Новая эра 2. Неправильная жизнь

Великолепная игра природы: когда соединяются мужское и женское начало. Появление первой клетки, её деление и волшебное превращение в полноценный организм. Так появилась и я, только соединили эти два начала в пробирке и выращивали в прозрачном контейнере, как овощи…

Пришёл срок мне стать самостоятельной, но в моём мире самостоятельность это роскошь. После того как меня извлекли из контейнера, из моей головы извлекли мозг и поместили в кассету, а затем эта кассета отправилась в стойку с несколькими такими же кассетами подключенными к питанию и виртуальному сознанию. Что такое детство, когда его нет? Всё то, что я как бы видела, ощущала, делала задания – было фальшивым, но на тот момент я этого не осознавала. Мой мозг взрослел, взрослели и задания. На каждую кассету было своё обучение, оно проходило в одиночестве, изолированное от всех. Я не могла даже видеть себя. Только голос, который что-то рассказывал. В моём обучении было минимум истории. Если коротко, то находиться в кибернетическом теле – это высшая ступень эволюции. Человечество перешло на него из-за болезней. Гормоны, выделяемые телом, мешали рациональному мышлению. Мужчины – враг номер один: сильные, тупые и злобные существа, не способные к созиданию. Их получилось укротить очень давно, но без них, продолжение существования человечества невозможно и поэтому их выращивают, как семенной материал и вместо мозга модуль управления. А ещё в их крови много гормонов необходимых для нашего кассетного мозга. Обучалась я на нейробиолога, прикладная робототехника, математика, программирование, человековедение, с элементами его разведения, и биология с ботаникой. Это образование подразумевало мою будущую работу на благо человечества.

Однажды это будущее настало. Очнулась я в блестящем металлическом теле на кушетке. Я видела свои руки, ноги, я могла произносить звуки! Это необыкновенное чувство удивления и радости переполняло меня в тот момент. Я шевелила своими пальцами и не могла на них наглядеться. Это Я! И это моё! Ещё в глазах на изображении отображались какие-то кружки с цифрами 900 и 901 сбоку и значок аккумулятора в нижнем левом углу. Я обернулась в их сторону и кружки переместились в центр изображения.

Рядом с кушеткой стояло двое, в таких же металлических телах, как у меня. Серые штаны и водолазка, резиновые лица… Ничего особенного.

– Нам нужно идти. – сказала одна из них: Тебя зовут 102-ая. Сегодня 150-ый день 1530 года новой эры. Пошли на твоё приветствие, потом я расскажу, что тебе будет необходимо знать… Да, кстати, я 900-ая.

Затем 900-ая подняв руку, помахала и, указав большим пальцем, согнув остальные пальцы в кулак, на соседку, продолжила:

– А рядом 901-ая. Ну а теперь пойдём за нами, старейшина тебя уже ждёт.

Теперь стало понятно, что эти кружки – опознание рядом находящихся людей. 900-ая и 901-ая пошли вперёд, я пошла за ними. Комната, в которой я очнулась, находилась на втором этаже. Когда мы спустились вниз, нам пришлось проходить по коридору. По обе стороны от прохода располагалось много кушеток, на которых лежали тела мужчин, с подключенными к венам через трубки, приборы. Первое, что промелькнуло в голове это «Так вам и надо! Не зря видно их приструнили в своё время…» А потом, моё внимание привлёк один молодой, красивый крепкий мужчина. Я остановилась около него, и мне даже стало его жалко. Разве может, такой красавчик, быть злобным существом? Я даже попыталась прикоснуться к его руке. Но 900-ая сказала мне:

– У нас много разных вещей, за которые тебя могут лишить жизни. Одна из них жалость к мужчинам… Никогда никому не давай даже намёка, что тебе их жалко. Если об этом узнает старейшина, тебя кремируют. Понятно?

– Да. – оторвала взгляд от парня я. Жить хорошо, даже если присутствуют какие-то запреты. Должны же в обществе быть свои правила, убеждала я себя. Мы вышли из здания. 900-ая и 901-ая вышли на ровную дорожку и шаг в шаг по стрелочкам зашагали. Я пристроилась за ними, и что меня сильно удивило, я шагала как они, точь в точь. Не торопилась, не отставала, не сбивала шаг. Сказались годы тренировок и обучений в кассете.

В центре поселения, перед площадью, находилось высокое конусное здание старейшины. Мы вошли в него. К нам навстречу вышло ещё одно металлическое тело, одетое в белый костюм. Видимо это и была старейшина, хотя на экране она отображалась цифрой «12». Она развела руки в стороны и заговорила со мной.

– Приветствую тебя 102-ая. Как ты себя чувствуешь?

Этот голос был мне знаком. Именно он звучал всё время на обучении. Интересно, откуда она знает, как меня зовут? Наверное, у неё я тоже отображаюсь на изображении, как и она у меня…

– Очень хорошо. Всё так необычно для меня. – заговорила я.

Старейшина глянула на 900-ую и 901-ую:

– Спасибо, что доставили. Можете идти. В 12:00 жду вас на площади, поздравим перемещённую.

Они развернулись и ушли. Старейшина предложила пройти с ней, указав рукой на проход. Коридор упирался в прозрачный лифт. Мы поднялись на самый верхний этаж с панорамными окнами. Старейшина подошла к окну и начала беседу:

– Как ты, наверное, уже знаешь, в нашем поселении 2000 человек… Женщин…

– Да. Когда я находилась на обучении, эти данные неоднократно повторялись…

– Тогда ты, наверное, знаешь, что на нашей планете 500 таких поселений, равномерно расположенные по всей планете?

– Да, всё верно.

– Я хотела бы поговорить с тобой о правилах человеческих поселений. У нас есть: «предупреждения» и «наказания» за нарушение этих правил. Предупреждение выносится единожды за небольшой проступок, следующая провинность – это будет наказание. А наказание у нас одно: кремация.

У меня в голове перевернулось представление о жизни в поселении: видно здесь будет не очень сладко. Старейшина продолжила:

– В учебном курсе говорилось про мужчин. Кто они? А вернее теперь: что они? Если они обретут свободу, то, скорее всего мы её потеряем. Наши предки смогли привести чаши весов природы в равновесие, и только мы должны сделать всё, чтобы это равновесие сохранилось. Поэтому любая жалость к мужскому полу это наказание. Сокрытие данных о тех, кому жалко мужчин – наказание. Сообщения мне о таких, за поощрения приветствуется. – кивнула мне головой. В ответ я тоже ей кивнула.

– В нашем поселении есть всё, что нам необходимо. Поэтому длительно находиться за территорией нашего поселения запрещено, если только нет необходимости. За этим следят двое наших знакомых: 900-ая и 901-ая. Но в большинстве случаев справляются наши боты. Это человеческие тела с вживлённым модулем управления, через который мы даём им указания. Каждый, кто приходит в наш мир, появляется здесь не случайно. Ты, например, будешь помогать 900-ой и 901-ой. Теорию ты знаешь отлично, с практикой у тебя проблем тоже не должно возникнуть.

– Я вас не подведу.

– Ещё бы… Есть у нас ещё правила. Искусство у нас не в почёте… Кремирование без предупреждений. Как бы тебе проще объяснить. Для слаженной работы нашего поселения требуется один ритм. Не сделал что-то вовремя один, по цепочке передаётся дальше. А именно мимолётные мысли и сбивают всё, направляют по ложному пути. Эмоции ни к чему хорошему ещё не приводили. И это может быть заразным. Увидев, что за это не наказывают, другие могут перенять это в привычку и тогда хаос уже не остановить. Надеюсь тебе это понятно?

– Да, вполне.

–Когда то, я была таким же работником, как и ты, но перед тем, как уйти предыдущая старейшина выбрала меня себе на замену. Работай во благо и процветание нашего поселения и возможно следующим руководителем можешь стать и ты. А теперь подойди ко мне. Взгляни на эти гармоничные здания. Ничего лишнего, только необходимое.

Я подошла к окну. Вокруг здания старейшины ровными строками стояли одинаковые трёх этажные дома. За всеми этими домами красовалась зелень лесов и полей, синяя гладь небольшого озера и идущую к нему речушку. Где-то далеко, коричневые каменные горы. Но затем, вспомнив предупреждения 900-ой, переключила внимание на поселение:

– Да, всё ровно, одинаково, правильно.

– Взгляни вниз, на площадь. Видишь, собираются люди? Они пришли поприветствовать тебя. Пойдём, спустимся к ним. Надеюсь, что было сказано здесь, здесь и останется?

– Да, конечно.

Мы спустились на лифте вниз. Старейшина взяла меня за руку и вывела из здания. На площади ровными столбиками и рядами стояли жители и полная тишина…

– Здравствуйте жители нашего поселения. Поприветствуйте нового жителя. Это 102-ая.

Раздались аплодисменты, которые не смолкали несколько минут. И мне от этого стало немного радостно. Я размечталась, что теперь у меня будет очень много знакомых, мы будем много вместе общаться. Ведь за столько лет в пустоте у меня накопилось много вопросов, может хоть кто-то мне сможет ответить. Но когда аплодисменты закончились, все рядами разошлись по своим работам или заботам. Тогда я поняла, что это лишь мои мечты и никому до меня нет дела. Старейшина передала меня 900-ой и 901-ой:

– Всё как обычно… Необходимая информация и с завтрашнего дня приступает к работе. – затем, обращаясь ко мне: Будет интересная информация или вопросы, обращайся, только не забудь записаться ко мне на приём заранее.

Затем старейшина удалилась в своё здание. 900-ая предложила:

– Пойдём, я отведу тебя в твою комнату. Сегодня тебе нужно отдохнуть, а завтра начнём.

– Я тоже пойду к себе. – сказала 901-ая и ушла по стрелкам.

Я следом за 900-ой пошла по дороге. Мы прошли несколько домов, и зашли в один из них. На третьем этаже свернули в коридор, в котором было много одинаковых серых дверей без номеров и хоть каких то опознавательных знаков. Подойдя к одной из них, 900-ая повернулась ко мне и остановилась:

– Теперь эта комната будет твоей. Я тебя прописала сюда.

В моих глазах тут же появился значок в виде домика наложенной на изображение двери. Я попробовала покрутить головой, значок так и оставался на двери.

900-ая продолжила:

– Такой же значок ты будешь видеть на своём доме. Теперь подумай, что ты хочешь войти…

Я подумала, и дверь сама открылась. Класс!!! Что ещё может быть интересного? Мы вошли в комнату. В углу комнаты была большая коробка с углублениями, как будто сделанная под моё тело. Напротив стоял стол и стул, а возле входа прорезиненная кушетка. Пол тоже был залит серой резиной. Да… С расцветкой комнаты они явно «перестарались»… До потолка можно было дотянуться рукой. На стене висело пара камер. 900-ая пояснила:

– Ты можешь подключиться к ним и посмотреть на себя со стороны… – а затем немного тише: или кто-то может за тобой понаблюдать…

– Как это возможно?

– В кассете проходила программирование?

– Да.

– Тогда тебе не составит труда влезть на чужую камеру через связь поселения и увидеть, что творится в любой комнате. Этому ведь далеко не всех учат. В нашем поселении могу только я, теперь ты а ещё наша старейшина… Поэтому в комнате не мечтай о многом, не делай лишнего и тем более противозаконного. Об остальном поговорим завтра у меня.

900-ая подошла к стене, включила кнопку, и на стене засветилось окно с зелёным лугом, голубым небом. Я подошла к нему. Какая красота.

– В углу видишь коробку?

– Да.

– Это твоё зарядное устройство. На ночь ложись в него на зарядку. Будильник для пробуждения я тебе установила. Утром я за тобой зайду, а пока отдыхай.

900-ая вышла из комнаты и закрыла дверь. Я решила осмотреть комнату. В коробке сбоку был выдвижной ящик с резиновыми масками. Я взяла несколько и подошла к камере, взглянув на себя через неё. Перепробовала все и почему то мне понравилась одна с милым личиком и бледной кожей. Вот её я и оставила на себе. Немного посидела на кушетке и подумала: раз я могу получить доступ ко всем видеокамерам, можно посмотреть: кто и чем занимается. В голове начала перебирать камеры комнат. Кто лежал в коробке, кто сидел на кушетке с закрытыми глазами, а где-то в комнате не было никого. Скучнота! Гляну-ка я, чем занимается 900-ая… Но, тут в голове 900-ая заговорила:

– Заняться нечем? Отдыхай!

И у меня сразу пропала связь. Подключиться ни к чему не смогла. Что делать, легла в коробку заряжаться. Коробка магически затуманила мне голову, и я просто выключилась.

Утром мозг включился. В голове заговорила 900-ая:

– В боковом ящике коробки лежит баллон и картридж. Это баллон с кислородом и картридж с питающими веществами. Эту процедуру нужно делать каждый день. Снимай водолазку и замени их. Старые расходники, положи в тот же ящик. Потом выходи, я на улице тебя буду ждать.

– Хорошо.

Я сняла водолазку. Только подумала про замену, моя грудь распахнулась. Ооо… Вот они… Я извлекла старые и установила новые. Грудь закрылась. Старый баллон и картридж положила в ящик. Одев свою водолазку, я вышла на улицу. 900-ая уже ждала меня:

– Пойдём…

Мы сново по стрелочкам в такт зашагали по дороге. Как им не надоедает вот так шагать, ведь можно и сократить путь? Но это всего лишь мысли… И я покорно шла, сохраняя этот такт. Мы дошли до ещё одного, похожего все остальные, дома и вошли. Это был тот дом, в котором я вчера очнулась: всё те же тела мужчин, подключенных к аппаратам, лежали по обеим сторонам длинного коридора.

– Я тебя закрепила за этим зданием. – начала 900-ая: Так тебе проще будет освоиться в поселении, потом привыкнешь. Можешь ещё по башне старейшины ориентироваться для начала. А ещё, здесь нет камер и следить ни у кого не получится.

Я огляделась. Действительно нет… Можно и пооткровенничать. 900-ая вроде нормальная. 900-ая заговорила:

– Извини что спрашиваю. О чём вчера с тобой старейшина говорила?

– Показала поселение сверху, рассказала немного о правилах… – про остальное решила умолчать.

– Мммм… Про предупреждение, наказание, о том что подарочки будут, если будешь знать про тех кому жалко мужчин и ей расскажешь… Да? Она об этом всем рассказывает. И я с этого же начинала.

– Да, и это было… – раз она об этом уже знала, зачем скрывать.

900-ая подошла к лежащему на кушетке мужчине:

– Знаешь, а мне их действительно жалко. Я не думаю, что они такие опасные. Я даже могу сказать больше: они мне нравятся. Ещё я занимаюсь программированием обучения тех, кто находится в стойках. И подглядываю, кто на что способен… Вот за тобой я особенно долго наблюдала, мне кажется ты на меня очень похожа характером. Ты можешь делать что угодно, но мысли, вопросы правильные и справедливые. Да, как ты догадалась, в стойке можно читать мысли учеников. Я, например, добавила тебе несколько тем обучения, к тебе не относящиеся… А ещё я убрала из твоей программы принудительное подчинение требованиям старейшины. Немного модифицировала, так сказать… Впрочем, их я убрала и ещё у четырёх «пациентов». Двое всё ещё в стойке. Знаешь, почему на протяжении всего обучения ты одна?

– Нет.

– Потому, что нас всех приучают к одиночеству, беспрекословному подчинению старейшине, отключают фантазию, творчество. Есть ещё одно правило, запрещающее посещения знакомых в их комнатах. Вместе мы опасны, в нас убивают сплочённость. В моём подчинении находится шестьдесят ботов. Моя задача состоит в том, чтобы они работали в теплицах, где выращивают для всех ботов правильное пропитание, следить за солнечными панелями, находящихся за территорией нашего поселения, изготавливать одежду, разносить по комнатам баллоны с кислородом и картриджи с питанием. Другими шестьюдесятими руководит 1980-ая. Они занимаются уборкой территорий, ремонтом зданий и дорог. А ещё двести следят за порядком, и ими руководит 12-ая – старейшина…

– Зачем ты мне всё это говоришь? Это ведь всё противозаконно! Тебя накажут! Ты не боишься, что я могу рассказать всё старейшине?

900-ая улыбнулась:

– Может показаться странным, но нет. Ты ведь считаешь, что я права? Прослушки здесь нет. И, нет… Я тебя не испытываю. Я с тобой искренна. Можешь идти к старейшине, если считаешь, что я неправа.

– Конечно же, я не пойду к старейшине. Во многом я с тобой согласна. Но вдруг она откуда то узнает?

– 901-ая на счёт меня в курсе уже десять лет. И за эти годы я получила предупреждение за то, что пробежала через площадь к старейшине сообщить важное секретное сообщение. Но правила, есть правила… Предупреждение получено…

– А что это было за сообщение?

– Секретное… – улыбнулась мне 900-ая.

Мы поднялись на второй этаж, где находились стойки с кассетами.

– Вот тут ещё вчера была и ты. А теперь попробуй подключиться к кому нибудь из этих. – сказала 900-ая.

Я закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться. Подключилась к связи поселения, нашла стойку и подключилась к одной кассете. Там обучение проходила будущий зоолог и ботаник. Я слышала не только голос обучения, но и могла слышать её мысли. Да действительно, если долго следить за кем то, можно узнать кто она и на что способна. Я отключилась от связи и открыла глаза. 900-ая заглянула мне в глаза и спросила:

– Ну как? Интересно?

– Да. Можно ещё чему нибудь научиться попутно… А почему на связи четыре стойки, а у вас я вижу вон там ещё одну? И она заполнена кассетами…

– Тебе ещё рано знать, что там. И никому о них не говори. Даже 901-ая не знает о них.

– Ладно. Но когда нибудь я узнаю?

– Придёт время, и я сама тебе расскажу.

Вскоре пришла 901-ая. Оказалось, что она биолог, ботаник, а так же отличный хирург. Она и занимается извлечением мозга из тел младенцев, установкой их в кассеты и подключение модуля управления в человеческие тела. Всё это требует колоссального внимания и точности. Если что-то упустить, мозг умрёт или станет бракованным и его придётся умертвить. Весь день мы болтали на разные темы. Ради интереса 901-ая загрузила в мой мозг программу слежения за операциями и всплывающие подсказки при необходимости. Я даже попробовала провести операцию на мужчине по извлечению блока управления и подключения его обратно. Какая была у меня нескрываемая радость, когда при проверке бота он включился без ошибок и выполнил все задания… Единственное: он немного прихрамывал. Но 901-ая быстро исправила это: просто я не подключила к управлению одну мышцу на ноге. День закончился. Если бы все дни проходили так же интересно, как сегодняшний!