Новая жизнь 3

Глава 14

Выключаю диктофон и лежу, уставившись в тот самый потолок, который с невероятной точностью «вычислила» Натсуми. В свете фактов, которые она мне преподнесла возникает несколько вопросов. И самый главный из них — не про Юрико, которая оказывается Арису, а про саму Натсуми. Если эти данные являются не то, чтобы даже засекреченными, а скорее — в закрытом доступе, то получить к ним доступ Натсуми могла только, взломав базу данных полиции, например. Или… если у нее есть пароль и логин для такого доступа. Кто, говорите у нее папа? Сразу вспоминается тот случай в караоке, когда парни в кожаных куртках едва бросив на нее взгляд — тут же умелись оттуда. Еще и доброго вечера пожелали. Когда я тут ее про себя Королевой Улья называл или там в телефоне назвал APEXPREDATOR— это наполовину в шутку, так как она у нас уверена в себе как крупная и опытная косатка в океане, твердо уверенная в том, что никто вокруг не осмелится причинить ей вред. Тогда я списывал эту уверенность на девичью наивность, неопытность девушки, которая жизни не видела и пороху не нюхала. Однако, может быть, что за этим поведением стоит что-то большее, чем просто незнание? Тем более, как показывает практика — Натсуми-тян все знает.

Быстро пробежав по всем фактам и построив несколько догадок, я понимаю, что информации недостаточно. Существует несколько объяснений тому, что происходит и самые близкие к лезвию Оккама (если не считать случайных совпадений) — это, например, то, что Натсуми — дочь высокопоставленного офицера сил правопорядка или же такого же высокопоставленного функционера якудзы. Оба варианта дают ей возможность чувствовать себя в безопасности на улице и в школе, а также иметь доступ к закрытой информации. Большего я из доступных мне фактов я не выжму, а потому — строить догадки бессмысленно. Да и потом — не хочет человек говорить о своей семье — ее право. Будем уважать право Натсуми на мелкие тайны и секретики.

Постановив право одноклассницы на тайну приватной жизни — я вернулся мыслями к Юрико. Сегодня она была… сегодня я увидел ее с другой стороны. Какая же она на самом деле? Сперва кажется, что она простая и веселая девчонка — такое первое впечатление. Обычная, лучезарно улыбающаяся девушка. Позитивная и легкая на подъем, не осуждающая никого и ничего, готовая всегда помочь, немного позёрка, но не так чтобы слишком. Такая, знаете Алиса Селезнева (кстати, Арису — это транскрипция имени Алиса на японский) — всем ребятам пример, всегда добрая, веселая и готовая выручить. Но это только с первого взгляда. После того, как она стала предлагать все новые планы по завоеванию местного Олимпа и выхода в финал шоу — стало понятно, что она — не такая. Какая тут Алиса Селезнева с ее моральным компасом и вселенской наивностью девочки из будущего, нет. Тут скорее — девочка-волчица, которая совершенно точно знает с какой стороны у бутерброда кусок колбасы, циничная и опытная ветеран многих битв за статус, ровня самой Натсуми, которая даже через экран телевизора — чувствует конкуренцию. Интриганка, знающая как именно, работает человеческий разум в самых его худших и отвратительных вариациях. Нет, Алиса Селезнева никогда бы не придумала схему «давай надуем Кенту через соломинку, чтобы он большой стал и страшный, а под его знаменем и сами проскочим». И уже тем более невинная девушка из советских сказок Кира Булычева — не знала бы столько о сексе и о его влиянии на общественное сознание. А Юрико — знает. Более того, предполагает о людях худшее. То есть считает, что никто не подумает о парне и девушке, которые стонали в раздевалке — что, допустим, девушка ногу потянула, а парень помогал ей… нет, все сразу же решат, что — сексом трахались. И предполагает, что микрофоны и в душевой стоят. И реакцию нашего маленького круга просчитывает… в общем — второй слой личности Юрико — это не Алиса, а скорее Медея, которая не собирается верить никому на слово, а получив возможность действовать — действует без колебаний. И наивная девочка из прекрасного далека, с ее распахнутыми от удивления глазами — всего лишь маска, которая помогает ей выжить и обрести союзников.

И это еще не все. Во время нашего совместного времяпровождения, которое из блефа и обмана вдруг превратилось в real deal — стало понятно, что и Медея — всего лишь маска. Под ней — девушка, которая жутко устала держать себя в рамках и контролировать окружение. Если до информации от Натсуми это было не так ясно, то сейчас все стало понятным. Девушка была вынуждена сменить имя и фамилию, сменить место жительства и учебы, друзей и знакомых, которые наверняка отвернулись от нее сразу же как вся история с ее отцом выплыла наружу. Круговая оборона, жила у родственников — скорее всего. Родственники тоже были не в восторге, наверняка далекие, те, которых будучи богатым ее отец не жаловал — иначе тоже под раздачу полиции попали бы. Достаточно далекие, чтобы не иметь преференций от финансовой пирамиды, а значит — не то, чтобы испытывающие благодарность к отцу Юрико. Однако, родная кровь — это родная кровь… да еще скорее всего — китайская, школа Феникса. Поменяли ей фамилию, но не Чжао, а — Ли. Тоже китаянка, но не родственница. Хм. Вроде все сходится? Получается, мама у нее из Чжао — скорее всего. Так как китайские кланы живут особняком и в силу гордости денег у миллиардера не брали — то и остались от скандала в стороне. Вот как много всего в Юрико намешалось — школа Феникса, дочка миллиардера-мошенника и… девушка, которая мне нравится. Там, в душевой — я понял, какая она глубоко внутри. Одинокая и напуганная, но не показывающая этого, потому что жизнь научила ее никогда не показывать свои слабости.

Впрочем… может быть я вот лежу тут и все себе надумываю. Хорошо, а какие цели могут быть у Юрико на шоу? Вряд ли она серьёзно полагает, что останется неузнанной до самого финала, или что этот самый финал выиграет и кучу денег на рекламных контрактах заработает. Даже если бы ей дали выиграть — никто и никогда не заключит с «дочерью мошенника» рекламный контракт, никто не захочет, чтобы лицо Юрико красовалось на плакатах с их товаром или услугой. И она не может этого не понимать, она — девочка-волчица, она знает это. И предполагает худшее в человеке. Что же тогда она забыла на этом шоу? Каковы ее истинные цели? И — касается ли это меня, или мне следует признать и за Юрико право на тайну личной жизни и не задаваться вопросами? Нет, право у нее есть, но перестать делать логические выводы и умозаключения я попросту не могу. Как говаривал дворник на Малой Арнаутской, после того, как его попросили сбрить бороду, ибо уж очень на Дедушку Ренина похож — «положим бороденку я сбрею, а куда мыслишки девать прикажете?»

— Кента! — раздается рядом тихий шепот. Поднимаю голову. Из-под полога на соседней полке выглядывает смущенная мордочка Мико. Ну, наконец-то, а то я уж думал, что до завтра толком не поговорим, а завтра все кувырком пойдет, знаю я… то есть предполагаю. Но очень удивлюсь, если не пойдет. Всегда идет.

— Да, Мико-тян? — отвечаю я, стараясь не спугнуть ее. Это как общаться с детьми или маленькими зверушками — присядьте, говорите медленно и спокойно, не издавайте громких звуков и не делайте резких движений.

— Кента… ты меня извини. Не знаю, что на меня нашло — говорит Мико: — я так себя обычно не веду…

— Да все в порядке — отвечаю я, привставая и опираясь на локоть: — все в полном порядке. Я не обижаюсь на тебя.

— А я на тебя немного обиделась — говорит Мико и отводит глаза в сторону: — как-то ты быстро… и с Сорой-тян и с Юрико… и даже с твоей тренершей-шоколадкой.

— Э… стечение обстоятельств — чешу в затылке я, понимая, что не могу рассказать о заговоре и прочих «интригах Мадридского двора», которые тут Юрико развела.

— Я понимаю, что не могу ничего требовать… — продолжает она: — но ты же не забудешь о своем обещании?

— Никогда! — единственный верный ответ. Всегда и никогда — надо только не перепутать. Будешь меня любить? — Всегда! Забудешь меня? — Никогда! Так и есть, люблю и не забываю. Всех. Всегда.

— Хорошо — говорит Мико и немного успокаивается: — а то я волновалась. Ты же понимаешь, что… это все узнают.

— Понимаю — киваю я. Мы же на шоу, черт возьми а не в подводной лодке, хотя порой можно и перепутать — тесные кубрики, куча проводов везде, не видим солнца вот уже несколько дней и одни и те же лица вокруг.

— Мне страшно — признается Мико: — то есть у меня были уже отношения и… но вот так, чтобы все узнали.

— Это страшно, только если думать об этом как о чем-то страшном. Вот, например — Бьянка-сан. Она это все использовала себе в пользу и теперь очень богатая и популярная.

— Но я не хочу как Бьянка!

— Никто и не заставляет. Я просто показываю, что ничего страшного тут нет. Кроме того, если кого тут и винить, так это меня — воспользовался слабостью девушки и коварно соблазнил ее.

— Пфх! — фыркает Мико, уронив лицо в подушку. И начинает смеяться. Прямо-таки катается по кровати. Я конечно рад, что развеселил ее наконец, но природа этого смеха мне неясна и есть такое смутное ощущение — что эта самая природа — обидная. Будто я не могу девушку соблазнить. Коварно.

— Ахаха! — прорывается смех через подушку.

— Я, кстати, не понимаю над чем ты смеешься — говорю я, выждав пока Мико отсмеется и наконец снова поднимет голову: — и… — своим неосторожным высказыванием я спровоцировал новую волну истерического хохота. Не предполагал, что Мико может так хохотать.

— Извини, Кента… — говорит она, наконец перестав хрюкать в подушку: — это у меня истерика, наверное. Просто смешно звучит…

— Что именно смешно? — хмурюсь я: — ничего смешного. В общем-то так и было — ты зашла в душевую, а я на тебя накинулся и…

— Ахаха! — заливается Мико и я закатываю глаза. В самом деле, что ее не устраивает в этой версии? Все же нормально и с нее вину за произошедшее снимает.

— Все, все — говорит она, утирая слезы из глаз: — все, больше не буду извини… коварный соблазнитель… пфх! — и все начинается снова. Я вздыхаю и терпеливо жду, пока девушка угомонится, радуясь, что Нобуо с нами нет. Не дали бы мы ему поспать, да.

— В чем причина столь истерического смеха, барышня? — спрашиваю я, когда последние смешки покинули легкие Мико и она утерла слезы и приняла серьезное выражение лица: — позвольте поинтересоваться?

— Ты уже извини, Кента, но из тебя коварный соблазнитель, как… ну, несовместимо это. Да ты раз пять спрашивал «ты точно уверена» и «мы можем прекратить»… какой коварный соблазнитель так делает?

— Ээ… коварный соблазнитель, который чтит уголовный кодекс? — осторожно предполагаю я: — И который ценит свободу воли и соблазняет коварно — на уровне подсознания?

— Прекрати, я не могу больше смеяться, живот болит — говорит Мико: — хватит!

— Не вижу ничего смешного… ну хорошо, это смешно. Признаю. — вздыхаю я: — но лучше будет, если ты будешь придерживаться именно этой версии. Не обязательно «коварно соблазнил», а скорее — «он меня загипнотизировал» или там «странное чувство которому я не могла противиться». Это и кинематографично и… правдоподобно.

— Хорошо — кивает Мико: — хотя мне, честно говоря, все равно. Мне совсем другое нужно и плевать что остальные скажут. Вот из-за таких слухов и людей, которые им верят — моя сестра и ушла. Ненавижу этих сволочей! Всех.

— Понимаю — взглядом напоминаю ей, что даже в спальне — нас наверняка пишут. Уверен что и камеры тут есть.

— Ну ладно. — говорит она, спустя некоторое время: — Спасибо, что рассмешил меня.

— Поверь, это не нарочно — ворчу я: — я могу быть коварным соблазнителем.

— Угу. В следующей жизни. Слишком ты мягок и деликатен. — говорит Мико и грустнеет: — наверное поэтому я и… потому что ты мягкий, но в то же время можешь постоять за себя. Ты меня поймешь. Так что я подумала, что… ну, что нельзя нам друг друга потерять. Пока… — она обозначает взглядом что-то вроде «пока контракт не исполнен и все мои враги не легли в сырую землю, а их дома не сожжены дотла, а их города не отданы на разграбление и не засыпаны солью». Кто я такой, чтобы спорить с девушкой? Киваю в ответ. Получаю полный удовлетворения взгляд.

— Спокойной ночи — говорит она и опускает полог: — завтра долгий день.

— Спокойной ночи — отвечаю я: — сладких снов.

— Сегодня у нас особый день — говорит Шика-сан. Надеюсь, что это все же Шика-сан, потому что опознать ее не удается — она не только в медицинской маске и черных очках, но еще и с прозрачным пластиковым экраном перед лицом. Лица, кстати, вообще не видно. Интересно, что практически все сотрудники студии такие же носить стали. Мы тут как чумной барак стали — кругом медицинские маски и пластиковые экраны.

— Тем не менее, я хочу сделать заявление. — продолжает Шика, глядя в наши заспанные физиономии: — во-первых администрация установила дополнительные две душевые кабинки — для девочек и для мальчиков отдельно. Кабинки установлены — одна рядом с комнатами девочек и вторая — в кладовой инвентаря. Принятие душа в таких кабинках строго по… половому признаку.

— Ура! — раздается чей-то голос, но на обладательницу голоса сразу же шикнули, заставив замолчать.

— Второе — открыта еще одна комната для проживания мальчиков — говорит Шика-сан: — Нобуо-кун, можешь воспользоваться ею, раз уж ты не можешь спать в старой.

— Спасибо, Шика-сан! — склоняется в глубоком поклоне Нобуо

— Больше не спи на диване в гостиной, ночью тут технические работы проводят — добавляет Шика и Нобуо еще раз кланяется и просит извинить за доставленные неудобства.

— И третье — в связи с эпидемией свиного гриппа в стране, нами было принято решение раздать участникам шоу противозачаточные препараты. Просьба внимательно ознакомиться с инструкцией и следовать графику приема без пропусков.

— Это правильно — говорит Эйка и косится на меня: — а то тут как чихнешь — так и забеременеешь.

— А экраны как у вас нам раздадут или продолжат Кенту-куна на нас тестировать? — поднимает руку Кимико.

— Какие тебе экраны, дура, силу воли применяй — ворчит Дездемона: — просто не спи ни с кем и все.

— Если на силе воле, то я долго не продержусь — говорит Кимико: — у Юрико ее вон как много, и то не сдюжила. Выдайте нам экраны! И маски.

— И очки темные. Я в них круто выгляжу — скалит зубы Эйка.

— Поздно — раздается голос, и все смолкают. Юрико.

— Вы просто не сможете этому сопротивляться. Это — сильнее вас — говорит она речитативом старого солдата с посттравматическим синдромом и флэшбэками в духе «Джонни я не чувствую ног! Я не чувствую ног! Это потому, что у тебя их нет, дружище!». Этот голос человека, который повидал в жизни всякого дерьма.

— Это всегда будет с вами — продолжает она и поднимает голову, в ее глазах блестит веселый свет: — и я даже рада этому! Поддайтесь искушению! Все равно вы не в силах преодолеть его! — она снова опускает голову и в гостиной наступает гнетущая тишина.

— А можно мне два экрана — звучит голос Кимико: — потому что мне все труднее сопротивляться…