НОВЕЛЛИНО, СТАНСЫ, ПАРАЛЛЕЛИ

АКТ ВТОРОЙ

Суковатая дубина документов рассказывает нам совсем иную историю, чем та, что так замысловато заретуширована расчетливыми спекулянтами от тайных игр разведки и политики, где благочестивый президент самой демократической и богатой страны Мира ведет пристойный и благонамеренный образ жизни, являя пример святости и нерушимости семейного очага. Нельзя было и помыслить, что там, на вершинах Олимпийского холма, где стоит ДОМ самой непорочности и девственности, глава государства нарушает идеал кроткости ало-белой биографии, исполненный божественной благодати демократической власти, а не смешной, грубой, лживой, пронырливой похоти, в сети которой попадают как элитные проститутки, так и великие дамы света и полусвета, актрисы божьей и не божьей милостью, в том числе и скандализованные лесбиянскими играми. Но до тех пор, пока тайное не станет явным, распечатанным строками истории и мученической кончины этого человека, ему приписываются все добродетели, упоминаемые в молитвеннике, а сам носитель власти венчает собой вершину мудрости и политической дальнозоркости, особенно после преодоления Карибского кризиса, когда удалось, казалось, усмирить этого русского медведя в образе сказочного колобка, совершающего свои вояжи в коломянковом костюмчике по всему земному шару и несущего раздрай в высшие эшелоны власти любой страны, где он появляется.

Впервые власть и Президента, и Генерального прокурора в стране статуи Свободы, которую рёвом благоговения исстари встречали все глотки эмигрантов в невероятном истерическом и психологическом напряжении, в котором как бы уже выковывалось сочетание американского идеализма и американского делового смысла, впервые власть в этой стране — Америке со всеми её и Фордами, и Вашингтонами, и Линкольными, и Эдисонами, принадлежала власти одной семьи, которую в точном уложении еще и американской — то можно было назвать с большой натяжкой, впервые власть принадлежала не просто одной семье, а двум родным братьям, каждый из которых являл собой сгусток ирландской крови, замешанный на упрямстве, хитрости и беспощадной суровости, наделенных крепкими кулаками и крепкими черепами, которым нипочем ни авиационные, ни авто-мобильные катастрофы, и чей сексуальный порох не выносит возни и шума сопротивления не только слабого пола во всей его ярой женственности юдифианства, но и мощных загребучих лап мафии, которые, хотя и не в состоянии справиться с курсом окружной начальной школы, но в лице Джимми Хоффа, Сэма Джанкани способны почти сверхестественным образом лжи, клеветы, подкупа, коловращения денег и убийств противопоставить себя сексуально вычурным братьям Кеннеди, сосредоточив свою элементарную душевную мощь на дотоле рассеянной и подавленной страсти к Мэрилин певца Синатры, бейсболиста Джо Ди Маджио, на протяжении двух десятилетий украшавшего ее могилу цветами, известном драматурге Артур Миллере, заявившем в ответ на известие о трагической гибели бывшей супруги, что такую не знает, наконец, Роберте Слетцере, журналисте и кино-продюсере, широко известном сейчас как биографе звезды.

С надменным упорством Артура Миллера, позабывшего, что его супругой была "обладательница золотого бюста, всегда соблазнительная, забавная, эротичная подобно облакам бушующего Ниагарского водопада, лучащаяся и бесконечно желанная" М.М. и постоянно твердившего, что неустойчивость психики заставила, в конце концов, покончить её с собой", ни о каком заговоре не может быть и речи. С ним состязается тайно обвенчанный в Тихуане Мексики с М.М. и тут же разведенный в силу требований Зануки, — "Большого Босса от КИНО", Роберт Слетцер, к которому, по выражению актирсы Терри Мур, " она вбежала от искренней и вечной любви, а затем также просто выбежала". А чтобы такой "побег" состоялся Роберт Слетцер, по выражению самой Мерелин, — " любивший её как человека, а никак эротический стимулятор", принужден был через два дня после заключения законного брака явиться к судье в Тихуане и за 50 долларов (большие деньги того времени), выкупить брачный договор и сжечь его в присутствии судьи. И 24 года эта тайна была тайной, нераскрытых чаяний одного человека, чаяний, которые разбились о практичность целого мира отношений "личного вещества" с недоверчивым обществом хрустальных шариков мнений, предубеждений, отвлеченнного зрения отдельных людей, задача которых охранять, насиловать и употреблять по своему вкусу "секс символ Америки", магнетизируя этим символом общество, следившим даже за могилой, например того же Чарли Чаплина, или пеплом разбойника и насильника улетавшим в трубу, полагая, что тайна выйдет наружу вместе с дымом. Общество, считающее себя свободным, всегда остаётся в недоумении, по каким таким причинам остается нераскрытым то иное или иное убийство, тот или иной заговор, те или иные политические преступления. И общество всегда бдит, чтобы нераскрытых секретов века не оставалось, — всё было уяснено и разложено по полочкам текущей памяти, для чего такая память должна неусыпно подогреваться и стимулироваться свободной прессой свободной страны.

Бейсболиста Джо Ди Маджио поначалу тоже можно воспринимать из чувствительных побуждений напора ду-шевной силы, тепла и любви, но одновременно он может быть силой ненависти и безысходности к безвременно потерянной любви и неудаче постигшей его в этой любви, а затем бесконечной магнетической мести к убийцам М.М., которым он выражал своё личное презрение, сквозившее в его поведении в этих бесконечных букетах роз в течение 20 с лишним лет, как бы говорящим: "Мерелин, умрите братья Кеннеди!". Как знать, но не оккультные же обстоятельства в духе Месмера, Елены Блаватской, или столь популярной когда — то в Америке Мэри Беккер — Эдди, должны служить всему объяснением.