Новое счастье для барышень

Часть первая

Лариса Петрова потерла озябшие руки и в который раз прокричала привычную фразу:

– Торты, конфеты, лучшие сласти к празднику! Порадуйте себя к Новому году!

Торговля сегодня шла бойко – все-таки 31 декабря, всенародно любимый праздник. Народ от метро валом валил, многие останавливались у прилавка Ларисы, чтобы купить сладости.

«Глядишь, так дело пойдет – сегодня быстро выручку сделаю, – подумала Лариса, – еще и к свекрови успею заскочить, с праздником поздравить, и сына проведаю!»

– Что для вас, молодой человек? Вафельный тортик? На здоровье!

– Спасибо! С Новым годом, мамаша! – весело сказал подвыпивший парень, забирая покупку.

Лариса осеклась, дежурная улыбка сползла с ее лица – «мамаша»! Ни хрена себе! Ей всего тридцать пять! Неужели она так жутко выглядит? Лариса пригорюнилась – даже перестала зазывать покупателей. Настроение было безнадежно испорчено. Вот и превратилась ты в тетку, дорогуша! А ведь считалась когда-то красавицей! Глаза голубые, брови вразлет, рост, фигура, в общем, красивая была девица, поверьте на слово! Да ты, мать, и сейчас ничего, просто затюканная какая-то, неухоженная! Нос на морозе красный, голос вечно простуженный, поясница платком старушечьим обмотана… Разве тебе дашь тридцать пять? Все сорок!

Чему удивляться – еще год поработаешь на улице и превратишься в старуху! По-хорошему надо уходить с этой работы, здоровье здесь угробишь окончательно. А с другой стороны – кто ее сына будет кормить? Лариса, как мать-одиночка, привыкла рассчитывать только на себя.

– С наступающим, дочка! – приветливо сказала старушка, купившая у Петровой халву.

Лариса кивнула в ответ. Да, до Нового года остается всего ничего – каких-нибудь семь часов.

– Тортик, пожалуйста, – раздался приятный женский голос.

Возле прилавка стояла и широко улыбалась молодая девушка.

«Черненькая, глаза живые такие, на артистку какую-то похожа… – машинально заметила Лариса. – Точно, на Миннелли!»

– Счастья в новом году! Обычного женского счастья! – подмигнула барышне Лариса, вручив торт.

Вот уже и товар весь распродан, остается только дождаться хозяина и сдать выручку.

Вскоре Ларисин хозяин появился.

– Все продала? – спросил армянин Арсен.

– Все!

– Молодец, девочка! – Арсен забрал выручку. – Замерзла?

– А ты как думал? Постой целый день на морозе!

– Может, тебя согреть?

Лариса строго посмотрела на улыбчивого хозяина – в последнее время он к ней, что называется, «бьет клинья». Она, впрочем, не поддается – как мужчина он явно не в ее вкусе.

– Где Новый год будешь встречать?

– Где-где, – недовольно буркнула Петрова, – дома!

– Может, меня пригласишь? – Арсен подмигнул круглым черным глазом.

– Хочешь познакомиться с моим сыном? – усмехнулась Лариса.

– А почему бы и нет?

– В другой раз!

– Ладно, как скажешь. Буду ждать! – Арсен достал из бумажника купюру. – Вот, возьми! Премия к Новому году!

– Спасибо! – кивнула Лариса. – Ну я пошла!

– Иди! – отпустил ее Арсен. – Постой… Как там у вас говорят… С наступающим!

– С наступающим!

Настроение у Ларисы поднялось – все-таки лишняя тысяча не помешает, можно купить сыну новые ботинки.

Арсен лучезарно улыбнулся на прощание – все-таки он явно к ней клеится!

«Тоже мне ухажер нашелся!» – усмехнулась про себя Лариса и поспешила по делам.

Надо было успеть заехать поздравить свекровь и сына Васю, перебравшегося на каникулы к бабушке. А часам к восьми вечера Лариса намеревалась вернуться домой, чтобы приготовить праздничный ужин. Новый год она собиралась встречать со своей закадычной подругой Олей Кукушкиной.

Уже на Арбате Петрова вспомнила о том, что так и не купила для Ольги подарок. Что же ей преподнести, задумалась Лариса и вдруг заприметила магазинчик под названием «Бутик подарков» и тут же поскакала туда.

Тьфу ты, черт! Магазин оказался совершенно жлобским, а цены – просто запредельными! При всей любви к подруге приобрести здесь для нее подарок Лариса не может.

Совести у них нет, послала Петрова охраннику убийственный взгляд и понеслась к выходу – зря только время потратила!

Выскакивая наружу, в дверях она столкнулась с какой-то расфуфыренной дамочкой.

– Осторожно! – укоризненно заметила та. – Вы меня чуть не уронили!

Лариса подняла глаза и остолбенела. Перед ней стояла ее бывшая подруга Яна Крестовская, известная актриса и вообще звезда.

– Яна! – машинально произнесла Лариса.

Крестовская удивилась, вгляделась в Ларису и расхохоталась:

– Ларка Петрова!

Та сухо кивнула. Встреча с Крестовской ее явно не обрадовала, к тому же Лариса, как назло, так дурно одета! Между тем Яна просто сверкает – блондинка, куда тебе! Поджарая, высушенная, шуба, сапоги – короче, звездит по полной программе!

– А я вот за подарком зашла! – растерянно сказала Лариса.

– Представь, я тоже!

Ларисе даже как-то неудобно было стоять рядом с Крестовской. Вроде в общаге картошку из одной сковородки ели, но это ж когда было? Где теперь Крестовская и где Лариса?

– Я так рада тебя видеть! – щебетала Яна. – Ты не представляешь!

– И я рада, – кивнула Лариса, а про себя подумала: «Так я и поверила! На кой черт тебе Петрова сдалась!»

– Где ты сейчас, Лара? Чем занимаешься?

– Я… – Лариса на секунду замялась, – торговлей занимаюсь! Бизнесом, в общем!

– А как поживает Оля Кукушкина?

– Нормально поживает. Сегодня ко мне придет Новый год встречать!

– Надо же! – почему-то обрадовалась Крестовская. – Молодцы, девочки, не забываете друг друга! А у меня все дела, съемки, на себя совсем времени не остается. Подруг даже нет, веришь, Лара?

– Бывает! – пожала плечами Петрова.

– А я сегодня в Лос-Анджелес улетаю, там буду Новый год встречать!

– Рада за тебя! – кисло улыбнулась Лариса.

– Лар, ты бы хоть свой адрес дала, что ли! Может, как-нибудь встретимся, соберемся? Поболтаем о девичьем!

– Можно!

Лариса пошарила в сумке, достала огрызок бумаги, черкнула адрес.

– На, держи! Заходи, если что. Буду рада!

– Спасибо, Лара! С Новым годом, дорогая! Кстати, может, тебя подвезти? У меня машина, свой шофер!

– Нет, не надо, – вежливо отказалась Лариса, – мне тут недалеко, пешком дойду.

Они попрощались. Яна прошла в магазин, красиво неся бренд «Крестовская», потом вдруг обернулась и прокричала:

– Передавай привет Кукушкиной!

Встреча с бывшей подругой, которую последние семь лет Лариса наблюдала исключительно по телевизору, сильно взволновала ее.

Пребывая в состоянии глубокой задумчивости, Лариса шла по улицам новогодней Москвы.

Город был красиво оформлен к празднику: гирлянды, лампочки, праздничные постеры рекламы. Кстати, увидев один из них, Лариса буквально остолбенела, потому что с него ослепительно улыбалась не кто иной, как Яна Крестовская. Под ее портретом красовалась надпись: «Нового счастья в новом году!»

– Нового счастья! – почему-то вслух повторила Лариса и поняла, что настроение окончательно испорчено.

В очередной «бутик подарков», попавшийся по дороге, она вошла с совершенно угрюмым выражением лица. Мрачно оглядела витрины. Взгляд задержался на белом фарфоровом котике.

– Японский символ домашнего очага! – бодро отозвался лысый продавец.

Петрова задумалась – ее смутили нолики на кошачьем ценнике.

– Эксклюзив! На всю Москву только один такой котик! – заговорщицки подмигнул лысый. – Приносит в дом счастье и уют!

Это почему-то произвело на Ларису впечатление, и она махнула рукой:

– Беру!

В конце концов, разве ее подруга Кукушкина не достойна уюта и счастья?

…Проведав свекровь и четырнадцатилетнего сына, Петрова поспешила домой. До Нового года оставалось три часа. На автопилоте Лариса приготовила салаты, накрыла стол и сунула в духовку курицу.

Теперь можно было навести марафет. Лариса уселась перед зеркалом, нанесла макияж, после чего придирчиво оглядела себя в зеркало – ну что сказать… На сорок уже не выглядит – и то хорошо!

Женщина весьма интересная: роскошная шевелюра, большие выразительные глаза и фигура очень даже ничего, короче, вполне себе Карлсон – в самом расцвете! Смотрится на тридцать с небольшим!

Но вот Яне Крестовской дашь от силы тридцать, а если честно – двадцать пять! Как она, зараза, умудряется так выглядеть? Хотя, говорят, этих актрис часами рисуют! Конечно, у нее небось личный визажист, и косметолог, и вообще полный штат.

А Лариса не то чтобы рылом не вышла, а просто так сложились жизненные обстоятельства! У нее, между прочим, даже не всегда есть время на то, чтобы воспользоваться кремом. После восьмичасовой уличной торговли вечером еще надо постоять у плиты, чтобы на завтра приготовить Васе полноценный обед, а потом уже еле доползаешь до кровати! Какие тут заботы о внешности? Выспаться и то не получается.

Лариса надела праздничный наряд. Платье с рынка, конечно, но выглядит неплохо. Правда, она его надевала два раза, а ведь считается, что Новый год непременно нужно встречать в чем-то новом, на удачу! Ну ладно, можно надеть новый шарфик, и тогда удачу не проворонишь.

Лариса повязала на шею черный шифоновый шарфик и сочла себя полностью подготовленной к празднику.

– Персик, кис-кис! – позвала она любимого кота.

Рыжий Персик с готовностью откликнулся, тем более что хозяйка звала его не просто так – а с целью угостить по случаю Нового года красной рыбой.

– Ешь, Персик, с наступающим тебя!

Лариса с любовью глядела, как ее любимец поглощает рыбу.

Собственно, кот и сын Вася – вся ее семья. Еще Оля Кукушкина, которая давно перестала быть только подругой и превратилась для Ларисы в сестру, персонального психотерапевта и просто незаменимого человека.

Лариса даже представить не могла своей жизни без Кукушкиной. Еще бы – столько лет вместе!

На самом деле три неразлучные подруги, Петрова, Кукушкина и Крестовская, приехали из провинции в Москву – покорять, завоевывать столицу. Жили в общежитии, перебивались с хлеба на воду, помогали друг другу чем могли.

Сначала Лариса познакомилась с Яной, соседкой по комнате в общаге, а потом Яна свела Петрову с Кукушкиной.

Ольга жила в общежитии мединститута, в корпусе напротив. Девушки подружились.

Ольга училась в медицинском, а Петрова с Крестовской – в техническом вузе, собираясь пополнить ряды технической интеллигенции. Особого инженерного призвания, впрочем, ни Лариса, ни Яна не чувствовали, но учились обе хорошо, чтобы «закрепиться» в Москве.

Свободные вечера подруги проводили в студенческом театре при их институте. Лариса и Яна обнаружили в себе актерские способности и с удовольствием принимали участие в театральных постановках, а Оля приходила на репетиции поддержать подруг. Ну, а вскоре Яну настолько увлекла театральная карьера, что с четвертого курса технического вуза она ушла в театральный, не побоявшись начать все с нуля. И вот теперь гляди-ка – звезда! А Лариса потом…

На самом деле потом много чего еще случилось, о чем она не любила вспоминать. Тем более в новогодний вечер!

Лариса подошла к елке, гордо стоящей посреди комнаты, – красиво! И новые фонарики такие милые, Ольге понравятся! Собственно, Лариса для нее и старалась. Который уж Новый год встречают вдвоем!

Оля и раньше, когда был жив муж Ларисы, встречала Новый год у Петровой, а теперь, когда Лариса осталась одна, все праздники отмечает у подруги. Кукушкина ведь совсем одинокая, у нее, что называется, «ни ребенка, ни котенка! Только Петрова! Зато уж и отдает себя дружбе Оля со всей искренностью – столько раз приходила Петровой на помощь! И в жилетку поплакать всегда пожалуйста, и порадоваться за подругу, и с Васей нянчилась, когда он был маленький.

С точки зрения Ларисы, у Оли много ценных качеств: ум, и чувство юмора, и бескорыстность. А главное, Лариса знает, что Оле от нее ничего не надо, подруга любит ее за то, что она есть. А ведь это важно – чтобы тебя кто-то любил просто за то, что ты есть…

Раздался звонок, и Лариса кинулась к дверям.

– Ларка, с наступающим!

Большая толстая Оля Кукушкина заполнила собой всю тесную Ларисину прихожую. Подруги расцеловались.

– На улице холод собачий, – пожаловалась Кукушкина, – даже очки запотели!

Ольга сняла круглые старомодные очки, протерла стекла.

– Давай проходи! Пора уже за стол садиться, старый год провожать!

Лариса едва не прыснула со смеху – одета Ольга была весьма странно. Что-то такое веселое, в горошек и с рюшами.

Вообще Кукушкина немного похожа на известного диссидента Новодворскую. И почти такая же умная, как Валерия.

– Чего ржешь? – подозрительно спросила Оля. – Небось надо мной?

– Ну что ты! – Лариса смутилась и перевела разговор на другую тему: – Обрати внимание, какая елка!

– Красивая! – кивнула Ольга. – Представляешь, у нас в этом году даже в фойе елку нарядили. Больные довольны!

Оля Кукушкина – врач в районной поликлинике. Между прочим, проктолог.

– Ой, какой стол! – охнула Ольга. – Ну ты даешь, Петрова!

– Я приготовила новый салат, объеденье!

– Отлично! Готовишь ты, Лара, душевно! А я «Наполеон» испекла!

– Попробуем! Хотя я на сладости уже смотреть не могу, если честно. Целыми днями продаю – они мне уже во где! Не ем я этой сволочи. Но твой «Наполеон», Оля, – это же произведение искусства!

Подруги сели за стол. До Нового года оставался час с небольшим.

– Может, выпьем за старый год, чего так сидеть? – спросила Петрова.

– Давай! – согласилась Кукушкина.

Откупорили бутылку шампанского.

Выпили за старый год.

– А год так себе был… Средний, – вздохнула Лариса. – Одна работа, работа… Вспомнить-то нечего!

– Да уж! – усмехнулась Кукушкина. – Сплошное бытие, которое определяет!

– Ты о чем?

– О том, что тоже, кроме работы, ни черта не вижу!

– Оль, кстати, давно хочу тебя спросить: вот ты проктолог, изо дня в день наблюдаешь… – Лариса замялась.

– Ну?

– Задницы, задницы… Как это на тебя влияет?

– В смысле, не кажется ли мне, что весь мир – большая жопа? – грустно улыбнулась Ольга. – А разве нам всем это не кажется? Давай еще выпьем! За нас, девочек!

Девочки выпили.

– Может, «Огонек» включить? – предложила Лариса.

– Валяй! Конечно, опять покажут какую-нибудь чушь собачью, но не сидеть же просто так.

Включили телевизор.

– Как поживает Вася?

– Нормально, – усмехнулась Лариса. – Взрослый стал… И кажется, я ему теперь не очень-то и нужна.

– Естественно, так и должно быть! Участь всех родителей. Это Персику ты всегда будешь необходима, а Васе нет.

– Возможно, только я пока не научилась к этому спокойно относиться. Нервничаю, дергаюсь.

– Не надо нервничать. От нервов геморрой бывает, как проктолог говорю!

– Ага, вот когда ты, Кукушкина, родишь и на своей шкуре узнаешь, как во всем себе отказывать и ребенка тянуть, тогда и посмотрим, что ты запоешь!

– Лара, чего ты от него хочешь? Благодарности? Не дождешься!

– Вот именно – не дождусь! Я от него потом даже открытки поздравительной не дождусь на Новый год! А женится – вообще поминай, как звали. Особенно если жена попадется какая-нибудь стерва. Кстати, ты знаешь, кого я сегодня видела?

– Кого?

– Звезду нашу! Подружку Яну.

– Крестовскую? – изумилась Оля.

– Ага! Представь себе!

– По телевизору, что ли?

– По телевизору я ее часто вижу, эка радость! Я ее так видела… Живьем.

– Где ж ее можно живьем увидеть? – не без иронии поинтересовалась Оля. – Неужто она по нашей земле ходит, как обычные смертные?

– В магазине столкнулись нос к носу!

– Только не говори, что в «Пятерочке»!

– В бутике подарков! Тебе, между прочим, подарок искала, и тут она! Вынырнула.

– Она хоть тебя узнала?

Лариса даже обиделась:

– Неужели я так изменилась?

– Я про другое – она намеренно могла сделать вид, что тебя не узнает!

– Да нет… Вроде даже обрадовалась, разулыбалась, все дела…

– Она ведь актриса. Что ей стоит радость на морде нарисовать! Ну и как она выглядит?

– Если честно – блестяще. На все сто! Знаешь, мне кажется, даже лучше, чем в студенческие годы. Такая вся… – Лариса замялась, не в силах найти подходящее определение, – сверкающая!

– Ну-ну, – усмехнулась Ольга. – Чему удивляться? Она же у нас звезда! Сверкает по специальности. И о чем вы с ней говорили?

– Да, в общем, ни о чем… Тебе, кстати, привет передавала.

– Вот спасибо-то!

– Сказала, что надо бы встретиться.

– Ну-ну… Так я и поверила! Нужны мы ей, как рыбе зонтик. У нее другая жизнь! Сколько лет прошло – она про нас ни разу не вспомнила.

Подруги замолчали. Потом Ольга махнула рукой:

– Да фиг с ней, Лара! Давай выпьем еще!

– За что?

– Ну, хоть за наше прошлое. Мы-то с тобой все помним, правда?

– Правда.

Девочки выпили. Лариса взглянула на экран и вскрикнула:

– Смотри, это ж она!

В телевизионном «Огоньке» всю страну, и бывших подруг заодно, с Новым годом поздравляла Яна Крестовская в роскошном вечернем платье.

– Красиво говорит! – хмыкнула Оля, когда Яна закончила.

– Она небось в Америке уже, – вздохнула Лариса, – сказала, что сегодня улетит! Интересно, с кем она Новый год встречает?

– Ну, ты за нее не беспокойся! Кстати, что там у нас на часах?

– Половина одиннадцатого. Между прочим, я всегда от новогодней ночи жду каких-нибудь чудес… Совсем как в детстве. Кажется, что эта ночь особенная и случиться может все что угодно!

– Вот с такими ожиданиями потом в Склифе и оказываются! Ты знаешь, что по статистике количество суицидов в новогодние дни резко возрастает?

– Почему?

– Да потому что такие дурочки, как ты, ждут чудес и подарков от Деда Мороза! В итоге ничего не происходит – Дедов Морозов на всех не хватает, праздник проходит, и на волне разочарования – все, привет!

– Обойдемся без привета, – улыбнулась Лариса, – и все же, в новогоднюю ночь так и кажется, что внезапно раздастся звонок в дверь, и…

Петрова не успела договорить, потому что звонок на самом деле прозвучал. Звонили в дверь. Лариса вздрогнула и недоуменно взглянула на подругу:

– Кого это принесла нелегкая?

– А ты никого не ждешь?

– Нет, – пожала плечами Лариса и пошла открывать.

Посмотрела в дверной глазок – ничего не видно, опять на площадке какая-то сволочь лампочку вывернула.

– Кто там?

– Снегурочка! – весело ответил женский голос. – Лара, это я!

Лариса открыла дверь и застыла в изумлении. На пороге стояла сама Яна Крестовская.

– Гостей принимаете? – весело спросила Яна.

– Принимаем! – мрачно отозвалась Лариса.

– Женя, заходи! – крикнула Яна кому-то за дверью.

Возник Женя – здоровенный амбал с кучей пакетов.

– Сюда ставь! – деловито распорядилась Яна.

Лариса ошалело взирала на то, как Яна снимает роскошную шубу, а Женя раскладывает в прихожей какие-то вещи.

– Ты же в Америку улетела? – растерянно произнесла Петрова.

Яна развела руками:

– Как видишь – не улетела! В последний момент все сорвалось, возникли всякие обстоятельства!

– Бывает, – машинально подтвердила Лариса.

– Я прямо из аэропорта еду, видишь, с вещами даже! Подумала – почему бы Новый год не встретить с вами?

– В самом деле! – улыбнулась Лариса. – Я рада. Это твой муж? – И она оценивающе оглядела амбала.

Яна расхохоталась:

– Это мой шофер! Да, кстати! – она повернулась к парню: – Женя, ты свободен. Пусть у тебя тоже будет праздник! Если понадобишься, позвоню! Потом увезешь меня домой! Только не пей, понял? – В голосе Яны зазвучали металлические нотки.

Шофер кивнул и ушел.

– Проходи в комнату! – пригласила Лариса.

– А что так тихо?

– Так мы с Олей вдвоем!

– Да ну? – изумилась Яна. – Я думала, вы с семьями: мужья, дети!

Лариса махнула рукой.

– А, – кивнула Крестовская, – поняла. Значит, втроем, как в старые добрые времена. Отлично!

Войдя в комнату, она шумно приветствовала Кукушкину:

– Привет, Оля!

Брови той удивленно поползли вверх, она как-то кисло ответила:

– Привет! А мы тебя по телевизору смотрим!

– Нашли что смотреть! – Яна чмокнула Кукушкину. – Я так соскучилась!

Она оглядела подругу юности.

– Молодец, Ольга! Роскошная фактура! Совершенно не банальная внешность!

– Угу! Надежда Крупская в зрелые годы! – усмехнулась Ольга. – А ты прямо цветешь – вся такая тонкая, звонкая!

– Стараюсь из последних сил! – расхохоталась Яна. – В нашем бизнесе все жестко – перестал попадать в формат, тут же спишут!

К Крестовской подошел кот, потерся о ноги.

– Какая очаровательная киса! – Яна потрепала Персика холеной ручкой и вдруг спохватилась: – Девочки! У меня для вас подарки! – и выбежала в коридор.

Кукушкина шепотом спросила у хозяйки:

– Чего это она к тебе приперлась?

– А я знаю? – пожала плечами Лариса.

В комнату вернулась Яна, достала из пакета черный сверкающий кошелек с золотистой короной и протянула Кукушкиной:

– С Новым годом, Оленька!

– Теперь буду свои докторские копейки в него складывать! – хихикнула та.

– А это тебе, Лариса! – Яна протянула Петровой изящную сумку.

– Спасибо! – сдержанно поблагодарила Лариса. – Ты уж извини нас, Яна, – нам и подарить тебе нечего, мы ведь не знали, что увидимся!

– Девочки, вы, наверное, удивлены – чего я притащилась, упала как снег на голову, да?

– Ну что ты! – усмехнулась Кукушкина.

– Конечно, удивлены! – Яна вздохнула и красивым заученным жестом отвела со лба прядь золотых волос. – Как вам объяснить… Знаете, день сегодня какой-то странный, – ее голубые глаза затуманились, – бывает так, что кажется – все на мази, ты обласкан удачей, и вдруг… Полная катастрофа!

Петрова с Кукушкиной переглянулись.

– Происходит нечто такое… – Яна замялась. – Ну неважно, короче, что-то происходит, и все летит к чертям! Ни в какую Америку на Новый год я не улетаю! Сижу в аэропорту за несколько часов до Нового года и понимаю, что мне решительно не с кем встретить этот милый семейный праздник!

– И ты вдруг вспомнила про нас? – не выдержала Ольга.

– Да, – ничуть не смутилась Яна, – представь себе! Вспомнила и подумала – почему бы мне не повидать своих девочек?

– Яна, мы рады! – улыбнулась Лариса. – Давайте садиться за стол!

– Сейчас! Минутку! – Яна опять умчалась в коридор.

– Пургу какую-то гонит, – прошептала Ларисе Кукушкина, – ничего не понимаю! Что там у нее случилось и при чем здесь мы?

Яна вернулась с двумя большими пакетами. Улыбаясь, достала несколько бутылок французского шампанского, вино, разные деликатесы.

– Мы ж не нищие, – обиделась Лариса, – между прочим, у нас стол накрыт. С едой все нормально.

Яна чмокнула Ларису в щеку:

– Чего ты бурчишь? Я хотела как лучше! Между прочим, характер у тебя, Петрова, всегда был не приведи господи. Уж я-то знаю – три года с тобой в одной комнате прожила! Давайте наконец выпьем за встречу?

Кукушкина взяла бутылку шампанского:

– Открывать, что ли?

Яна улыбнулась:

– Сейчас, – один момент! Прошу прощения – мне надо воспользоваться удобствами!

Лариса покраснела:

– Слева по коридору. Только там бачок протекает, надо дернуть за пумпочку…

Яна махнула рукой:

– Да перестань ты, Лара! Я ж не с луны свалилась! В общагах жила – разберусь, за что дергать!

– А она вроде ничего… Не звездит, – задумчиво заметила Лариса, когда Крестовская ушла.

– В меру! – согласилась Кукушкина.

Вскоре Яна вернулась, и подруги сели за стол.

Кукушкина уже собиралась открыть шампанское, как вдруг раздался дверной звонок. Удивленная Лариса пошла в коридор.

Открыв дверь, она увидела свою соседку Раису Викторовну Попову, дверь квартиры которой примыкала непосредственно к дверям Петровой.

– С наступающим, дорогая! – приторно улыбнулась Раиса Викторовна. – Зашла тебя поздравить!

Лариса натянуто улыбнулась:

– Спасибо, входите!

Соседка Ларисы была дамой очень средних лет с неустроенной личной жизнью. Женщин связывали добрососедские отношения, и Раиса Викторовна порой забегала к Петровой поболтать о том о сем. Сегодня Петровой не очень-то хотелось приглашать соседку в комнату, но Раисе Викторовне удалось преодолеть Ларисино сопротивление кавалерийским напором. Она вообще напоминала Петровой кавалериста – громогласная, большая, грузная.

– С наступающим, девочки! – поздравила женщин Попова, прорвавшись к праздничному столу.

– Вас так же! – откликнулась Крестовская.

Раиса Викторовна узрела Яну и застыла от изумления.

– Это же…

– Угу! Звезда мировой величины! – усмехнулась Кукушкина.

– Откуда?

– Спустилась с небес!

Раиса Викторовна пришла в себя и просияла:

– Надо же! Подумать только! Крестовская! Яна! Моя любимая актриса!

– Благодарю, – сдержанно отреагировала та.

– Яночка, вы прекрасны, вы чудо, вы богиня!

Яна засмущалась:

– Ну что вы, что вы…

– Лара, – Раиса Викторовна укоризненно взглянула на Петрову, – почему ты скрывала, что знакома с самой Крестовской? Такой дружбой надо гордиться! Подобная честь выпадает не каждому.

Раиса Викторовна без приглашения уселась за стол и с воодушевлением предложила:

– Девочки, давайте выпьем за настоящее искусство!

– Ну давайте уже за что-нибудь выпьем! – хмуро сказала Кукушкина и откупорила бутылку.

– Ах, французское шампанское, – запричитала Попова, – божественный вкус! Да здравствует искусство!

Она доверительно обратилась к Яне, пожирая ее глазами:

– Вы не представляете, дорогая, как я люблю фильмы с вашим участием! Ваше имя для меня – это залог качества, если в картине снималась Яна Крестовская – я буду ее смотреть! Думаю, вы согласитесь со мной – хорошее кино сейчас такая редкость, всюду одна пошлость и распущенность! В то время как любой фильм должен нести сверхзадачу – воспитывать наше молодое поколение!

– Да, – вяло кивнула Яна, которой, похоже, совсем не хотелось вести беседы об искусстве вообще и его сверхзадачах в частности.

– А чему современный кинематограф учит наших детей! – не унималась Раиса Викторовна. – Они же все сексуально озабочены уже в четырнадцать лет!

– Ну, не знаю, – насупилась Лариса, – откровенно сказать, я за своим сыном ничего такого не замечала!

– Боюсь тебя огорчить, дорогая, но думаю, в самом скором времени ты столкнешься с этой проблемой! Твой Вася преподнесет тебе много сюрпризов, – поспешила заверить Попова.

– Вот уж не надо! – вздохнула Лариса.

Кукушкина поняла, что надо спасать положение, и выразительно посмотрела на часы:

– Ого! До полуночи всего ничего!

До Раисы Викторовны посыл Кукушкиной, кажется, дошел.

– Я бы с удовольствием встретила Новый год с вами, девочки, – сказала она, и при этих словах Петрова вздрогнула, – но, увы, не могу!

После паузы Раиса Викторовна добавила:

– Жду гостей! Ах, эта новогодняя ночь! Мне всегда казалось, что в новогоднюю ночь может произойти все что угодно! А потом, знаете, наступало такое разочарование, хоть застрелиться!

– Вот-вот, – подтвердила Кукушкина, – и я про это говорю!

– Посему я решила, что сегодня разочарований не будет! – Раиса Викторовна как-то загадочно улыбнулась. – И решила сама себе устроить подарок. Да здравствуют чудеса! Они уже начались. Надо же – встретила живую Яну Крестовскую. Яночка, дайте автограф! После праздников у себя в бухгалтерии расскажу, что видела саму Крестовскую, бабы умрут от восторга!

Яна черкнула что-то на протянутом листке бумаги.

– Спасибо, дорогая! Кстати, я сейчас еще к Ксюше забегу, проведаю ее, – весело сообщила Раиса Викторовна.

Речь шла об еще одной соседке по лестничной площадке Петровой – Ксении.

– Она одна Новый год встречает, не знаете? – поинтересовалась Лариса.

Раиса Викторовна хмыкнула:

– Скорее всего! Мужик-то ее небось дома с законной женой под елкой сидит!

Петрова понимающе кивнула:

– Передавайте ей мои новогодние поздравления!

– Непременно передам! С новым счастьем, девочки! – Раиса Викторовна подмигнула подругам и ушла.

– Что за смешная тетка? – спросила Яна.

– Соседка. Кажется, она сегодня немного подшофе, странная какая-то, – пожала плечами Петрова. – Может, это встреча с тобой произвела на нее неизгладимое впечатление?!

– Интересная у тебя жизнь, Яна, – заметила Кукушкина, – одним росчерком пера можешь осчастливить человека. Здорово!

– Допустим, ты преувеличиваешь, – кокетливо улыбнулась Яна.

– Да ладно!

– Выпьем за встречу! – Кукушкина разлила шампанское в бокалы.

– Да, – вздохнула Яна, – совсем как в старые добрые времена! Снова втроем! Но признаться, девочки, вы меня удивили… Я понимаю, у меня нет времени на личную жизнь, но вы-то, девицы-красавицы, почему в гордом одиночестве? Как такое возможно? А, Кукушкина?

– Нет достойных претендентов! – важно ответила Ольга.

– С Олей все ясно, – усмехнулась Яна, – ну а Лариса?

– Я вдова.

– Прости, – искренне огорчилась Крестовская, – я не знала… А дети?

– Сын Вася, самоуверенный наглый подросток ростом почти под потолок! – улыбнулась Лариса. – Он сейчас у свекрови. А ты, Яна, не торопишься заводить детей?

– Лариса, дорогая, я при своей жизни не могу себе позволить даже завести собачку! А потом, куда мне сейчас рожать? На карьере придется крест поставить, я уж не говорю про то, что фигуру угроблю!

– Неужели ты так серьезно относишься к своей фигуре? – хмыкнула Ольга.

– Тело – мой рабочий инструмент!

– Предлагаю тебе его немного подкрепить, – Лариса взяла в руки пустую тарелку, – ты до сих пор ничего не попробовала. Что тебе положить?

– Салаты? – испугалась Яна. – Нет, спасибо, там же майонез!

– Небось диетами себя изнуряешь? – издевательски спросила Кукушкина, шмякнув себе на тарелку полтазика оливье.

– Приходится! В кадр не впишусь, кому буду нужна?

– Чего ты паришься? – усмехнулась Оля. – Фигура, фактура! Вон я не комплексую! Главное дело, что и тебя это тоже когда-нибудь ждет!

И с чувством процитировала:

Кукушкина подмигнула Крестовской:

– Как говорится, все мы там будем!

Яна с ужасом взглянула на подругу.

– Неужели ничего не попробуешь? – огорчилась Лариса. – Праздник все-таки, Новый год – святое дело!

– Как все меняется! А помнишь, Янка, как ты раньше мой торт трескала? – хихикнула Кукушкина.

– Ой, ничего не могу с собой поделать, – призналась Яна, – до сих пор люблю сладкое! А Олькин «Наполеон» – это же песня!

– Между прочим, я его испекла!

– Да ты что? У меня сейчас слюни будут как у собаки!

– Положить тебе?

Яна охнула:

– Что ты? Нельзя! – потом тоскливо посмотрела на торт. – Вообще охота – страсть!

– Ну и лопай, раз охота! – Лариса положила ей на тарелку большой кусок.

– А, ладно! В честь праздника. – Яна попробовала и расплылась в улыбке: – Молодец, Кукушкина, держишь марку!

– Нам бы поздравление президента не проворонить! – Лариса взглянула на часы.

Послышался мелодичный звон.

– Прошу прощения, – сказала Яна, – мне звонят.

Она достала из сумочки телефон, раскрыла изящную «раскладушку» и вдруг проорала в трубку так громко, что Петрова с Кукушкиной вздрогнули:

– Козел! Мудак! Урод недоделанный!

– Ну и нравы у этой богемы, – усмехнулась Кукушкина.

Крестовская продолжала выкрикивать отрывочные фразы:

– Что ты сказал??? А я не хочу это слышать! Оставь меня в покое! Я не твоя собственность! Что? Крестовская никому не принадлежит! И тебя с наступающим! Желаю, чтобы в новом году ты оставил меня в покое и я бы в нем ни разу не увидела твою гнусную рожу!

Она захлопнула крышку телефона и с остервенением забросила его в сумку.

– Душевно, – с иронией заметила Кукушкина. – Кто это был?

– Да так, один хрен, – отмахнулась Яна. – Не могу о нем говорить, прямо зубная боль начинается.

– Ты с ним собиралась в Америку?

– Еще чего! – расхохоталась Крестовская. – Я с ним и в рай не поеду! Девочки, да выключите вы этот дерьмовый «Огонек», с души воротит, парили меня – парили на съемках…

– Слышь, Крестовская, а у тебя крыша того… не едет? – спросила Ольга.

– Отчего?

– Тебя все узнают, поклонники, просьбы об автографах, короче, как насчет звездной болезни?

– Уже не грозит, – улыбнулась Яна, – пройденный этап! Подумаешь, актриса! Профессия как профессия! Это у тебя, Оля, небось экзотика! Так проктологом и работаешь?

– Им самым.

– Ну и как?

– Нормально!

– Вот и я нормально, – вздохнула Яна. – Привыкла уже! К тому, что пялятся, к тому, что надо держать реноме, к тому, что должна быть безупречна. Я, например, не могу появиться нигде без укладки или маникюра. «Крестовская» – это бренд!

Кукушкина уставилась на холеные руки Яны с ногтями необычайной длины и с изумлением заметила:

– Во когти! Как ты с ними живешь?

В свою очередь Яна удивленно оглядела аккуратно обстриженные под корень пальцы Кукушкиной. Заметив ее взгляд, Оля пояснила:

– Увы! Мне длинные ногти никак нельзя! Работа не позволяет!

Яна с ужасом уставилась на Ольгу:

– Ты что им туда… Пальцами?

– Направления будет выписывать неудобно! – покраснев, ответила Ольга.

Яна вдруг повела точеным плечиком:

– Ой, как болит спина! Я как-то на съемках упала с лошади и теперь всю жизнь спиной маюсь. Только йога помогает, специальные упражнения. Извините, надо срочно снять гипертонус!

Она встала из-за стола, села прямо на пол, потянулась, а потом спокойно завела умопомрачительно длинную ногу за ухо.

На Кукушкину это почему-то произвело неизгладимое впечатление.

– Ну ты даешь!

– Я пластичная, – кокетливо ответила Яна, – развиваю по мере возможности… Знаете, это так мужиков заводит… Ну там сделаешь какое-нибудь сальто или шпагатик в голом виде – восторгов, скажу я вам!

– Янка, у тебя небось романов было не сосчитать? – заинтересовалась Оля.

– Не без этого!

– Поздравление президента, девочки! – вскинулась Лариса.

Подруги замолчали и взглянули на экран.

– Хорошо говорит, душевно! – заметила Петрова.

– Кстати, девочки, про романы… Сказала бы я вам, – загадочно произнесла Яна и замолчала.

Подруги вылупились на нее.

Лариса кивнула в сторону экрана:

– Ты что… неужели… – и осеклась.

– А… – замялась Крестовская, – ну ладно, это неважно!

На экране отразилась до боли знакомая всем картинка, и раздался бой курантов.

Кукушкина кинулась снова разливать шампанское.

– С Новым годом, девочки! – крикнула Яна. – С новым счастьем! Ура!

– Ура!

– Подумать только, еще один год прошел! – задумчиво сказала Лариса, выпив. – Время, время…

– К этому вопросу надо относиться философски! – улыбнулась Крестовская. – Знаете, девочки, в последнее время я подсела на буддизм!

– На что? – хором воскликнули Петрова с Кукушкиной.

– Буддизм! Умная вещь, скажу я вам! Вот знаете, как сделать из слона лягушку? – Крестовская вдруг задумалась, и по ее красивому лицу мелькнула тень: – Или, наоборот, из лягушки слона? Вот черт, не помню!

Яна махнула рукой:

– Ну ладно, это неважно. Смысл в другом! В ответе. «Надо отсечь все лишнее!» Представляете? Девочки, я совершенно убеждена – буддизм и йога спасут будущее! Я в этом году в Тибет собираюсь. К ламе!

– У меня тоже на этот год в планах съездить куда-нибудь, – задумчиво сказала Лариса, – может, к сестре в Чебоксары. Если получится, конечно. Эх, знать бы, что нас ждет! Но будущее не спросит, постучится в двери и…

Раздался звонок в дверь.

– Кто это? – удивилась Петрова.

– Будущее! – расхохоталась Кукушкина.

Лариса пошла к дверям.

– Вам кого?

Ей ответили грубым мужским голосом:

– Открывай, я знаю, что ты там!

– Удивил! – сказала Лариса. – Я тоже знаю, что я здесь.

В коридор вышли Яна с Ольгой.

– Кто это там? – спросила Кукушкина.

Петрова пожала плечами:

– Да алкашня всякая шляется. Уже встретили Новый год, понимаешь!

– Яна, сука, открой, я знаю, что ты там! – вдруг донеслось с той стороны двери.

– Не открывайте, он меня убьет! – вскрикнула Крестовская.

– Я так и знал, что ты там! – раздался крик из-за дверей. – Открывай, твою мать! Двери выломаю!

– Убьет, – запричитала Крестовская. – Что делать?

– Кто это? – растерянно спросила Лариса.

– Урод недоделанный! – рыдая, ответила ей Яна.

Тут же возникла обратная связь, и из подъезда послышалось:

– Сука подлая! Обмануть хотела? Открывай, иначе дверь выломаю! Пацаны, ломайте дверь!

– Сколько их там? – испугалась Петрова.

– А-а-а-а… – Крестовская металась по коридору.

Посыпались удары в дверь.

– Але! Вы охренели, что ли? – возмутилась Кукушкина.

Из подъезда донеслось:

– Заткнись, коза, все рога обломаю!

– Сейчас милицию вызову! – гаркнула Кукушкина.

Крестовская подскочила к ней и замахала руками:

– Ты что? Нельзя, нельзя, какая милиция!

– Что делать-то? Дверь выломают!

– Конечно, выломают, у него в охране такие амбалы! – Яна вдруг с отчаянием махнула рукой: – Ладно, открывайте!

– Ты уверена? – с ужасом спросила Лариса.

– Один хрен откроют! – пожала плечами Крестовская.

Лариса отперла замок.

В прихожую тут же ворвался здоровенный, метра под два, лысый мужик и с ним двое парней.

– Это частная собственность! – пискнула Лариса.

– Не смеши мои ботинки! – ответил мужик.

– Виктор, зачем все это? – с надрывом спросила Крестовская.

Мужик подошел к ней и рукой схватил ее за лицо:

– Ну, здравствуй, моя радость! Соскучилась? Может, поцелуемся?

Яна отшатнулась и закрыла лицо руками.

– Ты что, не рада? – расхохотался незнакомец и обернулся к потрясенным подругам. – С Новым годом!

– С Новым годом! – машинально повторила Лариса.

– Извините, что я без приглашения! – Он обернулся к парням: – Идите, подождете меня в машине.

Крепкие ребята в черном ушли, захлопнув дверь.

Лысый громила деловито шагнул на кухню, зажег свет, осмотрелся, потом то же самое проделал в ванне и во второй комнате.

– Вы что-то ищете? – поинтересовалась Лариса.

– Здесь никого нет! – крикнула Крестовская.

– Нет, говоришь? – Лысый повернулся к Яне. – А что же так?

Потом он спросил:

– Ну! Кто тут хозяюшка?

– Я! – хмуро отозвалась Лариса.

– Хоть бы за стол пригласили, что ли! – заметил лысый и, не дожидаясь реакции, прошел сам. Из комнаты он прокричал застывшим в оцепенении женщинам: – Идите сюда, не стесняйтесь!

Войдя, подруги увидели, что незнакомец уселся за стол и налил себе бокал шампанского.

– Ваше здоровье! – улыбнулся он. – Разрешите поздравить, пожелать нового счастья!

– И вам также! – вежливо ответила Петрова.

– Все хотят нового счастья? А старое, значит, на хрен не нужно стало, да? – Он вдруг размахнулся и разбил бокал об стену.

Крестовская вскрикнула.

– Что, настроение испортил? – с издевкой спросил мужик. – Ну извини, дорогая! Понимаешь, я никак не мог без тебя встретить Новый год! Вот, значит, сижу я у тебя дома, жду-жду, а тебя нет, ты не спешишь к своему зайчонку. Такая тоска – ни тебе елочки с фонариками, ни жратвы и вообще как-то не празднично!

– Я так и знала, что ты там устроишь засаду! – крикнула Яна.

– Эй, хозяюшка, я жрать хочу! – обратился мужик к Петровой.

– У меня тут не столовая, – отрезала та.

– И то верно, – кивнул он. – Будем считать, что буфет со шведским столом.

Ничуть не смущаясь, он положил себе какой-то салат и начал есть.

– Мне кажется, я вас где-то видела, – вдруг заметила Кукушкина.

Лысый хмыкнул:

– Я часто это слышу.

– Вы тоже артист?

– Ага! Малых и драматических театров! – расхохотался он.

– Девочки, познакомьтесь, – страдальчески сказала Яна, – это депутат Виктор Зотов. Мой бывший любовник.

– Вы от какой фракции? – спросила Кукушкина, следящая за политической ситуацией в стране.

– От правильной! Все нормально, – пренебрежительно ответил ей Зотов. – Не волнуйся, родная.

– Надо же, депута-ат, – насмешливо протянула Кукушкина, – а ворвались, как уголовник!

– Что делать, – усмехнулся Зотов. – Состояние аффекта! Любовница бросила, понимаете, женщины? Кстати, чего вы стоите? Присаживайтесь! Выпьем, закусим! Новый год все-таки.

За стол села только Яна. Кукушкина с Петровой устроились в креслах напротив стола.

– Не хотите? Ну ладно! – не обиделся Зотов и обратился к Яне с вопросом: – Слышь, познакомь нас, а то как-то неудобно! Сидим тесным кругом, а имен не знаю. Что это за тетки?

– Это мои подруги! – с вызовом ответила Яна.

– Надо же! У тебя подруги есть? – искренне озадачился Зотов. – Я думал, у таких, как ты, их не бывает!

Яна налила себе шампанского, залпом выпила и отрезала:

– Мы с юности вместе!

Зотов обратился к Кукушкиной:

– Слышь, тетка, она и в юности такой лярвой была?

– Прекрати! – Крестовская сверкнула глазами.

– О! Вы посмотрите на нее! Оскорбленное достоинство, – ухмыльнулся Зотов. – Все может сыграть! Актриска – дрянь! А слабо Кармен сыграть, дорогуша? Сейчас воткну перо в брюхо, и будет тебе звездная роль!

Кукушкина с Петровой похолодели от ужаса.

– Вас как звать, женщины? – обратился к подругам Зотов и тут же махнул рукой: – Ладно, неважно! Представляете, я ведь Крестовскую, можно сказать, с помойки взял!

– Не ври! – гневно возразила Яна. – Я до тебя уже снималась в кино и работала!

Зотов покатился со смеху:

– Работала! Я вам скажу, чем она работала! Гениталиями!

– Чем? – удивилась Петрова.

– Дублершей! За кого сиськи показать, за кого еще чего…

– Ну и что такого? – усмехнулась Яна. – Теперь за меня кто-то показывает.

– Голодная была, ободранная какая-то, комнатенку снимала… А теперь смотрите – жар-птица! Это я тебя сделал!

– Тоже мне Пигмалион! – фыркнула Яна.

– Пигмалион не Пигмалион, а бабла в тебя вложил достаточно!

Зотов махнул вокруг рукой, имея в виду Ларисину квартиру:

– Вот из такой грязи я тебя взял!

Лариса обиженно пробурчала:

– Э, полегче! Здесь, между прочим, люди живут!

– Это не жизнь, уважаемая! – отрезал Зотов.

– Вы думаете, деньги определяют все? – спросила Кукушкина.

– Да нет, конечно, – ухмыльнулся Зотов, – я думаю, что большие деньги определяют все. Секешь разницу? Вон это чудо любит спрашивать, как из слона сделать лягушку. Так вот я тебе скажу как! Буддизм по Зотову! С большими деньгами можно хоть из кого что угодно сделать. Вот, например, – он махнул в сторону Оли, – казалось, безнадежный случай, но я тебя уверяю, с моими деньгами и из тебя бы что-то приличное сделали. Отсекли бы все лишнее! И была бы лягушка-царевна! Конечно, одной пластикой тут бы не обошлось, может, три или четыре понадобилось, но что-то бы получилось!

– Зато из вас приличный человек уже никогда не получится! – зло сказала Ольга.

– Пожалуй! – расхохотался Зотов. – Нам без надобности! Да, Янка?

Яна с презрением взглянула на любовника и заметила:

– Мне кажется, ты переоцениваешь свою роль в моей жизни!

Зотов побарабанил пальцами по столу, потом почесал могучую лысую голову и обратился к подругам Яны:

– А хотите знать, как дело было с вашей дорогой подружкой? Для начала мне пришлось спонсировать какой-то дебильный фильм с ее участием: много гениталий, смеха, короче, как народ любит… Потом второй, и стали Крестовскую приглашать сниматься. Особенно если у режиссера была надобность в Вите Зотовом – вообще без проблем! И вскоре Яна приосанилась, оперилась, начала, может быть, даже думать о том, какая она одаренная и талантливая! Даже зарабатывать сама начала, представляете? Вроде и деньги мои стали не нужны. И вот я уже тебе и сам не нужен, да? Думаешь, я не знаю, что происходит?

Он стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда:

– Не знаю, с кем ты спуталась? Зотов все знает! И не жалко тебе мальчика? Он же еще пожить не успел.

– Не смей его трогать! – закричала Яна.

– Ну давай, расскажи им про своего любовника! Какой он у тебя юный и прекрасный, как Аполлон, так, кажется, ты о нем говоришь?

– Сволочь! – Крестовская вскочила и принялась молотить Зотова кулаками. – Ты подслушивал мои телефонные разговоры?

– А что такого? Если хочешь знать, прослушка у тебя в телефоне давно установлена!

– Мерзавец! Ушлепок! – разбушевалась Яна и вдруг остановилась как вкопанная. С минуту она думала о чем-то, потом спросила: – Слушай, Зотов… А как ты узнал, что я здесь, у Петровой?

– А ты не понимаешь? Мозги у тебя как у курицы! – с презрением заметил тот.

– Ты следил за мной?

– А как иначе я бы узнал, что ты в этой хибаре?

– Но это подло! – строго заметила Кукушкина.

– Чувства оправдывают все! – усмехнулся Зотов. – Подумаешь, детектива нанял! За такой стервой глаз да глаз нужен!

– Я никак не пойму, – вдруг сказала Петрова, – вы что же, любите Яну?

Нехитрый этот вопрос изрядно озадачил лысого Зотова. Он подумал, потом ответил:

– Пожалуй, что люблю. Моя женщина! Никому не отдам!

– Не отдашь! – закричала Яна. – Да плевала я на тебя, хрен недоделанный! Что, говоришь, Кармен? Ну и ладно! – Яна схватила со стола нож, которым Кукушкина разрезала торт, приставила его себе к груди и закричала: – Ну, давай, сволочь, режь!

– Янка, прекрати! – испугалась Кукушкина. – Не провоцируй мужика!

Зотов остолбенел, потом угрюмо буркнул:

– Дура психованная!

– А ты-то кто? – вознегодовала Яна. – Строишь из себя всякое, мол, смотрите, какой я крутой! А ты не крутой! Ты… – она замолчала, пытаясь подобрать нужное определение, и наконец нашла: – Всмятку!

Зотов, кажется, смутился.

– Меня, значит, на помойке нашел? – не унималась Яна. – А ты про себя расскажи! Про свой извилистый жизненный путь! Ты откуда в депутаты-то выбился?

– Об этом не надо! – нахмурился Зотов. – У каждого были свои ошибки!

– Правильно, они бывают у каждого! Только за твои сколько дают, Валера? И вообще, не надо соплей! Развел тут: любовь, то-се! Ты лучше расскажи девочкам про свою жену!

– Он что – женат? – удивилась Кукушкина.

– Еще как! – отрезала Яна. – И боится ее – страсть! Это здесь он такой смелый, а перед женой хвост поджимает! И главное, Витя, ты ведь ее бросать не собираешься! Тебя все устраивает как есть, да? Со мной, значит, так… поразвлечься, а потом домой, к жене! Ты сколько лет мне мозги пудрил, мачо недоработанный?

– Раньше тебя моя жена не смущала! – угрюмо заметил Зотов. – Ты всегда знала, что я женат! Просто раньше закрывала на это глаза, потому что тебе было выгодно!

– Да! – гордо ответила Яна. – Раньше закрывала глаза, а теперь не хочу!

– Смелая стала? – усмехнулся Зотов. – А может, ты хочешь вернуться в дерьмо, откуда я тебя вытащил? Ведь это легко устроить! Пара звонков куда надо, и про тебя, детка, вскоре все забудут. Кто такая Крестовская – да не знаем мы никакой Крестовской! Вот, смотри, – он показал на Кукушкину, – превратишься в такую толстую бесформенную тетку, как она!

Оля вспыхнула:

– Пошел вон, хам, как ты смеешь!

– Простите, мадам, я для наглядности! Уж очень убедительный пример!

– Я не пример, а живой человек! – Оля вдруг заплакала.

К ней наклонилась Лариса:

– Олька, ты что, плачешь, что ли? Ты же никогда не плачешь, ты ведь у нас кремень!

– Женщина я! – прорыдала Оля.

Потрясенная слезами Кукушкиной, Петрова подскочила к Зотову и закричала:

– А ну пошел вон отсюда! Это моя квартира! Устроил тут балаган! Жилье дерьмом обзывает, подругу мою оскорбляет, убирайся к чертовой матери!

Она схватила со стола салатницу и изо всех сил стукнула ею депутата по голове. Раздался рев раненого зверя.

Крестовская потрясенно прошептала:

– Он тебя теперь убьет!

Однако Зотов повел себя странно – встал, вытер салфеткой лысину и направился к выходу.

– Эй, Витя, ты куда? – растерянно крикнула ему вслед Крестовская.

– Прощай! – бросил Зотов и захлопнул входную дверь.

Петрова с надеждой спросила:

– Он совсем ушел?

Яна пожала плечами:

– Надеюсь! – Потом виновато сказала: – Девочки, простите меня… Я не знала, что так получится.

– Ничего! – махнула рукой Лариса. – Переживем! Главное, что все кончилось.

– Своеобразный Новый год, – хмыкнула Кукушкина. – Давно такого не припомню. Давайте выпьем, что ли, – надо стресс снять!

Подруги сели за стол. После ухода Зотова Яна повеселела прямо на глазах. Улыбаясь, предложила:

– Давайте забудем этот неприятный инцидент! Не будем портить себе настроение, ведь новогодняя ночь еще впереди.

– Ты быстро пришла в себя, – заметила Лариса.

– У меня хорошие компенсаторные способности! – рассмеялась Яна. – А потом буддизм учит нас ко всему относиться с буддийским спокойствием.

– Полчаса назад ты не была похожа на буддиста, – не удержалась от колкости Ольга.

– К черту! Давайте выпьем за дружбу, девочки, – с чувством произнесла Яна, – что может быть важнее этого? За нашу дружбу!

Они выпили, а потом вдруг Кукушкина поинтересовалась:

– А вот скажи, дорогая подруга, что ж ты забыла про нас, когда стала знаменитой? Будто начисто отрезало.

Яна смутилась:

– Я ведь говорила – у меня совершенно бешеный темп жизни, на себя не остается времени!

– Ясно-ясно, – покачала головой Оля. – Кстати, а что этот жирный загривок болтал про то, что у тебя на квартире была засада?

– Понимаете, Зотов специально подстроил все так, чтобы я не улетела в Америку. Он, конечно, рассчитывал, что из аэропорта я поеду домой. Но я догадалась, что он будет ждать меня там! – объяснила Яна.

– Так ты поэтому и приехала к нам? – догадалась Лариса. – Потому что больше оказалось некуда?

Яна смутилась:

– Не совсем так… Хотя если и так, то что это меняет? Девочки, ведь замечательно, что мы встретились!

– Если бы ты хотела нас увидеть, давно бы нашла возможность! – отчеканила Ольга. – Может, мы вообще уже… Померли давно!

– Я очень рада, что вы живы и здоровы, мои милые подруги, – улыбнулась Яна. – И мы снова вместе!

– А может, нам твоя помощь была нужна? – не выдержала Ольга. – У Ларисы вон муж умер! Остался ребенок маленький! Загибались тут с ней на пару от тоски! Вместе слезы хлебали, понимаешь? Напополам. А теперь вот ты являешься через столько лет, вся такая из себя сияющая, и про дружбу нам втираешь!

– Вот чего вы мне не можете простить, – усмехнулась Яна. – Успеха! Завидуете, что я чего-то в жизни добилась? А ведь вы сами во всем виноваты! Почему ты, Лара, не пошла в театральный? Мы ж с тобой в студтеатре вместе играли. Заметь – все главные роли были твои! Я только облизывалась. Ну и что? Да, у меня хватило пороху задвинуть этот инженерный вуз к чертовой матери, уйти в театральный и начать все с нуля! А что тебе, Петрова, мешало?

– Что ей мешало? – всплеснула руками Кукушкина. – Ты же не знаешь ничего!

Петрова прервала ее:

– Оля, не надо об этом!

– Или ты, Ольга! – Яна обратилась к подруге. – Какой метлой тебя гнали в эти проктологи?

– Кому-то ведь надо и задницы лечить, – хмуро отозвалась та.

– Скажи еще – призвание! – расхохоталась Яна, потом вздохнула: – Эх, девочки, я вам так скажу: пережить чужой успех тяжело. У меня друзей сильно поубавилось. Ну не могут у нас люди за другого радоваться – не дано! Вот говорят, свезло тебе, Крестовская, так свезло! С такой интонацией, как будто меня в этом обвиняют. Я вам анекдот расскажу. Привели в отделение милиции проститутку. Оказалось, она по профессии учительница. Ее спросили: «Как же вы, учительница, стали проституткой?» – «Повезло!» – ответила она. Вот и я что могу сказать, кроме того, что мне повезло? Почему именно мне – убей бог, не знаю! Может, так звезды сложились или еще что…

– Fatum non penis, in manus non recipis! – мрачно процитировала Кукушкина.

– Чего-чего? – изумилась Яна.

– «Судьба – не пенис, в руки не возьмешь!» – пояснила Ольга.

Крестовская рассмеялась:

– Хорошая поговорка!

– Латинская!

– Давайте выпьем за удачу? – предложила Яна. – Чтобы всем везло!

Девочки выпили.

– Только на всех удачи не хватит! – насмешливо заметила Ольга.

– А что вы знаете о моей жизни? – вдруг сказала Яна. – Вам кажется, это сплошной шоколад, да? Типа – съемки, гонорары, депутаты-любовники, брендовое шмотье и целлюлит как главная жизненная драма, да? Думаете, актерство – это легкий труд? – Яна встала в позу. – А вы знаете, каково выдержать несколько часов съемок на открытом воздухе и в мороз, и в дождь?

– Ну откуда ж нам знать? – не выдержала Лариса. – Вообще-то я, к твоему сведению, каждый день по восемь часов на улице стою у метро! Уже несколько лет!

– Зачем? – не поняла Яна.

– Затем! Что надо сына кормить! Работаю я так, поняла?

– Ты ж говорила, бизнесом занимаешься?

– Занимаюсь! Ага! Бизнесом! Что, по моей квартире не видно, какой у меня бизнес? Халву с вафлями продаю, на армяшку гну спину! Во уже где!

– Но у меня тоже не сахар! – вздохнула Яна. – Травмы всякие могут быть… Я же вам рассказывала, что с лошади упала, теперь только йога…

– А у меня поясница отстегивается вообще на хрен! – рассвирепела Лариса. – Никакая йога не поможет, поняла?!

– Что ты, Яна, на жизнь жалуешься? Тебе ли жаловаться? – вступила в разговор Кукушкина. – Да знаешь ли ты, каково это, когда вся мелочь в кошельке пересчитана за неделю до получки? Когда одна гречка и чай?

– Откуда ей знать! – неодобрительно заметила Лариса.

– Да я вообще сейчас уйду, раз вы так обо мне думаете! – заревела Яна.

– А что ты обижаешься? Она еще обижается! – тоже заревела Петрова. – Да если хочешь знать, у меня из-за тебя вся жизнь пошла сикось-накось!

– Ты че, Петрова? Перепила? – изумилась Крестовская. – Оля, что она говорит?

– А что? Помнишь Костю?

– Какого Костю?

– Григорьева Костю! – закричала Петрова. – Так ты, значит, даже не помнишь его?

– Почему я должна помнить какого-то Костю? – удивилась Яна. – Во дает!

Внезапно по ее лицу промелькнула тень, и она задумалась.

– Ну? – ядовито спросила Лариса.

– В общаге, что ли, был такой? Длинный, нелепый, – неуверенно предположила Яна, – еще все время клеился ко мне!

– Между прочим, сначала он к Лариске клеился, – строго заметила Кукушкина. – Я-то все помню! У них роман был в самом разгаре, когда вдруг ты выплыла.

– Что значит «выплыла»? – возмутилась Яна. – Да он сам мне прохода не давал, говорил, что землю будет целовать под моими ногами!

– А ты поощряла! – рявкнула Кукушкина.

– Ничего подобного!

– Лариса любила его, – с пафосом сказала Ольга. – А тебе так… Перепихнуться для забавы…

– Откуда я знала? – Яна достала сигареты, затянулась. – Любовь, любовь… Кто бы мог подумать!

– Разрушила ты их союз, Крестовская, как ни крути, – с упреком констатировала Ольга. – Подруга называется!

– Да говорю же – не знала я ничего, – с досадой повторила Яна. – И потом, я его в момент бросила. Там парень был – не на что посмотреть… Тощий какой-то, нескладный. Не в моем вкусе!

– У него аристократическая внешность! – закричала Лариса. – Где тебе понять, если в твоем вкусе такие, как этот лысый бугай Зотов!

Яна усмехнулась:

– Много вы о моих вкусах знаете! А насчет Григорьева… Помнится, я его бросила аккурат когда из института ушла. Кстати, как у вас с ним дальше-то было?

– А ничего не было! – отрезала Петрова.

– Но он вернулся к тебе?

Лариса промолчала. Яна вдруг махнула рукой:

– Девочки, да перестаньте вы! Это прошлое с длинной бородой, чего о нем вспоминать?! Григорьев, наверное, про нас давно и думать забыл, а мы тут друг с другом счеты сводим.

– Может, она его до сих пор любит! – накинулась на Яну Ольга.

– Разве так бывает? – удивилась та.

– В жизни все бывает! Может, только о встрече с ним и мечтает.

– Мечтаешь, Петрова? – спросила Яна.

Та только пожала плечами в ответ.

– Ты его давно не видела? – поинтересовалась Яна.

– С тех самых пор.

И тут раздался звонок в дверь.

– Твою мать! Это Зотов вернулся! – вскрикнула Яна.

– Ну, начинается, – с тоской произнесла Лариса. – Что делать будем?

– Теперь уже по опыту знаем – ему лучше открыть. Давай, мать, иди! – распорядилась Кукушкина. – Мы тебя тут подождем.

Лариса вышла в коридор и, даже не поинтересовавшись, кто там, отперла дверь.

Она не сразу узнала этого высокого худого мужчину. Удивленно спросила:

– Вам кого?

Мужчина улыбнулся:

– С Новым годом, Лара! Не узнаешь?

– Костя?!! – ахнула Петрова.

– Надо же – узнала, – с удовлетворением отметил Костя Григорьев. – Ну, здравствуй, что ли?

– Здравствуй! – ответила ошалевшая Лариса. – Ты чего, Григорьев? С луны свалился?

– Почему с луны?

– А чего ты вдруг вспомнил обо мне?

– Да знаешь, Лариса, Новый год, то-се… Сидел себе дома в гордом одиночестве, выпил по случаю праздника и загрустил!

– Почему в одиночестве?

– Развелся полгода назад, Новый год, веришь, встретить не с кем! И вот я вспомнил прошлое, достал телефонную книжку, смотрю – Лариса Петрова. Господи – Лариса Петрова, сколько лет, сколь зим! Я мигом взял такси и рванул наудачу.

– Интересно! А если у меня семья, муж?

– Я знаю, что ты одинокая, – улыбнулся Костя.

– Откуда?

– Я на днях нашего сокурсника Витю Ковалькова встретил, он мне рассказал, что ты одна живешь.

– С сыном! – строго поправила Лариса.

– Войти можно, Лара?

– Входи!

– Вот подарок, к чаю, – Григорьев протянул Ларисе вафельный тортик. – Любишь?

– Люблю, конечно, люблю, – закивала Лариса. Ей вдруг почему-то стало весело и радостно. – Ты раздевайся, Костя, и проходи в комнату.

– Хорошо.

– Девочки! – Лариса вбежала в гостиную сильно взволнованная. – Господи, вы не поверите! Пришел Костя!

– Какой Костя? – вылупилась Яна.

– Григорьев Костя! – счастливо улыбаясь, пояснила Лариса.

– Дерьмо вспомнишь – оно всплывает, это я как проктолог говорю! – усмехнулась Кукушкина.

В этот момент вошел Григорьев.

– С наступающим!

– Уже наступил, – не слишком дружелюбно отозвалась Кукушкина.

– Ольга! – удивился Григорьев. – Привет!

Он повернулся и вдруг увидел Крестовскую.

– Яна! – Его лицо просияло. – Бог ты мой!

Яна смущенно отозвалась:

– Рада тебя видеть, Костя.

Лариса пригласила Григорьева за стол, он с готовностью уселся и предложил поднять тост «за нашу юность».

– Вспомнил, – съязвила Ольга, – где теперь наша юность!

– Чудесный тост, Костя! – подняла бокал Лариса. – Конечно, надо выпить!

По этому случаю была раскупорена еще одна бутылка французского шампанского, которое очень подошло к тосту «за юность».

Петрова почему-то стеснялась задерживать взгляд на бывшем возлюбленном и, только когда Григорьев повернулся к Яне, впилась в него взглядом.

Лариса сразу отметила, что Костя изменился: теперь он носил очки и – самое главное – утратил свою роскошную шевелюру, сменив ее на раннюю лысину, может, не такую вызывающую, как у Зотова, но вполне заметную.

Петрова вздохнула, но тут же увидела Костю Григорьева времен своей юности: римский профиль, огромные глаза, некая нервность в облике и нечто, безусловно, аристократическое.

Одет Григорьев был весьма незатейливо – джинсы и потертый пиджак, отсутствие верхней пуговицы на котором с головой выдавало в Косте разведенного мужчину.

От бывших сокурсников Лариса знала, что он служит инженером в каком-то КБ. Еще ходили слухи, что Григорьев в последнее время начал попивать.

– Как ты живешь, Костя? – спросила Лариса.

Костя повернулся к ней:

– Нормально, Лара! Но чего-то вроде не хватает. Не могу отделаться от ощущения, что где-то в прошлом была допущена ошибка… – Произнося эти слова, Григорьев выразительно посмотрел на Ларису.

– Чего-то не хватает! – с издевкой повторила Кукушкина. – Может, ума?

– Оля, перестань, – Петрова укоризненно взглянула на подругу. – Нечего обижать моих гостей!

– У-у-у-у, – насмешливо протянула Кукушкина, – все с вами ясно!

– А я часто вспоминаю те времена, – проникновенно сказал Григорьев, – молодость, общага, бесшабашность какая-то… Казалось, что впереди только удача и счастье!

– Да-а, – вздохнула Лариса.

– А теперь вот, значит, как! – Григорьев грустно развел руками. – Ну, ничего, девчонки, – он оглядел Петрову с Кукушкиной, – какие ваши годы! Глядишь, все наладится, повезет и вам! Да… Удача и счастье… Но у кого-то ведь так и оказалось! – Костя ласково взглянул на Яну. – Я рад, что у тебя все сбылось. От всей нашей армии неудачников – спасибо тебе, Яна, за нас за всех! Ты наша гордость!

– Я, например, себя неудачницей не считаю, – обиделась Ольга.

– Помогает? – спросил Григорьев. – Я в том смысле, что если помогает – то, значит, правильно, что не считаешь. А мне не помогает, поэтому я смотрю на вещи объективно.

– Понятие успеха вообще исключительно субъективное понятие, – возразила умная Кукушкина.

– Смотрите! – вдруг закричал Григорьев, указав на экран.

В телевизионном «Огоньке» показывали, как какой-то попсовый певец бестолково шастал меж столиков в зале, надрываясь о чем-то любовном, и вдруг подошел к столику, за которым сидела Яна Крестовская, и уселся с ней рядом. Остаток слезливой песни он допел, не сводя с нее глаз.

– Вот, – взревел от восторга Костя Григорьев, – вот что есть объективный успех! Ее вся страна знает!

– Да ладно вам, – смущенно сказала Яна, – подумаешь…

– А платье у тебя там, Яночка, – восхитился Костя, – м-м-м!!! Вкус и стиль! И боже, какое декольте!

– Конечно, когда денег много, вкус и стиль приложатся, – не выдержала Кукушкина.

– Да Крестовская всегда была прима! – возразил Костя. – Яна могла набросить на плечи простой платок, и выглядело это как королевская мантия. Чему удивляться – порода! Голубая кровь!

– Ян, ты вроде говорила, у тебя мать на фабрике всю жизнь проработала, а дед был из крестьян? – ядовито вставила Кукушкина.

В это время у Яны зазвонил телефон. Она извинилась и вышла из-за стола.

– Лар, у меня серьезный разговор!

– Иди в ту комнату, там никто не помешает! – с пониманием сказала Лариса.

Крестовская ушла.

– Давайте выпьем? – предложил Григорьев. – Я так рад, что вас всех увидел, девчонки, вы не представляете!

– Прямо вечер встреч, – фыркнула Оля.

– Я же говорила, что в новогоднюю ночь все возможно, – улыбнулась Лариса. – Давайте погасим люстру и зажжем свечи? Пусть будет красиво и празднично!

– Какое прекрасное шампанское, – улыбнулся Григорьев, – можно я еще выпью? – После следующего бокала заметил: – Хорошо-то как! Такое ощущение, что я дома.

Лариса вспыхнула и заулыбалась.

– Может, потанцуем? – предложил Костя Петровой.

– Давай!

Они медленно танцевали, глядя друг другу в глаза.

– А помнишь, как я впервые поцеловал тебя? – вдруг спросил Костя.

Лариса смутилась и опустила голову.

– А помнишь, как ты осталась у меня в комнате, а мой сосед Серега ждал полночи на улице? А мы никак не могли расстаться!

Костя коснулся губами руки Ларисы.

– Я все помню, Костя! – прошептала она.

– Зачем мы тогда все сломали? Расстались…

Лариса молчала и чувствовала, что сейчас заплачет. Хорошо хоть песня кончилась, и они остановились.

– Может, горячее? – с надеждой спросила Лариса у Кости.

– Не откажусь!

– Я сейчас!

Лариса с готовностью кинулась на кухню. Вернулась с большим дымящимся блюдом.

Выпили «под дичь». Причем Костя два раза, отчего, кажется, немного захмелел.

– Григорьев, ты, говорят, выпить не дурак? – подколола его Кукушкина.

– Брехня! – рассмеялся он.

– И, кстати, ты сильно изменился! Облезлый какой-то стал, потертый…

Кукушкиной явно хотелось его поддеть. Но Костя и на этот раз не обиделся.

– Жизнь такая. А вы молодцы, девчонки, на все сто! Так держать. А Яна – это вообще! Королевна! Мечта поэта!

– Пустил слюни! – с презрением отреагировала Ольга.

Лариса почувствовала какую-то смутную обиду.

В это время вернулась Яна, очень довольная и веселая.

Встала на середину комнаты и, поводя плечами, с чувством запела: «Только раз бывает в жизни встреча…»

Надо отдать должное – пела Крестовская всегда хорошо, голос низкий, сильный, и слух музыкальный в наличии.

Лариса Петрова угрюмо взирала на этот номер.

– Браво, королева! – выкрикнул Костя и бросился к Крестовской.

Не удержавшись, упал ей в ноги. Яна расхохоталась.

– Нахрюкался уже до синих соплей, – фыркнула Кукушкина.

Яна уселась за стол и сразу предложила выпить. Причем «за любовь»!

Костя Григорьев с воодушевлением поддержал ее.

После того как бокалы показали дно, Крестовская задумчиво промолвила:

– Все-таки любовь – поразительная вещь! Начинаешь воспринимать все в ином свете! И мир сверкает, становится таким ярким!

Ее глаза вдохновенно сияли.

– Тебе ОН позвонил, что ли? – догадалась проницательная Кукушкина.

– Кто? – удивилась Яна.

– Ну, этот твой Аполлон, юный, прекрасный? С которым ты чуть в Америку не улетела?

Яна не успела ответить, потому что в беседу вмешался Костя. Схватив Яну за руку, он закричал:

– Никаких Америк! Крестовская – это народное достояние!

– Да ты, кажется, надрался, батюшка? – с неодобрением заметила Ольга.

Лариса попыталась спасти положение и предложила гостям чай с тортом.

– Сейчас поставлю чайник! – сказала она и упорхнула на кухню.

Следом за ней отправилась Кукушкина.

– Слышь, Лара, Григорьев, кажется, назюзюкался до неприличия!

Петрова строго возразила:

– Подумаешь, выпил человек. Что в этом плохого? Праздник все-таки!

– Говорят, он вообще пьет по-черному!

– Подумаешь, сплетники болтают. А потом, если даже и пьет? Может, просто плохо человеку, жизнь не сложилась, вот и пытается как-то заглушить тоску.

– Что-то ты больно рьяно кидаешься на его защиту, – хмыкнула Кукушкина. – Не иначе как прошлое вспомнила?

– Какой смысл его вспоминать? О будущем надо думать.

– Угу! Хорошее тебя будущее с Григорьевым ожидает!

– Не каркай, Оля! И не лезь не в свое дело.

– Ах, значит, это не мое дело? Да я вообще тогда сейчас уйду! – обиделась Кукушкина.

– Ну и иди! Если хочешь испортить мне праздник – иди. В чем я перед тобой виновата?

– Ладно, проехали! – улыбнулась Оля, после чего схватила со стола соленый огурец и захрустела им. – Сама вскоре убедишься, чего твой Григорьев стоит.

– Ты никогда не любила Костю!

– А за что мне его любить? За то, что он с тобой так обошелся? Ты, видимо, все забыла! Гордости у тебя нет.

– Да какая гордость?! – в сердцах выдохнула Лариса. – Ну о чем ты говоришь? Гордость, гордость! На что она мне сдалась? Я просто хочу быть счастливой. Нормальное человеческое желание – быть счастливой. Ты можешь это понять, Кукушкина?

Ольга не успела ответить, потому что из комнаты вдруг раздался пронзительный крик Крестовской.

Женщины бросились в гостиную, где увидели дикую картину.

Костя Григорьев ползал перед Яной на коленях, хватал ее за ноги и повторял при этом нечто невразумительное:

– Королева красоты, сестра Лорен Софии, готов всю жизнь на руках носить, целовать землю, вообще лобызать…

– Девочки, уберите его, – попросила подруг Яна, – не фиг меня за ляжки хватать! Манеры, как у извозчика.

– Чего выставились, бабы? – закричал пьяный Костя. – Я Яну всю жизнь люблю!

С минуту Лариса потрясенно взирала на происходящее. Потом развернулась и ушла на кухню.

На кухонном столе она увидела пачку сигарет, оставленных Крестовской, и закурила. Появилась Кукушкина. Спросила с ужасом:

– Ларка, ты что – куришь?!

– Закуришь тут!

– Ну, давай и мне тоже!

Подруги вдвоем стояли у окна и курили.

– Вот видишь! Я же говорила, зря ты на Григорьева ставки делаешь, – начала Кукушкина.

– Заткнись! – отрезала Петрова.

– Ладно, – пожала плечами Ольга. – Заткнусь.

Она помолчала с минуту, потом пожаловалась:

– Какая дебильная ночь, Ларка! Я так устала.

Петрова не ответила.

Кукушкина сочувственно погладила ее по руке.

– Ларка, да не расстраивайся ты, зачем тебе это барахло? Григорьев и раньше-то был так, тьфу мужик, а теперь и вовсе… бэу – второй сорт!

– Он отец моего Васи, – ответила Лариса. По ее щекам катились крупные слезы.

– Да ты что? – ахнула Ольга. – Ничего себе! Нет, вообще я, конечно, догадывалась… И потом, Васька на этого мудака похож!

– Обидно, понимаешь, обидно! – с надрывом произнесла Лариса. – Вся жизнь коту под хвост!

– Не преувеличивай!

– Я не преувеличиваю! Но все не так, неправильно, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнула Оля, – ну ладно… А у кого оно правильно? У меня, что ли?

– Но ведь есть счастливые женщины, вон хоть Крестовскую взять…

Кукушкина пожала плечами.

– Девочки, – на кухне появилась Яна, – представляете, какой ужас – этот придурок упал на пол и заснул! Валяется как бревно. Приставал-приставал, а потом захрапел, как хряк! Дайте сигаретку!

Теперь они курили втроем.

– Лариса, ты обиделась на меня? – виновато спросила Яна.

– С чего ты взяла?

– Мне так показалось! Он для тебя что-то значит, да? Ты огорчена?

– Просто дежавю какое-то! Опять ты мне, Яна, все испортила… – Лариса хотела пошутить, но неожиданно заплакала.

– Лара, прости! – заревела Крестовская. – Клянусь, мне этот лысый плейбой даром не нужен!

– Верим! – усмехнулась Оля.

– Ладно, все, проехали! – отрезала Лариса и пошла в комнату. Следом за ней потянулись подруги.

Костя Григорьев лежал на полу в позе «звездочка» и храпел.

– Что у меня тут, вытрезвитель, что ли? – зло сказала Лариса.

– Э! С Новым годом! – Кукушкина легонько ткнула Костю ногой. В ответ раздалось нечленораздельное мычание. – Свинья! – фыркнула Оля. – Надо ментов вызвать и сдать!

– Ну, так нельзя, все-таки человек, – тихо возразила Яна.

– Ладно, – решила Петрова, – пусть проспится и валит на все четыре стороны!

Кукушкина взглянула на часы:

– Еще полночи впереди, чего он тут будет валяться как хлам? Аппетит нам портить!

– Надо его в спальню перенести! – предложила Лариса.

Ольга скомандовала:

– Давайте, девочки, за руки за ноги, можно прямо по полу везти, невелика важность!

Отдуваясь, подруги дотащили Костю Григорьева до соседней комнаты. Лариса подложила ему под голову подушку и накрыла его одеялом.

Женщины вернулись в комнату, сели за стол. Какое-то время все молчали, потом Яна робко начала:

– Лара, ты пойми… Возможно, это даже хорошо, что тогда, в юности, все сложилось так, как сложилось! Ну представь, что вышла бы ты за Григорьева замуж, еще, не дай бог, ребенка от него завела, и что? Маялась бы всю жизнь… Теперь-то ведь ясно, что к чему!

– Может, мне тебе еще спасибо сказать? – усмехнулась Лариса.

Потом подумала и махнула рукой:

– А может, ты и права, Крестовская! Так что спасибо тебе!

– Да и вообще какой-то он стал… – запнулась Кукушкина, – будто пережевали и выплюнули!

– Да, он изменился! – вздохнула Лариса. – Странное дело, вроде все то же: глаза, губы, рост, только не могу понять, где я это аристократическое в нем узрела? Тоже мне – поручик Голицын нашелся!

– Ну и ночь! – покачала головой Кукушкина. – С ума сойти! Как с самого начала пошло, так и продолжается!

– Хочешь сказать, это я виновата? – поджала губы Яна.

– Хочу сказать, что, когда мы с Петровой вдвоем Новый год встречаем, у нас все нормально и тихо. Праздник по отработанному сценарию – привет от президента, бой курантов, оливье, «Огонек», горячее, десерт и в четыре утра – на боковую! Ни тебе депутатов придурочных, ни всяких там призраков из прошлого!

Подруги молчали. Настроение у всех было скверным. Ко всему прочему обнаружилось, что кот Персик надул на платок Крестовской, лежавший в кресле.

– Это ж «Hermes»! – сказала Яна, брезгливо отбросив платок. – 500 у.е.!

– Хермес-хермес, – усмехнулась Кукушкина, – не хер раскидывать где попало!

– Лариса, ты бы своего кота хоть мордой ткнула, – неодобрительно заметила Яна.

– Ага, сейчас! Не дождешься! – ответила Петрова. – Он мой единственный друг, чего это я буду его мордой тыкать?

– А я? – обиделась Кукушкина. – Не друг разве?

– Ты, Оля, само собой!

– Девочки, я, наверное, пойду? – нерешительно спросила Яна.

Петрова пожала плечами:

– Смотри сама!

– Да, пожалуй, пойду!

Яна встала и вышла в коридор. Подруги отправились ее провожать.

– А как ты до дома доберешься? – поинтересовалась Лариса.

– Не проблема! Вызвоню шофера. Он меня заберет! А пока пройдусь по ночной Москве, проветрюсь! Ладно, девочки… Не поминайте лихом, простите, если что не так!

Крестовская смахнула слезу.

После того как она ушла, подруги вернулись в комнату.

– Может, хочешь еще чего-нибудь съесть? – грустно спросила Лариса.

– Спасибо! Сыта по горло! – ответила Кукушкина. – У меня такое ощущение, что это бесконечная ночь. Столько всего разом обрушилось…

Лариса забралась с ногами на диван.

– Давай, Олька, иди сюда!

Подруги уютно устроились рядом, накрылись пледом.

– Лара, а почему ты раньше не говорила, что Вася – сын Григорьева?

– Да так… Из гордости. Стыдно было, что Костя меня бросил! Вообще молодая была, глупая.

Лариса вздохнула.

– Любила я его – не передать как! Я ведь тоже хотела в театральный уйти, но как у нас с Григорьевым закрутилось, забыла обо всем на свете. Замуж за него мечтала выйти… И вроде уже шли разговоры о свадьбе, и вдруг, будто гром среди ясного неба, я узнаю про его роман с Крестовской! Как нож в спину.

Кукушкина кивнула:

– Они оба с тобой подло поступили! Если хочешь знать, я ей до сих пор это простить не могу!

– Да, когда я про их шуры-муры узнала, было больно, – усмехнулась Петрова. – Все никак поверить не могла! У меня ведь самые родные, любимые люди были вы с Яной и Костя! А осталась одна ты… Потом еще Вася появился. Эх, Кукушкина, ты, да Вася, да Персик-засранец – вот вся моя семья!

– А про беременность ты узнала уже после разрыва с Григорьевым?

– Ну да! И пришла в ужас. Что делать? В итоге и театральный накрылся, и вообще высшее образование! Из общаги выгнали, из института уйти пришлось, да что я тебе рассказываю, ты сама все знаешь!

– Помнишь, как мы с тобой потом на пару комнату в коммуналке снимали? Во времена были, Петрова!

– Если бы не ты, Кукушкина, не знаю, как бы я выжила!

– Скажешь тоже, – смутилась Оля.

– Мне ведь тогда казалось, что жизнь кончена. А потом… Все как-то стало налаживаться, вышла замуж – хороший человек, пожилой, интеллигентный, Васю любил, и вообще – москвич, с квартирой. Прожили с ним семь лет. Тихо, мирно… Но я Григорьева забыть не могла. А потом муж умер. Прободение язвы – нелепо как-то… Да ладно, зачем о грустном… Новый год все-таки!

– Васька у тебя хороший парень вырос! И красивый, и умный.

– Да, – просияла Лариса, – его нельзя не любить! Вот свекрови он не родной внук, а она его любит как своего! Знаешь, Олька, сейчас вспоминаю, как думала тогда: рожать – не рожать… Господи, вот дура-то! Страшно представить, что могла бы натворить. Как я без Васи жила бы сейчас?

– А вот как я и жила бы! Разве это жизнь, Петрова? Так… Унылое существование во времени!

– Но тебе ведь только тридцать пять, Оля!

– Тридцать пять и полное отсутствие на горизонте достойной кандидатуры в отцы. От кого рожать-то, Петрова? Кругом одни дебилы! Может, давай еще выпьем?

– Французского шампанского больше нет. Закончилось!

– Да и хрен с ним! Давай наше «Советское», еще лучше пойдет!

Подруги подняли бокалы.

– С новым счастьем, Петрова!

– Ха-ха! Тут от старого не знаешь, куда деваться! – У Ларисы едва ли истерика не началась.

Однако выпить девочки не успели, потому что тост Кукушкиной оказался прерван резким звонком в дверь.

– Епрст! – ругнулась Кукушкина. – Проходной двор какой-то!

Подруги приблизились к входной двери.

– Кто там?

– Мой муж здесь? – раздался низкий женский голос.

– Прикинь, – Лариса схватила Олю за руку, – это за Григорьевым жена пришла!

– Да пусть свой хлам забирает, – хмыкнула Ольга и открыла дверь.

На пороге возникла крупная дама лет сорока пяти. Крашеные волосы, мощный торс, волевой подбородок и длинная норковая шуба.

– Я пройду! – тоном, не терпящим возражений, заявила она и очутилась в Ларисиной прихожей, после чего зычно крикнула: – Где он, отвечай?!

– Кто он? – попятилась Лариса.

– Мой муж! Я знаю, что он у тебя!

– Ваш муж? – удивилась Лариса. – А мне он сказал, что разведен!

– Разведен?! Ах ты, курва! – Женщина размахнулась и ударила Ларису по лицу.

Петрова охнула – дама могла выступать в супертяжелом весе. В голове у Ларисы раздался мелодичный звон, а глаз мгновенно заплыл.

– Как вам не стыдно! – возмутилась Кукушкина.

– Тебе вообще очки разобью, – предупредила незнакомка.

Кукушкина непроизвольно сделала шаг назад.

– Где он?

– Там! – махнула рукой Лариса. – В спальне!

Дама ринулась в указанном направлении и обнаружила спящего Костю Григорьева.

– Это что? – ухмыльнулась она.

– Ваш муж! Можете забирать! – хмуро сказала Петрова.

– Мой муж? – Женщина начала хохотать. – Это не мой муж!

– Вы сумасшедшая? – догадалась Кукушкина. – Лара, она сумасшедшая!

– Причем буйнопомешанная! Из тех, что на людей бросаются! – Петрова коснулась подбитого глаза.

– А другого здесь нет? – спросила женщина.

От такого вопроса Кукушкина просто ошалела, сказала лишь:

– Ну вы даете!

– Тогда давайте разбираться, мои милые! – усмехнулась дама и без приглашения прошла в гостиную.

Подруги последовали за ней.

Незнакомка подошла к столу, налила себе шампанского, подняла бокал и сказала:

– Ну, за знакомство? Кстати, я – Тамара Зотова!

Далее последовала, как говорится, немая сцена.

Первой пришла в себя Кукушкина:

– Так вы жена этого… депутата?

– Вижу, вы поняли, о ком идет речь! – кивнула Тамара Зотова. – Ну и где мой муж?

– Он ушел! – сказала Лариса.

– Что значит – ушел? Праздник вроде в разгаре?

– Слушайте, я не знаю, ни почему он ушел, ни зачем он приходил, – ответила Лариса.

– Может, тебе еще по шарам врезать, чтобы врубалась, что к чему? – усмехнулась Зотова.

– Что у вас за манеры, гражданка? – пристыдила ее Кукушкина.

А Лариса спокойно сказала:

– Не надо мне по шарам… Все равно не поможет. Я, увы, «не врубаюсь», что к чему. Вообще уже ничего не понимаю.

– Мы на самом деле не понимаем, – добавила Ольга. – За что нам все это?

– А когда с моим мужем мызгалась, понимала?! – Тамара покосилась в сторону Петровой.

– Ну, здрасте! На кой черт мне ваш муж сдался?

Тамара начала как-то пристально всматриваться в Ларису, потом даже зачем-то поднесла палец к виску и оттянула глаз.

Лариса занервничала:

– Что такое? В чем дело?

– Пока непонятно, – вздохнула Тамара, – и вы, две бестолочи, объяснить не можете!

– Оля, расскажи ей, как все было! – устало попросила Лариса.

– Понимаете, значит, мы с подругой сидели и отмечали Новый год, как всегда вдвоем, потому что мы женщины одинокие. Все было тихо, мирно, и вдруг появляется она!

– Кто она? – заинтересовалась Тамара.

– Крестовская!

– А это кто? – закричала Тамара, указывая на Ларису.

– Моя фамилия Петрова!

Реакция Зотовой была своеобразной.

– Какого хрена? – спросила она.

– Ах, извините! – не выдержала Лариса. – Почему, собственно, я не могу быть Петровой?

– А где эта сука Крестовская?

– Она ушла!

– Так они вместе ушли? С моим мужем? – взвилась Тамара.

– Да нет! – всплеснула руками Кукушкина. – Зотов раньше ушел. Обиделся, наверное. Петрова его салатницей ударила! И он ушел! А потом пришел Григорьев, мы думали, что вы его жена! Я еще подумала: ничего себе Григорьев деньги заколачивает, раз его жена в такой шубе ходит!

– Е-мое! – смачно сказала Зотова. – Без стакана не разобраться! – И, обернувшись к Ларисе, добавила: – Значит, ты точно Петрова?

– Паспорт показать?

– Не надо! Верю! Ошибка, значит, вышла! Ну, тогда извини, Петрова! Выходит, зря я тебе в глаз засветила! – Тамара сокрушенно покачала головой. – Понимаешь, я вижу плохо! Зрение, астигматизм, то-се! Очки не ношу принципиально – старят! Вот я тебя и не разглядела! Думала, ты – это она, секешь? Теперь-то, когда пригляделась, конечно, видно, что ты не она. Та – во! Лощеная такая, курва, ухоженная! Только слепой мог перепутать.

Лариса покраснела.

– Извини! У меня рука тяжелая. Ишь, как глаз-то затянуло! Теперь недели две будешь с фонарем ходить. Надо было сразу приложить чего-нибудь холодного.

– Да ладно, нормально, – отмахнулась Лариса, – сегодня день такой. Меня все бьют, кому не лень… И унижают.

– Все пройдет! – махнула рукой Зотова. – Это жизнь! Всякое бывает! А Крестовская – ваша подруга, что ли?

– Какая она нам подруга? Она – звезда! Кинематографа и мужских сердец! – усмехнулась Лариса. – Мы вам сейчас все расскажем. Вы присаживайтесь, Тамара, чего так стоять… Шубу свою роскошную снимите, только в кресло не кладите, у меня кот пакостливый!

Дополняя друг друга, девочки выдали Тамаре историю своей жизни.

Та слушала с большим вниманием, не перебивая, лишь изредка допуская охи-вздохи. Когда подруги закончили, Тамара вздохнула:

– Вот ведь бывает в жизни! Давайте выпьем, что ли?

– За встречу? – с иронией спросила Петрова.

Тамара, впрочем, иронии не уловила и взяла в руки бутылку.

– Я уже на это шампанское смотреть не могу, – призналась Лариса, – пузырьки из ушей лезут. Давайте, что ли, вина!

Предложенный вариант понравился всем, и в ход пошло изысканное вино, принесенное Яной.

– А этот облезлый чей? – Тамара кивнула в сторону спальни.

Лариса вздохнула:

– Это Костя Григорьев. Между прочим, любовь всей моей жизни. По крайней мере я так думала до сегодняшней ночи. А теперь не знаю… Может, я чего-то в жизни не поняла. Тамара, – она доверительно обратилась к Зотовой, – ведь я к нему всей душой! Он сегодня пришел, и я готова была ему все простить… А он… Крестовской в любви объяснялся!

– Вот кому надо бы в глаз засветить! – потерла руки Тамара. – И всю морду этой актриске расцарапать! Ишь мастерица какая – чужих мужиков уводить! У тебя, говоришь, кот пакостливый? Бывает. А бывают и бабы пакостливые! В смысле, что падки на чужое добро!

– Скажите, а как вы узнали, что ваш муж был здесь? – поинтересовалась Кукушкина.

– Наняла детектива! – усмехнулась Зотова. – Чтоб его пас. Он и сдал мне этот адрес. Я как узнала, сразу сюда поехала. Думала, тут им на месте рога и обломать. Вообще-то я давно в курсе, что у него есть любовница! Ну, есть и есть, нормально! Мужик все-таки, не больной, не дефективный! Я всегда к этому спокойно относилась. Но тут стала замечать, что Витя мой начал борзеть. Взял и летом с этой стервой в отпуск укатил. Потом опять на неделю исчез из моего поля зрения. И, наконец, предел всему – я выясняю, что он стал подумывать о разводе и втихаря у меня за спиной переводит счета за рубеж… Охренеть! В его лысой башке в последнее время вообще не понять, что происходит.

Похоже, крепко его эта сука зацепила! Про все на свете забыл. Ну ладно, что-то ведь делать надо! Чувствую, что уже дошла до предела.

И вот сегодня взорвалась окончательно. Жду своего козла домой, чтобы с ним Новый год встретить, как мы до этого тридцать лет вместе его встречали, а Зотова нет! Не спешит, не торопится!

Вот уже дело к полуночи. Я сижу одна, коньяк пью. Потихоньку звереть начинаю. Я, девчонки, от коньяка такая бешеная делаюсь, прямо самой страшно! Могу и в драку ввязаться.

– Мы заметили! – улыбнулась Лариса. – Вам, Тамара, под горячую руку лучше не попадать!

– Представляете, мы тридцать лет Новый год встречали вместе, и тут такой плевок! Детектив сообщает, что мой Зотов в новогоднюю ночь за этой киношной сукой по всей Москве гоняется! Ну и все! Лопнуло мое терпение. На дорожку еще сто коньяка и вперед по указанному адресу! Так я у тебя, Петрова, и появилась!

– Странная у вас жизнь, – усмехнулась Кукушкина. – Любовницы, детективы, страсти какие-то… Сплошной кинематограф. Бразильский сериал!

– У вас не так, что ли?

– Нет, – вздохнула Кукушкина, – поликлиника, больные, в общем, унылые будни!

– А, – Тамара махнула рукой, – просто у нас в другую обертку завернуто, но суть та же! Вон Зотов мой убежден, что большие деньги решают все.

– Мы слышали его теорию, – поджала губы Кукушкина.

– А я думаю, чушня это! Я бы все деньги отдала, чтобы Зотов при мне был и на киношных не заглядывался, но ведь не могу ничего поделать!

Тамара налила себе еще вина, выпила.

– Простите, а ничего, что вы с коньяком вино мешаете? – поинтересовалась Ольга. – Я как доктор не рекомендую!

– Да я не пьянею никогда! Вот хоть сколько выпью и не пьянею! Организм такой…

Тамара смахнула с глаз скупую слезу.

– Обидно, девочки! Понимаете? Я ему всю жизнь отдала, а он таким задом повернулся! Обидно!

– Я понимаю! – кивнула Лариса. – Со мной так же Григорьев обошелся!

– Скоты! Что с них взять! Вон Зотов все забыл! А ведь у нас с ним были тяжелые времена. Когда его посадили, – одна я от него не отвернулась!

– Я так и думала, что он бывший уголовник, – обрадовалась Кукушкина, – ни малейшего намека на интеллигентность!

– Пять лет передачи носила! Все по-честному! Ну вот, скажите, стала бы эта фифа ему передачи носить?

– Черт ее знает! – пожала плечами Лариса. – А вы, Тамара, в курсе, что Крестовская вашего мужа хочет бросить?

Зотова удивилась:

– Ты откуда знаешь?

– Она сама сказала! Тут такой скандал был! Из-за ее любовника!

– Кто такой? – вскинулась Тамара.

– Аполлон. Юный и прекрасный! Это все, что мы знаем!

Тамара задумалась, а потом повеселела прямо на глазах.

– В самом деле хочет бросить?

– Мы так поняли – она уже его бросила.

– Да это и понятно, на кой черт Крестовской мой старпер сдался? – усмехнулась Тамара.

– Только Зотов с этим не согласен! – заметила Кукушкина.

– Яйца обрежу! – вдруг рявкнула Тамара так, что подруги вздрогнули. Однако Зотова быстро успокоилась.

– Вы, может быть, кушать хотите? – предложила Лариса.

– Ага, – кивнула Тамара, – хочу. Сегодня почти не ела из-за всех переживаний. Даже коньяк пила, не закусывая.

– Давайте я вам положу чего-нибудь! – засуетилась Лариса.

– Душевные вы бабы! – заметила Тамара. – Вам бы мужиков хороших!

– Где ж их взять? – усмехнулась Ольга. – Да и возраст уже… Тридцать пять… Куда рыпаться?

Тамара расхохоталась:

– Ну и возраст! Для меня вы вообще девчонки! Мне, между прочим, уже сорок девять!

– Вам ни за что не дашь! – восхитилась Кукушкина.

– Стараюсь! Экологически чистая пища, косметичка, кремы с черной икрой, обертывания всякие, короче, стоит мне больших денег! Но я не об этом… Вот мне скоро полтинник стукнет, а я не унываю! А тут тридцать пять! Ну что вы сидите, как старые бабки? Ждете милостей от природы?

– Так сложилась жизнь! – грустно улыбнулась Лариса.

– Хрена с два! Она у вас еще продолжается! А вы говорите – сложилась! Вон эта ваша подружка-фифа небось не считает себя отработанным материалом!

– Она-то конечно! – подтвердила Ольга.

Тамара проницательно посмотрела на подруг и вдруг спросила:

– Вы ей завидуете?

Подруги промолчали.

Тамара вздохнула:

– А вы не завидуйте, девки! Зависть, она как ржавчина – разъедает. Не тратьте на нее свою жизнь. А потом, я думаю, у этой вашей Яны своих проблем хватает. Звездная жизнь тоже не сахар! А сколько их, фортуной обласканных, потом за бортом оказывается! – Тамара повернулась к Ларисе: – Вот ты говоришь, она у тебя жениха отбила?

– Да, – кивнула та.

– И ты что, простила ей?

Лариса промолчала.

– Значит, не простила! Оно и понятно – женщине сложно такое забыть. Но тебе с этим жить тяжело, правда?

– Ну, допустим, – пожала плечами Петрова.

– А ты не держи в себе! Отпусти на все четыре стороны и ищи нового счастья! – посоветовала Тамара.

– Тогда почему бы вам не смириться с изменой мужа и не устремиться на поиски нового счастья? – насмешливо спросила Лариса.

– Что сравнивать? Зотов – мой муж! Я своего не отдам! А насчет прощения… Все рога поотшибаю, тогда подумаю – простить ли, – расхохоталась Тамара и предложила: – Ну что, еще по одной?

Ольга засмеялась:

– С ума сойти, сколько мы сегодня употребили! И ведь ни в одном глазу!

Женщины выпили.

Тамара с удовлетворением заметила:

– Так и тянет сказать: «Хорошо сидим!» И в самом деле, хорошо! Душевно!

И в этот самый момент раздался звонок.

Петрова с Кукушкиной тревожно переглянулись, а Тамара встрепенулась, как охотник, почуявший дичь.

– Открыть, что ли? – тоскливо спросила Петрова.

Тамара Зотова как-то странно улыбнулась:

– Открой!

Лариса обреченно пошла к дверям.

– Кто там?

– Лара, это я! Яна!

Секунду Лариса раздумывала, потом открыла.

– Лара, дорогая! – Крестовская влетела в коридор и обняла Ларису. – Представь, мой шофер, скотина этакая, надрался вдрызг! Я ему звоню, а он в ответ то ли мычит, то ли хрюкает! Я попыталась взять такси, но в новогоднюю ночь… сама понимаешь! Так что я решила вернуться! Надеюсь, ты не против?

– Нет, я не против! – усмехнулась Лариса. – И вообще, странно, что в этом доме кто-то спрашивает мое мнение.

В этот момент она включила лампу, осветив до этого темный коридор, и Яна увидела лицо подруги.

– Ты что, Петрова? Что у тебя с глазом?

– Я тебя, Крестовская, убью когда-нибудь, – сказала Лариса, – потому что от тебя одни неприятности! Кстати, к тебе пришли!

– Опять Зотов?

– С окончанием на «а»!

– Не поняла! – вытаращила глаза Яна.

В коридор вышла Тамара:

– С Новым годом!

– С Новым годом! – удивилась Яна. – А вы кто?

– Снегурочка, твою мать! – гаркнула Тамара и кинулась к Яне. – Я тебе сейчас устрою кино! Триллер с главной ролью!

– А! – вскрикнула Яна и помчалась в гостиную. – Девочки, уберите от меня эту бешеную!

Крестовская кинулась к Кукушкиной.

Та хмыкнула:

– Куда я ее уберу? Лезь на елку, дорогуша, прячься!

Зотова уже подлетела к Яне, когда Лариса вдруг кинулась к ним, крича:

– Тамара, не надо! У нее же лицо, ей сниматься надо! – и встала между ними.

Зотова не успела отвести занесенную руку, и удар пришелся по Петровой.

Тамара остановилась как вкопанная, потрясенно бормоча:

– Во дает! Она у тебя мужика увела, а ты об ее морде заботишься! Ну точно наши русские бабы – дуры!

Лариса сползла по стене и заплакала. В голове у нее что-то ухало и сверкал новогодний фейерверк.

Тамара кинулась к ней, чуть не плача:

– Зачем под руку полезла, дурочка? Слышь, ты, актерка, – она обернулась к потрясенной Яне, – давай живо лед тащи!

Крестовская бросилась за льдом. Потом протянула кусочек Зотовой.

– Ну, как ты, Петрова? – обеспокоенно спросила Тамара.

Лариса поднялась, вяло произнесла:

– Ничего… Нормально, – и побрела в гостиную.

– А вы, собственно, кто? – поинтересовалась Яна у Зотовой.

– Конь в пальто!

Женщины зашли в гостиную. Лариса лежала на диване.

– А зачем вы хотели меня избить? – спросила Крестовская.

– Это жена Зотова, – пояснила Кукушкина.

– Ах, вот оно что! – усмехнулась Яна. – Вы – Тамара?

– Она самая! – подтвердила Зотова. – Решила наконец познакомиться лично, поздравить тебя с праздником, здоровья пожелать!

Яна вздохнула:

– Видите ли, Тамара, к чему отрицать, – сложилась сложная, мучительная для всех нас ситуация!

– Давай проще выражайся, – оборвала ее Зотова, – не в кино!

– Если проще, то мне твой муж на хер не нужен! – отчеканила Яна. – Так доходчиво?

– Нормальный разговор! – улыбнулась Тамара.

– Я другого человека люблю!

– Который Аполлон, что ли? – уточнила Зотова.

– Да, – кивнула Яна, – и я рассчитываю, Тамара, на вашу помощь. Помогите мне порвать с вашим мужем. Он не оставляет меня в покое!

– Это я устрою! – рявкнула Зотова. – Можешь не сомневаться! Но ты должна пообещать, что Виктор тебя только по телевизору сможет видеть и что сама ты к нему не вернешься!

– Будьте уверены! – ответила Яна. – Вы, Тамара, меня извините… Когда я с Витей… вашим мужем познакомилась, многого не понимала, молодая была, глупая!

– Но ты им хорошо попользовалась, не так ли? – усмехнулась Зотова.

– Да бросьте вы, Тамара! Не было б меня, нашлась бы другая девочка! Мужики! Что с них взять!

– Вообще да! – кивнула Тамара. – Ты куришь? Пойдем курнем?

Крестовская с Зотовой удалились на кухню.

– Какой бред! – покачала головой Кукушкина. – Слушай, эта ночь когда-нибудь кончится?

– Оля, я тебя умоляю! Дай таблетку от головы! Башка просто раскалывается!

– Нельзя с алкоголем мешать! Терпи!

– О, нет! – застонала Лариса.

На кухне раздался смех.

– Смотри-ка – смеются! Надо же! Десять минут назад готовы были друг другу глаза выцарапать, а теперь хохочут! – неодобрительно заметила Кукушкина.

– А знаешь, Оля, – вдруг сказала Лариса, – я так рада, что наша с тобой дружба никогда не омрачалась чем-то… бабским! В смысле, что между нами никогда не стоял мужчина!

– В случае чего я бы все равно тебя выбрала, Петрова!

– А я бы не хотела оказаться перед таким выбором! Хорошо, когда такой вопрос в принципе не возникает и нет этого тупого бабского соперничества!

В комнату вернулись Тамара с Яной.

– Я смотрю, у вас хорошее настроение? Развеселились? – с иронией поинтересовалась Оля.

– А мы делились впечатлениями по поводу того, какой Зотов любовник! – хихикнула Яна.

– Все кости Витьку перемыли! – покатилась со смеху Тамара.

Кукушкина хмуро заметила:

– Может, это станет началом большой дружбы? Ну вы даете, девочки!

– А вы чего такие кислые? Давайте еще выпьем, закусим!

– Спасибо, я пас! – отказалась Петрова.

– Ни в коем случае! – Тамара кинулась поднимать Петрову. – Ты что? Праздник все-таки!

Лариса, вздохнув, поднялась и уселась со всеми за стол.

– Давайте выпьем, девочки, за женское счастье?! – предложила Зотова. – Чтобы каждой хорошей девочке по нормальному мужику, как Жириновский предлагал! И кучу сопливых детишек!

– Ой, какое вульгарное понимание «женского счастья»! Вы думаете, каждой женщине необходимо именно это? – хмыкнула Ольга.

– Конечно, просто ты самой себе боишься признаться! – Зотова хлопнула Кукушкину по могучему плечу.

– Но ведь есть еще что-то другое! – манерно сказала Яна. – Социальная реализация, личностное становление!

– Я тебя умоляю! – сморщилась Тамара. – Давай без этих заумных понтов! И вообще… Неужели нельзя совмещать одно с другим?!

– Ну, за гармонию, что ли? – усмехнулась Кукушкина.

Выпили за гармонию и общий ренессанс. Потом Тамара предложила:

– Девки, давайте споем! – и затянула: – «Ой, то не вечер, да не вечер…»

Крестовская тут же подхватила.

Их пение почему-то так растрогало Петрову, что к концу песни она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Голос у тебя что надо! – похвалила Крестовскую Тамара. – Я думала, ты актриска так себе – пшикалка, фитюлька, а ты смотри как выводишь! И вообще хорошая баба! Хоть автограф у тебя бери!

Тамара совсем расчувствовалась.

– Вот еще хорошая песня есть…

Слова Зотовой прервал дверной звонок.

– Я не буду открывать! – решительно сказала Лариса. – Дудки, надоело! Пошли к такой-то матери!

– Ну и правильно! – поддержала Кукушкина.

В дверь забарабанили.

– Это Зотов, – всполошилась Оля, – узнаю его хамскую манеру!

Тамара Зотова даже привстала с места и потерла от удовольствия руки.

– Ну, если это он, я ему сейчас устрою новогодний утренник! Слышь, давай так, – она обратилась к Ларисе, – ты ему открой, но про меня пока не говори! Я его в комнате встречу! Сюрприз будет!

– Вот сами и открывайте, – махнула рукой Петрова, – хватит с меня!

– Тогда ты! – скомандовала Зотова Крестовской.

Яна довольно кивнула и отправилась отпирать дверь. Кукушкина пошла следом за ней.

– Всем привет! – сказал Зотов, войдя в квартиру.

– Привет! – ответила Яна. – Ты что-то забыл?

– Да! Тебя! – улыбнулся он. – Решил сделать еще одну попытку вернуть свою любовь!

– Проходи, Витя! – вкрадчиво пригласила Яна.

– А вы все так же с девчонками сидите?

Зотов стал раздеваться.

– Ну конечно, – кивнула Крестовская, – с девчонками!

– Соскучилась?

– Еще как! – рассмеялась Яна.

Зотов ласково улыбнулся ей в ответ, и вдруг его лицо перекосилось от гнева. Из спальни в коридор вышел разбуженный шумом Костя Григорьев. Пошатываясь, он кинулся к Яне обниматься, приговаривая:

– Нимфа моя, любовь всей моей жизни!

– Так это ты, сучонок?!! – взъярился Зотов. – Аполлон херов?!

Яна не успела возразить, потому что Зотов со всего маху ударил Григорьева, и Костя ушел в глубокий аут.

– Ты что наделал, идиот? – закричала Яна.

– Пусть Аполлон немножко отдохнет! – ответил Зотов, потирая руки. – Потом поговорим!

– Да какой он Аполлон? Что, не видишь? Это Григорьев, наш бывший сокурсник!

– Побожись!

– Точно говорит! – подтвердила Кукушкина.

Зотов спокойно переступил через лежащего посередине коридора Григорьева.

– Ладно, отлежится, все нормально будет! И вообще ему хорошо – он в нирване! Может, продолжим праздник?

– Конечно, Витя! Просим в гостиную!

– Только, чур, по голове больше ничем не бить! – весело предупредил Зотов, заходя в комнату.

– Нет, бить не будем, только кастрируем и сразу отпустим! – спокойно сказала Тамара.

Зотов застыл с вытаращенными глазами.

– Тома, ты?

– Я! Сейчас я тебе яйца отрежу, дорогой!

– Только не здесь! К себе домой идите, там и режьте! – возмутилась Лариса.

– Как ты здесь оказалась? – спросил Зотов.

Тамара усмехнулась:

– Новый год – праздник семейный! Мы привыкли встречать его вместе, да, дорогой? Вот я и поспешила к тебе навстречу, чтобы мы могли поздравить друг друга и пожелать счастья!

– Но как ты узнала, что я здесь?

– Мир не без добрых людей, Витя!

На лице Зотова отобразилось некое интеллектуальное напряжение – видимо, он мучительно пытался понять, каким образом жена вычислила этот адрес.

– Не старайся, – усмехнулась Тамара, – твой депутатский мозг может не выдержать подобного напряжения! Я тебе помогу. Ты нанимал детектива для того, чтобы он следил за Крестовской?

– Откуда ты знаешь?

– Вот именно, что знаю! Он сам ко мне обратился за час до Нового года! Выступил, так сказать, с интересным коммерческим предложением: он мне – все пароли и явки, я ему – оплату по тройному тарифу. Ну, я не мелочилась – все равно деньги-то твои, Витя!

– Так эта сука тебе меня сдал? – заорал Зотов.

– А что ему? Двойная оплата! – захохотала Тамара. – И вот я поспешила на встречу Нового года по указанному адресу! Как видишь, все очень просто! И знаешь, я ничуть не жалею о том, что приехала сюда! Познакомилась с такими интересными людьми! Одна Яна Крестовская чего стоит! Давно мечтала ее узнать поближе, ведь она моя любимая актриса!

– Тамара, я прошу тебя – не начинай! – тоскливо забормотал Зотов.

– Садись и слушай меня! – рявкнула Тамара, так что сел не только Зотов, но и все присутствующие женщины. – Витюша, дорогой, я терпела твои измены много лет! Это сейчас у тебя так называемый актерский период, а прежде были, помнится, и балерина, и стюардесса, и даже одна циркачка. Да, да, дорогой, не удивляйся – я все знала, была в курсе и терпеливо ждала, когда ты наконец остепенишься. Я понимаю, что для мужика изменить – все равно что нужду справить. Такова ваша природа! Но ты имей совесть, Витя! Погулял и возвращайся! А в этот раз ты, по-моему, перегнул палку! Проще говоря – охренел вконец! Решил меня бросить?