Новогодние чудеса

Глава 8

В голосе ребенка столько было надежды, что я даже растерялась, не понимая, что ей ответить. Прикрыла глаза и прижала чуть крепче к себе, понимая, о чем она говорит. Девочке не хватало мамы, и именно это было ее главным желанием.

- Твое желание обязательно сбудется, - прошептала в ответ так же тихо, и получила легкий поцелуй в щеку.

- Ну что, девочки, начинаем лепить снеговика?

Мы обернулись к Мурату и одновременно кивнув приступили к работе. Катюша слезла с моих рук и принялась катать самый маленький шар, мне поручили средний, а мужчина взялся за большой. Все по силам. А еще радовало, что к этому времени прекратился ветер. Теперь и дышать было проще, и не так холодно.

Слепив два больших снеговика, Катюша задумчиво смотрела на них и пальчиком потирала подбородок.

- Тебе не нравится, крошка? – уточнил Мурат, надев ведро на голову одному из снеговиков.

- Очень нравится, но кажется здесь кое-кого не хватает.

Я бросила короткий взгляд на мужчину.

- Кого, Катюш? – решила уточнить, привлекая к себе внимание девочки.

- Снеговичка, то есть меня.

Я замерла, не зная, как реагировать, а вот со стороны Мурата услышала хмыканье.

- А ведь ты права, дочь. Это, - он ладонью похлопал по ведру, - я, а вот это, - погладил по верхнему шарику, - это Ярослава. А вот тебя мы не слепили.

- Вот именно.

И она сразу же принялась за работу.

Малышку слепить много времени не заняло, и уже через двадцать минут три снежные бабы красовались в центре двора.

- Лепота. Вся семья в сборе, - довольно изрекла Катя, а мы с Муратом насторожено переглянулись.

Я прекрасно понимала желание ребенка, но что-либо комментировать просто не имела права. Что я ей скажу? Что так просто ничего не случается? И кто я буду после этого? Испорчу ребенку праздник, разобью ее надежду и мечту. Нет, пусть Мурат сам решает, что с этим делать. Он отец, мужчина, он главный.

- Катюш, ты же у меня умная девочка, - он подождал пока малышка кивнет головой, и продолжил: - так вот, ты должна спросить у Ярославы, хочет ли она быть нашей семьей.

Я резко посмотрела на мужчину ошеломленная его словами. На улице мороз, а меня жаром обдало, и словно, нет… не знаю. Просто стало так волнительно. Он что серьезно сейчас? Но как? Мы ведь практически чужие люди, и…

- Ясенька, - вдруг позвала меня Катя, а я до сих пор находилась в ступоре, и не смогла повернуть голову. – Ясь, ты злишься?

Девочка подергала за рукав куртки, и я наконец-то посмотрела в ее голубые глазки. Она взволнованна и… напугана?

Я присела на корточки и двумя руками обхватила маленькие ладошки. Ее перчатки были мокрые от снега, как и мои, и я поторопилась их снять с себя, а потом и с ее ручек. И уже теплыми ладонями обхватила крошечные холодные пальчики. Мне вдруг захотелось согреть их, и я поднесла к своим губам, неотрывно смотря в ее глаза.

У Кати задрожала губа, когда я принялась дуть ей на руки.

- Ты замерзла, - прошептала я, а Катюша отрицательно покачала головой.

- Я не замерзла вовсе. Только ручки.

- Ты дрожишь, - снова отметила я, но сама уже понимала причину ее дрожи.

- Просто со мной больше никто не играл так как ты. Только бабушка и папа. И ручки никто так не грел кроме них.

- Ты правда хочешь, чтобы я грела тебе руки?

- Очень-очень хочу, - она активно закивала, а я медленно перевела взгляд на Мурата, который неотрывно за нами наблюдал все это время.

- Я постараюсь, - прошептала, смотря в его глаза, а Катя, не сдержавшись, порывисто меня обняла.

- Я буду послушной. Честно-честно.

Я никогда прежде не встречала такого невероятно смышленого ребенка. Да я вообще редко общалась с детьми, а тут… меня едва ли не просят стать мамой. А может-таки просят, но я боюсь признаться? Но то, что я нужна этой малышке, это факт. И главное, ее отец не отрицает ни желания, ни действий, ни принятого решения.

- Я знаю, малышка.

Дабы не мерзнуть на морозе мы вернулись в дом, и какого же было мое удивление, когда Мурат вызвался сам готовить праздничный ужин. А нас с дочкой усадил на диван на кухне и вручил по чашке какао.

Мы с удовольствие болтали с крохой на различные темы. Она рассказывала о том, как проводит время в выходные дни, чем занимается по вечерам с бабушкой, и кто из мальчиков ей нравится в детском саду. Последнее нас умилило. Катюша с энтузиазмом рассказывала, как мальчик Витя подарил ей дубки, когда они гуляли на улице. Оказывается, он сорвал их в ближайшей клумбе специально для нее. Разве это не мило? Зато в ответ Катя тоже решила удивить Витю, и отдала ему свою булочку с сахаром. А теперь он пообещал, что как только они снова увидятся он подарит ей куклу. Все-таки Новый год, и нужно дарить подарки.

- Так вот, я теперь не знаю, что мне ему подарить? – забавно возмутилась Катюша, и нахмурив бровки сложила руки на груди.

- Вообще тебе мой совет, - начала я, бросив быстрый взгляд на Мурата, - мужчины должны ухаживать за женщинами. Ты когда подрастешь, поймешь это. Ну, а на Новый год можно подарить Вите, к примеру, книжку какого-нибудь детского писателя.

Катя посмотрела на меня загадочным взглядом, и выставила вверх указательный палец правой руки.

- Ясенька, да ты же настоящее чудо! Я вспомнила, Витя любит, когда ему читают.

- Ну вот и отлично. Осталось выбрать книгу.

- А ты мне поможешь? – снова в ее глазах страх и тревога. Я понимала, что она задает вопрос с надеждой на то, что я буду всегда рядом.

- Помогу. Обязательно помогу. Только скажи, а ты любишь, когда тебе читают?

- Люблю. Но зачастую мне читает бабушка.

Я перевела взгляд на Мурата.

- Да, вот такой я плохой отец, - пожал плечами, маринуя красную рыбу.

- Нет, что ты, папулечка, ты у меня самый лучший, - поспешила заверить Катя, и спрыгнув с дивана подбежала к папе и обняла его за ногу. – Ты не слушай его, Ясь. Папа деньги зарабатывает, чтобы мне с бабушкой было что кушать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я улыбнулась, и взяв чашку отпила сладкое какао.

- Я знаю. Папа любит тебя.

- И тебя тоже, - прошептала она, а я чуть не поперхнулась. – Ой, сейчас конфетами тебя угощу. Моими любимыми.

Катюша куда-то убежала, а я боялась посмотреть на Мурата после сказанных слов ребенком. Кажется, я скоро поседею. Но вместо успокоительного у моих ног легла Герда, и я улыбнулась, понимая, что нахожусь на своем месте.