Новозеландский дождь (СИ)

Тут я бросила читать. Не может быть. Из-за меня? Нет. Невозможно. Это все неправда. Ларсен не псих. Я смотрю на фотографии еще раз…

«Мы очень надеемся, что с Ларсом все будет в порядке, но, пока что он находится в психиатрической клинике Уэстпарка, куда был доставлен вчера. Очнувшись, Ларсен был немного невменяем, поэтому ему срочно сделали успокоительный укол и направили в одиночную камеру… хорошо, что усмирительная рубашка не понадобилась» - тут я уже не могу читать.

Какая устельная рубашка? Какая клиника? Вы о чем? Ларсен… Мой Ларс. Он не может быть сумасшедшим. Боже! Что происходит?

Уэстпарк… это название режет по сердцу, словно ножом. Мы с мамой скоро едем туда, а значит, опять. Опять боль и опять переживания. Я не смогу спокойно находиться там, зная, что там Ларсен…

Мне в глаза снова бросается заголовок. В голове вертится: «пережил серьезную паническую атаку…»… «может свидетельствовать о шизофрении…»…

-ну что, Ники, как тебе моя хата? – в комнату входит Ли с кучей вкусняшек в руках, но тут же кидает их на кровать и подскакивает ко мне. – Боже! Ники! Ты в порядке?

Она трясет меня за плечи. Нет, все в порядке, - хочу сказать я, но вместо этого валюсь на пол…

-Мелани, мне здесь надоело, - заявляю я на пятый день. – сколько они еще будут меня здесь держать?

Я обвожу глазами свою палату. Хорошо еще, что мама, папа и прочие родственники не знают. Они бы так испугались… да мне и самому не по себе находиться в психиатрической больнице. Как подумаю, так сразу передергивает. И становится стыдно за свою слабость тогда, в гостинице.

-Мелани, я же не псих? – жалобно спрашиваю я.

Все это кажется мне каким-то неправдоподобным. Теперь я понимаю, что имела в виду Ники под отключенной реальностью.

Мел садится рядом и гладит меня по голове.

-что ты, Ларсен, - говорит Мелани.

Я лишь жалостливо гляжу за окно, где темно и снова льет дождь. Дождь… я нахожусь в Новой Зеландии меньше месяца, но этот дождь уже полностью достал меня. Неудивительно, что Ники очень тяжело. Атмосфера тут такая… довольно угнетающая, еще бы.

-смотри, еще кого-то привезли, - говорит Мелани.

Я закатываю глаза.

-Мелани, пожалуйста, если я здесь, это все еще не значит, что я невменяемый. Говори со мной нормально…

-что-то знакомая там девчонка, - ехидно говорит Мелани.

Знакомая.

Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к окну. Дождь льет как из ведра, но я силюсь разглядеть хоть что-то. Вот, вот… дежурные врачи под руки выводят маленькую девушку из машины скорой помощи, рядом с ней какие-то девушка, пожилая женщина и женщина лет сорока…

В душе у меня поднимается смутное предчувствие.

Свет фар падает на лицо девушки.

Ники.

-черт! – я ударяю кулаком по стеклу. Это она!

-ты чего, Ларсен? – с опаской спрашивает Мелани.

-Мелани, к черту все! – кричу я, обуваю больничные тапочки, набрасываю на плечи белый халат и выбегаю в коридор. Мне плевать, что будет потом, и как я получу за этот побег, но я не могу сидеть на месте. С Ники что-то случилось, что-то серьезное, и я обязан быть рядом с ней. Она не переживет. Это я во всем виноват.

Кровь стучит в висках, я проношусь вихрем мимо удивленного санитара, моющего пол в коридоре, слетаю вниз по лестнице и в приемное отделение.

-молодой человек, с вами все в порядке? – испуганно спрашивает девушка в регистрационной.

Мой взгляд падает на мое собственное отражение в большом коридорном зеркале. Да уж, выгляжу я неважно. Волосы не расчесаны и растрепаны, халат накинут поверх любимой, но мятой красной рубашки в клетку, взгляд тусклых серо-зеленых глаз, бегающих по сторонам, безумен.

-я… - я начинаю сознавать свою ничтожность.

-вы же не посетитель, вы больной? Что вы здесь делаете? – девушка выходит из-за стойки ко мне и подает руку. – позвольте, я отведу вас назад…

-нет, нет! Сейчас сюда приведут молодую девушку… я обязан ее увидеть!

-ну что вы, что вы, потом, она придет к вам… - этот успокаивающе-ласковый тон бесит меня, и я вырываюсь, переходя на крик:

-да почему, идиоты, вы решили, что я больной? Я в порядке!!! Пустите. Я должен видеть ее!!! – вырываюсь я.

На помощь девушке приходит санитар, и они вдвоем крепко хватают меня за запястья. Вырываться бессмысленно.

Но тут входные двери распахиваются, и я вижу Ли, подругу Ники, женщину средних лет, судя по всему, ее бабушку, миссис Маклемур и саму Ники, которую ведут под руки двое врачей.

Она выглядит безжизненной и равнодушной. Взгляд серых глаз потух, и вся ее миниатюрная фигурка выглядит поникшей и обмякшей. Нет, нет, Ники, что я с тобой сделал…

Завидев ее, я отчаянно вырываюсь, и мне удается это сделать. Я подбегаю к Ники…

Ларсен. Он здесь. От этой мысли мне на сердце сразу становится легче, хоть в голове и проскакивает мысль – почему он в халате? Почему его пытались держать? Он… он… он не может быть опасен!

-Ники! – кричит Ларс, подбегая ко мне, но не рассчитывает, и падает передо мной на каменный пол, вцепившись мне в колени.

-Господи, Ники!!! С тобой все в порядке? – он поднимает глаза.

Нелепость этой сцены перевешивает всю ее трогательность. Ли с ее бабушкой стоят, удивленно глядя на нас, девушка из приемной и санитар рты пооткрывали от удивления, а мама от ужаса. Даже врачи, которые вели меня, и те, не знают, что делать, переглядываясь между собой.

Ларс смотрит на меня, в его глаза я вижу какую-то каплю безумия и вину, раскаяние… за что, Ларсен?

Я решаю исправить ситуацию.

-Ларсен. Встань, пожалуйста. – прошу я.

-нет, Ники! Я заслужил этого, - говорит он, все еще прижимаясь к моим ногам и полулежа на полу.

-Ларсен… - я гляжу в его зеленые глаза сверху вниз. Несмело провожу рукой по его волосам. – хватит.

-нет, Ники. Прости меня…

-Ларс, тебе не за что просить у меня прощения. Хватит.

-Хватит, - доходит до одного из врачей. – больной, встаньте.

Работница приемной и санитар спешат к Ларсену, но тут в вестибюле появляется Мелани. Черт! Вот уж кого мне хотелось тут видеть меньше всего.

-Ларс!

Черт. Мелани.

Я замираю от ужаса, все еще продолжая держать Ники, лежа на полу. Ситуация ужасная. И зачем я вообще упал? Конечно, это же я, только со мной такое всегда происходит. Какой же я идиот…

-Ларсен! Что с тобой? – Мелани подбегает ко мне и пробует разомкнуть мои руки. Я не сопротивляюсь. – пойдем! Ну куда ты убежал? – начинает приговаривать она, ведя меня наверх. – вызовите лечащего врача срочно, - бросает она девушке из приемной.

Мелани берет меня за руку и медленно ведет по лестнице. Я не сопротивляюсь, но успеваю обернуться и бросить быстрый взгляд на присутствующих в вестибюле, и, особенно, - на Ники. В ее серых глазах обида и боль, кажется, я даже вижу стоящие в них блестящие слезы. Наверняка ей казалось, хоть на мгновение, что мечта не была призрачной, что все еще можно было вернуть, что у нас был второй шанс… Ох, как я хочу подойти к ней, обнять, утешить… но вместо этого я тупо плетусь вместе с Мелани.

Доходим до палаты, я сажусь на кровать, Мелани рядом и начинает меня отчитывать:

-Ларсен! Куда ты побежал? Ты же видишь, что с тобой! Ты упал на пол! Неудачно, правда, что рядом с этой девчонкой. Это же та, да?

Я только киваю, глядя на темные капли дождя за стеклом.

-обещай, что больше никогда не будешь так делать!

Я киваю.

-и не будешь заставлять меня волноваться!

-да.

-и забудешь ее, наконец!

-да, Мелани… - говорю я, и тут до меня доходит: - что?!

-Ларсен, я все вижу, - Мелани поднимается и встает передо мной. – я вижу, как ты смотришь на девчонку. Я давно все уже поняла. Но, Ларс, дорогой – это статья. Я могу понять, что я тебя не удовлетворяю, тебе нужно разнообразие, да. Но, прости, ты же и так снимаешь девочек везде, где бы ты ни выступал? Так вот, милый, всему есть предел, и твоя Ники – это уже какая-то Лолита. Ники, Ники! Смотри, как эта твоя малолетка, не залетела там, а? Ты разочаровал меня, Столлингворт, - последние слова Мелани произносит мне прямо в лицо.

Я поражен ее речью. Меня поражает не столько ее ненависть к Ники. Меня поражает то, что она знала… знала все. Все, чем я занимаюсь, когда ее нет рядом.

Нет, я не считал тех девочек чем-то серьезным – если меня спросить сейчас о тех, кого я снимал год назад, я не вспомню ни их лиц, не имен… но Мелани… она знала все. Она терпела. Как же я мог думать, что она не знала… как я мог так ранить ее сердце день за днем? Может быть, мы не любили друг друга. Может быть, Мелани всегда была сволочью, но мне очень не хочется сознавать, что таким же был и я – что я также обманывал, что я также причинял кому-то боль…

-нет… Мелани… Мелани… останься… - шепчу я, понимая, что уже поздно. – Мелани, прости меня…

-ты сделал свой выбор, Ларсен. Ты не оставил выбора мне – я должна уйти. Не волнуйся, с полицией я разберусь. Прощай. Удачи с Ники. – с этими словами Мелани выходит из моей палаты.

Следующие несколько дней я провожу в глубокой апатии. Я не хочу ничего. Мелани нет, Мелани ушла… она меня любила… она любила меня, она всегда была рядом со мной, просто она не умела выражать свою любовь… а я? А я так пользовался этим… я не думал о ней, я думал только о себе… какой же я был эгоист…

А Ники? Ники рядом, но нам нельзя быть вместе, Ники никогда не будет моей… Мы не должны были никогда встречаться, и наша встреча – это просто случайность. Такая случайность, одна из тех, какие происходят в нашей жизни каждый день, но мы не обращаем на них внимания… мы просто проходим мимо, вот и я должен пройти мимо нее так же…

Я ем лишь таблетки и гляжу за окно, где периодически выглядывает из-за туч солнце, но это не вдохновляет меня, я не чувствую ничего, моя жизнь потеряна, и я сломлен… я только сижу и часами думаю о нас, обо мне, Мелани и Ники. Только теперь я понимаю, сколько Мелани значила для меня. Мы так часто теряем близких нам людей в погоне за чем-то мимолетным и невесомым, что никогда не будет принадлежать нам…

Тринадцатое декабря

Вчера я пошла ночевать к Ли, но я увидела у нее в журнале статью о Ларсе, что у него психиатрические проблемы, и мне стало плохо… мы приехали в ту же больницу, где был и он, он выбежал ко мне и упал на колени… ох, как я хотела поговорить с ним, но там была мама! Я так не могу. Меня пока тоже поместили в отдельную палату. Сегодня еще не выходила из нее. Приходят разные психологи, хорошие и добрые люди… я верю, что все это знак свыше. И мы с Ларсеном встретимся здесь и уже никогда не отпустим друг друга.

Четырнадцатое декабря

Приходила мама с Ли. Сказала им, что все хорошо… Ли сказала, что видела Ларсена у кофе-автомата внизу… прошу, чтобы меня отпустили прогуляться по больнице хоть на минутку…

Пятнадцатое декабря

Просидела в палате весь день. Со всех сторон шумят, ударяют по стенам… дурка же, однако. Не могли определить куда-нибудь в более спокойный отсек?! Скоро сама сойду с ума. Интересно, как там Ларс… чувствуется мне, у нас дома нам обоим было бы психологически спокойнее…

Шестнадцатое декабря

Никто не приходил. Даже психологи. Таблеток нет. Зато взяли в кинозал – там спокойные пациенты вроде меня смотрят разные фильмы. И я там даже познакомилась с одной девчонкой по имени Вера. Ее парень разбился на машине, и она резала вены… ах, страшно подумать, что было бы, если не дай Бог, Ларсен бы погиб… Сегодня смотрели Хатико, прослезилась… я надеялась встретить Ларсена, но его не было. Не хочет? Или… даже думать не хочу: ему… опасно выходить?

Семнадцатое декабря

Чуть больше недели до моего дня рождения… семнадцатилетия. И ровно неделя до суда. Господи, этот декабрь изменил все.

Восемнадцатое декабря

Стану на год старее через неделю. Весело. Снова приходили психологи. Спрашивали. Картинки с кляксами показывали. Ну, напридумывала что-то. А мама все занята… правда Ли звонила, говорит, что завтра будем меня спасать.

Девятнадцатое декабря

Жду Ли…

-Ники-и! – врывается подруга в мою палату вихрем.

-Ли! – я радостно кидаюсь обнимать подругу.

Мне сразу же становится намного лучше, я вспоминаю, что у меня есть дом, и что этот кошмар длится не вечно. Что у меня было прошлое, счастливое прошлое, которое никто никогда не заставит меня выкинуть из своего сердца.

-ну, как ты? – спрашивает она, разжимая объятья.

-я неплохо… почти…

-Ларсен? – догадывается она, заглянув мне в глаза. – а он сейчас у автомата с конфетами. Кстати, он милый такой в реальности! Короче, я одобряю.

-он внизу? Он все-таки вышел? Пошли быстрее, быстрее, Ли!

Мое сердце начинает биться очень часто. Мне нужно видеть его срочно. Он мне необходим. Словно кислород.

Ли выглядывает в коридор.

-санитарка!

Мы выжидаем, пока девушка со шваброй свернет за угол, переглядываемся, беремся за руки и несемся что есть сил по коридору, по лестнице… мы радостно улыбаемся и смеемся, ведь любая боль должна заканчиваться! Оказываемся внизу, и я вижу Ларсена. Он в задумчивости стоит у автомата с конфетами, я бы даже сказала, в рассеянности. На нем все так же накинут белый больничный халат поверх красной рубашки в клеточку, серые джинсы, конверсы… тот Ларсен, каким я его впервые увидела рядом с собой. И каким он будет в моем сердце всегда. Я люблю его.

Мне очень хочется подойти к нему и погладить его по растрепанным русым волосам… прижаться и положить голову на плечо… провести рукой по его щеке… заглянуть в добрые зеленые глаза…

Несмотря на присутствие Ли, я уверенно делаю шаг, но потом… застываю.

Ларсен будто и не видит меня. Он так и стоит, уставившись на автомат, будто в непонимании, смотрит на него застывшими полустеклянными глазами.

-Ларсен? – тихо спрашиваю я.

Я отказываюсь в это верить. Он… он не мог тронуться умом.

Ларсен механически, как робот, разворачивается, и медленно бредет мимо меня, по лестнице, вверх…

Я стою на месте. Даже Ли не смеет ко мне подойти. Видимо, что-то останавливает Ларса, и он застывает, обернувшись, и глядя на меня. Я даже решаюсь сделать пару шагов вперед.

-Ларсен…

Он глядит на меня так, словно я зову не его. Глядит долю секунды, а потом поворачивается и идет дальше.

Я стою, не веря своим глазам. Ли подбегает ко мне и обнимает.

-Ники, Ники, ты в порядке? Ники, что с тобой? Что с ним?

Я не отвечаю. Ларсен… Ларсен! Что с ним? Нет. Нет. Я не верю. Он не мог сойти с ума за неделю. Значит, остается одно. Он решил меня забыть. Я ему больше не нужна. Он не хочет меня помнить. Ничего больше нет. Ничего словно и не было. Мой мир рассыпается на тысячу мелких кусочком, словно что-то внутри меня, наверное, мое сердце, разбилось вдребезги…

Подруга зовет кого-то на помощь, меня ведут наверх, в палату, укрывают одеялом, дают таблетки… звонят маме…

-…миссис Маклемур, у вашей дочери пограничное расстройство личности… да, оно может быть связано с сотрясением… припомните, не было ли для девочки никаких потрясений в последнее время?

-…честно признаться, были… - слышу я голос мамы.

Ого. Она уже здесь. Так быстро.

-Ваш пациент, Ларсен, Ларсен Столлингворт, ди-джей… он сбил ее, когда Ники получила сотрясение… а она влюбилась в него… бедная, бедная моя девочка…

Обрывки фраз долетают до меня сквозь сон, потом я чувствую мамину руку на своем плече.

-просыпайся, Ники, милая, мы едем домой.

Сонную, меня ведут к машине такси, сажают, привозят, отводят наверх, в мою уютную комнатку, где я ложусь на кровать и засыпаю…

Я в ужасе просыпаюсь среди ночи. Мне приснился Ларсен. Что он рядом. Как он обнимал меня и целовал. Мне снился счастливый мир, мир, где мы вместе. Где мы любим друг друга. Я люблю Ларсена. И Ларсен любит меня. Но я просыпаюсь – и оказываюсь в другой реальности. Где нас нет. Где его нет. Вспоминаю его поведение в больнице и начинаю безудержно рыдать и биться в истерике, я утыкаюсь лицом в подушку и рыдаю, вцепившись в нее зубами, ударяя кулаками по спинке кровати, пока не приходит мама, и не приносит мне таблетки и мятный чай. Я послушно выпиваю все, мама гладит меня по голове, уходит, я гашу свет, ложусь, натягиваю одеяло до головы, но все равно до самого утра потихоньку поливаю подушку слезами и успокаиваюсь только тогда, когда на улице начинает дребезжать рассвет. Я проваливаюсь в дрему, но в моей голове все еще только одни мысли – о нем…

Двадцатое декабря

Я дома… мы с Ли вчера сбежали вниз, и видели Ларсена, но с ним что-то не то! Он будто не видел меня! Либо он совсем сошел с ума, либо решил больше со мной никогда не общаться… обе эти мысли невыносимы. Мама забрала меня домой. А врачи говорят, что у меня какое-то расстройство. Мне все равно. И я не могу больше находиться дома – все здесь напоминает мне о нем. О той ночи… той ночи, когда Ларс буквально признался, что любит меня. Нет… больно обо всем этом теперь вспоминать… скоро день рождения, а настроения никакого…

Двадцать первое декабря

Мама с Алексом ездили за покупками для дня рождения, они хотят устроить праздник… даже папа вернется к тому времени из Окленда, куда он ездил пока к родственникам в гости. Ну, мне все равно, если они хотят порадоваться, то пусть… я не буду портить им праздник. Но мне уже не хочется ничего. Хочется только облегчения…

Двадцать второе декабря

Суд послезавтра. Не могу, все мысли только и о нем, ведь я снова увижу Ларсена. Что с ним, что с ним? Я только и делаю, что задаюсь этим вопросом. Как он? И что с ним теперь будет?

Двадцать третье декабря

Не могу. Суд завтра. Мне страшно. Сегодня приходила Ли, но я не хотела с ней говорить. Я просто не могу больше видеть никого. Надеюсь, она не обиделась. И я вспоминаю ту Веру из клиники – кажется, я начинаю понимать ее. Я понимаю, каково потерять любимого человека. Смерть – это навсегда. Смерть – это не личный выбор, это неизбежность. А то, что сделал Ларсен – его решение, если он решил забыть меня. Для меня это даже страшнее.

Двадцать четвертое декабря

Пишу это, пока собираемся… скоро суд… очень боюсь, как и за результаты, так и за встречу с Ларсом…

-Ники, ты готова? – спрашивает мама, поднимаясь по лестнице.

Я бросаю взгляд на зеркало. Белая блузка, джинсы… все в порядке.

-да, мам, - я тяжело вздыхаю, закрываю тетрадь и откладываю в сторону. Поднимаюсь. Ох, этот день может изменить все.

-помни о том, что ты должна говорить только правду, - напоминает мама, пока мы едем в такси.

-да, - я киваю.

Мы приезжаем к зданию городского суда, вокруг уже толпится множество людей. Где-то неподалеку я даже замечаю маму Ларсена – я знаю ее по фотографиям из твиттера Ларса. Множество журналистов. Прознали уже.

А еще я вижу нескольких фанаток, - странно, как это. В нашем городе были фанатки Ларса, а я не знала, - и мое сердце сжимается. А ведь и я могла быть одной из них, переживающей за своего любимца, но без этой тяжелой боли в сердце… могла стоять, ожидая момента, когда я увижу, хоть на секунду, своего кумира…

-это вы, Ники Маклемур? – суется мне под нос один из журналистов с микрофоном. – что вы можете сказать?

-я… - я в растерянности.

Интервью? У меня. Мне становится неловко, аж голова начинает кружиться, но мама выручает меня.

-отстаньте, пожалуйста, от девочки, - говорит она, и мы проходим в здание суда, не обращая ни на кого внимания.

Краем глаза я вижу, как полицейские ведут Ларсена – он в своей привычной одежде, красной клетчатой рубашке и джинсах - в наручниках в зал, и меня передергивает. Мы с мамой занимаем места в зале. Ларса сажают в клетку рядом со столом прокурора. Господи… как преступника…

Мы встречаемся взглядами, и в его я вижу столько боли – целый океан! Мое сердце сжимается, но я вовремя отворачиваюсь в сторону. Хватит, Ники. Это ведь не твоя история…

Отвернувшись, я замечаю Мелани, сидящую где-то в зале…

-прошу всех встать, суд идет…

Во время всего процесса я нахожусь словно в полусне, и лишь, когда я слышу слова судьи, что приглашается пострадавшая, мисс Николь Маклемур, я, дрожа и бледнея, поднимаюсь и прохожу к трибуне. Взгляды всех в зале обращены на меня… Ларс смотрит на меня преданным и жалостливым, щенячьим взглядом.

-итак, мисс Маклемур, вы клянетесь, что будете говорить суду правду и только правду? – спрашивает пожилой судья.

-клянусь, - киваю я, не поднимая глаз.

-хорошо. Итак, мисс Маклемур, расскажите, что произошло двадцать седьмого ноября две тысячи восьмого года.

-ну, - я делаю глубокий вздох, - утром я, как всегда, встала и пошла в школу. В то утро я очень сильно опаздывала. Уроки в школе начинаются в восемь часов утра, а я выбежала из дома без десяти восемь. Я шла очень быстро и торопилась, а в наушниках у меня очень сильно играла музыка… я была невнимательна на светофоре на пешеходном светофоре. Я думала, что я успею пробежать на мигающий зеленый, - как заученный рассказ, отвечаю я, и потом прибавляю: - Ларсен не виноват…

-что же, это все, что вы можете сказать, мисс Маклемур?

-да, ваша честь. Я рассказала всю правду. – говорю я, и мне становится как-то неловко под проницательным взглядом судьи.

-хорошо, садитесь, - говорит он.

Я спускаюсь и занимаю свое место в зале, боясь даже одним глазком посмотреть на Ларсена. Мне так его жалко, а ведь все из-за меня, из-за какой-то ничтожной девчонки, которую он никогда не знал…

-…приглашается свидетель защиты, мисс Мелани Ди-Ди.

Я зачарованно гляжу, как она поднимается со своего места в зале и занимает место за трибуной. Как всегда, неотразимая, как красивая кукла… или даже нет: как кошечка, всегда готовая выпустить свои коготки.

-мисс Ди-Ди, вы клянетесь говорить правду и только правду?

-да, ваша честь.

-отлично. Итак, мисс Ди-Ди, вы согласны со словами мисс Маклемур?

-да, ваша честь. Все было именно так. Мы ехали на красный свет. Она просто не успела. И к тому же, на улице было пасмурно, а дорога была скользкой от прошедшего дождя, - говорит Мелани.

-да, мисс Палмертон, - говорит судья секретарю, - передайте погодную сводку по Греймуту за двадцать седьмое ноября…

Остаток заседания проходит словно в тумане, лишь в конце, когда Ларсену дают последнее слово, я словно просыпаюсь.

-мистер Столлингворт, что вы хотели бы сказать, пока готовится к вынесению ваш приговор?

Ларс медленно поднимается в своей клетке и грустно оглядывает зал.

-я хотел бы сказать лишь одно… - тут взгляд Ларсена обращается ко мне. – Ники, не вини себя ни в чем. Во всем только моя вина. Это все, ваша честь, - он опускает голову и садится.

У меня на уме сейчас только одно: нет, Ларс, зачем, зачем…

-прошу всех встать. Суд выносит приговор…

У меня кружится голова.

-…приговаривается к пятистам часам общественных работ по месту проживания…

Я чувствую легкую эйфорию, Ларсен свободен…

-Ники, тебе хорошо? Кто-нибудь, врача! – зовет мама, и в тот же момент я чувствую, что падаю на пол…

Я, все еще не веря своей удаче, пробираюсь сквозь толпу людей и ищу среди них Мелани. Это все ее работа с моими врачами, это они помогли мне… как я мог отпустить ее так легко?

-Мелани! – кричу я, пробираясь сквозь толпу. – Мелани!

Она стоит где-то, терпеливо ожидая, когда можно будет выйти.

-Мелани!

Она поворачивается. Я спешу к ней, настигаю и крепко обнимаю.

-Ларс! Ты с ума сошел?

-Мелани! Прости меня, Мелани, - говорю я ей прямо на ухо. – это было очень большой ошибкой, позволить тебе уйти. Только услышав твои слова тогда вечером, я понял, как много ты для меня значила. Я никогда не осознавал этого и не ценил. Теперь же я понимаю, что ты – это все, что у меня есть… Мелани! Ты выйдешь за меня?...

Конец первой части

-как прошел первый учебный день, Ники? – спрашивает мама.

Я в белой блузке и серых джинсах, не сняв даже куртку, сижу на кухне за столом и жую салат.

-да вроде, неплохо, - пожимаю плечами я.

За окном первое марта две тысячи восьмого года, и только что я пошла в последний, тринадцатый класс. Честно признаться, меня все это очень пугает, потому что я даже не решила, кем стать… честно говоря, учусь я так себе… по всем предметам мои оценки чуть ниже среднего. Учителем? Нет, ни за что, не люблю, когда множество людей вокруг. Юристом, как я хотела раньше, до… до ноября? С моим здоровьем это невозможно. Литературным агентом, как я всегда мечтала? Но у нас в стране таких учебных заведений нет. Психологом? То же чертово здоровье, я сама без этих психологов еле протяну. Налоговым инспектором, как мама? Или просто пойти после школы к ним секретарем? Черт, это так сложно! Я не хочу становиться взрослой. Да и кем стать, когда ты безвылазно сидишь на антидепрессантах и транквилизаторах?!

Потому что тот день рождения изменил практически все.

Тот день рождения стал самым ужасным днем в моей жизни.

Накануне, после суда, когда я упала в обморок, мы приехали домой, и вроде бы, дальше все было нормально до самого вечера. Я убедила маму в том, что все в порядке и мне не нужны врачи. Я просидела до самой ночи внизу… на кухне, в гостиной, даже попробовала вспомнить свои старые уроки, перебирая клавиши старенького фортепиано. Я помогла маме готовить, помогла с чем-то Алексу… я держалась, я старалась. Мы не говорили о суде, как будто его и не было. Все казалось нормальным и обычным, казалось, что все хорошо… До тех пор, пока я не зашла в свою комнату…

Я зашла, и что-то сначала словно кольнуло меня прямо в сердце, а потом меня пронзила ужасная боль. Я упала на колени… я не могла. Я видела его везде. Куда бы не упал мой взгляд, все – каждая вещь в моей комнате напоминала мне о нем. Я буквально видела его – как он стоял около двери, как он стоял около кровати рядом со мной, как мы с ним обнимались на ней…

Я с трудом поднялась, закрыла за собой дверь, сбросила свои вещи, затолкала в шкаф и залезла под одеяло. Меня трясло – я вспоминала нашу ночь… когда он признался мне…

Я проплакала полночи, а наутро честно старалась радоваться подаркам и поздравлениям. Надеюсь, родители не обратили внимание на огромные мешки под моими глазами. Или, сделали вид, что не заметили, за что я им очень благодарна. Рождество же, выпадавшее на этот же день, мы собирались отметить тихо вечером… Весь день я, наша семья и мои друзья и знакомые, в том числе Ли и Этан, провели вроде бы весело, в шутках, конкурсах и развлечениях… я честно старалась делать вид, что мне весело и все такое… но подсознание будто спрашивало: где он? Где же он? Он же мог быть сегодня рядом, он мог остаться…

Но никто не заговаривал о нем, словно никакой такой истории и не случалось. До тех пор, пока моя одноклассница Джули намеренно не спросила, мол, где же твой выдуманный ди-джейчик?

Честно сказать, после этих слов меня просто прорвало. Мне даже было страшно. Не только больно. Я чувствовала, что умираю и разрываюсь изнутри. Я не знаю, зачем она это сделала… все смотрели на меня с интересом, никому не приходило в голову, что это мог быть конец… конец. Конец всему. Я больше так не могла.

Конечно, это все очень глупо звучит. Но я ничего не могу с собой поделать.

Конец декабря

До самого Нового Года я просидела в одиночной палате в той самой больнице в Уэстпарке. Не хотелось даже вспоминать, что там был… он. Это была одна из самых страшных недель в моей жизни. Я сидела в выкрашенной белой краской небольшой палате, у меня была всего лишь пара книг, читать которые нам задали в школе. Ко мне приходили, приносили мне еду, водили в туалет и спрашивали: как я? О чем я думаю? Чего бы мне хотелось? Что я буду делать завтра? И так далее. Мне кажется, никому из этих чертовых врачей не было до меня дела. Я не знаю, что им сказали, когда я поступила в больницу, но никто не воспринимал меня всерьез. Конечно, маленькая девочка, первая любовь, безответность и тому подобное… нет. Я испытала настоящую любовь. Я была бы счастлива. Все дело было только в одном: ее было недостаточно. Получила дозу – а потом наступила ломка. Я люблю тебя…

На Новый год меня отпустили домой, но даже Алекс уже смотрел на меня с опаской. Родителям, кажется, было немного неловко перед родственниками за то, какой я стала. Глупости. Хотя мне уже все равно.

Январь

Январь так же прошел в Уэстпарке… правда, я уже не сидела в палате-одиночке. Я была с Верой – той девочкой, с которой познакомилась в прошлом году. Ей исполнилось четырнадцать лет. Она такая маленькая, но у нее уже такое горе… у Веры почти нет никаких улучшений, и поэтому нас поселили вместе – вдвоем выкарабкиваться должно быть легче. Вера сразу вспомнила меня. Она поняла меня. Поняла мою боль. И рассказала мне о своей.

Они дружили с Францем с самого детства. Он был старше ее на шесть лет, но это им не мешало. Когда Вера была еще совсем маленькой, Франц, вместо того, чтобы носиться с мальчишками, возился с ней. Когда Вера пошла в школу, Франц уже учился в средней школе – в седьмом классе. Он был другом Вериной семьи, можно сказать, что они с Верой были как брат и сестра, но вскоре все изменилось… в шестнадцать Франц уехал в колледж, а в семнадцать вернулся и не узнал Веру. Ей было одиннадцать с половиной, но она сильно изменилась. Они полюбили друг друга – примерно так же, как мы с Ларсом. Ничего пошлого. Первая, настоящая, нежная любовь… шло время. В прошлом году, в июле, двадцатого числа, друзья Франца устроили вечеринку в честь его дня рождения. Францу исполнилось девятнадцать, ему подарили мотоцикл. Праздник должен был проходить за городом. Веру и ее сестру туда привезли родители, а сам Франц собирался приехать на новом мотоцикле. Он не приехал…

Вера пробовала резать вены – после того, как после похорон пришло то ужасное сознание. Сознание того, что уже ничего не вернуть. Не изменить. Так она и попала в Уэстпарк.

Я не думала о том пути, который выбрала Вера – зачем умирать? Все это очень глупо. Я не хочу, чтобы мои родители плакали, чтобы моему классному руководителю было стыдно… чтобы это показывали по телевизору, что вот, фанатку сбил знаменитый ди-джей, а потом она кончает с жизнью.

И потом… самое главное: я не хотела этого делать потому, что где-то в глубине души у меня оставалась надежда. Призрачная, совсем невесомая. Но я верила. Я не могла сдаться просто так, не могла превратить в пыль все то, что было. Я должна была бороться. Но у меня совершенно не было никаких сил на это.

Февраль

В феврале мои врачи решили, что меня нужно вытаскивать назад в мир земной и отправили в пансионат в окрестностях Инверкаргилла. Честно говоря, мне там очень понравилось. Мы ночевали под открытым небом, варили еду на костре и купались в прохладном море. Правда, я все время переживала за Веру –в неприветливой клинике Уэстпарка она стала единственным человеком, который был мне близок. Но Инвер превзошел мои ожидания. В основном, в пансионате жили ребята-инвалиды. Были те, кто ездил на инвалидных колясках. У кого-то не было руки. Кто-то родился слепым, глухим, немым… глядя на этих ребят, на какое-то время я понимала: все это зря. Я страдаю от любви, но я здорова. У меня все есть… а у них нет. И все равно они счастливы. Например, с нами был слепой парень, Макс. Он был уже взрослый, восемнадцать лет. К нему приезжала девушка, и в те моменты, когда ему это говорили при всех, я все-таки ненавидела весь мир вокруг. Даже его любили. Только я страдала.

Но, все-таки, и наши врачи-воспитатели, и ребята – все были очень добры ко мне. Наверное, потому сейчас мне намного легче…

-ты так и не решила, кем стать, Ники? – спрашивает мама.

Я пожимаю плечами.

-меня никуда не возьмут.

-что за глупости, Ники. Задумайся. В конце концов, я могу помочь тебе устроиться секретарем у нас в налоговой инспекции, а учиться можно и заочно.

-ма-ам, меня раздражают эти мысли о поступлении. – я закатываю глаза.

Не хочу быть взрослой.

-узнаю прежнюю Ники! – улыбаясь, в кухню заходит папа. – ну что, как дела? Решила уже, куда поступать?

-ох, да отстаньте вы от меня все!

В прихожей слышен звук открывающейся двери, это пришел Алекс. Я оставляю свой сок недопитым и иду к себе наверх.

-Ники! – зовет мама, но я делаю вид, что не слышу.

Пройдя наверх, я кидаю сумку, вытаскиваю телефон и наушники. В ушах – рок… теперь я стараюсь слушать музыку Ларсена как можно реже, ведь каждый трек связан с какими-то воспоминаниями… эх. Не буду об этом. Но побороть соблазн не удается – и вот я уже достаю ноутбук, устраиваюсь на кровати поудобнее и загружаю его страничку в твиттере. Я почти каждый день продолжаю следить за тем, что он пишет, хотя, в основном, сейчас он занят общественными работами. Эх, и все из-за меня…- эта мысль снова вызывает у меня чувство вины. Та-ак, спокойно.

«огромные новости!!! Я и моя любимая @MelanieDeeDee женимся в мае!!!».

Два часа назад из: Лос Анджелес, Калифорния.

Тук. Тук. Мое сердце.

Черт дернул меня зайти в твиттер.

Я хватаю ртом воздух и пытаюсь успокоиться. Ники, он не твоя собственность, и никогда ей не был. Успокойся. Не умирай.

Любимая… стоит это слово перед глазами. Я прямо слышу в своих ушах, как голос Ларса произносит эти слова, я буквально вижу их…моему воображению предстают Ларсен и Мелани, он обнимает ее и шепчет ей на ухо:

Любимая…

Черт. Я пытаюсь отогнать эти мысли подальше и трясу головой.

Он любит ее, несмотря на то, что она чуть не убила меня. Вывод напрашивается сам собой.

Мой взгляд падает на значок в углу: у меня висит личное сообщение. Что ж, открываю.

От Ларса. Неделю назад.

«Ники, привет!!! Как ты? Я очень давно не знал, что с тобой и где ты… мы в начале марта будем в Веллингтоне у родителей Мелани и один день в Греймуте, проведаем приют. Встретимся?»

Прислано неделю назад… попытка не пытка. Не в силах сделать что-то с собой, я медленно набираю на клавиатуре одно слово.

«когда?»

Ответ приходит незамедлительно. Ну надо же, какое совпадение. Когда у нас здесь день, в Лос-Анджелесе… тоже день, только прошлый? Не в курсе: по географии у меня тройка.

«привет, почему ты не отвечала, Ники? Мы прилетаем в Велли 2-го, а у вас будем 3-го. Напиши мне свой номер…»

Нет. Я не выдерживаю и захлопываю ноутбук. Я не выдержу встречи с ним. Зачем я проходила курс восстановления в Инвере? Чтобы спустя месяц снова оказаться в больнице? Все, с меня хватит. Нужно бы вообще удалиться из твиттера, раз уж я такая слабохарактерная и не могу удалить сообщение, не читая. К черту все это…

-Ники, ты в порядке? – на мой чердак поднимается мама. – я слышала, как ты захлопнула ноутбук…

Видимо, у меня из глаз текут слезы, раз мама испуганно восклицает:

-Боже! Только не это! Опять он? – и подходит ко мне, заставляет сесть на моей кровати рядом. – Ники, это Л… - она не договаривает.

-да, - всхлипываю я.

-что он сделал?!

-он написал в твиттере, что женится. А еще, мне, что он будет в нашем городе послезавтра и хочет встретиться, - и слезы снова льются из моих глаз.

Я даже не пытаюсь их сдерживать.

-Ники, Ники, бедная моя Ники… тебе нужно понять, что у вас с ним нет общего будущего и обратить внимание на кого-то реального… как насчет Этана? По-моему, отличный вариант.

Этан. Мой друг, младше меня на два года. Я на секунду перестаю плакать и улыбаюсь.

-прости, мам, но он для меня словно младший брат.

Мама улыбается тоже.

-ну и ладно, все еще будет. Все впереди, Ники, все впереди… не все лучшее достается сразу… - говорит мама, заметив, что я снова начинаю плакать. - Ты же не встретишься с ним?

-даже если и встретилась бы, то зачем? – поднимаю я голову.

Можно подумать, увидев меня, Ларс бросит свою невесту нахрен. Увы, но такому не бывать.

Такой ответ, похоже удовлетворяет маму.

-хорошо…- кажется, она поверила.

И она уходит, а я остаюсь одна. Я откидываюсь на кровати и обнимаю подушку, прижимая ее к себе… я представляю, что это он, я снова и снова тону в воспоминаниях... Ларсен, как же ты мне нужен…

Я люблю тебя.

Первое марта

Началась школа снова… и ужасные новости: Ларсен женится… на той… Мелани… в мае… и он написал мне, что завтра приедет в Зеландию, а послезавтра будет в нашем городе у бабушки Мелани… я боюсь встретиться с ним… почему, почему все так странно и сложно? Я хочу видеть его, но я не могу. Мне будет только хуже.

Второе марта

Хорошо, что сегодня воскресенье. Корю себя за это, но не могу терпеть и смотрю фотографии – Ларсен и Мелани в Веллингтоне. Хотя, видно, что фотографии какие-то показные. Ларс все время обнимает Мелани и целует, а она его – нет. Я ревную конечно, сильно, но такие, как Мелани, меня бесили всегда – они какие-то приторные, какие-то показные. Слишком слащавые, чтобы быть такими в реальности.

Утренний свет бьет в мое окно. Я просыпаюсь и вижу, что на часах еще только семь. В школу – к восьми. Хочется полежать и не думать о сегодняшнем дне… Хотя, помня ноябрь, лучше сильно не стараться опаздывать, а то мало ли… - с такого вот черного юмора начинается мое утро. Ну а что, не хочешь умирать – выживай, не сдавайся, воспринимай любую неудачу как жизненный урок.

Глядя на лазурно-голубое небо за окном – ни облачка! – я собираюсь в школу. Сегодня первый учебный день, когда у нас есть уроки. И первая – философия. Кажется, это будет сложно.

Мама только встала. Я желаю ей доброго утра, завтракаю и собираюсь. Кажется, мама немного удивлена моим спокойствием, как и я, впрочем. Я решаюсь держаться, чего бы мне это не стоило – и пока что справляюсь с поставленной задачей более-менее успешно.

Я отправляюсь в школу пешком. Неторопливо шагаю по улицам, любуясь природой. Все-таки, наша страна очень красива, особенно Южный остров, на котором расположен наш Греймут. Осень только началась, и деревья пока что еще зеленые.

-Ники! – на перекрестке я встречаю Этана.

А вот и жених, - хихикаю я.

-хай, Ники!

-привет, - здороваюсь я.

-тебя тоже так рано в школу выгнали? – спрашивает он.

-нет, сама проснулась, - мысли о Ларсене так и гонят меня прочь из дома, туда, где ничто не напоминало бы о нем, например, в школу.

-а меня разбудили, - друг выглядит недовольным, и я улыбаюсь.

-не повезло.

Всю дорогу мы молча шагаем рядом, но когда мы настигаем тот участок Фокс-стрит, где произошла авария, мое сердце обливается кровью. Вот, это место изменило всю мою жизнь…

-Ники… это тот самый перекресток? – спрашивает Этан.

-да, - вполголоса отвечаю я.

-а… - друг хочет что-то спросить, но замолкает.

-ты что-то хотел узнать? – спрашиваю я.

-нет, ничего, прости, Ники, - кажется, он смущен.

-ничего страшного, - отвечаю я.

Спокойно, спокойно, все это прошлое, это страницы моей жизни, моей истории, которые уже давно перелистнуты…

Мы быстро проходим мимо и прибываем в школу, там расходимся.

-встретимся, Ники!

-да, Этан! – говорю я в ответ.

Весь день прошел как во сне, хорошо хоть, что Ли сидит рядом. Ни с кем больше в классе я не разговаривала. Хотя и с Ли мы как-то отдалились друг от друга – да и потом, у нее появились свои проблемы. Оценки все хуже, дома ругают, да еще она влюбилась в новенького мальчика из нашего класса, но он – ноль внимания в ее сторону…

Я слышала, как все шептались за моей спиной, и особенно – Джули. Ехидно посмеивалась. Стерва.

После уроков мы с Ли вышли в школьный двор.

-ну, Ники, как тебе школа?

-все очень плохо, - уныло отвечаю я. – как будто от школы можно ожидать чего-то хорошего?

Ли пожимает плечами.

-а как тебе наш новенький, Серж?

Кажется, сейчас она разведет разговор на полчаса, но тут я слышу спасительный звонок телефона. Я вытаскиваю его и вижу: Ларсен.

Странно, что он не сменил свой номер… - проносится в голове у меня.

Я сбрасываю и убираю мобильник назад в сумку.

-кто там? – спрашивает Ли с интересом.

-да так, - отвечаю я. – куда пойдем?

-я думала, ты сразу домой, но если хочешь, можем зайти в закусочную тут… - предлагает подруга.

-отлично, а то я есть хочу…

-ой! Ники! Я забыла взять учебник по экономике в библиотеке! Подождешь меня тут? – вдруг спохватывается Ли.

-да, конечно.

Я сажусь на лавочку в тени раскидистого тиса. Телефон в кармане сумки по-прежнему продолжает надрываться. Ларс.

Стараюсь не думать о нем. Не думать о том, что он где-то рядом… что мы могли бы встретиться… ведь, судя по тому, что я вижу в твиттере, мама права: я просто все нафантазировала.

Я игнорирую звонки и рассматриваю проходящих мимо учеников. Оказывается, большинство из них мне даже незнакомы. Эх, как же быстро пролетает время… - с грустью замечаю я.

Скоро возвращается Ли с учебником и со словами:

-Ники, да ответь ты, не надоело уже?

Телефон все еще трезвонит, периодически прерываясь.

-зачем?

-Ники, не будь вредной.

-кому будет лучше? Ты же догадываешься, кто там.

-Ла… он?

-да. Ну, пусть будет, по-твоему. – я нажимаю «принять», и прежде чем успею сказать что-то, слышу голос Ларсена.

Такой знакомый и любимый…

-Ники, пожалуйста, послушай меня. Пожалуйста. Я сейчас в Греймуте. Я около твоего дома. Где ты? Уроки не закончились? Я очень хочу видеть тебя. Ники. – говорит он.

Я лишь молча слушаю его. Потом молчу где-то минуту… в сердце разливается тепло от его слов, но в голове проносятся самые ужасные и мрачные мысли. У нас нет будущего.

-Ники? Ники? Почему ты молчишь? – тревожно спрашивает Ларсен на другом конце.

Я секунду колеблюсь, а потом спокойно, твердо и раздельно отвечаю:

-нет. Нет. Тебе. Лучше. Уехать! Я. Не. Хочу. Тебя… видеть!!! – и тут я вдруг ударяюсь в слезы.

Боже. Я не хотела делать этого, но мне приходится…

-Ники, Ники… - я швыряю телефон на землю.

Ли в ужасе спрашивает:

-что с тобой, Ники, тебе плохо? Что он сказал? Скажи мне, я ему отомщу!!! – за меня подруга всегда горой, но сегодня не самый подходящий для этого случай, это Ли зря.

Меня это не успокаивает.

-нет, нет, он просто сейчас ждет меня у моего дома… - я наклоняюсь за мобильником в траву. – пойдем… как можно скорее…

Я не знаю, куда я зову Ли – домой мне сейчас точно нельзя – иначе потом мне будет очень плохо. Это как наркотик… я делаю сейчас все для своего же собственного блага, иначе очень скоро моя пошатнувшаяся психика не выдержит…

-нет, Ники, посиди, пожалуйста, - испуганно говорит Ли.

Я повинуюсь. Мы с подругой молча сидим в тени кленов, глядим в небо и на проходящих мимо школьников и одноклассников.

-ладно. Пойдем. – говорю наконец я.

Но когда мы подходим к школьным воротам, откуда-то подъезжает черный феррари, и я вижу за рулем…

Боже.

-Господи, мне плохо, - шепчу я и в тот же момент валюсь с ног…

-Ники! Ники!

Я чувствую, что лежу на каком-то диване, а надо мной стоит, склонившись, Ларсен. Ларс…

В этот момент я готова простить ему все.

Да. Да. Это он. Он рядом со мной. Он все тот же. Все те же большие добрые зеленые глаза. Непослушные русые волосы. Милая улыбка. Все то же внутреннее тепло, которое привлекает к нему. Которое влечет, как свеча - мотылька. Вот только опаленные крылышки – это уже под вопросом.

Ларс нежно проводит ладонью по моему лбу, и по моей спине пробегаются мурашки.

-ты хорошо себя чувствуешь? – Ларсен присаживается рядом со мной на краешек дивана.

-где мы? – вместо ответа спрашиваю я и пытаюсь приподняться. – ого… на улице уже темнеет?

Я вижу за окном океан…

-мы в гостинице? Нет! Тут же может прийти Мелани… - вспоминаю я.

-Мелани в Веллингтоне, - говорит Ларсен, помогая мне сесть.

Странно, я так долго не видела его, да и последняя встреча ударила меня прямо ножом по сердцу, но сейчас я держусь абсолютно спокойно, пожирая его взглядом. Хочется запомнить абсолютно каждую деталь в нем, ведь неизвестно, когда мы еще встретимся…

У меня в голове вертятся тысячи вопросов, все происходящее вновь кажется нереальным и сюрреалистичным, ну не может так просто все взять и произойти таким странным образом!

-а где Ли? Почему так поздно?

-Ли поехала на курсы испанского языка, а поздно потому, Ники, что, когда я привез тебя сюда, ты очнулась, но тут же заснула. Как твое здоровье? – интересуется Ларсен.

Я? Заснула? Быть не может.

-нормально… ты видел Ли?

-да, она просто ужасно удивилась, когда увидела меня собственными глазами, - смеется Ларс.

-ясно, - мы замолкаем, потом я говорю:

-Ларсен, вызови мне такси. Мама с папой, наверное, сошли уже с ума.

-нет. Я позвонил им и предупредил их. – невозмутимо отвечает он.

-что?! Как они не убили тебя через телефонную трубку?! – я пытаюсь шутить, начиная закипать от бешенства.

Что он творит?! Он что, решил меня похитить, судя по тому, что никто, кроме Ли, не знает, где я и с кем? Ох, наверное, я сейчас бред несу, но я больше не вижу никаких оправданий происходящему.

-я сказал им, что ты даешь интервью, - отвечает Ларс.

-а если они потом захотят проверить?

Ларс улыбается, и я любуюсь его хитрой, но доброй улыбкой. Серо-зеленые глаза ласково смеются.

-ну, изданий много, так что даже при желании можно не найти интервью, - говорит Ларсен.

-и что тебе от меня нужно? – пристально смотрю я на него.

-что?

-зачем ты хотел встретиться со мной? – спрашиваю я. – у тебя есть невеста. Она любит тебя. Ты отработал свое наказание. Зачем тебе я?

Что же, пора все прояснить, пусть это и будет тяжело…

-Ники, что за ерунду ты несешь… - Ларс пытается увильнуть от ответа.

-нет, это не ерунда, - резко говорю я, отталкивая Ларсена и поднимаясь. – прости меня, но я пойду.

-Ники, стой!

-пусти.

-а вот никуда ты и не пойдешь!

-это почему же? – спрашиваю я, обернувшись.

-вот почему! – Ларсен хватает меня, берет мое лицо в ладони и целует.

Я поймана врасплох. Каким-то краем сознания я понимаю, что нужно сопротивляться.

-нет, нет, Ларсен, что ты делаешь, пусти! – одна его рука спускается на мою талию, другая гладит меня по спине. – Ларсен!!!

Однако, вторая часть моего сознания ликует. Ах, как я соскучилась по этому ощущению. Плевать. Дайте мне насладиться этим поцелуем, этой близостью к Ларсу… мне все равно, что будет, сейчас ничего больше для меня не существует, кроме него.

Я схожу с ума от него.

Нет, нет, Ники – мелькает у меня в голове. Хватит. Хватит.

-хватит! – пытаюсь я отстраниться.

-Ники! Ты дорога мне! – жалобно произносит Ларс, но я не обращаю на это внимания.

Мне наконец удается вырваться, и, тяжело дыша, я окидываю его злобным и разъяренным взглядом.

-Ники, ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце! – оправдывающим голосом кричит он.

-нет, Ларсен. – я стараюсь успокоиться, хоть это и трудно. - У тебя будет жена и дети, ты будешь жить с ними в Лос-Анджелесе. Ты так же будешь выступать по всему миру, и у тебя будут тысячи фанаток. И ты не должен будешь думать… - я срываюсь на крик, - о какой-то мелкой больной девчонке из неизвестного городка хрен знает где!!!

-Ники, Ники, успокойся! – он подбегает ко мне и пытается обнять. – не говори так, пожалуйста!

-убери руки!!! Прочь!!! С меня хватит, - мне удается вырваться.

-да почему ты мне не веришь? – восклицает Ларсен.

-нет. Я не хочу, чтобы кому-то из нас было плохо. Так будет лучше… - отвечаю я, и не произнося больше ни слова, я хватаю сумку и выскакиваю из номера, хлопая дверью.

Я быстро спускаюсь по лестнице, нахожу выход в конце зала гостиницы, выхожу на улицу, где догорает закат и холодает… черт, а денег-то у меня нет. Да уж, весело. Беру назад свои слова про то, что мне нравится наш город – в данный момент я адски ненавижу этот чертов Греймут!!!

Поэтому более чем полчаса я плетусь по улицам Греймута, пока не добираюсь домой. И кто же такой умный придумал построить гостиницу на самой окраине города?!

Дома мама открывает мне с удивленным возгласом:

-Ники, а мы уже заволновались! Где ты была?

-интервью затянулось, - говорю я, сбрасывая кеды и поднимаясь наверх. – а потом я немного заблудилась в Греймуте и мне пришлось ждать, пока Ларсен меня подвезет до автобусного вокзала. Не волнуйтесь, все прошло хорошо, никто никому ничего не должен, - механически говорю я и поднимаюсь в свою комнату, падаю от усталости на кровать.

Надеюсь, хоть родители меня доставать не будут.

Я все еще чувствую его руки на моей талии, спине… его дыхание над ухом… его тепло… все это неправильно.

Мы вообще никогда не должны были пересекаться. Я побыла бы фанаткой, потом бы переболела, но… кто ожидал, что в реальности Ларсен окажется еще круче, чем он казался?!

Я лежу и перебираю сегодняшние ощущения в голове. Нет, все-таки, я идиотка, а за эту любовь нужно бороться…

Я смотрю, как гаснет закат за окном. Краем глаза вижу хрупкую фигурку Ники, удаляющуюся прочь от гостиницы. Я был прав. Мне не стоило возвращаться сюда, иначе я слишком к ней привяжусь. Николь права. Если я уеду – я не буду видеть ее так часто… я не увижу ее больше никогда, да и не буду в ней особо нуждаться. Точно. Навещаем родственников, а потом уедем – и все. Свадьба же будет происходить в моем родном Брисбене…

Свадьба. От этого слова меня в очередной раз бросает в дрожь.

Кажется, с того самого дня, как мы заключили помолвку, Мелани абсолютно наплевала на меня. Она полностью погрузилась во всю организацию и предсвадебную суматоху, совершенно позабыв про меня. Интересно, она еще помнит за кого выходит замуж?

Замуж… замуж. Еще одно ужасное слово.

У меня всегда была девушка. И я всегда был чьим-то парнем. А сейчас я – жених. А она – невеста. Я еще не успел привыкнуть к этим новым титулам, как скоро им на смену придут новые. Муж… и жена. Меня просто передергивает. На мгновение в голове проскакивает мысль – а может, еще не поздно все отменить? Но потом я вспоминаю: нет. Тебе уже почти тридцать лет, Ларсен. У тебя еще никогда не было серьезных отношений. Ты не веришь в любовь. Поэтому женись, заведи кучу детей, построй им дом – и будь счастлив, разъезжай по миру сколько угодно и снимай сколько угодно девочек! А семья – это просто потому, что так положено в обществе…

Но все-таки, я не смогу просто так взять и выбросить Ники из головы. Она не заслуживает того, что неизбежно произойдет с нами в этой жестокой реальности…

Утро. Очередное утро. Очередное утро без Ларсена. Такие мысли посещают мою голову, когда я встаю и прохожу к окну. Видно, что на море поднялся ветер, собирается дождь, хоть косые лучи осеннего солнца и освещают землю, усыпанную первыми пожелтевшими листьями.

Воспоминания и переживания вчерашнего дня, а в особенности – вчерашнего вечера еще слишком свежи и реалистичны в моей голове. Я решаю: будь, что будет.

-какой прекрасный день, чтобы умереть, - произношу я и апатично собираю все необходимое, одеваюсь…

Мама, папа и Алекс еще не встали, поэтому я беру с собой свои карманные деньги – куплю что-нибудь в школе. Я неспеша собираюсь, но все равно времени остается еще много.

Я неспешно шагаю по тротуару – сегодня я решила прогуляться по набережной, хоть так и дальше идти. Как же, все-таки у нас красиво, - думаю я и сажусь на лавочку.

А может быть, к черту эту школу? Один пропущенный день ничему не помешает, а лучше погуляю по городу. В школе только опять и будет, что эти одноклассники, занудные учителя и эта тупая Джули… как же меня бесит эта курица.

Однако не провела я и пяти минут на набережной, как словно из ниоткуда подъезжает черный феррари. Ой. Он меня преследует.

Я судорожно вскакиваю со скамейки и хватаю сумку, озираясь по сторонам, - впрочем, бежать смысла нет.

-с добрым утром, Ники, - говорит Ларсен, приспустив окно машины. – тебя в школу подвезти?

-нет уж, спасибо, - отвечаю я, стараясь не глядеть на него и побыстрее уйти.

-прогуливаешь? – кажется, он смеется.

Странно он себя ведет…

-а что?

-прогуливать нехорошо, Ники – смеется.

-Ларс, отстань, - говорю я.

Сейчас я не знаю, как себя с ним вести.

Ларсен выходит из машины, подходит ко мне и берет за руку. Впрочем, я и не сопротивляюсь. Я так соскучилась по его теплу.

-тебя родители вчера не ругали?

-нет. – я смотрю куда-то вниз.

-как бы тебя не отругали, что прогуливаешь? Почему ты такая бледная? – беспокоится Ларс.

-Ларсен, какое тебе дело…они не узнают, - вру я.

-ты что, ничего не ела? Поехали, - он ведет меня к машине. – поедим где-нибудь, а потом отвезу тебя в школу. Соврем что-нибудь.

Я плетусь за ним. Ну и какая разница, куда с кем идти. Все равно ничего уже никогда не изменится.

Мы приезжаем в какое-то маленькое кафе и садимся за столик.

-что ты будешь? – спрашивает Ларсен.

-мне все равно.

Он зовет официантку, заказывает что-то… спустя некоторое время я решаюсь поинтересоваться:

-зачем ты меня искал?

-я? Искал тебя? – переспрашивает Ларсен.

-разве ты просто так встретил меня?

Ларс чувствует себя неловко.

-какая разница, Ники.

-значит, теперь ты не хочешь говорить? – спрашиваю я.

-Ники, какая разница?

-хорошо, ты просто не хочешь признаться…

-в чем? – перебивает он.

-ни в чем, - отвечаю я и обижаюсь.

Мы молча едим, Ларсен платит за меня, в молчании доезжаем до школы… я молча выхожу из машины.

-спасибо… - произношу еле слышно.

Ларсен ничего не отвечает.

-ты не проводишь меня?

Он молча кивает головой, на мои глаза набегают слезы. Обманул! Что опять не так? И, не говоря ни слова, я бегу в здание школы. Начинает капать дождь, вместе с моими слезами.

-Ники, где ты была? – спрашивает меня Ли, когда я занимаю свое место рядом с ней.

Только начинается второй урок, и учительницы еще нет в классе.

-ты плачешь? Что случилось???

-ничего страшного, Ли… - я пытаюсь утереть слезы рукавом толстовки.

Кажется, нам с Ларсом нужно серьезно поговорить, раз уж он оставляет какие-то недоразумения.

-эй, Николь! – слышу я радостно-издевающийся голос Джули и поднимаю глаза.

Она идет к нам. Черт. Ну, если что, сама виновата, овца.

-ну что, как ди-джейчик?

-что тебе надо? – злобно спрашивает Ли.

-да так, интересно. Он что, тебя бросил? Вы даже не поцеловались на прощание, - язвит Джули.

Что… нет…

Господи.

-вы все видели! – и я плачу.

Все. Теперь из меня окончательно сделают посмешище. Прощай, моя жалкая жизнь.

Одноклассники собираются вокруг. Ли готовится защищать меня.

-ну так что, Николь? А как он, хорош? На мой вкус – какой-то слишком смазливый. Я-то думала, он гей, - издевается Джули. – ты это проверила? Как он в постели? Он просил тебя дать в з…

-Ли, дай мне пройти, - говорю я подруге, вздрогнув от этих мерзких слов одноклассницы.

Внутри меня поднимается ярость.

-а то ты что сделаешь, Николь? Ники! – передразнивает она Ларсена.

Когда ты успела это услышать, сучья дочь?!

-я убью тебя, стерва!!! – с этим воплем я бросаюсь на Джули и бью ее только так, как попадаю, царапаю ее лицо ногтями.

-ааа, пусти, идиотка!!! – визжит она.

Что, испугалась?

Пара человек в ужасе пытаются разнять нас.

-больная!!! Тебе нельзя учиться с нормальными!!! – кричит Джули.

Ее держит Александр, но она и не пытается напасть на меня. Только стоит и вопит.

А у меня из глаз текут слезы обиды и ярости. Как она смеет говорить такие гадости? Что подумают все вокруг? Зачем она все это натворила? Испортила мне репутацию?

Приходит учительница, ворчливая миссис Вико, ужасается, кричит на меня, ведет нас с Джули к директору… Ли следует за нами, и с самого порога бросается защищать меня. Директор в кабинете читает нам нотации, звонит моей маме… я не слышу ни единого слова. Я чувствую, что я снова начинаю умирать изнутри, как тогда…

За окном льет дождь. Я гляжу на него и не слышу, как в кабинет заходит моя мама.

-Ники! Что случилось?

-миссис Маклемур, ваша дочь не может себя контролировать… набросилась… ругалась… домашнее обучение… - долетают до меня обрывки слов.

-Ники, вставай! Ники! Мы едем домой!

Мама берет меня за руку, мы уходим из школы, ловим такси, приезжаем к нам домой…

-Ники, иди, умойся и переоденься, успокойся. Потом сядешь поешь. Все будет хорошо, - говорит мама.

Я смутно понимаю ее слова, я снова чувствую, что меня уносит из реальности куда-то очень далеко.

-мам, мне плохо… - говорю я, хватаясь за стены, все в глазах кружится и расплывается…

Кажется, я падаю.

Март

Мне так и не удалось походить в школу: после того несчастного дня меня перевели на домашнее обучение, а также чуть не отправили назад в больницу в Уэстпарк. Хотя мне не кажется, что я чем-то больна, я-то знаю, в чем, а точнее, в ком, причина…

После его приезда я сломалась. Это не та депрессия после недели знакомства со своей мечтой в реальности – это одержимость… я не представляю, как я жила раньше, когда он был для меня только далекой знаменитостью. Я не знаю, что бы я говорила ему, если бы он вдруг приехал – я просто начала снова сходить с ума, мечтая о нем, как и раньше… я люблю его. Только теперь по-настоящему, по-человечески.

Я сидела дома, я честно старалась учиться – и, вроде бы, даже начала что-то смыслить в математике. Мы не думаем о моем поступлении… а Ли даже не заходит ко мне. Пишет, что нет времени… но я-то, знаю, она просто боится. Как и мой младший брат. Папа вечно на работе, и мама тоже, хоть она и старается говорить со мной по вечерам. Зато мы неожиданно сблизились с Этаном. Он часто приходит ко мне после школы, и иногда мы даже идем гулять. Он рассказывает мне, чего интересного в школе, в городе, в стране, в мире… мы не говорим про Ларса, и я очень благодарна ему за это.

А еще мне принесли новости о Веры. Точнее, о Вере. Она совершила вторую попытку, в этот раз удачную… я думаю, может, это правда был единственный верный выход? Я не знаю, что там, за чертой, но я знаю точно: там все по-другому. Но так или иначе, мне очень будет не хватать Веры. Ей было всего четырнадцать лет…

-привет, Ли. У тебя есть свободные пять минут? – спрашиваю я, дождавшись ответа.

Мне срочно нужно с кем-то поделиться горестной новостью…

-хай, Ники, прости, я ухожу. А что случилось?

-куда уходишь?

-гулять с.. неважно. Что там у тебя?

Я чувствую укол ревности. Вот – и друзьям я уже становлюсь ненужной.

-ничего. Потом. Пока, Ли, - кладу я трубку.

Возвращаюсь за стол к ноутбуку с открытым окном фейсбука. Сообщение от Этана.

«привет, давай погуляем сегодня?»

«привет, не хочу»

«мы могли бы позвать Ли… ой, прости, Ники. Я не хочу тебя расстраивать, но…»

«у меня через пятнадцать минут урок по математике на дому… что?» - набираю я, прочитав вторую часть сообщения.

«она пошла гулять с Джули»

Что-то холодеет у меня на душе. Это же Джули! Из-за нее я попала на домашнее обучение! Как же она поливала меня грязью перед классом, и Ларса тоже! Мерзкая тварь… как Ли так может начать с ней общаться?!

Я даже забываю на мгновение о новостях о Вере, о которых узнала из группы на фейсбуке – так сильна моя ярость.

-Ники, я ухожу, закрой дверь, - кричит снизу мама.

Я спускаюсь.

-куда ты, мам? У тебя же выходной.

-деловая встреча, - отвечает она и почему-то краснеет. – не забудь, что сейчас придет мистер Ливингстон.

-а где ты была утром?

Мама как-то странно ведет себя в последние дни. Задерживается на работе, куда-то ездит в свободное время и выходные…

-Ники, я все тебе потом объясню, - говорит мама. – это важно.

Я вижу, что она чем-то обеспокоена…

-не забудь про математику!

-да, конечно, - киваю я. – ладно, пока…

-здравствуйте, миссис Маклемур, это Ларсен… - начинаю говорить я заученным голосом. – мы с Мелани хотели бы пригласить Вас и Ники… - голос мой дрожит, я еле справляюсь с ним.

Я хоть понимаю, что я сейчас хочу им предложить? Это жестоко по отношению к бедной Ники, но я не могу не сделать этого – ведь мы многим обязаны семейству Маклемур, так пусть хоть раз они прикоснутся к той жизни, о которой даже никогда и не смели мечтать.

-Ларсен, дорогой! – восклицает мама Ники, и ее глаза наполняются слезами. – у нас беда…

-какая? – спрашиваю я упавшим голосом.

Мое волнение из-за приглашения сразу уходит на второй план.

Что угодно. Что угодно. Только бы она была жива и цела.

За окном Греймутского кафе моросит дождь. Десятое апреля две тысячи восьмого года.

Что с Ники? Я так давно не видел ее… я знаю, я ошибочно повел себя тогда вечером в гостинице. Но зачем я потом отвез ее в школу? Что я делал? Я хотел видеть ее снова и снова, а значит, все это время я обманывал себя, что не люблю ее… глупо говорить о любви к фанатке после каких-то пары недель, проведенных вместе с долгим перерывом, но, стоит признаться – если я так волнуюсь, беспокоюсь о ней, и хочу ее видеть – то Ники для меня определенно не чужой человек.

И вот теперь – мне готовятся сообщить какие-то ужасные новости, и мое сердце замирает от ужаса.

-говорите, миссис Маклемур… - вздыхаю я.

-Ларсен, поэтому я и согласилась на встречу. Нам очень нужна помощь. Мы вернем все деньги в течение пяти - десяти лет…

Я перебиваю:

-да говорите же уже, миссис Маклемур!

В моей голове крутятся самые страшные мысли.

-у Ники опухоль мозга.

Они подтверждаются.

Я не могу произнести ни слова, только хватаю воздух ртом.

Что.

Как.

Спокойно. Спокойно. Но…

Я знаю, что это такое. И я не верю, что такое случилось с Ники. Понимая, что это все – не сон и не шутка, несмело переспрашиваю:

-что… что вы сказали?

-да, Ларсен, - слезы появляются в ее глазах.

Я механически протягиваю миссис Маклемур платок, а в моих ушах все еще ее слова. Пытаюсь осмыслить услышанное. Опухоль мозга…

-Ники умрет? – пустым голосом произношу я.

Не верится. Такие истории бывают в книгах, в фильмах, в передачах по телевизору, в газетных заметках… но никак не в жизни. Никак не в жизни дорогих тебе людей.

Дорогих…

Вот и все? Все закончится, так и не начавшись? Как мне жаль тех, кто умирает молодыми…?

Или нет.

Ники не умрет. Я этого не допущу.

-Ларсен, я прошу, помогите нам!!! – миссис Маклемур снова плачет.

Мне становится попросту страшно.

-а Ники знает об этом? – встревоженно спрашиваю я.

Боже упаси ей знать. Скорее всего, нет, иначе… я представляю бедную Ники. Она и так хрупкая и слабая. Услышь она такую новость, она бы совсем загнулась…

Миссис Маклемур подтверждает мои мысли:

-не дай Бог! Я надеюсь, что она и не узнает ничего, до тех пор, пока… пока… - мама Ники сбивается со слов, и я перебиваю:

-я помогу вам, миссис Маклемур. Любой ценой. Мы спасем Ники.

Я будто успокаиваюсь, но чувствую, как в моих глазах и моем сердце будто разжигается огонь. Спокойный, неторопливый, но ясный и горячий. Теперь я точно знаю: я не ошибся, когда вернулся в Греймут снова. Я лишь только убедился в том, чего так боялся. Но теперь – я больше не боюсь. Тонкая грань, что разделяла нас - теперь пересечена. И я не пройду мимо. Я сделаю Ники счастливой. Сбыть чью-то мечту – это определенно то, ради чего стоит жить. И теперь я дал обещание – и я сдержу его любой ценой. Миссис Маклемур улыбается сквозь слезы, и, глядя на ее, я понимаю: хоть ценой собственной жизни, но я спасу Ники. Я обещаю.

-все хорошо, мам. Мы с мистером Ливингстоном только что закончили урок геометрии, он только ушел, - сообщаю я маме, пока она вешает пальто в прихожей. – мам, ты в порядке? Где ты была?

И все же, думаю я, апрель начался не так плохо, пара-тройка сильных антидепрессантов, домашний покой, и, кажется, я чувствую себя лучше. Плевать на предательство Ли, на произошедшее с Верой… Да. Так и есть. Просто, оказывается, я очень люблю одиночество. В одиночестве все кажется не таким страшным. Когда ты остаешься наедине со своими мыслями, мозг словно начинает помогать тебе и настраивает на более лучшие их повороты, словно помогая справиться со своими проблемами. Это ведь люди всегда внушают тебе все худшее, готовься к худшему… правда же.

-Ники, у меня есть для тебя новости… один добрый человек решил помочь тебе пройти обследование где-нибудь на континенте. – собирается и одним духом произносит мама.

Вот этого я не ожидала.

-мам, ты шутишь? Это все не так опасно… - я даже и не знаю, как на это реагировать.

В Австралии? Это было бы просто прекрасно, ведь я никогда не была нигде дальше Крайстчерча… даже не была в столице нашей страны, расположенной на Северном острове. А Австралия – это другой мир! Настоящий, большой, яркий мир… а еще это родина Ларсена. Ох. Эта мысль отзывается больным уколом в моем сердце. Нет. Туда я точно не хочу, я этого не перенесу…

-так вот куда ты ездила?

-неважно, Ники.

-мам, ну скажи! – начинаю упрямиться я.

Что-то плохое у меня предчувствие.

-если ты не расскажешь, я никуда не поеду!

-нет, Ники, даже и не говори! – протестует мама. – все решено.

Ну, все. Узнаю этот ее тон. Ладно, протестовать уже бессмысленно, но я и не думаю, я просто не знаю, как реагировать на эту новость. Было бы прекрасно побывать за границей, хоть эти чертовы врачи все равно мне особо не оставят времени на то, чтобы посмотреть страну… все-таки, я сомневаюсь. Зачем заниматься депрессией какой-то помешанной девчонки? Ну вот скажите, какому врачу захочется слушать все это нытье подростка? Просто так сами врачи бы не предложили. Да и потом, откуда у нас столько денег? Что это за таинственный спонсор нашелся, которого волнует судьба несчастной идиотки? Что за человек мог нам помочь? Мне даже в это не верится, что такие люди бывают…

А потом мне приходит в голову мысль.

Я сопоставляю депрессию и Австралию.

Ларсен.

-Ники, все в порядке? – спрашивает мама.

Видно, я побледнела от осознанного.

-да, мам.

Кто же еще…

-Мелани, у меня к тебе очень серьезный разговор, - говорю я, садясь на кровать в гостиничном номере в Греймуте.

Я прилетел сюда специально, чтобы лично пригласить семью Маклемур на свадьбу, но, Мелани как всегда увязалась за мной. Кажется, ее не пугают тридцатичасовые перелеты – действительно, сутки в пути – это ничего, зато ее ревность будет успокоена. И чего она так в меня вцепилась? Мне никогда не казалось, что ревность равняется любовь. Да и вообще, любит ли она меня?...

За окном догорает закат – после дождливого дня, под вечер, тучи рассеялись, и теперь я гляжу за окно, как солнце гаснет в пламенном море.

Мелани примеряет перед зеркалом длинное красное узкое платье с глубоким вырезом.

-я вот сегодня прошлась по магазинам от нечего делать, и, знаешь, Ларсен… в этой дыре есть кое-что стоящее, да еще и недорогое. Ну так, на дружеский прием сойдет, а потом отдать нищим. Так что там у тебя такое стряслось? Ты выглядишь убитым, – бросает она и снова переходит на бессмысленную болтовню, – Ларсен, помоги мне снять колье…

Я не слушаю ее. Послушно встаю и расстегиваю цепочку на ее шее. Протягиваю ей. Мелани зажимает колье в кулак, а свободной рукой дотрагивается до моей груди.

-кстати, Ларс, а у меня под платьем ничего нет… - снова принимается она увиливать от разговора.

-Мелани! – я аккуратно убираю от себя ее руку.

Объясните мне кто-нибудь, ну вот почему девушки любят притворяться идиотками?!

Она обижается и садится на кровать. Я сажусь рядом.

-ну что такое?

-Мелани… ты помнишь ту девочку, Ники, которую мы чуть не сбили в ноябре в Греймуте? – осторожно спрашиваю я.

-ты должен был отдать им приглашения. Она что, закатила истерику? – цинично спрашивает она.

Ох, мне бы ни в жизнь не пришло в голову лично пригласить Ники на… свадьбу… так, не надо злиться, Ларс, думаю я, а Мелани медленно отвечаю:

-нет… я и не видел ее. Я говорил с миссис Маклемур. Ты знаешь… очень страшно видеть, как плачет взрослая женщина.

-что? – Мелани меняется в лице. – почему?

-у Ники опухоль мозга. После сотрясения. – отрывисто произношу я.

-ой… ну, мы можем помочь им найти спонсоров… - я вижу, что Мелани искренне пугается и сопереживает, пусть и поверхностно, но все же – это меня радует, я не понимаю ее ненависти к Ники.

-нет, Мелани, ты меня не поняла. Если бы ты видела ее… Мелани, мы должны спасти ее. Мы в долгу перед Николь после того случая. – уже увереннее говорю я. – и я пообещал ее маме.

-в долгу? А наши деньги…- начинает она.

Я не выдерживаю:

-Мелани, это всего лишь пятнадцать тысяч долларов на обследование, и одна спасенная жизнь, - бросаю я, прохожу в ванную и закрываю дверь изнутри.

Гляжусь в зеркало. Сам на себя не похож. Эх, ты, Столлингворт. Кто бы год назад тебе обо всем этом рассказал, не поверил бы. Однако, жалеть тебе совершенно не о чем…

-Ларсен! Ларс! Ларсен Столлингворт! Открой мне немедленно! – слышу я, как Мелани стучит в дверь.

Я не реагирую, я стою, думая о Ники.

-Столлингворт!!! Открывай, идиот!

Ого. Оскорбления пошли. Неожиданно. Я медленно открываю дверь.

-чего тебе?

Передо мной предстает рассерженная и надувшаяся Мелани. Какой же злобной и мерзкой она сейчас выглядит, - проносится у меня в голове.

-Ларс, я не понимаю, чего ты так распсиховался! – говорит она. - Подумаешь, какая-то девчонка! Очнись, Ларсен, в мире каждый год умирают тысячи таких девочек, ты не сможешь ничем помочь ей, ты только зря выбросишь деньги, а она умрет! Это же просто трата денег на ветер!

Что? Она сказала, на ветер? Все. Я больше не намерен терпеть ее, тупость и алчность Мелани выморозила меня вконец.

-заткнись, - подхожу я к ней ближе. – заткни свой грязный рот, шлюха.

Все. Во мне закипела ярость. Кажется, сейчас я выскажу ей все то, что хотел высказать очень давно.

Мелани открывает рот от удивления, а потом взрывается:

-ты что, офигел, урод? Как ты смеешь так говорить, неблагодарный! Ты только подумай: я – твоя невеста, а кто она? Она какая-то душевнобольная Лолитского ви… ай!

Я с размаху даю ей пощечину. Она не смеет говорить так про Ники.

-замолчи и слушай меня, тварь, - говорю я. – да миллиона таких как ты не хватит, чтобы сравниться с Ники! Ты – мерзкое, двуличное существо, способное только выпрашивать деньги. Ты сегодня опять промотала все на тряпки, и не хочешь помочь бедной больной девочке. Тебе нужны только мои деньги, я все это понял. Я сделал тебе предложение, и ты только и занялась тем, что стала пересчитывать мои денежки и тратить их на подготовку к свадьбе. Помощь кому-то для тебя – пустая трата. А кто придет тогда на помощь тебе, шлюха, когда ты будешь гнить в каком-то клубе? Я давно понял твою двуличную натуру, Ди-Ди. И я помню о твоей карьере, о твоем прошлом. О порно с тобой и четырьмя парнями. Я был идиотом, я верил, что ты исправилась. Но даже тогда, в моем клипе, ты играла шлюху. И скажу тебе честно, я понял, ты интересовала меня только потому, что ты профессиональная давалка. Больше в тебе ничего нет, и ты мне больше не нужна. Все кончено, с меня хватит. Уходи, - завершаю я свою гневную тираду.

Все это время Мелани стоит в углу, от страха прикрыв рукой рот и в ужасе глядя на меня.

-Ларс… Ларс… что ты говоришь… - шепчет она.

-или тебе помочь вещи собрать?

-Ларс…- Мелани плачет, но мне ее ни капли не жалко.

Я выхожу из ванной.

-я заплачу за твой билет обратно. Прилетай в Лос-Анджелес, забирай свои вещи из моего дома и проваливай. Вот тебе моя последняя великодушная подачка. А потом отправляйся продолжать зарабатывать себе на хлеб своим излюбленным делом.

-что… что… а как же свадьба… - в слезах пытается возражать она.

-Пошла вон!!! – разворачиваюсь я и кричу.

Мелани захлебывается слезами. Я накидываю куртку и выбегаю из номера, из гостиницы, бегу несколько минут, потом сбавляю шаг и медленно бреду по улице…

Что же я только что сделал? Я бросил свою невесту…

Странное ощущение: удивления и облегчения. Я все еще трясусь от бешенства и поражаюсь самому себе – ведь я ударил ее и так оскорбил, - но одновременно чувствую какую-то легкость на душе. Вот, я во всем разобрался, я больше не буду тратить время зря, на того, на кого не нужно, и не позволю больше себя обманывать… Теперь я свободен, свободен как птица! Свободен!

Пойти к Ники? Вряд ли, сомнительная идея. Уже десять часов вечера, и, наверное, Ники спит, ведь в ее состоянии вечером делать своем нечего, она же только грустит целыми днями… бедная Ники! Да и потом, я не уверен, что ее родители будут в восторге от моей идеи.

Я вижу впереди вывеску бара и иду туда. Прохожу, сажусь за стойку, заказываю виски. Надо же как-то успокоиться.

-простите, пожалуйста, вы уронили, - кто-то трогает меня за руку.

Я поднимаю глаза. Передо мной стоит миниатюрная девушка с слегка косыми темными глазами, черные волосы убраны в пучок. На губах доброжелательная улыбка.

Девушка протягивает мне десятидолларовую купюру.

-спасибо, - говорю я, забирая деньги.

-вы Ларсен Столлингворт? Меня зовут Мириам.

-да, приятно познакомиться, - машинально отвечаю я. – кажется, я где-то вас видел? – припоминаю я.

Внешность Мири кажется мне знакомой.

-да, я начинающая актриса…, наверное, вы видели мои фотографии на рекламных плакатах Греймута.

Точно. Она рекламировала шампунь на плакате, который я видел, пока брел сюда.

-Как вас к нам занесло? – спрашивает Мириам.

-долгая история, - улыбаюсь я и даже смеюсь.

-ну, я не тороплюсь, могу посидеть и послушать, тем более от вас… от тебя. Можно же на «ты»? – спрашивает она.

-да, - киваю я.

-я готова послушать, - Мириам садится рядом, и я понимаю, что мне вряд ли удастся избежать разговора…

-что, мам? Какой Лос-Анджелес? – удивленно спрашиваю я.

Мама только что приехала с работы, но она отпрашивалась пораньше. Я знала, что у них с Ларсеном была запланировала очередная встреча, - и это немного раздражало меня. Почему мне нельзя увидеть его?

Хотя, раздражение было не самой главной эмоцией – несмотря на всю ту боль, которую причинил мне Ларсен, несмотря на то, что все наши так называемые «отношения» были жалкой попыткой повлиять на то положение, которое запрещало нам быть вместе, в глубине души что-то грело мое сердце.

Да. Наверное, он – последнее в этом мире, что все еще радует меня. Причиняет боль, но эта боль – приятная. Сладость на острие ножа.

Так. Так. Пока не радуйся, Ники, осторожно, - командую я себе, хотя сердце уже готово выскочить из груди и помчаться по радуге на единороге.

Это даже не Австралия, это круче, чем Австралия! Америка – это отдельный, целый мир, который практически рулит всей планетой! Неудивительно, что Ларс давно обосновался там! А Лос-Анджелес – просто город-сказка! Город, где всегда тепло и солнечно, где в океане можно купаться каждый день, где нет необходимости укутываться, как капуста, прежде чем выйти из дома… город, где можно встретить звезд, город, где никто не знает о твоем прошлом и о том, кто ты… город, где сбываются мечты!

-Ларсен приедет завтра, и вы полетите вместе. – говорит мама.

-и я его не увижу до завтра? – спрашиваю я, хотя должна радоваться тому, что уже имею в планах.

-нет, он придет сегодня, - отвечает она, и я становлюсь счастливой.

Мама еле сдерживает улыбку: все-таки, ей приятно видеть, что что-то снова радует меня.

-когда? – спрашиваю я.

-скоро должен уже. Я пойду приготовлю ужин, Ники, - говорит мама, я перебиваю ее:

-но все-таки, как у вас так все получилось?

Это же просто невероятно…

Вчера днем я просто занималась геометрией с учителем на дому, а завтра я полечу в Лос-Анджелес! Боже, жизнь, я люблю тебя!

-Ларсен прилетал по делам к нам в Новую Зеландию, и захотел встретиться со мной…

-зачем?

-неважно, - говорит мама.

Кажется, от меня что-то скрывают? По спине пробегает холодок: Мелани и Ларс должны были скоро пожениться…

-и вы даже не спросили меня! – меняю я тему.

-как будто ты откажешься? – улыбается мама. – ты же всегда мечтала там побывать, Ники…

-это да! – я подпрыгиваю от радости, но тут же вспоминаю: - а Мелани? Наверняка она с ним?

Вот ее существование изрядно испортит наш полет.

-Мелани улетела вчера – какие-то срочные дела, так Ларсен сказал, - отвечает мама, и мое сердце взлетает к небесам.

Подумать только, мы с Ларсеном летим вместе! И подумать только, куда – в Лос-Анджелес! И даже без Мелани! И даже без моей мамы, возможно! Может быть, мои мечты все-таки имеют шанс на воплощение в реальность?

Я пытаюсь запихнуть серую толстовку с пандой в чемодан, когда внизу раздается звонок. Мама идет открывать, а я свешиваюсь с лестницы в ожидании.

-добрый вечер, миссис Маклемур… - слышу я знакомый голос и быстро сбегаю вниз.

Ларс… мне хочется крепко обнять его, но я вспоминаю, как мы с ним разбежались в прошлый раз. Я смущенно опускаю глаза.

Ларсен замечает меня на лестнице, взгляд мамы и произносит вполголоса:

-Мелани… она… - Ларс заминается. – ладно, я не буду врать, мы с ней расстались.

Я в шоке замираю на месте. Вот это новость. Что-то произошло, или… нет, Ники, даже думать не смей, - говорю я себе, хотя от такого поворота событий, о котором я подумала, душа в пятки уходит от радости.

-почему же так, Ларсен? – осторожно интересуется моя мама.

-это неважно, - говорит он и поднимается по лестнице ко мне. – привет, Ники, - Ларс целует меня в щеку. – ты собралась?

Я чувствую, что в этот момент просто покидаю землю.

Сказать, что мы с мамой офигеваем от происходящего – значит ничего не сказать. Я точно не сплю?! Я поражена.

Я бросаюсь на Ларса и крепко обнимаю. Без слов. Они нам не нужны, и так все понятно. Как же я соскучилась по его теплу. И сразу все мои переживания уходят куда-то, оставляя только нас…

И вот, кажется, все снова по-прежнему. Мама рассказывает Ларсену, как мы жили без него, помешивая рис по-болгарски в кастрюльке.

-и все-таки, Ларсен, это было так любезно с вашей стороны. Эти современные поп-звезды совершенно не заботятся о своих фанатах. Я видела по телевизору, недавно, какую давку устроили фанатки одной группы, - говорит мама, колдуя над плитой. – а вы… вы просто необыкновенный человек.

-ну что вы, миссис Маклемур, - скромно улыбается Ларсен. – я такой же, как и вы. Просто я не могу оставить человека в беде. И знаете… если бы я мог, я помог бы каждому, кто в этом нуждается.

Мы с Ларсом переглядываемся и тепло улыбаемся друг другу.

Я просто сижу на высоком стуле за стойкой рядом с ним, держащим мою ладошку в своей руке, и приобнимающим за талию, и наслаждаюсь его теплом. Все, как и было. Отличие от прошлого только одно: теперь я уже знаю, что Ларсен только мой. Может, и не навсегда, но на данный момент я ни с кем его не делю. Сейчас он полностью принадлежит мне, и эта мысль наполняет сердце счастьем…

Потом мы все вместе ужинаем. Папа, снова запоздало пришедший с работы, хоть и удивлен, но рад видеть Ларсена. Алекс, который гулял с друзьями, приходит и вопит от радости, снова увидев одного из любимых ди-джеев прямо у себя дома. Мы едим, шутим, смеемся, и я забываю всю боль прошедших месяцев, а потом после ужина стелю Ларсу в гостиной – он решает остаться у нас, - и даже комплект белья тот самый.

Ларсен замечает это, и прижимает к лицу цветастую простынь, вдыхая запах кондиционера для белья.

-та самая? – спрашивает он.

-ага, - я улыбаюсь.

Ларс улыбается, прижимает меня к себе и целует в макушку.

-я так скучал по тебе, Ники.

Я лишь молча прижимаюсь крепче, вдыхая его запах, а потом шепчу:

-я думала о тебе каждый день…

В доме тихо, и все уже легли спать. Я заглядываю Ларсу в глаза и мы целуемся долго, по-настоящему…

Мне не верится, что все это происходит на самом деле – но это действительно так. Возможно, Бог услышал мои молитвы?

Двенадцатое апреля

Подумать только!!! Завтра я лечу в Лос-Анджелес с Ларсеном!!! А сегодня он пришел к нам и сказал, что бросил Мелани, и поцеловал меня при маме! Ларс остался у нас ужинать и даже ночевать! И он обнимал меня, держал за руку, целовал… весь вечер! Боже, Боже, как я счастлива! Ох, неужели, мечты все-таки сбываются?! Боже, спасибо!!!

Тринадцатое апреля

Подумать только, мы сейчас в самолете!!! Над Тихим океаном! Жду не дождусь, когда мы прилетим в Лос-Анджелес!!!

Я откладываю тетрадь в сторону.

За иллюминатором самолета простирается бескрайнее голубое небо и ни облачка, внизу – такой же бесконечный Тихий океан. Такой лазурный и прекрасный… всегда мечтала его увидеть. Вид захватывающий, словно весь мир слился в нечто голубого цвета. И это великолепно. Не понимаю тех людей, которые боятся летать самолетами. Для меня этот полет – первый, и я уже чувствую, что люблю самолеты.

Для меня все так ново, столько новых впечатлений… сначала мы добирались до Окленда на поезде. Потом сам Окленд – огромный, чарующий город – мегаполис, не лишенный очарования. Потом аэропорт, регистрация, посадка…

Правда, одна вещь омрачает наше путешествие.

Ларсен сидит слева от меня, а слева от него – Мириам, его новая знакомая.

Мириам Криоко, начинающая модель из нашего города, летящая сегодня по работе в Лос-Анджелес, и странным образом оказавшаяся рядом с нами в самолете. Откуда-то, она знает меня. И я знаю ее. Она старше меня на десять лет, и когда мы маленькие шли в первый класс, Мири и ее одноклассники встречали нас на пороге школы. Как раз она и ее друг по имени Джонатан вели нас с Ли в здание школы. Странно, конечно, что я это так хорошо помню… И тогда же, в первом классе, однажды на перемене в школьном дворе, куда нас водила гулять учительница, я слышала, как старшеклассницы неодобрительно отзываются о ней и говорят о том, какая у нее репутация. Тогда меня сильно пугали их слова, а сейчас я не знаю, что с тех пор изменилось, но сейчас я не переживаю.

Я знаю, что Ларс любит меня.

Ведь Мириам рядом – это же просто случайность, правда?

-Ники, все в порядке? – обращается Ларс ко мне.

-все хорошо, - беззаботно киваю я и снова распутываю наушники, убранные в карман.

Я уже переслушала кучу музыки, но еще одна песня…

«Не в это время, не в это время… я стояла за твоим окном…» - и снова на меня нахлынивают воспоминания…

Наш декабрь…

Время пролетело незаметно, если учесть, что потом я продремала половину полета, вот уже и прилет… Мириам прощается с нами и выходит намного раньше, чем мы. Мне хочется наконец-то расспросить Ларсена, что вообще происходило, но я не решаюсь. Но вот, и наша очередь.

Огромный аэропорт. Столько людей. На улице, судя по виднеющимся за стеклянными стенами, довольно тепло. Возможно, даже жарко, несмотря на утро – каково мне будет в моей толстовке с пандой, которую я все-таки надела? Люди говорят на разных языках.

Ларсен ведет меня, как маленькую, держа за руку, а я лишь изумленно оглядываю все вокруг. После маленького городка, затерянного среди холмов Новой Зеландии Лос-Анджелес кажется поистине сказочным местом. Сейчас утро, и город сияет в лучах солнца, как зачарованный. Боже, в какую же волшебную сказку я сейчас попала!

Нас встречает невысокий парень с руками, забитыми рукавами, - Сэм, менеджер и друг Ларсена. Он забирает наши вещи. Я узнаю его в первую очередь по рукавам и по фотографиям из их с Ларсом твиттеров. Да и Сэм узнает меня – как-никак, он в курсе всей истории, да и так, пару раз отвечал мне.

-Ники Маклемур! Nightingale12! – вспоминает он мое имя в твиттере.

-да, - немного смущаюсь я.

-приятно познакомиться, - Сэм протягивает мне руку.

Я смущаюсь еще больше, но отвечаю на его жест.

-взаимно.

-хватит, еще успеете наговориться, - смеется Ларсен, и мы садимся в машину.

Я гляжу на улицы за окном, и мне в голову приходит мысль о том, что когда-то я и не мечтала хоть раз в жизни увидеть Ларса, а сейчас мы с ним сидим, держась за руки, в машине его менеджера и едем по Лос-Анджелесу…

Ларсен почему-то не произносит ни слова, лишь держит меня за руку, и, отвернувшись, глядит в окно. Сэм задает мне разные несерьезные вопросы, о моей жизни, о том, как я стала фанаткой Ларса…

-и ты не упросила родителей съездить в Крайстчерч? Ну и какая ты и фанатка после этого? – смеется Сэм.

Мне не хочется вспоминать о дне, предшествующем выступлению Ларса в Черче, - дне, когда все началось, поэтому я хмуро отвечаю:

-родители меня маленькой считали, чтобы ехать одной так далеко.

-не нашла никого с собой взять? Я-то думал, все девчонки сходят с ума по Ларсу, - все смеется Сэм.

-нет, - говорю я.

Ларсен одаривает друга ледяным взглядом.

-и вообще, билеты были дорогими, - говорю я.

-да, Сэм, никогда над этим не задумывался, но надо бы цены снизить хоть немного, - произносит единственную реплику Ларсен, все так же глядя в окно и не поворачиваясь к нам.

Сэм смущенно кивает, затем продолжает шуточный допрос. Я отвечаю ему, одновременно глядя на проносящиеся за окном виды.

Мы проезжаем огромные торговые кварталы, бедный китайский райончик… Голливудские холмы… я успеваю заметить знаменитые буквы вдалеке. Голливуд! Место, где снимались почти все фильмы, которые я видела за свою жизнь! Ух, дух захватывает! Выезжаем за город и едем, едем…

Кажется, мы не заедем к Ларсену домой…глупо, конечно было на это надеяться, но так хотелось увидеть его дом, то место, где он живет и творит, откуда писал мне в твиттере…

Сворачиваем, и спустя десять минут подъезжаем к какому-то выполненному в современном стиле, но милому и симпатичному зданию, окруженному парком с фонтанчиками. Я вижу табличку на въезде: «Реабилитационно-диагностическая клиника Сент-Аны». Ларсен показывает свой паспорт охраннику, и нам разрешают въехать.

Я поражена. Сад вокруг такой большой и цветущий, цветы на клумбах такие огромные и красочные… в фонтанчиках журчит вода, на ветках деревьев щебечут птицы. Даже сидя в машине, я уже проникаюсь чувством покоя и умиротворенности. Все будет хорошо.

-все, приехали, - говорит Сэм.

Мы с Ларсом выходим, он вытаскивает мои чемодан и сумку из багажника, ставит на землю.

-вот и все, Ники… я надеюсь, ты хорошо отдохнешь здесь. Мой номер у тебя есть, звони, если что-то нужно… я всегда смогу приехать, сейчас я буду в Лос-Анджелесе. Ничего не бойся, отдыхай и радуйся жизни… а врачи помогут тебе… - тихо и спокойно, отрывисто говорит Ларсен, опустив голову.

Я слушаю его, пытаясь заглянуть ему в глаза. Либо он тоже переживает из-за нашей разлуки, либо… даже думать не хочется.

Вдруг, не зная, что со мной, я крепко-крепко обнимаю его, забыв, что из машины нас видит Сэм.

-я буду скучать по тебе, ты знаешь?

Ларс похоже, растроган.

-не надо. Не скучай, Ники, - он аккуратно размыкает мои руки. – а вот идет и мисс Паркер, знакомься, она всегда будет тебя сопровождать… ну, документы у тебя есть, так что до встречи…

Я попеременно смотрю то на приближающуюся моложавую медсестру, то на Ларсена с Сэмом. Я ожидала, что Ларсен как-то попрощается со мной…

Но в этот раз он не будет скучать, - я вспоминаю про Мири и что-то давит в сердце. Вот тебе и ответ, Ники. Теперь ты знаешь, куда она летела и почему Ларсен бросил Мелани…

Не произнося больше ни слова, Ларс проходит к машине, садится, и они с Сэмом уезжают…

Четырнадцатое апреля…

Пятнадцатое апреля…

Шестнадцатое… восемнадцатое… двадцать девятое…

Две недели пролетают как один день. Я чувствую себя прекрасно в этом месте, и даже успеваю познакомиться с некоторыми больными – очень добрыми и очень хорошими людьми. Честно, слушая их истории, я начинаю думать, что у меня не все так плохо. А еще, что у всех у нас есть возможность начать сначала. Снова начать радоваться жизни.

Однако, врачи не отстают. Сколько же я прошла разных психологических тестов и клинических исследований моей мозговой деятельности! Про количество сданной крови я вообще молчу. Руки мне вообще искололи до смерти. А самое главное, про результаты-то молчат. Что со мной, черт побери?

Я знакомлюсь с девочкой по имени Сандра – она прилетела сюда из Новой Зеландии, из Веллингтона. Она как-то раз спрашивает у меня про Веру, когда находит меня на лавочке в парке, записывающую очередные мысли в дневник.

-что там у тебя, Ники?

-о, Сандра. Привет, - говорю я. – да так… ничего.

Я закрываю тетрадь и прижимаю к груди.

«Ларсен даже не звонил мне» - последние записанные мной туда слова. Я очень переживаю…

Сандра садится рядом.

-я слышала, ты из Греймута?

Я киваю.

-а что?

-просто, если это так, то я хотела рассказать тебе одну историю…

-какую?

Сандра откидывает светлую челку со лба.

-если ты не против, то сейчас и расскажу. Твой город мне знаком, Ники…

Оказывается, когда-то Сандра жила в Греймуте, и они с Верой дружили, когда ходили в начальную школу. Точнее, Вера ходила в начальную, а Сандра уже в среднюю, но это не мешало им быть подругами.

-да! – вспоминаю я. – я видела тебя в нашей школе! – говорю я Сандре.

Как же мир тесен! Эта новость немного поднимает мне настроение.

Мы говорим о Вере, потом о наших с Сандрой жизнях, и я решаюсь спросить:

-почему ты сюда попала?

Сандра отвечает, и оказывается, она попала сюда из-за проблем после сотрясения мозга.

-а что у тебя?

На мой ответ про депрессию Сандра отвечает, что из-за такой ерунды сюда не отправляют. По моей спине пробегает неприятный холодок. Я не придаю значения ее словам, но задумываюсь: разве депрессия лечится так тяжело, как это происходит в моем случае?

-я слышала между врачами, Ники, что у тебя диссоциативное расстройство личности… - говорит Сандра.

-что?

Я припоминаю такое слово от врача в Греймуте, в тот день, когда мама забрала меня из школы.

-ну это когда человек немного не в себе…

-со мной все в порядке, - перебиваю я. – я лучше знаю, что со мной, тебе так не кажется?

-ладно, прости, - пожимает Сандра плечами.

Мы меняем тему разговора, и вскоре я забываю про этот случай, но он оставляет во мне неприятный осадок…

Мое пребывание в клинике продолжается, и все было бы хорошо. Погода в Лос-Анджелесе сейчас просто прекрасная, хоть для меня и непривычно жаркая, равно как и непривычно солнечная. В нашем Греймуте дождь шел наверное, каждый второй день в году, но здесь я не видела на небе ни облачка за все время. Вспоминаю, что неподалеку граница с Мексикой – и эта мысль будоражит меня еще сильнее. Я вырвалась из Новой Зеландии, я попала в большой мир!

Но однажды наступает день, когда пора возвращаться. Возвращаться из этой сказки домой, где все холодно, пасмурно, дождливо, ветрено и одиноко…

-Ники, собирайся, мы едем домой, - говорит однажды Ларсен, придя ко мне в клинику. – завтра мы заберем результаты, и ты полетишь домой. Твои врачи будут знать, что с тобой делать, - он улыбается.

-все будет хорошо? – спрашиваю я.

Я так давно его не видела. Да и не слышала.

Я вся извелась из-за того, что Ларсен не звонил мне, ни разу. И не приезжал, но это было ожидаемо при такой ситуации без звонков… конечно, сейчас я рада видеть его, вот так вот, неожиданно, но что-то мне тревожно на душе…

Кажется, Ларс чуточку изменился за те недели, пока я его не видела. А точнее, что-то в нем изменилось. Он весь был какой-то… какой-то не тот, какой-то светящийся. Светящийся не тем светом, что обычно. А каким-то новым и незнакомым…

-конечно, - Ларсен улыбается и берет меня за руку. – пойдем, Ники.

-а куда мы сейчас? – спрашиваю я, когда мы шагаем по мраморным ступеням вниз.

Подумать только. Я снова рядом с ним. Да, я знаю, что завтра мы расстанемся, возможно, навсегда, но сейчас я хочу забыть об этом и отложить эти мысли как минимум до завтра.

-ко мне домой.

Эх, раньше мысль о том, чтобы остаться с ним наедине, взволновала бы меня. Но сейчас я заранее знаю, что Ларсен лишь покормит меня ужином, отправит в душ и уложит спать не позже десяти. И, может быть, поцелует на ночь – но, все-таки, судя по разговорам Ларса и Мириам в самолете, которые я слышала поверх музыки в наушниках, все становится ясно… вспоминаю свои подозрения, и на душе в секунду становится так ужасно, что я решаю отвлечься и гляжу по сторонам. Не это ли причина изменений?

Выходим из клиники. На улице уже темно, и на темном небе загораются первые звездочки.

-прямо как в Новой Зеландии.

-красиво, правда? – улыбается Ларсен.

Я удивленно и робко киваю и улыбаюсь.

-тут тоже быстро темнеет?

Ларс кивает.

Быстро и бесшумно мы приезжаем в Лос-Анджелес, и я снова гляжу на этот город. На море огней, на нескончаемые потоки машин, на людей. Даже в такой поздний час, они, как муравьи, все спешат куда-то, гонятся за чем-то, о чем-то мечтают, что-то теряют… задумываюсь: вот вокруг столько людей, и многие считают себя несчастными, в то время, как некоторые, такие, как я, были бы счастливы поменяться с ними местами…

Мы оказываемся в каком-то тихом районе, состоящем, преимущественно, из одно- и двухэтажных домов, окруженных аккуратными садами с бассейнами. Где-то вдалеке слышится шум Тихого океана. Вот оказывается, какое местечко облюбовал Ларс.

-класс… - шепчу я.

Мы поднимаемся по ступенькам, Ларс открывает дверь и включает свет, проводит меня наверх, показывает мне комнату, где я сегодня буду ночевать.

Милая комната.

-тебе нравится? – спрашивает Ларсен.

-да, - шепчу я.

Спускаемся вниз. Все в его доме восхищает меня. Модерн так хорошо гармонирует со старинными и дорогими вещами. Дом небольшой, но просторный, и обставлен очень уютно и со вкусом. Ох, я жила бы в таком.

-дом твой собственный? – восхищенно спрашиваю я.

-съемный, - Ларсен пожимает плечами.

И вот мы едим салат у него на кухне.

Я восторженно оглядываю помещение. Такое современное и креативное! Стены над стойками выложены темной плиткой. Висят большие лампы. Блестящие металлические холодильник, плита, вытяжка и прочая кухонная техника отлично гармонируют с деревянными тумбами. Мы сидим на высоких барных стульях вокруг кухонного островка и ужинаем.

-будешь сок, Ники? – спрашивает Ларсен и, видя мои восторженные глаза, прибавляет: - нравится?

-да… очень…

-тебе апельсиновый или яблочный?

-давай апельсиновый.

Он наливает сок из холодильника, и мы молча продолжаем есть. Но вдруг я решаюсь спросить:

-Ларсен, почему ты отвез меня сюда? В клинику, в Лос-Анджелес?

Я вижу, что он пойман врасплох этим вопросом.

-ты действительно хочешь знать все, Ники? – Ларс откладывает свою вилку в сторону.

-да…

-хорошо. Давай обсудим это после ужина, – он улыбается, и я узнаю прежнего Ларсена.

До Уэстпарка.

Я зачарованно смотрю в его зеленые глаза и киваю. Я ем в спешке, и поэтому еще жду, пока доест Ларсен. Наконец, все уничтожено, и Ларс берет меня за руку, помогая спуститься. Но, он и не отпускает меня. Так приятно чувствовать свою ладошку в его сильной руке.

-пойдем, - улыбается он. – посуду потом помою.

Мы проходим в гостиную и садимся на светло-желтых диванах друг напротив друга.

-итак, Ники… ты хочешь знать, почему я привез тебя в Лос-Анджелес? – спрашивает Ларсен.

Напоминает какую-то очную ставку.

-да. – я взволнована.

-ты думаешь, это чувство долга?

Хитро… Кажется, Ларс хочет проверить, что я думаю? Или заставить меня признаваться в своих чувствах?

-я не знаю… но, Ларс, по-любому, Ларсен, ты сделал это не просто так. Никакой человек в здравом уме не потратит столько денег на неизвестно кого…

-ты не неизвестно кто, Ники, - перебивает он.

Ох.

-ладно…

-что ты имеешь в виду?

-я помню наш разговор осенью в гостинице… - смущенно стараюсь намекнуть я.

Помнит? Или нет?

-что именно ты имеешь в виду? – спрашивает Ларсен, встает и садится рядом со мной, кладет руку мне на плечо, - о чем ты, Ники?

-о твоих словах, - отвечаю я, и это звучит, как признание.

Ларс улыбается.

-ты тоже помнишь их все?

Он слегка краснеет, но на губах появляется полуулыбка.

-да, Ларсен, - волнуясь, отвечаю я. – прости, что я тогда такого тебе наговорила… я стала сходить с ума без тебя… - начинаю признаваться я. - я не знаю, что со мной. Такого еще никогда не было. Я боялась этого чувства, что мне станет тяжело жить с ним…пожалуйста, выслушай меня хоть сейчас…

-Ники… - вздыхает он, глядя на меня. – я тебя прекрасно понимаю. Если бы ты только знала, сколько всего я испытал. Тогда, в Уэстпарке, и потом, я думал: такого со мной не было никогда. Я испугался своей страсти, что я могу испортить жизнь кому-то из нас, Ники… это все было так неожиданно. Я растерялся. Я думал, нам будет проще, если мы не будем рядом, мы забудем друг друга… меня сдерживала только Мелани. Я так боялся ошибиться…

-все совершают ошибки, Ларсен, - тихо возражаю я.

Мне не верится, что это он говорит все эти слова. Получается какое-то обоюдное признание? Я слишком удивлена, чтобы радоваться.

-например, Мелани. – говорю я.

-Мелани – это очень большая ошибка, - он вздыхает и прикрывает глаза.

-Ларс… - я трогаю его за плечо.

Он поворачивает голову ко мне.

-да?

-можно попросить тебя об одном? На основании того, что ты сейчас сказал, у меня есть к тебе просьба… - тихо прошу я.

-какая, говори, Ники. – отвечает он с готовностью помочь.

-Ларс… - я опускаю глаза.

-ну что?

-поцелуй меня…

Ларсен удивлен, однако он кивает, нежно берет меня за плечи и легко касается губами моих. Он сразу же отодвигается, а я сижу, словно зачарованная.

-все. Я выполнил твою просьбу, Ники?

-нет…

-что? – брови Ларсена удивленно поднимаются вверх.

Я без лишних слов хватаю его за плечи и притягиваю к себе. Ларс немного в замешательстве смотрит на меня, а потом несмело проводит рукой по моей щеке. Но так нежно…

-чего ты хочешь, Ники? – растерянно спрашивает он.

-Ларсен… - я лишь придвигаюсь ближе, так близко, что чувствую его тепло и прижимаюсь к нему.

Заглядываю в его глубокие зеленые глаза.

-я тебя люблю.

-Ники… не стоит таких громких слов… - я чувствую его теплое дыхание у себя над ухом.

-нет. Это правда. – я провожу рукой по его волосам. – я просто хочу, чтобы ты знал это.

Ах, я просто схожу с ума от него всего. Он невероятен.

-Ники… что же ты делаешь… - вздыхает Ларс.

Я нежно обнимаю его за шею и целую. Ларсен не сопротивляется, и я наслаждаюсь этим прекрасным чувством. А потом начинает медленно и несмело отвечать на мой поцелуй. Чувствую его теплое дыхание. Он гладит меня по спине и прижимает к себе, я неловко шевелюсь и Ларсен падает на спину, я на него, но он не прерывает поцелуя, лишь приподнимает меня и прижимает к спинке дивана, а его руки так и скользят по мне. Я чувствую, как тяжело он дышит, как бьется его сердце. Я лишь крепче прижимаю Ларса к себе, играю с его волосами. Его губы отрываются от моих, начинают спускаться ниже, касаются моей шеи, и я напрягаюсь.

-Ники? – Ларс прерывается.

-Ларсен… пожалуйста, не останавливайся! Пусть хоть одна ночь станет нашей! – молю я, глядя ему в глаза.

-ты этого так хочешь, Ники? – спрашивает он в то время, как короткий рукав кофточки уже медленно сползает вниз, и Ларс целует мое плечо.

Я вместо ответа приподнимаю его лицо за подбородок и киваю, глядя ему в глаза. Ларсен все понимает и поспешно встает с дивана, протягивая мне руку. Я так же быстро встаю, подаю ее ему, и мы взлетаем на второй этаж в спальню. Сердце мое бьется ух, как тяжело. Едва оказавшись в спальне, Ларс набрасывается на меня с поцелуями, прижимая к стене.

Я пытаюсь нащупать выключатель.

-что ты делаешь, Ники? – шепчет он.

-ищу выключатель, - прерывистым шепотом отвечаю я.

-зачем он тебе? – спрашивает Ларсен, взглянув на меня так, что…

Действительно, зачем?

-постой. Остановись, - говорю я Ларсу, еле оттолкнув его.

-почему?

Я обнимаю его за шею, другой рукой расстегиваю его рубашку, ту самую, красную в клеточку, и провожу рукой по его груди. Всегда так хотелось дотронуться! Ларсен тяжело вздыхает.

-Ники… - заглядывает он мне в глаза. – ты сводишь меня с ума, - говорит он, а потом легонько подталкивает к кровати, на ходу сдергивая с нее плюшевое покрывало, и кидая на пол.

Я покорно падаю, и Ларсен нависает надо мной, целуя. Ох, я прекрасно понимаю, что мы хотим сделать, а небольшой страх перед неизвестностью только прибавляет страсти.

Я обнимаю Ларса за шею.

-мне не будет больно?

-Ники, я постараюсь, - шепчет Ларсен, и одновременно расстегивает пуговицы на моей кофточке, провожая каждую поцелуем.

Я начинаю подрагивать от возбуждения. Кофточка летит куда-то в сторону… Ларс проводит руками по моему телу и аккуратно расстегивает джинсы. Я тяжело сглатываю и киваю. Он медленно снимает их с меня, и они отправляются вслед за кофтой, туда же потом летят и носки с кедами…, и я просто таю от нежности Ларсена.

Он снова обнимает меня, но я изворачиваюсь, и теперь я сверху, сижу на нем. Чувствую его возбуждение, вижу его по глазам Ларсена, слышу, как тяжело он дышит… Я нисколько не стесняюсь своего тела, я просто наклоняюсь, обнимаю, и нежно целую Ларса, в то время, как его руки гладят мою спину. Я несмело наклоняюсь и начинаю расстегивать его ремень, и Ларсен помогает мне снять с него джинсы. Потом расшнуровываю его конверсы и аккуратно снимаю, затем носки.

И мы остаемся друг перед другом почти без всего, и лишь пара мгновений отделяет нас от момента, который изменит все. Я нервно хихикаю, Ларсен улыбается, а его рука скользит к застежке моего лифчика.

-позволь, я сделаю все сам, Ники? – шепотом спрашивает он.

Лифчик тоже отправляется куда-то в сторону, Ларсен прижимает меня к себе, целует, и мы плавно перемещаемся в горизонтальное положение…

Я просыпаюсь от лучей солнца, играющих по комнате. Медленно открываю глаза – и вижу солнечные лучи на спине Ники. Вижу, как она мирно спит, прижавшись ко мне, и приходит осознание того, что мы сделали. Да уж, страшно подумать, что мы вчера сделали, но нам не о чем жалеть…

Я слегка шевелюсь, лишь чтобы поправить одеяло, но даже этого легкого движения достаточно, чтобы разбудить Ники. Она открывает глаза и поворачивает голову ко мне.

-Ларсен…

Сонные, ее глаза еще милее, чем обычны, все ее лицо так наивно и по-детски трогательно… я не выдерживаю, наклоняюсь и беру ее лицо в ладони. Нежно и легонько целую.

-с добрым утром, Ники.

Она кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза.

-Ларс… Я так счастлива…

-я тоже, Ники… - я провожу носом по ее щеке, а потом легко касаюсь ее шеи губами.

Ох, я просто хочу любить ее. До бесконечности. Она – та, кого стоило искать и ждать всю жизнь. Я чувствую, как Ники тяжело и взволнованно дышит, я постепенно откидываю ее на постель…

-ой, Ларс, прости, я сейчас! – Ники вскакивает, спрыгивает с кровати и несется, судя по всему, в ванную.

Я тихонько усмехаюсь, ведь еще никогда я не был ни у кого первым. Даже у моей школьной подруги, Джози, с которой был мой первый раз, а ведь нам тогда было по шестнадцать…

Откидываюсь на подушку. Ну, и что же делать дальше после такого развития событий?

Спустя пару минут я слышу крики Ники:

-Ларс! Подойди, пожалуйста!

Я подхожу к двери ванной. Ники кричит оттуда:

-Ларсен, у меня к тебе есть просьба! Можно мне, пожалуйста, одолжить кое-что из ящичка Мелани?

Я снова усмехаюсь.

-я думаю, она уже не вернется сюда никогда. Я надеюсь на это. – прибавляю я вполголоса.

-так значит, да?

-да.

Спустя пару минут она выходит – и не только сделав свое небольшое дело, но и умывшись, почистив зубы и даже кое-как причесавшись. Правда, все еще в полупрозрачном халатике – после того, как все наши нежности ночью закончились, мне пришлось найти что-то для нее, и это оказался халат Мелани, висевший в комнате не крючке.

Черт, слишком много ее вещей осталось в моем доме.

-ты так мило выглядишь, - искренне говорю я и целую Ники в щечку.

Она улыбается.

-я скажу еще раз, Ларс, я никогда не забуду нашу ночь…

В этот момент мне кажется, что я брошу все ради нее, что она стоит всего, что я потеряю, выбрав ее… но я отгоняю эти мысли и спрашиваю:

-что будешь на завтрак?

Мы молча спускаемся на кухню, я разогреваю блинчики, ставлю на стойку все необходимое… в воздухе чувствуется вся напряженность обстановки – ведь мы осознаем, что теперь расстанемся на неопределенно время, и возможно, сегодняшняя ночь была ошибкой… но все уже уходит в прошлое, и рубеж перейден…

Ники сидит молча и даже не смотрит в мою сторону – а глядит на солнечных зайчиков на каменной плитке и думает о чем-то своем. Я ставлю тарелки на стойку, и мы едим в молчании – мы понимаем, что с каждой секундой трагичный момент расставания навсегда все ближе. Ночь прошла, и теперь мы никто друг другу… у нас была всего лишь одна эта ночь для того, что могло длиться целую жизнь…

-мы сейчас поедем в клинику, да? – спрашивает Ники.

Я не сдерживаюсь и улыбаюсь, отгоняя грустные мысли прочь, ведь у нас с миссис Маклемур был приготовлен сюрприз.

-да. Доедай быстрее и иди одевайся, - говорю я, а сам спрыгиваю с высокого стула и иду в ванную.

Там я долго стою перед зеркалом, глядя на свое собственное отражение. Господи, вид у этого парня такой, как будто он попал по жизни в тупик. Или в лабиринт. В котором нет выхода.

-Ларсен, где моя кофта?

Я молча выхожу, прохожу в спальню, поднимаю кофту Ники с пола и протягиваю ей.

-спасибо, - и прежде чем Ники отворачивается, я успеваю заметить поблескивающие в ее глазах слезы.

Скажите мне, почему я все всегда делаю не так?

Потому, что я монстр.

Всю дорогу в клинику мы молчим. Я стараюсь не думать о предстоящей разлуке, и в сотый раз вспоминаю подробности сегодняшней ночи, которые заставляют бабочек в животе взлетать вновь и вновь. Все было даже не так, как в мечтах – все было еще прекраснее! И даже не больно. Так, что казалось практически невероятным. Ах… Я никогда не забуду эту ночь…

Мы подъезжаем и молча выходим. Проходим внутрь в клинику, и Ларсен даже не берет меня за руку. Я стараюсь не смотреть на него – а он на меня.

Мы идем к кабинету главного врача. Ларс стучит в дверь, и мы заходим. И я не верю своим глазам – на стуле сидит мама!!!

Я радостно бросаюсь к ней, чтобы обнять.

-мам… это и был ваш с Ларсеном сюрприз!

И тут я вижу, что на глазах у нее слезы.

-Ты прилетела сюда? Что случилось?

Мама поднимает глаза.

-нет… скажите ей это вы, доктор Кальвин. Мы не можем этого больше скрывать!!! – восклицает она.

Ларсен достает носовой паток и протягивает его маме. Я с опаской жмусь ближе к Ларсу и хватаю его за руку. Он не возмущается – его глаза тоже обращены к доктору. Что же такое страшное могло произойти?

Доктор Кальвин со строгим, но сожалеющим видом, говорит:

-я сожалею, что мне придется говорить об этом, но Ники, мне придется… я не могу тешить тебя ложными надеждами, так как после сотрясения у тебя в мозгу образовалась опухоль, ее размер составляет два сантиметра, и она растет в прогрессии…

-что… что… - я не верю услышанному.

-как вы смеете сообщать это самой Ники? – в ярости выкрикивает Ларс.

-Ларсен…

Реакция Ларсена мгновенна – он крепко стискивает мою руку и вытаскивает меня из кабинета, но, несмотря на это, я успеваю услышать:

-радиотерапия или химиотерапия не помогут… Ники осталось максимум полтора года, миссис Маклемур…

-Ники! Ники! Ты меня слышишь? Все в порядке… - кричит Ларс.

Полтора года.

-Ники! - Ларсен хватает меня за плечи. – Что ты успела услышать?

-Я умру…

-Ники, не смей даже думать об этом! Не умрешь!

Полтора года…

В моих глазах темнеет, я чувствую, как Ларс ударяет меня по щекам, но это не помогает, я ощущаю холод каменного пола и удар, и, наконец, бесчувственно валюсь вниз…

-Ники! Милая! – слышу я голос Ларсена и открываю глаза.

Ой… опять я упала в обморок. Чувствую, что меня положили на кушетку в кабинете доктора Кальвина. Однако, сейчас здесь нас только двое. Я поворачиваюсь и вижу устремленный на меня взгляд Ларсена, полный любви и заботы. Что-то больно щемит мне прямо в сердце. Я вспоминаю последние услышанные слова. Ведь еще каких-то восемь часов назад мы были счастливы, а теперь... теперь…

-Ники, дорогая, - с болью шепчет Ларс.

Милая… дорогая…

К глазам подступают слезы.

-Ларс… - шепчу я.

-я с тобой, Ники, милая - говорит он, беря меня за руку.

Пытаюсь собраться и заговорить. Наконец, получается.

-Ларс… это все правда, что сказали? – дрожащим голосом спрашиваю я, сглотнув ком в горле.

Я вспоминаю последние секунды в сознании и сразу осеняет страшная мысль. Ничего не поможет. Через полтора года я умру. Опухоль… почти всегда это рак. Рак… я слышала о страданиях раковых больных. И конец будет страшным, если верить моим недалеким знаниям по биологии.

Нет. Нет. Не верю.

Даже плакать сил нет.

Наша история только начиналась, а теперь закончится, даже и не успев начаться...

Хочется просто умереть. Или проснуться, как после особо жуткого кошмара, часто дыша от пережитого ужаса и облегченно вздыхая в душе, радуясь тому, что это был только сон.

-о чем ты, Ники?

-Ларсен, я не идиотка, перестань притворяться.

-Ники…

-Никому из нас лучше от этого не будет, - произношу я, набрав в легкие побольше воздуха. – давай мы забудем про эту фигню, как будто все в порядке, и я не умру… - но тут мое мужество заканчивается, и я чувствую, как к горлу подступают слезы.