Сарматские хроники – 3. Новые горизонты

… – Ну что, Антоний, чем порадуешь? – Роман Дук пригубил вино и поставил серебряный кубок на широкий деревянный подлокотник кресла. – Почти полгода прошло – времени у тебя было достаточно…

Доме́стик съёжился под пристальным взглядом консуляра.

– Нечем порадовать, господин, – опустил он голову.

– Так уж и нечем? – прищурился Роман. – Неужто ТЫ – да не выведал ничего???

– Язычники! – выдохнул Антоний, окончательно растеряв всё самообладание.

– Ну и? … – пожал плечами консуляр. – То, что Вриении без поддержки язычников проклятых не победили бы, и то, что Марк Ласкарис в союз с сарматами вступил, я и без тебя знаю! То, что боярин русский на Летиции женился, а Аркадий успел их перед смертью своей благословить да бразды правления передать – и это мне известно! Обошли меня Вриении, да чуть на посмешище не выставили… А вот как совладать теперь с ними??? Я не привык отступать и проигрывать, ты это знаешь!

– Знаю, господин! – вздохнул Антоний, преданно взглянув на консуляра. – Но вот только… не подступиться к ним никак!

– Да неужели? – недоверчиво усмехнулся Роман. – И что? Перекупить да переманить на нашу сторону этих сарматов нельзя? У нас что, золота мало??? Наёмники – они и есть наёмники…

– То не просто сарматы, господин, – тихо возразил доместик. – То воины-волки! Не признают они ни хозяина, ни власти над собой, и на предательство, говорят, не способны. Для них воля да честь превыше всего…

– Чепуха!!! Не верю я в сказки эти про честь да про совесть! – нетерпеливо прервал его консуляр. – Ну, да ладно – о том ещё помозгуем!… А что император? Не пора ли мне в Константинополь с поклоном отправиться, с докладом о том, что на соседних землях творится, да с просьбой помочь с язычеством совладать?

– Поздно, мой господин! – испуганно округлил глаза Антоний и, казалось, съёжился ещё больше. – Сарматы УЖЕ в столицу съездили, императору поклонились да откупились щедро, чтобы гонениям их не подвергали за веру их…

– Как съездили??? Как откупились??? – Роман вскочил с места, колыхнув богато расшитым хитоном. – Что ж не доложил ты???

– Вот – докладываю! – пожал плечами доместик, лицо которого приняло совершенно несчастное выражение. – Самому известно стало только что… Золотом откупились… Император наш покуда согласие дал – пусть, мол, живут, если бесчинством да разбоем не промышляют…

– Да… Василевс наш золото уважает, – задумчиво произнёс Роман Дук, усаживаясь на место. – Вот только у сарматов откуда столько золота, чтобы императору угодить?… Что крестьяне тамошние говорят? Удалось ли с кем потолковать? Или их тоже подкупить невозможно???

– Крестьяне с волками-воинами в дружбе да в согласии – вместе, говорят, от степняков оборонялись, вместе в поход морской ходили…

– Да что за напасть??? – Роман Дук с досадой стукнул кулаком по деревянному подлокотнику, и серебряный кубок, слабо звякнув, покатился по полу, а за ним тонкой струйкой полилось вино. – Волки-воины – безжалостные наёмники и убийцы, язычники, поклоняющиеся кровавому богу, а на наших землях у них больше союзников, чем у нас самих!!!

– Да, мой господин! – потупился Антоний.

– Марку Ласкарису со всем его войском против нашего не выстоять без сарматов и их поддержки, так ведь? – вновь прищурился консуляр.

– Не знаю, мой господин! Марк новых бойцов набрал, верных и преданных Вриениям, столицу свою укрепил…

– Но если волки НА НАШЕЙ стороне будут, не выстоять им??? Видел ты сарматов в бою, и я видел…

– Да как же, мой господин??? – вскинулся слуга. – Не пойдут сарматы на нашу сторону, неужели непонятно???

– Новый приказ тебе, доместик! – не обращая внимания на его восклицания, твёрдо произнёс Роман Дук. – ВСЁ узнай про тех язычников да про вожака их – того наглеца, что на прицеле меня держал! Чем можно взять его – обманом, подкупом, угрозами?… Ступай! И очень надеюсь, что на сей раз тебе не потребуется полгода на выполнение моего приказа!!!… А я поищу союзников ещё в одном месте…

Глава 1

…Скилур натянул тетиву лука и замер, придерживая стрелу кончиками пальцев. Косуля подняла голову, чутко прядая ушами – славная добыча! Губы молодого волка тронула улыбка. Хорошо и вольготно в здешних лесах – много дичи, много пищи, нет нужды последнюю краюху на кусочки делить!…

Неожиданный шум заставил его вздрогнуть и напряжённо прислушаться. Косуля мгновенно сиганула в кусты, мелькнув на прощанье светлым пятнышком под хвостом, а сбоку на тропинке послышался отчётливый стук копыт. Сармат сплюнул с досады – кого ещё принесло??? Если из волков кто-то – то схоронились бы, не стали так топать на весь лес! Значит, местные, крестьяне… Принесла же их нелёгкая!…

Он сделал шаг назад, надёжно укрывшись в тени листвы, и стал ждать. Стук копыт приближался. Внезапно брови волка поползли вверх, а жёлтые глаза округлились, не мигая, – на небольшой полянке, с которой несколько мгновений назад удрала косуля, так и не ставшая добычей, появилась холёная лошадь светлой масти.

Всадницу Скилур узнал сразу. Сколько времени прошло? Почти шесть лун? А что толку???… Память услужливо преподнесла все чувства и ощущения, которые он так хотел забыть, – и тепло её тела, и тонкий запах её светлых волос и нежной кожи, и прощальный взгляд ярко-голубых глаз, в которых стояли слёзы, когда она выезжала за ворота прочь от чужого ей дворца Вриениев…

Гелия… Он прикрыл глаза, твёрдо решив остаться в укрытии и не выдать своего присутствия… Что она делает здесь, на чужих землях???… Границы между провинциями, конечно, весьма условные – ни тебе заборов высоких, ни тебе охраны… Но не может же она не догадываться, где находится???…

Неожиданно сбоку послышалось ржание. Сармат стиснул зубы – его конь, оставленный неподалёку, почуял светлую кобылу и немедленно выразил желание познакомиться поближе. На стремление хозяина остаться незамеченным глупому животному было, похоже, абсолютно наплевать. Кобыла навострила уши и, повернув голову на звук, тоненько заржала в ответ. Девушка улыбнулась и, потрепав её по шее, сказала что-то ласковое.

Молодой волк напрягся ещё больше: его конь вороной масти, подаренный Корсаком, хорошо обученный и послушный – слову, жесту и малейшему движению узды, поправ все законы маскировки, вышел из зарослей и спокойно потрусил к кобыле. Гелия тихо рассмеялась и спешилась, придерживая свою лошадь под уздцы, потом погладила вороного, подошедшего совсем близко. Конь фыркнул и потянулся к ней мордой.

– Где ж ты хозяина-то потерял? – девушка тревожно провела взглядом по зарослям.

Прятаться дальше было глупо и неуместно. Скилур насупился и вышел из укрытия. Гелия сдавленно ахнула, и ему показалось, что ярко-голубые глаза стали на мгновение ещё больше. Впрочем, она быстро справилась с собой, и когда сармат приблизился, её волнение выдавал лишь небольшой румянец.

– Приветствую тебя, Гелия Дук! – волк склонился в коротком учтивом поклоне.

– И я тебя приветствую, Скилур! – тихо ответила девушка, отметив про себя, что говорит он по-прежнему с заметным акцентом.

– Не ожидал… встретить тебя ЗДЕСЬ… , – секунду помедлив, продолжил он.

– Я сама от себя не ожидала! – натянуто улыбнулась Гелия. – Скажем так: я немного заблудилась!

– Заблудилась! – утвердительно повторил Скилур и прищурился, не сводя с неё глаз.

Румянец девушки стал ярче, и она отвела глаза. Потом вновь вскинула ярко-голубой взгляд на юношу:

– Да! Заблудилась! Здесь недалеко тётка моя живёт, отцовская сестра, Тереза Дук – её поместье к границе близко… Я поехала гулять – и вот!… Я думала – лес этот общий!…

Разумеется, она знала, где находится! И разумеется, знала, что лес этот чужой!… Скилур стоял рядом, внимательно слушал и время от времени кивал. И Гелия прекрасно понимала, что он не верит ни одному её слову…

Врать она никогда не умела. Хитрить – да, но вот врать… Тем более сейчас, тем более ЕМУ!… А что прикажете делать??? Рассказать всё, как есть?… Как отец, даже не требуя объяснений, просто определил её на пару месяцев под «домашний арест», а она сделала вид, что подчинилась и раскаивается в своём легкомыслии? Как потом затеяла милую переписку с тёткой, которую видела только в раннем детстве, и двумя двоюродными сестрицами, которых вообще никогда не видела, с одной лишь целью – добиться приглашения в гости? Ведь тёткино поместье располагалось аккурат поблизости от границы между двумя провинциями…

И как тайком уезжала на лесные прогулки всё дальше и дальше в этот чужой лес, лелея призрачную надежду – встретить ЕГО! Ведь сарматское поселение совсем недалеко, на побережье… Да, глупо! Да, почти безнадёжно!… Но ведь ПОЛУЧИЛОСЬ!!!… Только вот теперь-то что делать???…

– Гелия, – нахмурился Силур, когда её красноречие иссякло. – Так не годится! Тебе нечего здесь… гулять в одиночку!

– А ты? ТЫ что здесь делаешь? – запоздало поинтересовалась девушка, пытаясь направить разговор в другое русло.

– Я здесь охочусь. Ужин сам на стол не прибегает! – Скилур старался казаться суровым, даже немного грубоватым, чтобы скрыть смущение.

Он даже не мечтал о встрече с ней, он вообще не думал, что это возможно! Она уехала, и между ними легла пропасть – намного больше того моря, что он с прочими волками переплывал на драккаре…

– Гелия… давай-ка я провожу тебя…

Они ехали по лесу шагом. Бок о бок, совсем близко, но в полном молчании. Лишь на опушке, откуда открывался вид на лежащие окрест широкие поля и видневшуюся вдалеке небольшую группу строений, Гелия решилась заговорить, прикоснувшись кончиками пальцев к его руке:

– Скилур, а когда ты снова пойдёшь на охоту?…

***

…Посёлок сарматов постепенно вернулся к обычной, размеренной жизни – казавшаяся странной поначалу, сейчас она мало-помалу уже становилась привычной. Недавняя скоропалительная поездка в столицу сложилась весьма удачно. Правитель Византии оказался мужиком хитрым и дальновидным и даже виду не подал, что удивлён визитом язычников. Золото и прочие богатые дары принял благосклонно, однако намекнул, что непростая государственная служба и непрерывная забота о подданных постоянно требуют новых вложений. Горячо заверив василевса, что он вполне может на них рассчитывать, сарматы удалились.

– Вот и ты на службе, вожак, – казну государственную пополняешь! – невесело усмехнулся Богдан, когда они неспешно возвращались из Царьграда домой.

– Когда-нибудь это должно было случиться, кормчий, – рассудительно заметил Майпранг. – Тут уж ничего не поделаешь! Чтобы стаю спасти, мы ведь в своё время и под руку князя русского идти собирались. Чем василевс хуже?… Тем более, что сейчас мы в средствах не особо стеснены…

Он лукаво взглянул на водника, и тот усмехнулся уже веселее – в ближайшее время планировалась пара небольших морских «прогулок», и оба об этом хорошо знали. Приблизилась Аглая верхом на любимом гнедом и подозрительно взглянула на чересчур счастливые лица – снова что-то затевают! Часть пути она ехала впереди, с небольшим кортежем Летиции и Радомира – новобрачные тоже посещали столицу, чтобы лично засвидетельствовать своё почтение императору.

Вожак подарил Аглае свою самую беззаботную улыбку, однако она насупилась ещё больше:

– Пранг, вот только не говори, что твоя физиономия сияет от счастья только из-за моего появления!

Сармат радостно кивнул, а Богдан, отвернувшись в сторону, прыснул в кулак.

– Поход? – мрачно осведомилась Аглая. – Когда?

– Скоро, – Майпранг принял серьёзный вид. – Сама ведь слышала: казне византийской золото нужно на цели благородные!

– Да уж слышала! – проворчала она. – Значит, опять походы, сражения и такое прочее… И всё потому, что казне золото нужно!

– Ты сама всё прекрасно понимаешь… , – пожал плечами сармат, взглянув на неё уже не так весело…

…Она понимала – и тогда, и сейчас, когда вспоминала тот разговор, сидя на берегу и задумчиво глядя в морскую даль, игриво переливавшуюся в лучах клонившегося к закату солнца. Но в сердце прочно поселилась тревога…

***

…Косулю он в тот день так и не добыл – ограничился парой зайцев и прочей мелкой дичью. Возвращаясь в становище, Скилур твёрдо решил впредь охотиться в другом месте. Уезжая с опушки, он ещё пару раз оглянулся вслед светлой кобыле, пытаясь разглядеть ту среди зелени полей, а сейчас злился на себя за эту минутную слабость.

Ещё чего не хватало! Он – воин-волк, и ему не до нежностей и женских чар! И тем более не до ЭТОЙ девушки!!! Мало того, что Гелия чужой с ним веры, и жизнь её отличается от привычного уклада его стаи, как небо от земли, так она ещё и дочь заклятого врага! У них нет и не может быть ничего общего!!!…

Придёт время, и он найдёт себе волчицу среди своих – сильную и крепкую, которая подарит ему волчат и воспитает их на радость стае и во славу Ареса. И он забудет светло-золотистые волосы, ярко-голубые глаза и нежную улыбку!

Скилур крепко зажмурился – нет, не забудет!!!… Он сердито ткнул пятками в конские бока и галопом помчался к уже близкому становищу…

***

… – Ты, как всегда, во всём уверен! – ноздри Аглаи раздувались от возмущения.

– А ты как хотела? Я – мужчина и я – вожак! – Майпранг откинулся на расшитые узорами подушки, подложив одну руку под голову, и уставился на неё. – Нести ответственность, принимать решения и быть уверенным в своих силах – моя жизнь!

– Кто бы сомневался! – вздохнув, Аглая отвела глаза и прилегла с краю на лежанку, повернувшись к нему спиной.

Этот номер не прошёл – хорошенько потосковать и погонять в голове невесёлые мысли ей, как всегда, не дали. Майпранг терпеть не мог задумчивых взглядов, непонятных обид и недосказанности! Он протянул руку и резко развернул Аглаю лицом к себе, вперив в неё янтарный взгляд:

– Ты – тоже моя жизнь! Ты и дети! И за вашу безопасность и благополучие я тоже в ответе!…

– Всем приверженцам бога распятого до моей стаи дело имеется! – процедил он, откидываясь обратно на подушки. – И в покое нас оставить согласны, только коли от нас выгода есть! Василевс – не исключение!…

– Не все! – тихо возразила Аглая и, лукаво улыбнувшись, подвинулась ближе и провела кончиками пальцев по его щеке. – У меня вот никакой выгоды нет, кроме хлопот и нервотрёпки. А я – с тобой! И со стаей!

– Ты – исключение! – голос Майпранга стал хрипловатым.

Он мгновенно подгрёб Аглаю под себя, нависнув над ней и сверкая враз потемневшими янтарными глазами. Сармат по-прежнему реагировал на любое нежное прикосновение бешеным водоворотом чувств и по-прежнему не отличался особой сдержанностью.

– Пранг… , – Аглая улыбнулась, чувствуя, как голова начинает потихоньку кружиться и начисто отказывается соображать. – Выгода вовсе необязательна. Есть ещё дружба и… любовь…

***

…Она приходила на знакомую опушку леса уже пятый день. Пятый день она бродила в одиночестве, водя в поводу светлую кобылу, задумчиво собирая цветы, и тревожно оглядывалась, пытаясь разглядеть меж древесных стволов всадника в тёмно-красных одеждах верхом на вороном коне. Тщетно! С каждым вечером она возвращалась обратно в дом тётки всё молчаливее и несчастнее…

Добрая и ласковая Тереза Дук, полная противоположность брату, не особо приставая с расспросами, пыталась, как могла, утешить «бедную девочку», даже не предполагая, что её так тревожит. Она жалела Гелию за то, что та росла без матери, в компании тирана-отца и равнодушного братца, и была искренне рада её приезду. Но помочь ничем не могла!…

…Гелия поправив подол изумрудно-зелёного платья, присела на поваленный ствол старого дерева. Что ж, она не бестолковая дурочка! Молодому сармату она не нужна – это ясно! Спас, помог, не оставил в беде – поступил, как благородный человек, как мужчина… Но это ничего не значит! А она… навыдумывала себе всякой ерунды… Решено!!! Больше она не придёт!… Нечего терзаться попусту – переболит, перемелется и… забудется!

Она решительно поднялась на ноги и одним движением смахнула непрошенную слезу, покатившуюся по щеке…

…Он стоял рядом, не решаясь сделать ещё один шаг и даже руку протянуть в её сторону.

– Ты… пришёл… , – ярко-голубые глаза распахнулись, блестя слезами.

В груди вдруг стало тесно, и она шагнула ему навстречу.

– Как давно… ты здесь? Я не слышала, как ты появился…

– Волки этому с малолетства обучаются – ходить бесшумно, появляться незаметно… , – произнёс он, не сводя с неё жёлтых глаз.

– Да… , – она слабо улыбнулась и сделала ещё один маленький шаг в его сторону. – Это, наверное, правильно! Вы – воины, ваша жизнь – это бой, борьба, охота…

– Что ты знаешь о нашей жизни??? – вскинулся сармат, злясь на себя, на неё, на весь свет…

– Мало! – тихо сказала она. – Расскажи…

***

… – Твой народ древний и великий! – Гелия задумчиво смотрела куда-то вдаль, где зелень полей встречалась с пронзительной синевой неба. – Легенды да предания, верно, и половины не сказывают…

Они сидели на поваленном стволе дерева. Кони мирно паслись неподалёку, и девушка смотрела на них с лёгкой завистью: ни тебе сложностей, ни тебе объяснений каких – пасутся себе тихо-спокойно да общаются по-лошадиному.

– Я не хотел приходить, – вдруг произнёс Скилур, глядя в сторону.

– Почему? – девушка взглянула на него.

– Ни к чему всё это… , – тихо сказал сармат, встречаясь с ней глазами.

– Почему??? – повторила она, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Что в этом плохого??? Или у тебя уже есть женщина в твоей стае?

– Это… не важно… , – волнуясь, он, как всегда, с трудом подбирал слова.

– Это ВАЖНО!!! – она вскочила, сжимая маленькие кулаки, и топнула ногой по зелёной траве.

Скилур вскинул на неё изумлённый взгляд, а она шагнула совсем близко и, легко коснувшись рукой его щеки, тихонько повторила:

– Это важно!…

– Гелия… , – волк прикрыл жёлтые глаза и отстранился от её ладони. – Так нельзя!… У нас с тобой разная жизнь, и дороги разные…

– Разные дороги, бывает, сходятся меж собой… , – она вновь коснулась пальцами его щеки, и на сей раз у него не хватило ни сил, ни желания отстраниться…

***

… – Есть, господин! Есть вести – всё я разузнал! – в голосе Антония звучало торжество.

– Очень надеюсь, что вести хорошие! – Роман Дук, казалось, не разделял оптимизма доместика.

Лицо консуляра осунулось, запавшие глаза покраснели – он не спал последние пару ночей и не расположен был слушать о том, что появились новые проблемы и препятствия.

– Мой господин, – повторил Антоний. – Теперь я знаю всё: ГДЕ волчье становище, КТО их вожак, и КАК заставить его делать то, что нам нужно!

– Это я уже понял, – хмуро взглянул на него Роман. – Может, поподробнее расскажешь???

– Посёлок их на побережье, – начал доместик. – Место там удобное, бухта имеется, где корабли волчьи стоят…

– Корабли??? – вскинулся консуляр. – Ты хочешь сказать, что у проклятых язычников и корабли есть???

– Да, мой господин, – развёл руками Антоний. – Они ходят в морские походы, и весьма успешные. Но это нам даже на руку! Это значит, что и воины-волки, и вожак их время от времени стаю покидают!…

Суровая складка меж бровей Романа Дука разгладилась, и в тёмных глазах промелькнул живой интерес:

– Ну-ну, продолжай!

– Вожак волчий хорош, конечно! – продолжил Антоний, ободрённый реакцией хозяина. – Всякий, кто в бою его видал, божится, что нет ему ни противника достойного, ни оружия, которым бы совладать с ним можно было. Владеет он древним воинским ремеслом, как никто другой. За морем легенды ходят, будто это и не человек вовсе, а демон…

– Верю! – пробурчал Роман. – В мастерство, конечно! В демонов – нет! Хотя…

Ему вспомнилась стрела, нацеленная в грудь, и насмешливо-внимательный взгляд янтарных глаз. Человеческих? Волчьих?… Кто их разберёт, этих язычников!!!… Но одно он знал точно – встречаться с таким противником в открытом бою у него желания нет! Значит, лучше всего этого открытого боя по возможности избежать…

– Семья у него есть, у этого демона? – ворчливо спросил Роман. – Или они всей стаей живут?

– В том-то и дело, что есть! – торжествующе подхватил доместик. – И жена, волчица по-ихнему, и детки малые! Вожак, люди молвят, уж так к семье своей привязан, что и не отодрать! За любой волос с их головы сам со всех демонов шкуру спустит, не говоря уже о людях!…

– Ну, так вот и место слабое! – запальчиво воскликнул консуляр. – Умыкнуть семью его да заставить вожака под нашу дудку плясать! Сам же говоришь: в походы ходят, значит, становище без надзору боевого остаётся!

– Так-то оно так, – проговорил Антоний. – Да не всё просто! Волчица эта, говорят, вовсе и не волчица, вроде. Женщина из далёких земель, чужачка, к тому же, в бога распятого верует…

– Ну, вот это уж точно сказки!!! – сердито возразил Роман Дук. – Чтобы христианской веры дева – да с язычником!… Да и сам вожак вряд ли бы веру предков своих попрал! Что у него своих баб в стае мало???

– Вот и я думаю – дело нечисто! – согласно кивнул доместик. – Я мыслю – без магии да приворота не обошлось! Баба эта, чужачка, – колдунья, не иначе!!!

– Колдунам да колдуньям – на костре место! – стукнул Роман кулаком по подлокотнику любимого деревянного кресла, в котором сидел.

– Да, мой господин, самое место! – поддакнул верный слуга. – Да вот только…

– ЧТО??? Говори!!!…

– … ходят слухи, что не один вожак сарматский по бабе той сохнет! Будто и катепан Вриениев под чары её попал, – промямлил Антоний – это было самое слабое звено.

– Да ладно! – недоверчиво усмехнувшись, махнул рукой консуляр. – Что же там за баба такая, что сам Марк Ласкарис голову потерял???

– Баба как баба! – пожал плечами доместик. – Потерял-не потерял… Вот только если ей опасность угрожать будет, Марк Ласкарис примчится – оглянуться не успеем!

– Так ЭТА новость и впрямь хороша! – продолжал улыбаться Роман. – Если слухи не врут, и у Марка к этой… особе и впрямь интерес имеется, – мы это дело в свою сторону повернём!

И в ответ на вопросительный взгляд доместика добавил:

– Не приходило ли тебе в голову, любезный мой Антоний, ПОССОРИТЬ вожака волчьего и Марка Ласкариса? Крепко поссорить… А вот и повод нашёлся!!!

Лицо доместика просветлело – слабое звено крепло на глазах!

– А среди крестьян тамошних так и не удалось подкупить кого, чтобы приглядывали да нам докладывали?

– Нет, господин, не удалось! – вздохнул Антоний. – Но зато нашлось кое-что получше!…

С этими словами он подошёл к резной двери, ведущей в смежный коридор, и, выглянув, кому-то призывно махнул рукой.

– Вот, господин! У этого человека свои счёты к волкам-воинам и к вожаку их имеются…

Роман Дук некоторое время придирчиво разглядывал представшего перед ним высокого мускулистого молодого человека, густые смоляные кудри, нос с заметной горбинкой и хищно-настороженный взгляд которого выдавали несомненные цыганские корни.

– Кто таков будешь? И как твоё имя? – спросил наконец он.

– Тоба́р, – парень развязно склонился в лёгком поклоне, будто делал консуляру большое одолжение. – Вожак волчий отца моего убил…

Глава 2

… – Что-то ты, брат, добычи приносишь всё меньше и меньше! – Никита хлопнул волка по плечу. – Али дичь в здешних лесах перевелась?

– Может, и перевелась! А может, просто удача хвостом повернулась! – невозмутимо пожал плечами Скилур.

– Чем же это ты так перед ней провинился? – хитро взглянул на него приятель. – Другие-то охотники, почитай, кажный день с полной сумой приходят! Али ты не на ту дичь охотишься?

– Не твоё дело – вот и не лезь! – вскипел сармат и повернулся, чтобы уйти.

– Да погоди ты… , – Никита примирительно удержал его за плечо. – Прости, коли за живое задел ненароком… Вижу я – сам не свой ходишь, того гляди – дров наломаешь…

– Уже наломал… , – опустил голову Скилур, и молодого русича немного напугали враз потухшие глаза волка.

– Ну, выкладывай! – насупил брови Никита. – Будем думать, как дрова обратно собрать…

…Их дружба повелась с самого прибытия из похода, зародившись ещё на борту драккара. Почти ровесники, они сошлись на удивление быстро. Скилур ещё какое-то время пытался «держать дистанцию», но вся его нарочитая холодность вдребезги разбилась о невероятную доброту и весёлый нрав русского парнишки. Было непонятно, как такой человек, как он, убивавший в своей жизни разве что комаров да надоедливых мух и даже кошке ни разу не давший пинка, вообще оказался в княжеской дружине!

Проживал он теперь в одном шатре с Нилом и Матрёной, радуя бездетную пару, которая здесь, на чужих землях, неожиданно обрела не только друг друга, но и сына, пусть и приёмного. Обгоревшие руки Никиты, хоть и зажили отменно при лечении Ятрагора, однако не давали той крепости и надёжности, что необходима воину и охотнику. Зато обучивший его гончарному делу Нил не мог нарадоваться на ученика, а следом за ним талант молодого русича оценили и жители близ лежащих посёлков…

***

… – Наверное, там за морем и природа другая, и люди… , – задумчиво проговорила Гелия.

– Люди всякие – и здесь, и там! – ответил Скилур. – Природа – да, другая. Там степь…

Они сидели на тёплом песке в укромном уголке, скрытом от посторонних глаз густыми зарослями ракитника. Над морем разливался яркий солнечный свет, мелькали там и сям силуэты чаек.

– Ты хочешь вернуться? Туда, за море… , – девушка вопросительно посмотрела на волка.

Он смутился – как всегда, от её пристального взгляда так близко – и поспешно отвёл глаза.

– Нет… Там земля предков… А здесь стая, здесь то, что осталось от моего народа… Здесь… , – он опять медлил, подбирая слова. – Родители…

– Это ведь приёмные родители? – уточнила Гелия.

– Да… Настоящих нет очень давно, – опустил глаза Скилур. – А сейчас вожак назвал меня своим сыном!

– Да, это великая честь! – согласилась византийка. – Я видела вашего вожака – тогда, во дворце. Майпранг. Славный воин… А что твоя мать? Та, что приёмная… Про неё ходят какие-то невероятные слухи! Говорят, она колдунья!

Скилур вскинул на неё изумлённо-возмущённый взгляд, и жёлтые глаза его яростно сверкнули:

– Враньё! Не колдунья она!!!… Она не волчьего роду-племени, в распятого бога верует, как и твой народ… Вожаку жизнь спасла, мне жизнь спасла – многих спасла… Живёт в стае, как своя…

– Как же это она – не волчица, чужачка, а с вожаком шатёр делит, и не как наложница, а как жена? Разве не против это обычаев ваших? – тихо спросила Гелия, стараясь не выдать своего волнения.

– По крови они связаны – одним клинком ранены были во время поединка ритуального, – пояснил Скилур. – Арес допустил это – значит, такова его воля, не против он союза этой женщины с волками. А сердце и душа вожака давно ей принадлежат, без остатка…

Гелия опустила глаза, пытаясь скрыть навернувшиеся слёзы. Ну, конечно! Ритуальные поединки, клинки и кровные клятвы! Она не имела обо всём об этом ни малейшего понятия – чужие обычаи, чужой народ, чужие боги… Но как унять сердце, что рвётся к нему, сидящему рядом и не знающему, ЧТО на самом деле творится в её душе???

Скилур действительно и не подозревал об этой буре. Он сидел, вперив жёлтые глаза в далёкие морские волны где-то на границе меж небом и водой, и гонял в голове невесёлые мысли…

…Разумеется, он не всё сказал Никите: признался, что есть зазноба, но кто она и откуда – даже не обмолвился. К чему? Чтобы на смех его подняли? Или хуже того – наказали за то, что пустил в сердце ту, что НИКОГДА не будет принадлежать ему???… Она и не ведает о его терзаниях – улыбается, смеётся, болтает о пустяках всяких!… Только сегодня посерьёзнела отчего-то – про стаю спрашивает, про родителей…

Не в силах совладать с нахлынувшими чувствами, он протянул руку и приобнял её за плечи, несмело, почти робко придвигаясь ближе… Оттолкнёт – значит, оттолкнёт! И правильно – знай своё место!!!

Гелия замерла на мгновение, а потом прильнула к нему всем телом, пряча лицо на его широкой груди.

– А может, и не враньё… , – тихо произнёс он. – Может, и впрямь женщинам, что в распятого бога веруют, магия тайная известна, чтобы сердце волка в полон взять, да не отпускать уже…

Он хотел что-то ещё сказать, но мягкие губы на его губах забрали все слова и обратили их в лёгкий дым, развеяв по тёплому ветру…

***

…А во дворце Романа Дука царило оживление: ждали дорогих гостей – консуляра соседней с востока провинции Феодора Аргира, и хозяин возлагал на его визит большие надежды.

Сухопарый чопорный Феодор приехал в сопровождении сына, Ипполита, и многочисленной пышно одетой свиты.

– Давненько, давненько не виделись!!! – радость принимающей стороны казалась настолько искренней, что даже тонкие губы Аргира растянулись в подобие улыбки.

– Приветствую тебя, Роман Дук! – гость церемонно поклонился. – Многие лета тебе и твоей семье!…

Столы ломились от изысканных кушаний, между блюдами стояли изящной работы кувшины с терпкими винами и разнообразными напитками. Два консуляра вспоминали лихие военные кампании, пикантные придворные истории и даже каких-то общих доблестных предков.

– А что, Феодор, не поддержать ли и нам древние традиции – не стать ли нам ещё ближе? – произнёс вдруг Роман, неспешно дегустируя вино.

И пояснил в ответ на вопросительный взгляд гостя:

– Я мыслю – не породниться ли нам? У тебя сын – красавец да молодец, у меня – дочь подросла… Приданое богатое дам! И продолжим род древний во славу императора и Ромейского царства!!!

– Что ж, я не против! – прищурился с улыбкой Феодор Аргир. – Наши семьи издавна в согласии жили!

– Ну, тогда – за детей наших и их благодатный союз! – поднял кубок Роман Дук…

***

…Поздним вечером, когда гости с подобающим случаю комфортом были устроены на ночь, он вызвал к себе Антония.

– Ну, что думаешь? – консуляр выжидающе смотрел на слугу – он частенько советовался с доместиком, хитрость и предусмотрительность которого не раз помогала выйти «сухими из воды» в самых разнообразных ситуациях.

– Мудрый ход, мой господин, – кивнул Антоний. – Вот только…

– Что? – поднял брови консуляр. – Говори! В таких делах мелочей не бывает!

– Гелия!

– А что Гелия?

– Даст ли согласие Ваша дочь на этот брак?

– Достаточно того, что это согласие дал я. Ты так не считаешь? – склонил голову Роман.

– Вашей дочери вряд ли понравится роль разменной монеты! – осторожно возразил доместик.

– Моя дочь никогда не пойдёт против интересов семьи! Понятие о чести у неё в крови! К тому же, брак с Ипполитом Аргиром – для неё очень достойная партия! Уж ЭТО она должна понимать! Да и родительское слово – не пустой звук!

– Я смею полагать, мой господин, что этот союз даст Вам ряд веских преимуществ, – доместик позволил себе посмотреть в глаза хозяина.

– Ещё бы! – прищурился Роман. – Как только брак будет заключён, я поделюсь с Феодором некоторыми своими планами относительно провинции Вриениев. Мне нужно его войско и поддержка при дворе. Род Аргиров всегда был в милости у императорской семьи!

Губы доместика тронула лёгкая улыбка:

– Да, мой господин! Однако я осмелюсь предположить, что Феодор тоже может… проявить интерес к соседним землям…

– И, скорее всего, проявит! – усмехнулся Роман Дук. – А вот для этого и существует брачный договор!… И волки-воины!!!

Антоний вскинул на него изумлённый взгляд:

– Мой господин, Вы всё же хотите… перетянуть язычников на свою сторону???

– Ну, это может и не получиться – сам же говорил об их верности и чести! Но вот ЗАСТАВИТЬ волков делать то, что нам нужно, мы вполне в состоянии… Где там твой цыган?…

***

… – Ну, и когда мы, наконец, в поход сможем выйти, как мыслишь? – нахмурился Майпранг.

Они с Богданом стояли на небольшом пригорке, наблюдая за «барашками» пенящихся волн. Всегда яркое, лазурное море сейчас хмуро темнело, к горизонту переходя в черноту и почти сливаясь с нависающей над водой мрачной тучей. Кормчий скосил глаза – пытающийся сохранить внешнюю солидность и авторитет, в душе волк оставался прежним мальчишкой и чуть не подпрыгивал на месте от нетерпения, свирепо сверкая глазами в сторону непогоды.

– Сам видишь, вожак! Штормит! – пожал плечами водник. – К чему нам лезть в это пекло???

– Да уж третий день, как штормит! – насупился Майпранг.

– Ну, мы над стихией не властны! – развёл руками Богдан. – Погоди, завтра-послезавтра уляжется погодка!…

– … и успеешь ты в своё море выйти! – ворчливо добавила Аглая, подходя и запахивая куртку от пронизывающего ветра.

Майпранг мрачно взглянул на неё:

– Да будь твоя воля – и в шатре бы привязала!

– И привязала бы! – согласно кивнула женщина. – Ничего плохого в том нет, если воины-волки некоторое время на берегу побудут – с семьями да с детьми!

Богдан усмехнулся – у него в шатре уже бегало двое ребятишек, и Орга ходила, тяжёлая третьим. Сарматка не так категорично и прямо, как Аглая, изъявляла свои желания, но когда она заглядывала ему в лицо своими колдовскими карими до черноты глазами, сердце бывалого водника стучало как заведённое, а по телу разливалась сладкая истома. Он понимал: хоть и были привычными бесконечные походы волков-воинов за добычей, волчицы, как и любые женщины, тосковали и радовались каждому лишнему дню, который их мужчины проводили дома…

– Что это там? – вдруг прищурился сармат, напряжённо вглядываясь в высокие морские волны.

Богдан с Аглаей, как по команде, повернулись в ту же сторону. Среди пенящихся валов в тёмной воде мелькало что-то, нарушавшее уже привычный вид штормящего моря.

– Лодка… Ей-богу, лодка! – воскликнул кормчий. – И человек!!!…

Аглая пригляделась: ну, лодкой это сооружение назвать можно было с большой натяжкой – скорее уж, обломок лодки, каким-то чудом ещё державшийся на поверхности бурлящей воды. И… да, человек!!! С пригорка было хорошо видно сгорбленную фигуру, отчаянно пытавшуюся удержать на плаву то, что осталось от судёнышка.

– А ведь недалеко, вожак! – промолвил Богдан, не сводя глаз с бедолаги. – Вдоль берега держится, молодец!…

– Думаешь, помочь получится? – вновь прищурился Майпранг.

– Ну, попытаться стоит – что мы, не люди? – пробасил водник. – Если до бухты до нашей доберётся – вытянем, у нас там волна небольшая!…

Путь с пригорка до отмели занял не более пяти минут. Кто-то из волков уже был здесь, очевидно, тоже заметив терпящего бедствие. Кампания по его спасению была развёрнута немедленно, тем более, как сказал Богдан, ветер менялся прямо на глазах, и человека запросто могло унести в открытое море даже при сравнительно небольшой волне.

Аглая, не принимая активного участия, тем не менее, торчала неподалёку, и не подумав уйти в укрытие, как приказал было Майпранг. Мрачный взгляд, который он бросил на неё, не предвещал ничего хорошего, однако она решила остаться: во-первых, заело любопытство – кому это приспичило выходить в море в непогоду, да ещё и вблизи их посёлка, а во-вторых, вполне могла потребоваться чисто медицинская помощь…

…Ветер меж тем крепчал, словно сама природа старалась всеми силами помешать сарматам. Все попытки добросить верёвку с «кошкой» на конце, чтобы зацепить и притянуть к берегу разбитую лодку, заканчивались неудачей. Волны даже здесь, на безопасной отмели, не давали подойти ближе, грозя утянуть на глубину самих спасателей. Очередной порыв ветра откинул лодчёнку ещё дальше от берега, а набежавший вал, закружив судёнышко, разбил его в щепки.

– Всё! Хана́! – сокрушённо махнул рукой Богдан, однако в следующее мгновение саженях в тридцати от берега среди пенящихся волн показалась голова. – Стой, вожак!!! Куда???…

– Держи!!! – Майпранг, уже обвязав верёвку вокруг пояса, сунул её конец в могучие руки кормчего и ринулся в бушующее море.

Аглая замерла, сжав кулаки и закусив губы. Нет, она когда-нибудь сама его прикончит!!!… Сколько можно рисковать жизнью и балансировать на тонком лезвии над бездонной пропастью???… Одна минута… Другая…

– Тяни, братцы! – бас Богдана перекрыл рёв уже откровенно беснующегося ветра, и волки-воины бросились на помощь кормчему.

Морская стихия нипочём не желала отдавать добычу, но усилия мужчин всё же увенчались успехом: в пенных волнах показались две головы, с каждым рывком верёвки приближающиеся к берегу. Аглая выдохнула – если так будет продолжаться, то медицинская помощь скоро потребуется ей!!!

– Жив??? Жив!!!…

Спасённый бедолага, вытащенный на сушу, пошевелился и слабо застонал. Рядом стоял Майпранг, тяжело дыша, отплёвываясь и стряхивая с мокрой одежды бурые космы водорослей.

– Тяжёлый… парень! – процедил он, глядя в упор на распластавшееся на мокром песке тело.

Аглая подошла поближе. Вытащенный из воды был действительно очень молод – наверное, ненамного старше Скилура. Рваная рубаха, подпоясанная кушаком на цыганский манер, прикрывала мускулистый смуглый торс. Поношенные порты, заправленные во вполне справные сапоги, смоляные кудри, крючковатый крупный нос и круглая золотая серьга в правом ухе добавляли сходства с цыганом.

А когда его веки дрогнули, по спине Аглаи пробежал непрошенный неприятный холодок – настороженный взгляд чёрных глаз из-под густых бровей придал его лицу, несмотря на бледность, хищное жестокое выражение…

***

…Он лежал в одном из многочисленных расписных шатров, укрытый шерстяным одеялом. Его не только спасли, но и напоили горячим бульоном, и оставили под наблюдением местного знахаря – жуткого старика с проницательным взглядом ярко-голубых глаз…

Сарматы… У воинов в стае были другие глаза – от светло-ореховых до тёмно-карих, почти чёрных, на манер цыганских… Янтарными глазами, цвета разогретого солнцем мёда, мог похвастать только местный вожак, Майпранг. Проклятый волк!!!…

Тобар зло сплюнул. Вожак бросился в морские волны и вытащил-таки его, стремительно теряющего силы и уже почти захлебнувшегося, но его вины это нисколько не умаляет. Майпранг убил его отца и достоин только страшной мести, а никак не прощения!!!

Цыган усмехнулся и положил правую руку под голову. Да, он немного перестарался! Не ожидал, что шторм усилится, не рассчитал свои силы и чуть не погиб. Но оно того стоило!!!… Зато теперь он – посреди вражеского стана, и без труда выполнит задуманное!!!

Тобар снова усмехнулся и прикрыл глаза. Месть свершится и очень скоро!!!…

***

… – Что произошло? – недоумевала Гелия. – Что могло случиться, раз мне нужно возвращаться домой, да ещё так срочно???

– Ничего плохого не случилось, дорогая! – лицо тётки озарила тёплая улыбка, собравшая вокруг глаз добрые морщинки. – Ничего, уверяю тебя! Вот письмо – твой отец всё там объясняет. Мы так рады за тебя, дорогая!…

Двоюродные сестрицы за её спиной загадочно улыбались, подпихивая друг друга локтями. Гелия взяла письмо осторожно, словно в конверте могла таиться какая-то опасность, и вопросительно взглянула на тётку. Та снова ободряюще улыбнулась:

– Иди в свою комнату. Прочти – и побудь одна, наедине со своими мыслями. Такие решения должно принимать сердцем и душой, и зрители для этого не нужны…

Девушка почти бегом поднялась по лестнице. Войдя в свою небольшую уютную спальню, она бросила письмо на стол и захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной и не сводя глаз с конверта. В сердце зрела тревога…

– Счастливая… , – мечтательно выдохнула одна из сестриц ей вслед…

…Она бездумно глядела в потолок, лёжа на кровати и не в силах пошевелиться. Левая рука свесилась почти до пола, выпустив из ослабевших пальцев исписанный красивым отцовским почерком лист бумаги. Перед распахнутыми глазами всё ещё плыли строки…

«Дорогая и обожаемая дочь!… Оказал честь… Традиции предков… Ипполит Аргир… Прекрасная партия… Законное супружество перед Богом и людьми… В любви и согласии… Приезжай как можно скорее…»…

Гелия со вздохом повернулась на бок – «ватные» руки и ноги не хотели двигаться, а тяжёлая голова упорно гнала прочь любые мысли. Она не знала, сколько пролежала так, и встрепенулась, только когда раздался осторожный стук в дверь.

– Гелия, детка… У тебя всё в порядке? – в голосе тётки, раздавшемся из-за двери, явно слышалось беспокойство.

Девушка подняла голову, с удивлением заметив, что яркий день за окном уже клонился к вечеру. Внезапно чувства и эмоции вновь наполнили её, захлёстывая тёмной волной отчаяния. Распахнув дверь, она молча проскочила мимо изумлённой тётки, не успевшей произнести ни слова, и помчалась по лестнице вниз…

***

…Руса́лии1 в этот раз праздновались особенно пышно – весна наступила дружно, балуя теплом и яркими красками, необычными даже для этих южных мест, и год обещал быть урожайным…

…Византийцы любили праздники. Помимо религиозных Пасхи и Троицы, они с удовольствием вспоминали древние традиции и языческие торжества, ничуть не мешавшие христианским. И с таким же удовольствием приобщали к своему шумному веселью сарматов.

Воины-волки относились к подобным развлечениям двояко. С одной стороны, занятые в недавнем прошлом в основном борьбой за выживание, подчас кровопролитной, тогда они и в редкие свои «выходные» часто всё веселье сводили лишь к хорошей выпивке и мимолётному отдыху, готовые в любой момент снова схватиться за оружие. Небольшое разнообразие вносили кровавые поединки да набеги на мелкие деревни за наложницами.

С другой стороны, местное население, окончательно признавшее сарматов «своими», особенно после успешных совместных «военных кампаний», упорно стремилось разделить с ними бескорыстное веселье. Крестьяне перемещались с праздничным застольем и хороводами поближе к сарматскому становищу, приходили с подарками и выражали искреннюю радость, если их затеи удавались.

Ятрагор поначалу не одобрял подобной «дружбы». Арес мог быть недоволен своими воинами: их удел – война, битва, борьба, а не пляски и хороводы с крестьянами, поклонявшимися распятому богу! Но время шло, а древнее божество недовольства не проявляло, досыта насытившись, видимо, кровью прошлых лет…

Да и Майпранг оказался смышлёным и дальновидным вожаком! Он не препятствовал связям своей стаи с местными, позволив даже несколько смешанных браков (разумеется, Аресу в те дни приносились богатые жертвы!). Однако несмотря на непривычно мирную жизнь, своим воинам, потомственным волкам, он не давал никакого спуску – тренировки проходили регулярно, иногда даже жёстче и серьёзнее, чем раньше.

Время от времени к волкам присоединялись бойцы Марка Ласкариса, пожелавшие обучиться древнему мастерству рукопашного боя. Бывало, и сам катепан наведывался в сарматское становище. Ему давал уроки сам Майпранг, и посмотреть на спарринг двух предводителей обычно сбегалась вся стая. Марк учился быстро – сказывались давние навыки рукопашных схваток, привитые практически с детства, и дух здоровой конкуренции. Несмотря на то, что в искренней дружбе двух вожаков уже никто не сомневался, они продолжали соперничать в доблести и воинском мастерстве, не упуская случая взять верх…

– На сколько дней в море пойдёте? – Марк пригубил разбавленное водой вино, утоляя жажду после очередной «тренировки».

– Как получится, катепан, – Майпранг был непривычно задумчив. – И так на берегу лишнюю седмицу проторчали! Сам видел, что с погодой творилось…

– А воины-волки что, тоже русалии празднуют??? – византиец проводил изумлённым взглядом нескольких сарматов, которые в компании крестьян направлялись к накрытым неподалёку импровизированным столам, где уже разворачивалось настоящее веселье.

– А у воинов-волков выбора особого нет! – сверкнул глазами вожак. – С волками жить – по-волчьи выть. Эта поговорка, как оказалось, в обе стороны работает!…

– А это ещё кто? – Марк кивнул на высокого жилистого молодого человека с настороженным взглядом и хищным крючковатым носом, топтавшегося у праздничных столов. – Давно ли вы цыган привечаете???

– Да его никто особо не приветил! – пожал расписанными татуировками плечами Майпранг, надевая кожаную рубаху. – Спасли его – третьего дня из моря штормового выловили. Оклемается – и к своим уйдёт!

– Ты что ли выловил? – прищурился Марк.

– Тебе-то что? – подозрительно покосился волк.

– Да поговаривали, что буря не только над морем в тот вечер была, а и в шатре твоём!

– Что, аж в городе слыхать было??? – сварливо пробурчал Майпранг.

Марк расхохотался.

– Конечно! – утирая слёзы, вымолвил он. – Люди по городу ходили и друг друга спрашивали: кто, мол, орёт???

Майпранг тоже не сдержал ухмылки.

– Ладно, так и быть, – нарочито серьёзным тоном произнёс он. – Попрошу, чтобы впредь орала потише!

– Да я и сам попрошу! – шутливо нахмурился Марк. – А то слыханое ли дело – полгорода перебаламутила!…

Глава 3

…Тобар любил праздники и чувствовал себя в подобной атмосфере, как рыба в воде, – его народ никогда не скупился на шумное веселье, скрашивая полуголодную полунищую жизнь.

Губы молодого цыгана тронула лёгкая торжествующая улыбка – ЭТОТ праздник пришёлся, как нельзя лучше! На гулянье соберутся не только местные крестьяне, но и большинство сарматов, а значит – можно будет приглядеться, разузнать, разведать… Может статься – даже порасспрашивать, а то и дружбу с кем свести!… А там видно будет…

На него не обращали особого внимания. Нехитрая, но обильная закуска на столах, льющееся рекой вино прошлого урожая, танцы и весёлое представление ряженых занимали празднующих гораздо больше, чем одинокая фигура молодого цыгана… Впрочем, не такая уж одинокая – Тобар успел свести знакомство с компанией молодых парней из ближней деревни, позабавив их парой скабрезных шуток. От сарматов он благоразумно держался подальше, стараясь как можно меньше попадаться им на глаза.

Веселье, меж тем, разгоралось. Музыканты старались вовсю, и танцы сменяли друг друга, заставляя пуститься в пляс даже самых солидных участников застолья. Сарматы предпочитали оставаться зрителями, многие уже направились обратно в сторону становища – требовался отдых перед завтрашним морским походом. Новые приятели Тобара приглядывали себе пару среди разряженных по такому случаю девиц, сам же он не сводил глаз с одной-единственной фигуры.

Стройная, облачённая в светло-зелёное богатое платье, благородные черты, густые золотистые волосы – девушка выделялась на фоне праздных крестьян. Её ярко-голубые глаза тревожно пытались кого-то отыскать в весёлой толпе, но, видимо, безуспешно, поскольку лицо принимало всё более несчастное выражение…

– Ты, красавица, не меня ли ищешь? – Тобар незаметно приблизился и, не церемонясь, приобнял её за плечи.

Девушка вздрогнула и подняла на него голубые глаза. Сердце молодого цыгана помчалось вскачь – хороша девка! Пусть и не его роду-племени – когда это запрещалось приударить за красоткой??? Не жениться же он на ней собирается!…

Однако девица его симпатий, похоже, не разделяла.

– Не тебя, – холодно ответила она и попыталась сбросить его руку с плеча.

– Ты что, не в настроении, дорогуша? Ну, так мы это мигом поправим! – осклабился Тобар и прихватил с подноса в руках проходящей мимо дородной крестьянки кубок с вином. – Давай-ка выпьем за праздник общий да за веселье!

– Послушай! Здесь есть, с кем выпить, – вон, сколько народу! – девушка обвела тонкой рукой толпу. – Найди себе другую компанию!

– Ну уж нет! – Тобар не собирался принимать отказ. – Ты мне вполне подходишь!

Девушка ещё раз обвела взглядом танцующих и вдруг резко сбросила его руку. Голубые глаза превратились в две колючих льдинки.

– ТЫ мне не подходишь! – ровно сказала она, возмущённо раздувая тонкие ноздри, и попыталась уйти.

– Слушай, что ты кочевряжишься? Что ты о себе возомнила??? – Тобар начал терять терпение.

Схватив девушку за руку, он развернул её к себе и попытался поцеловать в губы. Девица, недолго думая, резко отпрянула в сторону и ощутимо садану́ла его локтём в живот.

– Ах ты, сучка! – цыган разозлился не на шутку. – А ну-ка, пойдём – поучимся вежливости да покорности! Найдём местечко, где нам не помешают!…

Он быстро понял, что девушке ждать помощи неоткуда, – было заметно, что никого знакомых на общем празднике она так и не нашла. Подвыпившие крестьяне от души веселились и не обращали особого внимания на их размолвку, тем более, что наиболее активная молодёжь уже разбивалась на парочки и растворялась в густеющих сумерках.

Крепко прижав девушку одной рукой, другой он легонько ткнул ей под ребро тонким стилетом, припрятанным до времени в сапоге.

– Не дёргайся, – ласково произнёс в ответ на испуганный взгляд. – Будешь умницей – не обижу!…

Уводя её в сумерки в сторону пустынного морского берега, Тобар уже с трудом сдерживался – слишком разожгла его пыл эта девчонка, слишком красива, слишком хороша!… Не было у него таких раньше: цыганки из табора – резвые, смелые на ласки, смазливые крестьянки, отдававшиеся молодому цыгану за звонкую монету, а то и по принуждению… Эта девица была ДРУГОЙ!

Сгорая от желания, Тобар шагал прочь от освещённого множеством огней праздничного круга, прочь от музыки и веселящейся толпы, нетерпеливо волоча свою жертву к темнеющим невдалеке кустам. Девчонка уже почти не трепыхалась, лишь когда он грубо швырнул её на траву и навалился сверху, выкручивая руки и полностью блокируя сопротивление, вдруг исхитрилась чуть вывернуться из его захвата и с ненавистью плюнула ему в лицо. Окончательно разозлившись, Тобар наотмашь ударил её и рванул на груди тонкую ткань платья…

Руки, схватившие его сзади и рывком оторвавшие от жертвы, появились так неожиданно, что цыган не успел даже опомниться, не то что оказать сопротивление. Удар кулака, разбивший губы, заставил его отлететь на несколько метров и неудачно приземлиться, ломая кусты. Тобар почти мгновенно вскочил на ноги, сплёвывая кровь, вновь выхватил стилет и наконец увидел, кто так бесцеремонно нарушил его планы. Молодой сармат с по-воински забранными наверх с выбритых висков волосами, видимо, собирался напасть снова. Неподалёку топтался парнишка-русич, готовый в любую минуту то ли броситься на помощь товарищу, то ли удержать того от кровопролития.

Связываться с волком-воином у Тобара не было ни малейшего желания. Он узнал этого парня – щенок был приёмным сыном проклятого вожака, и победить в открытом бою у цыгана при всей его ловкости шансов было ничтожно мало. Он широко улыбнулся, насколько позволяли разбитые губы, поднял руки открытыми ладонями вперёд, предварительно убрав стилет.

– Всё! Всё! Ухожу! Попутал – с кем не бывает! Девок много – другую себе найду! – миролюбиво бормотал он, не переставая улыбаться и постепенно отступая на относительно безопасное расстояние.

Волк медлил с нападением, но Тобар и не думал расслабляться. Русич подскочил к приятелю и начал что-то горячо толковать про большой общий праздник, который нельзя омрачать смертоубийством. Вот и молодец!… Тобар ухмыльнулся ещё шире, надеясь, что сгущающиеся сумерки скроют от противника его злорадство. Ничего! Он найдёт возможность отомстить!!!…

– Тебе здесь не рады! – вдруг произнёс сармат, не сводя с него жёлтых глаз, светлых в вечернем полумраке. – Теперь – особенно! С рассветом беги к своим и не вздумай оглядываться!

Тобар кивнул и поспешно скрылся в темноте, а Скилур наклонился ко всё ещё сидящей на траве плачущей девушке, пытавшейся запахнуть на груди обрывки тонкой ткани:

– Гелия!!! Что ты здесь делаешь???…

***

…Светлую кобылу он узнал сразу, узнал – и потерял дар речи! Как? Откуда???… У коновязи топталось с десяток чужих лошадей – крестьяне позажиточней предпочли прибыть на торжество верхом. Может, всё же обознался???

Скилур огляделся по сторонам. Праздник был уже в самом разгаре, и на ярко освещённой поляне с накрытыми столами веселье кипело вовсю. Он не любил подобные утехи и не собирался принимать в них участия, однако подошёл ближе и ещё раз окинул пристальным взглядом разряженную толпу. Нет, не мог он ошибиться! Это ЕЁ лошадь!!!…

Откуда-то из круга танцующих вынырнул раскрасневшийся Никита.

– Ты же, вроде, отдыхать собирался? Мол, завтра в поход! – он лукаво взглянул на волка и весело ткнул его в бок.

– Собирался! – не стал спорить Скилур, не сводя жёлтых глаз с толпы.

– Ищешь кого-то? Случилось что? – враз посерьёзнел русич, видя тревогу на лице приятеля.

Сармат молча двинулся вкруг поляны, обводя взглядом окрестности. Вечерело, и густые южные сумерки уже скрадывали очертания предметов.

– Ты толком можешь объяснить, что произошло??? – Никита, забыв про танцы, не отставал от него ни на шаг.

– Сам не знаю пока, – тихо ответил Скилур. – Может, и показалось…

– Да что? ЧТО показалось??? – вскипел русич.

– Лошадь. Лошадь знакомая… А вот седока я что-то не вижу…

– Это важно?…

Ответить сармат не успел – он увидел, увидел две фигуры отделившиеся от ярко освещённого круга и направившиеся в сторону пустынного морского берега. Светло-зелёное платье, золотистые волосы – ОНА! Девушку крепко обнимал высокий темноволосый парень, а она… даже не сопротивлялась?… Сглотнув подступивший к горлу комок, Скилур медленно двинулся вслед за парой. Он должен увидеть всё собственными глазами! Похоже, у Гелии есть возлюбленный, а он, Скилур, нужен был лишь для отвода глаз, или чтобы посмеяться потом с подружками!…

Вот и укромный уголок – самое место уединиться двум влюблённым! Подарив ему пару поцелуев, сюда Гелия приехала, чтобы провести время с более подходящим кавалером…

Шагнув вперёд, Скилур успел разглядеть испуганное лицо девушки и хищно осклабившегося парня, грубо швырнувшего её на траву. Цыган! Тот самый, которого вожак спас от неминуемой смерти!… Так-то он отплатил за помощь??? Злом и насилием???…

В голове сармата закрутилась бешеная карусель, и опомнился он только когда впечатал кулак в наглую физиономию чужака, посмевшего покуситься на ЭТУ женщину. Если бы не подскочивший так некстати Никита, цыган вряд ли бы увидел ещё раз свой табор!… С трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, Скилур дал противнику возможность уйти и повернулся к всё ещё сидящей на траве плачущей девушке:

– Гелия!!! Что ты здесь делаешь???

– Я искала тебя! Нам нужно поговорить…

…Берег был пустынен в этот час, и тихий шелест морских волн, накатывающихся на песок, казалось, ещё больше приглушался спустившейся густой темнотой. Даже не верилось, что пару дней назад здесь бушевал настоящий шторм!

Обнимая плачущую девушку, Скилур даже не пытался отыскать обрывки мыслей во враз опустевшей голове. Гелию трясло, как в лихорадке, и она пока не была в состоянии сколь-нибудь разумно объяснить, как она здесь оказалась, и что, собственно, произошло. Внезапно возникший из темноты Никита приволок кувшин с вином и толстое шерстяное покрывало. Встретившись глазами со Скилуром, он с пониманием кивнул и поспешно ретировался.

Закутав девушку, сармат сунул ей в руки кувшин, и она жадно припала к горлышку, всхлипывая и торопливо глотая терпкую густую жидкость, потом вернула кувшин ему. Скилур сделал пару глотков – вино было крепким и неразбавленным, как раз таким, как его пили воины-волки!

– Отец меня замуж выдаёт! – сообщила вдруг Гелия, всё ещё вздрагивая всем телом. – Требует, чтобы я домой вернулась, – через три дня сваты из соседней провинции прибудут…

Сармат замер. В груди вдруг стало тесно и тошно, а в ушах зашумел неведомый вихрь, перекрывая морской прибой.

– Ты… дашь согласие? – тихо спросил он.

Девушка всхлипнула и вновь припала к горлышку кувшина.

– Я… Я не знаю… , – произнесла она наконец. – Я не знаю, что делать… Отец уже всё решил и он никогда не позволит, чтобы я… связала свою судьбу с воином-волком… А твоя стая никогда не примет меня…

Скилур молчал. Всё, что она говорила, было очевидно, было предопределено и известно с самого начала… Почему же так больно сейчас? Почему в груди горит огонь тоски и отчаяния, мешая нормально дышать и застилая разум???…

– Я не хочу… так… Я хочу быть с тобой… Принадлежать только тебе!… – в тихом голосе Гелии слышалось отчаяние. – Мне не нужен никто другой… Пожалуйста! Прошу тебя…

Скилур не сразу понял, что она имеет ввиду. Лишь когда её губы несмело коснулись его губ, а нежные руки, ослабив шнуровку рубахи, проникли за ворот, оглаживая шею и плечи, кровь ударила в голову сармату, закружив в бешеном водовороте чувственной страсти.

– Я люблю тебя!… Я хочу быть только с тобой!… Я согласна стать твоей… Здесь и сейчас…

Её горячечный шёпот и всё более смелые ласки почти парализовали его волю. Она покрывала поцелуями его лицо, шею и плечи, а он старался не смотреть на полуобнажённую грудь в разорванном вырезе платья, из последних сил сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к этой груди. Потому что знал: коснётся – пропадёт! Погубит и себя, и её!…

– Скилур!… Скилур… Я хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной… Моя любовь не достанется никому, кроме тебя!…

***

… – Никита!… Никита!!!…

Шелест за пологом шатра и знакомый голос вывели русича из полудрёмы. Он вскочил на ноги и выскочил наружу в ночную прохладу, стараясь не разбудить Нила и Матрёну. Рядом с шатром стоял Скилур, держа на руках заботливо завёрнутую в шерстяное покрывало Гелию. Голова спящей девушки покоилась на его плече.

– Это она и есть? Твоя… , – начал русич.

– Да! – нетерпеливо кивнул сармат.

– Что-то случилось, коль она примчалась сюда?

– Случилось!!!…

Они замолчали, абсолютно не зная, что делать дальше.

– Эт-то что ещё такое??? – заспанный голос Матрёны заставил парней вздрогнуть и, как по команде, обернуться.

Женщина стояла у входа в шатёр, уперев руки в бока и подозрительно на них глядя.

– Тётка Матрёна… Да мы… , – начал было Никита, но тут же осёкся, встретившись глазами с её суровым взглядом.

– Мне помощь нужна, – тихо произнёс Скилур, исподлобья глядя на женщину.

– Давненько воины-волки ко мне за помощью не ходили! – недобро усмехнулась она.

Потом, ещё раз пристально взглянув в его растерянное лицо, развернулась и негромко крикнула куда-то в темноту шатра:

– Нил! Поднимайся!… Гости у нас!…

***

… – Клади, клади аккуратнее! … Что ж вы, охламоны, с девкой-то сделали??? – Матрёна хлопотала, укрывая спящую Гелию, устроенную на лежанке, ещё одним тёплым одеялом.

– Ничего мы ей не сделали! – пробурчал Никита.

– А девка-то непростая! – вступил в разговор Нил и вопросительно взглянул на Скилура.

– Ещё какая непростая! – потупился тот. – Она дочь Романа Дука!

– Ро… Романа Дука??? – не поверил своим ушам Нил, а Никита, поперхнувшись, вытаращил глаза. – Того самого???…

Сармат кивнул.

– Это с ней вы катавасию во дворце устроили? Заставили отца её восвояси убраться???… Ну, дела!…

– Пойдём-ка потолкуем, парень! – Нил, сделав знак Скилуру, направился к выходу из шатра, жестом остановив Матрёну, двинувшуюся было следом. – А тебе потом всё обскажу, как есть, потерпи…

***

… – Ну, дела… , – повторил Нил, выслушав рассказ волка, опустившего, разумеется, некоторые детали и, тем более, подробности нынешнего свидания на морском берегу. – Так, говоришь, замуж её папаша силком выдаёт?

Скилур молчал, напряжённо глядя куда-то в сторону.

– Да-а… Отчаянная девочка! – усмехнулся мужик. – Чтобы вот так, да против отцовской воли!… И не побоялась ведь в становище волчье приехать!… Ну, а ты что же??? Любишь ли?

– Больше жизни самой! – тихо произнёс сармат, поднимая на него глаза.

– Тронул её??? – Нил грозно свёл брови.

– Нет, конечно!!!

– То-то же! – одобрительно проворчал русич. – Что она К ТЕБЕ примчалась – о любви и доверии говорит! Их ещё оправдать нужно…

– Чего тут оправдывать! – не выдержав, подал голос Никита. – Честным пирком да за свадебку!!!…

– Балда ты сермяжная, Никитка! – осадил его радость Нил. – Кабы всё так просто!!!… Мало, что она – дочка врага заклятого, так ещё и вера, и боги у них разные…

– Так ведь разрешил вожак членам стаи с ромеями в союз вступать! – воскликнул Никита. – И не единожды!!!

– То сарматы простые были! – сверкнул глазами Скилур. – Не волки. А мне… не позволит он…

– Ладно! – помолчав, произнёс наконец Нил, хлопнув сармата по плечу. – Утро вечера мудренее. Что сюда пришёл – молодец! Мы девицу в шатре своём укроем покуда, а там поглядим. Майпранг сказывал, в поход ненадолго уйдёте. Вот вернётесь – и решим, что дальше делать… А покамест… спать иди! А то уснёшь завтра за вёслами ненароком…

***

…Открыв глаза, Гелия попыталась сообразить, где она, собственно говоря, находится – над ней чуть шевелился от лёгкого ветра тяжёлый полог шатра. Кутаясь в тёплое одеяло, она села, окинув взглядом незнакомую обстановку, но тут же со стоном повалилась обратно – голова буквально разламывалась на части, во рту пересохло, а перед глазами плыли неприятные круги, сменяясь обрывками вчерашних событий…

…Праздник, отчаянные попытки найти в толпе знакомое лицо… Цыган, его наглая ухмылка и мерзкие руки, рвущие её платье… Берег, Скилур, объятия, ласки и поцелуи, уносящие вдаль к звёздам… Значит, ЭТО всё-таки случилось!…

…Гелия испуганно прижала ладони внизу живота, силясь уловить новые ощущения. Почему она ничего не помнит???… Вино оказалось слишком крепким… Она слышала, что сарматы пьют его неразбавленным… Но даже не догадывалась, как быстро пьянящий терпкий напиток выворачивает наружу душу и тайные желания, срывая оковы и снимая все запреты!

– Пробудилась? – голос вывел её из раздумий, и Гелия увидела женщину в простом платье и платке поверх гладко убранных назад русых с проседью волос, вышедшую из-за полога, очевидно, разделявшего шатёр на две половины.

– Разве гоже молоденькой девушке так напиваться??? – проворчала женщина, но увидев её несчастное лицо, смягчилась. – Что, тяжко? На вот, испей – враз полегчает!

– Я не напивалась… Случайно вышло… , – виновато пробормотала Гелия, с благодарностью принимая ковш и припадая к нему губами.

В рот полилась солоноватая жидкость, крепко пахнущая чесноком и укропом, и в голове немного прояснилось.

– Где я? – вымолвила девушка, с облегчением откидываясь обратно на пахнущие сеном подушки.

– Известно где – в посёлке сарматском! – усмехнулась женщина, усаживаясь с ней рядом. – Ты, милая, разве не сюда вчера шла?

Глаза Гелии расширились, и она испуганно сжалась под одеялом.

– Да ты не шугайся! – женщина заботливо склонилась над ней и поправила подушку. – Укрыли мы тебя в шатре своём, никто, окромя нас, про тебя и не знает… Лежи, отдыхай покамест…

– Вы… кто? – подняла брови девушка.

Из-за полога выглянуло весёлое юношеское лицо, покрытое веснушками. Глаза на лице горели любопытством.

– Поди прочь, Никитка! Не звали тебя! – прикрикнула на парня женщина и вновь повернулась к Гелии, отвечая на её вопрос. – Люди… Везде люди, милая…

***

…Ближе к вечеру она почувствовала себя значительно лучше и даже смогла перекусить похлёбкой, которую заботливо принесла Матрёна. Нил и Матрёна… Их историю Скилур ей рассказывал, и она заочно искренне радовалась их наконец обретённому запоздавшему счастью…

Знаком по рассказам ей был и Никита. Парнишка разглядывал её с любопытством и неприкрытым восхищением, а потом, улучив момент, передал от Скилура привет и просьбу непременно дождаться его из морского похода. То, что сармат не мог остаться на берегу и привлечь к себе лишнее внимание, было очевидно, но… немного её печалило – слишком пугала неизвестность, слишком не хотелось оставаться наедине со своими мыслями!…

Она старалась не думать о том, что тётка, вероятно, сходит с ума от беспокойства, гадая, куда же она пропала, и о том, что отец вот-вот объявит поиски…

В конце концов Гелия решила не изводить себя попусту мрачными мыслями и немного отвлечься. Поднявшись на ноги, она двинулась к выходу из шатра и осторожно выглянула, на мгновение зажмурившись от сиявшего снаружи яркого солнца. Нил с Матрёной, прихватив Никиту, отправились куда-то по делам, и девушка, пользуясь случаем, решила проведать свою кобылу, так и оставшуюся вчера у общей коновязи. Никита, правда, сказал, что всех лошадей напоили водой и обиходили, но ей всё равно было неспокойно…

Она вышла и, оглядевшись, отправилась на поиски, нисколько не опасаясь привлечь чьё-то внимание – взамен разорванного Матрёна выдала ей простое льняное платье и тонкую шерстяную накидку с капюшоном, расшитую на сарматский манер, и теперь Гелия ничем не отличалась с виду от местных девиц. Ну, почти ничем…

Вокруг сновали по своим заботам люди. Вчерашние гости, ночевавшие прямо здесь, у накрытых столов, собирались в обратный путь, и девушка, на удивление быстро выбрав нужное направление, без труда затерялась в толпе.

Кобыла была на месте. Она возмущённо фыркнула и ткнулась мордой в плечо хозяйки, бросившей её вчера на произвол судьбы. Гелия с улыбкой погладила лошадь и угостила припасённым кусочком хлеба, нашёптывая ласковые слова, как вдруг увидела ЕГО!

Хищное лицо с разбитой губой она узнала сразу. Цыган неподалёку седлал коня и не обращал на неё ни малейшего внимания – скорее всего, просто не заметил. Укрывшись за шеей кобылы, Гелия продолжала наблюдение. Вскочив в седло, парень направился куда-то в сторону. Повернувшись, девушка увидела, как навстречу ему из густых зарослей выехало трое мужчин в ярких рубахах, подпоясанных кушаками. Вид их не внушал доверия и симпатии. Цыгане! Что они тут делают???…

Ответ напрашивался сам собой – что-то затевалось! А судя по их предводителю, её вчерашнему обидчику, – что-то гнусное! Он, перемолвившись с приехавшими парой слов, махнул рукой куда-то в сторону леса, и вся шайка, сорвавшись с места, помчалась галопом в том направлении. Задвинув подальше страх и здравый смысл, Гелия, вскочив в седло, двинулась за ними…

Глава 4

…Аглая собрала волосы и, чтобы не мешали, заплела их в косу, перевязав плетёной тесьмой. Она не любила длинные волосы, но что делать? Укоротить их не представлялось возможным – разве что ножом обрезать! Представив себе, как будет выглядеть в этом случае, Аглая передёрнула плечами и невесело усмехнулась.

Драккар ушёл в море на рассвете, и её это крайне удручало. Нет, она понимала всё про необходимость пополнения византийской казны и про то, что воины-волки должны обеспечивать жизнь и безопасность стаи любыми способами, но сердце, как всегда, грызла тревога. В этот раз что-то особенно тяжко…

Майпранг не разделял её мрачного настроения. Он вообще терпеть не мог, когда она дулась, и разъяснял ей её неправоту одним-единственным верным способом, после чего Аглая лежала, блаженно таращась в потолок и долго приходя в себя, а притомившийся вожак мирно спал, уткнувшись ей в плечо.

Выйдя из юрты, она обратила внимание на непривычную суету на поляне неподалёку от становища – в разгаре была уборка после вчерашнего праздника. Крестьяне, заночевавшие здесь, расходились и разъезжались по домам, кое-кого даже увозили на тележке.

– Mata! Mata! – подскочившие близнецы радовались не зря: она обещала сегодня свозить их на прогулку в лес, а это было целое приключение!

Аглая кивнула Корсаку, готовившему для них лошадей – договорились ещё вчера. Её гнедой нетерпеливо перебирал тонкими ногами, неодобрительно косясь на двух мохнатых пони, предназначенных для близнецов – значит, опять придётся плестись шагом или небыстрой рысью, которые горячий конь терпеть не мог.

Пони были подарком Радомира и Летиции – на таком же разъезжал Ярополк. Аглая презенту несказанно обрадовалась, предпочитая начать обучение малышей верховой езде с малого. Майпранг поворчал немного на предмет того, что воины-волки с раннего детства должны приучаться к седлу, но Аглая показала ему седло со своего гнедого и с пони и попросила найти хотя бы пять отличий, кроме размера. Вопрос был исчерпан на удивление быстро…

Яркий солнечный день меж тем вступал в свои права – природа, как всегда, словно стремилась немного компенсировать недавнюю непогоду. Аглая с близнецами неспешно двинулась в сторону леса, стараясь не позабыть перечень травок, заказанный Оргой. Сарматка, уже готовившаяся к скорым очередным родам, тем не менее, ни на день не оставляла знахарского ремесла, с упоением занимаясь составлением сложных растительных сборов и настоек, за которыми порой приезжали даже из города.

Лес радушно встретил их пением птиц и шелестом листвы на лёгком тёплом ветерке. Аглая спешилась, кивнув Арпоксаю и немного подстраховав Ярину. Мальчик, гордо оттопырив нижнюю губу, победно взглянул на сестру – он делал в верховой езде весьма заметные успехи и наконец-то хоть в чём-то одержал маленькую победу. Ярина насупилась и, обняв мать за шею, показала ему язык. Конкуренция между близнецами продолжалась…

… Солнце уже перевалило далеко за полдень, когда Аглая решила, что пора собираться обратно. Сейчас перекусят – и домой! Лошади паслись неподалёку, а вот детей нигде не было видно.

– Ярина! Арпоксай!!!

Аглая тревожно огляделась: глаз да глаз за этими волчатами! Наверняка нашли кроличью нору и вознамерились непременно выудить наружу её обитателя. Или наблюдают за птенцами. Или… Только бы не трогали змей и не лезли посмотреть, чем заняты дикие лесные пчёлы, как в прошлый раз!!!…

Детский крик заставил её дёрнуться и замереть. Крик повторился, и Аглая сломя голову ринулась в том направлении. Картина, развернувшаяся на ближайшей поляне, привела её в ужас. Двое мужчин держали перепуганных близнецов, приставив к горлу детей внушительного вида клинки.

– А вот и мамаша! – насмешливо протянул третий – высокий жилистый парень с хищным крючковатым носом.

Она узнала его сразу – молодой цыган, которого Майпранг на днях спас, вытащив из штормовых волн. Она ещё устроила вожаку, вновь безрассудно рискнувшему жизнью, грандиозный скандал…

– Ты замечательно платишь долги! – прищурилась Аглая, стараясь взять себя в руки. – Прямо-таки добром за добро!

– Что ж, каждому своё! – цыган пожал плечами, и его губы тронула улыбка.

– Отпусти детей! – ровно произнесла она.

– Не торопись, яхонтовая! – усмехнулся парень. – Сначала пообещай быть послушной и делать то, что тебе скажут…

– Mata, не слушайся их!!! – всхлипнула Ярина.

– Да заткни эту девчонку!!! – рявкнул негодяй, державший Арпоксая. – Тобар, хватит лясы точить! Делаем дело и сваливаем!!!

– Заткнись! – бросил тот. – Мне решать!

– Вот и решай! – не унимался бандит. – Тащить с собой всех троих уговора не было! Прикончим щенков, а бабу заберём!!!…

Не успев ещё до конца осознать услышанное, Аглая инстинктивно повернулась на неожиданный звук сзади, выхватывая из ножен саблю, и полоснула кривым лезвием по шелестевшим кустам. Раздался глухой крик, сменившийся стоном, и ей под ноги вывалился четвёртый головорез, держась руками за рану в животе. Упав на траву, он дёрнулся пару раз и затих.

– Сука!!! Она Санко зарубила!!! – взревел один из негодяев. – Тобар, что ты стоишь! Прикончи эту тварь!!!

– Нам не за это деньги платят! – осадил его молодой цыган, очевидно бывший в этой компании предводителем.

Нетерпеливый злодей сплюнул в сердцах, а Тобар медленно двинулся в сторону Аглаи, не сводя с неё настороженного взгляда.

– Брось оружие, – мягко, почти ласково заговорил он. – Брось, яхонтовая!… И твоим детям ничего не сделают… Может, даже отпустят… Знаешь, как мне трудно сделать ТАКОЙ выбор??? Ведь их отец, волчий вожак, убил моего отца!!!… Приглядись внимательно – моё лицо должно быть тебе знакомо…

Аглая пригляделась. Действительно – она с самого начала, как только увидела этого парня, зацепилась за него взглядом, пытаясь вспомнить, где она его видела. А сейчас осенило: высокий бандит, которого она про себя окрестила «цыганом», подручный горбуна! Просто одно лицо!… Да, мир по-прежнему очень тесен…

– Вижу – узнала! – осклабился Тобар. – Значит, вопросов и сомнений у тебя не осталось! Будь уверена, нам ничего не стоит порезать на ремни твоих детишек… Бросай оружие!…

Аглая попыталась набрать в лёгкие побольше воздуха – напрасно: в груди стоял твёрдый колючий комок. Она медленно вытерла саблю и убрала её в ножны, затем отстегнула оружие от пояса и бросила на траву, в какой-то тёмной беспросветной безысходности понимая, что детей всё равно убьют.

Тобар, однако, не спешил, дав волю мстительной злорадности и ненависти. Он медленно приближался, не скрывая торжествующей ухмылки на хищном лице и как будто растягивал этот мучительный момент, но, когда протянул руку к плечу Аглаи, её слепая ярость, стократ помноженная на отчаяние, выплеснулась внезапным толчком, застилая остатки разума.

Сделав какой-то немыслимый кенгуриный прыжок и выхватив на ходу небольшой кинжал, спрятанный в сапоге, она умудрилась сама вцепиться цыгану в шею, приставив к его горлу тонкое лезвие клинка. Тобар растерялся всего лишь на мгновение, не ожидая от неё подобных кульбитов, и… упустил преимущество.

– Будь уверен, у меня хватит сил отправить тебя к твоим грязным богам! – в тон ему тихо произнесла Аглая. – Прикажи отпустить детей. СОВСЕМ отпустить!!! А потом… Я так понимаю, что у тебя приказ – доставить меня в целости и сохранности. Вот и выполняй его!!! Доставь меня к своему хозяину – уж больно охота посмотреть, кому не живётся спокойно!

– У вольного цыгана нет хозяев!!! – злобно прошипел Тобар, не оказывая, впрочем, особого сопротивления.

– Ну, кто-то же тебе деньги платит за твои гнусности! – усмехнулась Аглая. – Вот и организуй нашу встречу!… И не забудь – в целости и сохранности!

– Насчёт ЦЕЛОСТИ пообещать не могу! – осклабился Тобар.

– Жаль! В таком случае и я тебе целость не гарантирую! – нарочито огорчилась Аглая, тихонько нажимая лезвием на кожу.

Выступившая пара капель крови окончательно убедила цыгана в её серьёзных намерениях.

– Отпустите щенков! – его голос звенел от неприкрытой злобы.

– Но Тобар… , – начал было один из головорезов.

– Отпустите, я сказал!!! – рявкнул тот, окончательно теряя самообладание. – За НЕЁ больше заплатят!!!…

Бандиты нехотя убрали клинки, бросая полные ненависти взгляды на Аглаю, неожиданно сорвавшую такой замечательный план. Она безмятежно улыбалась им в ответ. Дети бросились было к ней, но она успела остановить их лёгким жестом:

– Арпоксай! Бери сестру, и возвращайтесь в посёлок!…

– Но, mata!… – в серо-зелёных глазах мальчугана стояли слёзы.

– Я знаю – ты справишься! – мягко произнесла она. – Найди Корсака, всё ему расскажи, и ждите возвращения pita!…

Дети, взявшись за руки и утирая слезы, поспешно ретировались со злополучной поляны. Аглая выждала достаточную паузу, давая им побольше времени и не обращая внимания на приближавшихся с двух сторон отморозков. Она медленно убрала кинжал от шеи Тобара, и тот резко повернулся, намереваясь то ли схватить её, то ли ударить наотмашь.

– Я могу очень осложнить выполнение поручения, данного тебе! – негромко произнесла она, пристально глядя ему в лицо.

Тобар скосил глаза вниз – остриё клинка, пару мгновений назад бывшего у его горла, упиралось Аглае в живот…

***

…Гелия сбросила с головы капюшон и огляделась по сторонам – вон они, всадники! Она старалась выдерживать приличную дистанцию, укрываясь то в небольшом перелеске, то в разбросанном тут и там кустарнике, чтобы её не заметили, но из-за этого постоянно теряла их из виду.

Поначалу она немного колебалась, выбирая – в какую сторону ехать. Изначальное стремление последовать за волчатами и убедиться, что с ними всё в порядке, быстро прошло – она нисколько не сомневалась, что дети вожака и этой отважной женщины прекрасно справятся и сами. Гелия решила последовать за бандитами, которые увозили Аглаю, сообразив, что это, пожалуй, единственная возможность узнать, КУДА они поехали.

Её немного удивило, что Аглая не связана, скачет верхом на своём гнедом, и даже при оружии. Цыгане следовали вокруг, взяв её в кольцо и заранее пресекая любую попытку к бегству, однако складывалось впечатление, что она едет с ними чуть ли не добровольно. Что окончательно не понравилось Гелии и здорово её встревожило, так это то, что направлялась вся компания в сторону одной из просёлочных дорог, соединяющих местные земли и её родную провинцию. Только этого не хватало! Неужели к этой гнусной истории с похищением женщины вожака имеет отношение её отец, Роман Дук???…

Гелия передёрнула плечами. Она не хотела возвращаться туда, где её ждали только нежеланный брак и неминуемая разлука с любимым. Вспомнив Скилура, она прикрыла глаза, на мгновение позволив себе уйти от реальности… Но сейчас на кону стояла свобода, а возможно, и жизнь его приёмной матери, от которой, скорее всего, зависела судьба всей стаи! А значит… ВПЕРЁД!!!…

***

…Конь пряда́л ушами и возмущённо фыркал – его хозяин, всегда такой ласковый и разумный, сегодня бестолково дёргал поводья, время от времени сердито поддавая пятками лошадиные бока.

Животное чутьё не подводило – Тобар чуть сдерживался от ярости и досады. Никогда он не подчинялся ничьей воле! А проклятая баба заставила его играть по её правилам! Будь она хоть сто раз женщина волчьего вожака, никто не смеет диктовать ему свои условия!!!…

Цыган, глянув через плечо на пленницу, злобно сплюнул и погнал коня вперёд, задавая темп всей процессии…

***

… – Ну что ж, здравствуй! Наслышан, наслышан!… Рад долгожданному личному знакомству!!! – Роман Дук откинулся на резную спинку кресла.

Лукавый взгляд карих глаз можно было бы назвать весёлым и доброжелательным, если бы не настороженность, прочно угнездившаяся в тёмных зрачках.

– С чего бы это оно долгожданное??? – подозрительно прищурилась Аглая.

Почти полтора суток практически непрерывной скачки не прошли даром – она зверски устала и обозлилась окончательно.

– А как же? – притворно изумился консуляр. – Неужели ты думаешь, что мне не интересно посмотреть на женщину вожака волков-воинов???

– Посмотрел? – угрюмо осведомилась Аглая. – Дальше что?

– Дальше-то? – усмехнулся Роман. – А дальше гостьей моей будешь!… И подождём… Подождём…

– Ну, терпения тебе в твоём ожидании! Чего ждать будем?

– Слыхал я, что волки волчиц своих на произвол судьбы не бросают! – взгляд Романа на пару коротких мгновений стал колючим и жёстким. – Вот и проверим – так ли это…

– Смотри, как бы проверки твои тебе же боком не вышли! – она была далека от дружелюбного настроя. – Думаешь, вожак волчий вот так враз простит и забудет, что наёмники твои детям его угрожали???

– Цыгане! – сокрушённо развёл руками консуляр. – Не тягаться им в дипломатии и тонком душевном подходе…

– А тебе, значит, тягаться??? – фыркнула Аглая.

Она сидела в таком же деревянном кресле искусной резьбы, разве что чуть уступавшем размерами «трону» хозяина. Честно говоря, выяснять отношения именно сейчас хотелось меньше всего – противостоять хитрому и изворотливому противнику следовало с ясной головой.

Словно прочитав её мысли, Роман Дук коротко кивнул:

– Пора и отдохнуть с дороги, понимаю! Тебя проводят в твои покои… А вожаку волчьему я сделаю предложение, от которого ему трудно будет отказаться, чтобы ты не сомневалась в моих способностях к дипломатии!…

***

…Шок и отчаяние!…

Гелия до конца не верила, что лихие цыгане, похитившие Аглаю, везут её не куда-нибудь, а в столицу провинции Дуков. То, что к мерзкому похищению причастен отец, окончательно укрепило девушку в мысли, что она, пожалуй, больше не желает иметь со своей семьёй ничего общего. И от этой мысли, как ни странно, стало легче – ей совсем не обязательно следовать семейным традициям, нести бремя власти и… выходить замуж по указке, следуя интересам семьи…

Однако сейчас, к сожалению, требовалось присутствовать именно здесь, ведь никто, кроме неё, не знал, куда увезли Аглаю. А значит…

Гелия поспешно пересекла знакомый двор, оставив лошадь в конюшне на попечение конюха. Её появление не вызвало абсолютно никаких подозрений: ну, приехала хозяйская дочь домой – и приехала!… Нужно было по возможности незаметно пробраться в свою комнату, чтобы не маячить здесь, во дворе, и хорошенько подумать. Чем позже отец узнает о её возвращении – тем лучше!…

– О, вот это встреча! Ты не меня ли , случаем, ищешь, красавица? – знакомый мужской голос заставил её вздрогнуть и замереть на месте.

Повернув голову, Гелия встретилась взглядом с тёмными глазами цыгана. Одним рывком Тобар схватил девушку и прижал к шершавой каменной стене амбара, грубо тиская и обнимая.

– Судьба, видно, сладкая моя! – с наглой довольной улыбкой произнёс он. – Теперь-то не денешься никуда! Да и защитник твой далече… За мной что ли приехала?…

Он нагнулся было для поцелуя, но тут же взвыл от боли и разжал руки. Гелия шарахнулась в сторону, сразу увидев причину столь неожиданного поворота событий – рядом стоял Антоний, протянувший незадачливого ухажёра плёткой вдоль хребта.

– Ты что себе позволяешь, убогий??? – лицо доместика полыхало от гнева. – Тебя приветили, на работу наняли, деньгами сполна оделили, а ты…

Он замахнулся было плетью повторно, но Тобар резво попятился назад и дал дёру напрямик через двор к открытым воротам.

– Госпожа, с Вами всё в порядке? – Антоний участливо повернулся к девушке. – Надо же, какой негодяй!!!

«Да, вот такие негодяи сегодня на службе у моего отца!» – невесело подумала Гелия, выдавливая жалкую улыбку.

– Всё хорошо! Испугалась немного – уж очень неожиданно он… напал!

– Обязательно доложу обо всём хозяину! – горячо заверил её слуга. – И несмотря на это неприятное происшествие, он будет несказанно рад Вашему столь своевременному возвращению!…

Вот только этого и не хватало! Называется: пробралась незаметно… Гелия тяжело вздохнула: её и так очень зыбкий и ненадёжный план рушился прямо на глазах…

Глава 5

…Аглая сидела в отведённых ей покоях и угрюмо таращилась в стену перед собой. Противник пока уверенно вёл со счётом как минимум 3:2!

Два очка она нахально приплюсовала себе за то, что удалось спасти детей, а сама она узнала-таки, кто так жаждал её похитить. Враги, однако, добились большего: заставили её играть по их правилам, взяли в плен и имели относительно неё какие-то свои, им одним известные планы…

Аглая задумалась. Сдаваться и сидеть сиднем в ожидании она, разумеется, не собиралась! Кое-что Роман Дук всё же обозначил в их последнем разговоре: он собирается вынудить Майпранга приехать, используя её как приманку. Но не на того напал!… Женщина усмехнулась: волчий вожак дураком никогда не был! Тем более сейчас он точно не ринется сломя голову ей на выручку, а придумает что-нибудь похитрее. Она тоже не лыком шита, и он это прекрасно знает! Если только… Если только Роман не задумал какую-нибудь пакость…

Аглая передёрнула плечами и встала, чтобы прикрыть окно, – вечер выдался неожиданно прохладным. В сумеречной тиши, разбавляемой лишь стрёкотом цикад да жалобным писком какой-то припозднившейся пичуги в кустах, звуки разносились довольно далеко. Женщина нахмурилась: неподалёку кто-то тихо плакал, причём, надрывно и с таким отчаянием, что её вновь зябко передёрнуло.

Оглядевшись по сторонам, насколько позволял обзор полутёмного двора, она пришла к выводу, что звуки доносились из открытого окна неподалёку, освещённого слабым светом ночника. Комната находилась на втором этаже, как и та, что отвели ей, и разделяли их пара-тройка помещений, оконные проёмы которых сейчас темнели и не подавали признаков жизни.

Аглае стало не по себе. Тихий ночной плач вызывал тревогу, словно вот-вот могло случиться что-то страшное и непоправимое. Она подошла к двери и подёргала за ручку – так и есть, заперто! Разумеется – вряд ли ей позволят свободно разгуливать ночами по дворцу консуляра!

Вернувшись к окну, она снова выглянула наружу. Несмотря на высокие потолки помещений, до земли рукой подать. Кроме того, здесь, как и в провинции Вриениев, произрастало замечательное и очень полезное растение виноград, плотно увивавшее стены и галереи дворца. Аглая усмехнулась, вспомнив побег из дома Марка Ласкариса. Здесь о том, чтобы сбежать, не могло быть и речи! Высоченный внушительный забор ей в одиночку не преодолеть, а двор и ворота бесконечно патрулируются немалым количеством стражи. Даже если удастся найти лазейку, не факт, что удрать получится, а когда поймают – точно поместят под замок, это уж как пить дать…

Но вот добраться до загадочного окна стоило попробовать! Усевшись на подоконник и свесив ноги наружу, Аглая оценивающе смерила взглядом виноградные лозы – пожалуй, выдержат. В худшем случае она просто шмякнется на большую клумбу под окном, помнёт цветы и отобьёт пятую точку.

Надо признаться, высоты она боялась. Одно дело спуститься по мощным лозам на землю, и совсем другое – преодолеть по ним довольно приличное расстояние на уровне примерно третьего-четвёртого этажа в перерасчёте на ещё памятные ей «хрущёвки». Глубоко вдохнув, Аглая спустила ноги на извитую одеревеневшую ветвь.

Примерно половину пути она преодолела вполне сносно и без особых затруднений. А вот потом начались приключения! Удобная и прочная ветвь лозы в этом месте уходила стволом в землю, а молодые побеги, располагавшие дальше, её веса могли и не выдержать. Вдобавок ко всему, внизу на садовой дорожке появился патруль из трёх дюжих стражников. Проклиная на чём свет стоит неправильно разросшийся виноград и охрану дворца, так рьяно и трепетно относившуюся к своим обязанностям, Аглая прильнула щекой к прохладному камню стены и замерла.

Стражники, о чём-то весело балагурившие, прошли мимо, не удосужившись поднять голову вверх, и женщина перевела дух. Поискав глазами, она увидела наконец достаточно длинную и крепкую лозу, конец которой свисал в пределах досягаемости, и воспользовалась ей, как канатом. Зажмурив глаза, она перелетела через промежуток, пустой от ветвей и ставший препятствием, и подобралась, наконец, к заветному балкону.

Невысокий, искусно выкованный парапет она преодолела без особого труда и заглянула в комнату, довольно хорошо видимую сквозь тонкие занавеси. Небольшое, роскошно обставленное помещение освещалось светильником, стоявшим на прикроватном столике. В его свете на полу сидела девушка и, уронив голову на постель, безутешно плакала. Длинные золотистые волосы, рассыпавшиеся по шёлковой простыне, закрывали лицо.

Аглая поджала губы – утирать сопли незнакомой молоденькой дурочке точно не входило в её планы. Поди, «несчастная любовь»! Рыдает из-за какого-то местного красавца, подарившего букетик другой!… Жалея о том, что потеряла столько времени и что рисковала, если не жизнью, то здоровьем и возможностью попасться страже, вместо того, чтобы спокойно спать, она собралась в обратный путь. Девица поняла голову…

Аглая нахмурилась – заплаканное лицо с пронзительно-голубыми глазами было странно знакомо. Она точно видела эту девушку. Где-то. Недавно… А вот то, что произошло дальше, ей совсем не понравилось! Лицо девицы вдруг приобрело выражение странной решимости, а в руке что-то блеснуло. Кинжал! Пробормотав несколько слов, девушка приставила оружие к груди, очевидно, собираясь использовать его по прямому назначению…

Перемахнув через подоконник и чуть не запутавшись в занавеске, Аглая в два прыжка оказалась рядом и перехватила её руку в последний момент. Девица вытаращила голубые глаза и от неожиданности громко икнула.

– Ты чего ещё удумала??? – грозно прошептала женщина, без труда отнимая кинжал.

Девчонка сжалась в комок и вытаращила глаза ещё больше.

– Ну? Что молчишь???

Девица судорожно всхлипнула и снова икнула.

– Воды попей что ли!!! – Аглая начала терять терпение.

Оглядевшись по сторонам, она увидела небольшой кувшин, стоящий на столике рядом со светильником.

– Вода???

Девушка кивнула, и Аглая, недолго думая и не особо церемонясь, сунула ей кувшин.

– Пей!!!

Девчонка послушно припала к горлышку, не переставая всхлипывать. Мало-помалу истерика сошла на нет, и она, оторвавшись от кувшина, смогла сфокусировать на Аглае вполне осмысленный взгляд.

– Как тебя зовут?

– Гелия Дук…

Ну конечно!!! Описание подходило точь-в-точь, и, хотя знакомы они не были, Аглаю не оставляло ощущение, что она уже мельком видела где-то эту девушку.

– И что же тебе не живётся спокойно, Гелия Дук??? – прищурилась она. – Что за выходки???… И хватит таращиться на меня, как на привидение! Я слышала, что ты девушка умная и рассудительная, а на деле выходит – взбалмошная истеричка!

– Я не взбалмошная истеричка! – вскинулась Гелия, и голос её внезапно приобрёл твёрдость. – Нельзя судить о людях по первому впечатлению! А обстоятельства бывают разные…

– Так-то лучше! – усмехнулась Аглая. – И что же за обстоятельства У ТЕБЯ?

Девушка потупилась, и на её бледных щеках проступил румянец.

– Я… я не могу сказать… , – вновь с усилием выдавила она.

Аглая закатила глаза, потом схватила девицу за плечи и ощутимо встряхнула:

– Смотри мне в глаза!… Вот так! И отвечай! ЧТО? СЛУЧИЛОСЬ???

– Я не могу Вам сказать! – повторила Гелия, на сей раз не отводя взгляда.

– Именно мне?

– Именно Вам!

– Выходит, ты знаешь, кто я…

– Конечно, знаю!…

Аглая уселась на пол рядом с ней и устало прислонилась затылком к кровати.

– Гелия, послушай! – через пару мгновений тихо произнесла она. – Во-первых, давай на ты – сейчас не до этих придворных штучек! А во-вторых, вот как раз МНЕ ты можешь рассказать всё, что угодно!…

***

… – Что же ты, паскудник, творишь??? – Роман Дук мрачно смотрел на Тобара.

Цыган по обыкновению пытался держаться независимо и даже нахально, но его глаза беспокойно бегали по сторонам, и было видно, что чувствует он себя крайне неуютно.

– Не знал ты, что дочь это моя??? Не знал – допускаю! Но видел ведь, что девица благородных кровей! Мало тебе цыганок твоих да селянок???