Новые мифы мегаполиса

1

Поплавок вместо того, чтобы уйти под воду, неожиданно приподнялся и завалился набок, словно у мостика непостижимым образом возникла мель. Семен даже не подсек толком — просто потянул удилище, а вместе с ним и леску, и сразу почувствовал, что крючок определенно не пуст.

— Хы! — сказал он, перехватывая удилище поудобнее.

Клюнуло что-то немаленькое, никак не тараночка, на которую только и можно было рассчитывать у берега. И не мелкий бычок, которые под мостиком тоже шныряли в изобилии.

Секунд через пять Семен вынул из воды здоровенного бычка, чуть не в локоть длиной. Бычок раздул жабры и растопырил плавники, от чего голова его казалась не меньше кулака взрослого мужчины.

— Вот это бык! — изумился удивший по соседству дедуля-пенсионер. — Старше меня, поди!

Рыбина и впрямь была почтенного возраста, с мутноватыми глазами и чешуей, едва видной из-под мучнистого налета.

— И не клевал почти, — сообщил Семен пенсионеру. — Тихушник, тля!

— Здоровый, — умеренно порадовался за Семена пенсионер и добавил: — Одно жаль, невкусный, поди. Ни пожарить, ни завялить… И в ухе весь смак перебьет. Больно стар. Ты его, сынку, сфотографируй на память, да чучел набей!

— Можно и чучел, — согласился Семен, особо не расстраиваясь.

По поводу бычка у него не возникло никаких опасений: кудлатый обормот Шуля (пес-дворняга) даже этим реликтом не побрезгует, заглотит и не поморщится.

Престарелая рыбина канула в узкий зев садка, а Семен принялся перезаряжать крючок.

Прежде чем клев окончательно прекратился, он поймал еще несколько тараночек и небольших бычков.

— Не клюет, холера! — пожаловался дед, заметив, что Семен принялся сворачивать нехитрую рыбацкую снасть.

— Не клюет, — подтвердил Семен. — Пойду я…

— Я посижу еще. — Дед отличался завидным упорством. А может быть, ему просто нечем было заняться с тех пор, как вышел на пенсию.

Вынув садок из воды, Семен вытряхнул улов в полиэтиленовый пакет. Бычок-ветеран весил примерно столько же, сколько все остальные рыбки, выглядящие на его фоне мальками.

— Динозавр, — Семен покачал головой и криво усмехнулся.

До дома было недалеко, минут двадцать пешком. По дороге, обдавая удушливым выхлопом, проносились грузовики и редкие легковушки, и даже обильная зелень частных дворов по обеим сторонам улицы от выхлопа не спасала.

Шуля радостно залаял, когда Семен подходил к воротам, а едва вошел во двор — принялся неистово скакать вокруг, норовя лизнуть в лицо.

— Ну тебя, черт кудлатый! — отмахнулся Семен удочкой.

Скакать Шуля перестал, но настроение его изменилось мало. Теперь основное внимание пса переключилось на пакет с рыбой.

Из дома выглянула хозяйка, Вера Остаповна.

— О! — сказала она. — Рыбак! Чего наловил?

— Да мелочь, — вздохнул Семен, отпихивая настырного Шулю.

— Давай, я как раз свою дочистила, поджарю и тебе заодно, — великодушно предложила хозяйка, и Семен с готовностью протянул пакет: возиться с рыбой ему совершенно не хотелось.

Муж хозяйки вечно гонял на стареньком «Москвиче» куда-то аж под Каховку и по пути часто покупал свежую рыбу, но не такую мелюзгу, какую обыкновенно удил Семен, а здоровенных карпов, толстолобиков, лещей. Вера Остаповна, соответственно, все купленное чистила и готовила, не забывая и Семена угостить.

Удочку и коробку с рыбацким скарбом Семен отнес в сарай и направился к флигелю, в котором квартировал. Шуля вертелся под ногами, периодически плюхаясь на задницу и принимаясь самозабвенно чесать за ухом. Потом снова догонял Семена, хулигански прихватывал за лодыжки — баловался, короче. Он вообще был существом неунывающим и развеселым, невзирая на далеко не щенячий возраст.

Минут через десять от хозяйского крыльца донесся голос Веры Остаповны:

— Семен! Поди-ка сюда!

Семен выглянул из флигеля.

Вера Остаповна стояла с ножом в руке у входа в дом.

— Гляди! — сказала она, протягивая квартиранту на ладони что-то пока неразличимое.

Семен рысцой пересек двор. Вблизи стало видно, что к рукам Веры Остаповны и ножу кое-где прилипла рыбья чешуя.

— Что такое, Вера Остаповна? — настороженно осведомился Семен.

— Здорового ты бычка поймал, — сообщила та. — Я таких и не видела. Чистила, гляди что в кишках нашла! Сначала думала — ракушка…

Семен взглянул. На испачканной ладони хозяйки лежало что-то прямоугольное и плоское. Лишь рассмотрев скошенный угол, Семен наконец сообразил:

— Да это симка от мобильника!

Мобильником Вера Остаповна пользовалась, но Семен сильно сомневался, что она представляет, для чего нужна сим-карта. Мобильник был для нее не более чем обычным телефоном, который можно носить с собой, а потому гораздо более удобным, нежели домашний. Кроме как «снять трубку», набрать номер и «положить трубку», Вера Остаповна и функций-то больше не знала, хотя однажды Семен попытался научить ее пользоваться встроенной записной книжкой. Особых педагогических успехов, честно говоря, Семен не снискал.

Осторожно взяв сим-карту с ладони хозяйки, Семен всмотрелся повнимательнее. Первоначальный цвет ее теперь мудрено было угадать, симка казалась просто грязно-серой.

Вера Остаповна скрылась в доме, а Семен, изучая неожиданную добычу, побрел к водяной колонке. Кое-как отмыл сим-карту от слизи и грязи, с опаской полирнул рукавом — желтенькие контакты даже заблестели, хоть и не сразу. Пластик, похоже когда-то имел синий или темно-синий цвет, но, вроде бы, другого оттенка, чем сим-карты «Киевстара». Это не был также чип от «Голден Телеком», «Билайна» или «Лайфа».

Основные российские операторы мобильной связи тоже отпадали: у «МТС» симки красные, у «Мегафона» — зеленые.

«У «Билайна» вроде раньше синие были, — подумал Семен, вспоминая последний вояж в Россию. — Но теперь-то полосатые, как и у нас…»

Но что-то еще было в симке неправильное, он никак не мог уловить, что именно. Пришлось вынуть сим-карту из своего мобильника и сравнить.

Семен быстро понял — что. Форма контактов и их рисунок немного отличались, по крайней мере от контактов на его киевстаровском чипе. Хотя основная, так сказать, конфигурация совпадала.

Совать подсохшую находку в свой дежурный телефон Семен поостерегся. Пошарил в столе, выудил древнюю 33-ю «Нокию». Батарея, конечно же, признаков жизни не подавала, пришлось сначала воткнуть на подзарядку.

«Ща включусь, — мечтательно подумал Семен. — А там гривен сто на счету! А то и больше! Хоть обболтайся!»

В сто гривен на счету он, конечно же, всерьез не верил. Вообще не верил, что чип остался работоспособным после визита на дно и тем более в желудок к рыбине.

К его великому изумлению, «Нокия» включилась и на сим-карту не заругалась. И даже код не потребовала, аппарат сразу же принялся искать сеть.

Тут Семена снова отвлекла Вера Остаповна — принесла тарелку свеженажаренной мелюзги, еще недавно шнырявшей в реке под мостиком, плюс несколько кусочков рыбы покрупнее, из мужниного автоулова. Бычок-гигант торжественно лежал на самом верху, поперек тарелки.

— Этот крокодил скорее всего невкусный, — предупредила хозяйка. — Стар больно. Если что — Шуле скорми.

— Спасибо, Вера Остаповна! — искренне поблагодарил Семен. — Разберусь!

Хозяйка благосклонно кивнула и ушла. Она вообще хорошо относилась к Семену — как квартирант он вел себя тихо, платил исправно, девок не водил. Да и Шуля успел себя проявить с лучшей стороны: дважды гонял со двора жуликов. А прежние обитатели флигеля, похоже, были другой породы — при вселении Семен выгреб больше мешка разнообразных неформатных бутылок из-под спиртного, а потом весь день отмывал и отскребывал от застарелой грязи свое будущее жилище.

Когда Семен вновь взял в руки старенькую «Нокию», она уже нашла сеть.

«Небо-ТФ», — было написано на квадратном дисплее меж двух столбиков-индикаторов. Индикатор заряда, естественно, мигал, шевелился. Сеть виделась отменно, на все четыре столбика.

— Ишь ты! — удивился Семен. — «Небо-ТФ»!

Такого оператора Семен не знал. Естественно, не знал он и служебных телефонов или кодов быстрого доступа. Например, состояние счета проверить.

С некоторой опаской Семен набрал свой собственный мобильный номер, заранее приготовившись услышать в трубке что-нибудь вроде: «Исходящие звонки заблокированы оператором».

Не тут-то было: дежурный телефон исторг радостную трель.

Семен хмыкнул. И взял трезвонящую трубку в левую руку. На дисплее было просто написано: «Звонок», значит, номер не определился. Пришлось нажать отбой.

Так и есть, «номер не определен». Но получается, что симка живая и деньги на счету есть. Забавно!

«Ну и ладно, — подумал Семен с легким воодушевлением. — Хозяина симки мне в жизни не найти. Если не озаботился заблокировать счет и перевести деньги на новый — его проблемы. Буду звонить, пока можно, да и все».

С этими мыслями Семен пообедал собственным уловом (кусочки хозяйского судака оставил на вечер). Большой бычок таки оказался невкусным, и Семен без колебаний скормил его обормоту Шуле, который, разумеется, заглотил все в один присест и лишь благодарно облизнулся. Усмехнувшись, Семен соскреб с тарелки остатки собственной трапезы — Шуля заглотил и это. Кто б сомневался…

Таскать с собой два мобильника Семен поленился, поэтому в ближайшие две недели звонил со старой «Нокии» всего несколько раз, когда находился дома. По первости он даже не следил, чтобы старый аппарат был все время заряжен — впервые обратил на это внимание только когда возникла нужда срочно позвонить маме на городской, а «Нокия» оказалась разряженной в ноль. Пришлось откапывать в столе старую зарядку с толстым штырьком, потому что за несколько дней она благополучно погрузилась в то, что Семен обтекаемо именовал «культурным слоем».

Содержимому его письменного стола это определение подходило вполне — в верхнем ящике как попало были навалены всевозможные кабеля, шнуры, провода, переходники, блоки питания, компьютерные железяки, электрические тройники и удлинители, миниатюрный ноутбучный принтер, паяльник на подставке из гнутой проволоки… Что-нибудь из этого периодически извлекалось по надобности, пользовалось и вновь возвращалось в «культурный слой», конечно же — поверх того, что извлекалось вчера. Неудивительно, что старый блок питания от мобильника (новый обычно жил просто на столе, около «пилота»-разветвителя) успел погрузиться на самое дно, и его реально пришлось откапывать, подключать к «Нокии» и несколько минут ждать, пока аппарат-ветеран соизволит включиться. И разговаривать пришлось не прекращая зарядки, словно по обычному телефону, прикованному к розетке коротким проводом.

С этого момента зарядка с толстым штырьком поселилась на столешнице, рядом с более новой; старая «Нокия» обычно лежала тут же, но теперь Семен периодически поглядывал на нее и при надобности подзаряжал, даже если не собирался никуда звонить.

Тем не менее эффект Семен почувствовал незамедлительно: обычный режим звонков в среднем съедал двадцать — двадцать пять гривен в неделю. Как раз перед рыбалкой Семен в очередной раз пополнился на тридцаточку и рассчитывал, что вместе с небольшим остатком этого хватит на две недели.

По прошествии двух недель (точнее — шестнадцати дней, раньше не вспомнил, поскольку исходящие не заблокировались, как обычно бывало) Семен решил проверить — сколько на счету осталось денег. Осталось больше, чем он ожидал, — двадцать четыре гривны. Получалось, что за шестнадцать дней Семен потратил на звонки гривен восемь, не больше. То есть звонить с халявной симки «Неба-ТФ» имелся прямой резон.

С этого момента Семен начал таскать старую «Нокию» с собой, но и в этом случае не всегда удавалось позвонить с нее — чаще всего неловко было на людях вынимать это старье из кармана. Поколебавшись еще какое-то время, Семен разорился на китайское двухсимочное чудо — более всего подкупило наличие стандартного разъема под нокиевскую зарядку (новую, тонкую). Китайцы были люди то ли совершенно беспардонные, то ли обладали своеобразным чувством юмора — на крышке батарейного отсека нового аппарата красовались сразу две узнаваемые надписи — одна, как и ожидалось «Nokia», а вторая ни много ни мало — «Vaio». Нативным соньковским шрифтом, что характерно. Всех знакомых гаджетоманов подобное сочетание оч-чень веселило и служило дежурной шуткой вплоть до выхода мегадевайса под названием «i-Пож» и с логотипом в виде надкусанной груши.

Так или иначе, теперь Семен мог без проблем пользовать «Небо-ТФ» при исходящих звонках, прежнюю «Нокию» с легким сердцем отдал сестренке, а древняя 33-я вместе с зарядкой снова канула на дно «культурного слоя».

Киевстаровский счет Семен не пополнял с начала месяц, потом второй, потом полгода; «Небо-ТФ» продолжало и продолжало беспроблемно соединять, словно симка имела неисчерпаемый лимит. По какому-то странному наитию Семен ни словом не обмолвился о ней никому из приятелей, а единственный человек, кто знал — Вера Остаповна, — от мобильных дел была далека и наверняка давно забыла о странной находке в рыбьих потрохах.

Всего раз Семен попробовал набрать в интернетовском поисковике «Небо-ТФ», узнал о существовании в России одноименного ООО по торговле алкогольными напитками, но оператора мобильной связи с таким названием обнаружить не сумел.

Первое беспокойство, пока слабое и неясное, Семен ощутил после Нового года. Можно безбоязненно болтать по найденному телефону с сотней баксов на счету — ну, в крайнем случае сдерет с тебя внезапно обнаружившийся хозяин ту же сотку. А вот знай Семен, что на счету такого мобильника, скажем, миллион, побоялся бы ввязываться. Бесплатный сыр известно где бывает. Подспудные надежды на то, что через месяц-два деньги закончатся и звонить станет невозможно, не оправдались ни через месяц, ни через два, ни через полгода. Как на людей вешают просроченные кредиты, Семен пару-тройку раз читал и боялся влипнуть в подобную историю панически. Правда, ни в одной из этих историй не фигурировали мобильные телефоны — кроме единственной байки, как некий не в меру продвинутый карапуз где-то в Норвегии накачал на папочкин ай-фон музыки из интернета аж на двадцать две тысячи долларов.

В общем, беспокойство Семена касательно «Неба-ТФ» медленно нарастало, и звонить с этой симки он стал все реже, пока к весне, будучи слегка в подпитии и довольно меланхоличном настроении, он не дал себе слово прекратить ею пользоваться.

На следующее утро симка «Неба-ТФ» приняла первый входящий звонок.

Семен этого сначала и не понял — китайская «Nokia-Vaio» исторгла обычную мелодию веселой группы «Pogues», установленную в качестве вызова. Номер звонящего не определился, но такое периодически бывает. Семен машинально ткнул ногтем в зеленую трубочку первой симки и приложил мобильник к уху, а мгновением позже сообразил, что мелодия продолжает играть.

Он отнял телефон от уха и поглядел на экран внимательнее.

Вызов шел на sim-2. На номер неведомого абонента сети «Небо-ТФ».

Несколько секунд Семен оцепенело глядел на экранчик. Мигающая надпись гипнотизировала, а звонок все не прекращался. Ладонь ощущала периодическую вибрацию, Pogues наяривали, а в голове у Семена сделалось гулко и пусто. Но потом он (неожиданно для себя) встрепенулся, подумал: «А что я теряю?» и решительно нажал на правую кнопку с зеленым телефончиком, ответственную за вызовы sim-2.

— Слушаю, — сказал Семен как мог ровно.

— Наконец-то, — прозвучал в ответ голос. Мужской. Разумеется, незнакомый. — Я уже и ждать перестал.

Семен не знал, как ответить, поэтому молчал.

— Почему не отписал, как вернулся? — спросил незнакомец с нажимом.

— Вы номером не ошиблись? — в свою очередь поинтересовался Семен, стараясь говорить вежливо, но твердо.

Собеседник несколько секунд размышлял.

— Надо понимать, ты не Ринат? — предположил голос.

— Надо понимать, — подтвердил Семен.

— И ты, конечно же, не в Москве?

— Даже не в России, — обтекаемо ответил Семен, заранее решив, что точнее сообщать, где он находится, ни за какие коврижки не станет.

— Плохо, — вздохнул незнакомец.

— Я могу вернуть сим-карту, если это необходимо, — на всякий случай пообещал Семен.

— Нет смысла. Мне нужен Ринат. Но раз на звонок ответил ты, значит, Рината больше нет.

Несколько секунд собеседник молчал, а потом вызов неожиданно прервался.

Семен, еле дыша, уставился в экранчик мобильника. Рука с телефоном предательски подрагивала. Довольно долго Семен боролся с соблазном вынуть странную симку из мобильника, но что-то его удержало.

В целом услышанное крайне не понравилось: Москва, Ринат, которого больше нет… Поневоле заподозришь худое. Минимум — простых бандитов, максимум — террористов из какой-нибудь «Аль-Кайды». Семен к контактам ни по минимуму, ни тем более по максимуму был явно не готов.

Но симку из мобильника так и не вынул.

Когда спустя полтора часа неизвестный позвонил на «Небо-ТФ» вторично, Семен каким-то образом заранее почувствовал: для ответа придется нажать на зеленую трубку с двойкой.

Так и есть — вызов шел на sim-2.

— Слушаю.

— Здравствуй, Семен, — поздоровался все тот же голос. — Как там в Николаеве погода?

В следующие несколько мгновений Семен пережил целую гамму противоречивых чувств. Во-первых — страх. Во-вторых — изумление. Как быстро сработали! И имя, и местонахождение…

Но если два первых чувства были понятны и естественны, то третьему Семен чуть позднее изумился едва ли не больше, нежели скорости, с которой его вычислили. Потому что третьим чувством стало жгучее, немыслимое любопытство — к какой жутковатой тайне ему удалось прикоснуться?

— Плюс девять, переменная облачность, — сообщил Семен деревянным голосом, зачем-то решив исчерпывающе ответить на вопрос о погоде.

— Это хорошо, — удовлетворенно произнес незнакомец. — Не придется куковать в аэропорту.

— В каком… — Семен запнулся, сглатывая слюну, — аэропорту?

— В николаевском, разумеется, — хмыкнул незнакомец. — Не тащиться же тебе в Одессу?

— Мне? — Семен продолжал глупо переспрашивать, потому что вообразил было, будто за ним уже выслали плечистых парней в черных костюмах и черных очках.

— Тебе, — подтвердил незнакомец. — Ты нужен мне в Москве, а Украина в последнее время становится все менее и менее интересной. Впрочем, об этом позже. Ты просто еще не знаешь, насколько тебе повезло. Главное, что ты сейчас должен уяснить, — не произошло ничего страшного лично для тебя. Я не шпион, не бандит, не террорист и вообще никак не связан с нарушением никаких писаных законов. Приедешь — узнаешь все подробнее.

— Но, — промямлил Семен, — я не хочу никуда ехать! Да и не могу, на работу завтра…

— Работа не проблема, — бодро заверил незнакомец. — С прежнего места ты уже уволен.

— Как уволен? — похолодел Семен.

— Очень просто. Приказом по фирме номер девяносто шесть семнадцать, по собственному желанию. Зараев подписал.

Семен несколько секунд тупо молчал. Что-то подсказывало — ему не врут. Уволен. Но не ехать же в самом деле в Москву?

Потом внезапно нашелся весомый, как показалось Семену, аргумент.

— У меня нет загранпаспорта!

— Для въезда в Россию не нужен загранпаспорт, — хладнокровно разбил его надежды незнакомец. — Достаточно внутреннего. А даже если и был бы нужен — тебе осталось бы только подъехать куда следует и забрать его. Нашел, тоже мне, проблему! В общем, собирайся, вылет послезавтра днем. Я перезвоню еще.

И — короткие гудки.

Семен медленно-медленно отнял трубку от уха и так взглянул на нее, будто китайская «Нокия-Вайо» вдруг превратилась в гремучую змею.

Назавтра он с опаской заявился в контору и прямо на пороге столкнулся с шефом.

— А, Семен, — дружелюбно сказал Зараев и протянул руку. — Привет! Отходную пришел ставить?

Семен пожал шефу руку во второй раз в жизни и пробормотал:

— Ну… вроде того.

— Меня позовешь, надеюсь? Охотно опрокину рюмашку за твой успех в Москве!

«Да что же это делается! — мысленно взвыл Семен. — Все вокруг знают больше меня о моей же собственной судьбе!»

В магазин тем не менее пришлось сбегать, и с ребятами выпить, и Зараева позвать, и даже вредную тетку-бухгалтершу тоже пригласить за стол. К полудню Семен, несколько размякший от выпитого, бесцельно прошелся по Соборной, периодически прикасаясь к карману куртки с трудовой книжкой и выходным пособием, зачем-то купил флэшку пообъемистее в китайское чудо и, уже вполне сознательно, приличную дорожную сумку взамен своей, старой и драной. И только дома наконец сумел сформулировать одолевавшую смутную мысль.

«Поплыл по течению, — подумал Семен мрачно. — Вот ведь!»

Удивительно, но даже легкая тревога за будущее не повлияла на невесть как сформировавшуюся решимость действительно съездить в Москву. Семен даже осознавал, что решимость его скорее всего не внутренняя, а сторонняя — внушенная голосом человека, звонившего на «Небо-ТФ».

Странно было чувствовать и осознавать все это.

Разбудил его звонок на «Небо-ТФ».

— Привет.

— Здравствуйте.

— Вылет в 12:45, регистрация за час. За билетом зайдешь в агентство и назовешься. Как прилетишь, я тебя опять наберу.

— А как в аэропорт? — обреченно поинтересовался Семен. — Туда ж не ходит ничего.

— Такси вызови, маленький, что ли? Кстати, денег с собой можешь особо не брать, не твоя это забота. Раз уж выдергиваю тебя, то и о жизни позабочусь: и кров у тебя будет, и стол.

— Спасибо, — буркнул Семен и сдавленно зевнул.

— Не вздумай опоздать. И счастливого полета.

Трубка разразилась короткими гудками, а через пару секунд умолкла, перейдя в режим ожидания.

Вещи Семен собрал еще вчера.

На Соборной он вышел из маршрутки, миновал сотый магазин и с некоторой опаской сунулся в агентство воздушных сообщений.

Женщина офисного вида взглянула на него поверх компьютерного монитора. Семен замялся в дверях, лихорадочно соображая — куда девать сумку?

— Вы, наверное, Немоляев? — предположила женщина.

— Да, — с облегчением признался Семен.

— Давайте паспорт.

Семен с постыдной торопливостью зашарил по карманам, вынул паспорт и подал женщине. Та в паспорт всего лишь заглянула — удостоверилась, что он действительно Семен Немоляев, взяла с краешка стола билет в цветастом конверте, вложила между страниц паспорта и протянула Семену:

— Держите. Счастливого полета!

— Спасибо! — У Семена неожиданно возникло желание поклониться, но он решил, что это будет чересчур, поэтому неловко развернулся и поскорее ретировался из агентства на улицу.

Свернув на Лягина, где было потише, он полез в конверт и вынул билет. Все чин чином: до Москвы, вылет в 12:45, компания «ЮТэйр», рейс UT-770, тариф тысяча восемьсот сорок гривен.

Семен взглянул на часы. Без пяти одиннадцать. Пора вызывать такси.

Позвонил он с «Киевстара» — с «Неба-ТФ» такси звать было бессмысленно — номер-то не определялся. А звонки с засекреченных номеров диспетчерши почему-то игнорировали — может, было им какое-то тайное указание на этот счет.

Машина подошла мгновенно — небось, дежурила напротив сотки, полста метров вперед и направо, на Лягина.

Семен забросил сумку на заднее сиденье темно-зеленой «Дэу», а сам уселся рядом с водителем.

— В аэропорт, — вздохнув, объявил он.

«Дэу» тронулся.

— Далеко собрался? — без особого интереса полюбопытствовал таксист, пожилой дядька с желтоватой фиксой напоказ.

— В Москву, — грустно сообщил Семен.

— К москалям, значит, — констатировал таксист.

— Да я и сам москаль, если разобраться, — пожал плечами Семен. — Даже родился в России.

— В Москве?

— Нет, в Краснодаре. Родителей сюда распределили, еще в восьмидесятые, вот и переехали. Сестра уже здесь родилась, в незалежной…

— Понятно, — кивнул таксист и умолк.

Семен сначала решил, что таксист любитель поболтать в дороге, но после стартовых расспросов тот до самого аэропорта не проронил больше ни слова. Собственно, единственное, что Семен еще от него услышал, это была сумма за проезд.

«Странный какой-то таксист», — подумал Семен, задумчиво глядя вослед удаляющейся темно-зеленой «Дэу».

В здании аэропорта он не бывал лет пятнадцать, если не больше. Некогда симпатичное, хоть и в совковом стиле, оно страшно обветшало и производило впечатление наспех отмытого коровника. Внутри было почти пусто — а ведь Семен помнил этот зал людным и красивым. На посадку теперь приходилось тащиться через второй этаж и предварительно проходить сначала таможенный досмотр вместе с обычным, авиационным, потом пограничный контроль, а потом довольно долго сидеть в тесном зале ожидания с крохотным магазинчиком «дьюти-фри». Магазинчик выглядел под стать аэропорту, но водку в нем продавали. Семен решил, что надо, и взял плоскую бутылочку «Немирова» плюс банку «пепсухи» на запивку.

В большое, во всю стену, окно виднелся самолет, на котором предстояло лететь — сначала Семен решил, что это «Ан-24», но смущал непонятный конический вырост в корме. У настоящего «Ана» там косой срез — это Семен прекрасно помнил еще по перелету из Краснодара. Позже выяснилось, что сегодня предстояло лететь на более новом французском аналоге именем ATR-42.

«Француз — так француз, — с непонятным безразличием подумал Семен. — Авось долетит».

Кресла в этом французе, во всяком случае, были просторнее, чем в «Ане» — даже коленками Семен ни во что не упирался. Полет прошел скучно и уныло — сначала Семен глядел в окно, потом задремал даже, а потом разбудили чаем с печенькой. После он вдумчиво заполнил миграционную карту, а оставшиеся полтора часа просто сидел, глядя на редкие облака и на землю далеко внизу, затянутую белесой дымкой.

Ближе к Москве облаков стало больше. Семен порадовался, что помимо любимой куртки прихватил и любимый свитер — в последний момент сунул в сумку. И правильно сделал: едва выйдя на трап, он сразу почувствовал, что Москва находится много севернее. Хорошо, что модерновый низкопольный автобус ждал совсем рядом — Семен шмыгнул в него, словно мышь в укрытие, и сразу же полез в сумку за свитером.

Утеплившись, он почувствовал себя увереннее и веселее. Автобус, прошипев пневматикой дверей, тронулся и поехал, сначала по необъятному полю, мимо разрисованных логотипами авиакомпаний самолетов, потом мимо обнесенной забором стройки. Наконец прибыли к стеклянному подъезду, где, ежась на ветру, поджидала девушка в пограничной форме.

Эскалатор (новенький!). Зал с несколькими очередями к стеклянным будочкам.

— Цель прибытия в Российскую Федерацию?

— По делам… — пожал плечами Семен, глядя пограничнику прямо в глаза.

Тот вздохнул, и — шлеп! — штампом в уполовиненную миграционку.

Российские таможенники отнеслись к зарубежным гостям столицы с величайшим равнодушием — не только не трясли, но даже и вопросов никаких не задали, хотя Семен уже приготовился доложить, что валюты, предметов старины, искусства, оружия и наркотиков при себе не имеет.

А едва он совершенно официально вывалился из зоны прибытия в зал, на обычную российскую землю, в кармане куртки грянули Pogyes.

Звонок шел, разумеется, на номер «Неба-ТФ».

— Слушаю? — настороженно отозвался Семен, стараясь не выпускать из поля зрения сумку.

— Welcome to Russia! — произнес хорошо знакомый голос; как показалось Семену — очень чисто и естественно, совершенно по-американски, без всякого акцента. А затем уже по-русски: — Как долетел?

— Спасибо, нормально, — сухо отозвался Семен.

Наверное, ему не следовало говорить так сухо — в сущности, все дальнейшие действия напрямую зависели от звонившего, потому что идти Семену в Москве было совершенно некуда. Денег с собой он, конечно же, взял, но немного, всего пятьсот долларов. Семен прекрасно представлял, что по московским меркам это ничто. Но, собственно, Семен и брал их как аварийный запас на случай, если все это окажется каким-нибудь нелепым розыгрышем — чтобы купить обратный билет и вернуться. Не сразу, конечно: раз уж прилетел, денек-другой следует поглазеть на столицу бывшей Родины, дохнуть воздуха предков. Удушливая атмосфера хохляцкой брехни и ненависти за последние лет десять приелась по самое не могу.

Семен не был наивным человеком — он не надеялся, что в России много лучше. Просто не мог больше видеть откормленные рожи украинских политиков и слушать очередные лживые обещания, которые никто не собирался выполнять.

— Значит, так, — голос из мобильника вернул Семена к реальности. — Внимательно слушай объявления по залу. Экспресс в Москву через двадцать минут. Найти его просто: выйдешь из здания аэропорта и все время налево. Там указатели, не собьешься. Где взять денег — поймешь через пару минут. Пин-код — два, три, девять, семь. Запомни: два, три, девять, семь. Успехов.

Семен не успел ничего переспросить — его странный собеседник отключился.

«Чем дальше, тем веселее, — подумал Семен, убирая мобильник в карман и подхватывая с пола сумку. — Объявления, значит, слушать. Ладно, послушаем…»

Дикторша как раз вещала что-то о регистрации на рейс до Стамбула. Вскоре она ненадолго умолкла, а потом заговорила снова:

— Внимание! Семен Немоляев, прилетевший из Николаева рейсом «ЮТэйр» семьсот семьдесят, пройдите, пожалуйста, к справочному бюро, вас ожидают.

Пока Семен шарил взглядом по залу ожидания, дикторша повторила объявление еще дважды.

Ага, вон и нужное окошко. Правда, рядом никого нет — а сказали, что ожидают.

Семен пересек зал, поозирался — людей вокруг было в общем-то достаточно, но никого нельзя было заподозрить в ожидании около справочной. Наоборот, все были поглощены чем-нибудь своим: кто внимательно изучал табло вылетов, кто уставился на экран телевизора, по которому транслировали хоккейный матч, кто просто шел по своим делам. Семен для порядку повертел головой еще с полминуты, а потом все же обратился в окошко:

— Здравствуйте! Тут объявили, что меня ждут, а я никого не вижу!

— Вы Немоляев? — уточнила немолодая женщина в модных очках-паутинках.

Окошко было таким крохотным, что, кроме лица женщины и очков, Семен ничего больше не видел.

— Да, Немоляев.

— Будьте добры, паспорт, — попросила женщина.

Семен предъявил — на этот раз без ненужной суеты и спешки.

Женщина взглянула на страницу с именем-фамилией, на фотографию и вернула паспорт на стойку. А рядом выложила кредитную карточку.

— Банкомат напротив и еще один у «Шоколадницы».

— Спасибо… — пробормотал Семен, сгребая паспорт и кредитку со стойки.

«Вот, значит, что за пин-код, — сообразил он через пару секунд. — Ну, да, логично — за экспресс в Москву надо будет заплатить, причем рублями».

Вторично пересекая зал, Семен подглядел в обменнике курсы доллара и евро к рублю — считать было удобно, доллар почти ровно тридцать рублей, евро — почти сорок. Наверное, стоило снять с карточки тысячи три-четыре. Так, на всякий случай, чтобы было. Москва все-таки.

Манипуляции с банкоматом он производил с некоторой опаской, но все прошло без малейших заминок, пин-код подошел, и меньше чем за минуту Семен стал счастливым обладателем трех российских тысячных купюр. Проверять остаток средств на карте Семен постеснялся. Мало ли, вдруг нужно будет ее потом вернуть.

Не случилось проблем и с поиском места, откуда уходили обещанные экспрессы. К некоторому удивлению Семена, они отправлялись из-под земли — пришлось спускаться по эскалатору на платформу, очень похожую на станцию метро. Как раз подошел поезд, и в него принялись грузиться пассажиры. Погрузился и Семен. В отличие от прокопченных пригородных дизелей Николаева этот смотрелся запредельно модерновым и удобным.

Полчаса Семен глазел в окно, а на выходе в город у Киевского вокзала его настиг очередной звонок.

— На Киевском уже?

— На Киевском.

— Садись в метро. Проездной можешь сразу месячный брать, потому что ездить тебе придется много. Синяя радиальная ветка, станция «Первомайская». Найдешь? Не заплутаешь?

— Разберусь, — заверил Семен.

Он и впрямь не сомневался, что разберется.

Вход в метро обнаружился прямо в туше вокзала. Некоторое время Семен постоял в очереди, хотя некие темные личности кавказской наружности предлагали проездные из-под полы со скидкой. Семен решил не рисковать и, несомненно, правильно сделал — около турникетов, как раз когда он прикладывал проездной к желтому кругляшу валидатора, полицейский при посильной помощи дежурной кого-то сосредоточенно винтил под беспрерывные тревожные трели свистка. Окружающие на это не обращали ни малейшего внимания, из чего Семен заключил, что Москва осталась, как и прежде, равнодушной и холодной к человеческим существам.

Воспоминания детства о визите в Москву с отцом подсказывали, что в метро главное — внимательно глядеть на указатели. Семен глядел. Внимательно. И ни малейших проблем с попаданием на нужную ветку и выбором поезда в нужную сторону не испытал. Он помнил станцию «Киевская» конечной, но эти времена безвозвратно прошли — теперь Арбатско-Покровская линия простиралась далеко на запад и северо-запад, если топология карты метро хоть сколько-нибудь соответствовала действительности. Впрочем, Семену все равно было не туда, а на восток: станция «Первомайская» оказалась предпоследней на этой ветке. Семен забился в угол нового, прежде невиданного состава и отправился в путь по московской подземке.

Смотреть было особенно не на что, пассажиры-попутчики оставались по-московски безучастными к окружающим; Семен под мерное покачивание вагона стал даже задремывать, но тут очень удачно поезд на некоторое время выбрался из-под земли на поверхность, а после расположенной под открытым небом станции как раз объявили «Первомайскую».

В метро Семен провел около получаса.

Неведомый телефонный поводырь на удивление точно прогнозировал его перемещения: едва Семен вышел из подземного перехода на улицу, последовал звонок на «Небо-ТФ».

— Ты куда вышел из метро — по ходу поезда вперед или назад?

— Вперед.

— Отлично! Сюда и надо. Ты находишься на Девятой Парковой улице. Чуть впереди — Измайловский бульвар. Тебе налево по бульвару, до Седьмой Парковой. И даже чуть дальше. Давай выходи на бульвар, тут идти минут пять, не больше.

— Хорошо.

В любом случае неведомый собеседник был неплохим штурманом. Семен ни мгновения не колебался в выборе пути.

На бульваре было слякотно, но влажные скамеечки все равно не пустовали — на их спинках там и сям восседала галдящая молодежь с разнообразным алкоголем. Семен с интересом прислушивался к местной манере говорить, растягивая одни гласные и глотая другие.

И снова звонок.

— Да?

— Посмотри направо. Школу видишь?

— Вижу.

— Чуть левее ее — шестнадцатиэтажный дом-свечка. Видишь?

— Вижу.

— Тебе туда. Можешь прямо через школьный двор. На подъезде замок, наберешь код: девяносто пять, ключ, сорок два, двенадцать. Запомнил?

— Запомнил.

— Верхний этаж. Девяносто пятая квартира. Дверь будет открыта, и первая, и вторая, просто входи, и все.

— Хорошо.

— Тогда до связи…

Семен уверенно добрался до указанного дома, без помех вошел в единственный подъезд и поднялся в здоровенном грузовом лифте на верхний этаж. Тут он понял, что значит «и первая дверь, и вторая», — коридорчик на три квартиры, в одну из которых его направили, был забран металлической перегородкой с дверью. Это была первая, и была она действительно не заперта, хотя, когда Семен вошел в тесный аппендикс с окрашенными в темно-зеленый цвет панелями, дверь захлопнулась сама собой.

Вторая дверь вела собственно в квартиру. Семен толкнул — дверь, негромко лязгнув, открылась. Семен вошел.

Квартирка оказалась пустой — ни в комнатах, коих насчитывалось две, ни на кухне, ни в санузле никто не прятался, Семен проверил. Никого не нашлось и на балконе. Тишину нарушало только тихое урчание холодильника на просторной кухне.

— Как бы там ни было, — сказал Семен вслух, — здравствуй, новый дом.

И уронил сумку на пол, в изголовье заманчиво выглядящего диванчика.

Снова звонок!

— Слушаю.

— Ну, как тебе апартаменты?

— Жить можно, — пожал плечами Семен, словно собеседник мог его видеть.

— Ничо, — собеседник сказал именно так, на московский манер, не «ничего», а «ничо», — освоишься — подберем тебе жилье попригляднее. Это, считай, гостиница для новичков. Ты где сейчас? В комнате?

— Да. В дальней.

— Сервант видишь? У окна.

— Вижу.

— Подойди к нему.

Семен послушно переместился к указанному предмету меблировки.

— Открывай левое отделение.

— Открыл.

— На полочке лежит паспорт. Он твой. А украинский спрячь подальше, с ним в Москве не очень комфортно.

Семен протянул руку и взял обернутую кожей книжицу в руки.

Надо же! Паспорт. Российский. Его, Семена Немоляева, паспорт! Выданный Измайловским ОВД шесть лет назад… и последние два с лишком года зарегистрированный по адресу: город Москва, улица 5-я Парковая, дом 40, корпус 1, квартира 95.

— Ну, как, нравится?

— Не очень, — честно признался Семен.

— Почему? — изумился собеседник.

— По-моему, это незаконно, — хмуро сообщил Семен. — Не станете ведь вы утверждать, что он подлинный?

— Паспорт самый что ни на есть подлинный! — сердито заявил незнакомец. — Хотя бы потому, что его выдавала та самая структура, которая выдает подлинные паспорта. И на совершенно законных основаниях.

— Но я ведь не гражданин России! — продолжал гнуть свое Семен.

— Кто сказал? — хмыкнул собеседник. — С сегодняшнего дня — гражданин. Политики пусть там что хотят, то и делают. Они оторвались от реальности настолько далеко, что большую часть издаваемых ими законов невозможно реально соблюдать. А строгость российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их выполнения. В общем, не дури, парень, с украинским паспортом ты не сможешь стать в этом городе своим. А что до сроков выдачи и времени прописки… Запомни: прошлого не существует. Существует только настоящее, в котором конструируется будущее. Именно этим, дружище Семен, мы и занимаемся.

— Конструированием будущего?

— В точку.

Собеседник ненадолго умолк, словно отвлекся на какую-нибудь мелочь — взглянуть на часы, например.

— Сегодня я тебя трогать не буду, — сообщил он вскоре. — Отдыхай. А завтра приступим. Поесть и попить ищи в холодильнике или в магазин сходи. Не маленький, найдешь. Все. Будь здоров.

— И вам, — проворчал Семен, нажимая на кнопку с красной трубочкой, — не кашлять.

«Интересно, — подумал он. — Что там за будущее эти типы конструируют?»

Как-то незаметно он стал думать о незнакомом собеседнике во множественном числе, словно тот представлял какую-то мощную и многолюдную организацию. Так оно скорее всего и было. Уж слишком лихо орудовали — билет в соседнюю страну, квартира, паспорт российский… Паспорт, честно говоря, жжет руки, беспокоит. Не готов был Семен ни к каким конфликтам с законом. Что бы там ни утверждал неведомый дядька-телефонист — все преступления начинаются с уверений в честности. Может, следует поскорей ноги в руки, сумку за спину и рвать с этой квартиры куда глаза глядят? А симку вынуть и выбросить? Да еще сломать для верности?

Однако в глубине души Семен знал, что этого не сделает. Что-то мешало. Но что именно — он пока еще не понимал.

Дверь Семен запер — на замок и на цепочку — и пошел исследовать содержимое холодильника.

Было около девяти вечера. Первого вечера в чужой и незнакомой Москве.

2

Чего у Семена было не отнять — это умения быстро приспосабливаться к новому, будь то место работы, новое жилье или внешнеполитический курс очередного президента. Вот и к Москве он привык очень быстро, словно жил тут все предыдущие годы. Даже бабушки у подъезда здоровались с ним так, будто помнили Семена еще бегающим в школу. Это было странно и не очень правдоподобно, но Семен смирился.

Особенно в свете того, чем он теперь занимался.

Он очень хорошо запомнил первое свое задание.

На следующий день после прилета в Москву позвонил шеф (надо же было как-то называть обладателя телефонного голоса?) и выдал первую инструкцию. Семену было велено купить в ближайшем супермаркете обыкновеннейшее пластиковое ведро, подъехать по указанному адресу, на ближайшей стройке наполнить ведро песком и потом рассыпать песок около трансформаторной будки, ведро оставить здесь же и отправляться восвояси.

Семен выполнил все, как было сказано, хотя ежесекундно ждал строгого оклика, особенно когда набирал на стройке песок. Однако обошлось. Почти час Семен просидел на лавочке в противоположной стороне двора, но все-таки дождался событий.

Сначала у трансформаторной будки запарковался здоровенный бензовоз с логотипами ТНК на округлых боках цистерны. Водила выскочил и метнулся в ближайший подъезд — видать, заехал домой перекусить, время-то дневное, обеденное.

Через семь минут во двор влетел какой-то идиот на белой «Субару», а следом — два полицейских «мерседеса». Семен не очень понял, что произошло, но один из «мерседесов» едва не протаранил бензовоз с кормы, затормозив как раз на рассыпанном Семеном песочке. «Субару» с ходу врубился в дерево у трансформаторной будки, да так, что обломившаяся ветка оборвала электрические провода. Когда они мазнули по металлу бензовоза, шарахнула такая неслабая искра, что Семен непроизвольно вздрогнул. Легко было представить последствия, воткнись «мерседес» с ходу в цистерну, — искра, разлитое топливо…

Рядом с трансформаторной будкой, за сетчатым заборчиком, располагалась игровая площадка детского сада. И в момент, когда все происходило, на ней играли дети.

Когда Семен сопоставил все факты, внутри у него все похолодело. Нет, он вполне допускал, что полицейская машина вовремя затормозила бы и без песочка. Но воображение ведь не отключишь?

Семен как раз шел к метро, когда позвонил шеф и просто сказал:

— Молодец. Плюс сто на карточке. Будь всегда на связи.

И отключился, потому что Семен долго молчал в трубку, впав в странный мыслительный ступор.

Дома, в девяносто пятой квартире, он не выдержал и дернул стакан водки.

И пошло. Шеф звонил в самое непредсказуемое время — днем, ночью, безотносительно ко времени суток. Иногда раз в неделю, иногда дважды в день. Как-то даже три раза за день пришлось мотаться. Семен выполнял, на первый взгляд, мелкие и незначительные поручения — убирал с края крыши забытые кем-то кирпичи, закрывал распахнутые двери подъездов, пару раз вбивал на место костыли, крепящие железнодорожные рельсы, красил фосфоресцирующей краской бетонные плиты, уложенные поперек закрытой на ремонт улицы, выламывал и уносил подальше расшатанные металлические прутья заборов, подпиливал и валил указанные деревья накануне сильных штормов… Чего только ему не приходилось делать! Странно, но даже когда он совершал, на первый взгляд, хулиганские и асоциальные вещи (например, разбивал булыжником витрину в магазине), ему как-то удавалось разминуться с охраной или полицией. Видимо, шеф идеально вычислял время очередной акции, так, чтобы у Семена всегда был безопасный вариант отхода. Семен вообще не был склонен к завышенной самооценке и не питал иллюзий относительно собственной значимости, но обычная логика то и дело подсказывала ему неизбежно печальный и зачастую трагичный сценарий дальнейшего развития событий, если исключить его, Семена, вмешательство. Ну, кирпичи на крыше или перекрытая бетонными плитами улица — понятно. Чья-то сбереженная голова и уцелевшая машина. Однако то и дело приходилось выполнять и достаточно абстрактные и с виду совершенно невинные поручения — например, задержать у входа в метро некоего человека и выяснить у него дорогу к месту, окрестности которого Семен на самом деле прекрасно знал. Семен честно забалтывал этого человека — по-спортивному одетого молодого парня — минуты полторы. И гадал потом: кого и от чего уберегла эта задержка? От падения под поезд? От ножа в боку после нелепой драки?

В любом случае Семен отчетливо понимал, что на самом деле является лишь орудием, инструментом в руках истинного вершителя чьих-то судеб. Был ли этим вершителем шеф, чей голос он постоянно слышал посредством загадочной сети «Небо-ТФ», или же этот неведомый человек, которого Семен никогда не видел, и сам был схожим орудием высшей силы — неизвестно. Но так или иначе у Семена постепенно вызрело твердое намерение увидеть человека, с которым он разговаривает, и понять — кто он? Если такой же исполнитель, как и сам Семен, только рангом повыше, то кто сидит еще выше него?

Понимал Семен и то, что его изыскания вряд ли будут одобрены теми, кто сидит выше. Да и вообще будут небезопасными. Но извечный страх перед властью, перед бандитами и вообще перед людьми, способными на необратимые поступки, который всегда жил в нем, маленьком человеке из маленького города, волшебным образом испарился. Возможно, именно потому, что в последнее время ему самому пришлось совершить немало странных поступков, сильно изменяющих кое-что в окружающем мире.

Можно думать что угодно, но спасенная человеческая жизнь — это в чистом виде изменение окружающего мира. Возможно, что весьма сильное — все мы читали «И грянул гром» Рэя Брэдбери. И если, черт возьми, судьба (или кто там стоит за шефом?) назначила его, Семена Немоляева, этой самой бабочкой, то лучше уж быть разумной бабочкой, а не безмозглой. Не слепым орудием в чьих-то раскладах, а существом мыслящим, наделенным, как Семен смел надеяться, совестью и здравым смыслом.

Злодеяний он, во всяком случае, совершать не хотел категорически — и без него в Москве то и дело что-нибудь взрывали.

Со взрывами он как в воду смотрел.

Очередной звонок на «Небо-ТФ» застал его в очереди перед кассой продуктового мини-маркета.

«Хорошо, что не минутой позже, — подумал Семен мимолетно. — А то рук не хватило бы, и покупки по пакетам распихивать, и сдачу от кассирши принимать, и на звонок отвечать…»

— Слушаю! — сказал он буднично.

— Метро «Проспект Вернадского». — Шеф, как всегда, был краток. — Выход назад. Как доедешь, жди звонка.

— Еду, — так же буднично отозвался Семен, поставил корзинку с продуктами на пол и протиснулся мимо расплачивающихся покупателей к выходу.

Очередь таращилась на него с немым уважением: вот так вот просто поставить корзинку и уйти — есть в этом нечто театральное. Охранник у выхода, напротив, глядел с подозрением. Но Семен прошел между рамок, и ничего не зазвенело, поэтому охранник всего лишь проводил его взглядом и направился к оставленной корзинке. Но Семен этого, конечно же, видеть не мог.

Он быстрым шагом достиг «Первомайской», спустился на платформу, скользнул в подоспевший «Русич» и сел на одиночное место в самом углу вагона. Ехать ему предстояло минут сорок пять минимум. Под равномерный гул и убаюкивающее покачивание совершенно не думалось, и Семен впал в странное оцепенение. Совершенно механически вышел на «Арбатской», перешел на «Библиотеку» и втиснулся в поезд, следующий на юго-запад.

На «Проспекте Вернадского» он вышел из метро под навес очередного торгового центра и вынул из кармана мобильник. Через секунду он дрогнул в руке и зазвонил.

— Слушаю!

— Справа от тебя вход, там «Ион», должно быть видно.

— Вижу, — подтвердил Семен.

— Входи.

— Вхожу.

Не отнимая телефона от уха, Семен миновал стеклянные двери, придержал локтем, чтобы не ударили в спину, и вошел в салон электроники, которых в последнее время расплодилось на каждом углу без счета. В салоне было тесновато, запыхавшиеся менеджеры явно разрывались на части между покупателями.

— Терминал оплаты в углу, — сообщил шеф.

— Вижу.

— Между ним и стеной стоит пакет. Подбери его.

Перед терминалом стояла худющая, как цапля, девица в сером и сосредоточенно тыкала в сенсорный экран. Рядом ожидали своей очереди двое парней.

— Простите, — спокойно обратился Семен ко всем сразу. — Я там пакет забыл. Можно забрать?

Парни молча посторонились, пропуская его, а девица продолжала отрешенно касаться экрана.

Семен тронул ее за плечо.

— А?

— Пакет, — терпеливо пояснил Семен. — Вон там. Забыл.

Девица глянула между терминалом и стеной, затем сложилась чуть не пополам взяла пакет. По всей видимости, он оказался неожиданно тяжелым, потому что отчетливо было видно, как девушка напряглась.

— Спасибо, — поблагодарил Семен, принимая пакет. Действительно, очень тяжелый.

— Кирпичи у вас там, что ли? — недовольно проскрипела девица и снова уткнулась в экран.

— Нет, бомба! — ляпнул один из парней, и оба с готовностью заржали.

Семен молча протиснулся между ними и свернул к выходу. В проходе у салона он вспомнил о телефоне и поднес его к уху.

— Забрал, — сообщил он шефу.

— Отлично! Выходи наружу, направо, к проспекту.

Семен подчинился. Основное его внимание было поглощено тем, чтобы тяжелый пакет не бил по ноге.

— Пройди чуть вперед, мимо маршруток. Там должна стоять древняя темно-синяя «копейка». Открой правую заднюю дверь и оставь пакет на полу за водительским сиденьем.

— А что водителю сказать?

— Поздоровайся, — буркнул шеф с внезапным раздражением и отключился.

— Ладно, — пробормотал Семен, убирая телефон в карман и перехватывая пакет освободившейся правой рукой, потому что левая уже ныла от тяжести и напряжения.

Чуть впереди неизбежных приметрошных таксистов к тротуару действительно примостилась потрепанная «копейка», грязная и неухоженная. Внутри и рядом с ней никого не было, так что обмен приветствиями с водителем как минимум откладывался.

«Вот будет номер, если она закрыта», — подумал Семен, берясь за дверную ручку.

Однако его опасения были напрасными — машина оказалась незапертой, и дверь без труда открылась. Семен, не оглядываясь, по-хозяйски сунулся внутрь, примостил пакет за водительским сиденьем и завернул свободный верх так, чтобы не торчал. В таком положении темный пакет заметить было очень трудно.

Семен со второй попытки захлопнул разболтанную дверцу и отошел в сторону. Боковым зрением он видел, что болтавшие у своих драндулетов таксисты прервали разговор и смотрят в его сторону.

Стараясь выглядеть непринужденно, Семен неторопливо пошел к метро. Обернулся он всего раз, на полпути. Обернулся и вздрогнул.

В старую «копейку» как раз садились двое мужчин. Семен отошел довольно далеко, поэтому рассмотреть их особенно не мог, но одеты они были примерно так же, как таксисты — темные брюки, темные куртки, вязаные шапочки.

Семен отвернулся и ускорил шаг.

По проспекту машины неслись сплошным потоком, но периодически, когда светофоры переключались и позволяли пешеходам перейти на противоположную сторону дороги, в этом сплошном потоке ненадолго возникала прореха.

Именно в такой момент старая «копейка», даже не успевшая отъехать от тротуара, взорвалась. Таксистов и две передние машины просто смело. Ограждение на разделительной линии смело тоже, и его обломками сильно побило машины на встречке. Наверняка пострадали и оказавшиеся рядом пешеходы — у метро всегда многолюдно.

Но если бы бомба взорвалась в торговом центре…

Семен представил и похолодел.

В тот же миг ожил телефон — снова шеф.

— В метро не суйся, — предупредил он. — Уходи по проспекту против движения, к улице Кравченко, там перейди и садись на троллейбус до Киевского вокзала.

Семен, до этого глядевший себе под ноги, поднял взгляд и увидел белую табличку-указатель около дороги: «Улица Кравченко 250 м».

Он сделал все так, как велел шеф, — прошел вперед, пересек проспект и улицу Кравченко и сел на троллейбус, который даже не пришлось ждать — тут была конечная остановка и троллейбус с открытыми дверьми просто стоял у диспетчерской. Вскоре он отправился, а Семен сидел, безучастно глядел за окно и размышлял. В основном о том, что надо бы поплотнее поговорить с шефом. Террористом-подрывником Семен себя не видел ни при каких раскладах.

У Киевского вокзала он покинул троллейбус, спустился в метро и вернулся домой через тот же супермаркет, в котором его застал звонок шефа. На этот раз Семен купил все, что хотел, и полную корзинку не пришлось бросать, так и не оплатив покупки.

Дома Семен сварил пельмени, клацнул выключателем чайника и задумчиво застыл у окна. Мысль, занимавшая его уже довольно давно, сегодня наконец выкристаллизовалась и обрела вербальное воплощение.

«Надо найти способ звонить шефу, — думал Семен. — Когда это МНЕ нужно, а не только когда шеф сам соизволит позвонить. Но как? Номер у него не определяется…»

Семен вздохнул, выловил пельмени из кастрюли в тарелку, вымыл вилку, потому что чистой традиционно не нашлось, и присел к столу. Поглощая нехитрый холостяцкий ужин, он не прекращал размышлять. Да и потом, уже валяясь на диване перед телевизором и прихлебывая чай из большой чашки, мысли продолжали вертеться вокруг одного и того же — в телефонной книге мобильника, увы, нет номера шефа…

Примерно через час, когда положительный герой изводил на экране очередную пачку злодеев, Семена вдруг посетила дельная идея. Он даже сел на диване, опустив ступни на холодный пол.

«Стоп! — сказал он сам себе, удивленный, что такая простая мысль не пришла в голову раньше. — В записной книге телефона, конечно же, нет номера шефа. Там только телефоны знакомых. Но контакты могут храниться и на симке!»

Семен уже много лет целенаправленно включал только телефонную книгу аппарата, а на симках никаких номеров старался не хранить. Был неприятный опыт при перетыкании сим-карт в чужие мобильники.

Метнувшись в коридор, Семен добыл из кармана куртки свое китайское чудо, вернулся в комнату с телевизором и принялся листать настройки.

— Та-а-ак, — протянул он, добравшись до свойств телефонной книги. — Только телефон, телефон и сим, только сим! Вот это и выберем!

Он нажал на кнопочку под надписью «сохранить настройки» и вышел из меню. Потом, затаив дыхание, коснулся кнопки под надписью «имена».

Открылась телефонная книга. Семен боялся, что она окажется совершенно пустой, но одна запись там все же была.

Только странная.

«Имя недоступно».

Тем не менее Семен навел на нее курсор и вошел в опции, где выбрал «просмотр».

Странная запись, определенно странная! В графе «имя» — значится «имя недоступно». В графе «номер» — «номер недоступен». Но запись тем не менее существует!

Семен вздохнул, зачем-то переместил курсор на строку, где полагалось находиться номеру, а затем нажал на вызов — разумеется, с симки «Неба-ТФ».

Он был практически уверен, что механический голос сейчас сообщит: номер набран неверно, или такого абонента не существует, или он находится вне зоны действия сети, или еще какую-нибудь дежурную отговорку сотовых операторов.

Однако ничего подобного не произошло — раздались обычные длинные гудки вызова. А несколькими секундами спустя трубку сняли, и голос шефа спокойно произнес:

— Слушаю!

— Здравствуйте! — поздоровался Семен, чувствуя, что в горле некстати пересохло.

— Догадался заглянуть в телефонную книгу? — чуточку сварливо поинтересовался шеф.

— Да.

— Молодец! Долго собирался, но некоторые вообще не додумываются. Ну, что скажешь?

Семен немного поколебался, однако все же набрался храбрости и выпалил:

— А обязательно было взрывать ту машину?

Шеф тоже помедлил с ответом.

— Обязательно, — сказал он без тени сомнения. — Это была машина террористов. Они и подорвались.

— А прохожие?

— А что прохожие?

— Погибли несколько человек. И несколько в больнице, я в новостях слышал, пока ехал.

— Взорвись бомба в торговом центре, цифры были бы совершенно иные. Совершенно. Ты это понимаешь?

— А что, нельзя было бомбу обезвредить? — почти закричал Семен.

— Нельзя, — вздохнул шеф. — Если бы было можно, я бы сказал как, и ты бы это сделал. Привыкай, парень. Тебе часто придется совершать зло, но это будет меньшее зло, гораздо меньшее, чем то, которое ты своими поступками предотвратишь. Сегодняшнее задание считай боевым крещением, за него положена особая премия. Теперь я знаю, что ты готов и для более серьезных дел. Между прочим, рекомендую скачать и прочесть руководство по саперному делу, а заодно и методики ухода от уличной слежки. Пригодится.

Еще в середине тирады шефа Семен придумал, что возразить ему: мол, меньшее зло — все равно зло. Убивая пятерых вместо пятисот, так или иначе делаешься убийцей. Однако дальнейшие предложения шефа сбили с толку, и Семен попросту растерялся. Какое саперное дело? Какая слежка? Кажется, его не за того принимают.

— А вы не боитесь, что вас найдут? — тоскливо спросил он у шефа.

Тот неожиданно рассмеялся, а потом уточнил:

— Кто найдет?

— Ну, — протянул Семен, — ФСБ какое-нибудь…

— ФСБ слишком сложная и неповоротливая структура, — не задумываясь ответил шеф. — Она была более-менее эффективна до семидесятых, даже до середины восьмидесятых годов, даром, что называлась иначе. А потом — финиш, техника и электроника сделали свое дело. Сегодня нет организаций, способных эффективно противостоять терроризму и техногенным катастрофам. На это способны только хорошо информированные «кроты»-одиночки вроде тебя. При эффективном управлении, разумеется. Ты мне сразу понравился, действуешь точно, четко и быстро, так, как и подобает «кроту». А до недавнего времени еще и вопросов лишних не задавал. Не то чтобы вопросы в нашем деле исключены, просто на определенном этапе начинаешь осознавать их избыточность и ненужность. Я думаю, ты дорастешь и до этого.

— В нашем деле? — переспросил Семен, оживляясь. — А можно ли поинтересоваться — в чем оно, собственно, заключается, наше дело?

— Наше дело, Семен, — доверительно сообщил шеф, — хранить город. Пока город жив, хорошо будет и людям, его населяющим.

— Угу, — пробурчал Семен. — Особенно тем, кто сегодня погиб, стало хорошо.

— Еще раз повторю, выживших больше. В разы. В десятки раз. В таких случаях нельзя колебаться: всегда выбирай вариант с минимумом жертв. В идеале, конечно, лучше бы вовсе без жертв, да только идеал потому и зовется идеалом, что на практике обычно недостижим. Не казни себя и не забивай голову этикой: главное, чтобы город жил. Если погибнет город — умрут все.

— Да как можно убить целый город? — с легкой досадой произнес Семен в трубку, убрав ее от уха и поднеся почти вплотную к губам.

— Проще, чем кажется, — сухо ответил шеф. — Все, хватит разговоров. Отдыхай, набирайся сил, в основном моральных. И жди новых звонков. Пока.

Не дожидаясь, пока Семен ответит, он отключился — в трубке загудело коротко и часто.

Честно говоря, разговор с шефом получился сумбурным, но неожиданным. Нетривиальным даже. Семен вернулся к телевизору — там главный герой как раз докромсал полчища злодеев и ушел на закат с какой-то голозадой девицей, а поверх финальных кадров побежали титры.

После фильма начался выпуск новостей. Сюжет о взрыве на проспекте Вернадского пошел в самом начале.

По версии фээсбэшников, которую они скормили репортерам, в последний момент террористы изменили первоначальный план — взорвать бомбу в торговом центре, — забрали ее из «Иона» и вернулись в машину, где «по неосторожности привели взрывное устройство в действие». Далее мельком показали свидетелей — Семен легко узнал тощую девицу, виденную у терминала, и двух парней, о которых сказать ему было нечего: может, они торчали тогда же у того же терминала, а может, и не они, лиц Семен совершенно не запомнил. Дикторша проникновенно сообщила, что по показаниям свидетелей составлен фоторобот террориста, от чего Семен сильно напрягся, однако секундой позже показали этот фоторобот, и у него слегка отлегло от сердца: лицо на экране до такой степени отличалось от лица Семена, что беспокоиться совершенно не стоило.

«Ерунда какая-то, — подумал Семен растерянно. — Неужели контора так грубо и беспардонно врет? Или свидетели насочиняли? Разве у меня такой нос? И глаза не так близко посажены. И прическа совсем другая… А челюсть?»

Он даже встал и сходил в коридор к зеркалу. Не такая челюсть, совершенно не квадратная! Лицо с фоторобота легко может принадлежать какому-нибудь провинциальному бандюгану, а Семен больше похож на вечного студента или на абстрактного ай-тишника, особенно когда в очках.

Однако против фактов не попрешь: обнародован фоторобот, ничего общего не имеющий с ним, человеком, реально вынесшим бомбу из торгового центра в машину террористов. Как-то страшновато жить в стране, где люди и организации, ответственные за безопасность людей, работают таким вот образом!

В эту ночь Семен плохо спал и несколько раз просыпался. Снилось, что шеф велел ему положить бомбу в камеру хранения почему-то на Рижском вокзале, но Семен заблудился в метро и непонятно как все время приезжал на Савеловский, а когда время, отведенное шефом, вышло, просто оставил бомбу в вагоне метро, вышел на «Менделеевской» и как мог резво припустил по платформе. Взрыва он не дождался — проснулся весь в поту.

Потом приснилось, что шеф велел взорвать Останкинскую башню и Крымский мост. Во сне они располагались рядом, поэтому Семен решил действовать хитро́ — так установить заряды, чтобы башня просто упала на мост и разрушила его. Однако до взрыва снова не дошло — проснувшись, Семен чертыхнулся и побрел на кухню хлебнуть чаю.

В итоге он совершенно не выспался, а наутро действительно позвонил шеф. Правда, задание выпало тривиальное и со взрывами никак не связанное. Нужно было всего лишь проколоть покрышку автомобилю на стоянке в Строгино. Единственное, что пришлось предварительно сделать, — заскочить в спортивный магазин и купить в рыболовном отделе взрослый нож, поскольку за исключением кухонных других ножей в квартире не нашлось, а шила не имелось вовсе. Можно было, конечно, купить шило напротив, в строймаге, но нож показался как-то притягательнее, не в смысле сегодняшнего дела, а вообще, в целом.

Выполнив задание, Семен немного поразмышлял — куда сегодня должна была вляпаться несчастная вишневая «Лада»? Ничего особенного, увы, не придумал. Оставил ее, болезненно припавшую на правое переднее колесо, и покинул автостоянку незамеченным, потому что точно знал: сторож отлучился из будочки в ближайший магазин. Скорее всего за чекушкой на опохмел, судя по его внешнему виду.

Вернувшись домой, Семен прилег на диванчик перед телевизором и не заметил, как крепко уснул. Проспал он остаток дня и всю ночь, а когда проснулся — мучившие вопросы как-то сами собой отступили на второй план.

В следующие две недели Семен выполнил еще с десяток умеренно безобидных заданий шефа, а еще убедился, что в Москве иногда тоже может отключиться свет. Как ни странно, это обыденное для провинциальных городов и тем более деревень-поселков событие в столице было воспринято с тревогой и даже неоднократно отражено в теленовостях, которые Семен с некоторых пор стал регулярно смотреть. Дикторы в один голос твердили о каких-то веерных отключениях, а послушав еще немного, Семен понял, что энергосистема Москвы попросту перестала справляться с возросшей нагрузкой. Ну, да, мощности всякой бытовой техники выросли в разы, даже в десятки раз. Одних киловаттных электрочайников не счесть, а магистрали-то остаются древними, еще советскими. Какой же чиновник в своем уме станет тратить деньги на новые магистрали, если деньги можно просто украсть? Вот никто и не тратился. А город тем временем рос, китайцы в немыслимых количествах штамповали электрочайники и везли их в Россию…

Это событие отложилось в памяти Семена, но первоначально он не придал ему особого значения. Подумаешь, свет пропал!

В конце лета, когда по всей стране дружно чадили торфяники, а в Москве было серо от дыма, в очередной раз позвонил шеф. Начало разговора сразу напомнило Семену подзабытые уже события на проспекте Вернадского.

— Привет, — поздоровался шеф. Голос шефа Семену сразу не понравился — показался то ли раздраженным, то ли встревоженным. — Ты руководство по взрывотехнике проштудировал?

Семен нахмурился, хотя шеф этого увидеть, конечно же, не мог.

— Нет, — ответил он честно.

— А чего хмуришься? — поинтересовался шеф.

Семен оторопело замер — до этого он просто шел по тротуару мимо какого-то модного магазина на Алексеевской. На него тут же налетел ближайший прохожий — высокий парень, тоже треплющийся по мобильнику. Налетел, коротко извинился и исчез, но Семен этого практически не заметил.

— Откуда вы знаете, что я хмурюсь? — осторожно спросил он у шефа.

— Вижу, — коротко объяснил шеф.

Семен невольно принялся озираться, и вдруг взгляд его зацепился за камеру видеонаблюдения, установленную над входом в магазин. Камера целилась объективом прямо в Семена.

— Да-да, — подтвердил шеф. — Через нее и вижу.

— А вы что, тут, в магазине? Или в охранной фирме? — с чрезвычайно глупым видом спросил Семен, прекрасно сознавая неуместность вопроса.

Шеф вздохнул.

— Семен, я везде. Правда, в основном в пределах МКАД, но кое-где уже и за него выбрался. Ты совершенно напрасно относишься ко мне как к человеку, хотя это и неизбежно. Я везде, где работает роуминг «Неба-ТФ».

Семен ничего не понял, но решил глупые расспросы пока прекратить.

— Ладно, к делу. Опять возникла проблема с подрывниками, будь они неладны. Готовят большой бум в Сокольниках. Не хочу никого пугать, но может лечь энергоснабжение всего востока Москвы.

Шеф умолк; Семен многозначительно молчал, поскольку не знал — что можно сказать в ответ на это сообщение.

— Бомба у них готова. Надо ее… того…

Шеф снова умолк, но теперь хотя бы стало понятно, куда клонится разговор.

— …обезвредить? — Семен закончил фразу за шефа.

— Можно сказать и так. Ты сам признался, что ничего не читал на эту тему. Поэтому обезвреживать придется громко. Но зато не там, где может пострадать подстанция.

— Понимаю. Что делать?

— Езжай на Преображенку, доедешь — перезвоню.

— Понял. — Семен кивнул в камеру, спрятал мобильник в карман и решительно зашагал к метро.

На эскалаторе, когда сказанное слегка улеглось в сознании, Семен в полной мере прочувствовал: ему все меньше нравится то, что обезвреживание будет громким. Он долго не решался признаться себе, чего на самом деле хочет. Но в конце концов сформулировал, уже на переходе с «Тургеневской» на «Чистые пруды».

«Если велит взрывать в людном месте, — подумал Семен со всей решимостью, на какую был способен, — откажусь!»

Едва он вынырнул из-под земли на Преображенской площади, позвонил шеф. Объяснил, как найти дом, сообщил, что дверь подъезда, дверь тамбура на этаже и даже дверь в нужную квартиру открыты. Семену это сразу не понравилось, однако в тот момент он смолчал.

По словам шефа, у Семена имелось окно минут в десять-пятнадцать, после чего неведомые террористы вернутся. На вопрос — что ж это за террористы такие, которые двери в квартиру с бомбой не запирают, шеф хмыкнул и многозначительно сообщил:

— Они-то как раз заперли…

В общем, через какое-то время Семен, напряженный и потный от страха, стоял в чужой квартире перед загадочным устройством, помещенным в коробку из-под обуви. Квартира была явно съемная, из мебели только стол на кухне, пара табуретов да вешалка в прихожей. Плюс несколько матрасов на полу в комнате, и тут же клетчатые рыночные сумки с какими-то вещами.

Бомба в коробке покоилась на табурете, Семен стоял перед ней на коленях.

— Там должен быть мобильник выпотрошенный, скорее всего без корпуса, только дисплейчик и кнопки. А может, и кнопок нет.

— Есть дисплейчик! — подтвердил Семен.

— Что на нем?

— «Билайн», индикатор батареи… — пробормотал Семен.

— Ага, значит, в сети, отлично. Проводки к нему идут?

— Идут.

— Сколько?

— Четыре. Синий, зеленый, еще зеленый и коричневый.

— Должны быть три примерно в одно место и один отдельно. Так?

— Да, один зеленый отдельно.

— Перекуси его! — велел шеф.

Семен, вынимая из кармана «Викторинокс», опасливо поинтересовался:

— А оно того… Не бабахнет?

— Сейчас нет, — заверил шеф спокойно. — У тебя будет время уйти, а потом я ее по эсэмэске взорву вместе с террористами, да и все.

Семен, уже откинувший ножнички швейцарского ножа и наладившийся было перерезать одиночный зеленый провод, невольно замер.

— То есть как взорвете? Где?

— Да прямо там, где оно лежит, — ответил шеф. — Давай, не тяни время, хозяева вот-вот вернутся!

— То есть я эту бомбу не буду никуда выносить? Вы хотите взорвать квартиру?

— Времени нет выносить! — нетерпеливо сказал шеф. — Не успеем! Перекусывай давай, иначе эсэмэска не пройдет!

Семен решительно убрал руку с ножничками от перемотанной изоляционной лентой адской машинки.

— Я не буду взрывать жилой дом, — твердо сказал он.

— Семен! — разозлился шеф. — Эта долбаная хрущоба стоит на снос, жильцы почти все отселены! Дом практически пустой!!!

— Почти? — переспросил Семен, вставая с корточек. — Практически? Да пусть эти уроды хоть десять подстанций взорвут! В подстанциях люди не живут.

— Ты не понимаешь! — заорал шеф. — Если они взорвут подстанцию, это будет начало самой страшной техногенной катастрофы за время существования человечества!!!

— Я не буду взрывать жилой дом, — упрямо повторил Семен и решительно сбросил вызов.

Со всей возможной поспешностью он покинул квартиру, потом дом и отошел к соседней хрущобе. Обернулся, пригляделся.

Дом и вправду выглядел покинутым, но на одном из балконов все же сушилось белье, около дальнего подъезда жалась к бордюру «Газель»-фургон, куда грузили хозяйский скарб рабочие в линялых синих комбинезонах, а рядом мирно беседовали две бабульки.

Это лишь укрепило Семена в принятом решении. Он отключил телефон и вынул симку «Неба-ТФ» из гнезда. Хотел размахнуться и зашвырнуть ее в сторону мусорника, но в последний момент передумал и сунул во внутренний карман ветровки.

Он уже знал, что сделает дальше: снимет с карты все деньги, заскочит домой за вещами и прямиком в аэропорт. Рейс на Николаев улетел утром, но это не важно, стартанет куда получится — в Симферополь, в Одессу, в Киев. Куда-нибудь, главное — поближе к дому.

Вынырнув из дворов на Большую Черкизовскую, Семен поспешил в сторону метро, на площадь. По дороге он без всякого умысла глянул на витрину «М-Видео», полную всяческой электроники.

В витрине помимо всего прочего было выставлено три телевизора. Именно в тот момент, когда Семен на них поглядел, изображение с экранов всех трех синхронно исчезло и сменилось одинокой строкой с текстом: «Семен! Вернись!»

Он вздрогнул, втянул голову в плечи и ускорил шаг.

«Чертовщина какая-то, — думал Семен, приближаясь к остановке. — Вся моя жизнь в последние месяцы — сплошная техногенная чертовщина!»

Юркнув в подходящую маршрутку, Семен с некоторым облегчением умостился в кресле. Однако в следующее мгновение от облегчения не осталось и следа: на экранчике «Маршрут-ТВ» после очередного рекламного ролика возникла надпись: «Семен! Не убивай меня!»

И подпись: «Небо-ТФ».

У Семена внутри все замерло.

Из маршрутки он пулей выскочил на ближайшей же остановке и дальше решил добираться пешком, избегая вездесущих экранов. Едва он свернул на Сиреневый бульвар, зазвонил мобильник. Обычный, московский, первая симка.

«Номер не определен», — прочел Семен на экранчике и подрагивающими руками утопил кнопку питания. Утопил и удержал.

Трель прервалась, экранчик погас. Телефон выключился.

Минут пятнадцать Семен шагал по Сиреневому, ежесекундно ожидая какого-нибудь подвоха и с подозрением косясь на витрины магазинов. Он специально вышел в центр бульвара, подальше от возможных видеокамер.

Идея зайти за вещами уже казалась ему плохой, но в девяносто пятую квартиру стандартной шестнадцатиэтажки-свечки между Седьмой и Пятой Парковыми попасть все равно было нужно: там остался украинский паспорт.

Пробираясь туда, Семен чувствовал себя Бучем из «Криминального чтива», вернувшимся за отцовскими часами. Тем не менее ни Винса Веги, ни его пушки с огроменным глушителем дома не обнаружилось, даже в туалете. Семен наскоро похватал вещи, ключи повесил в коридоре на гвоздик, вышел и захлопнул двери.

Теперь он мог вернуться, только взломав замок. Эдакий маленький Рубикон.

На бульваре Семен поймал машину, потому что втайне побаивался новых текстовых посланий от шефа — например, в вагоне метро, бегущей строкой.

Неразговорчивый кавказец гнал «жигуль»-универсал чуть ли не дворами — на основных улицах уже начали формироваться добротные вечерние пробки. Тем более что в правом ряду то и дело попадались стоящие троллейбусы. Даже МКАД, как выяснилось чуть позже, еле полз.

На юге, примерно в районе Битцы и Варшавки, водитель в очередной раз свернул на заправку — но эта, как и несколько предыдущих, не работала.

— Нет света, — флегматично сообщил рабочий у бензоколонок.

«Нет света, — эхом отдалось в голове у Семена. — Рванули-таки подстанцию? Или просто совпадение?»

Семен еще не знал, что примерно в эти же минуты обрушились Останкинская башня и Крымский мост, а в подвалах высотного дома на Котельнической набережной впервые с момента постройки отключились криогенные установки, замораживающие грунт под фундаментом. Вопрос сползания дома в реку стал просто вопросом времени. И это было далеко не все, что произошло в этот день в Москве.

Но Семен пока верил, что еще до полуночи куда-нибудь улетит.

— Слюшай, и мобила не работаит! — с сильным акцентом сообщил водитель. — Я брату хотел пазванить, а мобила гаварыт — нэт сэти! И бэнзын нэт савсэм! Сыды, я тыбе сыйчас сам машина поймаю, раз до Внуково нэ довез!

3

Сеть начала ловиться ближе к Туле. В Москве, налаженная жизнь которой рухнула в мгновение ока, вряд ли что-либо восстановят во внятные сроки, там творятся форменные ужасы, и Семен правильно сделал, когда решил уходить на юг пешком. Хорошо, что он догадался захватить на разгромленной бензозаправке карту автодорог — GPS подзарядить было попросту негде, а на тех же бензоколонках мародеры забирали в первую очередь батарейки — валюту нового времени. В первый день он даже пытался голосовать, но, во-первых, на дороге почти не было движения, а те редкие автомобили, которые все-таки встречались, ехали как раз к Москве. Надо думать, народ из провинции тоже решил помародерствовать в павшей столице. В общем, заслышав шум двигателя Семен теперь благоразумно сходил с дороги на обочину и старался укрыться за деревьями.

Ну его…

Батарейки в найденном китайском приемничке Семен экономил как мог — приемничек был единственной нитью, связывавшей его с остальным миром. Он нашел станцию, которая передавала только новости штаба по преодолению катастрофы, и слушал ее по несколько минут в день, цепенея от растерянности и страха. Случившееся не умещалось в голове — теракт на обыкновенной энергетической подстанции, превышение нагрузки на соседних, веерное отключение сначала на востоке, потом на севере и юго-востоке Москвы, потом вообще во всей Москве и области и даже кое-где в прилегающих областях.

Останкинскую башню и еще много что взорвали просто в силу того, что легла электроника и террористов с самодельными бомбами просто не смогли вовремя переловить, да и вообще потому что воцарился форменный хаос. Отключилось все, от мобильных сетей до обыкновенного освещения. И тогда выяснилось, что без электричества невозможно сделать ничего. Вообще ничего. Люди становятся бессильными.

Нет, разумеется, кое-где добросовестно включились и некоторое время исправно тарахтели автономные генераторы. Но топливо к ним имеет весьма неприятное свойство иссякать, а подвоз нового быстро стал невозможен.

Семен точно не знал, что сейчас творится в Москве, однако воображение услужливо подсовывало ему множество очень красочных картин в духе киношной постъядерной апокалиптики.

И скорее всего эти картины были недалеки от истины.

Заряд в батарее мобильника Семен тоже экономил. До сих пор сеть виделась дважды, и это не была сеть «Небо-ТФ». Дважды ловился «МТС» и однажды «Мегафон».

Сейчас «Nokia-VAIO» поймала слабенький сигнал тульского «Билайна».

Ни на что особо не надеясь, Семен влез в записную книжку симки «Неба-ТФ» и попробовал набрать единственный номер, который даже не отображался.

Одинокий человек на обочине пустынной дороги, жмущий на кнопку с нарисованным зеленым телефончиком.

2010–2011

Николаев — Москва