Глава 8 До

Дилан

Из Флагстаффа в Аризоне до Большого каньона


О чем, черт возьми, он думал?

Дилан ненавидел тесноту, а с тех пор как их с Соней семейная жизнь пошла насмарку – по его вине, а не по ее, – избегал серьезных отношений с женщинами, как болезней, передающихся половым путем. Теперь не только согласился и на то и на другое, а сам поставил себя в такое положение. Что ж, по крайней мере, у Джой кабриолет и в отличие от водителя гастрольного автобуса она может в любое время откликнуться на его просьбу откинуть верх. И по ночам у него будет собственный номер, а не койка шесть футов на три с матрасиком из пенки толщиной в четыре дюйма.

А что касается его дружбы с этой женщиной…

Джой.

Ему нравилось ее имя. Простое, но полное света. Поэтичное.

Его вроде бы не интересовали никакие отношения с ней, кроме дружбы. Однако прошлой ночью он не мог выбросить ее из головы. Дилан почти не спал. Ему вообще расхотелось спать. Он скучал по Джой, пока она не выписалась из мотеля. Еще накануне вечером, когда она прощалась с ним, Дилан решил, что просто пожелает спокойной ночи. Он ожидал, что выступление получится дерьмовым, а вышло, мягко говоря, впечатляюще.

И она пришла посмотреть, как он поет. Джой была красива какой-то непривычной для него, пронизанной солнечным светом красотой. Вкусы девушки казались ему слишком консервативными. Ничего общего с теми женщинами, которых Дилан обычно приглашал на ужин, или на ночь, или пройтись вместе с ним по ковровой дорожке на церемонии награждения, он в Джой не замечал. Чейз заставлял его присутствовать на таких мероприятиях. И Дилан никогда не оставался ни с одной женщиной надолго. Только на одну ночь.

Но Джой…

Он получил удовольствие от их вчерашней поездки. И, когда Джой высадила его у бара, ощутил… разочарование. Они пересеклись всего на одно яркое, незабываемое мгновение. Дилан стоял и думал, что ему хотелось бы провести с ней больше времени. Но она не спросила номер телефона. Женщины обычно интересовались, можно ли будет связаться с ним.

Джой этого не сделала. Возможно, решила, что у него нет телефона.

Он думал, что больше никогда ее не увидит.

А потом вдруг заметил за столиком у стены. Она пришла посмотреть его выступление.

Дилан насилу справился с охватившим его приступом паники и меньше всего хотел подниматься на уродливую сцену этого зала, похожего на обувную коробку, и петь песни. У него пересохло в горле, он не мог выдавить ни слова, да и руки не слушались, тряслись, словно он подсел на героин. Пальцы не брали аккорды. Но он взглянул в море незнакомых лиц и увидел ее. Она улыбнулась и помахала ему, и все пришло в норму. Взгляды их встретились, и охватившее его нервное волнение прошло.

Хорошо, что Джой помолвлена. Бриллиант на пальце девушки помогал Дилану держать себя в руках. После того легкого поцелуя в висок он испытал сильнейшее искушение целовать ее снова и снова. Но Дилан подозревал, что Джой не опустится до того, чтобы провести со случайным знакомым ночь, да и ему не хотелось ощущать лишнюю тяжесть в груди, когда они расстанутся через девять дней в аэропорту имени Кеннеди.

– Ты не будешь возражать, если я уберу брезент? – спросила Джой. – Пока еще не слишком жарко.

– Давай. – Он отстегнул боковую защелку. Когда крыша сдвинулась и улеглась в свое отделение, Дилан окинул девушку взглядом. Она надела легкую голубую блузку без рукавов с принтом из ромашек и белые легинсы до щиколоток. Они казались нарисованными на ее фигуре, а формы… где же вы, формы? Они прятались под юбкой, в которой она ходила вчера.

Едва заметно улыбаясь, он покачал головой. Дилан готов был спорить, что она не собирается на прогулку и оделась так не для этого.

Джой бросила на него вопросительный взгляд.

– Что?

– Хорошо выглядишь. – Слишком хорошо для парня, который считается всего лишь другом.

– Благодарю. – На полных губах девушки заиграла кокетливая улыбка.

Джой вырулила со стоянки, вскоре они уже выехали по Уэст-Коламбус-авеню на шоссе номер 180 и взяли курс на северо-восток.

– Мы на маршруте, – объявила она.

– Точно. – Дилан посмотрел на Джой, наслаждаясь ветром, шевелившим его волосы, и свободой движений. У него был «Порш», и тоже кабриолет. Дилан покинул Лос-Анджелес два дня назад, но уже скучал по своей замечательной машине.

– Меня всегда интересовало, каково это – жить в гастрольном автобусе. Конечно, я читала про это. Но узнать из первых уст…

Дилан неспешно кивнул, поняв, на что Джой намекала, напомнив, что они на маршруте. Он обещал ей рассказать о правилах «Уэстфилд Бразерс» в гастрольных поездках.

– Наверное, здорово просыпаться каждое утро в новом городе.

– Это быстро приедается, – возразил Дилан. И подумал, что это может случиться и с ней к тому моменту, когда они доберутся до Нью-Йорка.

– Я видела фотографии. Некоторые группы ездят просто в шикарных условиях. «Аэросмит», например. «Роллинг Стоун» сделал репортаж о поездках. Ты видел их автобусы? Прямо как пятизвездочные отели. А на что походил ваш автобус?

– Только не на пятизвездочный отель, это уж точно. – Когда Дилан был мальчишкой, жизнь в дороге казалась ему приключением. Потом подрос, и такая жизнь начала причинять серьезные неудобства его подростковой заднице. У него почти не оставалось личного пространства. И сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что постоянно жил на виду в отличие от нормальных подростков. Удивительно и странно, как могла его мать, Билли, согласиться, чтобы ее сын работал у Джека настройщиком гитар в течение гастрольного сезона. И это уже в то время, когда она покинула пост менеджера группы. Ее не было рядом, чтобы присмотреть за Диланом, а Джек так и не научился быть отцом. И верным мужем.

Сейчас мать и сын стали ближе друг к другу. Но это произошло только в последние годы, когда Дилан благодаря своему жизненному опыту понял, насколько Билли запуталась из-за Джека. Это случилось после того, как мать пригласила его на одну из своих консультаций у психолога. Вот тогда он узнал, что ей нужно привести в порядок себя, прежде чем она займется восстановлением отношений с сыном.

– На что похожа жизнь в гастрольном автобусе? – спросила Джой. Ее вопрос вернул Дилана к реальности, к дороге под колесами и ветру в волосах.

– В них тесно и неудобно. Мы арендовали автобусы на сезон, и они не были шикарными. Больше походили на те автобусы для загородного отдыха, мимо которых мы недавно проехали. – Он кивнул в сторону встречных машин. – У нас их было несколько. Один семейный, в котором спали мы с Чейзом и наши родители. Еще один для группы и третий для техперсонала и рабочих сцены. Когда мы подросли, Джек разрешил нам ездить с группой.

– В каком возрасте?

– Лет в четырнадцать-пятнадцать.

Джой сделала большие глаза.

– Почти дети! А как насчет наркотиков и прочего?

– Моей мамы тогда не было рядом, чтобы вправить мозги Джеку. У родителей сложились непростые отношения, а потом последовал еще более непростой развод. Он здорово запудрил ей мозги, иначе она не разрешила бы мне гастролировать с группой. Ребята много веселились. Но и джем-сессии экспромтом тоже устраивали, что мне нравилось. Что еще? Часто вспыхивали конфликты, и дело иногда принимало опасный оборот. Когда ты в дороге, деться некуда. От перепалки или драки уклониться не получится.

– Вы дрались? Что-то вроде кулачных боев?

– Ну да, так нам приходилось разбираться с нашими проблемами. Такое было правило. Другое требовало уважать водителя. Этот парень вел автобус всю ночь и доставлял нас к месту назначения. Мы обязаны были знать его имя; нас предупреждали, что если нарушить его сон, то придется платить чертовски большой штраф. Он спал днем. Дневные часы были часами спокойствия. Не хлопать дверьми, не разбрасывать вещи и все такое.

– Прямо как дома.

– Три месяца в году автобус был для меня домом. – Он откашлялся, потер ладонью щетинистую щеку. – Не звони с койки, если не хочешь, чтобы все узнали про твои дела. Слышно было все, что делалось и над койкой, и под ней.

Джой посмотрела на него.

– Все?

– Все. – Он выделил слово голосом, чтобы до нее дошло его значение, а потом для ясности добавил: – И никакого секса в автобусе.

Это правило Джек, дядя Кел и некоторые другие члены группы обычно нарушали.

– Ты никогда… – Она спохватилась и покраснела. – Не обращай внимания.

У него имелись возможности соблазнить какую-нибудь поклонницу или побаловаться наркотиками, но в отличие от Джека Дилан не любил просыпаться с сожалением о вчерашнем. Фанатки вели себя навязчиво. И не всегда покидали автобус на следующей остановке.

– Я никогда не занимался сексом в автобусе, – негромко произнес Дилан. Подруги на ночь появлялись у него нечасто, и чем дальше, тем реже. И наутро уходили со скандалом.

Рука Джой, лежавшая на баранке, расслабилась, на губах появилась легкая улыбка. Губы, которые хочется целовать. Манящие губы. Дилан уже понял, что она не пользуется помадой или блеском для губ.

Пока мысли не завели слишком далеко, он отвернулся и стал смотреть на проплывающий мимо пейзаж.

Менее чем за два часа они достигли южного входа. Стоял август, и в парке было жарко и многолюдно. Еще час ушел на то, чтобы проехать, и двадцать минут потребовалось на поиски парковки. К тому времени, когда Джой втиснула «Жука» между «Эскаладой» и «Приусом», Дилан был готов плюнуть и искать попутку для обратной поездки во Флагстафф или ухватиться за руль и направить машину в Альбукерке. Вечером выступление не планировалось, но он не ожидал, что отклонение от маршрута займет большую часть дня.

Набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул.

И еще раз.

– Ты в порядке? – Джой подняла стекла.

– В полном. А что?

– Ничего. Просто вцепился в дверную ручку мертвой хваткой.

Он выпустил ручку, пошевелил пальцами. Чертова толпа. Он ненавидел ее.

Верх кабриолета поднялся и встал на свое место. Джой защелкнула замок со своей стороны. Дилан сделал то же самое с другой, закрепив брезент. Она выключила двигатель.

– Мне хочется взглянуть всего на пару видов; потом мы поедем.

Вот уж спасибо.

Дилан чуть не произнес это вслух, но спохватился. Ему не хотелось выглядеть придурком-пассажиром, которого водителю не терпится высадить.

– Отлично, – отозвался он с наигранной веселостью. И выдавил из себя улыбку.

– Ты здесь бывал?

– Три раза.

– Ааа. Это все объясняет.

Он нахмурился.

– Объясняет что?

– Почему у тебя такое скорбное лицо.

Дилан глупо ухмыльнулся.

– Ты меня поймала.

– Я быстро. Обещаю. – Она открыла дверцу.

Он положил ладонь ей на руку, удерживая.

– Не спеши из-за меня. Такие виды, как здесь, ты не встретишь нигде в мире. Трать столько времени, сколько захочется. Я не буду жаловаться. – Он подмигнул.

Он подмигнул, прямо как Мэттью Макконахи в какой-то романтической комедии. Или так подмигивал не он? Вроде он.

Но Джой, похоже, не заметила. Она смотрела на их руки.

Дилан посмотрел в том же направлении. Ее кожа под мозолистыми кончиками его пальцев была теплой и мягкой.

Слишком теплой, мягкой и соблазнительной.

Ему захотелось дотронуться до остальных частей ее тела. Эти щеки такие же мягкие? А эти нежные губы? Они такие же, какими выглядят?

О, черт. Возьми себя в руки.

Она всего лишь средство добраться до Нью-Йорка и тема его новой песни. И ему лучше про это не забывать.

Убрав руку, Дилан виновато посмотрел на Джой. Не нужно было хватать ее вот так. Они душевно поговорили в баре вечером, после его выступления, но познакомились менее суток назад.

Джой потрогала руку в том месте, где за нее брался Дилан, но сделала это, похоже, бессознательно.

– Я на самом деле не хочу надолго задерживаться. Мы немножко пройдемся, перекусим и тронемся в путь.

– Так и сделаем. – Дилан распахнул дверцу. Ему вдруг захотелось глотнуть свежего воздуха и побыть на некотором удалении от Джой.

Она предусмотрительно сменила свои ослепительно-белые теннисные туфли на кроссовки. Купив воды и снеки, они прошли на смотровую площадку и оттуда двинулись по тропе вдоль Большого каньона.

Примерно через каждые двадцать шагов Джой останавливалась, чтобы сделать снимки. Она фотографировала виды, роющихся в мусоре птиц, туристов.

– Они интересные, – пояснила она, заметив, как у Дилана вытянулось лицо. Ему было странно, что Джой снимает незнакомых людей.

И еще она делала селфи. Очень много чертовых селфи.

Сколько ей нужно собственных фото?

– Я их по большей части удалю, – сказала она, заметив его пристальный взгляд.

Подняв ладони, Дилан всем своим видом показал, что она может делать все, что хочет.

Один раз Джой протянула ему телефон и попросила снять ее. Она не предложила снять его или их вместе, и это задело Дилана. Не должно было задеть, но задело.

Они добрались до Мэзер-пойнт. Отсюда открывался потрясающий вид, но на Джой, похоже, должного впечатления он не произвел. Она даже не глянула вниз. Опершись на ограждение, она провела ладонью по лбу и волосам, собранным в высокий конский хвост. Волосы утратили свою шелковистость, и хвост выглядел как собранная в пук сырая лапша. И все равно Джой казалась Дилану прелестной.

– Жарко, – пробормотала она.

«Чертовски», – хотел добавить Дилан.

– Однако вид шикарный. – Он оперся на ограждение рядом с ней и уловил запах пота и духов. Что-то легкое и цветочное. Он ей подходил.

– Джуди здесь понравилось бы.

Упоминание сестры удивило Дилана, и он нахмурился. Чем вызвано это замечание? Ему захотелось расспросить Джой о сестре, и тут он заметил, что лицо ее выражает скуку. Дилан собрался было сказать, что краски восхитительны, что да, сейчас они размыты, но на закате заиграют в полную силу и сведут ее с ума. Он чуть не предложил ей задержаться, но прикусил язык. Толпа раздражала его. А Джой уже настроилась добраться до Альбукерке в разумные сроки, говорила что-то насчет контрольного звонка жениху на ночь. Прямо какая-то проверка перед отбоем.

Дилан изменил положение тела так, чтобы лучше видеть Джой, а не открывающийся вид. Он ошибся – девушка определенно не выглядела так, будто ей скучно. Она была чем-то озабочена; между бровями залегла глубокая складка, и он ощутил сильное желание коснуться ее. Мысленно Джой унеслась далеко от каньона, раскинувшегося внизу. Дилан прекрасно понимал, о ком она думает.

– Расскажи мне о ней, – осторожно попросил он, собравшись с духом.

Джой вскинула голову.

– О ком?

– О твоей сестре. Какой она была?

В голубых глазах девушки мелькнул испуг и что-то еще. Вина? Он не мог сказать наверняка. Это мимолетное выражение сразу исчезло, но успело что-то затронуть внутри Дилана.

Обручальное кольцо, будь оно проклято. Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь волнистых волос.

– Ты по ней скучаешь.

– Каждый день. Она мечтала побывать здесь. Как бы мне хотелось, чтобы она это увидела. – Джой протянула ему телефон. – Ты не мог бы еще раз сфотографировать меня? Последний.

– Конечно. – Дилан взял телефон, твердо решив вернуть улыбку на лицо девушки. Она приложила усилия, чтобы попасть сюда. Пусть получит и удовольствие.

Не успев сообразить, что Дилан собирается сделать, она не остановила его. Дилан откинулся на ограждение, вытянул перед собой руку с телефоном.

– Смотри сюда. Улыбнись. – Он улыбнулся вместе с ней и снял их обоих.

– Обманщик. Ты же знаешь, что мне придется это удалить.

Дилану не хотелось бы этого. Ему нравилась ее улыбка.

Отступив на шаг, Дилан сфотографировал Джой. Черт побери, выглядела она шикарно. Он быстро переслал их совместный снимок на свой телефон, который лежал на дне сумки и был выключен, затем удалил уведомление об отправке и вернул айфон. Потом они зашли перекусить в «Таверну Явапаи». Джой пила колу, а Дилан восполнял потерю жидкости пивом. Машину вел не он, поэтому мог расслабиться. Оба заказали бургеры.

За столом Джой достала список дорожных дел. Она разгладила измятый лист и вычеркнула «сделать что-то дерзкое». Дилан сдержанно улыбнулся. Благодаря ему она выполнила еще один пункт из списка. Хотелось колотить себя в грудь, как какой-нибудь обезьяне. Потом Джой поджала губы и принялась постукивать по столу кончиком карандаша. Она сдвинула брови, и между ними снова образовалась эта очаровательная складочка. Перевернув карандаш, она стерла линию, которую только что начертила.

– Зачем ты это сделала? Я упросил тебя отвезти меня в Нью-Йорк. – Вот и колоти себя в грудь.

– Тебе не могут идти в зачет два пункта из моего списка. Это нечестно. Не беспокойся, тебе не придется искать попутку до Флагстаффа.

– Рад слышать. – Он сердито уставился на нее. – Тогда что у тебя на уме?

– В качестве дерзкого поступка? – Она постучала по губам кончиком карандаша. – Понятия не имею. Но, когда придумаю, дам тебе знать. – Затем она вычеркнула «сделать что-нибудь, что тебе всегда хотелось».

Дилан развернул листок к себе, чтобы прочитать.

– И что же это? – Он вернул листок Джой.

– Увидеть Большой каньон. – Она подняла руки и повела ими вокруг. – Разве не ясно?

Ему не очень верилось.

– Хочешь честно?

– Это что, еще одна просьба – заставить меня выслушать, что ты на самом деле думаешь?

Он пожал плечами.

Джой сложила руки на столе.

– Ладно. Я вся внимание.

Дилан наклонился вперед.

– Мне кажется, что тебе сегодня до зевоты скучно. Дряхлый дедушка на рок-концерте выказывает больше энтузиазма, чем ты здесь.

Лицо Джой вытянулось. Она отвела взгляд, и Дилан про себя выругался: «Дурак».

– Извини. Не нужно было мне этого говорить. Просто… Не знаю. – Он пожал плечами, откинулся на спинку стула. Не его дело судить.

– Нет, ты прав, – ответила Джой, снова взглянув на него. Глаза ее блестели, и Дилану стало стыдно. Эти слезы появились из-за него.

– Это что-нибудь всегда мечтала сделать Джуди. – Она опустила голову и уставилась на свой наполовину съеденный бургер. – У меня никогда не было никаких интересов.

Помолчав, Дилан спросил:

– Если бы ты сама составляла список, какое назвала бы желание?

Ему действительно хотелось это знать.

Джой опустила подбородок на ладони.

– Когда я была помоложе, мы с подружкой, Тарин, подолгу зависали в скейт-парке. И выполняли все трюки, какие делают мальчишки, даже лучше их. Кикфлипы, хилфлипы, поп-шувы, как вы их называете.

Дилан усмехнулся.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Она улыбнулась.

– Больше всего мне нравилось направить скейт вверх по стене и зависнуть в воздухе. На долю секунды наступает невесомость, и ты паришь, прежде чем грохнуться на настил. И всякий раз сердце подступает к горлу и сводит живот, когда думаешь, получится ли у тебя? Получится ли достигнуть той самой точки, где нет ни хаоса, ни контроля и куда так жаждешь попасть? И с Тарин происходило то же самое. И каждый день в свободное время мы с Тарин бежали в парк.

Замолчав, она погрузилась в воспоминания, глядя куда-то вдаль, а Дилан смотрел на нее, постигая эту новую для него сторону Джой. Ту сторону, которую, как он подозревал, она скрывала от окружающих.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил он. – Что ты всегда хотела сделать?

– Прыгнуть с парашютом.

В самом деле?

– Ты любишь рискнуть, Джой. Кто бы мог подумать…

У нее сверкнули глаза.

– Ты это делал?

– Нет, но собирался. Ощущения, должно быть, невероятные.

– Лучше, чем скейтбординг. Быть может, когда-нибудь.

– А что, если это «когда-нибудь» настанет сегодня?

– Невозможно. У нас нет времени. И денег у меня нет.

Взгляд Дилана пробежали по листу, остановился на «сделать что-нибудь опасное». Ему вспомнилось, как в последний раз они с Чейзом были в этих краях с отцами и парнем, который встретился им в баре. Дилан достал дорожную карту, которой вынужденно пользовался в этой поездке. Черт, как ему не хватало карт из «Гугла».

– Это настоящая карта?

– Может, они и стали редкостью, но до сих пор существуют. – Улыбнувшись, он разложил карту.

– Можешь взять мой телефон.

– Я справлюсь. – Его взгляд скользил по сетке, пока не нашел то, что искал. Два часа езды от того места, где они находятся. Потом им потребуется еще шесть часов пути до Альбукерке – если получится до заката совершить то, что он задумал. Значит, они попадут в город где-то между полуночью и рассветом.

Сложив карту, Дилан отодвинул ее в сторону.

– Я хочу отклониться от маршрута.

– Сейчас?

– Сейчас.

Джой посмотрела на свой телефон.

– Куда? Нам нужно попасть в Альбукерке.

Он открыл рот, потом закрыл его. Дилану хотелось удивить ее. И еще он хотел, чтобы она не имела возможности пойти на попятную. В конце концов, познакомились они только вчера, а в его предложении присутствовала доля опасности. Скрестив пальцы, он решил рискнуть.

– Ты мне доверяешь? – спросил Дилан.

Она засомневалась.

– Я тебя едва знаю.

– Эй, разве мы не друзья?

– Не такие уж близкие.

– Но мы же поехали сюда. Дай мне шанс. У меня появилась идея. – Он наклонился через стол. – Можно одолжить твой телефон?

Губы Джой приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, но воздержалась. Она протянула ему телефон. Он ей – свою кредитную карту.

– За ленч. Я угощаю. Скоро вернусь. – Он поднялся.

– Куда ты? – Судя по лицу, ее охватила паника.

Дилан мягко коснулся ее плеча.

– Доверься мне. – И вышел, чтобы сделать звонок.

Загрузка...