Новый Рассвет

Глава 26

Обитель ловушек и ограничений. Заточённая богиня. Хитрый план.

А там ничего не было, только горящий фонарь сбоку, частично освещавший коридор с тёмным ковром. И ни намёка на очередную ловушку. Однако мне всё равно не хотелось туда идти.

— Ф-ф-ф… — вздохнул Цунгар, убрал клинки и направился внутрь, Киора, пригнувшись, пошла следом, а я оказался замыкающим.

Вот только прежде, чем войти, я оставил очередной маячок для тропы лешего, как я это делал всю дорогу. Уж один-то маячок точно сможет уцелеть, если Эбрис как-то повлияет на пространство вокруг. Помимо этого, я использовал лианы, чтобы обследовать пространство вокруг. Такая тактика позволит заблаговременно активировать ловушки. Главное, чтобы весь коридор не являлся такой ловушкой. И если Цунгар шёл вперёд слегка пригнувшись, то Ауркиории уже приходилось несладко, учитывая её немалый рост и доспехи. Мне казалось, что богиня пригибается всё ниже и ниже, пока я не понял, что коридор становится меньше. В следующий миг я бросил вперёд деревянный колышек, который преодолел весь коридор на огромной скорости, после чего я подхватил своих спутников лианами и переместился вперёд тропой лешего прямо к маячку.

— Вот же чертовка, — плюнул Цунгар в сторону совсем небольшой дверцы, будто от шкафа.

— Коридор сужался всё это время и заканчивался такой небольшой дверкой, через которую не пролезет даже ребёнок, — вздохнула Верховная богиня. — А самое неприятное, что моя сила не работает здесь так, как хотелось бы.

— А чего ты ожидала, когда пришла в мир чужого бога, к тому же старшего? — вопросительно посмотрел на неё Цунгар. — Но я понимаю, что винить тебя не стоит, всё же ты посещала миры богов из своего пантеона, которые не пытаются давить на тебя и вышвырнуть со своей территории. Да и вовремя войны богов вы не штурмовали чужие миры. В общем ладно. Эбрис всячески показывает, что ни с кем не хочет разговаривать. У нас противоположное мнение, следовательно, нам необходимо показать свою силу, чтобы склонить другую сторону к разговору. А показывать свою силу я очень даже готов.

— Только помни, что мы не хотим тут разнести весь замок, — напомнила Киора о нашей цели. — Нужно сделать так, чтобы Эбрис помогла нам в сражении с Повелителем Мрака, а не погибла от твоих клинков.

— Хорошо, — выдохнул Цунгар и положил меч в ножны, а потом посмотрел на Киору и кровожадно ухмыльнулся. — Вы думали я так отвечу? А вот и нет.

В следующий миг стены превратились в пыль, сработавшие ловушки моментально исчезли, а перед нами появился проход, ровный и вполне нормальный, где, не пригибаясь, могла идти даже Ауркиория.

— Так-то лучше, — Цунгар направился по новому пути и сразу же встал на место, после звонкого металлического звука, потом приподнял ногу, на которой висел будто бы ухмыляющийся капкан, пытающийся цапнуть старшего бога побольнее, однако ничего не выходило. На лице покровителя мечников не дрогнул ни один мускул, а капкан превратился в пыль. Никаких следов после себя он не оставил, словно нога у Цунга была титановой. — Есть вероятность, что Эбрис очень быстро облысеет после нашей встречи, хе-хе, хе-хе-хе, — смех Цунгара был немного жутковатым, словно он предвкушал их встречу.

Вновь мы направились вперёд. Я прикрывал нас лианами со всех сторон и разведывал путь с их помощью. Даже четырёхрукий бог не возражал против моей помощи, а это значит, что укус капкана был не таким уж бесследным. Проход же за нами буквально зарастал, восстанавливая внутренние помещения замка. Но самое печальное заключалось в том, что выход из него вёл отнюдь не в апартаменты к Эбрис, а в ещё одну блеклую комнату, в которой была старая мебель, лежали старые инструменты, на стенах висели картины, и всё это было покрыто пылью. Я бы сказал, что в детстве я бы тут с радостью порылся и поискал сокровища, впрочем, и сейчас было бы интересно посмотреть, что вообще тут лежит. Возможно, у Эбрис есть вещи, которые она тоже считает важными для себя. Может, все эти ловушки лишь антураж к богине с хрупкой душой? Да ну, нет, такого не может быть. Как-то мне слабо верится в то, что богиня, придумывающая самые страшные ловушки, путы, механизмы и прочие жуткие артефакты, может быть хрупкой и ранимой. Скорее, она должна быть весьма дерзкой и самоуверенной, раз осмеливается противостоять Цунгару, которого опасаются многие другие боги. Я бы представил её ещё выше Киоры с заметной мускулатурой и какими-нибудь странными доспехами, напичканными кучей ловушек, чтобы её невозможно было схватить.

— Хм… кажется, я знаю, где мы, — вдруг сказала Киора, когда мы вышли из комнаты в коридор. — Мы с ней проходили мимо этого места в прошлый раз. Даже удивительно, что за столь долгое время тут ничего не изменилось.

— Она не из тех, кто любит что-то менять, — вздохнул Цунгар. — Если знаешь путь, то веди.

На удивление, но пока мы шли за Киорой, то нам не встретилось ни единой ловушки. Они будто и вовсе исчезли, словно их и не было никогда. Верховная богиня светлого пантеона заметно взбодрилась, а вот покровитель мечников не мог сдержать удивления. Я же оставался готовым к любому исходу. Сейчас всё вокруг напоминало запустевший замок, где давно не убирались и поэтому повсюду был толстый слой пыли, которая даже образовала нечто вроде паутины. Кстати, а ведь насекомых тут вообще не было, даже каких-нибудь мелких букашек. Покровитель мечников убрал все свои клинки в инвентарь, словно перестал опасаться ловушек, даже удивительно.

Тем временем мы продолжали свой путь по коридорам. Многочисленные шкафы, комоды, картины и ковры, двери, ведущие в столь же запустевшие комнаты. Чем-то всё это напоминало дворец Халаэлении, но даже там, после десятка лет запустения и воздействия Скверны не ощущалась такая грустная атмосфера, которая, в принципе, помимо печали и запустения была пропитана какой-то тайной и загадочностью.

Вскоре Ауркиория остановилась перед дверью в одну из комнат. Хм… я полагал, что мы идём в какой-нибудь тронный зал. Однако моим ожиданиям не суждено было воплотиться в реальность. Верховная богиня постучалась в дверь, после чего приоткрыла её и вошла в комнату.

В комнате было довольно темно, разве что в дальнем углу горела свеча, отобравшая у тьмы небольшой клочок пространства. И здесь можно было замерить большой полукруглый стол, усыпанный кучей самых разнообразных инструментов, документами, чертежами, книгами и множеством артефактов. Позади стояли шкафы, чуть дальше можно было разглядеть двуспальную кровать и кресло со столиком, засыпанным книгами. Но самое главное среди всего это была она — богиня. Все мои предположения разбились в пух и прах.

Эбрис, Богиня Сожалений,????????????…,??? уровень

На стуле, перед столом, сидела необычная девушка, вряд ли она была выше меня. Она была так увлечена построением очередного артефакта, что даже не обращала на нас внимания, словно для неё мы и не существовали вовсе. И пока мы не решались её отвлекать, так что я мог рассмотреть её как следует. Хрупкое и худенькое тело, средних размеров грудь, длинные ножки, очень светлая кожа, приятное лицо, которое могло принадлежать доброй девушке из Халаэлении, но отнюдь не богине хитрости и ловушек. Кстати, мне никто не говорил, что она Богиня Сожалений. И почему вообще сожалений-то? Впрочем, ладно, попозже узнаю. Её тёмно-серые глаза были перечеркнуть белыми полосами, образовывающими кресты, складывалось впечатление, что у неё был белый вертикальный зрачок, который кто-то скопировал и расположил ещё и горизонтально, чтобы получилась такая удивительная картина. Впрочем, нет, я ошибся, это были не кресты, а звёздочки с четырьмя лучами. Но было в ней кое-что, что сильно выделялось на фоне остального, и я сейчас не говорю о том, что она сидела голой на стуле, а о её очень длинных тёмно-русых волосах с красновато-медным отливом. Я бы ничуть не удивился, если бы среди волос увидел синие или зелёные окислы. И именно этими волосами она собирала артефакт. Очень ловко и умело, словно промышленный робот на высокотехнологичном производстве. За такой работой можно было наблюдать не отрываясь. Она будто успокаивала и даже приносила немного радости. Хм… кажется, я смог испытать те же эмоции, что испытывала эта богиня.

— Насмотрелся? — спросила она у меня, не отвлекаясь от своих занятий. Голос её был тихим и приятным, словно принадлежал очень хрупкой девушке. — До твоих девушек я явно не дотягиваю, — продолжила она, после чего часть волос прикрыла её наготу, образуя нечто вроде скромного платьица. — Ладно, раз уж даже Цуни добрался сюда, то я, так уж и быть, поговорю с вами. О, Киора, привет, — встала она со стула и подошла к нам, после чего обняла Верховную богиню, уткнувшись в её грудь. — Зря ты доспехи нацепила, — скривила губки богиня, но я рада, что ты ко мне пришла, а то даже скучно было, ведь кроме тебя никто ко мне не приходил. Я даже… — вдруг резко остановилась она, словно бы подвисла или задумалась о чём-то, а потом продолжила, как ни в чем не бывало, — думала, чтобы принять твоё предложение о вступлении в светлый пантеон.

— Мы с тобой прекрасно знаем, что никуда бы ты не вступила, — сказал Цунгар. — А даже если бы ты и побывала в мире Ауркиории, где живёт множество ангелов и постоянно присутствуют десятки богов, то сразу бы оттуда убежала.

— Да, это было бы непросто, — не стала отрицать Эбрис.

— Но всё же мы пришли к тебе с предложением, — продолжил Цунгар, а я всё удивлялся обычно злому богу мечников, который сейчас сильно изменился, словно с нами всё это время шёл кто-то другой. Его эмоции говорили о том, что он совсем не хочет превратить богиню в пыль или как-то навредить ей. Глядя на неё, Цунгар испытывал боль. — Так вышло, что без твоих сил в предстоящем сражении не обойтись.

— Хватит с меня сражений, — резко ответила Эбрис. — Я… не хочу снова сражаться. Пусть моя текущая жизнь кажется блеклой, но мне… хорошо. Я собираю разные артефакты, а потом… выкидываю их и собираю новые. Словно мозаика, только не из картонных фигурок, а из разных деталей, которые хотят встать на свои места. Я способна создавать удивительные вещи, но возвращать к жизни других… не могу, Цуни. Для этого моих сил слишком мало, а достаточно их не будет никогда, ведь души не механические артефакты и собрать их по кусочкам не получится, разве что можно сохранить, если вырвать душу из механизма распределения, что весьма непросто.

— Я тебя понимаю, но иначе нельзя, — сказал Цунгар. — Остальных не вернуть, но можно спасти то, ради чего они сражались.

— А зачем? — спросила она, и на это Цунгар не нашел, что ответить. — Ты ведь понимаешь, что ничего родного в творении Рейнеи для меня нет, а этот замок и сам мир единственное, что я могу назвать своим. Это единственное, что останется неизменным, таким же, как и раньше. Поэтому я ещё раз повторю свой вопрос: зачем? Зачем мне спасать кого-то, в том числе и Рейнею?

— Чтобы не сидеть тут в одиночестве и исцелить свою израненную душу, — сказал я, так как ощутил боль и в её душе. Я сильно ошибался на счёт Эбрис и до сих пор не могу её понять. Зачем делать столько жутких артефактов, которые портят жизнь другим людям?

— А разве есть в одиночестве что-то плохое? — спросила она, отложив недоделанный артефакт в сторону и откинувшись в кресле. Кстати, только сейчас я заметил, что кресло было весьма необычным для такого антуража, его будто купили в интернет-магазине. На удивление я заметил на столе, возле кровати, нечто вроде монитора, или это была картина на подставке?

Странно, всё очень странно. От эмоций богини, которые вдруг начали разгораться в её сердце, и моё сердце забилось быстрее. Жестокий Цунгар сейчас чувствовал себя не в своей тарелке, но не желал уходить, поэтому в его душе также бурлило много эмоций. И даже Киора испытывала немало противоречивых чувств. С одной стороны она опасалась богиню сожалений, с другой — ей хотелось её крепко обнять, пожалеть и успокоить.

— Зачем делать столько жутких артефактов, которые портят жизнь людям? — спросил я.

— Меня успокаивает их сборка, а уж то, как их использую другие меня не волнует, — ответила богиня.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда, богиня, вы не будете злиться на меня за это, — сказал я и выполнил то, к чему готовился всё это время.

Примечание автора.

Как думаете, Эбрис с иллюстрации похожа на ту, которую вы представили?)