Нулевая жертва

Глава 3

– Товарищ майор, почему вы такой серьезный?

Юный стажер Филипп, которого привязали к Алексею, лишь действовал на нервы. Худощавый мальчуган, которого едва оторвали от сиськи матери – так можно его описать. В меру тупой, в меру веселый. Кудрявые белые волосы, большие голубые глаза, юношеская щетина и полные штаны наивности.

Юмин кинул озлобленный взгляд на юнца, который раскачивался на деревянном стуле, да так умело держал равновесие, что следователю захотелось дать тому подзатыльник.

– Я уже сорок восемь часов не спал, а ты спрашиваешь, почему я такой серьезный?

Вскинув бровь, Юмин уткнулся в многочисленные бумаги, которые были разбросаны на его столе.

– А зачем тогда вы так часто бываете в отделении?

Следователь тяжело вздохнул. Внутри него разрасталась злоба к юнцу, который еще ничегошеньки не знал о преступлениях и методах следствия. Ему просто нужно было болтать без умолку, говорить о том, что ему скучно и что он уже готов к настоящему расследованию. А на самом деле он не был готов ни к чему. Даже просто сидеть и слушать у него плохо получалось.

– Когда дорастешь до моего звания, быть может, и дольше не будешь спать.

– Да бросьте, – поморщился Филипп, – невозможно не спать столько времени!

Юмин отложил листок бумаги с отчетом и несколько раз моргнул. Единственным плюсом от этого стажера была возможность получить стаканчик с мерзким кофе, когда понадобится заряд энергии… Хотя кого он обманывает? Юмин считал, что Филипп ни на что не сгодится, пока не станет серьезным.

Алексей кинул взгляд на Филиппа, который внимательно рассматривал свой белокурый локон, торчащий у лба. «Будто бы заняться нечем», – подумал следователь и сжал плотнее губы. Быть может, если бы Филипп был просто прикрепленным студентом, то было бы проще. Но этот «аппендикс», как называли его в шутку Юмин со своим напарником, был племянником капитана отделения. К Дмитрию юнца приставить было сложно, он сразу же встал бы на дыбы, принялся бы отпускать пошлые шуточки. Да и самому Филиппу не понравился бы такой наставник. Впрочем, в мужском коллективе всегда отпускают пошлые шуточки, и даже Юмин здесь превосходил всех. Но он человек дела. Алексей не только подавал отличные надежды, но и был человеком чести.

– Тебе заняться нечем?

Серьезный тон следователя заставил Филиппа обратить на него внимание. Юнец округлил глаза, будто бы не понял, о чем идет речь, но быстро спохватился и поправил форму, которая была ему велика.

– Я просто хотел разрядить обстановку… – виновато произнес он и едва не упал со стула.

Противный стук деревянных ножек о паркет окончательно вывел из себя Юмина. Паренек заметил, что следователь недоволен его поведением, и нервно сглотнул.

– Лучше сходи кофе налей, обстановщик хренов.

Огрызнувшись, Юмин опустил взгляд в бумаги, которые он уже и так выучил наизусть. Парень же перевел дыхание, молча встал со стула и направился к кофейному автомату.

Однако после его ухода тишины в кабинете не прибавилось. Юмин ненавидел работать днем, когда все кому не лень пытаются перекричать друг друга. Стоящий гул мужских голосов и смрад пота мешали ему сконцентрироваться, а вечно ошивающиеся коллеги рядом и вовсе выводили из равновесия.

Алексей хотел было расслабиться, откинувшись на спинку кресла, но в помещение зашла девушка, стуча каблуками.

– Доброе утро!

Звонкий женский голосок разбавил грузную обстановку кабинета, однако никто из мужчин и глазом не повел.

Евгения Носова была кладезем Отделения Следственного комитета по борьбе с преступностью. Стройная, молодая, с большими карими глазами и темными, как смоль, волосами, собранными в высокий хвост. Одета она была в форму со строгой юбкой ниже колена. У Жени обязанности были простые – разносить новые дела, если капитан отделения не мог сам созвать на планерку старших следователей, что сегодня и произошло. Женя – секретарша. Не более. Но Юмин ко всем относился хорошо, а к коллегам-женщинам – в особенности.

Женя подошла к Юмину и коротко сказала:

– Привет. Вот новое дело.

Девушка протянула тонкую папку Юмину. Следователь посмотрел на эту папку в надежде, что внутри его ждет не удручающее задание.

– Что за дело?

Аккуратно взяв папку из рук коллеги, Юмин сразу же раскрыл ее.

– Вчера сотрудники ДПС подобрали на обочине испуганную девушку, – начала тараторить Женя, сложив руки перед собой в замок. – При ней не было документов, она была напугана и голодна. Попросила отвезти ее в безопасное место.

– И что я могу с этим сделать? – Юмин выгнул бровь, быстро пролистывая протоколы, отпечатанные на серой бумаге. – Это не мой отдел.

– Она упомянула, что неизвестный мужчина держал ее в плену.

Юмин нахмурился. Звучало ли это интригующе? Несомненно. Но брать работу, которая совершенно не относилась к его обязанностям, он не хотел.

– А что говорит шеф?

Женя печально выдохнула. Юмин поднял на нее взгляд в ожидании, когда его коллега скажет что-нибудь вразумительное.

– Ты работаешь над делом Спасителя. Ну этого, который бальзамирует жертв и одевает их в белые сорочки. Ведь так?

Юмин поймал себя на мысли, что дело пахнет дрянью.

– Мы его закрыли в начале года, потому что не было никаких зацепок.

– Шеф говорит, нужно проверить эту девушку, и если она даст исчерпывающие улики, то дело надо возобновить.

– А почему именно я? – раздраженно спросил Юмин, нахмурившись. – У меня и так дел невпроворот!

– Шеф предвидел твою реакцию и попросил тебя ровно в одиннадцать тридцать явиться к нему в кабинет.

Следователь обреченно вздохнул. Он знал, что Женя не станет забирать папку и отчитываться перед шефом, она слишком принципиальна, как и сам Юмин. Поэтому ему ничего не оставалось, как взять эту чертову папку себе хотя бы до выяснения ситуации с шефом.

– Ладно, Жень. Спасибо.

– Было бы за что!

Напоследок девушка одарила следователя мягкой доброй улыбкой и потом, развернувшись, удалилась прочь, оставив его наедине с новой папкой.

Юмин поспешил закрыть папку и отложить ее в сторону. Голова начинала трещать от мужских голосов и гогота, и этот гул практически не прекращался. Следователь потер лицо руками, будто бы это могло помочь ему взбодриться, но, кроме утяжеляющего чувства безысходности, он ничего не чувствовал.

Кинув взгляд на наручные часы, которые подарила ему его бывшая невеста и которые он до сих пор не мог выкинуть, Юмин оценил обстановку и решил, что дальше ему делать. Во-первых, оставалось менее двадцати минут до десяти утра, а значит, ему нужно успеть закончить отчет и протокол вчерашней вылазки. Во-вторых, сходить в архив и взять те неподъемные папки с бумагами о деле Спасителя, которое сидело у него поперек горла. В-третьих, быстро изучить новую папку и понять, правда ли эта жертва относится к предыдущему делу или же это просто совпадение. И после всего этого забежать к шефу, чтобы расставить все точки над i и отдать это дело кому-нибудь другому. Дел было невпроворот. А времени и того меньше. Вдобавок ко всему, как вишенка на торте, свалились усталость и заторможенность. Конечно, Юмин работал и в куда более ужасающих условиях, но все равно – его организм устал.

Расправившись с отчетом, следователь спешно вышел из кабинета. Коридоры были узкими и тесными. В них вечно кто-то ошивался, переходил из одного кабинета в другой. Здание было старым, и новый ремонт, который сделали в прошлом году, плохо это скрывал. Из-за сырости стены вечно трескались. Побелка ли, краска – все равно, что наносить на бетонную поверхность. Даже самые влагостойкие смеси не спасают от трещин. А еще – постоянная духота.

Следователь направился к служебному входу, где располагалась курилка. До встречи с шефом оставалось полтора часа. Из них Юмин ровно пять минут потратит на убивание легких сигаретным дымом, еще минут десять, чтобы дойти до архива, который располагался в другом крыле здания, и еще минут пятнадцать, чтобы отыскать нужные ему ячейки с папками, потому что великодушные сотрудники архива вечно все переставляли. Конечно, они делали это не по своей инициативе, а по приказу сверху, но все же.

Тягучий воздух, пропахший сточными водами, ударил в лицо, стоило следователю толкнуть металлическую дверь. В это время уже все кому не лень выходили на улицу, чтобы поделиться последними сплетнями, обсудить прошедший футбольный матч или просто подеградировать, тыкая в телефон. Алексей вынул пачку сигарет из кармана брюк, чиркнул зажигалкой и вдохнул горький никотин. Едкий дым обжег краешек языка, прошелся по нейронам, направил импульс в мозг. Это ни с чем не сравнимое чувство мышечного расслабления Юмин боготворил больше, чем крепкий сон.

– Здорóво, – послышался прокуренный мужской баритон, отрывая майора от размышлений.

Алексей обернулся. Перед ним стоял, протянув руку, лейтенант Печеркин. Бритоголовый мужчина лет тридцати, он работал в отделе по борьбе с наркотиками. Статный и высокий, вот только массы бы ему набрать. Юмин крепко пожал руку Печеркину.

– Здорóво.

– Как оно?

Юмин затянулся, выпустил дым и нехотя ответил:

– Сойдет. А у тебя?

– Так себе, – ответил он, по всей видимости, желая, чтобы Юмин его расспросил.

Но сейчас майору меньше всего хотелось разбавлять свои мысли бестолковой, ненужной информацией. Его голова была занята исключительно новым делом, которое он должен был обсудить с шефом. Что-то внутри подсказывало Юмину, что шеф так просто не изменит свое решение. И от горечи осознания заранее исхода разговора Алексею становилось все тяжелее.

– Как на личном? – внезапно спросил лейтенант, вдыхая сигаретный дым.

Юмин нахмурился. Майору не нравилось рассказывать о своей личной жизни, в особенности когда ее просто не было. Не потому, что Юмин не был красив или имел дурную репутацию среди женщин. Нет. У Юмина была куда более весомая причина не рассказывать об этой стороне его жизни.

– Сойдет, – сухо повторил майор.

– Рана зажила?

Намекая, Печеркин сделал еще одну затяжку. Он внимательно смотрел на Юмина, чтобы не упустить ни одной эмоции, на которые и так был скуп майор. А что ему еще оставалось?

– Как видишь. – Лукаво улыбаясь, Юмин пытался всеми силами не показывать то, что творится на его душе и сердце. – Время лечит.

– Да, точно!

Печеркин никак не отходил от Юмина, что майора, несомненно, раздражало. Но бычок в руке начал тлеть, поэтому он вежливо попрощался с лейтенантом и удалился прочь, потушив окурок и бросив его в урну возле двери.

Юмин был недоволен этой встречей. За десять месяцев, минувших после трагических событий, у майора мало кто решился спросить о том случае. Все считали, что это не их дело. Но были личности, которые считали иначе, а быть может, просто хотели поддержать и делали это по-своему. Майор считал, что такое отношение со стороны коллег – неподобающе. И почему-то сегодня простой вопрос, на который тот мысленно все это время репетировал ответ, все равно застал его врасплох.

Алексей быстро добрался до архива, идеально рассчитав время с запасом. Мгновенно отыскал ячейки в архиве и, достав толстую папку, вернулся на рабочее место. Майор знал, что у каждого маньяка свой почерк. Это ясно не только из учебников по криминалистике, но и из многочисленных дел, которые хранятся в архивах каждого населенного пункта России.

Юмин прикрыл глаза и тихо вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Гул, стоявший в помещении, отвлекал. Но делать нечего, нужно было быстро изучить дело и принять решение.

Первое, что попалось Юмину на глаза в папке, – фото исхудавшей девушки. Она смотрела в объектив камеры испуганными карими глазами. На щеке заживала рана, отчетливо просматривались скулы. Тонкие губы слегла приоткрыты. Майор прочитал:

ФИО: Табакова Лада Владимировна

Дата рождения: 09.09.1999

Место рождения: Российская Федерация, г. Санкт-Петербург

Место работы: Психиатрическая больница им. И.П. Лаптева

Юмин задумался: «Какая молодая девушка». Его начали терзать ужасные мысли, которые заставили всплывать перед глазами пугающие картины. Однако майор продолжил читать дальше.

Со слов потерпевшей, Табакова Лада Владимировна возраста 23 лет вышла из Психиатрической больницы им. Лаптева, находящейся по адресу: поселок Ильичино, Первомайское сельское поселение, Выборгский район, Ленинградская область, в мае 2023 года в 23 часа 15 минут, где подрабатывала волонтером. Потерпевшая ожидала автобус, который предназначен для сотрудников лечебницы, но по неизвестной причине он не пришел. Потерпевшая решила дойти до главной дороги, где можно поймать такси. Но что было после того, как она скрылась в густом хвойном лесу, потерпевшая не помнит.

Юмин начал размышлять, записывая вопросы на листке белой бумаги:

Молодая девушка, работающая в психиатрической больнице волонтером, не смогла вызвать такси?

Почему нужный транспорт не пришел?

Кто видел девушку и как она связана с делом о маньяке?

Улики – слова девушки.

Юмин потер глаза и откинулся на спинку стула. Его мучило чувство, что это дело никак не связано с делом о Спасителе. Нет почерка, нет улик. Майор размышлял, что, быть может, девушка сбежала от своего парня-тирана, а не от маньяка, и разбираться с этим – лишь впустую тратить время.

Он еще раз кинул взгляд на тоненькую папку, перевернул еще одну страницу и заметил заявление. Небрежно подняв листок, он стал разбирать дрожащий почерк. Не было сомнений в том, что рука девушки, когда она это писала, тряслась. Буквы неровные, заостренные, словно она продрогла до последней ниточки. Юмин нахмурился.

Прошу рассмотреть мое заявление о покушении на жизнь человека (на мою). Я, Табакова Лада Владимировна, была найдена на Приморском шоссе, далеко от остановки «Пригородный загородник», сотрудниками дорожно-патрульной службы. Я бежала от мужчины, который держал меня в кладовке несколько месяцев (точно не знаю), неоднократно избивал, пичкал таблетками и насиловал. Другие материалы дела прикреплены сотрудниками местного отделения полиции, куда меня доставили после обнаружения на шоссе. Прошу возбудить уголовное дело по статье 30 УК РФ.

Майор задумался. Что-то щелкнуло в его голове. Буквально несколько минут назад майор думал, что это плевое дело, но этот почерк… Что-то необъяснимое проникало в самую душу, пытаясь отыскать здравый смысл и проверить одну версию. Майор все глубже погружался в свои мысли, будто пытался найти ответы на возникающие вопросы. И чем больше он думал, тем сильнее убеждался, что Женя, возможно, права насчет схожести дел. «А что, если мы нашли зацепку?» – подумал Юмин…

И резко вздрогнул – большая ладонь Дмитрия ударила по столу рядом с майором.

– Ты чего так пугаешь?! – воскликнул майор, хотя мимолетный испуг, который распространился по его нейронам быстрее скорости света, уже практически угас. Остался лишь импульс, посылаемый из мозга, как глухая сигнализация в старом помещении.

– Не спать! – с улыбкой на лице воскликнул Дмитрий, и они с напарником обменялись рукопожатием. – Что это?

Опер указал на папки, хаотично лежавшие на столе. Юмин тяжело вздохнул. Не оттого, что ему сложно, а потому, что определение того, лежит это дело в его зоне ответственности или же нет, было для него самым угнетающим времяпровождением.

– С утра принесли и кинули на стол. Говорят, что оно похоже на дело о Спасителе.

Дмитрий скучающе анализировал бумажки, сжав губы в плотную ниточку.

– Ты же его приостановил, – выгнув бровь, изумился Дмитрий.

– Как видишь, придется продолжить.

– Шеф так сказал?

Юмин отрицательно покачал головой.

– Кхм.

Дмитрий уселся на угол стола, немного отодвинув кипы бумаг, и поднял грузный взгляд на Юмина.

– Обнаружили очередной труп?

– Никак нет. Выжившую, – обреченно произнес Юмин. – Но еще непонятно, имеет отношение она к делу или же это что-то новое.

– А почему шеф уверен, что это дело имеет отношение к Спасителю?

– Вот это я и хочу выяснить у него, – развел руками майор.

Он был встревожен. Дмитрий видел это, но не стал спрашивать, какие тягучие мысли портят боевой настрой напарника. Ему, так же как и Юмину, не очень хотелось вновь открывать это тягучее дело, которое не увенчается успехом. К тому же их план по закрытию дел и так давно застрял на одной точке. Ни Козлов, ни Юмин не хотели еще один месяц сидеть без премии.

– Закрыли дело и закрыли. – Козлов фыркнул, прикусив зубочистку. – Чего ворошить его вновь?

– Иди задай вопрос шефу, а не мне, – с издевкой подметил Юмин, откинувшись на спинку скрипучего кресла. – Нашел у кого спросить.

– Только если с тобой, детка!

Юмин поморщился от обращения Козлова, но пропустил пошлую шуточку мимо ушей. Ему казалось, что так проще принимать мир таким, какой он есть. И пока Козлов скучающе рассматривал листочки бумаг, явно окутанный своими мыслями, Юмин пытался худо-бедно строить доводы о деле, которое свалилось на его голову.

Он решил, что лучше не тратить время зря и подумать о том, каким образом девушка смогла спастись. Доводов почти не было. Более того, он никак не мог найти ниточку связи между делом о Спасителе и этим. И как бы он ни пытался до чего-то додуматься, что-то внутри ему подсказывало, что это бесполезная трата времени.

Его мучительные думы оборвал голос шефа, который зашел поздороваться в отдел.

– Доброе утро, котаны! – в шутку произнес шеф, который не упускал возможность словесно прикольнуться над своим отделом. – Как дела?

Многие оторвались от своих дел и с доброй улыбкой поздоровались в ответ. Козлов тоже обратил свой взор на шефа.

Это был мужчина средних лет с коротко подстриженными темными волосами, в которых незамысловатыми линиями проходила седина. Атлетическое телосложение, безупречные черты лица, кучные темные брови нависали над такими же черными, как смоль, выразительными глазами. Ровный нос, хорошо просматривающиеся скулы и тонкие губы. Подполковник Дубинин Юрий Петрович был таким же человеком чести, как и Юмин. И лишь поэтому Юрий Петрович с охотой взял под свое крыло Юмина.

В свою очередь майор Юмин был благодарен ему за это и на протяжении долгих лет не прекращал радовать шефа. Иногда ему казалось, что он, майор Юмин, – тайная правая рука шефа. Частенько они болтали обо всем в кабинете подполковника, делились самым сокровенным и обменивались советами. Дубинин не чаял души в Юмине. Подполковник неоднократно повторял, что Юмин – человек слова. Человек-надежность. И он бы ни за что не променял такого ценного сотрудника на кого-то другого. Майор не чувствовал в таких словах лести. Напротив, ему всегда казалось, что они произнесены без какой-либо заслуги Юмина, что они не о нем вовсе. Что уж говорить, Юмин, ко всему прочему, был еще и скромным человеком.

– Шеф! – окликнул Алексей подполковника, поднимаясь со стула и хаотично хватая бумажки, которые, как назло, сыпались сквозь пальцы.

Дубинин остановился и посмотрел на то, как Юмин собирает разлетевшиеся бумаги, и сурово перевел взгляд на Козлова, который ехидно улыбнулся в ответ.

– Юмин, ты не с той ноги, что ли, встал? – с издевкой спросил Дубинин, продолжая наблюдать за майором.

Но тот не растерялся. Собрав волю в кулак, Юмин сложил оставшиеся листки бумаги, выпрямился и твердо ответил:

– Никак нет, товарищ подполковник! – И отдал честь.

– Вольно, – лениво произнес Дубинин. – Что у тебя там?

Юмин показал на папку:

– Мне с утра принесли.

Подполковник задумался. О чем он думал, Алексей не знал. Скорее всего, Дубинин пытался подобрать правильные слова, никак иначе.

– Через десять минут зайди ко мне в кабинет, – вымолвил подполковник.

Легонько ударив по плечу Юмина, он сжал губы в плотную ниточку, а после удалился прочь. У выхода Дубинин пожелал всем хорошего дня и скрылся за массивной деревянной дверью.

Майор Юмин тяжело вздохнул. Он уже заранее понимал, что подполковник скажет проверить это дело. Что на плечи Алексея вновь возлагается мертвое расследование, которое, как ему кажется, совершенно не относится к делу о Спасителе. И один черт знает, зачем Дубинин решил вновь обнародовать это дело. Юмин почувствовал, насколько ситуация гиблая. Репортеры, которые явно пронюхают о вновь открывшемся деле, будут пытаться залезть туда, куда не нужно. А это лишняя ответственность на плечах. Жизни гражданских превыше своей. Таков кодекс защитников страны. Таков кодекс чести этого мира.

– Чего супишься? – спросил Дмитрий, болтая одной ногой, сидя на столе.

– Да хрень это какая-то, – со свистом ответил Юмин и сел.

– Да ты сходи, поговори с шефом. Вдруг не все так плохо, как кажется?

Алексей ничего не ответил, лишь отвел взгляд в сторону, на обшарпанный паркет, который скоро уже будет весь в дырках. Ему ничего не оставалось, кроме как отправиться к шефу и разузнать, почему он так жаждет возобновить это дело.

– А что насчет того парня, которого сбил «КамАЗ»?

Козлов выдал ехидную улыбку.

– Мы наконец-то вышли на группировку.

– Ты хотя бы говори иногда, для чего мы рискуем своими жизнями, – с недовольством произнес Юмин.

Ему не нравились вылазки, на которые Козлов брал его с собой. Но больше всего майору не нравилось, когда его не вводят в курс дела.

– Чего это ты такой нервный с утра пораньше? – спросил Козлов, улыбнувшись.

Майор ничего не ответил. Он ждал, когда опер скажет то, что он хотел услышать.

– Ладно, – поддался ему Дмитрий и сложил руки на груди. – Мы все никак не могли схватить за хвост змею, которая распространяет одно запрещенное вещество. Кто-то давал полиции «базу», но мы никак не могли пройти по ниточке до конца.

– И какая же птица тебе напела? – прищурившись, спросил Юмин.

Майору было любопытно, откуда у Козлова информация, раз концы дела просто растворяются в дымке.

– Тот «доставщик» и был моей птицей, – с гордостью в голосе ответил Козлов, склонившись к майору.

Юмин вздернул бровь. Как минимум ситуация выглядела странно.

– То есть?

– Я не мог понять, кто же роет под нас. Долго топтался на месте, однако потом решил проверить свой круг общения.

– Надеюсь, мое досье ты уже выучил наизусть? – издевательски спросил Юмин, добавив саркастический смешок в конце.

– Обижаешь, приятель, – с недовольством в голосе ответил Козлов. Подкол был засчитан.

– Хороший мальчик, – продолжал шутить Юмин.

Майор почувствовал гордость за своего лучшего друга.

– Короче, мне показалось странным, что «доставщик» был в том месте, о котором не говорилось раньше.

– Он работал на тебя?

– Конечно, – с недовольством в голосе отозвался опер. – А как иначе я бы об этом узнал?

– Значит, «доставщик» работал на оба фронта?

– Именно.

Юмин замолчал. Тяжелые мысли начали заполнять его разум. Козлов поддержал его молчание, но ненадолго.

– Я прошерстил все файлы, какие смог откопать – его местонахождение, где он расплачивался картой и кому переводил деньги.

– И?

– Он переводил деньги на зашифрованный счет, который просто так не отследить. И даже если отследить, нужно вести двадцатизначный код, который меняется каждые двенадцать часов.

– И он оказался не в том месте?

– Да, потому что, по всей видимости, «доставщик» облажался. А когда я ему сказал, что нужно поговорить, он сбежал. Но бедняга не знал, что я могу отследить его по GPS.

Козлов сделал паузу, облизал тонкие губы.

– Все они тупые, – наконец заключил он.

Юмин вздохнул. Опер говорил правду. Когда такие «шестерки» работают на полицию, ничего умного от них ждать не приходится.

– А как он туда попал?

– Куда? В группировку?

Юмин кивнул.

– Да он там давно, уже и не вспомнить детали.

Юмин внимательно слушал Козлова, пытаясь отвлечься от гнетущих мыслей.

– И как же он согласился помогать полиции?

– Ну ты знаешь, – Козлов рассмеялся, – деньги не пахнут!

Вот оно что. «Доставщику» нужны были деньги, а Козлов предложил, по всей видимости, больше, чем платили с другой стороны.

– Жадность фраера сгубила?

– В точку. – Щелкув пальцами, Козлов напоследок подмигнул майору.

Три стука в дверь. А после Юмин зашел в кабинет к шефу, не дождавшись разрешения. Хотя кому оно нужно, если шеф сам пригласил его к себе?

Кабинет подполковника был скромным, прямо как его владелец. Длинный стол, компьютер, множество бумаг, яркий свет. Подполковник любил свет, он будто направлял его в правильное русло. Словно он придавал ему сил и энергии продолжать заниматься любимым делом.

Дубинин поднял взгляд на Юмина.

– Я ждал тебя.

Юмин лишь скромно улыбнулся. Он быстрым шагом пересек кабинет и с разрешения подполковника сел на стул.

– Я по поводу этого дела.

Продвинув папку по столу, Алексей задержал изучающий взгляд на подполковнике. «Все так же суров на вид», – промелькнула мысль в его голове.

– Да, это дело нужно проверить.

Юмин встретился взглядом с подполковником. По взгляду его зеленых глаз Юмин понял, что Дубинин не шутит.

– Почему вы считаете, что дело о Спасителе относится к этому заявлению?

– А ты читал материалы в этой папке? – подполковник с таким удивлением спросил, будто проверял Юмина на вшивость.

– Да. Девушку нашли на шоссе. И она утверждает, что ее держали в плену несколько месяцев, – быстро протараторил Юмин. – Но при чем тут Спаситель?

Подполковник откашлялся. Эта пауза словно помогала подыскивать правильные слова.

– Девушка утверждает, что видела некие снимки, сделанные похитителем. И на них все жертвы уже были мертвы. А также женские вещи, вплоть до нижнего белья. Она знала о своей смерти. Он говорил, что убьет ее. Из-за ошибки маньяка ей удалось сбежать. Если бы он не допустил ее, мы бы не смогли возобновить это дело.

Юмин опустил взгляд. Он все равно не понимал, при чем тут найденная на шоссе девушка. Почему подполковник так уверен, что эти два дела связаны?

– Я все равно не понимаю, как связаны эта девушка и дело о Спасителе.

– У нее нашли ожог в форме креста на плече. Такие же ожоги оставлял тот урод на всех своих жертвах.

Майор нервно сглотнул. Он снова пододвинул к себе папку с досье и фотографиями. Как он мог упустить такую деталь?

– Пятая страница дела, – тихо произнес подполковник, словно помогая майору.

Он искоса наблюдал за тем, как Юмин судорожно ищет эту страницу. Найдя ее, Юмин взглянул на фото. На хрупком плече находился уже заживший ожог в форме креста. Ожог настолько ровно встал на плечо девушки, ни сантиметром ниже, ни выше, что Юмин почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

Перед глазами вновь возник тот кошмар, который до сих пор мучил майора по ночам. Кошмар, который навсегда оставил глубокий шрам на сердце мужчины.

Подполковник заметил тревожность на лице Юмина и, облизав пересохшие губы, добавил:

– Тебе нужно поймать этого ублюдка и свершить правосудие.

– Клеймо мог поставить подражатель.

– Поэтому я и доверил тебе это дело.

Подчеркнув важность события, подполковник, по всей видимости, полагал, что Юмину станет легче. Но нет. Легче никогда не станет. Он это чувствовал нутром. На душе вновь начали скрести кошки, а горький привкус боли уже давно застыл на кончике языка.

– У нас не закрыто еще одно дело.

– Об этом не беспокойся, – мягко отозвался подполковник. – Это уже не твоя забота.

– А какова моя забота? – вопросительно выгнув бровь, майор кое-как пересилил себя и взглянул на подполковника. – Вновь вернуться к тому, что мы не сумели раскрыть?

– Премия будет хорошей, – сухо подметил подполковник.

– При всем уважении, шеф… Меня премия не интересует.

– Я знаю. Давай начистоту…

Подполковник встал с кресла, поправил свою форму и завел руки за спину. Медленным шагом он направлялся к Юмину, который сидел не так далеко от него.

– Я сожалею о том, что твоя невеста пострадала от рук Спасителя, от рук этого урода, безжалостного психопата. И я скорблю по Марии вместе с тобой.

Юмин нервно сглотнул. Вспоминать об этом событии, которое до сих пор стояло перед глазами, он не хотел. Более того, он вообще не хотел заводить разговор об этом. Но и не мог противиться подполковнику. Было бы не по-мужски выставлять свои переживания напоказ. «Мужчины не плачут», – мысль в голове Алексея крутилась настолько быстро, будто он читал мантру про себя.

Никого на работе не волнуют сердечные дела и проблемы коллег. Никому в нашем мире нет дела до того, что происходит у тебя в душе. Да и Юмин никогда не ждал жалости от посторонних и даже от друзей. Майор старался все нести в себе, под свинцовым панцирем, которым он давно оброс. А вот внутри, под этой непроницаемой защитой, до сих пор стучало его разбитое сердце. Алексей не знал, когда это сердце заживет. Не знал, сможет ли дальше научиться жить без нее, без Марии. Женщины, которая была с ним со школьной скамьи. Женщины, в которую он был влюблен. Без той, которой отдал свое сердце. Без той, кому был верен, как старый и преданный пес.

– Но сейчас тебе выпал шанс. Выпала зацепка, за которую нужно ухватиться стальной хваткой, – с убеждающей интонацией произнес подполковник и остановился позади Юмина. – Твое сердце ничто не залечит. Но ты должен понимать, что важно остановить этого психопата прежде, чем утечет жизнь другого человека. Это может быть моя дочь, – с горечью продолжал подполковник. – Или жена другого твоего коллеги.

Майор стиснул зубы. Злость, которая рвалась теперь наружу, готова была пробить хрупкие ребра. Удержать в себе гнев было неимоверно тяжело, но Юмину удалось совладать с собой. Майор сжал пальцы левой руки в кулак, да так сильно, что в ладонь впились короткие ногти.

– Я могу рассчитывать только на тебя, Лех. – Сильные руки подполковника легли на плечи Юмина и слегла их сжали. – Только ты можешь остановить этого психа. Мне больше не на кого положиться.

Майор едва слышно вздохнул. Он не мог отказаться от этого дела. Ему просто не позволили бы. Все уже было решено изначально, возможно вчера, когда нашли эту девушку.

– Когда я смогу увидеть Ладу? – спросил Юмин и разжал кулак.