Нулевой километр

Глава 14

Спустя три часа к дому Алины подъехал черный «Хаммер». Из машины выбрался бритоголовый Юрец, вооруженный узкой металлической линейкой. Озираясь по сторонам, он подошел к оранжевому «Фольксвагену» и при помощи линейки за пару секунд ловко открыл переднюю дверцу. Это было сделано на редкость профессионально – одним неуловимым движением. Дверца приоткрылась. Юрец обернулся к джипу и кивнул, давая понять, что свое дело сделал. Только теперь из «Хаммера» выбрался Шепилов. В левой руке он держал огромный букет роз, а в правой симпатичного плюшевого тигра. Резво подбежав к взломанной машине, Шепилов усадил тигра на водительское сиденье, пристегнул его ремнем безопасности и вложил зверю в лапы букет.

Юрец хмыкнул:

– Ну ты романтик… Ты бы еще бобра с бревном приволок!

Молча покосившись на него, Шепилов захлопнул дверцу и зашагал обратно к джипу. Когда оба уселись, Шепилов негромко проговорил:

– Ей скоро на репетицию… Сядет в машину – найдет.

– А мы чего, ждать будем?

– Нет, зачем. Поехали.

Шепилов завел мотор и уже собирался тронуться с места, но в этот момент хлопнула дверь подъезда. Из дома Алины вышел сияющий Костя – сунул руки в карманы и с самым счастливым видом зашагал к станции метро. Шепилов уставился ему вслед.

– Так, я не понял… А этот что здесь делал?

– У-у-у-у… – протянул Юрец, который все понял прекрасно. Он серьезно покачал головой и повернулся к побелевшему Шепилову:

– Рога не мешают? Может, люк открыть?

В небольшом хореографическом зале было куда свежее, чем на улице: небольшой дисплей над дверью показывал температуру + 19°. Казалось, что эта прохлада исходит от восьми огромных зеркал, установленных по периметру зала. Алина только что закончила прогон одного из своих номеров, подошла к небольшому магнитофону, стоявшему в углу зала, и выключила фонограмму. В наступившей тишине был слышен только равномерный гул работающего кондиционера. Девушка промокнула лицо и шею полотенцем и принялась развинчивать бутылку с минеральной водой. Ей нужно было пару минут передохнуть, прокрутить в голове те элементы танца, которые до сих пор получались не слишком гладко, поработать над каждым из них и потом еще раз пройти номер полностью.

В зал осторожно заглянул Шепилов. Он улыбнулся обернувшейся к нему Алине и зашел внутрь. Алина молча смотрела на него, отпивая минералку маленькими глотками прямо из горлышка. Шепилов никогда еще не приходил к ней на репетицию, опасаясь вмешиваться в «священнодействие», – значит, что-то случилось.

– Не помешал? Умничка, все работаешь… Похоже, Смолвуду некуда будет деваться, придется взять тебя в труппу.

Алина оторвалась от бутылки:

– Привет.

– Привет, привет… Тигра моего нашла?

– Откуда такой романтизм?

Шепилов не ответил. Он покружил по залу, глядя в огромные холодные зеркала, потом повернулся к Алине:

– Алинчик, что у тебя делал этот парень?

Алина вздрогнула. Неприятная неожиданность. Значит, Леша видел Костю около ее дома… Впрочем, может, оно и к лучшему? Леша до сих пор не оставил надежды вернуть их отношения в любовное русло, и пора было четко обозначить свою позицию – если теперь они «просто друзья», значит, она имеет право на личную жизнь и не нужно допрашивать ее, караулить около дома и подкладывать в машину тигров с розами. Прежде этот милый сюрприз на несколько дней поднял бы ей настроение, но сейчас любые знаки внимания со стороны Шепилова только напрягали – обязывали к тому, чем она не могла ответить. Алина отпила еще пару глотков.

– Он просто зашел в гости. Принес диск, – ответила она, все еще не решаясь рубить сплеча.

Немного приблизившись, Шепилов повысил голос:

– Алечка, а все и начинается с «просто». И я не хочу, чтобы этот «просто Костя» был с тобой рядом.

Алина резко поставила бутылку на столик. Надо было решаться. Дружба – дружбой, но если Леша и дальше будет считать себя вправе распоряжаться ее личной жизнью, она потеряет Костю. А терять его после того, что произошло между ними в квартире… После того как она впервые в жизни узнала, что близость с мужчиной может быть подобна упоительному танцу… Ну уж нет! Алина с вызовом посмотрела на Шепилова:

– А если я влюбилась?

Он ответил глубоким терпеливым вздохом, как родитель на детскую глупость, и сказал спокойно и даже ласково:

– В кого, Лебеденок? Мы же взрослые люди!

Алина вспыхнула – что он хочет сказать словом «взрослые»? Что чувства для нее больше не позволительны и пора оставить их в ушедшей юности?

– А что, взрослые не влюбляются? Ну конечно, нужно быть трезвой: «Лешенька со мной возился, надо вечно быть с Лешенькой»!

Шепилов поморщился и подошел к Алине еще на пару шагов:

– Алечка, зачем ты хочешь меня обидеть? Я же не пошлый идиот. Я прекрасно понимаю, что «Костя-просто-в-гости» мог понравиться. Ну, мог! Но я не верю, что из-за этого Спилберга-самородка ты готова слить дело, в которое вложено столько сил.

Алина вскинулась:

– Все поломаешь?!

Теперь Шепилов стоял уже совсем близко и смотрел на нее сверху вниз.

– Аля, с тобой подпишут контракт лет на пять, – терпеливо проговорил он. – В октябре ты уедешь. У тебя будет другая жизнь. Какой Костя?

Эти слова были убийственно верны. Просто убийственны… Именно поэтому она не стала знакомиться с Костей в Камергерском переулке, хотя он понравился ей с первого взгляда. Зачем строить отношения, если заранее знаешь, что через пару месяцев их разрушит бесконечно долгое расставание? Алина опустила глаза. Шепилов мягко обнял ее за плечи:

– Лебеденок… Я к тебе отношусь по-прежнему… Дело в тебе. Давай попробуем сначала. Я поеду с тобой… Куплю нам в Лондоне квартиру…

Склонившись, Шепилов осторожно поцеловал Алину в шею. Потом еще раз. Она отстранилась:

– Леша, не надо…

Но близость разгоряченной танцем возлюбленной в обтягивающем трико лишила Шепилова возможности контролировать эмоции, и он, развернув Алину к себе, принялся осыпать ее поцелуями. Задетый столик качнулся, открытая бутылка минералки опрокинулась на пол, из нее полилась вода.

– Леша, перестань! Прекрати!

Руки Шепилова проникли Алине под одежду, затрещала ткань.

– Леша, оставь меня! Не смей! Не надо!

Шепилов с глухим стоном прижал девушку к зеркальной стене – по счастью, невообразимо скользкой. Алина скользнула вниз и в сторону и оттолкнула бывшего любовника со всей яростью, на какую была способна:

– Уйди, я сказала! Противно!

Шепилов отшатнулся так, словно короткое слово с размаху ударило его по лицу. Но этот удар по самолюбию был еще не самым страшным.

– Противно? – переспросил Шепилов, не узнавая собственный голос. – Раньше я тебе так противен не был.

– Не с чем было сравнивать! – выкрикнула взбешенная Алина, подтягивая сорванное с плеч трико. И тут же пожалела о своих необдуманных словах – слишком острую боль причинили они человеку, с которым она искренне стремилась сохранить добрые отношения. Шепилов будто осел, лицо его помертвело. Он и в самом деле словно умер сейчас, осознав, что после этих слов никогда больше не сможет прикоснуться к Алине.

– Вот как… – Шепилов отступил на шаг.

Алина смотрела на него виновато и со страхом. У нее даже мелькнула мысль броситься к нему и попросить прощения, но она понимала, что начнет этим новый виток мучительных отношений, которые принесут им обоим только новую боль.

Шепилов поправил черный кожаный пиджак и сурово посмотрел на Алину:

– Если я еще раз про него услышу, твоего выступления не будет, – жестко сказал он и пошел к выходу из зала.

– Будешь этим выступлением руки выкручивать?! – прокричала Алина ему вслед.

Ответом ей был громкий стук захлопнувшейся за спиной Шепилова двери.

Ближе к полуночи Алина в тапочках и халате вышла из квартиры, неся в руках подаренного Шепиловым тигра. Она поднялась на один пролет, открыла ковш мусоропровода и с силой затолкала туда ни в чем не повинную игрушку. Ковш захлопнулся, и тигр мягко ушуршал вниз – в небытие. Домой Алина вернулась в твердой решимости найти завтра дешевую квартиру и съехать из шепиловских апартаментов, чтобы не чувствовать себя обязанной.