О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа

Поэтические поверья переходят непосредственно в басни, притчи или иносказания; не менее того, по невежеству, иногда принимаются в прямом смысле, и многие верят слепо тому, что придумано было для одной забавы. К этому числу принадлежит: поверье о том, что медведи были некогда людьми, к чему, конечно, подала повод способность медведя ходить на двух ногах и поступь его, всей плюсной, по-человечьи; люди эти жили в лесу, ни с кем не знались и были не хлебосольны, не гостеприимны. Однажды зашёл к ним какой-то благочестивый старец, постник и сухоядец и, постучавшись тщетно сподряд у всех ворот, прошёл всё село из края в край, отряс прах с ног своих и проклял недобрых хозяев, велев им жить отныне в берлогах. Собака, по такой же сказке, также была человеком; но обращена в пса за обжорливость свою. Пчела просила себе смертоносное для человека жало; оно дано ей, но только с обратным условием: оно смертоносно для неё же самой. Известный древний мудрец, начальствовавший всеми животными, послал ворону, которая случилась у него на вестях, чтобы она привела лучшего певчего: старику хотелось уснуть под сладкие песни. Но он уснул, не дождавшись песен, и проснулся в испуге от страшного карканья: ворона привела ему целое гнездо воронёнков, извиняясь тем, что лучших певчих нельзя было сыскать во всей поднебесной. Есть даже несколько длинных и довольно складных сказок, принадлежащих сюда же, как напр., сказка о Георгии храбром и о волке; Езопова басня о куре и лисе, которая известна едва ли не у всех народов; равно и сказка о Лисе Патрикеевне, которая морочит волка, медведя и многих других животных, промышляя на их счёт. Эта замечательная сказка, отысканная в древних рукописях на французском и немецком языках, живёт доныне в преданиях всех почти европейских народов и пересказывается, между прочим, также у нас, на Руси и на Украине, с небольшими только отменами против той, которую обработал Гёте.

Есть поверье или рассказ о том, что означают видимые на луне пятна: туда посажены навсегда братоубийца и жертва его, в том самом положении, как преступление было совершено: и воображение народа видит на луне двух людей, из коих один закалывает другого вилами. Другие уверяют, что это Каин и Авель.

О ласточках говорят, что они чириканьем своим предостерегали Спасителя от преследователей Его, а воробьи предали Его, крича: жив, жив, за что у воробьёв ноги связаны невидимыми путами, и птица эта не может переступать, а только прыгать. Есть также предание, что ласточки крали у римлян гвозди, коими распинали Христа, а воробьи отыскивали их и опять приносили. Поэтому ласточек, по народному мнению, грешно бить или разорять их гнёзда.

О громе говорят, что это Илья пророк ездит по небу в огненной колеснице, поражая стрелою дьявола, а тот прячется за людей. Суеверие это подтверждается частью находимыми в песчаных местах громовыми стрелами, похожими с виду на минерал, известный под названием чёртов палец. Дело в том, что от удара молнии в песок действительно он сплавляется в виде сучковатых сосулек. Стрелы эти, между прочим, окачиваются водой, коею поят больных от колотья.

Зеркало, как дивная для простолюдина вещь, подало раскольникам повод к особой сказке: какой-то пустынник, не устояв противу соблазна дьявола, возмечтал о себе столь нелепо, что вздумал свататься на какой-то царской дочери. Царевна, по девичьим причудам, отвечала: если он достанет мне ту вещь, которую по всему царству не могли найти, вещь, в которую бы я могла видеть себя чище, чем в воде, то выйду за него. Пустынник пошёл стараться и наткнулся путём на порожнюю избушку, в которой чёрт отозвался ему, сказав, что попал в рукомойник, заперт и заговорён в нём каким-то стариком, и что готов отслужить какую угодно службу тому, кто его выпустит. Порядившись с ним на ту затейливую вещь, которую требовала царевна, пустынник снял деревянный крест, которым накрыт был глиняный висячий рукомойник, чёрт выскочил, встряхнулся, сделал и подал старику зеркало, которое этот отнёс царевне. По словам некоторых, он женился на ней, но был наказан тем, что видел всюду двойника своего, который не давал ему ни днём, ни ночью покоя и замучил его до смерти; а по словам других, старик покаялся до свадьбы, смирился и ушёл навсегда опять в пустыню. По сей причине у раскольников и поныне зеркало есть вещь запрещённая, созданная дьяволом.

В местах, где есть мамонтовые кости, жители не знают и не могут постигнуть, чтобы это были остатки допотопного животного; а потому и сложили повесть о подземном слоне, который живёт и роется всегда под землёй как крот, никогда не выходит наружу, а только по смерти своей случайно попадается, потому что земля изрыгает кости его. Предание о волотах или великанах и о находимых костях их, без всякого сомнения, также основано на ископаемых костях различных животных.

Беда не по лесу ходит, по людям, а как пойдёт беда, растворяй ворота, никогда одной бедой не кончится. Это поверье основано на случайностях, служивших поводом к изобретению его. Но есть кроме того поэтическое поверье в бедовиков, несчастных на все руки, или бедокуров; к чему бы такой человек ни прикоснулся, от этого ожидают только худого; его жалеют, его не хотят обидеть, но всяк сам себе ближе, и бедняка не менее того выпроваживают за порог, если он куда зайдёт, не держат в одной рабочей артели, не дают никуда приткнуться, даже не смеют подать помощи, опасаясь вреда для себя и для других. Жалкое заблужденье это так упорно, что его иногда ничем нельзя победить.

Привязанность к прадедовским обычаям, от коих так трудно отстать народу, и страсть рядиться и красоваться подавали в купеческом сословии нашем повод к забавным явлениям: так напр., купчиха, не устоявшая противу искушения одеваться заживо в немецкое платье, успокаивала совесть свою завещанием, чтобы её похоронили в русском сарафане.

В числе сказок о нечистом, находим также определение различия между многими именованиями его: чёрт смущает, бес подстрекает, дьявол нудит, сатана творит лживые чудеса для соблазна.

Есть сказка о блаженных островах Макарийских, где сытовые реки, кисельные берега, или молочные реки, медовые берега; девка выйдет, одним концом коромысла ударит, готовый холст подымет; другим зачерпнёт, нитки жемчуга вытянет; стоит там и берёза золотые сучья; и корова, на одном рогу баня, на другом котёл; олень с финиковым деревом на лбу, и птица сирин, иначе райская, перья непостижимой красоты, пение обаятельное, лик человеческий, и пр.

Поверье о неразменном или неизводном рубле, который можно достать у нечистого, продав ему на перекрёстке в полночь жареного в перьях гусака, рассказывается различным образом и принадлежит к тем же сказочным вымыслам, принимаемым тут и там за наличную монету, и также распространено у различных народов, напр., в Германии.

В числе, так называемых, лубочных картин, которые ныне уже начинают делаться редкостью, и без цензуры не печатаются, есть, кроме изображения помянутого сирина, известная космография, где расписаны все баснословные, сказочные страны, люди с пёсьими головами, блаженные острова Макарийские и много других чудес. Об этом листе была, помнится, когда-то статья в «Телеграфе». На другом листе находим мы изображение людей дивных или диких, найденных Александром Македонским внутри гор Рифейских: это люди одноногие, трёхрукие, одноглазые, двуносые и пр. Все они выходят навстречу герою-победителю, коему предшествует пеший ратник в полном вооружении.

Всем известно довольно загадочное явление, что в Москве нет сорок; народное поверье изгнало их за 40 вёрст из Москвы; но они есть гораздо ближе, хотя, сколько мне известно, никто не видал, чтобы сорока залетала в самую Москву. На это сложено несколько поэтических сказок; Москва основана на том месте, где убит боярин Кучка; его предала сорока неуместным сокотаньем своим, когда он спрятался под кустом; он её проклял умирая, и сороки исчезли оттуда навсегда. Другие говорят, что сорока унесла с окна последний кусок сыра у одного старца, угодного небесам; он её проклял за это и изгнал из округа.

Третьи сказывают, и это предание сохранилось в народных песнях, что Маринка Мнишек, будучи ведьмой, перекинулась в сороку, когда пришлось ей худо, и вылетела из окна терема своего; за это сорока была проклята в то время и не смеет явиться в Москву.

Есть ещё довольно сложное и старинное поверье о василиске, который родится из петушьего яйца. Заметив, что курица иногда сдуру силится запеть петухом, люди из этого заключили, что и петух может иногда прикинуться курицей и снести яичко. Это яйцо кругленькое, маленькое, называется спорышек, и в сущности есть не иное что, как выносок куриный, т. е. уродливое яичко, как говорят, последнее, когда курица перестаёт нестись. Народ иногда утверждает, не знаю по каким приметам, что это яйцо петушье: что петухам во сто лет разрешено снести одно только такое яйцо; а если девка поносит его шесть недель под мышкой, то из него вылупится василиск. Об этом василиске есть множество рассказов: он делается оборотнем, или соединяется со злым человеком, с колдуном, и невидимо в нём живёт; он вообще исполняет все приказания мачехи своей, выносившей его под мышкой, приносит ей золото, мстит за неё тем, на кого она зла, даёт ей разные вести и пр. Может быть, поверье или сказка эта в связи с преданиями о сожительстве женщин с нечистым духом, со змиями огненными, летучими и другого разбора. Ведьма, по мнению некоторых, есть именно плод подобного супружества, а сказка о Тугарине Змеевиче и ей подобные суть уродливые порождения разгула народного воображения, настроенного на этот лад. Кирша Данилов рассказывает один из подобных случаев, о рождении Волхва Всеславича, такими словами:

У нас осталось ещё предание, в поговорке: обвести мёртвою рукою. Суеверье говорит, что если сонного обвести рукою мертвеца, то человек спит непробудным, мёртвым сном. На этом основании воры нашивали с собою руку мертвеца, и, вломившись тихонько в избу, усыпляли этою рукою, по убеждению своему, тех, кого хотели обокрасть. К сожалению, даже и новейшее суеверное мошенничество прибегало изредка к этому средству, и воры разрывали для этого могилу.

Русские литейщики, собираясь отлить какую-нибудь значительную вещь, напр., колокол, стараются отвлечь внимание праздной и докучливой толпы от своей работы какой-нибудь новостью, выдумкой или вестью, которую молва пускает по городу. Мастера уверены, что отливка от этого лучше удаётся, и в колоколе не будет пузырей. Таким же точно образом тщательно скрывают день и час родов, отвлекая иногда внимание соседей какими-нибудь сказками и заставляя даже домашних отлучиться на это время, под произвольно придуманными предлогами. Этот обычай, впрочем, полезен, потому что всякий лишний человек при подобном деле помеха. По той же причине родильниц уводят тайком в баню, чтобы избежать в тесном доме помех и свидетелей; но топить в это время баню и душить роженицу на полке, в страшном жаре, есть обычай невежественный и вредный.