О про-палестинском ослеплении левых

Ян Флайшауэр

О про-палестинском ослеплении левых

Почему левые художники и студенты поддерживают движение, которое презирает всё то, что отстаивают те, кто слева от центра? Заблуждение? Ненависть к себе? Или просто трусость?

Флаг висит на вилле Роза Лила, центре квир-сообщества в Вене. Это не радужный флаг, как можно было бы подумать. И не флаг Progress Pride, который помимо радуги содержит ряд других полос, на которых изображены интерсексуальные и небинарные люди. На первом этаже висит флаг Палестины, террористического государства, претендующего на всю землю, часть которой занимает сейчас Израиль.

Почему гей-активисты вывешивают из окна флаг страны, в которой они не проживут и десяти минут и не останутся невредимыми, если открыто сообщат о своих сексуальных предпочтениях?

Вряд ли есть в мире более опасное место для геев и лесбиянок, не говоря уже о трансгендерах, чем арабский восток. В последние месяцы ряд арабских стран снова ужесточили свои законы. В Иордании парламент только что принял закон о киберпреступлениях, согласно которому жестокая кара ждет за «подстрекательство к аморальности». В Ираке идут дебаты, следует ли вводить смертную казнь за гомосексуальность. Разумеется, любая форма однополой любви запрещена и в Секторе Газа.

«От Мааса до Мемеля» теперь называется «От реки до моря»

Если бы нужен был символ нынешней аберрации у левых, это и был бы палестинский флаг перед гей-центром в Вене. Неудивительно, что многие арабские мужчины в этой стране не верят в права женщин и меньшинств. Но не только молодые арабы выходят на улицы, чтобы продемонстрировать свою солидарность с ХАМАС. Рядом с ними молодые белые дети из среднего класса бегут и кричат «Свободная Палестина» во все горло так, как будто они хотят отменить изгнание своих бабушек и дедушек.

«От Мааса до Мемеля» теперь называется «От реки до моря». Можно сказать, это семейная традиция. Тем не менее, остается вопрос: почему прогрессивные люди на Западе предпочитают проявлять солидарность со своими потенциальными палачами, а не с людьми, которые всегда поддерживали их в их усилиях по собственному освобождению? Редактор «Die TAZ» Ян Феддерсен говорит о казусе «политической патологии». В поисках объяснения можно сразу позвать психиатров, но есть тут не психиатрическое, а идеологическое ядро.

Это – антиколониальная идеология. После гендерных исследований ни у одной концепции не было такой карьеры, как у «постколониальных исследований». Введение в этот предмет сейчас можно получить практически в каждом уважающем себя университете.

Во многих левых кругах Хамас и Хезболла рассматриваются как борцы за свободу, которых следует поддерживать во имя верности теории. К сожалению, у теории, которая видит свой долг в занятии определенной позиции по любому политическому вопросу, собственный объект исследования лежит в прошлом. Англия, Испания, Португалия – времена великих колониальных империй давно прошли. И вот в поисках текущего примера «антиколониалисты» натыкаются на Израиль, «последний оплот концепции превосходства белой расы».

Тот факт, что Израиль этнически гораздо разнообразнее, чем многие общества, в которых люди сейчас выступают против Израиля, упускается из виду. В Израиле есть евреи из Эфиопии, Мали и Йемена. 1,9 миллиона израильтян вовсе не евреи, а мусульмане. Но лозунг «Остановить апартеид и поселенческий колониализм» по-прежнему остается в силе. Постколонизаторы мечтают о решении в пользу единого государства – государства, в котором Израиля больше не существует.

В этом мире Хамас, конечно, считается не террористической сектой, а скорее революционной силой. «Чрезвычайно важно, чтобы мы понимали Хамас и Хезболлу как прогрессивные социальные движения и, следовательно, частью глобальных левых», — это известная цитата Джудит Батлер, одной из провозвестниц текущей международной левой.

Следует лишь попутно отметить, что Батлер в Газе было бы не смешно: еврейка и лесбиянка — плохое сочетание для прямого контакта с Хамасовцами. Возможно, здесь выражается специфическая форма ненависти к себе.

Релятивизация Холокоста

Многие задаются вопросом, как это возможно, что молодые люди, получившие соответствующее образование, сидят перед Министерством иностранных дел и скандируют «Освободите Палестину от немецкой вины». Разговоры о культе вины считались навязчивой идеей правых. Чтобы извиниться перед молодыми людьми, нужно сказать: они просто внимательно слушали своих профессоров в Университете им. Гумбольдта.

Память о Холокосте беспокоит не только правых, но и многих левых. Ясно, почему движение бойкота BDS («Бойкот, отчуждение, санкции»), направленное против Израиля, так и не смогло закрепиться в Германии так, как это произошло в Испании или Великобритании: у части политического истеблишмента Германии до сих пор существует осознание того, что немцы сделали с евреями.

Параллельно с исследованиями антиколониализма возникла отдельная профессия, целью которой является рассмотрение убийства евреев «в правильной перспективе». Одним из лидеров является австралиец Энтони Дирк Мозес, который называет уникальность Холокоста «верой», от которой необходимо отказаться. В нашей стране также есть представители этой гильдии релятивистов во главе с гамбургским профессором Юргеном Циммерером. Он говорит не о «фетишизации» Холокоста, а скорее о неудачной «фиксации», но имеется в виду то же самое.

Есть еще право ничего не говорить, но молчание бросается в глаза. Должны ли мы комментировать преступления Хамаса? Это совершенно другой вопрос. Нет, не обязательно, был бы мой ответ. Да, право ничего не говорить существует. Именно оно отличает демократии от систем, в которых человек постоянно вынужден позиционировать себя. А вот если люди, которые иначе при каждом удобном случае пишут ноту протеста, вдруг замолкают, то это тоже можно понимать как выражение мнения.

Несколько дней назад репортер „Die Welt“ Фредерик Швильден попросил у нескольких известных политических инфлюэнсеров прислать ему одно-два предложения с призывом против ненависти к евреям. Из длинного списка откликнулись только двое: Диана цур Лёвен и Луиза Нойбауэр.

«К сожалению, мы не можем удовлетворить ваш запрос из-за нехватки времени», — ответило бюро Мариуса Мюллер-Вестернхагена. «Софи Пассманн сейчас находится на гастролях», — написало агентство известной феминистки. «К сожалению, они не смогут принять участие», — пояснили Феликс Лобрехт и агентство Ясмины Кунке.

Ну, вы можете сказать: это же группа «Шпрингер», многие люди не хотят с ними разговаривать. Но странное молчание заметил не только корреспондент «Die Welt». И «taz» задумалась, отчего безмолвствуют как раз те, кто обычно считает публичное отстаивание своей позиции высшей добродетелью.

Новая левая теория враждебности к Израилю — ужасное заблуждение

Являются ли такие люди, как Мариус Мюллер-Вестернхаген или Ясмина Юнке, антисемитами? Возможно нет. Многим просто трусость мешает найти ясное слово. Они не хотят обижать Друзей и Союзников и рисковать бойкотом со стороны артистов Глобального Юга, - объяснил редактору "taz" театральный деятель причину коллективного молчания.

Возможно, нам нужно еще раз напомнить себе, о чем мы говорим. Речь идет о беременных женщинах, из чрева которых вырезали нерожденных детей. Речь идет о пятнадцатилетних девочках, которых насиловали до перелома таза. Мы говорим о родителях, которым приходилось видеть, как их детям выкалывают глаза, и о детях, которые видели, как их мать и отца облили бензином и подожгли еще до того, как подошла их очередь.

Новая левая теория враждебности к Израилю является ужасным ослеплением. Это – яд, который развращает все, с чем соприкасается. Там, где у них было сердце, осталась только черная дыра.

Перевёл с немецкого Гасан Гусейнов