О том, как могло бы быть, если бы было так, как хотелось бы

4. Школа юных партизан

— Ну, обыскивай, ты же поймал, — бросила ему Лена, осмелевшая с начала игры. Видимо, в игре она имела статус самостоятельного свободного разбойника.

Денис похлопал привязанную Ирку по карманам, провёл ладонями по бокам, отчего она дёрнулась, и посмотрел на девчонок.

— Ну что ты, — снова вступила Лена, — Разве так обыскивают, я тебе так слона спрячу!

Ну, слона ты, положим, не спрячешь, подумал Денис, но спорить не стал, сделал зверское лицо, провёл по Иркиной футболке более тщательно, зацепив грудь (Ирка не шевельнулась), обошёл столб сзади и засунул обе руки в задние карманы Иркиных шорт (попа!), помял, ожидая реакции (не-а!), переместил руки в передние карманы, и они неожиданно сошлись на передней поверхности Иркиных трусов, прямо на верхней части лобка. Ирка обречённо и безвольно стояла у столба. Денис подержал там руки, и… он опять не знал, что делать.

— Эх ты, смотри, — Лена встала, отпихнув Дениса, и выпрямилась перед сестрой. Денис сел рядом с Таней и стал смотреть, что будет дальше. Лена артистично подняла пальцем Иркин подбородок, та ответила взглядом, полным презрения, и отвернулась.

— Карта должна быть здесь, — произнесла Лена зловеще, и засунула руку за пазуху сестре. Та закрыла глаза, и откинула голову вбок. Под футболкой было отчётливо видно, как она пошарила рукой по груди, прямо по соскам, и схватила в горсть правую грудь. Другой рукой она так же грубо облапила Ирку между ног. Ирка попыталась сжать колени, но бинт, то есть оковы, не дали.

Денис прямо остолбенел. Так им что, значит, тоже интересно? Ну, не понимаю. Они ж девчонки, бери себя за любое место, и… Или что, они хотят, чтобы я… Ах… Ах, вот как! Ну, скажем, меня остановят, если что. Руки его дрожали. Мечты сбываются, а он, дурак, ещё не хотел ехать в деревню, родители настояли.

— Кажется, я знаю, где спрятана карта, — грозным голосом сообщил он, и оттеснил Лену от столба.

— Нет, вы её не найдёте! — ответила Ирка гордо, что Денис воспринял как поощрение, и знак того, что он находится в пределах игры. Он тяжёлым шагом подошёл к столбу, Ирка приоткрыла глаза, и тут же захлопнула их снова. Она слегка покраснела. Денис без пред исловий схватил её обеими руками за грудь (классная грудь, гладкая, нежная, упругая!), помял (он, если честно, не знал, как нужно обращаться с этими женскими проявлениями), медленно уцепился за края футболки, и потянул их вверх. Ирка часто задышала, но глаз не открыла.

Когда перед глазами Дениса, подрагивая, вывалились из футболки две маленькие острые груди с розовыми сосками, а Лена за спиной довольно заржала, Денис был вынужден сунуть одну руку в карман, чтобы направить вставшего Бена вверх, к пупку, иначе появлялись неприятные ощущения. Никто, впрочем, кроме, может быть, Тани, ничего не понял. Лена переместилась вбок, чтобы лучше видеть происходящее. Грудь у Ирки была бы совсем взрослой, если бы не маленький размер. Соски, в отличие от Тани, торчали не прямо, а несколько в стороны, что придавало им более пикантный вид. Короче, Денису везло в четвёртый раз подряд. И с третьей девчонкой.

Денис провёл по торчащим соскам ещё пару раз, ещё пощупал, заткнул подол футболки за ворот, чтобы не падала и не загораживала обзор (то бишь грудь, надо бы и ей слово придумать. Грудь — это грудь, а сиськи — это смешно), и переместился ниже.

— Нет, — сказал он хрипло, для чего ему не пришлось делать никаких усилий, — похоже, здесь карты нет.

Первым делом он медленно, сдерживая дрожь в руках уверенностью движений, твёрдой рукой провёл по Иркиным шортам от пояса книзу. Ах, как красиво смотрелась Ирка в полутьме навеса, с короткой светлой стрижкой, с обнажённой маленькой грудью, вздымающейся и подрагивающей от взволнованного дыхания! И как приятно держать руку на её округлом лобке (более округлом, чем у Тани)! Жестковата ткань шорт, но… Где-то так Денис всё себе и представлял в своих сексуальных грёзах. Мечты, чёрт возьми, сбываются! Он провёл рукой ещё ниже, вдоль штанины, по гладкой коже (ну и нежная у девчонок кожа!), и снова вверх. Естественным образом рука оказалась ПОД штаниной, и, следовательно, внутри шорт. Денис погладил Иркин лобок уже по трусам. Один слой ткани — это было лучшее, на что он мог расчитывать, шаря руками по девчачьим ляжкам в толкучке. Это если ему удавалось забраться летом под юбку. Но такое бывало редко, кожа — она чувствительна к прикосновению кожи. Итак, вверх, вниз, вправо, влево. А другую руку — на попу. Или на грудь. Ладно, немножко туда, немножко сюда.

Ноги у Ирки были слегка раздвинуты, а лобок выпячен (та самая поза, в которую он ставил девчонок в своих мечтах), так что Денис забрался девчонке между ног аномально глубоко. Он с удивлением обнаружил, что почти до самого конца может разместить свою ладонь вплотную к её пишке, и встретить там вторую руку, которую Ирка пропустила (!), слегка отодвинувшись от столба. Она (хе-хе) была покорна судьбе. Денис держал её за самые интимные места между двух своих рук. Перед носом у него торчала Иркина грудь, и он, таким образом, воспринимал всё, что хотел пощупать или увидеть. Приятная, кстати, пишка у Ирки. Мягче, чем у Тани, и выпуклее. Когда Денису удавалось пощупать такое, он считал день удачным. Кстати, когда случалось облапать девчонку с двух сторон, он также считал день удачным. Бен у него в штанах возбуждённо подёргивался. Денис почувствовал, что пора что-то сказать.

— Похоже, они хитрее, чем мы думали, — произнёс он гулко, — но я знаю ещё одно место…

И он быстро вытащил руку из-под шорт, и просунул её Ирке спереди за пояс. Там обнаружил резинку трусов, и нырнул под неё. Ирка задохнулась, но глаз не раскрыла. Ленка опять хихикнула. Он просунул точно так же вторую руку сзади. Было классно. Онанизмом он сегодня вечером позанимается всласть. Он перебирал пальцами спереди и сзади, спереди по мягкой щели, ладонью по пушку на мягкой округлости, а сзади то по одной половинке, то по другой, то забирался между ног, ощущая дальний (спереди) край щели. Там было почему-то мокро. После речки, вероятно.

Лена заметила, что пояс шорт впивается в Денискины руки и в Иркины бока, и тихо подобравшись, расстегнула пуговицу спереди. Молния разъехалась сама, сразу стало свободнее. Денис, упиваясь возможностями, гладил Ирку с переди и сзади, она, не открывая глаз, взволнованно дышала, подрагивая грудями и иногда шевеля губками.

— Ладно, — сказала Таня, встав на ноги, — карты мы не нашли, теперь ей придётся самой рассказать, где карта.

— Не добьётесь, нечестивцы, — пробормотала Ирка совсем невыразительно.

Денис вынул руки из Иркиных трусов и посмотрел на Таню осуждающе. Таня ответила твёрдым взглядом, и Денис смирился. Бог их знает, какие тут правила. Им лучше знать. Он отошёл и присел. С дистанции Ирка выглядела ещё изящнее. То ли из-за поднятых рук, то ли Денис плохо рассмотрел раньше, но талия у неё была очень тонкой, и Денис, возможно, впервые (опять!) осознал красоту вот именно той части Ирки, от пояса до шеи. Таня и Лена присели по сторонам от столба, и в четыре руки медленно стащили с Ирки до колен шорты, а затем и трусы. Ирка открыла глаза, посмотрела на вперившиеся в неё выпученные глаза Дениса, и снова закрыла их.

Это ж надо! Прямо всё с неё и стащили, прямо при нём, просто сиди и смотри! А Денису было, на что посмотреть. Ирка была хороша. К груди присоединились округлые бёдра, и, конечно, пишка. Та самая, что Денис только что лапал. С более светлым и более лёгким чем у Тани пушком, более пухлая, какая-то более выразительная… Смотреть и лапать, конечно, разные вещи, и Денис никак не мог решить, что лучше. И то и другое имело своё место в его мечтах. Ирка сейчас стояла обнажённая от груди до колен, то есть напоказ было выставлено как раз то, что обычно пряталось, и в этом был свой особенный кайф.

Таня же, сев на корточки прямо перед Ирой, послюнила палец, и нажала им прямо в начале щели. Губы чуть расступились, и палец слегка погрузился в них. Ирка чуть слышно ахнула. Таня стала медленно водить пальцем из стороны в сторону, отчего Иркино дыхание участилось ещё больше.

Лена с любопытствующей мордочкой примостилась сбоку, а Денис, сообразивший, в чём состоит «пытка», решил использовать случай для «изучения» поля деятельности. Хоть Таня и танцевала перед ним, но все ракурсы были мгновенны, он же не мог попросить её замереть в каком-нибудь положении (правда, и выбрать наиболее соблазнительное положение было бы трудно). Здесь же, хоть Ирка и стояла неподвижно, но стояла она в информативной позе, а потому Денис пересаживался с места на место, внимательно глядя и запоминая (ему же мастурбировать под эти воспоминания!), как Ирка (и в особенности Иркина пишка) выглядит спереди, сбоку, в три четверти, чуть сверху, чуть снизу… Чрезвычайно приятное занятие.

Таня держала свой палец снизу, так что совсем почти не мешала обзору. Иркин силуэт… Линия ноги… Линия пишки… Денис вставал и приседал, выбирая точку наблюдения, чувствуя напряжение и сладкую истому в своём Бене. Бен знал, чего хотел, и Денис непроизвольно поправлял его, сжимал рукой в кармане, кажды й раз чувствуя прилив чего-то ТАКОГО в промежности. Лена тем временем встала, и покручивала Иркины соски между пальцами. Пересев в очередной раз, он обратил внимание, что Танька делает что-то совершенно невероятное: засовывает два пальца снизу прямо в Ирку! По самую ладонь!

Денис обалдел, но вспомнил, что ему говорили про трах, стало быть, то, что сейчас происходит, это трах пальцами. И ей это нравится? Да, посмотрев на Иркино балдеющее лицо, он должен был признать, что определённо нравится. Хотя выглядел о это несколько жутко. Внезапно он обратил внимание, что Ирка смотрит за его перемещениями сквозь ресницы. Он смутился, но подумал "Какого чёрта? Делаю, что хочу. Я разбойник, в конце концов."

Он расслабился, отсел в угол, и уже спокойнее смотрел, как Танька доводит Иру (он уже был в этом уверен) до оргазма. Он специально смотрел прямо Ирке между ног, так как понял, что той это нравится. Денис был несколько удивлён. Он не думал, что девчонке может понравиться выставлять свою голую пизду. Или он, по крайней мере, пока таких не встречал. А может, они не говорили. Он стал вспоминать, что вроде бы случалось так, что девчонка не то чтобы не замечала его руку у себя под юбкой… Вот, например, та девчонка, с синим бантом… Ей её отец говорит — иди сядь, а она ему — нет, мол, выходить скоро, я постою. Три остановки — скоро. И ведь как раз кроме трусов под юбкой у неё ничего не было. Так что не почувствовать она не могла. И была у неё возможность отойти в более удбное место. Но ведь большинство возмущается. Нет, что-то здесь не так.

Он выпрямился, подошёл к Ирке, и нагло приложил ладонь к её груди. Если ей нравилось ТО, так ей и ЭТО понравится, подумал он. Нет, надо бы выяснить, что же их всё-таки интересует. Ирка действительно, похоже тащилась от его руки. Он аккуратно положил другу ю руку Ирка не лобок, Тане он не мешал, её рука была ниже. Один палец он по Танькиному примеру положил в щель, и слегка пошевелил. Как-то по новому он ощутил девчачью пишку под своей рукой, может потому, что чуть ниже Танька шевелила это всё, может, потому, что Ирка в этот момент напрягла живот, но Бен его дёрнулся, Денис сунул руку в карман, чтобы прижать его, а тот вдруг напрягся, и едва Денис успел его сжать, изверг какое-то невероятно мокрое количество жидкости прямо ему в штаны. Денис успел сообразить, что ничего страшного здесь нет, прислонился к столбу, и всё время, пока кончал незаметно для других, старательно впитывал ощущения своей руки на Иркиной пишке, пошевеливая пальцами. Было здорово. Просто замечательно здорово.

Ирка вдруг тяжело задышала, задышала и вдруг застонала, задёргалась и обмякла. Понятно, — подумал Денис. Это у неё оргазм. Девчачий такой оргазм. Без длинных мокрых струй.

Лена с Таней отвязали Ирку от столба. Глаза у той были как у пьяной. Девчонки помогли ей привести в порядок одежду, посидели, отдышались. Ирка с Денисом были вымотаны, Танька, видимо, устала, только у Лены были такие же бездумные котячие голубые глазки.

Они посидели молча ещё некоторое время. Денис спросил:

— Пойдём ещё окунёмся?

В штанах явно было слишком мокро. Девочки лениво согласились. Денис поплескался в воде, то же сделала Ирка. Таня окунулась разок, а Лена только помочила ноги не снимая платья. Они разлеглись под высоким солнцем. Денис лежал на спине, сквозь веки просвечивал свет, было хорошо. Он ещё повспоминал, как это было только что, и, почувствовав, что Бен начинает опять твердеть, перевернулся на живот.

Интересно, ведь девчонки сначала все — девушки, значит им в первый раз должно быть больно. Значит, Ирка уже не девушка? Вообще-то они могли целку порвать так же, пальцами, даже скорее всего… Интересно, а Таня с Леной? Вот хорошо бы завтра ещё с ними поиграть, если они не передумают принимать его в игру. Сначала поймать Таню, а потом Лену. Или нет, сначала Лену. Таню он уже видел, и даже немножко лапал. А Лена должна быть хороша в роли пленницы, вон она какая тоненькая и гладенькая… и стенснительная. А если привязать, пусть себе стесняется, сколько хочет. Может быть, даже сегодня удастся поиграть? Или они одну игру за день проводят? Спросить-то неудобно… Это всё равно как подойти и сказать, а давайте я кого-нибудь из вас ещё полапаю? С другой стороны, им тоже неудобно предлагать, ведь это всё равно что "А давай ты нас ещё полапаешь?"

Денис приоткрыл глаза. Девчонки собрались кучкой, и что-то жарко обсуждали. Денис отвернулся, полежал немного, царапая пальцем по песку, в ожидании, пока эрекция уляжется, затем подошёл к девчонкам, которые при его приближении замолкли. Наступило неудобно е молчание.

— Есть хочется, — сказала Таня. Да, действительно, Денис тоже ущущал голод. Прямо-таки зверский.

— Обедать пора, — добавила Ира совершенно безразличным голосом.

Не сговариваясь они встали, оделись, Денис проводил взглядом попки и ножки, и они отправились домой. Пообедали Денис с Таней хорошо и с удовльствием, баба Катя уже всё приготовила. Прибежала Лена, скороговоркой проговорила, что они больше сегодня на речку не пойдут, потому что бабушка запрягла их в работу, и убежала. Денис почувствовал острое сожаление, он рассчитывал, что они сегодня ещё поиграют, но… Человек предполагает. Врочем, не так уж ему и хотелось. Он мог спустить раз пять-шесть за день, но выраженное желание проходило после первых двух-трёх, а последние давались уже с некоторым трудом. Так что он вполне мог потерпеть до завтра, а завтра всё это покажется ещё приятнее.