О возвышенном

Месяц седьмой Живи рискованно

Научись продвигаться от известного к непознанному, и вся твоя жизнь превратится в великую радость, в отраду, в сюрприз. Каждое мгновение будет происходить что-то новое. Затем, в один прекрасный день, пойди на риск, отправься от непознанного к непознаваемому. Разница в том, что непознанное рано или поздно становится познанным, а непознаваемое так и останется непознаваемым. Это непознаваемое и есть Бог.

Но вначале научись продвигаться от известного к непознанному. Это все равно что учиться плавать на мелководье. Затем, научившись плавать, отправляйся, в океан, не зная страха, с полным бесстрашием. Тогда твоя жизнь превратится в экстаз. С непознанным ты познаешь радость, с непознаваемым ты познаешь экстаз.

Отвага — главное религиозное качество, все остальное второстепенно. Ты не можешь быть правдивым, если ты не отважен; ты не можешь быть любящим, если ты не отважен; ты не сможешь довериться, если ты не отважен; ты не можешь исследовать действительность, если ты не отважен. Потому вначале должна быть отвага, все остальное следует за ней. Лишь благодаря отваге возможна любовь. Лишь отвага способна подвигнуть тебя на поиски абсолюта. Это — долгое путешествие, путешествие в неведомое. Трусы не в состоянии покинуть этот берег. Религия означает тоску по иному, невидимому отсюда берегу.

Когда ты отважен, происходят чудеса. Тогда чудеса происходят каждое мгновение, ибо отважный человек каждое мгновение прощается с известным. Следует распрощаться со всем, что известно. Ты жил известным, ты познал его, и нет нужды к нему привязываться. Привязанность к старому мешает происходить новому. Новому нужен простор; если старое все еще занимает пространство, где же тогда новое найдет для себя место?

Отважный человек прощается со старым, с известным; он всегда готов отправиться в неведомое. Для этого нужно мужество — ведь ты не знаешь, что случится с тобой через секунду. Неведомое — непредсказуемо. Известное — предсказуемо. Даже страдания, когда они хорошо известны, становятся привычкой.

Блаженство — для отважных. Блаженство — это постоянный уход от прошлого. Блаженство — когда ты умираешь для прошлого и каждое мгновение рождаешься вновь. Вот что такое блаженство.

Самое важное в блаженстве то, что оно парадокс. Благодаря своей парадоксальной природе блаженство всегда понималось превратно. Здесь парадокс состоит в следующем: стремясь к блаженству, человек должен приложить большие усилия, но блаженство не приходит в результате усилий — блаженство приходит как дар Божий. И все-таки без усилий человек не в состоянии получить этот дар. Дар всегда ожидает его, но человек остается закрытым.

Итак, никакие усилия человека не могут стать причиной блаженства. Наши усилия лишь устраняют барьеры. Усилия — негативный процесс. Представь себе, что ты живешь в закрытой комнате: все двери, все окна заперты. Солнце восходит, но ты остаешься в темноте. Восход солнца не зависит от твоих усилий. Тебе остается решить, держать ли запертыми окна и двери или же распахнуть их. И здесь уже требуются усилия. Если ты откроешь двери, солнце сможет проникнуть к тебе, иначе оно будет стоять на пороге, даже не стучась в запертую дверь. Ты можешь пребывать во тьме целую вечность, хотя все, что от тебя требуется, — это убрать барьеры между тобой и солнцем. Нужно лишь небольшое усилие, нужно лишь немного доверия: небольшое усилие необходимо, чтобы устранить барьеры, немного доверия и терпения нужно для того, чтобы сказать себе: «Бог милостив, и поскольку барьеры мною устранены, это произойдет, это произойдет неизбежно!»

Если ты не танцуешь, не поешь, не празднуешь, ты не готов встретить Бога. Бог — это праздник, танец, песня. Бог не является к грустным и серьезным людям, Бог не является к несчастным.

Несчастья заставляют человека усохнуть, только блаженство может сделать его просторным. Бог нуждается в просторе. Если ты достаточно просторен, небо сможет войти в тебя. Ты должен стать таким же просторным, как небо, а это возможно лишь в состоянии полного блаженства.

Осознающий человек знает, что жизнь постоянно меняется. Жизнь — это перемены. Существует лишь одна постоянная вещь на свете — изменение. Все меняется, кроме самих перемен. Прими же природу жизни, прими изменяющееся бытие со всеми его временами, во всем его постоянном движении и блаженствуй; тогда ничто не сможет потревожить тебя.

Все твое беспокойство порождается стремлением зацепиться за неизменность. Ты хочешь жить жизнью, в которой не происходит перемен, но это невозможно. Ты просишь о том, чего не может быть.

Ребенок станет юношей, юноша когда-нибудь состарится. Тот, кто был жив вчера, умрет сегодня. Если ты примешь все это, если ты примешь таковостъ всех вещей, ты сможешь жить с радостью, зная, что это — жизнь.

Тогда ты сможешь двигаться в потоке жизни, иначе безнадежно отстанешь. Жизнь вечно стремится вперед, оставляя людей позади. Когда люди приходят в ту точку, где жизнь сейчас, жизнь оказывается далеко впереди. Жизнь подобна реке — она не стоит на месте.

Меняется все, ничто не остается неизменным даже на мгновение. Если ты осознал это, желание остановить мгновение пропадает. Тогда ты — свободен. Внезапно ты ощущаешь свободу. Тебя больше ничто не может потревожить.

Ты чего-то хотел, но все происходит иначе. Твое желание остается неисполненным, отсюда твоя тревога. Но жизнь течет сама по себе, она не прислушивается к нам.

Ты никогда не знаешь, что должно произойти в следующую минуту. И это прекрасно. В этом прелесть и экстатичность жизни — в ее постоянных сюрпризах. Если бы жизнь была предсказуемой, она стала бы механической. Но у жизни в запасе полно сюрпризов, и чем более ты внимателен, тем больше сюрпризов тебя ожидает. Вот почему люди не хотят осознавать — они хотят оставаться бесчувственными, чтобы оградить себя от перемен.

Осознающий человек должен обладать достаточной отвагой, ведь ему приходится принимать перемены. В способности принимать перемены заключено блаженство; если все, что бы ни происходило, — хорошо, в тебе не остается места для отчаяния.

Ты живешь, если тебя посещает блаженство. Но для этого ты должен быть уязвимым: открытым для всех ветров, дождей и солнца, открытым для бытия. Для такой открытости нужна отвага — ведь это опасно. Жизнь полна опасностей, смерть комфортна. Есть ли вообще более комфортное место, чем могила? Никаких проблем, никаких волнений — ты просто заснул вечным сном.

Люди любят вести жизнь, подобную смерти — комфортную, удобную, они упускают приключение жизни — всю соль жизни, весь ее сок.

Запомни, первое, что должен сделать разумный человек, — это отправиться на поиски блаженства. Найдя блаженство, вкусив его, ты возрождаешься. Тогда начинается настоящая жизнь, и ты знаешь ей цену.»

Лишь человек, познавший блаженство, может быть полезен другим людям. Лишь блаженство может сделать тебя сострадательным, лишь блаженство может внести в твою жизнь ту прекрасную энергию, которая может помочь другим, послужить другим. Без блаженства ты не сможешь служить никому. Тебе может казаться, будто ты служишь. Однако на самом деле ты только вредишь.

Несчастный человек может принести другим людям только страдания. Каждый из нас может дать лишь то, чем обладает сам. Наши намерения здесь ни при чем. Ты можешь всей душой стремиться помочь, но если ты не обладаешь энергией блаженства, ты способен лишь навредить.

Я хочу подчеркнуть: многие люди служили человечеству во имя религии; они становились великими слугами человечества, оставаясь при этом несчастными. Они служили бедным, они служили больным и калекам, они открывали больницы и школы, делали множество других подобных вещей. И все-таки они были обманщиками. Они не могли никому помочь. Все, что они делали, было игрой их эго.

Родители считают, что помогают своему ребенку, тогда как на самом деле они только вредят ему. Я не хочу сказать, что родители не хотят помочь; нет, они хотят помочь, Беда в том, что они просто не способны на это. Их собственные родители причинили им непоправимый вред, и сейчас они причиняют непоправимый вред своим детям. Так продолжаются несчастья, так они накапливаются.

И потому я не говорю своим санньясинам: будьте слугами человечества. Я говорю им: медитируйте, танцуйте, радуйтесь — тогда вы сможете служить людям. Не стоит говорить о служении — оно приходит само, словно тень. Оно следует за тобой. Оно — благословение.

Лишь в блаженстве растут розы, розы сердца. И лишь розы сердца источают аромат любви.

Ты не можешь дать то, чего у тебя нет; ты можешь дать лишь то, чем обладаешь. Если роза внутри тебя не раскрылась, твоя любовь — лишь пустые слова. Если же роза раскрылась, слова тебе уже не нужны. Аромата розы вполне достаточно, чтобы передать весть. Где бы ты ни был, кем бы ты ни был, любовь все равно источается, любовь все равно пульсирует. Любовь превращается в постоянный танец энергии вокруг тебя. Но вначале должна раскрыться роза твоего сердца. Она раскроется лишь в том случае, если ты удовлетворишь ее основную потребность — потребность в блаженстве.

Люди любят от отчаяния, и это самая немыслимая вещь в мире. Это невозможно по самой природе вещей. Люди любят, потому что они грустны, они ищут себе кого-то, потому что чувствуют себя одинокими. Но любовь возможна лишь в блаженстве. Любовь рождается не от тоскливого одиночества, не от скуки, она рождается, когда ты очарован собой, когда ты в экстазе.

Медитация помогает тебе испытать блаженство… вот цепочка: медитация делает тебя блаженным, блаженство помогает раскрыться розе сердца, вслед за этим сама собой приходит любовь — так же, как аромат появляется в розе.

Единственная эволюция, достойная называться эволюцией, — это эволюция блаженства. Если блаженство не растет, ты не развиваешься. Если блаженство не растет, общество не развивается. По правде говоря, то, что люди подразумевают под словом «эволюция», — это полная чушь. Развитие цивилизации — это вовсе не эволюция. Цивилизация — слишком поверхностное явление. У тебя может быть больше приборов, но ты останешься все тем же человеком. Ты можешь добраться до Луны, может быть даже до звезд, в один прекрасный день. Но ты будешь делать на Луне то же самое, что делал на Земле. Если ты курил сигареты здесь, ты будешь курить и там, если ты играл в карты, ты и на Луне будешь играть в карты. Если ты пил пиво, ты потащишь пиво на Луну. Иначе ты не будешь знать, чем там заниматься.

Если человек остается таким же, как прежде, это не эволюция. Мы переживаем лжеэволюцию, суррогатную эволюцию, у нас ложные представления о нашем развитии. На протяжении многих веков человек вообще не эволюционировал. Эволюционировали лишь немногие отдельные личности.

Об эволюции можно судить по степени блаженства, а блаженство возрастает по мере роста сознания. Это две стороны одной монеты. Можно развивать сознание и становиться все более блаженным, или можно приумножать блаженство и становиться все более сознательным. Начинай с чего угодно — хочешь, с блаженства, хочешь, с сознания, и будешь расти. Только так ты сможешь убедиться, что человек обладает безграничным потенциалом, что человек может достичь главной вершины.

Мистический подход к жизни — это поиск высшего блаженства. Такой подход не имеет прямого отношения к Богу. Безусловно, Бог является частью мистического опыта, но мистик ищет не Бога, а блаженство. Придя к блаженству, он приходит к Богу, как если бы блаженство и Бог были двумя сторонами одной монеты. Мистицизм не имеет под собой ни атеистической, ни теистической идеологии. Он не имеет под собой даже веры — это просто поиск истины, поиск истины бытия. Каждый может быть мистиком — для этого не нужна никакая вера.

Обычно, верующий — верит, а мистик — познает. Что касается блаженства, здесь не может быть никаких споров, никаких разногласий — его ищет каждый. Теист, атеист* христианин, индуист, мусульманин, католик, коммунист — все ищут его. Его ищет не только человек: птицы, звери, деревья — все они, сознательно или нет, устремляются к блаженству. Однако, в отличие от многих других, мистик идет к блаженству сознательно — вот и вся разница. Но это действительно существенная разница, потому что, идя бессознательно, ты почти не имеешь шансов достичь его. Только через глубинное сознание ты можешь прийти к высочайшей вершине блаженства.

Мы постоянно мыслим — двадцать четыре часа в сутки и изо дня в день. Это чистое безумие. Ум производит всевозможные мечтания и мысли, и из-за этих мечтаний и мыслей мы остаемся закрытыми. На самом деле между нами и истиной нет никакого барьера, кроме нескончаемого мыслительного процесса. Процесс мышления должен прекратиться, он может прекратиться, потому что это не естественный процесс. Это — болезненное и противоестественное состояние. Нас научили быть такими — все эти школы, университеты, они научили нас, как нужно включать свой ум, но никто не учил нас, как следует его выключить.

Моя задача — научить вас выключать свой ум. Когда тебе нужен ум — включай его, пользуйся им, но, когда он тебе не нужен, погружайся в глубочайшую тишину сознания, потому что лишь в этом безмолвном пространстве Бог приходит к тебе и лишь в этом безмолвном пространстве ты осознаешь все великолепие бытия. Тогда жизнь обретает смысл, о котором ты прежде и не мечтал, тогда каждое мгновение становится столь бесценным, что любая твоя благодарность Богу будет недостаточной.

Шумный человек никогда не обретет блаженства — тут нужна музыка тишины. Но наш ум слишком шумен. Мы носим в своей голове галдящий базар, всякую чепуху. И каждый из нас — не один человек. У нас внутри толпа, где все ссорятся, толкаются и стремятся к власти. Каждый фрагмент нашего ума хочет стать самым главным. Это целая внутренняя политика.

Блаженство возможно лишь в том случае, если война в нашем сознании прекратится. И эта война может быть прекращена; не так уж трудно подняться над ней. Все, что для этого нужно, — это осознание.

Начни наблюдать за шумом в своем уме. Постепенно ты начнешь осознавать, что у тебя голове заключен сумасшедший дом. И нам приходится жить в этом кошмаре!

Благодаря наблюдению произойдет чудо: то, что ты наблюдаешь, испарится. И в то мгновение, когда оно испарится, ты остаешься наедине с безмолвием. Вначале появятся лишь интервалы — небольшие промежутки между мыслями. Через эти маленькие окошки ты сможешь взглянуть на действительность. Вскоре промежутки станут большими; они будут наступать чаще, они будут продолжительнее.

Древние мистики подсчитали, — и я полностью с ними согласен, — если человек сможет пребывать в полном безмолвии сорок восемь минут, он обретает просветление, он обретает абсолютное блаженство. После этого пути назад нет. Ты вышел за пределы времени — за пределы его зыбучих песков. Ты достиг скалы вечности.

Ум всегда тускл. Ум не бывает блестящим, блистательным. Он не может быть таким по своей природе. Ум — пылесборник. Ум означает прошлое. Он всегда мертв — сплошное нагромождение воспоминаний. Как пыль может быть блестящей? Как прошлое может быть разумным? Прошлое мертво. Лишь живое может быть разумным, блистательным.

Медитация жива, блистательна, оригинальна. Ум всегда вторичен, стар, ум — это свалка. Умом ни до чего не дойдешь. Все то, чего мы достигли, — и не только в религии, но и в науке, — было достигнуто благодаря медитации. Безусловно, в науке медитация неосознанна; медитативные моменты в науке редки, и все-таки абсолютно все научные прорывы происходят через эти интуитивные промежутки. Все новое приходит не через ум, а минуя ум.

Все великие ученые сознавались в этом. Ученых это приводит в недоумение: всякое великое открытие, сделанное ими, не умещалось в их уме. Идея приходила неизвестно откуда. Они сами были лишь средством, в лучшем случае, передатчиком. И только в религии медитация — процесс преднамеренный и сознательный. Религия практикует медитацию. В науке медитация случайность, в религии это преднамеренный процесс.

Я стремлюсь к синтезу научного подхода и религиозных ценностей. Со стороны наука и религия являют собой крайние противоположности, но это лишь при поверхностном взгляде. Существует нечто такое, что делает их взаимодополняющими, а не взаимоисключающими явлениями. У них различные сферы применения. Наука работает с объективным миром, религия работает с субъективным миром, но подход один и тот же. Наука пытается познать истины внешней действительности, религия же пытается познать истины внутренней реальности.

Безусловно, религия работает на более высоком уровне: ведь ученый может знать очень много вещей о материи, электричестве и тому подобном, но при этом он зачастую вообще ничего не знает о самом себе. Ученый ничего не знает о самом ученом, но он знает все об окружающем мире.

Это явный перекос. Наука станет совершенной, если она признает религию как свою окончательную цель. Религия тоже не совершенна — ты не можешь жить только во внутренней реальности. Тебе нужен хлеб, тебе нужна одежда, и тебе нужно еще множество вещей, которые может дать только наука.

Ум находится в постоянных сомнениях. Сомнения — это климат, необходимый для существования ума. Но сердцу нужен климат доверия. Сердце и ум — противоположности. Если ты хочешь жить умом, необходимо умножать сомнения. Все твои усилия должны быть направлены только на это. Сомнения должны быть такими, чтобы ты вообще никак не мог прийти к окончательному выводу.

Успехи науки зависят от сомнений, потому что наука — проекция ума. Вот почему наука никогда не приходит ни к каким окончательным выводам. В лучшем случае, она ограничивается гипотезами. Гипотеза не может быть окончательной. Поскольку гипотеза — это временное заключение, она лишь усиливает сомнения; рано или поздно мы отказываемся от любой гипотезы. Следовательно, в науке существует лишь приблизительная истина; не может быть точной научной истины. Наука не может претендовать на истину, это не ее территория.

В религии все наоборот. Религия действует через доверие, веру. Это противоположный подход к жизни. Такой подход основан на любви. Вот почему религия приходит к окончательным выводам — это помогает человеку центрировать себя, расслабиться, отдохнуть. С гипотезами ты никогда не сможешь расслабиться и почувствовать себя в своей тарелке. Ты ведь знаешь, что гипотеза — это всего лишь гипотеза и завтра ей на смену придет что-то еще. Можно ли построить дом на таких зыбучих песках?

Когда растет доверие, растет блаженство. Когда растут сомнения, растет напряженность, растут страдания. Сомнения неизменно приводят к боли, к беспокойству. Вот почему научный подход делает человека сумасшедшим; все человечество начинает сходить с ума. Учти: я не против науки как таковой, но я хочу, чтобы человек сперва укрепился в своем сердце, и только потом использовал науку как средство. Наука может быть только слугой, но никак не господином.

Наука никогда не будет пристанищем человека. Она может принести тебе комфорт и удобства, но она не способна улучшить качество твоей жизни — это невозможно.

Наука должна быть использована для удобства человека. Она может дать человечеству множество полезных вещей, но к ней нельзя относиться как к Богу. Бог не в ее компетенции, но именно на такое отношение она претендует. Вот почему все человечество чувствует себя так, словно оно в пустыне и все ориентиры потеряны. Жизнь утратила смысл, ценность. Ты можешь кое-как тащиться по жизни, но не можешь танцевать.

Танец, блаженство, праздник приходят только через доверие.

Мы знаем, что любовь мимолетна. Сегодня она здесь, а завтра вдруг уже куда-то исчезла. Но если любовь мимолетна, значит, это не настоящая любовь, это что-то иное, маскирующееся под нее: возможно — похоть, возможно — физиологический импульс, биологическая потребность, возможно — страх одиночества, попытка заполнить пустоту существования. Это может быть что угодно, только не любовь. Если это любовь… самое важное качество истинной любви — ее бессмертие.

Вкусив бессмертие любви, вечность любви, ты преображаешься. Перестав быть частью обыденного мира, ты вступаешь в священный, сакральный мир. Ты продолжаешь вести все ту же обычную жизнь, ты становишься даже более обычным, чем раньше. Но ты теряешь все свои претензии, амбиции, все свои эгоистические замашки, ты забываешь о том, что ты личность, ты становишься более чем обычным.

В твоей обычности появляется свет, изящество, красота и великолепие. Ты полон света, поскольку полон любви; ты полон радости, поскольку полон любви. Ты всегда готов поделиться всем, что имеешь, ведь ты обнаружил неиссякаемый источник. Ты больше не можешь быть несчастным.

Та любовь, о которой я говорю, не имеет ничего общего с так называемыми любовными отношениями. Наши любовные отношения складываются случайно. Вечная любовь может коснуться любовных отношений, но она не может их создавать. Она прикасается… Она прикасается к деревьям, к луне, к солнцу, к ветру, к людям, к животным, к земле, к скалам — она прикасается ко всему двадцать четыре часа в сутки. Но из ее прикосновений не возникает никаких взаимоотношений.

Прикосновение любви подобно реке: это поток, движение, танец. Взаимоотношения — это стабильность, застой — нечто такое, что утратило способность развиваться и расти. Как только ты сталкиваешься с тем, что перестало развиваться, ты чувствуешь усталость, чувствуешь грусть. Тебя охватывает отчаяние и боль, ведь ты теряешь связь с жизнью.

Твоя жизнь должна быть подобна реке, но ты привязался к чему-то: к жене, мужу, другу. Чувствуя себя привязанным, ты начинаешь злиться, ведь никому не хочется терять свободу. Высшая радость человека — в свободе. Глупость человеческого ума проявляется в том, что мы создаем ситуации, в которых теряем свободу. Тогда ты подобен птице, неспособной летать, и твоя душа страдает. Что это за птица, если она не может летать? И что это за сущность, которая не может развиваться?

Наша сущность жива, пока происходит ее становление. Сущность и есть становление. Если твое становление прекратится, ты будешь подобен камню. Пока твое становление продолжается, ты подобен лотосу, который готов вот-вот раскрыться.

Никогда, никогда, даже на одно мгновение не теряй своей свободы. И никогда не отнимай свободу у другого существа. Вот что я называю религией. Истинно религиозный человек всегда остается свободным, и он помогает оставаться свободными людям, которые приходят к нему. Он никогда никем не обладает и не позволяет никому другому обладать им самим.

Это требует постоянной бдительности, поскольку наш ум всегда стремится привязаться к чему-то или к кому-то. Но, привязываясь, мы проигрываем. Привязываясь, мы совершаем самоубийство. Когда мы привязываемся, возникает странная ситуация: мы начинаем ненавидеть тех, кого полюбили; мы хотим уничтожить тех, к кому успели привязаться.

На первый взгляд, ситуация действительно странная. Но если взглянуть на нее трезво, она станет ясной и логичной. Ты ненавидишь человека, отобравшего твою свободу. Ты ненавидишь отношения, которые стали для тебя тюрьмой. Но ты — прилипала. Тебе комфортно там, где привычно, и ты боишься неведомого.

И потому ты совершаешь поступки, полные внутренних противоречий: ты привязываешься и ты требуешь для себя свободы. Все люди страдают от этого. Привязываясь, люди не могут отказаться от стремления к свободе, ведь свобода в самой природе человека. О свободе невозможно забыть.

Ни одно человеческое существо так и не смогло забыть о свободе и не сможет забыть о ней никогда, ибо мы не просто любим свободу; мы сами — свобода, и наше развитие возможно, только когда мы свободны.

Это хорошо, что на Западе телевизор называют «идиотским ящиком». Потому что только идиоты могут часами сидеть перед телевизором. Сам этот ящик не такой уж идиотский, просто его любят смотреть идиоты. Что они там видят?

Все та же кровь, все то же насилие, все те же старые истории, все те же любовные треугольники: две женщины — один мужчина, двое мужчин — одна женщина. Какой маразм! Какой-то умник в десятый раз экранизирует одну и ту же историю, и какие-то идиоты в десятый раз ее смотрят. Все та же фабула, все та же интрига, — ничего нового.

Куда интереснее созерцать собственный ум — ведь он куда более безумен и куда более изобретателен. Если ты поищешь в своем уме, ты здорово удивишься. Ты откроешь для себя больше поз для секса, чем их можно найти во всех книгах… В уме действительно интересно! Ты можешь совершить там любые возможные преступления и всех сортов самоубийства — только давай, наблюдай за всем этим! И что самое удивительное — за такие просмотры не надо платить!

Но постепенно все эти сцены начнут пропадать. Ты становишься внимательнее — они блекнут; ты глубже осознаешь — они теряют силу. И однажды случается чудо: ум вообще исчезает, вместо него появляется огромная пустота. Ты остаешься в полном одиночестве. Тебе больше нечего будет созерцать. Тогда появляются тысячи цветов — рождается красота, истина, добро, блаженство.

Одиночество как таковое не делает человека счастливым. Человек чувствует пустоту, он чувствует, что ему чего-то недостает. Он не может быть один долгое время. Даже час одиночества кажется ему многими часами. От одиночества человек убегает во взаимоотношения. Взаимоотношения — это такое бегство от себя, они негативны по сути: мужчина влюбляется в женщину, чтобы избежать одиночества, женщина влюбляется в мужчину, чтобы избежать одиночества.

Позитивные взаимоотношения — совсем другое дело. Ты любишь быть собой, тебе нравится твое одиночество, как только у тебя появляется время, ты уходишь в него и радуешься ему. Постепенно ты приходишь к такому блаженству, что не можешь не поделиться им с кем-то еще. Ты — словно туча, полная влаги, туча, которой нужно пролиться дождем. Не важно, нуждается ли в этом дожде земля, не важно, нужен ли дождь деревьям, — туча должна освободиться от влаги.

Помни, самая тяжелая ноша — это блаженство, которое переполняет тебя. Все остальное можно нести самому, но блаженством ты должен делиться. Блаженство самая тяжелая ноша, сладостная, неподъемная. Ты не в силах нести эту ношу сам, тебе нужны друзья, с которыми ты можешь ее разделить. Такие взаимоотношения — положительные. Тогда любовь не засасывает вниз, но поднимает ввысь. Тогда влюбленный мужчина парит вместе с женщиной.

Жизнь может быть просчитана и вычислена. Тогда она прозаична, обыденна, тогда она арифметика, логика. Все в ней сухо: нет цветов, нет песни, нет танца. Ты не живешь — ты кое-как тащишься по жизни.

И жизнь может быть поэзией, музыкой, праздником. Нам самим приходится решать, какую жизнь избрать. Нам доступны обе альтернативы.

Человек рожден свободным. Человек не рождается с готовой судьбой. Если бы существовала судьба, не было бы свободы, если бы существовала судьба, человек был бы машиной. Автомобиль не может быть самолетом, самолет не может быть компьютером, компьютер не может быть печью. У каждой из машин своя судьба — в них все предопределено, они выполняют определенную программу.

Но человек не рождается машиной, человек рождается абсолютно свободным. Ему приходится делать выбор буквально на каждом шагу. Наш главный выбор заключается в следующем: чем будет наша жизнь — прозой или поэзией, логикой или любовью, математикой или музыкой, материей или сознанием; будет она обыденной или же исполненной блаженства?

Осознай это и сделай разумный, обдуманный выбор. Пусть твоя жизнь станет поэзией, ведь тогда ты узнаешь, что такое Бог. Бог познаваем лишь для поэтов, музыкантов, танцоров, способных забыть, что они поэты, музыканты, танцоры, способных исчезнуть, потерять себя в поэзии, музыке, танце.

Любовь превращает человека в великого поэта. Если даже любовь не смогла сделать из тебя поэта, тебе уже не стать им никогда. Любовь открывает в твоей жизни новое измерение — без любви ты всегда будешь прикован к миру логики. Как только ты встречаешь любовь, логика исчезает; ты выходишь за пределы логики. Поэтому логический ум называет любовь «слепотой» и «безумием». Логика заклеймила любовь как «слепоту», как «безумие», дала ей тысячи иных нелестных определений, и все потому, что интеллект не в силах понять любовь.

Мир любви — иной мир. Он не имеет ничего общего с арифметикой, логикой и наукой. Он не поддается измерению и расчету. Никто не может дать ему определения. Тот, кто проник в его глубину, оказывается немым — этот мир не поддается описанию.

Любовь — великое чувство. Это чувство настолько сильно, настолько экстатично, что оно в конце концов взрывается. Оно взрывается танцем, музыкой, поэзией, живописью — всевозможным творчеством. Любовь всегда созидательна. Наш мир стал деструктивным, потому что людей научили подавлять свою любовную энергию. Подавленная энергия любви становится разрушительной силой. Свободная открытая любовь всегда созидательна.

Любовь — это жизнь. Если в тебе горит огонь любви, если ты весь в любовном пламени, ты излучаешь свет, и этот свет озаряет окружающих. Огонь твоей любви становится осязаемым — люди могут прикоснуться к нему. Тогда твоя любовь несет благословение.

Человек способен обогатить бытие, его вклад может быть поистине велик. Пока ты не обогатишь бытие, ты не обретешь блаженства. Когда ты делаешь свой вклад в бытие, ты участвуешь в работе творца, ибо ты сам — творец. Быть творцом — значит быть частью Бога. И иного пути нет.

Человек может выбрать один из двух путей: либо превратить свою жизненную энергию в стоячий пруд, либо самому превратиться в поток, в реку жизненной энергии. Стоячий пруд не знает того, что есть за его пределами. Стоячий пруд становится твоим эго.

Поток твоей жизненной энергии помогает тебе покинуть твои пределы. Это всегда устремление к океаническому, беспредельному, бесконечному. Твоя жизнь должна быть подобна реке — всегда быть в движении, не останавливаться, не привязываться, стремиться в неведомое.

Правильно жить — значит жить рискуя: вечно исследуя, вечно устремляясь к звездам. Тогда жизнь становится чистой медитацией, ведь каждое мгновение приносит столько сюрпризов, в каждом мгновении столько новизны — тебе не остается времени, чтобы задуматься.

Человек, ведущий однообразную жизнь, может планировать завтрашний день, ведь у него все предсказуемо. Он знает, что собирается делать завтра и что послезавтра. Медитативный человек непредсказуем. Он непредсказуем не только для окружающих, Он непредсказуем для самого себя. Может ли он планировать, если сам не знает того, что будет делать в следующую секунду? Мыслей о планировании у него просто не возникает. Он живет открытой жизнью, он радуется каждому мгновению — новому, свежему. С открытым сердцем он постигает смысл того, что называется «Богом», «нирваной», «просветлением». Все это — разные имена одной и той же вещи.

Где бы ни появился человек, решивший посвятить свою жизнь поиску истины, общество немедленно занимает по отношению к нему враждебную позицию. Общество не может смириться с его существованием и мстит ему. Общество как таковое держится на лжи, поэтому человек, посвятивший себя поиску истины, таит в себе угрозу установленному общественному порядку. Такого человека нужно уничтожить.

Так было на протяжении всей истории. Даже сегодня ничего не изменилось. Большой прогресс достигнут в других сферах — в технологии, в науке. Но психологически люди остались таким же примитивными, как и прежде.

И все же есть еще одна неизменная вещь: чем больше тебя преследуют за истину, тем более ты ей предан. Ты становишься кристальным, ты становишься душой, ты обретаешь центр. Чем больше тебя преследуют, чем больше над тобой издеваются, тем большей становится твоя преданность истине, тем глубже ты пускаешь в нее свои корни, тем большую ценность она для тебя обретает: ведь если бы то, чему ты следуешь, не было истиной, зачем было бы всем этим людям поднимать столько шуму вокруг тебя? Если столько людей не в состоянии выносить тебя, если они настолько обеспокоены твоим поведением, значит, ты наткнулся на что-то весьма значительное.

Люди боятся правды больше всего на свете.

Человек странное животное. Он любит все исследовать: он отправляется на Эверест, он отправляется на Северный полюс, он отправляется на Луну; единственное, куда ему лень заглянуть, — это вглубь самого себя. Такова главная болезнь человека.

Единственное место, которое осталось неисследованным, — наш собственный внутренний мир. Но ведь истинное сокровище кроется именно там. Если ты не войдешь в святилище собственной души, вся твоя жизнь окажется потерянной — безвозвратно потерянной. Мы теряем золотую возможность, даже не осознавая этого. Мы столь бессознательны, что отказываемся от сокровищ и продолжаем собирать мусор.

Есть собиратели древних текстов, которые думают, что чем древнее текст, тем он лучше. Есть собиратели монет… есть множество всякого рода глупцов. Все они ищут наидревнейшие сокровища, но все они ищут не там, где надо.

Единственное сокровище, которое стоит искать, — твоя собственная природа. Если ты отправишься вглубь самого себя, тебя ждет подлинное приключение. Как только твоим решением, продуманным, сознательным решением станет: «Что бы ни случилось, я должен найти себя, свою природу, свою сущность. Я не намерен терять эту, единственную в моей жизни возможность», — как только подобное решение будет принято и твоя энергия хлынет в этом направлении, неудача становится невозможной. На этом Пути ни один человек не потерпел неудачу. Кто бы ни направлял всю свою энергию на внутренний поиск, он всегда находил себя.

Есть солнце снаружи, и точно так же есть солнце внутри. Солнце снаружи восходит и заходит, и только внутреннее солнце всегда с тобой. Оно никогда не восходит, оно никогда не заходит — оно вечно. Пока ты не познаешь внутренний свет и его исток, ты будешь жить в темноте.

Постарайся во что бы то ни стало продвинуться вовнутрь. Вначале это трудно, но только вначале. Это похоже на обучение любому искусству. Поначалу трудно учиться плавать, но, если ты научился держаться на воде, плыть становится так просто, что ты не перестаешь удивляться, почему до сих пор это казалось тебе безнадежно трудным делом. Ты просто плывешь по течению реки… Не нужно ничего делать.

То же самое происходит и с внутренним поиском. Поначалу нужно применить небольшое усилие, преодолеть сопротивление. И вскоре ты сможешь просто плыть по реке и погружаться во внутренний мир. Это уносит тебя в глубины блаженства, уносит к свету, к вечности, к Богу.

Индивидуальное — это переход, мост между коллективным и всеобщим. Индивидуальность освобождает тебя от коллективного. Когда ты освобождаешься от коллективного, тебе уже незачем цепляться за индивидуальность. Ты можешь раствориться во всеобщем, в целостности. В этом и состоит чудо индивидуальности — вначале она освобождает тебя от коллективного, а затем умирает. Ее задача выполнена, в ней больше нет нужды. Индивидуальность как лекарство. Лекарство уничтожает болезнь, затем ты выбрасываешь само лекарство.

Твоя подлинная победа — победа Бога. Подлинная победа заключается в том, что Бог одерживает победу над коллективным, над мертвым.

Вначале освободись от общества, затем освободись от самого себя. Быть вне себя, быть вне своего ума — значит быть в Боге — это победа. Тогда нет места страданиям, боли. Тогда все — радость, блаженство, мир. И это — вечно, это — навсегда.