Глава 11

Зной не спадал, и благословенный дождь не приходил. Высоко в небе проплывали белые облачка, но они не приносили выжженной земле долгожданной влаги.

Однако Виктория быстро привыкла к техасскому климату и уже не обращала внимания на жару. Она познакомилась с сыновьями и дочерьми соседних фермеров и с удовольствием общалась с ними. Дэн неизменно сопровождал ее на вечеринки, устраиваемые молодыми людьми; среди них Виктория уже не чувствовала себя чужой. И все же время от времени девушка вспоминала о плантации своего отца, и тогда ею овладевала тоска по дому. И еще она мечтала увидеться с Полом.

Как-то раз в округе устроили благотворительный ужин для сбора денег на строительство школы. Эллис Андерсон объяснила внучке, что каждая девушка должна приготовить коробку со снедью, а молодые люди будут выкупать эти картонки на аукционе. Молодой человек, купивший коробку по самой высокой цене, получит в награду общество девушки – на весь остаток дня.

– А что, если девушке не по душе общество молодого человека, купившего ее коробку? – осведомилась Виктория.

– К этому не следует относиться серьезно, – с улыбкой ответила бабушка. – Это только шутка и повод повеселиться. Хотя мне кажется, что некоторые девушки ведут себя не очень честно и рассказывают своим возлюбленным, как выглядят их картонки. Я однажды и сама так поступила. В результате твой дедушка сделал мне предложение.

– Как романтично…

– Дэн был у нас утром, когда я собирала твою коробку. – Эллис многозначительно взглянула на внучку.

– Значит, он будет знать, как она выглядит? – Виктория улыбнулась.

– Я ничего не могла поделать. – Эллис пожала плечами. – Он видел, как я повязала красную ленточку на картонку с красными сердечками.

– О, бабушка, я так рада! С Дэном мне очень легко общаться.

– Это и все, что ты к нему испытываешь, Виктория? – удивилась Эллис.

– Да, конечно. Мы с ним добрые друзья. И он знает, что я жду Пола О’Брайена.

– А если Пол не вернется?

– Я не допускаю подобной мысли. Если он жив и здоров, то непременно заберет меня отсюда.

– Что ж, если он и впрямь такой… – Эллис положила руку на плечо внучки. – Я буду молиться, чтобы он вернулся невредимым. И все же… Война уже закончилась, а его все нет. Вероятно, будет лучше, если ты свыкнешься с мыслью, что он может не вернуться.

– Нет! – воскликнула девушка. – Ни за что.

– И вот еще что… Я должна предупредить тебя, девочка, что Дэн, похоже, испытывает к тебе не только дружеские чувства. Я бы не хотела, чтобы ты заставила его страдать.

– О нет, бабушка. Мы просто друзья. Он никогда не говорил, что испытывает ко мне нечто большее, чем дружеское расположение.

– Ладно, иди. Пора собираться. – Эллис Андерсон поднялась со стула. – Сегодня нас везет Бодайн. Ты знаешь, как он не любит ждать.

Виктория отправилась в спальню и начала одеваться. Она решила надеть простенькое голубое платье с маленькими синими пуговками впереди и воротом под горло. Волосы же перевязала голубой лентой под цвет платья.

«Интересно, а Эдвард Ганновер будет участвовать в благотворительном ужине?» – подумала вдруг Виктория. Почему-то она снова и снова о нем вспоминала. А ведь они не встречались с того дня, как он пригласил Бодайна на охоту…

– Виктория! – раздался голос Бодайна. – Ты заставляешь лошадей ждать.

Девушка надела голубую шляпку и бросилась к лестнице.


Бодайн помог бабушке и внучке выбраться из коляски и проводил их к столам, установленным на лужайке. Благотворительный ужин должен был состояться в том же месте, где устраивался ежегодный пикник.

Викторию тотчас же окружили друзья.

– Пошли посмотрим состязания в стрельбе. – Шарлотта Бакстер взяла ее под руку.

К девушкам вскоре присоединились Дэн и несколько молодых людей. Сначала они наблюдали за стрелами, потом смотрели скачки; когда же стали метать подковы, Виктория всей душой болела за Дэна. Он стал победителем и подарил ей маленького деревянного клоуна. Когда куклу дергали за веревочку, у нее двигались ручки и ножки. В три часа громко зазвенел колокольчик, возвещавший о начале аукциона.

– Вот теперь начнется настоящее веселье, – шепнул Дэн на ухо Виктории.

Девушек выстроили в ряд. Когда очередная коробка уходила с аукциона, ее хозяйка должна была покинуть строй, чтобы отправиться со счастливым покупателем картонки. Роль аукционера играл преподобный Блэкстон. Он ударил молотком по столу, призывая собравшихся к порядку, и торжественно объявил:

– Итак, я начинаю!..

Виктория почти сразу же убедилась в том, что бабушка была права. Некоторые девушки сообщали своим возлюбленным, как выглядят их картонки, и молодые люди уходили с аукциона со своими подругами.

– Интересно, сколько мне просить за эту? – Святой отец взял коробку Виктории. – На ней красные сердечки. – Тут священник улыбнулся и обнюхал картонку со всех сторон. – Слушаю вас, мужчины. Называйте вашу цену.

Торги начал Дэн, предложивший пять долларов.

Кто-то тут же предложил шесть, затем предложили семь. Виктория не подозревала, что многие молодые люди ждали, когда Дэн вступит в торги – они догадывались, что он будет торговаться за ее коробку.

– Пятнадцать долларов, – объявил Дэн.

– Двадцать, – раздалось из толпы.

Виктория затаила дыхание; она надеялась, что доктор все же сумеет приобрести ее картонку.

– Двадцать пять, – сказал Дэн.

Виктория решила, что торги подошли к концу.

– Тридцать, – заявил рыжеволосый молодой человек, оказывавший Виктории особые знаки внимания. Он ей нравился, но все же она предпочла бы провести остаток дня с Дэном.

– Сорок долларов, – раздался голос доктора.

По толпе пробежал шепоток. Более высокой цены в этот вечер еще не предлагали. Решив, что торги наконец закончились, Виктория улыбнулась доктору.

– Двести долларов! – раздался вдруг чей-то голос.

Виктория вздрогнула и повернула голову. Под ближайшим деревом, скрестив на груди руки, стоял Эдвард Ганновер – конечно же, это именно он назначил новую цену. Святой отец спросил, не желает ли кто-нибудь добавить. Все молчали. Виктория посмотрела на Дэна и по выражению его лица тотчас же поняла, что он не в силах состязаться с Ганновером.

– Продано Эдварду Ганноверу, – провозгласил преподобный отец.

Эдвард медленно подошел к столу, и Блэкстон протянул ему картонку Виктории.

– Счастлив помочь школе, – пробормотал Эдвард, отсчитывая деньги.

Все дружно засмеялись.

– Не сомневаюсь, Эдвард, – усмехнулся священник.

Собравшись с духом, Виктория подошла к Эдварду. Она чувствовала, что все на нее глазеют, и лицо ее пылало. Эдвард протянул девушке руку, и они направились к холму. Несколько секунд спустя раздался голос отца Блэкстона:

– Что ж, давайте раскошелимся! Вы видели, что Эдвард не поскупился. Не жалейте денег на благое дело. Сколько мне просить за эту коробку?

– Вы очень щедры. – Виктория покосилась на своего спутника.

– Это одно из моих положительных качеств.

– Вероятно, вы удивились, узнав, что это за меня вы дали столь высокую цену, – с улыбкой проговорила девушка.

– Нет, я не был удивлен. – Эдвард ухмыльнулся. – Более того, я был готов торговаться и дальше.

– Значит, вы узнали, что это моя коробка? Каким образом?

– Подобно другим я начал торговаться вслед за Дэном. Вы разочарованы?

– Да, разочарована, – кивнула Виктория.

– Могли бы пощадить мое самолюбие. – Эдвард рассмеялся.

– В этом нет необходимости, мистер Ганновер.

– Мисс Фарради, вы прелесть.

Они достигли вершины холма. Виктория остановилась и осмотрелась.

– О чем вы думаете? – спросил Эдвард.

– Вспоминаю свой дом.

– Вы все еще скучаете по Джорджии?

– Я всегда буду скучать по ней. Может, посмотрим, что в коробке, мистер Ганновер? Надеюсь, ее содержимое стоит ваших двух сотен долларов.

Девушка села на траву и открыла коробку. Молодой человек уселся рядом.

– Хм… яблочный пирог, – пробормотал он, заглядывая в коробку. – Вы сами его испекли?

– Нет, бабушка, – ответила Виктория. – Что ж, приступим?

Какое-то время они ели молча.

– А что будет после ужина? – неожиданно спросила Виктория.

– Танцы, естественно, – ответил Эдвард.

– Похоже, что ваши деньги, мистер Ганновер, пропали даром. – Девушка рассмеялась. – Наверное, вы на меня рассердились.

– Нисколько, мисс Фарради. Скажите, где вы учились?

Девушка вытерла пальцы салфеткой и, убрав ее в коробку, закрыла крышку. Немного помедлив, ответила:

– Сначала у меня была гувернантка-англичанка, потом – частный учитель. А в тринадцать лет я начала посещать «Школу молодых леди» в Саванне.

Эдвард улыбнулся и спросил:

– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?

Виктория пожала плечами:

– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.

Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.

– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.

– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.

– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?

– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?

– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.

– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?

– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.

Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.

– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.

– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.

– Расскажите про Пола.

– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?

Эдвард рассмеялся.

– Но мне действительно было бы интересно послушать…

– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.

– Вы тоже с ним кокетничали?

– Нет, в этом не было необходимости.

– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?

– У них не было такой возможности.

– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?

– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца. Тогда я еще не знала, что отец погиб. – Девушка невольно сжала кулаки. – И я не знала, что способна ненавидеть. Но мне не пришлось этому долго учиться. Я ненавижу янки, ненавижу… Впрочем, я уверена, что и вы их не очень-то любите.

– Виктория, я… – Эдвард внезапно умолк.

Она улыбнулась.

– Если вы помните, я обещала не закатывать истерик. Может, сменим тему?

– Не все янки были негодяями, – пробормотал Эдвард. – Среди них были и порядочные люди.

– Вы слишком уж благодушны, мистер Ганновер. Для меня хороший янки – это мертвый янки.

– Возможно, вы так думаете сейчас, – заметил Эдвард. – Но со временем ваши взгляды изменятся.

– Вы слишком плохо меня знаете, мистер Ганновер. – Виктория встала. – Я никогда их не прощу!

Эдвард тоже поднялся на ноги.

– Похоже, я вас расстроил. – Он заглянул девушке в глаза. – Я этого не хотел. Мисс Фарради… Виктория, я должен кое-что сказать вам.

– Прошу вас, – взмолилась она, – давайте прекратим разговор о янки. Лучше полюбуемся этим изумительным закатом.

Виктория присела на траву, и Эдвард устроился рядом. Хотя молодой человек к ней не прикасался, она каждой клеточкой ощущала его близость.

Вскоре солнце ушло за горизонт, и вокруг почти сразу же стемнело. Внизу зазвучала музыка – начались танцы. Какое-то время они молча смотрели на танцующие пары. Наконец Эдвард поднялся и подал девушке руку.

– Я неплохо провел время, – сказал он с улыбкой.

– Я тоже, – кивнула Виктория. Сегодня Эдвард действительно был совсем другим человеком – настоящим джентльменом.

– Боюсь, я должен идти, мисс Фарради. Видите ли, вернулся с войны сын моего управляющего. Я обещал, что приду к ним отметить событие.

Виктория кивнула:

– Я вас понимаю.

– У меня идея! – воскликнул вдруг Эдвард. – Завтра на моем ранчо фиеста. Вы приедете?

– Что такое фиеста? – спросила девушка.

– В данном случае – мексиканский праздник. У нас будут музыканты и будут танцы в очень живописных нарядах. Мне кажется, вам понравится.

– Сомневаюсь, что Бодайн меня отпустит. – Виктория покачала головой и грустно улыбнулась – ей очень хотелось принять участие в фиесте.

– Мое приглашение касается не только вас, мисс Фарради, но и вашей бабушки.

Виктория ненадолго задумалась.

– Конечно, я бы хотела приехать, – пробормотала она.

– Вот и хорошо! – просиял Эдвард. – А теперь я должен доставить вас к бабушке. Но сначала… Можно взять кое-что на память о сегодняшнем вечере?

– Я вас не понимаю…

Эдвард развязал голубую ленточку, стягивавшую волосы девушки, и золотистые локоны рассыпались по плечам.

– Интересно, сколько ленточек у вас в коллекции, мистер Ганновер? – с улыбкой проговорила Виктория.

– Урок номер два, – ухмыльнулся Эдвард, – никогда в присутствии женщины не говори о другой.

Они рассмеялись и начали спускаться по склону холма.


Уезжая с вечеринки, устроенной в честь возвращения Карлоса, Эдвард чувствовал, что перебрал со спиртным. Впрочем, ничего удивительного – Эстансио, отец Карлоса, знал, что предложить гостям.

Раздеваясь перед сном, Эдвард обнаружил в кармане голубую ленточку, которую вытащил из волос Виктории несколько часов назад. Он поднес ее к лицу и, как и ожидал, уловил слабое благоухание сирени. Эдвард лег на кровать и начал перебирать в памяти события прошедшего вечера.

Да, вечер удался. Хотя кое-что озадачивало… Он отправился на благотворительный ужин, чтобы очаровать прелестную Викторию, а в результате сам был ею очарован. Конечно же, Дэн прав – Виктория удивительная девушка. И она могла бы стать прекрасной женой хозяину Рио-дель-Лобо.

Но примет ли Виктория его предложение? Слишком уж решительно она была настроена против всех, кто сражался на стороне северян. «Завтра же расскажу ей об этом», – подумал Эдвард. Он почти не сомневался, что в любом случае сумеет завоевать ее сердце.

Загрузка...