Обещание лорда Лорейна

Глава 5

– Как странно, до твоего приезда никаких злоумышленников у нас не было, – сказала Калли, осторожно откусив краешек тоста и запив его крошечным глотком чая.

– Хм… а может, все подхлестнул мой приезд, – возразил он.

– Зачем ты, собственно, приехал, Гидеон? – спросила Калли, которой надоело ходить вокруг да около. В конце концов, вряд ли он приехал по какому-то пустяковому делу. Ей не терпелось поскорее вернуться к прежней жизни. Сложившееся положение куда опаснее для ее спокойствия. Поэтому ей хотелось только одного: чтобы он уехал. Или нет? – Если ты встретил другую и хочешь на ней жениться, боюсь, я тебя разочарую. Я не стану доставлять тебе удовольствие и заводить любовника только для того, чтобы ты получил возможность подать на меня в суд за измену и развестись со мной.

– Ну, если я для чего и приехал сюда, то не для этого, – фыркнул он, как будто сама мысль о чем-то подобном казалась ему глупой и даже немного оскорбительной.

– Зачем же ты приехал? Здесь нет ничего такого, что представляло бы интерес для таких, как ты.

– Нет, есть. Ты!

– Ничего подобного. Я не хочу, чтобы меня использовали, потому что тебе вдруг понадобилась жена, а другой, кроме меня, у тебя нет.

– Калли, у нас с тобой так никогда не было, о чем тебе прекрасно известно.

– В самом деле? – презрительно переспросила она. – Выходит, наша глупая история любви все-таки не была заговором с целью соединить отдельные части наших семей? Должно быть, мне померещились все обвинения, которыми ты осыпал меня после того, как мы вернулись в Рейну после поездки на шотландскую границу! Мисс Каллиопа Соммерс мечтала, чтобы молодой красавец увез ее в Гретна-Грин, где они поженятся по любви. Его отец запретил ему жениться, зато два ее деда сговорились и помогли влюбленным бежать – о да, теперь все очевидно. Гидеон, наверное, ты с самого начала был прав. Наверное, твоя наивная семнадцатилетняя невеста заранее спланировала каждый шаг пути, а то, что твой взбешенный отец гнался за нами, только подхлестывало тебя. Нет лучше способа в один прекрасный день превратиться в леди Лорейн и занять место, которого я была лишена из-за того, что рождена вне брака! Разве не так ты говорил мне, стремясь перевалить вину на меня? Очень жаль, что я не знала, кто я такая на самом деле, пока ты мне не сказал… тебе так не кажется? Или, может быть, ты по-прежнему убежден, что я лгала насчет своего неведения, а за тебя вышла только потому, что сын лорда Лорейна умер, не оставив законного наследника, и он хотел, чтобы его правнукам досталось все, на что я не имела бы права без тебя?

– Нет, хотя не сомневаюсь, что лорд Лорейн и другой твой дед сговорились поженить нас. Они хотели исправить две ошибки за один раз. По-прежнему не верится, что они додумались до такого, – с горькой улыбкой ответил он. – Наверное, не нужно тебе напоминать, что я – сын бастарда Виржила Уинтерли и не имею на Рейну никаких прав. Странно, что твои дедушки не понимали, какую невыгодную партию они предлагают тебе.

– А я, значит, была хорошей партией? Побочный отпрыск шестнадцатилетней школьницы и коварного молодого повесы, который отказался на ней жениться? Ах, Гидеон, не старайся приукрасить прошлое!

– Калли, ты не в ответе за своих родителей. Ты замечательный человек сама по себе… и девять лет назад я был так же польщен тем, что ты согласилась выйти за меня, как и сейчас, – сказал он с таким видом, словно нисколько не жалел об их поспешном браке… но как он мог о нем не жалеть?

– Спасибо, но, если это правда, ты тоже должен перестать винить себя в грехах твоего отца и деда. – Калли криво улыбнулась: теперь Гидеон выставляет ее каким-то идеалом… что она вовсе не находила лестным. – Мне говорили, что твой родной дед по характеру совсем не походил на своего сына, пусть даже твой отец и был похож на него внешне. Наверное, ты пошел в деда. Я порицала твои вспыльчивость и опрометчивость, но никогда не боялась тебя. Даже когда ты бывал навеселе, я знала, что ты ни за что не обидишь ни меня, ни нашего ребенка.

Она увидела, как он дернулся при упоминании ребенка, которого они потеряли, и пожалела, что вовремя не прикусила язык. Не стоило бередить старую рану. Калли вспомнила, как бушевал Эсмонд Лорейн. Он кричал, что скорее убьет Гидеона, чем позволит им пожениться. Как вышло, что у такого хорошего человека отец – злобный пьяница, любитель распускать руки? Подозревал ли Эсмонд, кто она такая на самом деле? Возможно… в таком случае ему противна была сама мысль о том, что его будущий внук может по праву унаследовать Рейну. Такой ожесточенный человек способен был на все что угодно, лишь бы помешать их с Гидеоном браку. В то время ее так же, как и Гидеона, озадачивало ожесточенное сопротивление Эсмонда. Правда, тогда она думала, что все объясняется эгоистической ревностью. Она и в семнадцать лет понимала, что вовсе не считается блестящей партией для внука баронета и правнука пэра Англии… конечно, Гидеон был «немного не таким». Она вспомнила, какой любовью светились глаза леди Виржинии, когда та говорила о покойном муже. Дама с таким сильным характером ни за что не полюбила бы мужчину, который хоть отдаленно напоминал Эсмонда Лорейна. Видимо, Гидеон пошел в деда не только внешне…

– Я готов был скорее отрубить себе руку, чем причинить боль тебе… и все же мне это удалось, верно? – не сразу ответил Гидеон. Калли отвела глаза в сторону и посмотрела в окно. Он вздохнул, как будто вся тяжесть мира лежала на его плечах. – Калли, рано или поздно нам придется об этом поговорить. Если нам с тобой суждено снова стать отцом и матерью, мы сможем сделать это только вместе, в честном браке… если, конечно, ты не предпочитаешь зарезать меня и предстать перед судом.

– Не шути об убийстве, – сухо парировала Калли, до глубины души потрясенная подобным предположением.

– Все лучше, женушка, чем сидеть и выть на луну из-за того, чего ты собираешься нас лишить.

– Ты рассуждаешь нелепо, и при чем здесь твои россказни о потере и предательстве? Рассказывай, зачем ты сейчас приехал!

Он вздохнул и налил себе кофе, чтобы запить завтрак, хотя ел так же машинально, как и она, не чувствуя вкуса.

– Признаю, когда твой дед по материнской линии рассказал мне правду о твоем происхождении, я усмотрел в их с лордом Лорейном сговоре лишь заботу о твоем будущем и возможность восстановить линию наследия. Мне и в голову не приходило, что ты не знала, кто на самом деле твой отец, пока я не рассказал тебе об этом. Ничего удивительного, что ты не защищалась в ответ на мои дикие обвинения – должно быть, мои слова потрясли тебя до глубины души… а уж мои комментарии тебя просто ошеломили. Тогда я предпочитал не думать; мне вдруг показалось, что меня использовали как племенного жеребца, который должен покрыть кобылу… и вот я, твой гордый муж и возлюбленный, в бешенстве примчался домой и обвинил тебя в страшных преступлениях. И позже, остыв, я усугубил дело, не отказавшись от своих обвинений, хотя и понимал, что не имею права ни в чем тебя обвинять. Ты ведь не знала, что они задумали! Я никогда не ставил себя на твое место. Что ты должна была почувствовать, узнав, кто твой настоящий отец, от молодого взбешенного идиота? Именно тогда наш брак дал трещину. Трещина разошлась и погубила все, что у нас было… Нет, я сам все погубил просто потому, что гордыня и высокомерие помешали мне признать свою неправоту, – мрачно закончил он.