Обещай мне свет

Но, может быть, мы с Райдером ошибались. Может, лучшим друзьям нельзя было играть в любовь. А ведь он еще в самом начале говорил, что это ошибка. Что никогда и никого не полюбит. Возможно, наверно, он был прав.

Гэвин отправился за ним, но вернулся с пустыми руками. Внутри меня все выше поднимался ужас, что Райдер попал в беду, вернулся в город, чтобы выплеснуть свою злость на тех, кто его пытал. Но Гэвин говорил мне не беспокоиться, что Райдер никогда не бросит меня. Но я в этом уверена не была.

На четвертый день я не выдержала.

Уже близились сумерки, когда я оседлала свою лошадь. Вокруг кружили снежинки и завывал ветер, температура опускалась, но я не останавливалась. Я не была на могиле отца с того дня, как нашелся Райдер. Мне необходимо выговориться. Посидеть у его могилы и выплакаться.

Под большим дубом я соскользнула с седла и позволила поводьям упасть на землю. Глубоко вздохнув, я посмотрела на закат — несмотря на лютый холод, такой красивый. Оранжевые и красные прожилки картинно раскрасили небо. Меня всегда поражало, как может существовать подобная красота в столь уродливом мире.

Поддавшись грусти, я опустилась на колени у подножия папиной могилы. Желудок болезненно сжался, напоминая, что я не ела ничего с самого завтрака. Мы с Евой разделили баночку с грушами, но этого не хватало. На ужин, вероятнее всего, будет то, что мужчины смогут поймать или убить. От этой мысли я впала в отчаяние. Не хотелось есть еду, приготовленную на открытом огне. Деревянную на вкус, воняющую дымом и дичью. Но затем я напомнила себе, что нам еще очень повезло. У нас имелся кров и пускай небольшой, но запас еды. Большинство людей таким похвастать не могли.

Несколько месяцев назад мы платили за продукты. За газ. За одежду. Те времена канули в лету. Нынче люди голодали, угасали и с нетерпением ждали смерти. Как сказали по радио: «Если вам не холодно и не голодно, значит, вы живете не в Америке».

Таким стал наш мир. Наша реальность.

Вздохнув, я плотнее закуталась в пальто. Рукой в перчатке я сбросила сухие листья с самодельного деревянного надгробия папы. Ветер трепал мои волосы, бросал их в лицо, заставлял слезиться глаза. Я не обращала внимания на ветер, согреваясь в уютном пальто.

— Папочка, ну вот и все, — прошептала я, опустив глаза к мерзлой земле. — Между мной и Райдером. Видимо, это конец. Он ушел, и я не представляю, что делать дальше.

Произносить эти слова вслух было больно. Я пыталась бороться со слезами. В последние месяцы я выплакала слишком много слез и не хотела больше плакать. Но слезы все равно пролились, оставляя холодные влажные дорожки на моих щеках. Я даже не вытирала их. Они напоминали о моей утрате. О том, чего у меня не осталось. Чего больше никогда не будет. Я плакала из-за папы. Из-за своего малыша, надеясь, что он или она выживет в этом жестоком мире. Я плакала из-за Соединенных Штатов, из-за войны и всех, кого в ней потеряла.

Я плакала из-за Райдера.

Опустившись на корточки, я приложила руку к животу, когда малыш пнул меня ножкой. И вот тогда я услышала. Топот тяжелых ботинок по промерзлой земле. Отчаяние отпустило меня. Я была одна посреди глуши. Пора брать себя в руки.

Медленно сунув руку себе под пальто, я нащупала прохладный металл пистолета. Я смогу! Смогу! Эта мысль билась в голове, парализуя на месте.

Сердце забилось чаще, я дождалась, когда мужчина остановится. Понимая, что должна защитить себя и своего малыша, я вытащила пистолет и, обернувшись, направила его на незнакомца.

Но он оказался не незнакомцем. Это был Райдер, он стоял в футе от меня с мрачным видом. Воротник его куртки был поднят, защищая от холода и пряча подбородок. Бейсболка была низко надвинута на глаза, мешая разобрать их выражение. Сейчас он скорее напоминал студента колледжа, чем мужчину, живущего в этом безумном мире. Но как по мне, он выглядел как никогда прекрасно.

Я опустила пистолет, мои руки затряслись.

— Почему ты здесь одна? — спросил он.

Я пожала плечами, боясь произнести хоть слово. Если я открою рот, то могу наорать на него. Могу разрыдаться. Или выставить себя полной дурой.

— Проклятье, Мэдди, о чем думал Гэвин, отпуская тебя на лошади? — проворчал он, отводя взгляд.

Я закатила глаза и в неверии покачала головой. Неужели он до сих пор думает, что между мной и Гэвином что-то есть? Серьезно?

Я фыркнула и смахнула слезы. Он снова метнул в меня взгляд и проследил, как по моей щеке стекает очередная слезинка.

Сердце разогналось и мчалось со скоростью мили в минуту, тяжело было даже думать. Я неуклюже поднялась на ноги, никак не привыкну к увеличившимся объемам. Райдер шагнул вперед, протягивая руку, чтобы помочь мне, но затем замер и опустил ее. Чертова стена вернулась, стирая с его лица все эмоции.

— Так вот где ты прятался все это время? — спросила я, не обратив внимания, как ветер отбросил волосы мне на глаза.

Он медленно окинул меня взглядом.

— Да. Мне требовалось время, — ответил он.

Я кивнула, ощущая растущую боль. Но ей на смену пришла злость.

— Тебе требовалось время? Супер, дарю тебе его, — выпалила я, обходя его. При этом задела его руку, отчего меня бросило в дрожь, впрочем, как и всегда.

Я почти дошла до своей лошади, когда он перехватил мою руку.

— Я хочу лишь одного, Мэдди, — сказал он, глядя на меня.

— И что же это? — спросила я, ощущая, как в животе от его слов порхают бабочки.

— Зайди в дом и поговори со мной, — ответил он. — Скажи, что ты в порядке. И малыш тоже.

Я покачала головой.

— Я не могу. Я не была в том доме с тех пор как... те люди... — Мой голос сорвался, стоило взглянуть на дом.

— Это в прошлом, Мэдди. Последние несколько дней я только и делал, что убегал от воспоминаний. Блин, да я годами только и бегал от них.

Он не говорит о своих пытках. Не говорит обо мне. Теперь я тоже лишь воспоминание. Еще одно.

— И я в списке этих воспоминаний? — спросила я.

Он не отвечает. Что и требовалось доказать.

Я разворачиваюсь к лошади и поднимаю поводья. Заставляю себя вырвать свою руку у Райдера.

— И все? Так и уедешь? — спрашивает он.

Я обернулась к нему и встретила такой холод во взгляде, что вздрогнула. Когда я ничего не ответила, он пробормотал себе под нос несколько ругательств и надвинул бейсболку на глаза.

— Отлично. Возвращайся к Гэвину. Мне уже как-то похрену, — выплюнул он и развернулся. Широкими шагами он пересек поле, направляясь к дому.

Ему все равно? Прекрасно! Значит, мне тоже.

Трясущимися руками я взялась за поводья и поставила ногу в стремя. Я уже собиралась сесть в седло, когда посмотрела на могилу.

В голове вспыли папины слова, которые он сказал в день своей смерти. Слова, которые я буду помнить всю свою жизнь. «Райдер любит тебя. Он признался мне».

Сколько раз папа повторял, что Райдер позаботится обо мне? Что между нами особая связь, которую никому не разорвать? Однажды он сказал мне, что мужчины скрывают свои чувства за крепкими мускулами и несколькими словами, именно это у Райдера получалось великолепно. Он клялся, что Райдеру я нужна не меньше, чем он мне. Папочка верил в это до самой своей смерти, но я уже ни в чем не была уверена.

Пока я так и стояла, перед глазами проплывали картинки из прошлого. Мы с Райдером в детстве, играем у него в сарае. Плаваем в заливе. Скачем на лошадях летом. Делимся секретами и мечтами.

Времена, когда я звонила ему в слезах и рассказывала, как ненавижу колледж и как скучаю по дому. Как он успокаивал меня и убеждал, что я справлюсь, что умнее меня он никого не знает. Как рассказывал, что скучает, что мы увидимся на летних каникулах. Времена, когда он заставлял меня смеяться и улыбаться, даже если хотелось плакать. Ночи, что выводили меня, когда я находила его пьяным и после драк, сломленного и ищущего себя на дне бутылки.

Но, тем не менее, мы были вместе. Я никогда не боялась его. Никогда не уставала от него. Но сейчас любовь разрывала нас, отрывая друг от друга. Она забрала нашу дружбу и растоптала ее в грязи.

Я взглянула на дом. И вдруг я осознала — я не смогу опустить руки и отказаться от нас, даже если он будет против.

Опустив ногу со стремени, я оставила лошадь и пошла. Каждый шаг приближал меня к дому. Приближал к нему. Приближал к самому дорогому.

Ветер кружил, швырял сухую траву мне на джинсы. Натянув капюшон, я увидела, как Райдер открывает дверь и с грохотом закрывает ее за собой.

Я пересекла двор, то место, где умер мой папа. Место, где он последний раз вздохнул и оставил меня. К глазам подступили слезы, но я сдержала их. Я должна справиться. Должна быть сильной.

Я поставила ногу на нижнюю ступеньку. Прогнившая деревяшка скрипнула, угрожая сломаться подо мной. Сделав глубокий вдох, я подняла глаза на дом. Давай. Главное — дыши.

Следующая ступенька. Ужас сжал своими клешнями. Со всех сторон ударили воспоминания.

Мужчина хватает меня. Сжимает ребра, заставляя кричать. Меня хватает еще один мужчина. Злобно ухмыляется.

Еще одна ступенька, но перед глазами лишь прошлое.

Я кричу. Меня, подобно тряпичной кукле, затаскивают в комнату. Швыряют на стену. Все мое тело охватывает болью.

Еще ступенька.

Нож. Рвущаяся футболка. Ощущение, как крепко я его сжимаю. Единственный источник защиты.

Еще два шага. Я на крыльце, перед дверью.

Дверью, через которую входили они.

Рука трясется, когда я протягиваю ее к ручке. Белой, в трещинках, двери, через которую я заходила домой почти всю жизнь. Двери домой. Двери, которую открывала маленькой, встречая улыбающегося мне мальчика. Двери, что могла вернуть мне его.

Я повернула ручку. Забившийся свет от свечи осветил человека, замершего посреди комнаты.

Человека, который был для меня важнее жизни.

Райдер вбегает в комнату с пистолетом в руках, готовый убивать всех, кто посмел причинить мне боль. Он опускается передо мной. Говорит, что все хорошо. Что все будет хорошо.

Он смотрит, как я захожу в дом. Я бросаю взгляд на кухню, и давление в груди растет.

— Передумала? — резким тоном спрашивает Райдер.

Я отвернулась от того места, где на меня напали, и посмотрела на Райдера. Открыла рот, чтобы ответить, но воспоминания были слишком болезненными. Я тонула в страхе. Парализованная ужасом.

— Что? Даже словечка сказать мне не можешь? Что ж, отлично. Можешь уходить, — отворачиваясь, сказал он и вышел из кухни. — Хватит с меня этого дерьма.

Он ушел. Исчез в темноте коридора, бесшумно ступая по полу.

Стоило осмотреть кухню, как сердце заколотилось, я увидела папины журналы. Вспомнила, как он читал их по утрам, как каждые несколько минут он поправлял спадающие на нос очки. Я так и видела, как он смотрит на меня поверх их оправы, едва я захожу на кухню, затем поправляет и улыбается мне, а в его глазах мерцают довольные искорки.

Взгляд переместился к плите, нынче бесполезному куску металла. Перед глазами всплыло, как папа стоит перед ней и переворачивает бекон. Оглядывается через плечо на Райдера, у которого похмелье. Он никогда не задавал вопросов Райдеру, не интересовался, почему и как он постоянно отсыпался после бурной ночи у нас на диване в гостиной. Он просто вручал Райдеру чашечку кофе и жарил для него яичницу с беконом.

Я посмотрела на тумбу, на которую Райдер облокотился, когда я сказала, что уезжаю в колледж. Он выглядел тогда одновременно злым, расстроенным, безумным и испуганным. Помню, как он обнял меня и прошептал, что будет скучать.

Я помню все. Каждое мгновение, каждая секунда навеки запечатлена у меня в памяти.

Слезы застилали глаза. Мое внимание приковала мерцающая свечка, стоящая на столе. Ее пламя разгоняло тени и окутывало кухню чувством теплоты. Рядом с ней стояла бутылка водки, практически допитая. А рядом с бутылкой водки лежала фотография. Фотография, которую сперва скомкали, а потом разгладили.

На ней были мы.

С колотящимся сердцем я подошла ближе. Дрожащими пальцами взяла фотографию.

На ней мы с Райдером в детстве, обнимает друг друга. Улыбаемся. Счастливые. Вместе.

Перевернув фотографию, я увидела слова, написанные рукой маленькой девочки.

«Райдер и Мэдди. Лучшие друзья на всю жизнь».

Всю жизнь.

Выпустив фотографию, я побежала по дому. Воспоминания, страх, ужас, притаившиеся внутри этого дома, вдруг исчезли. Здесь и сейчас остались только мы с Райдером.

Два ребенка, что были неразлучны.

Два ребенка, что были влюблены.

Глава 28

Нашла я его в своей старой спальне. Он стоял спиной ко мне. В тени комнаты было видно только, как крепко он сжал кулаки.

Я сделала несколько шагов во мраке. С моих губ срывались легкие облачка пара, подобно дымку быстро исчезающие в прохладном воздухе.

Знакомые вещи так и приковывали к себе взгляд: кровать, старый письменный стол, фотографии на стенах. Я посмотрела на окно, в которое Райдер раньше бросал камушки, чтобы разбудить меня.

Мне хотелось вернуть ту девочку. Девочку, которая сидела на своей кровати и учила алгебру или болтала по телефону с Евой. Девочку, которая смеялась над глупыми шутками Райдера. Ту, что закатывала глаза, когда он звонил посреди ночи и просил выручить.

Но та девочка все еще жила во мне, как и в нем все еще был тот парнишка. Нам просто необходимо это вспомнить.

— Райдер...

Он дернул головой и сверкнул глазами. От него явственно исходила враждебность.

— Что? — нетерпеливым и резким тоном спросил он.

— Я... я... — Проклятье, рядом таким ним я даже говорить не могу.

Он выжидательно сложил руки на груди, вероятно надеялся, что я развернусь и уйду. Но не дождется.

Набравшись храбрости, я шагнула к нему, но тут же пожалела об этом. В его глазах читалась ненависть. Ко мне. Это уже слишком.

Я не смогу.

Я развернулась, собираясь уйти. Тем не менее, я медлила, перевела взгляд на дверной проем. Вспомнила, как много лет назад Райдер стоял, прислонившись к нему, наблюдая, как я собираю вещи в колледж. Тогда он нахмурился, стоило мне сказать, что я вернусь через несколько недель. И взял обещание, что буду беречь себя.

Воспоминания лавиной обрушились на меня. В них были мы с ним. Нет, я не позволю ему оттолкнуть себя. Только не снова. То, что было у нас — дружба, любовь — слишком важно, чтобы терять.

Резко развернувшись, я с вызовом посмотрела на него.

— Ты бросил меня, Райдер. Не сказав ни слова, бросил меня и своего ребенка, — проговорила я, мой голос громом прозвучал в темной комнате. — Годами ранее ты стоял в этой комнате и смотрел, как я пакую вещи. Ты помогал мне переехать. Тогда ты помогал мне переехать, а сейчас сам отталкиваешь.

Я знала, что бью по больному. Он вздрогнул, мои слова били его так, как ни одна пощечина не смогла бы. Но он быстро взял себя в руки, вернув своему лицу жестокое выражение.

— Я отталкиваю тебя лишь для того, чтобы защитить. Ты единственная женщина, кого я любил. Единственная, кого хотел. Единственная, кто смогла заставить хотеть лучшей жизни, — с каждым шагом он говорил все громче и громче.

От его слов у меня сбился пульс. Его близость заставляла вспыхнуть.

Он подошел еще ближе и опустившимся голосом произнес:

— Ты хоть знаешь, что, пока ты была в колледже, не проходило ни дня, чтобы я не думал о тебе? Сколько сил требовалось, чтобы не названивать тебе ежечасно. Чтобы не собрать свои вещи и не поехать за тобой. В моей жизни была только ты, Мэдди. Тебя и только тебя я любил больше всего в жизни.

Он сделал еще шаг. Посмотрел на губы и потянулся к моему шарфу. Обхватил его руками и потянул на себя, заставляя приблизиться так, что я едва не касалась губами его губ.

— Но я знаю, какой я человек. Полный говна ублюдок, который любит только трахаться, драться и нажираться. Ты заслуживаешь большего. Всегда заслуживала. Простреленный бок не идет ни в какое сравнение с болью от осознания, что я сделал тебе больно, — сказал он. — Поэтому я и ушел.

— Да как ты мог? — воскликнула я, игнорируя его близость. — Я заботилась о тебе, когда ты был пьян. Когда ты возвращался весь в синяках и крови, я была рядом и помогала тебе. Мы поклялись всегда заботиться друг о друге.

Я остановилась, комок в горле душил, заставляя хрипеть, но мне необходимо было договорить. Чтобы он услышал правду.

— Я отдала тебе все, Райдер, а ты продолжаешь отстраняться от меня. Чего ты так боишься? Так страшно любить меня?

— Любить тебя просто. Потерять тебя — невыносимо.

— А кто сказал, что ты потеряешь меня? Гэвин? Ева? — Я не дала ему ответить. — Теперь речь идет не только обо мне, Райдер. Ты нужен ребенку. Ты нужен мне.

Его взгляд снова стал ледяным. Острым.

— Ну, ничего не светит, — убийственно тихо произнес он и выпустил из рук мой шарф. — Потому что вам двоим гораздо лучше без меня.

— Ты правда так думаешь? — прошептала я.

Райдер ничего не ответил. Лишь смотрел на меня.

Я прикусила губу, не понимая, как быть дальше. Война столько забрала у меня. Я боялась, что и Райдера она отберет. Я любила его. И не могла представить себя без этой любви. Но мне придется дать ему то, чего он так хочет.

— Без тебя мне никогда не будет хорошо, Райдер. Я навсегда останусь девчонкой, что бегала за тобой в детстве, и той, что проводила с тобой все время в юности. И что бы ты ни говорил, что бы ни делал, для меня ты навсегда останешься лучшим другом.

Райдер отвел взгляд, выглядел при этом он робко.

Мое сердце разбилось, но я должна договорить. И он должен услышать каждое мое слово.

— Если тебе будет больно, если потребуется выплеснуть пар, я буду рядом. Если понадобится человек, который знает тебя как никто другой — я сразу окажусь рядом. Ты можешь отказаться от меня, но я никогда не предам тебя. Я всегда буду любить тебя, но сейчас я тебя отпускаю.

— Черт, Мэдди, не...

— Мы с малышом всегда будем ждать тебя, но... — Следующие слова застряли в горле. Произнеси их, настаивал внутренний голос. Подари ему свободу.

Я сделала глубокий вдох.

— Все кончено, Райдер. Просто дай мне уйти.

Эти слова положили конец всему. Между нами. Он был сломлен. Мы оба.

И это конец для нас.

Глава 29

Я старалась не показывать, как тяжело мне дались те слова. Но на глазах выступили слезы и быстро покатились по щекам.

Не зная, что делать дальше, я молча вытерла их и перевела взгляд за спину Райдера, на него смотреть я не хотела. Я боялась увидеть на его лице равнодушие. И уж тем более лучше умереть, чем видеть в его глазах холод.

Я развернулась, чтобы уйти. Мне необходимо было уйти. Убежать как можно скорее. Исчезнуть. Как можно дальше. Он был для меня всем, а теперь наши отношения в прошлом.

Я бросилась по темному коридору, за потоком слез трудно было что-то разглядеть. Я не смогла сдержать всхлип, вырвавшийся из груди. Что я делаю? Как быть дальше? Я думала. Слова повторялись у меня в голове и били, казалось, это не закончится, пока я не взорвусь. Мне было не по себе. А еще страшно. И я любила, любила до боли.

До двери оставалось всего ничего, когда я услышала шаги Райдера. Я не обернулась. Не смогла. А если бы и развернулась, то меня бы расщепило.

Внезапно его руки схватили меня и развернули. Впиваясь пальцами в плечи, он прижал меня к стене, выдавив этим весь воздух. В темноте я подняла на него шокированный взгляд. Переместив одну руку мне на бок, он тем самым заключил меня в ловушку.

Гневно скрежетав зубами, он вглядывался в мое лицо, его взгляд остановился на моих губах. Мышцы на руках напряглись, бицепсы натянули рубашку.

— Райдер...

— Мэдди, прости меня. Мне чертовски жаль, — расстроено произнес он. Его голос оказался таким хриплым и надломленным, что меня начало разрывать изнутри. — Ты и этот ребенок — смысл моей жизни, и я никогда вас не отпущу.

Он наклонил голову, отчаянно впиваясь в мои губы. Его губы и настойчивость брали надо мной верх и доказывали, что он никогда не позволит мне уйти.

Вновь ожило желание, перекрывая воспоминания о нашем раннем обмене любезностями. Все то же желание, что выходило из-под контроля, стоило нам только оказаться рядом, заставляющее вспыхивать от каждого его прикосновения. Он стал моей зависимостью, которую невозможно утолить или найти другое лекарство.

Его ладони потянулись к моей голове, обнимая, поцелуй стал мягче. А через секунду он отстранился. Он посмотрел на меня, и столько всего было в этом взгляде. Волнение, неуверенность. Даже какое-то отчаяние, которого я никогда не замечала в нем.

— Прости меня, — прошептал он, в то время как его руки запутывались в моих волосах. — Прости, пожалуйста.

Я понимала, что не смогу сопротивляться. Сколько бы мы ни ругались, я всегда буду любить его. Вот так вот все просто.

— Прощаю. Сейчас и всегда, — сказала я, наблюдая, как его взгляд возвращается к моим губам.

Он снова потянулся ко мне, неистово впиваясь в губы. Как настоящий дикарь, он сорвал с меня куртку и шарф, раскидывая в коридоре. Как только с ними было покончено, он уперся руками в стену позади меня, заключив меня в ловушку своего сильного тела.

Когда его язык ворвался в мой рот, я потянулась к поясу его джинсов. Дернув, притянула к себе, мне хотелось быть максимально ближе к нему. Он подчинился, осторожно вжимаясь в меня.

Его язык пришел в движение, словно пробуя меня изнутри. Я встретила его своим языком, затем немного втянула его, на что его рука непроизвольно сжала мои волосы. Так же сжимая волосы, он вынудил меня запрокинуть голову, от неожиданной резкости я ахнула. Он оторвался от моих губ, спустился с дорожкой из поцелуев к шее, оставляя влажный след. Заставляя внутри все вспыхивать.

У меня вырвался стон, когда его губы спустились еще ниже к яремной впадинке. Я прикоснулась к его твердому животу, пока он ласкал и пробовал мою кожу.

Стоило мне коснуться, как он зашипел и крепче сжал руки у меня на волосах. Его губы вернулись к моей шее. Пробуя. Лаская языком. Втягивая в рот, словно никак не мог насытиться.

— Ты сказала, что все кончено, — шепнул он мне в шею, посылая этим табун мурашек. — Но этому не бывать.

Он снова прижался к моим губам. Призывая открыть рот. Я подчинилась, желая отдать ему все и даже больше. Он навсегда мой, что бы там ни было — он мой.

— Ты и я, навсегда, — хрипло произнеся мне в губы, он отпустил мои волосы и начал расстегивать рубашку. — Вместе.

Когда он расстегнул последнюю пуговичку, я ощутила на груди холодный воздух. Я поежилась, но его теплые руки тут же пришли на помощь, заставляя кожу пылать. Защищая.

Рукой он обхватил мою грудь, она так поместилась в ладони, будто была вылеплена под него. И как и в самый первый раз, я ахнула и покраснела, едва его палец погладил сосок, заставляя дернуться в крике желания каждый нерв.

— Они стали чувствительней? — спросил он и еще раз провел пальцем по соску.

— Да, — едва выговорила я, сердце забилось так быстро, что я мало что соображала.

— Это хорошо, — прорычал он.

И, неожиданно опустив голову, вобрал мой сосок в рот.

Запрокинув голову, я закричала. Его язык запорхал в ласке. Его рука обхватила мою грудь, нежно сжимая, в то время как он втягивал в рот мой сосок. Второй рукой он расстегнул мои штаны и стянул их вместе с трусиками.

Я потянулась руками к его голове, притягивая еще ближе и отпихивая остатки одежды. Когда он переключил свое внимание на другую грудь, я просто вцепилась в его волосы. Его стон пришелся ровно на сосок, и меня будто током пронзило.

Я оказалась на грани сумасшествия от удовольствия, когда он выпустил мою грудь. В темноте он встретился со мной взглядом. Я видела его голод, отчаянное желание погрузиться в меня. Осознав, что он едва держится, я попыталась притянуть его к себе.

Воспротивившись, он перехватил мою руку. И опустил ее на свой пах. Сердце забилось, когда я пальцами ощутила, насколько он тверд и готов.

— Почувствуй, насколько нужна мне, Мэдди, — сказал он, опуская поверх моей руки свою. — Каждый раз, когда ты рядом. Каждый раз, когда я думаю о тебе, выходит вот так. Он твой. Забирай.

От понимания, чего он хочет, во рту увлажнилось. Нервничая, я начала расстегивать его джинсы. Он стоял молча, наблюдая за тем, как я расстегиваю ширинку. Прикусив губу, я просунула руку и обхватила его. Как тщательно выдрессированное, мое тело подпрыгнуло в ожидании.

Его руки снова уперлись в стену. Я водила рукой по всей длине: вверх и вниз; мне так нравилось ощущать его желание. Он резко втянул воздух и закрыл глаза. Ощутив, что контроль в моих руках, второй рукой я погладила напрягшиеся мышцы живота. Жар его тела опалял меня, пробегая по пальцам, поднимаясь по рукам и разливаясь дальше по всему телу.

Тяжело дыша, он задрожал от моих поглаживаний. Он содрогнулся, вот-вот потеряет контроль. Резко впился в мои губы. Он опустил руку и погрузил в меня пальцы. Я закричала и ускорила движения своей руки. Его губы обезумели под натиском его дикой натуры.

Разразившись проклятиями, он вытащил из меня пальцы и перехватил мою руку.

— Стой, Мэдди, — хрипло произнес он. Его рука скользнула на внутреннюю поверхность бедер. — Я хочу войти в тебя.

Я ахнула, когда он приподнял мою ногу и обхватил под бедра, делая такой уязвимой. Сделав шаг ближе и прижав к стене, он прижался губами к моему уху. Я застонала, когда его эрекция уперлась в меня.

— Мне необходимо оказаться к тебе, — прошептал он.

И одним толчком он вошел в меня практически на всю длину. Наполняя собой. Угрожая разорвать пополам. Я всхлипнула в ответ на его вторжение, ощущая, как сильно сжимаю его.

— Ради этого я прошел через ад, — хрипло произнес он и крутанул бедрами, — но все стоило того, чтобы оказаться в раю.

Я запротестовала, когда он, обняв меня за талию, приподнял. Мои ноги автоматически обвили его бедра, в результате чего он оказался еще глубже. Он зашипел, прижавшись ко мне бедрами. Прислонив меня спиной к стене, он вышел, а затем снова погрузился в меня.

Я задохнулась и закрыла глаза от его движений.

— Держись крепче, детка, — прошептал он, прижавшись губами к моей шее.

Повинуясь ему, я обняла его за шею, прижимаясь обнаженной грудью к его.

Опустив руки на мои бедра, он продолжил двигаться, сперва медленно. Пользуясь стеной в качестве опоры, он двигался, держа меня на руках. Лаская внутри. Делая это снова и снова, заставляя кричать. Он сводил меня с ума и заставлял забыть обо всем, кроме настоящего момента.

— С тобой так хорошо, — хрипло произнес он, выходя практически целиком и снова погружаясь, мучительно медленно. — Мне кажется, что мы созданы друг для друга.

Обнимая и поддерживая меня одной рукой, он посмотрел, как я закусываю губы. Я застонала в такт его ускоряющимся движениям.

Он снова захватил мои губы и проник в мой рот языком. Его бедра совершали мощные толчки навстречу моим подмахиваниям и глубоко проникали в мое лоно.

Оторвавшись от моего рта, он поднес губы к моему уху, а внутри начало зарождаться ощущение скорого полета.

— Райдер, не останавливайся, — простонала я, откинув голову назад, и закрыла глаза.

— Никогда, Мэдди. Я никогда не остановлюсь перед любовью к тебе, — сказал он, задевая губами ушную раковину, в то время как вколачивался в меня все сильнее и глубже.

Я не могла больше бороться. На меня обрушился оргазм, заставивший бессвязно кричать. Волны экстаза нахлынули на меня, заставляя звезды мелькать перед глазами, заставляя видеть свет вместо тьмы за закрытыми веками. Я схватилась за его волосы в попытке удержаться за реальность, которая просто уплывала от меня.

— Пожалуйста! — вскрикнула я, ощущая, как расщепляюсь на миллион частиц.

Он зарычал, щетина, покрывающая его челюсть, царапала мою шею, пока он двигался внутри меня. Его рука нашла мою грудь и начала дразнить чувствительную кожу. Я крепко закрыла глаза, ощущая, как вибрирует мое тело.

— Нет. Открой глаза, — приказал Райдер, продолжая двигать бедрами.

Я открыла глаза, готовая выполнять любое его желание. Наблюдая за мной, он ускорился. Я резко втянула воздух и начала подстраиваться под его движения, возвращая себе контроль.

А вот у Райдера его не осталось. Сжав мою талию, он крепко удерживал меня на месте, пока выходил на половину и снова глубоко вколачивался в меня.

Я задохнулась от переизбытка ощущений. Не в силах совладать с собой.

— Еще? — хрипло спросил Райдер.

— Да, — простонала я, закрывая глаза и запрокидывая голову. Не в силах сопротивляться, я закусила губу чуть ли не до крови.

— Черт, Мэдди, — простонал он и, наклонившись, всосал мою нижнюю губу, на которой остались отметины от моих зубов. Он вышел и снова погрузился в меня, заставляя меня крепко вцепиться в его плечи.

— Произнеси мое имя, — потребовал он мне в губы. — Тогда я разрешу тебе еще раз кончить.

— Райдер, — простонала я, тяжело дыша.

— Снова, — сказал он, держа меня за талию и продолжая совершать толчки.

— Райдер! — закричала я, сраженная очередным сильнейшим оргазмом. Мой мир взорвался, а перед глазами замелькали звезды.

— Вот так, да, кричи мое имя. Только мое имя я хочу слышать из твоих уст, Мэдди. Ты — моя, — произнес он с рыком. — Никогда не забывай это.

Глава 30

Его губы стали нежными, а руки ласковыми. Я начала таять, ощущая себя в его объятиях невесомой. Но вскоре он вышел из меня и поставил на ноги. Еще на миг его ладони задержались на моем теле, словно он проверял, устою ли я.

— Ты в порядке? — обеспокоено спросил он.

— Да, — тяжело дыша, сказала я.

С пристыженным видом он потер свой затылок.

— Я увлекся. Просто адски испугался, что ты уйдешь.

— Как это сделал ты? — не удержавшись, спросила.

Отступив на шаг, даже не глядя на меня, он застегнул джинсы. Я узнала этот миг, когда он снова прикрывал занавесом свои эмоции, защищаясь от чего-то мне непонятного. Наклонившись, он поднял с пола мои джинсы вместе с бельем и протянул их мне.

— На. Одевайся. Надо проводить тебя обратно.

Он замкнулся и снова стал холодным, а слова его ударили подобно пощечине. По телу пробежал холодок, напомнивший, что всего секунду назад этот человек опалял меня своим жаром.

— Вышвыриваешь меня из собственного дома, Райдер? Это низко даже для тебя, — произнесла я и поспешила натянуть джинсы. — Видимо, мне показалось, что мы больше не будем бежать друг от друга?

Райдер стоял неподвижно, ничего не отвечая, даже ни один мускул на его лице не дернулся. Он проследил, как трясущимися руками я застегнула рубашку, при этом его глаза дольше необходимого задержались на моем выступающем животе.

Из-за его молчания в горле образовался комок, но я ни за что не заплачу у него на глазах. Скачущие гормоны просто издевались и опустошали меня. В одно мгновение мне хотелось улыбаться, а в следующее — рыдать.

Я подняла подбородок и упрямо заглянула ему в глаза.

Вздохнув, он отошел на несколько шагов. Наклонился поднять с ковра мои куртку и шарф и, свернув, бросил их мне. Продолжая смотреть на него, одой рукой я поймала этот куль.

— Не смотри на меня так, Мэдди. Я не отталкиваю тебя. Просто хочу обеспечить тебе безопасность, — мирным тоном произнес он.

— Мне все равно, — сказала я, просовывая руки в рукава куртки. Глядя на него, обернула шарф вокруг шеи, затягивая потуже, в то время как внутри меня росла злость. Почему я злилась? Понятия не имею. Эмоции били через край.

Не дожидаясь, я развернулась и побрела по коридору, не заботясь о том, идет он за мной или нет.

— Погоди! — крикнул Райдер, его голос разнесся по дому подобно выстрелу из дробовика.

Я замерла и обернулась. Двумя шагами он нагнал меня и навис надо мной, излучая опасность. Своим телом он перекрывал мне дорогу.

Несмотря на темноту, я встретила его взгляд. Когда он так ничего и не сказал, я решила, что довольно с меня этой тишины.

— Просто отведи меня домой, Райдер, — попросила я.

Обхватив за затылок, он притянул меня к себе. Его расправленная ладонь потянулась к моему животу, в то время как пальцы другой руки запутались в волосах.

— Давай перед твоим уходом кое-что проясним, Мэдди. Это мой ребенок, — прорычал он, его глубокий голос эхом прозвучал в темноте. — Твое тело и сердце — тоже мои. Я буду бороться за них, даже ценой собственной жизни. Никогда этого не забывай.

Я уже открыла рот, чтобы сказать ему все, что думаю насчет его собственнических замашек, но его рот быстро пресек этот порыв. Рука у меня в волосах напряглась, пока губы заявляли на меня права. Несмотря на то, что в доме было холодно, мое тело снова начало согреваться.

Завершив поцелуй, он отстранился, заглядывая мне в глаза. Не говоря больше ни слова, он отпустил меня и оставил в темном коридоре. Я стояла в шоке, чувствуя, будто падаю и не могу ни за что ухватиться.

Отношения с Райдером напоминали бесконечный заезд по американским горкам. С кучей резких поворотов, взлетов и падений. А что будет за следующим поворотом — тот еще сюрприз. Причем поездка эта была довольно ухабистой и жесткой. В один миг хотелось хохотать, а в следующий кричать. Но, тем не менее, это было так волнующе. Заезд всей жизни.

И мне не хотелось, чтобы он заканчивался.

Я провела языком вдоль нижней губы, ощущая его вкус на ней. На секунду я позволила себе окунуться в счастье, оставшееся в нескольких минутах позади — когда он обнимал меня и говорил слова, которые я никогда не смогу забыть.

Из глубины дома раздался глухой грохот. Я быстро осмотрелась вокруг. Я стояла одна посреди коридора в кромешной темноте. Шум вернул меня на несколько месяцев назад, напоминая о зле, проникшем в этот дом. Тело Райдера помогло забыть о том кошмаре, но он вернулся и оглушительно набросился на меня.

Я помчалась к Райдеру, оставляя темноту за спиной. Он нашелся на кухне, зажигал спичку. Я посмотрела, как маленький огонек вспыхнул и осветил его лицо. Приманивая меня.

Обняв саму себя, я попыталась унять бешеное сердцебиение и проследила, как Райдер зажигает небольшую свечу. По телу пробежал холодок, но я не поняла, из-за упавшей температуры или же от ужасных воспоминаний. И только один человек мог избавить меня от него, и он стоял всего в нескольких шагах от меня, обдавая попеременно то жаром, то льдом.

Райдер отбросил погасшую спичку на стол, рядом с бутылкой водки. Мой взгляд переместился на нашу фотографию. На ней мы были счастливы. Вместе. Дети, которые не волновались о тяготах мира.

Он тоже смотрел на нее. Мой сердце заколотилось, когда он взял ее в руки. Я боялась, что он сомнет ее в кулаке. Разорвет на кусочки. Уничтожит голыми руками. Но вместо этого он посмотрел на меня. Пламя свечи отражалось в голубых глазах и рождало во мне желание.

Не отводя взгляда, он засунул фотографию в карман своей куртки, тот, что у самого сердца. Я уловила символичность, но сомневалась, что он понял, что только что сделал.

— Хочешь еще чего-то, пока мы не ушли? — спросил он.

Взглядом я пробежалась по кухне, отмечая папины вещи и вспоминая все с ними связанное. Мне столько всего хотелось, но это уже невозможно. Папочка. Моя прежняя жизнь. Чтобы смерти и отчаяние прекратились.

На глазах выступили слезы, застилая обзор. Ева была права. Беременность сделала меня очень эмоциональной. Превратилась в какую-то нюню! Я отвернулась от Райдера, не желая, чтобы он видел моих слез.

— Мэдди? — позвал он.

Я сделала глубокий вдох.

— Я хочу вернуть свою жизнь, чтобы все стало как прежде, — пробормотала я. — Тогда было проще. Я скучаю по папе и своим друзьям. Скучаю по колледжу. Но больше всего я скучаю по нам, Райдер. Я мечтаю, чтобы мы снова стали теми нормальными детьми.

— Нормальными детьми, которые не полюбили друг друга? — резко переспросил Райдер. — Ты это пытаешься сказать?

Вот черт!

— Райдер, я не это имела в виду.

— А мне кажется, это, Мэдди, — сказал он, обходя меня и подхватывая с пола свою сумку с вещами. Швырнув ее на стол, он начал складывать туда вещи: несколько свечей, непонятно где найденные консервы и небольшую коробочку, что лежала в шкатулке с вещами, напоминающими о маме.

— Не уверен, что смогу рядом с тобой быть «нормальным», но приложу к этому все усилия. Забудем про лучших друзей, сгорающих от страсти друг к другу, — прошипел он, хватаясь за бутылку водки. Отвернув крышку, он, глядя мне в глаза, поднес бутылку к губам.

Я видела, как он допивает остатки алкоголя, выглядя при этом так сексуально, что мне захотелось отвесить самой себе подзатыльник.

— Ах да, забыл упомянуть про любовь, — сказал он, ударив пустой бутылкой по столу. — Потому что я люблю тебя больше гребаной жизни, но раз уж ты так хочешь «нормальности», да будет так.

Он закинул сумку себе на плечо. Задул свечу и пошел ко мне. Дойдя, схватил за предплечье и потащил за собой.

— Райдер, да ты, оказывается, прекрасно владеешь языком, — съязвила я, не сопротивляясь, пока он вел меня к двери.

— Ты и понятия не имеешь, что я умею делать своим языком, Мэдди.

Я застыла с открытым ртом. Когда уголок его рта дернулся к ухмылке, которая никак не соответствовала застывшему в глазах льду, я закрыла рот. Меня начало разбирать раздражение.

— Какая же ты сволочь, — сказала я, желая возненавидеть его, но понимая, что не смогу. Ругаться с ним было не лучшей идеей. — Я не хочу нормального — я хочу тебя. Но прямо сейчас мне безумно хочется хорошенько долбануть тебя по лицу. Я беременна, мои эмоции неустойчивы, и мне дико хочется прибить тебя.

— Знаю, детка, — пробормотал он. — Вперед, если тебе от этого станет легче. Для этого я и здесь.

Открыв дверь, он потянул меня, но холодный ветер едва не сбил меня с ног. Удивившись, я обвела глазами двор. В свете луны сияли крупные снежинки, тихо опускавшиеся на землю. На земле мерцал плотный белый ковер из снега.

— Черт! — выругался Райдер, заслоняя меня своим телом от ветра. Но холод все равно проникал сквозь тонкую куртку и фланелевую рубашку.

Райдер развернулся и, заведя меня в дом, захлопнул дверь.

— Планы меняются, — ответил он, выпуская мою руку и подходя к столу. Скинув сумку на его поверхность, он полез в карман джинсов. Секундой спустя зажглась очередная спичка. Он снова зажег свечу и погрузил комнату в желтоватое свечение.

— Что мы будем делать? — спросила я.

— Останемся здесь на ночь, — сказал он, не выглядя счастливым от такой перспективы. Он выудил из сумки пистолет. Вытащив магазин, он пересчитал количество патронов. — Слишком холодно, в такую погоду я тебя никуда не потащу.

— Я в порядке.

— Я не спрашивал этого, — сказал он. Положив пистолет на стол, он наконец посмотрел мне в глаза. — Я пойду найду твою лошадь и отведу в амбар к своей.

Он залез в сумку и вытащил бейсболку. Одну из тех, что я купила ему, учась на первом курсе колледжа. Сердце мое затрепетало от осознания, что он хранил ее все это время.

Надев ее, он натянул козырек пониже, пряча свои глаза.

— Но меня же начнут искать, — сказала я. — Мне надо вернуться. Единственная, кто знала, куда я поехала — Ева, и я взяла с нее слово, что она никому не расскажет, но когда она поймет, что я в такую погоду где-то совсем одна, то сойдет с ума от беспокойства.

Он посмотрел на меня совершенно пустым от эмоций лицом. У него слишком хорошо выходило скрывать чувства.

— Они прекрасно знают, где ты. Так что не переживай об этом, — сказал он.

Я нахмурилась, ничего не понимая.

— Что? Как?

Райдер вздохнул.

— Потому что Кэш всю дорогу вел тебя. Я видел его.

Его слова оказались подобно ледяной воде. Но не из-за того, что Кэш вел меня. Страшным было то, что я даже не поняла, что за мной следят. А если бы на его месте был чужак? Я бы уже могла валяться где-то раненой или мертвой.

От этой мысли стало не по себе. Ужас вернулся, угрожая снова накрыть с головой.

— Я вернусь через секунду, — произнес Райдер и прошел мимо меня. Оставляя с растущей паникой.

Звук удаляющихся шагов приковал меня на месте. Меня начало трясти. Сперва руки, потом и ноги. Я ненавидела чувствовать себя такой слабой! К черту все, внушала я себе. Но меня чуть не изнасиловали в этом доме. И сколько бы я ни пыталась, избавиться от этого страха я не могла.

Дрожащими руками я потерла виски, пытаясь сосредоточиться на дыхании. Бесполезно. Я начала дышать слишком часто. Паника нарастала.

Я не услышала, когда Райдер вернулся. В одну секунду я была одна, прислушивалась к его удаляющимся шагам. А в следующую он оказался рядом и дарил свое тепло.

Он поднял мою голову, привлекая к себе внимание.

— Посмотри на меня, Мэдди.

Я встретилась с его взглядом, прикрытым бейсболкой. Он по-прежнему был суровым, но сквозь суровость проступало и волнение с переживанием. За меня.

— Дыши, — прошептал он, его хриплый голос обволакивал меня.

Через нос мне удалось сделать глубокий вдох.

— Еще, — сказал он.

Я послушалась, сосредоточившись на его лице. Пришло спокойствие, дыхание выравнивалось, и сердцебиение приходило в норму.

— Лучше?

Я кивнула, ощущая, как паника рассеивается.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, провожая взглядом это действие.

— Это лишь воспоминания, Мэдди. Они не могут тебе ничего сделать. Заменяй их мыслями о том, чем мы недавно занимались. Как я прислонял тебя к стене, как ты обнимала меня ногами. — Он подошел ближе, его теплые пальцы переместились мне на затылок. — Как я говорил тебе, что люблю больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты помнила только об этом.

Изучив меня еще мгновение, он развернулся и пошел на кухню, оставляя наедине с домом, полным воспоминаний.

Новых воспоминаний.

Глава 31

Стоя в гостиной, я смотрела на куль из одеял и подушек, сваленный на диван. Последние несколько дней Райдер жил здесь. Спрятавшись от меня. Думая, что он мне не нужен.

В какой-то момент Райдер принес ветки и деревяшки, и я поспешила развести огонь в камине. Через несколько минут раздался треск ожившего пламени.

Озираясь на темные угольки, я поплотнее закуталась в одеяло. Опустившись на пол, я покрепче перехватила кочергу. Пускай у меня и появились новые воспоминания, связанные с этим домом, но старые пока до конца не исчезли.

Я так и сидела, глядя на огонь, когда задняя дверь резко распахнулась, заставив меня подскочить. Но как только выяснилось, что это вернулся Райдер — я смогла выдохнуть и расслабиться. Мгновение спустя я услышала приближающиеся шаги.

— Она в сарае (амбаре)

Я взглянула на возвышающегося надо мной Райдера. Его нос и щеки раскраснелись, а бейсболки и след пропал. На секунду его взгляд задержался на огне, прикованный танцем языков пламени. Когда у меня громко заурчал желудок, его внимание переключилось на меня. Свет от огня отражался в его глазах, медленно изучающих мое тело.

— Ты когда ела в последний раз? — спросил он.

Я пожала плечами, пытаясь вспомнить, что такое настоящая еда. Полноценная сбалансированная еда.

— За завтраком? — ответила я.

— Чтоб тебя, Мэдди, — выругался он себе под нос. Не говоря больше ни слова, он развернулся и пошел на кухню. Я слышала, как он ходил туда-суда, его ботинки глухо стучали по покрытому линолеумом полу.

Несколько минут спустя он вернулся, держа в руках две консервные банки, кастрюльку и стальную канистру с водой. Усевшись возле камина, он поставил кастрюльку в портал к огню. Карманным ножом открыл сперва одну банку спэма⁸ и высыпал ее в кастюлю, предварительно нарезав на мелкие кусочки. А затем и вторую, в которой оказался консервированный картофель. Присев на корточки, он наблюдал за готовящейся едой.

Блики пламени отсвечивали у него на лице, подчеркивая красивый профиль. Мышцы на плечах напряглись, когда он потянулся, чтобы помешать содержимое кастрюли. Под рубашкой явно выделялись его бицепсы, прямо как когда он прижимал меня к стене.

Он обернулся и перехватил мой взгляд. Убрав карманный нож, он повернулся ко мне.

— Хочу, чтобы ты знала — я никогда не оставлю тебя, Мэдди. Я держался неподалеку и присматривал за тобой. Все знали, где я. Все, кроме тебя.

— Все знали? — ошеломленно переспросила я.

Райдер кивнул, внимательно следя за моей реакцией.

— Гэвин?

Райдер посмотрел на огонь.

— Он нашел меня той же ночью. Дьявол, он прекрасно знал, где меня искать. Там, куда я всегда убегал, когда мне было дерьмово — у тебя дома. Мы перекинулись парой словечек и несколькими угрозами. Он объяснил мне, почему поцеловал тебя. А я донес, что с ним будет, если он попытается это повторить.

— А Ева знала, где ты?

— Да. Я сказал ей, перед тем как уйти.

Ладно, это больно. Ева всегда все мне рассказывала. Никаких секретов — таким было наше правило.

— Мне она сказала, что не знает, где ты, — нахмурившись, произнесла я. — И она была на тебя зла.

Он фыркнул.

— Скорее в бешенстве. Я пригрозил придушить ее, если она тебе проболтается. Броди даже готов был кляпом ее затыкать, лишь бы он молчала.

— Теперь понятно, почему они ругались, — сказала я. Еще никто не грозился заткнуть Еву. Он явно совершил гигантскую ошибку. Ну теперь хоть понятно, почему никто не переживал о местонахождении Райдера. Все и так с самого начала знали, где он. Но почему никто не сказал этого мне?

— На. Ешь, — сказал Райдер, ставя кастрюльку передо мной.

Я посмотрела на еду и неожиданно осознала, насколько голодна.

— Почему мне никто ничего не рассказал? — спросила я, игнорируя еду.

— Забей, Мэдди, — пробормотал он. — Ешь.

Такие увиливание меня только сильнее бесили. Я взяла вилку и наколола на нее кусочек спэма. Тщательно пережевав, с трудом проглотила, ощущение такое словно свинец глотала. Каким-то непостижимым образом мне удалось умять половину получившегося блюда. Может быть, это от того, что я настолько злилась, что не думала о том, что ем?

Отпихнув от себя кастрюльку, я придвинулась к нему как можно ближе, чтобы хорошенько треснуть. Или пнуть. А лучше все сразу.

— Почему ты ушел, Райдер? Знаю, что сама тебя послала, но мной руководили эмоции. Я и представить не могла, что ты уйдешь. Так почему? — прошептала я, глядя на него, а он опустил руки на колени и отвернулся к пламени.

Он молча смотрел на огонь. Когда стало очевидным, что он не собирается отвечать, я начала подниматься на ноги, но он остановил меня, перехватив за запястье.

Он притянул меня к себе на колени. Я охотно села и обхватила его ногами за талию. Его руки двинулись вверх по моим бедрам и замерли на ягодицах.

— Потому что так было надо, — хрипло произнес он.

Я видела, как дернулся его кадык. Райдер смотрел мне прямо в глаза, заглядывая в самую душу. В этот раз он не скрывал от меня своих истинных эмоций. Он позволил мне увидеть все.

— Ты должна ненавидеть меня, Мэдди, за все. За все пьяные звонки. За все синяки и перебитый нос, над которым ты охала. Ты должна ненавидеть меня за всех тех женщин, которыми я пытался заменить тебя. Я очень жалею обо всем этом.

Его руки отпустили мои ягодицы и, обхватив лицо, приподняли выше.

— Я недостоин тебя. И так было всегда. Мой уход только доказывает это. Я истинный наследник своей биологической матери, абсолютно безнадежный. Я так сильно ревновал тебя, потому что Гэвин весь такой идеальный, не то что я, а ты... — Он глубоко вздохнул. — Ты — моя жизнь, и я не хочу терять тебя. Я боюсь, что однажды ты проснешься и осознаешь, что я весь состою из дерьма.

— Райдер, это не так...

Он помотал головой, не давая мне продолжить.

— Когда я узнал, что Гэвин поцеловал тебя, меня охватило такое бешенство. Я взорвался. Мне хотелось растереть его в порошок. Ты была моей, Мэдди. Моей, — сказал он с пылающим взглядом. — И то, что я ощутил, меня чертовски напугало. Я не хотел никому делать больно. Я просто хотел быть с тобой.

— Но я же с тобой, Райдер.

— Знаю. Проклятье, я это знаю, — прошептал он, поглаживая рукой по моему уже довольно объемному животу. — Мне не стоило уходить, но не все так просто.

— Расскажи мне.

— Мои кошмары не прекратились. Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту, задыхаясь. Я вижу, как меня избивают до полусмерти. Мечтаю, чтобы меня убили, пытаюсь вырваться к тебе, но у меня не выходит, — последние слова он произносит едва слышно. — Я не могу добраться до тебя или нашего малыша. Я вижу тебя. Слышу, но следом в меня стреляют, и я умираю.

Его слова вызывают у меня боль. Я обнимаю его за шею и прижимаюсь как можно крепче.

Другая бы на моем месте, может, и ушла от Райдера. Давно бы уже сдалась. Но я не такая, да и Райдер не сравнится с другими мужчинами. Только он всегда был со мной и поддерживал, позволял жить, как я сама хотела, подавляя свои желания. Да, он не подарок. У него получалось лучше обкладывать матом, чем говорить комплименты. Сперва бить без разбору, а потом уже задавать вопросы. Ему не просто было полюбить кого-то, но если уж он любил, то без остатка.

Его руки переместились мне на спину и запутались в моих длинных волосах. Его пристальный взгляд прожигал.

— Когда Гэвин признался, что поцеловал тебя, у меня просто крышу сорвало. А когда ты схватила мою ладонь и прижала к своей шее... — Он потер лицо и с отвращением покачал головой. — Я должен был уйти. Я не хотел навредить тебе или малышу. Если бы я что-то сделал, я бы просто умер. Так что я пришел сюда и напился в хлам каким-то старым ликером твоего отца. Я сидел в этом доме и думал, какой я идиот. Проклинал за то, что хотел вернуться к тебе. Последнее, в чем ты нуждалась — это я. Делающий тебе больно. Заставляющий плакать.

— Райдер, ты никогда не делал мне больно. Я доверяю тебе. Мы всегда были рядом и поддерживали друг друга. Так позволь же мне поддержать тебя сейчас. — Я потянулась и поцеловала его в уголок рта. — Я люблю тебя. Не отталкивай меня.

— Боже, Мэдди, я никуда не денусь. Я тоже тебя люблю. Всегда любил. Может, я и полный подонок, но я не могу жить без тебя.

Его руки погрузились в мои волосы и потянули их.

— Я никогда не оставлю тебя, Мэдди, — произнес он и прижался к моим губам.

— Поклянись, — прошептала я.

— Клянусь всем своим сердцем.

Глава 32

Зима закончилась. Каким-то чудом нам удалось выжить. Хотя частенько мы и сами сомневались, что выдержим. Погода держалась холодная, иногда даже слишком. Безвыходность нашего положения давила и уничтожала. Но мы старались держаться. Поддерживать друг друга. Надеяться и верить. Только так мы могли выжить.

Кэш и Гэвин начали совершать вылазки в соседний городок, свободный от террористов. Сперва они ездили за едой. Для нас это было первостепенной необходимостью. А через некоторое время они начали привозить и другие вещи; бензин, одежда, детские принадлежности. Город был большим, он стал своего рода прибежищем для выживших. Его даже называли золотой жилой для ищущих провизию, туда съезжались люди со всех концов страны, чтобы купить или выменять что-то необходимое. Я бы тоже хотела туда съездить, только у меня был уже слишком большой срок, на котором подобные путешествия опасны.

Но Гэвин и Кэш привозили не только еду и вещи, они собирали последние новости. Они выяснили, что ополченцы говорили правду; Штаты побеждали и подавляли повстанцев. Да, медленно, ведь война еще не окончена, но у нас на горизонте расцветала надежда. Надежда на спокойное будущее.

Правда, мне покой пока только снился.

***

Я провела рукой по животу, ощущая под ней пинки своего ребенка. Подняв голову к потолку, я погладила пальцами свой восьмимесячный животик, пытаясь успокоить малыша.

Последние три ночи он или она не давал/а мне спать, постоянно активничая. Посмеиваясь, я даже рассказала Райдеру, что ребенок весь в меня — любит танцевать. Он не посчитал это чем-то смешным, так как напомнил, как я танцевала с ним в клубе. Я покраснела, вспоминая, как прижималась к нему под звуки музыки. И как меня в тот момент не волновало ничего, кроме нас двоих.

Неожиданно спину пронзила вспышка боли. Я попробовала сменить позу, но это не помогло.

Но ощущая ту же боль и на утро, я обратилась к Дженис. Она быстро осмотрела меня и сказала, что все хорошо, что это могут быть схватки Брэкстона-Хикса⁹. Я взяла с нее слово, что она не расскажет об этом Райдеру, он же раздует из мухи слона и будет беспокоиться, а беспокойств нам и так достаточно.

Мы волновались. Гэвин, Броди и Ева должны были вернуться домой еще два дня назад, а их все еще не было. Они уехали в город почти неделю назад, за очередными припасами, ну и попутно хотели поискать родителей Евы и Броди. Я молилась, чтобы они нашли их целыми и невредимыми, но наш новый мир научил меня, что далеко не все наши молитвы оказываются услышанными.

Кэш остался со мной, отказываясь уезжать куда-либо, когда мне вот-вот рожать. Вчера он решил уйти к Дженис и Роджеру, предоставляя нам с Райдером побыть какое-то время вдвоем.

В очередной раз ощутив дискомфорт, я перевернулась на бок. Мой живот уперся в Райдера, его кожа оказалась такой горячей. Одеяло сбилось у него на талии, обнажая грудь. Потянувшись, я обвела линии его татуировок, черными чернилами выделяющиеся на коже. Он открыл глаза., Улыбнулся, взглянув на меня.

— Уже проснулась? — спросил он, обнимая меня.

— Да, — ответила я, поглаживая его твердый живот.

— Черт, Мэдди, просто продолжай, — прошептал он, запуская руку мне в волосы.

Я улыбнулась и обвела пальцами вокруг его пупка.

Малыш снова пихнулся, и в этот раз удар почувствовал даже Райдер.

— Он снова за свое? — спросил Райдер, опустив ладонь на мой очень круглый живот.

— Да, она очень активна, — сказала я, абсолютно уверенная, что ждем мы девочку.

Райдер усмехнулся и расправил ладонь, чтобы ощутить движения малыша.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, чмокнув меня в макушку.

Спину снова пронзила боль, отчего я поморщилась. Странное ощущение появилось в животе, будто меня выжимало. Я приняла сидячую позу.

— Мэдди? — озабоченно позвал Райдер.

— Все в порядке, — солгала я. — Просто надо размять ноги. — Иногда, когда мне было не комфортно лежать, то, чтобы уснуть, мне необходимо было походить по дому. Каким-то образом это успокаивало ребенка и помогало мне самой расслабиться.

Я свесила ноги с кровати и опустила на деревянный пол. Длинная рубашка Райдера, доходящая мне до колен, ласкала кожу и приятно пахла им.

— Я пойду с тобой, — произнес Райдер, садясь на кровати.

Бросив взгляд через плечо, у меня перехватило дыхание от того, что я увидела. Волосы торчали во все стороны и падали ему на глаза. Лицо покрывала сексуальная щетина. Такая жесткая и одновременно щекочущая. Я вспыхнула, вспоминая ее прикосновения.

Мышцы его рук напряглись, когда он скидывал одеяло с ног, затем показался обнаженный пресс с кубиками. Его сексуальность ни капельки не уменьшилась с тех пор, как я столкнулась с ним у себя в ванной год назад. А слова, что он тогда мне сказал, навсегда отпечатались у меня в памяти. «Годами, Мэдди. Я хотел тебя годами».

И вот он меня получил.

Я поднялась и потянулась, разминая спину, пытаясь избавиться от того странного ощущения.

— Мэдди?

— Я в порядке, Райдер. Оставайся здесь, — сказала я.

— Уверена? — спросил он, следя за моими движениями.

Я кивнула. Он выглядел уставшим. Все еще бывало, что кошмары мучили его. Он мог проснуться злым, весь в поту и с желанием крушить все вокруг. Я обнимала его, пока его трясло, и дожидалась, пока воспоминания его отпустят и паника уйдет. Но таких ночей становилось все меньше.

Я ощущала взгляд Райдера, пока выходила из спальни, он следил за каждым моим движением. Его пугал тот факт, что мне вот-вот рожать. В последнее время он крайне редко выпускал меня из своего поля зрения.

Войдя на кухню, я зажгла свечу, стоящую на столе. Желая занять чем-то руки, я налила в чашку стерилизованную ручейную воду. Приятными холодными каплями она потекла по моему горлу. Я никогда не забуду, как шла по пустыне под палящим солнцем и мечтала о воде. Как пыталась добраться до дома, к папе. Райдер шел рядышком, поддерживая. Тогда мы пытались противостоять друг другу, но оба проиграли ту битву.

Когда ребенок зашевелился, я побрела по комнате, покачивая бедрами при каждом шаге. Я выглянула на улицу, когда облака разошлись и в окно пробился лунный свет. Может, мне станет легче, если я схожу в туалет.

Я схватила фонарик, мы всегда держали его около задней двери. Я решила не беспокоить Райдера. Ведь отойду от дома всего-то на несколько шагов. Да и к тому же, с тех пор как я забеременела, мне частенько доводилось ходить в уличный туалет одной и ничего.

Стоило открыть дверь, как холодный воздух кольнул мои голые ноги, заставляя кожу покрыться мурашками. Зима постепенно уступала свое место. Днем уже было тепло, но ночи оставались холодными.

Босиком я спустилась с крыльца, освещая себе путь фонариком. Где-то вдали ухнула сова. От этого звука по спине пробежал холодок, но я не остановилась.

Трава под ногами была сырой. Ускорившись, я подошла к туалету и обернулась, когда мне послышался какой-то звук.

Закончив свои дела, я прикрыла за собой деревянную дверцу и пошла в сторону дома. Мне оставалось всего несколько шагов до крыльца, когда по спине снова пробежал холодок. Оглянувшись, меня охватило волнение. Что-то явно не так, казалось, на меня кто-то смотрит. Едва я подняла ногу, чтобы подняться по ступенькам, как все и произошло.

Кто-то подскочил ко мне сзади и схватил, выбивая из моей руки пистолет. Я закричала, но грязная ладонь немедленно заткнула мне рот. Я начала махать руками, раз или два попав незнакомцу по голове. В ответ сильная рука обвилась вокруг мой шеи, отрезая подачу кислорода в легкие.

Я впилась ногтями в предплечье незнакомца и начала царапать его, оставляя глубокие борозды на коже. Я пыталась убрать руку в отчаянной попытке глотнуть кислорода, но его захват был слишком крепким.

— Привет. Помнишь меня? — на ухо произнес он глубоким голосом, заставляя меня задрожать.

Я сразу же узнала этот голос. Это тот самый террорист, который несколько месяцев назад искал Райдера. Который угрожал вернуться.

Он сжал мою шею сильнее, отчего глаза испуганно распахнулись, а к лицу прилила кровь. Я снова вцепилась в его руку, отчаянно пытаясь вырваться.

Не обращая внимания на мои потуги к сопротивлению, он лишь усилил захват.

— А теперь мы медленно пойдем в сторону леса. Поняла? — спросил он без какого-либо акцента. — И ты даже не подумаешь пикнуть.

Я кивнула, насколько позволяло мое положение, сердце бешено заколотилось в груди.

— Я отпущу твою шею, если будешь делать, как я говорю.

Я снова кивнула, чувствуя, как сокращается трахея.

— Хорошо. — И он отпустил мою шею. Схватил оба моих запястья и потянул их мне за спину, другой рукой закрывая мне рот.

— А теперь пошли, — пихнув, приказал он.

Я послушалась и пошла вперед на ватных ногах. Его ладонь болезненно вдавливала мои губы в зубы. Если бы он только чуть расслабил руку, я бы смогла укусить его. Я обдумывала, как вырваться и сбежать, осознавая, что лучше умереть, чем идти с ним в лес.

Мы пересекли половину двора, когда он остановился и развернул меня.

— Знаешь, я не хочу делать тебе больно, правда. Ты — моя страховка, — сказал он. — Я уберу руку, если пообещаешь вести себя тихо.

Я кивнула, мечтая о порции кислорода.

Не спеша, он опустил руку. Я быстро и часто задышала.

Взгляд незнакомца опустился к моему огромному животу. Мне захотелось прикрыться от его глаз, но он крепко удерживал мои запястья.

Я сглотнула, горло саднило. Очередной поток боли охватил спину, но сейчас мне было не до того. Это подождет...

— Чего вы хотите? — спросила я, оглядываясь на дом.

Мужчина склонил голову на бок. Ничего не ответив, он развернул меня и повел дальше.

— Я пришел за твоим хахалем. Мне приказано привести его, — ответил он.

— Нет! Не надо! — взмолилась я. Мы практически дошли до леса. Надо как-то задержать его. — Мы ничего не сделали тебе.

— Твой дружок убил моего лидера. И уже за это он должен сдохнуть.

Я споткнулась, когда боль охватила так, что в глазах выступили слезы. Но мужчина, кажется, этого даже не заметил.

— Попробую объяснить. Я являлся частью внедренной сюда спящей ячейки. В штатах я прожил семь лет. Затем познакомился с американкой и влюбился в нее. Пытался защитить ее от начавшейся войны, уберечь от насилия, — он яростно плюнул, — но не смог.

Его руки сжали мои запястья, вынуждая вздрогнуть и закусить губу.

— И как же моя страна отплатила мне? У меня забрали жену и детей. Их держали в заложниках, как и других плененных американцев. В обмен на мою семью с меня потребовали жизнь твоего мужика. Так что я приведу его к ним и освобожу свою семью, — сказал он. — А ты выступишь в роли наживки.

Я замерла и резко обернулась. Сердце заколотилась, а ладони вспотели.

— Не надо. Пожалуйста, — взмолилась я.

Он открыл рот, чтобы ответить, но его прервали. Над нашими головами просвистела пуля, предупреждающий выстрел, едва не подпаливший мне волосы.

— Отпусти ее, — прозвучал сулящий смерть голос.

Террорист резко развернулся, прикрываясь мной как щитом. Райдер стоял в нескольких шагах, держа в руках ружье. Он шире расставил ноги, опуская дуло ниже и готовясь к очередному выстрелу.

— А вот и ты, дружочек. Я все гадал, когда же ты покажешься, — сказал незнакомец, болезненно сжимая мои запястья.

Райдер держал заряженное ружье, полностью сосредоточившись на удерживающем меня мужчине.

— Я здесь. Отпусти ее.

Меня отпустили. Я тут же побежала к Райдеру, и он, вытянув свободную руку, обнял меня. Затем спрятал у себя за спиной, продолжая удерживая террориста под прицелом.

Мужчина поднял руки, капитулируя.

Слишком просто, должен быть подвох.

— Не шевелись, Мэдди, — сказал Райдер. Вынув пистолет из-под своего пояса, он опустил его мне в руку. — Если что-то пойдет не так, беги к матери с отцом, поняла?

— Да, — сказала я, беря пистолет и сняв его с предохранителя.

Не опуская ружья, Райдер медленно пошел к мужчине. Я замерла на месте, следя за тем, как мужчина переминается с ноги на ногу, глядя при этом Райдеру в глаза. Я ни секунду не верила ему.

— Убей меня. Освободи меня от страданий, — плюнул он, выпятив подбородок. — Я ничтожество.

Райдер не ответил. Я видела, как напряглись мышцы его спины и рук. Он замер в нескольких шагах от мужчины, направив дуло ему в голову.

— Стреляй, — прошипел мужчина, бесстрашно глядя на ружье. — СТРЕЛЯЙ!

И вдруг меня пронзило болью. Только этот раз был не похож на предыдущие. Боль согнула меня пополам, сбивая дыхание. Мой резкий вдох громом прозвучал в ночной тишине и изменил все.

Райдер обернулся ко мне.

Незнакомец увидел для себя возможность. Он выбросил вперед руку и ударил по ружью Райдера, выбивая его из рук. А затем кулак мужчины ударил Райдеру в живот.

На мгновение Райдер согнулся, но быстро пришел в себя. Но к тому моменту у чужака уже было превосходство.

Я закричала, когда мужчина выбил ружье из рук Райдера. Заученным движением перехватил его и наставил на Райдера.

Я с ужасом смотрела, как Райдер игнорирует наставленное на него ружье. Быстрым движением он ударил незнакомцу в челюсть. Мужчина отшатнулся. Оружие полетело на землю, забытое всеми. Не обращая на это внимания, Райдер пошел на мужчину и начал молотить кулаками по его лицу. Из носа и рта мужчины брызнула кровь.

Райдер же так убьет его!

— Райдер! — закричала я, делая шажок вперед.

Еще одна вспышка боли заставила прокусить губу до крови. Я вскрикнула, казалось, меня разрывает пополам. Я пыталась дышать сквозь эту боль, но у меня не выходило. Живот стянуло, он стал будто каменным. И вдруг по ногам что-то потекло. Шокировано я посмотрела вниз.

У меня отошли воды.

Глава 33

В панике подняв голову, я увидела, что Райдер прижал террориста к земле. Его кулаки снова и снова обрушались мужчине на голову. Всю свою боль и отчаяние он выплескивал на этого человека.

— Райдер! — закричала я, чувствуя, как меня снова разрывает от боли.

Я упала на колени, не в состоянии выстоять на ногах. Крепко зажмурившись, я пыталась пережить страшную волну боли. Никогда ничего подобного мне не приходилось испытывать. Сломанный палец и трещина ребра даже близко не сравнятся.

Когда боль утихла, я открыла глаза. Райдер слез с корчащегося от боли и истекающего кровью мужчины. Он сделал несколько шагов в сторону, наклонился и поднял ружье. Приложил к плечу и направил на чужака.

— Ну вот и все! — прорычал он.

Меня затрясло от ужаса, стоило осознать, что он собирается сделать. И я понимала, что только я могу остановить его.

— РАЙДЕР! — завопила я, пытаясь привлечь его внимание. И тогда же боль снова накатила, разрывая пополам. Заставляя кричать.

— Мэдди?

Открыв глаза, я увидела, что Райдер опустил ружье и смотрит на меня.

— Отпусти его, — задыхаясь, проговорила я. — Ты нужен мне.

Через пару секунд он опустился рядом со мной, позабыв о мужчине.

— В чем дело? В тебя стреляли? Проклятье, Мэдди, ЧТО ПРОИЗОШЛО? — прорычал он, ощупывая меня.

Я не смогла ответить. Боль была слишком сильной.

— Мэдди! — закричал он, встряхивая меня.

— У меня отошли воды, — выдавила я.

— Черт! — сказал Райдер, на его лице выступил ужас.

Больше он не тратил времени зря. Он поднял меня на руки. Я взглянула ему через плечо и увидела, что мужчина поднимается на ноги, держась за бок. Кинув на нас взгляд, он припустил к лесу. Откуда-то пришло понимание, что больше мы его не увидим.

Когда мы пересекли половину двора, я услышала спешащие к нам шаги. А при виде Кэша выдохнула с облегчением.

— Что случилось? — спросил он, увидев, как Райдер несет меня.

Райдер не остановился, но перевел взгляд на Кэша.

— Мэдди рожает. С хрена ли ты так долго перся?

Кэш устремился за нами, не отрывая от меня глаз.

— Выбежал сразу, как услышал выстрел.

— Наш нежданный гость вернулся. Он убежал в лес недалеко от той старой каменной груды, — сказал Райдер, кивая в сторону деревьев.

Кэш не медлил ни секунды.

— Беру на себя. Позаботься о ней.

— Сделаю все, что смогу, — ответил Райдер, ускоряясь, когда я скорчилась от боли.

Он открыл заднюю дверь и внес меня в темный дом. Через секунду мы оказались в спальне. Когда он опускал меня на кровать, меня накрыла очередная волна боли, ударившая по спине и животу. Я закричала, цепляясь за его руку, чувствуя, словно меня кромсает пополам.

Он опустился на кровать рядом со мной, изучая мое тело. Впервые я видела его в таком ужасе.

— Еще же рано, Мэдди. Месяц ведь оставался, — произнес он. — Если что-то случится... я не смогу...

— Райдер, — сказала я, вкладывая все, что чувствовала, в одно слово.

Секунду он изучал меня. А затем вернулся привычный мне Райдер. Контролирующий себя. Бесстрашный. Готовый к сражению, чтобы защитить меня.

— Ладно, говори, что мне делать, — ровно спросил он.

— Я... не знаю, — сказала я, дыша сквозь боль. — У меня такое впервые.

— Не смешно, Мэдди, — произнес Райдер, опуская руку мне на живот.

Мышцы живота напряглись от его прикосновения, да так, что мне показалось, что они вот-вот лопнут. Я съежилась от боли и до скрипа стиснула зубы, чтобы не закричать.

— Райдер, боль слишком сильная, — со слезами сказала я.

— Хорошо, хорошо, — пробормотал он, запуская руку себе в волосы. — Я приведу маму.

Он уже собрался идти, но я перехватила его руку, останавливая его.

— Нет! Не оставляй меня! Пожалуйста! Мне страшно! — заплакала я.

Он опустился обратно, второй рукой обхватывая мою ладонь.

— Ладно. Я никуда не уйду, — прошептал он и убрал волосы со взмокшего лба.

Я кивнула и закрыла глаза, ощущая очередную приближающуюся волну боли. Мое дыхание участилось, я чувствовала, что задыхаюсь. Я изо всех сил пыталась перевести дыхание, но не смогла и начала погружаться в панику.

— Райдер, мне нечем дышать, — едва смогла прошептать.

— Все хорошо. Детка, я рядом, — сказал он, наклонившись и целуя меня в лоб. — Только рядом с тобой я хочу находиться.

Он повторил слова, который говорил когда-то давно.

И они оказались последними, что я запомнила.

***

— Она приходит в себя, Райдер.

Я открыла глаза. Первым я увидела Райдера, сидящего на стуле возле кровати. Он сидел, упершись локтями в колени и пряча лицо в руках. Когда его голова дернулась вверх, я увидела, что глаза у него покраснели и торчат волосы, видимо, он не раз хватался за них.

Увидев, что я очнулась, он подскочил на ноги. Через мгновение он оказался рядом и обхватил ладонями мое лицо.

— Господи, Мэдди, ты напугала меня, — прошептал он, и в голосе его было столько эмоций.

— Что произошло? — спросила я, оглядывая комнату.

— Ты потеряла сознание. Гипервентиляция, — сказала Дженис и обхватила мою ладонь, видимо, проверяя пульс.

Меня пронзила боль сильнее даже той, что была недавно. Я задергалась на кровати, хватаясь за руку Райдера и крепко ее сжимая.

— Мам, сделай что-нибудь! — воскликнул Райдер, диким взглядом смотря на свою мать.

— Дыши, Мэдди. Через боль дыши, — сказала его мама, показывая, как надо дышать.

Я попыталась вслед за ней сделать глубокий вдох, но это было сущей мукой.

В тот же миг из другой части дома послышались голоса. Я увидела, как Ева, Броди и Гэвин замерли в коридоре. Их глаза округлились, словно у меня выросла вторая голова. А затем, будто кто-то переключил паузу на воспроизведение, они засуетились.

Ева рванула в комнату.

— Мэдди! — Завизжала она, опускаясь на кровать рядышком со мной. На ней было то же, в чем она уходила — джинсы и коричневая мужская рубашка; предложи ей эти вещи кто-то год назад, она бы предпочла умереть.

— Ты вернулась, — прошептала я, беря ее за руку.

— Да, — ответила она, крепко сжимая мою ладонь. — И очень рада, потому что мне очень хотелось увидеть, как родится Райдерово порождение.

В этот раз Райдер даже не пикнул на ее реплику.

— Ты нашла родителей? — спросила я, корчась от очередного приступа боли.

Она покачала головой, улыбка сошла с ее лица.

— Об этом позже, — сказал Райдер, не отрывая взгляда от моего лица.

Я посмотрела на Гэвина, вошедшего в комнату и опустившегося на пол с другой стороны кровати.

— Как ее показатели? — спросил он у матери, тщательно осматривая меня.

Когда Дженис ответила ему, я осознала, что кого-то не хватало. Броди вышел из комнаты, и я слышала голос Роджера из коридора, но где же Кэш?

— Кэш не вернулся? — спросила я, изо всех сил пытаясь не закрывать глаза. Но я так устала.

Гэвин перестал рыться в аптечке и взглянул на меня.

— Не волнуйся, он все уладил и уже вернулся.

Я оглянулась на Райдера.

— Ты в безопасности, — сквозь сжатые зубы произнесла я, когда внутри появилось чувство давления, заставляющее меня начать тужиться.

— Нет, мы в безопасности, — сказал он, переплетая наши пальцы. — Не думай об этом. Сейчас я хочу, чтобы ты сосредоточилась и родила нашего ребенка. Я не могу потерять тебя.

Я кивнула и снова дернулась, ощутив прилив боли. Когда боль мучительно ударила, я стиснула зубы и сжала его руку так, что пальцы захрустели. Но когда боль стала просто невыносимой, я не смогла сдержаться.

— ТВОЮ МАТЬ! — закричала я.

Глаза Райдера округлились, кровь отхлынула от лица. Я крайне редко ругалась, но в этот момент эта фраза была самой точной для описания ситуации.

— Мам, помоги ей. — Райдер с мольбой взглянул на свою мать.

Она опустилась у меня между ног и поморщилась. Подняв глаза, она проигнорировала Райдера, полностью сосредоточившись на мне.

— Ладно, Мэдди. Я вижу головку. Когда будешь готова — тужься.

Я снова закричала, чувствуя, что низ живота буквально разрывает.

Казалось, я тужилась целую вечность, но ничего не происходило. Боль не прекращалась. Мои силы таяли. Их не хватало, чтобы тужиться, но боль не утихала, призывая тужиться, чтобы родить малыша.

Я снова закричала от разрывающей боли.

— Мама, черт! Да сделай что-нибудь! — закричал Райдер. — Она же мучается!

— Гэвин, проверь давление, — сказала Дженис, взглянув на другого своего сына. — Что-то не так. У нее слабый пульс.

— Черт! Черт! — в ужасе завопил Райдер.

— Успокойся, Райдер. Ты нужен Мэдди, — спокойно и собрано произнесла Дженис. Она посмотрела на Райдера, ее строгий взгляд напомнил все те разы, когда она встречала побитого и пьяного Райдера.

Гэвин надел мне на руку манжету от танометра.

— Держись, Мэдди, — сказал он, сжав губы в тонкую линию. — Ты никуда от нас не уйдешь. Пускай Бог и скучает по одному из своих ангелов, но он не может тебя забрать, только не сейчас.

— Дьявол, Гэвин, заткнись, — произнес Райдер, яростно скрипнув зубами. — Не смей нести эту хрень.

Мне было все равно на их слова. Пускай хоть подерутся, если от этого боль станет меньше.

Но она не утихала. Наоборот, стала слишком сильной. У меня потекли слезы. Я умирала. Этот ребенок убьет меня. Я сосредоточилась на Райдере. Он продолжал смотреть на своего брата, в глазах его выступили слезы. Господи Боже! Райдер плакал. Если уж он плакал, значит, я точно умирала.

Боль снова накатила, выбивая из меня очередной крик.

— Гэвин? — позвала Дженис, дожидаясь от него показаний моего давления.

— Давление низкое, — сказал он, снимая манжету.

— Я бы предложила перевернуть ее на бок, чтобы восстановить давление, но у нас мало времени, — произнесла Дженис.

Она закатала рукава и потянулась за хирургическими ножницами. Положила их на кровать рядом с моей ногой и накрыла рукой мое колено.

— Хорошо, Мэдди. Мне надо, чтобы ты потужилась. Надо вытаскивать вашего ребенка.

Я в ужасе замотала головой.

— Нет, я не смогу, — всхлипнув, сказала я.

— Ты должна, — отозвалась Дженис.

— Нет, — сказала я, слезы уже градом катились по моему лицу.

— Райдер, она должна потужиться. Поговори с ней, — произнесла его мама, в этот раз в ее ровном тоне слышались нотки волнения. — Ребенок застрял в родовом канале, и давление Мэдди падает...

Райдер кивнул, выглядя напуганным. Он заключил мое лицо в ладони, заставляя меня посмотреть ему в глаза. Он смотрел мне в глаза и дарил ощущение, что здесь и сейчас есть только мы.

— Послушай меня, Мэдди. Я не знаю никого сильнее тебя. Ты всегда надирала мне зад, когда это требовалось, и никогда не сдавалась. Не сдавайся и сейчас, не отказывайся от нашего малыша, — произнес он, пытаясь бороться со спазмами в горле.

— Райдер, прости меня... — плача, произнесла я. — Не могу больше.

Он закрыл глаза. А когда открыл, в них больше не было страха. Только жесткая уверенность и холод, так знакомые мне.

— Проклятье, Мэдди, сможешь и справишься. Борись. Закричи на меня. Скажи, что ненавидишь меня. Назови самым большим кретином в мире, — жестко произнес он. — Борись. Будь той упрямицей, которой боль была по барабану. Той, что когда-то свела меня с ума. И по-прежнему сводит.

Я смотрела ему в глаза и понимала, что сделаю это. Ради него.

Когда боль ударила снова, я начала тужиться.

Спустя несколько минут в комнате раздался тихий всхлип. Ева плакала. Я слышала, как Дженис просит Гэвина снова измерить мне давление. Но меня не заботили их действия. Все мое тело ослабело. Последние капли сил испарились.

Райдер смотрел на меня, в его глазах стояли слезы. Наклонившись, он поцеловал меня.

— Я люблю тебя, Мэдди, — прошептал он. — Я так сильно люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — тихо ответила я.

— Райдер, — позвала его мама, привлекая его внимание.

Оглянувшись, он выпустил мою руку. Я потянулась за ним, не желая, чтобы он оставлял меня. Сквозь полузакрытые глаза, я увидела, как мать вручает ему небольшой сверток.

— Девочка, — сказала он, глядя на меня со слезами на глазах.

Райдер повернулся ко мне, неловко держа сверток. Он встретился со мной взглядом, и в его глазах было столько любви.

Передо мной стоял мой лучший друг, и он держал на руках нашего ребенка. Мужчина, умеющий отчаянно сражаться и еще отчаяннее любить. Мужчина, который скорее надерет кому-то зад, чем признается в своих чувствах. Мужчина, покрытый татуировками и сулящий опасность.

Мой любимый мужчина, и он держал нашу дочку.

— Как она? — спросила я.

Райдер посмотрел на меня, в его взгляде все еще читалось беспокойство.

— Она великолепна. Как и ее мать, — произнес он.

Я попыталась улыбнуться, но не хватило сил.

— Мам, Мэдди в порядке? — спросил Райдер, обернувшись к своей матери.

— Давление все еще низкое, — ответила она. — Но это не страшно.

Он кивнул. Сел рядом со мной и приложил сверток к моей груди, придерживая своими крупными ладонями. Наша крошечка покосилась на меня, приоткрыв ротик. Такая красивая.

— Как назовете ее? — спросила Ева, перегнувшись через плечо Райдера.

— Эмма, — сказал, он, встречаясь со мной взглядом. — В честь матери Мэдди.

В этот раз мне удалось улыбнуться.

Глава 34

— Куда мы?

— Да просто по округе прокатимся, — глядя на меня с широкой ухмылкой на лице, сказала Ева. Вскинув бровь, она уже приготовилась к спору.

Я выглянула в ветровое стекло, понимая, что спорить с ней бесполезно. Ева все равно сделает по-своему. Прокатимся — значит прокатимся.

Ветер залетал в кабину грузовика, отбрасывая пряди в глаза. Я поправила волосы и придержала рукой возле шеи.

— Ты же знаешь, что Райдер убьет меня за это, — сказала я.

— Ой, ну его в баню, — пробормотала она, не отрываясь от дороги. — С каких это пор тебе не все равно на его загоны?

А она права. Я сама вправе решать, что мне делать. Пускай кричит, сколько захочет — в конце-то концов, я стала сильной и независимой женщиной, какой мой папа говорил я однажды стану. В глубине души я знаю, что за это Райдер меня и любил.

Эмма зашевелилась у меня в руках, ее крошечные кулачки замахали в воздухе. Ева взглянула на нее с улыбкой.

— Тебе понравилось одеяльце? — спросила она с гордостью в голосе.

— Конечно, оно такое красивое, — сказала я.

Белое одеяльце, сшитое из старого одеяла, которое Ева обнаружила в глубине шкафа Райдера. Чего Ева не знала — это то самое одеяло, под которым мы играли в замки и форт. Сидя в импровизированном подобии палатки, мы рассказывали друг другу истории и смеялись. Иногда мы сражались с воображаемыми злодеями, защищая наше убежище. Но чаще оно для нас олицетворяло наш собственный дом. Ведь мы всего-то и были двумя радующимися детишками.

А теперь в это одеяльце была завернута наша дочка.

— Ты даже не представляешь, Ева, сколько оно для меня значит, — сказала я, проводя ладонью по одеяльцу. — Не представляешь.

— Не заставляй меня рыдать, Мэдди. Иначе я остановлю грузовик и надеру тебе жопку. И ребенок мне не помешает, — произнесла она, ее красивое лицо приняло серьезное выражение.

Я улыбнулась, что в последнее время делала постоянно.

Повисло ненавязчивое молчание. Солнечный свет струился сквозь окно, играя бликами на старых кожаных сиденьях грузовика. Я уже и не думала, что когда-нибудь снова поеду на автомобиле, но Броди и Кэш сделали невозможное. Броди перебрал двигатель, а Кэш обменял припасы на бензин.

Я раскачивала Эмму на руках, глядя на медленно проплывающие в окне фермерские акры. В отличие от былых времен, Ева вела машину медленно, можно сказать черепашьим темпом. Самой дороги практически не осталось, тротуар зарос сорняками и травой. Но она сосредоточенно смотрела вперед, выглядывая остатки асфальта.

— Сколько раз мы ездили по этой дороге? Громко слушая музыку, в то время как волосы нам трепал ветер? — спросила Ева, держа руль одной рукой.

— Столько, что и не сосчитать, — ответила я, глядя в окно.

— Сколькими вечерами отправлялись по ней гулять, сколькими ночами возвращались. Как спешили на футбольные матчи, — произнесла Ева, погрузившись в воспоминания. — Больше уже такого не будет.

— Ева... — начала я, не желая портить настроение воспоминаниями об уже невозможном.

— Кажется, что только вчера мы катились по этой дороге, чтобы вернуться в колледж, подхватив по пути Райдера.

Я помню тот день, будто он действительно был вчера. Помню, как Райдер отрешенно смотрел на меня, стоя на пороге родительского дома — этот образ навсегда останется в моей памяти.

— Ты могла себе это представить? Что будешь держать на руках его ребенка? — спросила Ева.

Я опустила глаза на Эмму, даже в столь юном возрасте она была похожа на Райдера.

— Никогда, — ответила я. — Мы просто дружили. А еще он был жутким бабником. Я и думать не могла, что полюблю его так.

Ева улыбнулась, в ее взгляде мелькнуло понимание. Мне хотелось спросить у нее: к чему столько вопросов о Райдере, но когда мы свернули, я с удивлением уставилась в окно.

Мой старый дом.

— Ева, зачем мы сюда приехали? — спросила я, выпрямляясь на сиденье. Взглядом пробежала по заросшему двору и облупившейся краске на фасаде, и сердце мое кольнуло. Ведь всего год назад дом выглядел безупречно.

Ева остановила грузовичок возле крыльца и поставила его на ручник.

— Давай зайдем на минутку, — сказала она, так и не ответив.

Держа заснувшего ребенка, я следом за Евой вошла в дом. От него веяло запустением и древностью. Я больше не боялась здесь находиться. Хорошие воспоминания вытесняли любые другие.

На кухне все осталось прежним. Старенькая папина кофеварка стояла все на том же месте. На столе стояла пустая бутылка из-под водки. Там же, где ее оставил Райдер в тот день, когда я нашла его здесь.

— Пойду проверю другие комнаты. Я быстро, — сказала Ева, развернувшись.

— Ева, погоди! — воскликнула я, делая несколько быстрых шагов за ней. То, что я перестала бояться этого дома, не означало, что мне хотелось оставаться в нем одной.

Но Ева проигнорировала меня или сделала вид, что не услышала. Как бы там ни было, я осталась стоять на кухне.

Обнимая Эмму, я оглянулась. Воспоминания сами собой всплывали перед глазами. Райдер. Мой папа. Как я взрослела. Как носилась босиком по полу. Как собирала вещи перед началом учебного года.

Я практически наяву увидела папу, как он наставлял меня перед колледжем. Как говорил, что я навсегда останусь его маленькой девочкой.

Следом я вижу шестнадцатилетнего Райдера. Такого дерзкого и самоуверенного. Но такого красивого. Стоя в дверях, он улыбается и гордостью спрашивает, прокачусь ли я с ним, ведь он только что получил водительские права. И я согласилась, конечно же.

Затем он же спустя несколько лет — сидит на кухне, пока я обрабатываю его лицо, все в ссадинах и синяках. Он обнимает меня и притягивает к себе между ног. Рассказывает, что сделал бы со мной, будь я его девушкой.

Я улыбнулась. Этот дом был полон воспоминаний.

Оставалось добавить лишь одно.

Глава 35

В заднюю дверь постучали. Да так громко, что этот звук был слышен всюду. По коже побежали мурашки.

Свои не стучат.

Я напряглась, сердце громко забилось в груди. Крепче обняв Эмму, я ощутила волну паники.

По близлежащим дорогам все еще сновали люди. Голодные и отчаявшиеся. Ради своей цели готовые ранить или убить любого. Война вытаскивала на поверхность все худшее в людях. Оставалось только надеяться, что постучавшийся к таковым не относился.

Эмма заплакала, ее личико покраснело. Пытаясь успокоить ее, я обвела глазами кухню, выискивая, чем можно воспользоваться в качестве оружия. Я обязана защитить Эмму.

Стук повторился, на этот раз настойчивее. Сердце грозилось выскочить из груди; стараясь не издавать лишних звуков, я переместилась в коридор. Я осмотрелась и попыталась услышать, где Ева. Но ничего не было. Ни единой подсказки.

— Ева? — позвала я громким шепотом.

Ответа не последовало.

Где она? Она же только что была здесь.

Стук снова повторился, теперь уже мягче. Ручка двери задергалась. С крыльца донеслось шарканье. Мужские шаги.

— Мэдди, это я.

От двери прозвучал такой глубокий и родной голос. Который я узнаю всегда.

Я выдохнула, ощущая, как отпускает напряжение. Но почему он стучал? Что происходит? Если он решил таким образом выбесить меня, у него получилось.

Одной рукой держа Эмму, я отперла и открыла дверь. Прохладный ветер ударил мне в лицо, отбрасывая волосы за плечи. Солнце ослепило на миг, заставляя щурить глаза. Но это меня не волновало. Волновал меня только стоящий передо мной мужчина.

Райдер.

От самых ботинок до кончиков взъерошенных волос — этот мужчина был совершенен. Он занимал собой практически весь дверной проем. Широкая мускулистая грудь, как и вся поза отдавали силой. Отросшая щетина придавала его образу опасный вид. Изгиб крепкого подбородка так и манил прикоснуться. Но больше всего меня сводили с ума его глаза. Они всегда заставляли меня гореть от желания или пылать от ярости, а еще они всегда излучали любовь ко мне. Но сегодня его глаза прикрывала кепка.

— Райдер, ты напугал меня до смерти! Что ты здесь делаешь? И зачем надо было стучать? — сердито спросила я.

Ничего не ответив, он чуть сдвинулся с места. И тут я увидела за его спиной остальных. Дженис, Роджера, Броди, Кэша, Гэвина и Еву. Еву? Она стояла, широко ухмыляясь, и ее довольная улыбка заставила меня занервничать.

— Райдер? — едва слышно произнесла я, возвращаясь взглядом к нему.

Он просто смотрел, не произнося ни слова. Его лицо, как и много раз до этого, не выражало ничего. Что же случилось?

В полном шоке я заметила, как ко мне подходит Дженис. Поравнявшись со мной, она потянулась за Эммой. Ничего не понимая, я позволила Дженис взять ее. Она улыбнулась, а в глазах ее стояли слезы.

Райдер не отводил от меня своего взгляда, пока его мама возвращалась к остальным с Эммой на руках. Я переместилась с ноги на ногу, ощущая растущее тепло от его пристальное взгляда. Тело вспыхнуло от его близости, впрочем, как всегда. Всего одним своим взглядом он умел пробуждать во мне желание и нужду. Несправедливо.

Взявшись за козырек, он стянул кепку со своей головы. Его волосы сразу же взъерошил ветерок. Он запустил пальцы в волосы, отчего они заторчали во все стороны. Его взгляд медленно прошелся по моему телу, словно в ласке. Вынуждая мечтать о его руках.

Я почувствовала, что краснею. От него это не ускользнуло. Его вспыхнувший от желания взгляд опустился к моим губам.

— Райдер, что происходит? — спросила я, двинувшись к нему.

— Я хочу кое-что сделать, — сказал он и выставил руку, останавливая меня. — То, что должен был сделать уже давно.

Когда он заговорил, все вокруг словно испарилось. Ветерок ласково обнимал меня. А солнце струило на нас свое сияние. Вся семья смотрела на нас. Но в этот миг были только он и я.

Он нервно сглотнул и заглянул мне в глаза.

— На этом самом месте я стоял, когда впервые увидел тебя, — сказал он, показывая на деревянное крыльцо у себя под ногами.

— Я помню, — прошептала я.

— Я все еще тот девятилетний мальчуган и смотрю на ту же девчонку, что много лет назад свела меня с ума на всю оставшуюся жизнь, — произнес он.

Он сделал шаг мне навстречу и замер на пороге.

— А это дверь, через которую я проходил миллион раз, чтобы оказаться рядом с тобой. Дверь, которая всегда вела к тебе, — хрипло сказал он.

Неожиданно он обогнул меня и бросил свою кепку в кухню.

Я проследила за ее полетом и увидела, как она спикировала под стол и замерла на старом полу.

Когда я обернулась к нему, мой мир покачнулся. Дыхание замерло, сердце пропустило удар. Я не слышала движения. И не ожидала того, что увижу.

Он стоял в дверном проеме, возвышаясь надо мной. А в руках держал такую знакомую маленькую коробочку. Коробочку из моего прошлого. Ту, что, я знала всегда, станет моим будущим.

— На этом самом месте я хочу жениться на тебе, Мэдди. Месте, где мы познакомились. Месте, где я обрел своего лучшего друга.

Слова покинули меня. Глаза наполнились слезами.

Он шагнул внутрь дома, касаясь меня своим телом. Я начала отступать, но он перехватил мою руку, не давая отстраниться.

— Именно здесь я хочу взять в жены ту, что люблю. — Его голос стих, став едва различимым шепотом. — Выходи за меня, Мэдди. Прямо сейчас.

Выпустив мою руку, он открыл коробочку. Коробочку моей матери. Которую бережно хранил мой папа. Из нее Райдер извлек простое золотое колечко. Обручальное кольцо моей мамы.

— Райдер? — спросила я, подняв на него шокированный взгляд.

— Твой папа отдал мне его, когда мы вернулись домой, — сказал он.

Слезы потекли по щекам, стоило вспомнить тот день.

— Ты тогда вышла из спальни, а меня он попросил задержаться. Помнишь? — спросил Райдер.

Я кивнула, вытирая мокрые от слез щеки.

— Тогда я признался ему, что люблю тебя и всегда буду любить. Но он удивил меня, сказав, что и так это знает, он видел это всякий раз, когда смотрел на нас с тобой.

Я печально улыбнулась, вспомнив постоянные папины шутки, что однажды мы с Райдером подарим ему внуков. Папочка, ты оказался прав.

— Я сказал ему, что женюсь на тебе, — произнес он.

— Но это было до того, как ты признался, что любишь меня, — шокировано сказала я.

— Для меня всегда была только ты, Мэдди, — произнес он, смахивая слезинку с моего лица. — Я сказал твоему папе, что как бы ни было, через что бы нам ни пришлось пройти, я всегда буду о тебе заботиться. Слишком сильно люблю тебя.

Его рука нежно легла на мой затылок. Наклонившись, он мягко коснулся моих губ. Легкий поцелуй, но столько всего в нем было.

— Может я и сукин сын, но я всегда буду любить тебя, — прошептал он мне в губы. — Ты — все для меня.

— Я люблю тебя, — отозвалась я. — И буду любить всегда и вечно.

Опустив глаза, он надел кольцо мне на палец. Как только кольцо оказалось на месте, он припал к моим губам, обещая своим поцелуем многое. Обещая вечность.

А затем он прошептал слова, которые буду помнить до самого последнего вздоха.

— Я люблю тебя, Мэдди. Ты — мое прошлое. Мое настоящее. Мое будущее. Ты — моя жизнь. И я всегда буду любить тебя.

Он взял мою руку и опустил что-то в ладонь.

Я посмотрела вниз.

Это оказалась измятая фотография двух детей. Улыбающихся. Счастливых. Неразлучных.

Лучших друзей.

Влюбленных.

На всю жизнь.

Эпилог

— Папочка!

Я наклонился, чтобы поймать бегущую ко мне Эмму. Ее маленькие ножки топали по траве, босыми пальчиками задевая подол платья. Темные волосы подпрыгивали от бега, длинные, как у ее матери.

— Привет, красавица! — сказал я, притягивая ее к себе. Ее крошечные ручки обняли меня за шею, поражая удивительной силой для двухлетней девочки.

Выпрямившись, я поднял ее на руки. Она немного отодвинулась и посмотрела на меня, теребя при этом волосы у меня на затылке.

— Папочка, где ты был?

Такие же как у меня глаза внимательно смотрели на меня. Эмма росла точной копией своей матери, только глаза достались ей от меня. Ярко-голубые в окружении темных ресниц; в них сквозило столько знакомого мне упрямства. Темно-каштановые волосы подчеркивали идеальное овальное личико, которое в будущем, наверняка, будет сводить с ума всех мужчин. И от этой мысли мне хотелось долбануть что-нибудь.

Как и ее мать, она росла миниатюрной. Гэвин называл ее мелочью, по мне это было очень мило, но ему я ни за что в этом не признаюсь.

— Я навещал твоих тетю и дядю, — сказал я, направляясь в сторону дома.

Эмма хмуро сдвинула брови. Прямо как ее мамочка, когда я ее расстраивал.

— Зачем? — спросила Эмма, стоит сказать это ее любимое слово.

— Я помогал тете Еве и дяде Броди рубить дрова, чтобы зимой они не замерзли, — пояснил я.

После электромагнитного импульса прошло три года, а электричество так и не появилось. Погибли миллионы, многие до сих пор продолжали страдать, но страна постепенно восстанавливалась. Война еще не закончилась, но в настоящее время основная часть боевых действий велась за границей. Большинство врагов сумели вытеснить, но в некоторых районах они еще оставались. Правительство медленно восстанавливало свою власть в стране, но это процесс не быстрый.

А что до меня? Я никогда не испытывал такого счастья. У меня были две мои прекрасные девочки, а скоро родится еще один ребенок.

— Где Эвин и Кэсь?

Меня развеселила попытка Эммы выговорить имена Кэвина и Кэша, но смех не шел. Я чертовски волновался за них. Две недели назад они уехали, чтобы найти младшую сестру Кэша, из всей семьи у него оставалась только она. И до сих пор от них не было ни весточки. Я знал, что Мэдди круглые сутки думала о них. Проклятье, да и я тоже. Но надеялся, что с ними все хорошо.

— Гэвин и Кэш скоро вернутся, — сказал я Эмму, молясь, чтобы так оно и оказалось.

Маленькие пальчики Эммы потянулись к козырьку моей бейсболки. У нас это уже стало традицией. Она тянула бейсболку до тех пор, пока та не падала. А я щекотал ее до тех пор, пока она не начнет молить о пощаде. Но, как и ее мама, она никогда не сдавалась.

— А где твоя мама? — спросил я и крепче перехватил ее, так как она начала извиваться.

Она сунула палец в рот и показала в сторону дома.

Вернув кепку себе на голову, я оглянулся к дому.

Тогда и увидел ее. Мэдди. Сегодня ее волосы свободно развевались, как мне и нравилось. Так было проще путаться в них пальцами. Вероятно, я делал это слишком часто, но черт, мне это никогда не надоест.

Я следил за ее приближением, за эти годы моя любовь к ней не уменьшилась. Порой я вспоминал, как маленькой девочкой она заставляла меня носиться за ней по полям и пастбищам. Подбивала забираться на самое высокое дерево. Вспоминал и подростком — неловкую и упертую, сводящую меня с ума своей красотой. С которой мне хотелось проводить каждый миг, как я ненавидел тогда себя за это. Помнил и студенткой колледжа: как она танцевала со мной на танцполе, как улыбалась, а сколько огня было в ее взгляде. Тогда она доказала мне, что я могу не бояться любить ее.

— Привет, — сказал я, подойдя к ней.

Она улыбнулась и потянулась за дочкой.

Две самых любимых девочки стояли передо мной.

— Мы соскучились, Райдер, — сказала Мэдди и потянувшись ко мне.

Я ее опередил. Притянув к себе, я накрыл рукой ее бедро, Эмма оказалась между нами.

— Господи, Мэдди, я тоже очень скучал, — произнес я, опуская ладонь ниже, и обхватил попку.

Она вспыхнула, глаза ее затуманились от желания.

Этот взгляд чертовски сводил с ума.

Я наклонился к ее уху и поцеловал за ним.

— Ты нужна мне, — шепнул я.

Она обняла меня за шею, не давая отстраниться.

— Сколько угодно, — чарующе произнесла она.

Идя домой, она оглянулась через плечо. И ее взгляд обещал вещи, о которых всего несколько лет назад мне оставалось только мечтать.

Для меня была только она. Мэдди. Моя жена. Мать моей дочери, носящая под сердцем моего ребенка. Мой лучший друг. Женщина, без которой я не вижу жизни. Женщина, которую я люблю.

Навсегда.

Заметки

[

←1

]

Ворлд Рестлинг Интертейнмент — (World Wrestling Entertainment, Inc. (также известна как WWE) — американская компания, занимающаяся проведениями мероприятий профессионального рестлинга, а также выпускает кинопродукцию, музыкальные диски, одежду и компьютерные игры. Основана Родериком Джеймсом МакМэном и Тутсом Мондтом в 1952 году и сначала называлась Capitol Wrestling Corporation. Сейчас World Wrestling Entertainment является крупнейшей в Америке и во всём мире федерацией профессионального рестлинга; число любителей данного вида спорта только в США составляет 13 миллионов человек, а мероприятия транслируется в более чем 150 странах.

[

←2

]

Мировой экономический кризис 1929-1932 гг.

[

←3

]

Приблизительно 45 кг.

[

←4

]

Американская полуавтоматическая винтовка под патрон 5,56×45 мм. Выпускается с 1963 года, поступает в продажу в качестве гражданского оружия для самообороны, охоты и т.п., является штатным оружием полиции.

[

←5

]

Четвёртая поправка к Конституции США является частью Билля о правах. Поправка запрещает необоснованные обыски и задержания, а также требует, чтобы любые ордеры на обыск выдавались лишь судом при наличии достаточных оснований.

[

←6

]

Война́ за незави́симость США (англ. American Revolutionary War, American War of Independence), в американской литературе она чаще называется Американской революцией (1775-1783) — война между Великобританией и лоялистами (лояльными законному правительству британской короны) с одной стороны и революционерами 13 британских колоний с другой, которые провозгласили свою независимость от Великобритании как самостоятельное союзное государство в 1776 году. Произошли значительные политические и социальные изменения в жизни жителей Северной Америки, вызванные войной и победой в ней сторонников независимости.

[

←7

]

Гражданская война в США (война Севера и Юга; англ. American Civil War) — гражданская война 1861-1865 годов между соединением 20 нерабовладельческих штатов и 4 рабовладельческих штатов Севера с 11 рабовладельческими штатами Юга.

[

←8

]

SPAM (читается спэм) — торговая марка консервированного мяса, производимого американской компанией Hormel Foods Corporation. SPAM появился в 1936 году. Аббревиатура от англ. Shoulder of Pork and hAM — «свиные лопатки и окорока», a по другим данным, от англ. SPiced hAM— «ветчина со специями». Компания заявляет, что «точную расшифровку знает только узкий круг бывших директоров».

[

←9

]

Схватки Брэкстона-Хикса — ложные схватки, которые появляются у некоторых женщин после 20-й недели беременности.