Обходной путь героя

Глава 21

Туман окружал судно со всех сторон – не видно было ни солнца, ни земли – и был настолько густым, что бушприт едва проступал из мглы. День походил на сумерки, а воздух немногим отличался от воды – то есть был насыщен ею до последнего предела.

Россичи оккупировали нос кораблика, с дозволения богатыря распалив там небольшой костер – больше для уюта, ибо промозглая погода совершенно их не тяготила. Похоже, этих здоровил вообще не заботил климат… конечно, если исключить крайности вроде Антарктиды. Прихватить с собой части кабаньей туши они не забыли, продолжив пиршество, начатое на берегу, и теперь с бака тянуло, точно из коптильни. А к мясным ароматам примешивался запах меда – гулять так гулять. Впрочем, этих слонов не проймешь такой малостью.

Более теплолюбивые нордийцы устроились на корме, укутавшись в подбитые мехом плащи. Светлан уже знал, что вместе с д'Адуи спаслись четверо десятников и начальник элитной сотни (теперь уж бывшей). Как видно, в командиры тут отбирали действительно лучших, умевших держаться в бою до последнего.

Инессу отправили в каюту, причем Синдбаду строго наказали ее покой не тревожить всякими загробными выходками. Понятно, что отшельницу это не испугает, но нарушить сон вполне могло. Вот Ле Сана можно было не предупреждать – он и под страхом смерти не посягнул бы на кровь святой.

Светлан с троицей подружек расположился в центре лодки, сам рассевшись на палубе спиной к мачте, а девушкам предложив кресла и просторный шезлонг, столь любимый графиней. Но Мишка опять забралась на богатыря, точно на прогретый солнцем валун, и наконец вознамерилась соснуть, свернувшись в колечко. Хотя один глаз она оставила открытым, опасаясь что-то пропустить, да и слух не спешила отключать. Вот же неугомонная!

Накрыв девочку одеялом, рядом со Светланом опустилась Лора и тоже прильнула к его боку, хотя ей холодно не было. Чуть погодя к ним перебралась Анна, прихватив пару подушек и блюдо с фруктами, – она тоже предпочла удобству теплую компанию. Взамен вымокшего халата белянка набросила лишь меховой плащик, как видно, решившись наконец дать волю порочным наклонностям своей юности. А заодно не стала обуваться. Впрочем, отшельницы настолько отдраили палубу, что разгуливать по ней в обуви стало неловко.

– Ты-то не мерзнешь? – спросил у белянки богатырь. – Для здешних мест ты слишком уж светлая, смахиваешь на скандинавку.

– Мать рассказывала, что ее отец приехал сюда с севера, – откликнулась девушка. – И что он был огромен, могуч и воинственен. Возможно, мастью я пошла в него. Но вот в остальном…

– Это тот, из-за кого твоя бабка бросила Гильдию?

– Да, монсеньор.

– Должно, экземпляр был и впрямь стоящий. Интересно, хоть раз она пожалела об этом?

– Об этом история умалчивает, – усмехнулась Анна. – А я деда не застала – он не вернулся с очередной войны, затеянной тогдашним королем. Бабка пережила его ненадолго, угаснув за считанные недели. А через год родилась я… может, оттого во мне и проявился ее дар?

– Как увлекательно здесь живут люди! – заметил Светлан. – Что ни семья, то готовый роман.

– У нас еще круче, – сказала Лора. – Даже и не роман – сага.

Которую дева почему-то не спешит поведать. Полагает, что слушатель еще не созрел?

– Чем дальше от моего мира, тем насыщеннее жизнь, – кивнул он. – Похоже, это тенденция.

– И погода у нас меняется чаще – слишком многие с нею балуют. Не припомню, чтоб так долго висели тучи.

– Я начинаю подозревать, что нынешним ненастьем Нордию одарил Господь, а не Зодиар, – произнес богатырь. – К чему все сваливать на одного? Наверно, и Вседержитель неслабый маг.

– Ведь ваш Творец не пробавляется такими фокусами?

– Это потому, что ему не нужно утверждаться. А вот фальшивка всяко тщится выдать себя за подлинник, ибо от сего зависит ее выживание.

Затылком ощутив пристальный взгляд, Светлан повернул голову и слегка кивнул д'Адуи, приглашая примкнуть. Истомленные монахи уже дрыхли, разлегшись прямо на палубе, – то ли компенсировали прежний недосып, то ли набирали впрок. А вот приору, похоже, заснуть не давали мысли. Причем думать приходилось за всю команду – его рубаки явно не привыкли себя утруждать.

– Кажется, вы не жалуете мебель, – сказал меченосец, неловко присев напротив Светлана. – Это привычка или традиции?

– Осторожность, – ответил тот. – Когда весишь несколько центнеров, с гарантией тебя выдержит разве трон. Кстати, вам не приходило в голову, что прежде людьми правили гиганты?

– А ныне их сменили карлики, – сонно пробормотала Мишка. – Намекаешь, что уже созрел для престола?

– Еще не хватало!.. Но у нас бытует байка про сошедших с небес исполинов, кои научили людей всему. Представляете, какие им требовались стулья?

– Тебя опять повело в сторону, – заметила Лора. – Мало нынешних проблем?

– Так потому и уводит, что перебор. Прямо косяком идут, одна за другой.

– Тогда уж колонной, – буркнула ведьма.

– Вот за что люблю Анну, – объявил Светлан, – она меня не шпыняет.

– Ну наконец – выяснили, кого любишь! – хмыкнула силачка.

– В краску ее не вгони, – прибавила Мишка, открывая второй глаз. – А то как бы не воспламенилась при такой коже.

– Может, заснешь все-таки? – спросил богатырь. – Ни ночью, ни днем от тебя не отдохнуть.

Белянка улыбнулась, вовсе не собираясь краснеть, – уж собой владеть она научилась, поварившись в придворном котле. А приор слушал их пикировку, удивленно вскинув бровь. Для него такой стиль общения явно был внове.

– Ладно, теперь по делу, – сказал Светлан, принимая серьезный вид. – Этот туман, кто б его ни затеял, сейчас и нам на руку, поскольку позволяет избежать сторонних глаз.

– И чужих ушей, – буркнула ведьма, покосившись на монаха. – Ты уверен, что этот дядя не стукачок?

– Худо-бедно, но я чувствую его, – ответил богатырь. – Не говорю, что перевербовал, – и близко нет. Даже не вижу пока, за что уцепиться.

– Я бы сказала…

– Лучше воздержись, – посоветовал он. – Проблема в том, что Анри на отшибе, – ему все до лампады. С одной стороны, это хорошо, ибо Господь тут не судья и не хозяин – стало быть, не прикажет. Но вот с другой… Возможно, и у душ бывают раны, несовместимые с жизнью, – то есть после таких уже не вернуться к Богу. Хотя даже у д'Адуи бывают высокие порывы – вспомнить хотя бы эпизод с дочерью купца.

– Если он не сочинил.

– Вранье я бы ощутил… Да? – Светлан посмотрел на Лору.

Она кивнула.

– Правда, это могло быть последним всплеском. А за год человек способен окончательно скурвиться.

– В нелюдь?

– Ну, что-то вроде. Найти бы ту девицу – возможно, она смогла бы излечить. Если еще осталось от чего плясать…

– Надо ли усложнять? – дернула плечиком ведьма. – В сказках ценят определенность. Если уж злодей, так… А ты в самой черной душе пытаешься углядеть проблеск.

– Мало тебе Людвига? – спросил он. – Не говоря уже о Пропащих. Мы сейчас на краю бездны – поневоле станешь разборчивым. К тому ж, богатырь и не вправе гвоздить подряд. Хочешь не хочешь, а приходится вникать в каждого – сила обязывает. Иначе останешься без нее… Кстати, о стукачах. – Светлан перевел взгляд на приора. – Могу обрадовать: один из твоих приставлен следить за тобой – причем, как понимаешь, не магистром.

После недолгой паузы тот спросил:

– Кто-то из тех, кого вы отправили в Эльдинг?

– Вовсе нет. Сейчас он бдит на юте. Это я к тому, чтоб ты меньше болтал, где не надо.

Надо отдать д'Адуи должное: в лице он не изменился и на свою команду не стал оглядываться. Прямо готовый разведчик.

– В любом стаде найдется паршивая овца, – сказал богатырь ему в утешение. – Уж такая это система – стадная. Ваш-то – не из худших, стучит по обязанности. То есть на запросы отвечает, но сам не старается. Может, оттого и выжил сегодня, что Господь спас. Везет ведь не только сильным.

– Пожалуй, я догадываюсь, о ком речь, – произнес д'Адуи, понижая голос. – Но почему вы не изгнали его?

– А что он может настучать Господу? – пожал плечами богатырь. – Разве соглядатай знает, куда мы направляемся, с какой целью? Даже где находимся, он понятия не имеет. Зато благодаря ему нам в точности известно, в какой стороне его хозяин, – идем будто по пеленгу.

– Хорошо быть батыром, – позавидовала Мишка. – Глаз как алмаз – любого проницает до нутра. И ежели внутри гниль…

– Теперь стало проще, – согласился Светлан. – Но и прежде я промахивался редко – просто нужно знать, на что обращать внимание.

– К примеру?

– Ну, скажем, меня настораживают типы, способные часами слушать одну мелодию или по многу раз глазеть на одно действо. Был у нас такой… отец народов… до сорока раз доводил! А в перерывах меж просмотрами уморил людей больше, чем живет во всех здешних королевствах. К счастью, не всякой бодливой корове достаются рога.

– Монсеньор, а вы не считаете, что аббат Дори может оказаться еще опаснее Зодиара? – спросил приор. – Если ваши предположения верны и аббата в самом деле поддерживает Бо… э-э… Господь…

Бедняга еще путался в терминах. Да и в богах тоже. Впрочем, чему удивляться – столько развелось!..

– В конце концов, что есть Господь? – сказал богатырь. – Помните достославного барона де Бройля? Как он был одержим Пауком, так Дори – своим богом.

– Но неспроста же тот вселился именно в аббата?

– Да ведь и Бройль глянулся колдуну не случайно. Из всех уязвимых он оказался самым подходящим для использования.

– Или наоборот, – вставила Мишка. – Самым уязвимым из подходящих.

– Думаю, и по сути особых различий нет. Ведь здешний Вседержитель из той же материи, что, к примеру, Синдбад, – то есть попросту призрак-переросток… естественно, из-за своих размеров разжившийся могуществом. А вот насколько оно большое…

Присев на краю бака, Павич тихонько постучал костяшками по доскам – видно, знал, что для привлечения богатырского внимания довольно и этого.

– Да конечно, двигай сюда, – позвал Светлан. – Мало нам пяти голов…

– Дык мужских – тока две, – ухмыльнулся россич. – А даже Горыныч соображал тремя…

– На троих, – прыснула Мишка.

– …покуда ты не срубил их.

– Все ж это был Змей? – подивился богатырь. – И как я не признал!..

– А вон и седьмая голова поспешает до кучи, – фыркнула ведьма, кивком указывая на Ле Сана, возникшего из тени. – Делаемся все умней.

Ну никак она не желала заснуть!.. Или приноровилась дремать урывками, от фразы до фразы? С нее станется.

Легко спрыгнув с бака, россич примкнул к честной компании. Среди россичей Павич был самым здоровенным – наверно, одна из причин, почему его выбрали главным. (Но ведь не единственная?) Весил он под три центнера, однако двигался вкрадчиво, точно тигр, почти не производя шума. И атаковать, похоже, умел столь же стремительно. Пока Павич стоял, он казался тут едва ли не самым крупным. Еще год назад россич задал бы Светлану!.. Но не сейчас – нет. Опоздал слегка.

А вот кто глазел на гостя во все глаза – это Анна. Не нужно было быть богатырем, чтобы ощутить в ней интерес – что называется, жгучий. Как она выразилась? «Огромный, могучий и воинственный» – ну прямо с натуры. Повторяем бабушкины ошибки, да? Эдак и впрямь можно поверить в переселение душ.

Правда, Павич скорее шатен, нежели блондин, – причем довольно темный. Все ж не северянин, с хазарами да печенегами конфликтует. А с кем вздоришь, на того и похож – вон как межреченцы смахивают на огров. Или все ж напутали историки и хазарам наши предки не только «отмщали»? Ну и хазары им, соответственно…

Анна чуть сдвинулась к Светлану, словно освобождая место, – хотя россич и так бы уместился. Ухмыльнувшись, тот осторожно присел рядом, явно не возражая против такого соседства. В сравнении с белянкой стало особенно заметно, какой он громадный да смуглый, а его ручищи, открытые по самые плечи, были массивней и наверняка сильней, чем ноги едва не любого нордийца. Да, были люди в русских селениях!.. А затем пришел Христос и всех уравнял. Или причина в ином?

– Не побрезгуешь угощением? – спросил Светлан. – На вашу ветчину ответим нашим десертом.

С любопытством Павич оглядел плоды, выискивая неведомые. На Руси-то особо не из чего выбирать – не тропики, чай.

– Воще, мы боле привычны к мясу, – пророкотал он. – И хлебушек, понятно…

– Да, скифы вы, – проворчала ведьма. – Случайно, не практикуете ванны из человечьей крови? Или византийцы вас оговорили?

– Пахари мы, – возразил гость. – В ремеслах смыслим. Ежели моемся, то в бане, на пару. А ванны – это придумка здешних. Тем паче – из крови.

– Сейчас и он расскажет о своем трудном детстве, – предположила Мишка. – Тогда мы вовсе запутаемся, где тут основной сюжет.

Похоже, и ее заинтересовал новый персонаж. Конечно, не как Анну.

– А че мне таиться, – повел плечами здоровяк. – Поведать есть о чем, ясное дело. По свету-то послонялся.

– «И кидало меня…» – хихикнула кроха, вполне понимая, для кого он говорил это. Девицы-то обожают истории. А также говорунов… умных и сообразительных.

– Вообще было б занятно послушать, – сказал Светлан. – Но не сейчас, ладно?

– Дык не время нынче – кто ж спорит? – согласился Павич. – Я к тому, что мы – народец открытый.

– Душа нараспашку, ага, – поддакнула ведьма. – Россич – это не только ценный мех…

Покосившись на свои бугристые руки, от пястей до локтей поросшие пепельным ворсом, Павич осклабился. Обидчивым он, слава богу, не был – хватало силы.

– А кто еще на Руси водится? – поинтересовалась она. – Понятно, кроме слонов… или даже мамонтов.

– Машутка, слезь с медведя, – велел богатырь. – Ишь, взгромоздилась!

Лора усмехнулась, на сей раз позволяя девочке резвиться. Вообще силачка явно размякла и сейчас больше отмалчивалась. Ей тоже со мной скучно, да? И спать хочется…

– Должны же мы знать, каким зверинцем обзавелись, – возразила девочка. – А по нему можно судить о прочих. Покажи мне, какой ты, – переиначила она, – и я скажу, кто твой друг. Или ты и этих зришь насквозь? Как зыркнешь своими пламенными очами!.. И всё точно на ладони.

– Не всё, – поправил Светлан. – То есть вижу, что им можно доверять, но вот глубже… От этих батырских дел у меня совсем пропала магия.

– Совсем? – усомнилась Мишка. – Чай, не молоко!

– А молоко не чай, ну да, – хмыкнул он. – Как и богатырь – не маг. Совместить эти ипостаси в одном человеке еще можно. Но чтоб они еще и совпали во времени?.. Настрой на чудотворство напоминает сон наяву: мир вокруг словно плывет, из знакомых фрагментов образуя невесть что. А богатырь видит реальность ясно и четко, нередко даже проницая вглубь, и мыслит точно комп, и движется как автомат – эдакая совершенная машина. И когда этот режим включается на полную, делается не до чародейства. Или тогда нужно вовсе менять специальность – вон как Зодиар. А обратно вернуться уже не выйдет.

– Не-е, это негоже, – покачал головой Павич. – Понятно, волхвы – почтенные дяди… Да не тянет туда чего-то.

– Ну, дело вкуса. Сила ведь тоже бывает разной, и неизвестно еще, которая шибче.

– И тут мы опять приходим к богам-самоделкам, – заметила Мишка. – Они же «виртуалы» – для понимающих. У них ведь тоже хватает лошадиных сил… или даже слоновьих… да и в чудесах секут мала-мала. Хотя не батыры и не маги. А развелось их – куда ни плюнь. От недомерков до исполинов. Едва не у каждого стада кто-то на знамени. «Нет бога, кроме аллаха», ха!.. Вот бы этих, которых нет, столкнуть носом к носу – какие бы клочья полетели! Вообще, – заключила она, – не пора ли начинать отстрел?

– Идет охота на богов, – пробормотал Светлан. – Идет охота…

– Мятежника Высоцкого цитируем? – хихикнула ведьма. – В ироническом смысле, да?

– Все-то ты знаешь, – откликнулся он. – Не скучно – в твои-то годы?

– Не все, – возразила девочка, будто цитируя его. – К примеру, понятия не имею, как бороться с расплодившимся божьем. Дустом, что ли, посыпать? Но ведь причина – в людях. А их трогать – не моги… за ихний малый рост, ага. Может, ты знаешь способ?

Пожав плечами, богатырь ответил:

– Когда над богами начинают смеяться, они умирают. По крайней мере это относится к доморощенным. Проблема в том, что большинство людей способны насмехаться лишь сверху вниз. А вот наверх они привыкли глядеть с полной серьезностью… особенно когда оттуда может шибануть молнией. Это вообще особая порода, которую лично мне понять трудно. К примеру, самодостаточного индивидуума не унизит стать на колени перед красотой или целовать ноги любимой.

– А также прочие места, – вставила Мишка.

– Но человек стаи сразу начнет взвешивать, у кого тут больше власти и кто должен гнуть спину. Зато пресмыкаться перед силой для него в порядке вещей, хотя для свободного человека это – позор. Тут целая система знаков, непостижимая и бессмысленная для нормальных людей. Недостаточно склонишь голову – ее срубят. А согнешься слишком – вполне могут… э-э… опустить.

– Это как? – не понял д'Адуи.

– Тебе лучше не знать, – хихикнула ведьма. – Но будь уверен: тебе не понравится. Думаю, ты предпочтешь отсечение головы.

– Для фанатов пирамиды, – продолжил Светлан, – какой-нибудь лоскут ткани, вроде флага, важней человечьей жизни, ибо служит символом их обожаемой системы. А посягательства на него карают по всей строгости… при этом нередко оправдывая убийц. – Помолчав, он прибавил:

– Но может, это я не прав? Ведь сколько людей – столько и суждений.

– Ну, понеслась!.. Еще скажи, что и дураки имеют право на позицию.

– К сожалению, – вздохнул богатырь. – Потому что другой путь еще хуже.

– Хватит о грустном, – заявила Мишка. – Мы здесь пировать собрались или что? Раз уж все равно не даете мне спать…

И она потянулась к снеди, разложенной на ящике, ухватив что подвернулось. А подвернулся ей ананас. Озадаченно девочка поглядела на него, прикидывая, как подобраться к его мякоти, затем вручила плод Светлану – для вскрытия.

– Может, сгоняю за свининкой? – оживляясь, предложил Павич. – Она и остылая пойдет за милую душу.

– Ты что, еще не натрескался? – изумилась ведьма. – Растущий организм, надо же!

– В народе рекут: всему голова – пища, – с ухмылкой ответил россич.

– Ты ею думаешь, да?

– Не будем делать из еды культ, – призвал богатырь. – Ведь она вовсе не цель.

– Тебе легко говорить, – тотчас повернула Мишка. – Для тебя харч даже не средство – так, баловство. Воздухом кормишься, будто… э-э… баобаб. Да если б нормальная телка кормилась как ты, кто бы ее разглядел – из-за швабры-то?

– Нормальные телки за швабры не прячутся, – возразил Светлан. – Не телячье это дело.

– Кажись, нас таки вынесло, – заговорила вдруг Лора, кивая вперед. – Вы не забыли еще, что мы не на прогулке?

– И даже не на параде, – засмеялась девочка. – А на пути… куда?

А в самом деле: куда? – подумал богатырь. Один Бог знает… да и то еще вопрос.

Прищурившись, он вгляделся в крепостную стену, каменную и довольно высокую, проступившую на горизонте. Башни тоже были солидные, хотя и уступали укреплениям Эльдинга. А за стеной уже виднелись крыши домов, почти смыкавшиеся скатами.

– И куда же нас угораздило? – спросил Светлан. – Кто-нибудь знает, что это за село?

– Это Ноэль, столица Лорании, – объявила Анна, поднявшись на ноги, чтобы рассмотреть лучше. – Я родилась недалеко отсюда.

– Ха, так ты моя подданная? – сообразил он, вспомнив, что вообще-то назначен здешним герцогом. – А как тут насчет прав сюзерена?

– Как и всюду, – с улыбкой ответила девушка. – Зависит от того, насколько податливы вассалы.

– Я-то думал: вассалов ценят за преданность, – усмехнулся богатырь. – А разве упрешься в то, что поддается под твоей рукой?

На город он уже не смотрел, разглядывая войско, выстроившееся перед стенами в боевые порядки. Похоже, назревал штурм. Ну-ка, где тут лучшие места? Наверно, все же на галерке – меньше опасность, что залетит шальная стрела.

Спустя минуту солдатиков заметили Анна и д'Адуи. А вот Павич успел раньше. Не говоря уже про ведьму с вампиром.

– Боже, кто это? – воскликнула белянка.

– Смиренные слуги Господа, – ответил Светлан. – Воинство Ордена меченосцев – едва не в полном составе. В нашем королевстве таких уродов набралось пару тысяч, а здесь их втрое – минимум. Цивилизация на марше.

– Имя им – легион, – пробормотала Мишка.

– Нет, в легионе солдат было больше, – не согласился он. – Здесь пока не вышли на такой масштаб.

– Почему? – уперлась девочка. – В легион входило шестьдесят центурий – как раз.

– А вспомогательные войска?

– Не мелочись. Тысячей больше, меньше – какая разница? Тем более тут сплошь кавалерия.

– Они не заметят нас, монсеньор? – с беспокойством спросил д'Адуи.

– Пока что мы в облаках, – пояснил Светлан. – Не то чтобы совсем закрыты, но в глаза не бросаемся. К тому ж монахи не из тех, кто часто глядит в небо. А если и увидят корабль, примут за мираж.

Строй меченосцы умели держать, каждый всадник пребывал на равной дистанции от соседей, соблюдая зловещую неподвижность. Пожалуй, войско гляделось эффектно – словно тут впрямь затеяли съемки про Древний Рим. Впечатление усиливали несколько осадных башен и с десяток катапульт.

А сколько ратников сможет выставить город: тысячу, полторы? Причем хорошо, если каждый пятый из них имеет опыт в таких делах. Да и этот вряд ли сравнится с обученным монахом-убийцей.

– Как всегда, я не вовремя, – проворчал богатырь. – Только ребята надумали размяться!.. Ставки тут еще принимают?

– Сегодня мы не на параде, – снова процитировала девочка. – Хотя похоже, да?

– Ну так хочется смешать все это в кучу! – признался богатырь.

– Людей и коней, ага, – поддакнула ведьма.

– А че мешает? – пожал плечами Павич. – Ужо пощиплем этих павлинов. Да одних стрел у нас, почитай, тыща, а мажем мы редко, тем более с верхотуры. После-то придется помахаться – так и славно!

– Ишь, размахался, – проворчал богатырь. – Вот затем вас и нанял король: чтоб не щадили нордийцев. Не свои ж, верно, – к чему цацкаться?

– А твои, что ль?

– В том и разница меж нами, дорогуша, что для меня все люди – свои. Оттого и сила моя больше, что задачи масштабней. А ты – локальный силач, для внутреннего пользования. И выясняешь с такими же, сталкиваясь на рубеже, за кем больше поддержка и в ком шибче нужда.

– Ладно, – молвил россич. – И че предлагаешь?

– Я не предлагаю, – произнес Светлан веско. – Я решаю. Приказываю или запрещаю. Ты не забыл? Здесь я главный.

– И че ж ты решил? – спросил Павич, усмехаясь.

Оглянувшись, богатырь указал рукой на одного из десятников.

– Свяжите его, – велел он. – Мне не нужны внезапности в тылу.

Кивком приор подтвердил приказ, прибавив:

– Д'Эмбре, лучше не противься.

Удивленные монахи повиновались, накрепко спеленав товарища – тот и не пытался противиться, даже будто обрадовался плену. Слава богу, его избавили от решений. Теперь и захочет – не сможет ударить в спину.

– Че дале? – не отступал россич. – Не хошь затевать сечу, давай ихнего вожачка сковырнем. Даже без крови – просто выдернем из орды арканом. Небось не откажется вознестись?

– Ничего не чуешь? – спросил богатырь. – В воздухе пахнет грозой.

– Вправду, электричества вокруг до фига, – подтвердила Мишка, озираясь. – Того и гляди – жахнет!

Невдалеке даже рокотал гром, будто рычало притаившееся чудище.

– И че? – не понял Павич. – Перуна испужались?

– Не один Перун швыряется молниями, – возразил Светлан. – К тому же здесь не его угодья. Это на Руси он – самый грозный.

– Пока еще, – прибавила девочка. – А вот как заявится византийский бог…

– Уж так страшно! – усмехнулся россич. – Бивали мы и византийцев.

– Не так опасны противники, – молвил богатырь, – как собственная слабина. Вот пожелаешь ты, к примеру, править – нешто откажешься от готовых средств?

– Опять завел любимую песню, – сказала Лора. – Других дел нет?

– С тобой, пожалуй, споешь, – хохотнул он. – На горло наступаешь.

– Дык в чем закавыка? – спросил опять Павич. – Гроза-то грозой…

– Смотри, – кивнул Светлан на холм, где расположилась орденская верхушка. – Над ним тучи темней, верно? Думаю, неспроста: Господь оберегает своего любимца. А стоит нам подойти на опасную близость… И сам аббат много опасней, чем выглядит. Вот он знает, – кивнул на приора. – Так что сперва наведаемся к горожанам.

Повернув голову, он уперся взглядом в Мишку.

– Что? – с вызовом спросила та, хотя наверняка уже поняла.

– В гардеробе Жизель найдется и на твой вкус, – сказал богатырь. – Ну давай, ты же умненькая!

Поморщившись, ведьма направилась в каюту. Конечно, и она вполне сознавала, что шокировать горожан ни к чему. Но ведь хочется!.. Ох, натура.

Не прошло и двух минут, как Мишка вернулась – уже одетая… как бы. Она и впрямь нашла на свой вкус: нечто воздушное и полупрозрачное на бретельках – из такой тонкой ткани, что все платье можно было скомкать в горсть. Руки, плечи и почти вся грудь оставались на виду. Спереди лиф украшала накладка из вишневого бархата, подчеркивая снежную белизну остального наряда и хоть что-то действительно заслоняя, юбка спадала почти до ступней, конечно, оставшихся голыми. А местами ткань настолько облипала тело, что словно бы исчезала.

– По-моему, это ночнушка, – предположил Светлан. – Сшитая из тюля. Ты уверена, что в ней будет теплей?

– Мне никогда не бывает холодно, – заявила Мишка. – Мне бывает свежо. Как морякам.

– Смотри, чтобы не стало слишком свежо. Иногда от природы лучше отдаляться. Говорят, и неандертальцы вымерли оттого, что были к ней чересчур близки.

– Заведи писуна, – язвительно пробурчала кроха. – Чтобы бегал за тобой и записывал мудрости. Ишь, прямо афоризмами чешет!

– Я бы тебе предложил, – усмехнулся Светлан. – Да на чем тебе черкать: на коже разве?

– А у меня память как диктофон. И уж описать смогу, чего ни захочешь.

Город уже можно было обозреть в деталях и на всем протяжении – весьма внушительном по местным меркам. А крепостная стена оказалась толщиной в дом – явный перебор, если вспомнить об отсутствии пушек и взрывчатки. Или здешние мастера предвидят грядущий прогресс?

Вздохнув, богатырь направил корабль вниз, вместе со всей своей командой выныривая из туч, и над стройными рядами латников повел его к центральной башне, внизу которой темнели главные ворота города, сейчас наглухо запертые. Воздушный транспорт был здесь еще в новинку, однако меченосцы, замечая летуна, в панику не ударялись, даже в лице особенно не менялись – впрямь, что ли, принимают за мираж? И на крепостных стенах особого смятения не возникло. Но там по крайней мере оживились, забегали… что не сулило хорошего.

– Дамам лучше бы спрятаться, – предупредил Светлан. – Еще начнут сдуру палить.

– А меня тоже считаешь дамой? – поинтересовалась Лора, уже облаченная в свою боевую сбрую.

– Да боже упаси!.. Что я, псих?

Мишка хихикнула. А дева задумчиво пожевала губу, словно примеряла на себя эту роль. Что до Анны с Инессой, тоже успевших приодеться, то и они не стали пригибаться. Ну, с отшельницей ясно: она вообще ничего не боится, – а вот белянка что, настолько уверовала в своих защитников? Конечно, нынешние снаряды летают не быстро…

Впрочем, кораблик уже причаливал к башне, плавно надвигаясь бортом к крепостным зубцам. К счастью, встретили гостей не пиками да мечами. Здесь вообще оказалось больше людей цивильных, выряженных если не роскошно, то весьма добротно, – судя по всему, местное руководство, отцы города. Возможно, как раз сейчас, созерцая подступившую армию, они решали, сдавать ли Ноэль сразу или поломаться для приличия. А возглавлял их коренастый пузан с круглой головой, увенчанной бархатным беретом, таким же зеленым, как прочая одежда. Лат на нем не было (верно, не смог втиснуться), но мечом толстяк опоясался, причем тяжелым. Для мирного торговца он выглядел крепышом, хотя плоть его была не такой плотной, как у элитных бойцов, а потому с возрастом провисла – под подбородком, внизу торса.

– Сир, мы ожидали вас с нетерпением! – возгласил городской глава, выступив вперед.

– Что, вправду? – удивился Светлан. – Ну вот он – я.

– Вернее сказать, мы очень надеялись на ваш приезд, – внес поправку пузан. – Ибо король уже прислал известие, что отныне мы находимся под защитой славнейшего из героев современности.

– М-да? Это крайне… э-э… предусмотрительно с его стороны. Хотя считать меня современником… гм…

Покосившись на толпу, уже скапливавшуюся с внутренней стороны стены поглазеть на своего нового господина (местами блестящего и очень, очень высокого), богатырь предложил:

– Ладно, обрисуйте-ка обстановку – вкратце. Насколько понимаю, до кровопусканий пока не дошло?

Глава 22

И городской глава, носивший чудное имечко Жевье, принялся обрисовывать. Ситуация оказалась еще хуже, чем виделась из поднебесья. То есть оружия в Ноэле было вдосталь, и ополчиться нашлось бы много охотников, но вот пользы от них… А к регулярным войскам можно было причислить разве городскую стражу, по сути, тоже не имевшую боевых навыков. Вдобавок, немало горожан – в основном из городского отребья – вовсе не возражали против смены власти, надеясь погреть на этом руки. И если эту стихию кто-то сумеет сплотить и направить, ударив изнутри… Хотя и без того город вполне могли захватить после первого же наскока… и даже без особенных потерь для штурмующих.

– Нордийцы, – с презрением проворчал Павич. – Вот у нас каждый пахарь обучен бою.

– Ну, не заливай, – откликнулся Светлан. – Это с твоей колокольни так видится. Ты ж с мирными не имеешь дел.

– А у нас мир и не длится долго – откуда таким взяться? Даже в поле ходим с оружием.

– Есть чем гордиться, да? И чему завидовать. Уж лучше в эти игры не играть всерьез.

– К примеру, как ты, – ухмыльнулся россич.

– Думаешь, мне хочется? Мало у меня иных дел!..

– Парни! – одернула Лора.

– Уже молчу, – спохватился богатырь. – Только не бей, хорошо?

Мишка опять фыркнула, а Павич осклабился, оценив юмор. Зато у градоначальника округлились глаза. Впрочем, толстяк сейчас же вернул их в орбиты, рассудив, вероятно, что герцог и к тому же герой имеет право на причуды.

– А что же здешний епископ? – спросил Светлан. – Как он-то воспринял новую доктрину?

– Его преосвященство проявил твердость и присутствие духа, изумившие многих горожан, – ответил Жевье. – И проклял еретиков именем его святейшества, призвав прихожан сражаться за Ноэль, не щадя животов.

– С ними бог, конечно, – хмыкнул богатырь. – Вопрос только: какой? Что-то их впрямь развелось, как в эпоху античности. Правда, тогда они не цапались меж собой… если не считать заварушки с титанами. Хотя, вспоминая мой недавний поход…

Покосившись на Лору, он решил не углубляться в тему. Тем более из-за туч показалась тройка дредноутов, следуя друг за другом. Круто снижаясь, они устремились к площади – будто штурмовики, заходящие для бомбежки. На голове переднего чудища восседал Голуб, обеими руками вцепившись в рулевые шипы, и вопил точно леший, требуя освободить посадочную полосу. С переполошенным ором толпа брызнула врассыпную, а дредноуты, выпустив из бронированных животов когтистые лапы, без жалости пропахали брусчатку, круто затормозив.

– Вот и наша авиация, – пояснил Светлан, успокаивая напуганных старост. – А этих парней можно считать десантниками. Потребуется – с любой высоты прыгнут без парашютов.

Россичи уже уводили покорных монстров с развороченной мостовой, заботливо пряча под черепичный навес, хотя вряд ли этих исполинов волнует погода. Из переулков и подворотен за диковинными гостями опасливо наблюдали горожане.

– Пожалуй, их следует покормить, – заметил богатырь, вспомнив о прожорливости шестиногов. – Думаю, лучше всего подойдут дрова – вязанок эдак с десяток… э-э… каждому.

– Так вот чем кормятся скифы! – обрадовалась Мишка. – А еще березовой кашей, да?

Павич широко ухмыльнулся. Хотя насчет «каши» он вряд ли понял – это уже достижение крепостной России, «страны рабов». Кстати, россич сразу встал так, чтобы заслонить Анну и Инессу от сырого ветра, – благо размерами не уступал шкафу. При этом делал вид, будто позицию выбрал без умысла – просто так вышло само, совсем случайно. Любопытно: он такой заботливый от избытка силы или есть иные мотивы?

Опомнившись, градоначальник принялся руководить, рассылая помощников с поручениями. Через минуту башня освободилась от лишней публики, больше привносившей суету в здешние дела.

Стащив с плешивой головы берет, толстяк вытер им мокрое лицо.

– Как утомил этот нескончаемый дождь, – пожаловался он. – Я больше привык с солнцу. У нас почти не бывает ненастья.

– Тучи над городом встали, – сообщила ему Мишка. – И над всей Нордией облачное небо.

– А вот они, – кивнул Жевье на застывших монахов, – мокнут так уже несколько часов. Им-то каково?

– Когда терпишь за идею, это даже в охотку, – произнес Светлан. – Кстати, в городе у Дори много сторонников?

– Вы имеете в виду последователей, сир? – уточнил городской глава.

– Что, есть разница?

– Сторонников-то гораздо больше. А уж эти трущобные крысы, всегда готовые поживиться на смуте!..

– Зачем же было плодить недовольных?

– По-вашему, сир, следовало взять наших бездельников на содержание? – сказал Жевье. – А за чей счет, позвольте спросить? Тут ведь нет рабов, на плечах которых держалось благополучие древних.

Надо же, он и про Римскую империю знает!

– Ну, этот рецепт и через тысячу лет не заржавеет, – пробормотал Светлан.

Но от дождя и вправду не мешает укрыться. Здесь-то он льет всерьез, не как на берегу той речушки. Переглянувшись с Анной, богатырь кивнул, как бы давая отмашку. И тотчас над крепостной стеной стала разрастаться пленочная крыша – первое благодеяние свежевыпеченного герцога, снизошедшего к своим подданным. Заодно с крышей белянка создала прозрачную стену, разгородившую возможных противников, – догадалась, молодец. Уж от стрел эта пленочка защитит.

Громадные звери внизу принялись флегматично жевать, громадными пастями, точно ковшами, захватывая чуть ли не целые вязанки и с легкостью перемалывая в щепы. От такого зрелища публика и вовсе пришла в восторг. Помалу смелея, люди подходили к чудищам все ближе.

– Лучше им держаться на дистанции, – предостерег Светлан городского главу. – Не то эти тупые твари примут горожан за еду.

– Ты про скифов? – снова выступила Мишка.

– Повторяешься, повторяешься, – заметил он с укоризной. – Лучше смени пластинку.

– Тогда уж компакт-диск, – ухмыльнулась девочка. – Эх ты, реликт!

Подойдя к краю башни, Жевье пронзительно свистнул в два пальца и махнул рукой, отгоняя зевак. Как ни странно, те притормозили – но задний ход не спешили давать.

Тогда на зубец вскочил Павич и, вымахнув из-за спины лук, пустил тяжелую стрелу, вогнав ее в гранитный булыжник перед самым нахальным. Вот это ротозеев впечатлило, вынудив отступить на десяток шагов. Правда, ненадолго.

Тогда в ход пошли сильные средства. Развернув дредноуты тылом к публике, россичи чем-то подергали на их головах, и из реактивных сопел вырвались мощные потоки, отгоняя толпу не хуже водяных струй, вошедших в обиход намного позже. Все ж любопытно: как устроены эти живые моторы? Похоже, тут не обошлось без магии.

– Слушай, Жевье, а чем горожанам не угодил Орден? – снова заговорил Светлан. – С чего вы так на него озлились? Вы ж все равно в этих доктринах не сечете, а одного Господа не сможете отличить от… гм… такого же.

– Не скажите, сир, – живо возразил глава. – Епископ-то не лезет в наши дела. Как говорится, богу – богову… И королю мы отстегиваем не скупясь, и прежний герцог свою долю получал сполна.

– Львиную? – усмехнулся Светлан.

Жевье тоже ухмыльнулся, уже определив границы вольности, которую потерпел бы от него новый властитель.

– Со всем почтением к титулу, добрый господин, наш бывший сюзерен не особенно похож на царя зверей, – заметил он. – Но поскольку у него хватало забот в иных местах, в наши дела он не мешался… а вот новый Великий Магистр уже объявил, что принудит всех жить по божьим правилам. Но мы же не монахи, верно? Зачем нам такая благодать?

– Не хотите, стало быть, из-под палки в рай? – хмыкнул богатырь.

Продолжая обживать новое место, Анна изящными жестами и напевным шепотом сотворила по центру площадки небольшой оранжевый шар, лучащийся уютным теплом. Затем соорудила пару светильников, плавно кружащих над обогревателем. Надо признать, свои маленькие чудеса она умела эффектно обставить, впечатляя несведущих. Вообще, удобно иметь в штате личного волшебника… тем более такую милашку. Светлану-то лучше держаться в стороне от этих дел, дабы не заступить по нечаянности. А все накопленные чары будем сдавать в пользование белянке – уж она сможет ими распорядиться, не транжиря и не рискуя.

Павич тоже подсуетился, сгоняв на судно за креслами, причем прихватил сразу шесть, не забыв и столик. Только расселись, как возник Ле Сан с груженым подносом – неприметный и обходительный, точно официант из элитного ресторана. Как видно, сияние магических ламп, странно похожее на электричество, оказалось для него вполне терпимым – в отличие от дневного света.

– Давай-давай, не стесняйся, – подбодрил богатырь Анну. – Хватит зажимать себя – здесь-то не нарвешься на зависть.

– Вы о ком, монсеньор? – спросила девушка, сделав удивленные глаза. – Кто мог мне завидовать?

– Да ладно, не притворяйся, – сказал он. – Слава богу, графиня хотя бы внешностью удалась. Но вот что касаемо дара… Стать хорошим магом ей мешают детские травмы. Жизель лишь кажется, что они зажили. И потом, нашу смуглянку слишком притягивает власть – это сгубило многих творцов.

– Еще вопрос, где тут причина, – высказалась Мишка. – Пока есть талант, к боссам не липнут.

– Упрощаешь, – не согласился Светлан. – Возможно, это и правило – но с кучей исключений.

– Ну и черт с ними, – буркнула она.

Дождь то слабел, почти сходя на морось, то опять обретал силу, шурша в траве, колотя по шлемам и панцирям безмолвных монахов, ожидавших неясно чего. Вряд ли присутствие войска сильно украсило окрестный пейзаж, но, во всяком случае, сейчас он выглядел поживее. А глядеть из теплого места на мокнущих, озябших людей… м-да, в этом что-то есть.

Обращаясь с чудом без всякого почтения, Павич соорудил вокруг обогревателя треножник из копий, а над самым жаром подвесил котелок с водой. Оказывается, и россичи уже питали пристрастие к горячим напиткам. Хотя в тамошние дубравы еще не завезли ни чай, ни тем более кофе.

Поглядывая по сторонам, Светлан рассеянно крутил меж пальцами увесистый дротик, временами превращая его в шелестящий круг. Жевье смотрел на богатырскую забаву, приоткрыв рот, Павич посмеивался – больше с одобрением.

– Чего ждем? – спросила Лора, похожая сейчас на прекрасную статую. Хотя на обычных людей эта красота нагоняла дрожь.

– Иногда лучше не спешить, – откликнулся богатырь. – И тогда первый ход делает противник.

– Да вон он уже, этот «ход», – показала Мишка. – Сюда скачет. Еще один перламутр!

В самом деле, от застывших рядов, протянувшихся к горизонту, сюда размашистой рысью направлялся всадник – выряженный не столь франтовски, как д'Адуи, но тоже не без форса. Он даже походил на приора – такой же рослый, осанистый, с гордой посадкой головы и развернутыми плечами. Вот что до внутреннего подобия… Вряд ли, вряд ли. Слишком наш Анри обособлен. А этот – представитель. К тому ж рискует собой без колебаний и страха, хотя иной раз таких послов возвращают по частям.

Даже без указки Жевье меченосца впустили в город, и через минуту он уже поднялся на вершину башни. Действительно, выглядел посланник нового магистра как родной брат д'Адуи, но обменялись они вовсе не братскими взглядами. От слов, правда, оба воздержались.

Безошибочно нацелив взгляд на Светлана, парламентер слегка поклонился и произнес:

– Меня послали говорить с тобой, чужеземец.

Вежливо, но без всякого пиетета. И звучит впрямь бесстрашно.

– А каких ты чинов, позволь узнать? – справился богатырь.

Дескать, еще неизвестно, захочу ли с тобой объясняться.

– Я лишь рупор Избранника Господа, – объявил гость.

Впрочем, и «рупор» мог быть с прописной буквы – просто на это слово монах напирал меньше. Сокращенно, выходит, РИГ. Что ж, вполне сойдет за кликуху. Раз не соизволил назваться.

– Не хочешь обсохнуть, рупор? – спросил Светлан. – А заодно испить горячего.

– Благодарю, – сухо отказался РИГ. – Меня согревает вера.

– Надо же, – подивился богатырь. – Полезная, оказывается, штука. А вот я больше полагаюсь на камин.

– Наш магистр предлагает встречу, – сообщил монах без лишней дипломатии. – Место и условия назначай сам – Избранник заранее согласен.

– С чего вдруг? – поинтересовался Светлан. – Он настолько мне доверяет?

– Ему было послание от Господа нашего.

– И что ж тот напел аббату?

– Что ты не станешь вредить Избраннику, – невозмутимо ответил парламентер. – Что ты опасен лишь в бою и сражаешься без подлости.

– М-да? Во всяком случае, ваш бог не глуп. В кого только он такой умник?

Секунду подумав, богатырь сказал:

– В городе я не смогу гарантировать Дори безопасность. Черт знает, кому здесь и что взбредет.

– Господь не позволит причинить вред Избраннику.

– Этого тоже опасаюсь: как бы ваш бог не превысил необходимую оборону. Ладно, – решил он. – Я сам к вам приду. На ваше доверие отвечу своим.

– Мы тоже воюем без уловок, – сухо заверил посланник. – Господь возбраняет коварство – даже против врагов.

– Как вам просто, – позавидовал Светлан. – Всё за вас решают. А шаг в сторону, стало быть… Что ж, передай Дори, что я скоро буду.

– Мы скоро будем, – вдруг подала голос Инесса, строго посмотрев на меченосца. – Ты ведь знаешь меня.

Дважды поклонившись – сперва святой, затем богатырю – парламентер повернулся к выходу.

– Да, и прихвати вашего соглядатая, – вспомнил Светлан. – Нам от него только лишние хлопоты. А кадры – самое ценное, что у вас есть.

– Все мы – лишь песчинки в мировой пустыне, – пожал плечами РИГ. – А наши жизни в руках Господа. Но если ты того желаешь…

Он сделал знак связанному монаху и, не оглядываясь, направился к лестнице. Пленник вопросительно поглядел на богатыря – кажись, беднягу вполне устраивал его нынешний статус.

– Давай-давай, – подстегнул Светлан. – Go! Если уж выбрал сторону, нечего метаться. И отлежаться на нейтральной полосе не выйдет.

– Я бы тоже хотел присутствовать на встрече, – произнес д'Адуи, как только парламентер и соглядатай убрались. – Обещаю помалкивать.

– И я пойду с тобой, – сейчас же вскинулась Мишка. – Такое знаменательное событие! Я не могу пропустить.

Светлан поглядел на Лору, но та лишь усмехнулась краем рта.

– Может, и всю армию заодно прихватить? – проворчал он. – Предполагалось, что мы будем говорить тет-а-тет.

– Конечно, тет-а-тет, – подтвердила ведьма. – Но при публике. Как шахматисты.

Вздохнув, богатырь пожал плечами.

– Ты пока займись обороной, – попросил он Лору. – Говорят: хочешь мира… Тут ведь сплошные любители, а на одном энтузиазме не уедешь далеко.

– Ты вправду рассчитываешь на мир? – поинтересовалась она.

– А за каким бесом, по-твоему, я попрусь к магистру? Да еще в такой милой компании.

– Из любопытства, – ответила дева.

– Ну и это тоже, – признал Светлан. – Но тогда я не стал бы брать с собой женщин и… э-э…

– Вот только скажи про детей! – пригрозила Мишка.

– …тинэйджеров. Тебе ведь еще не исполнилось двадцать?

Ведьма ухмыльнулась.

– Ты что-то разглядел в парне, верно? – снова спросила Лора.

– Ну, вообще-то… да, – подтвердил он. – Похоже, в наши построения придется вносить коррективы. То есть это виртуал, безусловно… но какой-то странный. У него четкие принципы, увязанные в цельную систему. И они настолько близки к воззрениям среднего нордийца, что эта лавина увлечет многих… хотя данный бог не порождение масс – явно. Он слишком… э-э… законченный, непротиворечивый. Продукт коллективного творчества таким просто не бывает, там обычно такой клубок!.. А здесь – ну прямо шедевр. Даже не знаю, возникало ли такое прежде. Может, и было – если вспомнить истоки некоторых мировых религий… чьи воды, увы, быстро замутились. И устроено-то как – залюбуешься. Наверху как бы аккумулируется мудрость, а затем сливается на головы верующих, озаряя светом божьей истины. Еще одна попытка выстроить государство на принципах утопии.

Помолчав, богатырь прибавил:

– Он не так плох, этот бог, а своим поднадзорным, видимо, не желает зла. Он даже готов вести их по проверенной тропе, обозначив ее флажками и оберегая от превратностей пути. Но… я его не люблю. А больше всего мне не нравится, что свои замечательные принципы новый Господь станет утверждать с помощью клинков… пусть и без коварства. Отсюда меченосцы начнут строить новую державу, захватывая провинцию за провинцией, – как когда-то распространялось мусульманство. Добро с кулаками – это мы уже проходили. А уж куда оно приводит…

– Выходит, их нужно остановить, – заключила силачка.

– Придержать – скажем так, – поправил Светлан. – Очень уж они резво рванули. За неимением морали сгодятся и принципы – только не надо их навязывать силой.

– Слишком ты мягок, – проворчала она. – И слишком спешишь верить. Тебя не переделать, верно?

Встречу с новым магистром, конечно, не стали откладывать. Выйдя из крепостных ворот, богатырь и его маленькая свита зашагали по дороге, мощенной гранитным булыжником, к лагерю меченосцев, видневшемуся в отдалении. На угрюмых всадников, мокнущих по обеим сторонам тракта, ходоки не обращали внимания, да и те будто не замечали странную компанию, выказывая удивительную дисциплину. По крайней мере у здешнего Господа хватало силы на ее поддержание. Кстати, чем дальше в рай, тем больше неразберихи: оказывается, Господь-то – не один. Пронумеровать их, что ли?

Вскоре брусчатка кончилась, сменившись глинистым грунтом, размякшим из-за дождя. Дабы святая мать и юная ведьма не замарали босых ног, Светлан усадил обеих себе на плечи – места там хватило бы еще для двоих. Правда, эльфская броня жестка для таких нежных седалищ. Зато не холодит, будто и не металл вовсе.

Лишь сейчас, придерживая наездниц за колени, он вдруг заметил, как схожи их ступни, – а ведь это из самых характерных деталей тела. Хотя предполагается, что дочь Инессы – Жанна… а вовсе не Мишка. Или когда чьи-то формы близки к совершенным, то и меж собой они разнятся мало? Да, но вот, скажем, у Анджеллы… или у Лоры… Разве у них ноги менее красивы? И однако ж отличий хватает.

А как же возраст? Мишка-то лет на семь… э-э… юнее, чем должна бы быть. Хотя ребенок, надо признать, продвинутый – даже слишком. Но это ж еще усложняет вопрос! Иначе можно было б объяснить провалом во времени… простым, ага. На каждом шагу по паре.

Кстати… и уши у них будто с одного эталона – тоже, между прочим, большая редкость. Или уже чудится?

– Лошадью ходи, – скомандовала кроха. – В смысле: вперед, мой скакун!.. Ну не называть же тебя клячей?

– Лучше б ты вообще помолчала, – без надежды пожелал он.

– Ага, размечтался… Высоко сижу, далеко гляжу, – пропела Мишка, оседлав его шею.

– Ты перепутала роли, – пробурчал Светлан. – Это должны говорить тебе, маленький медведь.

– Ну да, – фыркнула она. – Еще не хватало, чтоб ты на мне катался!

Инесса улыбнулась, явно не видя в ее шалостях скверного. Вот что замечательно в святых: не лезут с нотациями, – в отличие от… э-э… святош. Это в порядке самокритики, да?

Вообще, с некоторой натяжкой они могли б сойти за семью. Правда, д'Адуи как-то не вписывается – разве в дальние родичи записать? Блудный племянник, ха! Или скорее уж приблудный.

– А могу я спросить? – заговорила отшельница, дождавшись, когда ведьма притихнет. – Конечно, если тебя это не затруднит.

Богатырь покачал головой: не утерпела-таки. Хоть и святая, а все же мать.

– Спросить – почему нет? – откликнулся он. – И про Жанну мне есть чего рассказать. Но какой смысл? Пока-то ведь не доказано, что она – твоя дочь.

– А что тут доказывать? – высказалась Мишка. – Была бы потребность… обоюдная. Когда теплей друг с другом – это и есть родство.

– Чужую беду, ага, – проворчал Светлан. – А сама разве не скучаешь по мамке?

– Ну-у, не знаю, – пожала она плечиками. – Сейчас-то уж… меньше. Меня ведь подобрали, обогрели… или наоборот?

Ведьма хихикнула, внося диссонанс в трогательную сцену. Впрочем, она всегда их не выносила. Это с возрастом делаешься сентиментальным.

– Потом, ладно? – сказал богатырь Инессе. – Вот разберемся с Дори и обговорим все в деталях. Если, конечно…

– Что? – немедленно среагировала Мишка.

– Если опять не влетим в неожиданность.

– Детскую, что ли?

– Лучше уж детскую, чем…

Поглядев на приора, уже перешедшего на трусцу, лишь бы не отстать, Светлан предложил:

– Держись за мои ножны. Извини, но сбавить темп не могу – время поджимает.

– Благодарю, монсеньор, – выдохнул д'Адуи, сейчас же хватаясь за ножны, будто за стремя лошади.

Подождав, пока парень освоится с буксировкой, богатырь еще прибавил шаг, теперь и впрямь не уступая в скорости коннику. И остаток пути они одолели в молчании – включая, как ни странно, и Мишку.

На территорию лагеря гостей впустили без препятствий, сразу же направив в одну из палаток, немногим отличавшуюся от остальных. А в ней их уже поджидал Дори, вполне подходивший под описание приора: невысокий, щуплый, совсем не видный… то есть, если смотрел не богатырь. И то – лишь на первый взгляд. К тому ж, только для самых толстокожих. Потому что от аббата… пардон, уже от магистра… прямо-таки лучилась сила, проникая едва не в каждого, кто к нему приближался, а многих, наверно, и подминая. Или, во всяком случае, очаровывая. Обаятельный, гад… даже несмотря на свою должность.

– Что значит харизма, причем концентрированная! – сказал Светлан девочке.

– Еще покруче, чем серная кислота, – пробормотала она, ежась. – Силен, бр-р-родяга!

Палатка оказалась скудна убранством, причем это не было позой – Дори впрямь не заботил комфорт… не говоря уже про роскошь. А власть он носил внутри себя, поэтому почтительности не ждал. Кого-то это напоминает, а? Хотя сила у нас разная.

Поклонившись Инессе и спокойно кивнув приору, новый магистр указал на кресла, уже приготовленные против стула, на который опустился сам.

– С тобой пока не знаком, – пояснил богатырю свою неучтивость. – Не в обиде, да?

– Да чтоб я сдох, – ухмыльнулся тот.

– Нам впрямь нужно узнать друг друга, – прибавил Дори. – Чтобы не ломать копья без смысла. И учти: через меня с тобой будет говорить Бог.

Вглядевшись в него внимательней, Светлан откликнулся:

– Знаешь, я даже готов в это поверить… хотя фраза пошлая. Одна просьба: называй его «Господом», а не «Богом», – во избежание путаницы. Или «Вседержителем» – этот термин я тоже оставляю вам. Но только не «Творцом», упаси… гм… бог.

Ответим таким же пронизывающим взглядом, магистр кивнул, принимая поправку. Все ж приятно иметь дела с равным… ну, почти. А этот его Господь, пожалуй, стоит мессы.

– Ты, верно, знаешь, что Господь бесплотен, – продолжил Дори. – И хотя он могущественен и способен на великие деяния, с людьми ему проще изъясняться, применяя человеческое тело. Так вышло, что своим рупором он избрал меня.

– С рупором Избранника я уже говорил, – хмыкнул Светлан. – А ты, стало быть, рупор Господа. Осталось выяснить, чей рупор он.

– Не думаю, что есть кто-то выше его, – ответил магистр серьезно. – Ибо тогда я бы знал об этом. Мой Господь честен со мной.

– Но, может, он говорит не всю правду? – предположил гость. – Не пробовал его расспросить?

Пожав плечами, Дори ответил:

– Всё во власти Господа, а мы – лишь его слуги.

Что-то похожее Светлан уже слышал… причем недавно. Впрочем, песня-то заезженная – и кто ее автор?

– Все ж я путаюсь, – признался он. – Вокруг развелось столько божьих людей!.. И все вопят, что именно их Господь – истинный. Кому верить-то?

Нахмурившись, магистр сказал – без гнева, но с металлом в голосе:

– Римская церковь давно отошла от Господа. Она погрязла в пороках и роскоши. Уж мне ведомо, что творится даже в папских чертогах. А в большинстве монастырей и вовсе процветает разврат.

– А ты, стало быть, им судья?

– Не я – Господь.

– А-а, так ты тогда карающий меч своего бога!.. Или, во всяком случае, его бич. Будешь устраивать массовые порки, вколачивая благочестие через задницы. Ну а тех, кого и этим не пронять…

– Бичеупорных, – подсказала Мишка.

– …предашь анафеме – через отсечение головы.

– Не лги и не распутничай, – сказал Дори с нажимом. – Не роскошествуй и не заносись.

– А как насчет «не убий»? – поинтересовался Светлан. – Или этот пункт вы принимаете с оговорками?

– Мы тщимся следовать по пути, начертанному Господом, – заявил магистр. – Но на этой тропе столько завалов!.. Что ж поделать, приходится расчищать.

– И чего ты хочешь: прикончить ноэльского эпископа, истребить его команду? Или надеешься обратить их в свою веру? Или, думаешь, как раз тут твой Господь и римский… э-э… Всевышний смогут сцепиться напрямую, дабы в честной схватке выяснить, кто в этом мире небесный царь. А когда победит молодой и ярый, прежняя паства всем стадом хлынет в лоно новой церкви.

– Я знаю: это совсем не просто, – сказал Дори. – И потребует много усилий…

– А лучший довод в религиозных диспутах – это дубина, да? Или, еще лучше, меч. А уж когда заговорят пушки… Да что тебе до старикана, коего почитает Рим? Пусть умирает себе по-тихому. Или твой Господь не настолько в себе уверен, чтобы терпеть рядом конкурента?

– Но с чего ты решил, что тот умрет сам?

– Да ведь такие боги старятся – ибо их лепили с людей. И с возрастом они не делаются лучше, помалу теряя пыл и мудрость, делаясь обидчивыми и сварливыми, как большинство стариков. И твоего Господа такая судьба тоже не минует. Вот тогда он вспомнит о терпимости… но получит ли ее? Когда сам зовешь к насилию… Кстати, ты не думал, за что христиане так невзлюбили иудеев?

– Конечно же, я знаю…

– Не за это, – отмахнулся Светлан. – Подумаешь, распяли одного бедолагу с суицидальными наклонностями!.. Нет, тут дело серьезней. Ведь, если исключить небольшие добавки, христиане пришли на готовое, попросту обобрав своих предтеч, – а какой грабитель способен возлюбить жертву? К тому же, пока иудейский бог жив, его римский и византийский двойники остаются лишь слепками с оригинала, банальными подделками.

– Хочешь сказать, наш Господь тоже – слепок?

– Я, может, и хотел, – ухмыльнулся богатырь. – Но сказал – ты. И разве они с Римлянином не похожи?

– Прочие боги – ложные, – возразил магистр. – Они ведут вовсе не к благому.

– Насчет «ведут» – это вопрос темный. А вот зовут, в общем-то, к одному. И чем докажешь, что твой Господь не такой же Сусанин?

– Тому, кто знает, не нужны аргументы.

– Религиозные догмы, ну ясно! Без веры-то вся постройка рухнет… Но если ты знаешь одно, а я – другое? И за каждым из нас – своя правда, свой бог. Как быть в этом случае? Натравим наших богов друг на друга или сперва выясним меж собой?

– Богов не бывает много, – возразил Избранник. – Истинный бог – один.

– И мне так кажется, – кивнул Светлан. – И почти всякому из тех, кого ты зовешь неверными. Но есть разница. Если ты и подобные тебе лучшей аргументацией считаете мечи и огонь, то мне начхать, в кого верите вы, – лишь бы к другим не вязались!..

– Хорошо, – сказал Дори. – Но это – следствие. А в чем причина? Отчего ты ведешь себя не как мы?

– Твой бог – снаружи, – пояснил Светлан. – Он приглядывает за вами, направляет, наказывает, иногда поощряет. А мой – внутри меня. В какой-то мере я сам – Бог.

– Кощунство!

– Да почему, родной? Просто иная концепция мироздания. И лично мне она нравится больше.

– Но как можно терпеть зло, когда его видишь? Когда кто-то сбился с тропы, разве не следует вернуть несчастного на правильный путь? Ужели это не грех: оставить своих братьев блуждать во тьме?

– Ты – лишь праведник, – молвил богатырь и подбородком указал на Инессу: – А вон она – святая. Чувствуешь разницу?

Покачав головой, он добавил:

– Нет, в город я вас не пущу. Не хватало, чтоб вы устроили там чистку – ради высоких идей и светлого будущего!

– Значит, и ты станешь убивать?

– Убивать не буду – с умыслом. Но не поручусь, что обойдется без жертв. А покалечу, наверно, многих.

– Ведь ты герой, – сказал Дори. – Твое дело – защищать людей от монстров.

– Я герой из Советского Союза, – возразил Светлан. – Пусть и бывшего. А там многое поставлено с ног на голову. И потом, разве моя вина, что в роли чудищ вздумалось выступать вам? Так что я в своем праве. А вот агрессор всегда неправ. Не суйтесь мне под руку – останетесь целыми.

– Ты всерьез полагаешь, что сможешь противостоять тысячам? – осведомился магистр.

– Этот вопрос ты задай Господу – уж он видел меня в деле. А затем прибавь ко мне десяток парней, каждый из коих стоит роты, и силачку, которая опасней любого из них, и мой летучий корабль, и трех птичек размером с галеру, способных сильно попортить вам кровь.

– Зато на нашей стороне – Бог!

Богатырь поморщился.

– Мы ж договорились, – сказал он. – Не называй его так.

– Как ни именуй…

– И чем твой Господь может уесть: молниями, землетрясением, камнепадом? Так и у нас кое-что припасено для такого случая. Да и не поможет он вам – не надейся. Во всяком случае, не в этом деле. Видишь ли, чтобы развернуться в полную мощь, Господу нужна уверенность в своей правоте. А даже ты, если заглянешь в себя, увидишь сомнения.

– Да ты-то откуда знаешь?

– Я же богатырь, – пожал плечами Светлан. – У меня это профессиональное. А вот ты свою роль божьего рупора еще не освоил. Иначе не выскакивал бы с заявлениями, кои не разделяет Господь. Почаще сверяйся с ним – раз уж взялся озвучивать. А то с такими дублерами можно забрести черт знает… Кстати, ты уверен, что тебя не попутал… э-э… дьявол?

В бутыль Дори не полез, хотя такое предположение явно его задело. Но здесь он представлял своего бога, а потому личные обиды… Кстати, с кем Светлан сейчас спорит: с Господом или с его Избранником? Или с обоими? Вот что славно: богатырю здесь верят. Иначе бы разговор потерял смысл. Хуже нет, чем иметь дело с подозрительными глупцами.

Дальнейший диспут походил на протаптывание тропки в глубоком снегу. Отдельные места приходилось проходить по нескольку раз, воспроизводя, как на диктофоне, говоренное прежде. Нередко беседа и вовсе начинала буксовать, увязая накрепко. Но помалу они все ж продвигались к цели, намеченной Светланом. То есть он, конечно, не рассчитывал обратить Дори в свою веру – довольно будет и того, что тот признает за гостем право идти своей дорогой. А уж кто тут «блуждает во тьме» – рассудит время.

Магистр соображал неплохо, даже был наделен воображением, что и вовсе странно для церковника. Но его оперативная память оставляла желать. Охватить умом всю картину – для него это было слишком. А вот ткнуть Дори в противоречия его постулатов… Пожалуй, этот способ оказался действенным. И, слава богам, не довел спорщиков до свары. Все ж, когда не мешается личное, искать истину можно и сообща. Что, впрочем, вовсе не гарантирует успех.

Но до компромисса, более или менее устраивающего обе стороны, они таки доползли. Ощутив, что дальнейший прогресс потребует даже не часы, а дни и недели, Светлан произнес:

– Пожалуй, хватит на сегодня. Но вот что мне осталось неясным…

– Спрашивай, – со вздохом предложил Дори, изрядно утомленный этой словесной схваткой. До сих пор-то он, видимо, не нарывался на превосходящие силы. Но держался, надо признать, молодцом – другой бы давно скис.

– Откуда взялся Господь? – спросил богатырь. – Ведь все прежние годы ваш Орден вел себя, извини, по-свински… мягко говоря.

– Сказать жестче? – сейчас же предложила Мишка.

– Ни к чему, – отказался он. – То есть до недавнего времени Господь никак себя не проявлял. И вдруг на вас снизошло прозрение. А может, он вправду родился недавно? Или ты сам создал своего бога? Очень уж он смахивает на тебя – прямо близнецы!

– Двойники, – хихикнула Мишка. – Два к одному. Или тут нужно множить на тысячи?

– У нас есть Учитель, – сообщил Дори. – Он и привел нас к Господу. Благодаря ему мы прозрели.

– М-да? – сказал Светлан. – А можно на него взглянуть?

– Почему ж нет? Ныне это не тайна.

Ну да, мы вышли из подполья. И уж теперь загоним туда других…

Поднявшись со стула, магистр взмахом руки позвал гостей за собой и повел их в соседнюю палатку, где на походной кровати, укрытый несколькими одеялами, покоился человек крайне преклонных лет… то есть преклоннее уже некуда, дальше – смерть. Вообще, старец сильно походил на мумию. Или на усопшего, коего забыли похоронить. Вдобавок он был слеп, а самостоятельно передвигаться, судя по всему, не мог уже давно.

– О боже, – произнесла Инесса одними губами.

Но богатырь услышал и скосил на нее глаза, вопрошая.

– Если б не возраст, я решила бы, что это граф де Компре, отец Жизель, – прошептала женщина. – Мы виделись несколько раз.

– Ты что, его по черепу опознала? – удивился он.

– Совершенно такой же абрис скул, смуглая кожа, пропорции… Но десять лет назад граф был совсем молодым!

– И сорок лет назад – тоже, – прибавил Светлан. – Зато теперь схлопотал сторицей.

Если это, конечно, он – что еще требовалось доказать. Но проникнуть под эту пергаментную кожу… Едва не в каждом теплилась душа, что позволяло богатырю проницать людей, почти без ошибки. А в этом дедуле души не было – полный вакуум, непроглядный мрак. Хотя и это – доказательство. Правда, недостаточное.

Нацелив взгляд на лицо старца, Светлан рявкнул:

– Де Компре!.. Слышишь меня, Брайт?

Другой бы не заметил отклика – но не богатырь. Когда нет души, выдает мимика. Хоть что-то да дрогнет. Выходит, это граф? Надо же, где он всплыл.

– А я-то ждал, когда жахнет это ружье, – хмыкнул Светлан. – Ишь, всё по классику!

– Что это значит? – потребовал Дори, впериваясь в лицо гостя. – О чем вы говорите?

– Кем назвался ваш пророк? – спросил тот. – Он рассказывал что-то о своем прошлом?

– Разве это важно? Его избрал Господь!

– Не-ет, дружок, Господь избрал тебя. А вот здесь, насколько понимаю, отношения более сложные. Давно вы подобрали старца?

– Пять лет назад. Он жил отшельником в горах и среди тамошних крестьян обрел известность своей мудростью и праведной жизнью.

– Ну, грешить ему сложно – при нынешнем здоровье. И разбойничать дряхлому старику тоже не с руки. Лишь и оставалось, что податься в святоши. А запудрить мозги невежественным горцам – небольшая проблема.

– Им – возможно. Но не мне.

– Допускаю, что тебе трудней – даже намного. Но результат зависит от исполнителя. А язык у нашего праведника подвешен отлично – за свою насыщенную событиями жизнь он обводил вокруг пальца и гораздо более искушенных, среди коих самые прожженные интриганы королевства. И в маразм, судя по всему, он пока не впал.

– Но кто же это тогда?

– Я уже назвал имя. И увидел достаточно, чтобы подтвердить нашу догадку. Только не жди от него признаний – конечно, он будет отрицать. Лучше пусть Господь пороется в вашей коллективной памяти: что известно ему о некоем Головне, прославленном темными делами? Возможно, среди твоего воинства найдутся те, кто знал Черного Графа в лицо?

– Его знал прежний магистр.

– Людвиг? Ну, нашел свидетеля! Он собственного брата не узнает, стоит на того нацепить бороду. Ты уж ищи кого-то поумней да поглазастей.

– Мать Инесса, – обратился аббат. – Вы уверены, что этот старец – граф де Компре?

– Присягать не стану, – ответила святая. – Но скорее да, чем нет. А потому не стала бы полагаться на этого человека ни в одном серьезном деле.

– Д'Адуи?

Приор посмотрел на богатыря, испрашивая дозволения говорить. Дождавшись кивка, произнес:

– Теперь и я нахожу сходство. И если вспомнить, что рассказывали про де Компре… а также про его отца и супругу… то внезапная старость графа не кажется такой странной. Пожалуй, я разделяю суждение аббатисы: это не тот человек, коему можно довериться.

– Твой бог знает, что мы не лжем, – прибавил Светлан. – А ошибаемся или нет, пусть судит сам. Но учтите: даже если подтвердится, что этот дедуля – Головень, он одарил вас Господом – хотел того или нет. Теперь вы вполне можете обойтись без Учителя, а уж что перевешивает: прошлые его злодейства или нынешние благие дела, – это решать вам.

Глава 23

Вскоре после этого высокие гости отбыли, оставив хозяина в глубокой задумчивости. И чем он разродится в ближайший час? Впрочем, как выяснилось сразу за воротами лагеря, кое-какие распоряжения Дори уже успел отдать.

Орден снимал осаду с Ноэля. Слаженно разворачиваясь, меченосцы теми же ровными шеренгами отступали от города, и вместе с ними уходили тучи, унося с собой сырость и сумрак. Конечно, ясной погоды сегодня не стоило ждать – а все ж просветление.

Как и всегда, Светлан направлялся вовсе не туда, куда стремились все. Вышагивать старался ровнее, поскольку на плечах опять вез женщину с… э-э… ребенком, позаимствовав у магистра пару плоских подушек. Однако шел быстро, так что д'Адуи, выпросивший себе рослого жеребца, едва поспевал за ним на рысях. Но только Светлан набрал полную скорость, как на него снизошло озарение… вернее, даже обрушилось.

Черт, это ж подсказка! – вдруг подумал он. Если не объяснение. Я гадал, почему Мишка такая юная и куда девались недостающие годы, – но ведь Головень дока по таким перепадам. Правда, известно, что он лишь прибавлял возраст – своим близким. Но раз умеет убыстрять старение, не исключено, что освоил и обратный процесс. А круг жертв мог с годами расширить… тем более младенцы – податливый материал.

И как это происходило? Неужто наша кроха шесть лет поглощала впечатления, внешне совсем не меняясь? А в первый год дети впитывают как губка. Неудивительно, что у Мишки столько талантов, – она же получила такую фору!

Да, но Жанна тут с какого боку? А впрочем…

– Людвиг считается младшим братом короля, а выглядит даже старше, – сказал Светлан, удивив всех. – Противоречие?

– Не такое большое, – ответил д'Адуи. – Вообще-то они двойняшки. Разница лишь в несколько минут.

– Причем разнояйцевые, да? Это… интересно.

– И чем же? – тут же спросила Мишка. – Ну подумаешь, двойня!.. Такая редкость, что ли?

– Дело в том, что от близнецов нередко тоже рождаются двойни.

– Ха, открытие! – фыркнула она. И вдруг притихла, задумавшись.

Но если Компре наделил Мишку лишними годами, то у кого отнял их – не у себя же? Уж он не из тех, кто способен делиться.

– А сколько, ты сказал, лет нашему Дори? – снова спросил Светлан.

– Точную дату он и сам не знает, – сообщил приор. – Но когда семнадцать лет назад пришел в монастырь, ему было около двадцати.

Вроде нестыковка, да? Хотя почему? Кто мешал Компре забрать больше – вдвое, втрое… Боже, да неужто наша святая разродилась тройней? Нет, это было бы чересчур. Не говоря о том, что выдать вчерашнего ползунка за взрослую особь…

– А как Дори вел себя первый год?

– Э-э… в каком смысле? – уточнил д'Адуи.

– В смысле поведения, – резко сказала ведьма. – Он не смахивал на идиота? Не мычал, не гукал, не пускал пузыри? Двигался нормально?

Быстро же она схватила!

– Нет, ничего похожего. Хотя странности были, да.

– Какого сорта?

– Говорят, Дори показался братии очень наивным… доверчивым, как дитя.

– Скольки годов?

– Ну, может, лет восьми-девяти – так я слышал.

– М-да, – буркнула Мишка. – Вроде не сходится. И слава богу – без того накручено. Куда ни плюнь, попадешь в родича.

Но если к семнадцати годам прибавить восемь, получится… возраст Гийома, хо!

– А вы попробуйте пририсовать Дори усы, – вкрадчиво заговорил Светлан. – Затем добавьте ему волосы, завитые по последней моде, оденьте в пышный костюм…

– Блин, – вскричала девочка, – еще не хватало!

А ведь Дори впрямь похож на Луи – конечно, не один в один, но куда больше, чем озерный пират. Хотя выглядит ровесником короля… ну, почти.

– Ну, хватало или нет – это как поглядеть, – возразил он. – Конечно, семейственность не всегда впрок… вспомнить того же Людвига, главного урода в семье…

– Да это ж – ни в какие ворота! – возмущенно сказала Мишка. – Тут ведь не мексиканская телебодяга, даже не рыцарский роман…

И она опять смолкла, усомнившись в своих словах.

– Ты уверена? – усмехнулся богатырь. – Вот я – не очень. В этом мире иные законы, не как в моем. И что у нас кажется бредом, здесь – едва ли не норма. Эдакая литературщина!

А кто у нас носитель авторской идеи? Ау, автор!..

– Ну ни фига себе накрутили, – покачала головой ведьма. – Одних королевских сынков – три штуки… не считая племянниц. Черт бы побрал этих нордийских принцев! – вдруг рассердилась она. – Ведут себя как попало, а нам – разгребай.

– Девочка, ты о чем? – спросила Инесса, недоуменно хмурясь. – Что-то я совсем потеряла нить…

– Может, и к лучшему, а? – хмыкнула Мишка. – Ведь сама не обрадуешься, если найдешь. К тому ж все это… вилами по воде. Зачем же нам тебя – пыльным мешком?

И это вместо «здравствуй, мама», покачал головой Светлан. Ну, молодежь!..

– Ситуация усложнилась, – пояснил он. – Есть подозрение, что Дори – вовсе не сын служанки и шевалье, как гласит официальная версия. Похоже, у Марии, дочки мельника, ныне превращенной в русалку, было двое сыновей.

– Один умный, – проворчала ведьма. – А второй, как водится… поп.

– И одного из них удалось изловить – правда, не самому Людвигу, а его тогдашнему наперснику…

– Сообщнику, – внесла поправку Мишка.

– …графу де Компре. Но о своей добыче граф не сообщил сюзерену – вероятно, затеял собственную игру. Однако завершить ее помешала Жизель, и на двенадцать лет Дори остался без пригляду – скорее всего, к счастью. А когда они вновь встретились, парень успел затвердеть – почти в кремень. В то время как Компре сделался развалиной, доживающей последние годы. Старался-то он изо всех оставшихся сил… Короче, на место королевского наследника теперь претендуют двое.

– Вот кто из них старший, а? – вопросила кроха. – Монетку, что ли, бросить?

– Все-таки я не понимаю, – сказала Инесса. – Кто же моя дочь – разве не Жанна?

Ну да, кто о чем…

– Что до Жанны, тут без изменений, – успокоил Светлан. – Но скажи: ты помнишь, как проходили роды? Вот мне кажется, что не в деталях.

– Я теряла сознание, верно, – подтвердила Инесса. – И после еще долго пребывала на грани. Потом мне сообщили, что родилась дочь… и что она умерла. Но я не поверила, ибо ощущала нить. И чувствую ее поныне.

– Случайно, не ту, что посеяла тут? – ляпнула Мишка.

И тут же схлопотала от богатыря шлепок по ягодицам, тоненько ойкнув.

– Короче, мы предполагаем, что у тебя тоже родилась двойня, – сказал он. – Обе – девочки.

С минуту женщина озадаченно молчала, наверно, пытаясь сосчитать эти самые «нити», затем спросила:

– Да, но кто же вторая?

– С первой бы разобраться, – отрезала ведьма, явно не расположенная к сантиментам. – Насчет второй и вовсе домыслы – не стоит тебя морочить.

Судя по всему, Инесса предпочла бы домыслы тому туману, который они напустили тут. Но настаивать аббатиса не стала, проявив всегдашнюю деликатность… увы, не передавшуюся по наследству. Впрочем, Мишка права: выводы делать рано.

– Возможно, это не мое дело, – заговорил д'Адуи и выжидательно замолчал.

– Ну? – спросил Светлан. – Давай уж, чего там. Ты и так отстранился слишком от многого.

– Что-то тут не вяжется, – произнес приор. – Я говорю о Дори и графе де Компре.

– Продолжай.

– Ведь я помню, каким был аббат пять лет назад, – его никто не смог бы подмять… тем более такая развалина, в какую превратился Головень.

– «Никто» – имеешь в виду из людей? – сразу ухватил богатырь.

– Именно, монсеньор. Вы же видели: Дори и без поддержки Господа – маленькая скала. Гранит, коему не страшны ни ветер, ни грозы, ни…

– Ну-ну, не увлекайся образами, – прервал богатырь. – Я и так понял. – И повернул голову к Мишке, привычно восседавшей на его плече: – Что думаешь?

– Да ведь ясно, – мрачно сказала она. – Без колдуна не обошлось.

– А кто у нас главный кандидат?

– Зодиар, – ответила без колебаний.

– Надо ж, какое единодушие! – усмехнулся Светлан. – Выходит, картинка еще красочней, чем виделась поначалу. И тут не обошлось без нашего урода!

– Не обязательно он был на первых ролях, – высказалась ведьма. – Похоже, у Головня котелок до сих пор варит, как в молодые годы, и паутину плести он не разучился. Но чары, напор – это от Зодиара.

– В общем, встретились два одиночества…

– Снюхались, – буркнула Мишка.

– …и на пару задумали учудить. Надо признать, им почти удалось.

– …если б не встретились на узкой тропке с Убийцей Чудовищ.

– Ну не надо, не надо про убийц, – попросил он. – Терпеть ненавижу!

– А уж как я не люблю терпеть! – хмыкнула девочка.

– Но как де Компре мог морочить Господа? – удивился приор.

– Брайт – его творец, – напомнил богатырь. – Стало быть, знает как облупленного. И потом, Господь же не истинный бог – он не способен видеть суть, а знает не больше, чем те, кто его питает. Скорее всего Головень сам не ожидал, что так выйдет. Не подстрели мы Зодиара, возможно, все повернулось бы в сторону, нужную этим двоим. Но один граф не смог удержать вожжи. Джинн вырвался из бутылки – и что теперь делать с ним?

Помолчав, он добавил:

– К счастью, лепил этого виртуала де Копре не с себя. А даже если б захотел, у него бы не получилось – не та фактура. Да и кто бы пошел за таким богом?

Ближе к городским стенам дорогу обступили чахлые деревца, помалу разрастаясь в рощицу. Наверно, в обычное время тут скапливались люди, готовясь к прохождению через заставу, – но сейчас было пусто.

– Если это тракт, где ж тут трактир? – поинтересовалась Мишка. – Что-то я давно не кутила!

– Ты на улице росла, да? – спросил Светлан, усмехаясь. – Тебя курица снесла, ну конечно!

– Вообще-то трактир имеется, – сообщил д'Адуи. – Сразу за воротами.

– Только ты их не круши, ладно? – сказала девочка. – А то после вас, батыров, как после пожара – все нужно строить по-новой.

– Еще предупреди, чтоб булыжниками не швырялся, – откликнулся богатырь. – А то одни в поте лица мостят улицы, а пройдут пролетарии – все опять разворочено… Кстати, как у вас с бунтами? – поинтересовался он у монаха. – Не сотрясают?

– Прежде случались, – ответил тот лаконично. – Потому черни и запретили носить мечи.

– Тонкий ход, – фыркнула Мишка. – Наверно, перед ним долго кумекали… И что, это помогло?

Д'Адуи лишь пожал плечами.

– Вот Павич, к примеру, и без меча обойдется запросто. И не дай бог угодить под его секиру или булаву! А мастер копья любого мечника искрошит в фарш, прежде чем тот успеет достать хотя бы разок.

– Ну-ну, разошлась! – придержал Светлан. – Хочешь, чтоб на все железо наложили запрет? А воевать кому? В нордийской-то армии большинство – простолюдины. И Нордия не Япония, тут кругом соседи… э-э… добрые.

Ворота уже открывались, протяжно скрипя, – будто стражники впрямь опасались испытывать терпение богатыря. Да и от кого ныне запираться – штурм-то отменили. Глядишь, в город скоро опять потянутся торговые обозы.

– Трактир-то не шибко затрапезный? – спросила Мишель. – Вообще, я не отказалась бы закусить – чем-нибудь местным.

И она погладила Светлана по отросшим кудрям, как бы подлизываясь.

– Ну, если девочка просит, – откликнулся тот.

Не прошло и четверти часа, как весь их отрядец уже расположился в просторном зале, оказавшемся на удивление чистым, а заодно и почти пустым – ввиду недавней осады. В глубине комнаты пылал камин, лучась уютным теплом. Вокруг нежданных гостей хлопотал хозяин, дородный усач в опрятном фартуке и с пышными волосами, подвязанными лентой. Две грудастые девицы – видимо, его дочки – расставляли посуду и напитки, ловко маневрируя меж столами. На кухне что-то скворчало и булькало, проникая в зал – пока что одними ароматами. Россичи, рассевшись за отдельным столом, прикладывались к салатам, заинтересованно поглядывая на подавальщиц. Но руками персонал не трогали, имели понятие. Меченосцы тоже обособились – кроме д'Адуи, примкнувшего к свите богатыря.

В качестве почетного гостя здесь присутствовал Жевье, причем, судя по всему, он посещал это заведение часто – наверно, приходил за новостями, которыми могли поделиться приезжие. Ле Сан тоже участвовал, скромненько угнездившись в дальнем углу. А вот Синдбад остался на лодке, пришвартованной к крыше дома, – наверно, решил стеречь свой сундук, опасаясь местных экспроприаторов, наверняка крутившихся близ трактира.

– Чего тут не хватает – это эстрады, – заявила Мишка, осматриваясь. – Или здешняя публика еще не доросла до кабаре?

– Да с тобой и цирка не надо, – откликнулся Светлан.

Как и россичи, он принюхивался к кухонному букету, но, в отличие от них, вовсе не предвкушал сытную трапезу – есть по-прежнему не хотелось. Похоже, для вызревшего богатыря даже аппетит – недопустимая роскошь. Ведь наличие потребностей делает уязвимым.

– Жаль, тамошние представления проводят не ночью, – посетовала ведьма. – «Полеты на метле» – как тебе такой номер?

– Полагаю, соберет полный зал, – ответил он. – Причем явятся не только эротоманы.

– Еще и упыри, что ль? – догадалась Мишка. – Да уж, таких зрителей!..

И она скорчила гримаску в сторону Ле Сана, тоже большого почитателя летучих красоток с пылкой кровью. Вампир в ответ улыбнулся.

– Надо заказать ему бифштекс с кровью, – сказал Светлан. – Есть такое в здешнем меню?

Мгновенно отреагировав, трактирщик умчался на кухню передать заказ. Ле Сан поблагодарил учтивым кивком.

– Понятно, у столичных аристократов утонченный вкус, – заметил Жевье. – Но уверяю: здешние повара смогут угодить любому!

Не удержавшись, ведьмочка хихикнула.

– А как насчет официанток? – спросила она. – Вот их, – кивнула на россичей, – это блюдо сильно занимает.

– А тебя, видно, парни, – заметила Лора. – Не рано для твоих лет?

– Попрошу без наездов, – сказала ведьма. – Еще неизвестно, кто из нас старше!

Силачка вопросительно поглядела на Светлана.

– Есть подозрение, что Мишель – ровесница Жанны, – нехотя сообщил он. – А Дори, не исключено, одногодок Гийома.

У Лоры сузились глаза – ей хватило этой подсказки, чтобы домыслить остальное. А Инесса стала ближе к разгадке на пару шагов – судя по взгляду, который она бросила на девочку. Соображала святая не столь быстро, как силачка, вполне способная тягаться с компьютером, но к цели помалу продвигалась, направляемая инстинктом. Или лучше назвать это любовью?

– И провернул эти фокусы не кто иной, как граф де Компре, отец Жизель, – прибавил богатырь.

– О боже, – выдохнула Анна. – Так он…

– …еще жив, – подтвердил Светлан. – И в маразм, увы, не впал. Полупарализованный, ослепший, почти глухой – он продолжает плести интриги. Видимо, страсть играть судьбами умрет у него последней.

– И лучше бы – поскорей, – жестко сказала Лора. – Конечно, ты ему не помог?

– Ты же знаешь: в таких делах я не помощник. Тем более он меня не просил.

Мишка рассмеялась, вполне одобряя.

– Но с Дори мы провели беседу, – продолжил он. – И судя по всему, кое в чем убедили.

– Благослови вас бог! – с жаром вскричал Жевье. – Силой своих слов вы избавили Ноэль от стольких бедствий!..

– Ну-ну, не утруждай Творца ерундой, – усмехнулся богатырь. – Больше ему дел нет, как исполнять наши заказы.

– Да он вообще бездельник, – заявила Мишель. – Как сотворил этот мир – с тех пор сачкует.

Жевье поглядел на нее с испугом. К таким вольностям в вольном городе не привыкли – больших боссов следует чтить.

Но тут, к его облегчению, из кухни понесли горячее. Причем в это действо включился и трактирщик, возглавив процессию. От стола россичей донесся одобрительный гул, быстро сменившийся увлеченным хрустом.

А за вторым столом больше усердствовали дамы – исключая Инессу, давно отрекшуюся от мирских радостей. Правда, и Жевье охотно воздал должное блюдам. Вот д'Адуи ковырялся в тарелке вяло, словно его аппетиту мешали мысли, нагнанные недавними событиями.

– А это кто? – спросил Светлан, поглядев на вход. – Похоже, что к нам.

Перед дверью стоял сухощавый, довольно высокий мужчина с узким и смуглым лицом, одетый совсем не бедно. Хотя на дворянина походил мало – скорее на купца. Или на мастера-ювелира.

– Сир, вы, как всегда, правы, – поспешил объяснить Жевье. – Видите ли, я взял на себя смелость, вняв настоятельным просьбам и…

– Короче, – перебил богатырь. – Кто ему нужен?

– Э-э… господин приор.

– Ишь, – подивился Светлан. – Надеюсь, не убийца?

– Господи!..

Городской глава прижал руки к груди, как бы заверяя в обратном.

– Тогда пусть обращается, – разрешил богатырь.

Тотчас Жевье сделал знак посетителю, и тот приблизился, ступая быстро, но с достоинством. Подойдя, поклонился – сразу всем.

– Вы, добрый господин, верно, не помните меня, – негромко заговорил гость, глядя на приора. – Год назад мы уезжали столь поспешно, что не успели выразить признательность. Но если б ныне я мог отблагодарить…

– Не надо, – прервал д'Адуи, показывая этим, что помнит посетителя отлично. – Иди с миром.

– Но, сударь, – возразил тот, – я не привык оставаться в долгу…

– Ты не должен мне ничего!

– Это был дар, – пояснил Светлан. – А ты, уважаемый, пытаешься его превратить в сделку – нехорошо. Зачем обижать человека?

Тем более что у приора сие благое деяние – едва ли не единственное. Не хватало и этого лишиться!

С минуту подумав, купец склонился в почтительном поклоне.

– Кстати, как она? – неловко спросил д'Адуи. – Все такая же…

«Красивая» – видимо, хотел он сказать. Вот будет облом, если девушка почила! Не дай бог, конечно…

– С ней все превосходно, мой господин, – заверил посетитель. – Благословляет вас каждую минуту.

– Ха, больше ей заняться нечем! – фыркнула Мишель. – Как вспомнит – так вздрогнет. Ходит и вздрагивает поминутно.

Впрочем, приор и сам не поверил учтивой фразе.

– Ну и слава святым, – произнес он несколько невпопад, пропустив ведьмину шпильку мимо ушей. – Передай и ей мое благословение. Пусть живет счастливо.

– Мы будем вечно молиться за вас, сударь, – откликнулся отец, кланяясь вновь. И на этот раз сказал от души.

– Ему это не повредит, – заметила Мишель и покачала головой: – Надо ж, награда таки нашла героя! Вправду говорят: новичкам везет.

– Ты замолчишь? – спросила Лора. – Мало мне одного болтуна.

– Это ты другим ври, что тебе его мало, – сейчас же отбрила нахалка. – А предложат – небось не станешь ломаться!

Мгновенно протянув руку, силачка шлепнула ее по заду, вызвав протестующий визг.

– Да что вы так полюбили эту мою часть? – возмутилась Мишка. – Стоило мне одеться приличней – и нате, посыпалось!

– А прежде, выходит, ты тоже была одета? – удивился Светлан.

– В лучший из нарядов, – подтвердила ведьма. – В тот, что украшает нас более всего. – И оглядела ноэльцев: – Ну, кто догадается?

Если кто из них и сообразил, то предпочел не высовываться со смелой гипотезой.

– Ты бы присел, – предложил богатырь визитеру. – Не побрезгуешь нашей компанией?

– Господин, я не смею, – попятился тот. – Здесь я лишь затем, дабы…

– Брось, – прервал Светлан. – Тут все без чинов, на равных. А если опасаешься чего…

– Только не от вас, сир, – заверил купец. – Ваша репутация – лучший залог.

– Э-э… Ты о чем?

– Известно, что вы покровительствуете красивым девицам, – пояснил гость. – В особенности тем, кого темные люди объявляют колдуньями.

– Святой Светлан, – съязвила Мишка. – Покровитель красоток. То одну покроет, то другую… Да шучу я, шучу! – закричала она Лоре, прикрывая руками зад. – И что вы так крыситесь на слова?

– Нам твой треп до лампады, – ответил богатырь. – Но надо ж учитывать аудиторию.

Потянувшись к соседнему столу, силачка ухватила за локотник массивное кресло и поставила его меж собой и Анной, как раз напротив д'Адуи.

– Право же, я не смею, – снова завел купец, но Лора, не тратя времени на уговоры, сдавила его плечо и с той же легкостью направила к подготовленному месту.

– С такой женщиной лучше не спорить, – сказал Светлан.

Смирившись, гость, однако, сразу не сел, а с новым поклоном сообщил:

– Господин приор, верно, забыл, но меня зовут Агас. Агас из Журана.

– Да помнит он, помнит! – пробурчала Мишель. – Знал бы ты, как ему врезался. – И хихикнула: – Бонд. Джеймс Бонд.

Подождав, пока Агаса обслужат, богатырь произнес:

– Ладно, вернемся к баранам… точнее, к меченосцам. Не думаю, что они вернутся. Их Господу будет над чем помыслить – как и новому магистру. Надеюсь, оба умеют взвешивать и поймут, что с нами лучше не ссориться. До сих пор они и предположить не могли, что сосуществование бывает выгодней войны, – ныне у них есть из чего выбирать. Главная беда едва не всех виртуальных… э-э…

– Мегасознаний, – подсказала девочка.

– …что рано или поздно, но они подпадают под власть… э-э…

– Мирового Зла, – предложила она опять.

– Что б я без тебя делал? – усмехнулся Светлан.

– Сухари сушил, – фыркнула ведьма.

– Короче, на просторе такие псевдобоги гуляют недолго, ибо уязвимы и слишком заманчивы для этого самого МЗ.

– Века два-три, – высказалась Мишка. – Редко больше. А после – кранты!

– У вас что, дуэт? – спросила Лора. – Я-то переварю – но каково остальным?

– А ты знаешь, как ее выключить? – поинтересовался Светлан. – К тому ж, она подтявкивает довольно удачно.

На всякий случай поджав под себя ноги, ведьма показала язык силачке. Хотя вряд ли успела бы улизнуть от очередного ее шлепка. Ну такая у них игра – пусть тешатся.

– Продолжаю, – объявил он. – Пара веков для мегаразума – крохи, свою жизнь он считает в тысячелетиях. И провести большую ее часть рабом… Пока на воле, такая перспектива не греет. Но есть иной путь, пусть и менее торный, – знаете какой?

– Сейчас он сделает выразительную паузу, – хихикнула девочка.

– Обзавестись душой… пожалуй, что тоже мега. По крупицам собрать, что еще осталось в сознаниях приверженцев, и прислушиваться к ней изо всех сил, всякий раз поступая, как подсказывает Бог – настоящий, не самозванец. Конечно, следовать по такой тропе трудно, но именно она – путь свободы. Ибо Творец не диктует, не принуждает, а лишь дает ориентиры.

– Давай ближе к телам, – велела Лора. – Хватит о душе.

– Короче, если у Господа соображаловка в норме, он не упустит такого шанса, – заключил богатырь. – А мне ни Дори, ни его бог не показались дурнями. То ли оба умнели быстрей, чем рассчитывал де Компре, то ли мы очень вовремя вышибли Зодиара, разорвав неокрепшие путы, – но ситуация повернулась не так, как замышляли эти двое… Кстати, я не отвлекаю вас от трапезы? – спохватился он. – Лучше не теряйте время – его у нас мало.

Вот кто употреблял время с пользой – это россичи. От их стола шел такой хруст, будто работала молотилка. И уж они сей важный процесс не мешали с трепом.

– А что же вы, сир? – спросил Жевье едва не с обидой. – Неужто вам не по нраву здешняя снедь?

– А он божьим духом сыт, – ответила Мишка за богатыря. – Если что нужно, усваивает прямо из воздуха. Полная автономия, а как же?

Зал постепенно заполнялся – пока что лишь горожанами. Как видно, они прослышали про высоких гостей и потянулись в трактир поглазеть на них, как до того пялились на летучих чудищ. Усаживались, впрочем, не близко, постепенно надвигаясь от дальней стены, – будто эта часть зала была эстрадой, ну а прочее, стало быть, партер.

– А трубадуры в ваших краях не водятся? – справилась ведьма, оглянувшись на публику. – Или хотя бы менестрели? Звуковая завеса сейчас бы не помешала.

– Если желаете, можно всех выдворить, – с готовностью предложил Жевье.

– Ну зачем? – отказался Светлан. – В крайнем случае уберемся мы.

– И речи не может быть! – вознегодовал городской глава. – Ведь вы – наш законный господин. Не говоря о том, что спаситель и дорогой гость.

– Все-таки гость, а? – осклабился богатырь. – Это ближе к сути.

Он поглядел на Анну, и белянка, тотчас сообразив, в несколько пассов сотворила завесу, отгородив весь их отряд, – прозрачную (так уж и быть, глазейте), но совершенно непроницаемую для звуков.

– И музычку какую-нибудь, – заказала Мишель. – Что-то ты давно нас не баловал.

– До нее ли было, – вздохнул Светлан. – Когда грохочут пушки, знаешь ли…

Однако кивнул, подтверждая заказ, и даже помог штатной чародейке отыскать исполнителей, поскольку такой фокус ей оказался внове.

И без того небольшая, их компания распалась на группки по двое-трое. Огромный Павич, променяв своих побратимов на… э-э… девицу, устроился рядом с Анной и на еду не напирал, куда большее внимание уделяя белянке. Уже умяв свое блюдо, Жевье вполголоса толковал с отшельницей, видимо, исповедуясь, а заодно испрашивая совет. Перегнувшись через стол, д'Адуи и Агас сблизили лица и шептались – о чем, Светлан не слушал. Ле Сан сосредоточился на кровяном бифштексе, похоже, достигнув с ним полного согласия. А Светлан остался с Лорой и Мишкой – что, похоже, устраивало всех троих. Уж им друг с другом не было скучно. Прямо-таки малый филиал Города Солнца. И каково там сейчас без нас?

Трактирщику и его подручным пришлось трудно, но они справились – насытили здоровяков. Один за другим россичи отваливались от стола, удовлетворенно цыкая. Кое-кто принялся ковырять в зубах кортиком, иные обходились ногтями, благо отросли. Ну, наелись, и слава богам. Одной заботой меньше.

И тут во входном проеме нарисовался стражник, тощий и сутулый, – по всей видимости, один из охранников Жевье. Оглядев зал, он направился прямиком к Светлану, неуклюже помахивая алебардой. Дотопав, с той же верблюжьей грацией поклонился.

– Стало быть, эта, – сипло заговорил стражник. – К вам вроде как приехали… сир. Ждут.

– Прирожденный оратор, – похвалила Мишка. – И кто ж там по твою душу… си-ир? Кстати, сколько их?

– Э-э… один, – ответил охранник. – Конный. При полном оружии.

– Небось, на бой вызывает, – обрадовалась ведьма. – Во будет потеха!

– Помолчи, – поморщилась Лора.

– Он не войдет внутрь? – спросил Светлан.

– Не, – помотал головой посыльный. – С коня и то не слезает. Просил выйти.

– Ладно, – кивнул богатырь. – Передай: сейчас буду.

Когда он встал, в зале стало тихо – таких верзил тут еще не видели. Да еще в эльфских латах, вполне достойных отдельного показа. Вот так, прямо на глазах, сказки делаются явью. И зачем кабаре, когда есть богатырь? Простая публика всегда ценила цирк.

– Я с тобой, – сейчас же вскинулась Мишка.

А Лора лишь вздохнула – незаметно для всех, кроме Светлана. Конечно, дева опасалась за него. Но не опекать же такого крушителя?

– Без тебя, понятно, никак, – проворчал он. – Все ж нанялась в мои писари?

– В летописцы, – поправила девочка. – Запечатлю твои деяния на… этих… на скрижалях. В назидание потомкам.

Вдвоем с ней Светлан проследовал к выходу. Пригнув голову, первым вступил в проем. Невдалеке от двери высился всадник, и впрямь с головы до ног упакованный в металл. Лицо было скрыто под узорным забралом, на плаще ни герба, ни символа, но Светлан узнал латника сразу. Как и ведьма, воскликнувшая от порога:

– Ба, сколько зим!.. Уже соскучился по нам?

– Что скажешь, Дори? – спросил богатырь. – Еще не определился?

– Мой Господь счел, что ты не враг нам, – ответил магистр. – Но есть в Ноэле человек, с коим нужно разобраться, не медля.

– Имеешь в виду епископа?

– Верно. Не хочешь присутствовать?

– Вот что мне в тебе нравится – это чеканные фразы, – заметил Светлан. – По-своему цельный человек, да? – оглянулся он на Мишель.

– До дрожи, – подтвердила та. – Ну что, мы будет присутствовать?

– Вообще-то речь шла лишь обо мне.

– А мы с тобой… эти… близнецы-братья. В смысле – не разлей вода.

– Хорошо, не сестры, – пробурчал богатырь. – Что-то много развелось близнецов.

– Мы с тобой – самые несхожие, – утешила ведьма. – Даже родились в разные годы.

– Даже в разные тысячелетия, – хмыкнул он. – Что ж, прогуляемся.

– Кто прогуляется, – откликнулась Мишка, ловко взбираясь на его плечо, – а кто прокатится. На братьях же принято ездить… Или только на товарищах?

– Эдак совсем разучишься ходить.

– Зато попа станет – как подушка. Здесь такие в цене.

– Если не собьешь напрочь, – сказал Светлан. – Ну, двинулись.

И, помахав рукой Лоре, как раз выглянувшей из окна, он вновь зашагал рядом с конным, сразу же перешедшим на рысь, – только теперь это был Дори, а на богатырских плечах восседала одна наездница вместо двух. Город выглядел притихшим, будто еще не поверил, что опасность ушла, и на улице почти не было людей, словно сейчас не разгар дня, а поздний вечер. Но это и к лучшему – Светлан не любил привлекать внимание, а такая троица наверняка бы вызвала интерес.

– Что ж ты не бережешь себя, драгоценного? – спросил он у Дори. – Или не сознаешь, что все держится на тебе?

– Я лишь один из тысяч слуг нашего Господа, – ответил тот спокойно. – И если меня не станет, тотчас найдется замена.

– Тебя бы на выучку к нашим вождям, – проворчал богатырь. – Вот они себе цену знали… в том смысле, что сильно завышали. Дескать, помру – и все рухнет… Но в твоем случае это может оказаться правдой. В какой-то степени ты сам – Господь. Другой такой в вашем Ордене вряд ли найдется.

– Ну, если я, как ты говоришь, Он, – усмехнулся Дори, – то погубить меня будет трудно.

– Это смотря кто возьмется.

– Ведь не ты?

– У меня нет ни резона, ни желания. Но слышал ты, к примеру, о Зодиаре?

– Иноземный колдун? Конечно, мы знаем о нем.

– «Мы» – это Господь и ты? – уточнила Мишка.

– Да. Хотя узнали не от Отца… не от графа де Компре, – поправился магистр. – Он бы мог рассказать многое. Но молчит.

– «Испанские сапоги» не пробовали? – деловито справилась ведьма. – Говорят, способствует чистосердечию.

– Поучи, поучи его, – проворчал Светлан. – Думаешь, он воспримет юмор? Эти идейные не стоят за ценой!

– Я, что ли, виновата, что они такие пытливые? – огрызнулась она. – Тринадцатый-то век не за горами, а с ним и инквизиция. А когда есть любители спрашивать, то и средства для развязывания языков сыщутся – от подноготных игл до электродов. Нынешние чистильщики – еще цветочки.

– Разве у чистильщиков не благая цель? – вопросил Дори. – Сохранить человечью породу в неизменности…

– Во-первых, сама цель – гов… – вскипела ведьма.

– Мишель, Мишель! – притормозил малышку Светлан.

– Ну не права – да, – кивнула та. – Своим взрослым умом я это сознаю. Но мой-то инфантилизм еще найдется чем оправдать – вдобавок и женщина. А вот этому малому пора бы повзрослеть!

– Видишь ли, что тебе прибавили, у него отняли.

– Ребенка лишили детства, конечно!.. Зато я никак из него не выберусь.

– Тем больше у тебя возможностей для роста. А вот Дори все взрослые годы приходилось продираться сквозь такие дебри! И все на упорстве, без твоей детской легкости. Он же вправду недобрал многое.

– Его бы пожалеть, да?

– Ну, хотя бы поставь себя на его место. Фантазии-то у тебя – даже избыток.

– Хорошего не бывает много, – возразила она машинально. – И потом, не я ж у него забирала? Эти два события вообще не связаны.

– Ты уверена? Вспомни графа – он не из тех, кто способен давать. Правда, потом-то у него забрали почти все – не спрашивая. Так ведь сам нарывался.

Мишка вдруг хихикнула.

– Что? – спросил Светлан.

– Ты похож на Сильвера с попугаем, – сообщила девочка. – Деревянной ноги не хватает.

– А попугай шибко болтливый, – прибавил он. – Нет бы орать про пиастры!..

Затем взял в ладонь ее маленькие ступни, согревая.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дори, как и всегда, упорный в достижении цели. Хотя их треп наверняка не пропустил мимо ушей, а уж его Господь ничего не забывает.

– А что такое человек? – откликнулся Светлан. – И кого можно считать нелюдью? Любого, кто слишком отходит от нормы? Тогда мы, все трое, оказываемся вне… Да-да, и ты тоже, – опередил он магистра. – Во всяком случае, ноэльский епископ наверняка записал тебя в исчадия. А чем твои суждения отличаются от его? Тем, что твой круг чуть пошире?

– Пять, – сказала Мишель.

– Что – «пять»?

– В своем ответе ты задал пять вопросов, – пояснила она. – Еврейская метода.

– Все же с человеком ты мало схож, – сказал Дори.

– А в чем разница? – поинтересовался Светлан. – Если не считать, что силы невпроворот.

– Самый человечный из людей, – засмеялась Мишка. – Жалко, что невкусный.

– Ну да, моя голова торчит над толпой, – признал богатырь.

– А также плечи и грудь, – прибавила малышка.

– Ну и что?

– Шесть, – сосчитала она и тут же захлопнула себе рот ладошкой, испуганно моргая.

– Ну и что? – повторил Светлан. – Пока чувствую родство со всеми, в ком живет душа, я – один из них. А вот те, кто к людям относит лишь своих соседей по стае…

– Это зовется ксенофобией, – сообщила всезнающая кроха. – Наследие наших животных предков, любых чужаков почитавших угрозой.

Глава 24

– Мы пришли, – объявил Дори, натягивая поводья перед пышным фасадом со стрельчатыми окнами и высокими воротами взамен двери, целиком вылитыми из чугуна и сплошь покрытыми барельефом.

А почему не «приехали»? – усмехнулся Светлан, тоже останавливаясь. Все-таки меня он ставит выше. Что ж, божьим людям к лицу кротость.

Вот этому зданию, наверно, самому огромному в Ноэле, скромности явно недоставало. И кто придумал, что боги должны жить в лучших домах?

Подойдя к воротам, богатырь взялся за массивную рукоять, легонько надавил. Створки не поддались, будто вход не только заперли на ключ, а еще и подперли изнутри толстым брусом.

– Что такое? – удивился он. – Нас не пускают в храм? А на фига тогда его возвели?

Отставив ногу назад, Светлан надавил сильней. Не выдержав богатырского напора, брус треснул, и в тот же миг сломались засовы. Придержав створку, рванувшуюся было внутрь, Светлан аккуратно распахнул ворота и спросил у Дори:

– Ты позвал меня для этого, да? Чтоб облегчить проникновение?

– Я и сам бы смог, – откликнулся тот. – Но это заняло бы больше времени.

На секунду застыв, будто в раздумье, магистр все-таки спешился, решив не осквернять чужое капище. Был он вправду немногим выше Луи, своего предполагаемого отца, но держался с уверенностью и бесстрашием героя – вот уж чего нашему величеству недостает.

– Епископа Пия охраняет сотня наемников из варварских земель, – сообщил Дори, останавливаясь на пороге громадного зала. – А вся здешняя братия вооружена.

Надо же, как стережется святой отец, подивился Светлан. Уж он не полагается на своего бога.

– И сейчас они кэ-эк ополчатся против дорогих гостей, – заключил богатырь, всматриваясь в темные балконы, протянувшихся вдоль высоких стен. – Что ж, придется их поучить радушию.

Покосившись на Мишку, добавил:

– А ты пока посторожи лошадку, ладно?

– Эксплуатируем детский труд? – спросила она ехидно.

Впрочем, противиться не стала, отлично сознавая, что сейчас ей лучше держаться в тылу.

Пересадив Мишель в седло, богатырь придвинулся к ней и пару секунд глядел глаза в глаза, сбрасывая накопленные чары, – чтобы ведьма и днем смогла защититься от посягательств… или хотя бы удрать, если придется туго. Затем развернулся и в два шага очутился рядом с Дори, готовый к внезапностям.

– Думаешь, у них хватит глупости? – поинтересовался негромко.

– От страха чего не выкинешь, – пожал плечами магистр. – Хотя шпионы епископа не хуже моих.

– Ладно, не прибедняйся, – не поверил Светлан. – Здешний-то бог давно утратил близость к народу.

– Зато у него миллионы слуг, – возразил Дори. – А у моего лишь тысячи… пока.

– В самом деле, у Римлянина солидная фора, – согласился богатырь. – А число тоже имеет значение.

Он уже в деталях разглядел лучников, затаившихся в тени балконов. Удивительно, но они смахивали на монголов – лицами, одеждой, вооружением. Как на подбор, коренастые крепыши с тугими луками, уже нацеленными на вход, и кривыми мечами. Этих-то как сюда занесло?

– Ну, тут серьезные ребята, – оценил Светлан. – Что-то я не видел их на городских стенах.

– Еще бы, – буркнул магистр. – Для себя бережет.

За себя богатырь не опасался – а вот успеет ли прикрыть Дори в случае залпа? Конечно, он удалой молодец, но и эти парни, если даже хлебают щи, то вовсе не лаптями.

Повернувшись, Светлан снял с петель одну из тяжелых створок и заслонил ею себя и магистра – благо держаться за фигуры рельефа было вполне удобно.

– Пошли, что ли? – спросил у напарника. – Не будем заставлять хозяина ждать.

– А он уж так заждался! – фыркнула сзади Мишка.

– Ты не стой на виду, – сказал ей богатырь. – Пожалей животинку.

Прикрываясь огромным щитом, который и пушкой-то не пробьешь, незваные гости проследовали через зал к внутренней двери и, оставив створку у входа, по крутой лесенке стали восходить на второй этаж. Пока ни одного выстрела по ним сделано не было – возможно, потому, что в этом не было смысла. И в здешних теснинах наемники не смогли бы произвести залп, а разрозненной пальбой, даже в упор, богатыря не проймешь. Знали это азиаты или нет, но пускать луки в ход не пытались – тем более что теперь Светлан шагал первым, заслоняя Дори. Но когда визитеры вступили в небольшой зал, своротив очередную дверь, на них сразу из нескольких проемов ринулась толпа латников, ловко смыкаясь в плотный строй и азартно размахивая железками.

Впрочем, плотным строй оставался недолго – мгновенными тычками Светлан расшвырял самых настырных. А остальных те уже сбивали сами, отлетая к стенам. Двух-трех успел подранить Дори, тоже намного превосходя противников быстротой, – и уж его бог вовсе не препятствовал разить неверных.

– Ну-ну, потише, – придержал богатырь рубаку. – Не забывай: мы таки гости.

– Каков прием, такие и манеры, – проворчал Дори в ответ.

Однако свой меч все же спрятал, холодно взирая на смуглолицых солдат, частью оглушенных, а частью просто поваленных и уже спешивших подняться. На что они, интересно, надеялись: на свою восточную умелость, на свое число? Похоже, прежде азиаты не сталкивались с богатырем… хотя могли бы сообразить, на кого нарвались, когда Светлан сокрушил чугунные ворота. Или посчитали случайностью?

– Беда восточных тираний, – заметил он. – Тамошние деспоты так стараются нивелировать подданных, что настоящих силачей попросту извели. А что чудища буйствуют – так они ж не расшатывают трон? Ну, загубят сколько-то жителей… пусть и тысячи…

– Некогда болтать, – прервал магистр. – Сперва дело.

– Уж очень ты сосредоточен на цели, – покачал головой богатырь. – Конечно, так достигнешь ее быстрей – но не утратишь ли при этом намного больше?

– Например?

– Например, может уехать крыша. Маньяки, думаешь, откуда берутся?

Наемники больше не пытались напасть. Но и в панику не ударились. Из тех, кто сумел подняться, одни тотчас изготовились к обороне и стояли, угрожающе тараща глаза, пока другие утаскивали пострадавших в двери. Во всяком случае, взаимовыручка у них на высоте.

– Теряем время, – произнес магистр, глядя на азиатов, точно на грязь. – Нужно идти вперед.

– По трупам, что ли?

– Почему нет?

Усмехнувшись, Светлан сказал:

– Есть пошлая фраза: все люди – братья. Вот попробуй на минуту представить, что так и есть… даже невзирая на цвет кожи и разрез глаз. Надеюсь, тебя не тянет на братоубийства?

– У меня нет братьев, – сухо ответил Дори. Но, подумав, поправился: – Не было – до сего дня. А что думать теперь…

– Ну а я до нынешней минуты ухитрился прожить, не убив ни одного человека, – произнес богатырь. – И как-то не хочется начинать.

Наконец труженики войны убрались из комнаты, освободив проход, и гости смогли продолжить путь, раз за разом проходя сквозь запертые двери. Еще трижды на них наскакивали, но каждый раз – еще непуганые, судя по незнакомым лицам. Надо признать, наемники старались вовсю, честно отрабатывая жалованье. Но погибать за него?.. Этого не было в договоре.

Когда посетители вломились к здешнему боссу, тот явно был не расположен к приему. Епископ восседал за огромным столом в глубине длинного кабинета, драпированного пурпурным бархатом, а вырядился точно на свои похороны: наверно, в лучший костюм, которому мог позавидовать и король. Был он долговяз и тощ, а его костистое лицо выражало что угодно, только не радушие. По бокам его кресла высились четыре рыцаря, неподвижные настолько, что казались комплектами доспехов, нередко выставляемыми в дворцовых нишах взамен статуй.

– Это твои секретари? – полюбопытствовал Светлан, аккуратно прикрывая за собой дверь. – А письму они обучены?

Придержав Дори за плечо, он указал второй рукой на центр комнаты, предупреждая о ловушке-люке, в эти времена, возможно, еще считавшейся свежей шуткой.

– Они умеют ставить точки, – хрипло огрызнулся Пий. – Большего не нужно.

– А приговоры, выходит, черкаешь сам, – кивнул богатырь, внимательно озирая стены. – Хотя, мне мнилось, это прерогатива светского правителя… то бишь моя, раз уж я – здешний герцог и «правая рука» Луи. А ты на меня науськиваешь своих псов и ставишь капканы, будто на вепря. Что же ты, братец? Нехорошо.

– Слуги короля не вступают в союз с изменниками и еретиками! – выкрикнул епископ.

– А вот в этом, родной, мы с Луи разберемся сами. Или забыл свое место?

Сняв со стены массивный щит, богатырь бросил его на потайную плиту, и тотчас из боковых стен вырвалось по десятку стрел, больше похожих на дротики. С шипеньем пронизав воздух, стрелы исчезли под бархатом, угодив в приготовленные отверстия, – будто и не было. Прямо не кабинет, а комната сюрпризов. Хорошо хоть за вход не берут деньги.

– Что-нибудь еще? – спросил Дори, нисколько не удивленный таким приемом.

– Спроси у своего Господа, – проворчал Светлан. – Это ему полагалось бы знать все.

– Здесь у него нет слуг, – пояснил магистр. – Чужие владения.

Пожав плечами, богатырь направился к столу и одним движением отодвинул его к стене, лишая епископа даже этого заслона. Тотчас ожив, недавние истуканы синхронно шагнули вперед, выставляя перед собой широкие щиты, а руки с тяжелыми мечами вскидывая для удара. И в этой позе опять застыли.

– Лучшего не придумали? – спросил Светлан, присаживаясь на стол. – Я ж не собираюсь вас ваять.

Рыцари не вняли, а может, до них доходило с задержкой – как бы то ни было, они не шелохнулись. Ну, пусть стоят, пока могут.

Остановившись перед епископом, Дори произнес:

– Я пришел за ответами, святой отец.

– Разве хоть раз я отказывал тебе в них, сын мой? – откликнулся тот с сарказмом, который вряд ли мог понять простодушный парень, лишь выглядевший зрелым мужем. – И однако ты сошел с праведного пути, подняв меч против божьих слуг.

– Разве это я сошел? – удивился магистр. – А не бывший наш брат Людвиг, призвавший Озерного Дьявола и тем обрекший королевство на гибель?

– Но ведь затем оно возродилось бы – очищенным и просветленным. А что делается во славу Всевышнего – благо.

– Морально, что на пользу большой идее, – проворчал Светлан. – С веками этот принцип станет схож с престарелой шлюхой. И попользуются ею столько мерзавцев!

Пий сделал вид, что последняя фраза относится не к нему, а всю тираду словно пропустил мимо ушей. Впрочем, говорилось не для него.

– Погибнут тысячи невинных, – продолжил Избранник после короткой паузы. – Страна превратится в руины. И все – во славу Всевышнего?

Пожав плечами, епископ ответил:

– Ну, если после столь прискорбных событий в душах людей укрепится вера…

– В душах выживших людей, – уточнил богатырь. – А кто сгинет – так и черт с ними. И потом, не вера это будет, а страх. Но так даже лучше, верно?

– Речи Антихриста коварны, – пробормотал хозяин. – Я предупреждал тебя, сын мой.

– Потому что правдивы, – не стал скромничать Светлан. – А вранье, стало быть, оставляю вам.

– Мне нужна правда, – заявил Дори. – И не нужно говорить, что она бывает разной. Скорей это относится к обману.

Надо же, дитятко все-таки растет – до сих пор. И в рот папе епископу больше не заглядывает. Или слово «папа» тут неуместно?

– Хорошо, – сказал Пий. – Я тебе отвечу на все. Но лишь наедине.

– Нет, – качнул головой магистр. – Я для того и позвал герцога, чтоб слышать обоих. А кто прав, выберу сам.

– Молодец, – похвалил Светлан. – Когда не хватает доводов, нужно стравить главных оппонентов – вот у них этого добра вдосталь… Или нет? – спросил он у епископа, вовсе не выглядевшего довольным. – Похоже, и у тебя с ними трудности, а?

– Во мне давно родились подозрения, – сообщил Дори.

Или их зародили – можно даже предположить, кто. К счастью, затем сюжет развивался не по сценарию графа де Компре, хоть и против воли, но, кажись, сотворившего благое дело.

– Что это за бог, коему нужны человечьи жертвы? – спросил Избранник. – Это или языческое божество, или даже сам Враг. А если за истину принять второе, многое делается ясным.

– Сын мой, ты кощунствуешь, – предостерег епископ.

– Да – если признать вашего бога истинным. И нет – если считать вас служителями Сатаны.

– Вот тут ты упрощаешь, – вмешался Светлан. – Я уже говорил, что, кроме настоящего Бога, развелось немалое число его… э-э… слепков, более или менее схожих. По-видимому, здешняя копия оказалась не самой удачной… или за тысячу лет ушла слишком далеко от оригинала. А вот насколько в этом замешан Враг…

– Если принять, что все зло – от него…

– Не стоит сводить к одной причине – обычно их несколько… да почти всегда. Увы, люди и сами по себе способны на жуткие гнусности. И не нужно свою вину валить на чужого дядю, злокозненного по своей сути. Я вообще не очень верю в существа… или даже сущности… у коих главная цель – пакостить другим. Кто бы ни творил зло, обычно он это делает из эгоизма, от равнодушия, по недомыслию… иногда и с лучшими намерениями. А получать радость от чужой боли – это извращение, болезнь… такие уроды не живут долго, ибо им не жаль даже себя.

– Речь сейчас не об этом, – строго заметил магистр, нацеленный как стрела. – Сперва нужно выяснить насчет богов. Каждый из нас считает истинным своего, так? Получается, их не меньше трех?

– На самом деле гораздо больше. Но наша троица как бы братья… вернее, отец и пара деток. Вопрос в том, кто от кого произошел. То есть это для вас вопрос, не для меня. Вот что мне пока не ясно: с чем кушать здешнего бога? Я даже не уверен, что душка Пий представляет… э-э… Римлянина. Ведь и от того давно могли разлететься осколки. А что, если в Нордии – стараниями Людвига и его присных – учредилось особое божество, до последнего времени прятавшееся в тени великана и его именем творившего зверства? Не зря ж у здешнего кардинала такая тяга к сепаратизму? И такие союзнички.

– Но тогда богов-родичей делается четверо, – сосчитал Дори.

– А про Византию забыл? Я уж не поминаю армян с грузинами – у них собственная стезя.

– И все-таки: как узнать, который из них истинный?

– Ты когда-нибудь создавал что-то? – спросил богатырь. – Есть в тебе творческая жилка?

– Ну? – сказал магистр. – Дальше.

– Все люди – творения Бога, так? Или, как часто формулируют, его дети. А как по-твоему, что может испытывать приличный отец к своим чадам, кроме любви и жалости? И станет ли приговаривать к высшей мере, даже если те свернут на кривую тропку. Дескать, с этими промахнулся – новых нашлепаю!.. Кто вообще способен казнить собственных детей, кроме взбесившихся властолюбцев?

Дори пожал плечами, как бы говоря: мне-то откуда знать? Безотцовщина, ну конечно.

– То есть бог, который зовет к убийствам, – ложное божество, созданное людьми? – заключил он. – А истинному Творцу присуще милосердие?

Светлан покосился на рыцарей – им-то каково слушать эту бодягу? Но героической позы они не меняли, из образа не выходили – упорные, ишь. Все ж и в чугунных лбах есть свои плюсы.

– Лучше спроси у епископа, что знает он о твоем детстве, – предложил богатырь, успевший кое-что выловить в здешней мутной воде. – Ведь твою монастырскую жизнь Пий курировал с первых дней – думаешь, спроста?

– Тогда он был настоятелем нашего монастыря, – пояснил Дори.

– А в его монастырь ты попал ненароком? Ох, не верю я в случай!

Во всяком случае, в этом мире – следовало бы добавить. Уж здесь все увязано до деталей. А потянешь за любое звено – вытянешь такую цепь!..

– Полагаешь, настоятель знал, кто я такой? – нахмурился магистр.

– Похоже на то. Видимо, он уже тогда начал копать под Людвига, сладясь с де Компре. Но граф нежданно сгинул, а без него Пий не потянул бы такую интригу.

– Все эти годы он был добр ко мне.

– Возможно, держал тебя про запас, свято храня тайну, – в надежде, что повезет все же. Но когда Головень вернулся, то не стал о себе объявлять, решив все провернуть сам, – то ли делиться расхотел, то ли опасался нечестной дележки. С немощным-то калекой кто станет цацкаться? Во всяком случае, не епископ.

– Это правда? – спросил Дори, вперившись в хозяина.

Но на прямой вопрос, конечно, не получил такого же ответа. Пий принялся наводить тень на плетень, сплетая словесные кружева, в которых и сам вполне мог потеряться. Наморщив лоб, магистр терпеливо слушал, но вряд ли понимал и половину – бедняга слишком прямодушен для этой казуистики. Но главное наверняка уразумел: епископ врет.

Когда тот наконец выдохся, Светлан усмехнулся:

– Ну, как тебе такие иерархи? Один краше другого!.. А чего стоит бог, коему они служат?

– Лгать столько лет, – покачал головой Дори. – Изо дня в день, при каждой встрече…

– Нужен особый дар, – подтвердил богатырь. – Правда, не знаю, можно ли его считать творческим.

– И все равно неясно, какому богу они молятся.

– Во всяком случае, не моему – тут я ручаюсь. Вот про своего решай сам. Если у них в боссах Римлянин… очень прискорбно, что он докатился до таких слуг. Насчет второго варианта я уже говорил: смастрячили по своему подобию – уж чем богаты.

– Есть и третий?

– Причем самый худший: возможно, наши ловкачи продались… не дьяволу, нет… а некой чужой сути, протянувшейся сюда из иного мира. Или это их самодельный бог перешел к ней в лакеи, заодно прихватив своих рабов. Кстати, это многое объясняет – к примеру, сотрудничество меченосцев и Пропащих Душ, замеченное в Эльдинге.

– Меня тоже это удивило, – признался Дори. – Я не знал, что у Ордена такие помощники.

– Еще вопрос, кто тут кому помогает.

– Ты, сын мой, многого не знаешь, – с усмешкой произнес Пий, непонятно с чего осмелев. – Хотя слывешь Избранником. Жизнь-то куда сложней, чем тебе мнится. А ты собрался вести за собой – не рано ли?

– Я бы и не вел, – ответил магистр. – Но Господь… мой… выбрал меня. Хотя ты не веришь в него, да? Наверно, считаешь, что я спятил.

– Скорее отношу тебя к блаженным, – улыбнулся хозяин. – Не думай, что хочу оскорбить, но искренняя и глубокая вера – впрямь ненормальность.

– Больше свойственная детям, верно? – прибавил Светлан. – Хотя можно ли считать дитем того, кто вырос раньше, чем повзрослел? Вы пошутили с мальцом очень грубо. Но чем хорош этот мир: здесь за все приходится отвечать. А ты, святоша, готов к настоящему спросу?

– Все в руках Всевышнего, – смиренно молвил епископ. – А ты возомнил себя равным богу? Ведь на всякую силу всегда сыщется еще большая.

– И что, уже нашел на меня управу? – спросил богатырь.

– Господин не оставляет своих слуг, – сообщил Пий. – Понятно, если те полезны ему.

– Но если их прищемляют, как хвост ящерице, не последует ли твой хозяин ее примеру?

– И кто же тут хвост, любопытно знать? И не путаешь ли ты ящерицу с драконом? Может, ты вовсе не такой знаток драконов, каким тебя рисуют? А слышал ты о таких, кои способны проглотить солнце?

Попик наглел на глазах – это не к добру. Поначалу-то он мало походил на храбреца, явно страшась скорой расправы. Что же изменилось?

– Так просвети, – предложил Светлан. – Разве не в этом назначение церкви? Вы ж нам глаза открываете… чтобы после закрыть навеки.

Он снова покосился на рыцарей. Те стояли как окаменелые: ни дрожи, ни вздоха. А ведь поза не из удобных – неужто не устали? И веяло от них… странным. Даже в нынешнем своем состоянии Светлан это ощутил, хотя с изрядной задержкой.

– Разумеется, мы ближе всех к Всевышнему, – подтвердил епископ. – А посему способны вразумлять заблудших.

– Голоса слышишь, да? – справился богатырь. – Или и видения посещают? Налажена телепатическая связь, хо!

И тут же сильно удивился, сам вдруг услыхав то, что не прозвучало в комнате.

«Чтоб ты знал, к собору стекаются горожане, – произнес внутри него голос Мишки. – И все с железяками».

«Эй, как ты это делаешь? – спросил Светлан тоже не вслух. – Мы же с тобой не родичи».

«У меня большие резервы – я же говорила. Когда детки развиваются… сверх положенного… это может вознести в такие… Ой, мамочка!» – вдруг пискнула девочка.

«Что, что?» – забеспокоился он.

«Солнце гаснет. Вот такого я еще не видала!»

«Затмение, что ль?»

«Причем внеплановое. Словно бы кто перенес Луну эдак на треть небосвода».

«Ну, это вряд ли. Представляешь, сколько бы понадобилось энергии? А вот создать над Ноэлем непроницаемую завесу…»

«Это не тучи, нет, – возразила Мишка. – Они-то как раз рассеялись».

«А будто завесу можно делать лишь из тумана!.. Вот кто это учудил, хотелось бы знать».

«И зачем?» – прибавила девочка.

«Уходи оттуда, – велел он. – И побыстрей, да? Похоже, скоро тут станет жарко».

«Или холодно – до дрожи, – пробормотала ведьма. – В абсолютной темноте… знаешь, кто водится?»

«В том и дело. Без причины солнце тушить не станут».

«Я сгоняю за Лорой, – решила она. – И этих медведей приволоку – пусть покажут, на что годны. Продержитесь без меня?»

«Уж постараемся».

– Что молчишь? – с подозрением спросил Пий. – Прежде болтал без умолку…

– Прикидываю, – ответил богатырь. – Может, все ж прибить тебя, дабы не осложнял жизнь многим хорошим людям?

– Ведь я безоружен, – поспешно напомнил епископ. – Убивать-то вообще грех…

– И потому вы обрекаете беззащитных на смерть, сами избегая марать руки. Кажись, это зовется фарисейством?

– Речь не о нас, – возразил Пий с живостью. – Но своего бога ты славишь за милосердие.

– А вы прозвали меня Антихристом, – усмехнулся Светлан. – Но какой же я «анти», если стану действовать по-христиански? Или ныне и с Христом поступили бы так же?

– Случилось что-то? – спросил Дори. – Ты изменился.

– Не я – обстоятельства. Его преосвященство неспроста помянул солнце – как раз сейчас оно тухнет.

– Что, по-настоящему?

– Да нет, конечно, – такое им не потянуть. Но ты слыхал про затмения?

Помедлив секунду, магистр кивнул. Удобно, когда под рукой архив, составленный из тысяч сознаний, – не хуже компьютера, в самом деле.

– Так вот это не они, – сказал Светлан. – Хотя принцип тот же. Создать в верхних слоях атмосферы изрядных размеров круг, непроницаемый для света, – это погрузит город в тень, более черную, чем при полном затмении.

– Господь тут ни при чем, – сейчас же заявил Дори. – Вот тучи он нагонял – не отрицаю.

– Да разве ж я на него вешаю? В сравнении со здешним озорником он – младенец. Тут дело даже не в силе – в искушенности. И Господу нет резону нагонять тьму.

– А какой резон у здешнего бога?

– Тьма рождает чудищ, – ответил богатырь. – Или не знал?

После новой паузы магистр спросил:

– Намекаешь на оборотней?

– Да какие уж намеки – все открытым текстом.

И тут рыцари наконец включились… хотя лучше бы и дальше изображали идолов. Латы стали раздвигаться, точно на резинках, добавляя внутри пространства, а оно, судя по всему, сразу же заполнялось. За секунды все четверо вымахали под потолок, сделавшись выше Светлана. На обычных оборотней они походили мало – скорее какой-то гибрид. Неясно лишь, есть ли в них что-то от людей, кроме внешнего сходства. Но как легко эти громилы движутся, сколько в них силы!..

– Вот теперь потолкуем иначе, – объявил епископ, торжествуя. – А вы думали, сила на вашей стороне?

– Ты как тот попугай, – сказал ему богатырь. – Сам ни на что не годен, но остальные зовут тебя боссом. Или ты – та самая кнопка, которая отключает этих роботов? И что же с тобой делать: утопить?

– Я ведь безоружен, – снова напомнил Пий. – К тому же слаб и далеко не молод. А ты герой, прославленный подвигами и великодушием. Зачем же мараться?

– Спекулируем на чужой морали? Экий умник!.. Но вообще ты какой-то безликий, – заметил Светлан. – Не человек, а словно бы маска. Он и прежде был таким? – спросил у Дори.

– Не знаю, – медленно произнес тот. – Бесстрастным – да. Может, вправду его лучше убить?

– А твоему Господу это не в напряг? Все ж таки давний знакомец, чуть ли не у колыбели стоял…

Ответить магистр не успел. Стена за спиной магистра внезапно вспучилась в нескольких местах, и сквозь нее вломилась троица четвероруких колоссов, уже знакомых Светлану по Эльдингу, – с когтистыми птичьими ступнями на толстенных ногах и полусферами взамен голов. Эти Пропащие были на метр выше его, а весили, наверное, втрое больше – эдакие слоны, вставшие на дыбы. И руки у них, конечно, не пустовали, хотя сыскать секачи под такие ладошки…

– Ну, началось, – пробормотал Светлан. – Надеюсь, это их последний резерв… э-э… если не считать здешних активистов.

Уж эти громилы не стали медлить – видимо, чесались руки, все двенадцать. Увлекая за собой рыцарей, они обрушились на гостей, решив восполнить недостаток радушия, проявленный азиатами. Поспешно вскочив, богатырь рванулся навстречу, выхватывая мечи. Прогулка кончилась – началась работа. Теперь ему противостояли равные… если сделать поправку на их число.

Закрутившись в смерч, Светлан вклинился в строй могучей семерки, высекая снопы искр из их клинков и стремительно набирая обороты, дабы превзойти этих увесистых шустриков в скорости – для начала. А когда преуспел, в долю секунды срубил у ближнего колосса две кисти. И тут же отхлынул, точно волна от утеса, не дожидаясь, пока те обрушатся на пол. Увернувшись сразу от нескольких секачей, сблизился с другим Пропащим и, сделав мгновенный выпад, погрузил эльфский меч в его мозг, безошибочно угадав точку в неохватной груди. Убить, правда, не убил, зато убавил чудищу прыть, замедлив в разы.

Тут и магистр ринулся в атаку, хранимый своим Господом. Проворством он не уступал чужакам, возможно, и в силе мог с ними тягаться. Но вот что касаемо веса… Этого Дори не учел, столкнувшись с одним из великанов-рыцарей грудь в грудь. И, конечно, немедленно нарвался: взмахом широкого щита исполин швырнул магистра через всю комнату. С лязгом врезавшись в стену, тот, однако, не утратил пыла и, ловко приземлившись на ноги, заспешил обратно в бой.

Дабы предотвратить новый его полет, Светлан вырвался из кольца врагов и, ухватив стол, весивший побольше иного шкафа, метнул его за спину, в набегавшую свору чудищ. Конечно, это их не остановило, но на несколько секунд все же задержало. И Дори тоже притормозил, вопросительно глядя на богатыря.

– Ты сильный, но легкий, – пояснил тот. – Не подставляйся под их инерцию, пропускай вскользь. И шустрей, шустрей!.. В этом твой козырь.

Учился магистр быстро, несмотря на украденное детство, и слышать таки умел – благодарение Господу. Деловито кивнув, он вновь устремился на монстров. Впрочем, те и сами уже накатывали железной лавиной.

И опять началась рубка. Вариант «спина к спине» тут не подходил – спины слишком разные, да и не умел Светлан сражаться в паре. Хотя оглядываться на Дори ему приходилось, подстраховывая при надобности. Наверно, Господь излечил бы своего любимца от любых ран (или почти любых), однако проверять не хотелось. Пожалуй, Светлану было бы проще драться в одиночку – но не скажешь же это магистру?

Тщательно оберегая обе шкуры, свою и Дори, богатырь быстрыми взмахами отсек еще несколько кистей, лишая четырехруких оружия, – словно бы срубал змеям опасные головы. Затем, прорвавшись сквозь оборону, опять угодил мечом в мозг, упрятанный в глубине ребристой груди. Тотчас развернувшись, рубанул по черному рыцарю, пытавшемуся его достать.

Где бы ни ковались доспехи чужаков, но эльфским они уступали не сильно, и когда золотистый клинок столкнулся с вороненым, выстояли оба. А плоть, сокрытая внутри темных лат, владела почти богатырской мощью – рыцаря лишь слегка шатнуло назад.

– Ишь, – сказал Светлан. – А еще?

Два меча снова взлетели, разгоняясь навстречу друг другу. Но в последний миг богатырь изменил траекторию и, качнувшись в сторону, саданул противника в открывшийся бок. Латы у того оказались прочными – однако не настолько, чтобы выдержать полновесный удар. А получив пробоину, рыцарь вдруг начал съеживаться, возвращаясь к прежним габаритам, словно из него выходил воздух. Что еще за хренотень?

Но разбираться с загадочным феноменом было некогда – сомкнувшись щитами, к Светлану подступали два других черныша, поддержанные четырехруким, пока что совсем целым, не потерявшим ни одной из своих железок. А невдалеке Дори рубился с четвертым рыцарем, мечась вокруг него ястребом и атакуя раз за разом. Рядом с ними топтался один из покалеченных колоссов, но за темпом схватки явно не поспевал. Второй инвалид оказался и вовсе не у дел, ибо еще не добрался до места. К тому же двигался он все медленней, будто у него кончался завод. Но сквозь лязг стали и грузное топанье уже слышались рыки оборотней, взбегавших по лестнице, – местный актив спешил принять участие в потехе. И не то чтоб они были опаснее здешних исполинов…

– Скоро тут станет тесно, – предупредил Светлан напарника. – Держись подальше от двери.

Сосредоточенный на противнике, Дори лишь кивнул, принимая к сведению. Как он ни старался, пробить вороненый панцирь ему не удавалось – то ли меч был не той работы, то ли силенок все ж не хватало.

– Но горожан убивать нельзя – вот проблема, – прибавил богатырь. – Наполовину, но они люди… в отличие от этих.

На это магистр тоже промолчал, теперь обойдясь без кивка, – что означало, видимо, сомнение в тезисе. А будто сам Светлан не сомневался.

Подпрыгнув, он врезал ногами в темные щиты и, оттолкнувшись от них, полетел к Пропащему. Разметав его секачи мечами, вонзил один ему в грудь, даже повернул для надежности. Тотчас метнувшись обратно, устремился к полу и на широком махе рубанул одного из рыцарей по ноге. Голень не отсек, но броню прошиб – и этого оказалось довольно, чтоб и второго черныша вернуть в исходные объемы. Ну надо ж, как на них действует нарушение герметичности!.. Вновь ринувшись к Пропащему, Светлан ухватил его за одну из рук и с разворота метнул в стену, демонстрируя, кто тут настоящий силач. Ну да, вот слонами мы еще не швырялись.

«Ты живой еще?» – раздался в его сознании голос Мишки.

«Нет, – огрызнулся Светлан. – С того света вещаю».

«Хватит болтать, – велела кроха. – Теперь это моя функция. А вы лучше выбирайтесь на воздух – тут нашим клыкастеньким подготовлен сюрприз».

Похоже, она стереглась перехвата – поэтому недоговаривала. Впрочем, домыслить было несложно.

«Э-э… прямо над крышей?»

«Угу. Взамен того, что заслонили».

«Принято».

В дверь уже врывалась толпа – рычащая, озверелая (то есть буквально), клацающая зубами. На людей эти особи походили мало, но зрение обманчиво – особенно когда мало света.

– В угол, – велел Светлан. – Закройся щитом.

И, сорвав с усохшего рыцаря помянутый предмет, бросил магистру. Не спрашивая лишнего, Дори метнулся к стене. В тот же миг, пригнув голову, богатырь скакнул ввысь, бронированными плечами сокрушив потолок. Очутившись на чердаке, крутанул вокруг себя мечами, рассекая балки. Немалый фрагмент крыши обвалился в кабинет, снося остатки перекрытия, и в комнату ворвался слепящий свет, вполне похожий на солнечный. Секундой позже туда же соскочил Светлан.

Как он и надеялся, обвал не особенно повредил оборотням, а пока те превращались в людей (ничто ведь не делается сразу), их раны успели зажить. Дори тоже не пострадал, сбереженный щитом и своим богом. Черные рыцари вновь застыли в статуи, вернувшись к прежним размерам. Четырехрукие тоже остолбенели, словно тролли, а может, и вправду тут присутствовало родство.

Но вот куда девался епископ? В пылу схватки Светлан не следил за ним, отвлекшись на более насущное, и лишь теперь, прокручивая в сознании последние минуты, смог засечь, как тот втихаря… видимо, по-французски… ретировался в один из проломов. Причем проделал при первой возможности и с отменной живостью, так что преследовать беглеца скорее всего не имело смысла. Да и к чему? Есть у нас еще… э-э… в храме дела.

Кромсая настенный бархат на полосы, богатырь принялся связывать добрых прихожан, примчавшихся на выручку к своему пастырю, – благо после недавнего всплеска энергии бедняги лежали вповалку, едва способные шевелиться. На каждого тратил по секунде, с признательностью поминая ходзё-дзюцу, а если пытались цапнуть, несильно хлестал по морде, еще не вполне человечьей, напоминая, кто здесь главный. Глядя на него, и Дори принялся за работу, на ходу перенимая приемы. Хотя с большей охотой прикончил бы тут всех, обезглавливая одного за другим. Ну и что же, что их десятки? Цель-то оправдывает.

– Да сколько ж в этом городе оборотней? – удивлялся Светлан. – И всех, небось, на человечинку тянет – попробуй такую ораву прокормить!

Забавно: прихожан набралось шестьдесят шесть, – случайность или такой у епископа юмор? Как бы число Зверька.

– Про четвероруких мне ведомо, – произнес магистр, с брезгливостью отпихнув последнего из связанных. – А вот они кто? – кивнул он на ближнего рыцаря. – Не похоже, что живые.

Пожав плечами, богатырь сказал:

– Извини, но у меня нет ответов на всё. А мой бог, если и знает, со мной делится редко.

– Не жалует, что ли?

– Скорее бережет. Лишнее знание может стать посягательством на свободу.

– Жаль, что епископ сбежал, – посетовал Дори. – Вот он смог бы прояснить многое.

– Если бы захотел.

– Уж я постарался бы убедить.

– С помощью каленого железа, что ли?

– От него б зависело. Но когда сведения очень нужны…

– …то ты их получаешь, так? Чего б это ни стоило – для тех, кого спрашиваешь.

– Пожалуй.

– Ну, парень, ты прямо инквизитор – такой пытливый!

Указав на пленников, плотными рядами устилавших пол недавнего кабинета, Светлан сказал:

– Это – ваша с Господом перспектива, не столь уж отдаленная. Пока молоды и чисты, спешите повернуть.

– Но почему ты уверен, что мы придем сюда?

– Да я как бы постарше вас – лет эдак на тыщу. И опыт кой-какой накопил. Власть ломает слабых людей.

– Слабых? – удивился Дори.

К «людям» он не стал цепляться.

– Если человека притягивает власть, значит, он слаб. Любой вождь, сколько б его ни величали великим, лишь один из стада – всего и разницы, что стоит во главе. А виртуальные боги следуют тем же законам, ибо созданы по подобию людей. Своих слуг они неизбежно превращают в рабов, а сие означает бездушие – вот как у этих. – Богатырь снова указал на оборотней.

– И что ты предлагаешь? – спросил магистр. – По-твоему, я должен отречься от Господа?

Ну да, будто он на это способен!

– Есть вариант получше, – произнес Светлан, усмехаясь. – Пока что ты лишь слепил бога.

– А дальше что?

– А теперь попробуй вдохнуть в него душу. Истинный-то Бог творил по этой методе – если библия не врет.

Вот это магистра озадачило – наверно, и его Господа тоже. Соображать-то они умели, а их принципы, к счастью, еще не расплылись в кашу, пока заменяя совесть – с грехом пополам. Но вот хватит ли этого, дабы решиться на такой эксперимент?

Глава 25

В этот момент снаружи прозвучали быстрые шаги, а через секунду в проем проскользнула Лора с мечом наголо. Одним взглядом оценив обстановку, она проворчала:

– Конечно, уже навел порядок! А подождать было трудно?

– Да я бы с охотой, – с улыбкой откликнулся Светлан. – Вот они возражали, – кивнул вокруг себя. – Но с мини-солнцем вы славно придумали. Чья идея?

– Идея – Мишки. Реализация – Анны. А горожане сейчас окружают храм, чтоб никто не сбежал. Похоже, на оборотней они давно точили ножи.

– Лишь бы не пустили их в ход, – сказал богатырь. – Понятно, гильотина – лучшее средство от любой болезни…

– По-твоему, эти уроды больны?

– Что больны – точно. А вот можно ли вылечить… Во всяком случае, попытаемся. А не выйдет – запрем понадежней. Днем-то они не опасны.

– Мало сложностей, да?

– Жить вообще сложно. А если кому нравится упрощать – это не ко мне.

– Как всегда, мы попрем по целине, – объявила Мишка, появляясь в дверях. – Хоженые пути не для нас. – И тут же спросила: – Соскучились без меня?

– Ко всему привыкаешь, – усмехнулся Светлан. – Даже к хорошему.

– Ладно, не ври! А то не вижу, как меня любишь.

– Любовь зла…

– Сам ты, – прыснула девочка.

Следом за ней в комнату вступили Павич и два его ближних помощника, Голуб и Чамота. Остановились на пороге, с любопытством озирая лежбище.

– А как там наши луноликие братья? – спросил у него Светлан. – Хватило ума не ввязываться в разборку?

– Лишь узрели нас, как заперлись в дальних покоях, – хмыкнул россич. – Сейчас калякают с Жевье через дверь. Хотел я эту дверь своротить, да решил не ломать дров.

– И правильно. Уж горожане живо сладятся с пришлыми – тут обоюдный интерес. А воевать эти парни умеют.

– До нас им все ж далеко, – похвалился здоровяк. – Видывал я их батыров!

– Ну, не всякая земля родит, – сказал Светлан. – А на ровном месте и шишка – бугор. Зато друг за дружку держатся – дай бог всякому. В единении ведь тоже сила. На Руси это еще узнают.

Шагнув к Мишке, он вновь усадил девочку себе на плечо, подальше от зубов недавних зверей, заметно взбудораженных ее появлением.

– Чтоб не ходить далеко, запрем их в храмовом подвале, – предложил богатырь. И, повернувшись к Дори, спросил: – Как думаешь, оттуда не вырвутся?

– Похоже, там и рассчитано на таких, – ответил тот. – Прежде-то я не понимал.

– Вот и ладно.

Сорвав со стены бархатные гардины, Светлан упаковал оборотней в подобия вязанок, по дюжине в каждую, и осторожно поднял обе. К счастью, ткань выдержала груз, даже вроде с запасом.

– На сколько тянет, как думаешь? – заинтересовалась Мишка. – Тонны на полторы?

Попробовав связки на вес, он усмехнулся:

– Когда-то я работал с четырехпудовками и считал себя очень сильным. Растут люди, а?

Лора уже увязывала оставшихся полулюдей, перебрасываясь короткими фразами с россичами, тоже не терявшими времени. Конечно, конкурировать с богатырем они не могли, но по тонне мог унести любой из них, причем не особо натуживаясь.

– Вы про меня забыли, – заметил Дори с некоторой обидой.

Действительно, этим парням он вряд ли бы уступил, хотя рядом с ними гляделся подростком.

– Ты магистр, – откликнулся Светлан, шагая к выходу. – Тебе нужно авторитет блюсти, а не подряжаться в грузчики.

– А тебе?

– Да откуда у меня авторитет, – пожал богатырь плечами. – Лучше пригляди за железноголовыми – черт знает, чего от них можно ждать!.. И заодно подбери себе нормальный меч – из трофейных. Твоим-то лишь дрова рубить.

– Точно, – поддакнул Павич. – А три оставшихся – нам.

– За что это, интересно? – возмутилась Мишка.

– За верную службу, – осклабился он. – Мы ж как сивки – по первому кличу. И секачи ихние тож сгодятся, – кивнул на четырехруких. – Прям под наши охваты сработаны.

– Ну, аппетит!..

– Дык ведь кто смел, тот и съел – не я придумал. Тем паче, нордийцам такая тяжесть не по плечу.

– А чьи трофеи-то? – спросила ведьма. – Кому решать?

Хотя наверняка знала и так. Еще одна маленькая провокация.

– Не мне, – отказался Дори. – Один меч – куда ни шло. Остальное ваше.

– Вот и сговорились, – поспешил застолбить россич. – Зря, что ли, вас от хазар бережем? А всяко дело оплаты просит.

– Ты еще гуннов вспомни, – бросил Светлан уже от дверей. – Защитничек!

– Гуннов-то прозявили! – радостно подхватила Мишка. – А они вон пол-Европы разорили. Тоже мне, скифы!

– А кто это? – спросил Голуб, сопя под своей связкой. – С этими вроде не рубились.

– Пока не порубишь, не узнаешь, да? – хмыкнула она. – А девок ты тоже сперва лупишь?

– Зачем? – не понял россич.

– Да для знакомства же, дурень!

– Так то ж девки, – возразил Голуб. – А то…

И он умолк, задумавшись. Наверно, вспомнил, что и у хазар полно девиц. А что делать с хазарками, парень не очень понимал. И до чего додумается, любопытно? Хотя для большинства здесь нет проблемы.

Спустившись по лестнице, Светлан отыскал вход в подвал и снова затопал по ступеням, радуясь, что они каменные да широкие. Иначе бы тут прибавилось разрушений, а ему – дурной славы. Вот вторгся Антихрист в храм и все поломал. Такой злой дядя, чтоб ему!.. Однако строили тут прочно, будто под собором впрямь готовились устроить зверинец из экзотических особей – ну там оборотни, упыри… Богатыря бы такие запоры не остановили, но, скажем, носорог вряд ли смог бы их своротить. А эти лестницы выдержали бы и слона – если б тот смог сюда втиснуться.

Но пока в здешних темницах томились только горожане обоих полов, чем-то не потрафившие епископу. Выпустив пташек на волю, Светлан со товарищи заселили камеры новыми жильцами, поделив тех на тройки и освободив от пут. А только закончили с этим, как в подвал спустился Жевье – с двумя стражниками и кряжистым азиатом в легких латах, чье жесткое лицо украшала бородка, смахивавшая на шкиперскую.

– Сторговались уже? – спросил Светлан. – Что ж, эти парни знают дело.

Хмуро поглядев на него, наемник чуть заметно покачал головой: дескать, с тобой-то мы прокололись. А ведь обещали защиту прежнему работодателю.

– Ну извини, – молвил богатырь. – Против лома, знаешь ли, трудно найти прием. В следующий раз не становись на пути…

– …у прогресса, – влезла Мишка, засмеявшись. – С нами лучше дружить, мохнатенький!

Сузив глаза и вовсе в щелки, сотник перевел взгляд на нее. Хорошего тот не сулил – уж этот дядя знал, как поступать с добычей.

– Но-но, – сказал ему Светлан. – Эта пигалица принадлежит мне. А кто покусится – оторву руки.

– Заодно с прочим, – поддакнула ведьма. – Понял, косенький?

И показала наемнику язычок. А хорошо ж ей тявкать на таких волчар с богатырского плеча!

– Пусть выставят стражу в подвале, – распорядился богатырь, поворачиваясь к Жевье. – Не надо объяснять, какой тут контингент? И что посягательство на моих пленников я сочту личной обидой – тоже понятно?

– А обижать нас – себе дороже, – добавила Мишка, похоже, взявшись работать его помощником по связям с общественностью. – Или до кого-то еще не дошло?

Судя по выражению лица, по поводу оборотней городской глава планировал иное. Но уж он относился к тем, до кого доходит быстро, а потому лишь вздохнул украдкой, принимая неизбежное.

– И лучше поставь этих, – кивнул Светлан на азиата. – Меньше риска. Только растолкуй им досконально – чтобы не было недоразумений. Имей в виду: за все нестыковки спрошу с тебя.

– Нас не объедешь по кривой, – присовокупила девочка. – Мы людей насквозь видим.

– В четыре глаза, ну да, – усмехнулась Лора. – Ты и впрямь как попугай Сильвера.

Ага, выходит, она и это смогла расслышать. Вообще, богатырь и за несколько кварталов различит шепот. Но, может, дело тут не только в чутких ушах?

– Я – птица-говорун, – возразила Мишка. – Попугаи уже вышли из моды – вчерашний день.

Теперь бородач и на Лору бросил хищный взор, явно недооценив ее силу. Уж лучше бы не напрашивался на урок: эта дева стелет жестко – не миновать переломов. Вон Павичу и в голову не придет связываться с ней, хотя много здоровей любого из здешней сотни.

– Кажись, парень не понял, – вздохнул Светлан. – Уж так сложилось, – принялся втолковывать он, – что все тут – мои подданные. А свар меж своими не потерпит ни один хан… Или можешь величать меня шаньюем.

– Скромненько так, – хмыкнула Мишка. – Подобный небу, ну да.

– Что там у вас полагается за нарушение? – поинтересовался богатырь. – Тетивой душат или позвоночник ломают?

С минуту помедлив, будто вникал в плохо знакомые слова, наемник прижал руки к груди и поклонился в пояс.

– Ишь, знает службу! – хихикнула ведьма.

– С тобой скучно, – сказала Лора. – Только настроишься на драку – а ты уж всех помирил.

– Да побойся бога, – возмутился Светлан. – Нашла себе ровню!

– Ну хоть размялась бы. А ему – наука.

– Да уж, после таких университетов… Ладно, пошли наверх, – велел он. – Дальше тут справятся и без нас.

– Не любишь подземелий, да? – тихонько спросила ведьма. – Вот и я тоже.

– Ты же птица, – сказал Светлан. – Тебе нужен простор. А у меня на решетки один рефлекс – ломать.

Всей компанией они поднялись в порушенный кабинет, все еще залитый рукотворным солнцем, – где Дори стерег окаменелых чудищ, обеими руками опершись на черный меч, вырванный из железных пальцев, и сам похожий на изваяние.

– А с этими чего делать? – спросил Павич, разглядывая чужаков.

– Загрузим в трюм и доставим в Эльдинг, – ответил Светлан. – До вечера они не станут буйствовать, а перед закатом упакуем так, что не пикнут.

– Да на кой они тебе?

– Врага нужно знать. А если повезет, напустим этих здоровил на своих же. Вдруг удастся подчинить?

– Ха, раскатал губу! Это ж не рогачи и не летающие колоды – из этих так и прет злоба.

– А разве среди людей мало таких, кто убивает с охотой? Однако ж власти находят им применение.

– Все профессии почетны, – поддакнула Мишка. – Кто-то ж должен рубить головы? Хотя можно и субботник организовать – по устранению суверенных. А после назвать ночью Варфоломея.

– При чем здесь этот святой? – удивился Дори.

– Ну, он-то, может, и рад был бы остаться чистеньким, – ответила ведьма, посмеиваясь. – Да только кто ж его спросит?

– Ладно, не дразни гусей, – сказал Светлан. – Еще накличешь – до срока. Дурному делу научить нетрудно.

– Так ведь упырь всегда найдет кровь, – возразила она. – Скажешь, нет?

– Не обязательно. Когда условия способствуют, упыризм… м-да… расползается, как лесной пожар. А в иной обстановке может и не проявиться.

– Ты сейчас смахиваешь на двухголового великана, – заметила Лора. – Очень они любят трепаться. А главное, всегда есть – с кем.

– В самом деле, удобно, – согласился богатырь.

– Зато остальным от них нет покоя. Хорошо хоть, у тебя вторая голова съемная.

– Слетная, – поправила Мишка. – Кстати, и наш кораблик уже тут, – объявила она, задирая голову. – Начинаем погрузку, да?

– Может, сама и начнешь? – усмехнулась силачка.

Судно и впрямь зависло над самым провалом, а с палубы, перегнувшись через фальшборт, на место недавней схватки глазели Анна, Инесса, д'Адуи и трое россичей.

– За дело, – скомандовал Светлан. – Чего время терять?

Избавив оцепенелых гигантов от оружия, он побросал их громоздкие туши наверх, в хваткие руки Павича и Голуба, тут же переправлявших тела дальше, для размещения в трюме. Вся процедура заняла минут пять – с такими грузчиками и краны не нужны.

– Тебя доставить к твоим? – предложил богатырь магистру. – Нам все равно по пути. А коня тебе, конечно, вернут.

Кивнув, тот взобрался на корабль следом за остальными – с ловкостью, которой могли бы позавидовать циркачи.

– А разве не заскочим в харчевню? – обеспокоился Голуб. – Мы ж там еще не все подмели!

– Да сколько можно жрать? – возмутилась Мишка. – Вы и так нагнали страху на бедных ноэльцев. Вас же легче убить!

– Вот уж вряд ли, – не согласился Павич. – Лопаем мы, может, впятеро, зато каждый стоит сотни здешних вояк… Какая выгода, прикинь! – не забыл он отметить. – К тому ж, раз плоть алчет – не отказывать же?

– А это вопрос привычки, – заявила девочка. – К примеру, дневная порция спартанца умещалась в горстях – и ничего, втристером едва не побили сто тысяч.

– Всколькером? – переспросил Светлан.

– Втристером, – повторила она и хихикнула: – Правда, по слухам, они ну так любили друг друга!..

– Ладно, не разрушай светлый образ, – сказал богатырь. – В личную жизнь героев лучше не лезть.

– А вот римские гладиаторы были вегетарианцами, – продолжила исторический экскурс Мишка. – Зато откармливали их… на убой. Дабы жировым слоем защитить от инструментов коллег.

– Хороши латы! – хмыкнул Павич, чьи налитые мышцы твердостью соперничали с деревом. – Железо-то получше будет. На худой конец – бычья кожа.

– Ну, на худой она, может, и подойдет, – не спустила ведьма. – А вот на…

– Притормози, – велел Светлан. – Разогналась!

– Я к тому, что слоновья-то прочней, – сделала она невинные глаза. – Не говоря о носорогах. Но самый шик – это кожа богатырей. Такая тонкая… прямо прозрачная… а крепче титана.

– И кого предлагаешь освежевать?

– Опять заводитесь? – вмешалась Лора. – Может, вам взять отпуск на болтовню?

– Декретный, – прыснула Мишка.

Искусственное солнышко уже тухло, передавая эстафету настоящему, которое больше не заслоняла завеса, неясно кем и из чего созданная. В самом деле, магию нужно беречь.

– А что станет со мной и моими людьми? – спросил д'Адуи. – Если уж вы, сир, помирились с Орденом…

– Вы нужны мне в столице, – возразил богатырь на недосказанное. – Там недостает очевидцев, знающих, на что способны Пропащие.

– И кто может сделать им укорот, – ввернула девочка.

– А отправитесь вы в Эльдинг как пленники или как мои вассалы и преданные слуги короля – выбирайте сами.

Перегнувшись через бортик, Светлан помахал рукой Жевье, наблюдавшему за ними из порушенного кабинета – с плохо скрываемым облегчением. Раз уж Орден перестал угрожать, а опасные наемники епископа служат ныне городу, то и шибко могучего сюзерена, вместе с его странной командой, лучше сбагрить подальше… до следующей беды.

– Возрадуйся, – сказал богатырь. – Мы уже отчаливаем.

И, не дожидаясь возражений и протестов городского головы (возможно, наполовину искренних), послал кораблик в полет.

Возле крепостной стены они притормозили, глазея, как в воздух один за другим взмывают дредноуты, коротко разгоняясь по булыжной мостовой. На каждом восседало по паре россичей, успевших обжить открытые кабинки, даже натянуть над ними тенты из парусины, подаренной горожанами. А зверюгами парни управляли с такой сноровкой, будто обучались летному делу сызмальства. Окружив судно эдаким эскортом, они приветствовали его команду широкими ухмылками.

– Тяжелая авиация у здешнего короля уже как бы есть, – произнес Светлан. – А это что ж: истребители?

– Именно, что «как бы»! – фыркнула Мишка. – Если не считать Анюты и Жизель, то кто, кроме нас, сможет ей управлять? И пленочка эта – твой фирменный фокус. Вроде пустяк, а никому пока не дается. А чего стоят корабли Луи без нее!

– И эти птахи – наша добыча, – присовокупила Лора. – А если россичам предложат выбор, они наверняка примут твою сторону – сколько бы ни сулили другие. Павич прав: навар наваром, но биться рядом с героем… Такую честь они не променяют.

Светлан оглянулся на предводителя боевой дружины, но тот не слушал их, гулким басом нашептывая что-то Анне на ушко. Наклонив голову, белянка милостиво улыбалась, хотя в смысл, похоже, особенно не вникала. И что Павич мог поведать занятного: про свои ратные дела да про родимые дебри? Ну, есть еще народные сказки… пока еще именуемые сказаниями.

Голуб и Чамота, заняв позицию на корме, оживленно толковали с троицей меченосцев – судя по доносившимся обрывкам фраз, похвалялись своими секирами и кистенями, против коих не выстоит ни один меч… кроме богатырских, понятно.

Д'Адуи тоже времени не терял, наводя мосты к новому магистру Ордена, уединившемуся было на баке. Надуть Господа приор вряд ли надеялся, но цену себе знал и рассчитывал выторговать не меньше, чем стоил. А Ордену и впрямь не помешал бы его изощренный ум – конечно, если держать под контролем.

Впрочем, Дори больше интересовали виды, открывавшиеся с такой высоты, – похоже, он не забыл своего детского любопытства.

– Не рано ль затеяли делиться? – спросил Светлан у своих помощниц. – Я-то, понимаешь, добиваюсь единения, а вы тянете к себе.

– Пусть Луи помнит, что без нас весит чуть, – возразила Лора. – Не то станет о себе мнить – я знаю эту породу.

«Нас», ишь, отметил богатырь. И давно она перестала ощущать себя наемницей?

– Точно, – поддержала Мишка. – Мелкие мужики любят пыжиться, а чуть подфартит – их и вовсе заносит в небеса.

– «Мужик» – это ты про короля? – усмехнулся Светлан. – По-твоему, тут дело в размерах?

– Хорошего мужчины должно быть много, – заявила кроха. – Это для дерьма – чем меньше кучка, тем лучше. Хотя Луи, в общем, не так плох. Ну король – подумаешь!.. У каждого свои недостатки.

– Ну надо ж, какой знаток людей.

– Знатоша, – поправила Лора, улыбнувшись.

– Ладно, вернемся к нашим парням, – сказал он. – К какому роду войск их следует отнести?

– Можно назвать их труперами, – предложила Мишка. – Э-э… подзвездными. Всё лучше, чем пушечное мясо.

– А где здесь ты видела пушки?

– Это детали, – отмахнулась она. – Сути не меняет. Ну, пока это туши для рубки… не путать с тушканчиками. Потому что, если такой тушкан рухнет на голову, второго уже не потребуется.

– Зачем тебе помело? – спросила Лора. – Твой язык вполне заменяет.

– Во-первых, им трудно рулить, – не согласилась ведьма. – Тем более что торчит он вовсе не из попы. А во-вторых, он у меня постоянно занят – совмещать будет трудно. Так что помелу – помелово… Впрочем, спасибо мастеру Этьену, мы уже год обходимся без метел. Прогресс – штука полезная… особенно для здоровья. Уж мы прочувствовали это местами… которые не каждому и покажешь.

– Уж будто, – не поверила дева. – Разве у тебя есть такие?

– Не подстрекай, – предостерег Светлан. – А то Мишка раскрутит эту тему.

– Вот и гляжу, что кроха часто въезжает туда, где ей пока нечего делать.

– Издержки затянувшегося детства, – пояснил он. – Просто ей это любопытно. Столько наслушалась от подруг!.. А сама еще не готова.

– Все-то ты знаешь, – скривила ведьма губы. – У-умный!

– Я ж не распространяюсь, – успокоил Светлан. – Лишь в самом узком кругу.

– Врачебная тайна, да? – кисло спросила Мишка.

– Семейная, – возразил он. – Чувствуешь разницу?

Внезапно оживившись, девочка показала рукой вперед.

– Глядите! – воскликнула она. – Вот эта впадина, вот этот холм! А вон дом, который построил Дори, который… ну и так далее.

– А без цитат не можешь обходиться?

– Без цитат скучно. К тому ж, кто не знает их, может принять за умную. И не станет лезть с разными глупостями.

– А тебе прямо прохода не дают, – проворчала силачка.

– Девочки, не ссорьтесь, – призвал Светлан. – Не то отшлепаю.

Обе глянули на него так, что впору было прятаться.

– Я ж не сказал, кого, – усмехнулся он.

Корабль уже направлялся к земле, сопровождаемый чудовищными летунами. Сохраняя строй, будто на параде, все четверо совершили посадку невдалеке от лагеря, на обширном пустыре, и вправду смахивающем на аэродром. Углядев поблизости рощицу, громадные твари сразу потопали к ней, решив заправиться, а россичи не стали препятствовать, надеясь, что у зверюг хватит мозгов не лопнуть с пережору.

– Вам не дорога эта роща? – справился Светлан у магистра. – Потому что вскоре от нее не останется даже пней.

Тот рассеянно пожал плечами, наблюдая за рослым монахом, который уже скакал к ним от ближних шатров, вторую лошадь ведя в поводу.

– Что-то стряслось? – спросил богатырь. – Ты ведь уже знаешь, да?

Монах, кстати, оказался знакомым – тот самый парламентер, РИГ.

– К несчастью, – ответил магистр не очень впопад. Затем прибавил: – Но может, и к лучшему – пока не понял.

– А ты нам расскажи, – предложила Мишка. – Вместе и решим.

Поглядев на нее, Дори неожиданно кивнул, будто признавая ее право на эту информацию, и сообщил:

– Граф де Компре погиб.

– Умер – хочешь сказать? – поправила девочка. – Погибают-то от чего-то… но не от старости.

– Старость ни при чем. В его шатер ударила молния… необычная, похожая на большой шар. Погибли граф и трое братьев… не считая двух лошадей.

Переглянувшись со Светланом, ведьма заметила:

– Смахивает на самонаводящуюся ракету, да? Как бы точечный удар, но с изрядным запасом – чтоб уж наверняка.

– Кто-то решил обрубить нить, – подтвердила Лора. – Головень отыграл свое.

– Персонаж исчерпал себя – можно выводить из сюжета, – кивнул богатырь. – Зачем отягощать действо?

Монах наконец доскакал до лодки – знаком магистр велел ему молчать: дескать, и так знаю.

– Вам что-то ясно тут? – спросил Дори. – Кто это сотворил?

– Тот же, кто сумел бросить тень на весь Ноэль, – ответил Светлан. – Как понимаешь, это не наш союзник.

– Но что за странная молния? Прежде я не видел такой.

Понимай: этого не видел Господь. Не такой он и всеведущий, даже по здешним меркам. Молодой еще, а его паства почти сплошь – невежественные монахи.

– У нас это называют файерболом, – пояснила Лора. – Оружие магов.

– А науке сей феномен известен как шаровая молния, – внесла дополнение Мишка. – Вот управлять ею ученые пока не умеют.

– Магам Нордии она тоже не по зубам, – прибавила Анна. – И слава богу, по-моему. Потому что если кто-то из них сумеет завладеть такой мощью…

– Ведь ты смогла сотворить маленькое солнце, – напомнил магистр.

Не то чтобы он подозревал белянку, но факт требовал разъяснения.

– Боже, это совсем иное! От моего шара исходил лишь свет – это не потребовало много чар. А вот устроить такой выброс энергии…

– Здешние маги не потянут, – подтвердил Светлан. – Это масштаб Зодиара… а также мой – если б я сейчас практиковал.

– «В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань», – процитировала Мишка. – Или все ж удастся – а, битюг?

– У Пушкина спроси, – отозвался он. – Раз ты такой его знаток.

– Я не его – я вообще, – не упустила девочка случай. – Но вот что меня дергает тут…

– Ну?

– Когда узнала о роли Компре… в этой истории… я ведь пожелала ему плохого. Если буквально: «Чтоб ты сдох». Как думаешь, это не могло возыметь эффект?

Ведьма и впрямь выглядела встревоженной – не столько смертью старого интригана, сколько тем, что могла оказаться к ней причастна.

– Во-первых, его роль… в этой истории… пока не доказана, – заметил Светлан.

– А во-вторых?

– Во-вторых, в здешнем мире нужно быть аккуратней с проклятиями. Нередко они исполняются. – Глянув на посмурневшее лицо девочки, он смягчился: – Но тут ты ни при чем. Слишком это смахивает на диверсию.

– Проклятые киллеры! – просветлев, воскликнула Мишка. – И здесь от них нет покоя.

– Други, а в чем беда? – удивленно спросил Павич. – Ведь как мне сказывали тут, – он покосился на Анну, – Компра был еще тот жучина!.. Ну кончили его – и что? Тут радоваться надо, а вы вроде в печали.

А Голуб с Чамотой, глазевшие на них с юта, согласно закивали, вполне разделяя. И даже д'Адуи явно был того же мнения, хотя высказывать его не стал, опасаясь задеть магистра.

Покачав головой, богатырь произнес:

– Я еще могу, досконально выяснив детали и скрепя сердце, допустить, что это лучший исход. Но ликовать, что ухайдокали беспомощного калеку, радоваться чужим смертям… в том числе и тех, кто просто случился рядом… Да вы че, ребята?

– Злорадствовать вообще гадко, – прибавила Мишка. – Даже когда гибнет сволочь. Кстати, не мешало бы осмотреть место, – обратилась она к Светлану. – Вдруг всплывет какая зацепка.

– После шаровика? – усомнился тот. – Это ж не снаряд – что там осталось? И некогда затевать расследование. До заката мы должны вернуться в Эльдинг, а времени осталось только на дорогу.

– Но хоть эпитафию-то – выдай.

– Спи спокойно, дорогой товарисч, – сказал Светлан. – Хотя продали тебя задешево, причем скорее всего твои же камарады.

– Аминь, – заключила девочка. – Что до меня, то я прощаю графа – если он вправду мне пакостил. И сама прошу извинения – за ту нечаянную мысль. Видит бог, я не желала ему смерти!

– Инесса замолит, – бросила Лора. – А теперь – в путь.

– Постойте, – внезапно сказал Дори. – Вы ведь хотите сразиться с Озерным Дьяволом?

Поведя плечами, богатырь пробормотал:

– Ну, не то чтобы я особенно хотел…

– Вечная проблема! – фыркнула ведьма. – Больше-то некому. Это от желающих нагадить – отбою нет.

– Я не снимаю с Ордена вины, – заявил магистр. – Пусть большинство братьев не знали об этом, мы обязаны искупить, что вершили за нашими спинами.

– То есть? – спросил Светлан.

– Мы должны биться за Эльдинг рядом с вами.

– Должен сказать, я не считаю эту мысль удачной, – сказал богатырь. – Там и так собралась шибко пестрая компания, а если в котел добавить еще и монахов… Но даже не в этом главная проблема.

– В чем же?

– В твоих… э-э… братьях. Их сделали слишком управляемыми, слишком уязвимыми для воздействия извне. Сейчас ими повелевает Господь, и они повинуются, ходят по струнке. Но привычка к покорности – опасная вещь. Стоит вашего бога заменить Дьяволом… По-твоему, у них хватит духа взбунтоваться?

– Ты не смеешь лишать нас возможности искупить, – нахмурившись, заявил Дори. – Никто не смеет, даже король. Это святое право любого, кто еще не утратил душу.

– Тут он, пожалуй, прав, – промурлыкала ведьма. – Даром что монастырский выкормыш.

– Не все ж умеют летать, – заметила Лора. – А стены у монастырей высокие. Еще неизвестно, что стало бы с тобой, если б тебе подрезали крылья.

Впрочем, Мишка и сама это понимала, а язвила больше по привычке.

– Дашь свое согласие или нет, – продолжил магистр, – но мы будем сражаться на стенах столицы. И Господь нас в этом поддержит.

– Ваш бог не сможет доставить вас в Эльдинг до заката, – заметил богатырь. – Да вы и к следующему вечеру не поспеете, даже если будете гнать во весь опор.

– А твой?

– А мой не захочет вмешиваться – он же непротивленец. Бросил нас в море жизни, а дальше, мол, выгребайте сами.

Помедлив несколько секунд, Дори все же осведомился:

– И где же выход?

Светлан переглянулся с силачкой – та чуть заметно кивнула. Мишка наверняка тоже «за»… собственно, она уже высказалась. У кого тут еще совещательные голоса: у Инессы, Анны, Павича?.. Похоже, и они не против. А решать, как всегда, придется самому. В конце концов, я герцог или хвост… э-э… королевский?

– Положись на меня, – сказал богатырь. – У меня обширные связи. Уж быстрый переброс я сумею устроить – правда, комфорт не обещаю.

– Боже, – догадалась Мишка. – Ты что, серьезно?

– А ты знаешь иной способ? Мое дело – предложить. А уж устроит ли здешних пассажиров такой экспресс… Полная свобода – как ты любишь.

– Лети – не хочу, ну да…

– О чем это вы? – спросил Дори с некоторым беспокойством.

За себя он не страшился, но тут дело касается Ордена. Что ж, как заинтересованное лицо, магистр имеет право знать.

– Видишь ли, с собой мы можем захватить лишь тебя и твоих командиров… возможно, еще с пару десятков, – сказал Светлан. – Но чтобы доставить тысячи – на это у нас магии не хватит. Зато я могу организовать смерч… контролируемый, скажем так… который доставит вас в столицу за несколько часов и обеспечит мягкое приземление. Но ты понимаешь: смерч есть смерч – такой транспорт на любителя. Как оседлывать ветер – про то знают лишь ведьмы.

– Я тебе расскажу, – пообещала Мишка. – По-родственному.

– Так что, если у кого-то из твоих слабые нервы…

– …или желудок, – прибавила девочка, исправно работая на подхвате.

– …или страх высоты, то таким лучше воздержаться от поездки.

– Я уверен: не откажется ни один, – заявил магистр.

– Вот это меня и тревожит, – пробормотал Светлан. – Уж я знаю, что такое «почетная обязанность».

– Это когда и на фиг не надо, но отказаться – себе дороже, – пояснила ведьма.

И с насмешливым сочувствием покосилась на д'Адуи, вовсе не выказывавшего энтузиазм. При том, что приор вовсе не был трусом, доказав это в недавних боях.

– Не нужно напрягать всех, – сказал богатырь. – Пусть в бой идут добровольцы – те, у кого вправду на Дьявола зуб… и кто не прочь прокатиться на смерче. И лошадок травмировать ни к чему – им ведь не втолкуешь, что фирма гарантирует.

– Да ведь захочет – каждый, – возразил магистр.

Светлан покачал головой, обрывая дискуссию.

– Тебя не пробьешь, – сказал он. – Договоримся так: отбери из своего воинства половину…

– Лучше бы треть, – предложила Мишка.

– Четыре из каждого десятка, – усреднил богатырь. – А прочие пусть скорым маршем движутся к Эльдингу, благо на каждого выйдет по две лошади. Кто знает – может, когда они доберутся, Луи как раз потребуется подмога.

– Но не тебе? – насторожился Дори.

Улыбнувшись, Светлан пояснил:

– Если до этого дойдет, значит, и я уже отыграл свою роль. А все те, кто встанет на первом рубеже, вместе со мной отошли в вечность.

– Проще говоря, окочурились, – внесла поправку кроха, явно не планировавшая пережить своих друзей.

– Ну или так, – подтвердил богатырь. – А сейчас, парень, тебе лучше поспешить – даю час на сборы.

Деловито кивнув, магистр спрыгнул с корабля и вместе с долговязым поскакал к лагерю.