Облунение

От перемен житейских или мест

Не человек меняется, а двери.

Еврей не может на себе поставить крест.

А, если сможет – кто ж ему поверит?

Мы сидели на опушке:

Я – с собой. И некто Пушкин.

– Почитай чего-нибудь, —

Молвил он бывало.

– Нет дружок, не обессудь,

Просто так «чего-нибудь» —

Это очень мало.

Ай, да Пушкин. Сукин сын.

Бакенбарды и трусы.

По такому случаю

Я читал. А он писал.

Торопил и наливал.

Звал меня «Петруччио.»

Так сидели мы гурьбой:

Он один.

И я – с собой.