Обольщение

Глава 24

Завернувшись в полотенце, Изадора стояла в массивной гардеробной в своих покоях в Тайрнсе и смотрела на свисающую с вешалок одежду.

Ни единой пары брюк. Никаких блузок. Ни одной из тех современных вещей, которые Кейси помогла ей достать несколько недель назад, когда Иза решила, что больше не собирается играть роль принцессы-затворницы. Она видела лишь километры кринолинов, атласа, шифона и шелка. Платья, с которыми, считала, рассталась навсегда.

Капли воды с мокрых волос стекали на голые плечи. Желудок принцессы снова взбунтовался. Она сильнее сжала полотенце, глядя на смешение дорогих тканей.

Иза едва помнила последние два дня. Каллия рассказала, что при переходе с Зандером Изадора потеряла сознание. Бедняжка сразу заснула, в измученном, болезненно-хрупком теле не осталось сил, так что для исцеления требовалось время. Но даже после почти суточного сна, блюда с едой, которая не задержалась в желудке, и освежающего душа Иза не чувствовала себя ни исцеленной, ни свободной. Если на то пошло, глядя на одежду в этом шкафу, она ощущала себя затворницей более, чем когда-либо. Даже на Пандоре.

Принцесса схватила первое платье, к которому прикоснулась, сбросила полотенце и втиснулась в удушающий наряд. Она не заметила ни цвета, ни стиля, ни отделки. Ей хотелось лишь получить ответы, и после всего, через что она прошла, Изадора их заслужила.

Она справилась с молнией на спине, пальцами расчесала короткие волосы и, взяв ближайшую пару обуви, выбралась из гардеробной. И остановилась, оказавшись лицом к лицу с обеими сестрами.

– Я бы сказала, что она чувствует себя лучше, – выразила Каллия свое профессиональное мнение, тем самым донельзя раздражая Изадору.

– Гораздо лучше, – согласилась Кейси с вымученной улыбкой.

Обе надели брюки. На Кейси был красный приталенный свитер, а на Каллии – синяя блузка на пуговицах. Близкие по росту, с одинаковыми фиалковыми глазами и уверенным выражением на лицах, они изучали Изу так, словно она их последний лабораторный эксперимент.

Иза бросила туфли и обулась.

– Где он?

Когда ни одна из сестер не ответила, принцесса подняла глаза. Каллия и Кейси обменялись мрачными взглядами.

– Что? – спросила Изадора. – Он же вернулся? Вы говорили, что Орфей принес его обратно. Мне нужно с ним поговорить.

– Он не... – начала Каллия и закрыла рот. – Поговорить с ним нельзя.

– Почему нет? – Не услышав ответа от сестер, Иза поддалась панике. – Он...

О боги.

– Он ранен?

– Не ранен, – быстро сказала Каллия и взяла Изадору за левую руку. – Он в порядке. Орфей нашел его в темноте и сразу телепортировал из бункера. Деметрий немного пострадал в борьбе с Аталантой, но ты же знаешь, как эти парни быстро восстанавливаются со своими супер-геройскими аргонавтскими генами. – Целительница выдавила улыбку, не достигшую, однако, глаз. – Правда, ему повезло, что там оказался Орфей. Остальные... Они не смогли бы выбраться.

Иза это знала. Она должница Орфея. За время, прошедшее после ее спасения, она узнала, что Терон и остальные разбили демонов, и чудовища, которые не были убиты, разбежались. Узнала и о том, что Аталанта исчезла. Похоже, никто не знал куда, но то, что Орфей с Деметрием сделали с богиней в том бункере, дало аргонавтам шанс, в котором они нуждались, чтобы выиграть бой.

Принцесса взглянула на Кейси и заметила, что та по-прежнему встревожена. Что-то не так. Если Деметрий не ранен...

– Что вы обе мне недоговариваете?

Кейси взяла Изадору за другую руку.

– Солнышко, я правда думаю, что тебе стоит снова прилечь. Ты еще не совсем пришла в себя, и я не хочу...

Изадору уже тошнило оттого, что все с ней нянчатся. Это необходимо прекратить сейчас же.

Она вырвала руки и отступила на шаг.

– Нет, вы сейчас же скажете мне, что происходит. Где он? Ушел?

Кейси снова взглянула на Каллию, и сочувственное выражение на ее лице лишь подняло кровяное давление принцессы.

– Он не ушел, Иза.

– Тогда где он?

– Он...

– Он в Эребусе, – закончила Каллия, когда стало ясно, что Кейси не хочет продолжать.

Изадора переводила взгляд с одной сестры на другую.

– В Эребусе? В тюрьме? Но почему?

Она согнула пальцы, отчаянно желая что-то сделать. Они по-прежнему болели после того, как Деметрий ранил ее в покоях Аталанты, но сейчас принцесса знала, что он сделал это, чтобы обмануть богиню, которая не подозревала, что сын обратит силу против Аталанты. Неважно, что он сделал до того, неважно, какие мотивы им руководили, ‒ он спас Изу.

– Я не...

– Из-за утверждений Грифона, что Деметрий предал аргонавтов, и из-за того, что Терон нашел в его квартире, Совет обвинил его в измене, – пояснила Кейси.

– Подождите, – подняла руку Изадора. – Грифон исчез.

– Он был здесь. Парни нашли его после того, как демоны забрали тебя с того поля. Он рассказал остальным, что произошло возле колонии.

Иза вспомнила тот момент, когда прошла сквозь портал во Фракийском замке и очутилась в окружении демонов. Деметрий был потрясен. В глубине души арголейка знала, что он планировал это не больше, чем она.

– Грифон был ранен. Он не мог ясно мыслить. Я была там. Деметрий пытался нас спасти. Не знаю, что ты имеешь в виду, говоря о его квартире, но...

– Изадора, он много месяцев планировал твое похищение. – При этой ошеломляющей новости Иза переключила внимание на вторую сестру. – В его квартире повсюду твои фотографии. Телескоп на крыше направлен на твои покои. Твои портреты, карты замка. Изадора. – Голос Каллии смягчился. – Он сын Аталанты. Ты сама говорила нам, что он не таков, как все мы думали.

Смятение поднялось в груди Изадоры.

– Я знаю, что говорила вам, но... Боги, мы все связаны родством с теми, с кем не хотели бы. Я должна напоминать вам обеим, какие мерзкие вещи творил наш отец?

Кейси вздохнула.

– Дело не только в этом, Иза. Деметрия осудили из-за предков и доказательств в сочетании с его поведением.

– Что значит «его поведением»?

– Деметрий молчит, – ответила Каллия. – И когда царь допрашивал его, и когда Совет. Он не объясняет, где вы оба были, как ты оказалась у Аталанты и что произошло, пока вы отсутствовали.

Изадора взглянула на свою юбку.

– Почему он просто не скажет им правду? Почему он?..

Краски закружились перед ее глазами, и она увидела себя, стоящую в гардеробной и смотрящую на море нарядов, один тяжелее другого. Она больше не та принцесса. Никакой покорности, застенчивости, и теперь ею не так легко помыкать. Если последняя неделя чему-то и научила Изадору, то именно тому, что она сильна, уверена в себе и имеет значение. А наряды – лишь фасад.

«Вы не можете меня спасти». – «Почему?» – «Потому что в некоторых случаях не стоит прилагать усилия».

У Изы сдавило грудь, и она вдруг поняла, почему Деметрий был к ней так жесток. Много лет он пытался защитить ее от себя – от того, кем себя считал. Но он не похож на Аталанту. Да, в нем кроется что-то темное, но не управляет.

Даже в окружении искушения сильнейшего зла, Деметрий не дошел до точки невозврата. А сейчас, не позволяя Совету, царю и аргонавтам узнать, что в действительности произошло между ними на том острове, он возвращается к старому.

Защищает ее с обычным видом «мне на всех плевать».

– Илитиос, – пробормотала она и, пока жар заливал щеки, протиснулась мимо сестер и направилась к двери. – Это не сработает, идиот. Только не в этот раз.

– Изадора? – спросила Кейси с тревогой в обычно спокойном голосе. – Куда ты собралась?

– В Эребус.

– Он не захочет тебя видеть, – быстро сказала Каллия. – Никого не хочет. Мы уже пытались.

– О, со мной он встретится.

Принцесса схватилась за дверную ручку и потянула.

– Почему ты так уверена? – спросила Кейси.

– Потому что я знаю секрет, неизвестный остальным. Я его суженая. И он может быть какой угодно задницей со всеми остальными, но не со мной. Больше нет.

***

Деметрий открыл глаза, услышав голоса, оторвал голову от холодной каменной стены, у которой пытался поспать, и всмотрелся в темный лестничный пролет, ведущий к охранницкой этажом выше.

Его камера располагалась отдельно в недрах Эребуса, и он не мог контактировать с другими заключенными. Стальные решетки и такой поганый матрас, что аргонавт устроился на полу, прислонившись спиной к стене и поджав колени, в попытке очистить свой разум

Это не помогло. Каждый раз, закрывая глаза, он видел лицо Изадоры, когда она смотрела на него в покоях Аталанты. Страх, отвращение.

Но больше всего боль.

Голоса стали громче – в охранницкой какая-то суматоха. Совет уже назначил ему наказание? Всего несколько часов назад он велел им отвалить. И поскольку ожидал казни в любую минуту, то предпочел бы, чтоб Орфей не тащил сюда его задницу, но теперь конечный результат будет тот же. По крайней мере, Изадора скоро освободится.

При мысли о ней сердце сжалось, но аргонавт проигнорировал это чувство. Аталанта исчезла – еще один плюс, – но она вернется. Деметрий не сомневался, что богиня каким-то образом найдет дорогу с полей Асфоделя, куда загнали ее они с Орфеем, объединив способности, полученные от Медеи. В самом деле, какая ирония, что, так долго боровшись с наследием Медеи, он нуждался в нем, чтобы победить Аталанту. Ирония заключалась и в том, что их с Орфеем работа не так уж отличалась от того, что делали ведьмы, чтобы на тысячи лет запереть Апофиса во Фракийском замке. Деметрия немало удивило, что Орфей оказался отчасти ведьмаком, но сейчас у аргонавта не было ни сил, ни власти, чтобы думать о намерениях этого андраса. Серое вещество узника жег лишь один вопрос: Изадора действительно беременна или это очередная ложь Аталанты?

Голоса затихли, и на лестнице послышались шаги. Деметрий встал, старательно держа руки за спиной, прижав их к холодным камням и ожидая своей судьбы.

Первым спустился стражник, но при нем не было палача. Вслед за стражником вплыло видение в зеленовато-голубом шелке, осветившее всю камеру и показавшееся дуновением свежего воздуха в этом темном подземелье. Горло Деметрия сжалось, когда с последней ступеньки сошла Изадора.

Суженая больше не выглядела бледной и грязной. Одетая в платье из голубого шелка с широким воротником, обнажавшее плечи, она выглядела царицей, коей скоро станет. Расширенные рукава придавали ее рукам более чем изящный вид. Затянутый корсаж напоминал Деметрию, что он мог обхватить руками ее ребра, а юбка «колоколом» заставляла задуматься о сокровищах, под нею скрытых.

Шоколадные глаза принцессы поймали и удержали его взгляд. Деметрий не двинулся с места, лишь безумно пытался успокоить грохочущее сердце.

– Оставь нас, – велела она охраннику.

– Я... – Тот запнулся. – Царь приказал не оставлять заключенного без присмотра с посетителями.

Изадора сердито посмотрела на стражника.

– Смерть моего отца – вопрос нескольких недель, и я стану твоей новой царицей. Если ты сейчас же не оставишь нас, гарантирую, я запомню твое имя. И последствия будут суровы.

– Но царь ясно приказал...

– Сейчас же, – громче приказала Изадора.

Лицо стражника выражало тревогу, но он двинулся к лестнице.

– Я... Я буду наверху. Если вам что-то понадобится...

Он взлетел по лестнице, и его голос затих. И в наступившей тишине Деметрий восхитился решительностью Изадоры.

Исчезла застенчивая принцесса, которую он высмеивал около двухсот лет. На ее месте стояла спокойная и собранная гинаика и единственная женщина в этом мире или в следующем, которую он действительно хотел.

Она первой нарушила молчание:

– Тебе есть что мне сказать?

Да. Тысячу вещей. И ни одна из них ничего сейчас не меняла.

Деметрий с бесстрастным видом скрестил руки на груди и уставился в стену.

– Хорошо. Тогда начну я. Я знаю, что ты не собирался открыть портал в том поле у колонии. Но хочу знать, что там произошло и как мы попали оттуда на Пандору. Думаю, по крайней мере эту малость ты мне должен пояснить.

О да. Он так много ей задолжал. Но почему Изадора думает, что он не намеренно открыл портал в том поле? Деметрий посмотрел на принцессу.

Она не знает о его квартире? О фотографиях, найденных там Тероном? Обо всех доказательствах, которыми козырял Совет, доказывая, что Деметрий и есть искомый предатель?

– Я ведь уже была в покоях Аталанты до того, как попала туда же два дня назад, правда? – спросила Иза. – Ее демоны захватили нас в поле. Ты не передавал меня ей. Они отвели нас во владения госпожи, и, увидев нас вместе, она узнала то, что тебе было известно все время: что я твоя суженая. И увидела возможность получить то, чего на самом деле хотела. Именно так мы попали на Пандору. Она заперла нас там, чтобы тебе пришлось меня защищать и мы сблизились, а потом, сочтя, что прошло достаточно времени, вернулась за своим призом.

Оттого, что богиня жестоко манипулировала Изадорой в своих целях, в груди Деметрия вскипело бешенство. Но вслед за ним мгновенно возникло удивление, что принцесса так легко разглядела ложь и вытянула правду, которую, по мнению аргонавта, ей знать не стоило. Если бы она поверила, что он подонок и воспользовался ей во благо Аталанты, Изадора могла бы забыть о нем, когда его казнят, и жить дальше. Но если она поверит в правду...

Пленник схватился за тюремную решетку и добавил в голос презрения, чтобы добиться своего:

– Вы живете в мире фантазий, принцесса.

Она застыла, но не отпрянула, как делала в прошлом.

– Самый логичный ответ обычно является правильным.

– Не в этот раз.

Деметрий смерил ее снисходительно-уничтожающим взглядом, как поступал множество раз, чтобы вывести Изу из себя.

– Но если притворство поможет вам лучше спать по ночам, не отказывайте себе, ваше высочество.

Судя по ее прищуренным глазам, последняя колкость попала в цель, но Изадора не ушла в гневе, как он ожидал, а подошла ближе к решетке. Ее сладкий запах вскружил ему голову.

– Деметрий, можешь сколько угодно вести себя как сволочь, но со мной это больше не сработает. И лги мне сколько хочешь, но я знаю правду. По своей воле ты бы никогда не передал меня Аталанте.

Он усмехнулся, повернулся и собирался уже оторваться от решетки, когда нежные ладони принцессы накрыли его собственные, грея, искушая и оживляя, так что узник замер на месте.

– Я тебя люблю, – прошептала она.

Его голова резко дернулась, а сердце, которое Иза запустила на Пандоре, ожило в груди. Пусть даже... Какая разница?

– Я знаю, что именно ты делаешь, – тихо сказала Иза. – То же, что и всю мою жизнь. Пытаешься вызвать ненависть, чтобы продолжить меня защищать. Что ж, я на это не поддамся. И тебе больше не надо меня защищать. Думаешь, меня интересует мнение Совета? Мнение отца? Все, что меня интересует – это справедливость. Их приговор за то, что ты не делал, неправилен, так же, как неправильно, что ты защищаешь меня от устаревших традиций Совета. Довольно скоро они узнают, что я беременна. Если ты не встанешь и не скажешь им правду сейчас, как мне сделать это позже?

Нет. Аталанта была права. Изадора действительно беременна его... Боги. Желудок Деметрия взбунтовался.

– Ты... Ты должна избавиться от этого.

Принцесса посмотрела на него с видом, означавшим «ага, счас».

– С этим ребенком ничего не случится.

Ребенок. Она уже так называет его. На несчастного заключенного обрушилась паника.

– Изадора, то, что живет во мне, будет жить в нем.

– Хорошо.

Хорошо? Она сошла с ума?

– Ты не понимаешь...

– Ты правда думаешь, я поверю, что ты на нее похож? Деметрий, наша суть не является результатом нашего происхождения. Ее определяет сочетание того, что мы делаем и как мы живем. Если осуждать тебя из-за родства с ней, то попутно я могла бы осудить и себя. Все арголейцы могут проследить свой род до богов. И мне неважно, Зевс это, Посейдон или Аид. Все они в той или иной мере жестоки и эгоистичны, как Аталанта.

При взгляде на ее спокойное и безупречное лицо Деметрий нахмурил брови.

– Ты видела, что во мне кроется. Черный туман...

– Видела. – Пальцы Изадоры сжали его ладонь. – Но ты не сдался ему полностью. И пока я здесь, я тебе этого не позволю. Гера подобрала для тебя чертовски хорошую суженую, поскольку, благодаря связи с орами, я обладаю способностью уравновешивать. И отдаю ее тебе. Позволь мне стать твоим равновесием, Деметрий.

Она и стала. В покоях Аталанты аргонавт чувствовал, как энергия и мощь текут от ее ладоней к нему, и обрел достаточно равновесия, чтобы удержать тьму под контролем.

Возможно ли, что Изадора любит его, даже зная, кто и что он на самом деле?

Деметрий взглянул на ее живот, скрытый под зеленовато-голубым шелком наряда.

– Эта штука внутри тебя...

– Ребенок, – поправила она. – Наш ребенок. Зачатый в любви. Даже если тебе не понравилось, что я тебя связала.

Он тут же снова посмотрел ей в лицо. В паху стало жарко при этом воспоминании. Деметрию понравилось то, что Иза сделала с ним той ночью своим маленьким заклинанием.

Он блаженствовал каждую минуту и хотел большего.

– Как ты можешь быть так уверена, когда все остальные знают, что я враг?

– Я знаю тебя, а те глупцы – нет. – Когда он нахмурился, Изадора добавила: – Разве ты не видишь? Высмеиваемая тобой человечность отделяет тебя от Аталанты. Мне стоит лишь подумать о том, что ты для меня сделал – включая нежелание сказать Совету правду, чтобы меня не наказали, – и я осознаю, какой ты герой. Я могла бы не согласиться с твоей тактикой, но понимаю ее. А сознание, что ты делаешь все это, чтобы меня защитить? Оно лишь заставляет меня любить тебя сильнее.

Деметрий едва мог дышать. Она любит его. Правда любит. Даже зная правду.

Иза придвинулась к решетке так близко, что он чувствовал лишь ее жар.

– Я чувствовала нашу связь, когда мы занимались любовью. Ощущала ее каждый раз, когда ты целовал меня на острове. И сейчас, когда нас разделяют решетки. Ты годами защищал меня от себя, но больше не должен этого делать. Я пришла не потому, что нуждаюсь в подтверждении твоей невиновности. Эта правда мне уже известна. Я спустилась сюда, чтобы узнать, что ты сделал все это не только из-за того, что, по странной иронии судьбы, я – твоя суженая. Мне нужно знать, что и ты действительно меня любишь.

Деметрий закрыл глаза и прижался лбом к решетке, пока любовь Изы окутывала его теплой лаской. Принцесса просит невозможного. Того, что больше не имеет значения. Правда лишь продлит ее боль после его ухода.

– Обещай мне, что избавишься от этой штуки внутри тебя.

– Ни за что.

Он сильнее зажмурился.

– Тогда хотя бы отдай это.

– Не «это». И ребенок остается. Скажи мне правду, Деметрий.

– Ты могла бы связать себя с кем-то из хранителей.

Воин взглянул на нее, и глаза суженой сказали: «Ни за что на свете».

– Правду, Деметрий.

Боги, она так упряма. Жуткая заноза в заднице. И всегда была ей, с самого начала.

– Не могу.

Изадора встала на цыпочки, так что ее сладкое дыхание коснулось его щеки, и сердце Деметрия сжалось с такой силой, что ему стало трудно дышать.

– Можешь. Это просто. Тебе надо сказать лишь: «Я тебя люблю». Слушай, – произнесла она мягко, щекоча своим дыханием его щеку и согревая словами холодную пустоту в груди. – Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я... тебя... люблю.

– Изадора...

Голоса заставили его поднять голову. Гам стал громче, а по ступеням застучали шаги. Изадора повернулась как раз в тот момент, когда из темного туннеля появились трое стражников.

– Что все это значит? – потребовала она ответа. – Я распорядилась, чтобы нам не мешали.

Самый высокий из стражников подошел ближе и схватил ее за руку:

– Заключенного переводят в Арголион для вынесения приговора.

Вот дерьмо.

– Что? – Изадора отказывалась отпускать руки Деметрия. – Он еще должен предстать перед судом.

– По требованию царя Совет несколько минут назад анонимно проголосовал по обвинению в государственной измене. У нас приказ, принцесса. Отойдите от решетки.

Изадора повернула к Деметрию потрясенное лицо. Она, как и он, знала, что влечет за собой обвинение в государственной измене. В данном случае «вынесение приговора» не имеет значения.

– Нет, – прошептала Изадора. Затем громче: – Нет! Я не позволю этому случиться. Ты скажешь Совету...

Самый высокий стражник поднял ее за талию и с силой дернул назад, так что ей пришлось отпустить решетку.

– Я сказал «отойдите», принцесса!

Все произошло так быстро, что Деметрий не успел проследить за ходом событий. Он знал лишь, что охранник мертвой хваткой вцепился в Изадору, она забилась в его руках, веля освободить себя, а тот причиняет ей боль. Черный туман заклубился в груди аргонавта и толкнул его вперед, затянув глаза темно-красной дымкой. Когда ближайший стражник отпер тюремную дверь, а второй подошел заковать пленника в кандалы, Деметрий атаковал, сбив обоих с ног, и рванул к третьему:

– Отпусти ее!

Воин успел нанести тому неплохой удар, прежде чем на него навалились двое других. Изадора закричала. В воздухе зазвенели голоса. Деметрия ударили дубинкой в поясницу, вызвав сильную боль. Другой удар пришелся по коленным впадинам и свалил узника с ног.

– На пол, ты, сукин сын!

– Отпусти ее!

– Прекратите! Вы делаете ему больно!

Удары сыпались на Деметрия со всех сторон, пока перед его глазами все не поплыло и взорвались звезды. Кто-то заломил ему руки за спину и защелкнул на запястьях наручники. Другой стражник ткнул его лицом в холодные грязные камни. За спиной Деметрий услышал плач:

– Пожалуйста, прекратите!

Изадора. Его Изадора. Он видит ее в последний раз. Нельзя оставить о себе такую память. Он уже забрал у нее все остальное.

Стражники подняли его на ноги:

– Вставай, подонок.

Комната закружилась. По щеке Деметрия скользнула теплая клейкая жидкость. Он ощутил медный привкус крови. Аргонавт пошатнулся, но стражники его поймали.

– Кардия, – проскрежетал он.

– Я здесь, – отозвалась Изадора.

Деметрий перевел взгляд вправо и сосредоточился на ее прерывистом голосе, на бледном ореоле светлых волос, превращавших ее в ангела, на безупречном лице, которое и сейчас то расплывалось, то становилось отчетливее.

– Ты была права. Ты всегда была права. Насчет меня, насчет всего. Я только хотел уберечь тебя от этого. Прости, прости меня за все.

Стражник сильно пихнул его в спину. Деметрий качнулся вперед.

– Это никого не волнует, подонок.

– Деметрий...

– Я люблю тебя, кардия, – сказал он громче, пока стражники заталкивали его на первую ступеньку. Деметрий извернулся, чтобы последний раз взглянуть на принцессу: – Мое сердце принадлежит тебе. И всегда принадлежало. Только тебе. Только тебе, Изадора.

И пока его тащили прочь, перед глазами Деметрия стоял образ Изадоры с текущими по щекам слезами в окружении сестер.