Мы прибыли на космическую станцию спустя несколько часов. Все то время, которое мы были в пути я сидела в кресле и ни с кем не разговаривала.
Не было сил и желания с кем-то общаться.
Мужчины обсуждали дальнейшие планы, для меня их слова были словно белый шум.
Когда скайкар сел на посадочной станции, то я начала приходить в себя. Вокруг нас суетились люди. Капсулы с нашими пленными забрали.
Затем Аллар сообщил властям о произошедшем, это заняло довольно много времени. Меня отвели в комнату отдыха на посадочной станции.
Я поужинала, устроилась в не удобном, твердом кресле и ждала пока все закончится.
Корнелия, наверное, заберут. Его подельников тоже. Скорее всего мы больше никогда не увидимся. Ну может это и к лучшему.
Аллар пришел, когда я уже начала дремать.
– Пойдем, Доки, нам нашли крейсер. Нас довезут до распределительной станции, а там мы встретимся с моими людьми.
Уже на крейсере, когда я приняла душ, переоделась и села на кровать, чтобы готовиться ко сну, то спросила у Аллара.
– Что с городом в пустыне?
– Я все рассказал, подельники Корнелия согласились на сотрудничество. Людям помогут, пока лурки их не сожрали.
– Неужели он специально построил целый город, чтобы продлить себе молодость?
– Некоторые способны на самые безумные вещи чтобы жить дольше и быть здоровее. Когда ты можешь купить все что угодно, то пытаешься заполучить бесценное.
– Это ужасно. Бесчеловечно.
Аллар сел рядом со мной, а затем обнял и притянул к себе.
– Не думай об этом, Доки. Уже все закончилось, и ты, моя девочка, очень храбро все пережила.
– Никакой храбрости, Аллар. Я просто в ужасе. У меня нет сил даже на истерику.
– Что тебя так расстроило?
– То что мой отец монстр недостаточно?
– Твой отец, а не ты.
– Он моя плоть и кровь. Я его дочь.
Аллар сильнее обнял меня, уткнулся носом в макушку.
– Я хотел сказать тебе позже, Доки, но лучше сейчас.
– Что-то случилось?
– Корнелий с нами на крейсере.
– Что?
Я отстранилась от Аллара, не могла поверить своим ушам.
– Его состояние нестабильно. Мед персонал осмотрел Корнелия и сказал, что его состояние близко к коме. По сути он овощ. Ухаживать за ним никто не будет, привлечь к ответственности не получится, но суды пройдут заочно. Поэтому его передали на попечение родственников.
– То что мы родственники еще надо доказать.
– Сделаем тесты. Если Корнелий тело не менял, то тесты все покажут.
– И что будет дальше? Он останется таким?
– Корнелий долгое время поддерживал свою жизнь с помощью крови лурка и кучи других препаратов. Его помощники предоставили весь список. Как только Корнелий встанет на ноги, то сможет предстать перед судом, но заботится о поддержании его здоровья никто не будет. Такие законы. Медицинская помощь преступникам не оказывается.
– Не понимаю, – я тряхнула головой, – то есть, если мы поставим его на ноги, то его вызовут в суд. Ему станет плохо и его снова вернут нам?
– Да, если тесты покажут, что он твой отец и если не найдут других родственников. Жизнь в нем поддерживать будут, но тратить деньги на дорогостоящие препараты никто не станет.
– Не гуманно.
– Доки, на содержание преступников выделяется очень мало средств. На еду и одежду они зарабатывают себе сами. На лечение никто выделять денег не будет. Это не рационально.
– И что дальше?
– Мы летим на Вулкан, – сказал Аллар, – конечно с остановкой, чтобы сменить крейсер. Пока будем лететь пройдет первый суд и нам сообщат результаты. На нашем крейсере отличный медицинский персонал. Они проведут все тесты.
– А все эти препараты, которые принимал Корнелий правда очень дорогие?
– Я уже передал список, чтобы мне сообщили.
- Мне противно от мысли, что я должна теперь о нем заботится. Я испытываю к нему только ненависть.
- Это нормальные чувства, Доки. Ты имеешь права его ненавидеть. Ни о чем не думай, я обо всем позабочусь и постараюсь сделать так, чтобы тебя ничего не коснулось.