Оборотень с границы (СИ)

Глава 17

Стеблов ничего не понял и уклониться от летящего в лицо браслета не успел. Прошли те давние времена, когда при виде этого украшения я терял голову и переставал себя контролировать. Путем долгих тренировок моего сознания Эдик научил меня не реагировать на этот артефакт, поэтому хотя он и не давал обернуться в звериную сущность, просто снять его с руки абсолютно ничего не мешало.

Стеблов ойкнул, когда достаточно массивная вещь, еще и пущенная с максимально возможной скоростью, попала ему в район переносицы и схватился двумя руками за лицо. Водитель, не ожидавший столь резкого движения от сидящего рядом пассажира, резко крутанул рулем, отчего нас всех в салоне ощутимо тряхнуло и повело в сторону.

В ту же секунду Мирон обхватил руками, скованными наручниками, Мерзкого за шею и потянул вниз, стараясь прижаться к полу, а при возможности вообще скрыться под сидениями. Вот и правильно, ближайшие несколько секунд они будут мне только мешать.

Я расслабился и позволил внутреннему зверю вырваться наружу. Мое огромное тело моментально заполнило большую часть внутреннего пространства микроавтобуса, а где-то на краю подсознания проскочила мысль, что я в очередной раз остался без гардероба. Но и она моментально ушла куда-то на задворки сознания.

Толкнувшись всеми четырьмя лапами, я вмял в стенку автомобиля сидевших на задних сидениях конвоиров, а потом рванулся к водителю. Он, почуяв неладное, буквально на ходу выпрыгнул на дорогу, и неуправляемая машина немедленно ушла с дороги в сторону. Ударившись колесом об выбоину, микроавтобус качнуло, и мы начали медленно заваливаться на бок. А меня уже захватывал азарт предстоящей схватки.

Я махнул лапой и Стеблов, пригнувшись, спрятался куда-то под сиденье. Я рыкнул и мотнул в его сторону мордой.

— Понял тебя, — крикнул Мирон, а я перевел взгляд в заднюю часть микроавтобуса.

Наши конвоиры лежали на полу, словно сломанные куклы, раскинув в самых нелепых положениях руки и ноги. Я с силой оттолкнулся, прыгнул и всем весом ударился в задние дверцы автомобиля. Они распахнулись и перед моим взором оказался второй микроавтобус, остановившийся на обочине, буквально в тридцати метрах от нас.

Мерзкий с Мироном тем временем уже вдвоем крутили Стеблова, причем делали это предельно оригинально. Если мой напарник выкручивал пистолет из руки бывшего особиста, то Макс схватил безопасника за уши и упираясь ногами в сиденье, вытягивал его из переднего отсека в основной салон. Наверняка, это было больно и очень неприятно, потому что орал Стеблов противнее любого поросенка на бойне в последние минуты своей жизни.

Дверь микроавтобуса, стоявшего на дороге, отъехала назад и в мою сторону полетели иголки электрошокеров. Но я теперь был гораздо быстрее и ловчее, чем в человеческом теле. Вернее, убыстрилось мое восприятие окружающей действительности. Мне казалось, что электроды с проводами не летят, а очень медленно плывут в воздухе, который стал густым и вязким, как патока. Я без особых проблем увернулся от первой пары, поднырнул под вторую и перепрыгнул третью, умудрившись при этом ни разу не коснуться нитей, которые тянулись за маленькими металлическими цилиндриками.

Наверное, со стороны я превратился в размазанную тень, стремительно перемещавшуюся в пространстве. Буквально походя мазнув лапой одного из подручных Стеблова, я разворотил ему грудину. Когтями распоров живот второму и от души разогнавшись, я на полном ходу влетел в бок автомобиля, покачнув его и чуть не опрокинув на бок. Кто-то выпрыгнул с электрошокером наперевес, но не успел выстрелить, угодив под лезвия моих когтей. Еще один покатился по траве, зажимая распоротую ногу.

В окне передо мной мелькнуло лицо барона Фолькштайна, и я ткнул его лапой прямо через стекло. Схватив челюстями бойца, только что выпрыгнувшего из микроавтобуса, я помотал его перед собой, как обычно треплют собаки резиновую игрушку, и зашвырнул обратно внутрь автомобиля. Внутри закричали, но как оказалось, не я один был такой быстрый.

Из микроавтобуса выскочила Милана в сопровождении одной из своих подруг. Их движения были такими же быстрыми, как и мои, а острота стремительно отросших когтей внушала уважение.

Мы закружились в причудливом танце. Я внимательно следил, чтобы ни одна из ведьм не оказалась у меня за спиной, но, признаться честно, это было довольно затруднительно. Кроме того, я прекрасно понимал, что этими двумя красавицами количество моих врагов не ограничивается и необходимо постоянно помнить о людях, оставшихся в микроавтобусе. Я отпрыгнул за него, стараясь держать в поле зрения обеих своих противниц, но Милана немедленно взобралась на крышу машины, а вторая ведьма, угрожая когтями, двинулась прямо на меня.

Оценив потенциальную опасность, я оббежал автомобиль с водительской стороны и внезапно с силой врезался в его борт. В этот раз я не просто бил куда придется, а пытался как будто поднырнуть под него. Машина опасно накренилась. Милана на крыше вскрикнула и уцепилась рукой за крышку люка. Ни обращая ни на кого внимания, я отпрыгнул назад и снова с силой ударил в бок машины.

Не ожидавшая такого подвоха Милана слетела с крыши буквально в мои объятия. Придавив ее лапой, я рванул челюстями горло ведьмы и услышал чей-то отчаянный крик:

— Нееееееет!

В ту же секунду я почувствовал, как мне на спину прыгнуло какое-то существо. Сообразив, что наверняка это подруга Миланы, я начал извиваться и прыгать, пытаясь сбросить ее, чтобы не дать возможности располосовать мое туловище острыми когтями.

В этот момент я увидел, как через разбитое лобовое стекло лежащего на боку микроавтобуса выбирается еще одна ведьма, а следом за ней показался водитель нашего микроавтобуса с двумя электрошокерами в руках.

«Ну вот похоже я и спекся» — проскочила грустная мысль, но сдаваться было рано. Я завалился на спину и начал кататься по земле, чувствуя, как под весом моей туши превращается в кровавый фарш то, что еще недавно было костями и внутренними органами ведьмы. Ее хватка ослабла, я громко зарычал и вскочил, собираясь принять бой с новыми противниками.

Но мой рык оборвался на полувздохе. Третья ведьма, как оказалось, вовсе не собиралась вступать со мной в рукопашную, видимо, ей совсем не хотелось повторить судьбу своих подруг. Эта женщина стояла возле машины и творила руками какие-то сложные пассы, а я почувствовал неимоверную тяжесть, навалившуюся мне на плечи. Картинка перед глазами начала стремительно расплываться, но я встряхнул мордой и четкость предметов вернулась. Поняв, что ментальная магия на меня не действует, ведьма кинула в меня цепочку, которая на лету превратилась в змейку, оплетшую мои лапы, как удавка. Некоторое время я пытался сопротивляться, но серебряная цепь сжималась все сильнее, мои лапы подломились, и я упал, ударившись мордой о жесткую землю.

Я лежал и зачарованно смотрел на то, как мужчина целится в меня из электрошокера.

«Ну вот и все!» — мелькнула одинокая мысль и я закрыл глаза. Выстрел прозвучал неожиданно. Только это был пистолетный выстрел. Я поднял веки и с изумлением увидел, как мужчина с шокером в руках заваливается вперед, а в бок ведьмы втыкается серебряная стрела.

Мои вооруженные друзья бежали ко мне, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках возможной опасности. Я почувствовал, как действие ведьминого заклятия исчезло. Встав на задние лапы, я зарычал, а потом дал сам себе мысленную команду возвращаться в человеческое обличье.

Здесь и сейчас мы выжили. Мы победили!

У Мерзкого почему-то оказалось исцарапано все лицо, а Мирон немного прихрамывал на правую ногу, но в целом мои друзья выглядели относительно здоровыми. Ссадины и ушибы заживут быстро, главное, что все живы.

— «Нууу», — сказал я сам себе мысленно, усмехаясь, — «по крайней мере, с нашей стороны. А то, что сегодня не повезло нашим врагам… бывает».

Цинично, наверное, размышлять именно таким образом, но я заметил, что это мышление больше присуще моей звериной, а не человеческой сущности. Свой-чужой, друг-враг, хорошо-плохо… В мире нет чисто черного и чисто белого, но многообразие оттенков зачастую приводит к неправильному выбору. А иногда просто к ничегонеделанию. И что лучше, поступить неправильно или вовсе ничего не сделать? Вопрос философский.

— Не стреляйте! — раздался неожиданный крик из микроавтобуса, который я уронил на бок. — Не стреляйте, мы сдаемся!

Мирон немедленно вскинул арбалет, а Мерзкий снял пистолет с предохранителя.

— Только без глупостей, — крикнул мой напарник.

Наружу из бокового окна, которое теперь оказалось потолочным, показались поднятые руки, медленно выползавшие на свет. Они тянулись так медленно, что мои нервы не выдержали этого напряжения.

— Быстро наружу, а то пристрелю!

Руки моментально выскочили из автобуса, не сами по себе, конечно, а вместе с хозяином. Их обладателем оказался один из подручных барона Фолькштайна, в самом начале всей этой катавасии забившийся под сиденья и отчаянно молившийся неизвестно кому о чудесном спасении.

— Еще живые есть? — покачал арбалетом Мироха.

— Я-я-я не з-з-знаю, — заикался неудавшийся маг-менталист.

Мирон с Мерзким занялись сортировкой живых и мертвых, а я пошел к микроавтобусу, в котором везли нас. На переднем сиденье мычал связанный Стеблов, а тела наших конвоиров, по которым я потоптался, представляли собой весьма грустное зрелище. В заляпанном кровью салоне сидел Шамиль и держал на коленях голову своего ученика. Если бы не маленькое отверстие в районе виска, могло показаться, что спит сын, положив голову на колени отцу.

— Артур был хорошим мальчиком, — грустно сообщил мне ведьмак, поднимаясь при моем приближении. — И мог бы стать достойным ведьмаком. У него не было большой силы, но он был умным и старательным. Вот так и происходит в жизни. Случайная пуля оборвала путь, который не успел начаться.

Мне нечего было ответить ему. Я просто пожал плечами, не желая вообще вступать в диалог с кем-либо.

Самое интересное, что рядом с молодым ведьмаком лежала мертвая ведьма. Это была та самая девушка, которая пыталась схватить кольцо быстрее главы ковена. Но она точно была жива, когда нас всех грузили в автобус, и, по-моему, даже не сильно ранена. Как тогда она умудрилась умереть?

Я повернулся и увидел Гузель, которая, хромая, медленно шла в мою сторону.

— Ты обманул меня, оборотень? — спросила она, глядя мне в глаза.

— Нет, — пожал я плечами. — Я хотел отдать вам то кольцо, которое было у меня и которое по слухам принадлежало Анне Харт. Но вы сами потеряли его.

Ведьма смотрела на меня с какой-то затаенной грустью, рядом с ней встал Шамиль. Казалось, что они ждут от меня каких-то объяснений, но мне нечего было им сказать.

— Может быть, мы можем поискать кольцо в вещах погибших? — мне кажется, что она заранее знала ответ, но решила на всякий случай попробовать.

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Дело не в кольце, и раз вы этого не поняли, то оно вам и не нужно.

Они кивнули и прошли мимо меня в сторону дороги. Я смотрел им вслед, вспоминая слова Гамзата, что истинную силу обретет не тот, кто поймет свою сущность, а тот, кто примет ее такой, какая она есть.

— Ну и что будем делать? — подошел я к друзьям, запахивая на поясе чью-то куртку. Заниматься мародерством желания не было, но и привычка ходить голым тоже никак не хотела вырабатываться.

— Все как учили, — Мерзкий перебирал мобильники, валявшиеся на земле. — Позвонить, доложить, получить по шапке и ждать приезда высокого начальства.

Он по памяти набрал номер, как видно, дежурного по отряду и начал что-то бубнить в трубку. Потом завис и, прикрыв ладонью микрофон, сообщил нам с улыбкой:

— На командира переключают. Чувствую, крику сейчас будет!

— Раз, раз, раз, — привычно отозвалось эхо, — процитировал Мирон старую армейскую шутку. Он закончил вязать испуганного подручного Фолькштайна и теперь, прикурив, с наслаждением сделал глубокую затяжку.

— Курить надо бросать, — глубокомысленно сообщил он мне, провожая взглядом струйку дыма. — Говорят, что в старости от этого кашель может случиться.

— Дай сюда тогда, — я забрал у него зажжённую сигарету. — Тебе вредно, а я всё равно до старости не доживу.

— Андрей, — ко мне подбежал Мерзкий со мобильником в руке. — Тебя какой-то полковник Седых спрашивает.

— Какой-то, — фыркнул Мирон. — Теперь то, конечно, можно и выйти на сцену, во всем белом.

— Ну ладно тебе, — примирительно протянул я, забирая у Макса трубку телефона. — Может быть, у него кашель был, поэтому он и не мог ответить.

— Я все слышу, — сказал телефон голосом Эдика. — Раз вы шутите, значит, у вас все хорошо.

— Иди в…пу, полковник! — с чувством морального удовлетворения сказал я. На том конце провода охнули, видимо, Эдик разговаривал по селектору. — Я даже не буду сейчас спрашивать, где ты был, что случилось и какого ляда? Ответь мне ровно на один вопрос. Тебе морду за это колечко бить сразу при встрече или хочешь немножко помучиться?

Эдик появился минут через сорок, с помпой, что, впрочем, уже давно меня не удивляло. Два вертолета выскочили из-за сопки неожиданно и зависли над нами.

— Смотри, Винни, — смешно коверкая язык, как будто говорит маленький ребенок, показал Мерзкий мне на вертолеты. — Сейчас из этих больших железных птиц вылезут злобные дяди-начальники. Вылезут и начнут на всех орать.

— Не на всех, а на тебя, — лениво уточнил Мирон, закуривая очередную сигарету. — На нас орать бесполезно, мы люди гражданские, значит, для армии материал полностью отработанный. И вообще, почему орать? Мы же с трофеями, подготовились.

Всех, кто остался жив после этой заварушки, мы тщательно обыскали, крепко связали, в том числе серебряной нитью. А затем выложили в один рядочек, как будто к распродаже приготовили. В качестве «главное приза» были связанные Стеблов и Фолькштайн, Эдик должен оценить.

Трупы тоже свалили в аккуратную кучку, а сами завалились прямо на землю и глазели на небо. Иногда хочется просто лежать и смотреть на облака, понимая, как это красиво, и какой ты был дурак, что не ценил эту красоту раньше.

Эдик выскочил из вертолета первым, даже раньше группы «тяжелых», занявших круговую оборону, что являлось грубейшим нарушением всех мыслимых и немыслимых приказов и наставлений. Он подбежал к нашей троице уже успевшей подняться на ноги и бросился обнимать оторопевшего от такого развития событий Мирона.

— Спасибо тебе большое, спасибо, — приговаривал он, пытаясь обхватить своими худенькими ручками массивную тушу моего напарника. — Спасибо, что не бросил его, что помог! Я твой должник, спасибо тебе!

Мирон немного изумился от такого бурного проявления чувств, а стоявшие поодаль большие начальники вообще пребывали в замешательстве. Мерзкий попытался что-то доложить дядьке в генеральских лампасах, но тот только досадливо отмахнулся, с любопытством оглядывая место побоища.

Впрочем, ничего сверхъестественного он всё равно не увидит, а все мало мальски полезные вещи Эдик обязательно заберет с собой. Уж в этом я уверен на двести процентов.

Когда господин полковник подошел ко мне, то лезть с объятиями уже не стал. Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Нам было этого достаточно. Мы можем бесконечно долго хохмить при встрече или материться, но сейчас все это было наносное.

— Где кольцо? — Спросил Эдик.

— Где-то там, — мотнул я головой в сторону горки трупов.

— Одеться не хочешь?

— Есть во что?

— С собой нет.

— Ну значит потом оденусь.

— Устал?

— Кофе хочу! — Мне действительно почему-то сильно хотелось именно кофе, причем вареного, черного, как смола, и без сахара. Эдик кивнул, а я посмотрел в сторону прилетевших с ним начальников.

— Проследи, пожалуйста, чтобы Максима не трогали. Это наш человек!

— Естественно, — кивнул Эдик и повел меня к вертолету.

Шашлык — это хорошо! Нет, не так! Шашлык — это всегда хорошо! К сожалению, многие проживают жизнь, так и не попробовав, что же за великолепие скрывается за этим простым коротким словом.

Нелепая поделка, продаваемая в различных кафешках и даже некоторых ресторанах по городам и весям, зачастую является просто жареным мясом. А вот шашлык…

Настоящий шашлык умеют делать только на Кавказе! Некоторые секреты передаются здесь из поколения в поколение, причем все они кардинально разные, но одинаково вкусные.

Когда ты кладешь в рот кусочек горячего мяса и начинаешь каждой клеточкой своего тела ощущать сок, стекающий с него, хочется забыть обо всем. Все-таки не зря шампуры делают острыми, это подчеркивает то, как шашлык однажды ранил мое сердце и покорил его навсегда. И огонь этой любви в моей груди может погасить только настоящий кизлярский коньяк, который я могу выпить с моими друзьями, и закусить его снова этим чудом под названием шашлык!

— Эка его развезло, — толкнул меня в бок Мерзкий, указывая на Мирона, продолжавшего петь оду шашлыку с вилкой в одной руке и серенаду коньяку с рюмкой его же в другой.

— Да и пусть, — пожал я плечами, с удовольствием делая глубокую затяжку. — После всех этих треволнений у нас у всех нервная система должна выпустить пар. Тем более, не буянит, жизни никого не учит, а просто всех любит и готов этим счастьем поделиться.

Правды ради, Мирон действительно не успел выпить достаточно много, чтобы к нему можно было применить слово «напился». Буквально пять-шесть рюмок для его молодого растущего организма, что слону дробина. Но нервы и у него далеко не железные.

Когда мы вернулись на заставу Мерзкого, у всего личного состава были такие глаза, как будто пришествие живых покойников наблюдают. Больше всего меня удивила реакция старшины, который бросился к Максиму с видом побитой собаки и с места в карьер начал клясться ему в вечной преданности и горячей любви.

Как оказалось позже, старшина, отойдя от Фолькштайна на приличное расстояние, все-таки начал рассуждать здраво и логично подумал, что доложить о произошедшем все-таки надо. Однако дежурный, даже не дослушав его до конца, переключил вызов на кабинет кого-то из руководства, а там трубку передали Эдику…

И наш скромный, а местами даже интеллигентный полковник госбезопасности, орал таким матом, грозил старшине настолько страшными карами, что возвращение начальника, к тому же живым и здоровым, воспринималось исключительно как вселенская благодать.

Вчера мы сходили в баню и завалились спать без задних ног. Эдик всё равно носился по округе, занимаясь налаживанием каких-то связей и улаживанием миллиона формальностей. Поначалу к этому вопросу хотели привлечь и Макса, дескать участок то его, но полковник заартачился. Придумал сказку, что присутствие официальных лиц из числа пограничников будет ему только мешать, взял в качестве проводника бойца из числа местных жителей и погрузился в водоворот своих важных для безопасности страны проблем.

Я так понимаю, что Гузель и Шамиль все же были вынуждены познакомиться с Эдиком, потому что если ему надо, то он найдет аргументы для встречи. Хотя гораздо большее впечатление на него произвела встреча с Гамзатом. С его слов, бывший мулла просил передавать мне привет, но о подробностях разговора с ним не распространялся. Хотя мне конечно было интересно, что мог услышать Эдик в старой башне. Но полковник был задумчив, хмур и на мои вопросы ничего конкретного не ответил.

А сегодня с утра Мерзкий категорически объявил, что без шашлыков нас не отпустит. В конце концов, если после всего случившегося мы не найдем время с ним просто посидеть и поболтать по-человечески, то мы оба просто свиньи, и он знать нас больше не знает. Делать было нечего, пришлось соглашаться.

И вот мы сидим, греемся под жгучим кавказским солнышком, вкушаем дивный шашлык и наслаждаемся не менее прекрасным коньяком.

— Ну а все-таки, Андрей, — подошел ко мне Эдик с рюмкой в руке. Могу, конечно, ошибаться, но, по-моему, за все время застолья наш уважаемый полковник выпил в лучшем случае пятьдесят граммов этого прекрасного напитка. Он был абсолютно трезв, хотя и активно поддерживал застольную беседу, произносил тосты и на первый взгляд употреблял алкоголь наравне со всеми.

— Все-таки, — повторил он. — Почему кольцо оказалось без силы?

— Да потому что, — лениво протянул я. Ну ведь обсуждали это с ним вчера. Нет же, по устоявшейся чекистской привычке информацию надо перепроверить. — Говорю тебе, не было в этом кольце никакой силы. Анна Харт просто банально над всеми пошутила. Она сама по себе была сильной ведьмой, и никакой артефакт ей для могущества был не нужен. Может быть, просто хотела как-то романтизировать свои чувства к возлюбленному, я не знаю. Но силы в кольце не было, я тебе точно говорю. Так сказать, не артефакт красит ведьму, а ведьма артефакт…

— А крутило тебя так почему? — Без былого энтузиазма поинтересовался Эдик, в принципе, прекрасно зная, что сейчас услышит.

— Объяснял же, — стараясь сдерживать эмоции, терпеливо повторял я свою версию. — Точно не знаю, могу только лишь предположить, что так на мой чуткий организм действовали эманации поискового заклятья. Как барона Фолькштайна твой Стеблов заставил кольцо искать, так у меня в желудке кольцо и зашевелилось. Вот меня и крутило так сильно. Так что, я уверен, это не кольцо силы, как в сказке про хоббита, а просто красивая бижутерия.

— Да уж, — задумчиво покрутил головой Эдик. — Как у тебя все просто, однако. А буча из-за этой бижутерии поднялась знатная.

Всех подробностей, ясное дело, он не рассказал, но как я понял, у Стеблова и Миланы оказались влиятельные подельники в администрации президента, которые умудрились преподнести историю о кольце таким образом, будто бы Эдик завладел им с целью организации политического переворота. Моего приятеля арестовали прямо в кабинете у его начальника, вернее, он дал себя арестовать, чтобы выяснить всех заинтересованных в этой истории. Оказалось, что на верхушке айсберга возвышался один из помощников первого лица государства, через которого, к слову говоря, Эдику и навязали в подчиненные все того же Стеблова.

Как только Эдик выяснил все эти обстоятельства, он сразу же кинулся искать меня, но это оказалось поначалу не так просто. В первую очередь, из-за того, что он не учел маленький нюанс, понятный только пограничникам. Мерзкого он вычислил быстро, и убедившись, что мой телефон, а заодно и Мирона, молчит, позвонил на заставу, представился и в лоб спросил у дежурного по заставе, нет ли в расположении посторонних. Получил предельно четкий ответ «Нет, ни в коем случае, и вообще мы о подобном докладывать обязаны!» и начал переживать, что нас перехватили по дороге, мы в плену, враги применяют пытки и так далее.

На самом деле, мы в этот момент как раз ехали в сторону башни Гамзата. Эдик сел на самолет, прилетел в Махачкалу и снова позвонил на заставу, но получил точно такой же ответ. Было это примерно в то время, когда мы с Мерзким выясняли отношения после его чудесного исцеления.

Именно поэтому господин полковник был дико зол, когда оказалось, что мы обретаемся на заставе уже больше суток, просто его, такого большого и грозного, по старой пограничной традиции беззастенчиво водили за нос. Ибо присутствие даже близких родственников в расположении заставы требует кучи согласований и разрешений, чем никто и почти никогда не заморачивается. И гораздо проще на глупый вопрос кого угодно ответить «Нет!». И вообще, наша застава, не дело всяких москвичей на ней порядок проверять.

В кармане зажужжал телефон. Я достал его и прочитал сообщение с кучей смайликов в виде сердечек: «Я соскучилась. Как вы там отдыхаете? Не пора ли собираться домой?»

Я улыбнулся и с наслаждением потянулся. Это действительно шикарное ощущение, когда тебя ждут и по тебе скучают. Светка, узнав, что со мной все хорошо, очень обрадовалась. Добрый дядя полковник наплел ей какую-то байку про незапланированный армагедец, который никто на планете не в состоянии предотвратить, кроме супер-Андрея, и она реально боялась меня потерять, не успев найти. Вчера вечером мы разговаривали по телефону часа два без остановки, пока у нее не села батарейка на смартфоне, а потом без передышки обменивались милыми сообщениями.

Если совсем откровенно, то я уже был полностью готов лететь в Москву хоть на самолете, хоть на старенькой Мироновской Хонде, но понимал, что это не очень красиво по отношению к моим друзьям. Да и Светка согласилась, что если уж она меня, такого хорошего, всю жизнь ждала, то и один лишний день вполне в состоянии потерпеть.

Эдик постоял возле меня еще минутку, задумчиво глядя на Мерзкого, который слушал очередную байку от Мирона, а потом, что-то решив для себя подошел к Максиму. Мой друг сидел на плетеном стуле абсолютно расслаблено, глядя снизу вверх на полковника госбезопасности из самой столицы и улыбался открытой чистой улыбкой.

— Максим, а вы не хотите перевестись в Москву? — абсолютно серьезным тоном спросил Эдик Мерзкого. — У меня и вакансия, как вы понимаете, сейчас образовалась.

— Да я как-то не рассматривал подобную перспективу, — развел руками мой бывший однокашник. — Меня, в принципе, здесь особо ничего не держит, но и жизнь в столице никогда не привлекала.

— А вы подумайте, — тоном змея-искусителя продолжал уговаривать Эдик. — Достойная зарплата, жилье служебное организуем, карьерные перспективы появятся…

— Господин полковник, я согласен! — влез в процесс наглой вербовки Мирон, размахивая вилкой с насаженным куском мяса. — У меня и опыт в подобной сфере имеется, да и Андрея внештатником подтянем.

— Мы на службу в органы бывших пограничников не рассматриваем, — сварливо заметил Эдик. — Особенно таких неуправляемых.

Мы втроем только переглянулись и, не сговариваясь, хором ответили:

— Бывших пограничников не бывает!

Первая книга цикла закончена!

Хотелось бы выразить искреннюю благодарность моим друзьям, которые терпеливо выискивали все ляпы и нестыковки в рукописи, становясь первыми читателями и критиками: Жданову Павлу, Богданюк Татьяне, Дук Александру, Матвеевой Василисе, Быкову Сергею, Ковшику Павлу, Федоровой Марии, Лотиной Алене, Щепиной Ларисе и Игорю BRO. Без Вас этой книги бы не было.

Отдельное спасибо Алисе Строгановой, которая в очередной раз сотворила не просто обложку, а настоящий шедевр.

Ну и, конечно же, самая большая благодарность моей жене, которая продолжает терпеть мои ночные писательские посиделки и поддерживать на всем протяжении творческого пути! Она моя муза и мой самый верный читатель. Без нее не было бы меня!!!

Искренне Ваш, Евгений Прядеев.

Вторая книга цикла

https://author.today/work/87353