Оборотная сторона Бога

Глава 13. Вот и добрались до зачинщика

И снова вокруг потянулся лес, нарядный и чистый, изредка рассекаемый прозрачными ласковыми ручьями или тихими речками, населённый симпатичным зверьём и птицами, похожими на изделия ювелиров. Мелькающие в густой траве ящерки напоминали крохотных драконов, только без крыльев. Змеи не уступали им в красоте радужной брони и вели себя на удивление мирно – даже не возмущались, когда Светлан брал их в руки, проверяя на отсутствие яда. Насекомых было куда меньше, чем наверху, под настоящим солнцем, и уж конечно, здесь не водились такие монстры, как в пещерах. Похоже, численность и состав членистоногих тут свели к минимуму, совершенно исключив из местной фауны паразитов, так досаждающих в дикой природе. Отличная всё-таки штука – управляемая экология.

Рельеф же в этом райском аду оказался безукоризненно ровным. Горам здесь было некуда подняться, а поверхность даже небольшого возвышения сделалась бы слишком жаркой для обитания, превратившись в пустыню, выжженную близостью магмы. Да и моря тут скорее всего отсутствовали – к чему тратить поверхность под разливы бесполезной воды? Вряд ли в Сирке живёт ностальгия по океану. Впрочем, если он всерьёз старается потрафить захваченным душам… Кстати, скольких он уже выловил? Во всяком случае, бездушные здесь не бродят, как в мире Светлана, – так что население подземелья вряд ли превышает… э-э… миллиард? Хорошая цифра, круглая… А полезная площадь внутренней поверхности коры чуть ли не на порядок больше того, что снаружи, – сплошной субтропический лес, ни тебе полярных холодов, ни экваторной жары. То есть перенаселение местной публике явно не грозит. И к пурпурному бурлящему небу, затянутому белёсой дымкой, можно привыкнуть, со временем оно даже начинает казаться красивым. А что нет ночей – так ведь души не тела, им ни к чему сон. Или какими-то подобиями тел грешники обзаводятся и после смерти?

– Как выглядят здешние тени? – спросил Светлан у Грэма, бежавшего вплотную за ним. – Они должны взаимодействовать с окрестной природой – иначе к чему такие роскошества?

– Зависит от стажа, – охотно ответил тот. – Мало-помалу душа обрастает плотью – её же не изолируют от вещественного мира, как это делает Скиталец. Внешне подземельцы начинают походить на себя, какими были при жизни, – точнее, какими могли бы стать, не зная старости и болезней, избавясь от скверных генов, копившихся поколениями, и от уродства, вызываемого излишествами.

Истосковавшись по людям, чёрт вёл себя как образцовый арестант, будто следовал известной рекомендации: не вышло отвертеться – расслабься и лови кайф. Обязанности гида он исполнял с видимым удовольствием, подробно расписывая примечательности, встречавшиеся на пути. Походный бег рыцарей оказался ему вовсе не в тягость, благо Грэм, как и положено, отличался дьявольской грацией, а усталости, видимо, не знал вовсе.

– А разгуливают голышом, да? – продолжал Светлан. – Им же не от кого прятаться и нечего скрывать – ходи и красуйся друг перед другом. Кстати, вместе с телом к душе возвращаются все функции? Я имею в виду…

Но Грэм уже кивал, показывая, что понял, – ещё б ему не знать людских слабостей!..

– Ну зачем же лишать души радости? – промурлыкал он, снова переходя на контральто. – Общение полов – это, знаете ли… Надо брать от жизни максимум.

– Жизнь после смерти, ну да. А как насчёт того, чтобы подраться?

– Если желание обоюдное – почему нет? Раны тут заживают быстро, смерти бояться поздно… Но агрессия пресекается на корню – с этим строго.

– Ей-богу, – сказал Светлан, оборачиваясь к Артуру, – такая преисподняя мне куда милей рая, каким его рисуют церковники, – жуткая преснятина, сплошное низ-зя!..

– Зато Скиталец не выводит души из обращения, – возразил король. – А недолгий пост им, наверно, даже на пользу: тем больше станут будут ценить земные радости, когда вернутся.

– Это – довод, – согласился Светлан. И вздохнул: «А сколько ещё поститься мне? Этот долгий путь домой… И где же мой дом, интересно? Там, где Анджелла?»

– Странно, что до сих пор нам не встретилась ни одна живая… гм… душа, – заметил он. – По статистике полагалось бы.

– Мы пока не выбрались из мёртвой… хм… зоны, – пояснил чёрт. – Видите ли, вблизи вентиляционных озёр душам зябко – это как бы заложено в их природе…

– Природе? – перебил Светлан резко. – Или программе?

– Ну, может быть… Собственно, потому я и обосновался тут: меньше шансов попасться Сирку на глаза. А гостей, кои к нему хаживают, я научился избегать.

– Вот на нас прокололся, да? Что ж, с каждым случается… Ну, далеко ещё? – спросил он у Крона. – Вообще, громила, твой дальномер исправен?

– Рядом уже – совсем, – пророкотал великан. – У меня шкура дыбом, настолько близко.

– Всё ближее и ближее, – проворчал Светлан. – Что-то затянулся наш роман – пора бы, наконец, дойти.

– Твоё желание исполнилось, человече, – раздался внезапный голос, звучавший словно бы с неба. – Дойти-то вы дошли…

Круто затормозив, Светлан вскинул взгляд к верхушке ближнего дерева, где в широкой развилке удобно расположился пышноволосый субъект пепельного окраса и в элегантной бордовой рубахе до колен, дополненной узкими штанами того же цвета. Обуви на нём не было и, судя по нежным подошвам, не требовалось – видимо, на грешную землю субъект ступал редко, а если прогуливался, то по здешней траве, больше смахивающей на ковёр. Пошлых ангельских крыльев на нём тоже не наблюдалось – конечно, левитация куда практичней. Выглядел он не таким изящным и лощёным, как Грэм, но тоже был редкостно благообразен – эдакий божий одуванчик.

– Что за тип? – негромко поинтересовался Светлан.

– Это Гавр, архичёрт, – сообщил Грэм тихонько. – Он… как бы это выразиться… одна из правых рук Сирка.

– Карающая длань, что ли? – спросил Светлан.

– Всяко случается, – ответил уже Гавр, тёзка симпатяги-попрошайки, прикормленного отшельником. – Работа есть работа. Но вообще мы по охранной части… А ты, вижу, сыскал себе новую команду, – обратился он к Грэму. – И хозяина, верно, сменил? Ведь говорил тебе, что твоё невмешательство – блеф!.. Кого ты хотел надуть: себя?

Грэм не возразил, лишь укоризненно посмотрел на Светлана.

– Не спеши с выводами, Гавруша, – тотчас же сказал тот. – Мы захватили твоего коллегу в плен, а с собой идти принудили. Уж он так противился!..

– Я представляю, – хмыкнул Гавр саркастически. – «Держите меня, люди, а то всех поубиваю!.. если не сбегу».

– И хозяина у нас нет, как ни трудно тебе в это поверить. Мы – вольные рыцари.

– Ага, особенно вон тот, в шкуре, ростом с дерево. Наверное, граф?

– Запросто, – сказал Светлан. – Потому что третий в нашем отряде – король, а уж он может назначить хоть герцогом.

– Удобно, – признал архичёрт. – И от королей, оказывается, бывает польза.

Покачав головой, Светлан предостерёг:

– Монархов как класс можешь хаять сколько угодно, но вот с этим, конкретным, связываться не советую. Уж если он приголубит своей царственной десницей…

– Да когда я переходил на личности? – оскорбился Гавр. – Я ж не критик какой, разумение имею.

Оттолкнувшись руками, он плавно спланировал на траву, не побоявшись загородить Светлану путь, хотя ростом был ему по пояс. Бойкий, однако, дяденька.

Впрочем, из-за стволов тотчас выступили три местных стража, выглядевших гораздо более убедительно. Но всё ж не настолько, чтобы это походило на конвой, – скорее сопровождение. Вдобавок они тоже оказались без оружия – ни огненных мечей, ни трезубцев, ни даже хлыстов. «Мы – мирные люди», вот именно… А что за пазухой?

– Ну пошли, что ли? – произнёс Гавр. – Хозяин-то, поди, заждался. Всё равно ж его не обойти.

– Во-во, – зарокотал Крон, грозно насупясь. – Один уже вдалбливал это.

– И что?

– Не обошли, точно. Затоптали.

Архичёрт хохотнул, будто от удачной шутки, и выжидательно прищурился на Светлана.

– А далеко?

– Ой, какое!.. В пяти минутах.

– Ладно, прогуляемся, – решил тот. – Вдруг сумеем столковаться по-доброму?

– И верно, к чему лишние хлопоты, – одобрил Гавр. – Шанс – он всегда имеется.

Вообще-то слабое утешение. Но чем чёрт не шутит? А уж тем более – дьявол.

– Веди, Гаврила, – велел Светлан. – Конечно, если ещё не разучился ходить.

– Дык я и по воздуху могу.

Развернувшись, он в самом деле поплыл над землёй, взяв слегка в сторону от их прежнего курса.

– По крайней мере это небольшой крюк, – утешил Светлан великана, ещё пребывающего в сомнении. – Забыл: короткие пути не самые верные?

Шумно вздохнув, Крон кивнул – с большой неохотой. И они, все четверо, устремились вдогонку за скользящим бордовым силуэтом, похожим на призрак. В ту же секунду с мест сорвались сопровождающие, замкнув отрядец с оставшихся трёх сторон, – ненавязчивое, однако надёжное охранение.

– А это что за бестия? – спросил Светлан, кивая на бегущего справа мускулистого белокурого типа с прекрасным как у греческой статуи лицом, облачённого в короткую тунику, конечно же, снежнобелую, и сандалии из ремней. – Как звать?

– Его? – пробормотал Грэм. – Амазон.

– Пф-ф!.. «Вообще-то я женщина», да?

Невольно чёрт улыбнулся, пожал плечами.

– И что, такой типаж пользуется у людей спросом?

– Ну, как ловец Амазон не особенно преуспел. Зато, когда стали набирать сторожей, он сразу попал в струю и вскоре поднялся на самый верх, сделавшись весьма полезным.

– Одна из правых рук правой руки?

– Вроде того, – ухмыльнулся Грэм. – Теперь у него своя группа, подчинённая лишь Гавру и Сирку, а поручают ей особые задания, требующие исполнителей жёстких и решительных, лишённых сантиментов.

– Проще говоря, убийц?

– Ну, если говорить о психике, абстрагируясь от целей и мотивов…

– Чертовщина!.. И тут не обошлось без спецслужб.

– А думаете, у ангелов не так?

– Стало быть, сейчас Амазону поручили нас, – заключил Светлан. – А это, верно, его подручные, – кивнул он налево и назад. – Под себя подбирал?

Действительно, два других охранника походили на первого точно близнецы – то ли мужественные красотки, то ли женственные красавцы, с недурной мускулатурой и отточенной пластикой. Эдакие культуристки, перебравшие стероидов. И одеты были почти так же, будто в униформу. В сравнении с ними Грэм казался хрупкой гимназисткой. Но чтобы совладать с богатырями, таких спец-ангелов (пардон, чертей) потребовалось бы не меньше роты, причём в полном вооружении, – так что это всё-таки не конвой. Пока.

А деревья перед ними уже расступались, между стволами блестело широкое озеро, отражая багровое небо, и само похожее на разлив лавы. Следом за Гавром отрядец вынесся на покатый берег, усыпанный золотистым песком, и остановился перед двухэтажным деревянным домом, построенным вплотную к озеру. К дому примыкала просторная крытая веранда, возведённая уже над самой водой, и вот там, на плетёном шезлонге, возлежал невзрачный мужчина в полотняном костюме и соломенной шляпе, не худой и не толстый, не старый и не молодой, не красавец и не урод – как говорится, без особых примет. На явившуюся перед его глаза компанию он поглядывал без всякой строгости, скорее благосклонно. И вообще злобным не казался – не сравнить, скажем, с Мифеем. Чем-то он смахивал на покойника, загримированного к похоронам. Вот только его улыбка не очень подходила к печальному действу. Хотя есть же народы, у которых с мертвецами прощаются весело?

– Это и есть пресловутый Сирк? – прошептал Светлан.

– Он, – так же тихо подтвердил Грэм, непроизвольно придвигаясь ближе к богатырю, чуть ли не прижимаясь. – Точнее, одно из его воплощений.

А сколько их всего? – сразу подумалось. Ведь какая территория под контролем!.. Но главный босс оказался именно здесь, и не похоже, что прибыл только что. Наверно, таких же тел по Преисподней разбросано сотни – вместе с резиденциями, где они содержатся. А Сирк лишь переносится сознанием из одного в другое – во всяком случае, такой способ экономней, чем гонять туда-сюда единственную тушку. И намного безопасней. Потому-то мы Врагу не страшны совершенно.

– Ну, вот и встретились, – заговорил Сирк, одобрительно озирая троицу силачей. – Глубоко ж вы забрались, ребята – причём в обоих смыслах. Я-то полагал: здесь меня не достать никому из смертных.

– Уж извини, – откликнулся Светлан. – Не оправдали.

Кривя рот, Артур удивлённо разглядывал властителя преисподней. Кажется, и великан несколько растерялся, вдруг заполучив в противники не монстра ещё похлеще гоблинского царя, а эдакого тюфяка.

– И как вам такая «Тьма»? – спросил хозяин самодовольно. – Как тут дышится, а? Какой воздух, ароматы, сколько солнца!..

– Разве много? – удивился Светлан.

– Пускай оно крохотное, зато близко, – живо среагировал Сирк. – Разве вам мало тепла и света?

– В самый раз, – пришлось признать. – Если ходить голышом.

Вполне удовлетворённый ответом, правитель перевёл взгляд на чёрта-отшельника.

– А-а, – сказал он, – и мой блудный слуга сыскался!

– Скорее бывший, чем блудный, – поправил Грэм с неожиданной твёрдостью. – Уволился вчистую.

– От меня не уходят, милый, – усмехнулся Сирк. – Чертей изгоняют, как ты знаешь.

– Так изгоняйте, – пожал плечами красавец. – В конце концов, важен итог.

– Когда низвергают ангела, он попадает ко мне и обычно не жалеет об этом – вон, спроси Амазона. Но я не так привередлив, как мой верхний братец, принимаю всех изгоев. А ты что ж, надеешься вознестись на ангельскую должность?

– Я ушёл не от вас, уважаемый, – возразил Грэм. – Я не хочу служить никому.

– Или прислуживать?

– Не вижу существенной разницы. Ещё можно служить идее…

– А личности, стало быть, нельзя, – заключил Сирк. – Ну-ну.

– Это мой выбор. Другие пускай поступают, как знают.

– Не любишь ты меня, – вздохнул хозяин. – Оттого и слинял – всё просто.

Чёрт чуть искривил губы в ироничной улыбке.

– Вас утешит, если скажу, что Скитальца я люблю ещё меньше? Моим пленителям я уже говорил это.

– Это в каком же смысле «пленителям»? – сощурился Сирк. – Ты, милый мой, всегда любил словеса с двойным дном!..

– Работа была такая. Как к ловцу, ко мне имелись претензии?

– Да нет, справлялся ты лучше многих. Потому и жаль терять.

– Не жалейте, – посоветовал Грэм. – Я выдохся, от меня теперь мало прока. А в отстающих пребывать не привык – уж лучше сойти с дистанции.

– Нет, вы полюбуйтесь, какие кружева плетёт! – восхитился Сирк. – Оказывается, он слинял для моего же блага. Профессионал, ничего не скажешь.

Чёрт потупился, явно борясь с искушением нырнуть за спину Светлана. А Крон, судя по его виду, уже прикидывал, что произойдёт, если садануть четырёхлезвийной суперсекирой сперва по веранде, затем по остальному зданию. Ну, дома не станет. И у Сирка сделается на одно тулово меньше. Всё?

– Послушай, шеф, – заговорил Светлан. – А что, гостей тут не принято приглашать за стол? Нехорошо как-то – ты вон развалился, мы стоим…

– Ага, – молвил правитель. – Так вы, стало быть, гости?

– Ну, раз ты пригласил нас к себе…

– И чем же вас ублажать: яствами, беседой, зрелищами?

– На твоё усмотрение.

Крон заворчал было, но Светлан исподтишка показал ему кулак: заглохни, мол, не порти мне дипломатию, если не врубаешься. Всё равно ж на этого шибздика бессмысленно наскакивать.

– Это любопытно, да… Что ж, поднимайтесь сюда, поиграем в радушие.

Жестом Сирк велел охранникам не встревать, затем щёлкнул пальцами, и на веранде возник полный набор: просторный стол, уставленный лёгкой закуской и напитками, плетёные кресла, как раз под габариты богатырей, низенькая табуретка для Крона, больше похожая на тахту.

– Смелее, здоровяк, – подбодрил хозяин великана, с сомнением взирающего на площадку. – Этот пол куда прочнее, чем кажется, а сиденье выдержит даже слона.

Крыша здесь была довольно высокой, но Крону пришлось стать на четвереньки, чтобы пробраться к своему месту. А когда он сел, скрестив ноги, колени разъехались далеко за края стола. Зато бедняга Грэм совершенно утонул в своём кресле, сотворённом таким большим, возможно, не только ради единообразия, – маленькая месть со стороны бывшего работодателя.

– Кстати, зрелища уже на подходе, – объявил Сирк. – Такого вы ещё не видели – глядите, – и он указал на озёрную гладь.

Опустившись в кресло, Светлан послушно повернул голову и на окрашенной в пурпур поверхности, почти в самой близи, впервые узрел тени. Неудивительно, что заметил их лишь сейчас: были они прозрачные и воздушные, словно не успели ещё обрасти плотью, – да иначе и не смогли бы разгуливать по воде, проваливаясь по щиколотку. Конечно, никакой одежды, если не считать волос, пышными волнами спадавших ниже бёдер. Состав преимущественно женский, словно бы в угоду гостям, а отбирали танцовщиц построже, чем в «Moulin Rouge». Конечно, здешние были гораздо пышней, однако в потребных местах, ничего лишнего. Наверно, они действительно сделались красивей, чем при жизни, а некоторые прямо завораживали гармонией форм и неземной грацией. Пока что девушки двигались с ленцой, словно бы в сладкой истоме, неспешно набирая обороты, – видно было, что танцуют в охотку, больше для своего удовольствия, а благодарная публика им вовсе не мешает, наоборот. То есть принуждением тут не пахло, слава богу. А вместе с танцем понемногу набирала силу музыка, звучащая невесть откуда.

Вот так же любят выплясывать наши ведьмы, кольнуло Светлана. Но почему эти крали угодили сюда, кто выпихнул их души в потерянные? Не этих ли бедолаг ломали пытками, прежде чем сжечь или утопить? Вот и «спасли» – на радость Врагу.

– Опасная всё-таки вещь: красота, – заметил Сирк, проницательно за ним наблюдая. – Не зря с ней так воюют церковники. Сколько людей угодило к ней в рабство – ужас!

– Как глаголет наш общий приятель, они просто поменяли хозяина, ибо рабами были и раньше. И нечего валить с больной головы!.. Каждому своя стезя – свободные-то остаются свободными. Можно боготворить красоту, но обвинять её в собственных грехах… – Светлан пожал плечами.

– Богатырю легко говорить, – хмыкнул Сирк. – А у многих хватит на это силы? Впрочем, сие не вопрос – риторика. Мне ли не знать, как слабы люди!

– Вероятно, потому, что вербуешь как раз таких.

– А может, они лишь более несчастные? Обиженные, непонятые, отвергнутые.

– Под себя подбираешь? – съязвил Светлан. – И кто же тебя-то отверг?

– А ты ещё не понял? – засмеялся хозяин. – Хотя точнее будет сказать: извергнул, – изверг эдакий, вот именно.

– Значит, всё-таки Скиталец?

– А кто ж ещё – разумеется, он, вседержитель!

И Сирк насмешливо вскинул руки, словно бы возглашал осанну. Затем опять щёлкнул пальцами, и за спинами гостей выросли новые тени, столь же прелестные, как танцовщицы, но гораздо менее прозрачные – наверно, в озеро они погрузились бы до ягодиц. А их руки, от локтей и ниже, не просвечивали вовсе – чтобы не ронять посуду, прислуживая за столом. Эти малышки тоже смахивали на добровольцев и вовсе не стеснялись господина: хихикали, пересмеивались, стреляли глазищами. Хотя за рамки не выходили, точно боялись лишиться такой забавы. «Служить вам рады», ну да.

– Если Яхве – бог-отец, – продолжил Сирк, – то, выходит, бог-сын – я. Или даже брат.

– А не Христос?

– Иська – самозванец, – заклеймил Враг. – Эдак любого приблуду можно окрестить сыном божьим, а его мамашу объявить мадонной и вечной девственницей!.. Мало ли у кого хорошо подвешен язык и за кем бродят стада?

– Ладно, а почему «брат»?

– Да потому, что Бог, которого вы знаете, – уже не вполне Скиталец. Как раз Скиталец и породил нас обоих сразу после Большого Сражения. Увидел он, что натворил в горячке боя, и ужаснулся. Отбросил подальше доспехи, выкованные мастерами с далёких звёзд, и принялся искать виноватого в Себе. Ну и нашёл – меня. После чего разделился на две сути, исторгнув меньшую из себя, и вознёсся по времени на многие миллионы лет, весь из себя сияющий и просветлённый, свалив все свои прегрешения на другого. Будто бы!.. А кто затевал Потоп, чтобы начать всё сызнова, кто стирал с поверхности целые города? У него всегда виновны другие. Ладно я, но люди-то при чём? Если они так подвержены слабостям, зачем Бог создал их такими податливыми?

Ага, значит, доспехи всё-таки были!.. Переглянувшись с королём, Светлан покачал головой: лучше не встревай. В дискуссии с сатаной уместнее безбожник, чем христианин.

– Пожалуй, тогда вы действительно братья, – признал он. – Хотя…

– Что? – сейчас же спросил Сирк.

– Может, ты – лишь заклятие Скитальца? Некая наложенная на его сознание матрица, от которой он не мог избавиться, пока не искалечил нашу планету, схватившись с Великими.

– Скорее, я был его боевым скафандром.

– Это что, помимо «доспехов»?

– А много ли стоит оружие, если нет духа бойца? Уж вы должны это понимать!.. А противники у нас были сильные, хотя разрозненные – потому и не смогли нас прогнать. Но если б я не подталкивал, не тянул напарника изо всех сил…

– А ты не переоцениваешь свою роль? Тебя послушать, так это ты затеял войну!..

– Вот чужой славы мне не надо, – осклабился хозяин. – Я был исполнителем, не более. А цели ставил ваш нынешний Бог… хотя иной раз сам их пугался. Очень ему глянулась эта планета, да и устал – скитаться-то. Ну, и как водится, с самыми благими намерениями… Братец-то у меня лицемер – даже себе врёт. Или не знали?

– А ты, стало быть, не такой, – сказал Светлан. – И во всех своих проколах винишь себя.

– Все не без греха, – хмыкнул Сирк.

– Даже дьявол? – удивился богатырь.

Дачник залился беспечным смехом, одобрительно кивая. Интересно, вдруг подумал Светлан, а что поделывают остальные его тела, рассеянные по преисподней? Наверно, в отсутствие господина ведут себя смирно, ублажая плоть простыми радостями, воздерживаясь от излишеств. Ну, а в здоровом теле, как известно… Обратная связь, как же без неё.

И сколько из этих тел – женщины? Уж этот типчик может позволить себе не привязываться к одному полу. Кстати, и Яхве представляют мужчиной скорее по традиции, в силу сложившегося патриархата, а на самом-то деле он универсален. Неудивительно, что двуполые ангелочерти прибились к этой нескучной парочке.

– Знаете, всё же мне недостаёт родича, – вдруг признался Сирк. – Потому и захотелось с вами поболтать: ведь вы, люди, носите его в себе.

– А как же эти? – Светлан кивнул на тень, подливавшую янтарное вино в его бокал. – Тоже некоторым образом божьи дети.

– Не то, нет, – покачал головой хозяин, грустно вздыхая. – Что-то происходит с ними, когда поворачиваются ко мне. Вроде и остаётся прежняя суть, но Яхве они больше не слышат.

– Так и я к нему не особенно благоволю.

– Но ведь не отринул? Не перебежал на другую сторону баррикады?

– Потому что вообще не люблю баррикад. А что хорошего в твоём брате?

– Ну, это ты зря, – вступился Враг. – Да ты и сам так не считаешь. Прежде всего Яхве умён – тут мне не угнаться за ним, вынужден признать. Кроме того, он – творец, настоящий. Таких талантов даже среди Великих не было, а ведь они тоже строили мир. К примеру, никто из них не сумел создать людей.

– А разве эльфы хуже?

– Смотря как оценивать. Если брать по отдельности – вряд ли. А если просуммировать… В конце концов, о расе судят по общему результату. И кто сможет конкурировать с человечеством? Как ни крути, это – шедевр, создание гения.

– Просто ты необъективен к нему – по-родственному.

– Может быть. Но теперь я начну бранить. Как всякий интеллектуал, Яхве слишком увлекается. Заносит его, понимаете?

– «Безумный учёный»?

– Вроде того. Сперва натворит дел, затем начинает оценивать. Поступил-то он со мной по-свински, бросил на руинах захваченного мира, точно заезженную лошадь, и – воспарил. Думал, не дотянусь до него из этих глубин. Недооценил меня, недооценил!..

– Когда затевают игры со временем, я начинаю путаться в причинных связях, – сказал Светлан. – Ведь ты бессмертен? Значит, рано или поздно достал бы брательника – даже без Шахт. Или всё же время – река? Причём такая, где пристать к берегу можно лишь в немногих местах. Да и сами пристани вроде как дрейфуют по течению.

– Скорее второе. Во всяком случае, предпочитаю исходить из этого, а не ждать, пока течение донесёт меня до царства божьего, выстроенного Яхве. Видите ли, мои дорогие, хотя незваные гости, за миллионы лет можно измениться так, что себя не узнаешь. Вот вам пример: Мифей. Поначалу-то он был вовсе не плох.

– Кстати, вы не в претензии, что мы низвергли вашего ставленника? – осведомился король.

– Ой, парни, да бог с ним! – Сирк хихикнул. – Точнее, дьявол. Он уже отыграл свою роль.

– Мавр сделал своё дело? – спросил Светлан.

– Именно, – подтвердил хозяин, внимательно на него поглядев. – Честно сказать, последнее время Мифей стал меня раздражать. Пирамиду-то он выстроил отменную и очень постарался, чтоб его некем было заменить. Но возомнил о себе, сам уверовал в свою божественную суть… даже принялся под меня копать, дурачок. Конечно, я не гоблин и меняюсь намного медленней, однако миллионы лет – это такая пропасть!.. К тому же я боялся опоздать.

– К делёжке пирога?

– Да что там делить, господи!.. Вы, люди, как та машина – мощная, но без тормозов. Вас же спасать надо, пока сами себя не уделали.

– Это у вас семейное? – поинтересовался Светлан.

Сирк вскинул брови в удивлённом вопросе.

– Я о лицемерии, – пояснил Светлан. – Ты кому врёшь: нам или себе? Спаситель, надо же! Не Враг – друг… и тоже, наверно, с прописной буквы. Чего ж ты затеял: эвакуацию? Хочешь перетащить сюда, кого удастся, пока не разразилась буря?

– Ну, как один из вариантов… А чем он плох, по-твоему?

– Хотя бы тем, что наш мир схлопнется тем раньше, чем меньше в нём останется Бога. А за это следует благодарить тебя – таскаешь по крохам!..

– Раньше, позже – какая разница? Всё равно краха не избежать.

– Это ты так думаешь. На самом деле возможны разные сценарии. А по твоей милости шансы на выживание падают.

– Очнись, богатырь, – какие шансы? Нет, ну разве ты сам не видишь? Он же выстроил мир насилия – опять. Как тот бедолага из анекдота: кого ни пробует лепить, получается хищник. А вот я хочу эту гибельную систему порушить.

– До основания, да? – усмехнулся Светлан. – Тебе бы гимны писать, революционер!.. Рушить большого ума не надо, а что сможешь выстроить взамен?

– Яхве талантлив, зато я упорен. И учусь на его ошибках лучше, чем он сам. Неизвестно, кто из нас сможет уйти дальше.

– «Упорство и труд», ага, – сказал Светлан. – Вечное противоборство ленивых гениев и бездарных трудяг – вот, оказывается, откуда растут ноги!.. Не забывай: он какой ни есть, а наш отец. В то время как ты, выходит, всего лишь дядя и не то, чтобы очень родной. И за кем, по-твоему, пойдут массы, когда встанет выбор?

– Да я про него такое знаю!..

– Думаешь, это заинтересует верующих? Вера как слепая любовь: объективности в помине нет, и любые минусы тут же меняют знак. А атеистам твои разоблачения до фонаря.

– Оглянитесь вокруг, – призвал Сирк. – Здесь я строю свой мир. И разве он хуже того, что сработал Яхве?

– Это вопрос? – хмыкнул Светлан. – Или риторика?

– Вопрос, конечно.

– Какой-то твой мир… игрушечный. Ветры тут, наверно, не сильней умеренных, дожди лишь накрапывают, и то нечасто, климат стабильный до безобразия. Побывать здесь занятно, можно даже отпуск провести. Но жить?.. На даче прилично селиться пенсионеру. Хотя вообще это больше смахивает на резервацию.

– С чего вдруг?

– Да потому что это совершенно разные вещи: обитать снаружи сферы и внутри неё. Снаружи тебе распахнута вселенная, а здесь что? Из года в год пялиться на это жалкое подобие солнца, не видеть звёзд… Кто может вырасти в замкнутой камере: прирождённый арестант?

– Зато здесь безопасно. Всё продумано, отрегулировано. Ни болезней, ни голода, ни вредной живности, а любое насилие…

– Несанкционированное властями?

– …пресекается в зародыше. Даже стихии надёжно укрощены, а главное: никаких войн.

– Надо ж, ещё один пацифист! – удивился Светлан. – И от кого это слышу?

– Да, я умею сражаться, – подтвердил Сирк. – И если приходится, дерусь насмерть. Но кто сказал, что мне это нравится?

– Мы – мирные люди, но на каждом запасном пути по бронепоезду, – поддакнул гость. – Знакомая песня.

– А разве ты не такой?

– Вот аргументация типа «сам дурак» тебя не красит, – вывернулся богатырь. – Положим, я тоже не люблю драки, но если мне станут диктовать миролюбие свыше, начну кусаться. Ишь, нашёл домашних любимцев!

– Да что плохого, когда тебя опекают?

– Слыхал пословицу: «голь на выдумки хитра». А если всё есть и нечего опасаться – на фига напрягать мозги? Хочешь, чтоб люди забрались обратно на деревья? Вот у Яхве хватило ума не слишком нас баловать, предоставить самим отвечать за себя.

– Что и привело вас на самый край.

– Бог даст, вывернемся – не впервой.

– Если дьявол не помешает, да? – засмеялся хозяин. – Ладно, вижу, с налёта вас не пронять – тут нужна длительная осада.

– А может, это тебя бы переубедили – не допускаешь?

– Вряд ли, мои дорогие, вряд ли. За миллионы лет я повидал столько умников!..

– Твоё бы упорство да на что полезное, – проворчал Светлан. – Это ж какая иллюстрация к тезису о дороге, вымощенной благими намерениями! Действительно, Яхве погорячился, развязав тебе руки… Слушай, – внезапно сказал он, – а может, ты зря на него окрысился? Может, он как раз выпустил тебя на волю, а не «бросил на руинах»? Наверняка ж ты нудил, что тебя зажимают, не дают развернуться в полную мощь, – вот и получил, чего добивался, стал первым вольноотпущенником в новой истории. И так обиделся на предоставленную свободу, что решил подмять бывшего господина, постепенно обращая его отпрысков в рабов.

– А разве вы и так не рабы божьи?

– Рабы – лишь те, кто сам этого хочет, – отрезал Светлан. – Таких полно, согласен, но и это Яхве оставил на наше усмотрение. Лично меня он ни к чему не принуждал. А что люди несовершенны – кто же спорит? Многим уж так хочется под кого-нибудь лечь!..

Артур всё-таки приступил к еде – больше, видимо, из любопытства. Когда ещё представится случай погостить у сатаны, отведать адовых яств? Вежливый Грэм тоже не брезговал радушием Сирка, методично дегустируя блюда. Крон восседал за столом мрачно и молча, недвижимый как утёс. Взгляд его то фокусировался на хозяине, то принимался блуждать вокруг, словно бы высматривал кого-то. Приглашение-то великан принял, доверившись Светлану, но угощения не коснулся, вовсе не желая притворяться перед врагом.

Танцоров на озере всё прибывало, их круг расширялся, движения убыстрялись, а музыка становилась громче. К прежним, прозрачным, теням присоединялись и более плотные, выплясывая по этой странной сцене, точно в сугробе. Кого не держала вода, резвился на поверхности, лавируя меж бестелесных, или даже под ней – в неком подобии синхронного плавания. Но сумбура не было, все ухитрялись поддерживать общий рисунок танца, заявленный солистами. Или Сирк и тут верховодит? Надо же, он ещё и покровитель искусств!..

– Послушай, дядя, – снова заговорил Светлан. («Ведь недаром…») – Из твоих слов следует, что Яхве слинял в будущее сразу после Большой Битвы…

– И что?

– Значит, Великие ушли уже после него – причём в другую сторону, да?

– Верно.

– Выходит, Шахты закупорил уже ты, – заключил Светлан. – На случай, если кто передумает. И что, их вправду стерегут Сторукие? Занятно было бы взглянуть на этих чудищ.

– Лучше вам их не видеть, – молвил Сирк ласково. – Молва сильно принижает, называя монстров Сторукими, – верно, на большее у людей не хватило духа. Там счёт на десятки тысяч!..

– С ума сойти. Но та же молва утверждает, что ушли не все старые боги. Однако гоблины поклонялись не им – тебе. Разве не странно? Как ты объяснишь это противоречие?

– Очень просто, – сказал дьявол. – Пришлось мне и с этими разбираться – уже без напарника. С кем-то договорился, пообещав не трогать, если не станут мешаться в мои дела. Других, более несговорчивых, загнал в глухие дебри.

От этих, наверно, и произошли колдуны, подумал Светлан. А также ведьмы и все те, кто не вписывается в рамки, установленные Яхве, и в его мире пытается жить по своим законам, нарушая принятый порядок вещей, разводя мистику, плодя суеверия.

– А одному, самому могучему, а потому чрезмерно упрямому, пришлось, к сожалению, снести голову – иных доводов он не понимал. В итоге настоящих соперников у меня не осталось.

– Не захотел, значит, делиться властью, – кивнул Светлан. – Это по-нашему, по-людски!.. И что же стало с тем, безголовым: помер?

– Живёхонек. Тело, правда, окаменело, оставшись без духа, но голову храню у себя. Разговариваю с ней частенько, черпаю опыт – надо признать, бесценный. Я ведь не такой сноб, как ваш папаша, готов учиться у аборигенов.

– Это называется: срубить исполину башку, чтобы затем питаться его мудростью. Прямо «Голова профессора Доуэля», ха!.. Сюжетец-то пришёл из глубины миллионолетий. Кстати, и скандинавы обыгрывали его в своих сагах.

– Ну, может, просочилось что-то – через те же Шахты. Из этого я не делал тайны.

– А к скале никого не приковывал?

– Боже упаси! Вот это – полная ересь. Чтобы я делал из мести культ?..

– Можно рассматривать это, как показательную казнь. Чтоб другим неповадно было.

– Нет, я же не садист. Одно дело – испепелить противника в боевом азарте; другое – обречь на вечные муки. Дикость какая. Вот кое-кто из прежних заправил вполне мог такое устроить. Или вы и старых богов возвели на пьедестал? Ну как же, Золотой Век!..

– А ты впрямь умеешь швыряться молниями? – спросил Светлан. – И на какую дистанцию, интересно?

Покрутив головой, Сирк указал – к счастью, не на одного из своих подданных, даже не на дерево. На одинокий прибрежный валун, метрах в трёхстах отсюда.

– Нормальная мишень? Гляди, невера!

И выщелкнул кисть перед собой, нацелив на камень. Из каждого пальца, загнувшегося в странный крючок, вырвался огненный жгут, за краткий миг домчав до цели. Краем глаза Светлан следил за валуном, тотчас распавшимся на оплавленные куски, но больше смотрел на Знак, исполненный демонстратором. Это и есть пресловутое оружие Скитальца?

– Ну? – поинтересовался Сирк. – Как?

– Неплохо, неплохо, – похвалил богатырь. – Учитывая, что голой рукой.

– А без учёта?

– Ну, в моём мире уже есть плазмомёты, способные переплюнуть любую молнию, – большую скалу расколошматят за километры.

– Если бы я ударил в полную силу, здесь стало бы не до танцев. Зачем пугать моих малышек?

– Кстати, а что это за байка про гром, который разрывает? – вспомнил Светлан. – Такое в самом деле возможно? Только умоляю – не на живом!..

– За себя опасаешься? – усмехнулся хозяин. – Не бойся, я не нарушаю собственные законы.

– И слава дьяволу, – пробормотал Светлан.

Теперь Сирк применил обе ладони, словно бы ловил цель в перекрестие. Либо одна служила для второй катализатором. (Вообще, в этом был смысл: обе фигуры гляделись незамысловато, но сразу две случайно не выстроишь.) И уж второй валун, выбранный демонстратором, словно бы взорвался, угодив под акустический импульс, – его осколки разлетелись на десятки метров. Впрочем, докатившийся гром оказался не слишком громким: наверно, Сирк не хотел тревожить танцоров.

– Обычно эти Знаки я применяю вместе, – пояснил он, улыбаясь. – Комбинация зовётся Гром и Молния. Во-первых, так надёжнее, во-вторых – эффектнее.

– А в муху попадёшь? – спросил Светлан. – Видишь ли, для личного оружия едва не главное – точность.

– Здесь нет мух – лишь пчёлы. А опылителей, тем более таких полезных, я стараюсь беречь.

– Ладно, пчёлок не будем обижать. И вообще, мы что-то заболтались. А мне опять захотелось есть – вот же напасть!..

– Так налегай, – хозяин кивнул на роскошные кушанья. – Затем и выставлено.

С завистью покосившись на Артура, уже уплетавшего за двоих, Светлан хмыкнул:

– Классный харч, нагие красотки – что ещё нужно воину!.. Ну, разве подраться.

– А разве не так описывают Вальхаллу? Причём именно в такой очерёдности.

– Для северян кормёжка – важнейшее из искусств, – согласился Светлан. – А вот мусульмане в своём раю упирают главным образом на девиц. Правда, тамошних праведников ублажают не драчливые валькирии, а покорные гурии – может, в этом дело?

– Насколько знаю, и мусульмане не дураки вкусно поесть.

– Предел мечтаний – пиршественный стол, – фыркнул богатырь. – Вот как бы ещё жрать и не обжираться!.. Эй, – вдруг сказал он, – а ты что, и у мировых религий перенимаешь опыт? Забавно, забавно… Надо ж, как повернулось. – Перехватив взгляд Артура, прибавил: – Интересно было бы взглянуть на настоящий рай, да?

Король кивнул, продолжая задумчиво жевать.

– А был ли мальчик? – спросил Сирк. – Если каждый рисует это местечко, исходя из собственных потребностей и традиций… Может, рай – лишь сон? Причём без сновидений. Смутное и нудное ожидание следующего воплощения в некоем душном отстойнике. Потому-то и не вспоминается ничего после возвращения в мир живых: просто нечего помнить. А у меня – смотрите. Хотели страну-сад, населённую ручным зверьём, – ради бога. Харч, комфорт, зрелища – сколько угодно. И свободы тут завались, лишь бы на других не наезжали. По согласию хоть мужеложство, хоть садомазохизм практикуйте, если кому приспичит. А одиноких у нас в принципе не бывает – система взаимного поиска отлажена как нигде, каждому сыщется если не компания, то пара…

– Э, прекрати, змей! – прервал Светлан. – Кончай агитацию, ясно? Не знаю, что вы там с Евой учудили, пока Адам спал, но наши уши не для такой лапши.

– Вот, ещё и это на меня навешивают! – засмеялся хозяин. – Чуть что, сразу – дьявол. Не надоело искать виноватых на стороне?

– Ты что, с ума сошёл? – хмыкнул богатырь. – Это ж у нас в программе записано – видимо, в папу пошли. Да ты и сам такой.

– Ну, может быть, может быть…

– И нечего строить из себя святошу – уж этот номер у тебя не пройдёт. А твои черти – вовсе не ангелы, хотя выдавали себя за них, наверно, много раз, пользуясь человечьей глупостью.

– Злоупотребляя, – усилил Артур, рассеянно любуясь плясуньями, кружащимися уже в самой близи веранды. – Людской доверчивостью.

Их танец постепенно делался всё чувственней, всё неистовей, тени сплетались в удивительные фигуры, нередко даже пронизывая друг друга, словно в порыве страсти, иной раз взмывая на немыслимую высоту, чтоб порезвиться в невесомости, плавая в этом плотном воздухе будто в воде, почти летая.

– Точно, – согласился Светлан. – И не надо нам заливать, какие твои ловцы пушистые да светлые, – уж про их методы мы наслышаны.

– Но сами-то не сталкивались?

– Попробовали бы к нам сунуться!.. Они ж не дурни, ищут тех, кто слабее. А особо любят морочить несчастных, обиженных жизнью и людьми.

– Ну почему обязательно «морочить»? Конечно, мои агенты… или назовём их коммивояжёрами… проникают через Шахты в ваш мир, чтобы вести разъяснительную работу среди невежественных людей, введённых в заблуждение братом нашим Яхве…

– Их отцом?

– Создателем, – поправил Сирк. – Ну да, он даровал людям жизни, вдохнул в них души…

– По кусочку отрывая от собственного духа?

– Согласен, щедрый жест. Но затем-то бросал их на произвол, предоставляя самим плыть к далёкому берегу, – это что, по-отечески?

– И тут на сцену выходит дядя…

– Подожди, давай сперва разберёмся с Яхве.

– Как бы он сам с тобой не разобрался!..

– Да в том и дело, что он устранился от серьёзных дел. Его пресловутое правление – такая же фикция, как мои козни. Был Бог, да весь вышел.

– Перешёл, – возразил Светлан, – в наши души. Растратил всего себя на людей.

– Ну и глупо. Говорю же: слишком он увлекается, не умеет вовремя тормозить. Следовало сохранить себя в достаточной мере, чтобы не пускать процесс на самотёк, держать его под контролем. Впрочем, даже когда Яхве что-то мог, он попросту не желал заниматься рутиной. Ведь он же творец, интеллектуал – что ему это нудное администрирование?

– Ох, как я понимаю его!..

– Вспомни историю – эту сплошную череду бедствий, войн, катастроф… А если Бог и вмешивался, то вёл себя словно капризный ребёнок, ломающий наскучившие игрушки, – даже ваши церковники это не отрицают. Хотя в главной их книге упоминаются далеко не все факты и отнюдь не самые вопиющие. Ну разве так надлежит обращаться со своими отпрысками? И разве такого отца следует почитать? Да воздастся каждому по делам его!.. В самом деле, парни, вам не хочется свести счёты с Богом? Вы же богатыри, не какие-то букашки. Вы – сильные и отважные люди, лучшие из творений Господа.

– Мы – полукровки, если на то пошло.

– Тем более. К чему вам держаться за старикана, давно увязшего в своём тупике? Не пора ли искать новые пути? И вести за собой божьих овец, пока они не посыпались в пропасть.

– Вот только не надо играть на низких чувствах, – покривился Светлан. – С кем посчитаться да куда идти, мы как-нибудь и сами… Меж родичами всякое случается – тут надо уметь прощать. Кстати, это относится и к тебе.

– Возможно, Яхве и любит людей, но как-то странно – не находите? Хотя он и к себе относится не лучше. Похоже, у него суицидальные наклонности – во всяком случае, это многое бы объяснило.