Оборотни

Вашингтон и сальвадорская Фемида

2 декабря 1980 года днем из аэропорта сальвадорской столицы выехал автомобиль. В нем находились три американские монахини и миссионерка. Живыми их больше никто не видел. Автомобиль нашли сгоревшим у обочины дороги.

Четырех женщин убили поздно вечером в тот же день. Крестьяне обнаружили их трупы со следами жестоких пыток на следующий день недалеко от аэропорта. Их опознали. Убитые — Дороти Казел, 41 года, из Кливленда, монахиня ордена урсулинок; Ита Форд, 40 лет, Маура Кларе, 48 лет, из города Нью-Йорка и Джин Доновен, 27 лет, из Кливленда. Они находились в Сальвадоре, чтобы помогать крестьянам, бегущим из сельских районов от карателей. Казел и Доновен работали в миссии, находящейся в городе Ла-Либертаде, примерно в 30 милях западнее Сан-Сальвадора. Они обучали детей и взрослых и руководили программой питания беременных женщин. После того как трупы убитых были обнаружены, их похоронили в братской могиле вместе с неизвестными жертвами насильственных действий.

Несмотря на то что представители сальвадорских сил безопасности увидели убитых американок еще 3 декабря и наблюдали за церемонией похорон, сведения о местонахождении трупов в редакциях газет были получены только на следующий день, да и то не из правительственных источников. Местные власти сознательно не уведомили вышестоящие инстанции о совершенном преступлении. Они предприняли явную попытку скрыть эти смерти. Впоследствии посол США в Сальвадоре Уайт сказал, что он получил информацию, указывающую на то, что сальвадорская национальная гвардия и местные политические деятели знали о местонахождении тел убитых американок за день до того, как их нашли.

Затем трупы женщин в присутствии репортеров, крестьян и американского посла были извлечены из могилы, выкопанной около грунтовой дороги примерно в 30 милях южнее столицы. «Они помогали людям, и это стоило им жизни», — сказала монахиня, одна из подруг убитых, которая, стоя на коленях, молилась около могилы. Оказавшийся рядом репортер слышал, как явно вне себя посол Уайт заявил: «На этот раз они не вывернутся. Не получится». Выступая потом на официальном обеде у местных предпринимателей, он прямо обвинил присутствовавших в том, что они заплатили убийцам.

Как же реагировали на случившееся в Вашингтоне? Представитель госдепартамента Трэттнер сообщил, что администрация «потрясена этим жестоким убийством. Хотя у администрации нет четкого представления о том, что произошло, поступающие сообщения о причастности к этому службы безопасности страны вызывают большую озабоченность», — заявил он и отметил: «Впредь до получения соответствующих разъяснений о трагическом инциденте администрация приняла решение приостановить оказание Сальвадору всей экономической и военной помощи».

Видя, что события принимают нежелательный оборот, сальвадорские власти тоже сочли необходимым «выразить свое отношение к происшедшему». Поздно вечером 5 декабря министр обороны Сальвадора опубликовал заявление, осуждающее «это варварское и бессмысленное убийство», и обещал, что военные сделают все, что могут, чтобы найти убийц.

В Вашингтоне же, предвидя, какое возмущение американской общественности вызовет убийство четырех американок, наспех сформировали из сотрудников госдепартамента комиссию во главе с помощником госсекретаря по межамериканским делам Уильямом Боудлером. С 6 по 9 декабря комиссия Боудлера «поработала» в Сальвадоре. Затем все разыграли как по нотам. Был подготовлен соответствующий доклад. В нем отмечалось прежде всего, что «никаких улик, которые могли бы навести на мысль о причастности к этим убийствам высокопоставленных сальвадорских руководителей, нет». Да и вообще, по словам комиссии, не было обнаружено никаких непосредственных улик, позволяющих судить о том, на ком именно лежит вина за это преступление. Как потом выяснилось, комиссия располагала уже тогда некоторой информацией о причастности к преступлению сальвадорских сил безопасности.

Затем в Вашингтоне решили немного «поломаться» на публику, дабы никто не обвинил американских чиновников в скороспелости сделанных выводов. Государственный департамент через три дня после убийства громогласно заявил, что «оказание военной помощи не возобновится до тех пор, пока в Сальвадоре не пойдет на убыль насилие и не будет достигнут прогресс в деле расследования обстоятельств убийства американок».

«Прогресса», разумеется, никакого не было. Однако в Белом доме тут же забыли об «угрозах». «Буря в стакане воды», как и следовало ожидать, быстро улеглась. Уже 17 декабря программа оказания экономической помощи Сальвадору была «по-тихому» разблокирована, поскольку, как указал тогда государственный департамент, сальвадорские власти обещали провести доскональное расследование и даже согласились на «реорганизацию правительства». А в январе 1981 года эта помощь была возобновлена уже полностью.

Что же касается комиссии Боудлера, созданной якобы для расследования преступления, то на самом деле в ее задачи входило изучить на месте возможность вторжения в Сальвадор (тогда над этим подумывали всерьез), ликвидировать острый кризис, переживавшийся правящей хунтой, и произвести необходимые изменения в плане чистки «умеренных» элементов в сальвадорском правительственном аппарате.

На закулисных переговорах с высокопоставленными военными хунта вновь получила заверения в американской поддержке. Из ее состава после длительной борьбы был выведен полковник Махано, слывший колеблющимся при проведении жесткого курса. (Ему не могли простить то, что он возложил ответственность за насилия в стране на правые элементы в военных кругах.) Тогда же последовал «демократический спектакль» — приведение к присяге в качестве «временного президента Сальвадора» лидера христианско-демократической партии Хосе Наполеона Дуарте и назначение вице-президентом «сильного человека» полковника Гутьерреса. Военно-гражданский фасад сменился на гражданско-военный.

Но вернемся к делу об убийстве. Когда прошел первый шок в Соединенных Штатах в связи с этим отвратительным преступлением и начался «марафон» его расследования, тогдашний госсекретарь США Хейг, лично раздувавший кампанию борьбы с «международным терроризмом», не моргнув глазом заявил, что убитые женщины якобы сами повинны в своей гибели, так как «незаконно пересекли дорожные заграждения и попали под перекрестный огонь». К тому же они-де занимались «революционной деятельностью»…

Затем под руководством Хейга госдепартамент сделал все, чтобы замять скандал. Однако расследование убийства все же велось в США. Бывший федеральный судья Тейлор, адвокаты Уэст и Дискэнт, завершив его, подготовили доклад.

Они установили имена пяти сальвадорских солдат, принимавших участие в преступлении. Выяснилось, что один из них уже на следующий день после убийства доложил командованию о расправе над американками. Как стало известно составителям доклада, военные чины Сальвадора, в том числе министр обороны и государственной безопасности Карлос Видес Касанова, сразу же начали заметать следы.

Казалось бы, получив доклад, госдепартамент должен был настаивать на наказании виновных в убийстве американских гражданок. Однако его чиновники поставили на документе штамп «Топ сикрет» («Совершенно секретно») и моментально запрятали его в сейф. Даже конгрессменам не позволили с ним ознакомиться!

Скрывали правду и от родственников погибших. Только после того, как о содержании этого документа стало известно «Нью-Йорк таймс», госдепартамент позволил ознакомиться с докладом… лишь одному близкому каждой из четырех погибших. Но и то при условии неразглашения этой «государственной тайны», которую не разрешили обсуждать даже в кругу семьи.

Причина такой секретности в госдепартаменте США, где будто бы решительно борются с «международным терроризмом», «за права человека», была понятна. Как раз тогда президент США направил в конгресс запрос о резком увеличении военной помощи сальвадорским правителям. Поэтому-то в госдепартаменте и решили, что нельзя разглашать «тайн» о гибели четырех американок. Вдруг возмущенные законодатели откажутся поддержать этот запрос? Впрочем, было и официальное объяснение того, что на документе об убийстве монахинь был поставлен гриф «Топ сикрет». Нельзя, мол, «подвергать риску юридическую систему Сальвадора»!

В Сальвадоре же события, связанные с убийством, развивались следующим образом. Преступники гуляли на свободе и были арестованы только 29 апреля 1981 года. А лишь в феврале 1982 года их заключили, наконец, в тюрьму. Одновременно велась ловкая кампания укрывательства убийц. И это несмотря на то, что в одном из секретных американских докладов отмечалось, что всего через несколько дней после убийства все его участники признали себя виновными. Видес Касанова, назначенный только что министром обороны и государственной безопасности, знал обо всем, так как возглавлял тогда национальную гвардию. «Интернэшнл геральд трибюн» свидетельствовала, что он лично руководил операцией по сокрытию фактов, связанных с убийством четырех монахинь. Бывший видный деятель сальвадорских сил безопасности, фамилию которого по известным причинам не назвали, сообщил, что приказ об убийстве монахинь отдал двоюродный брат Касановы полковник Оскар Эдгардо Касанова. Их было решено убрать как свидетельниц, могущих рассказать в США о преступлениях палачей в мундирах.

Однако улики, разоблачающие преступников, были столь очевидными и столь жестоким было само преступление, что замять дело оказалось трудно. И тем не менее потребовалось почти четыре года, чтобы довести его до суда над убийцами и вынести им приговор.

Примечательно, что это дело привлекло больше внимания в США, чем в Сальвадоре, где такого рода «эксцессы» не считались чем-то из ряда вон выходящим. С 1979 года было совершено множество убийств гражданских лиц, которыми вообще не занимались ни полиция, ни суд. Однако президенту Хосе Наполеону Дуарте и министру обороны и государственной безопасности Касанове стало ясно, что, исходя из политических соображений, Сальвадору все же необходимо вынести решение по делу об убийстве монахинь. Ведь Белому дому трудно было бы пробивать в конгрессе новые ассигнования сальвадорским властям, если они не проявили бы готовности хоть как-то наказать убийц. Проволочки в расследовании вынудили конгресс США еще в январе 1982 года поставить следующее условие: предоставление военной помощи будет зависеть от заверений администрации Рейгана в том, что расследование дела продолжается, а нарушения прав человека в Сальвадоре прекратились.

Президент наложил вето на эти условия в 1983 году. Но в 1984 году конгресс вновь задержал предоставление военной помощи в ожидании вынесения приговора по этому делу. Тогда-то Белый дом, не желая раздражать конгрессменов новым вето, решил оказать давление на сальвадорские власти. Им дали ясно понять, что для предоставления дополнительной помощи необходимо, чтобы был вынесен приговор. И наконец, 24 мая 1984 года, через три с половиной года после начала следствия, в сальвадорском городе Сакатекулока начался суд над убийцами. Назовем имена этих мерзавцев: Луис Антонио Коиндрес, Карлос Хоакин Паласиос, Франсиско Орландо Контрерас, Хосе Роберто Морено, Даниэль Каналес. Все они из национальной гвардии.

Корреспондентка Эй-би-си Э. Гэррелс рассказывала в своем репортаже о начавшемся суде: «На скамье подсудимых находятся пять национальных гвардейцев — это необычное зрелище для страны, где военные не привыкли к тому, чтобы их судили. Поэтому здание, где начался процесс, усиленно охраняется специальным подразделением военнослужащих. Внимание к этому суду привлекает то, что он имеет больше внешнеполитическое, чем внутриполитическое значение. От его исхода зависит будущее американской военной помощи этой стране».

Обвиняемые утверждали, что они получили большие деньги от США за то, чтобы признали свою вину. Вели они себя на суде нагло, порой вызывающе. Один из них прямо заявил на процессе, что ему заплатили за признание 35 тысяч долларов.

20 июня 1984 года суд в Сакатекулоке закончился. Все убийцы были приговорены к 30-летнему тюремному заключению. И тем не менее есть все основания утверждать, что сальвадорская Фемида действовала не только с повязкой на глазах, но и зажмурившись. Сообщая о результатах этого судебного процесса, информационные агентства отмечали, что, несмотря на имеющиеся доказательства того, что в убийстве монахинь были замешаны высшие офицеры сальвадорской военщины, перед судом предстали только непосредственные исполнители кровавого преступления. Родственники погибших неоднократно требовали, чтобы к судебной ответственности были привлечены все виновные, в том числе и министр обороны и государственной безопасности Видес Касанова, занимавший в 1980 году пост командующего национальной гвардией. Однако судебные власти, осудив рядовых исполнителей убийства, закрыли дело, начатое лишь для того, чтобы утихомирить американскую общественность, возмущенную чудовищным преступлением сальвадорской военщины.

Что же касается всех виновников преступления (помните, посол Уайт, ко времени суда уже бывший, предупреждал, что «на этот раз они не вывернутся»), — вывернулись!

В Латинской Америке приняты в юридической практике два понятия — «материальный преступник» и «моральный преступник». Материальный — это тот, кто своим конкретным физическим действием совершает преступление. Моральный — тот, кто задумывает преступление и руководит им. В Сакатекулоке были показательно наказаны лишь мелкие сошки — непосредственные исполнители, которые насиловали, пытали и убивали четырех американских женщин. На их счету уже были жизни десятков соотечественников. Главные же преступники, организаторы гнусного убийства, на счету которых тысячи подобных преступлений, остались в стороне.

После суда обозреватель американской телекомпании Эн-би-си сообщал, что «впервые в истории Сальвадора местный суд признал виновными в убийстве представителей вооруженных сил. Однако родственники убитых считают, что вопрос о том, кто же направлял руку убийц, по-прежнему остался без ответа. Родные и близкие уверены, что далеко не все ответственные за это преступление понесли наказание».

Один из них — начальник полиции полковник Карранса был отправлен в Бонн в качестве военного атташе. Что касается генерала Видеса Касановы, командовавшего в 1980 году национальной гвардией, то в кабинете Дуарте он по-прежнему занимает пост министра обороны и государственной безопасности.

Процесс в Сакатекулоке, на котором вина пятерых убийц была установлена в считанные часы, стал частью широко задуманного пропагандистского спектакля, затеянного Белым домом с целью добиться выделения конгрессом почти 62 миллионов долларов на чрезвычайную военную помощь сальвадорским марионеткам. «Хорошие вести из Сальвадора достигли американского конгресса как раз вовремя, — сообщил в своем репортаже журналист Джоунс после вынесения приговора. — Палата представителей без особого шума одобрила выделение дополнительных миллионов долларов в виде помощи Сальвадору».

Дело об убийстве американских монахинь — не единственный случай, когда жрецы сальвадорской Фемиды «утерли нос» Вашингтону. В октябре 1981 года сальвадорский суд отказался расследовать убийство двух американцев и одного сальвадорского чиновника. Речь шла о Майкле Хаммере, Марио Пилмене, находившихся в Сальвадоре в качестве представителей Американского института развития свободных профсоюзов, и Хосе Родольфо Виере, директоре Национального института аграрной реформы Сальвадора. Они были убиты еще в январе 1981 года в ресторане столичного отеля «Шератон». С особой злобой расправились с Виерой. В него было выпущено 30 пуль.

Имена убийц стали известны: лейтенант Исидро Лопес и капитан Эдуардо Авила. Они выполняли поручение одного сальвадорского предпринимателя, который в это время спокойно загорал на пляжах в Майами. Американцы оказались, к несчастью для них, в фокусе разногласий, возникших в сальвадорских кругах между теми, кто считал, что необходимы какие-то косметические реформы для маскировки репрессивного режима — «умеренными», и самыми оголтелыми — сторонниками решительного претворения в жизнь установки ультра: «Мир за счет 100 тысяч мертвецов», отвергавших какие бы то ни было преобразования. Не очень искушенные в тонкостях политических расчетов, последние и дали налетчикам из «эскадронов смерти» приказ убрать их «на всякий случай!». Ну, а Вашингтон? Проглотил и эту горькую пилюлю! Лес, мол, рубят, щепки летят.^{6}

Решающее значение при вынесении постановления о закрытии дела об их убийстве имели некоторые «особые обстоятельства». В частности то, что преступники, как свидетельствовала пресса, поддерживали связи с организациями правого толка и «эскадронами смерти». Дядя Авилы — высокопоставленный деятель в сальвадорском верховном суде. И наконец, оба — давние «коллеги» и друзья д'Обюссона. Офицер, бывший когда-то крупной фигурой в сальвадорских силах безопасности, представил неопровержимые доказательства того, что лично д'Обюссон давал поручение убить Виеру и двух американских чиновников. В то время он был председателем Конституционной ассамблеи.

По-иному ведет себя Вашингтон, когда справедливое возмездие настигает тех американцев, которые сами убивают и учат убивать в Сальвадоре. Тут он готов, очертя голову, мстить, прибегая чуть ли не ко всей военной мощи великой державы, дабы покарать «террористов», поднявших руку на его «джи ай» и «зеленых беретов». Вспомним, как, «исполненный благородного негодования», Рейган, получивший известие о том, что в Сан-Сальвадоре в результате перестрелки с партизанами в июне 1985 года погибли четыре американских морских пехотинца, готов был ответить бомбовым ударом по базам сальвадорских патриотов.

Двойной стандарт политического поведения США можно видеть, если сравнить, например, судебный процесс в Сакатекулоке над убийцами американских монахинь с судом в американском городе Тусоне. Конечно, судом его не назовешь. Это было позорное несправедливое судилище. В Тусоне судили 11 американских священников, которые предоставили убежище беженцам из Сальвадора, Гватемалы и Гондураса. Тем, кто спасался от карателей в мундирах и от «эскадронов смерти».

Свято веря в заповедь «возлюби ближнего своего», честные благородные американские граждане Джон Файф, настоятель одной из церквей, Дарлин Нагорски и их единомышленники организовали «дорогу спасения» для жертв террора. Церковь Файфа, а затем и другие в округе превратились в убежища для репрессируемых сальвадорцев и гватемальцев. К движению присоединились люди различных убеждений, профессий. Так как Тусон находится недалеко от границы с Мексикой, он оказался как бы в начале «подпольной дороги», по которой беженцы переправлялись дальше, в глубь страны. Эта «дорога» потянулась от Тусона до Сан-Франциско, Чикаго, Бостона, Нью-Йорка. Около трехсот церквей приняли беженцев. Многие в Америке узнали от них правду о кровавой бойне в Сальвадоре, о тех, кто направляет там руку палачей…

Конечно, такая деятельность Джона Файфа и его единомышленников пришлась властям не по нутру. Ведь те, кого они укрывали, рассказывали и о том, как на протяжении многих лет инструкторы из США муштровали головорезов из фашистских террористических организаций. Дабы пресечь это, американские «поборники прав человека», те самые, которые с распростертыми объятиями принимают у себя и дают убежище разным отпетым негодяям и убийцам, устроили судилище над своими гражданами в Тусоне, надеясь, что показательная расправа над религиозными деятелями нанесет серьезный удар по движению американских церквей против интервенционистской политики США в Центральной Америке, которое тем не менее набирает силу.