Оборви мои крылья

Вчера был шторм. Я промок до нитки. Они сказали «плевать на дождь, нужен огонь». Хоть помогли смастерить навес...

В этот раз мы ждали очень долго, почти до утра. Они ругались друг с другом, на меня никто не обращал внимания. Под утро, наконец, прискакал всадник, крикнул «есть!», и все бросились за ним. Навес опрокинули, пламя угасло. Пока я разжигал его вновь, прекратился дождь. Холодный северный ветер развеял туман, показалась луна и внизу, на пляже, тусклым серебром заблестели россыпи дохлых рыб. Шторм выдался на славу!

Я слышал, как кричат где-то вдали, кажется там кто-то дрался. Я не понимаю, почему они дерутся, но лучше не спрашивать. Иногда они даже убивают друг друга; в такие ночи вместо золота мне платят лишь угрюмыми взглядами.

На сей раз, к счастью, никого не убили. Когда они вернулись, главный отозвал меня в сторону и спросил, что я предпочитаю – деньги, как обычно, или редкостную диковину. Это звучало так странно, что я немного испугался.

«Диковину», сказал я. Тогда они дали мне открытую деревянную коробку, где сидела красивая птица размером с собаку. «Зачем мне птица?» – спросил я, но главный рассмеялся и сказал «приглядись».

Я пригляделся. У птицы оказались четыре львиные лапы, львиный хвост и высокие уши с кисточками, словно у рыси. «Это детеныш грифона», объяснил главный.

«Почему он не в клетке?» – спросил я. Они помрачнели и переглянулись. «Не выносит», – глухо сказал главный, и спросил, возьму ли я детеныша или его следует утопить.

Я посмотрел на грифона. В его золотых орлиных глазах отражался страх. Детеныш затравлено озирался, крутился в коробке, клацал клювом, если кто-нибудь подносил к нему руку. Мне не хотелось, чтобы его топили, и я согласился.

«Что едят грифоны?»

«Корми его, как кормил бы кошку», посоветовал главный. Я хотел сказать, что никогда не кормил кошек, но они были в плохом настроении и сердить их лишний раз я не стал.

«Ладно, разберусь,» – ответил я, поставил коробку на камни и принялся собирать вещи. Другие седлали коней.

Когда все уже скрылись в предрассветном сумраке, главный вдруг обернулся:

«Не учи его говорить», – предупредил он. – «Потом пожалеешь».

Мне бы и в голову не пришло учить грифона человеческой речи, я собирался отдать его первому же путнику. Но после этих слов я понял, что зверек останется в башне надолго.