Обратный отсчет

Глава 2 Действующие лица и исполнители

«…Председателю Государственной Комиссии по борьбе с коррупцией

РАПОРТ

Довожу до Вашего сведения, что за истекший квартал т. г. возглавляемый мною Комитет не выполнил ни одной из поставленных в начале отчетного периода задач. Сообщаю также, что перспектива выполнения этих задач в ближайшее время отсутствует, в связи с чем целесообразность функционирования Комитета практически равна нулю.

Учитывая вышеизложенное, прошу Вас перевести меня для дальнейшего исполнения обязанностей по прежнему месту службы – в Главное управление военной контрразведки.

Директор Исполнительного Комитета

Государственной Комиссии по борьбе с коррупцией

Иванов С.П.

Число, подпись…»

– Тэк-с… Это что у нас?

– Гхм… Виктор Николаевич, вы же прекрасно видите – это рапорт.

– Вижу. И что мне с ним… А! Вы, очевидно, резолюцию хотите?

– Хочу. И не только резолюцию…

– Легко!

Витя, не раздумывая, размашисто накатал в левом верхнем углу рапорта:

«Работать! Сидеть по управлениям вы все мастера!»

Затем, призадумавшись ровно на секунду, добавил:

«Работать, работать и работать! А кто не работает – тот не мужик!!!»

И поставил «министерскую» подпись.

– Держите.

– Зачем вы так? – обескураженно пробормотал Иванов. – Это, между прочим, официальный документ. Я ему собирался дать ход…

– А куда, если не секрет? – вяло заинтересовался Витя, глянув на часы.

– В смысле – «куда»?

– Куда ход?

– Ну… в секретариат, наверное…

– В думский или правительственный?

– Эмм…

– Сергей Петрович, вы же прекрасно знаете, что комиссия подчиняется непосредственно Президенту. У нас тут такая коротенькая «вертикаль»: предкомиссии – Президент, дальше – Господь Бог. А ход – это, насколько я понимаю, движение документа «наверх», правильно?

– Ну, в общем – да…

– Хе-хе… Вы что же, думаете, вашу бумажку зарегистрируют в Администрации?

– Я не думаю, но…

– Бросьте дурака валять, Петрович, – Витя недовольно поморщился и опять глянул на часы. – Я вас хоть раз упрекнул в отсутствии результатов?

– Нет, не упрекнули. Однако…

– Ну так и в чем проблема? Совесть мучает?

– Да просто непривычно как-то… Понимаете – чувствую себя полным дармоедом.

– Да бросьте вы! – Витя небрежно плеснул ручкой. – Это что еще за приступ гражданского самосознания?! Любой крупный государственный проект вот так с ходу, с бухты-барахты, не делается. На реализацию всех проектов такого рода уходят годы. А вы хотите, чтобы у вас за три месяца функционирования были какие-то видимые результаты?

– Вы знаете, что мы за это время собрали немало информации. У нас имеется очень даже приличная база данных…

– В курсе. Видите, какие-то результаты все же есть. Я в курсе, что команда трудится не покладая рук, так что насчет дармоедства – это вы зря, батенька, зря!

– Так вот, боюсь показаться конченым пессимистом, однако…

– Да не бойтесь, уже показались. И не сейчас, а бог знает как давно. Пожалуй, при первом же знакомстве… Что – будет трудно? Это для меня не новость. Когда нам с вами было легко?

– Нет, боюсь, что будет совсем никак. Вернее – совсем не будет.

– То есть?

– Рапорт, который вы испортили… Я написал четко и ясно: перспективы выполнения задач отсутствуют, целесообразность равна нулю…

– Может, механизм стимулирования пересмотреть? – Витя озабоченно изогнул бровь. – Так, что мы там еще можем дать…

– Да не в этом дело! – в отчаянии воскликнул Иванов. – Ну что вы, не понимаете, что ли? Это же глухая стена, без малейшей бреши! Это Система! Что может какой-то там кроха-Комитет сделать против Системы?

– Шура! – вопреки ожиданиям, Витя впадать в панику не стал, а напротив, отчего-то разулыбался и лукаво подмигнул Иванову.

– Слушаю, – в дверях кабинета мгновенно возникла секретарь-референт, дамочка от тридцати, сугубо делового, а местами даже военного обличья.

– Две тысячи второй, Иванов, безысходность, – отдал странное распоряжение Витя.

– Сию минуту, – Шура кивнула и скрылась за дверью.

– Не понял… Что вы имеете в виду?

– Сейчас принесут – сами все увидите. Вернее, услышите…

Через две минуты вернулась Шура с лазерным диском. По-хозяйски расположилась за боковым столиком с компьютером, диск воткнула в привод, порхнула пальчиками по клавиатуре…

– Тут три безысходности. Нам какую надо?

– Пожалуй, самую первую. По-моему, это сентябрь… Сентябрь есть?

– Есть.

– Ну вот, давай ее.

– Пожалуйста.

«… Да я говорю вам – никаких шансов!… – ворвался в кабинет тоскующий голос Иванова. – … Вы же прекрасно знаете статистику. Куда ни посмотрите – везде по нулям! И это – ФСБ, могучее ведомство с неограниченными возможностями и отлично налаженной машиной военной контрразведки. Ну и что, по-вашему, здесь может добиться какая-то паршивая кучка дилетантов? Вы что, не понимаете, что это тупик? Это же глухая стена, без единой бреши!!!…»

– Знакомая песня, не правда ли? – Витя кивнул Шуре, чтобы остановила трансляцию, и жизнерадостно хмыкнул. – Вы, Петрович, судя по всему, в детстве мечтали стать каменщиком…

«Мало того, что все подряд пишет, так еще и не скрывает этого, – машинально отметил Иванов, чувствуя, что щеки его наливаются конфузливым багрянцем. – Вроде бы государственный человек, персона самого высокого уровня… а как был майором-чекистом, так им и остался…»

– …И знаете – легко верится, что при других обстоятельствах ваша мечта наверняка бы осуществилась. И были бы вы прекрасным мастером! Стены у вас получались бы без единой бреши… Хе-хе…

– Это все, конечно, занимательно… – Иванов досадливо нахмурился. – Но связи с нынешней ситуацией не вижу. Согласитесь, что это вещи совершенно разного порядка. Если взять условия работы команды в две тысячи втором и сейчас – так их просто даже сравнивать нельзя. Там мы были, что называется, как рыба в воде, а здесь… Как нечто такое нехорошее в проруби… Гхм-кхм… В общем, извините, но аналогия не совсем верная. Не вижу связи.

– Спасибо, Шура, – Витя опять кивнул – секретарь изъяла диск и удалилась. – По поводу аналогии спорить не буду, вам виднее… Насчет связи – не согласен. Связь есть, причем самая что ни на есть прямая. Вам напомнить о результатах деятельности команды?

В дискуссии Витя беспощаден, на мелочи не отвлекается, бьет козырями, наповал, так что даже и контрольного пинка в голову не надо. Судите сами, вот краткий итог поэтапной деятельности возглавляемой Ивановым команды за двухлетний период:

– ликвидация резидентной сети, поимка самого резидента иноразведки, арест высокопоставленного предателя в наших рядах, уничтожение банды «оборотней», работавших на подрыв репутации Федеральных сил;

– ликвидация организации, которая занималась массовой подготовкой шахидов. Возглавлял эту кампанию матерый международный террорист с колоссальным стажем, взяли его, как ни странно, живым и при этом умудрились предотвратить крупные теракты в ряде кавказских городов;

– ликвидация террористического отряда саперов «Дашо Гов» (букв. перевод – «Золотой гул»), этакой сборной, созданной для срыва чеченского референдума и возглавляемой легендарным асом минного дела – неким Шахом;

– ликвидация террориста номер два (по списку СНГ) в Баку и предотвращение теракта в отношении первой леди Российской империи;

– ликвидация группы террористов, готовивших захват Госдумы, и, как следствие, предотвращение захвата этой самой Думы;

– ликвидация диверсионной группы «Трибунал Джихада», состоявшей из наемников-славян и успевшей за краткий период своего функционирования нанести колоссальный ущерб в нашем «тылу».[1]

Да, есть такое дело: сплошь и рядом получаются одни «ликвиды». Но это уже ненамеренно, так вышло. Рассматривается ведь не весь комплекс мероприятий (читай – каторжная оперативная работа без сна и отдыха, провалы и озарения, смертельный риск и повседневная рутина), а итоги жизнедеятельности. Да и не всех подряд там ликвидировали, кое-кто остался в живых и по сей день потребляет казенные харчи в хорошо изолированных учреждениях пенитенциарного типа.