Обретая счастье

Глава 4

– Роберт? Добрый день! – Высокий, по мне мнению Громова, мужской голос привлек его внимание.

Обернувшись, он увидел спешащего к нему парня в идеально сидящем костюме и зачесанными набок по последней моде светлыми волосами. Смерив молодого человека внимательным взглядом, Роберт улыбнулся, приветствия «правую руку» Никольского.

– Привет, Лука, – проговорил Роберт, пряча крупные ладони в карманах.

Передернув плечом, мужчина еще раз взглянул на поворот, за которым скрылась маленькая машинка женщины, сумевшая привлечь его внимание, и отвернулся, прислушиваясь к парню. Тот что-то произнес про погоду, плавно переходя к сути вопроса, из-за которого он появился в школе Мары.

– Да, она на месте.

– И не ждет меня? – усмехнувшись, Лука аккуратно поправил галстук.

Роберт пожал плечами, зная, что отвечать на данный вопрос не имеет смысла. Тихая вражда между Маргаритой Некрасовой и новым помощником Никольского грозила перейти в открытую войну, но пока оба держались из последних сил, подавляя желание уколоть друг друга. Во многом относительно спокойной обстановке способствовал Роберт, играя роль буфера. Но и он отмечал, как Мара злилась на Луку, не так давно заменившего на этом посту девушку. Все-таки она ревновала, пусть и не показывала истинных чувств, а Вик то и дело загонял свою молодую и энергичную жену в ловушку, пытаясь усмирить ее пыл и чуток одомашнить.

– Вы уезжаете? – поинтересовался Лука.

– Нет, я кое-кого проводил, – вновь поведя плечом, ответил Роберт и развернулся, собираясь вернуться в школу. – Пойдем, поговорим с ней. Мара все же должна принять нового зама, если ей не нравится предыдущий кандидат.

Роберт скривился, припоминая прошлый разговор, когда Маргарита со скандалом выгнала присланного Виктором специалиста, который, по мнению Никольского, должен был взять всю финансовую и руководящую роль на себя, освободив для девушки время. Она считала иначе, чувствуя, как то к чему стремилась, таяло в руках как мороженое на солнцепеке, и от этого бесилась, теряя свободу. Даже Роберту с трудом удавалось усмерить пыл Никольского. Вот и Луку он то и дело присылал к Маре на «переговоры», после которого девушка мчалась в зал и истязала боксерскую грушу.

Пропустив Луку вперед, Роберт еще раз оглянулся на парковку. Что-то не давало ему покоя. Непонятное чувство, похожее на горечь, собралось в горле.

Прочистив горло, он произнес остановившемуся Луке.

– Ты иди. Я догоню через пару минут.

Лука изумленно изогнул светлую бровь, но промолчав, кивнул и направился на второй этаж. В логово демоницы Мары, как ту за глаза называл Лука, когда как ему казалось, никто не слышал. Роберт, однако, обладал хорошим слухом, поэтому усмехался каждый раз, когда Лука покидал кабинет Мары, ворча себе под нос ругательства.

Проводив взглядом подтянутую фигуру помощника Никольского, который в чем-то был похож на своего босса, Роберт отправился к охраннику, дежурившему на пропускном пункте и передавшего забытые ключи с милым розовым брелоком. Подавив улыбку, припоминая незатейливую сцену на парковке и раскрасневшиеся щеки Марии Степановны, он окликнул охранника.

– Да, Роберт Васильевич? – тот вытянулся по струнке и внимательно посмотрел на совладельца учебного заведения.

– Дим, слушай, можешь мне перекинуть запись с женщиной, которая сегодня приходила. Селезнёва Мария.

– Которая ключи забыла?

– Да, она самая.

Охранник подавил свой интерес, но который был замечен Робертом, и тут же пообещал сделать копию и перекинуть на внутренний компьютер босса. Поблагодарив охранника за то, что тот, не задавая вопросов, ринулся исполнять просьбу, Роберт направился в логово Некрасовой, прокручивая в голове весомые аргументы, способные склонить Мару к положительному решению вопроса с назначением помощника. Роберт развивал свой бизнес, который он не мог бросить, проводя в школе всё своё время. У него имелись помощники, отвечающие за различные вопросы в спортивных комплексах, да и Виктор нашел себе зама, хотя выбор для большинства оставался сомнительным. Роберт никак не мог привыкнуть к копии Никольского – у Луки даже прищур был похож на тот, которым Никольский одаривал людей.

Поднимаясь по лестнице, мужчина еще раз прокрутил в голове интересную встречу с Марией Степановной, отмечая для себя один важный и заманчивый аспект – она разведена. Но не значит, что свободна. А это не могло не взволновать Громова, предпочитающего завоевывать женщин.

***

– Эй, подружка, приветик! – На пороге своей квартиры мне приветливо помахала рукой Дарина. Моя лучшая и, пожалуй, единственная настоящая подруга. Не подруги-коллега, не знакомые мамочки из школы или детского сада или соседка со второго этажа.

Дарина тряхнула черной кудрявой копной волос и пропустила вперед своего сына, больше похожего на торнадо, чем на ребенка. Впрочем, мои наследники мало чем отличались от Руслана, уже стягивающего ветровку и бросающего ботинки как попало. – Блин, Рус! А ну-ка, убери все на место.

Подруга обладала не только экзотической внешностью, благодаря которой всегда имела успех среди мужчин, но и жестким характером командирши, из-за которого мужа у нее так и не было, а отец Руслана сбежал через пару лет после рождения мальчишки. Не выдержал сильной и независимой женщины, потому что на практике оказался тюфяком.

– Проходите, – проговорила я, рассматривая, как Руслан торопливо поставил ботинки на подставку, набросил ветровку на крючок для одежды и умчался, даже не удосужившись поздороваться со мной. Кажется, мои парни чем-то его увлекли, раз мальчишка не замечал мира вокруг.

– Лишить бы его сладостей на месяц-другой, – устало проговорила Дарина. – Никак не научится складывать вещи как положено, пока не гаркнешь.

Усмехнувшись, я предложила подруге домашние тапочки, а сама прикрыла дверь на цепочку. Дарина скинула свои остроносые ботильоны, опустила ноги в пушистые тапочки и не спеша стянула плащ. Несмотря на ее жесткий характер, грациозностью она уступала разве только кошкам.

– На кухню? – предложила я, указывая на открытую дверь. Там на плите уже закипал чайник, а выпечка на скорую руку томилась на столе, прикрытая салфеткой. Дарина душу готова была продать за печенье из духовки, но фигуру берегла, поэтому обычно съедала не больше трети от приготовленного.

– Еще спрашиваешь! – усмехнувшись, она продефилировала мимо меня, а ее ноздри запорхали как крылья бабочки. Верный признак того, что она учуяла вкусности.

Усевшись за стол, я приготовилась к пустой трескотне и поеданию сладостей, как в мою голову ворвался напряженный голос подруги.

– Итак, Машуня, поведай-ка мне, за что опять в школу вызывали?

– Как?

– Твои моему похвастались!

– Вот же, – еле удержавшись от ругательства, я осторожно опустила чашку с горячим чаем, стараясь не расплескать по столу напиток.

Дарина кивнула и добавила:

– Наших родителей в совокупности столько не вызывали в школу, когда мы учились, сколько тебя гоняют. Кажется, скоро у тебя появится пропуск постоянного клиента.

– Ой тебе только шутки шутить. – Отмахнулась, сдерживая улыбку. – В школу наших родителей гоняли исключительно из-за тебя. А я была на подпевалах.

Дарина озорно расхохоталась, и я не удержалась, рассмеявшись следом и прогоняя чуток напряжения, скопившегося в теле и готового выстрелить как пружина.

– Ну дык за что опять-то?

От веселости не осталось и следа. Я будто окунулась в воспоминания прошлого дня и, нахмурив брови, вернулась к чашке. Покрутив ту в руках, пересказала вкратце историю, упустив несколько очень важных деталей.

Дарина, выслушав меня, подхватила новую печеньку и запустила ту в рот, смачно жуя и продолжая диалог.

– Значит, не исключили, а предложили тренировки по спонсорской программе, – протянула она, посматривая то меня, то на горку из печенья.

Кивнув, я вновь нахмурилась. Припоминая того самого тренера, от которого волосы дыбом встали на затылке, опустила глаза, рассматривая микроскопические крошки на столе. Прибраться что ль? Уборка меня немного успокаивала, а генеральная уборка так вовсе лечила от душевных терзаний.

– Вот так просто взяли и предложили? – В голосе подруге непросто слышались скептические нотки, они там дребезжали и скребли когтями по стеклу.

– Дарин, я сама была поражена, когда услышала, – выдохнув, ответила и посмотрела на подругу. – Я ведь готовилась к худшему. Думала, придется возмещать убытки. Мало ли что они могли натворить!

Подруга с горечью усмехнулась. Кому как не ей знать о моих сыновьях всё. Она же поддержала нас, когда я оказалась на улице с двумя детьми на руках, а Дарина сама жила в старой квартире, доставшейся ей по наследству от бабушки – без ремонта и с буйными соседями по лестничной площадке. Но тогда мы продержались и вылезли из хаоса, в котором я очутилась по собственной глупости, а уж какие-то проблемы в школе не шли с теми, что мы пережили.

– Так, а что за спонсорская программа-то?

Я пожала плечами, не зная, как ответить. Мне в голову не пришло расспросить директора, а теперь как-то не решалась позвонить или съездить вновь в школу. Но не из-за стыда или сомнений, а потому что до седого ужаса боялась увидеть того, кто должен был стать тренером моих сыновей. И за что мне такое наказание?! Неужели черная полоса решила свести меня в могилу раньше срока? Новых встреч мое трусливое сердечко не переживет!

– Мне обещали позвонить, когда будет готов новый договор, – постаралась разбавить нагнетающую обстановку отвернувшись. Лишь бы Дарина не заметила моего напуганного лица, но подруга на то и подруга, чтобы не оставить без внимания белеющие щеки.

– Эх, Манька, опять что-то привираешь?

– Нет! – слишком импульсивно ответила, подскакивая и сгребая пустую чашку. – Я правда не расспросила. Из головы вылетело. Все думала про отчисление и что делать после, а тут как обухом по голове.

Дарина скептически покачала головой, но, кажется, приняла мой ответ. Нырнув пальцами в тарелку с печеньем и выудив самую симпатичную, на мой взгляд, она, жуя, вновь заговорила:

– А как там Толик? Не объявился?

Я аж вздрогнула, услышав ее вопрос.

– Вот еще, – возмущенно затараторила, наливая себе новую порцию чуть остывшего чая. – Думаешь, мы ему нужны?

Дарина скривилась и отмахнулась.

– Я так на всякий случай спрашиваю. Вдруг Толику морду придется бить, а у меня маникюр. – Она указала на длинные и аккуратные ногти, которым позавидовала бы любая модница.

Безупречные крепкие ноготки, способные выцарапать глаза. Вот только Дарина не царапалась как кошка. Она била кулаком. И это была ее идея отдать моих мальчишек в спортивную школу, тогда как Руслан оказался немного слабым здоровьем и предпочел точные науки силовым нагрузкам. Но это не мешало Русу дружить с моими бойцами и находить общие темы.

– Ну и черт бы с ним! – Взмахнув рукой, Дарина вернулась к чаепитию.

Я выдохнула, прикрывая глаза. Еще мне проблем с бывшим мужем не хватало. Хотя подруга в чем-то была права. Толик слишком давно не объявлялся, отчего становилось не по себе. Обычно у него будто лампочка в голове загоралась, и он появлялся в нашей жизни строго раз в полгода, доводил меня до истерики и уходил в закат, хищно улыбаясь. Бывший муж нуждался в дозаправке, а когда напивался моей кровью, мог отвалиться как отожравшийся комар и больше не жужжать над ухом. Но обычно передышка длилась несколько месяцев, а тут почти год! Неужели нашел себе новую жертву, вампирюга хренов?

– Да, черт бы с ним, – ответила я, остро ощущая поддержку Дарины.

Обычно она спешила мне на помощь и выпроваживала Толика, чаще всего за шкирку или грозясь вызвать своих друзей, среди которых были очень крепкие парни, не гнушавшиеся дать пинка под зад обнаглевшему пройдохе. И ее волнение было небезосновательно – мы словно привыкли к встряске, по которой теперь скучали. В самом плохом смысле этого слова.

– Как на работе? – протянула Дарина, подхватывая новую печеньку. Если она продолжит так упоительно их поедать, то для мальчишек ничего не останется.

Вздохнув, я прогнала улыбку и ответила честно. С вопросом о работе подруге не стоило врать. Она прекрасно понимала, как мне тяжело работалось с новой начальницей, отчего-то возомнившей себя богиней бухгалтерии. И ведь босс потакал ей! Вот и вчерашний вызов в школу средь бела дня не обошел меня стороной. Босс вызвал на ковер после того, как я вернулась на работу и, кстати, задержалась на три часа после конца рабочего дня, чтобы восполнить пропущенное время.

– Не думаю, что я там задержусь. Чувствую, как Мегеровна под меня капает.

Мегеровной мою начальницу называла Дарина, я же случайно повторяла и очень надеялась не обозвать Елену Аристарховну на работе так. Тогда точно вылечу с насиженного места.

– И еще эта черная полоса…

– Маш, ты себя накручиваешь. Это все нервы!

– Не думаю. – Пожав плечами, я откинулась назад. Спинка стула неприятно затрещала. Неплохо бы обновить кухонную мебель. – Что я не делаю, все шиворот-навыворот получается.

– Тебе надо расслабиться. Выбраться из дома, прогуляться. Может, в бар сходить.

– И оставить детей крушить дом? В прошлый раз они сломали стекло в шкафу, когда я отправилась на свидание. И заметь, это было одно из худших свиданий на моей памяти.

Дарина расхохоталась, даже не стараясь удержаться от язвительного комплимента моим талантам производить впечатление на мужчин. Они бежали от меня как ошпаренные. Наверное, это наше общее проклятие.

– Ну их, этих мужчин! – Теперь настала моя очередь отмахиваться, но стоило мне произнести эти слова, как перед глазами появился он. Нет, не так. ОН! Аж подурнело и, скорее всего, на лице отразилось восковой маской, но спасли меня мальчишки, ворвавшиеся на кухню.

– Мам! Мам! Можно печенье?

– Мы не будем крошить.

В унисон затараторили Андрей и Антон, а Руслан стоял чуть в стороне и жадно поглядывал на тарелку со сладостями. Кажется, тяга к вкусненькому ему досталась от матери, потому стоило мне протянуть тарелку вперед и позволить им сгрести почти всю выпечку, глаза Руслана загорелись и он заулыбался, смачно причмокивая. Рус был младше моих на пару лет, ниже их ростом и худее. На его голове забавно торчали короткие черные кудряшки, доставшиеся так же от матери, как и темные глаза, которые он прятал за очками, и чем-то во внешности был похож на моих парней. Порой их считали братьями, и если по крови они оставались чужими друг другу, то дружба у них была самой крепкой, и Руслан мог не опасаться – мои защитят младшего друга. Впрочем, этим они иногда занимались, стоило кому-то обозвать Руслана зубрилой.

– Тёть Дарин, а мама вам рассказала про школу? – с набитым ртом заговорил Андрей, оборачиваясь к смеющейся женщине, которая утащила последнюю и самую кривую печеньку из тарелки.

– Конечно! – Кивнула она, взглянув на меня. – И сказала, что вы теперь будете тренироваться по спонсорской программе.

– Да! – воодушевленно произнесли мои сыновья, выпрямившись и возгордившись собой. – А еще нас будет тренировать Роберт Васильевич.

– Кто?

– Роберт Васильевич, – повторил Антон, громко хмыкая. Да так, словно Дарина должна была знать имя и потерять сознание, услышав его. Впрочем, потерять сознание могла я, когда поняла, что разговор забрел на очень опасную территорию.

Дарина заинтересовалась. Ее глаза подозрительно заблестели, и она уточнила, посмотрев на мальчишек.

– А что за тренер-то такой?

– Он очень известный боксер, – начал рассказ Антон, выпрямив спину. Вот так бы он в школе на уроках отвечал.

Мысленно всплеснув, руками я обескуражено смотрела на сына, пересказывающего биографию человека, которого я долгие годы пыталась забыть. Вычеркнуть из памяти, стереть ластиком судьбы, но теперь он вернулся, и мои сыновья знали о нем больше, чем я. Прислушиваясь к рассказу, не сразу заметила, как Андрей протянул Дарине свой телефон и показал там что-то. Хотя спустя секунду я поняла что именно. Лицо подруги вытянулось и побледнело, что было очень несвойственно для ее смуглой кожи.

– Ёшкин кот, – пробормотала она. – Да быть такого не может.

Сглотнув вязкую слюну, я потупила взор и поставила на себе крест. Дарина поняла. Ее память идеальна на лица. Конечно же, она вспомнила его.