Обретение

Глава 7

Олеся устало смотрела на костёр, уже час как стемнело, и не скажешь, что она в другом мире, в котором правят тёмные маги, и живут гномы рядом с людьми. Всё так же, как и дома — плещется река, потрескивают сгорая собранные по пути сучья и ветки, в котелке кипит что-то аппетитное. Можно представить какой-нибудь поход, правда компания весьма странная, близнецы — гномы. Олесю научили их различать, когда она по ошибке к Зирду обратилась, как к Гвенту. У Зирда на правой щеке был небольшой шрам, его не сразу замечаешь, часть бороды скрывает. Гвент нравился ей больше, он был приветливее, словоохотливее, живее и улыбался. Улыбку Зирда ей пока не пришлось увидеть.

— Гвент, а кто из вас старше? — полюбопытствовала девушка.

— Конечно Зирд, он и старше и взрослее, близнецы у гномов вообще редкость, у нас 15 минут разница, меня и не ждали, — отвечал тот помешивая содержимое котелка.

— А гномы, они живут вместе с людьми или отдельно? — продолжала Олеся интересоваться.

— По всякому, чисто гномьи поселения ближе к горам, мы вот в смешанном живём, никто не обижает, гномов уважают. Давай ка я в свою миску каши тебе наложу, потом помоешь, а я после тебя поем, — сказал Гвент и протянул деревянную миску с дымящейся кашей и такую же деревянную ложку

Олеся с любопытством и неуверенностью одновременно взяла миску и поблагодарила. Каша была самой обычной, похожа на пшённую, она такую с детства не ела.

— Нравится тебе? В твоём мире едят такую? — задал вопрос Гвент, наблюдая как с аппетитом, обжигаясь Олеся ела кашу.

Она кивнула ему:

— Похожую ела, в детстве, очень вкусно Гвент!.

Закончив походную трапезу, она отправилась к реке, та была не широкой, шириной метров семь-восемь. Помыв посуду, она задержалась, положила её рядом, провела рукой по воде, было темно, но волнение она заметила. Закрыла глаза, сосредоточилась, стараясь всю концентрацию вложить в руку и медленно начала отнимать её от воды вверх. У Олеси дух захватило от восторга, когда она, открыв глаза, увидела, как водяная капля, размером с грушу, вытягивалась за рукой в столбик. "Ух ты-ы-ы" — шёпотом протянула она, и вода плюхнулась обратно в речку. Оглянулась назад, за ней не наблюдали, не стоит при гномах демонстрировать её попытки практиковаться в магии. Встала и поспешила к костру, как-то резко стало холодно. Поужинав, они пили горячий взвар из трав и сушёных ягод, приятный и терпкий. Олеся решила воспользоваться и расспросить о мире в который попала:

— Гвент, расскажи о Вердане, пожалуйста, такие как я, они остались, их можно найти?

Гном пожал плечами:

— Многих убили, кто-то успел уйти в другие миры, кому-то удалось выжить, но согласиться на то, чтоб им запечатали дар, говорят кто-то спрятался в необитаемых землях, а главного, самого сильного держат в замке на острове Мрака.

Олеся вспомнила рисунок, что видела в книге и спросила:

— Он был главный у стихийных, как его зовут и почему его не убили?

Ответил ей Зирд, что было неожиданно:

— Не жили мы тогда ещё, давно дело было, Эдгаром его звали, а жив ли он и в замке сидит, или помер в нём, то неизвестно. И почему не убили, то нам неведомо, так значит надо было.

Услышать вполне земное имя Олеся никак не ожидала:

— Эдгар? Просто Эдгар? Без прозвища или фамилии?

— Не знаю я что такое "хфамилия", а прозвище было у него, только забвение наложено, слышал я от отца как-то, ещё пацаном когда был. Давай ка Олеса, дам тебе своё одеяло, травы накидай себе и ложись спать. С рассветом в путь снова, правда куда тебе с нами, не знаю — не знаю — сурово и немного резко проговорил Зирд.

Олеся вздохнула, эх в кроватку свою бы сейчас. Гвент помог ей сделать лежбище, Положив рюкзак под голову, укутавшись в шерстяное, немного колючее, одеяло Олеся лежала и смотрела на догорающий костёр, пока сон не взял своё. Спать было жутко неудобно, то и дело Олеся просыпалась, слышала храп кого-то из братьев, но при этом умудрилась увидеть сон.

Каменные дома разной высоты окружали площадь, на которой толпилось много людей и гномов. Несколько человек в черном на помост вели группу мужчин и женщин. У большинства была разорвана одежда, видны ссадины и синяки. Их вели на казнь. Человек, в чёрной же мантии, с длинными темными волосами и жуткими тёмно-багровыми глазами смотрел на это действо, высокомерно, с сладострастием. От него исходила сила, тёмная, грозная, от которой хотелось бежать. Толпа на площади резко притихла, в ожидании и страхе.

— Сегодня знаменательный день! Ни одного, слышите, ни одного стихийного мага не останется на Вердане отныне! Каждый рождённый младенец с намёком на дар будет изыматься и уничтожаться! Магия Стихий объявляется запретной! — взмахом руки он вывел рукой несколько символов в воздухе, красно-черные всполохи запечатлевались и таяли.

А тёмный маг продолжал:

— Все храмы Стихий надлежат уничтожению, остаются только Тёмные и Мистические. Оные будут возводиться и новые! А теперь, я исполню приговор, самолично!

Он взмахнул руками и из них стал появляться и расти черный клубок с темно-красными вкраплениями, он разделялся на змеевидные ленты, каждая направлялась к стоящим магам на помосте. И в этот момент между ними и темным магом возникло голубое сияние, невыносимо яркое, полное энергии. В толпе послышались голоса: "Что это?", "Это они, неужели", "Изначальные", "Первородные, говорю вам, прадед видел однажды, когда Великая Засуха была, приходил один". Из сияния вышло две фигуры, одна явно женская, вторая мужская. Были они людьми, почти. Очень высокие, под три метра ростом, светло-голубая кожа их светилась серебром, у обоих были длинные белые волосы и глаза, невозможно красивые ярко-синие глаза. Мантии на них были почти одинаковые, белые, с серебряным узором, у мужчины она была перехвачена поясом, у женщины свисало свободно от лифа.

— Остановись Дагрий! — громким, сильным и властным голосом проговорил мужчина.

Толпа сдвинулась назад, кто-то падал на колени, кто-то вовсе в обморок.

— С каких это пор Кхаал вмешиваются в жизнь людей, где ваше правило невмешательства?! — вызывающе, но с каким-то почтением и спрятанным страхом проговорил маг.

— Кхаал хранят этот мир и его равновесие, больше ни один стихийный маг не должен умереть, Дагрий Тёмный! Мы не вмешались в войну, мы не вмешиваемся в законы, их устанавливает победитель, но маги стихии больше не должны умирать, ни один! Такова воля Кхаал! Ты хочешь ей противостоять? — звонким, гневным, мощным голосом прокричала женщина, глаза её сверкали, от мантии исходили молнии света.

— Нет, воля Кхаал услышана. Больше ни один стихийным маг не умрёт от рук тёмных магов, — сдержанно спокойно, почтительно склонив голову, ответил ей Дагрий.

Голубое сияние поглотило обе фигуры, на площади стояла тишина.

— Всех отпустить, кроме Эдгара, ему я придумаю отдельную, незавидную участь, — приказал своим людям тёмный маг.

Один из стоящих магов вскинул голову, крепкая фигура, в светлом когда-то одеянии, русые волосы до плеч, красивые и жёсткие черты лица, голубые глубокие глаза. Всё вокруг расплывалось, оставался только он, его глаза, пока не исчезли и они. В это же время, в замке на острове Мрака, уснувший только ближе к рассвету Эдгар во сне видел прекрасную девушку, с яркими волосами цвета меди и серыми глазами. Она шла по побережью, стройная, в голубом платье, а ещё сильная! В ней он чувствовал мощь магии Стихий, такую знакомую и недоступную.