Обретенный рай

Глава III

Все пойдет не так, как хочется, думала Джулия. Ласково поглаживая пальцами гладкую кожу лайковых перчаток, скрывающих шрамы на запястьях, она терпеливо стояла в зале, ожидая на бал гостей.

Когда семейство Маркхемов прибыло на вечер в дом Вульфа, Фолкс Холл, хозяин в особняке отсутствовал. Хардвелл принес от имени Вульфа извинения за то, что тот не смог встретить гостей, и объяснил, что хозяина задержали неотложные дела. Секретарь не обратил внимания на «снова», которое Джулия бросила вполголоса.

Действительно, последняя встреча Джулии, равно как и всех остальных Маркхемов, с Вульфом состоялась две недели тому назад при обсуждении брачного контракта в конторе адвоката. Похоже, бизнес оказывал влияние на все аспекты жизни этого человека, решила Джулия. И даже диктовал ему выбор супруги!

Но столь унизительное невнимание не обеспокоило лорда и леди Маркхем. Распоряжаясь прислугой Вульфа как своей собственной, лорд Маркхем вместе с тремя из четверых сыновей, с Гарри, Лайонелом и Джеймсом (двое последних поспешно вернулись из-за границы), наслаждались в ожидании приезда гостей великолепным портвейном. А леди Маркхем, в свою очередь, без устали преследовала Хардвелла бесконечными требованиями, не забывая при этом заставлять прислугу выполнять все ее капризы.

Оставленная один на один со своими безутешными мыслями и страхами, Джулия нервно прохаживалась в вестибюле. Она надеялась первой увидеть Вульфа и обмолвиться с ним наедине хоть словом. Она возлагала большие надежды на этот вечер. Джулия Маркхем не позволит обращаться с собой как с какой-нибудь вещью, которую Вульф заполучил в результате удачной сделки!

Вовсе не собираясь идти на попятную и отказываться от намерения поставить Вульфа на место, девушка тем не менее смирила пыл и с удовольствием потратила приличную сумму из «денег на шпильки», как сказал Вульф Хардвеллу. На них же было приобретено и платье, в которое она была одета сейчас. Заказанное у мадам Жаклин, самой дорогой и изысканной модистки в Лондоне, платье в стиле Эмпайерс с лифом из бархата цвета сапфира и юбкой из струящегося на свету шелка, отделанного тонким кружевом, доводило безупречную фигуру девушки до идеала. Яркий цвет одеяния был для незамужней женщины немного вызывающим и дерзким, но мадам умело подчеркнула в наряде то, что Джулия обручена… и уже миновала пору безоблачной юности.

Джулия не помнила, чтобы когда-нибудь ее вкусы и желания так сильно расходились с требованиями моды. Мадам убедила ее в том, что глубокое декольте является признаком возвышенного стиля, и, уединившись перед зеркалом в комнате, Джулия согласилась с этим. Но сейчас, готовясь снова после длительного забвения выйти в свет, девушка сожалела о своей уступчивости. С таким глубоким вырезом она не рискнула бы не то что предстать перед англиканским[4] священником, но даже наклониться вперед! Или мадам была права, заявив, что она слишком много времени провела вдали от общества, в провинции?!

Так как от фамильных драгоценностей остались одни воспоминания, то отливающие блеском темные кудри Джулии были просто переплетены широкой золотой лентой в стиле a grecque[5]. Волосы были уложены таким образом, что, казалось, стоило легонько потянуть за ленту, как тяжелые пряди водопадом ниспадут на плечи и окутают девушку до талии, и это завораживало и впечатляло гораздо сильнее, чем обилие бриллиантов. Даже братья остановили перебранку и в немом восхищении застыли, глядя на Джулию, спускавшуюся по ступенькам лестницы.

Она горела желанием увидеть Вульфа, застывшим, как статуя, при взгляде на нее или, по меньшей мере, выражающим искренние сожаления за то, что не посетил ее ни разу за прошедшие две недели. Ее мысли о надвигающихся моментах триумфа прервала леди Маркхем, которая ворвалась в вестибюль, на ходу давая указание прислуге собраться и выстроиться в ряд.

На пороге появились первые гости. Прибывший торговый магнат с супругой крайне любезно и учтиво поприветствовал Джулию, вконец развеселив Лайонела, стоящего рядом с сестрой. Когда торговец тайком снова бросил взгляд на девушку, Лайонел наклонился и прошептал ей на ухо:

— Вот видишь, если тебе не удастся провести Вульфа, ты без труда найдешь другого покровителя.

У Джулии руки зачесались от желания отвесить брату пощечину. Но, удержав порыв, она вместо этого тихонько постучала пальцами по шраму на запястье. «Будь сильной, будь смелой! — она почти слышала слова, которые шептал ей Честер. — Будь мужественной!» Джулия горделиво подняла голову. Она никому не позволит испортить ей вечер!

Количество гостей, принадлежащих к высшему свету, поражало. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, если принять во внимание страстный интерес, который общество проявляло к любым скандалам. На следующий день после объявления о помолвке Джулии с Вульфом, все бульварные газеты пестрели многочисленными слухами и сплетнями о «скандальном поведении леди Дж.». Хардвелл заверил леди Маркхем, что мистер Вульф обещал прекратить травлю. Он сдержал свое слово, и, действительно, через день в газетах не появилось ни одного упоминания о пресловутом «инциденте».

Каким же был человек, за которого она выходила замуж, если он умел и закрыть рты газетным сплетникам, и заставить Палату Лордов считаться с его мнением, думала Джулия.

И почему он так сильно хотел получить Кимбервуд, что согласился даже жениться на дочери скандально известной семьи Маркхемов?

Умоляю тебя, Всемогущий, не покидай меня в эту ночь — и я обещаю никогда, никогда не изменять данной тебе клятве, думала Джулия. С прелестнейшей улыбкой на лице, она игнорировала и хищные взгляды джентльменов, и презрительные взоры дам. Ей очень хотелось, чтобы на ней сейчас было девственно белое холщовое одеяние, покрывшее бы ее с головы до ног. Или лучше было бы стать невидимой!

— Джулия, пожалуйста, скажи, что ты простила меня, — Питер Джемисон схватил ее за руку. Он застал девушку врасплох, слегка напугав.

Молодой лорд выглядел разбитым и подавленным. Ему следовало побриться, привести себя в порядок, выспаться и… принять ванну, подумала Джулия, уловив неприятный запах, исходивший от него. От юноши разило бренди.

Инстинктивно Джулия попыталась высвободить руку, но внезапно замерла. Глаза всех присутствующих — а их уже было много — были прикованы к ней и Питеру. В вестибюле воцарилась тишина. Мысли Джулии испуганно заметались в поисках выхода из нелепого положения, в котором она оказалась. Как она должна вести себя с Питером?

— За что же мне тебя прощать, Питер? — рассмеялась негромко девушка, переходя на шутливый тон, в тоже время стараясь, правда безуспешно, осторожно освободить руку из его цепких пальцев.

Опустившись перед ней на колени, Питер с трепетом поцеловал ладонь Джулии. Он поднял налитые кровью глаза и охрипшим голосом прошептал:

— Прости меня, пожалуйста, Джулия.

Девушке пришлось слегка наклониться к молодому человеку, чтобы умоляюще произнести вполголоса:

— Питер, прошу тебя, не мучай меня. Пожалуйста. — Затем, понимая абсурдность своего положения, Джулия заставила себя нормальным, достаточно громким тоном, чтобы услышали все присутствующие, голосом добавить: — Я не вижу Арабеллы. Она пришла сегодня с тобой?

— Нет, — отозвался Питер с такой болью в голосе, что Джулия испугалась, как бы он не разрыдался. — Она отказалась стать свидетелем твоего унижения. Что же я наделал! Что я с тобой сделал, Джулия! — голос Питера неожиданно сорвался на крик и привлек тем самым больше любопытных глаз, чем Джулии хотелось бы. — Я заставил тебя принести себя в жертву этому дьяволу! Прости меня, пожалуйста, прости.

— Ты говоришь с таким пафосом, что напоминаешь театрального героя, — отчетливо произнося каждое слово, сказала Джулия, взывая к его разуму и к его гордости. Она с ненавистью замечала, как число людей, которые окружали их с Питером и прислушивались к разговору, возрастало с каждым моментом. — Я уже давно простила тебя. А теперь позволь Хардвеллу проводить тебя до дома.

— Нет. Я не уйду до тех пор, пока ты не согласишься пойти со мной. Я хочу спасти тебя. Разреши мне позаботиться о тебе.

Джулия пришла в ужас. Питер, очевидно, подбадриваемый принятым бренди, не унимался.

— Пойдем со мной, Джулия. Я не смогу жить, зная, что ты находишься в руках этого монстра.

В беседу неожиданно вступил Лайонел, который стоял рядом с сестрой и с удовольствием наблюдал за разворачивающимися событиями.

— Монстр, Питер? Ты не прав, сгущаешь краски. Да, Вульф несколько скуповат, но далеко не монстр. — В глазах Лайонела засверкали злорадные огоньки, когда он театральным шепотом добавил, обращаясь к сестре. — Джулия, меня всегда поражало количество мужчин, которые бросались к твоим ногам.

— Ты поможешь мне увести отсюда Питера? — резко перебила брата Джулия.

В тот же миг Лайонел неожиданно напрягся. Его лицо побледнело, глаза испуганно посмотрели на что-то за спиной Джулии. Его охватило смятение.

Не поворачиваясь, Джулия почувствовала присутствие Брейдера Вульфа. Лакеи почтительно вытянулись в струнку, гости взволнованно зашумели, попав под влияние атмосферы властности, привнесенной хозяином дома.

Лайонел и Джеймс, которые раньше не встречались со своим благодетелем, не скрывая изумления, с открытыми ртами взирали на крупного мужчину, который своим присутствием, казалось, заполнил весь зал.

Вульф остановился прямо за спиной Джулии. Свежий аромат сандалового дерева, ощущение опаляющего дыхания на обнаженном плече и цепкие пальцы Питера, крепко сжимавшие ее руку, привели Джулию в смятение.

— У вас какие-нибудь проблемы? — в уверенном голосе Вульфа зазвучала слабая нотка раздражения. Пальцы Питера невольно разжались. Наконец освободившись, Джулия повернулась к Вульфу.

Элегантный черный костюм великолепно подчеркивал все достоинства его безупречной фигуры и ярко контрастировал с небрежным одеянием Питера.

— Дьявол! — тихо прошептал последний, и Джулия невольно представила Брейдера Вульфа в образе сатаны.

Она встретила немой вопрос, сквозивший в его глазах, высокомерным и хладнокровным взмахом головы. Девушка не чувствовала вины за то, чего она не совершала и в чем ее обвиняли.

— Питер очень беспокоится об Арабелле, Брейдер. — Пытаясь спасти молодого лорда, Джулия говорила вкрадчивым голосом, слегка выделив ударением имя Вульфа. Несмотря на страхи и опасения Питера, девушка с должным почтением относилась к помолвке. Другого выбора у нее все равно не было.

— Разве она не пришла сегодня на праздник?

Питер попытался сказать что-то, но Джулия успела тактично опередить его.

— Она не очень хорошо себя чувствует.

— Выражаю свое сожаление по поводу болезни вашей жены, лорд Карберри. — Но в лице и голосе Вульфа не было и намека на сочувствие или доверие. Очевидно, решила Джулия, Питер чем-то обязан Брейдеру Вульфу. И то, что лорд согласился вести переговоры с ее родителями от его имени, лишь подтверждало догадку девушки.

Внезапно, словно прозрев, она поняла, что Питер выполнил поручение Вульфа не по доброй воле. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ей стало жаль Питера. Возможно, именно Вульф пустил в ход козырь против Питера. Но Джулии требовалось время, чтобы разобраться во всем, а сначала необходимо было выпроводить Питера. Мягким, почти ласковым голосом она сочувственно предложила:

— Тебе, вероятно, следует вернуться к Арабелле, Питер, Думаю, она оценит твою поддержку.

Питер молча кивнул головой. Он плохо выглядел. В его облике Джулия без труда заметила отчаяние. Она взглянула на Вульфа, пытаясь определить, какую роль он сыграл в неприятностях Питера.

— Да, ты права, — согласился Питер. Его согласие более походило на покорное примирение с неизбежным. — Да, мне лучше вернуться к жене. — Он повернулся и смутился, осознав, что они трое были центром внимания людей, собравшихся в гостиной. Распрямив плечи, подняв голову и собравшись с духом, он сухо раскланялся с хозяином и стремительно вышел через парадный вход.

— Этот человек собирался стать для вас святым Георгием? — приглушенный голос Вульфа обжег ухо Джулии.

Девушка передернула плечами.

— Вы полагаете, я нуждаюсь в ангеле-хранителе? — с вызовом проронила она. — Добрый вечер, сэр. Мы все просто счастливы, что вы оказали нам великую честь и почтили своим бесценным присутствием. Наконец-то.

С притворным раскаянием он парировал: — Боюсь, мое появление прервало очень важный для вас разговор. И не стоит убеждать меня в том, что леди Джулия устала от побед над мужчинами.

Вспышка гнева пронзила Джулию. Она тут же позабыла о честолюбивых планах поразить будущего мужа своей красотой и очарованием.

— Не притворяйтесь, будто ваша голова все эти две недели была забита мыслями обо мне, — бросила она в ответ. — Если бы я знала, что мне придется так глупо стоять здесь в ожидании одной, я бы вышла к вашим гостям в мокрой, прилипающей к ногам юбке, чтобы действительно позабавить и заинтриговать их.

— Надеюсь, вы не сделали этого? — Вульф изобразил притворный ужас на лице. — Не сомневаюсь, вам есть что выставить напоказ.

Джулия застыла с открытым ртом. Она отчаянно боролась с огромным желанием стиснуть кулаки и ударить его прямо по надменному носу.

Вульф, казалось, прочел ее мысли.

— Даже и не думайте о рукоприкладстве, — предупредил он. — Я не позволю вам устроить очередную сцену на глазах моих гостей. Я также не собираюсь провести остаток жизни, переступая через умирающих от любви болванов, валяющихся у ваших ног.

С любезной улыбкой на губах, сдерживая голос, Джулия приблизилась к жениху и произнесла:

— Уж не считаете ли вы себя, мистер Вульф, моим судьей, присяжным заседателем и палачом? — Перед глазами всего света они выглядели вполне счастливой парой, воркующей друг с другом. Джулии же хотелось испепелить его своим гневом. — Что же касается ваших гостей, мне совершенно безразлично, что они подумают или скажут. Я отвечаю только перед своей совестью.

В тон ей, одарив Джулию такой же деланной улыбкой, Вульф произнес:

— Брейдер.

— Что?

— Меня зовут Брейдер. Если мы собираемся довести этот брачный фарс до конца, вы должны называть меня Брейдером. Или вы планируете использовать мое имя только в тех случаях, когда потребуется защита от слишком назойливых обожателей?

В этот момент раздались пьяные голоса подогретых большим количеством вина Лайонела и Джеймса. Братья громко смеялись над какой-то колкостью, высказанной Гарри в адрес грузной дамы, которая появилась на пороге гостиной. Глаза Вульфа хищно сузились.

— Гарри я уже знаю, но кто те двое?

Джулия глубоко вздохнула.

— Это мои братья, Лайонел и Джеми.

— Бездельники, чье возвращение в Англию стоило мне кругленькой суммы?

Джулия с наслаждением нанесла coup de grace[6].

— И эти бездельники ваши будущие родственники.

В глазах Вульфа засветились зловещие огоньки.

В душу уже заползал холод, но Джулия безжалостно продолжала:

— У меня есть еще один брат, Джеффри. В настоящее время он находится в греческой тюрьме. Если верить словам Лайонела, Джефф соблазнил дочь богатого торговца и был пойман с поличным. — Джулия широко распахнула глаза и невинно посмотрела на Вульфа. — Ой, какая же я забывчивая. Лайонел сказал, что вы, возможно, скоро станете дядей. Правда, если торговец и греческие власти смогут затянуть Джеффа к священнику.

Вульф стиснул зубы, лицо приняло каменное выражение. Затем он щелкнул пальцами, подзывая слугу. Лакей, получив краткое распоряжение, быстро исчез. Не успела Джулия и глазом моргнуть, как ее братья были выдворены из гостиной. Поручение было выполнено так искусно, что лорд Маркхем, повернувшись, чтобы перекинуться словечком с Гарри, с удивлением обнаружил, что сына не оказалось рядом.

— Куда вы их отправили?

Вульф, аккуратно сдувая с рукава воображаемую пушинку, удивленно посмотрел на Джулию.

— Понятия не имею, что сделает с ними Хардвелл. Но не секунды не сомневаюсь в его способности найти для них самое подходящее место.

— Вы всегда так импульсивны и деспотичны?

Он очаровательно улыбнулся.

— Да, всегда.

Затем наклонился к девушке и добавил: — Надеюсь, у вас хватит ума запомнить это.

Он говорил серьезным тоном, но мерцающие искорки в его глазах, дразня, зачаровали Джулию. Она легко тряхнула головой, словно стараясь отогнать прочь неуместные чувства и мысли. Ее целью в этот вечер было завоевать Вульфа, а не наоборот.

— Пойдемте, — сказал он, предлагая руку. — Давайте откроем танец, а то вечер будет длиться вечно.

Джулия изящным жестом взяла его под руку, кончиками пальцев ощутив упругие изгибы мускулов. Только сейчас она заметила на его орлином носу небольшую припухлость, которая свидетельствовала об участии в драке. Вульф совсем не соответствовал классическому книжному образу торговца. В нем таилось слишком много неразгаданного.

В один прекрасный день, я обязательно найду ответы на все ваши загадки, Брейдер Вульф, мысленно дала клятву Джулия. Затем кокетливо стрельнула глазами из-под томно опущенных ресниц и с вызовом произнесла:

— Вы танцуете, сэр? Или в вашей жизни есть место лишь для колонок цифр, парадных речей и контрактов?

Он по достоинству оценил брошенный вызов. Глаза Вульфа заинтересованно заблестели.

— Вы совершенно правы. Я и сейчас выполняю одно из обязательств контракта, — напомнил он ей, когда гости почтительно расступились, пропуская пару. Сопровождая Джулию к центру зала, Брейдер кивнул головой в сторону оркестра. Гости застыли в ожидании. Наконец дирижер взмахнул палочкой.

Скрипач вдохновенно сыграл вступление, величественное и немного грустное. Джулия почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Скоро, очень скоро она снова займет достойное место в обществе рядом с этим сильным человеком. И неважно, по доброй воли или нет она вступала в брак. Я стану тебе хорошей женой, Брейдер Вульф, поклялась девушка про себя, хочешь ты этого или нет.

Она присела перед Брейдером в глубоком и грациозном реверансе. Затем медленно выпрямилась, сознавая, что все взгляды прикованы к ним. Он протянул ей руку, и Джулия опустила свою изящную ручку на его большую ладонь. К скрипке присоединились другие струнные инструменты, вступление плавно переросло в мелодию. В мелодию на три счета!

Джулия отчаянно попыталась отстраниться от Брейдера, который крепко держал ее в руках. Огромная ладонь тяжело лежала на талии девушки, удерживая ее на месте.

— Но мы не можем делать это, — возмущенно прошептала она.

— Танцевать?

— Мы не можем танцевать вальс!

— Не говорите глупости. Неужели вы поддерживаете это абсурдное табу, которое высший свет наложил на вальс? — Брейдер выглядел искренне удивленным.

— Этот танец не принят в приличном обществе, — ответила упрямо Джулия. Ее тело словно окаменело.

— Нонсенс. Люди танцевали и продолжают танцевать вальс. Успокойтесь и расслабьтесь. Жизнь течет по своим законам, не имеющим ничего общего с суровыми правилами, которые диктуют чванливые светские матроны.

Джулия продолжала стоять неподвижно, как каменное изваяние.

Вульф нахмурился.

— Значит, вы отказываетесь выполнять мои требования и забываете свои обещания, леди Джулия? — В его голосе прозвучала откровенная насмешка.

Джулия, не мигая, смотрела на лацкан пиджака Вульфа, чувствуя нарастающую волну гнева.

— Вы поступаете так умышленно? Неужели мое имя недостаточно запятнано, чтобы выставлять меня на посмешище?

— Вас на посмешище? О, мой Бог, нет. Я просто хочу танцевать. И мне действительно нравится вальс. Или, может быть, леди Джулия Маркхем просто не умеет танцевать такой незатейливый танец? Ах, да, я совсем забыл, — он приглушил голос и добавил так тихо, чтобы услышала только Джулия. — Последние годы вы предпочитали жить в деревне…

Благородная кровь предков, чья история насчитывала восемь веков, возмущенно забурлила в жилах девушки. Она скорее согласится быть вечно проклятой, чем позволит безродному мужлану насмехаться над собой!

В ее глазах засверкало неистовство юной богини. Джулия решительно положила руку на ладонь Вульфа.

— Ну что ж, давайте танцевать вальс, сэр. И будьте вы трижды прокляты!

— Как пожелаете, — последовало в ответ. На его губах вспыхнула победная улыбка, когда он увлек ее в головокружительный водоворот танца.

Много лет тому назад Джулия шутливо вальсировала, развлекаясь с хихикающими подружками. Но она оказалась совершенно не подготовленной к мужским рукам, обвивавшим ее, к мужскому телу и длинным ногам, то и дело соприкасавшимися с ее ногами. Брейдер великолепно танцевал и был удивительно грациозным и ловким для такого крупного мужчины.

К тому времени, когда они завершили первый круг в танце, Джулия успокоилась настолько, что всецело растворилась в волшебной мелодии. Брейдер кружил ее в такт живым, ритмичным звукам, и Джулии казалось, что они танцуют вместе целую вечность.

В глубине души девушка осознавала, что они с Брейдером представляли красивую пару. Постепенно в круг вступали и другие танцующие. Вокруг мелькали яркие краски развевающихся шелков, ослепительно сверкали драгоценности и огни свечей. Джулия, околдованная восхитительной музыкой, чувствовала себя свободной, свободной и прекрасной. Сейчас жизнь представала перед ней в своих самых лучших проявлениях. И, Боже всемогущий, благодарю тебя за эти счастливые моменты!

Захваченная порывом нахлынувших эмоций, Джулия откинула назад голову и счастливо рассмеялась.

Брейдер затаил дыхание и оступился. Затем, придя в себя, прошептал, переведя дух:

— Бог мой, как вы прекрасны!

Глаза Джулии победно вспыхнули.

— Похоже, вы удивлены?

— Только не смотрите на меня так. — Его голос, непривычно близкий, опалил ухо Джулии и трепетной дрожью прокатился по телу.

— А как я на вас смотрю? — внезапная охриплость собственного голоса поразила Джулию.

— Словно я — кусок баранины, и вы готовы проглотить его.

Джулия снова засмеялась.

— Как невежливо с вашей стороны! Леди Джулия Маркхем никогда не «глотала» баранину.

— А Брейдера Вульфа еще никогда не гипнотизировала пара смеющихся голубых глаз цвета воды в Средиземном море.

— Вы действительно загипнотизированы? — затаив дыхание, она ждала ответа.

— Мадам, в мире нет ни одного мужчины, который мог бы устоять перед зовом сирены, — ответил он, прижимая руку к ее талии и увлекая в круговорот танца. Они красиво двигались как единое целое, и Джулия с удивлением обнаружила, что ей нравилось быть окруженной его сильными и надежными руками.

Не хватало слов, чтобы выразить ее чувства в этот момент. Существовал только вальс и гармония их тел, двигающихся в такт друг другу и музыке. Джулия была счастлива!

Прозвучали завершающие звуки музыки, Брейдер медленно совершил последний поворот. Его темные глаза не отрывались от глаз Джулии. Не желая расставаться с теплом и надежной защитой мужественных рук, она вдруг вспомнила об окружающем мире: о других парах, танцевавших рядом, о музыкантах, тихонько наигрывающих уже другую мелодию. Девушка с сожалением сняла руку с его широкого плеча. Брейдер задержал на долю секунды ее руку в своей, затем поднял кончики изящных пальчиков, затянутых в перчатку, к губам и поцеловал.

Ее пальцы прикоснулись к щеке Вульфа, сквозь тонкую лайковую перчатку ощутив горячую упругость его кожи. Сердце Джулии лихорадочно забилось. Этот мужчина должен был стать ее мужем… ее судьбой. Открытие поразило и в то же время взволновало ее.

Внезапно вспомнив об окружающих гостях и своем реальном положении, Джулия отдернула руку. Сделав шаг назад, она невольно бросила взгляд на мать.

Но леди Маркхем не оказалось там, где она стояла, когда Брейдер приглашал Джулию на танец. Леди Маркхем не было видно нигде.

Окинув взором гостиную, Джулия заметила, что ряды гостей значительно поредели. Те же из гостей, кто остался, стояли тихо и подавленно, словно хотели скрыть свою вину.

Страшная догадка поразила Джулию, боль и унижение пронзили ее. Люди, покинувшие танцевальный зал, принадлежали к высшему свету. Среди них находились и ее родители. И все они отвергли ее, Джулию! Она совершила недостойный, постыдный поступок, и они, наказав ее презрением, ушли, оставив одну в обществе торговцев и лавочников.

Виной всему вальс, подумала Джулия. Ей не следовало танцевать. Снова необузданные страсти привели ее к печальному финалу. Ей не следовало позволять Брейдеру Вульфу заманить себя на танец, который общество осуждало и отвергало.

Джулия почувствовала слабость в дрожащих коленях, ей показалось, что они вот-вот подкосятся и она рухнет на пол. Сегодня ей предоставлялся шанс снова вступить в высший свет, но она не выдержала испытания и потерпела фиаско. Все, кто остался в гостиной, принадлежали к кругу Брейдера. Девушка чувствовала на себе любопытные взгляды, которые, казалось, жгли ее. Люди перешептывались, обсуждая и осуждая ее, или ей показалось, что они перешептываются?

Будь мужественной, приказала она себе, ты — леди Джулия Маркхем. Выше голову, дорогая!

На губах девушки заиграла слабая улыбка.

— Мистер Вульф, — начала она, ее напряженный от волнения голос разорвал тишину в гостиной. Да, кровь стучала в висках девушки, но голос ее не дрожал. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Она прекрасно понимала, почему отверг ее свет, но не могла понять, по какой причине ее покинули родители? Почему родители ушли?

— Джулия, не позволяйте предрассудкам…

Она вздрогнула, уловив в его голосе нотки симпатии. Тело Вульфа дернулось, словно от удара. Он вполголоса чертыхнулся.

Глубоким вздохом Джулия успокоила нервы. Но заставить себя посмотреть на Вульфа не могла. Она боялась увидеть на его лице жалость.

— Мистер Вульф, думаю, для меня вечер закончился. — Она с огромным трудом произнесла эти слова. — Окажите мне любезность и прикажите подать к подъезду экипаж, чтобы доставить меня домой. — Не дожидаясь ответа, девушка холодно повернулась к нему спиной.

Со всем достоинством, которое она способна была проявить, Джулия, почти бесшумно ступая кожаными туфельками по полу, пересекла притихшую гостиную. Она ни разу не оглянулась и не посмотрела по сторонам. Люди расступались перед ней, пропуская к выходу.

Пальцы Джулии прикоснулись к запястью и осторожно погладили шрамы, которые, подобно кандалам, прочно приковали ее к печальному прошлому. Честер и Эмма говорили, что она сможет начать жизнь сначала, что ее существование имеет, несмотря ни на что, смысл и ценность.

Но сейчас она окончательно поняла, насколько глубоко друзья заблуждались.

В полумраке частного экипажа Вульфа элегантная леди Джулия Маркхем, носившая в Лондоне титул «Несравненной» три сезона тому назад, прощалась с несбывшимися мечтами, оплакивая рухнувшие надежды.