Общество Дракона

Глава 1 СТРАННИКИ У ВОРОТ

Как-то поздней зимней ночью, в час, когда все нормальные люди спят в своих постелях, на стене у городских ворот Мэнфорта, прислонившись к башне, стоял человек. Время от времени он напряженно вглядывался в темноту, осмелившуюся подступить так близко к городу. Он кутался в тяжелый теплый плащ, на голове — черная широкополая фетровая шляпа, но дрожал от холода и то и дело притоптывал на месте, стараясь хоть немного согреться.

Неожиданно издалека донесся приглушенный скрип. На улицах города и за воротами царили ночь, зимняя стужа и пустота, но на одной из южных дорог, ведущих к городу, он заметил тусклый свет. Охваченный тревогой человек поспешно прикрыл фонарь, чтобы глаза получше приспособились к темноте — и чтобы не выдать своего присутствия.

Свет медленно приближался, и скрип стал громче. Вскоре человек на стене уже различал очертания большого, похожего на коробку фургона, запряженного волами, который катил по Дороге к городу. Именно на таких фургонах торговцы со всего света привозят в город свои товары. Одинокий фонарь болтался на длинном железном крюке над сиденьем возницы, но его света хватало лишь на скудное освещение дороги усталым животным.

Разумеется, караваны никогда не путешествуют по ночам — но человек на стене и не ждал никакого каравана. Не отводя глаз от приближающегося фургона, он снял с плеча лук и натянул тетиву.

Фургон медленно катил по улице к площади у ворот, волы тяжело ступали по мощеной мостовой, разбрызгивая растаявший снег, который свалился с крыш и лежал по обе стороны дороги. Время от времени колеса оскальзывались на мокрых камнях, но фургон продолжал упорно двигаться вперед.

На сиденье возницы устроились рядышком два человека, прижавшись друг к другу в надежде согреться. Возница, приземистый мужчина неопределенного возраста с коротко стриженными волосами, одетый в черную кожу, смотрел на дорогу перед собой, такой же надежный и могучий, как волы, тащившие фургон. Рядом с ним сидел высокий молодой человек в черном шерстяном плаще с белой отделкой. Он то сонно клевал носом, то вскидывался и начинал вглядываться в темноту. Его правую щеку пересек большой уродливый шрам. Когда фургон подъехал к воротам, молодой человек окончательно проснулся и принялся изучать башни.

Человек на стене быстро нырнул за парапет, чтобы его не заметили, и вытащил стрелу из колчана на спине.

— Зря мы не заночевали на постоялом дворе, — сказал возница, когда фургон въехал на площадь. — До рассвета пара часов. Ты устал, волы еле живы, да и я тоже. А нам еще нужно добраться до Верхнего города и доставить туда остальных.

Молодой человек сердито покачал головой.

— Нет, — ответил он. — У меня здесь есть враги. Если бы мы прибыли днем, новость о нас разнеслась бы по городу за пару минут, в толпе на любой улице нас могли поджидать наемные убийцы. Нам ни за что не удалось бы добраться до ворот, я уже не говорю о Старом Дворце.

— На стене или на крыше какого-нибудь дома и сейчас может прятаться наемный убийца, Ари, в темноте мы все равно его не увидим.

— Это в том случае, если они знают о нашем приезде, — ответил юноша и окинул быстрым взглядом стену и парапет, темным пятном выделяющиеся на фоне ночного неба.

— Кажется, лорд Торибор — колдун, или я ошибаюсь?

Молодой человек фыркнул.

— Лорд Пузо? Не так чтобы очень сильный. Он предоставил заниматься колдовством Энзиту и Дришину.

— Кроме лорда Пузо, ты поклялся убить лорда Когтя, а уж он-то настоящий колдун.

— Верно. Думаю, он мог узнать о нашем приезде.

— В таком случае почему бы лорду Когтю не расставить на крышах лучников и не оказать нам очень «теплый» прием?

Юноша вздохнул.

— Он вполне мог это сделать. Но он поклялся не убивать меня в Мэнфорте и, я думаю, сдержит свое слово.

— А как насчет остальных? Вдруг кто-нибудь из них решит отомстить за Энзита и Дришина?

— Понятия не имею. Я не знаю, что известно остальным членам Общества Дракона и как они отнесутся к…

Его перебило пение тетивы. Молодой человек слишком устал и не сразу узнал этот звук, но его спутник среагировал мгновенно — он оттолкнул Арлиана в сторону с такой силой, что с головы юноши слетела шляпа, а сам тут же нырнул в другую.

Между ними просвистела стрела и вонзилась в спинку сиденья.

— Проклятие! — выругался Арлиан и потянулся к поясу, словно надеялся найти там меч. — Ворон, откуда она прилетела?

— Оттуда, — ответил Ворон и показал на лучника на стене, который поднялся в полный рост и приготовился выпустить еще одну стрелу.

Арлиан соскочил на землю, и тут же в то место, где он сидел мгновение назад, вонзилась стрела.

— Если он не дурак, то пристрелит волов, — прошептал Ворон, скорчившись возле сиденья. — Будем надеяться, что дурак. Нам легче уворачиваться от стрел.

Арлиан спрятался в тени фургона, который продолжал двигаться вперед.

— Тириф! Шибель! — тихонько позвал юноша.

Никакого ответа.

— Не буди их, — прошептал Ворон. — Они спросонок высунут наружу головы, чтобы посмотреть, что тут происходит, и угодят под стрелы.

— Мы тоже можем угодить под стрелы! Они же владеют волшебством — пусть создадут какую-нибудь иллюзию, как в Пробковом Дереве.

— Думаю, мы справимся с одним лучником без всякого волшебства, Ари.

— У меня нет шпаги, Ворон, — помнишь, он сломался в пещере? И с чего ты взял, что здесь только один лучник?

Ворон не отвечал, и Арлиан позвал:

— Ворон?

— Тише, — прошипел Ворон. — Слушай.

Арлиан прислушался и уловил топот копыт по сырой мостовой, скрежет колес…

И кое-что еще вдалеке. Шаги. Кто-то бежал по улице.

— Он там не один, — заключил Ворон.

— Я искренне сожалею, что оказался прав, — заметил Арлиан. — Ворон, у меня нет оружия.

Мимо уха Арлиана, чудом его не задев, просвистела еще одна стрела, очевидно, он не так хорошо спрятался, как полагал.

— Ты можешь воспользоваться кнутом? — спросил Ворон.

— Чтобы управлять волами, могу. Чтобы сражаться — нет.

— Тогда я оставлю его себе.

Четвертая стрела вонзилась в фургон в нескольких дюймах от носа Арлиана.

— Он стреляет только в меня, — проговорил Арлиан.

— Да, — ответил Ворон. — Кто-то его нанял, чтобы тебя прикончить.

Арлиан заметил, что голос Ворона постепенно затихает, и осторожно выглянул из-за угла фургона.

Черный кожаный костюм, смоляные волосы и борода помогли Ворону стать незаметным в темноте, и Арлиан несколько секунд не мог его разглядеть, но в конце концов заметил, как тот, зажав в руке хлыст, пригнувшись, бесшумно мчится по площади к воротам.

Арлиан больше не слышал шагов и принялся всматриваться в темноту, стараясь понять, где прячется убийца. Потом зазвенела тетива, но он не видел, куда полетела стрела, лишь услышал, как она ударила в камень — неужели появился еще один лучник? Первый, очевидно, продолжал оставаться на стене, но те шаги были не…

Кто-то закричал, и Арлиану показалось, что он слышит шум борьбы; он вглядывался в темноту в поисках Ворона, но так и не сумел его увидеть.

И тут издалека донесся незнакомый голос:

— Лорд Обсидиан!

Арлиан так удивился, что некоторое время не отвечал, но потом все-таки решился спросить:

— Кто здесь?

— Меня зовут Горн, — последовал ответ. — Я служу лорду Уитеру.

— Лорд Уитер послал наемного убийцу? — изумленно спросил Арлиан.

Да, у них с лордом Уитером были разногласия, но Арлиан считал, что старик не желает ему зла.

— Нет, милорд… мы поймали убийцу. Я держу нож у его горла. Что мне с ним делать?

Арлиан слишком устал, чтобы понимать, что происходит.

— Ворон? — позвал он снова.

Несколько секунд никто не отвечал, затем он услышал вдалеке голоса, но слов не разобрал, разговаривали слишком тихо.

— Жди там, Ари, — крикнул наконец Ворон.

Арлиан в полной растерянности остался на своем месте. Он посмотрел на бастион в тот момент, когда там вспыхнул свет, и увидел нескольких человек — один стоял с поднятыми руками в окружении нескольких других. Свет шел от фонаря, который держал один из незнакомцев.

Затем свет исчез за башней, потом снова появился у ее основания, и Арлиан увидел, что теперь фонарь держит Ворон. С ним было еще два человека, которых он не знал, но один из них и в самом деле держал нож у горла другого.

Арлиану показалось в призрачном свете фонаря, что на стене осталось еще несколько человек, но к нему приближались только трое. Он стоял и ждал, что будет дальше.

— Лорд Обсидиан, — проговорил человек с ножом, когда они подошли к фургону. — Это убийца.

— А вы — Горн? — спросил Арлиан.

— Да.

— Может быть, вы мне объясните, как оказались здесь посреди ночи, да еще спасли меня от наемного убийцы? И откуда узнали, кто я такой?

— Колдовство, милорд, — ответил Горн. — Лорд Уитер устал ждать вашего возвращения и воспользовался заклинанием, чтобы выяснить, когда вы прибудете. Так ему удалось узнать о засаде. Вот почему он послал меня сюда.

— Очень благородно с его стороны, — сказал Арлиан. — А лорд Уитер здесь?

— Нет, милорд. Он у себя дома. Лорд Уитер доверил мне и моим людям решить эту проблему.

— Вашим людям?

— Я здесь не один. Мои люди остались на бастионе на случай, если вам будет угрожать еще какая-нибудь опасность.

Арлиан кивнул, а затем повернулся к незнакомцу, у горла которого Горн держал нож.

— Ты собирался меня убить? — спросил он.

— Да, милорд, — ответил убийца, глядя себе под ноги.

— Почему?

— Меня наняли, милорд.

— Кто?

Убийца поднял голову и посмотрел Арлиану в глаза.

— Милорд, надеюсь, вы понимаете, что, если я открою вам имя этого человека, я подвергну опасности жизнь своих друзей и родных, а поскольку вы все равно меня убьете…

— Ничего подобного, — перебил его Арлиан.

Его слова, казалось, потрясли убийцу.

— Я не могу… — заикаясь, проговорил он. — Нет, я… тут особые обстоятельства, милорд.

— В каком смысле?

— Человек, нанявший меня, умер. Вы его убили.

Арлиан устало посмотрел на него.

— Убил? И кто же это?

— Лорд Дришин, милорд.

— И правда, я его убил. — Арлиан не стал возражать.

— Будь он жив, я бы его не выдал, но он умер, и у него нет семьи…

Арлиан усмехнулся при мысли, что у лорда Дришина могла быть семья.

— Перед тем как уехать, он заплатил нам половину, — продолжал наемник. — Другую мы должны были получить после вашей смерти — если вы приедете в Мэнфорт; если вы погибнете где-нибудь в другом месте, что ж, значит, не судьба. Но главное — он настаивал на том, что вас следует убить за воротами. Вот почему мы с братом вот уже несколько месяцев по очереди мерзнем на этой проклятой стене. Если бы мы могли нанести вам удар в вашем доме…

— Уверен, вы добились бы большего успеха, — проговорил Арлиан, заметив, что наемник, нисколько не смущаясь, рассказал об участии своего брата в заговоре. — Думаю, лорд Дришин не открыл вам причину, по которой желал моей смерти?

Даже в тусклом свете фонаря было видно, как удивился убийца.

— Из мести, разумеется. Он знал, что вы собираетесь его прикончить.

— Разумеется.

Арлиан вздохнул и посмотрел на фургон — волы остановились, когда Ворон побежал по площади к воротам, — и на стрелу, вонзившуюся в спинку сиденья.

— Убить его? — спросил Горн.

— Нет, — ответил Арлиан. — Отпустите его.

— Милорд? — удивленно переспросил Горн.

— Отпустите его. Надеюсь, он не вооружен?

— Конечно, — ответил Горн. — Ну, по крайней мере мы отобрали у него меч, нож и лук — возможно, где-нибудь припрятано другое оружие. Неужели, милорд, вы собираетесь просто взять и отпустить его?

— Именно, собираюсь и отпускаю. Вы же слышали, я сказал, что не намерен его убивать. Пусть уходит.

Горн поколебался несколько мгновений, затем убрал нож и отпустил руку убийцы.

— Запомни одну вещь, приятель, — сказал Арлиан наемнику, который стоял и тупо на него пялился. — Ты больше не наемный убийца. Если ты попытаешься еще раз на меня напасть, я тебя найду и прикончу собственноручно. Ты слышал о том, что колдовство предупредило лорда Уитера о твоих намерениях, так вот, у меня в фургоне два волшебника из Аритейна — они способны на такое, что даже самое сильное заклинание лорда Уитера покажется детскими игрушками. Я устал от мести и проявляю великодушие, но я не глуп. Не советую тебе это проверять, моя доброта не беспредельна. Ты меня понял?

— Да, милорд. — Убийца низко поклонился.

— Радуйся, что получил половину обещанных денег и не пытайся заработать остальные.

— Слушаюсь, милорд.

— А теперь уходи.

Убийца чуть помедлил, затем повернулся и помчался к воротам.

Арлиан, Ворон и Горн молча смотрели ему вслед.

— Я слышал, милорд, что вы помешаны на мести, — проговорил наконец Горн. — Похоже, меня обманули.

— Вас обманули, — сказал Арлиан. — У меня более узкий вид помешательства — я помешан на мести драконам, а не людям.

— Иными словами, он не в своем уме, — весело заявил Ворон. — Но зато хорошо платит.

Горн вежливо улыбнулся, и Арлиан внимательно на него посмотрел.

— Итак, я нахожусь под защитой лорда Уитера?

— В настоящий момент — да, — ответил Горн.

— Почему?

— Он сказал, у вас есть кое-что, в чем он испытывает необходимость, милорд.

— Он попросил вас взять это у меня или доставить нас к нему, чтобы я мог лично отблагодарить его за спасение?

— Я совсем не уверен, что мы спасли вам жизнь, милорд. Ваш человек прекрасно справился бы сам, если бы мы не оказались на месте раньше. В любом случае нам приказано вас не беспокоить. Лорд Уитер ждет вас у себя в любое удобное время. Разумеется, вам необходимо отдохнуть после долгого и тяжелого путешествия.

— Правда?

Арлиан сильно подозревал, что благородство и забота лорда Уитера не столь уж бескорыстны. Старик скорее всего решил, что вежливостью он быстрее добьется от Арлиана того, что ему нужно. Арлиан знал, что именно нужно лорду Уитеру, и знал также, что старик этого не получит.

— Спасибо за помощь, Горн, — сказал он. — И передайте мою благодарность лорду Уитеру за то, что он посчитал возможным вмешаться и расстроить планы лорда Дришина. Скажите, что я с удовольствием навещу его через несколько дней.

Горн поклонился.

— Мы можем ехать? — спросил Ворон и знаком показал на фургон.

Горн отошел в сторону. Арлиан поднял с земли свою шляпу и быстро забрался на место возницы. Прошло всего несколько минут — и вот уже волы снова зашагали по площади в сторону городских ворот, так, словно ничего и не случилось.

Глава 2 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Фургон медленно катил по улицам Мэнфорта в сторону дворца Арлиана, расположенного в Верхнем городе.

— Говорил я тебе, нужно было заночевать на постоялом дворе, — сказал Ворон. — Вряд ли он стал бы в нас стрелять, если бы мы приехали днем, когда вокруг полно народа.

— А я думаю, что стал бы, — ответил Арлиан. — Он мог легко затеряться в толпе.

Ворон скептически хмыкнул, но решил промолчать.

— Нам все равно пришлось бы ехать через ворота, я думал, что у нас больше шансов ночью, — взглянув на него, начал оправдываться Арлиан. — Возможно, я ошибся.

— Лично я думаю, что тебе не терпелось вернуться домой, — заявил Ворон. — Ты даже несколько часов не хотел подождать.

— Ну, в какой-то степени ты прав, — не стал спорить Арлиан. — В конце концов, Пушинка должна вот-вот родить, если уже не родила. Но, кроме того, мне нужно поддерживать свою репутацию в качестве лорда Обсидиана.

Тут одно из колес фургона наехало на булыжник, и Арлиану пришлось ухватиться за край сиденья.

— Как, по-твоему, мне лучше появиться в городе — средь бела дня грязным и уставшим, в дешевом торговом фургоне, или неожиданно возникнуть в своем дворце?

— А почему тебя продолжает беспокоить чье-то мнение? — наградив своего спутника сердитым взглядом, поинтересовался Ворон. — Энзит, Дришин и другие твои враги мертвы, Коготь и Пузо прекрасно знают, кто ты такой. На кого ты собираешься произвести впечатление?

— На всех, на кого только можно. Чтобы найти и уничтожить драконов, разрушивших мою деревню, потребуется помощь. В одиночку мне не справиться.

Ворон посмотрел на него. Глаза Арлиана были устремлены куда-то вдаль, в непроглядный мрак. Наверное, он видел не улицу, которая тянулась перед ними, а что-то, имеющее непосредственное отношение к драконам.

— Возможно, тебе вообще не удастся им отомстить, Ари, — мягко проговорил он.

— Я должен попытаться.

— А кто, по-твоему, в состоянии тебе помочь? — уже резче спросил Ворон. — Лорд Уитер? Он и сейчас тебе помогает, по крайней мере послал своих людей перехватить наемника, но против дракона он бессилен. На кого ты собираешься произвести впечатление?

— Во-первых, на герцога Мэнфорта, — ответил Арлиан. — Семьсот лет назад его предки возглавили армию, выступившую против драконов. А вдруг он с радостью ухватится за возможность продолжить их дело?

— Скорее он тебя повесит, — поморщившись, ответил Ворон. — Не забывай, ты убил его главного советника. Если герцога это сильно разозлило, думаю, ему будет все равно, где он тебя отыщет — в твоем дворце или в сточной канаве. Тебе повезло, что у него на самом деле мозгов хватает только на добычу вина, вкусной еды и женщин — здесь ему советник не нужен. И не повезло — в том, что он вряд ли когда-нибудь решится выступить против драконов.

— Если окружение будет подталкивать его, — пожав плечами, сказал Арлиан, — кто знает, что он сделает?

— Арлиан, с какой стати советники станут убеждать герцога в необходимости столь безумной затеи? Это тебе не шуточки. Я знаю только одного сумасшедшего, который готов добровольно с ними сражаться, и он сидит рядом со мной.

Юноша не стал с ним спорить.

— А кто теперь в советниках герцога? — спросил Арлиан. — Раньше этот пост занимали лорд Энзит, лорд Дришин, лорд Хардиор и леди Иней.

— Ты назвал четверых самых известных.

— И я убил двоих из них, — печально улыбнувшись, сказал Арлиан.

— Убил, — согласился с ним Ворон. — А насколько мне известно, лорд Хардиор лишился герцогской милости в прошлом году. Остается леди Иней.

— Которая спит в нашем фургоне, — заметил Арлиан и оглянулся. — Удивительно, что она не проснулась во время стычки у ворот.

— Она могла проснуться, но, наверное, ей хватило ума сидеть тихо.

— Вполне возможно, — согласился Арлиан.

Он снова оглянулся, но ничего не увидел — фонарь висел так, чтобы его свет не проникал внутрь.

— В любом случае леди Иней здесь не было, и она не могла подтвердить свое положение при дворе или заменить Энзита, — заметил Ворон. — Почему-то я сомневаюсь, что место осталось пустым. Уверен, что какой-нибудь сладкоголосый мерзавец пробрался в окружение герцога и стал его фаворитом в наше отсутствие — лорд Хардиор или, возможно, кто-нибудь еще из придворных.

— И мы не знаем кто и как он к нам относится. Значит, мы должны произвести на него хорошее впечатление, разве не так?

— Ну, наверное, — проворчал Ворон.

— Можно предположить, что новый фаворит будет нам благодарен за то, что мы убрали Энзита и Дришина и дали ему шанс возвыситься в глазах герцога, — с надеждой в голосе предположил Арлиан.

— Благодарность в наше время встречается нечасто, — сухо сказал Ворон.

— Я заметил, — согласился Арлиан и оглядел пустынные улицы.

Тут и там факелы и фонари проливали оранжевый свет на стены и мощеные булыжные мостовые Мэнфорта, кое-где покрытые сугробами грязного тающего снега, но в основном в городе царила ночь. Нигде не видно следов новой засады, как, впрочем, и людей лорда Уитера — да и что им тут делать? Дришин покидал город в спешке и не успел как следует подготовить покушение на Арлиана. К тому же, будучи членом Общества Дракона, он дал клятву, что не причинит вреда другому члену Общества внутри городских стен. Скорее всего ему хватило времени только на то, чтобы нанять пару убийц, поскольку, вне всякого сомнения, Дришин рассчитывал вернуться и снова занять свое место в Обществе Дракона, а значит, не стал бы нарушать клятву открыто.

Да и лорд Уитер обязательно об этом узнал бы. Арлиан, Уитер, Дришин и Энзит являлись членами Общества Дракона, людьми с сердцем дракона. Каждый из них остался жив после роковой встречи. Каждый выпил смесь человеческой крови и яда дракона и благодаря этому изменился. Давным-давно эти люди — Энзит, Уитер и уже умерший Рехириан — основали Общество Дракона, главной целью которого являлась борьба с драконами всеми доступными средствами, чтобы мстить за свои страдания, за смерть близких и друзей. На протяжении многих веков все, у кого в груди билось сердце дракона и кто жил в Землях Людей, вступали в Общество.

Конечно, они уже не были людьми в обычном понимании.

Люди с сердцем дракона не старели, не боялись ни ядов, ни болезней. Все до единого — хотя и в разной степени — обладали сверхъестественными физическими данными: невероятной силой и выносливостью, а также поражающей воображение скоростью реакций. Кроме того, волшебный эликсир наделил их удивительной харизмой — они были богаты и могущественны. Каждый член Общества, вне зависимости от своего происхождения, имел титул лорда или леди и владел предприятиями с огромными прибылями и множеством служащих.

Это то положительное, что даровало человеку сердце дракона. Но, как всегда в жизни, имелись и другие, менее приятные аспекты — у них не было детей, а кровь обладала свойствами яда. Кроме того, по прошествии многих лет такой человек становился холодным и чувствовал себя некомфортно среди обычных людей. Вот почему они объединились в тайное общество, хотя отношения между его членами не всегда были безоблачными.

Например, Арлиан поклялся убить пятерых членов Общества Дракона, а также кое-кого еще, в наказание за совершенные ими преступления. Он отомстил троим из пяти — Хориму, Дришину и Энзиту.

Оставались еще лорд Стиам, известный под именем Коготь, и лорд Торибор, которого называли Пузо — по крайней мере номинальные враги Арлиана. Но он сомневался, что они попытаются убить его в стенах города собственными руками или с помощью наемных убийц. Оба относились к своей клятве чрезвычайно серьезно.

Итак, пока Арлиан мог чувствовать себя в безопасности, оставалось только добраться до Старого Дворца. Юноша вглядывался в темноту, пытаясь понять, где они находятся. Он отсутствовал несколько месяцев и сомневался, что нашел бы дорогу к своему особняку ночью — в конце концов, он прожил в Мэнфорте совсем немного.

Однако складывалось впечатление, что Ворону известен каждый поворот и переулок, он уверенно направлял волов по склону в сторону Верхнего города. Неожиданно Арлиан подумал, что не знает, откуда Ворон родом — может, из Мэнфорта или откуда-нибудь еще. Ворон не любил распространяться о своем прошлом, если не считать нескольких веселых историй, которые он рассказывал в подпитии.

Арлиан никогда его ни о чем не расспрашивал. Он и сам не слишком откровенничал о том, что с ним произошло с тех пор, как сгорела его родная деревня. Всё знали Ворон, леди Иней и еще несколько человек, большая часть его истории стала известна, когда его принимали в члены Общества Дракона, но для жителей Мэнфорта он оставался загадочным лордом Обсидианом, чье прошлое покрыто завесой тайны.

По правде говоря, Арлиан сомневался, что беглый раб, обманом завладевший деньгами и таким образом разбогатевший, будет пользоваться таким же уважением, как человек, о котором ничего не известно.

Он родился свободным, в небольшой шахтерской деревеньке в Курящихся Горах, которую все называли Обсидиан. Сами жители никогда не обсуждали это название, поскольку в Курящихся Горах имелась всего одна деревня.

Арлиану было одиннадцать, когда жарким летним днем с темного неба спустились три дракона и сожгли деревню, а потом сровняли ее с землей. Ему удалось спрятаться в подвале своего дома и остаться в живых, но он не мог выбраться из-под тела своего погибшего деда — именно там он и проглотил смесь его крови и яда дракона.

После гибели деревни в нее заявились мародеры, захватили Арлиана и продали в рабство. Он провел семь лет в одном из рудников Глубокого Шурфа, а потом надсмотрщик, благодарный Арлиану за спасение жизни, помог молодому человеку бежать.

После бегства Арлиан довольно долго не решался пользоваться своим настоящим именем и, сменив несколько вымышленных, в конце концов назвал себя лордом Обсидианом. Под этим именем он и приехал в Мэнфорт, разбогатев после приключений в Вестгарде и на пронизанном волшебством юге.

Еще мальчиком он поклялся отомстить за разорение родного дома и собственное рабство. Через несколько лет он дал слово расплатиться с теми, кто виновен в страданиях рабынь, которых держали в борделе, известном под названием «Дом плотских утех» или «Дом шести лордов».

Садист-надсмотрщик из шахты Глубокого Шурфа, молодой человек по имени Маслолей, тоже значился в списке тех, кто заслужил наказание за свои преступления, но занимал далеко не первое место.

Арлиан выполнил часть своих клятв — большинство мародеров были мертвы; двое из них, Игла и Красотка, давно пропали из Мэнфорта и скорее всего тоже умерли.

Арлиан избавил мир от четверых из шести лордов, виновных в зверствах в Вестгарде, — трое из них обладали сердцем дракона, четвертого звали лорд Каруван.

Оставшиеся двое оказались самыми безвредными из всей компании — Коготь даже извинился за то, что совершил, и передал Арлиану двух женщин-рабынь, которых держал у себя в доме. Почти три месяца назад Арлиан сразился со вторым, лордом Торибором, и ранил его во время ночной дуэли на улицах городка под названием Пробковое Дерево. Две рабыни Торибора, Цикада и Капля, сейчас ехали в его фургоне вместе с леди Иней и двумя волшебниками из Аритейна, и лорд Обсидиан не видел никакой срочности в продолжении охоты на их бывшего хозяина. Арлиан сказал правду наемному убийце: он удовлетворил свое желание мстить людям — по крайней мере на время.

Но оставались драконы — нет, не только те три, что сожгли Обсидиан и убили родных Арлиана, а все драконы, живущие под землей и выходящие наружу, чтобы сеять смерть. Арлиан хотел уничтожить их всех.

Говорили, что еще ни одному человеку за всю историю не удалось убить дракона — ни в старые времена, когда чудовища правили миром, ни сейчас, когда они ушли в свои подземные пещеры и предоставили человечество самому себе.

Так говорили — но на самом деле было не так.

Арлиан убил дракона.

Да, только что родившегося, всего лишь детеныша, но он чуть не погиб, сражаясь с ним, и в конце концов победил.

Если не считать шрама на лице в месте, куда попал яд дракона, его раны уже зажили — телесные раны; однако Арлиан сомневался насчет ран душевных. Во время поединка он узнал вещи, которые ему совсем не понравились.

А еще он стал обладателем тайны, которая должна была ему помочь расплатиться с драконами. Но тут возникали проблемы, причем очень серьезные.

Арлиан хотел хорошенько все обдумать, прежде чем мстить дальше, — останавливаться он не собирался.

Он мог сделать это где угодно, но решил вернуться в Мэнфорт, сердце Земель Людей, в свой Старый Дворец, чудовищное сооружение, которое когда-то построил дед нынешнего герцога и бросил, поскольку был не в состоянии его содержать, а Арлиан купил и восстановил.

В Мэнфорте жили лорд Торибор и лорд Коготь. В Мэнфорте лорд Энзит занимал пост главного советника герцога. В Мэнфорте встречались члены Общества Дракона, тайные правители Земель Людей, владеющие секретами колдовства. Кроме того, они поклялись не убивать членов Общества внутри стен города. Если бы Арлиан поселился где-нибудь в другом месте, его враги могли отправить к нему наемных убийц, но здесь они не имели права этого делать.

Именно в Мэнфорте жили возможные союзники. Общество Дракона — по крайней мере те его члены, у кого не было причин ненавидеть или бояться Арлиана, например, лорд Уитер и леди Иней, — могли оказать ему поддержку.

Хотя имелись и вполне определенные трудности.

Ну и наконец, в Мэнфорте у него был дом, где его ждали слуги и четыре женщины, которых он спас из «Дома плотских утех».

Разумеется, Арлиан не держал рабов; после семи лет, проведенных в Глубоком Шурфе, он не мог допустить рабства в своем доме. Четыре женщины много лет были шлюхами в борделе, им отрубили ступни, чтобы они не убежали. Арлиан дал им свободу.

Он освободил только четверых, хотя их было значительно больше. У Арлиана до сих пор сжималось сердце, когда он вспоминал Конфетку, которая умерла у него на руках; ее подружку Голубку, чьи останки все еще находились в доме лорда Энзита; а еще Искорку с Пронырой — их лорд Дришин повесил, чтобы они не достались Арлиану.

С ним в фургоне ехали еще две девушки, Цикада и Капля, итого получалось шестеро, а в «Доме шести лордов» работало шестнадцать девушек. Арлиану не удалось вытащить десятерых.

Он сидел молча, вспоминая все, что с ним произошло, а фургон медленно катил по улице. Вскоре он задремал, и ему приснились погибшие женщины, которых он так хотел освободить и не смог.

Неожиданно фургон дернулся, Арлиан проснулся и увидел впереди знакомые очертания Старого Дворца — черная тень, едва различимая на фоне ночного неба. В окнах не было света, а у ворот никто не вывесил фонарь.

— Почти приехали, — проговорил он.

— Почти, — подтвердил Ворон.

— Надеюсь, кто-нибудь нас впустит.

— У меня есть ключи, — сказал Ворон.

Арлиан кивнул, зная, что этого следовало ожидать. Ворон никогда ничего не забывал. Поразительный человек. Арлиан прекрасно понимал, что ему очень повезло с этим случайным знакомством, и еще больше повезло, когда Ворон решил с ним остаться.

Да, конечно, он платил Ворону огромные деньги, к тому же тот был до определенной степени подвержен влиянию чар человека с сердцем дракона, но Арлиан ни секунды не сомневался, что Ворон в любой момент может от него уйти — если захочет.

То, что он до сих пор не ушел, очень льстило Арлиану, но порой юноша задавал себе вопрос: а достоин ли он такой чести?

— Думаю, учитывая поздний час, нам лучше войти через заднюю дверь, — заметил Ворон.

— Конечно, — согласился Арлиан, хотя, если бы он управлял фургоном, он бы, не задумываясь, направил его к главному входу — усталость брала свое.

Ворон тихонько прищелкнул языком и натянул поводья, волы послушно свернули в аллею, на которую выходила кухонная дверь.

Через несколько мгновений фургон остановился, и Ворон спрыгнул на землю.

— Разбуди народ, — сказал он. — А я открою дверь и посмотрю, что у них там происходит.

Арлиан нырнул внутрь фургона, мельком глянув на стрелу, все еще торчащую из спинки.

Волшебники из Аритейна устроились у одной стенки, леди Иней спала у другой; в задней части фургона, на подушках, уложенных на багаж, лежали Цикада и Капля.

Трогать их не имеет никакого смысла, прежде нужно найти кого-нибудь, кто отнесет их в дом. Сначала Арлиан повернулся к волшебникам — Тирифу и Шибель — и тихонько похлопал по плечу Тирифа. Аритеянин пошевелился и сел, разбудив свою спутницу. Леди Иней проснулась мгновенно и посмотрела на Арлиана.

— Мы в Старом Дворце, — сказал он ей. — Вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете, или мы отвезем вас домой, когда разгрузимся.

Леди Иней взглянула на спящих женщин, потом на волшебников.

— Я останусь на ночь, — сказала она.

— Уже почти светает, — заметил Арлиан.

— Ну, тогда я проведу у тебя утро, — ответила леди Иней.

Она повернулась, достала свою деревянную ногу из угла и начала прикреплять ее к левой культе.

— Хорошо, — сказал Арлиан.

Повернувшись к остальным, он заметил, что Цикада завозилась, по-видимому, ее разбудили голоса.

Вскоре появился Ворон и объявил, что задняя дверь открыта, огонь в кухне горит, а слуги разбужены.

— Желаете позавтракать, милорд? — спросил он. Арлиан удивленно на него посмотрел.

— Я хочу спать, — ответил он. — Пусть приготовят мою постель и устроят гостей. Все остальное подождет.

— Как пожелаете, милорд, — сказал Ворон.

Арлиан взирал на него с изумлением. Ворон снова вошел в роль управляющего после нескольких месяцев простых, товарищеских отношений на дороге; Арлиан же смертельно устал и не мог понять, что происходит.

— Давай отнесем женщин в дом, — сказал он, махнув рукой в сторону Цикады и Капли.

Ворон кивнул.

К этому моменту уже все проснулись, и аритеяне помогли вынуть Цикаду и Каплю из фургона.

Капля посмотрела на стрелу, но ничего не сказала, остальные, казалось, ее не заметили. Арлиан подозревал, что леди Иней проснулась во время инцидента и уже видела стрелу.

— Мы правда приехали? — сонным голосом поинтересовалась Цикада, когда Ворон взял ее на руки и понес к двери в дом. — Я увижу Киску и Лилию и Пушинку с Лавандой?

— Конечно, увидишь, — успокоил ее Ворон.

— Как чудесно! — Она радостно заулыбалась. — О большем я и не мечтала.

— А ноги? — мрачно спросила Капля, когда Арлиан подхватил ее на руки.

На этой ноте лорд Обсидиан снова вошел в свой дом.

Глава 3 НЕОЖИДАННОЕ НАСЛЕДСТВО

Арлиан проснулся от странного ощущения, будто он кашляет. Однако горло у него было в полном порядке. Он сонно посмотрел на нимф, резвящихся на тускло освещенном потолке.

— Кхе-кхе.

Все понятно. Это не он кашлял, кто-то его разбудил. Арлиан поднял голову и увидел, что в комнате царит полумрак, потому что окна закрыты тяжелыми шторами. Сквозь щель между ними пробивался яркий луч света, упираясь, словно ослепительный клинок, в противоположный угол спальни. Судя по всему, уже полдень, решил Арлиан.

Как же хорошо снова оказаться дома, подумал он, можно проспать все утро в собственной постели, и никто тебе не мешает, а впереди не ждут тяготы дороги.

Он потянулся, наслаждаясь запахом и прикосновением к коже прекрасного тонкого белья, затем принялся оглядываться по сторонам, пытаясь понять, кто же кашлял.

Около кровати стоял Венлин, старший камердинер Арлиана, который старался не смотреть на своего господина.

— Доброе утро, Венлин, — поздоровался с ним Арлиан. — Если, конечно, еще утро.

— Еще утро, милорд, — ответил Венлин. — Хотя примерно через час солнце будет в зените.

— В таком случае, пожалуй, пора заняться делами. Ты со мной согласен?

— Не мне вам указывать, милорд, — проговорил Венлин.

— Понятно, понятно, — согласился с ним Арлиан и, откинув одеяло, спустил голые ноги на пол. — Однако я был бы тебе признателен, если бы ты высказывал свое мнение, когда тебя спрашивают. Ладно, ты не отыщешь мой халат?

— Как пожелаете, милорд, — сказал Венлин и подошел к шкафу. — Если вас действительно интересует мое мнение, я бы предложил вам сразу одеться. Вас ждет посетитель.

— Ах вот как! — Арлиан улыбнулся. — Тогда понятно, что ты тут делаешь. Я думал, кухарке надоело подогревать мой завтрак. И кто к нам пришел? Лорд Уитер?

Горн сказал, что Уитер даст Арлиану время прийти в себя, — Арлиан решил, что он объявится через пару дней, но, похоже, Уитер сгорает от нетерпения и не выдержал ожидания.

— Нет, милорд.

— Значит, кто-нибудь из наших бедняжек?

— Нет, милорд… управляющий объяснил им, что вам необходимо хорошенько отдохнуть, и они знают, что вас нельзя беспокоить. К вам пришел господин, который утверждает, будто он представляет лорда Энзита.

Хорошее настроение мгновенно улетучилось. На одно короткое кошмарное мгновение Арлиану показалось, что ему все приснилось — долгая погоня за врагами по южному караванному пути, последнее жуткое сражение с лордом Энзитом, известным под именем лорд Дракон…

Но шрам на щеке и яркие воспоминания говорили о том, что лорд Энзит действительно мертв.

Однако жители Мэнфорта и слуги Энзита могли этого не знать. А если и знают… вдруг они выполняют посмертную волю своего господина — нанял же Дришин убийцу.

Впрочем, Арлиан сомневался, что Энзит стал бы пачкать руки, для подобных вещей у него был Дришин. Скорее всего к нему пришел кто-нибудь из слуг Энзита, чтобы выполнить данное раньше поручение или выяснить, где находится их господин. В любом случае хорошего ждать нечего.

Похоже, новость о возвращении Арлиана облетела город быстрее, чем он думал, раз кто-то из слуг Энзита явился к нему с визитом. Возможно, наемник Дришина — Арлиан пожалел, что не узнал его имени, — страшный болтун.

— Пусть подождет меня в малой гостиной. Я выйду через десять минут, — сказал он, направляясь к шкафу. — Не нужно халат, я сам оденусь.

Венлин поклонился и вышел.

Встреча с человеком, пришедшим от мертвого лорда, требовала выполнения определенных формальностей, и потому Арлиан вошел в малую гостиную лишь через двадцать минут. Он тщательно вымылся, причесался и надел свой лучший костюм из черного бархата, отделанный белым кружевом, и белую шелковую сорочку.

Неподалеку от двери в гостиную он заметил двух слуг — женщину по имени Заика и юношу, которого звали Уолт. Очевидно, они решили подслушать, о чем пойдет речь, но Арлиан притворился, что не видит их. Он сомневался, что во время беседы будет сказано что-нибудь такое, о чем им знать не следует. Кроме того, в случае необходимости он всегда сможет их прогнать.

В гостиной он обнаружил двоих — разумеется, Ворона в черной с белым ливрее, которую носили все слуги дома, и худого седовласого человека, тоже одетого в черное, только с золотой отделкой. Арлиан уже встречал его раньше.

Арлиан знал эти цвета и через пару минут понял, что к нему пожаловал сам управляющий лорда Энзита. Он ожидал увидеть простого слугу.

Арлиан замер на месте.

Управляющий Энзита поклонился ему:

— Милорд Обсидиан.

— Здравствуйте, — ответил Арлиан. — Насколько я понял, вы хотели со мной поговорить.

Его слова прозвучали официально, но без тени враждебности; в конце концов, этот человек всего лишь служащий лорда Дракона.

— Да, милорд. Я здесь по приказу лорда Энзита… который, как мне сказали, мертв. — Он посмотрел на Ворона.

— Да, — подтвердил Арлиан. — Я видел, как он вонзил себе в грудь мечелом и вырвал собственное сердце, чтобы сотворить темное колдовство.

Управляющий с трудом сглотнул.

— Понятно, — только и сказал он.

— Вы думали, я его убил? — спокойно спросил Арлиан. — Да, мы сражались на поединке, но он умер от своего собственного клинка.

Строго говоря, Арлиан сказал правду, хотя далеко не всю. Однако он не собирался открывать своему гостю все подробности смерти Энзита. Зачем же давать повод для мести?

Он пожалел, что не может отрицать свою причастность к гибели лорда Дришина, но, к сожалению, имелись свидетели. Кроме того, лорд Дришин сам позаботился о том, чтобы ему отомстить.

— Меня не интересуют подробности, милорд, — проговорил управляющий Энзита. — Мне лишь необходимо знать, что лорд Энзит действительно мертв.

— Он мертв, — сказал Арлиан. — Это произошло в одной из пещер в Пустоши. Я стал свидетелем его смерти, а мой управляющий видел его тело и может подтвердить, что у него вырвано сердце. Лорда Энзита больше нет среди живых.

Управляющий кивнул.

— Мы поняли, что лорд Энзит мертв, уже некоторое время назад, — ответил он. — Мы воспользовались колдовством.

— Неудивительно, — заметил Арлиан. — Лорд Энзит прославился своими колдовскими способностями.

— Да.

Управляющий Энзита совершенно спокойно признал правоту Арлиана, в его голосе не слышалось ни гордости, ни неудовольствия, вообще ничего.

— И зачем же вы ко мне пришли? — спросил Арлиан. — Ваш господин оставил для меня послание, которое вы должны передать, когда я вернусь в Мэнфорт? Речь идет об угрозе или проклятии?

Он сообразил, что вполне успел бы получить послание, прежде чем отправился в погоню за лордом Энзитом. Иными словами, то, что собирается сообщить ему управляющий, должно быть сказано после смерти его господина.

— Проклятие? Как раз наоборот, — проговорил управляющий. — Когда лорд Энзит собирался в дорогу, я спросил у него, когда нам следует ждать его назад, и он ответил, что не знает, а также познакомил нас с заклинанием, чтобы мы могли выяснить, жив ли он. Тогда я поинтересовался, что нам делать, если он не вернется, и он произнес следующие слова: «Если я умру, а лорд Обсидиан останется в живых, это станет его проблемой».

Арлиан нахмурился, но не успел ответить, а управляющий продолжал:

— Я попросил лорда Энзита объяснить, что он имеет в виду, и он сказал, что назначает вас, лорд Обсидиан, своим наследником — во всем.

— Он… — Арлиан запнулся и замолчал.

Он смотрел на своего посетителя и обдумывал его слова — да, именно так и должен был поступить Энзит. Арлиан являлся его заклятым врагом — по крайней мере в мире людей. Но Энзит не был подвержен ненависти или бессмысленным вспышкам ярости. В его душе бушевал холодный огонь, хитрость дракона, все человеческое давно умерло в его сердце.

В конце концов, Энзит не имел настоящего наследника. Его кровь и сердце отравил яд дракона, и он прожил около тысячи лет; его родные давно умерли. Друзей, которых он смог бы назвать своими наследниками, у него тоже не осталось. Те люди, что могли бы считаться равными ему, тоже обладали сердцем дракона. А ближайший «соратник», лорд Дришин, сопровождал Энзита в последнем путешествии и погиб от руки Арлиана в Пробковом Дереве.

Арлиан убил лорда Хорима, который вместо Энзита принял участие в дуэли за воротами Мэнфорта. Позже он ранил лорда Торибора, еще одного приятеля Энзита. Иными словами, лорд Энзит не мог рассчитывать на то, что кто-нибудь из его товарищей останется в живых, учитывая клятву Арлиана покончить с ними, — разве что герцог Мэнфорта, но Энзит не был настолько глуп, чтобы всерьез относиться к герцогу.

Арлиан мог легко представить себе, что Энзит посчитал человека, сумевшего его убить, равным себе — так он был устроен. Кроме того, вряд ли он полагал, что оказывает услугу тому, кого называет своим наследником. Он ведь знал, что Арлиан и так очень богат.

Вопрос в том, что еще — кроме огромного состояния — является его наследством. Дришин нанял убийцу, не слишком, правда, умелого. Последняя воля Энзита внешне казалась вполне мирной, но могла таить в себе массу неприятностей.

— Вы говорите, он назначил меня наследником во всем, — проговорил Арлиан.

— Да, милорд, — поклонившись, ответил управляющий.

— Вам известно, что он имел в виду?

Управляющий поколебался немного, а потом сказал:

— Я полагаю, он имел в виду ровно то, что сказал, милорд, — теперь вы являетесь хозяином его владений и можете делать с ними все, что пожелаете. Иными словами, я в вашем распоряжении, милорд.

— У меня уже есть управляющий, — махнув рукой в сторону Ворона, ответил Арлиан. — Скажите… лорд Энзит имел, в виду, что я должен взять на себя и все его обязательства?

Управляющий смущенно посмотрел на Ворона и лишь потом ответил:

— Я не знаю, какие у моего бывшего хозяина имелись обязательства, милорд.

— О, у него имелась масса обязательств, — нахмурившись, сказал Арлиан. — А еще тайны и клятвы. Сомневаюсь, что я достаточно хорошо их знаю, чтобы выполнить все.

— Я не понимаю, милорд.

— Разумеется, не понимаете, — проговорил Арлиан. — Боюсь, я и сам не слишком хорошо понимаю, что происходит. — Он знаком показал на стулья. — Садитесь, пожалуйста. Мне нужно подумать, и вам ни к чему стоять, пока я это делаю.

Управляющий Энзита — Арлиан вдруг сообразил, что даже не знает, как его зовут, — поклонился и сел на позолоченный стул с черным кожаным сиденьем. Арлиан устроился на одном из обтянутых голубым шелком диванов, Ворон — на другом.

Ворон откашлялся, и Арлиан посмотрел на него.

— Милорд, — проговорил он, — вы собираетесь принять наследство лорда Энзита?

— Конечно, — ответил Арлиан и откинулся на спинку.

— А вам не пришло в голову, что лорд Энзит мог оставить какую-нибудь хитроумную ловушку — чтобы отомстить? Например, вы войдете в его личные апартаменты, а вам на голову обрушится потолок, или его бумаги пропитаны ядом?

— Интересное предположение, — сказал Арлиан и посмотрел на управляющего Энзита. — В особенности учитывая определенные события, происшедшие ночью.

— Могу заверить вас, милорд…

Арлиан поднял руку, заставив его замолчать.

— Я уверен, что вам ничего не известно про ловушки, — заметил он. — Более того, я сомневаюсь, что они существуют. Лорд Энзит намеревался расправиться со мной самым обычным способом, он слишком прагматичен, чтобы тратить время на хитроумную месть — по крайней мере в том виде, о котором ты говоришь. В отличие от лорда Дришина. Однако лорд Энзит мог испытать истинное наслаждение, оставив меня наследником своих проблем.

— Ари… — начал Ворон, но Арлиан его перебил:

— Да, ловушки могут иметь место. И наемные убийцы. Мы все тщательно проверим. Однако я думаю, что это маловероятно. Энзит предполагал, что в нашем поединке я погибну, а он останется в живых, — отзывать наемных убийц и устранять ловушки не входило в его планы. Далее, дорогой Ворон, если ты не забыл, Энзит уехал в спешке. Не думаю, что он стал бы тратить время на подобные вещи.

— Вы совершенно правы, лорд Энзит очень спешил, — подтвердил управляющий.

Арлиан кивнул, и несколько минут все трое молчали, обдумывая ситуацию.

— Скажите, пожалуйста, наследство лорда Энзита включает рабов? — спросил Арлиан.

— Разумеется, — ответил управляющий. — Насколько мне известно, в его городском доме их восемь и еще несколько сотен в загородных имениях.

— Всех немедленно освободить.

Управляющий открыл от изумления рот, но тут же спохватился и закрыл его.

— Как пожелаете, — сказал он.

— Вы тоже его раб? — спросил Ворон. Управляющий поколебался несколько мгновений, а потом ответил:

— Лорд Энзит дал мне свободу некоторое время назад.

— Понятно. Значит, когда-то вы были рабом, — подытожил Ворон.

— В таком случае вы должны понимать, почему я выступаю против рабства, — проговорил Арлиан.

Управляющий в ответ кивнул и пожал плечами одновременно.

— В любом случае, поскольку я теперь наследник Энзита, вы служите мне, верно?

— Если вы пожелаете оставить меня на службе, милорд.

— Вы хотите остаться? Надеюсь, вы понимаете, что у меня уже есть управляющий, которым я совершенно доволен, и вам придется стать гофмейстером или что-нибудь вроде того?

— Да, милорд.

— В таком случае выполняйте приказ. Все рабы должны быть освобождены немедленно. Далее, став свободными людьми, они получат работу, но только если захотят. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Как пожелаете, милорд, — ответил управляющий и поклонился.

Глядя на него, Арлиан решил, что он сомневается в разумности приказа, но по крайней мере готов отнестись к нему серьезно.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Феррезин, милорд.

— Хорошо. Как только вопрос с рабами будет решен, я хочу получить опись моего наследства.

— Я об этом позабочусь.

Неожиданно Арлиану в голову пришла новая мысль.

— А еще я бы хотел знать, кто является наследником лорда Дришина.

Феррезин поднял голову.

— Значит, лорд Дришин…

— …тоже мертв, — закончил за него Арлиан. — Я его убил. Впрочем, он отнесся ко мне не столь благодушно, как ваш бывший хозяин; нам уже посчастливилось познакомиться с убийцей, которого он нанял, прежде чем покинуть Мэнфорт.

— До меня дошли слухи, — кивнув, сказал Феррезин. — Я узнаю, кто его наследники, милорд.

— Отлично. Вы хотите еще что-нибудь сказать?

Феррезин задумался.

— Я не получил больше никаких указаний, — ответил он. — Однако я хотел бы знать, когда лорд Обсидиан посетит свои новые владения — в Мэнфорте и в других местах?

— Думаю, завтра днем я заеду в особняк лорда Энзита. Полагаю, к этому времени предварительная опись его имущества будет готова.

— Хорошо, милорд. — Феррезин встал и поклонился.

— Ворон проводит вас, — сказал Арлиан, тоже поднимаясь со своего места.

Управляющие получат возможность обменяться сведениями, не предназначенными для ушей хозяина, а он — время подумать.

Феррезин снова поклонился, затем выпрямился и развернулся на одной ноге. Они с Вороном вышли из гостиной, Арлиан же остался стоять, глядя им вслед.

Итак, он стал наследником лорда Энзита. В пещере далекой Пустоши, расположенной в южных землях, Арлиан узнал тайну, которую Энзит хранил многие века, — впрочем, их оказалось даже несколько. Главная была тяжелой ношей и даровала могущество. Во время долгого путешествия на север, когда заживали его раны, Арлиан много думал о том, что услышал от Энзита. Теперь же, став наследником состояния лорда Дракона, он начал многое понимать.

Дело в том, что Арлиан узнал, как размножаются драконы, раньше правившие Землями Людей, а теперь спящие в своих подземных пещерах.

Энзит владел этой тайной, и его знание многие века назад заставило драконов уйти из Земель Людей. Он положил конец Войнам Драконов, обменявшись с ними клятвами: если они оставят людей в покое, он дарует им жизнь и право размножаться, а также сохранит их секрет.

Лорд Дракон сдержал свое слово — до самой смерти, когда Арлиан и сам все понял.

Драконы размножались, заражая кровь людей своим ядом. Человек, выпивший волшебный эликсир, становился обладателем сердца дракона. Все члены Общества Дракона знали, что имеют иммунитет против болезней и живут многие века — и постепенно удаляются от мира людей, становясь похожими на драконов. Знали также, что кровь человека, в груди которого бьется сердце дракона, ядовита для других и с каждым прожитым годом становится все опаснее для простых смертных.

Но они не знали, что по прошествии тысячи лет ядовитая кровь берет верх, человек покидает свою оболочку и превращается в дракона.

Арлиан видел дракона, родившегося из сердца Энзита, и убил его там, в пещерах гиблой Пустоши.

И тогда же ему открылась вторая тайна, о которой Энзит только догадывался. Всю свою жизнь Арлиан слышал истории о том, что еще ни одному человеку не удалось убить дракона; до определенного момента Арлиан не знал, правда ли это. Ему удалось сделать то, чего не сумел даже Энзит.

Драконы являются порождением огня и тьмы, и оружие из стали и дерева им не опасно — а вот обсидиан, вулканическое стекло, чье имя получила родная деревня Арлиана, тоже возник из огня и тьмы и превратился в камень. Обсидиан может пронзить тело дракона. Энзит сделал кинжал, а Арлиан нашел его и убил дракона, в которого превратился Энзит.

Вот два секрета драконов — тайна их рождения и смерти. Вот истинное наследие Энзита, гораздо более ценное, чем дома и земли.

Все, кому Арлиан рассказывал о своей клятве покончить с драконами или отдать жизнь, сражаясь с ними, считали, что он сошел с ума.

Арлиан не спорил — он пережил столько, что многие не выдержали бы и лишились рассудка. А теперь благодаря Энзиту у него появилась возможность расправиться с драконами раз и навсегда. При помощи кинжала из обсидиана он справился с новорожденным драконом и надеялся, что взрослым это оружие тоже принесет смерть. Теоретически он мог отыскать пещеры, где спят драконы, и разобраться с чудовищами во сне.

Найти их подземное логово будет непросто, но Арлиан считал, что сумеет справиться с этим — используя слухи и колдовство. Почему-то он не сомневался, что задача ему по плечу.

Он покончит с существующими драконами, а потом освободит людей от их страшного присутствия, уничтожив всех обладателей сердца дракона, живущих в Землях Людей.

Да, но ведь у него тоже сердце дракона, и у его друга — леди Иней.

А вдруг есть способ очистить кровь от яда — при помощи колдовства или еще как-нибудь, снова превратить обладателей сердца дракона в нормальных людей и освободить от страшного проклятия. Впрочем, вполне возможно, что такого способа нет, и тогда Арлиану ничего не останется, как убить их всех, а затем покончить с собой.

Чтобы очистить мир от всех членов Общества Дракона, придется тщательно спланировать свои действия. Может быть, даже пойти на предательство, поскольку он дал слово не причинять им вреда внутри стен Мэнфорта. Значит, нужно начать с охоты на драконов, что само по себе весьма нелегкая задача.

Если удастся выполнить задуманное и остаться в живых, тогда можно заняться Обществом. А убедившись в том, что покончил со всеми, лишить жизни себя.

На это потребуется много времени, но, в конце концов, спешить некуда. У Арлиана есть тысяча лет.

Глава 4 ДОМАШНИЕ ДЕЛА

После ухода Феррезина Арлиан принялся снова обживать Старый Дворец. Он спросил Ворона о слугах. Несмотря на позднее возвращение, Арлиан не сомневался, что Ворон встал очень рано и все проверил.

Он не ошибся в своем управляющем.

— Мне еще не удалось переговорить со всеми, — сказал Ворон. — Но Заика утверждает, что в кладовых полно продуктов, а кухня в порядке.

Арлиан нанял Заику после смерти ее мужа. Колпак был одним из мародеров, которых лорд Энзит привез с собой на развалины родной деревни Арлиана. Однако никто не винил женщину за преступления, совершенные ее мужем. Она оказалась хорошей хозяйкой и заправляла делами на кухне.

— Венлин сказал, что твой экипаж для официальных выездов находится в прекрасном состоянии, лошади здоровы, — продолжал Ворон. — Лакеи тоже в полном порядке.

Арлиан кивнул.

— Пушинка командует горничными. Дом мне кажется чистым, но больше я ничего сказать не могу.

Его слова не удивили Арлиана. Пушинка не в том положении, чтобы давать подробный отчет о порядке в доме. Она была не служанкой, а гостьей в Старом Дворце. Когда «Дом плотских утех» сгорел, Пушинка и еще одна девушка по имени Киска попали к лорду Карувану, единственному смертному из шести владельцев заведения.

Арлиан сражался с ним на дуэли и победил, и женщины получили свободу. Однако Пушинка носила ребенка Карувана, который вот-вот должен появиться на свет. Арлиан считал себя ответственным за его судьбу, поскольку убил отца ребенка.

— Пушинка уже родила? — спросил он.

— Нет еще.

— Мне нужно ее повидать.

— Нужно, — согласился с ним Ворон. — Кроме того, тебе необходимо как можно скорее переговорить с Кулу и Исейн.

Кулу и Исейн — двое из трех волшебников аритеян — служили у Арлиана; Шибель сопровождала его в Пустошь, а следовательно, не могла рассказать ничего нового.

Кулу и Исейн занимались торговлей волшебными талисманами, которая приносила лорду Обсидиану баснословный доход. Арлиану первому за много десятилетий удалось совершить опасное путешествие через Горное Царство Грез и побывать в Аритейне. Более того, именно он вновь открыл торговый путь между таинственным королевством, пронизанным дикой магией, и Землями Людей, в которых волшебство встречалось редко и стоило дорого. Он привез с собой три фургона, доверху набитых магическими штучками и заклинаниями, но сам не обладал даром волшебника и потому нанял Кулу, Исейн и Шибель, чтобы они занялись их продажей.

— Конечно. Ты их видел?

— В мои обязанности входит следить за порядком в доме и обеспечивать твою безопасность, Ари; остальное меня не касается.

— Это означает, что они не пожелали с тобой разговаривать, или ты просто не успел их найти?

— Это означает, что за завтраком я видел Тирифа и Шибель, и Тириф сказал мне, что Кулу и Исейн рады, что ты вернулся, и хотели бы поговорить с тобой о делах.

— Очень хорошо. — Арлиан улыбнулся.

Тириф не работал на Арлиана, но тем не менее отправился вместе с ним в погоню за лордом Энзитом и оказал ему неоценимую помощь.

— Леди Иней еще здесь?

— Леди Иней уехала домой около часа назад. Она просила передать тебе, что в ближайшее время, по-видимому, будет заниматься делами.

Арлиан пожалел, что не смог попрощаться с леди Иней, поблагодарить ее за помощь и спросить, просыпалась ли она, когда на них напали у ворот города.

Возможно, после нескольких месяцев дороги в его компании, да еще в не слишком комфортабельных условиях леди Иней решила немного от него отдохнуть. Если так, Арлиан ее не винил. В фургоне действительно было тесновато.

— Что еще?

Они быстро обсудили другие домашние дела. Арлиану хотелось повидать своих гостей и убедиться в том, что Цикада и Капля удобно устроились в его доме.

Однако встретиться с Кулу и Исейн действительно было необходимо. Он оставил Ворона заниматься другими делами, а сам направился в сторону бывшей сокровищницы и счетных палат Старого Дворца, где когда-то заседал правитель Мэнфорта. В этом крыле здания Арлиан вел свои дела.

Он нашел Исейн и Шибель в комнате, где прежде сидел служащий, занимавшийся налогами. Они о чем-то тихонько разговаривали на своем родном языке. Обе посмотрели в его сторону, но ни та, ни другая не сказали ни слова — возможно, подумал Арлиан, они еще не слишком хорошо овладели языком людей.

Арлиан поклонился им.

— Примите мои наилучшие пожелания, — сказал он. — Исейн, как я рад тебя видеть!

— Добро пожаловать домой, милорд, — ответила Исейн, и Арлиан заметил, что она изо всех сил старается не смотреть на шрам у него на щеке. — Я тоже рада вас видеть.

— Насколько я понял, вы с Кулу хотели со мной поговорить?

— Да. — Исейн посмотрела на Шибель, а потом снова на Арлиана. — Нам нужно вернуться в Аритейн, — сказала она.

Арлиан удивился.

— Вы не хотите больше у меня работать?

— Нет-нет. — Исейн беспомощно замахала руками. — Нам нужно уехать, но мы вернемся.

— Зачем? — ничего не понимая, спросил Арлиан.

— Потому что мы все продали! — ответила Исейн. — Необходимо привезти новую магию.

Наконец Арлиан начал понимать.

— Два, может быть, даже три месяца назад, — продолжала Исейн, — наши запасы стали иссякать. Все самое лучшее к тому времени мы уже продали. А теперь совсем ничего не осталось. Мы с Кулу попытались сделать что-нибудь, но… в здешнем воздухе так мало волшебства, в общем, у нас ничего не вышло.

— Конечно, — сказал Арлиан. — Поэтому вы хотите вернуться в Аритейн и привезти сюда новый груз магии. Прекрасно. Мы сейчас же займемся подготовкой каравана.

— Хорошо, очень хорошо, — проговорила Исейн. — Только ведь Аритейн находится за горами.

— Очень далеко, — согласился Арлиан. — Вам следует отправиться в путь как можно скорее.

— Да, но… — Исейн посмотрела на Шибель.

— Аметисты, — пришла ей на помощь Шибель. — Чтобы перебраться через Горное Царство Грез.

— И серебро, — добавила Исейн.

— У вас ведь есть амулеты… — начал Арлиан и замолчал, увидев, что Шибель и Исейн обменялись взглядами.

— Караван, — сказала Исейн. — Это опасно. Когда мы приехали на север, нас было двенадцать, у нас имелись мечи, серебро и аметисты. Сейчас нас четверо, серебро и аметисты есть, но нет мечей, а двое из нас… — Она показала на себя и Шибель. — Мы женщины, а не воины.

Арлиан поглаживал бороду, думая о том, что ее пора привести в порядок. Исейн права — из дюжины аритеян, которых Арлиан привез с собой на север, половина разбрелась по Пограничным Землям, где они организовали свое дело. Хлур и ее муж приехали с ним в Мэнфорт, но Хлур заняла пост посла Аритейна и вряд ли захочет ехать. Итак, в Старом Дворце осталось только четверо — Кулу, Исейн, Шибель и Тириф. У каждого было серебряное ожерелье с аметистом — серебро отпугивало ночных чудовищ, населяющих земли у границы, а аметист — и ничто другое — защищал от разрушающих сознание кошмаров и порождений сна, давших имя Горному Царству Грез.

Аритеяне не рассказывали посторонним о могуществе аметиста, они хотели, чтобы горы продолжали защищать их земли от тех, кто захочет отправиться на завоевание их благословенной родины. Этот секрет был известен только Арлиану и его товарищам и больше никому в Землях Людей.

К сожалению, в Аритейне не осталось аметистов. Именно из-за этого закрылись торговые пути, и мешочек с камнями, который дал Арлиану аритеянин по имени Хэтет, помог снова возродить торговые отношения между Аритейном и Землями Людей.

Кроме аметистов и серебра, требовались еще мечи из холодной стали, только они могли справиться с некоторыми чудовищами, встречающимися на пути, не говоря уже о разбойниках, коих великое множество на южной границе Пустоши.

Четыре волшебника, использовавшие весь свой запас магии, еще не караван, а тот, кто будет их сопровождать, должен получить серебро и аметисты, чтобы перебраться через горы. Серебро не проблема, а вот аметисты — совсем другое дело. В Землях Людей их считали всего лишь красивыми камешками, которые не годятся даже для дешевых украшений. В этом смысле желание аритеян сохранить их могущество в тайне сыграло против них.

— А еще, — сказала Исейн, — как мы будем платить за новую магию?

— Серебром, — ответил Арлиан.

— Все ваши деньги в золоте. В Аритейне серебро ценится выше.

— Мы легко поменяем золото на серебро. Но аметисты…

Арлиан попытался вспомнить, видел ли он у кого-нибудь в Землях Людей эти камни — если не считать его самого и аритеян. И не смог.

Арлиан отправился в Аритейн, имея при себе сто шестьдесят восемь камней; домой он вернулся с двумя, которые оставил для себя. Теперь нужно было придумать, как заменить те, что он продал.

Он знал, что те камни найдены в руднике в Глубоком Шурфе, куда их с Хэтетом продали в качестве рабов. Вероятно, можно нанять людей и отправить их в рудник на поиски аметистов.

Неужели пришло время вернуться в Глубокий Шурф? У Арлиана еще остались там дела, старые счеты. Например, надсмотрщика по имени Маслолей, прославившегося своей жестокостью, непременно следовало наказать, а еще Старика, купившего Арлиана и отправившего работать под землю.

До сих пор Арлиан сосредоточил все свои силы на поисках людей, разграбивших его деревню, и на мести шести лордам, владевшим публичным домом в Вестгарде. И, естественно, драконам. Но, пожалуй, пора навестить Маслолея и Старика.

Кроме того, там остались два брата, которые организовали его побег, и Арлиан считал себя их должником. Он спас жизнь Кровавой Руке, а тот помог ему обрести свободу, что, пожалуй, даже ценнее самой жизни. Пришло время посмотреть, может ли лорд Обсидиан сделать что-нибудь для Энира по прозвищу Кровавая Рука и его брата Линнаса.

Что касается рудокопов-рабов… Арлиан нахмурился. Он не одобрял рабство, мысль о том, что под землей в кромешной тьме живут люди, которые не могут оттуда выйти и вынуждены с утра до ночи отнимать у гор серебро и свинец, приводила его в негодование. Но с другой стороны, из тех, с кем он работал и кого мог хотя бы отдаленно назвать своим другом, в живых наверняка уже никого не осталось — разве что Нарыв. Арлиану же требовались аметисты.

Возможно, ему удастся дать рабам свободу после того, как они добудут достаточное количество аметистов, — но для этого необходимо стать владельцем шахты…

На самом деле Арлиан не знал, сколько у него денег. С тех самых пор как лорд Обсидиан появился в Мэнфорте, чтобы привлечь внимание шести лордов, которых он поклялся разыскать и убить, он всем давал понять, что его богатство безгранично. Путешествие в Аритейн сделало его очень состоятельным человеком, но он много тратил, а продажа магии на время прекратилась из-за недостатка товара.

С другой стороны, он только что стал наследником лорда Энзита, следовательно, ему перешло все, что тому принадлежало.

Может быть, ему удастся купить целый рудник. Нужно узнать имя владельца.

А вдруг рудник принадлежал лорду Энзиту, и теперь он стал хозяином рудника?

— Мы добудем аметисты, — сказал он. — Но на это может уйти некоторое время. Мне нужно все организовать, думаю, придется отправиться на рудник в Глубокий Шурф. А пока вы с Кулу подготовьте — насколько возможно — караван в Аритейн, купите серебро, фургоны и все необходимое, но ничего такого, что может испортиться. И не нанимайте охрану и возчиков.

— Хорошо, милорд, — едва заметно поклонившись, ответила Исейн.

Неожиданно Арлиану пришла новая идея.

— Может быть, у Тирифа осталось что-нибудь из того, что он брал с собой в Пустошь. Или у тебя, Шибель?

— Кое-что, — ответила Шибель. — Совсем немного. Продать это будет непросто.

— В таком случае оставим все себе, — сказал Арлиан. — Спасибо, что обратили мое внимание на эти проблемы. Поскольку теперь вы не будете заняты продажей волшебства, может быть, я смогу чаще вас видеть.

Он вышел из комнаты и направился в южное крыло дома, чтобы проверить, как устроились Цикада и Капля.

Глава 5 МЕЛКИЕ ЗАБОТЫ

Арлиан нашел Цикаду и Каплю в гостиной вместе с Лилией, Киской, Лавандой и Пушинкой. Он хотел удостовериться в том, что у них все в порядке и они удобно устроились, но сразу понял, что Пушинка чувствует себя неважно: последний месяц беременности — тяжелое испытание для женщины.

Подружки разговаривали, перебивая друг друга, и смеялись. Когда он пришел, они вспоминали о своих приключениях после того, как их увезли из «Дома плотских утех» почти три года назад.

Арлиан некоторое время стоял в дверях, никем не замеченный, прислушиваясь к счастливым голосам, наслаждаясь ароматом волос, одежды, косметики, и решил, что, пожалуй, не будет им мешать. Он уже собрался уйти, но Пушинка заметила его.

— Ник! Ник пришел!

Все шестеро повернулись к двери, все одновременно радостно приветствовали его и пригласили войти. Арлиан не мог отказать девушкам, и они тут же обрушили на него град вопросов и восклицаний.

Они дружно принялись спрашивать про новый шрам на щеке. Лаванда и Киска сочувственно охали и ахали, Лилия пожелала узнать, как Арлиан его получил, а Пушинка воскликнула:

— Он тебе ужасно идет!

Арлиан улыбнулся, но не стал объяснять, как приобрел шрам, а его гостьи были так счастливы его видеть, что тут же принялись задавать новые вопросы, сообщать новости, комментировать события последних месяцев — и все это одновременно.

Арлиан попытался отделаться несколькими минутами разговора, но Пушинка тут же сказала, что ему непременно нужно пообедать, а сделать это он может у них в гостиной с не меньшими удобствами, чем в любом другом месте. Она подозвала лакея, и уже через пару минут Арлиан обнаружил, что сидит за столом и ест вместе со своими гостьями.

Впрочем, ему нравилась их компания, и он не испытывал никаких неприятных чувств.

После обеда Арлиану пришлось выслушать отчет о том, что произошло в его отсутствие, включая подробности беременности Пушинки, романтические приключения слуг, городские сплетни о герцоге и его придворных, самые невероятные истории о лорде Энзите, лорде Дришине, лорде Хардиоре, леди Иней, лорде Пузо и о нем самом и еще кучу самых разных новостей. В общем, ему удалось покинуть гостиную только к вечеру.

Арлиан никак не мог понять, как удалось женщинам, которые никогда не покидают Старый Дворец, столько всего узнать, но спрашивать у них он не стал.

Цикада и Капля казались совершенно счастливыми — им нравился их новый дом и возможность встретиться со своими старыми подругами. Арлиан радовался, что смог доставить им удовольствие.

Сам он не мог тратить время на поиски счастья, по крайней мере пока все драконы не будут мертвы. Свою жизнь, все силы и богатство Арлиан посвятил одной цели. Он знал, что простые радости жизни, такие как друзья и семья, не для него, но с удовольствием наблюдал за теми, кому это дано. Поэтому Арлиану потребовалось сделать над собой усилие, чтобы уйти.

Остаток дня он посвятил налаживанию привычного течения жизни в доме, переговорил со слугами, еще раз объяснил им, что от них требуется касательно его гардероба, еды, поведения и прочих вещей.

Арлиана поразило, как много мелких проблем возникло во время его отсутствия — чем заменить разбитую посуду, что посадить в саду, ведь приближалась весна, что говорить торговцам и посыльным о его возвращении. Он и половины вопросов не успел решить, когда обнаружил, что смертельно хочет спать, и поспешил отправиться в постель.

Арлиан сказал себе, что доделает все завтра, а затем займется планированием кампании против драконов, попытается привлечь на свою сторону других членов Общества Дракона, начнет собирать информацию…

На следующее утро Арлиан занялся книгами и отчетами и обнаружил, что все в полном порядке. Он освободился в полдень, когда пришло время выполнить данное Феррезину обещание осмотреть свою новую собственность. Оставив указания, что следует делать, если появится лорд Уитер или его представитель, Арлиан закутался в плащ и зашагал по сырым мостовым в сторону особняка Энзита.

Его нынешний визит ничем не походил на предыдущие. В прошлый раз он залез в этот мрачный дом из серого камня через крышу, а потом спрыгнул на балкон, выходящий на центральный двор; а еще один раз подошел к входной двери, держа у горла стражника нож. Он никогда не был здесь желанным гостем.

Сегодня же его приветствовали вежливо, с поклонами и реверансами, на которые он отвечал спокойно и доброжелательно. Впрочем, даже и сейчас Арлиан сомневался, что его тут рады видеть — слуги отвечали на его вопросы, но их лица оставались холодными и непроницаемыми.

Ему сообщили, что особняк называется Серый Дом — вполне подходящее имя, хотя и не слишком яркое.

Его первый визит в качестве нового хозяина владений лорда Энзита был коротким. Арлиан поговорил с несколькими слугами, чтобы убедиться, что Феррезин выполнил его приказ насчет рабов, затем встретился с самим Феррезином.

В поисках управляющего лакей привел Арлиана в комнату за кухней, и Арлиан обнаружил, что тот находится в состоянии, близком к панике. Выполняя приказ своего нового господина, он начал делать опись, но конца ее не было видно. Арлиан решил дать управляющему еще время и не стал смотреть, что уже подсчитано. По собственному опыту он знал, сколько сил отнимают всякие мелочи, когда речь идет о поддержании порядка в большом доме.

Однако он спросил Феррезина о Глубоком Шурфе.

— Лорд Энзит не владел там никакими рудниками, — нахмурившись, ответил Феррезин. — Но принимал участие в некоторых операциях.

— В таком случае я попрошу вас поподробнее в этом разобраться и выяснить, в каких, — сказал Арлиан. — Я хочу знать, что мне там принадлежит.

Он вынул из кармана медальон и поднял так, чтобы I управляющий смог разглядеть аметист.

— В особенности меня интересуют вот такие пурпурные камни. Этот найден в свинцовом руднике Глубокого Шурфа они иногда попадаются в галените — руде, богатой свинцом и серебром. Поручите кому-нибудь, кто вам здесь не нужен, обойти всех ювелиров в Мэнфорте и выяснить, нет ли у них таких камней. А также в других городах и деревнях, хотя, полагаю, дальше Вестгарда искать не стоит. Кроме того, мне необходимо знать, не собирает ли кто-нибудь из рудокопов в Глубоком Шурфе такие камни. Считается, что они ничего не стоят, но мне они нужны.

Феррезин с сомнением посмотрел на медальон, а затем на своего нового господина.

— Конечно, — сказал он. — А… вам подойдут любые пурпурные камни?

— Нет, мне нужны только такие, — ответил Арлиан. — Я оставлю вам свой медальон — для сравнения.

Он бросил медальон Феррезину, который успел поймать его за цепочку в самый последний момент.

— Я начну поиски, как только опись… — начал Феррезин.

— Нет, — перебил его Арлиан. — Камни прежде всего. Я хочу, чтобы вы отправили в Глубокий Шурф кого-нибудь надежного. Поезжайте сами, если не найдете подходящего человека. Мне необходимо, чтобы поиски камней начались немедленно. Опись стоит на втором месте, камни — на первом. Если вам потребуется еще один образец, я вам его предоставлю.

— Понятно, — кивнул Феррезин.

— В таком случае я вас оставляю.

Арлиан простился.

Феррезин посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на медальон и покачал головой. Похоже, его новый господин не менее требователен и эксцентричен, чем прежний.

Глава 6 УИТЕР

Прошло три дня после возвращения, но Арлиан так и не нашел времени еще раз сходить в Серый Дом, а также побывать в Обществе Дракона, чтобы собственными глазами увидеть, как там идут дела, и узнать, что известно его членам о событиях на юге. Он также не успел встретиться с лордом Уитером и поблагодарить его за помощь; и не связывался с леди Иней — и потому не имел ни малейшего понятия о том, как она себя чувствует после трудного путешествия.

Впрочем, Арлиан не видел никакой необходимости спешить в этих вопросах. Он навел порядок в своем доме и в делах, разобрался с наследством Энзита и потому считал, что имеет полное право немного отдохнуть, прежде чем пускаться в новые приключения. Горн сказал, что лорд Уитер его навестит. Значит, лорд не рассчитывает на то, что Арлиан нанесет ему визит или что они встретятся в Обществе Дракона на улице Черного Шпиля — Арлиан не чувствовал никаких обязательств по отношению к своему благодетелю.

Однако он дал себе слово, что, когда жизнь в Старом Дворце вернется в нормальное русло, он навестит лорда Уитера и леди Иней, затем побывает в Обществе Дракона и до конца разберется с наследством Энзита.

А затем начнет готовить новую кампанию — он должен разыскать пещеры, где спят драконы, и выяснить, действительно ли обсидиан для них смертоносен. Надеяться ему никто не запрещал. Разумеется, придется пополнить запасы обсидиана и сделать из него оружие.

Арлиан знал, где находится одно логово — в Пустоши, — и мог попытать счастья там. Если он обнаружит спящих драконов, убьет их и останется в живых — выполнить все три условия сразу казалось ему маловероятным, — тогда подумает о том, как разыскать остальных.

Конечно, ему понадобится помощь, придется расспрашивать других членов Общества Дракона и изучить архивы, чтобы собрать информацию для поисков пещер.

И тут возникал довольно непростой вопрос — до какой степени Арлиан может поделиться с другими лордами своими планами и что станет делать с Обществом, когда придет его время. Он не мог позволить ни одному его члену превратиться в дракона, но и не хотел причинять им вред раньше, чем возникнет необходимость.

И самое главное, Арлиан стал обладателем двух тайн драконов и, будучи членом Общества, обязан поделиться своим знанием с остальными. Но разве мог он сказать, что они все обречены?

Арлиан сидел, погрузившись в раздумья, не в силах принять никакого решения, когда появился Венлин и сообщил, что к нему посетитель.

— Пожаловал лорд Уитер, милорд, — сказал он.

Разумеется, Арлиан ждал Уитера и знал, чего тот от него хочет, знал, зачем Уитер использовал колдовство и почему послал им на выручку Горна.

Арлиан вздохнул и встал с дивана.

— Я поговорю с ним в моем кабинете, — сказал он.

Обычно Арлиан предпочитал принимать гостей в малой гостиной и старался в свой кабинет посторонних не пускать. Однако благодаря «гениальной» идее покойного лорда Дришина ампутировать рабыням ступни, чтобы они не смогли сбежать из «Дома плотских утех», ему было значительно легче самому перейти в свой кабинет и пригласить туда лорда Уитера, чем просить слуг унести девушек в другую комнату.

Впрочем, он решил, что кабинет — самое подходящее место для встречи; именно здесь лорд Обсидиан впервые встретился с лордом Уитером после того, как появился в Мэнфорте.

Арлиан вспоминал ту встречу со смешанными чувствами. Он был тогда так молод и наивен — и сколько же прошло с тех пор времени? Меньше года — всего несколько месяцев.

Когда Арлиан познакомился с лордом Уитером, юноша ни разу не дрался на дуэли и еще не стал членом Общества Дракона — именно лорд Уитер рассказал Арлиану, как найти туда дорогу.

Да, конечно, он был не таким уж наивным мальчишкой. За спиной остались годы, проведенные в Глубоком Шурфе, и месяцы в «Доме плотских утех», он украл золото лорда Карувана и проехал через Пустошь в Пограничные Земли, где бродит волшебство, а затем пересек Горное Царство Грез и побывал в Аритейне. Арлиан остался жив после встречи с драконом, сумел бежать с рудника и стать богатым, и в его душе пылала жажда мести. Он убил человека во время сражения.

Но тогда еще не нужно было хранить чужие тайны, которые никому нельзя раскрыть. Не приходилось заботиться о полудюжине изуродованных женщин, и еще не умерла одна из тех, кто помог Арлиану выжить после бегства с рудника. Он видел смерть и страдания — но не так, чтобы очень много.

Венлин отправился за лордом Уитером, и на мгновение Арлиан остался в одиночестве. Он стоял у входа в кабинет и оглядывался по сторонам.

Стол, шкафы и книжные полки — чистые, аккуратные, покрытое лаком дерево сверкает в лучах полуденного солнца, которое заглядывает в два больших окна. Арлиан подошел и задернул шторы, решив, что лорд Уитер не слишком любит дневной свет.

Неожиданно, не убирая рук с темно-бордовых бархатных штор, Арлиан замер на месте и задумался. Почему он так уверен, что лорд Уитер не любит солнца?

Когда он сообразил, почему так решил, у него заходили желваки.

Лорд Уитер прожил с сердцем дракона века. Сколько — Арлиан не знал наверняка, но с тех пор, как Уитер достиг зрелости, прошло по меньшей мере восемьсот лет. Яд заразил все его существо, и теперь, хоть он ничем не отличался от самого обычного человека, в его жилах вместо человеческой крови тек ихор дракона. Во многих отношениях сейчас Уитер настолько же дракон, насколько человек, — а драконы терпеть не могут дневной свет. Они живут в пещерах и покидают их, когда небо затягивают черные тучи. Арлиан так и стоял, не убирая рук от штор, когда Венлин доложил:

— Лорд Уитер.

Арлиан опустил руки и повернулся к гостю.

Вошел сгорбленный пожилой человек; лорд Уитер никогда не отличался высоким ростом, а возраст словно иссушил и согнул его так, что он стал казаться еще меньше. За длинную жизнь, которую лорд Уитер получил после встречи с драконом, он заплатил правой рукой — она высохла и безжизненно висела вдоль тела.

Однако Арлиан знал, что тот, кто недооценивает лорда Уитера, совершает серьезную ошибку. Из-под шапки седых волос яростным огнем сверкали зеленые глаза, пугающие своей напряженной силой: дракон в теле лорда Уитера набирал мощь.

Впрочем, лорд Уитер был человеком могущественным и в обычном смысле этого слова — он обладал политическими связями и огромным состоянием, что сразу же бросалось в глаза, стоило посмотреть, как он одевался. Сегодня он зачесал волосы назад и собрал их в хвост — в отличие от причесок, принятых при дворе Мэнфорта, — но его одежда отвечала последнему слову моды и была идеально сшита. Зеленый бархатный камзол украшали золотая отделка и манжеты из изысканного кружева, воротник поражал воображение белизной шелка. Рукава и манжеты были выкроены таким образом, чтобы скрыть изуродованную руку. Наряд лорда Уитера дополняли белоснежная сорочка, черные шерстяные бриджи и кожаный ремень с изумрудами, на котором слева висела шпага в ножнах, отделанных серебром, жемчугами и бриллиантами.

Войти в дом другого лорда со шпагой считалось нарушением правил хорошего тона, но во всех благородных домах для лорда Уитера делали исключение; говорили, что неприлично заставлять человека с одной рукой снимать перевязь, учитывая, что через некоторое время ему придется надевать его снова. Однако Арлиан полагал, что причина в другом: никто не осмеливался возражать такому человеку, как лорд Уитер. Его глаза могли заставить замолчать кого угодно.

Лорд Уитер вошел в кабинет, и Венлин тихонько прикрыл дверь, оставив своего господина и его гостя наедине. Они стояли, разделенные всего несколькими шагами, и напряженно смотрели друг на друга.

— Лорд Уитер, — сказал Арлиан и отошел от окна. — Я рад вас видеть!

Он не протянул руку для приветствия; Уитер никогда никому не пожимал руки.

— Давайте обойдемся без этих глупостей, — ответил лорд Уитер и посмотрел на Арлиана, задержав взгляд на шраме. Старый лорд обладал низким глубоким голосом, неожиданным для такого пожилого человека. — Мы оба знаем, что вы совсем не рады меня видеть.

— Вы ошибаетесь, милорд, — ответил Арлиан. — Не стану делать вид, что ваше общество доставляет мне удовольствие, но я тем не менее рад вас видеть. Я благодарен вам за помощь, которую вы мне оказали во время инцидента у городских ворот; я ваш должник и предпочитаю отдавать долги без промедления. Кроме того, я полагаю, что мы с вами сможем обменяться информацией, полезной для нас обоих.

— Я пришел не для того, чтобы обмениваться информацией, — рявкнул лорд Уитер. — Мне от вас требуется нечто гораздо более реальное и вещественное.

— Правда? — проговорил Арлиан. — И что же?

— Яд дракона, — сказал Уитер. — Лорд Энзит обещал привезти мне его, а вы, насколько мне известно, теперь его наследник. Вы последовали за ним в Пустошь и видели, где он умер. Вы продаете волшебные амулеты и сколотили себе на этом целое состояние. Кроме того, вы обладаете сердцем дракона и дали клятву отомстить чудовищам — сомневаюсь, что вы упустили шанс узнать о них побольше. К тому же я вижу собственными глазами, что вы встретились с драконом и получили порцию его яда с тех пор, как мы с вами разговаривали в последний раз. Никто другой не мог украсить ваше лицо таким шрамом. Если кто-нибудь и в состоянии дать мне яд, обещанный Энзитом, так это вы. Назовите вашу цену. Вы сказали, что считаете себя моим должником, — вот и расплатитесь!

— Ах, — сказал Арлиан и прислонился к краю стола. — Именно этого я и боялся. Вот почему вы отправили своего человека с приказом мне помочь.

— Разумеется. Я прекрасно понимал, что, если бы наемник Дришина вас убил, мне никогда не удалось бы получить яд, который мог быть у вас с собой. А если яда у вас нет, вы наверняка знаете, где его достать. Я проследил за тем, чтобы вы благополучно въехали в город. Если вы считаете, что ваша жизнь — недостаточная плата за яд, готов дать вам все, что в моей власти. Я должен его получить!

— Я бы предложил вам сесть, милорд, — вздохнув, сказал Арлиан, — но, боюсь, наш разговор будет коротким. К сожалению, он станет повторением того, который мы имели с вами несколько месяцев назад. Вы ищете яд, чтобы продлить жизнь своей подруги, верно? И я снова вынужден вам повторить, что у меня его нет.

— Вы убили Энзита, прежде чем он успел его добыть? В таком случае кто изуродовал вашу щеку?

— Я не сказал, что убил Энзита. Он пронзил свое сердце сам, милорд, — до того, как войти в пещеру, где спят драконы. Если у него имелся яд, мне про это ничего не известно.

— Но вы видели, как он умер. И знали, куда он направлялся.

— Я видел, как он умер, — подтвердил Арлиан устало.

— А шрам…

— …вас не касается. Больше я вам ничего не скажу.

Арлиан уже несколько раз отказывался объяснять, когда ему задавали вопросы, откуда у него появился шрам. Его оставил дракон, в которого превратился Энзит, но Арлиан еще не был готов рассказать об этом другим — и уж тем более лорду Уитеру.

Уитер поколебался несколько мгновений, затем неохотно принял слова Арлиана и сказал:

— Но вы видели, как умер Энзит, и знали, куда он направлялся. В таком случае вам известно, где он намеревался найти обещанный мне яд? Вы можете его достать? Я напомню вам, что намерен получить его любой ценой, а вы заявили, что считаете себя моим должником.

Прежде чем ответить, Арлиан помолчал немного, чтобы собраться с мыслями.

Да, он знал, где находится одна пещера, в которой спят драконы; лорд Энзит довел его до самого входа, и именно там они сражались на последней дуэли. Если использовать колдовство и отправиться туда зимой, когда в Пустоши дуют холодные ветры, можно попытаться застать драконов спящими, собрать немного яда и спокойно улизнуть восвояси. Однако Арлиан не собирался этого делать.

Потому что, выпив смесь человеческой крови и яда дракона, леди Опал получит сердце дракона, а через тысячу лет, если ее не убьют, даст жизнь новому чудовищу. Арлиан не собирался добровольно участвовать в появлении на свет еще одного дракона — пусть и через много сотен лет.

Он колебался не потому, что не знал, стоит ли раскрывать лорду Уитеру тайну пещеры, просто не знал, какую часть правды может сказать.

— Прошу меня простить, милорд, — проговорил Арлиан. — У меня нет яда, и я не стану его для вас добывать. Леди Опал должна прожить столько, сколько ей даровано судьбой, без помощи драконьего яда.

Неожиданно он подумал, что относительно короткая человеческая жизнь может оказаться длиннее того, что осталось лорду Уитеру. В большинстве своем обладатели сердца дракона считали себя бессмертными, поскольку очень медленно старели и почти не менялись внешне. Возможно, Уитер думает, что ему осталось еще лет восемьсот или девятьсот или даже больше.

Лорд Энзит рассказал ему, что яду дракона требуется около тысячи лет, чтобы превратить кровь человека в кровь дракона, но лорд Уитер этого не знал, поскольку Энзит сохранил свое открытие в тайне, которой теперь владел только Арлиан.

Уитер прожил по крайней мере восемь веков, может быть, больше. Если леди Опал выпьет колдовской эликсир, она переживет его на много веков. Если Арлиан неправильно оценил возраст Уитера или если дракон внутри него развивается быстрее того, что поселился в теле Энзита, значит, ему осталось лет пятьдесят. Получается, что он умрет намного раньше леди Опал.

Впрочем, Арлиан не собирался говорить это Уитеру, посчитав обстоятельства не вполне подходящими для подобных откровений. Он просто молчал, решив больше ничего не Объяснять. Он по-прежнему стоял около своего стола, наблюдая за тем, как краска гнева заливает лицо лорда Уитера.

— Да падет на твою голову проклятие ушедших богов, Обсидиан! — выкрикнул лорд Уитер, погрозив Арлиану указательным пальцем левой руки. — Почему ты мне отказываешь? Ты сказал, что считаешь себя моим должником, но не желаешь дать мне то единственное, о чем я прошу. Я тебя знаю и прекрасно понимаю, как ты выворачиваешь наизнанку слова: ты сказал, что не станешь добывать для меня яд, ты не говорил, что не можешь. Тебе известно гораздо больше, чем ты готов признать. Неужели я должен снова смотреть, как стареет и умирает еще одна женщина только потому, что ты решил сохранить какой-то секрет? Или помощь мне помешает тебе исполнить твою клятву мести?

Арлиан пожалел, что не солгал Уитеру с самого начала. Он примирительно поднял руки.

— Успокойтесь, милорд, — сказал он. — Я ничего не скрываю от вас ради того, чтобы сдержать свое слово и отомстить моим врагам. У меня имеются собственные причины, по которым я не могу привезти вам яд, и я считаю их очень серьезными — кстати, Энзит тоже так думал. Он на протяжении нескольких веков знал, где можно взять яд дракона, знал, что вы его ищете, однако не предложил вам его достать, пока обстоятельства не сложились так, как сложились. Мне кажется, я понимаю, почему он так себя вел, и полностью с ним согласен. Риск, которым грозит данное предприятие мне и леди Опал, настолько велик, что я не осмеливаюсь в него пускаться. Да, я ваш должник и с радостью выполню любую вашу просьбу — но яда я дать не могу.

— И способа вас переубедить нет? — спросил Уитер. — И нет цены, которая вас устроит? Неблагодарный мерзавец! Если вы боитесь драконов, вам нет необходимости отправляться туда самому. Доставьте слугу в нужное место, и я вам заплачу огромные деньги. Горн с радостью поедет туда, куда вы укажете.

— Нет, милорд, — покачав головой, ответил Арлиан. — Возможно, когда вы немного успокоитесь, я объясню вам причину моего отказа, но сейчас вам просто придется принять мое решение.

Уитер посмотрел Арлиану в глаза.

— Пожалуй, мне действительно придется принять ваше решение, — с горечью в голосе проговорил он. — Я ведь дал клятву не причинять вам вреда в стенах Мэнфорта, а уговорить вас я не в силах. Но я терпелив, лорд Обсидиан, а Опал еще молода, ей нет и тридцати. Мы подождем. Мы подождем, когда вы одумаетесь. Но будем искать другие пути и обязательно получим то, что хотим.

С этими словами он резко развернулся, распахнул дверь и вылетел из кабинета, промчавшись мимо Венлина, который в изумлении поспешил за гостем, чтобы проводить его к выходу.

Арлиан озабоченно посмотрел Уитеру вслед. Лорд Уитер деятельный человек. Он вполне может найти способ получить яд для леди Опал — и тогда ее имя тоже окажется в длинном списке тех, кого Арлиану придется когда-нибудь убить. Что выбрала бы сама Опал — обычную жизнь или долгую, но отмеченную ядом дракона и жестокой смертью, Арлиан не знал, он еще не встречался с этой женщиной.

Впрочем, он сомневался, что она решится спорить с желаниями лорда Уитера, который обладал удивительным обаянием, усиленным влиянием сердца дракона, — простому смертному ни за что не устоять против его воли.

На самом деле Арлиану никого не хотелось убивать — по крайней мере никого из людей. Даже смерть тех, кому он поклялся отомстить и кого еще не настигла его кара, не доставила бы ему никакой радости. Покончить с лордом Энзитом было необходимо, и до определенной степени Арлиан испытал удовлетворение. Но жажда крови отступила, и теперь убийство становилось для него неприятной необходимостью, желанием внести справедливость в несправедливый мир, а с другой стороны — защитить человечество от драконов.

Если не удастся отыскать какое-нибудь чудодейственное средство от яда дракона, со временем ему придется убить и лорда Уитера. А потом леди Иней, Торибора и остальных членов Общества прежде, чем они станут жертвой кровавой трансформации и из людей превратятся в детенышей драконов. И еще Арлиан будет вынужден покончить с собой до того, как дракон пустит в нем настолько глубокие корни, что человек перестанет видеть необходимость в таком конце.

Арлиан содрогнулся — его пугала не перспектива собственной смерти, с которой он жил с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать, а то, что может наступить момент, когда он потеряет связь с реальностью и позволит себе превратиться в дракона.

Очень трудная задача, если не сказать больше. У него есть примерно тысяча лет, прежде чем он станет драконом. Но когда его природа изменится настолько, что он откажется от планов мести и забудет о своей ненависти к чудовищам, уничтожившим его родной дом? Это может произойти гораздо быстрее, чем он предполагал вначале.

Арлиан думал, что ему некуда спешить, но, возможно, у него имеются веские основания не тянуть с выполнением своих планов. Во Дворце царит полный порядок, оставшиеся мелкие проблемы могут решить слуги. Пришла пора заняться драконами. Прежде всего необходимо понять, что же все-таки оставил ему лорд Энзит, а также найти способ добыть аметисты из рудника в Глубоком Шурфе. Восстановить там справедливость, пусть и несколько запоздалую. Кроме того, нужно, не теряя времени, отправить в Аритейн караван под защитой серебра и аметистов, чтобы пополнить запас волшебства и казну — и то, и другое может пригодиться в борьбе с драконами.

А потом он сможет приступить к уничтожению своих врагов драконов — или умереть, сражаясь с ними.

Глава 7 ОРУЖИЕ

Переворачивая страницы очередного зашифрованного блокнота, Арлиан подумал, что, наверное, лорд Энзит собирал секреты специально — так люди коллекционируют драгоценные камни или любовниц.

Феррезин сделал примерную опись крупнейших владений Энзита, список получился весьма впечатляющим, но Арлиан просмотрел его лишь мельком. Его не интересовали фермы, таверны или рудники в Западных Горах. Шахты в Глубоком Шурфе, в особенности одна определенная, занимали его гораздо больше, но по бумагам он не мог понять, какое отношение имел Энзит к рудникам, принадлежавшим Старику. В Глубоком Шурфе у него была какая-то собственность, связанная с добычей полезных ископаемых, но что конкретно, Арлиан не знал.

Феррезин заверил его, что отправил туда двух надежных людей с поручением все выяснить.

Гостиница в Вестгарде тоже представляла интерес, поскольку Арлиан знал, что ее построили на руинах сожженного «Дома плотских утех». Он чувствовал себя довольно странно, когда думал о том, что ему теперь принадлежит часть дома, в котором он когда-то прятался на чердаке.

Кроме того, герцог обладал правом передавать собственность, оставшуюся без владельцев, своим подданным, и потому Энзит получил деревню Обсидиан, Курящиеся Горы и рудники, на которых добывали обсидиан. Теперь Арлиану принадлежала его родная деревня. Его в каком-то смысле порадовало, что Энзит потребовал в свое владение земли, которые сначала разграбил, — получалось, что теперь они перешли к законному хозяину, к тому же единственному, оставшемуся в живых.

Если же отбросить в сторону эмоции, Арлиан понимал, что деревня Обсидиан может оказаться очень даже полезным приобретением, поскольку ему рано или поздно понадобится обсидиан.

Опись имущества лорда Энзита представляла огромный интерес для Арлиана, но сейчас его гораздо больше занимало содержимое Серого Дома, который являлся самой настоящей укрепленной крепостью. Арлиан сидел за столом, когда-то принадлежавшим его врагу, и просматривал его записи в надежде найти какие-нибудь еще сведения о том, как он заключил договор с драконами.

В кабинете имелось огромное множество книг и несколько запечатанных сундуков — Феррезин был достаточно хорошо знаком с колдовством и не осмелился открыть ни один из них, — а также внушительная коллекция разных занимательных пустяков. Останки бедной Голубки по-прежнему лежали в ящике на третьем этаже, и Арлиан намеревался похоронить ее со всеми полагающимися формальностями.

Однако сейчас он просматривал книги и записи Энзита, пытаясь разобраться в его шифрах.

Энзит имел отвратительную привычку записывать все при помощи шифров, кодов и других хитроумных способов, ключей к которым, разумеется, ни у кого не было. Впрочем, Арлиану удалось кое-что разгадать — как правило, замечания, сделанные на языке Земель Людей, разбросанные тут и там среди абсолютно непонятных значков и символов.

Арлиан понял, что далеко не все записи имеют отношение к драконам. Многие из них касались шантажа или скандалов — ведь Энзит активно занимался политикой. В нескольких блокнотах описывались преступления, совершенные давно умершими придворными, и Арлиан задавал себе вопрос, зачем Энзит сохранил эти бумаги.

Кроме всего прочего, Энзит был колдуном, и Арлиан нашел много записей о его экспериментах. Собственные познания Арлиана в магии оставляли желать лучшего и главным образом касались волшебства юга, а не сложного и таинственного колдовства севера, но он не сомневался, что некоторые вещи, описанные Энзитом, выходили далеко за рамки того, что умели делать колдуны Мэнфорта.

Арлиан понимал, что рано или поздно ему придется заняться изучением колдовства. Он знал, что можно расправиться с детенышем дракона, убив человека, в котором он сидит. Знал, что оружие из обсидиана пронзает шкуру молодого дракона. Но не имел ни малейшего представления о том, как отыскать пещеры драконов. И о том, насколько эффективен обсидиан против взрослых и матерых чудищ. Кинжал из обсидиана прикончил дракона, появившегося из сердца лорда Энзита, но ведь это был всего лишь новорожденный «крошка», не больше человека, с мягкой красной шкурой. Взрослые же черные драконы, разрушившие его родную деревню, достигали пятидесяти футов и казались древними, словно мир. Арлиан сомневался, что простой кинжал — не важно из чего сделанный — справится с таким существом. Может быть, копье, направленное прямо в сердце…

Он добрался до последней страницы и с такой силой захлопнул книгу, что в воздухе заплясали пылинки. Арлиан чихнул и вытащил из кармана отделанный кружевами платок.

Все, на сегодня хватит корпеть над записями, в которых он все равно ничего не понимает. Арлиан встал и убрал книгу на место. Разгадка тайн, которые его так мучают, может находиться вот здесь, прямо у него под носом, среди тысяч ненужных записей, зашифрованных хитроумным кодом, — или вообще где-нибудь в другом месте. Кстати, вполне возможно, что свои знания Энзит унес в могилу.

Арлиан отряхнул пыль с рубашки и посмотрел на три сундука, стоящие у стены слева от рабочего стола Энзита. Судя по описи, в них хранились колдовские приспособления — ничего более определенного Феррезин не знал, поскольку не осмелился их открыть.

Впрочем, Арлиан знал, что колдовство не нуждается ни в каких приспособлениях. Земли Людей, отнятые у драконов многие века назад, почти не имели собственной магии, и потому здесь требовались изощренные заклинания, сложные и не видимые глазу. На юге, в местах вроде Аритейна, Тирикиндаро и Пон-Ашти, царило дикое волшебство, которое расцвечивало небеса и пропитывало землю, там магам жилось припеваючи. Волшебники из Аритейна рассказывали Арлиану, что главная проблема состоит в том, чтобы обуздать дикую энергию, иначе она может трансформировать самого волшебника и все вокруг него.

Дороги и города Аритейна защищали сложные системы оберегов и холодное железо, которое не подпускало к ним дикую магию. Ее сдерживали серебро, железо и некоторые драгоценные камни, а также сложные заклинания, включавшие в себя самые разнообразные символы и талисманы.

Однако в Мэнфорте и по всем Землям Людей магии осталось так мало, что люди в большинстве своем ее просто не ощущали и не использовали — вот так и родилось сложное искусство колдовства, которое опиралось на жалкие следы магической энергии. Любое приспособление, ограничивающее действие заклинания или поток магии, здесь было бесполезно. В Землях Людей колдовство зависело от умения человека и небольшого набора традиционных предметов.

Обычному человеку потребовалась бы целая жизнь, чтобы познать искусство колдовства, но те, у кого в груди билось сердце дракона, имели в своем распоряжении массу времени, и потому многие члены Общества Дракона изучал., законы колдовства.

Энзит добился в этой области поразительных успехов. Конфетка рассказала Арлиану, что, используя колдовство, он из собственного дома в Мэнфорте разговаривал с драконами, спящими в своих пещерах, — всего лишь при помощи простой чаши с водой. А еще он владел защитными заклинаниями и умел предвидеть опасность.

В таком случае что же лежит в сундуках? Арлиан снял с пояса кольцо с ключами, которое отдал ему Феррезин, и, опустившись на колени, принялся внимательно разглядывать замок. Потом взял со стола масляную лампу и сделал огонь побольше — не хватало света.

Замок показался ему самым простым, впрочем, колдовство невозможно увидеть невооруженным глазом. Несколько минут Арлиан раздумывал, не послать ли за аритеянами или пригласить какого-нибудь колдуна, чтобы не попасть в ловушку Энзита, но его мучило любопытство, а на это ушло бы время. Ему страшно надоело изучать непонятные записи Энзита, хотелось действовать, к тому же у него имелся ключ, а лорд Дракон умер. Колдовство — сложная штука, и наверняка более простые заклинания развеялись после смерти Энзита, да и замок не испускал никаких магических эманации — так Арлиан решил.

Да и вообще он сомневался, что Энзит стал бы тратить время на ловушки и прочие глупости. Совсем не его стиль.

Арлиан попытался оценить размер и форму скважины, затем посмотрел на три дюжины ключей на кольце.

Внешне подходило сразу несколько штук, но он сразу же выбрал один — из черного железа с серебряной отделкой. Остальные были медными или стальными. Арлиан уже знал, что железо и серебро защищают от магии.

Он оказался прав: ключ легко вошел в замок, и раздалось несколько громких щелчков.

Замок открылся — и никаких колдовских ловушек. Если Энзит и наложил на сундук защитное заклинание, оно выветрилось или его снял ключ. Улыбнувшись, Арлиан спокойно поднял крышку и заглянул в сундук.

В первое мгновение он не понял, что там лежит; сверкающие черные очертания отказывались принимать знакомые формы. Затем он сдвинул лампу чуть в сторону, и свет отразился от острых углов.

Сундук был доверху набит обсидианом.

Тем самым, что лорд Энзит забрал в Курящихся Горах много лет назад. Именно обсидиан он искал, когда наткнулся на мальчишку по имени Арлиан, который прятался в подвале разрушенного драконами дома.

На мгновение сцена из далекого прошлого возникла в памяти Арлиана во всех ее страшных подробностях. Вот он смотрит на дракона, который заглянул в подвал и уставился прямо на него, страшная тяжесть еще теплого тела погибшего деда, прижавшего его к полу, жесткие камни больно впиваются в спину, но он почти не может пошевелиться. Он вспомнил мерзкий вкус крови, смешанной с ядом, она капает прямо ему в рот — внутри у Арлиана все сжалось, его желудок тоже не забыл тех чудовищных переживаний.

Потом мальчика вытащили из подвала, и он увидел, как горит его родной дом, а вся деревня разрушена… И вот он смотрит на лорда Дракона — роскошная одежда, шрам на лице, холодный голос. Страшный человек приказывает бандитам собрать все ценное, что осталось в разрушенных домах, и требует, чтобы мальчишка показал ему рудники и место, где хранится обсидиан.

И Арлиан показал ему, он боялся, что его изобьют до полусмерти, оставят инвалидом — а инвалид не в состоянии мстить.

Арлиан смотрел на куски черного камня и чувствовал, как его снова охватывает холодная ненависть, которая помогла ему выдержать все испытания, и понял, что его сердце снова наполняет жажда мести.

Он убил Энзита, точнее, дракона, в которого превратился Энзит. Позволил Колпаку умереть от лихорадки и не помешал тем, кто пришел расправиться с Пряником. Он сам прикончил Хромого и Кулака.

Возможно, Красотка и Игла еще живы; Арлиану не удалось их разыскать. Игла бежала из Мэнфорта несколько лет назад, а Красотка просто исчезла. Может быть, при помощи колдовства их удастся найти, если, конечно, они еще не умерли — в чем Арлиан сильно сомневался.

Значит, с мародерами он разобрался.

Но остались драконы.

Здесь, в сундуке, лежал материал, из которого Арлиан сделает оружие, возможно, смертоносное для чудовищ.

Это часть наследства, оставленного Арлиану, — и, вне всякого сомнения, называя его своим преемником, лорд Дракон надеялся, что Арлиан воспользуется обсидианом для борьбы с драконами. Несмотря на договор с ними, несмотря на то, что Энзит предал Орден Дракона, сражавшийся с чудовищами, Арлиан понял, что Энзит ненавидел их даже в тот момент, когда превратился в дракона. На протяжении многих веков он искал способ с ними расправиться.

И нашел его — только не успел воспользоваться. Лорд Энзит надеялся, что Арлиан его заменит.

Арлиан застонал. Он назвался лордом Обсидианом. Вулканическое стекло дало ему имя — и определило судьбу.

Он достал из сундука кусок обсидиана и обнаружил, что держит в руке тщательно отполированный наконечник для копья. Рядом с ним лежал черный кинжал и еще один обломок, из которого пытались сделать шпагу, но обсидиан не настолько прочен, и у мастера ничего не получилось.

Ножи и копья. Этого хватит. Хорошая шпага — оружие аристократа, предназначенное для честного поединка. А Арлиан не собирался сражаться с драконами. Он намеревался их убивать, так же как они уничтожили его семью и еще многих ни в чем не повинных людей.

Арлиан решил, что, имея впереди тысячу лет и обсидиан, он сможет выполнить свою клятву.

Он держал в руке наконечник и задумчиво смотрел в недра сундука, когда раздался стук в дверь. Арлиан поднял голову.

— Войдите, — сказал он.

Дверь открылась, и внутрь заглянул испуганный слуга. Арлиан не знал, как его зовут, поскольку еще не успел запомнить имена всех слуг в доме Энзита.

— Прошу меня простить, милорд, — сказал слуга. — Ваш управляющий хочет поговорить с вами.

— Ты имеешь в виду Феррезина? Он не…

— Ваш управляющий, а не гофмейстер. — В голосе слуги прозвучал едва заметный упрек.

— Ворон? Здесь?

— Да, милорд.

— А что он хочет?

— Он не сказал, милорд.

Арлиан нахмурился. Видимо, что-то случилось.

— Я сейчас спущусь, — сказал он.

— Хорошо, милорд. Дверь снова закрылась.

Арлиан убрал наконечник в сундук, посмотрел на два других, которые не успел открыть, потом на книжные полки. Ладно, времени у него предостаточно.

Поправив манжеты, он пошел к двери. Закрывать сундук не стал — кому могут понадобиться обсидиановые кинжалы?

Да и кто — даже сейчас — рискнет украсть что-нибудь из дома лорда Энзита?

Через несколько минут он спустился в большой серый вестибюль, где и обнаружил Ворона.

— Прошу меня простить за беспокойство, лорд Ари, — обратился Ворон. — Я решил прийти и подождать, когда вы спуститесь вниз, но, боюсь, здешние слуги не переносят столь вольного поведения.

Арлиан отмахнулся от извинений Ворона и повел его к двери во внутренние покои.

— Я скажу им, что ты имеешь полное право передвигаться по дому, сколько и когда пожелаешь, — заявил он, входя в небольшую гостиную. — Что тебя привело? В Старом Дворце что-нибудь случилось?

— Думаю, его там уже нет, — ответил Ворон. — Но он вполне мог незаметно вернуться.

— У нас возникла проблема под названием «он»? О ком ты говоришь?

— О твоем любезном дружке лорде Уитере.

Арлиан искоса посмотрел на своего управляющего.

— Уитер снова приходил во Дворец?

— Именно.

— Ты ему сказал, что я здесь?

— А он не тебя искал, Ари, — хитро улыбнувшись, ответил Ворон. — Он пришел поговорить со мной.

— Правда? — Арлиан опустился в старое дубовое кресло, почерневшее от времени, и знаком показал Ворону, чтобы он тоже сел. — И что лорд Уитер от тебя хотел?

— Уитер сделал мне деловое предложение. Он думает, будто у меня есть информация, за которую он готов щедро заплатить.

— И о какой же информации идет речь? — спросил Арлиан, хотя прекрасно обо всем догадался.

— Точное место, где умер лорд Энзит. Он хочет, чтобы я его туда доставил.

— Так я и думал, — кивнув, сказал Арлиан. — Он тебе объяснил, зачем ему это нужно?

— Нет, не объяснил. — Ворон посмотрел на своего друга и господина. — Насколько я понял, он думает, будто у лорда Энзита что-то было, когда он умер. Это что-то лорд Уитер очень хочет получить. Когда он разговаривал с тобой позавчера, полагаю, он надеялся, что ты забрал сию таинственную вещь? Поэтому он отправил Горна встретить нас у ворот?

— Уитер надеялся, что у меня это есть. Но он ошибся, у меня нет того, что ему нужно. Кстати, у лорда Энзита тоже не было в тот момент, когда он умер.

— Понятно. — Ворон откинулся на спинку кресла. — Я никак не мог понять, почему Энзит стремился попасть в эту самую пещеру в Пустоши. Я должен спросить, о чем идет речь?

— Я думаю, тебе лучше не знать. А что ты ответил лорду Уитеру?

— Ну, разумеется, что я должен подумать! Неужели я настолько глуп, чтобы просто взять и отказаться от очень выгодного предложения?

Арлиан усмехнулся.

— По правде говоря, Ворон, мне прекрасно известно, что ты совсем не глуп, хотя то, что ты остаешься со мной, иногда заставляет меня сомневаться в твоих умственных способностях. Мне придется вступить с тобой в торг, чтобы перебить предложение Уитера?

Его тон и улыбка были такими откровенно язвительными, что Ворон прекрасно его понял.

— Нет, конечно, Ари! Ты же знаешь, где умер лорд Энзит! — ответил Ворон, тоже ехидно улыбнувшись.

Впрочем, уже в следующее мгновение он заговорил серьезно:

— На самом деле, Ари, я в замешательстве. Мне кое-что о тебе известно, и я помогал, когда ты мстил своим врагам. Но у тебя есть от меня секреты, и их стало больше после смерти Энзита. Мне представляется, что болезненный интерес лорда Уитера к тому месту и тебе каким-то образом связан с теми событиями. Когда я путешествую в краях, где еще не бывал, я предпочитаю иметь проводника. Думаю, ты единственный понимаешь, о чем идет речь. Если я покажу Уитеру ту пещеру, это тебе повредит или поможет? А заодно и мне тоже? Я не могу защищать твои интересы, если не знаю, в чем они состоят.

Арлиан довольно долго смотрел на своего управляющего, а потом тяжело вздохнул.

— По правде говоря, иногда я спрашиваю себя, почему ты меня терпишь, — сказал он наконец.

— Ты хорошо платишь, — ответил Ворон.

— Ну, не настолько хорошо, — грустно улыбнувшись, заметил Арлиан. — Ты совершенно прав, я рассказываю тебе далеко не все, у меня много тайн, и кое-какие из них ложатся на твои плечи тяжелым грузом. Боюсь, еще некоторое время мне придется оставить все как есть. Однако один секрет я могу тебе открыть. Та пещера является входом. То, что ищет лорд Уитер, находится дальше, глубоко под землей.

— В другой пещере?

Арлиан кивнул.

— Там, где спят драконы? Энзит хотел их разбудить?

— Я не знаю наверняка, что собирался сделать Энзит, — признался Арлиан. — Возможно, разбудить драконов. Уитеру он сказал, что намерен достать яд дракона.

— Уитеру нужен драконий яд?

— Точно.

— Зачем? У него уже есть сердце дракона и куча денег. Неужели это колдовство требует подновления?

Арлиан покачал головой.

— У него есть любовница.

— Леди Мараса, которую все называют Опал.

— Именно.

Ворон промолчал, и Арлиану пришлось добавить:

— Уитер много раз видел, как женщины, которых он любил, стареют и умирают, у него возникло отвращение к этому процессу.

— Что вполне понятно, — заметил Ворон. — В таком случае, может быть, рассказать ему, как отыскать пещеру?

— Нет, — нахмурившись, ответил Арлиан. — Миру не нужны новые люди с сердцем дракона.

Ворон довольно долго смотрел на него.

— Меня занимает вот какой вопрос, Ари: почему ты возражаешь против того, чтобы другой человек получил бессмертие, потрясающее здоровье и огромную силу? А еще мне интересно, почему бы мне, например, не отправиться на поиски яда дракона — исключительно для себя?

Арлиан боялся, что рано или поздно Ворон об этом заговорит. Было бы значительно проще рассказать ему правду, но, хоть Арлиан и доверял Ворону больше, чем кому-либо другому, он еще не был готов поделиться своей тайной с другим человеком. Энзит хранил секрет размножения драконов несколько веков, и Арлиан тоже не спешил его открыть.

По крайней мере пока не спешил.

Он посмотрел Ворону в глаза.

— У меня есть очень веские причины, дорогой друг. Я прошу тебя, доверься мне, хотя бы пока. Возможно, когда-нибудь я найду в себе силы и расскажу тебе все, и тогда ты сам примешь решение. Если наступит момент, когда ты поймешь, что не можешь больше полагаться только на мое слово, а я буду продолжать скрывать от тебя правду, я не стану тебе мешать. Но если результаты твоего эксперимента будут такими, каких я опасаюсь, я сделаю все, чтобы тебя убить, когда ты вернешься. Я бы очень не хотел этого делать.

Ворон только фыркнул в ответ.

— И еще не забывай, пожалуйста, что речь идет о том, чтобы незаметно пробраться в пещеру, где спят драконы и царит непроглядный мрак. Ты собираешься бродить в темноте на ощупь, подвергая себя опасности наступить на… ну, например, на коготь или кончик хвоста? А может быть, возьмешь с собой свет? Я не имею ни малейшего представления о том, насколько крепко спят драконы и как они реагируют на появление факела…

Ворон согласился.

— Да, все вроде бы так. Значит, я не должен искать ту пещеру ни для себя, ни для лорда Уитера и его подружки. А если мне доставить его в Пустошь, побродить там немного, а потом сказать, что я заблудился? Может, он успокоится?

— Нет, — ответил Арлиан. — Я думаю, неудача только подстегнет его, да и обманывать его я бы не хотел — в конце концов, мы ведь должники лорда Уитера. Не забывай, он послал Горна нам на помощь. Нет, просто откажись. Пусть ищет другой способ подвергнуть леди Марасу проклятию. Мы в этом участвовать не будем.

Он не стал говорить вслух о том, что даже такой надежный человек, как Ворон, не сможет бесконечно противостоять чарам человека, обладающего сердцем дракона. Арлиан не имел права рисковать — ведь, находясь в обществе Уитеpa, Ворон наверняка в конце концов не устоит и поддастся на уговоры. Впрочем, Ворону не понравилось бы, если бы Арлиан сказал ему об этом прямо.

Мысль о том, что Ворон может пасть жертвой обаяния и доводов Уитера, настолько заняла Арлиана, что он не обратил внимания на свои собственные слова, пока Ворон не переспросил его:

— Подвергнуть леди Марасу проклятию? Какая неожиданная формулировка. Получается, что ты тоже проклят?

Неожиданно Арлиан вспомнил все, что пережил за последние десять лет, — пожар, смерть и ужас; его семья, друзья на руднике, женщина, которую он любил, все умерли. Он увидел свою жизнь, в которой не осталось ничего, кроме настойчивого желания мстить. Увидел, что не может доверять самому верному другу, что отказывается открыть ему свои тайны и совершенно спокойно рассматривает возможность предательства с его стороны — и того, что когда-нибудь ему придется убить Ворона.

Арлиан посмотрел ему в глаза и сказал:

— А разве ты сам не знаешь?

Ворон отвел взгляд, и на этом их разговор закончился.

Глава 8 НАПОСЛЕДОК О ЛОРДЕ ДРИШИНЕ

В течение следующих нескольких дней лорд Уитер не беспокоил Арлиана — как, впрочем, и никто другой, если не считать тех, кто жил у него в доме. Арлиан занимался подготовкой к будущей войне с драконами, делами своих гостей и проблемами, связанными с домом. Поскольку он освободил рабов Энзита, в его особняке теперь не хватало слуг, но Арлиан не спешил нанимать новых.

Он решил, что со временем продаст один из двух домов, но еще не решил какой. Старый Дворец был значительно удобнее, но Арлиан не нуждался в таком огромном доме, содержать который намного сложнее, чем особняк поменьше. До того как он его приобрел, Дворец пустовал много лет, никто не покупал его именно из-за огромных размеров.

Если не удастся приобрести новый запас волшебства из Аритейна и если владения Энзита не будут приносить приличного дохода, он не сможет содержать Старый Дворец. В то время как Серый Дом, пусть и не такой красивый, вполне подошел бы ему и его шести гостьям.

Если с деньгами проблем не будет, он продаст Серый Дом и оставит себе Старый Дворец, но Арлиан не собирался делать это второпях — прежде он намеревался хорошенько изучить все, что есть в особняке лорда Энзита.

Во время своего третьего визита Арлиан поднялся в комнату на верхнем этаже, служившую тюрьмой, где стоял сундук с останками Голубки. Он достал его и занялся приготовлениями к похоронам в саду за Старым Дворцом, приказав вырыть для Голубки могилу рядом с могилой Конфетки, чтобы бывшие подружки смогли проводить ее, не привлекая ненужного внимания.

На следующий день после похорон у Пушинки начались схватки, и Арлиан послал за повитухой. Маленькая Ванниари родилась на следующее утро и на некоторое время завладела всеобщим вниманием.

Арлиан наконец собрался купить новую шпагу и мечелом взамен тех, что потерял в пещере в Пустоши, и заказал несколько экспериментальных образцов оружия из обсидиана.

Из Глубокого Шурфа ему сообщили, что лорду Энзиту принадлежала пятая часть рудника, которым управлял Старик, и что другие владельцы готовы продать ему свои части, если цена покажется им подходящей.

Оказалось, что управляющего, которого Арлиан и другие рудокопы называли Стариком, на самом деле зовут Литуил. Он согласился собрать для лорда Обсидиана аметисты и обговорить цену на них позже. Арлиан понял, что ему придется отправиться в Глубокий Шурф лично, чтобы решить все вопросы на месте, — но это могло подождать. Лорд Обсидиан сообщил, что хотел бы приобрести шахту у ее владельцев, и приказал собрать необходимое количество серебра.

Арлиан так еще и не побывал на улице Черного Шпиля, где собиралось Общество Дракона. Он знал, что ему давно пора послушать, что о нем там говорят, и выяснить, не знает ли кто-нибудь, где находятся пещеры драконов. Но он не мог заставить себя предстать перед другими обладателями сердца дракона — в конце концов, он ведь всерьез думал о том, что ему придется начать их убивать. Лучше, конечно, использовать какое-нибудь средство, излечивающее от воздействия яда, но Арлиан не представлял себе, где такое средство можно найти: за семьсот лет существования Общества никто из его членов ни о чем подобном не слышал.

Впрочем, большинство скорее всего и не пытались его искать, поскольку драконий яд, текущий по их жилам, даровал им бессмертие — так они считали. Арлиан понимал, что Энзит наверняка пытался найти колдовской способ остановить действие яда, но сумел лишь продлить свою жизнь лет на пятьдесят — не больше. Если за несколько веков экспериментов ему удалось получить столь жалкие результаты, значит, Арлиану рассчитывать не на что.

Следовательно, люди с сердцем дракона должны умереть.

И ему, Арлиану из деревни в Курящихся Горах, придется их убивать.

Будучи членом Общества, Арлиан дал клятву делиться с остальными любой информацией о драконах, однако еще не был готов сделать всеобщим достоянием тайны Энзита, которые тот хранил столько времени. Арлиан прекрасно понимал, почему Энзит молчал. Когда-нибудь Арлиану придется открыть другим членам Общества правду, но он надеялся, что это время наступит не скоро. К счастью, клятва не требовала сообщать все, что удалось выяснить, немедленно. Рано или поздно он им расскажет — хотя бы затем, чтобы объяснить, почему их убивает.

Встретиться с членами Общества сейчас, словно ничего не произошло, отвечать на вопросы о смерти Энзита, смотреть на них, разговаривать, зная, что когда-нибудь ему придется лишить их жизни… Нет, Арлиан не мог.

Он не ходил на улицу Черного Шпиля и не приглашал никого к себе — даже леди Иней, и сам не нанес никому визита. Если бы кто-нибудь из обладателей сердца дракона пришел в Старый Дворец, Арлиан вел бы себя вежливо и доброжелательно, но он не мог искать встречи с людьми, чью судьбу ему, возможно, придется решать.

Арлиану, конечно же, было интересно, что о нем говорят, беспокоятся ли Коготь и Пузо за свою жизнь — в отличие от остальных они знали, что он собирается их убить. Он их не искал специально, но прислушивался к разговорам в доме, а также задавал вопросы, чтобы узнать новости.

Члены Общества значились в списке самых богатых и могущественных людей Мэнфорта, и о них много говорили. Оказалось, что Цикада и Заика знают больше остальных, хотя Арлиан не понимал, как удается Цикаде, которая недавно приехала в город и не покидала Дворец, быть в курсе самых последних сплетен.

Арлиану сообщили, что лорд Дришин не назвал никого своим наследником. Неудивительно — ведь у него не было семьи, а жить он собирался вечно.

По древнему обычаю владения лорда Дришина перешли герцогу Мэнфорта, и по истечении срока, необходимого для официального уведомления, а также после того, как представители герцога оценят имущество лорда Дришина и отберут то, что понравится герцогу, состоится аукцион в удобное для него время.

Такое время наступило через девятнадцать дней после появления Арлиана в Мэнфорте.

В то время как отсутствие наследников у лорда Дришина нисколько не удивило Арлиана, дата аукциона оказалась приятным сюрпризом. Он думал, что проблема наследства Дришина решена, поскольку лорд Торибор и его спутники давным-давно доставили весть о его смерти в Мэнфорт. Наемник Дришина знал о гибели своего нанимателя, так что эта новость явно не была тайной.

Арлиан решил, что он, по-видимому, неправильно оценил время, необходимое для организации аукциона. Впрочем, по какой бы причине ни произошла задержка, она его устраивала. Таким образом он получил возможность выяснить, не оставил ли Дришин, который являлся одним из близких союзников Энзита, что-нибудь интересное. А вдруг Энзит пользовался одним из своих шифров, посылая сообщения Дришину, и у того отыщется ключ; или Дришин вел дневник, где записывал все, что ему удалось выяснить про драконов или лорда Энзита.

Энзит знал, где находится по крайней мере одна пещера, в которой спят драконы. Возможно, Дришину было известно о других. Кроме того, Арлиана интересовало, не оставил ли Дришин каких-нибудь записей касательно наемного убийцы, поджидавшего их у городских ворот.

В назначенный день утром Арлиан шагал по холодным серым улицам города в особняк Дришина, где должна была состояться первая сессия аукциона. Количество вещей, выставленных на торги, предполагало, что одного дня явно не хватит, чтобы продать все. Следовательно, аукцион организован следующим образом: каждый день покупателям будут предложены личные вещи, мебель и другое имущество Дришина — и так до тех пор, пока аукционист не решит, что интерес к ним начал падать.

Арлиан отправился на торги один; Ворон занимался домашними делами, к тому же он заявил, что подобные глупости его не интересуют, а больше Арлиан не знал никого, кто мог бы составить ему компанию. Он не виделся с леди Иней с тех пор, как они вернулись в Мэнфорт, а его подружки не могли принимать участие в аукционе, поскольку там требовалось вставать, предлагая свою ставку, а также переходить из комнаты в комнату. Неожиданно Арлиан понял, что других друзей у него в Мэнфорте нет, — открытие, которое его совсем не порадовало.

Ворота и дверь в особняк были широко открыты, возле них с усталым видом стоял лакей. Арлиан передал ему свой плащ и не стал дожидаться, когда его проводят в комнату, где проходил аукцион, — издалека доносился характерный голос аукциониста. Он миновал вестибюль, затем зашагал по длинному коридору, отделанному белым камнем, и вскоре вышел в большую гостиную, заполненную людьми. Вокруг аукциониста толпились около дюжины человек — потенциальные покупатели.

Остальные разбрелись по комнатам. Арлиан быстро сообразил, что сейчас продается мебель для гостиной, которая ему не нужна, и вышел в украшенную зеркалами галерею, где мужчины и женщины рассматривали другую мебель и вещи Дришина. Никто его не заметил, и он не стал привлекать к себе внимания.

Большинство посетителей аукциона Арлиан не знал. Он встречался со всеми членами Общества Дракона и познакомился со многими богатыми и могущественными жителями Мэнфорта, когда устроил бал в Старом Дворце. Однако люди, пришедшие сегодня на аукцион, стояли несколько ниже на социальной лестнице, они надеялись по дешевке купить здесь то, что при нормальных обстоятельствах не могли себе позволить.

Арлиан прошел по галерее в сторону двери, ведущей в салон, и остановился перед ней.

Внутри он заметил герцога Мэнфорта, беседующего со своими придворными. Арлиан решил не мешать и повернул в противоположную сторону.

Разумеется, герцог должен присутствовать на торгах, поскольку средства, вырученные от продажи имущества Дришина, перейдут к нему. Очевидно, он пришел, чтобы проследить за аукционом и удостовериться, что никто не занижает цены. Арлиан выругал себя за то, что не подумал, стоит ли ему рассчитывать на поддержку герцога в войне против драконов. Но к такому разговору следует хорошенько подготовиться, иначе он может закончиться настоящей катастрофой, если сказать что-нибудь не то…

Впрочем, еще есть время подумать, ведь аукцион закончится не скоро. Может быть, удастся придумать, как завести с герцогом интересующий Арлиана разговор.

А пока лорд Обсидиан решил смешаться с толпой покупателей. Он вернулся в большую гостиную и обнаружил, что все двинулись в сторону следующей комнаты.

Весь следующий час Арлиан ходил за толпой, время от времени участвуя в торгах в надежде приобрести что-нибудь, имеющее отношение к занятиям колдовством. Старая мебель ему была не нужна, а вещи, связанные с Энзитом, на продажу не выставлялись.

В малой гостиной он купил какие-то бумаги, которые при ближайшем рассмотрении оказались совершенно ненужными ему счетами.

Дальше аукцион переместился в огромную, элегантно отделанную библиотеку Дришина, Арлиан последовал за толпой покупателей, но здесь он чувствовал себя ужасно — его взгляд то и дело возвращался в угол, где Дришин повесил несчастных Искорку и Проныру. Тела, разумеется, давным-давно убрали, но картина их смерти так ярко отпечаталась в памяти Арлиана, что ему и сейчас было не по себе.

Он уговорил себя сосредоточиться на происходящем и вскоре увидел герцога и его придворных. Они поднялись по потайной лестнице на балкон и стояли над аукционистом, наблюдая за покупателями. Придворный в зеленом костюме остановился как раз там, где была закреплена петля, на которой висела Проныра, но Арлиан заставил себя думать о другом и принялся разглядывать компанию придворных, сопровождавших герцога.

Половина из них — члены Общества Дракона, внизу, среди покупателей, он заметил еще нескольких своих коллег. Впрочем, Общество контролировало жизнь Мэнфорта, и, следовательно, кто-нибудь из его участников обязательно должен присутствовать на подобном мероприятии.

Как и прежде, никто не обращал на Арлиана внимания, хотя кое-кто из присутствующих знал, кто он такой.

Интересно, подумал Арлиан, они действительно так увлечены торгами, что не видят меня, или старательно изображают, будто не заметили моего появления? Они могли сознательно игнорировать человека, убившего четверых известных лордов, трое из которых являлись обладателями сердца дракона. Впрочем, он не особенно лез им на глаза, да и явился сюда один.

Итак, Арлиан получил возможность познакомиться с изменениями, произошедшими в городской элите, среди придворных герцога и членов Общества Дракона — что было для него значительно полезнее, чем возможность купить какую-нибудь из вещей, принадлежавших лорду Дришину, Он почти сразу заметил, что лорд Хардиор снова в милости и теперь, после смерти Энзита и Дришина, занял пост главного советника герцога.

Леди Иней, бывшая прежде одной из советниц двора, на аукционе не присутствовала, а остальные придворные никакого интереса не представляли. Только Хардиор стоял рядом с герцогом вместо того, чтобы оставаться на почтительном расстоянии у него за спиной.

Арлиан познакомился с лордом Хардиором на изысканном балу, который давал лорд Обсидиан для высшего общества Мэнфорта, но после этого они почти не встречались. Лорд Хардиор являлся членом Общества Дракона, но не присутствовал на обряде посвящения Арлиана и не участвовал в допросе нового члена Общества.

Арлиану рассказали, что пару лет назад по наущению лорда Энзита герцог изгнал Хардиора из своего ближайшего окружения. Но лорд Энзит мертв, а Хардиор стоит рядом с герцогом в изысканном костюме из коричневого бархата, украшенном белыми кружевами, и что-то нашептывает правителю Мэнфорта на ухо, незаметно показывает на самых красивых женщин в толпе, а герцог улыбается и смеется, в то время как остальные придворные стараются держаться от них на подобающем расстоянии. Вне всякого сомнения, лорд Хардиор не терял времени даром и воспользовался смертью бывшего советника герцога.

Аукционист монотонным голосом предлагал покупателям книгу с генеалогическим древом Дришина, когда Хардиор взглянул на толпу и заметил, что Арлиан на него смотрит. Их глаза встретились, и Хардиор улыбнулся. Арлиан попытался понять, что означает его улыбка; она показалась ему дружелюбной, но он уже достаточно близко познакомился с членами Общества Дракона, чтобы им доверять. Но в улыбке Хардиора не было холодной оценки врага, готовящегося напасть на свою жертву, не было насмешливого презрения, с которым Энзит часто смотрел на людей. В ней сквозило искреннее тепло и больше ничего.

Естественно, искренность и тепло могли быть фальшивыми — чтобы заманить Арлиана в ловушку и заставить его думать, будто в Мэнфорте у него есть союзник. С другой стороны, лорд Хардиор мог отдать приказ арестовать Арлиана за убийство лорда Дришина, пользуясь тем, что убийца заявился в дом человека, павшего от его руки.

Арлиан прекрасно понимал, что если его и обвинят в каком-нибудь преступлении — так это в смерти лорда Дришина, поскольку остальные трое лордов погибли в честном поединке. Он убил Дришина хладнокровно, прежде чем тот успел вытащить свое оружие, причем в присутствии нескольких свидетелей. Если в планы Хардиора входит уничтожить Арлиана, лучшей возможности не найти.

Впрочем, лорд Хардиор мог испытывать признательность ему за то, что Арлиан прикончил Энзита и Дришина, а леди Иней надолго увез из города. В результате герцог остался совершенно без поддержки и советников.

Расположение Хардиора могло оказаться Арлиану весьма полезным. Политический союзник будет очень кстати в претворении в жизнь его планов по уничтожению драконов и Общества. Арлиан кивнул Хардиору и улыбнулся в ответ.

Несколько мгновений они стояли, улыбаясь друг другу, затем Хардиор наклонился к герцогу и, прошептав ему что-то на ухо, показал на Арлиана.

Герцог проследил взглядом за пальцем Хардиора, увидел Арлиана, улыбнулся и помахал рукой.

Арлиан в ответ поклонился. Несколько человек повернулось в его сторону, но никто ничего не сказал. Арлиану показалось, что он заметил удивление на лицах некоторых обладателей сердца дракона, но они тут же взяли себя в руки.

Затем все снова обратили внимание на аукцион, поскольку генеалогия ушла всего лишь за семь дукатов, и теперь на продажу выставили эротические истории леди Аринии, которые в свое время наделали много шума.

Арлиану показалось, что герцог настроен к нему благожелательно, и стал думать, как использовать это к своей выгоде. Но он стоял внизу, а герцог расположился на балконе, и Арлиан не видел возможности обратиться к нему, не нарушая этикета.

Кроме того, он не мог поговорить с ним здесь, в присутствии лорда Хардиора, поскольку не знал, как отнесется к его намерениям новый советник герцога.

Арлиан нахмурился и попытался — не нарушая правил приличия — не обращать внимания на людей на балконе, а заодно прогнать образ Проныры, висящей на перилах…

Глава 9 РАЗГОВОР С ЛОРДОМ ХАРДИОРОМ

Вскоре Арлиан заскучал и собрался уходить. Ничего интересного не продавали, и он увидел то, что хотел, — высшее общество приняло смерть Энзита и Дришина спокойно, а герцог Мэнфорта остался все тем же легко управляемым дураком, которого крепко держит в руках Общество Дракона.

Никто не проявил в его адрес открытой враждебности; а герцог и Хардиор даже продемонстрировали дружелюбие. Кроме того, непохоже, что кто-нибудь собирается отомстить за убитых, и это значительно облегчает жизнь — Арлиан мог спокойно готовить свою кампанию против драконов. Арлиан не удивился бы, если бы лорд Торибор с помощью лорда Пузо настроили против него членов Общества, но никаких признаков подобного не заметил.

Ни Торибор, ни Пузо не присутствовали на аукционе, как, впрочем, и многие другие члены Общества. Арлиан решил, что не имеет права расслабляться и считать себя в безопасности. Уитеру он нужен живым, но больше никто не сделал ничего, чтобы помешать убийце, посланному Дришином.

Он остановился в дверях надеть плащ; зима никак не желала отступать, и серое небо могло бы поспорить своими безрадостными красками с улицами Мэнфорта, дул пронзительный ледяной ветер. Арлиан уже собрался покинуть дом, когда услышал за спиной быстрые шаги и вежливое покашливание.

Арлиан повернулся и увидел, что в дальнем конце маленького вестибюля, положив руку на дверь, стоит лорд Хардиор.

— Я рад вас видеть, милорд Хардиор, — проговорил Арлиан.

— Лорд Обсидиан, — сказал Хардиор и сделал шаг вперед, — я надеялся с вами переговорить.

Арлиан посмотрел на лакея, который стоял у двери, и спросил:

— Я собирался уходить, мне следует задержаться?

— О, я совсем не хочу вас задерживать. Вы не позволите мне проводить вас до ворот? Согласитесь, даже короткий разговор делает любую дорогу приятной.

— Вне всякого сомнения, — ответил Арлиан. — Это для меня большая честь.

Он слегка поклонился, затем вышел на улицу. Сделав несколько шагов в сторону ворот, он остановился, поджидая лорда Хардиора.

— Вас ждет экипаж? — спросил Хардиор.

— Я пришел пешком, — сказал Арлиан. — А вы?

— Приехал с его светлостью, — ответил Хардиор. — Поскольку я с ним попрощался, теперь мне тоже придется идти пешком.

— В таком случае, если пожелаете, мы можем немного прогуляться. Насколько я понимаю, раз вы отказались от общества его светлости ради того, чтобы поговорить со мной, у вас какое-то срочное дело?

Арлиан медленно шагал по дороге, Хардиор шел рядом с ним.

Отличная возможность выяснить, что думает лорд Хардиор, как он оценивает двор герцога и положение дел в Обществе Дракона. Арлиан вежливо улыбнулся.

— Возможно, мое дело не такое уж срочное, — улыбнувшись в ответ, проговорил Хардиор, — но оно достаточно важное.

— В таком случае я вас слушаю.

— Все очень просто — я хочу знать о ваших намерениях.

Арлиан искоса посмотрел на своего собеседника. Он не ожидал от главного советника герцога такой прямоты.

— Вас интересуют мои намерения?

— Именно. Вы лишили его светлость двух доверенных лиц. Он ни в коей мере не подвергает сомнению вашу честность или причины, вынудившие вас так поступить, герцог хотел бы знать, не собираетесь ли вы убрать еще кого-нибудь. Герцога Мэнфорта интересует, не намерены ли вы, постепенно расправившись со своими соперниками, захватить власть в городе.

Они подошли к воротам, и стражник молча отступил в сторону, пропуская двух аристократов. Когда Арлиан пришел на аукцион, его тут не было.

— Дорогой Хардиор, — сказал Арлиан, — меня не интересует власть, и я не собираюсь за нее бороться. Я знаю, что вы не присутствовали на моем… когда я появился на улице Черного Шпиля, но не сомневаюсь, что вам известно, о чем там шла речь, — по крайней мере частично.

Арлиан не хотел упоминать Общество Дракона вслух, поскольку стражник мог их услышать, но был уверен, что Хардиор поймет, что он имеет в виду.

— В нашем мире принято рассказывать столько разных историй, Обсидиан, что иногда не знаешь, чему верить, а чему нет. Я бы хотел, чтобы вы сами сообщили мне, зачем вы прибыли в Мэнфорт и что намерены здесь делать.

— Меня привело сюда желание отомстить, милорд, — ответил Арлиан.

Он не видел никаких причин скрывать правду; он отвечал на этот вопрос членам Общества, и они уже достаточно далеко отошли от ворот, стражник не мог их услышать. На улице время от времени попадались прохожие, но в такой холодный день их было мало, да и все они, казалось, думают только об одном: как бы поскорее попасть домой, в тепло. Разговор двух незнакомцев никого не интересовал.

— Когда я был ребенком, меня продали в рабство на рудник в Глубоком Шурфе, и я поклялся найти и убить семерых людей, принимавших участие в этом позорном акте. Позже я подружился с женщинами, которых совершенно сознательно сделали инвалидами, а затем по прихоти шести лордов большинство из них убили. Тогда я дал еще одну клятву — отплатить тем, кто виновен в их смерти.

— Итого получается тринадцать человек, — прокомментировал Хардиор.

— Да, — покачав головой, сказал Арлиан. — Десять мужчин, две женщины и лорд Энзит, который продал меня в рабство.

— Вы расплатились со всеми?

— Я нашел всех десятерых мужчин, — продолжал Арлиан. — Восемь из них мертвы. Лорд Коготь и лорд Пузо, как вам известно, еще живы. Мне не удалось разыскать двух женщин — говорят, одна из них умерла много лет назад, а другая бежала из Мэнфорта и с тех пор не возвращалась.

Арлиан запоздало вспомнил Маслолея. Он забыл поручить людям, которых отправил в Глубокий Шурф, расспросить про надсмотрщика.

Если тот жив… ну, это незначительная проблема по сравнению с драконами, и Арлиан решил ничего не говорить про Маслолея.

— И что же у вас получается? — спросил Хардиор. — Будучи членом Общества Дракона, вы дали клятву не убивать Когтя и Пузо внутри городских стен; вы намерены искать оставшихся двух женщин?

— Я больше не хочу убивать людей, милорд. Возможно, наступит день, когда я сдержу слово и лишу жизни Когтя и Пузо. Лорд Коготь согласился встретиться со мной за городскими стенами, после того как я разберусь с лордом Пузо, — может быть, я напомню ему об этом, не знаю. Мы с лордом Пузо уже сражались на поединке и, думаю, сумели оценить, кто из нас на что способен. Я не исключаю, что в будущем возникнет ситуация, когда нам снова придется скрестить клинки.

Арлиан вдруг вспомнил о незаконченной дуэли с лордом Торибором на ночных улицах Пробкового Дерева и подумал, что, пожалуй, следует нанести Торибору визит и обсудить вопросы, оставшиеся нерешенными. Арлиану давно следовало это сделать, но, когда он вернулся в Мэнфорт, на него навалилось столько дел — наследство Энзита, сообщение Исейн о необходимости нового каравана в Аритейн, визит Уитера, рождение Ванниари.

Арлиан остыл к мести Торибору, но там, на улице Пробкового Дерева, он сказал, что противоречия между ними не разрешены. Кроме того, Арлиан ни на минуту не забывал, что, возможно, ему придется уничтожить всех членов Общества Дракона.

Он помнил, что дал Торибору слово сначала выслушать Энзита. Лорд Пузо считал, что смерть Энзита выпустит на волю драконов, и чудовища снова захватят Земли Людей — миру между людьми и драконами, который длился семьсот лет, придет конец.

У него имелись все основания так думать, поскольку именно договор Энзита с драконами прекратил войну между ними и людьми. Энзит умер несколько месяцев назад, но Арлиан не слышал, чтобы драконы покинули свои пещеры. Интересно, что думает об этом Торибор?

Да, необходимо с ним поговорить.

Однако данные вопросы Арлиан не собирался обсуждать с Хардиором. Это их с Торибором проблемы.

— Я не вижу необходимости искать тех двух женщин, даже если они живы, — добавил Арлиан, помолчав. — Хотя если я их встречу, сделаю то, что посчитаю нужным в сложившейся ситуации.

Игла и Красотка были всего лишь инструментами в руках Энзита, лорда Дракона; теперь, когда их господин умер, они стали каплей в море подонков, живущих в этом мире.

— В таком случае, когда вы расквитаетесь с лордом Пузо и лордом Когтем, разумеется, если вам удастся остаться в живых, что вы намерены делать дальше? — спросил Хардиор. — У вас имеются какие-нибудь другие планы, кроме исполнения клятвы, к которой, судя по всему, вы относитесь исключительно серьезно?

— Имеются, — криво ухмыльнувшись, ответил Арлиан. — Я не сказал вам о более могущественных врагах, которым поклялся отомстить. Моя семья погибла во время нападения трех драконов, я дал слово найти и уничтожить их или умереть, пытаясь это сделать.

Он не сказал, что намерен убить всех драконов, ему не хотелось пугать Хардиора грандиозностью своих замыслов.

— Ах да. — Хардиор развел руки в стороны. — Я об этом слышал, но мне трудно поверить в то, что человек, убивший лорда Энзита, может быть настолько не в своем уме.

Вот так вот! Спокойно, Арлиан, спокойно.

— Лорд Энзит собственноручно вырезал сердце из своей груди, — сказал он. — Я не говорил, что убил его.

— В мои намерения не входит перехитрить вас, чтобы выудить признание, Обсидиан. Я прекрасно понимаю, что тут какая-то тайна — достаточно посмотреть на вашу щеку, вы получили свою рану не от меча. Я не прошу у вас объяснений. Возможно, мне не суждено узнать, что произошло с лордом Энзитом, но я не слишком переживаю по этому поводу. Мне достаточно того, что он умер, а вы не собираетесь занять его место.

— Ни в коей мере, — успокоил его Арлиан. — Однако лорд Энзит назначил меня наследником своих владений, и я принял его последнюю волю.

— Ну и хорошо. Лучше уж пусть все достанется вам, чем перейдет к герцогу, у которого и так сундуки полны добра.

Арлиан остановился и посмотрел на Хардиора.

— Милорд, вы сказали, что хотели обсудить со мной какое-то важное дело, однако ваши вопросы касаются исключительно моих намерений. Вне всякого сомнения, они представляют определенный интерес для меня, но я не вижу, каким образом они могут занимать вас. Вряд ли вы стали бы тратить время и силы только на то, чтобы услышать мои заверения в отсутствии желания претендовать на роль первого лица при дворе герцога Мэнфорта. Ничего другого я сказать вам все равно не могу. В таком случае к чему вы затеяли этот разговор?

— В прямоте вам не откажешь, вы очень похожи на Энзита, — ухмыльнувшись, заявил Хардиор. — Хорошо. Да, вы правы, я предполагал, что вы будете отрицать тот факт, что собираетесь занять место Энзита при дворе, и считал, что смогу понять, насколько вы искренни. Далее, поскольку вы и в самом деле не в своем уме, я надеялся, что вы представите мне список тех, кого собираетесь отправить на тот свет, чтобы принять соответствующие меры. Вы ответили на мой вопрос, назвав Пузо и Когтя, и сказали, что больше никого не будете преследовать, и я вам верю. Коготь с политической точки зрения не представляет для меня никакого интереса, поскольку он покинул двор еще до того, как родился нынешний герцог.

После смерти Энзита Пузо не примыкает ни к какой из фракций и производит впечатление человека сломленного. С таким легко справиться. На политику ему наплевать, он все время тратит на усовершенствование своего мастерства владения шпагой. Я полагаю, милорд, что, будучи наследником Энзита и очень богатым человеком, вы можете поддержать меня при дворе — это укрепит мои позиции, а я в ответ прослежу за тем, чтобы никому не пришло в голову организовать расследование смерти Дришина в таверне в Пробковом Дереве.

— Понятно, — сказал Арлиан.

Ему пришлось признаться самому себе, что такая сделка имеет свои преимущества, поскольку не нужно будет беспокоиться о том, что герцог вдруг вздумает вмешиваться в его дела, но он не смог сдержаться и язвительно поинтересовался:

— А как в ваш план вписываются драконы?

— Пока никак, — ответил Хардиор. — Пузо что-то болтал о тайнах и сделках, заключенных лордом Энзитом, но я полагаю, что ничего не изменится — драконы останутся в своих пещерах, будут время от времени появляться, чтобы сжечь какую-нибудь деревню или городок, а мы будем их игнорировать и заниматься своими проблемами. Если вы действительно попытаетесь их уничтожить, вы, разумеется, погибнете — что очень жаль, — но мы будем жить без вас. Надеюсь, вы не разозлите их настолько, что они превысят свои обычные нормы в разрушениях. Если же вы посчитаете необходимым потратить несколько лет, готовясь к своей кампании, в таком случае, к нашему удовольствию, вы останетесь среди нас несколько дольше.

Арлиан несколько минут молча разглядывал собеседника, и улыбка Хардиора погасла.

— С драконами связано несколько тайн, о которых вам неизвестно, милорд, — проговорил наконец Арлиан. — Энзит не то чтобы солгал лорду Торибору, просто он рассказал ему часть правды. Он почти тысячу лет изучал драконов и назначил меня наследником своих открытий. Возможно, я не в своем уме, милорд, но мне кажется, что я знаю, как можно убить дракона. Если окажется, что я не безумен, и мне удастся прикончить парочку чудовищ, как вы поведете себя тогда?

— Вы спрашиваете меня, что я стану делать, если вы убьете дракона? — совершенно серьезно спросил Хардиор.

— Именно. А еще я хочу вас спросить, что вы станете делать, если я убью всех драконов?

Хардиор задумался, прежде чем ответить, но лицо его оставалось бесстрастным.

— Ну, разумеется, вы станете величайшим героем в истории Мэнфорта и получите все, о чем попросите.

— Все? Даже право покончить с некоторыми людьми?

— Вы имеете в виду Пузо и Когтя?

— Возможно. И кое-кого еще.

Хардиор с трудом сглотнул, затем покачал головой.

— Абсурд. Ваше безумие заразно, милорд. Давайте оставим эти вопросы до тех пор, пока они не перекочуют из области фантазий в мир реальности.

— Как пожелаете, милорд.

Арлиан повернулся и зашагал прочь.

Хардиор поколебался несколько мгновений, а потом повернул в другую сторону.

— До свидания, милорд, — крикнул он.

Арлиан, не останавливаясь, помахал ему рукой.

Предположение, что он потратит несколько лет на подготовку войны против драконов — намек на то, что он, возможно, откажется от своей мести, — огорчило Арлиана.

Разумеется, он будет готовиться, поскольку бросаться сломя голову навстречу опасности бессмысленно — в этом случае он почти наверняка погибнет, но он не собирался тратить на подготовку слишком много времени. Да, конечно, соблазн очень велик, но Арлиан знал, что сумеет с ним справиться. Он продемонстрирует всем в Мэнфорте, да и лорду Хардиору, что он не глуп и трусом его назвать нельзя. Он отправится на охоту на драконов — и очень скоро.

Может быть, поедет в Глубокий Шурф вместе с аритеянами, уладит там все дела, снабдит караван серебром и аметистами, а затем двинется на юг.

Из Пустоши аритеяне направятся дальше в Пограничные Земли, а он повернет на восток, в пещеру, где умер Энзит и где находится логово драконов.

Арлиан дал себе год.

Глава 10 ОБЩЕСТВО ДРАКОНА

Ванниари оказалась замечательным ребенком, пухленькая и здоровая, она с удовольствием сосала материнскую грудь. Пушинка ее просто обожала, но не могла за ней как следует ухаживать. От Цикады, Капли, Лаванды, Лилии и Киски тоже пользы было не много, и потому им часто приходилось звать на помощь слуг. Заика взяла на себя решение все проблем и следила за тем, чтобы у дочери Пушинки имелось все необходимое.

Арлиан навещал Пушинку и Ванниари раз в день, но все остальное время тратил на другие дела.

Вернувшись домой после разговора с лордом Хардиором, он занялся письмом, в котором просил лорда Торибора о встрече.

Письмо давалось ему с трудом; традиционные формы обращения здесь не годились, поскольку в их предыдущую встречу они сражались на дуэли, и Арлиан объявил, что не удовлетворен ее исходом. Более того, он не хотел писать, о чем собирается говорить с лордом Торибором, ведь записку могли прочитать слуги. Арлиан даже не мог заверить лорда Пузо, что тому не следует опасаться за свою жизнь, что он не забыл о клятве, данной в Обществе Дракона — само существование Общества было тайной.

В конце концов, промучившись целый день, Арлиан решил, что сумел подобрать подходящие формулировки, и попросил Ворона отправить письмо.

Через два часа, когда Арлиан разговаривал с кухаркой об обеде, Ворон принес от Торибора ответ и молча протянул ему конверт.

Арлиан открыл его и прочитал: «Мне было страшно интересно, когда вы объявитесь. По причинам, которые, полагаю, не следует объяснять, моей ноги не будет ни в Старом Дворце, ни в доме, когда-то принадлежавшем лорду Энзиту. К тому же я не намерен приглашать вас к себе. Но я готов, если пожелаете, встретиться с вами завтра по известному вам адресу на улице Черного Шпиля».

— Ну что же, это честно, — прочитав письмо, сказал Арлиан и протянул его Ворону. — Передай, что я готов с ним встретиться завтра днем. — Он посмотрел на кухарку и добавил: — Не ходи сейчас. После обеда будет в самый раз.

Следующий день выдался солнечным и теплым, весна вступала в свои права. Наслаждаясь первым теплом и размышляя о предстоящей встрече с лордом Пузо, Арлиан на время забыл о мести драконам. Он сходил на могилы Голубки и Конфетки и с радостью отметил, что на клумбах начали появляться зеленые ростки, а на деревьях набухли почки.

Как правило, ему некогда было обращать внимание на подобные вещи. Год назад, когда появилась первая зелень, он вернулся в Мэнфорт состоятельным человеком и тратил все свое время на то, чтобы устроиться в Старом Дворце, организовать торговлю волшебством из Аритейна, а также создать себе репутацию эксцентричного богача.

За год до этого он бежал из «Дома плотских утех», познакомился с Вороном и поселился в маленькой комнате на одной из узких улиц Мэнфорта.

А еще раньше провел целых семь лет под землей, в руднике Глубокого Шурфа, где никто не замечал смены времен года.

Сейчас же Арлиан стоял в своем саду, смотрел на крошечные зеленые стрелки, пробивающиеся сквозь палую листву, на могилу Конфетки и не мог решить, что же чувствует. Смерть девушки оставила в его сердце глубокую рану — но она обрела мир и навеки освободилась от лорда Энзита, боли, страха и жутких воспоминаний, а мир вокруг просыпался, и жизнь продолжалась без нее.

Арлиану тоже придется жить без нее. Он отомстил за девушку, убил человека, так долго над ней измывавшегося и травившего ее. А еще он расплатился с тремя мерзавцами, державшими Конфетку в рабстве и сделавшими ее инвалидом. В живых остались лишь Коготь и Пузо. Арлиан постарался отплатить Конфетке за доброту и любовь.

Однако это не вернет девушку, не подарит ей счастливой жизни, которую она заслужила. Уже поздно, Конфетка умерла.

Но Арлиан жив, у него есть дом, богатство и друзья, а еще он является обладателем сердца дракона и не подвержен болезням и действию ядов. Мир — чудесное место, где времена года сменяют друг друга, и вскоре все вокруг зацветет и оденется в зеленый наряд. А в доме у него появился ребенок, у которого впереди вся жизнь.

Жизнь же самого Арлиана должна быть долгой и радостной, он может делать все, что пожелает.

Но он собирается совершить несколько убийств, а потом покончить с собой. Если, разумеется, останется в живых после встречи с драконами.

За последние десять лет многие говорили ему, что он не в своем уме, и, глядя на могилу Конфетки, Арлиан подумал, что, возможно, они правы. Он уничтожил Энзита и Дришина, спас шестерых женщин, освободив их из рабства. И дал свободу рабам Энзита.

Но этого ему недостаточно, получается, что он действительно безумен.

Когда Арлиан шел на улицу Черного Шпиля, направляясь к черной двери с красным замком, его вдруг начали мучить сомнения в разумности всего предприятия.

Он знал, что ведет себя глупо, что его кампания против драконов может плохо для него закончиться, но ни разу не подумал о том, чтобы отказаться от мести. Арлиана занимал только один вопрос: действительно ли он сошел с ума.

Он размышлял над этим вопросом, когда его проводили в зал, где собирались члены Общества Дракона. При его появлении мгновенно повисла тишина. Только тогда Арлиан очнулся, замер на пороге и увидел обращенные к нему удивленные лица.

Сюда не проникал свет весеннего солнца; комнату без окон освещали сотни свечей, и их блики отражались от позолоты на потолке, полированных деревянных панелей и мебели, резвились на резьбе, украшавшей комнату. В воздухе повис тяжелый запах пыли и расплавленного воска. Члены Общества, пришедшие сюда сегодня, расположились на диванах и креслах, их шаги приглушали толстые роскошные ковры.

И все до единого не сводили с Арлиана глаз.

Он же, занятый собственными мыслями и встревоженный предстоящей встречей с Торибором, ни на секунду не задумался, какой эффект произведет его появление.

Ведь именно он объявил Энзита, одного из старейших членов и основателей Общества, предателем. Именно он последовал за ним в Пустошь и — так считали многие — стал причиной его смерти. Именно он убил лорда Дришина, другого старейшего члена Общества, в таверне в Пробковом Дереве и остался в живых после нападения наемного убийцы, нанятого Дришином. Именно он победил знаменитого лорда Хорима на дуэли за воротами города и поклялся свести счеты с лордом Стиамом и лордом Торибором.

Сегодня он впервые пришел сюда после того, как отправился в погоню за лордом Энзитом.

Более того, наверняка ходили слухи, будто у него на лице появился новый шрам, а члены Общества считали, что только дракон в состоянии оставить шрам на теле того, в чьей груди бьется сердце дракона. Естественно, всем хотелось поглазеть, действительно ли у него есть шрам на щеке.

Арлиан медленно оглядел комнату и в дальнем углу отыскал человека с повязкой на одном глазу — того самого, который назначил ему встречу. Не говоря ни слова, он прошел между столами и остановился перед лордом Торибором. Присутствующие не сводили с него глаз.

— Могу я к вам присоединиться? — спросил Арлиан и жестом показал на кресло за столом Торибора.

— Садись, — ответил Торибор. — И давай уже покончим с этим.

Арлиан сел, и несколько мгновений они с Торибором просто смотрели друг на друга.

— Насколько я понимаю, вы не намерены тратить время на соблюдение правил этикета, — тихо сказал Арлиан.

— Во время нашей предыдущей встречи ты проткнул мне мечом ногу, — довольно громко ответил Торибор. — И обещал меня стереть в порошок. Весьма неприятная ситуация, которая, с моей точки зрения, не имеет никакого отношения к соблюдению этикета.

— Разумеется, — не стал спорить Арлиан. — Тем не менее есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить. Думаю, вы помните, что во время нашего последнего разговора, когда вы лежали в луже крови, вы заставили меня дать слово, что я не должен убивать Энзита, не выслушав его. — Арлиан по-прежнему не повышал голоса.

— Помню, — так же тихо ответил Торибор.

— Я его выслушал.

— И что…

Прежде чем Торибор успел еще что-нибудь сказать, в разговор вмешался человек среднего роста с седеющими черными волосами, который решительным шагом подошел к их столу. Арлиан его узнал, но не мог вспомнить, как его зовут.

— Обсидиан вам угрожает? — спросил он.

— Нет, — взглянув на него, ответил Торибор.

— Мы все знаем, что он хочет вас убить…

— А еще он дал клятву не предпринимать никаких попыток внутри городских стен. Спасибо за заботу, лорд Занер, но я и сам в состоянии справиться с этим щенком.

Занер посмотрел на одного, потом на другого и развел руками.

— Я хотел помочь, но, если вам не требуется…

— Не требуется, — перебил его Торибор и наградил сердитым взглядом. — Я вам очень признателен, но нам нужно обсудить кое-какие личные дела.

— Если передумаете, скажите.

— Непременно.

Занер поколебался несколько мгновений, но потом все-таки добавил:

— Я всего лишь хочу помочь. Нам неприятности не нужны.

Торибор и Арлиан подождали, когда Занер отойдет. Торибор наклонился над столом и напряженным шепотом спросил:

— Что тебе сказал Энзит?

— По правде говоря, он мне много чего сказал.

Арлиан вспомнил разговор с Энзитом в окутанной непроницаемым мраком пещере, вспомнил, как тот над ним смеялся, а потом рассказал правду: драконы ушли из Земель Людей вовсе не потому, что первый герцог Мэнфорта и его воины отважно с ними сражались. Просто Энзит шантажировал их, пообещав уничтожить детенышей.

Арлиан не собирался раскрывать Торибору эту тайну, как, впрочем, и рассказывать, как умер Энзит, из сердца которого появился маленький дракон.

— Я хотел сообщить вам, — проговорил он, — что Энзит вас обманул. Он сказал, что, если он умрет, драконы вернутся. Ну, оглянитесь по сторонам… Прошло несколько месяцев, вы слышали о появлении хотя бы одного дракона? Там, в Пустоши, он признался мне, что не знает, как поведут себя драконы после его смерти. Да, он заключил с ними договор, действие которого прекратилось, когда его не стало, драконы больше не обязаны держать свое слово. Но все они очень старые, они устали от жизни, и они спят.

Торибор несколько минут смотрел на него, а потом сказал:

— С какой стати я должен тебе верить?

Арлиан удивленно заморгал.

— Потому что у меня нет причин вам врать, — ответил он. — Если хотите, я могу поклясться именем ушедших богов или еще чем-нибудь, всем, чем пожелаете, что сказал правду: Энзит не знал, что станут делать драконы после его смерти.

— А почему ты мне это говоришь?

Трудный вопрос, на который Арлиан не смог ответить сразу.

— Потому что, когда мы с вами в прошлый раз разговаривали на улице Пробкового Дерева, я дал вам обещание. Я хочу, чтобы вы знали, что я его сдержал, а ваши опасения, которые в тот момент представлялись вам важнее собственной жизни, оказались безосновательными.

— Ты этого не знаешь наверняка, — ровным голосом сказал Торибор.

Арлиан, ничего не понимая, уставился на него.

— Драконы не вернулись, — выговорил он наконец.

— Конечно, не вернулись, — фыркнул Торибор. — Выгляни на улицу, милорд, — весна еще только начинается! Тебе наверняка известно — как и любому из нас, — что такую погоду драконы не любят, сейчас для них еще слишком холодно, а ты убил Энзита как раз накануне зимы.

Арлиан изумленно уставился в пространство — как же он глуп!

Он об этом не подумал, несмотря на явную очевидность данного факта. Когда Ворон вывел Арлиана из пещеры, его беспокоило только собственное состояние, о драконах он не вспоминал. Потом все его мысли занимало путешествие в переполненном фургоне. Вернувшись в Мэнфорт, он решил, что прошло достаточно времени, и драконы не появятся. Он считал, что они вообще могут не знать о смерти Энзита или собираются заключить сделку с ним — вместо Энзита. Да и вообще ему казалось, что они слишком старые, чтобы их занимал внешний мир.

В конце концов, никто не видел ни одного дракона за десять лет, что прошли с тех пор, как три чудовища сожгли деревню Обсидиан в Курящихся Горах. Судя по тому, что удалось узнать Арлиану, остались только черные древние драконы, ни одного зеленого — в расцвете сил и могущества. Самым молодым уже исполнилось по меньшей мере лет семьсот. Вне всякого сомнения, даже драконы не живут вечно и наверняка слабеют с годами. Он надеялся разыскать и убить их, пока они спят.

Но он не подумал о том, что казалось очевидным Торибору — драконы появляются только в разгар лета, когда воздух накаляется до предела, а небо затягивают тяжелые черные тучи.

Следовательно, с наступлением лета чудовища могут покинуть свои пещеры.

Арлиан понял, что должен как можно скорее заняться изготовлением оружия из обсидиана и поисками нор драконов. Он думал, что у него есть время — годы или даже целые десятилетия, если возникнет необходимость, хотя и не собирался ждать так долго. Получалось, что осталось, возможно, два или три месяца, и как только весна уступит место лету, драконы могут атаковать Земли Людей.

Он знал, как на свет появляются новые чудовища, и мог, заручившись помощью жителей Мэнфорта, уничтожить их потенциальное потомство, убив всех членов Общества Дракона. Но сами драконы останутся. Арлиан думал, что сможет вонзить копье с обсидиановым наконечником в сердце спящего дракона, но справиться с бодрствующим будет значительно труднее.

И все это только в том случае, если ему поверят, когда он расскажет, как рождаются детеныши драконов. Если же он попытается организовать кампанию против членов Общества Дракона, многие посчитают его поведение лишним подтверждением безумия.

Значит, проблема гораздо серьезнее, чем он думал.

— Послушайте, Торибор, — сказал он, подавшись вперед к собеседнику, — возможно, вы правы. Я об этом не подумал и чувствую себя полным идиотом. Теперь тем более важно, чтобы мы объединились. В настоящий момент я готов забыть, о прошлом. Я уже один раз победил вас, забрал двух женщин, вашу лошадь, но оставил вам жизнь; и не стану вас трогать сейчас ради общего дела, ради того, чтобы Общество Дракона смогло объединиться, если драконы действительно выйдут из своих пещер.

— И что мы сможем сделать? — сердито спросил Торибор. — В отличие от наших предков мы не воины. Кроме того, нам неизвестно, каким образом они с ними сражались и как им удалось изгнать чудовищ. Еще ни один человек на свете не сумел убить дракона, на что нам рассчитывать? Если они вернутся, мы станем их рабами, как наши предки…

— Нет, — перебил его Арлиан, — не станем. Энзит мне многое рассказал. На протяжении веков он изучал драконов и узнал, что обсидиановый клинок может пронзить их шкуру.

Торибор удивленно и с сомнением на него уставился.

— Обсидиан может убить дракона? — переспросил он. — Как лорд Обсидиан убил лорда Дракона?

— Именно, — растерянно подтвердил Арлиан, которому стало не по себе от такого сравнения.

Он собрался еще раз повторить, что не убивал лорда Энзита, но решил, что не стоит уводить разговор в сторону несущественными деталями.

— И ты предлагаешь нам вооружиться обсидиановыми клинками?

— Причем всем.

— И мне не должно прийти в голову, что оружие будет заколдовано, чтобы ты смог использовать его для достижения собственных целей?

— Вам прекрасно известно, что я не владею колдовством, — проговорил Арлиан. — Мне пошел всего лишь третий десяток, а на изучение этой науки уходят века.

— У тебя в доме живут волшебники из Аритейна, — заявил Торибор. — Кто знает, что они могут сотворить с обсидианом?

— Лично я не знаю, — заметил Арлиан. — Единственное, что мне известно, — обсидиановые клинки могут справиться с драконами, и я хочу вооружить ими Общество.

— Ничего не выйдет, — сказал Торибор. — Мы все с самого начала знали, что ты не в своем уме, лорд Обсидиан. Лично я не собираюсь участвовать в этом безумии. — Он встал. — Думаю, нам больше нечего сказать друг другу. Я тебе верю, когда ты говоришь, что лорд Энзит не знал, как поведут себя драконы после его смерти, но в остальном мне трудно отделить правду от болтовни сумасшедшего. Если драконы и в самом деле вернутся, я сделаю все, что в моих силах, чтобы противостоять им. Ты говоришь, что обсидиан может пронзить шкуру чудовища; если так, я возьму в руки клинок и буду сражаться. До тех пор, милорд, я не желаю иметь с тобой ничего общего. Мы не разговаривали всю зиму, думаю, нам не стоит ничего менять.

Он повернулся и решительно зашагал прочь.

Арлиан смотрел ему вслед, его огорчила и одновременно возмутила реакция Торибора.

Заколдованное оружие? Такая мысль ему в голову не приходила, а Торибору казалась очевидной. В Аритейне нет драконов, и у волшебников скорее всего нет никакого опыта общения с ними. Арлиан никогда не думал, почему драконы не подходят к Пограничным Землям. А вдруг его волшебники что-нибудь знают? Всем известно, что колдовство бесполезно в борьбе с чудовищами, но южная магия сильнее колдовства.

Интересная мысль! Но сюда он пришел не ради этого. Арлиан надеялся убедить Торибора, что они все — будучи людьми — являются союзниками и сражаются на одной стороне, но Торибор явно не готов его выслушать.

Арлиан оглядел остальных членов Общества. Кое-кто из них откровенно его рассматривал, причем весьма недружелюбно.

Арлиан вздохнул. Он сделал попытку и потерпел сокрушительное поражение. Впрочем, у него появилась пища для размышлений, к тому же он в очередной раз убедился, что нужно спешить. Оставаться здесь не имело никакого смысла, и потому он встал и направился к двери.

Глава 11 ПОДГОТОВКА И ТРЕВОЖНЫЕ ЗНАКИ

После встречи с Торибором Арлиан отложил почти все свои дела и подключил слуг из обоих домов к производству оружия из обсидиана. Сам засел за книги и бумаги лорда Энзита, пытаясь отыскать там карты или описание местности, где находятся другие пещеры драконов.

Он, конечно, мог отправиться к той пещере, которую знал, но откладывал путешествие — до наступления жарких летних дней ему все равно ничего не узнать. С другой стороны, прекрасно понимал, что к тому моменту, когда он туда доберется, драконы вполне могут покинуть свои норы и начать уничтожительные рейды.

Сначала Арлиан хотел съездить в Глубокий Шурф, приобрести аметисты и заняться другими делами, которые откладывал. Его представители купили три доли рудника, где работал управляющим Старик, и теперь Арлиан имел право делать там все, что пожелает. Кроме того, он оттуда мог отправиться на юг, но если драконы летом атакуют Мэнфорт, тратить время нельзя. Караван в Аритейн может пуститься в путь чуть позже, пересечь Пустошь осенью, перезимовать в теплых южных землях и вернуться весной. Если лето пройдет спокойно, он доберется с караваном до Пустоши, а когда наступят холодные осенние дни, свернет в сторону пещер.

Но Арлиан хотел быть в Мэнфорте, когда драконы нападут на город. Сейчас обсидиан становился важнее аметистов.

Он никому не объяснил, зачем ему нужно оружие из обсидиана. От одного упоминания о драконах многие пугались до потери сознания, и потому Арлиан решил не сообщать слугам, что они делают оружие, чтобы сражаться с чудовищами. К счастью, никого уже давно не удивляли его эксцентричные выходки, и очередное явно бессмысленное требование все приняли совершенно спокойно. Все, кроме Ворона.

— Я не собираюсь выпытывать твои тайны, — сказал Ворон, когда они сидели вдвоем в кабинете Арлиана в Старом Дворце. — Но в данном случае тебе все-таки придется объяснить мне, что происходит. Я знаю, откуда взялся обсидиан, но не могу понять, зачем лорд Энзит его собирал и почему ты вдруг решил делать из него оружие. Дело попахивает колдовством, и это меня беспокоит. Ты не колдун, но Энзит и Дришин умели многое. Откуда мне знать, что они не оставили заклинаний?

— Колдовство тут ни при чем, — ответил Арлиан. — По крайней мере не то, о котором ты говоришь. Энзит сделал открытие: клинок из обсидиана может пронзить шкуру дракона.

Ворон обдумал его слова, затем посмотрел на обсидиановый кинжал, который принес с собой. Потом снова взглянул на Арлиана.

— Ты поверил Энзиту на слово или испытал его в деле?

— Испытал в деле, — ответил Арлиан.

— Это связано со шрамом у тебя на щеке и тем, что случилось в пещере?

— Да.

— И никаких объяснений?

— Пока нет.

— Значит, оружие предназначено для войны с драконами.

— Верно.

— Ты и в самом деле собираешься найти и убить драконов, уничтоживших твой дом.

— Да.

Ворон кивнул с задумчивым видом.

— Но ты приказал сделать много наконечников для копий. Одному тебе столько не нужно.

— Не нужно.

Ворон постукивал ногтем по клинку и молчал.

— Что, очень плохо? — спросил он наконец.

— Понятия не имею, — признался Арлиан. — Может быть, ничего страшного не произойдет. Но я хочу иметь как можно больше оружия, если случится самое худшее.

— А кого ты намерен им вооружить?

— Я не могу завести собственную армию, — сказал Арлиан, вздохнув. — На меня и так косо смотрят. Если возникнет необходимость, некоторые мужчины захотят взять в руки оружие — кстати, и женщины тоже.

— Неужели так плохо?

— Надеюсь, что нет.

— А у тебя достаточно обсидиана?

— Думаю, да.

— Я могу поискать еще.

— Это дело.

— Слуга лорда Уитера, Горн, разговаривал с нашими слугами в надежде, что кто-нибудь ему расскажет, как найти драконов. Насколько я понял, кое-кого из них пригласили на разговор с самим лордом Уитером.

— Я знаю, где вход в пещеру, в которой спит не более полудюжины чудовищ; если лорду Уитеру удастся обнаружить остальные, я буду только рад об этом услышать.

— Сомневаюсь, что у него есть возможность получить необходимые сведения, но что, если Уитер узнает, где находится та пещера, о которой известно нам?

— Тогда он скорее всего попытается добыть немного яда — либо сам, либо пошлет кого-нибудь. Из наших слуг помочь ему никто не сможет. Только мы с тобой побывали в пещере. Сомневаюсь, что леди Иней, Шибель или Тириф запомнили дорогу. По правде говоря, я и сам не слишком уверен в том, что сразу ее найду.

— С нами еще были Цикада и Капля.

— У них ведь нет ног, они все время оставались в фургоне. Что они могут знать?

— Ты недооцениваешь способности Капли.

Арлиана удивило, что Ворон выделил Каплю из числа остальных женщин. Она обладала острым умом и любила тихонько напевать себе под нос, когда чем-нибудь занималась. Арлиан вспомнил, как она быстро сообразила, что нужно делать, когда он вырвал ее из рук Торибора в Пробковом Дереве. По дороге из Пустоши в Мэнфорт Капля помогала ухаживать за Арлианом и радовала всех своим веселым нравом.

Но Арлиан не понимал, как она сможет путешествовать по Пустоши без посторонней помощи и как так получилось, что Ворон знает ее лучше, чем он сам. Возможно, после возвращения в Старый Дворец они много разговаривали в его отсутствие.

Неожиданно Арлиану пришло в голову, что они, возможно, не только разговаривали.

— Предположим, я недооценил Каплю, и она укажет лорду Уитеру дорогу к пещере. В мире еще и не такое возможно. Но я не понимаю, зачем ей это?

— Золото, Арлиан.

— Я даю ей все необходимое.

— А если она хочет стать хозяйкой собственной судьбы и перестать от тебя зависеть? Ты освободил ее из рабства, но она, возможно, мечтает о настоящей свободе.

— Возможно, — согласился с ним Арлиан. — Капля имеет полное право зарабатывать деньги любым приемлемым для себя способом. Однако я буду тебе признателен, если ты скажешь ей, что я не хотел бы, чтобы она продавала именно эту информацию, однако мешать я ей не стану. Если лорд Уитер найдет пещеру, что ж, пусть рискнет. Путешествие займет около двух месяцев. К тому времени, когда он доберется до места, станет значительно теплее, в особенности на юге. Лично я не стал бы лезть в пещеру к драконам в такую погоду. Можешь передать лорду Уитеру, что Энзит не случайно отправился туда зимой.

— Пожалуй, передам, — не стал спорить Ворон. — Уитеру терпения не занимать, возможно, он подождет до осени.

— К тому времени проблема может разрешиться.

Ворон поколебался несколько мгновений, а потом спросил:

— Предположим, Ари, лорд Уитер найдет пещеру с драконами — ту, что известна нам, или какую-нибудь другую — и добудет яд, что ты станешь делать?

— Все зависит от того, как он поведет себя дальше, как использует то, что найдет, — ответил Арлиан.

— А ты дашь ему оружие из обсидиана?

Арлиан откинулся в кресле.

— Интересный вопрос, — проговорил он. — Думаю, если он меня попросит, я ему продам несколько штук. Лорд Уитер мне нравится, и я бы предпочел, чтобы он успокоился и перестал искать яд дракона.

— Иными словами, ты предпочитаешь его драконам.

— Именно.

— А еще ты приказал сделать как можно больше оружия из обсидиана, поскольку думаешь, что в нем возникнет нужда?

— Точнее, я думаю, что нужда может возникнуть, — поправил его Арлиан. — Кстати, я прошу тебя никому не рассказывать о нашем разговоре.

— Да они все решат, что я спятил вслед за тобой, — фыркнув, заявил Ворон и вышел из кабинета.

Шли дни, каждый немного длиннее и теплее предыдущего. Арлиан уже успел собрать приличный арсенал оружия из обсидиана — копья с черными наконечниками, кинжалы из черного стекла и несколько шпаг, у которых в сталь были вставлены куски обсидиана. Они получились неуклюжими и не слишком прочными, но Арлиан считал, что от них тоже будет польза.

Однако основное внимание он сосредоточил на копьях. Некоторые из них получились огромными, но ведь и драконы тоже не маленькие. Да, конечно, обсидиан может повредить их шкуру, но, чтобы убить дракона, необходимо пронзить его сердце. Это Арлиан понял, когда сражался с новорожденным чудовищем в пещере в Пустоши. Чтобы пустить в ход такие копья, требовалось быть великаном или по меньшей мере организовать команду из двух или даже трех человек, однако Арлиан считал, что все может пригодиться.

Пока слуги занимались оружием, сам Арлиан все больше и больше узнавал о прошлом и владениях Энзита, но пользы от этого было мало. Зашифрованные записи по-прежнему хранили свои тайны и не желали раскрывать их Арлиану.

Кроме того, он всерьез занялся изучением колдовства. Время от времени ему помогала леди Иней, которая вернулась из поездки по своим владениям, находящимся неподалеку от Мэнфорта. И хотя ей уже исполнилось несколько веков, она не слишком много умела, и Арлиан понимал, что пройдет не одно десятилетие, прежде чем ему удастся сотворить простейшее заклинание.

Однажды во время занятий, когда у него ничего не получалось, он заметил:

— Иногда я задаю себе вопрос, миледи, почему вы мне помогаете?

Леди Иней ответила без тени улыбки.

— Я тоже, — сказала она. — В конце концов, ты в двадцать раз меня моложе, а учитывая твои манеры и безумные идеи, вряд ли протянешь больше века. Если я всерьез с тобой свяжусь, возможно, я тоже долго не проживу. Когда у меня наступает просветление, я пытаюсь тебя избегать, Арлиан. Я здесь сегодня потому, что твое необъяснимое обаяние победило мой здравый смысл. — Она снова посмотрела на кристаллы, с которыми они работали. — Ну, попробуем еще раз?

После этого разговора Арлиан много раз задавал себе вопрос: шутила ли леди Иней о том, что пытается его избегать? Спросить ее так, чтобы не обидеть, он не мог, но не понимал, почему они стали встречаться реже — сознательно или случайно?

Арлиан тратил все свое время на оружие и занятия колдовством и так и не нашел возможности еще раз побывать в Обществе Дракона. Впрочем, ему больше не хотелось встречаться с лордом Торибором и сующим нос не в свои дела лордом Занером. Однако он старался следить за тем, что делает лорд Уитер. Пока он оставался в городе и, насколько было известно Арлиану, никого не отправил на юг, так что Арлиан решил, что с этой стороны можно немного расслабиться. Кроме того, он старался обращать внимание на все сообщения, которые могли иметь отношение к деятельности драконов. Но остальные новости и сплетни, гуляющие по Мэнфорту, его не интересовали.

Он продолжал постоянно навещать Пушинку и Ванниари, встречался за столом со своими гостьями и обязательно отводил время на вечерние беседы с ними. Особенно пристальное внимание он уделял Капле и пришел к выводу, что они с Вороном действительно очень сблизились.

Цикада заинтересовалась кулинарией, к тому же ей явно нравилась Заика, которая относилась к ней уважительно и с радостью выполняла все поручения. В результате получилось так, что Цикада взяла на себя заботу о кухне и слугах.

Киска продолжала изучать библиотеку дворца и заявила, что с радостью начнет читать книги из дома Энзита, когда с этими будет покончено. Лилия и Лаванда пока не выбрали себе никакого занятия, но казались вполне довольными своей судьбой.

Становилось все теплее, деревья отцвели и покрылись роскошной зеленой листвой, весенние цветы появились и завяли, но Арлиан не слишком обращал внимание на природу, его гораздо больше интересовало, что принесет с собой жаркое лето.

До сих пор никто не видел драконов, и не поступило никаких сообщений о том, что какая-нибудь деревня перестала подавать признаки жизни. Однако Арлиан понимал, что настоящая жара еще не установилась. Страшное предсказание Торибора могло сбыться.

Некоторое время от лорда Хардиора не было никаких известий, однако, когда лето сменило весну, главный советник герцога нанес лорду Обсидиану визит.

Официально визит был самым обычным — один приятель пришел навестить другого, — но Арлиан знал, что к посещению лорда Хардиора следует отнестись серьезно. Когда он получил записку, в которой говорилось, что лорд Хардиор надеется завтра застать его дома, Арлиан оставил все дела и начал готовиться к приему высокого гостя — все-таки представитель герцога!

Год назад он не стал бы тратить на это время — но год назад он считал, что расположение герцога вряд ли ему понадобится. Арлиана интересовало только одно — найти лорда Дракона и остальных своих врагов.

Однако теперь он намеревался вступить в сражение с чудовищами, а затем уничтожить Общество Дракона — Арлиан прекрасно понимал, что справиться с такой грандиозной задачей в одиночку ему не под силу.

Кроме того, ему не хотелось сражаться с солдатами герцога в тот момент, когда на город нападут драконы.

И потому он попросил кухарку приготовить всевозможные деликатесы. Цикада, устроившись на своем любимом высоком стуле, с которого она управляла делами на кухне, заверила его, что лично проследит за тем, чтобы стол получился изысканным и запоминающимся.

Кроме того, Арлиан договорился с Тирифом, и волшебники обещали устроить несколько иллюзий для создания праздничной атмосферы, а Ворон по собственной инициативе приказал привести комнаты в идеальный порядок, а также выбрал шесть лучших лакеев, чтобы те прислуживали гостям. И все стали ждать лорда Хардиора.

Глава 12 НОВОСТИ ЛОРДА ХАРДИОРА

В два часа пополудни экипаж лорда Хардиора остановился у ворот. Время его появления ясно говорило о том, что он не собирается задерживаться надолго — вряд ли Арлиану удастся растянуть его визит, чтобы лорд Хардиор смог остаться на обед, а второй завтрак уже давно прошел.

Это могло означать все, что угодно. Например, Хардиор очень занят и у него мало свободного времени или герцог требует, чтобы он присутствовал на обедах в Цитадели. Или он не собирался дарить Арлиану особый статус, который тот получил бы, отобедав с главным советником герцога. А может быть, лорд Хардиор просто не хотел злоупотреблять гостеприимством Арлиана. По мнению Ворона, он боялся, что его отравят, и Арлиан, усмехнувшись, с ним согласился, хотя и знал, что человеку с сердцем дракона яд не страшен.

Арлиан в черном бархатном костюме, отделанном у воротника и манжет несколькими слоями тончайшего кружева, встретил лорда Хардиора у дверей и лично пригласил его войти в дом. Лакей стоял рядом, готовый в любой момент прийти на помощь гостю, но Хардиор приехал без плаща и шпаги, в легком полотняном костюме, скроенном по последней моде, бежевом шелковом жилете и кремового цвета сорочке. Теплые цвета резко контрастировали с черным костюмом Арлиана и ливреей его слуг.

От Хардиора едва заметно пахло духами и пудрой; Арлиан так и не научался пользоваться косметикой и подозревал, что от него пахнет потом. Несмотря на все усилия обитательниц «Дома шести лордов», он еще не слишком уверенно чувствовал себя в роли богатого господина, живущего в огромном городе.

Они с Хардиором вежливо поздоровались и поинтересовались здоровьем друг друга; Арлиан представил своего управляющего и попросил гостя чувствовать себя как дома.

Исполнив таким образом необходимые формальности, Арлиан провел Хардиора в малую гостиную, где в лучах солнечного света резвились бабочки, а подопечные Цикады накрыли стол с изысканными закусками и засахаренными фруктами. Хардиор выпил бокал персикового вина и съел несколько кусочков фруктов.

Наконец он устроился в дубовом кресле, обитом кожей, и Арлиан закрыл дверь. Они остались с Хардиором наедине.

— Ваше присутствие в моем доме для меня большая честь, милорд, — сказал Арлиан, поворачиваясь к двери спиной, — но я подозреваю, что ваш визит не имеет целью просто желание меня навестить.

— Разумеется, — не стал возражать Хардиор. — И я с удовольствием перейду прямо к делу. Мне хватит всего нескольких слов. Знаете, я рассчитывал встретиться с вами где-нибудь на нейтральной территории, чтобы не доставлять вам лишних хлопот, но вы в последнее время ведете замкнутый образ жизни и почти нигде не бываете.

— Если бы я знал, что вы ищете со мной встречи, то непременно появился бы в обществе. Разве вы не могли пригласить меня на какое-нибудь мероприятие из тех, что устраивает герцог, вместо того чтобы бросать все свои дела и приезжать ко мне лично?

— Я не был уверен, что вы примете такое приглашение, а кроме того, не знал, с кем вы не хотели бы встречаться. Например, как вы считаете, с моей стороны было бы вежливо пригласить вас одновременно с лордом Пузо?

— Может быть, и не слишком вежливо. Тем не менее я соблюдал бы правила этикета, чтобы не нанести оскорбления человеку, меня пригласившему. В любом случае я счастлив, что вы оказали мне честь и посетили мой дом, и я прошу вас без лишних церемоний сообщить мне то, ради чего вы посчитали необходимым отложить все свои дела.

— Я приехал к вам, милорд, чтобы задать вопрос — причем такой, который требует соблюдения тайны.

— Вы меня интригуете, милорд. Я вас слушаю.

— Мой вопрос достаточно прост: для какой цели вы занялись производством весьма странного оружия?

— Понятно. — Арлиан кивнул. — Я предполагал, что это может вас заинтересовать. Вы имеете в виду обсидиановые кинжалы и наконечники для копий?

— Да. Насколько я понимаю, вам удалось накопить приличный запас этого необычного оружия.

— Вы правильно понимаете, — ответил Арлиан. — Я намерен в случае необходимости вооружить солдат герцога.

Хардиор склонил голову набок.

— Очень интересно. И в каком же случае может возникнуть необходимость в клинках из вулканического стекла?

Прежде чем ответить, Арлиан уселся на обитый шелком диван.

— Вы помните, что лорд Энзит назвал меня своим наследником?

— Помню, — сказал Хардиор. — И мне данный факт представляется не менее странным, чем изготовление оружия из застывшего стекла, но сомнений в истинности завещания Энзита нет никаких. Кроме того, он имел полное право выбрать своим наследником того, кого считал наиболее достойным. Лорд Энзит прекрасно знал, что вы дали слово его убить, значит, его смерть не может являться основанием оспорить его последнюю волю.

— Прошу меня простить, милорд, но я вынужден сказать, что вы не знаете, каким образом умер лорд Энзит, и вам не стоит делать выводов, не имеющих под собой никаких оснований.

— Мне действительно неизвестно, как умер лорд Энзит, милорд, и я не намерен делать никаких предположений. Прошу вас, продолжайте.

— Лорд Энзит являлся старейшим членом Общества, к которому мы с вами принадлежим, и, хотя он далеко не всегда выполнял его законы, он сделал очень много, чтобы претворить в жизнь главную цель существования нашего Общества. Он знал о драконах больше всех в Мэнфорте. Думаю, до вас доходили слухи — по крайней мере от лорда Торибора, — что лорд Энзит заключил с драконами соглашение.

— Да, я об этом слышал, но отнесся к подобным разговорам как к не имеющим под собой никаких оснований. Вы хотите сказать, что я ошибался? Но даже если и так, при чем здесь обсидиан?

— Должен сказать, что я не знаю, к каким последствиям приведет смерть Энзита, но существует вероятность появления в нашем мире драконов. Благодаря своим исследованиям лорд Энзит установил, что обсидиан в состоянии пронзить шкуру дракона, в то время как сталь им не опасна. Я не хотел никого пугать раньше времени, но решил подготовиться на случай, если драконы все-таки решат атаковать город.

Он старался говорить как можно спокойнее и яснее и при этом смотрел лорду Хардиору в глаза.

Прежде чем ответить, Хардиор несколько минут вглядывался в лицо Арлиана.

— Драконы стали вашей манией, лорд Обсидиан, — сказал он наконец.

— Вы совершенно правы.

— Во время нашего предыдущего разговора вы спросили меня, что я стану делать, если вы убьете дракона; иными словами, с вашей точки зрения, оружие из вулканического стекла может уничтожить дракона?

— Совершенно верно.

— Но вы же не проверяли вашу теорию на практике?

— Вы можете думать все, что вам будет угодно, — проговорил Арлиан. — Однако Энзит провел очень тщательное исследование и пришел к выводу, что драконы есть магическое проявление мрака и огня. Обсидиан появляется при взаимодействии этих же стихий. Таким образом, драконы и обсидиан таинственным образом связаны между собой.

— Но вы не можете знать, заявятся драконы сюда или нет. Они ушли семьсот лет назад. Почему смерть одного человека должна иметь для них такое огромное значение?

— Нет, я не могу знать наверняка, — не стал спорить с ним Арлиан. — Однако предпочитаю подготовиться на случай, если они все-таки покинут свои пещеры.

— Значит, все дело именно в этом.

— А в чем же еще?

— Ну, предположений можно сделать несколько. Например, кое-кто считает, что обсидиан обладает магическими свойствами, а вы унаследовали колдовскую силу Энзита или привезли из Аритейна волшебство, неизвестное в наших землях, и намереваетесь оснастить армию магическим оружием.

— Для чего?

— Разумеется, для того, чтобы претворить в жизнь ваши безумные планы.

— Я хочу отомстить драконам. Надеюсь, никто против этого не возражает?

— А еще вы дали слово убить Когтя и Пузо, разве не так?

— Дал, — неохотно согласился Арлиан.

— Коготь заболел, а вы изготавливаете оружие, которое может быть порождением враждебной магии. Не кажется ли вам, что в данном случае логично предположить, что существует некая связь…

Он замолчал, увидев, что Арлиан переменился в лице. Удивление сменилось озадаченностью, а уже в следующее мгновение он в страшном волнении вскочил и забегал по комнате.

— Коготь болен? — Арлиан не знал, как ему следует поступить — схватить Хардиора за грудки или броситься к двери.

— Да, — ответил Хардиор. — Вот уже три дня. Вы не знали?

— Нет! — выкрикнул Арлиан. — Чем он болен?

У Арлиана возникло страшное подозрение, что он лучше Хардиора знает причину болезни Когтя. Лорд Стиам, известный под именем Коготь, после смерти Энзита являлся самым старым членом Общества Дракона — разве что Уитер мог быть его ровесником. Коготь прожил почти тысячу лет, сколько точно, не знал никто.

Арлиан понял, что его время истекло. На протяжении тысячи лет ни один обладатель сердца дракона не дожил до своей естественной смерти. Давным-давно, до создания Общества Дракона, другое тайное общество — Орден Дракона — организовало крестовый поход против отравленных ядом. Выжить удалось лишь горстке счастливцев во главе с Энзитом. Чтобы спастись, Энзит предал и уничтожил Орден Дракона, и петому на протяжении многих веков драконы заражали своим ядом смертных, чтобы обеспечить себя потомством.

Энзит был старейшим из всех, кого знал Арлиан, а Стиам стоял в этом ряду вторым или третьим.

Лорду Энзиту удалось отсрочить свой конец на несколько лет при помощи колдовства — но Стиам не знал, какая его ждет судьба, и ничего не сделал, чтобы облегчить свою участь.

— Он жалуется на боли в груди, — сказал Хардиор. — Ему кажется, будто у него разбухает сердце. А еще он говорит, что чувствует слабость, и его лихорадит. Как-то раз он спросил меня, не слышу ли я голоса, но я ничего не слышал.

Все сходится, подумал Арлиан и быстро направился к двери.

— Вы считаете, что я спятил, — крикнул он, обернувшись, — идемте со мной, и мы увидим, в своем я уме или нет. Надеюсь только, что мы не опоздаем.

Он распахнул дверь и заорал:

— Ворон! Немедленно принеси мне копье, а другое возьми себе. Мы едем к лорду Стиаму.

Лорд Хардиор, о котором, казалось, Арлиан начисто забыл, ничего не понимая, поспешил за ним.

Глава 13 КОНЕЦ КОГТЯ

Лорд Хардиор предложил воспользоваться его экипажем, который стоял у ворот Старого Дворца. Ворон с тремя копьями устроился рядом с возницей, а Арлиан и Хардиор уселись внутри.

Арлиан едва держал себя в руках, не в силах справиться с противоречивыми чувствами, охватившими его. Предчувствие беды и ужас смешались воедино, хотелось кричать, предупредить Хардиора, что ему предстоит стать свидетелем страшного превращения и убедиться в том, что Арлиан не безумен, но он заставил себя промолчать.

В любую минуту из тела Когтя должен появиться на свет дракон; кого они обнаружат в его особняке — чудовище или человека?

Если дракон уже родился, значит, у Арлиана появится возможность убить еще одно чудовище и сдержать данное самому себе слово — причем этот дракон появится из сердца одного из шести лордов. Но лорд Стиам, который был либо самым честным из всех обладателей сердца дракона, либо самым хитрым, почти нравился Арлиану.

Он прихватил с собой копья с обсидиановыми наконечниками, но что, если дракон родился час или два назад? Сможет ли вулканическое стекло пронзить его шкуру, или она со временем становится прочнее? Дракон, в которого превратился Энзит, прожил всего несколько мгновений, прежде чем Арлиан его убил; а вдруг тот, что появится из сердца Стиама, сильнее?

Если Коготь еще жив и остается человеком, что делать? Арлиан дал слово не причинять Стиаму вреда в стенах Мэнфорта и должен сдержать свою клятву — хотя вряд ли кто-нибудь посчитает ее законной, когда речь пойдет о драконе, в которого лорд превратится.

Он может подождать у постели лорда Когтя, но что, если ожидание растянется на несколько дней? Арлиан не знал, сколько нужно времени, чтобы дракон появился на свет естественным путем. Ведь Энзит разрезал собственную грудь, чтобы выпустить на волю чудовище, но Арлиан сомневался, что Стиам на такое способен.

И кого он там встретит? Кто станет свидетелем появления новорожденного дракона?

На протяжении многих веков только Энзит знал, как рождаются драконы; до него Орден Дракона старательно хранил в тайне эту информацию. Однако теперь все, кто находится в спальне Стиама, узнают правду — слуги, гости, врачи и, возможно, кто-нибудь еще. Тайна, как и новорожденный дракон, увидит свет.

Дракон в стенах Мэнфорта — такого не было семьсот лет.

С другой стороны, это может облегчить его задачу. Все узнают, как размножаются драконы и что нужно сделать, чтобы с ними покончить. Наверняка у него появятся соратники, которые пожелают принять участие в кампании по уничтожению чудовищ.

Кроме, пожалуй, членов Общества Дракона, которые поймут, что должны умереть.

Экипаж остановился около ворот особняка лорда Когтя, и Арлиан распахнул дверцу, прежде чем Ворон успел соскочить с козел.

У ворот, положив руку на рукоять шпаги, стоял стражник.

— Нам нужно немедленно повидать лорда Стиама, — сказал Арлиан. — Дело не терпит отлагательства!

— Лорд Стиам болен, милорд, — начал было стражник.

— Мы знаем, — рявкнул Арлиан. — Открывай ворота и отойди в сторону!

Стражник хотел что-то сказать, но тут заметил, что Ворон приставил копье с острым наконечником из черного стекла к его горлу. Управляющий обошел Арлиана и незаметно приблизился к стражнику.

— Откроешь ворота — будешь жить, — заявил Ворон.

— Открывай ворота, — приказал лорд Хардиор, который подошел к Арлиану и оттолкнул копье в сторону.

— Я вас не видел, милорд, — пролепетал стражник, узнав Хардиора.

— Открывай ворота.

Стражник поспешил выполнить приказ, и Арлиан с Вороном и Хардиором быстро пересекли двор и вошли в дом.

Внутри их встретил лакей и предложил отдать оружие, но Хардиор крикнул:

— Нет!

Лакей заколебался, но потом все-таки решил не спорить с двумя могущественными лордами и их вооруженным спутником. Сделав шаг в сторону, он пропустил их.

Хардиор провел компанию по главному коридору, затем они поднялись по лестнице, и Ворон, не останавливаясь, раздал всем копья. Через несколько минут, с оружием в руках, они ворвались в спальню Стиама.

Шумное появление троицы нарушило тишину спальни, и несколько человек одновременно повернулись посмотреть, что происходит. Коготь лежат в кровати с закрытыми глазами, но, услышав шум, приподнял голову и, прищурившись, уставился на своих гостей.

Арлиан замер на месте, увидев, что лорд еще сохраняет человеческий облик, но копья не опустил.

Хардиор тоже затормозил и огляделся по сторонам, а потом опустил оружие.

Ворон незаметно отошел к стене и начал медленно пробираться вперед, его копье нацелилось острием в потолок.

— Лорд Хардиор, — проговорил лорд Уитер, который стоял у постели Стиама, — и лорд Обсидиан. Могу я поинтересоваться, чем вызвано столь шумное и неожиданное появление?

Арлиан по-прежнему не сводил глаз с лорда Когтя, который откинулся на постели, голову и плечи старика поддерживало множество подушек, тонкую хлопчатобумажную сорочку так сильно пропитал пот, что она казалась почти прозрачной. Арлиан видел, что грудь Когтя распухла и стала почти в два раза больше, а под покрасневшей кожей что-то шевелится. Руки и ноги лорда Стиама словно увяли и были неестественно белого цвета. Волосы и борода свисали клочьями, несчастный тяжело дышал.

— Мы все еще в стенах Мэнфорта, — посмотрев на Арлиана, едва слышно проговорил лорд Стиам. — Если это имеет значение.

Арлиан сделал шаг, и к нему тут же протянулось несколько рук. Только сейчас Арлиан понял, что они не одни в комнате, и огляделся по сторонам.

— Обсидиан сказал, что мы не должны терять ни минуты, — проговорил лорд Хардиор. — Я поверил ему на слово, он мне ничего не успел объяснить.

— Может быть, он объяснит сейчас, — сердито потребовал Уитер.

Лорд Уитер в роскошном зеленом костюме стоял у постели Когтя справа; слева в красно-белом платье врача стояла леди Флейта, известная колдунья, чье испещренное шрамами лицо Арлиан сразу узнал, хотя и видел ее больше года назад в залах Общества Дракона. Неизвестная Арлиану женщина в великолепном темно-оранжевом с зеленой отделкой платье, красивая, но какая-то безликая на фоне остальных, положила руку на плечо лорду Уитеру. К стене справа от двери прислонился лорд Торибор, Арлиан еще ни разу не видел его столь изысканно одетым. Лорд Пузо демонстративно сложил руки на груди и не сводил своего единственного глаза с Арлиана.

Леди Иней удобно устроилась в кресле, обитом розовым шелком, позади леди Флейты, ее левая нога пряталась под шелковой юбкой цвета полуночи, в руке она держала человеческую кость (когда-то это была нога), которую всюду носила с собой и которой сейчас тихонько постукивала по ручке кресла. Она безмолвно наблюдала за происходящим и не пыталась вмешаться — просто смотрела.

Трое слуг в розовых с бежевым ливреях дома Стиама смущенно топтались на месте, предоставив тем, кто занимает более высокое положение, решить, что следует сделать с незваными гостями.

Все трое не сводили глаз с Арлиана и копья в его руке.

— Обсидиан? — заговорил Хардиор. — Я не вижу здесь ничего такого, что указывало бы на необходимость вооруженного вмешательства. Не могли бы вы объяснить, что же все-таки имеете в виду?

Арлиан не обратил на него никакого внимания. Опустив копье, он отодвинул в сторону леди Флейту и подошел к постели Стиама.

Арлиан колебался, понимая, что в комнате слишком много народа и что он собирается открыть тайну, которую Энзит хранил несколько веков, — но потом решил, что, если дело зашло так далеко, правда все равно станет известна.

— Вы знаете, что с вами происходит? — спросил он.

Лорд Коготь смотрел на Арлиана широко раскрытыми глазами.

— А вы? — спросил он слабым голосом, в котором тем не менее Арлиан уловил гнев.

— Примерно, — ответил Арлиан. — То же самое произошло с лордом Энзитом. — Он посмотрел на лорда Уитера, а потом на Торибора, который стоял позади него. — Я знаю, вы решили, будто я убил его, но все гораздо сложнее. — Затем он снова повернулся к Когтю. — Энзит ускорил процесс — он разрезал собственную грудь до того, как все зашло слишком далеко. Если вы хотите покончить со своими мучениями, прикажите кому-нибудь из слуг принести вам шпагу.

— Милорд! — запротестовала леди Флейта.

— А вы знаете, что с ним происходит? — резко повернувшись к ней, спросил Арлиан. — Вы же колдунья, разве вы еще не поняли?

— Нет, — призналась Флейта. — Самые сильные заклинания не помогают. Коготь Позвал меня, потому что его врач оказался бессилен, но я тоже не могу ничего сделать.

Арлиан продолжал колебаться. В конце концов, еще есть возможность сохранить все в тайне. Если бы удалось убедить лишних свидетелей покинуть комнату…

— Я могу поговорить с лордом Когтем наедине? — спросил Арлиан.

— Нет, — ответил Торибор, прежде чем остальные успели отреагировать. Он отошел от стены и гордо выпрямился. — Я думаю, что ты ухитрился отравить его в своем безумном желании отомстить и, вполне возможно, явился, чтобы довести дело до конца.

— Мне нет никакой необходимости его травить, — сказал Арлиан. — Лорд Коготь отравился тысячу лет назад.

Сразу несколько человек заговорили одновременно, протестовали, задавали вопросы, и Арлиан понял, что сохранить в тайне процесс появления на свет нового дракона не удастся. Никто не оставит его наедине с Когтем — а он не может уйти отсюда, пока трансформация не завершится. Дракона, в которого превратится лорд Стиам, необходимо убить.

Судя по тому, как вздымалась грудь Стиама, он мог появиться в любой момент. Арлиану показалось, что он чувствует запах не только пота и крови, но и едва различимый аромат драконьего яда.

Сначала он хотел попросить удалить слуг, чтобы знание по крайней мере осталось среди обладателей сердца дракона, но, с другой стороны, прекрасно понимал, что новость распространится со скоростью лесного пожара и в конце концов тайна станет всеобщим достоянием.

Он снова повернулся к леди Флейте.

— В каком-то смысле ваши заклинания говорят правду, — сказал он. — Милорд Стиам не болен; у него родовые схватки.

— Вы сошли с ума! — уставившись на него, вскричал лорд Хардиор.

Коготь молчал, только напряженно смотрел на Арлиана. Арлиан, не обращая ни на кого внимания, склонился над больным и спросил:

— Вы знали?

Умирающий едва слышно прошептал ответ, который Арлиан внимательно выслушал.

— Мне казалось, что я теряю сознание от высокой температуры, что всему виной лихорадка, — ответил Коготь еле слышно. — Знаете, я его чувствую. И мне кажется, что я слышу его мысли. Иногда мне даже трудно понять, какие из них принадлежат мне, а какие существу, сидящему внутри меня.

— Значит, вы знаете, кто это, — сказал Арлиан.

Коготь с трудом кивнул.

— Он хотел, чтобы я уехал из города, — продолжал он. — Я почти послушался. Он требовал, чтобы я отправился в какое-нибудь безопасное место, где темно и жарко, — но я боялся, что, если я покину Мэнфорт, вы последуете за мной и убьете. Я думал, что мне все мерещится.

— Нет, лихорадка тут ни при чем. Вам ничего не померещилось, — проговорил Арлиан. — Он развивался в вашей крови на протяжении многих веков, а теперь проснулся и готов вырваться на свободу.

— Энзит знал, — сказал Коготь.

— Все время, — кивнув, подтвердил Арлиан. — Он хранил свою тайну семьсот лет.

— Я изо всех сил старался не выпускать его. Вы сказали, что Энзит располосовал свою грудь?

— Мы с ним сражались, — пояснил Арлиан. — Он терпел поражение. Впрочем, он знал, что у него осталось мало времени.

— Что вы тут обсуждаете? — сердито прорычал лорд Уитер и наклонился над кроватью к Арлиану.

Коготь отмахнулся от него.

— Копья для него или для меня? — спросил он у Арлиана.

— Для него, — ответил тот. — Это одно из главных открытый Энзита — обсидиан. Я узнал о нем в пещере в Пустоши.

— Значит, вы с Энзитом все-таки мне отомстите. — Коготь еще находил в себе силы для иронии.

— В каком-то смысле, — не стал спорить Арлиан и автоматически улыбнулся в ответ. Впрочем, улыбка тут же исчезла с его лица. — Вам больно?

— Не очень, — проговорил Коготь. — Я чувствую слабость, мне холодно, в то время как он становится все сильнее, и горячее, и нетерпеливее, но настоящей боли нет. Впрочем, у меня такое ощущение, будто кожа на груди стала тонкой и какой-то растянутой — не слишком приятно, но не более того.

— Ушедшие боги все-таки не забыли нас и дарят нам милосердие.

— Точнее, драконы, а не боги, — прошептал Коготь.

— Или силы, их создавшие.

— Вы не знаете, сколько еще…

Арлиан покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Секунды, часы, дни — не могу сказать. Вы ушли значительно дальше по этой дороге, чем Энзит, когда он покончил с собой.

— Лорд Хардиор, — громко потребовал Уитер, — вы не выведете отсюда этого безумца? Он только мучает лорда Стиама своими извращенными фантазиями.

— Заткнись, Уитер, — прошелестел Коготь, напрягаясь из последних сил, чтобы его услышали. — Пусть останется.

Арлиан посмотрел на Хардиора, который отошел назад. Советник герцога явно ничего не понимал и не хотел вмешиваться.

Глаза Уитера, который не сводил с Арлиана ненавидящего взгляда, метали молнии.

Из-за его спины выступил лорд Торибор и теперь стоял и молча слушал — но Арлиан с удивлением отметил, что в его лице нет ни ненависти, ни гнева, только печальное изумление.

Женщина, стоявшая рядом с Уитером, ничем особенным не выделялась. Ее лицо, несмотря на красоту, казалось каким-то неинтересным, а глаза тусклыми, и уже в следующее мгновение Арлиан сообразил, что она не обладает сердцем дракона. Увидев женщину в роскошном платье в комнате умирающего Стиама, Арлиан решил, что она из Общества Дракона, но сейчас понял, что перед ним обычная смертная.

Леди Опал, любовница Уитера. Она была здесь чужой и понимала это.

Арлиан почувствовал, как кто-то прикоснулся к его руке, и, повернувшись, увидел леди Флейту.

— Милорды, давайте не будем беспокоить лорда Стиама нашими разногласиями. Обсидиан, уберите оружие. Уитер, хозяин дома хочет, чтобы Обсидиан остался; не стоит ему противоречить, такова его воля. Милорд Коготь, прошу вас, не напрягайтесь. Отдохните.

— Спасибо, миледи, — сказал Арлиан и поклонился.

— Не за что, милорд, — проговорила леди Флейта, а потом, немного поколебавшись, добавила: — Надеюсь, вы понимаете, что ваши слова звучат как настоящее безумие.

— Иногда, миледи, я думаю, что весь мир сошел с ума, а порой — что только я один; однако сейчас я говорю правду в таком виде, в каком она мне известна.

— И вы утверждаете, будто нечто растет в груди лорда Стиама?

— Да, я так предполагаю. Я пришел сюда, думая, что оно уже вырвалось наружу, наше шумное появление явилось результатом моих опасений.

Леди Флейта снова поколебалась, оглядела комнату, а затем спросила:

— И что, по вашему мнению, должно здесь появиться?

Арлиан, удивленный ее вопросом, тоже окинул взглядом собравшихся в комнате. Ему казалось, все понимают, что должно появиться на свет, но, очевидно, кое-кто из этих людей должен был услышать страшное слово, прежде чем позволить себе поверить в происходящее.

— Дракон, — сказал он. — Кроваво-красный, ведь жизнь ему дадут сердце и кровь лорда Когтя. Громадный, больше взрослого мужчины, он с трудом здесь поместится — но это будет всего лишь детеныш.

Арлиан услышал, что кто-то вскрикнул — наверное, какой-нибудь слуга, — остальные начали смущенно переглядываться.

— И вы принесли с собой копья, чтобы с ним сразиться? — насмешливо поинтересовался Уитер. — Даже безумец должен понимать, что это бесполезно! Ни одному человеку еще не удалось убить дракона; какая польза от ваших копий?

— Мои копья нужны, чтобы убить дракона, — ответил Арлиан. — Драконы являются магическим порождением огня и мрака, обсидиан тоже возник из огня и мрака — эти копья способны прикончить дракона.

— Вы слишком доверяете дурацкой теории… — начал Уитер.

— Это не теория, — перебил его Арлиан. — Вы сказали, что еще ни одному человеку не удалось убить дракона, но вы ошибаетесь; я при помощи кинжала из обсидиана уничтожил новорожденного дракона, появившегося на свет в пещере в Пустоши.

— Обсидиан, — вмешался Хардиор, — вы сделали совершенно невероятное заявление. Вы уверены, что понимаете, о чем говорите?

— Абсолютно.

— Я ему верю, — прошептал Коготь. — Я чувствую его внутри себя.

— Безумие какое-то, — вскричал Уитер.

— Я склонен с вами согласиться. — Хардиор посмотрел на леди Флейту, и та кивнула.

— Мир, в котором мы живем, безумен, — вдруг проговорил Ворон. — Жаль, что ты не сказал мне раньше, Ари.

— Возможно, я не в своем уме, — проговорил Арлиан. — Меня вряд ли можно считать объективным судьей в данном вопросе, должен признать, что сомнения возникают и у меня самого. Но я хочу предложить вам подождать, и пусть время ответит на все вопросы. Либо лорд Коготь умрет естественной смертью, либо болезнь пройдет, или моя «теория», как ее назвал лорд Уитер, получит подтверждение. Думаю, ответ мы получим до восхода солнца.

— Гораздо раньше, — прошептал Коготь. — Намного раньше.

На мгновение в комнате повисла тишина, а затем лорд Хардиор пожал плечами и сказал:

— Что ж, подождем.

Глава 14 У ПОСТЕЛИ УМИРАЮЩЕГО

Арлиан никому ничего не сказал, но он знал, что лорд Стиам прав — дракон должен был появиться в течение нескольких минут. Он недооценил либо состояние дракона, либо силу, с которой Коготь цеплялся за жизнь и человеческий облик.

Если бы Арлиан знал, сколько у них осталось времени, он бы отослал слуг и, возможно, леди Опал, чтобы попытаться сохранить тайну рождения драконов, доверив ее только членам Общества. Но он опоздал.

Солнце село, и слуги зажгли свечи. Коготь по-прежнему тяжело дышал, а его грудь продолжала разбухать, словно исполнившись собственной жизнью. После того как спустилась ночь, лорд Хардиор отправил слуг на кухню, чтобы они принесли какой-нибудь еды для присутствующих.

В воздухе пахло дымом и потом, а запах драконьего яда стал уже ясно различим.

Если не считать слуг, никто не покидал комнату больше чем на несколько минут, никто не хотел пропустить последний акт драмы.

Трижды, не обращая внимания на громкие протесты Уитера, Арлиан спрашивал Когтя, не хочет ли он, чтобы слуга принес кинжал. Всякий раз старик морщился и отказывался, но с каждым разом его отказы становились менее уверенными. Когда импровизированный ужин подошел к концу и слуги зажгли новые свечи, Арлиан понял, что ждать осталось недолго.

После полуночи, когда все разбрелись по комнате и дремали в креслах или на диванах, леди Флейта дико закричала.

Арлиан, который погрузился в тяжелый сон, тут же вскочил на ноги и схватил копье.

Картина, представшая его взору в дыму и неверном свете свечей, казалась порождением самого настоящего кошмара, и на короткое мгновение ему показалось, что он все еще спит. Но, к сожалению, происходящее было реальностью.

Леди Флейта, прижав руки ко рту, стояла у постели лорда Стиама и в ужасе смотрела на своего пациента. Коготь выгнулся, откинув голову назад, его рот открылся в безмолвном крике, он еще не умер, но это должно было произойти в любой момент.

Из его груди к потолку вырвался фонтан крови, начал извиваться, становясь все шире, потом на самом верху образовался коготь, появилась кривая лапа. Огромная рана в груди лорда Стиама стремительно увеличивалась, из нее фонтаном била кровь, а плоть вокруг растянулась и жила собственной жизнью — чудовище рвалось на волю.

— Он разорвал его изнутри, — прошептала Флейта.

Арлиан покрепче сжал в руке копье; он видел, что рядом стоит Ворон, который тоже перехватил копье поудобнее.

А в следующее мгновение раздался страшный треск ломающихся костей, и из тела лорда Когтя на свет явилось чудовище и попыталось встать на еще слабых ногах. Его хвост колотил по лицу Стиама, крылья медленно разворачивались над головой, цепляясь за балдахин. Передняя лапа соскользнула с кровати, но дракон быстро восстановил равновесие.

Тайна рождения драконов была раскрыта.

— Давай! — крикнул Арлиан и вонзил копье в бок чудовища. — Старайся попасть в сердце!

Ворон нанес свой удар практически сразу же вслед за ним, оба копья легко пронзили еще мягкую кроваво-красную шкуру.

Дракон издал дикий крик, от которого, казалось, содрогнулись стены дома, и начал метаться по кровати, пытаясь спастись от черных наконечников, но Арлиан и Ворон не сдавались.

Две лапы соскользнули с кровати, одна запуталась в покрывале, дракон бил крыльями по балдахину, легко превратил в щепки деревянные стойки, и они тут же рухнули на пол. Дракон плевался ядом, который шипел, попадая на постельное белье и ковер. Золотые глаза с ненавистью смотрели на Арлиана и Ворона.

Арлиан увидел в этих глазах Когтя и заставил себя не смотреть в них. Он порадовался тому, что приказал сделать длинные древки на копьях и ему не нужно подходить слишком близко к страшному нечеловеческому лицу.

— Лорд Хардиор! — крикнул Ворон. — Подойдите к нему сзади!

— Сердце, — выдохнул Арлиан. — Нужно поразить его в сердце!

Он вытащил копье из тела дракона, сделал шаг вперед и нанес удар чуть ниже передней лапы чудовища.

На этот раз обсидиан добрался до цели; дракон издал еще один душераздирающий вопль и упал, мгновенно превратившись в огромную лужу крови, из которой появился на свет.

Кровь брызнула фонтаном, залила кровать и тело лорда Стиама, начала стекать дымящимся потоком на пол; руки Арлиана были перепачканы, но он не выпускал копья, на конце которого осталось сердце лорда Когтя.

— О ушедшие боги! — прошептал кто-то.

— Клянусь всеми богами нашего мира! — вскричал кто-то другой.

— Поверить невозможно! — пробормотал лорд Уитер.

— Вы видели все собственными глазами, милорд, — сказал Ворон.

— Я видел что-то, — поправил его Уитер. — Только не знаю что.

— Колдовская иллюзия, — заявила леди Опал и встала со своего кресла. — И все!

Она опасливо потянулась к постели, на которой дымился яд, но отдернула руку.

— Для иллюзии он оставил после себя слишком много крови, — заметила леди Флейта.

Одно из крыльев дракона ударило в нее, и вся одежда леди пропиталась кровью. Она с отвращением разглядывала свое испорченное платье. Впрочем, леди Флейта довольно быстро справилась с собой и приказала слуге:

— Принеси что-нибудь, нужно здесь убрать.

Слуга, к которому она обратилась, стоял и смотрел на постель, не в силах сдвинуться с места, но другой поспешно выскочил из комнаты. Леди Флейта крикнула ему вслед:

— И поосторожнее, это страшный яд!

— Грудь лорда Стиама разорвалась, — проговорила леди Опал. — Этого отрицать нельзя! Но существо, которое мы видели, всего лишь колдовская иллюзия, а никакой не дракон.

— Я чувствую запах драконьего яда, — сказал лорд Уитер. — Прошло семьсот лет с тех пор, как я в последний раз его нюхал, но это яд!

Запах драконьего яда смешался с запахом крови, пота, дыма и испражнений.

— Разумеется, чувствуешь, — вмешалась леди Опал. — Только это кровь лорда Стиама, а не дракона.

— А вы откуда знаете? — поинтересовалась леди Иней.

— Знаю, потому что мы не могли видеть дракона! — сердито ответила ей леди Опал. — Он был красным, а всем известно, что драконы бывают только зелеными и черными.

— Энзит сказал, что, взрослея, драконы темнеют, — мягко проговорил Арлиан. Теперь, когда самое страшное осталось позади, он мог позволить себе расслабиться. — Сначала они красные, потом золотистые, затем зеленые и, наконец, черные. Я, например, видел взрослых драконов — они были черными.

— Неужели дракон может лопнуть, точно мыльный пузырь, от одного удара копья? — сжав кулаки от ярости, спросила у него леди Опал. — Почему же тогда наши предки, которые сражались с драконами на протяжении нескольких веков, так и не смогли убить ни одного из них?

— Потому что они не пытались пронзить сердце чудовища обсидиановым клинком, — сохраняя спокойствие, ответил Арлиан. — Возможно, только новорожденные детеныши исчезают так легко; ведь тот, которого мы видели, еще не до конца сформировался.

— Лично я считаю, что мы видели, как рассыпалась колдовская иллюзия, а не дракон, — продолжала настаивать на своем леди Опал.

— Как вам будет угодно, — сказал Арлиан. — Я пришел сюда, чтобы предотвратить рождение дракона, а не для того, чтобы убеждать вас в собственной правоте. Если вы не в состоянии правильно оценить то, что видели собственными глазами, мне вряд ли удастся поколебать вашу уверенность в обмане. — Он посмотрел на копье и страшный трофей на его конце. — И что мне с этим делать? — спросил он, ни к кому в отдельности не обращаясь.

— Сердце Когтя должно находиться у него в груди, — сказал лорд Торибор, который выступил вперед.

Арлиан держал копье, а Торибор осторожно снял изуродованное сердце и с благоговением положил его в страшное отверстие в груди лорда Стиама. Затем он повернулся и сказал:

— Ты убил пятерых из шести лордов, которым поклялся отомстить, Обсидиан, — остался я один.

— Я убил только троих, — ответил Арлиан. — С двумя другими расправились драконы. Я поклялся не причинять лорду Когтю вреда в стенах Мэнфорта и сдержал свое слово — но вы правы, теперь остались только вы.

— Дракон родился из крови Когтя, он появился из его сердца; ты уверен, что он не был самим Когтем?

— Милорд Торибор, вы говорите чепуху, — сердито сказал Арлиан, слова лорда Пузо вывели его из хрупкого состояния равновесия. К тому же ему совсем не хотелось вспоминать глаза дракона. — Лорд Коготь умер, его убило чудовище. Неужели вы считаете, что паразиты, которые пожирают человека изнутри, являются наследниками его души, а следовательно, защищены клятвой вроде моей?

— При чем тут обычные паразиты, Обсидиан? Я видел его глаза…

— Лорд Обсидиан убил дракона, Пузо, — гневно перебил его Уитер. — Ты что, и в самом деле считаешь, что дракон — это больше чем обычное чудовище, достойное ненависти и презрения?

Опал и Торибор одновременно повернулись к нему, удивленные столь яростной вспышкой.

Уитер наградил обоих сердитым взглядом.

— Я дрался с драконами сто лет, — сказал он. — Я стоял на бастионах города, наблюдая за тем, как камни и стрелы отскакивают от их шкур, словно капли дождя от мостовой, а еще я видел, как мои друзья превращаются в пепел под действием их пылающего яда. И вместе с остальными членами Общества Дракона я дал клятву сражаться с ними, изучать их повадки и искать способ разделаться с ними навсегда. И вот теперь, когда я узнал, что в моем теле живет дракон, который ждет подходящего момента, чтобы разорвать меня на части и отнять сердце, когда мне сказали, что этот паразит растет в моей крови вот уже почти тысячу лет, а я о нем не ведал, ты утверждаешь, что убить его означает убить меня? Ты заявляешь, что Коготь стал драконом?

Неожиданно он метнулся вперед, вытянул здоровую левую руку и схватил Торибора сзади за шею с неожиданной для такого старого и внешне немощного человека силой.

Торибор не ожидал ничего подобного, и потому Уитеру удалось подтащить его к постели Когтя и сунуть носом в растерзанное тело лорда Стиама.

— Мой друг умер, — прорычал Уитер. — Он ни в кого не превратился. Лорд Стиам нас покинул. Он не был гусеницей, из которой рождается бабочка, он был человеком, и теперь он мертв. Тот, кто считает иначе, оскорбляет его память, и я не намерен это терпеть.

— Прошу меня простить, — пробормотал лорд Торибор. Уитер отпустил его, и он снова выпрямился. Несколько мгновений все молчали, а затем Уитер прорычал, повернувшись к Арлиану:

— Вы знали.

— Да, — признался Арлиан.

— Вы знали и поэтому отказались достать для меня яд.

— Да.

— Вот как… Шрам у вас на щеке оставил яд Энзита?

Арлиана так поразили эти слова, противоречащие всему тому, что лорд Уитер сказал минуту назад, что он не смог сразу подыскать правильный ответ и лишь молча кивнул.

— Арлиан, — спросила леди Иней из своего угла. — Почему ты ничего не сказал нам?

Арлиан сжал зубы, закрыл глаза на мгновение, а потом спросил:

— Вы бы мне поверили, если бы не видели всего собственными глазами?

— Я не уверен, что и сейчас верю в то, что произошло, — дрожащим голосом ответил лорд Хардиор.

— Как-то раз я спросил вас, что вы станете делать, если я убью дракона, милорд, — проговорил Арлиан, поворачиваясь к нему. — Вы ответили, что подобный вопрос следует отложить до тех пор, пока он не перейдет из царства фантазий в мир реальности. Как вы считаете, такое время пришло, или вы продолжаете думать, будто я сошел с ума?

— Не нужно на меня давить, Обсидиан, — сказал Хардиор, глядя на тело Когтя. — Я должен многое осмыслить.

— С моей точки зрения, это слишком, — взорвался лорд Уитер. — Я не собираюсь становиться драконом.

— Нет, конечно, — вмешалась леди Опал и обняла его. — Мы стали свидетелями хитроумной иллюзии.

— А я хотел приговорить тебя к такой страшной участи, — сказал ей Уитер.

— Это все ложь, любимый, мы изменим меня при помощи яда настоящего дракона и будем жить вечно.

Уитер с ужасом посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Арлиан слушал их и думал о том, что ему не следует вмешиваться. Если леди Опал не поверила собственным глазам, его слова бессмысленны и бесполезны, но Уитер знал, что случившееся правда.

Он был очень стар и, возможно, как и Коготь, чувствовал внутри себя дракона.

В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился управляющий Когтя, за которым толпились около полудюжины слуг.

— Милорды, — сказал он. — Насколько я понял, лорд Стиам покинул нас.

— Да, — ответила леди Флейта. — И, должна заметить, зрелище было весьма впечатляющим. — Она развела руки в стороны, чтобы показать свое перепачканное кровью платье.

Ее вид потряс управляющего, но он быстро с собой справился.

— В таком случае могу я попросить вас покинуть комнату, чтобы мы подготовили тело к погребению? — попросил он. — Сейчас уже поздно, и я не сомневаюсь, что вы устали — для вас отведены комнаты, вы можете оставаться в доме лорда Стиама столько, сколько пожелаете. Наши слуги позаботятся о ваших нуждах. — Он знаком показал на слуг у себя за спиной.

— Думаю, он прав, — сказала леди Опал. — Нам больше нет нужды оставаться в этом ужасном месте.

— Да и привести себя в порядок не помешает, — заметила леди Флейта. — Те, у кого на руках кровь, будьте осторожны. Следите за тем, чтобы она не попала в рот.

— Мы знаем, что она ядовита, миледи, — сказал Арлиан. — Нам об этом напоминать не нужно.

— В самом деле?

Флейта махнула рукой в сторону Ворона, который не сводил глаз со своих рук, и Арлиан замолчал.

— Спасибо за предупреждение, миледи, — поблагодарил управляющий.

— А почему тебя не было возле постели твоего умирающего господина? — спросил Хардиор управляющего.

Тот удивленно на него посмотрел и ответил:

— Милорд Стиам приказал мне уйти. Я сидел с ним с самого начала его болезни, но вчера он меня отослал, сказал, чтобы я занялся делами. Я хотел остаться, но он не позволил…

— Вам повезло, — заметил Арлиан. — Лучше пусть он останется в вашей памяти таким, каким был.

— Жаль, что для нас это невозможно! — сказал лорд Уитер.

— Прошу вас, дамы и господа, — настойчиво повторил управляющий, — не могли бы вы оставить покои?

— Нам нужно многое обсудить, Обсидиан, — сказал лорд Хардиор, — но думаю, это может подождать до утра, когда мы все отдохнем и попытаемся осознать, что здесь произошло.

— Как пожелаете, милорд, — ответил Арлиан.

Он посмотрел на свои покрытые кровью руки, копье, которое продолжал сжимать, на тело Когтя, и его передернуло.

Торибор, стоявший у кровати, протянул руку и осторожно закрыл глаза лорда Стиама.

Глава 15 КРОВЬ И ВОДА

Слуга отошел в сторону, пропуская Арлиана в комнату, а затем поспешил к столику у кровати, на котором стояли кувшин и миска. Не дожидаясь просьбы Арлиана, он наполнил миску чистой водой. Над кроватью тускло горела масляная лампа.

— Спасибо, — сказал Арлиан.

— Вы хотите, чтобы управляющий остался с вами, или найти ему место внизу? — спросил слуга, доставая полотенца из комода.

Арлиан посмотрел на Ворона.

— Пусть сам решает, — ответил он. — Можешь поехать домой, если хочешь, я справлюсь.

— Думаю, я переночую внизу, — ответил Ворон.

Арлиан сразу понял: Ворон хочет послушать, что говорят про случившееся слуги, и, возможно, немного подправить их истории. Наверное, сохранить тайну не удастся, но посмотреть на ситуацию с другой точки зрения будет не вредно.

— Делай, как считаешь нужным, — сказал он и взял полотенце, а затем потянулся к миске.

Слуга встал в стороне, и Арлиан посмотрел на него.

— Иди, — сказал он. — Уже поздно, я уверен, тебе еще нужно переделать кучу дел, прежде чем ты сможешь лечь спать. Устрой моего управляющего, и ты свободен; обо мне не беспокойся.

— Спасибо, милорд, — поклонившись, ответил слуга, и они с Вороном вышли из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Арлиан несколько секунд смотрел им вслед, потом повернулся к миске с водой, ему не терпелось смыть с рук кровь Когтя. Он положил полотенце и опустил обе руки в холодную чистую воду.

Вода потемнела, забурлила, по ее поверхности начали расходиться темно-красные круги; Арлиан смыл кровь с рук, потом начал счищать ее с пальцев.

Через несколько мгновений вода так потемнела, что стало невозможно определить, удалось ли ему добиться успеха. Арлиан взял полотенце.

Ему удалось кое-как отмыть руки — но вот манжеты сорочки он испортил безвозвратно. Арлиан принялся внимательно разглядывать косточки пальцев и запястья, не сомневаясь в том, что утром, при солнечном свете, он найдет еще пятна крови, но сейчас в полумраке комнаты все казалось в порядке. Держа в руке полотенце, он посмотрел на миску с водой.

И замер, забыв про полотенце.

Вода в миске стала неестественно гладкой и спокойной, словно зеркало, хотя под ровной прозрачной поверхностью продолжала бурлить кровь. Арлиан сразу понял, что имеет дело с колдовством — только не знал, откуда оно: из Земель Людей или это что-то гораздо более экзотическое. Он стоял и смотрел на воду в миске.

Кровь не растворялась в воде, она, наоборот, собиралась в центре миски, где постепенно возник знакомый Арлиану образ — морда дракона.

На короткое мгновение ему показалось, что дракон, которого он убил полчаса назад, сумел остаться в живых в какой-нибудь диковинной, сложной форме, но тут понял, что смотрит не на детеныша, да и глаза у него не были глазами Когтя.

Нет, ему явился взрослый черный дракон, которого раньше он никогда не видел — Арлиан уже давно заметил, что чудовища тоже обладают разными и удивительно запоминающимися мордами. Он не сомневался, что легко узнает дракона, который сжег его родительский дом в Курящихся Горах одиннадцать лет назад; драконов, появившихся из тел Энзита и Когтя. Художникам и скульпторам практически ни разу не удалось уловить эту особенную черту внешности драконов, но образ в миске обладал ею в полной мере и не принадлежал ни одному из знакомых Арлиану чудовищ.

Арлиан вспомнил, что сказала ему год назад Конфетка, когда он освободил ее, до того, как она начала увядать.

«Я ему не поверила, — сказала она, — и тогда он взял чашу с водой, в которой смывал кровь, и показал мне, как он разговаривает с драконами».

Чаша с водой, в которой он смывал кровь.

Картина обрела четкие очертания, и вода успокоилась; как Арлиан ни старался, он не мог уловить даже намека на движение, однако образ обладал диковинной силой и мощью, поразительными качествами, которые позволяют мгновенно отличить спящего человека от умершего. Этот дракон был живым.

— Мы тобой недовольны.

Он не произнес ни единого слова, его пасть не открывалась, но Арлиан понял, что сказал дракон.

Ему явился один из самых старых и могущественных драконов, и он обращался к нему так же, как когда-то к Энзиту.

Ну, в конце концов, Энзит ведь назначил Арлиана своим наследником.

— А мне все равно, довольны вы или нет, — совершенно спокойно ответил Арлиан.

Под дверью мог подслушивать слуга, и потому он старался говорить как можно тише. Вряд ли он сумел бы объяснить самому себе почему, но был уверен, что дракон его поймет.

— Тебе не должно быть все равно.

— Это еще почему? Я ваш заклятый враг. Твои родственники убили мою семью и разорили деревню, в которой я родился. Я хочу видеть вас мертвыми, а не довольными.

— Другой понимал и сказал тебе. Мы заключили договор, а ты его наследник. Ты должен был сохранить наши тайны.

— Я ничего никому не обещал.

— А ты понимаешь, что произойдет, если договор будет нарушен?

Неожиданно по спине Арлиана пробежал холодок.

Он прекрасно понял, что имел в виду дракон. Сделка, заключенная Энзитом, положила конец войнам людей с драконами и заставила драконов уйти в глубокие подземные пещеры. Стоит ей прекратить свое действие, их ничто больше не будет удерживать. Они могут в любой момент покинуть свои убежища и начать уничтожение людей. Снова разразится война и хаос. Кто знает, возможно, Мэнфорту грозит та же судьба, которая настигла деревеньку Обсидиан.

Арлиан опасался этого, но его страхи развеялись, когда после смерти Энзита ничего не произошло, и вернулись, стоило Торибору указать на погоду. Впрочем, слабая надежда на то, что Торибор ошибается, оставалась.

И вот один из драконов угрожает ему нападением на Земли Людей. Неожиданно Арлиан почувствовал, как его охватывает гнев.

— А вы понимаете, что произойдет, если договор будет расторгнут? — спросил он. — Я убил двух драконов! Неужели вы думаете, что снова будете править нашим миром, как прежде, теперь, когда мы узнали, что вы уязвимы?

— Тебе известно про черный камень, но наших старейшин убить не так просто. Открытая война будет дорого стоить обеим сторонам, кто одержит в ней победу, неизвестно. Но разве у нас есть выбор? Ты поклялся уничтожить нас всех, и мы не намерены оставаться в своих пещерах и ждать нападения; мы должны заключить договор — ты откажешься от своей клятвы, и тогда никто не пострадает.

Арлиан задумался.

Дракон сказал правду — по крайней мере Арлиан ему поверил. Они не будут спокойно ждать, когда он их всех уничтожит. Естественно, они станут защищаться.

До сих пор Арлиан не думал о том, что ему придется выполнять условия сделки, заключенной Энзитом, — он не знал, как связаться с драконами, чтобы договориться с ними.

Арлиан собирался искать пещеры и убивать чудовищ — три, пять, если повезет, десять, — пока не уничтожит всех или не погибнет сам. Они представлялись ему обычными животными, которые не способны общаться друг с другом и не смогут предупредить остальных о его приближении, надеялся, что ему удастся застать их спящими в глубоких пещерах. Однако договор с Энзитом не мог бы стать реальностью, если бы драконы не были разумны.

Война Арлиана против драконов неминуемо охватит Земли Людей, если он не откажется от своих планов и останется жив. Разыскать их в пещерах будет значительно труднее, поскольку они станут предупреждать друг друга о его приближении и начнут прятаться более старательно — если, конечно, захотят прятаться. И, разумеется, они обязательно выставят охрану, чтобы Арлиан не смог застать их врасплох, когда они спят под землей. Или просто решат пойти войной на людей, и что тогда он им противопоставит? Да, обсидиан им опасен, но только удар в сердце может уничтожить дракона. Но эти огромные существа умеют летать, у них острые зубы и когти и еще огненный яд. Обсидиановые копья страшны им не больше, чем крысиные зубы коту.

Но не следует забывать, что драконов не так много — несколько дюжин, может, сотен, но не тысячи. Людей же миллионы, вот вам и преимущество! Крысиная стая легко справится с одним котом. Армия людей, вооруженных обсидиановым оружием, сумеет победить дракона. Со временем драконы будут уничтожены, а человечество выживет и умножит свое число.

И что самое главное: драконы не посмеют стереть человечество с лица земли — потому что в противном случае они лишат себя возможности воспроизводства.

А как только их тайны будут открыты, они разлетятся по всему миру, точно резвые ласточки. Если дойдет до войны, люди будут знать, что нужно делать, чтобы убить дракона, и как уничтожить неродившихся детенышей. Рано или поздно человечество одержит победу.

Арлиан собрался ответить дракону, но в последний момент передумал.

Да, человечество выживет, а как насчет тех мужчин, женщин и детей, которые погибнут во время войны? Какое он имеет право приговаривать десятки тысяч ни в чем не повинных людей к страшной смерти?

Он понял, что ему нужно время, чтобы подумать, изучить возможности, спланировать дальнейшие действия, но дракон хотел получить ответ немедленно.

— Что я могу сделать? — спросил он. — Тайна вышла наружу — даже если я буду помалкивать, новость о том, что обсидиан для вас смертоносен, быстро распространится по Землям Людей.

— Ты можешь сказать, что это была иллюзия, колдовские трюки.

— И как же я должен объяснить смерть Когтя?

— Колдовство.

— Иными словами, я должен признаться в том, что убил его?

— Ты поклялся его убить.

— Но я его не убивал.

— Ты уничтожил того, кем он стал.

— Я… — начал Арлиан и замолчал.

Дракону было наплевать на клятвы и ложь, казалось, ему все равно, являются ли Коготь и дракон, в которого он превратился, одним и тем же существом; он хотел только одного — заключить новое соглашение и восстановить мирный договор.

— Получается, я должен солгать?

— Да.

— И что мы получим взамен? Вы останетесь в своих пещерах? Сохраните мне жизнь?

— Ты убил двух детенышей и двух нерожденных драконов; мы проявим великодушие, если сохраним тебе жизнь. Солги для нас и больше никого не убивай, мы останемся в своих пещерах, и все будет по-прежнему. В противном случае ты лишишь нас выбора — придется уничтожить всех жителей так называемых Земель Людей, прежде чем ты успеешь вооружить их черным камнем и повести против нас.

— Уничтожите всех? — удивленно переспросил Арлиан; неужели драконы способны стереть людей с лица земли — всех до одного?

Вполне возможно. Может быть, имеет смысл заключить с ними сделку… Неожиданно Арлиана охватил гнев, и он в самый последний момент вспомнил, что нужно говорить тихо.

— Вы убили мою семью, сожгли родную деревню, а теперь грозите уничтожить всех людей! Жизнь двух детенышей — небольшая плата за ваши чудовищные преступления…

— Солги для нас и не убивай больше драконов, рожденных и нерожденных, или приготовься к страшным последствиям, — перебил его дракон.

Арлиан замолчал и взглянул на морду дракона в чаше с водой. На него смотрели золотые глаза, которые когда-то, тысячу лет назад, принадлежали мужчине или женщине.

Арлиан заставил себя успокоиться и попытаться договориться с чудовищем.

— Ты сказал: рожденные и нерожденные, верно? — переспросил он. — Иными словами, вы даже не разрешаете мне убить лорда Торибора? А если я убью кого-нибудь с сердцем дракона, защищая свою жизнь?

Впервые за время их разговора дракон задумался.

— Второе — да, но не первое, — ответил он наконец. — И только чтобы защитить собственную жизнь.

— Ну что же, справедливо, — проговорил Арлиан, который остался доволен собой — в конце концов, ему удалось заставить дракона сделать ему уступку, прежде ему казалось, что такое невозможно.

По правде говоря, ему больше не хотелось убивать лорда Торибора. Лорд Пузо и другие обладатели сердца дракона представлялись сейчас не такой уж важной проблемой.

Придется найти способ расправиться с ними, не развязывая войны, — хотя сейчас Арлиан так устал, что не мог придумать ничего разумного.

Неожиданно он понял, что находится не в том состоянии, чтобы принимать разумные решения. Да, он не пострадал, сражаясь с драконом, в которого превратился Коготь, ему не пришлось пересекать всю Пустошь, преследуя врага, но он все равно очень устал, и мысли у него путались. Эмоциональное напряжение во время ожидания у постели Когтя вымотало его, а неожиданное появление дракона в миске с водой окончательно доконало.

— Значит, мы договорились.

— Хватит, — сказал Арлиан и резко опустил руку в миску. Образ дракона тут же исчез, и Арлиан почувствовал, как у него прояснилось в голове. Общение с драконом давило на его сознание, и теперь он почувствовал облегчение.

Несколько мгновений он опасался, что слишком поспешно прервал связь, и наблюдал за миской, ожидая, что дракон попытается восстановить ее.

Ничего не происходило. Вода постепенно успокоилась, кровь растворилась и начала медленно оседать на дно.

Очевидно, дракон остался доволен переговорами, по крайней мере пока, — но Арлиан сказал себе, что на самом деле он не дал своего согласия на условия чудовища. Он сказал, что они представляются ему честными, но не говорил, что принимает их.

Только что он разговаривал с драконом, выходит, он действительно наследник Энзита. Ему принадлежат его поместья, тайны, а теперь еще и сделки.

Арлиан несколько мгновений смотрел на воду.

Однако он не разделяет идей Энзита. Он никогда не пожертвует ни в чем не повинными людьми, живущими в маленькой деревне…

Но разве всего несколько мгновений назад он не рассматривал возможность новой войны, во время которой тысячам людей придется расстаться с жизнью?

И разве не он собирался расправиться со всеми обладателями сердца дракона в Мэнфорте?

И где же проходит граница, разделяющая его желание отомстить драконам и сложные интриги Энзита, направленные на то, чтобы контролировать чудовищ? По какую сторону от этой границы лежит добро? Шантаж Энзита заставил драконов оставаться в своих пещерах; деятельность Арлиана грозила выпустить их на свободу.

А если допустить новую войну, чем он будет лучше умершего лорда Дракона, которого даже оплакать некому?

Если он добьется успеха, драконы исчезнут навсегда, а Энзит позволил им жить и время от времени выходить из пещер, чтобы разрушить пару деревень, — его цели были выше подобных глупостей. Энзит хотел, чтобы драконы его не трогали и позволили делать все, что он пожелает, Арлиан же стремится освободить мир от чудовищ — это, конечно, прекрасно, но цена, которую придется заплатить…

Он с трудом сглотнул и посмотрел на свои руки. Неожиданно ему показалось, что в тусклом свете лампы он видит тонкую пленку крови, которая их покрывает.

— Нет, — сказал он вслух. — Я должен хорошенько подумать. Выход обязательно найдется.

Он схватил полотенце и принялся изо всех сил тереть руки, потом отшвырнул полотенце и повалился на постель.

Однако, несмотря на страшную усталость, заснуть ему удалось далеко не сразу.

Глава 16 ПОХОРОНЫ

Неожиданно в его сон ворвался голос Ворона.

— Похороны состоятся сегодня днем, — произнес он. — Мне кажется, тебе следует отправиться домой и переодеться; твой черный камзол вполне подходит к случаю, но, полагаю, кое-кто посчитает дурным тоном, если ты явишься на похороны с кровью лорда Когтя на манжетах.

Арлиан неохотно признался самому себе, что придется проснуться, открыл глаза и увидел балдахин над кроватью.

Кровать чужая, сразу понял он. Вчера вечером он не слишком разглядывал балдахин, да и свечи были с плохо подрезанными фитильками, но Арлиан его узнал. Так, он по-прежнему в доме лорда Когтя.

Арлиан повернул голову и увидел миску с водой, которая осталась стоять на столике, а рядом с ней Ворона.

— В миске есть вода? — спросил он, решив, что если Ворон пренебрег приветствиями и правилами приличий, то и ему можно.

— Да, — бросив короткий взгляд на миску, ответил Ворон. — Но, похоже, вчера вечером ты мыл в ней руки.

— Тебе ничего не кажется в ней необычным?

Ворон склонил набок голову и удивленно посмотрел на миску.

— Если не считать пленки крови на поверхности, ничего. А что?

Арлиан отмахнулся от его вопроса. Ему придется подумать о появлении дракона и разговоре с ним, но не сейчас. Он нахмурился и чуть приподнялся на кровати, чтобы лучше видеть Ворона.

— А тебе не кажется, что они слишком рано назначили похороны? — спросил он. — Лорд Коготь умер менее суток назад.

— Ты не видел, в каком состоянии тело, — ответил Ворон. — Об этом много говорят внизу. Оно разлагается быстрее, чем обычно. Рано утром управляющий вызвал бальзамировщика, который посмотрел на останки лорда Стиама и заявил, что не желает к ним прикасаться. Сказал, что, учитывая, какой огромный кусок груди вырван, он все равно ничего не смог бы сделать, даже если бы тело было свежим, а по его мнению, лорд Коготь умер две недели назад. Когда ему сообщили, что лорд Стиам находился в полном сознании еще вчера вечером, он обозвал управляющего лжецом и в ярости умчался прочь. Слуги не могут понять, как объяснить происходящее: древним возрастом их господина, тем, что он слишком часто использовал колдовство, или причина в каком-нибудь драконьем проклятии.

— Возможно, все вместе, — заметил Арлиан, неохотно садясь на кровати. — Который час?

— Примерно полдень. Я взял на себя смелость вызвать твой экипаж, поскольку лорд Хардиор уехал некоторое время назад. Насколько я понимаю, ты хотел с ним поговорить, но он просил не будить тебя, но и ждать, когда ты проснешься, не стат.

— Спасибо.

Арлиан действительно хотел поговорить с Хардиором, но сейчас уже не был уверен, что скажет ему. Вчера вечером, когда Хардиор предложил обсудить случившееся, Арлиан решил, что откроет ему правду и все тайны Энзита, а заодно попытается заручиться его поддержкой — и помощью герцога — в борьбе с драконами.

Но потом ему явился дракон, который заявил, что они не хотят, чтобы их тайны открылись.

Арлиана не слишком беспокоило, насколько драконы довольны его поведением, однако собственная жизнь и благополучие тысяч безвинных людей его волновали. Он еще не решил, как следует поступить.

Потянувшись, Арлиан окинул себя взглядом.

Он по-прежнему оставался в белой сорочке и черных брюках, которые надел вчера, кровь на костюме высохла, и темно-бурые пятна пестрели на правом рукаве почти до самого локтя, и такие же пятна «украшали» кружевную манжету левого. Арлиану хватило ума снять камзол и сапоги, прежде чем он лег в постель, и теперь они валялись на полу возле кровати, один из них тоже был перепачкан кровью.

В таком виде Арлиан не мог присутствовать на похоронах, а ему очень хотелось проститься с Когтем.

— Иди займись экипажем, — сказал он и потянулся к горшку. — Я спущусь через десять минут.

Он управился за восемь.

Оказавшись в Старом Дворце, Арлиан не стал заниматься своим туалетом по всем правилам, быстро переоделся и вернулся к экипажу.

А через час стоял рядом с теми, кто пришел проводить лорда Стиама, около наспех вырытой могилы в неухоженном саду за домом, рядом с восточной городской стеной. Арлиан молча смотрел, как останки лорда Когтя предают земле.

Саван скрывал изуродованное тело, но запах гниения стоял такой, что несколько человек прижимали к лицу платки, а кое-кто даже отвернулся.

Арлиан держал руки за спиной, крепко сжимая в них шляпу, и не сводил глаз с могилы: он считал, что лорд Стиам заслужил, чтобы его проводили по всем правилам, а отвратительный запах можно и перетерпеть.

Когда первая земля упала на саван, Арлиан решил, что может, не нарушая приличий, отвернуться. Он сделал глубокий вдох и оглядел присутствующих.

Здесь собрались все те, кто находился у постели умирающего Когтя и видел рождение и смерть дракона, а также еще несколько членов Общества Дракона, все слуги и пара человек, которых Арлиан не знал. Если не считать четверых садовников, исполнявших роль могильщиков, слуги были в ливреях дома лорда Стиама; Арлиан вглядывался в их лица и решил, что они по-настоящему огорчены смертью своего господина.

Интересно, многие ли из них являются рабами и отдал ли лорд Коготь в своей последней воле распоряжения на их счет — если, конечно, у него есть завещание. Члены Общества Дракона в большинстве своем рассчитывали жить вечно и потому не тратили время на такие пустяки.

Ворон, который стоял рядом с Арлианом, проследил за его взглядом.

— Он назначил своим наследником управляющего, — сказал он. — Остальным тоже кое-что оставил. Похоже, лорд Стиам был заботливым хозяином. Мне их горе кажется искренним.

— Он был приятным человеком, — проговорил Арлиан. — Лилия рассказывала, что он никогда ничего не требовал и не проявлял намеренной жестокости, а Лаванда восхищалась его силой.

— А еще он обладал сердцем дракона, — добавил Ворон. — Думаю, ты недооцениваешь влияния этого факта на простых смертных вроде меня.

Арлиан искоса на него посмотрел и сказал:

— Да уж.

Ему стало интересно, что имел в виду Ворон, может, его управляющий хотел сказать, что Арлиану удалось занять свое положение благодаря отравленной крови? Впрочем, сейчас не самое подходящее время для подобных вопросов.

У самой могилы стоял лорд Уитер, за ним леди Опал нетерпеливо поглядывала через его плечо. Уитер остался в своем зеленом шелковом костюме, а его дама переоделась в голубое платье, отделанное золотом.

Горн стоял рядом с Уитером, точнее, на шаг позади и чуть в стороне. В тот момент, когда Арлиан на них посмотрел, Уитер поднял голову и встретился с ним глазами.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга. Арлиан заметил, как леди Опал что-то прошептала лорду Уитеру, который повернулся к ней, чтобы ответить.

Арлиан обратил внимание на то, что старый лорд двигается медленнее, чем прежде, а в его глазах застыла боль.

— Они дружили больше семисот лет, — сказал Арлиан Ворону. — Уитер тяжело переживает смерть Когтя.

— Судя по тому, что он сказал вчера вечером, собственная судьба беспокоит его не меньше смерти друга, — ответил Ворон.

— Да, возможно, ты прав, — согласился с ним Арлиан. — Они с Когтем были самыми старшими членами Общества Дракона и много раз говорили, что не знают наверняка, кто из них старше. Если время Когтя пришло, значит, Уитер скоро последует за ним.

Он задумчиво следил за Уитером, который о чем-то тихонько спорил с леди Опал. Хотя сегодня он не производил впечатления могучего человека, он оставался внешне здоровым и полным сил — и никаких признаков лихорадки, слабости, раздувающейся груди, ничего из того, что заставило лорда Когтя слечь в постель.

— Кроме того, — добавил Арлиан так, чтобы его услышал только Ворон, — узнать, что у тебя в груди растет дракон, не слишком приятно.

Драконы требовали, чтобы их тайны остались тайнами, и, возможно, могли подслушивать его даже сейчас, но Арлиан не собирался лгать Ворону о том, что они видели вчера вечером.

— Я прожил с этим кошмаром несколько месяцев, и, хотя до моего конца еще много веков, можешь мне поверить, облегчения я не испытываю. А Уитер понимает, что у него почти не осталось времени.

— Все умирают, — заметил Ворон. — Кое-кто из вас забыл эту простую истину, и о ней напомнили. А что касается дракона… Разве так уж важно, как ты умрешь, когда придет твой час?

— Очень важно, — ответил Арлиан, продолжая наблюдать за Уитером.

— Дракона сразу убьют.

— Не думаю, что это имеет значение. Уитера беспокоит не столько сам дракон, сколько где он находится.

Ворон несколько минут молча наблюдал за могильщиками, а потом заявил:

— Я предпочитаю думать о результате. Труп — это всего лишь труп, а если кровь на короткое мгновение приняла форму дракона, что с того? Впрочем, мне не раз говорили, что я толстокожий.

— А мне часто говорят, что я спятил, — фыркнув, ответил Арлиан. — Но еще никто не сказал, что я лишен утонченности. Той зимой в Вестгарде Конфетка и Роза прекрасно меня выучили.

Уитер отвернулся от леди Опал и зашагал прочь от могилы, но его подруга не отставала, продолжая о чем-то спорить. Арлиан увидел, что Уитер обошел могилу и направляется к нему. Леди Опал и Горн упорно шагали за ним.

— Милорд, — кивнул ему Арлиан, когда Уитер подошел поближе.

— Обсидиан, — проговорил лорд Уитер. — Я хочу попросить вас об одолжении, и на сей раз, думаю, вы мне не откажете.

— Я всегда рад вам услужить, милорд, если, конечно, ваша просьба не идет вразрез с моими убеждениями, — стараясь соблюдать вежливость, ответил Арлиан.

— Можете не волноваться, — сказал Уитер. — Я благодарю вас, мой мальчик, за то, что вы отказали в моей просьбе раньше и спасли леди Марасу от ужасного конца, к которому я по незнанию чуть было ее не приговорил. Жаль, что вы не смогли таким же образом защитить меня много веков назад.

Арлиан в ответ поклонился.

— Впрочем, вы могли бы мне сказать, в чем дело.

Арлиан задумался.

Драконы хотели, чтобы он солгал, чтобы сказал, что леди Опал права и Уитер видел всего лишь иллюзию. Если он не выполнит их волю и они об этом узнают, начнется война. Чудовища покинут свои пещеры и попытаются уничтожить всех, кому стал известен их секрет.

Может быть, они слышат его разговор с лордом Уитером? Арлиан не знал, что известно драконам и каким образом они узнают новости; смерть Когтя не была для них секретом, но в состоянии ли они услышать все, что говорит обладатель сердца дракона?

Впрочем, не могут же они постоянно их слушать. Иначе Энзиту вряд ли удалось бы прожить так долго, да и изучать качества обсидиана ему никто не позволил бы. А еще он не смог бы придумать колдовское зелье, которое отсрочило его смерть на несколько лет.

Уитер молча ждал ответа Арлиана.

— Говоря по правде, милорд, я сомневался, что вы мне поверите, — сказал он.

В этот момент к ним подошла леди Опал и сердито заявила:

— Я и сейчас вам не верю! Одна сплошная ложь и хитроумные уловки. Всем известно, что у вас в доме живут волшебники из Аритейна.

— Не обращайте на нее внимания, — заявил Уитер, не поворачивая головы. — Она расстроена и сама не понимает, что говорит. Возможно, вы правы, и я действительно вам не поверил бы — теперь мы никогда этого не узнаем. Ладно, что сделано, то сделано. Я был бы вам чрезвычайно признателен, Обсидиан, если бы вы навестили меня сегодня вечером и прихватили с собой парочку обсидиановых ножей и копий — я хочу купить у вас несколько штук.

Арлиан посмотрел на леди Опал, которая с трудом сдерживала ярость, но понимала, что спорить сейчас с Уитером бесполезно. Горн, стоявший у нее за спиной, сохранял полнейшее хладнокровие.

Еще не поздно солгать, сказать Уитеру, что случившееся просто хитроумный трюк. Даже если драконы их сейчас не слушают, они все равно узнают, что в руки к Уитеру попало оружие из обсидиана.

Однако Уитер ни секунды не сомневался в том, что видел; может быть, потому, что уже чувствовал чудовище, живущее внутри него. И тем не менее Арлиан понимал, что сумел бы убедить его в обратном…

Но он считал, что не имеет права лгать этому человеку.

Кроме того, Уитер может стать могущественным союзником в борьбе с драконами. Теперь он самый старший член Общества Дракона, а следовательно, пользуется определенным авторитетом. С его помощью Арлиану, возможно, удастся убедить остальных обладателей сердца дракона вступить в борьбу с чудовищами.

Арлиан знал, что избежать сражения не удастся. Он не мог сдерживать себя вечно, поскольку в отличие от Энзита не обладал терпением и холодным расчетливым приятием ситуации. Кроме того, Энзит не давал слова отомстить драконам за причиненное ими зло.

Если он солжет Уитеру и всем остальным сейчас, кто поверит ему потом?

Однако он еще не готов вступить в открытую войну с драконами.

Но будет ли он вообще когда-либо готов, если сохранит тайну драконов? Предположим, он откроет ее сейчас, тогда вместо одного лорда и его людей к войне начнет готовиться целый город.

Тут Арлиану в голову пришла новая мысль. А что, если он сам погибнет? Представим себе, что драконы заявятся и убьют его, а затем всех, кто стал свидетелем смерти Когтя. Они не трогали Энзита, но он подготовился к такой возможности — например, мог спрятать где-нибудь бумаги, в которых все объясняется.

Или сказал драконам, что сделал это. Интересно, могут ли они отличить правду от лжи?

Но в отличие от Энзита, который сдержал свое слово, Арлиан и Коготь позволили правде выйти наружу. Драконы могут попытаться остановить распространение опасной для них информации.

Им даже не нужно ничего делать самим. Например, они могут воспользоваться помощью наемных убийц — как множество раз в прошлом. И тогда в смерти Арлиана обвинят Дришина, Энзита или Торибора, решивших отомстить обидчику из могилы, и ни у кого не возникнет вопроса, почему драконы так заинтересовались Арлианом.

Сейчас, когда тайна вышла наружу лишь наполовину, сложилась ситуация, невыгодная обеим сторонам.

Эти мысли промелькнули в голове Арлиана с быстротой молнии, но решение ему помогло принять уважение, которое он испытывал к лорду Уитеру. Ведь Уитер послал Горна им на выручку и всегда вел себя по отношению к Арлиану честно, если и не слишком вежливо. Именно Уитер впервые поведал Арлиану о существовании Общества Дракона и предложил ему стать его членом. Следовательно, Арлиан его должник и не имеет права ему лгать.

Да, он даст Уитеру оружие для борьбы с драконами, и если в результате его решения начнется новая война, что же, так тому и быть. По крайней мере не останется никаких тайн.

— Насколько я понимаю, вы намерены подготовиться к любым неожиданностям? — спросил Арлиан. — Хотите встретить их с оружием в руках?

— Именно. Так вы посетите меня сегодня вечером?

— Для меня это большая честь, и я принесу оружие — но в качестве подарка. — Он поклонился и добавил: — Позвольте мне отплатить вам за доброту, которую вы проявили ко мне в прошлом, а также извиниться за доставленные неприятности. — Он махнул рукой в сторону Горна.

Уитер фыркнул в ответ.

— Ладно, я не стану возражать. — Он повернулся и уже через плечо добавил: — В таком случае встретимся после ужина — ваш повар намного лучшего моего, но хорошее бренди я вам обещаю.

— Как пожелаете, — ответил Арлиан, — хотя ваше общество является превосходной компенсацией за все несуществующие недостатки ваших слуг.

Он молча наблюдал за тем, как Уитер, гордо выпрямившись, зашагал прочь. Горн последовал за ним.

Однако леди Опал задержалась и, когда они отошли на достаточное расстояние, посмотрела Арлиану в глаза и с горечью в голосе заявила:

— Будьте вы прокляты, Обсидиан!

Ее услышали, и в их сторону начали поворачиваться головы.

— Я, вне всякого сомнения, уже проклят, миледи, — удивленно проговорил Арлиан. — Однако мне хотелось бы понять, почему вы выбрали данный момент, чтобы напомнить об этом.

— Вы во всем виноваты! — Она потрясла перед носом Арлиана кулаком. — Вы его расстроили, и я не знаю, как он поведет себя дальше. Кроме того, теперь он ни за что не даст мне волшебное зелье! Мне следовало собрать яд вчера вечером, когда у меня была такая возможность.

— Если бы вы попытались это сделать, миледи, вы бы обожгли себе руку.

— Ну и что с того?

Арлиан ничего не должен был леди Марасе, но лгать ей не желал.

— Миледи, вы видели, какая судьба постигла лорда Стиама, а виной тому эликсир, о котором вы мечтаете, — сказал он.

— Это вы так говорите!

Она в отличие от лорда Уитера отказывалась верить собственным глазам.

— Неужели вы и в самом деле сомневаетесь в том, что видели? — спросил он.

Леди Опал не стала возражать ему прямо, вместо этого она заявила:

— Верю или нет, не имеет значения, волшебный эликсир подарил ему лишних семьсот лет жизни. Или, может быть, восемьсот? Девятьсот? Мне тридцать, и я могу рассчитывать еще лет на шестьдесят, а потом превращусь в сморщенную безумную старуху. Ваше зелье продлит мою жизнь в десять раз! Вы утверждаете, будто в конце меня ждет страшная смерть, а где гарантии, что я не умру каким-нибудь ужасным образом на много веков раньше?

— Таких гарантий нет, миледи, — ответил Арлиан. — Никому из нас не дано знать, какая смерть нас ждет. Но я не намерен выпускать в мир еще одного дракона — ни сейчас, ни тысячу лет спустя.

— Вы твердите, что это был настоящий дракон! А я считаю, что мы все стали жертвой аритеянской магии вроде тех птичек, что порхали на вашем балу.

— Мне очень жаль, но вы ошибаетесь. — Арлиан решил, что не пойдет на поводу у драконов и не станет скрывать правду, тем более она уже вышла наружу. — Даю вам честное слово.

— Ваше слово! — выкрикнула она и плюнула в него.

Неожиданно разговоры вокруг стихли, многие видели, что она сделала, и наблюдали за стычкой.

— Миледи, лорд Уитер совершенно верно заметил, что вы расстроены, — вмешался Ворон, тронув ее за плечо. — Прошу вас…

Ему не удалось закончить предложение, леди Опал отбросила его руку.

— Не смей ко мне прикасаться, — ледяным тоном приказала она. — Мало того что мне приходится иметь дело с наглым обманщиком, так еще его лакей…

Ворон и Арлиан переглянулись, а затем Арлиан посмотрел на свою рубашку.

— Похоже, мне придется снова ехать домой, чтобы переодеться, — сказал он. — Приятного вам дня, леди Мараса. — Он поклонился ей и тут же отвернулся. — Идем, Ворон.

Когда они подходили к экипажу, Ворон проговорил:

— Она тебя ненавидит.

— Я отнял у нее шанс получить жизнь такую длинную, что ей она кажется почти вечной, — взволнованно сказал Арлиан. — Разумеется, она меня ненавидит. Мне следовало раньше понять, что так будет.

— Мне ты тоже не дал выпить таинственного зелья, — сказал Ворон.

— А ты бы этого хотел, даже зная, что ждет тебя в конце? — глядя себе под ноги, спросил Арлиан.

Ворон ответил ему не сразу, и, видя, что он молчит, Арлиан удивленно на него посмотрел. Он ожидал, что его управляющий немедленно с ним согласится, но Ворон, похоже, всерьез задумался над ответом.

Но ведь Ворон не видел, как горит его родной дом и гибнут родные. Ворон не клялся отомстить драконам и не испытывал к ним жгучей ненависти, которая жила в душе Арлиана.

— Я не уверен, — ответил Ворон наконец, когда они подошли к экипажу. — Помнишь, я сказал, что мне все равно, как я умру? А вот когда, имеет огромное значение.

— Я понимаю. Но неужели ты готов купить для себя тысячу лет жизни ценой появления на свет еще одного кровожадного чудовища?

— Я мог бы, — проговорил Ворон. — Если бы мне представилась такая возможность. Лорд Уитер готов встретить свою судьбу, вот для чего он попросил у тебя обсидиановые клинки. Что помешало бы мне сделать то же самое? — Он покачал головой. — Ты задал мне непростой вопрос.

Арлиан думал, что лорд Уитер попросил его доставить ему оружие, чтобы сражаться с драконами — если они нападут на город, — но неожиданно понял, что ошибся, У лорда Уитера не было никаких оснований предполагать, что драконы атакуют Мэнфорт. Но Ворон сразу сообразил, что он хотел иметь под рукой оружие, чтобы уничтожить чудовище, когда оно соберется на волю из его груди.

Впрочем, Арлиан знал, что Ворон далеко не дурак и редко упускает важные детали.

— Яд не просто продлевает жизнь, — заметил Арлиан.

— Да, разумеется, как я мог забыть? — язвительно заявил Ворон. — Он дарит здоровье, могущество и силу, а еще позволяет вам подчинять себе людей с более слабой волей — какая омерзительная перспектива!

— Он делает человека холодным и безжалостным и отнимает надежду иметь семью, — напомнил ему Арлиан.

— Не стану спорить, Энзит был гнусным ублюдком — но, может быть, он таким родился. Уитер, например, не разучился любить.

— Уитер — исключение. Подумай лучше о Дришине.

— А ты о леди Иней.

Арлиан забрался в экипаж, затем посмотрел на Ворона.

— Может быть, тебе следует поговорить с леди Иней. Попроси рассказать про ее праправнучку Розу.

— Может, и поговорю, — ответил Ворон. — Может быть.

На этом разговор закончился, и они покатили в сторону Старого Дворца.

Глава 17 УИТЕР У СЕБЯ ДОМА

Арлиану не доводилось бывать в доме Уитера прежде, хотя он и проезжал мимо несколько раз. Снаружи особняк представлял собой роскошное здание, выстроенное около пяти веков назад, когда войны людей с драконами давно закончились, а Мэнфорт наконец смог позволить себе отказаться от функциональной архитектуры военного времени в пользу выставленного напоказ богатства — высокие колонны поддерживали украшенные изысканной резьбой архитравы, в нишах горделиво стояли статуи вдвое выше человеческого роста. Стены и колонны по-прежнему оставались серыми, а вот статуи и резные украшения были выкрашены в красный, черный и белый цвета.

Ворон выступал в роли кучера Арлиана; у ворот их встретил конюх и взял на себя заботу об экипаже, но больше никого из слуг они не видели. Ворон, которого явно удивил такой прием, постучал в массивную входную дверь из позеленевшей от времени бронзы.

Дверь сразу же открылась, лакей пригласил Арлиана и Ворона войти, забрал у них шляпы и плащи и повел за собой. Арлиан с любопытством оглядывался по сторонам — интересно, как выглядит внутри такой огромный дом?

Практически сразу же он заметил одну архитектурную странность. Во всех больших домах, где ему довелось побывать, входная дверь вела в маленький вестибюль, где гости оставляли верхнюю одежду и оружие. Кроме того, он защищал внутренние покои дома от зимнего холода или, наоборот, летней жары. Здесь же двери сразу вели в комнаты с высокими потолками — просторные и темные. Однако даже в свете тусклой масляной лампы Арлиан заметил, что комнаты находятся в плачевном состоянии — гобелены испорчены плесенью, ковры покрывают пятна, тут и там с резных украшений облезла позолота, а углы затянула паутина. И еще: в комнатах стоял резкий запах гниения.

— Я думал, леди Опал следит за порядком в доме, даже если самому Уитеру уже все равно, — наклонившись к Ворону, тихо сказал Арлиан.

Тот пожал плечами и молча зашагал дальше по мраморному залу к широкой, некогда великолепной лестнице. Он нес несколько копий и кинжалов из обсидиана и, поскольку главная его задача состояла в том, чтобы за что-нибудь не зацепиться, особенно по сторонам не глазел. Другого света, кроме лампы в руках слуги, не было, и потому статуи и тени от них неожиданно возникали из мрака, словно собирались отобрать у него оружие, которое он так старательно оберегал.

Когда они добрались до верха, слуга провел их по коридору, затем через дверь — и вдруг все вокруг переменилось. Темные неухоженные приемные уступили место ярко освещенной маленькой гостиной, где царила безупречная чистота и стояла мебель из полированного дерева, украшенного бронзой. Большую часть одной из стен занимал великолепный камин, в котором тлел огонь, хотя на улице было тепло.

Очевидно, Уитер жил именно здесь, а парадные залы просто отдал на откуп запустению, превратив их в своего рода огромный вестибюль, ведущий в жилые помещения.

Арлиан увидел около полудюжины стульев из липы, обтянутых зеленой тканью с красной вышивкой, на которые слуга предложил им сесть.

Однако прежде чем Арлиан успел что-либо сделать, дверь в противоположном конце гостиной распахнулась, и вошел лорд Уитер. За ним едва поспевала горничная, которая пыталась поправить ему волосы, аккуратно причесанные и завитые в локоны — Арлиану не раз доводилось видеть такие у выстарившихся ловеласов и никогда у лорда Уитера. Девушка изо всех сил старалась пристроить на место один из локонов, но он никак не поддавался.

Уитер, не обращая на нее внимания, заявил:

— Вы пришли! Очень хорошо. Принесли оружие?

— Да, милорд, — ответил Арлиан и показал на Ворона.

— Прекрасно. — Уитер огляделся по сторонам, а затем показал на дверь, из которой только что появился. — Несите его сюда.

Арлиан и Ворон переглянулись и направились туда, куда указал Уитер.

— А ты останься здесь, — приказал Уитер слуге, шагнувшему к двери. Затем лорд повернулся к горничной, которая отошла на шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу. — И ты тоже. Вы мне скоро понадобитесь — оба.

Он повернулся и последовал за своими гостями в соседнюю комнату, которая оказалась его кабинетом и где, к удивлению Арлиана, сидел еще один гость. Хорошо одетый господин, незнакомый Арлиану, сжимая в руках кипу бумаг, устроился за столом.

Разумеется, Горн тоже здесь был, он стоял в дальнем углу кабинета — видимо, Уитер не мог без него обходиться, — и вежливо кивнул Арлиану, когда он вошел.

Кабинет произвел на Арлиана впечатление — повсюду книжные полки, на стенах великолепные картины, огромный стол, инкрустированный перламутром, а рядом удобное кресло — судя по истертой кожаной обивке, любимое хозяином. У стены Арлиан заметил открытый буфет и графин с янтарной жидкостью в окружении изысканных маленьких стаканчиков.

Впрочем, Арлиан успел окинуть кабинет лишь беглым взглядом, поскольку его заинтересовал незнакомец.

— Хитрец, это лорд Обсидиан, — кинул на ходу Уитер, сразу же направившись к буфету. Затем, показав пальцем на Ворона, добавил: — И его управляющий.

Арлиан едва заметно поклонился.

— Милорд, — ответил тот, но не встал и не предложил ему руки, лишь с удивлением уставился в свои бумаги.

Арлиан тоже был удивлен его присутствием в кабинете; он предполагал, что их встреча с лордом Уитером будет носить личный характер и они смогут открыто поговорить о драконах, а также обсудить, что они станут делать, когда придет время Уитера и из его сердца появится чудовище. Разве не для этого он хотел получить обсидиановые клинки?

Как отнесутся драконы к смерти детеныша, живущего в теле Уитера, Арлиан не знал и не особенно хотел об этом думать — поскольку, если он убьет еще одного дракона, рожденного или нет, драконы посчитают, что соглашение нарушено.

Он сам не мог уничтожить дракона, живущего в теле Уитера, не вызвав гнева чудовищ, но если ему удастся убедить Уитера предоставить это кому-нибудь другому, возможно…

Однако присутствие здесь незнакомца, да еще явно не обладающего сердцем дракона, усложняло положение. Возможно, у лорда Уитера совсем иные планы и Арлиан ошибся.

— Хитрец служит у меня писарем, — пояснил Уитер, наливая бренди. — Я попросил его привести в порядок мои дела.

Попытавшись скрыть охвативший его страх, Арлиан посмотрел на Уитера.

— У вас есть на это серьезная причина, милорд? Вы себя плохо чувствуете?

— Я себя прекрасно чувствую, — заявил Уитер. — Но после того, что случилось с Когтем, вряд ли так будет продолжаться и дальше, поэтому я позвал Хитреца.

— Понятно, — сказал Арлиан и, взглянув на Ворона, увидел в его глазах предупреждение, хотя не мог понять, о какой опасности идет речь.

— Я обещал вам бренди, — проговорил Уитер и протянул Арлиану стаканчик.

— Спасибо, милорд, — ответил Арлиан.

Он не слишком любил бренди, но был достаточно хорошо воспитан, чтобы отказаться.

Уитер отнес стаканчики с бренди Хитрецу, Ворону и Горну, а потом налил себе.

— Почтим память лорда Стиама, известного под именем Коготь, — сказал он и поднял свой стакан. — И пусть его судьба послужит нам всем уроком.

Хитрец явно не понимал, что происходит, но никто не стал ему ничего объяснять.

Арлиан подумал, что Уитер сказал правду: бренди у него действительно было превосходным, оно согревало и не обладало неприятным послевкусием. Он не спеша допил свой стаканчик.

Когда все выпили, Уитер собрал стаканы, закрыл бутылку и убрал все в буфет.

— Убери бумаги, — сказал он Хитрецу. — Давайте посмотрим, что нам принес лорд Обсидиан.

Хитрец быстро убрал бумаги со стола, и Ворон положил на него оружие. Уитер развернул ткань, в которую были завернуты клинки, — копья и несколько кинжалов разной формы и размера рассыпались по гладкой поверхности. Он внимательно оглядел их, выбрал один из кинжалов и посмотрел на Арлиана.

— Острые?

— Очень острые, милорд, но хрупкие. Обсидиан затачивается лучше, чем сталь, но легко ломается.

— Значит, их нельзя использовать несколько раз?

— Нельзя.

— Однако один удар… это будет легко?

— Да, милорд. Вы видели вчера ночью, что обсидиан пробивает кожу, от которой отскакивает стальной клинок.

Он не знал, кто такой Хитрец и что ему известно, а также насколько Горн в курсе происходящего, и потому решил не упоминать драконов.

— Если они такие острые, значит, боли почти не будет?

Арлиан открыл было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыл. Он все еще полагал, что Уитер думает об убийстве дракона, который может появиться из его груди, и хочет как можно быстрее с ним расправиться, но понял, что ошибся.

Он колебался одно короткое мгновение, но ведь он и сам собирался так поступить. Наконец он ответил:

— Я не знаю наверняка, однако думаю, что, если удар будет быстрым и точным, он не причинит сильной боли.

— Хорошо. — Уитер посмотрел на Ворона. — Возьмите тряпку, а оружие оставьте на столе. Идемте за мной — все.

Он взял кинжал и направился к двери.

— Ари? — Ворон взглянул на Арлиана.

— Делай, как он говорит, — сказал тот и последовал за Уитером.

В гостиной лорд Уитер приказал горничной и слуге расставить стулья полукругом. В этот момент появился Ворон с куском материи в руках, и Уитер показал ему, куда его следует положить — около камина, подальше от ковра. Затем, сжимая в руке кинжал, лорд встал на кусок ткани и проговорил:

— Садитесь, пожалуйста.

— Милорд, я прошу вас еще раз хорошенько подумать, — попросил его Ворон, продолжая стоять.

— О нет, управляющий, — к сожалению, я не знаю, как вас зовут… Я много думал с тех пор, как вчера ночью умер мой друг.

— Прошел всего один день, милорд. Может быть, при свете нового дня вы увидите другие возможности…

— Других нет! — вскричал Уитер и приставил острие кинжала к горлу Ворона. — Неужели ты считаешь, что я настолько глуп? Я же сказал, что думал целый день, но если по правде, я начал размышлять о происходящем много веков назад, прежде чем на свет появился твой прапрадедушка. А теперь сядь, управляющий, и помолчи.

Ворон замолчал, посмотрел на Арлиана и уселся на один из стульев.

Хитрец, Горн, Арлиан и горничная последовали его примеру; слуга отошел к стене.

— Ты тоже, — махнув в его сторону кинжалом, приказал Уитер. — Садись.

Несмотря на формальное нарушение этикета, потрясенный слуга послушно опустился на стул — и теперь шестеро свидетелей сидели полукругом лицом к Уитеру, который стоял на куске ткани возле камина.

— А теперь, — сказал Уитер, — мне представляется, некоторые из вас знают, что я намерен сделать… Вы станете свидетелями — именно затем вы здесь. Я хочу, чтобы все знали — я делаю это по собственной воле; и никаких вопросов, дурацких слухов или сомнений.

— Милорд… — начали одновременно Ворон и Горн.

— Никаких вопросов, — быстро повторил Уитер. — Прошу вас, ни вопросов, ни возражений. Я так решил.

Они переглянулись и с расстроенным видом замолчали.

— Я думаю, вам известно, — продолжал Уитер, — что я прожил гораздо больше, чем обычный человек. Хитрец, пожалуй, ты знаешь меньше остальных, я должен сказать тебе, что мне исполнилось несколько веков. Прошедшие годы легли на мою душу тяжелым грузом, я нес его не потому, что так сильно любил жизнь, я не хотел доставлять врагам радость своей смертью. Я видел, как умирают мои друзья один за другим, и постепенно мое сердце становилось все холоднее. Мне казалось, будто мои мысли, столь несхожие с тем, во что я верил в юности, являются результатом потерь, что смерть, страдание и боль разъели мою душу точно ржавчина.

Мне говорили, что моя кровь отравлена и яд пожирает мою душу, что моя человеческая сущность медленно умирает, но я не хотел верить. Я думал, что, если мне удастся найти настоящую подругу, которая будет жить со мной многие века, мне удастся оттаять. Я считал, что смогу забыть чудовищ, сделавших меня таким, и снова стать самым обычным человеком, а жена мне в этом поможет.

А еще я полагал, что у меня нет выбора — что я должен продолжать жить, цепляясь за остатки своей души, чтобы не позволить чудовищам одержать надо мной верх. Я не желал им поддаваться.

Но лорд Обсидиан показал мне, что я ошибался. Вчера ночью они с Когтем убедили меня в том, что мое сердце отравлено не болью, которую я испытал, а злом, живущим внутри меня. Теперь я знаю, что не должен был умереть во время тех страшных событий, отнявших у меня руку, что меня совершенно сознательно швырнули в яму, и все прошедшие годы я жил, чтобы внутри меня могло расти и развиваться страшное, исполненное злобы существо. У меня в любом случае осталось мало времени — Коготь если и был старше меня, то всего на пару лет. Для меня год это пустяк.

В детстве мне казалось, будто один день длится вечно, теперь же целые десятилетия пролетают, как одно мгновение. Я не могу откладывать неизбежное. Вот почему мы собрались сегодня здесь, и у меня в руках оружие. — Он поднял кинжал. — Этого клинка должно быть достаточно, но если по какой-нибудь случайности он не сделает свое дело, его довершат копья, лежащие в кабинете.

— Милорд, — проговорил Горн, — разве леди Опал не заслужила права здесь находиться?

Уитер горько рассмеялся.

— Не мне судить, заслужила она такое право или нет, но она обязательно вмешается — постарается ли предотвратить мою кончину, или, наоборот, ускорит ее, я не знаю. Впрочем, я назначил ее своей наследницей, поэтому последнее вполне возможно. Меня волнует только то, что она может попытаться выпить мою кровь.

Горничная и Хитрец одновременно вскрикнули от изумления.

— Я не подумал, — пробормотал Арлиан.

— И это ей что-нибудь даст? — спросил Ворон.

Арлиан искоса посмотрел на него и ответил:

— Не знаю. Пару месяцев назад она бы просто умерла, а сейчас… кровь, пролитая обсидиановым кинжалом… не имею ни малейшего понятия.

— Я прошу вас всех не допустить этого, — сказал Уитер — и, не говоря больше ни слова, вонзил черный клинок в сердце.

На мгновение в комнате повисло напряженное молчание; в том месте, где кинжал вошел в грудь Уитера, появился дым.

И тут горничная пронзительно закричала, вернув всех к реальности.

— Милорд! — Горн вскочил со стула, Арлиан и Ворон за ним.

Горн попытался подхватить Уитера, который повалился на пол, но успел лишь немного задержать его падение. Он стоял на коленях, а его господин уткнулся лицом ему в ноги.

Ворон и Арлиан присели рядом с ним, и Ворон перевернул умирающего на спину — теперь он лежал на полу, а из его груди торчал кинжал.

Вокруг каменного клинка пузырилась густая черная кровь, которая шипела и дымилась, неестественным образом вытекая из раны, но оставалась всего лишь кровью. Арлиан смотрел на нее и думал о том, что, если бы грудь Уитера пронзил не обсидиановый клинок, сейчас из нее появился бы дракон.

Вот зачем лорд Уитер попросил его принести обсидиановое оружие: если бы стальной клинок мог справиться с драконом, растущим внутри него, он бы скорее всего совершил самоубийство раньше.

Именно поэтому он спросил, острый ли кинжал и испытает ли он боль.

— Вы ошиблись, — задыхаясь, проговорил Уитер. — Это больно. Очень.

Арлиана удивило, что он еще может разговаривать.

— Мне очень жаль, милорд, — сказал он.

— По крайней мере дракон мертв, — проговорил Уитер. — Я чувствую…

Затем он начал задыхаться, и струйка крови стекла ему на подбородок, она слегка дымилась, но казалась самой обычной кровью умирающего человека.

Неожиданно Арлиан подумал, что несколько капель в чаше с водой позволят ему снова вызвать дракона, и тут он увидел, что испачкал руки кровью, когда переворачивал лорда Уитера на спину.

Ну и что он им скажет?

Обвинят ли его драконы в смерти еще одного детеныша? Станет ли смерть Уитера началом новой войны?

Или она уничтожила одну из проблем, которая могла послужить ее причиной, — ведь умер свидетель событий в спальне Когтя.

— Мне очень жаль, — повторил Арлиан, но Уитер уже был мертв и его не услышал.

— Он сам себя убил! — взвизгнула горничная, и ее голос резким диссонансом разорвал торжественную тишину момента.

— Да, — подтвердил Арлиан.

— Я и подумать не мог, — пробормотал Хитрец, прижимая руки к груди. — Он не говорил, что собирается предпринять подобный шаг.

— Конечно, не говорил, — сказал Ворон. — Иначе вы могли бы ему помешать.

— Ты попытался, — заметил Арлиан и, наклонившись, закрыл глаза лорда Уитера. — Ты и Горн.

— Ты нам не помог, — сказал Ворон.

Арлиан собрался ему ответить, но в последний момент промолчал, лишь посмотрел в глаза Ворону и подтвердил:

— Нет, я вам не помог. Я не был уверен, хочу ли ему мешать.

— Но ведь он не из шести лордов, которых ты поклялся уничтожить! — сердито напомнил ему Ворон.

— Верно, но он обладал сердцем дракона.

— Как и ты. Ты тоже собираешься как-нибудь взять и вонзить обсидиановый кинжал себе в сердце?

— Собираюсь, — ответил Арлиан.

Ворон молча смотрел на него несколько секунд, а потом сердито сказал:

— Я не намерен тебе в этом помогать и надеюсь, ты окажешь мне любезность и подождешь, когда я сам умру.

Арлиан невольно улыбнулся.

— Я постараюсь, — ответил он. — Но у меня еще много других дел, которые я должен закончить.

— Не уверен, что буду помогать тебе, — сказал Ворон. — У меня появились сомнения по поводу происходящего.

— И я тебя не виню, — проговорил Арлиан и посмотрел на тело Уитера. — Нисколечко.

Глава 18 ЛЕДИ ОПАЛ

Они аккуратно устроили тело лорда Уитера на полу, выпрямили ноги и сложили руки на груди. Горн вытащил нож и вытер его тряпкой, которую достал из кармана. Как раз в тот момент, когда Арлиан спрашивал у слуги, где лучше всего похоронить лорда Уитера, распахнулась дверь, и в комнату влетела леди Опал, за которой едва поспевал пожилой человек в ливрее дома Уитера.

— Уитер! — крикнула леди Опал. — Что ты от меня скрываешь? Почему ты…

И тут она увидела пятерых человек, столпившихся у камина, — горничная убежала, но Хитрец и слуга остались и помогли Арлиану, Горну и Ворону привести в порядок останки лорда Уитера. Леди Опал резко остановилась, и слуга, бежавший за ней, чуть на нее не налетел.

— Что вы все… — начала она, но увидела тело и, уставившись на него, замолчала.

Старый слуга вскрикнул от неожиданности и отшатнулся, а леди Опал просто стояла и смотрела.

Арлиан устало наблюдал за ней, ожидая слез или истерики, но она лишь спросила:

— Он мертв?

— Боюсь, что да, миледи, — ответил Арлиан.

— Нет, — пробормотал старик.

— Вы уверены? — потребовала она ответа.

— К сожалению, совершенно. Он вонзил себе в сердце кинжал.

— С вашей помощью?

— Сам, вам подтвердят все, кто при этом присутствовал.

Леди Опал несколько мгновений смотрела на тело, затем подняла глаза на Арлиана и сказала:

— Но вынудили его так поступить именно вы, лорд Обсидиан. И вы отняли у меня шанс получить жизнь длиной в тысячу лет. Не надейтесь, что я это забуду или прощу вам.

Арлиан развел руки в стороны.

— Миледи, вам прекрасно известно, что такая жизнь закончилась бы рождением нового дракона, не слишком приятная судьба, вам так не кажется?

— Через тысячу лет, — выкрикнула леди Опал. — Через тысячу лет. К тому же я могла поступить, как он, когда подошло бы мое время! Он стал драконом? — Она показала дрожащим пальцем на тело лорда Уитера. — Неужели все прожитые им годы ничего не стоят только потому, что в конце он мог превратиться в чудовище? А даже если бы и превратился, что тут такого ужасного, Обсидиан? Драконы прячутся в своих пещерах и не доставляют нам никаких хлопот!

— Драконы уничтожили мою семью и сожгли родную деревню, миледи, — ответил Арлиан. — Кроме того, в пещерах спят старые и уставшие от жизни драконы; молодой и полный сил не станет бездействовать.

— Вы не можете этого знать!

Арлиан собрался ей ответить, но в последний момент заставил себя промолчать. Леди Опал не желала слушать доводов рассудка.

И уж разумеется, она не поверит, если он расскажет ей о разговоре с драконом, который предупредил Арлиана, что их ждет страшная кара, если он не выполнит их условия.

— И почему вас это так беспокоит? — возмущенно поинтересовалась леди Опал. — Вам-то какой вред от того, что еще одна женщина станет членом вашего тайного Общества?

Краем глаза Арлиан видел, что Ворон быстро посмотрел на Горна, потом на слугу, Хитреца и старика, который — Арлиан решил, что он управляющий Уитера, — тихонько отошел к двери.

Пожалуй, о продлении сделки, заключенной Энзитом, больше не может идти и речи. В таком случае какой будет вред от того, что правда станет известна в Мэнфорте и Землях Людей? Если начнется война, пусть как можно больше народа знает об уязвимости драконов.

С другой стороны, если войну еще можно предотвратить, тогда тайну не стоит разглашать. Однако леди Опал явно не собиралась помалкивать.

— Драконы сожгли мой дом, миледи, — повторил Арлиан. — Я хочу их убивать, а не множить число чудовищ.

— Иными словами, вы собираетесь разыскать и уничтожить всех обладателей сердца дракона?

— Таковы мои намерения, миледи, — едва слышно ответил Арлиан.

Его слова застали леди Опал врасплох, несколько мгновений она молча смотрела на Арлиана, а потом презрительно заявила:

— Вы не в своем уме.

— Мне это уже говорили.

Леди Опал отвернулась и, обращаясь к Горну, спросила:

— Он мертв?

Тот бросил быстрый взгляд на Арлиана и ответил:

— Лорд Обсидиан сказал правду, лорд Уитер отнял у себя жизнь собственной рукой. Да, он мертв.

— И пригласил вас, чтобы вы стали свидетелями, верно?

Она показала пальцем на старика.

— Он велел этому идиоту меня отвлечь, в то время как ты был здесь и все видел.

— Да, миледи. Я находился здесь по просьбе лорда Уитера — без объяснений. Вы же знаете, он любил, чтобы я был под рукой на случай, если у него возникнут срочные поручения. Лорд Уитер вызвал Хитреца оформить завещание, привести в порядок кое-какие дела — и как свидетеля. А также милорд пригласил лорда Обсидиана и его управляющего, попросив их принести оружие, он хотел, чтобы они и Довлирил, — он показал на слугу, — выступили в роли свидетелей. Здесь сейчас нет Орлиетты, но лорд Уитер также приказал ей привести в порядок его прическу, потому что хотел хорошо выглядеть. Он сказал, чтобы произвести впечатление на лорда Обсидиана, но я думаю, что его беспокоили собственные похороны. В общем, она тоже видела, как все произошло.

— А я нет.

— Нет, миледи. Я сказал, что вы должны присутствовать, но лорд Уитер возражал.

— И ты не посчитал возможным проигнорировать его приказ?

— У меня не было времени, миледи. Он сделал все очень быстро. Я знал, что лорд Уитер готовился к смерти, но, клянусь ушедшими богами, я не представлял, что он задумал такое! Мне очень жаль.

— Он сам принял решение, Горн, и получил то, что хотел. Я не стану по нему плакать.

— Ого! — пробормотал Ворон на ухо Арлиану. — Она пришлась бы ко двору на улице Черного Шпиля.

— Как пожелаете, миледи. — В голосе Горна появилось напряжение.

— Я должен сообщить слугам, — подал голос старик, и Арлиану показалось, что он видит у него в глазах слезы. — Прошу меня простить, господа, миледи.

Он повернулся и быстро вышел из комнаты.

Опал, не обращая на него внимания, повернулась к Хитрецу.

— Вы составляли его завещание?

— Да, миледи.

— Полагаю, он все оставил Обсидиану, чтобы тот использовал его состояние в своей великой войне против драконов? — спросила она.

— О нет, миледи! — ответил Хитрец. — Лорд Уитер отставил кое-какие мелочи разным людям и освободил всех рабов, но большая часть его состояния перешла к вам.

— Значит, этот дом теперь принадлежит мне? — проговорила леди Опал.

— Да, миледи, — энергично кивая, подтвердил Хитрец.

Леди Опал задумалась, а затем повернулась к Арлиану, который спокойно выдержал ее взгляд.

— Вы находитесь в моем доме, — заявила она. — Убирайтесь вон!

— Как пожелаете, миледи, — поклонившись, проговорил Арлиан.

— Оружие забрать? — спросил Ворон, показывая на дверь в кабинет.

Слуга, который присутствовал в комнате, когда лорд Уитер покончил с собой, смущенно переводил взгляд с одного лица на другое.

— Да, пожалуйста, — ответил Арлиан и, повернувшись к слуге, попросил: — Ты не проводишь нас к двери?

— Я… — Слуга посмотрел на леди Опал в тот момент, когда Ворон направился к кабинету.

— Проводи их, — приказала она, — и проследи за тем, чтобы он и его лакей как можно быстрее убрались из моего дома и не прихватили по дороге то, что им не принадлежит.

— Лорд Уитер оставил лорду Обсидиану кое-какие бумаги… — начал Хитрец.

— Он получит их позже! Я хочу, чтобы он немедленно отсюда ушел! — Леди Опал топнула ногой и показала на дверь. — И не вздумайте заявиться на похороны милорда Уитера, вас там не ждут.

Последние слова причинили Арлиану боль, но он снова поклонился.

— Я приношу свои извинения за то, что огорчил вас, миледи, — сказал он, — но я действовал, как подсказывала мне моя совесть.

Слуга споткнулся, затем схватил лампу и поспешил вслед за Арлианом.

— Я не могу позволить себе иметь совесть, — возразила леди Опал в тот момент, когда Ворон вышел из кабинета со свертком, в котором лежало оружие. — У меня нет на нее времени.

— У вас впереди целая жизнь, миледи, — возразил ей Арлиан.

— А у вас их несколько дюжин! Убирайтесь!

Арлиан вышел из комнаты, слуга за ним, Ворон не отставал. В комнате с леди Опал остались Горн и Хитрец. Они молча прошли по коридору и спустились по лестнице. Проходя по просторным пустым комнатам, они не встретили ни управляющего, ни слуг, что несколько удивило Арлиана, поскольку естественно ожидать, что в доме начнется переполох, как только станет известно о смерти хозяина.

Когда они добрались до пустого холла у входной двери, где свободно разгуливало эхо, слуга принес Арлиану и Ворону плащи и шляпы, а потом, поколебавшись, все-таки решился спросить:

— Милорд, у вас в доме нет какой-нибудь вакансии.

Это было первое длинное предложение, которое он произнес.

— Ворон? — спросил Арлиан. — У нас есть вакансии?

— Как таковых нет, милорд, — ответил Ворон. — Если, конечно, вы не намерены жить еще и в Сером Доме. Но учитывая, что у нас появился ребенок, лишние руки не помешают.

Арлиан задумался нал его словами, напомнив себе, что собирался продать один из домов и уволить нескольких слуг. В его планы не входило нанимать новых.

Но тут он посмотрел на слугу, который стоял, ожидая ответа и прижимая к груди шляпу Арлиана.

— Насколько я понимаю, ты не хочешь оставаться на службе у леди Марасы?

— Я не буду на нее работать, даже если она согласится меня оставить, милорд.

Арлиан кивнул.

— Ворон, если в доме у нас не найдется ничего подходящего, может быть, мы подыщем какое-нибудь место, которое будет ему по душе?

— Конечно, — слегка помрачнев, ответил Ворон. — Однако я считаю, что мы должны немного подождать. Леди Мараса и так на нас злится; если мы уведем у нее одного из слуг и свидетелей смерти лорда Уитера, я полагаю, ей это совсем не понравится, и она может заявить, будто мы устроили против нее заговор.

— Разумно, — похвалил его Арлиан. — Очень разумно. Может быть, ты сообщишь своей новой хозяйке, что намерен уйти от нее через десять дней. Я уверен, ты сумеешь придумать, как сказать ей, чтобы она не обиделась, десять дней — не так уж много. А мой управляющий тем временем найдет для тебя подходящее местечко, хотя, возможно, и не в моем доме. Приходи в Старый Дворец и спроси Ворона.

— Спасибо, милорд, — сказал слуга и принялся кланяться, с такой силой прижимая к груди шляпу Арлиана, что она чуть не погибла от его стараний.

В последний момент он о ней вспомнил, выпрямился и протянул Арлиану, который тут же нацепил ее на голову.

— Ну, пошли, — сказал он. — Желаю тебе удачи. Тебе и всем остальным в доме.

Оказавшись через несколько минут в своем экипаже, Арлиан, казалось, впервые осознал, что произошло за прошедшие двадцать четыре часа, — и без сил откинулся на спинку сиденья, его била такая дрожь, что он никак не мог взять себя в руки.

— О боги, — прошептал он.

Коготь и Уитер мертвы, а значит, мертвы и драконы, жившие в них, и Арлиан понимал, что должен радоваться — ведь количество потенциальных драконов уменьшилось на два, однако сейчас он думал лишь о смерти двух пожилых людей, которые ему нравились.

Он посмотрел на свои руки, но в тусклом свете экипажа не увидел на них крови.

Он их не убивал, по крайней мере не убивал людей, но все равно их кровь в прямом смысле слова осталась у него на руках. Кроме того, не следует забывать, что он убил дракона, появившегося из сердца Когтя, — но ведь он не имеет ни малейшего понятия о том, сколько осталось в детеныше от человека, выносившего его. Вполне возможно, что он был всего лишь паразитом, жившим за счет другого существа, и не имел с ним ничего общего, а может быть, дракон стал его новым воплощением — знать этого Арлиан не мог. В глазах появившихся на свет драконов он видел отражение души Энзита и Стиама, но не представлял себе, что это может означать.

Может быть, он и в самом деле убил Когтя? Дракон, который разговаривал с ним, обвинил его в смерти — только вот в чьей?

Леди Опал считала, что лорд Уитер умер из-за него. До сих пор она не представляла собой ничего особенного, но теперь унаследовала одно из крупнейших состояний в городе и совершенно явно винила Арлиана в том, что он лишил ее возможности получить долгую жизнь. А это может привести к весьма неприятным последствиям.

Леди Опал по-прежнему хотела стать обладательницей сердца дракона — и это тоже может иметь весьма неприятные последствия.

А Ворон, которому Арлиан доверял абсолютно и считал своим сторонником, похоже, тоже не видел ничего особенно страшного в такой судьбе. Это открытие удивило и расстроило Арлиана, однако он смог взглянуть на ситуацию с точки зрения Ворона. Он не имел никаких прямых столкновений с драконами, если не считать смерти Когтя, а кроме того, не общался с другими обладателями сердца дракона столько, сколько Арлиан. Тысяча лет, быстрое самоубийство — разве это не лучше, чем обычная жизнь?

Арлиан так не думал; его собственная жизнь не представлялась ему достойной зависти, и остальные члены Общества все до единого так или иначе пострадали от своего бесценного «дара». Но Ворон смотрел на ситуацию иначе — и, может быть, он прав.

До болезни Коготь с Уитером считали свою жизнь вполне приемлемой. Коготь, сражался со смертью до самого конца и отказывался ее ускорить, и только ненависть к драконам заставила Уитера покончить жизнь самоубийством. Две длинные жизни закончились, два сознания погасли, а воспоминания стерты.

Убито два детеныша, но цена, которую пришлось за это заплатить, вдруг показалась Арлиану слишком высокой. А ведь осталось еще около трех дюжин членов Общества Драконов — он вдруг увидел их лица, которые обступили его со всех сторон, представил тела, залитые кровью…

Что станут делать драконы, если он начнет планомерно уничтожать их нерожденных детенышей? Они чувствуют, что происходит в Мэнфорте, по крайней мере то, что имеет к ним непосредственное отношение. Значит, сохранить в тайне кампанию по уничтожению членов Общества не удастся, а драконы обещали мстить.

Вполне возможно, что они готовятся отплатить людям за то, что он отказался солгать Уитеру и Ворону и не предотвратил самоубийства Уитера. А вдруг они уже покинули свои пещеры?

С того самого дня, когда люди Энзита вытащили его из подвала сгоревшего дома, Арлиан посвятил свою жизнь мести и за все прошедшие годы ни разу не задумался о том, правильно ли поступает. Более того, он был готов отдать жизнь ради того, чтобы добиться поставленной перед собой цели.

Похоже, смерть — это только часть цены. Впервые за все время Арлиан понял, что, возможно, ему придется заплатить гораздо больше, чем он рассчитывал.

А еще он подумал о том, что, может быть, уже поздно поворачивать назад.

Вымыв руки, он принялся разглядывать миску с водой — вдруг снова появится дракон и ему удастся еще раз поговорить со своими врагами и понять, что они собираются делать.

Однако поверхность воды оставалась спокойной, и Арлиан в конце концов вытер руки и попытался уснуть.

Глава 19 ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЗАСЕДАНИЕ ОБЩЕСТВА ДРАКОНА

Ночью того дня, когда умер Уитер, Арлиан спал плохо, так же как и в день похорон, на которые по требованию леди Опал он не пошел.

На следующее утро он отправился навестить Пушинку и Ванниари и неожиданно понял, что его раздражает плач малышки.

— Как ты думаешь, что ей не нравится? — спросил он у Пушинки, когда Ванниари, продолжая вопить, отказалась от груди.

— Кто же ее знает, может быть все что угодно, — ответила Пушинка, глядя на ребенка. — Иногда дети плачут без всяких причин. Мать рассказывала мне, что мой брат был очень шумным.

— У тебя есть брат? — удивленно спросил Арлиан.

— Когда-то у меня было три брата, два старших и один младший, и еще старшая сестра. Они все умерли, и мои родители тоже, — ответила Пушинка, не глядя на Арлиана. — Ну-ну, Ванни, — ласково сказала она. — Все хорошо.

Малышка, очевидно, решила не спорить, замолчала и согласилась немного подкрепиться.

— А что с ними случилось? — спросил Арлиан.

— Чума, — ответила Пушинка, с любовью глядя на дочь. — Мне повезло, я осталась в живых и сумела добраться до соседней деревни, где меня и поймали торговцы рабами. Мне тогда исполнилось девять лет.

— Повезло? — Арлиан посмотрел на обрубки ее ног.

— Ну, я же осталась в живых, — проговорила Пушинка и посмотрела на Арлиана. — А потом ты меня спас, и вот я здесь. Да, конечно, ты убил отца Ванни, но тут уж ничего не поделаешь. — Она снова взглянула на ребенка. — Правда, она красавица?

— Как и ее мать, — ответил Арлиан.

Пушинка улыбнулась.

— Кое-кто сказал бы, что твоей семье повезло больше, — заметил Арлиан. — Их страдания закончились, и мучились они не долго.

— Но они же умерли, — удивленно подняв голову, возразила Пушинка. — Их радости тоже закончились, а разве это не важнее?

— Ты считаешь, важнее? — переспросил Арлиан.

— Лично я — да! Для чего еще нужна жизнь? У нас есть друзья и семья, большая или маленькая, солнечный свет, вино и песни, и красивые мужчины, а еще хорошая еда — беды проходят, а это все остается. Чума отняла у меня одну семью, но теперь у меня появилась другая и воспоминания о первой. Я счастлива.

— Я рад, что ты счастлива, — искренне сказал Арлиан.

— А разве ты не счастлив, Ник? — посмотрев на него, спросила Пушинка. — У тебя полно денег и прекрасный огромный дом, а еще твой друг Ворон и все мы — ты можешь получить любую из нас, стоит тебе только захотеть, но ты слишком милый, чтобы говорить об этом вслух. У тебя полно тайн, ты убил своих врагов, а волшебники из Аритейна сделают все, что ты пожелаешь. Разве ты не счастлив?

Арлиан посмотрел на молодую мать с ребенком на руках, обе были довольны своей судьбой, обе имели все, что им требовалось для счастья, и пожалел, что его собственная жизнь не может стать такой же простой — ну, хотя бы на пару дней.

Он задумался над вопросом Пушинки и честно ответил:

— Я не знаю.

— Почему не знаешь? — удивленно спросила Пушинка. — Ты из раба превратился в могущественного лорда — разве тебе мало?

— Мало, — сказал Арлиан. — Мне никогда особенно не хотелось иметь много денег. Они мне нужны только как средство достижения цели. Я не мечтал о том, чтобы другие люди мне кланялись и называли меня «милорд». Мне вполне хватало нашего домика в Курящихся Горах; да, я живу в прекрасном дворце, но моя жизнь не стала счастливей.

— Тогда чего же тебе не хватает, Ник? — Пушинка чуть склонила голову набок и улыбнулась.

— Справедливости, — ответил он. — Я хочу, чтобы те, кто творит зло, понесли наказание. А благородные люди были вознаграждены за свое благородство.

— Ну, ты же лорд, — заявила Пушинка. — И можешь наказать любого, кто тебя ослушается, разве нет? А еще дать денег тому, кто их заслужил.

— Я не могу наказывать других лордов, — поморщившись, проговорил Арлиан. — И не знаю, как отплатить драконам, уничтожившим моих родных, так, чтобы не началась новая война между людьми и драконами.

— Ах, драконы, — пожав плечами, фыркнула Пушинка. — Ты не в силах наказать всех, разве можно мстить буре или чуме, унесшей моих родных? Они часть мира.

— Нет. — Арлиан покачал головой. — Я сумею им отомстить. Мне неизвестно, смогу ли я справиться со взрослыми чудовищами, но зато я знаю, как можно убить их детенышей.

Пушинка смотрела на свою дочь, но, услышав слова Арлиана, быстро взглянула на него.

— Ты знаешь, как можно убить их детенышей? — переспросила она. — Но они же не сделали ничего плохого!

— Все не так просто, — подняв руки, возразил Арлиан. — Каждый новорожденный дракон убивает мужчину или женщину, к тому же это драконы, Пушинка.

— Всего лишь малыши!

— Не совсем… это очень сложно.

— Что тут сложного? — нахмурившись, заметила она. — Ты же ведь не станешь убивать ребенка, правда, Ник? Даже если речь идет о маленьком драконе?

— Я уже это сделал, — признался Арлиан. — Дважды. Но один из них пытался разорвать меня на части, а другой непременно со мной расправился бы, если бы я оставил его в живых.

— Перестань болтать глупости, Ник. Еще никому не удалось убить дракона.

— Мне удалось, — спокойно проговорил Арлиан. — Меня научил Энзит.

Пушинка собралась что-то ответить, но только покачала головой.

— Не знаю, что и сказать, — заявила она наконец. — Убивать детей, чтобы наказать родителей, неправильно.

— Разумеется, неправильно, — согласился с ней Арлиан. — Но мы с тобой говорим о драконах.

— Они пытались тебя убить, поэтому, думаю, у тебя не было выбора, — подытожила она. — Но все равно так нельзя мстить драконам, уничтожившим твою родную деревню.

— Но, Пушинка, они бы выросли и стали убивать невинных людей! Драконы всегда так делают.

— А я думала, что они почти все время сидят в своих пещерах, а наверх поднимаются, когда бывает подходящая погода.

Арлиан заколебался — мысль о том, что драконы прямо сейчас могут покинуть свои пещеры, его беспокоила, но он не хотел тревожить Пушинку понапрасну.

Однако она не понимала одной очень важной вещи.

— Когда будет подходящая погода, они выйдут из пещер и начнут убивать невинных людей и жечь деревни, — напомнил ей Арлиан.

— Если ты хочешь наказать их за это — прекрасно, — не стала спорить Пушинка, — но ведь детеныши еще ничего такого не совершили.

— Но совершат, когда станут взрослыми.

— В таком случае речь идет не о том, чтобы их наказать, а о том, чтобы помешать причинить людям зло.

— Правильно, — согласился с ней Арлиан.

— Получается, что месть тут ни при чем, — продолжала Пушинка. — Ты не охотишься на драконов, которые убили твоих родных, ты хочешь помешать им причинить вред другим людям.

— Пока именно так и получается, — сказал Арлиан.

— Значит, вот почему ты несчастлив, — не отступала Пушинка. — Ты еще не нашел драконов, которые сожгли твою деревню, и не заставил их за это заплатить?

— Наверное, — удивленно сказал Арлиан, который не предполагал, что Пушинка способна на столь глубокие умозаключения.

— И ты продолжаешь искать? А когда ты их найдешь и убьешь, ты будешь счастлив, верно?

— Если из-за этого не начнется новая война между людьми и драконами.

— А с какой стати должна начаться война? Разве те драконы какие-нибудь очень важные?

— Пушинка, — вздохнув, принялся объяснять Арлиан. — До недавнего времени считалось, что убить дракона невозможно. Никто не знал, как это сделать, пока Энзит не нашел способ. Мы были для них не опасны, и потому они нас не трогали, а спокойненько спали в своих пещерах под землей. Но если мы начнем убивать драконов, все равно каких, они нанесут ответный удар.

— И начнется война? — Она скорчила гримасу. — Ненавижу политику. Иногда, еще в Вестгарде, наши гости о ней разговаривали, я всегда ее терпеть не могла. Войны, сражения, драки — фу!

— Так устроен мир.

— Ну, тогда… — Она неожиданно замолчала и уставилась в пустоту, погрузившись в какие-то сложные размышления. — Значит, ты никогда не будешь счастлив!

— Что?

— Ты же не можешь прикончить тех драконов, если после этого начнется война? Не можешь. Значит, тебе не удастся отомстить — и стать счастливым.

— Возможно, войну начать стоит, — сказал Арлиан. — А вдруг мы сумеем навсегда покончить с драконами, и люди больше не будут страдать?

— Нет, — покачав головой, ответила Пушинка. — Если начнется война, Ванни может умереть. Не должно быть никакой войны.

Ванниари, отпустив грудь, мирно сопела, но от резкого движения Пушинки проснулась и захныкала. Пушинка быстро приложила ее к груди.

— Извини, — сказал Арлиан. — Я не…

— Не хочу больше про это разговаривать, — заявила Пушинка, укачивая малышку. — Войны не будет. Драконы спят в своих пещерах семьсот лет и там останутся, правда, Ванни?

— Конечно, — ответил Арлиан.

Он ушел через несколько минут, раньше, чем собирался, и намного раньше, чем всегда.

Арлиан жалел, что не может с такой же уверенностью заявить, что войны не будет. Кроме того, он совсем не был уверен в том, что человечество в этой войне победит.

Они одержат победу только в том случае, если люди станут сражаться с драконами. Потому что немало будет таких, как Пушинка. Они будут прятаться или позволят драконам взять себя в рабство, как много веков назад.

Более того, эти люди будут счастливее и наверняка проживут дольше, чем те, кто возьмет в руки оружие. Однако с драконами необходимо сражаться.

Впрочем, Арлиан с трудом представлял себе, как человек, даже вооруженный обсидиановым копьем, сможет противостоять нападающему дракону. Убить спящего дракона — да, но вступить в открытый поединок…

Арлиан некоторое время занимался домашними делами, проверял расходы, работу слуг, но довольно быстро устал. Он даже испытал некоторое облегчение, когда лакей, молодой человек по имени Уолт, объявил, что к нему пришли посетители.

— Пусть войдут, — приказал Арлиан. — Я встречусь с ними в малой гостиной.

— Они попросили вас выйти к ним, они ждут у входной двери, милорд, — сказал лакей.

— Что? — удивленно переспросил Арлиан. — И кто же к нам пожаловал?

— Не знаю, милорд; они не назвали своих имен.

— И ты никого не узнал?

Поколебавшись несколько мгновений, слуга ответил:

— Мне кажется, один из них лорд Хардиор.

— Хардиор?

Очень интересно. Советник герцога сказал у постели Когтя, что им нужно поговорить, но они с тех пор не виделись; возможно, он решил, что наступило подходящее время для беседы.

Но если разговор будет долгим и серьезным, почему бы не войти внутрь и не устроиться поудобнее? У двери они могут обменяться лишь несколькими фразами, или Хардиор хочет, чтобы Арлиан их куда-то сопровождал — может быть, к герцогу?

А кто остальные?

— И сколько же у нас гостей?

— Три господина, милорд.

Значит, все трое мужчины, леди Опал среди них нет.

— Я сейчас иду, — сказал Арлиан.

Через несколько мгновений он вышел на яркое летнее солнце и сразу узнал своих посетителей.

— Лорд Привратник, — проговорил он. — Лорд Хардиор, лорд Занер. Какая неожиданность!

По правде говоря, он не предполагал увидеть лорда Привратника за пределами зала Общества Дракона; ему казалось, что он никогда не покидает свой пост, наблюдая за входящими, чтобы убедиться, что внутрь не проникли чужаки. Привратник откашлялся, остальные двое молчали.

— Арлиан из Курящихся Гор, известный под именем лорд Обсидиан, а также лорд Ланейр или Ник из Вестгарда, в соответствии с вашей клятвой вас приглашают на слушание, где вы должны объяснить свои действия, — объявил он.

Арлиан несколько мгновений молчал, пытаясь осознать его слова.

Наверное, следовало быть к этому готовым; он знал, что Общество имеет право пригласить любого члена и потребовать у него ответа, если возникнет подозрение, что он нарушил правила или данную клятву. Он сам попытался призвать лорда Энзита к ответу, обвинив его в том, что он заключил сделку с драконами, но Энзит к тому времени уже покинул город.

Впрочем, Арлиан не ожидал, что ему придется отвечать перед членами Общества за свои поступки.

— Кто выдвинул против меня обвинение? — спросил он наконец. — И в чем я нарушил правила Общества?

— Лорд Торибор обвинил вас в том, что вы скрыли информацию касательно драконов и стали причиной смерти члена Общества, находящегося внутри стен Мэнфорта, — ответил Хардиор. — Я согласился возглавить слушание вашего дела.

Ну вот, подумал Арлиан, а ты хотел положить коней, разногласиям с Торибором.

Кроме того, речь идет о сокрытии информации — против данного обвинения Арлиан не мог возражать. Да, слушание получится интересным.

Он примерно представлял себе процедуру, поскольку участвовал в слушании, на которое Энзит не явился. Тогда его возглавляла леди Иней, а обвинителем выступал Арлиан. В обоих случаях в роли представителя Общества, на чью долю выпало доставить обвиняемого в зал, выступал лорд Привратник — тогда Арлиану объяснили, что эту обязанность он выполняет вот уже сто лет.

— Прошу меня простить, милорды, — проговорил Арлиан, — но я хотел бы знать, сколько времени займет слушание и позволено ли мне к нему подготовиться?

— Слушание займет столько времени, сколько потребуется, чтобы установить факты и принять решение, — ответил Хардиор. — Несколько минут или часов, может быть, дней — я не знаю. Касательно подготовки: у вас есть несколько минут, чтобы взять с собой то, что, по вашему мнению, вам понадобится, но не более того. Мы не можем допустить, чтобы вы сбежали.

— Я не знаю, что может мне потребоваться, но прошу вашего разрешения, милорды, сообщить слугам, что я буду отсутствовать неопределенное время.

— Неопределенное, — проворчал лорд Занер. — Неплохо сказано.

Немного поколебавшись, Хардиор сказал:

— Обсидиан, вам известно, что наказание за нарушение клятвы, данной Обществу, может включать смерть?

— Разумеется, — ответил Арлиан. — Я все прекрасно понимаю. Однако я верю в здравый смысл членов Общества и не думаю, что такой приговор будет вынесен.

Занер и Хардиор обменялись быстрыми взглядами.

Арлиан улыбнулся.

Торибор хотел его смерти. Возможно, кое-кто из других обладателей сердца дракона тоже, но Арлиан был уверен, что ему удастся убедить большинство не выносить столь глупого приговора.

К тому же он знал, что скажет. Это слушание станет решением проблемы, которая мучила его с тех пор, как он разговаривал с драконом. Если члены Общества намерены потребовать от него правды, они ее получат — он не нарушит клятвы, данной при вступлении в Общество.

Возможно, это приведет к тому, что драконы нападут на Мэнфорт — но сейчас сложилась такая ситуация, что любое действие Арлиана могло развязать страшную войну. Значит, нужно наконец покончить с тайнами.

— Пошли, — заявил Занер. — Нечего тянуть время.

— Одну минуту, пожалуйста.

Арлиан повернулся, вошел в вестибюль, где его ждал Уолт, и выбрал свою самую лучшую шляпу, точнее, почти самую лучшую.

— Скажи управляющему, что меня пригласили на слушание, — попросил он.

— На слушание? Вас вызывает герцог?

— Нет, гораздо более серьезные люди.

Затем, прежде чем тот успел что-нибудь сказать, Арлиан шагнул вперед и закрыл за собой дверь.

— Я к вашим услугам, милорды, — заявил он.

Глава 20 ОБВИНЕНИЯ

Арлиан еще никогда не видел, чтобы в зале Общества Дракона собралось столько народа. Похоже, присутствовали все его члены — около трех дюжин, и все же огромный зал не казался переполненным.

Торибор сидел в самом центре, лицом к двери, и приготовился вступить в яростную схватку со своим врагом. Он слегка повернул голову, выставив свой здоровый глаз, в то время как тот, которого он лишился во время встречи с драконом, оставался в тени. Вокруг него собралась небольшая группа членов Общества.

Леди Иней расположилась справа и тихонько постукивала костью по столу. Флейта стояла у нее за спиной, вцепившись руками в спинку стула. Лорд Град устроился слева от Торибора, рядом с ним лорд Паук с женой леди Прядью. Лорд Маятник, которого Арлиан видел, но с которым ни разу не разговаривал, стоял у нее за спиной.

Остальные члены Общества расселись по всему залу и внимательно наблюдали за Арлианом.

Как только Арлиан и его эскорт оказались внутри, лорд Привратник занял свое место у входной двери, а Хардиор и Занер остались около Арлиана, лишь выдвинули стулья и уселись лицом к группе, окружившей Торибора. Арлиан решил, что слушание займет некоторое время, поэтому тоже взял себе стул и положил шляпу на ближайший стол.

Как он ни старался, ему не удалось уловить какой-нибудь определенный смысл в том, как расселись члены Общества. Торибор выступал в роли главного обвинителя, но Занер был его другом, а леди Иней относилась к лорду Пузо без особой любви. Лорд Град никогда не вставал ни на чью сторону, а вот Паука, Щепку и Маятника он почти не знал.

— Я явился по вашему приглашению, — сказал Арлиан.

— Прошу вас, милорд, отвечать на вопросы и не перебивать, — заявил лорд Хардиор.

— А я никого не перебивал, — спокойно проговорил Арлиан. — Все молчат.

— Да, это вам совет на будущее, — слегка смущенно ответил Хардиор. — Итак, Пузо, ты обвинитель. Мы тебя слушаем.

Торибор встал и оглядел присутствующих своим здоровым глазом.

— Друзья и коллеги, — начал он. — Вам всем известно, какую клятву мы дали, вступая в наше Общество. Мы объединились, чтобы поддерживать друг друга, а также для того, чтобы вместе сражаться с драконами и не допустить их нового появления на Землях Людей. Мы обещали делиться своими знаниями о драконах и не иметь секретов от других членов Общества. Однако два дня назад лорд Обсидиан появился у постели нашего ушедшего друга лорда Когтя, вооружившись копьями с обсидиановыми наконечниками. Из чего становится ясно, что он знал, какая судьба его ждала.

Полагаю, вам известно, что произошло. Нечто вырвалось из груди Когтя, нечто, рожденное из его крови, и приняло форму дракона, и Обсидиан вместе со своим управляющим убили его копьями с обсидиановыми наконечниками.

Я не могу утверждать наверняка, был ли это на самом деле дракон, — но я точно знаю, что Обсидиан ожидал его появления и подготовился к нему.

Совершенно очевидно, что он утаил от нашего Общества определенные факты, которые ему удалось узнать, и таким образом нарушил клятву. Далее, хотя мне и неизвестно в точности, что произошло, я думаю, нам следует рассмотреть вероятность того, что лорд Обсидиан спланировал смерть Когтя, поскольку дал слово его убить.

Кроме того, вчера вечером Обсидиан доставил в дом лорда Уитера свое необычное оружие, в результате лорд Уитер тоже мертв. Я считаю, что мы имеем полное право потребовать у лорда Обсидиана объяснений, и он должен понести наказание за сокрытие информации.

Закончив говорить, лорд Торибор окинул взглядом присутствующих и сел.

— Кто-нибудь еще желает выдвинуть обвинение? — спросил лорд Хардиор.

Поднялся лорд Маятник, что несказанно удивило Арлиана, и показал на шкаф, в котором стоял ряд черепов.

Арлиан, разумеется, видел их раньше, но только сейчас обратил внимание на то, что их стало больше.

— Милорды и миледи, прошу вас сосчитать черепа на полке, — попросил лорд Маятник. — Их одиннадцать. Когда мы заберем череп лорда Уитера у его подруги, их станет двенадцать. Череп лорда Энзита был бы тринадцатым, если бы мы смогли его получить. Вы все знаете, что два года назад здесь стояло только восемь. За семьсот лет умерло всего восемь членов Общества.

Арлиан удивленно разглядывал полку — получается, что здесь появились черепа лорда Хорима, Дришина и Когтя. Леди Иней откашлялась.

— Да, кое-кто из наших членов исчез в неизвестном направлении, — подняв руку, продолжал лорд Маятник. — Их всего четырнадцать. Возможно, они мертвы. Но даже и в этом случае получается, что за семь веков умерло двадцать два человека. Раньше проходили целые десятилетия без печальных потерь, но с появлением лорда Обсидиана нас покинуло пять обладателей сердца дракона.

Арлиан нахмурился и посмотрел на Хардиора, который сказал:

— Данное обстоятельство весьма печально и соответствует истине, но я не вижу, в чем вы можете обвинить лорда Обсидиана.

— Я утверждаю, что он представляет для нас опасность и несет в себе угрозу. Он убил Хорима и Дришина, и хотя, возможно, впрямую не виновен в гибели Илрута, Стиама и Энзита, он был свидетелем их смерти. Иными словами, Обсидиан несет в себе зло, и я считаю, что ради собственного блага мы должны изгнать его из Мэнфорта. Пусть возвращается в Аритейн, откуда он явился.

Арлиан откашлялся, и Хардиор кивнул.

— Вы можете говорить.

— Я не из Аритейна, — поправил своего обвинителя Арлиан. — Я родился и вырос в Курящихся Горах, затем провел семь лет в Глубоком Шурфе и только после этого поселился в Мэнфорте. В Аритейне я пробыл всего месяц.

— В таком случае пускай возвращается в Курящиеся Горы, — заявил лорд Маятник. — Я хочу, чтобы он убрался из города. — Он сел.

Арлиану его обвинение показалось заслуживающим определенного интереса. Раньше он не задумывался над тем, насколько редко умирали члены Общества. В караване, который направлялся в Аритейн, и на руднике в Глубоком Шурфе смерть была частой гостьей, но здесь… Да, его появление действительно нарушило спокойное течение их жизни.

Тем, кто не принимал участия в его предприятиях, действительно могло показаться, что он привел за собой смерть в Мэнфорт.

В каком-то смысле все так и было — но если эти люди считают события последних лет ужасными, что же, их дело. Очень скоро им предстоит стать свидетелями гораздо более страшных вещей — когда Общество вступит в сражение с драконами.

Он также обратил внимание на то, что лорд Маятник назвал Уитера по имени, Илрут, — Арлиан только один раз его слышал, когда вступал в члены Общества.

— Кто-нибудь еще? — спросил лорд Хардиор.

— Я хочу услышать его объяснения, — заявила леди Щепка.

— Я с радостью вам их предоставлю, — ответил Арлиан.

— Хорошо, — сказал Хардиор, — обвиняемый может говорить.

— Спасибо, милорд. — Арлиан встал.

Пока он беседовал с Хардиором, Привратником и Занером у дверей Старого Дворца, а затем шел за ними на улицу Черного Шпиля, он тщательно обдумал, что скажет, и решил говорить только правду. Арлиан был уверен, что никто из членов Общества не действует заодно с драконами — в отличие от Энзита. Только Торибор являлся его заклятым врагом, но даже он допускал возможность заключения между ними союза. Все эти люди ненавидели драконов, а он дал слово не скрывать никакой новой информации, если ему удастся ее получить.

Арлиан не сомневался, что драконы скоро покинут свои пещеры. Он не Энзит и не способен заранее планировать каждое слово и действие, а также веками хранить такие секреты. Значит, конфликт с чудовищами неизбежен.

Арлиан не собирался лгать в пользу драконов. Если бы он надеялся спасти невинных от их ярости, возможно, он нарушил бы клятву и рассказал сказку об аритеянском волшебстве, сотворившем иллюзию, но ему никак не удавалось убедить себя в том, что ложь или молчание смогут кого-нибудь спасти.

И потому Арлиан решил объяснить все как есть, раскрыть членам Общества тайны драконов и рассчитывать на их здравый смысл, когда они будут выносить ему приговор. Здесь собрались истинные правители Земель Людей; если он сможет убедить их в том, что снова начинается война людей с драконами, они скорее всего успеют организовать оборону, подготовятся к осаде Мэнфорта и вместе сумеют разработать наиболее эффективную тактику сражения с драконами обсидиановыми клинками. И Арлиан начал говорить.

Глава 21 ТАЙНЫ ОТКРЫТЫ

— Я должен сразу сказать, что в обвинениях лорда Торибора есть доля правды, — проговорил он. — Но надеюсь доказать вам, что я не погрешил против духа нашей клятвы, я действовал с целью уничтожить драконов навсегда.

— Драконов и половину членов нашего Общества, — пробормотал лорд Торибор.

— Не половину, — поправил его Арлиан, прежде чем продолжить. — Вам всем известно, что я прибыл в Мэнфорт, надеясь отыскать и убить лорда Энзита и тех, кто действовал с ним заодно и причинил мне, моим друзьям и семье зло. О существовании Общества Дракона и о том, что я могу стать его членом, я узнал по чистой случайности и вступил в него, рассчитывая, что членство в нем поможет мне добиться справедливости — или отомстить моим врагам, если вам так больше нравится. Однако я очень серьезно отнесся к данной здесь клятве.

Тогда я рассказал вам все, что знал о драконах, и намеревался выполнить свое обещание не трогать Энзита внутри городских стен. То, что Хорим, Дришин и Энзит покинули город, давало мне право последовать за ними, что я и сделал; да, я убил Хорима и Дришина и намеревался покончить с Энзитом. Но я не нарушил своей клятвы, если бы кто-нибудь из этих троих навсегда остался в стенах Мэнфорта, он до сих пор был бы жив.

Однако, возможно, вы помните, что в этой самой комнате я обвинил лорда Энзита в преступлении, в котором сейчас обвиняют меня, — в утаивании информации о драконах. Энзит покинул Мэнфорт, потому что не хотел принимать участие в таком слушании.

Я отправился за ним лишь после того, как уладил здесь кое-какие дела. По дороге я убил Дришина и последовал за Энзитом в Пустошь.

Мне пришлось сразиться с моим обвинителем, лордом Пузо, в Пробковом Дереве, я одержал победу, но оставил его в живых — и не жалею о своем великодушии, хотя оно и позволило ему сейчас выступить против меня. — Торибор смущенно заерзал на своем стуле. — Лорд Пузо подтвердил, что Энзит знал какие-то тайны драконов, и сказал, что, если я его убью, последствия будут ужасными. Он открыл вам то, что поведал ему Энзит, или мой обвинитель виновен не меньше меня?

— Если меня спрашивали, я отвечал, — запротестовал Торибор.

— Меня никто ни о чем не спрашивал, — заметил Арлиан. — По крайней мере никто из членов Общества. Леди Иней проявила определенный интерес, но даже она не задала ни одного прямого вопроса.

— Все, что я знал, представляло собой намеки и слухи, Обсидиан, — заявил Торибор. — Вам же, совершенно очевидно, известно больше.

— Это правда, милорды и миледи, — после смерти Энзита мне открылись некоторые тайны драконов. До тех пор я знал не больше лорда Пузо. Я последовал за Энзитом в Пустошь и догнал его в тот момент, когда он вошел в пещеру. Там мы вступили в схватку на шпагах и словах; мы сражались почти на равных, потому что лорд Энзит был стар и возраст брал свое, а также — как я теперь понимаю — он уже почувствовал первые признаки болезни. Той самой, что уложила в постель лорда Когтя. Он доверил мне часть своих секретов, сначала в надежде помешать, потом чтобы отвлечь, но у него ничего не вышло. Однако он заявил, что владеет одной тайной — самой важной из всех, — которую ни за что не откроет. Когда в конце схватки он сделал неудачный выпад, я сломал его шпагу, и он оказался в моей власти.

— И вы пожалели его — как меня? — ехидно спросил Торибор.

— Нет, — спокойно ответил Арлиан. — Впрочем, я в любом случае не сохранил бы ему жизнь. Прежде чем я успел что-либо сделать, лорд Энзит вонзил кинжал себе в сердце и выпустил на свободу существо, которое росло в нем на протяжении нескольких веков, — так я узнал самый главный секрет лорда Энзита.

— Он выпустил дракона, — сказала леди Иней.

— Да, детеныша, который родился из его сердца и крови. Я был практически беспомощен против него, но тут в одежде лорда Энзита я нашел обсидиановый кинжал. Он рассказывал мне, что в течение шестисот лет искал способ убивать драконов и, как ему казалось, подошел к разгадке. А еще я узнал, что он разграбил мою родную деревню, чтобы заполучить обсидиан. Увидев кинжал, я понял, что эти факты связаны между собой. Я заколол дракона ножом из застывшего стекла, пронзив ему сердце, но сам я во время нашей схватки был ранен.

— Очень серьезно ранен, — добавила леди Иней. — Не думаю, что обычному человеку удалось бы выжить.

— Но я же не обычный человек, — напомнил ей Арлиан. — Среди тех, кто здесь присутствует, обычных людей нет. Мы обладатели сердца дракона — в самом прямом смысле этих слов.

— Я не понимаю, — сказал лорд Маятник.

— Неужели? — удивленно переспросил Арлиан. — Тайна, которую Энзит столь старательно оберегал даже от членов нашего Общества, касается рождения новых драконов. Они размножаются не как обычные животные. Драконы заражают своим ядом мужчин и женщин, и в их телах развиваются детеныши — словно опасная болезнь, — а потом, когда они готовы увидеть свет, они убивают тех, в чьем теле росли. Им требуется несколько веков, чтобы сформироваться, поэтому мы получаем долгую жизнь и иммунитет против болезней и ядов. Возможно, чтобы разорвать нашу связь с нормальными людьми, нас делают стерильными, а может быть, будучи уже «беременными», мы не можем иметь других детей.

— Вы утверждаете, что нам всем грозит… страшная смерть, когда детеныши драконов вырвутся на волю? — спросил лорд Маятник.

— Совершенно верно, — ответил Арлиан.

— А почему вы не рассказали нам о том, что вам удалось узнать, когда вы вернулись в Мэнфорт? — сердито поинтересовался лорд Торибор. — Зачем нужно было устраивать ту жуткую демонстрацию у постели умирающего Когтя?

— Ну, во-первых, — начал Арлиан, — вы бы вряд ли мне поверили. Кроме своего слова, я не мог представить никаких доказательств, а многие из вас мне и так не доверяли, да и сейчас продолжают сомневаться в моей искренности. В данных обстоятельствах я вас не виню.

— Однако надеетесь, что мы поверим вам сейчас? — спросила леди Щепка.

— Сейчас, миледи, вы задали мне прямые вопросы, и я на них ответил. Поверите вы мне или нет — дело ваше, но больше я лгать не собираюсь.

— Продолжайте, — вмешался лорд Хардиор. — Вы назвали одну причину, какова другая?

— Вторая причина состоит в том, — сказал Арлиан, разводя руками, — что я не знал, как вы отреагируете на новый поворот событий, и колебался. Возможно, вы не забыли, что я поклялся уничтожить всех драконов или погибнуть в сражении с ними. Я никак не мог решить, следует ли включить сюда не рожденных еще детенышей.

— Иными словами, попытаться убить нас всех, — перебил его лорд Торибор.

— Да, — ответил Арлиан.

— И каково же ваше решение? — спросила леди Иней.

— Я его еще не принял, — сказал Арлиан.

— Значит, вы можете попытаться прикончить всех нас, — спросил лорд Занер, которого потрясли слова Арлиана, — и открыто в этом признаетесь?

— Милорд Занер, — проговорил Арлиан, — меня по-прежнему связывает клятва, и я не стану причинять вам вреда в стенах Мэнфорта. Вам нечего опасаться — я не собираюсь начать резать всех вокруг.

— Нет, вы дождетесь, когда я отправлюсь по делам в Лоригол, и устроите мне на дороге засаду.

— Вполне возможно. Это как получится. Потому что, милорды и миледи, есть еще третья причина, заставившая меня молчать, — та же самая, по которой лорд Энзит хранил тайну драконов несколько сотен лет. — Он сделал театральную паузу.

— А ты от всего этого получаешь удовольствие, верно? — спросила леди Иней.

— Что? — удивленно сказал Арлиан.

— Рассказывая нам о том, что знаешь, ты нас дразнишь… тебе нравится.

— Я просто хочу, чтобы все встало на свои места, — смущенно запротестовал Арлиан.

Неожиданно он понял, что и в самом деле получает удовольствие от происходящего. По правде говоря, не слишком разумная реакция, если вспомнить, что речь шла о его жизни, хотя он и в самом деле совсем не волновался…

— В таком случае продолжай, — велела леди Иней.

— Хорошо, — сказал Арлиан. — Драконы прекратили войну с человечеством и ушли в свои пещеры, поскольку Энзит заключил с ними сделку, пообещав хранить их секреты в обмен на то, что драконы оставят людей в покое. Более того, он признался мне, что уничтожил тайную организацию, Орден Дракона, которая находила и убивала обладателей сердца дракона. Он сам состоял в этом Ордене, но перешел на сторону врага — думаю, когда стал обладателем сердца дракона, — и предал своих бывших товарищей, чтобы сдержать слово, данное драконам.

— Я не понимаю… — начал Маятник, но замолчал, потому что вокруг него поднялся шум.

— О боги! — пролепетал Хардиор.

— Я знал, — тихо сказал Торибор. — Значит, вот что имел в виду Энзит? Когда он умрет, условия сделки перестанут действовать, и драконы могут снова появиться.

— Да, — подтвердил Арлиан. — Если их тайна будет открыта, они смогут делать все, что пожелают.

— Вот почему вы занялись изготовлением копий с обсидиановыми наконечниками, — сказал Хардиор.

— Конечно, — ответил Арлиан. — И вот почему я никому не рассказал о том, как драконы размножаются. Я думал, что мне удастся продлить договор Энзита. Но потом Коготь остался в Мэнфорте вместо того, чтобы покинуть город, как требовали от него драконы, и сохранить тайну оказалось невозможно.

— Ты глупец! — взорвался Торибор. — Ты мог прихватить с собой в дом Когтя своих аритеянских волшебников и сказать нам, что это была иллюзия. Леди Опал твердила, что мы стали свидетелями колдовского трюка, а ты все отрицал! Заявил бы, что лорд Энзит подготовил для тебя ловушку. Дришин ведь нанял убийцу — Энзит мог придумать какую-нибудь колдовскую штучку.

— Тогда мне это не пришло в голову, — взглянув на него, признался Арлиан. — Мне казалось, что тайна открыта и пытаться что-нибудь отрицать бессмысленно. Вы поверили бы мне, если бы я заявил, что вам дракон только привиделся?

— Я бы не поверила, — сказала леди Иней. — Но ты мог бы убедить нас сохранить все в тайне.

— А как насчет слуг? — спросил Арлиан. — И леди Опал? Да и еще леди Флейта — согласилась бы она стать частью нашего заговора?

— Разумеется, если бы речь шла о том, чтобы заставить драконов остаться в пещерах, — ответила леди Флейта. — Я бы молчала.

Арлиан удивленно смотрел на нее несколько мгновений, а затем повернулся к Торибору и спросил:

— А вы согласились бы солгать, если бы вас попросил я?

— Если бы ты сказал, зачем это нужно, я бы согласился. Ты же видел в Пробковом Дереве, что я был готов тебя выслушать.

— Нет, — возразил Арлиан. — Вы хотели, чтобы я выслушал вас. Это не одно и то же.

И тут ему в голову пришла новая мысль, и он оглядел присутствующих.

— Подождите, — проговорил он, — вы меня призвали на слушание, обвинив в сокрытии информации, а теперь вы же заявляете, будто мне следовало молчать!

— Я такого не говорил, — запротестовал лорд Маятник. — Как драконы узнают, что произошло? И еще каким образом удалось лорду Энзиту заключить с ними сделку?

— Энзит разговаривал с ними с помощью колдовства, — пояснил Арлиан. — Кроме того, драконы каким-то образом узнают новости — они и со мной разговаривали после смерти лорда Когтя.

— А откуда нам знать, что ты не стал жертвой галлюцинации? — поинтересовалась леди Иней.

— Хорошо, — не стал спорить с ней Арлиан. — Мне показалось, что я разговаривал с драконом. Когда я смыл кровь Когтя с рук, в миске появилась морда дракона, и я услышал его мысли — или так я подумал. Если вы считаете, что я окончательно спятил, я не могу вас переубедить.

— И что он тебе сказал? — спросил Паук, который впервые за все время открыл рот.

— Он приказал мне больше не убивать детенышей и не открывать их тайн и пригрозил войной. Он потребовал, чтобы я солгал, заявив, что у постели лорда Когтя мы стали свидетелями иллюзии. Похоже, многие из вас согласны в данном вопросе с драконами.

— И вы приняли их условия?

— Я сказал вам, милорд, что дракон, возникший из груди лорда Когтя, был иллюзией?

— Значит, ты решил бросить им вызов, — заметил Торибор. — И приговорил нас всех.

— Нет, — ответил Арлиан. — Не настолько же я безумен. Я попытался обмануть дракона. Он подумал, будто я согласен на их условия, хотя я не очень понимаю, зачем тратил силы. Я ведь не обещал драконам говорить только правду. Дракон, который появился в миске с водой, застал меня врасплох, я тогда ужасно устал.

— Складывается впечатление, — проговорила леди Иней, — что все — юная Мараса, леди Флейта, наш друг лорд Пузо и даже сами драконы — хотели бы, чтобы ты скрыл правду и сказал нам, что нас обманула магия. Но ты не стал этого делать. Почему? Взыграла твоя извращенная натура?

— Миледи Иней, меня пригласили сюда, предупредив, что, вполне возможно, меня ожидает смерть. Как вы считаете, разумно ли было бы с моей стороны продолжать скрывать от членов Общества истину? Вы сами вынудили меня говорить, не зная, какими страшными могут быть последствия. Наверняка кто-нибудь не поверил бы моей лжи, и правда все равно вышла бы наружу. Я предпочитаю рассказать все, что я знаю, сейчас, в присутствии членов Общества. Возможно, нам удастся решить, как мы ответим драконам.

— Все вместе? — спросил Хардиор.

— Разумеется, — ответил Арлиан. — Я нарушил условия сделки с драконами. И дал лорду Уитеру оружие, чтобы он мог совершить самоубийство. Мне представляется, что нам следует ожидать новой войны между людьми и драконами. Я думаю, мы должны объединиться, чтобы ответить на их угрозы.

— И каким, по вашему мнению, должен быть ответ? — спросил лорд Паук.

Арлиан криво ухмыльнулся.

— Несмотря на то что я вступил в Общество недавно, я успел заметить, что согласие между его членами вещь редкая. Я не надеюсь на то, что мы все объединимся в борьбе с чудовищами. Более того, я думаю, реакция на происходящее будет самой разной. Лорд Уитер, например, нашел свой собственный — с моей точки зрения благородный — ответ на сложившуюся ситуацию.

Арлиан не стал раскрывать им своих сокровенных мыслей — он рассчитывал, что они начнут планировать кампанию по уничтожению драконов; но боялся давить слишком сильно, чтобы не вызвать обратную реакцию. Торибор и Маятник уже были готовы возражать против любого его предложения.

— А как насчет вашего собственного ответа? И что, по вашему мнению, нужно сделать нам?

Ну, вот ему задали прямой вопрос. Однако прежде чем он успел ответить, вмешался лорд Хардиор:

— Ответ лорда Обсидиана заключается в том, что он начал производить обсидиановое оружие и убил дракона, появившегося из груди Когтя.

— Да, а кроме этого? — спросил Паук.

— Скорее всего он собирался прикончить всех нас, — прорычал Торибор.

— По правде говоря, собирался, — не стал спорить Арлиан. — Я дал клятву уничтожить драконов любым способом, который мне удастся обнаружить. Смерть их детенышей, по моим представлениям, один из таких способов. Но с другой стороны, я дал слово не причинять вреда никому из вас внутри городских стен, и я намерен его сдержать. Более того, я рад, что обстоятельства сложились именно так. Мне совсем не нравится убивать; среди членов Общества у меня появились друзья, есть просто знакомые. Только вас, лорд Пузо, я считаю своим врагом, но я вас уважаю и готов заключить с вами мир. Если говорить о дальней перспективе, будет лучше, если вы все умрете, прежде чем на свет появятся новые драконы. Что же касается ближайшего будущего, я против кровопролития.

— И что же вы планируете сделать? — спросил лорд Маятник.

— Да и что, по-вашему, должны делать мы? — добавил лорд Занер.

— Понятия не имею, — ответил Арлиан. — Мне представляется, что вы все захотите использовать знания, которые я вам открыл, против драконов с целью их полнейшего уничтожения. Но я сам еще не принял окончательного решения относительно места и времени, да и способа борьбы с ними. Впрочем, вполне возможно, что драконы нас опередят. Мне кажется, они каким-то образом чувствуют, что происходит с их сородичами, может быть, и с нерожденными детенышами тоже. Иначе откуда они узнали, что случилось с лордом Когтем? А вдруг они слышат каждое наше слово и уже сейчас покидают свои пещеры, чтобы направиться в Мэнфорт? Тогда у нас не останется выбора и придется с ними сражаться.

Со всех сторон послышался испуганный шепот.

— Неужели нам обязательно с ними воевать? — спросил кто-то.

Все повернулись к тому, кто задал вопрос. Арлиан сначала не узнал бледную женщину без трех пальцев на левой руке, но через несколько секунд сообразил, что это леди Пульцера.

— В конце концов, — продолжала она, — мы носим их детенышей. Они не станут причинять нам вреда. Как раз наоборот, драконы попытаются нас защитить и сделают все, чтобы мы дожили до того момента, когда их дети смогут появиться на свет.

— Но ведь речь идет о драконах, — вмешался лорд Торибор. — Мы поклялись сражаться с ними. Иначе они снова обратят человечество в рабство.

— Но нам они не страшны, — настаивала на своем леди Пульцера.

— Вы предлагаете предать человечество и встать на одну сторону с драконами в войне против людей? — язвительно спросил лорд Хардиор.

Пульцера с сомнением оглядела присутствующих и неуверенно сказала:

— Ну… пожалуй, да.

Глава 22 РАСКОЛ

Когда шум немного стих и лорду Хардиору удалось установить относительный порядок, он сурово проговорил:

— Я полагаю, что не может быть и речи о союзе с драконами против людей.

— А я думаю иначе, — уже увереннее заявила Пульцера.

Арлиан с любопытством на нее посмотрел. Произошло то, чего он опасался. Во время долгого возвращения в Мэнфорт он и сам пришел к выводу, что Общество Дракона в некотором смысле можно рассматривать как естественного союзника драконов. Перед смертью Энзит намекнул на то, что сознательно создал Общество таким после того, как предал Орден Дракона.

Но Арлиан не ожидал, что остальные его члены так быстро решат сотрудничать с драконами.

Разумеется, всякий, кто хотел — как Арлиан — уничтожить драконов, должен будет покончить со всеми членами Общества, но он надеялся, что они не станут говорить об этом вслух. Однако следовало признать, что в предстоящей войне люди не позволят драконам увеличить свое число. И хотя до превращения большинства членов Общества оставались столетия, потенциальная опасность для людей существовала до тех пор, пока они живы.

Тем не менее члены Общества Дракона считали себя людьми. Им всем довелось пережить нападение драконов, каждый знал, какими опасными врагами являются эти коварные существа. В течение многих лет все они полагали, что Общество должно бороться с драконами, и Арлиан думал, что желание отомстить за погибших друзей и родных заставит их выступить против чудовищ.

Он надеялся, что хотя бы на первом этапе Общество будет сохранять единство — и лишь по прошествии времени в его рядах возникнут разногласия.

Однако леди Пульцера сразу же все поняла. Теперь, когда остальные с удивлением на нее смотрели, она принялась объяснять свою позицию, обретая уверенность с каждым новым доводом.

— Драконы сделали нас такими, — заявила Пульцера. — Готовы вы это признать или нет, но мы перестали быть обычными людьми — кровь, которая течет в наших жилах, ядовита для нормального человека. Мы не можем иметь детей; однако все мы беременны детенышами драконов — значит они будут нас охранять.

Остальные люди захотят нас уничтожить, чтобы в будущем им не пришлось сражаться с новыми врагами. Если говорить о долгосрочных перспективах, мы неразрывно связаны с драконами. Наши старшие коллеги часто отмечали, что с возрастом становятся холоднее. Естественно — мы ведь постепенно превращаемся в драконов. И хотя внешне мы остаемся людьми, следует признать, что человеческого в нас лишь половина, а другая половина — драконья. Из чего следует, что мы можем выбирать, на чью сторону встать, — и я выбираю драконов, ведь у них нет причин нас убивать.

— Ты готова заключить союз с теми, кто уничтожил твою семью? — гневно спросил Торибор. — С драконами, которые отняли мой глаз и половину твоей руки?

— Я выбираю тех, кто дал нам возможность жить тысячу лет, забыв о болезнях, — резко ответила Пульцера, — я выбираю единственный шанс иметь потомство.

— Которое убьет тебя при рождении!

— Пузо, мне почти двести лет; если бы не драконы, я бы уже давно умерла. Драконы подарили мне столетия жизни; неужели я должна ненавидеть их за то, что их дар конечен?

— Да, будь ты проклята! — вскричал Торибор. — Тебе следует ненавидеть их всей душой за то, что они отравили тебя! — Потом он повернулся к Арлиану. — Это твоя вина! Ты все погубил! Ты внес раздор в наше Общество и заставил нас разделиться. А все твои тайны и жажда мести!..

— Я лишь открыл правду и уничтожил предателя и его союзников, — спокойно ответил Арлиан.

— Ты называешь Энзита предателем? — воскликнул Торибор.

— Конечно, — ответил удивленный Арлиан. — Он скрыл от нас жизненно важную информацию, вел сепаратные переговоры с драконами и нарушил клятву, данную Обществу.

— Он дал нам возможность жить в мире друг с другом, держа свой рот на замке!

Арлиан в ответ лишь пожал плечами. Он слышал, как члены Общества спорят друг с другом — у него сложилось впечатление, что большинство продолжает считать союз с драконами невозможным. Пульцеру мало кто поддержал.

— Пульцера, — громко проговори Хардиор. — Подумай, что ты говоришь.

— Я уже подумала, — ответила она. — Драконы не станут причинять нам вред, если мы сами не начнем с ними воевать; они хотят, чтобы мы уцелели. Если же мы возьмем волшебные копья, которые, по слухам, сделал Обсидиан, они могут убить нас, чтобы спасти собственные шкуры; не следует забывать, что они способны создать новых наследников. Но если мы ничего не будем против них предпринимать, они нас не тронут!

— Они могут уничтожить тысячи невинных людей, — заявил Хардиор. — И покорят нас, как наших предков.

— Некоторым из нас довелось познать рабство, — вмешался Град. — Мы свободны семь веков; а я прожил восемь. И я все помню.

— Мы можем вступить в переговоры, как Энзит, — не сдавалась Пульцера. — Нам удастся сохранить свободу. Мы знаем их тайны.

— Другие тоже, — вмешался Арлиан. — Что вы можете предложить драконам? Энзит гарантировал молчание, но теперь это невозможно, не так ли?

— Но кто знает их тайну? — спросил Паук. — Кроме тех, кто находится здесь?

— Мараса, — напомнила леди Иней.

— И слуги, — добавил Арлиан.

— Можно их убить, — предложила Пульцера. — В конце концов, они всего лишь слуги. Давайте обвиним их в том, что они отравили бедного Когтя.

— И Уитера, — добавил Маятник.

— Они закололи беднягу Уитера, верно? — сказала Пульцера. — Весьма возможно, что убийство организовала Мараса, чтобы заполучить его поместье; мы можем осудить ее и повесить.

— Подождите минутку, — вмешался Арлиан, поднимая вверх руки. — Подождите. Вы серьезно предлагаете убить всех людей в двух поместьях, чтобы сохранить секреты драконов?

— Да, — стояла на своем Пульцера. — Почему бы и нет?

В зале наступила тишина, и Арлиан оглядел собравшихся. Маятник погрузился в сомнения; рассерженный Торибор явно не знал, на какую сторону встать. По лицу леди Иней бродила насмешливая улыбка, Паук задумался, Град хмурился, Щепка была смущена. Хардиор казался расстроенным, а Привратника переполняла решимость. Занер, как и Арлиан, оглядывал остальных, пытаясь понять их настроение.

И хотя предложение Пульцеры не вызвало энтузиазма, противников у него было заметно меньше, чем у идеи союза с драконами.

Арлиан постарался скрыть свое отвращение.

Ему следовало знать, что реакция будет именно такой. Большинство этих людей владеют рабами. Многие дрались на дуэлях и убивали. Никто из них не протестовал, когда Энзит вместе со своими партнерами искалечил рабынь, чтобы они не могли сбежать из «Дома плотских утех». Никто не возмутился, когда шесть лордов прикончили нескольких женщин, закрывая бордель в Вестгарде. Никому даже в голову не пришло, что Общество должно вмешаться, когда Энзит, Дришин и другие его члены убивали и пытали людей. И они не слишком возражали, когда Арлиан, в свою очередь, расправился с Хоримом, Дришином и Энзитом. Они не ценили человеческие жизни. Их волновало лишь собственное благополучие, и они выполняли только те правила, которые им нравились.

Пульцера права: они наполовину драконы — и у них холодные сердца. Их гораздо больше интересуют собственные удобства, чем справедливость, благородство или милосердие. Арлиан пришел в ужас. Нужно ли сказать им, что Ворон был свидетелем обеих смертей, подумал он, и Хитрец, который не состоит на службе у Уитера?

Арлиан решил промолчать и не увеличивать количество смертных приговоров.

Однако одно имя он решил упомянуть.

— Леди Опал хочет стать обладательницей сердца дракона, — сказал он. — Зачем ее убивать, лучше дать ей то, о чем она мечтает. Если мы вступим в переговоры с драконами — немного крови и яда, и она с радостью присоединится к вам.

Арлиан еще не закончил свою короткую речь, когда понял, что совершает ошибку. Конечно, спасти леди Опал от гибели — благородный поступок, но зато он получит нового могущественного врага.

Более того, будет создан опасный прецедент. Если Общество Дракона начнет «вознаграждать» обычных людей волшебным эликсиром, увеличивая количество будущих драконов в Мэнфорте, город превратится в настоящую ферму по выращиванию чудовищ.

Он безмолвно возблагодарил богов, что члены Общества не знают, как достать яд. Пульцера уже приняла решение, но Арлиан еще надеялся убедить остальных членов Общества бороться против драконов.

— Послушайте, — продолжал Арлиан, — если начнется война, драконы не захотят заключать с вами сделку. Почему бы им попросту не уничтожить Мэнфорт и не создать новых обладателей сердца дракона?

— Нет, драконы не станут этого делать, — возразила Пульцера. — Зачем им терять столетия?

— Драконы терпеливы, — заметил лорд Паук.

— Но они доверяют людям, когда это в их интересах, — продолжала Пульцера. — Вспомните историю. Спросите у лорда Града — в прежние времена, еще до того, как драконы удалились в пещеры, им служили люди, которые, в свою очередь, управляли остальным человечеством. Они жили, как короли. Мы можем стать их новыми слугами!

— Я предпочитаю быть свободным человеком и лордом, — покачал головой Паук.

— А вы уверены, что мы сохраним свободу, если начнется война? Мы будем служить либо герцогу, либо драконам, — заметил Хардиор.

Раздалось сразу же несколько голосов. Арлиан огляделся по сторонам и понял, что собравшиеся разбились на небольшие группы и начали отчаянно спорить.

Он не мог им помешать, но хотел еще кое-что сказать, прежде чем собрание окончательно выйдет из-под контроля.

— Прошу меня простить, — громко проговорил он, — но я хочу предупредить вас, что, если вы попытаетесь убить слуг Когтя или Уитера, я отнесусь к данному факту крайне отрицательно. Эти люди заслуживают лучшего, более того, слухи уже успели распространиться по всему Мэнфорту, и массовые убийства взбудоражат город.

— Он прав, — поддержала Арлиана Щепка, но прежде чем она успела что-то добавить, Арлиан продолжал:

— Меня призвали сюда для того, чтобы узнать о тайнах, которые я скрывал от Общества. Теперь они вам известны, и я объяснил, почему не поделился ими с вами раньше. Могу я считать, что обвинения против меня сняты?

— Да, пожалуй, — сказал Хардиор и оглядел зал. — Я вполне удовлетворен и не вижу необходимости продолжать слушание; у нас появились более серьезные проблемы для обсуждения.

— Решение принимает Общество, а не ты один, Хардиор, — возразил Торибор.

— В таком случае приступим к голосованию?

— Сначала должны высказаться старшие члены Общества, — напомнил Маятник.

— Какие старшие члены? — резко спросил Торибор. — Он их убил! Энзит, Уитер, Коготь, Дришин — все мертвы!

— Ну и кто у нас старший теперь? — поинтересовался Хардиор.

Привратник откашлялся, и Хардиор повернулся к нему.

— Милорды, — заговорил Привратник, — сейчас старшим членом Общества является лорд Иллис, известный под именем Град.

— Я? — удивился Град.

— Привратник является хранителем архивов и вестником, — сказала леди Иней. — Он знает.

— Да, но… возможно, я действительно теперь старший член Общества, но мне неизвестно, что следует делать! Молодой Обсидиан заставил нас иначе взглянуть на многие вещи. Он утверждает, будто драконы хотят, чтобы мы выжили — ведь в нас заключено их потомство. Оказывается, мы не можем жить вечно, нам отведена лишь тысяча лет. — Он возвысил голос. — Только тысяча! Но превратиться в скорлупу для дракона — нет, это унизительно.

— Унизительно? Это ужасно! — воскликнул Торибор.

— Да, — согласился Град, — ты совершенно прав. Однако Пульцера утверждает, что это не самая худшая судьба и мы должны быть благодарны драконам и служить им. Кое-кто из нас еще помнит слуг драконов, которые правили нами в прежние времена, лично я вспоминаю о них без особой радости — неужели мы хотим стать наследниками слуг?

— А у нас есть выбор? — спросила Пульцера.

— Выбор всегда есть, — ответила леди Иней. — Вспомните, как поступил Уитер.

— Такой выбор не для меня! — воскликнула Пульцера.

— Прошу меня простить, — вмешался Арлиан, — но я настаиваю на том, чтобы вы вернулись к исходной теме — вы должны решить мою судьбу, прежде чем начнете обсуждать другие, более сложные проблемы.

— Пусть идет куда хочет, — заявил Град. — Теперь он не имеет значения.

— Его нужно прикончить, — предложил Торибор, — хотя бы за убийство лорда Дришина.

— Необходимо его выслать, — сказал Маятник. — Он должен покинуть Мэнфорт.

— Отобрать у него каменное оружие, — вновь вмешалась Пульцера. — Если оно действительно убивает драконов, его следует уничтожить, не так ли?

— Оно может нам понадобиться, — возразил Паук. — Что, если драконам нельзя доверять? А вдруг они решат заточить нас в пещеры?

— Я не вижу причин для казни Обсидиана, — сказал Град. — Он убил Дришина вне стен Мэнфорта, причем Дришин сам на него напал. К тому же Обсидиан открыл нам правду, мы должны быть ему благодарны.

— Он нарушил клятву! — настаивал на своем Торибор.

— Я сообщил вам все, что мне известно, — заявил Арлиан. — Не припоминаю, чтобы в клятве говорилось о том, что я обязан без промедления докладывать Обществу о своих открытиях. Но я прекрасно помню, как вы, Пузо, сказали мне, что у Энзита имеются веские причины скрывать кое-какие факты от Общества, — и оправдывали его предательство; чем же я от него отличаюсь?

— Глупо наказывать Арлиана, — неожиданно заговорил лорд Вориам. — Он открыл нам важные факты; разве несколько месяцев его молчания имеют значение? Мы все обладаем сердцем дракона, наша жизнь измеряется столетиями, небольшая задержка ничего не меняет.

— Я согласен, — сказал Паук.

— И я, — присоединился к нему Град.

На лице Хардиора отразились сомнения, и он промолчал.

— Кто против того, чтобы снять с лорда Обсидиана обвинения? — рявкнул Привратник.

— Я против! — выкрикнул Торибор.

— Я сомневаюсь, — сказал Маятник и оглядел остальных.

Все молчали; комнату окутала душная тишина, подобная облаку пыли. Наконец неохотно заговорил Хардиор:

— Похоже, обвинения снимаются.

— Нет! — вскричал Торибор, вскакивая на ноги.

Мгновение Арлиан колебался. Ранее он пытался помириться с Торибором, но тот отказался; более того, именно Торибор вызвал его на слушания, рассчитывая, что Общество вынесет ему смертный приговор. Теперь, когда из его замысла ничего не вышло, он не мог смириться с поражением.

Торибор не желает мира, его не устраивает обещание Арлиана отказаться от мести.

Он хочет смерти Арлиана.

Впрочем, чему тут удивляться? Арлиан явился причиной гибели пятерых его друзей, а самого Торибора ранил и опозорил. Он мечтает отомстить.

Арлиан его прекрасно понимал.

— Милорд, — спокойно сказал Арлиан, — не вам решать вопрос о моей виновности. На него даст ответ все Общество Дракона.

— Я не приму такого решения! — злобно прошипел Торибор.

— Милорд, полагаю, что сейчас вы преследуете собственные интересы и забыли о нашем Обществе.

— Не в интересах Общества иметь в своих рядах лжеца, предателя и убийцу!

Арлиан предпочел бы заключить с Торибором мир, но если это невозможно, что ж, лучше решить проблему раз и навсегда. Общество Дракона не обретет единства, пока они с Торибором живы.

— Ну, окончательное решение примет Общество Дракона, — заявил Арлиан. — А если вы не готовы с ним согласиться и считаете, что оскорбление может смыть лишь кровь, я готов встретиться с вами за воротами города и положить конец нашим разногласиям.

— Весьма разумное решение вопроса, — согласился Паук, усаживаясь на свое место. — Если Пузо убьет Обсидиана, мы избавимся от виновника наших неприятностей, а если Обсидиан одержит победу, он завершит свою месть и сможет вести себя как цивилизованный человек.

Арлиан промолчал, прекрасно понимая, что, убив Торибора, все равно не сможет считать, что он сдержал клятву и отомстил всем виновникам своих несчастий. Убийство на дуэли последнего из шести лордов будет лишь завершением интерлюдии и позволит поднять занавес для главного действия.

Несколько мгновений Торибор смотрел на Арлиана, и Арлиан подумал, что Пузо откажется, но в его положении это было практически невозможно. Отказ сделает из Торибора труса, а его обвинения — смехотворными; лишь извинения и искренняя попытка примириться позволят ему избежать не только дуэли, но и бесчестья. Впрочем, Арлиан не сомневался, что Торибор не станет приносить извинений.

Однако в течение нескольких секунд он надеялся, что Торибор выберет мир.

Но тут Торибор вскинул вверх руки.

— Прекрасно! — сказал он. — Прекрасно. Наверное, весь мир сошел с ума после появления Обсидиана. Тебя бы следовало повесить, но если такой исход невозможен, я сам приведу приговор в исполнение. Завтра в полдень, Обсидиан, я покончу с тобой на глазах у сотни свидетелей.

— Завтра в полдень, — кивнул Арлиан, — на площади перед воротами.

— Тогда я должен просить, джентльмены, чтобы один из вас покинул заседание Общества, — предложил Привратник. — Вы не можете участвовать в обсуждении, вашими доводами теперь будет лишь холодная сталь.

— В прошлый раз ушел я, — заявил Торибор. — Теперь очередь Обсидиана. Кроме того, ты меня вызвал, значит, ответственность ложится на тебя.

Арлиан не ожидал такого поворота событий. Он не подумал о последствиях, когда вызвал Торибора на дуэль, но его противник был совершенно прав: в соответствии с кодексом дуэли все неудобства ложатся на плечи ее инициатора.

Однако Арлиан хотел знать, что будут говорить члены Общества, и принять участие в дебатах!

— Милорд Обсидиан? — сказал Привратник.

Арлиан огляделся: три дюжины людей пристально смотрели на него — три дюжины людей, которых он надеялся привлечь на свою сторону. Он ничего не добьется, если не будет соблюдать обычаи аристократов Мэнфорта.

— Как пожелаете, — ответил он, взяв со стола шляпу. — Завтра в полдень, Пузо, мы узнаем, кто из нас лучше владеет шпагой.

Он повернулся на каблуках и зашагал к двери, на ходу надев шляпу.

Выйдя в маленький коридор, Арлиан состроил гримасу. Он знал, кто из них лучше фехтует. Им уже приходилось скрещивать клинки, и хотя бой получился почти равным, Арлиан прекрасно понимал, кто сильнее.

Торибор.

В прошлый раз победителем вышел Арлиан, но только благодаря хитрости и темноте. Торибор отвлекся и не смог драться в полную силу. Завтра у Арлиана не будет этих преимуществ.

Значит, нужно найти другие.

Ему уже приходилось сражаться с очень сильными фехтовальщиками — Торибор, Энзит и Хорим долгие годы оттачивали свое мастерство. Арлиан выиграл все три дуэли, но лишь благодаря ловкости и удаче, а не искусству фехтования.

Оставалось надеяться, что ловкость и удача не отвернутся от него завтра в полдень.

Глава 23 СКРЕЩЕННЫЕ КЛИНКИ

— Ты окончательно сошел с ума, — заявил Ворон, протягивая Арлиану деревянную шпагу для тренировки. — Прошли месяцы с тех пор, как ты в последний раз брал в руки клинок! За час ничего не изменишь.

— Сомневаюсь, что Пузо упражнялся больше, — ответил Арлиан, взвешивая в руке тренировочное оружие, но тут он кое-что вспомнил. Разве лорд Хардиор не говорил, что Торибор все время упражняется в фехтовании?

— Я бы не стал на это рассчитывать, — проворчал Ворон. — Возможно, он собирался вызвать тебя на дуэль с того самого момента, как вернулся в Мэнфорт?

— Ворон, его вызвал я, — возразил Арлиан. — Он мог прислать мне приглашение на встречу за воротами города в любой момент с тех пор, как я вернулся домой. Однако не сделал ничего подобного.

Когда Арлиан произнес последнюю фразу, ему вдруг пришло в голову, что Пузо спровоцировал его на вызов, чтобы избежать порицания со стороны других членов Общества. Конечно, такое коварство не характерно для Торибора, но он прожил столетия с драконьим сердцем в груди — вполне возможно, что Арлиан не сумел его раскусить.

— А вдруг он думает, будто ты целыми днями фехтовал, чтобы встретить его во всеоружии? — спросил Ворон. — В таком случае он старался поддерживать форму — на случай, если ему придется срочно покинуть Мэнфорт.

— Значит, он лучше подготовлен к дуэли, — сказал Арлиан, пожимая плечами. — Мне нужно придумать, как его победить. Я моложе и легче, чем Пузо; к тому же разница в нашем мастерстве не так уж велика; я не намерен сегодня умирать.

— Наши намерения далеко не всегда совпадают с нашими возможностями, — заметил Ворон, поднимая деревянный клинок.

Затем без всякого предупреждения он сделал выпад. Арлиан неловко парировал, и они начали фехтовать. Через час оба заметно устали, и Арлиан встревожился.

— Ты не так плох, как я боялся, — заметил Ворон, укладывая деревянные шпаги на место.

— Однако дела обстоят хуже, чем я рассчитывал, — признался Арлиан. — Ты бы моментально со мной разделался, если бы наши клинки были настоящими.

— Я лучше фехтую, чем лорд Торибор, — заметил Ворон. — Это моя работа.

— Нет, ты управляющий моего поместья, — возразил Арлиан. — Прошло около года с тех пор, как ты перестал быть наемным солдатом.

— Но я по-прежнему лучше владею клинком, чем Пузо.

— Ну, тут ты прав, — признал Арлиан, однако не стал добавлять: «Но твое мастерство не намного выше».

Он не раз фехтовал с Вороном и однажды по-настоящему сражался с Торибором, поэтому хорошо знал возможности каждого из них. Ворон не фехтовал с Торибором и, по мнению Арлиана, его недооценивал. Впрочем, возможно, Ворон просто пытается его подбодрить перед дуэлью.

— К тому же к концу у тебя стало получаться значительно лучше, — добавил Ворон.

Да, Ворон хотел поддержать его боевой дух. Арлиан в ответ только фыркнул. И все же он понимал, что Ворон сказал правду: к концу он действительно чувствовал себя более уверенно. Впрочем, Арлиан подозревал, что причина состоит в том, что Ворон быстрее уставал — обладатели драконьего сердца выносливее, чем обычные люди. Однако в поединке с Торибором у Арлиана такого преимущества не будет.

Более того, он сомневался, Что продержится достаточно долго, чтобы выносливость начала иметь значение. Следовательно, необходимо придумать какую-то уловку; в честном поединке победит Торибор.

Вот, например, до Хорима Арлиану было далеко, однако он сумел выйти победителем из схватки с ним. Судьба встала тогда на его сторону.

Но рассчитывать только на Судьбу глупо. Возможно, у Арлиана особое предназначение, и он его уже исполнил — например, убил Энзита или дракона, родившегося из крови Когтя. А может, он должен был раскрыть тайны драконов членам Общества? Вдруг Судьба уже потеряла к нему интерес? И тогда от смерти его отделяет всего несколько часов.

С тех пор как Арлиану исполнилось одиннадцать лет, он постоянно жил под угрозой скорой смерти, но сейчас, когда Общество Дракона решает свое будущее, а драконы готовятся к войне, ему нельзя умирать.

Когда Арлиан вызвал Торибора на дуэль, он как-то не подумал, что может умереть, но теперь жалел о своем скоропалительном решении. Конечно, это самый простой путь, чтобы покончить с последним из шести лордов, которых он поклялся убить, избавиться от главного противника в Обществе Дракона, уменьшить количество будущих драконов и, наконец, посвятить все свое время подготовке к войне. Нужна малость — победить Пузо.

Сейчас такой исход представлялся Арлиану маловероятным.

Вообще в последнее время все оборачивалось против него. Довольно долго ему везло — начиная с того момента, как он спас жизнь Кровавой Руке, и кончая победой над драконом, родившимся из сердца Энзита. Из раба Арлиан превратился в одного из самых богатых людей Мэнфорта, нашел и победил большую часть своих врагов, а еще стал обладателем тайн, хранившихся столетиями. Да, у него случались неудачи и даже трагедии, но в целом все складывалось хорошо. Он знал, чего хочет, и упорно двигался к намеченной цели.

После возвращения в Мэнфорт ситуация вышла из-под контроля. Он не ожидал нападения убийц, нанятых Дришином, не предвидел смерти Когтя, неправильно понял намерения Уитера, а теперь обрек себя на смерть, вызвав на дуэль сильного противника, на дуэль, к которой не готов.

Если судьба отвернулась от него, он умрет, не решив поставленных перед собой задач.

— Послушай, — сказал он, вытирая полотенцем шею, — ты знаешь, что я назначил тебя своим наследником. Я не сомневаюсь, что ты позаботишься о женщинах, если сегодня я умру. Однако я был бы счастлив, если бы ты продолжил мое дело, позаботился о том, чтобы тайны драконов стали всеобщим достоянием, а все их попытки вновь захватить власть пресекались. Я рассказал Обществу Дракона все без утайки, но у меня нет уверенности, что им хватит мужества идти до конца. Если драконы снова на нас нападут, люди должны узнать про оружие из обсидиана. Я не хочу, чтобы члены Общества Дракона остались в живых ценой чужого благополучия. Не хочу, чтобы рождались и выживали новые драконы. Ты можешь доверять леди Иней, возможно, Граду, Хардиору и Привратнику, но леди Пульцера предпочтет видеть тебя мертвым, а драконов торжествующими, прежде чем добровольно расстанется с их «даром».

— Ты просишь, чтобы я продолжил дело безумца?

Арлиан усмехнулся.

— Я хорошо тебя знаю, — ответил он. — Ты слишком благоразумен, чтобы так рисковать жизнью. Я лишь прошу тебя сохранять бдительность и всегда стоять на стороне людей. Драконы будут давать обещания, часть из них они даже исполнят, но они останутся черным пятном на лице нашего мира; пятном, которое необходимо стереть.

— Ну, это я едва ли забуду, — ответил Ворон.

— Конечно, — кивнул Арлиан. — Но ты можешь забыть, что внешность обманчива и что члены Общества Дракона являются не совсем людьми. Они частично драконы, и им нельзя доверять в конфликте между человечеством и драконами. Помни об этом. Не слушай их хитрых, льстивых речей.

— Я буду помнить, — негромко ответил Ворон, бросив быстрый взгляд на Арлиана.

После легкого завтрака они расстались. Арлиан быстро переоделся, выбрав камзол со свободными плечами, не стесняющий движения, и повязал на шею шелковый шарф, хотя погода стояла теплая, в надежде, что вражеский клинок соскользнет, если вдруг коснется шелка.

Когда Арлиан подошел к воротам Старого Дворца, он обнаружил возле кареты Ворона — внутри сидели Капля и Киска. Увидев женщин, Арлиан вопросительно посмотрел на Ворона.

— Заика уже отправилась к городским воротам, — сказал Ворон, — и многие слуги. Пушинка решила остаться дома с Ванниари — ребенку там делать нечего. Лилия хотела поехать с нами, но Лаванда не могла перенести мысли о том, что ты умрешь у нее на глазах, и попросила Лилию побыть с ней. Цикада до последнего момента колебалась, тогда я сказал, что ей не хватит места в карете.

— Понятно, — сказал Арлиан, который не подумал о том, как отнесутся обитатели его дома к предстоящей дуэли; он был слишком поглощен собой и своими планами.

Арлиан еще раз посмотрел на женщин, которые выглядывали из окна кареты, — на лице Киски читалась тревога, Капля же сохраняла невозмутимость. Ехать с ними в одной карете Арлиану не хотелось, но они не могли идти пешком, а ему следовало перед дуэлью беречь силы. Однако приказать им остаться в Старом Дворце слишком жестоко.

Он вздохнул, забрался в карету и сел, положив клинок на колени. Ворон закрыл дверцу и занял место кучера.

— Ты собираешься его убить? — спросила Киска, когда карета тронулась.

— Надеюсь, у меня получится, — ответил Арлиан. — Иначе он убьет меня — а это в мои планы не входит.

— А ты не можешь его просто ранить?

— Не могу, — ответил Арлиан. — Сомневаюсь, что Пузо на этом успокоится. Да и я считаю, что пора нам выяснить наши отношения.

Киска кивнула.

— А лорд Пузо хороший фехтовальщик? — спросила Капля. — Когда я была его рабыней, меня такие вопросы не интересовали.

Арлиан ответил не сразу. Он мог бы заверить их, что все закончится хорошо. Но не лучше ли сказать правду, подготовив девушек к худшему?

— Он опытный фехтовальщик, — ответил Арлиан, — но я ненамного хуже него владею шпагой.

— Однажды тебе удалось его победить, — заметила Капля. — В Пробковом Дереве.

— В темноте я воспользовался тем, что у него только один глаз, — сказал Арлиан. — Вот почему он назначил дуэль на полдень.

— И как же ты рассчитываешь его победить?

Арлиан пожал плечами, Киска бросила быстрый взгляд на Каплю, а потом вновь посмотрела на Арлиана; теперь на ее лице появился страх.

— Он неплохо обращался со мной и Цикадой, — сказала Капля. — Ты не мог бы его не убивать?

— Лорд Торибор являлся одним из шести владельцев «Дома плотских утех», — задумчиво проговорил Арлиан, обращаясь скорее к самому себе, чем к Капле. — Он позволил искалечить всех вас и не возражал против убийства Розы, Шелковицы, Рыжинки и Бархотки. Он помог сбежать Энзиту. — Арлиану хотелось заставить себя разозлиться, чтобы сердце забилось быстрее, а тело обрело необходимую быстроту.

— Но лорд Пузо никого не убивал и не калечил лично. Он просто не возражал Энзиту, вот и вся его вина, — он слабовольный человек, а не злодей. И ты сам говоришь, что он фехтует лучше тебя; так стоит ли рисковать жизнью?

Арлиан постарался не бросать на Каплю свирепых взглядов — она мешала ему сосредоточиться.

— Другого выхода нет, — ответил Арлиан. — Я пытался помириться с ним, но Торибор отказался. Рискуя жизнью, я должен отомстить за Розу и остальных.

Даже сейчас, спустя несколько лет, Арлиан помнил, как в последний раз увидел Розу с перерезанным по приказу Энзита горлом, в дымной комнате. Шелковица лежала на полу в луже собственной крови в одной из соседних комнат. Тогда ему не удалось найти Рыжинку и Бархотку; пламя и дым заставили его отступить.

Торибор освободил Каплю и Цикаду только после того, как Арлиан приставил к его горлу острие клинка. Торибор всячески мешал Арлиану в каждом его начинании. Пришло время свести счеты с последним из шести лордов. Арлиан надеялся, что если он выйдет победителем, то перестанет видеть в кошмарах залитое кровью тело Розы.

Очевидно, его лицо было достаточно выразительным; Капля отвернулась и больше не стала спорить.

Глава 24 ДУЭЛЬ НАЧИНАЕТСЯ

Пока карета ехала по извивающимся улицам Мэнфорта, все молчали. Возле городских ворот Арлиан повернулся к окну, чтобы оценить ситуацию и не дать разговору возобновиться.

Как обычно, ворота были широко распахнуты, и полдюжины стражников герцога наблюдали за приближающимся экипажем. Центральная часть площади за городскими воротами оставалась пустынной, но вокруг собралось множество зрителей, как год назад, во время дуэли с лордом Хоримом. Большинство из них Арлиан не знал, впрочем, он почти сразу же увидел Заику, Уолта и еще кое-кого из своих слуг.

Присутствовали на площади и члены Общества Дракона. Когда карета въехала в ворота, Арлиан заметил, что у стены стоит Занер; рядом с ним — Флейта и Щепка, Паук и Град выбрали себе места на противоположной стороне площади.

К своему разочарованию Арлиан не нашел среди зрителей ни леди Иней, ни лорда Хардиора. Он надеялся, что советник герцога проявит к дуэли интерес, да и леди Иней… Арлиан считал, что его судьба ей небезразлична. Любопытно, что помешало им прийти? — подумал он.

Он решился на дуэль еще и затем, чтобы объединить Общество Дракона, рассчитывая, что обладатели сердца дракона выступят против общего врага; отсутствие двух влиятельных членов Общества наводило на неприятные размышления.

Вполне возможно, что доводы леди Пульцеры произвели на членов Общества гораздо более сильное впечатление, чем его ссора с Торибором. Или после его ухода произошли какие-то важные события? А вдруг Общество отказалось поддержать леди Пульцеру?

Арлиан надеялся на это; в противном случае не стоило вызывать лорда Пузо на дуэль, которая еще неизвестно чем закончится.

Арлиан заставил себя не думать о поражении и оглядел толпу, отметив, что Торибор уже прибыл и ждет противника. В первый момент Арлиан его не заметил, но тут лорд Пузо вышел вперед из толпы.

Лорд Торибор снял повязку, чтобы продемонстрировать всем свой левый глаз, сожженный ядом дракона много веков назад. Сегодня он надел необычную куртку, рукава которой сужались от локтя и плотно прилегали к запястью — Арлиан видел такие лишь на старых картинах.

Очевидно, костюм предназначался для дуэлей — клинок противника не заденет манжеты, верхняя часть не стесняет движений, а слегка подбитые плечи обеспечивают дополнительной защитой.

Карета остановилась, и Арлиан распахнул дверцу прежде, чем Ворон успел отложить вожжи. Арлиан соскочил на землю, вытащил шпагу и мечелом из ножен и отбросил пояс в сторону — до окончания дуэли он ему не понадобится.

Он повернулся к своему сопернику, держа наготове оба клинка.

Торибор молча ждал.

Не сводя глаз с врага, Арлиан спросил у Ворона:

— Не дашь мне последнего совета?

— Постарайся уцелеть, — ответил Ворон.

— Не оригинально, — проворчал Арлиан.

— Не забывай, он по-прежнему слеп на один глаз. Быть может, ты сумеешь это использовать.

Арлиан кивнул.

— Ари, и еще одно…

Арлиан ждал, полагая, что Ворон скажет ему на прощание какие-нибудь теплые слова, однако тот неожиданно заявил:

— На бастионах заняли позиции лучники.

Арлиан посмотрел на городские стены и обнаружил, что Ворон не ошибся: полдюжины лучников в ливреях герцога Мэнфортского стояли с оружием наготове.

— Что они здесь делают? — пробормотал Арлиан.

Возможно, это люди Дришина, но тот успел нанять лишь двух братьев. К тому же Арлиану не верилось, что убийцы осмелятся надеть ливреи солдат герцога. Конечно, за деньги можно нанять кого угодно, однако вряд ли Дришин умел заглядывать в будущее.

Впрочем, убийц мог подослать кто угодно. Арлиан полагал, что у него не осталось врагов, готовых пойти на столь крайние меры, но кто знает, на что способны леди Опал, лорд Занер или лорд Маятник?

Но Торибор на такое не способен, от него Арлиан не ждал столь открытого вероломства.

Но ливрея герцога… нет, это не убийцы. Герцогу совсем не понравится, если его люди будут выполнять подобные заказы, не снимая его знаков различий, в особенности на площади среди бела дня.

Конечно, сам герцог обладает достаточной властью, чтобы приказать убить кого угодно, — но Арлиан считал, что у него нет для этого ни воли, ни ума. Возможно, лорд Хардиор в качестве главного советника решил проявить интерес к исходу дуэли и отдал солдатам приказ… Вот только какой? Кого лучники должны застрелить и при каких обстоятельствах? И почему лорда Хардиора здесь нет?

Что произошло в зале Общества Дракона после ухода Арлиана?

Он сообразил, что опустил клинок шпаги, — нет, сейчас отвлекаться нельзя. Арлиан заставил себя забыть о лучниках и сосредоточился на противнике.

Торибор спокойно ждал, и Арлиан сделал несколько осторожных шагов вперед.

Торибор принял защитную стойку, Арлиан слегка приподнял клинки. Противников все еще разделяло двадцать футов, но Арлиан прекрасно знал, что это расстояние можно преодолеть за одно короткое мгновение. Он не сводил взгляда с Торибора — но продолжал думать о лучниках.

Торибор знал, чем закончилось собрание Общества. Возможно, ему известно, что задумал Хардиор и как Общество отнеслось к безумным планам леди Пульцеры.

— Удовлетворите мое любопытство, милорд, — сказал Арлиан, делая шаг вперед и вправо. Теперь он находился ближе к Торибору, чем к зрителям, и мог разговаривать с ним, не опасаясь, что их услышат. — Что решили наши собратья после моего ухода?

— Ничего, — презрительно бросил Торибор, обратив свой единственный глаз на Арлиана. — Они спорили и ругались, но так и не пришли к единому мнению. Им не удалось договориться ни по одному вопросу. Из-за тебя Общество лишилось своих лидеров!

— Но вы там были, — напомнил Арлиан.

— Я никогда не считал себя лидером, да и возраст не позволяет. Я лишь слушал. Будем разговаривать или драться?

— А почему бы не совместить одно с другим? — спросил Арлиан, делая обманное движение влево.

Торибор сразу распознал его намерение и небрежно поднял мечелом.

— А как насчет Града? — спросил Арлиан, делая еще шаг вперед. — Он ведь самый старший.

— Он ничего не решил.

— А Хардиор? Я заметил лучников. — Арлиан кивнул в сторону бастионов.

— Лучники? — Торибор продолжал смотреть на Арлиана. — Разве там есть лучники?

— В ливреях герцога, — уточнил Арлиан.

Торибор сделал быстрый выпад, но Арлиан легко его парировал.

— Полагаю, их прислал Хардиор, — продолжал Арлиан, когда оба вновь заняли защитные позиции. — Вы знаете зачем?

— После того, как ты ушел, Хардиор почти все время молчал, — ответил Торибор. — Его планы мне неизвестны.

— Тогда кто говорил? — осведомился Арлиан, делая новый выпад.

Шпаги скрестились, и несколько мгновений противники были слишком заняты поединком, чтобы продолжать разговор. Клинок Торибора рассек правый рукав Арлиана, но руки не задел, и они вновь разошлись.

— Говорила Пульцера, — ответил Торибор. — Да и Маятник никак не мог заткнуться. Иней и Паук — каждому было что сказать, но большинству из них следовало бы помалкивать.

— Значит, вы не приняли никакого решения? — Упоминание о Пульцере не слишком вдохновляло.

— Я не досидел до конца, — ответил Торибор. — Не хотелось больше слушать их пустую болтовню, нужно было выспаться перед поединком.

Он сделал короткий выпад, который Арлиан сначала принял за ложный и лишь в самый последний момент успел отразить его мечеломом.

Арлиан контратаковал, мечелом Торибора был наготове, и Арлиану пришлось уводить шпагу в сторону, чтобы мечелом не повредил клинок.

Нет, отвлекаться нельзя, подумал Арлиан.

Он вполне сможет удовлетворить свое любопытство позднее, если выйдет победителем. Даже в случае смерти Торибора леди Иней расскажет ему, чем закончилось слушание его дела. Сейчас нужно обо всем забыть.

Он должен уцелеть.

Глава 25 КРОВЬ НА КЛИНКАХ

Хотя дуэль только началась, противникам почти сразу стало ясно, что, несмотря на отсутствующий глаз и исход их предыдущего поединка, при дневном свете Торибор превосходит Арлиана опытом и умением. Кроме того, он больше тренировался, что компенсировало дополнительный вес и возраст, которые могли бы замедлить его реакции. Руки у Арлиана были немного длиннее, но Торибор взял более длинную шпагу — так что и здесь Арлиан не получил никакого преимущества.

Арлиану необходимо было придумать какую-то уловку, если он рассчитывал победить в дуэли.

Однако площадь заливал яркий свет, и Торибору не мешали прежние ранения, если не считать отсутствующего глаза. Он фехтовал в классической манере, правда, ему приходилось слегка поворачивать голову, чтобы компенсировать отсутствующий глаз. И хотя Торибор был массивным и немолодым человеком, он сохранил силу. Арлиан никак не мог отыскать недостатки в его манере ведения боя.

Но он должен был что-то придумать. Арлиан нырнул в сторону и попытался нанести укол в ногу — в Пробковом Дереве ему удалось ранить Торибора в бедро.

Однако Торибор успел отбить выпад мечеломом, а его шпага полоснула Арлиана по плечу — появилась первая кровь.

Всего лишь царапина, но весьма болезненная, плохой знак. Арлиан отступил назад, рассчитывая немного передохнуть, но Торибор продолжал атаковать, вынуждая противника отступать все дальше.

Нет, так нельзя.

Арлиан сказал себе, что он прав, что справедливость требует смерти Торибора; вспомнил Розу, Шелковицу и других девушек, вспомнил, как Торибор пытался убить или хотя бы задержать его в Пробковом Дереве.

И еще он вспомнил, как Торибор, оказавшись в его власти, молил не о своей жизни, а о том, чтобы он выслушал Энзита. Да, этот человек обладает мужеством — а еще он ненавидит и боится драконов. Да, он плохо обращался с рабынями из «Дома плотских утех», но не был жесток. Возможно, Энзит подчинил себе его волю. Арлиан успел заметить, что Энзит обладал поразительным даром убеждения.

Тем не менее Торибор является одним из шести лордов и постоянно мешает Арлиану. Он должен умереть. Арлиан атаковал вновь, сначала рванувшись влево от Торибора, словно хотел воспользоваться отсутствием левого глаза, а затем резко изменил направление удара, сделав выпад справа.

Ему удалось застать Торибора врасплох — всего на несколько мгновений. Арлиан зацепил кончиком клинка правое запястье врага, и на белом материале тут же проступила алая кровь. Однако ранение оказалось не слишком серьезным, он не сумел повредить сухожилие.

Торибор ответил выпадом в грудь, проткнув шелковый шарф. Когда же Арлиан поднял мечелом, рассчитывая захватить вражескую шпагу, Торибор увел клинок вверх, отсекая шарф и оставляя длинный кровавый след над бровью Арлиана.

Теперь противники не тратили силы на разговоры; они были полностью поглощены поединком. Сталь скрещивалась со сталью, удар следовал за ударом.

Арлиан сражался автоматически, сказывались долгие тренировки с Вороном; он предвидел каждый следующий ход Торибора и успевал заранее реагировать.

К несчастью, то же самое можно было сказать и о Ториборе.

Собравшаяся толпа кричала, свистела и аплодировала, каждый выпад и защита сопровождались комментариями и одобрительными воплями. Арлиан и Торибор полностью сосредоточились на дуэли, забыв об окружающем мире.

Они постоянно маневрировали, и в какой-то момент Арлиану удалось поднырнуть под высокую атаку и направить свой клинок в сторону обширного живота Торибора. Одновременно взгляд Арлиана обратился к стенам, на которых расположились лучники.

Рядом с двумя из них стоял человек в обычной одежде и разговаривал с ними. В руках лучники держали стрелы.

Но тут Торибор ловко повернулся, а его собственная шпага оказалась возле шеи противника. Арлиан поднял мечелом и отразил опасный удар, но уже не успевал наблюдать за лучниками.

И вновь Арлиан задал себе вопрос: кто и зачем прислал лучников на бастион?

Возможно, именно поэтому он и совершил ошибку — или сказалось мастерство Торибора. Клинок лорда Пузо полоснул по запястью, Арлиан едва не уронил шпагу и на несколько мгновений потерял контроль над ходом поединка. Торибор сделал выпад, и кончик его шпаги вонзился в руку Арлиана, он слегка разжал пальцы, и тогда Торибор ударил по клинку мечёломом.

Шпага не сломалась, но Арлиан не удержал ее, и клинок со звоном покатился по каменной мостовой.

Толпа ахнула, и наступила тишина.

Арлиан быстро парировал следующий выпад мечёломом, но он знал, что обречен. Он умрет, так и не свершив мести; драконы, погубившие его семью, будут и дальше существовать, из сердец ничего не подозревающих людей на свет появятся новые драконы…

— Пузо, — сказал он, когда Торибор отступил на шаг и приготовился к новой атаке, — не дайте им объединиться с драконами.

Торибор остановился.

— Что?

— Я говорю об остальных. Об Обществе Дракона. Не дайте им объединиться с драконами. Не слушайте Пульцеру. Вы сможете их уничтожить, если будете держаться вместе и воспользуетесь оружием из обсидиана.

— Не желаю ничего слушать!

— Но это очень важно! Вы убьете меня прежде, чем я рассчитаюсь с драконами, и тогда разбираться с ними придется кому-нибудь другому, и только Общество…

— Заткнись! — взревел Торибор, конец его клинка прошел мимо мечелома Арлиана и коснулся его горла.

— Драконы не должны одержать победу! Как вы не понимаете…

— Я понимаю! — вскричал Торибор. — Ты сохранил мне жизнь в Пробковом Дереве, потому что меня больше тревожил Энзит, чем собственное будущее, теперь ты пытаешься спасти свою жалкую жизнь, делая вид, что тебя тревожит судьба Общества!

— Меня тревожат драконы и то, что они сделают с человечеством, если Общество заключит с ними союз! Я знаю, что вы собираетесь меня убить…

— Тогда проси меня сохранить тебе жизнь, будь ты проклят!

Арлиан удивленно заморгал.

— Неужели вы думаете, что я на такое способен?

Лицо Торибора побагровело от ярости, кончик его шпаги проткнул шарф Арлиана и поцарапал кожу на горле; алая капля упала на белый шелк.

— Будь ты проклят, Обсидиан! — прорычал Торибор. — Если я убью тебя сейчас, перед всеми этими людьми, которые знают, что ты сохранил мне жизнь во время нашей предыдущей дуэли, если я прикончу тебя сейчас, ты навсегда останешься в их памяти более благородным, чем я!

Арлиан не нашелся, что ответить, и лишь молча смотрел на Торибора.

— Я начинаю думать, что ты нарочно уронил шпагу!

Уголок рта Арлиана дрогнул.

— Если бы я не считал вас порядочным человеком, это было бы равносильно самоубийству, — ответил Арлиан. — К тому же зачем нам в таком случае драться?

— Острие моей шпаги у твоего горла, и ты продолжаешь болтать и спорить со мной? Ты спятил, Обсидиан!

Острие слегка переместилось влево, оставляя след на шее Арлиана.

— Так избавьте мир от безумца, Пузо, но не забывайте: я не стал ни драконом, ни рабом драконов. И постарайтесь, чтобы об этом узнали все!

Торибор некоторое время молча смотрел на него; потом процедил сквозь сжатые зубы:

— Подними шпагу.

Арлиан не сводил со своего противника удивленного взгляда.

Торибор не пожелал его убить. По древней традиции Пузо имел полное право заколоть его на месте — но отказался.

Энзит сделал бы это без малейших колебаний. Дришин насладился бы каждым мгновением и нашел бы способ продлить мучения Арлиана. Однако Торибор давал ему еще один шанс.

Арлиан не был уверен, что поступил бы точно так же, поменяйся они местами. Он хладнокровно убил Дришина и Хорима — причем Хориму вонзил клинок в горло.

Однако Торибор не хотел его убивать, он собирался продолжить поединок, чтобы свести с ним счеты окончательно и бесповоротно.

— Если вас беспокоит репутация, милорд, — сказал Арлиан, — вы можете на мгновение отодвинуть клинок в сторону, а потом нанести удар, сказав, что я пытался достать вас мечеломом. Я могу даже сделать нужное движение. Ведь он у меня в руке.

— Меня интересует моя честь, Обсидиан, а не репутация.

— А если бы вокруг никого не было, вы бы предложили мне поднять шпагу?

Торибор колебался, его гнев пошел на убыль.

— Надеюсь, — проворчал он.

— Честный и благородный ответ, — заметил Арлиан. — Тогда скажите мне, как вы поступите, если я откажусь поднять шпагу?

— Не знаю. Возможно, убью тебя. Зачем рисковать?

— Если я подниму шпагу, мы продолжим дуэль, и один из нас расстанется с жизнью, скорее всего смерть придет за мной. А если я не подниму шпагу, мы продолжим нашу беседу; в таком случае либо умру я, либо мы оба останемся в живых — последний вариант устраивает меня гораздо больше. Однажды я уже пытался заключить с вами мир, и вы отказались — но я жалею, что не повторил свою попытку, а вызвал вас на дуэль. Теперь я предлагаю вам мир. Неужели мы не можем завершить сегодняшнюю встречу без кровопролития?

— А как насчет твоей знаменитой клятвы убить меня или умереть?

— Полагаю, пришло время от нее отказаться, милорд. Я принес эту клятву самому себе и теперь отказываюсь от нее.

— Чтобы спасти собственную жизнь? Неужели ты готов отказаться от мести?

— Я хочу спасти вас, милорд. Сейчас моя жизнь в ваших руках, и вы можете забрать ее, если пожелаете.

— Я заберу ее с честью, Обсидиан, если вообще заберу. Подними свою шпагу. Ты оставил мне жизнь, я ответил тем же — теперь мы в расчете. Давай завершим наш спор достойно.

— Я выполню вашу волю, милорд, но предпочел бы завершить нашу ссору миром. Я понял, что вы достойный человек.

— А ты… даже не знаю, что сказать. Подними шпагу!

Арлиан неохотно сделал шаг назад, наклонился, не сводя глаз с правой руки своего противника, и потянулся к шпаге.

Толпа, еще совсем недавно громко приветствовавшая каждый удачный выпад, безмолвно наблюдала за происходящим.

Глава 26 НОВАЯ КЛЯТВА

Торибор подождал, пока Арлиан поднимет шпагу и примет защитную стойку, только после этого вновь пошел в атаку.

Арлиан защищался, но не наносил ответных ударов; он больше не хотел убивать Торибора. Конечно, если придется спасать собственную жизнь, он это сделает, но он решил, что справедливость не требует смерти Торибора.

Да, Пузо был одним из шести лордов, владевших борделем в Вестгарде, но он не обижал женщин, попавших к нему в руки. Более того, Арлиан знал, что он никому не причинял вреда. Да, Пузо стал союзником Энзита и Дришина, однако никого не толкал на преступления.

И в Пробковом Дереве Пузо просил не за себя, его тревожило будущее человечества. И он подарил Арлиану жизнь здесь, на площади. Да, Пузо склонен к необдуманным решениям, подвержен вспышкам гнева, но всегда остается человеком чести.

И готов сражаться с драконами. Еще один серьезный довод в его пользу. И если раньше Арлиан принял бы это как должное, то теперь все изменилось — перед глазами у него стояло возмущенное лицо леди Пульцеры.

Торибор, несомненно, заслужил наказания за свои преступления, но не смерти.

Толпа вновь приветствовала каждый удачный удар Торибора и защиту Арлиана, но в криках не чувствовалось прежнего энтузиазма. Вновь заскрежетала сталь, Арлиан увидел, что у него появился шанс для хорошей контратаки, но отступил назад, приготовившись к обороне. Возможно, кому-то из них придется умереть, но Арлиан еще надеялся на мирный исход поединка.

Конечно, Торибор обладает сердцем дракона, и его кровь давно стала ядовитой, он на несколько столетий моложе Энзита, и в нем еще остались милосердие и честь, но что будет потом? Каким он станет, если Арлиан оставит ему жизнь?

И что произойдет с драконом в его сердце?

Возможно, Торибору следует умереть. Арлиан отбил очередной выпад и нанес ответный удар — ему удалось задеть плечо Торибора.

Осталось еще тридцать восемь сердец, в которых развиваются маленькие драконы, в том числе и сам Арлиан.

И даже если ему удастся убить всех, драконы смогут отравить своим ядом других людей, если никто не истребит их самих!

Именно обладатели сердца дракона больше всего подходят для борьбы с драконами. Смерть Торибора ничего не даст. Если Арлиан его убьет, остальные члены Общества станут доверять ему еще меньше, объединятся с Пульцерой и тогда…

Торибор сделал несколько ложных движений, а затем обрушил на противника всю мощь своих атак, и Арлиану пришлось сосредоточиться на защите. Звенели клинки, нарушая повисшую над площадью тишину, на мгновение четыре лезвия сошлись в воздухе; потом Арлиан и Торибор отскочили на несколько шагов. Они стояли, устало наблюдая друг за другом, толпа притихла.

— Пузо, — сказал Арлиан, — я готов перед лицом ушедших богов принести новую клятву. Если мы прервем нашу дуэль, я дам слово, что не стану убивать вас ни в Мэнфорте, ни в любом другом месте до тех пор, пока в живых остается хотя бы один дракон.

— Что?

Торибор смотрел на него так, словно Арлиан окончательно выжил из ума.

— Я хочу уничтожить драконов гораздо больше, чем вас, — сказал Арлиан. — Давайте заключим перемирие и направим все наши силы на борьбу с драконами. Ведь мы оба хотим избавить от них мир.

— При помощи твоих каменных ножей? Никому еще не удалось убить взрослого дракона.

— Да, при помощи обсидиана — или еще как-нибудь. А если мы не найдем эффективного оружия, я клянусь оставить вас в покое.

— А потом ты возьмешь и еще раз откажешься от своей клятвы. — Торибор сделал небрежное движение клинком.

— Я не так уж часто меняю свое мнение.

— Но ты сменил имя, Ник, и внешность, и все остальное.

— Не все. Я никогда не менял все. И я держу свое слово.

— О да, конечно. — Торибор сделал выпад, и Арлиан его парировал.

Арлиан понял, что договориться с Торибором не удастся, — однако он придумал другой способ. Он неожиданно перешел в быструю контратаку, нанося стремительные, но легкие удары, которые сразу же заставили Торибора сосредоточиться на защите.

Торибор отошел на шаг, и Арлиан одновременно отпрыгнул назад.

Теперь, когда они не могли достать друг друга, Арлиан отбросил в сторону шпагу и мечелом. Сталь зазвенела на каменной мостовой, и толпа вновь смолкла.

— Все, ссоре конец, — заявил Арлиан. — Убейте меня, если не видите другого выхода, но я больше не желаю сражаться.

— Ага, это ты нарочно? — вскричал Торибор. — Ты думаешь, что я вновь оставлю тебе жизнь? — Он сделал шаг вперед, поднял шпагу, но удара так и не нанес.

— Да, — ответил Арлиан и развел руки в стороны, а затем добавил уже более спокойным и вежливым тоном: — Вы показали себя достойным человеком, я напрасно хотел вашей смерти. Я клянусь, лорд Торибор, что не стану драться с вами сегодня и не буду пытаться вас убить до тех пор, пока в живых остается хотя бы один дракон. Клятву о мести я дал самому себе, и я освобождаю себя от нее; эту клятву я даю вам.

Торибор застыл в нерешительности.

— Вы легко можете доказать, что я ошибаюсь, — продолжал Арлиан. — Вонзите свой клинок в мое сердце, и мы увидим, что вы не такой благородный человек, как я думал. Полагаю, мы оба этого не хотим.

— Будь ты проклят, Обсидиан! — прорычал Торибор, опуская шпагу.

Затем, в первый раз с того момента, как Арлиан вылез из кареты, Торибор отвел от него взгляд и посмотрел на толпу. Потом повернулся к городской стене.

— Там нет лучников, — сказал Торибор. — Ты ловко придумал.

Удивленный Арлиан повернулся к стене. Лучники исчезли.

— Но они там были, — возразил он.

Торибор презрительно фыркнул.

— Когда имеешь дело с тобой, неизвестно, чего ждать в следующий момент, — заявил он. — Ты лжешь так же легко, как дышишь, и сохраняешь верность только самому себе. Я бы не удивился, если бы ты поднял оружие и попытался покончить со мной, несмотря на все свои клятвы.

Оскорбленный Арлиан ответил:

— Лучники на стене были, и я не нарушу клятву.

Он еще на шаг отошел от брошенного на землю оружия.

— Значит, ты отказываешься возобновить дуэль и положить конец нашей вражде?

— Вы слышали мою клятву. Я считаю, что наша ссора исчерпана.

— И я должен с тобой согласиться.

— У вас в руках шпага, милорд; я целиком и полностью полагаюсь на ваше милосердие.

— Не думаю, что тебе известно, что это такое. Неужели ты ничего не боишься, Арлиан?

Арлиан удивленно заморгал.

— Я не храбрее вас, милорд.

— Тебе ничего не стоит солгать. Сначала ты утверждаешь, что будешь мстить до тех пор, пока не прикончишь всех своих врагов, а потом заявляешь, будто наши разногласия исчерпаны. Прошу меня простить, но я не могу сразу с тобой согласиться. Разреши напомнить, что я обидел женщин, которые стали тебе дороги, а ты убил трех моих товарищей, двоих из них я знал несколько сотен лет. Хорим и Каруван погибли на честной дуэли, но Дришина ты убил абсолютно хладнокровно. Обстоятельства смерти Энзита остаются скрытыми, несмотря на все твои заявления, и я продолжаю считать, что он принял смерть от твоих рук. Уитера ты спровоцировал на самоубийство. Неужели ты думаешь, что я могу забыть своих друзей? Почему я не должен пытаться отомстить за них?

— Я стою перед вами без оружия, — ответил Арлиан. — Если вы полагаете, что за Дришина следует мстить, нанесите мне удар — но сначала вспомните, каким человеком был Дришин. Вы знаете, что он сделал с Пронырой и Искоркой? И как поступил Хорим с Мазилкой и Изюминкой?

— С женщинами? Тебе известны их имена? И ты знаешь, что с ними произошло? — Торибор казался искренне удивленным.

— Конечно, — в свою очередь удивился Арлиан. — Неужели вы думаете, что я всего лишь искал предлог? Я любил их всех. Они заслужили лучшей участи. Вы, Коготь и Каруван обращались с ними не хуже, чем с другими своими рабами, но остальные — вы знаете, что Энзит сделал с Голубкой? Вам известно, что он прямо на улице перерезал горло мадам Рил? А она была свободной женщиной!

Арлиан ничего не сказал про Конфетку, которую Энзит отравил; о ней он ни с кем не хотел говорить.

— Я знаю, — ответил Торибор.

Они стояли и молча смотрели друг на друга; наконец Торибор проговорил:

— Ты поклялся, что не станешь убивать меня до тех пор, пока в живых останется хотя бы один дракон; неужели ты действительно веришь, что с ними можно покончить?

— Да, — просто ответил Арлиан.

— А я не верю, — заявил Торибор. — Но ты потрясающий человек, Обсидиан, впрочем, этого мало. Убить младенца с мягкой кожей совсем не то же самое, что огромного взрослого дракона с толстенной шкурой.

— Я знаю, — сказал Арлиан.

— Я не настолько глуп и эгоистичен, чтобы слушать чепуху Пульцеры, — но и тебе я не могу поверить. Доводы Пульцеры звучат разумнее, но твои мне нравятся больше. Если ты и в самом деле можешь убивать драконов…

Торибор замолчал, принял решение и убрал мечелом в ножны.

— Ладно, — сказал он. — Наша дуэль закончена, пока ты сам не захочешь ее возобновить, но я не стану, с твоего позволения, убирать шпагу в ножны, пока не окажусь за стенами города.

Арлиан поклонился.

— Я попрошу своего управляющего забрать мои клинки.

— Меня это вполне устроит.

Торибор остался стоять посреди площади, молча наблюдая за Арлианом, который вернулся к карете.

— Куда делись лучники? — шепотом спросил Арлиан у Ворона.

— Они только что получили новый приказ и ушли, — ответил Ворон. — Могу я спросить, что у вас произошло?

— Ты ничего не слышал?

— Только отдельные вопли Пузо.

— Позже расскажу, — он помахал Капле и Киске, выглядывающим из окошка кареты, — чтобы не повторять потом еще раз, для остальных. А сейчас ты не мог бы забрать мои клинки? Лорд Торибор пока мне не доверяет.

— Не стану его винить, — проворчал Ворон и отправился за оружием Арлиана.

Арлиан встал на подножку кареты и обернулся. Торибор наконец убрал шпагу в ножны и зашагал к городским воротам.

Последние слова Торибора задели Арлиана. Пузо не верил, что драконов можно убивать.

Торибор был намного старше и гораздо ближе столкнулся с драконами — сам Арлиан большую часть времени провел в подвале, пока драконы разрушали его деревню. Если даже после того, что произошло с детенышами, родившимися из сердец Энзита и Стиама, Торибор думает, что взрослого дракона убить невозможно, то как в это может верить сам Арлиан?

Если большая часть Общества Дракона по-прежнему считает, что сражаться с драконами невозможно даже обсидиановым оружием, то они вполне могут прислушаться к доводам Пульцеры.

Арлиан обвел площадь задумчивым взглядом. Наблюдавшая за дуэлью толпа начала расходиться, многие выглядели разочарованными — ну, в самом деле, никого не убили, никто не получил тяжелых ранений. К Арлиану сквозь толпу пробивался лорд Занер, который явно хотел с ним поговорить.

Возможно, предположил Арлиан, лорд Занер расскажет, что произошло на улице Черного Шпиля после его ухода.

Заика также неуверенно направилась к его карете, но когда мимо прошел Занер, остановилась, нахмурилась, помахала рукой и зашагала к воротам, отказавшись от мысли поговорить с Арлианом.

Арлиан вежливо дожидался Занера. Несколько зевак с нетерпением ждали, что один лорд скажет другому. Занер остановился в нескольких футах от кареты и без всяких предисловий сказал:

— Лорд Обсидиан, я не знал, что вы трус и швырнете свое оружие на землю, когда столкнетесь с более сильным противником!

Арлиан не ожидал такого поворота событий. Он знал, что Занер считает Торибора своим другом, и рассчитывал услышать слова благодарности. Очевидно, Занер считал, что погибнуть было суждено Арлиану, и потому не видел повода испытывать к нему благодарность. Тем не менее его заявление показалось Арлиану бессмысленным.

— Вы считаете, это трусость — предстать безоружным перед своим противником на дуэли? — кротко спросил Арлиан.

— Вы знали, что Пузо не станет вас убивать! Будь я на его месте, клянусь ушедшими богами, я бы испортил ваше хорошенькое личико!

Арлиан вытер кровь, которая текла по щеке из глубокой царапины над глазом, и спокойно ответил:

— Я буду иметь это в виду, когда мы встанем друг против друга с оружием в руках, милорд.

В этот момент к ним подошел Ворон и прервал их беседу.

— Прошу меня простить, милорд, — сказал он, протягивая Арлиану шпагу рукоятью вперед. — Вам нужно очистить клинок от крови.

— Спасибо, — ответил Арлиан, принимая оружие.

Он был благодарен Ворону за вмешательство в неприятный разговор с Занером, который ничем хорошим закончиться не мог. Вытащив платок, он принялся тщательно вытирать клинок от крови Торибора.

Занер оглядел Арлиана и Ворона, фыркнул и, к облегчению Арлиана, отвернулся.

Вскоре клинки были приведены в порядок, и Арлиан убрал их в ножны. Он устроился в карете, захлопнул дверцу и уже собрался подать сигнал Ворону, что можно ехать, когда послышался женский голос:

— Лорд Арлиан!

Он выглянул в окно.

Площадь почти опустела, дуэль закончилась, толпа разошлась, лишь рассеченный шелковый шарф, рубашка, небольшие ранения да окровавленный платок напоминали о жестокой схватке.

К нему спешила леди Иней, и ее деревянная нога громко стучала по каменной мостовой.

— Арлиан! — вновь позвала она.

— Миледи, — ответил он. — Не хотите ли присоединиться ко мне? Отсюда довольно далеко до Верхнего города.

— Конечно, — кивнула она. — А вы расскажете мне, как вам обоим удалось уцелеть.

Арлиан открыл дверцу кареты и помог леди Иней взобраться по ступенькам. Она устроилась рядом с Каплей, напротив Арлиана и Киски. Увидев, что дверца кареты захлопнулась, Ворон тряхнул поводьями, и карета тронулась.

Киска тут же принялась осторожно стирать маленьким платочком кровь с лица Арлиана.

— Поскольку я все пропустила, Ари, пожалуйста, расскажи мне, что произошло, — попросила Иней.

— Ворон тоже хотел послушать, — напомнила Капля, прежде чем Арлиан успел открыть рот.

— Конечно, — кивнул Арлиан, — к тому же многим домашним будет интересно послушать рассказ о дуэли, поэтому я не стану томить леди Иней и поведаю ей о главном. Мы сражались, лорд Торибор выбил у меня из рук шпагу и приставил острие клинка к моему горлу. Пузо отказался убить меня — вероятно, не забыл о нашем поединке в Пробковом Дереве, когда я ранил его, но подарил жизнь. Торибору тоже захотелось проявить благородство. Разрешив мне поднять шпагу, Пузо хотел продолжить поединок, но я решил иначе. Пузо оказался храбрым и благородным человеком, и у меня пропало желание его убивать; я отбросил оружие в сторону и предложил ему выбор. Он мог либо меня убить, либо заключить со мной мир. Должен с удовлетворением отметить, что он выбрал последний вариант.

— Лорд Занер назвал вас трусом, — заметила Капля. — Мне показалось, что он хотел вызвать вас на дуэль.

Арлиан открыл рот, покачал головой, подумал немного и ответил:

— Да, наверное.

Эта мысль не пришла Арлиану в голову, когда он разговаривал с лордом Занером; он слишком устал, болели многочисленные царапины, и он не сообразил, что ему нанесли оскорбление. Очевидно, Занер рассчитывал, что обвинение в трусости или обещание изуродовать Арлиана заставит юношу вызвать Занера на дуэль. Однако он не поддался на провокацию, а появление Ворона помешало Занеру предпринять еще одну попытку.

Тогда Арлиан и представить себе не мог, что короткий обмен репликами может иметь серьезные последствия. Его достаточно часто, к тому же несправедливо, называли трусом в рудниках Глубокого Шурфа, и хотя он знал, что среди благородных лордов обвинение в трусости считается страшным оскорблением, для него это слово не имело особого значения. Он много лет был рабом на руднике, а у раба нет чести, которую необходимо защищать от оскорблений подобного рода.

После того как Арлиан поселился в Мэнфорте, его нередко называли безумцем, но обвинение в трусости бросили впервые. В конце концов, он в одиночку пересек Горное Царство Грез и добрался до Аритейна. Сражался на дуэли с лордом Каруваном и лордом Хоримом по прозвищу Клинок, прекрасно владевшими шпагой, и убил обоих. Открыто вызвал на дуэль вселявшего во всех страх лорда Энзита и последовал за ним в Пустошь, где у них и состоялся смертельный поединок. Там он видел дракона. И хотя трудно было назвать Арлиана благоразумным, его храбрость сомнений не вызывала.

До сих пор.

Действительно ли Занер счел его трусом или только собирался спровоцировать? Неужели Занер хочет его убить? Арлиан знал, что не нравится Занеру, но считал, что причина в его вражде с Торибором, но теперь, когда они помирились… Он не сделал Занеру ничего плохого; они вообще едва знакомы.

— Занер? — спросила Иней. — Может быть, за этим стоит Хардиор? — спросила она.

— Насколько мне известно, Хардиор даже не пришел посмотреть на дуэль, — сказал Арлиан. — Как и вы, кстати.

— Дело в том, что мы оба находились в Цитадели у герцога, где спорили о наших будущих должностях. Боюсь, лорд Хардиор хочет свести со мной счеты. — Она постучала своей вечной косточкой по оконной раме и иронично улыбнулась. — Похоже, мне удалось отнять у него место первого советника герцога.

— В самом деле? — спросил Арлиан. — Каким образом?

— Ты нравишься герцогу, Арлиан, или ему доставляют удовольствие истории о твоих приключениях, а лорд Хардиор добивался твоей смерти.

Глава 27 БЛАГОСКЛОННОСТЬ ГЕРЦОГА

Арлиан пригладил бороду и посмотрел в невозмутимое лицо леди Иней; Киска завладела его правой рукой, рассеченной в нескольких местах.

— А почему лорд Хардиор хочет моей смерти? — спросил он.

— Точно не знаю, но мне кажется, он опасается, что ты намерен уничтожить Общество Дракона.

Киска обменялась удивленными взглядами с Каплей. Арлиан испытующе посмотрел на леди Иней.

— Такое впечатление, что и вы в это верите, — заметил Арлиан.

— Конечно, верю, — ответила леди Иней. — Ты можешь сказать, что еще ничего не решил, но, учитывая твою справедливую ненависть к драконам, рано или поздно ты нас всех убьешь. В любом случае ты умудрился внести в ряды Общества раздор. Боюсь, нам уже никогда не удастся восстановить прежнее единство.

— Неужели? У меня были совсем другие намерения — я рассчитывал, что Общество выступит против драконов.

— Арлиан, ты противопоставил ненависти к драконам желание жить. Не только Пульцера выберет жизнь — впрочем, не все из нас с ней согласны. Общество неизбежно ждет раскол.

— Но вас это совершенно не тревожит, — заметил Арлиан.

— По двум причинам, — ответила Иней. — Во-первых, дело сделано, раскол неизбежен, и уже ничто не сможет нас вновь объединить — твоя смерть ничего не изменит. А я предпочитаю видеть тебя живым.

Колесо кареты попало в выбоину, и Арлиан ухватился за оконную раму.

— Благодарю, — сказал он. — А какова вторая причина?

— Я считаю, что нас следует уничтожить, — ответила леди Иней. — Мы это заслужили. Никто из нас не может пожаловаться, что смерть придет за ним преждевременно; я прожила более четырехсот лет, в пять раз больше, чем обычная женщина, около половины членов Общества значительно старше меня. Если наши смерти помогут избавить людей от угрозы нашествия драконов, значит, мы должны умереть. Уитер понял это и предпринял необходимые шаги. Я не настолько благородна, как он, и не собираюсь кончать с собой, но у меня еще есть пять столетий, чтобы изменить точку зрения. И если однажды ты соберешься перерезать мне глотку, я постараюсь не сопротивляться.

Арлиан мрачно улыбнулся.

— А я решил, что не смогу убить членов Общества, — признался Арлиан. — Я отбросил оружие вовсе не для того, чтобы остаться в живых; мне расхотелось лишать жизни Торибора. А если я не в силах убить Пузо, как быть с другими?

— Я тебя не понимаю, — сказала Иней. — Неужели ты решил заключить союз с драконами? Не могу поверить, что доводы Пульцеры произвели на тебя впечатление.

— Нет! — воскликнул Арлиан, возмущенный таким предположением. — Драконов необходимо уничтожить — но убивать людей, которые, сами того не желая, вынашивают будущих чудовищ, несправедливо. Должен существовать какой-то выход — например, внимательно следить за каждым членом Общества и расправляться с новорожденными драконами.

— И кто же возьмет на себя столь тяжкую обязанность? Пройдет тысяча лет, прежде чем последний человек с драконьим сердцем — иными словами, ты, — умрет, к тому же ничто не помешает драконам создать новых. Как можно рассчитывать на успех, когда речь идет о столетиях?

— Поскольку я самый молодой из нас, то бремя ответственности должно лечь на мои плечи.

— Значит, ты готов посвятить свою жизнь этому тяжелому делу?

— Нас всего тридцать восемь человек, миледи. Совсем немного, если учесть, что впереди тысяча лет.

— Если никто не станет тебе мешать.

Только теперь Арлиан обратил внимание на девушек: Киска смотрела на него широко раскрытыми глазами, разинув рот и забыв о его ранениях. Капля лучше владела собой, но и она не смогла скрыть своих чувств.

— Похоже, мы оба забыли о необходимости хранить тайну, — сказал Арлиан. — Девушки только что услышали вещи, которые их потрясли.

— В самом деле, — проворчала леди Иней, посмотрев на удивленных женщин. — Я полагала, что обитатели Старого Дворца в курсе твоих дел; кажется, я совершила ошибку.

— Я старался держать язык за зубами, — устало проговорил Арлиан.

— Ты проживешь тысячу лет? — выпалила Киска.

— Около того, если меня не убьют, — ответил Арлиан.

— А вам четыреста лет? — спросила Капля у леди Иней.

— Больше, я не помню точно. — И она спокойно посмотрела в глаза Капли.

Капля слегка отодвинулась от леди Иней.

— Я хочу вернуться к вашей встрече с герцогом, — сказал Арлиан. — Не сомневаюсь, что вы с Хардиором разговаривали с его светлостью не столь откровенно, как здесь, в карете.

— Тут ты совершенно прав.

— И что же вы ему сказали? Как Хардиор обосновал необходимость меня казнить? Какие возражения выдвинули вы?

— О, все очень просто, — улыбнулась леди Иней. — Хардиор напирал на то, что ты убил Дришина и Энзита и что ты намерен так или иначе покончить с Торибором, а еще он заявил, будто ты угрожал ему самому. Он обвинил тебя в том, что ты организовал заговор, целью которого является устранение советников герцога и других важных фигур, мешающих исполнению твоих коварных планов. Полнейшая чушь, о чем Хардиору известно не хуже, чем нам, но его речь получилась достаточно убедительной — Хардиор умеет говорить. Он заявил, что позволил себе выставить на городских стенах лучников, по его сигналу они были готовы в любой момент покончить с тобой раз и навсегда — чтобы в Мэнфорте вновь наступили мир и покой.

— Ах вот оно что! Вот откуда лучники на стенах.

— Герцог колебался, — продолжала Иней. — Более того, у меня создалось впечатление, что он испытал облегчение, когда узнал о смерти Энзита и Дришина, хотя, естественно, никогда бы вслух в этом не признался. Я стала тебя защищать, объяснив, что ты упрямый молодой человек, мечтающий отомстить шести лордам, из которых в живых остался только Торибор, и что у тебя нет никаких таинственных планов по захвату власти в городе. А для Хардиора существует лишь одна угроза — ты можешь оказаться более популярным, чем он; ну, тут я солгала.

— Конечно, — согласился Арлиан.

— Я также напомнила герцогу о том, какую огромную выгоду Мэнфорту принесли волшебники из Аритейна и их заклинания. И добавила, что в случае твоей гибели они вернутся на родину. Я не стала говорить о том, что они могут сделать с Мэнфортом перед уходом, но позаботилась, чтобы его светлость не забыл о такой возможности.

Ранее Арлиан об этом не задумывался, но теперь попытался представить себе возможные варианты развития событий.

У Шибель, Исейн и Кулу не осталось заклинаний — однако он не представлял себе, на что способны Тириф или Хлур, не говоря уже о Доме Дэри, все члены которого считали себя должниками Арлиана. В настоящий момент у волшебников нет заклинаний, но ведь они могут их привезти.

— Кроме того, я указала на то, что вмешательство в дуэль благородных лордов плохо скажется на репутации самого герцога, — добавила Иней.

— А почему герцог не мог отдать приказ убить Арлиана после дуэли? — спросила Капля.

— Мог, конечно, — ответила Иней, — но лорд Хардиор дал клятву Обществу Дракона не убивать других его членов в городских стенах. А потребовать, чтобы убийство произошло за городскими стенами, не раскрыв нескольких тайн, он тоже не имел права.

— Но герцог и сейчас может… — начала Капля.

— Герцог не хочет, — прервала ее леди Иней. — Ему нравится лорд Обсидиан. Он считает его удачливым юным проказником, благодаря которому жизнь в Мэнфорте стала интереснее. Я приводила доводы за сохранение Арлиану жизни, а лорд Хардиор, связанный клятвой, мог требовать убить Арлиана только во время дуэли. Таким образом, герцогу было нетрудно принять решение; и он сделал то, что ему хотелось: отказал Хардиору.

— Мне показалось, что я не произвел на него впечатления во время нашей первой встречи, — заметил Арлиан.

— Но с тех пор ты успел выйти победителем в двух впечатляющих дуэлях, пустился в погоню за своими врагами, я уже не говорю о слухах относительно диковинного каменного оружия и волшебных образов драконов. Теперь ты стал куда интереснее.

— Кроме того, волшебники действительно существуют, — заявила Киска, выпуская руку Арлиана. — Мы и вправду не знаем, что они сделают, если Ника убьют.

— Мне следовало дать им на этот случай инструкции, — сказал Арлиан, согнул пальцы правой руки и поморщился от боли.

Впрочем, он не очень ясно представлял, какие инструкции следует дать волшебникам, не говоря уже о том, согласятся ли они их выполнить. Волшебники добровольно приехали с ним в Мэнфорт, ради собственной выгоды. Вернувшись домой, они могут не захотеть совершить еще одно рискованное путешествие на север.

И о чем просить их в случае его смерти? Конечно, можно поручить Тирифу и его друзьям расквитаться за него; Арлиан не сомневался, что они постараются убить его врагов, но что толку? Он будет мертв. И правильно ли заставлять других людей мстить?

В любом случае он не сможет насладиться местью. Он предпочитает жить, а не оставлять посмертные распоряжения.

В данный момент речь шла об уничтожении драконов. Арлиан отомстил людям и спас всех, кого хотел спасти.

Но драконы еще живы, значит, ему рано умирать. Он мог рискнуть, дерзко разговаривая с человеком, державшим клинок у его горла, но Арлиан не боялся смерти — просто не хотел умирать.

— Значит, вам удалось уговорить герцога сохранить мне жизнь, — сказал он. — Благодарю вас, миледи.

— Всегда рада помочь, милорд, — улыбнулась леди Иней. — Как и герцог, я считаю, что жизнь становится интереснее, когда ты рядом. Конечно, в Мэнфорте стало больше насилия, события часто развиваются самым непредсказуемым образом, но у меня появились надежды. Теперь мне кажется, что, если ты уцелеешь, шансы на уничтожение драконов заметно увеличатся.

— Вы мне льстите.

— Я говорю правду, и не более того. Должна тебя предупредить, Арлиан, что лорд Хардиор не смирился с поражением. Он хочет твоей смерти или изгнания. И если ему не удастся убедить герцога расправиться с тобой, он использует другие методы — вот почему я полагаю, что именно он стоит за спиной Занера, обвинившего тебя в трусости.

— Но когда он успел все продумать?

Леди Иней пожала плечами.

— Тут я не могу сказать ничего определенного. Возможно, лорд Занер действовал по собственной инициативе.

— Он и в самом деле считает, будто Ник испугался лорда Пузо? — спросила Киска. — Какая глупость!

Возражений ни у кого не нашлось, и разговор закончился. Через несколько минут они подъехали к воротам Старого Дворца; леди Иней отклонила предложение Арлиана доставить ее домой.

К удивлению Арлиана оказалось, что все домочадцы поджидают его возвращения — Венлин, повара, служанки и слуги, даже Феррезин и еще несколько человек в ливрее Энзита. Пушинку, Лилию, Лаванду и Цикаду вынесли во двор и усадили на скамейки. Ванниари заснула на руках матери. Шибель, Кулу и Исейн стояли чуть в стороне, внимательно наблюдая за происходящим. Тириф, который был скорее гостем Арлиана, чем его служащим, замер у самых ворот.

Заика и Уолт еще не вернулись, но весть о его возвращении опередила карету.

— Похоже, собрались почти все — кстати, а где Хлур? — язвительно спросила леди Иней, с трудом вылезая из кареты; Ворон тут же поспешил ей помочь.

— Вероятно, осталась в Цитадели, как ей и положено, — в тон леди Иней ответил Арлиан.

Хлур служила послом Аритейна в Мэнфорте, и хотя она и ее муж Ктелик приехали в город вместе с Арлианом, они уже давно перебрались к герцогу, как и подобает особам, имеющим статус послов.

Убедившись, что леди Иней благополучно вылезла из кареты, Арлиан подхватил Киску и вручил ее Ворону.

Ворон тут же передал ее одному из слуг, а сам вернулся за Каплей.

Когда все три женщины выбрались из кареты, Арлиан соскочил на землю и спросил:

— Что вы здесь делаете?

Тириф откашлялся, но его опередила Пушинка:

— Это моя идея, Ник! Мы хотели, чтобы ты знал: мы все на твоей стороне.

Арлиан несколько мгновений смотрел на девушку, а потом повернулся к Тирифу.

— Приношу вам мои извинения, милорд, — сказал Тириф, — но Пушинка сказала главное. Мы чувствовали, что должны показать… нашу общность? Нет, солидарность. Мы хотели, чтобы вы знали, что мы вас поддерживаем.

На Арлиана произвело впечатление, что Тириф сумел найти нужное слово на чужом языке. Арлиан посмотрел на волшебника, потирая левой рукой правую, а потом спросил:

— А почему вы решили продемонстрировать это именно сейчас? Только из-за того, что я остался жив после дуэли?

— Нет. Стража герцога попыталась проникнуть в Старый Дворец, но мы заставили их уйти.

— Они приходили и в Серый Дом, — вмешался Феррезин. — Мы не впустили их, после чего прибыли сюда, чтобы доложить о попытке вторжения.

— Стража герцога? — переспросил Арлиан, еще не до конца сообразив, что происходит.

— Ты ранен! — воскликнула Пушинка, увидев кровь на рукаве и шарфе Арлиана, но он жестом показал, что все в порядке.

— Значит, сюда приходили стражники герцога? И что они хотели?

— Забрать оружие из обсидиана, — ответил Тириф.

Арлиан повернулся к леди Иней, но та лишь пожала плечами.

— Мне ничего не известно, — заявила она. — Наверное, решение принято после моего ухода.

— Расскажите, что здесь произошло, — попросил Арлиан Тирифа.

Тириф кивнул.

— Мы с Чирилом дожидались новостей о дуэли, — начал он свой рассказ, показывая на лакея. — Он заметил стражу и побежал предупредить остальных. Я остался наблюдать за происходящим.

— Стража герцога? — снова спросил Арлиан. — Точно?

Чирил был одним из самых надежных слуг, но особой сообразительностью не отличался.

— Да, стражники герцога, — продолжал Тириф, недовольный тем, что его прервали. — Офицер сказал нам, что пришел забрать оружие из обсидиана. Он приказал Чирилу и Венлину принести оружие, но Венлин заявил, что не может этого сделать без разрешения своего хозяина.

Венлин отступил на шаг в сторону, предоставляя Тирифу возможность рассказать историю до конца.

— Офицер заявил, что это приказ герцога и что, если мы сами не отдадим оружие, он будет вынужден применить силу. Я сказал, что оружия мы не отдадим. Тогда его люди попытались ворваться во Дворец, и я использовал одно из заклинаний, оставленное на крайний случай. Они испугались и ушли.

— Он сотворил огромное огненное чудовище, Ник! — воскликнула Пушинка.

— Иллюзия, — пожав плечами, уточнил Тириф. — Последняя.

— В Сером Доме нет волшебников, — вступил Феррезин. — Однако мы заявили офицеру, что не впустим его без вашего разрешения, и закрыли дверь на засов.

Арлиан кивнул, понимая, что этого хватило. Серый Дом был построен как крепость — с массивными каменными стенами и тяжелыми толстыми решетками на окнах.

— Я вышел через заднюю дверь и отправился сюда, милорд, — продолжал Феррезин. — Возможно, люди герцога до сих пор находятся перед входом в Серый Дом.

— Как странно, — сказал Арлиан. — Почему они пытаются конфисковать оружие? И почему он принял такое необычное решение в мое отсутствие?

— Подозреваю, что Хардиор приложил к этому руку, — предположила леди Иней. — Возможно, он вернулся к герцогу после того, как мы вместе покинули Цитадель.

— А мне кажется, что герцог решил принять меры предосторожности, — вмешался Ворон. — Если бы ты погиб на дуэли, кому досталось бы оружие, которое, по слухам, имеет магические свойства?

— Тебе, — ответил Арлиан.

— А его светлости об этом известно?

— Нет. — Арлиан нахмурился. — Полагаю, пришло время нанести ему визит. К тому же не помешает переброситься парой слов с Хардиором.

Глава 28 ТАЙНЫ РАСКРЫВАЮТСЯ ВНОВЬ

Добиться встречи с герцогом Мэнфортским было не так-то просто. Арлиан знал, что следует подать петицию об аудиенции. Он сочинил послание и отправил его в Цитадель. Арлиан написал его, даже не сняв пропотевший, залитый кровью камзол; только после того как гонец — один из слуг Серого Дома, сопровождавших Феррезина, — ушел в Цитадель, Арлиан расслабился и занялся собой.

Он прекрасно понимал, что Феррезин хочет получить указания на будущее, Ворон желает узнать, о чем Арлиан говорил с Торибором, многих интересовали подробности дуэли, но сейчас у него были более срочные дела. Он скрылся в своих покоях, заявив, что ему необходимо переодеться.

Скинув испорченный камзол, он надел халат, закрыл дверь спальни и прилег немного отдохнуть.

Его разбудило появление Венлина с докладом об обеде.

Арлиан смутился и принялся торопливо одеваться. Спустившись вниз, он обнаружил, что Заика и слуги, присутствовавшие на дуэли, вернулись, и все немного успокоились. Слуги занимались своими делами, шла подготовка к обеду. Леди Иней расположилась в маленькой гостиной, где болтала с Киской, Каплей и Цикадой. Феррезин и сопровождавшие его слуги исчезли.

Солдаты больше не появлялись у ворот Старого Дворца, но Арлиан сомневался, что все так и закончится. Не следовало забывать о событиях сегодняшнего утра.

Он приветствовал леди Иней, взял ее под руку и повел к обеденному столу. За едой он подробно описал дуэль, повторив все, что ему удалось запомнить из разговора с Торибором. Кое-кто из слуг стоял несколько ближе к столу, чем обычно, и Арлиан старался говорить погромче, чтобы его слышали не только гости.

Когда трапеза закончилась и Арлиан ответил на большую часть вопросов, он устроился в своем любимом кресле с бокалом шерри в руках, слушая спор женщин, пытавшихся разобраться в том, почему Торибор не стал его убивать. Арлиан успел выпить только половину бокала, когда над ним склонился Венлин и прошептал:

— Ваш гонец вернулся.

Арлиан поставил бокал и встал.

Посланец ждал его в коридоре. Увидев Арлиана, он поклонился.

— Ты доставил мое послание? — спросил Арлиан.

— Да, милорд.

— Кому ты его передал?

— Гофмейстеру его светлости, — ответил гонец.

— Ответ получил? Он передал что-нибудь на словах?

— Он спросил, от кого послание, милорд, а когда я ответил, гофмейстер сказал: «О, этого лорда герцог захочет принять!» Я спросил, будет ли ответ, и он предложил мне подождать, но потом вернулся и сказал, что я могу идти, поскольку герцог сегодня не будет читать ваше послание.

Не худший вариант развития событий, решил Арлиан.

— Прекрасно, — сказал он. — Ты ел что-нибудь?

— Нет, милорд.

Арлиан повернулся.

— Венлин, позаботься о том, чтобы перед возвращением домой его покормили. — Он вновь повернулся к гонцу. — Если в Сером Доме возникли какие-нибудь неприятности, немедленно сообщите мне. Спасибо за службу. — Он похлопал гонца по плечу, и тот отправился на кухню.

После коротких колебаний Венлин поспешил вслед за гонцом. Он явно чувствовал себя неуютно в его присутствии и, наверное, не знал, как с ним обращаться. В конце концов, у них теперь общий хозяин, но Венлин не понимал, какое положение занимает гонец. А для такого человека, как Венлин, подобные детали имели первостепенное значение.

Да, содержать два дома с полным штатом слуг — абсурд, сказал себе Арлиан, в особенности если оба придется защищать от стражников герцога. Достаточно будет и одного.

После событий сегодняшнего дня Арлиан уже не сомневался, какой из дворцов оставит себе. Серый Дом значительно меньше, к тому же его удобнее защищать, и Арлиан решил его продать. Он не собирался превращать свой Дворец в крепость и закрываться от внешнего мира.

Не следовало забывать и о том, что Конфетка и Голубка похоронены в саду Старого Дворца. В Сером Доме сада вообще не было; однако в нем имелась темница, где держали в заточении Конфетку и где умерла Голубка. Арлиан не хотел жить в доме, в котором происходили такие ужасные события. Он вернулся в обеденный зал и вызвал Ворона.

— Когда у тебя появится время, переговори с Монетой. Мне кажется, пришло время продать дом Энзита. Однако всю мебель и библиотеку нужно перевезти сюда, во всяком случае, на первое время. Полагаю, в северном крыле найдется место. Я хочу оставить на службе Феррезина; его должность и обязанности мы определим позднее.

Ворон ничего не ответил, лишь молча смотрел на Арлиана. Арлиан удивился, но потом все понял. Ворон хотел получить объяснения, а не приказы. Он не родился слугой, как Венлин, и всегда оставался свободным человеком, согласившимся пойти на службу к Арлиану только потому, что он ему понравился. Ворон вовсе не стремился стать управляющим большого поместья.

В течение последних месяцев Арлиан не посвящал Ворона в свои планы. Пришло время все ему рассказать.

— Кстати, — сказал Арлиан, — гофмейстер герцога принял мое послание, но его светлость не захотел читать его сегодня. Гонец в ливрее Энзита напомнил мне о Сером Доме.

Ворон кивнул.

— А я уже подумал, что ты начал привыкать хранить тайны.

Арлиан смущенно улыбнулся.

— Пожалуй, ты прав, — признался он. — Ты должен помочь мне избавиться от этой нехорошей привычки. Если ты решишь, что я молчу о том, что тебе следует знать, пожалуйста, скажи мне — я больше не хочу иметь от тебя секретов, Ворон. Пришло время посвятить тебя в мои тайны.

Ворон улыбнулся.

— В таком случае тебе придется сегодня лечь спать попозже — я хочу задать несколько вопросов.

— Как пожелаешь — но сначала свяжись с Монетой и сообщи о моем решении Феррезину.

Ворон насмешливо улыбнулся и отвесил поклон.

Арлиан вернулся к гостям и около часа вел вежливую беседу, а потом проводил леди Иней до ворот и посадил в карету. Пушинка отправилась укладывать Ванниари спать. Заика несла ребенка, а Уолт — Пушинку; однако остальные женщины остались в зале — им хотелось еще поговорить.

Арлиан нашел Ворона, и они расположились в кабинете Арлиана, где он наконец во всех подробностях поведал Ворону, что произошло в Пустоши после смерти Когтя. Потом рассказал о допросе в зале Общества Дракона.

Ворон все внимательно выслушал, а потом спросил:

— Ну, и что дальше?

— Не знаю, — ответил Арлиан. — Я не имею ни малейшего представления о том, что собираются делать драконы. Кстати, и что я буду делать сам! Атакуют ли нас драконы этим летом, или вновь останутся в своих пещерах, никому не известно. Не вызывает сомнений лишь одно: рано или поздно я встречусь с драконами — и я хочу подготовиться заранее.

— Значит, тебе нужны копья.

— Да.

— Как ты думаешь, зачем герцог попытался отобрать у тебя обсидиановое оружие — чтобы взять себе или не хотел, чтобы оно досталось твоему наследнику?

— Не знаю. Но я намерен у него спросить.

Ворон кивнул.

— Ари, а драконы большие? — спросил он. — Я имею в виду взрослых, а не того, что мы видели в спальне Когтя.

— Очень большие, — ответил Арлиан. — Не могу сказать точно — мне ведь тогда было одиннадцать лет, да и то я не слишком их разглядывал.

— Пятьдесят футов от морды до хвоста?

— Больше, — покачал головой Арлиан. — Морда дракона заполняла весь дверной проем кладовой, остальное представь сам.

— И чтобы убить взрослого дракона, необходимо вонзить клинок из обсидиана ему в сердце.

— Да.

Некоторое время оба молчали, но потом Ворон задал вопрос, который не мог не прозвучать:

— Ари, длина твоих самых лучших копий восемь футов. Если вонзить копье в бок дракона, оно достанет до сердца? И как ты рассчитываешь подобраться так близко?

— Полагаю, что, если направить копье под правильным углом, оно достанет до сердца, — задумчиво проворил Арлиан. — Драконы имеют вытянутую форму, и они не слишком толстые.

— А как к ним подобраться?

— Не знаю, — признался Арлиан.

— И ты даже не знаешь, сможет ли обсидиан убить взрослого дракона? Пузо в этом не уверен.

— Дракон, с которым я разговаривал, считал, что может.

— Он так и сказал?

— Какое это имеет значение? Мы не можем верить словам драконов!

— А сколько драконов уцелело?

— Не знаю. Даже примерно.

Ворон лишь посмотрел на Арлиана, а тот продолжал:

— Сначала я рассчитывал пробраться в логово драконов и убить их во сне.

— Вонзить длинное копье в спящее чудовище? Когда его сородичи спят рядом?

— Ну, у нас, несомненно, возникнут трудности, — заметил Арлиан.

Ворон лишь укоризненно на него посмотрел.

Арлиан вздохнул.

— Да, наверное, я спятил, — сказал он. — Скорее всего это невозможно.

— Похоже, человеческих способностей будет недостаточно, — сухо проговорил Ворон.

Арлиан заморгал.

— Да, наверное, ты прав.

— Пожалуй, без магии не обойтись.

Ворон сощурился.

— А есть ли какое-нибудь волшебство, которое сможет нам помочь?

— Не знаю, — признался Арлиан. — Но я полагаю, что нашим друзьям из Аритейна пора отправляться в путь. Я откладывал снаряжение каравана, поскольку по Пустоши лучше ехать в прохладную погоду, но мы не можем терять время. — Арлиан нахмурился. — Попроси Исейн составить список всего необходимого.

Глава 29 ЛОГИКА ЛОРДА ХАРДИОРА

На следующее утро Арлиану сообщили, что герцог Мэнфортский готов принять его завтра в Цитадели в два часа после полудня.

— Я не рассчитывал, что аудиенция будет назначена так скоро! — сказал он Ворону за завтраком. — Мне говорили, что обычно приходится ждать две недели.

— Получается, леди Иней права, — ответил Ворон. — Ты нравишься его светлости.

— Или он хочет лично потребовать, чтобы я передал ему оружие из обсидиана, — предположил Арлиан.

— Я бы не стал исключать такую возможность, — кивнул Ворон. — А лорд Хардиор будет присутствовать на аудиенции?

— Не знаю, — задумчиво ответил Арлиан. — Пожалуй, сегодня, до встречи с герцогом, мне следует нанести визит лорду Хардиору.

— Думаю, это разумно, если лорд Хардиор согласится тебя принять, — сказал Ворон.

— Сейчас попробуем организовать встречу, — сказал Арлиан и поманил стоявшего неподалеку Уолта. — Принеси мне перо и чернила — я хочу написать письмо. А когда оно будет готово, ты отнесешь его в особняк лорда Хардиора и отдашь в руки либо ему, либо его управляющему. Если никого из них не будет на месте, подожди.

— Милорд? — Последнее указание изрядно удивило Уолта.

— Я не хочу, чтобы о письме забыли.

— Да, милорд.

Уолт поклонился и ушел за письменными принадлежностями. Арлиан довольно быстро написал короткое письмо:

Ввиду того, что я обещал хранить некоторые тайны, мы должны обсудить ряд вопросов перед моей аудиенцией с его светлостью, которая состоится завтра днем. Я бы не хотел заставлять вас хранить тайну в тех вопросах, которые мне следовало бы обсудить, или, наоборот, раскрыть нежелательные секреты. С нетерпением жду встречи в любом удобном для вас месте.

Он подписал письмо «Обсидиан», сложил, запечатал и вручил Уолту.

— Можешь идти, — сказал Арлиан.

Уолт поклонился и зашагал к двери.

— И поторопись! — крикнул Арлиан ему вслед.

Уолт ускорил шаг, Арлиан посмотрел ему вслед, вздохнул и пошел навестить Пушинку и Ванниари.

Пушинка, как обычно, пребывала в отличном настроении, а Ванниари росла веселым и здоровым ребенком — когда Арлиан наклонился над ней, девочка перестала размахивать ручками и с удивлением и благоговением уставилась на него. Стоит добавить, что так она смотрела на любое человеческое лицо.

Арлиан поговорил с девочкой и позволил схватить себя за палец. Он выслушал болтовню Пушинки о ребенке, и о том, как глупо Арлиан поступил, когда принял решение драться на дуэли с лордом Пузо, и как он храбро поступил, бросив оружие на землю, и как она не верит людям, утверждающим, будто Арлиан молил сохранить ему жизнь.

Арлиан внимательно посмотрел на Пушинку.

— И кто же такое говорит? — с любопытством спросил он.

— Я слышала, как об этом говорили Заика и Цикада. Они, конечно, верят в такие глупости не больше, чем я.

— Конечно.

Арлиан удивленно покачал головой. Молить о сохранении жизни? Зачем бы ему так поступать?

Он покинул спальню Пушинки и направлялся в покои Исейн, когда к нему прибежал Уолт.

— Милорд! — воскликнул он, задыхаясь.

Арлиан повернулся.

— Ты доставил мое послание? — спросил он.

— Он здесь! — взволнованно сказал Уолт.

— Я не понял, Уолт…

— Лорд Хардиор, милорд. Он здесь, в Старом Дворце, — заявил Уолт. — Он настоял, что поедет со мной. Лорд Хардиор ждет вас в приемной.

— В самом деле? — Арлиан не ожидал такой быстрой реакции на свое письмо. — Отведи его в малую гостиную, я скоро приду.

Уолт поклонился и поспешил к лорду Хардиору. Арлиан смотрел ему вслед, размышляя о том, нужно ли ему что-нибудь предпринять перед встречей с Хардиором. Однако никаких разумных идей ему в голову не пришло, и поэтому он оказался в гостиной раньше, чем Уолт привел туда лорда Хардиора.

— Милорд, — сказал Арлиан, протягивая руку. — Добро пожаловать в мой дом. Благодарю вас за то, что вы так быстро отреагировали на мое приглашение!

Хардиор не пожал протянутой руки.

— Моя реакция показалась вам слишком быстрой, Обсидиан? Сомневаюсь.

— Я действительно не ждал вас так скоро, милорд, — хотя и предполагал, что вы согласитесь на встречу. Просто я ожидал, что вы пригласите меня к себе во второй половине дня.

— У меня нет времени, — сказал Хардиор и бросил взгляд на Уолта. — Мы можем поговорить наедине?

— Конечно, — ответил Арлиан.

Он жестом показал Уолту, что ему следует удалиться, и тот быстро вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

— Могу я предложить вам сесть, милорд? — спросил Арлиан, показывая на обитые шелком кресла.

— Боюсь, что нет, — отказался Хардиор. — Вам назначена аудиенция у герцога?

— Завтра днем, милорд.

— И что вы намерены ему рассказать? Вы собираетесь выболтать герцогу все наши тайны?

Арлиан нахмурился.

— Милорд, полагаю, вы выбрали неуместную манеру разговора. Я попросил вас о встрече для того, чтобы избежать ненужных конфликтов.

— Иными словами, вы хотите убедиться в том, что я больше не стану организовывать покушения на вас.

Арлиан прикрыл глаза и медленно выдохнул, стараясь сохранить хладнокровие.

— Лорд Хардиор, меня гораздо больше интересует, почему вы хотите моей смерти. Я знаю, что могу не опасаться вас до тех пор, пока нахожусь в стенах Мэнфорта, — однако мне казалось, что мы на одной стороне, и лучники на стенах вызвали у меня беспокойство. Что заставило вас отправить их туда и просить у герцога разрешения на мое убийство?

Некоторое время Хардиор смотрел на Арлиана, а потом ответил:

— Я забыл — вы и в самом деле безумны. Мне казалось, что причины должны быть для вас очевидны.

— Вовсе нет.

— Вы угрожали призвать драконов на наши головы.

Арлиан заморгал.

— Угрожал? Если я и в самом деле так поступил, драконы лишь ждут подходящей погоды, чтобы обрушить на нас свой гнев. Какую пользу принесет вам моя смерть?

— Возможно, еще не поздно предотвратить их появление, Обсидиан, но только в том случае, если вы перестанете угрожать им самим фактом своего существования. Необходимо положить конец вашим откровениям относительно их природы, а также производству оружия из обсидиана, уже не говоря о планах уничтожить детенышей драконов. Я достаточно хорошо вас знаю, чтобы понимать: вы до последнего вздоха не откажетесь от своих безумных планов мщения — поэтому я сделаю все, чтобы вам помешать.

После небольшой паузы Арлиан ответил:

— Я искренне разочарован, милорд. Мне казалось, вы способны на большее.

— На большее? Я пытаюсь защитить Земли Людей от последствий ваших безрассудных поступков — что еще мне остается делать?

— Милорд Хардиор, совсем недавно вы сказали мне, что если я сумею убить дракона или, еще того лучше, уничтожить их всех, то стану величайшим героем. Вы видели, как я убил дракона, появившегося на свет из сердца лорда Стиама, однако вы намерены вознаградить мой подвиг смертью.

— Вы прикончили новорожденное существо, у которого общего с взрослым драконом столько же, сколько у младенца с мужчиной. Да, вы его убили, да, он бы превратился в дракона, но вам не по силам убить настоящего дракона — грудной ребенок никогда не победит опытного воина.

— Похоже, вы совершенно уверены в своей правоте.

— Да, уверен! Я видел драконов, Обсидиан, и сражался с ними. Я не прятался в кладовке, когда они уничтожили мой родной город; я был взрослым мужчиной, когда моя шпага разлетелась на куски, соприкоснувшись с чешуей дракона. — Он тяжело вздохнул и добавил: — Мы думали, что они ушли; драконы не появлялись в течение пятидесяти лет, со времен моего деда, когда войны таинственным образом прекратились, а драконы попрятались в своих пещерах. А потом пришел день, когда с темных небес они вновь обрушились на нас.

Мы слышали древние легенды о воинах, которые отражали атаки драконов на бастионах Мэнфорта, и о том, что никакое оружие не причиняло драконам вреда, но потом драконы снова исчезли, верно? Мы рассчитывали, что они стали старыми и слабыми и что наше оружие наносило им ранения, а они их просто скрывали. Поэтому мы собрали армию и с мечами в руках выступили против общего врага.

В последний момент меня отправили отвести в убежище детишек, которым захотелось посмотреть на сражение. Я заставил их вернуться в зал гильдии, где собрались все наши дети и старики, а сам побежал обратно, чтобы присоединиться к другим воинам, но драконы появились раньше.

Именно поэтому я и уцелел. Я видел, что они делали, видел все — как они изрыгали пылающий яд на воинов, как ломали дома, безжалостно убивая укрывшихся за их стенами женщин и детей. Я слышал крики…

Он содрогнулся. Арлиан молчал, и после небольшого отдыха Хардиор продолжал:

— Их было четыре. Когда самый большой вошел в зал гильдии, я бросился на него с мечом в руках, чтобы заставить его отступить. Он меня не убил, даже не отшвырнул в сторону — просто проигнорировал, срывая крышу. На меня стали падать камни и горящая солома, из ран на лице текла кровь, я продолжал наносить удары мечом, но дракон даже не повернул в мою сторону головы.

Наконец мой меч сломался, и тогда я стал бросать в дракона камни, и тут он обратил на меня взор — в следующее мгновение струя яда попала на зажатый в моей ладони камень и обожгла мне пальцы. Я уронил камень и засунул пальцы в рот — вот почему я все еще жив, а не умер шестьсот лет назад.

Дракон отвернулся и начал методично сжигать все, что еще оставалось в зале гильдии, и успокоился только когда дети были мертвы, но ко мне он больше не проявлял ни малейшего интереса.

И вы предлагаете убивать чудовищ волшебными стеклянными копьями? — Хардиор горько усмехнулся. — Я повторяю, вы безумец. Драконов невозможно убить.

— Поэтому вы намерены ублажать их? И вынашивать для них потомство? Вы хотите стать их слугой?

— Я намерен вступить с ними в контакт. Кровь и вода в чаше не особенно хитрый способ; вы говорили с драконом, не владея колдовством. Мы можем предложить им мир: если они останутся в пещерах, Общество сохранит тайну их воспроизводства. В конце концов, Пульцера совершенно права: им не нужна наша смерть — а мы хотим жить.

— Пульцера, — покачал головой Арлиан. — Значит, вы решили объединиться с Пульцерой?

— Она права, — вздохнув, повторил Хардиор. — Сначала мне не понравилось то, что она говорила, — я вспомнил крики моих братьев и детей, умиравших в зале гильдии. Я помню выражение полнейшего презрения на морде дракона и его чудовищную жестокость. Я ненавижу драконов не меньше, чем вы, милорд, — но у нас нет шансов их победить. Если начнется война, дети снова будут кричать от ужаса, но если мы заключим сделку с драконами…

— Их не станет меньше, — закончил Арлиан, — драконы будут жить вечно, выбирая среди людей все новые и новые жертвы. А если мы начнем с ними сражаться и будем их убивать, многие из нас погибнут, но в конечном счете мы одержим победу и уничтожим чудовищ.

— Нет, у нас нет надежды! — закричал Хардиор. — Их невозможно убить. Никому не удалось прикончить взрослого дракона за многие тысячи лет совместного существования людей и драконов.

— Но никто не пробовал использовать обсидиан! — вскричал в ответ Арлиан. — Лорд Энзит шестьсот лет изучал драконов и колдовство, чтобы узнать, в чем они уязвимы, и ему сопутствовал успех! Вы видели, как я убил дракона, — разве можно отрицать очевидное?

— Я видел, как вы пронзили копьем ожившее облако крови, а не дракона! — возразил Хардиор. — Будь у вас в руках обычная шпага, было бы то же самое.

— Ничего подобного, я пробовал, — возразил Арлиан. — В пещере, где умер Энзит. Моя шпага не смогла пробить чешую новорожденного дракона: когда я вонзил свой клинок в его пасть, он его перекусил.

Хардиор посмотрел на Арлиана.

— Вы лжете, — наконец сказал он.

— Я сказал чистую правду, — покачал головой Арлиан.

— Значит, обсидиан сильнее стали — в некоторых случаях. Но неужели вы полагаете, что сумеете убить взрослого дракона?

— Да!

— А я — нет, — жестко сказал Хардиор, — я убежден, что ваши планы лишь приведут драконов в ярость, и они нас атакуют. Кроме того, вы заявили, будто намерены убить всех обладателей сердца дракона в Мэнфорте, — как я могу вам доверять? Вы продемонстрировали, чего стоят ваши клятвы, — бросить шпагу во время дуэли с Пузо! Вы безумец и опасны для окружающих. Честно говоря, я надеялся, что герцог меня послушает и отдаст приказ казнить вас. Однако он рассудил иначе, и я не могу покушаться на вашу жизнь, пока вы находитесь в Мэнфорте, но клянусь ушедшими богами, Обсидиан, я сделаю все, что в моих силах, чтобы не позволить вам подвергнуть Мэнфорт опасности.

— Значит, они уже стали вашими хозяевами, хотя даже не вышли из своих пещер, — с отвращением промолвил Арлиан. — И вы не станете помогать мне в борьбе с драконами?

— Помогать вам? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас остановить.

— Тогда нам больше не о чем говорить, милорд, — заявил Арлиан, указывая на дверь.

— О нет. — Хардиор не собирался уходить. — Вы позвали меня сюда, чтобы обсудить вашу завтрашнюю аудиенцию с герцогом, и мы это сделаем, после чего я вас немедленно покину.

— Неужели? Несколько минут назад вы напомнили о своей клятве не причинять мне вреда в стенах Мэнфорта, так почему бы мне не сообщить герцогу все, что я пожелаю?

— По двум причинам, милорд. Во-первых, я сомневаюсь, что вы намерены провести всю жизнь в Мэнфорте. Я не утверждаю, что помешан на мести, но постараюсь расправиться с вами, как только вы покинете пределы города. Во-вторых, я не приносил никакой клятвы относительно герцога. Гибель герцога Мэнфорта не станет большой потерей для Земель Людей.

После его смерти возникнет новая система правления — возможно, совет лордов, как в других городах. Неужели вы не догадываетесь, кто будет его контролировать? Я не устраняю герцога потому, что мне не хочется осложнений, к тому же старый дурак мне симпатичен, — но если станет ясно, что нам грозит серьезная опасность, если он прислушается к вашим россказням и поверит в оружие, которым можно убивать драконов…

Хардиор не закончил своей угрозы.

— Иными словами, вы хотите, чтобы я скрыл от герцога способ размножения драконов и могущество обсидиана, — сказал Арлиан.

— Естественно. Полагаю, вам придется обсудить с ним ваши дурацкие копья, но надеюсь, вы не станете ему рассказывать об их истинном предназначении.

— Я ничего не могу вам обещать, милорд.

Хардиор вздохнул.

— Обсидиан, завтра меня там не будет, но не рассчитывайте, что я не буду знать, о чем у вас пойдет беседа. В Цитадели у меня есть свои люди, кроме того, колдовство тоже иногда помогает подслушивать разговоры. Я не в силах помешать вам встретиться с герцогом — но знайте, мой ответ не замедлит последовать. Не подписывайте смертный приговор герцогу необдуманными словами — да и о себе не забывайте!

Арлиан пристально посмотрел на своего гостя и ответил:

— Большое спасибо за совет, лорд Хардиор, полагаю, наш разговор закончен.

— Да. Теперь закончен, — сказал Хардиор, развернулся и пошел прочь.

Арлиан даже не посмотрел ему вслед.

Глава 30 АУДИЕНЦИЯ У ГЕРЦОГА МЭНФОРТА

Назавтра, после полуденной трапезы, Арлиан надел свой лучший камзол и позволил Цикаде и Лилии подстричь и причесать свои волосы. Он выбрал белую шелковую рубашку и черный льняной плащ с красным шелковым шарфом, чтобы получилось яркое пятно; кроме всего прочего, он хотел скрыть ранение на шее, оставленное клинком Торибора. Царапину на лбу спрятать не удалось.

Когда все приготовления были закончены, Арлиан отправился в Цитадель пешком, решив немного пройтись — Цитадель располагалась всего лишь в миле от Старого Дворца. Он шел довольно быстро и прибыл на пятнадцать минут раньше условленного времени.

Арлиан воспользовался этим, чтобы осмотреть часть Цитадели, открытую для всеобщего обозрения. В отличие от многих других посетителей он изучал не картины, гобелены, сады и статуи, а систему обороны — когда-то Цитадель была настоящей крепостью.

Однако это время давно осталось в прошлом. Ров практически засыпали, а на его месте разбили сад с декоративными прудами. Бастионы стали шире, превратившись в просторные веранды и террасы. Отверстия, через которые прежде швыряли, камни и лили горячую смолу на головы атакующего врага, закрыли стеклянные двери, ведущие на изящные балкончики.

Такой была внешняя защита дворца герцога. Внутри он и вовсе не предназначался для обороны.

Цитадель построили вскоре после окончания войны с драконами, времена оставались неспокойными, приходилось сражаться с повстанцами и мятежными лордами — но не с драконами. Когда наступил мир, правитель Мэнфорта поселился в Старом Дворце — тогда он назывался Герцогским, — но прошло два столетия, и дед нынешнего герцога решил, что содержание дворца стоит слишком дорого. Тогда он отдал приказ перестроить внутреннюю часть Цитадели, куда впоследствии и перебрался. И хотя Цитадель не могла похвастать роскошью Старого Дворца, герцогов она вполне устраивала.

Новый дворец — внутренняя часть Цитадели — стал домом герцогов и был обставлен с роскошью.

Арлиана беспокоила мысль, что в случае нападения драконов Цитадель станет самым опасным зданием в городе. Большая часть домов в Мэнфорте была выстроена из серого камня, садов и деревьев совсем немного; все улицы вымощены камнем. Поэтому сжечь город будет непросто; горящий яд быстро потухнет, не причинив камням никакого вреда.

Конечно, когти драконов могут сокрушить каменные строения, но мощные стены их сильно задержат.

Однако Верхний город, где обитали самые богатые лорды, был выстроен не только из камня. За столетия здесь выросли особняки и дворцы с широкими окнами, роскошными садами, а в качестве материала часто использовали дерево. По подсчетам Арлиана, один дракон всего за несколько минут сможет превратить большую часть Цитадели в горящие руины. Но вот уже много сотен лет люди считали, что драконы не вернутся в Мэнфорт, и архитектура стала отражением их веры.

Конечно, его собственное жилище — Старый Дворец — тоже находится в плачевном состоянии, если речь пойдет об обороне. В Сером Доме будет безопасно, но Арлиан решил его продать. В случае появления драконов он собирался сражаться с ними, а не скрываться за каменными стенами.

Арлиан стоял на дорожке, когда к нему быстро подошел слуга.

— Лорд Обсидиан?

Арлиан повернулся.

— Да?

— Его светлость готов вас принять. Следуйте за мной.

Арлиан молча повиновался.

Однако ему пришлось еще четверть часа прождать в приемной, где он успел во всех подробностях разглядеть портрет бабушки нынешнего герцога в юности. Арлиан так и не смог решить, обладала ли она удивительно пресной внешностью, или художник ее ненавидел.

Наконец дверь распахнулась, и Арлиан вошел в зал для аудиенций, где его светлость сидел в красном кресле под шелковым пологом. Арлиан опустился на одно колено, как его проинструктировал Ворон, не обращая внимания на придворных и стражников, стоявших по обе стороны от кресла.

Некоторых придворных ему уже доводилось видеть на аукционе по продаже имущества Дришина; Арлиан с удовлетворением отметил, что в зале нет членов Общества Дракона.

Впрочем, кто-то из присутствующих является шпионом лорда Хардиора, напомнил себе Арлиан.

— Лорд Обсидиан, — с улыбкой произнес герцог. — Рад снова вас видеть!

Улыбка герцога показалась Арлиану искренней.

— Вы оказываете мне честь, ваша светлость, — ответил Арлиан, поднимаясь на ноги.

— Вы хотели меня видеть, — продолжая улыбаться, сказал герцог.

— Да, ваша светлость, — ответил Арлиан. — Чтобы спросить, почему ваша стража попыталась вчера проникнуть в мои владения. Если вам что-то потребовалось, я сумел бы найти нужную вам вещь быстрее, чем ваши солдаты.

— Ах вот вы о чем! — Улыбка слегка потускнела. — Ваши люди должны были передать вам, зачем я посылал стражников. Речь шла о волшебном оружии.

Арлиан сделал вид, что удивлен.

— Мне так и сказали, но у меня нет волшебного оружия.

— О, перестаньте! Разве вы не начали производить необычное оружие?

На лице Арлиана появилось понимание.

— О да, ваша светлость, по моему приказу сделаны клинки и копья из обсидиана, — ответил он. — В честь моего имени.

Он придумал эту ложь прошлой ночью, но до самого последнего момента не мог решить, стоит ли ею воспользоваться.

Теперь, глядя на герцога, Арлиан понял, что лорд Хардиор выполнит свои угрозы — зачем подвергать опасности жизнь безобидного старого глупца?

— Уверяю вас, — сказал Арлиан в заключение, — в них нет ничего волшебного.

— В самом деле? А мне докладывали, что ваши копья способны развеять волшебные миражи вроде того, от которого умер несчастный лорд Стиам.

Арлиан небрежно взмахнул рукой.

— Сгодилось бы любое копье. Я воспользовался обсидианом только потому, что у меня его полно.

— Лорд Хардиор дал нам другие объяснения.

— О, ваша светлость, только не обвиняйте меня в ошибках и заблуждениях лорда Хардиора! У меня достаточно своих собственных.

Герцог рассмеялся.

— Конечно, — ответил он.

Некоторое время они молча разглядывали друг друга; затем Арлиан откашлялся и сказал:

— Ваша светлость не сказали мне, почему отдали приказ конфисковать оружие.

— Ну… всего лишь предосторожность, — небрежно ответил герцог. — Узнав про дуэль с лордом Пузо, я хотел понять, что вы задумали. К тому же вы могли погибнуть, и оружие попало бы в недостойные руки — согласитесь, мне не следует забывать об осторожности. Я уже не говорю о том, что многие считают вас безумцем. Хардиор заверил меня, что копья обладают магическими свойствами. Я не колдун, поэтому я ему поверил.

— Значит, лучники на стене были еще одной предосторожностью?

Улыбка окончательно исчезла с лица герцога.

— Вы их видели.

— Да, ваша светлость.

— Их послал Хардиор, а я приказал их убрать. Я не прибегаю к помощи убийц. Возможно, лорд Энзит по приказу моего отца так поступал, но только не я. Если я захочу от вас избавиться, милорд, то прикажу вас арестовать и судить, а не убивать из засады.

— Мне стало значительно спокойнее, ваша светлость, — ответил Арлиан, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало иронии.

— Не сомневаюсь, — ответил герцог. Бросив на Арлиана еще один внимательный взгляд, он добавил: — Вы необычный человек, Обсидиан.

— Я к этому не стремлюсь, — честно ответил Арлиан.

— Однако так получается. Я вас не понимаю, из чего следует, что мне надо быть осторожным. Лорд Хардиор утверждает, будто вы опасны, возможно, он прав.

Арлиан не нашел достойного ответа.

— Вы убили нескольких моих лордов, — продолжал герцог. — Ходят слухи, что речь идет о личной мести, тем не менее вам удалось произвести впечатление на Мэнфорт. Посол Аритейна, лорд Энзит, лорд Дришин…

Арлиан открыл рот, чтобы опровергнуть слова герцога, но в последний момент вспомнил, что герцога Мэнфортского прерывать не принято.

— …лорд Клинок и лорд Каруван, лорд Стиам и лорд Уитер…

На лице Арлиана отразилось напряжение, однако он нашел в себе силы промолчать.

— …А теперь вы собирались поквитаться с лордом Пузо. Когда вы расправились с Энзитом, я думал, что с убийствами покончено, но затем последовало еще три смерти, и Хардиор сказал, что вы не намерены останавливаться. Я не могу оставаться безучастным — мне необходимо сохранить в живых своих советников!

— Ваша светлость, я не убивал тех, кого вы назвали! — воскликнул Арлиан, когда герцог замолчал. — Я не убивал Стиама, Уитера и Энзита и тем более посла Аритейна.

— Они живы?

— О… нет. Мне неизвестно, что стало с послом; это внутреннее дело аритеян, и я посчитал, что лучше не задавать лишних вопросов. Лорд Стиам умер от лихорадки, а Уитер и Энзит покончили с собой.

— Энзит покончил с собой? Я недостаточно хорошо знал лорда Уитера, но мне трудно поверить в самоубийство Энзита.

— Мы сражались, его клинок сломался, ваша светлость; и он вонзил в свое сердце кинжал, чтобы не просить пощады.

Арлиан посмотрел герцогу в лицо и понял, что ему не верят.

— Ваша светлость, я признаюсь, что убил лорда Дришина; зачем мне отрицать убийство Энзита, если бы он умер от моих рук?

— Я уже сказал, что не понимаю вас, Обсидиан.

Герцог взмахнул рукой, показывая, что не намерен спорить с Арлианом.

— В любом случае вы пытались его убить, не так ли?

— Да, — признал Арлиан.

— Тогда подробности не имеют значения. Вы несете ответственность за гибель полудюжины лордов, не говоря уже о паре солдат и нескольких лавочниках.

— Но их смерть на совести Энзита!

— Подробности, как я уже сказал, не имеют значения, — сердито прервал его герцог. — Так или иначе, но вы убили людей, состоявших у меня на службе. Вы дали понять, что у вас имелись личные причины для мести, — тем не менее вы лишили меня подданных. Более того, вы начали производство оружия — не важно, волшебное оно или нет, — в количестве достаточном, чтобы вооружить небольшую армию. А теперь скажите, против кого можно направить армию в Мэнфорте, милорд? Только против меня.

Арлиан открыл рот, но не нашелся, что сказать.

— Так рассуждал Хардиор, который советовал мне расправиться с вами раз и навсегда. Леди Иней попросила сохранить вам жизнь, и я согласился, поскольку у меня нет доказательств, что вы намерены причинить мне вред, — но я так и не услышал от вас, зачем вам столько копий? Поэтому я послал своих людей, чтобы они забрали оружие, но вы зашли так далеко, что использовали против моих солдат магию!

— Мои люди действовали по собственной инициативе, ваша светлость, — ответил Арлиан.

Конечно, если бы он знал, что у него хотят забрать обсидиановые копья, он отдал бы именно такой приказ.

— Я так и думал, — заметил герцог, откидываясь на спинку кресла. — И вы сохранили Пузо жизнь, позволив ему считать, что он вышел победителем из дуэли. Из чего я делаю вывод, что вы вовсе не такой кровожадный безумец, каким вас представил лорд Хардиор. Более того, я понял, что вам не хватает мужества, чтобы интриговать против меня!

Арлиан удивленно заморгал — неужели Занер успел поговорить с герцогом? Однако герцог не стал дожидаться ответа и продолжал:

— Я решил тщательно обдумать ситуацию, отложив на время вопрос с копьями, — но тут вы попросили аудиенции, и теперь мы можем все спокойно обсудить.

— Уверяю вас, ваша светлость, мне и в голову не приходило обратить копья против вашей стражи, — ответил Арлиан, решив пропустить мимо ушей обвинение в трусости. — Оружие не имеет никакого отношения ни к вам, ни к Мэнфорту.

Герцог кивнул.

— В таком случае зачем же вам копья?

Арлиан не сумел придумать подходящую ложь, а говорить правду, рискуя навлечь на герцога месть Хардиора, ему совсем не хотелось. Убеждать герцога, что он намерен использовать копья против драконов, не имело ни малейшего смысла. После томительной паузы Арлиан сказал:

— Я хотел вооружить ими всех своих людей.

— Зачем?

— Я… не знаю, просто каприз.

Герцог даже не пытался скрыть своего отношения к словам Арлиана — он считал его лжецом и безумцем.

Но тут в голову Арлиану пришла спасительная мысль.

— Ваша светлость, признаю, дело не просто в капризе. У меня были веские причины обзавестись таким оружием, но это торговая тайна. Неужели я должен ее раскрыть?

Слова Арлиана явно заинтриговали герцога.

— Боюсь, вам придется, — сказал он. Арлиан театрально вздохнул.

— Ваша светлость, вам, конечно, известно, что мое состояние составлено благодаря торговле магией Аритейна. А вам не приходило в голову узнать, чем я расплачивался с ними?

— Оружием? — Герцог явно гордился собственной проницательностью.

Арлиан кивнул.

— Я продавал им оружие, которое защищает от дикого волшебства, господствующего за границей Мэнфорта в нечестивых землях.

— Так вы готовили партию оружия для торговли? Вот зачем вам понадобились копья?

— Совершенно верно. Вы очень проницательны, ваша светлость.

— Теперь наконец все встало на свои места! И вы держали свои планы в секрете, чтобы никто не мог составить вам конкуренцию.

— Да, ваша светлость.

Герцог, не спуская глаз с Арлиана, на некоторое время погрузился в размышления. Наконец он сказал:

— Вы знаете, о вас ходят и другие слухи — я уже не говорю о теории Хардиора, который утверждает, будто вы при помощи колдовства хотите отобрать у меня город.

— В самом деле?

— Говорят, вы погубили Стиама при помощи колдовства, а потом уничтожили все артефакты, чтобы другие колдуны не смогли вас ни в чем обвинить.

— Ваша светлость, я не имею никакого отношения к смерти лорда Стиама. Клянусь ушедшими богами.

— А еще говорят, что лорд Уитер поймал вас за руку и вы убили его, чтобы скрыть следы своих преступлений, а слуг и управляющего подкупили, чтобы они сказали, будто он покончил с собой.

— Ваша светлость, лорд Уитер считал, что заразился той же болезнью, от которой умер лорд Стиам, и решил избавить себя от мучений.

Герцог наклонился вперед и заговорил тише, очевидно, не хотел, чтобы придворные расслышали его слова.

— Кое-кто считает, что вы и лорд Энзит знали, как создать эликсир бессмертия, и вступили в схватку за контроль над ним — вот в чем главная причина вашего конфликта.

И вновь Арлиана застигли врасплох слова герцога.

— Мы давно знали, что Энзит создал некий эликсир, — продолжал герцог. — Не следует забывать, что он служил советником у моего деда и отца и нисколько не изменился с тех пор, как я был ребенком. Он говорил, что формула утеряна, хотя ему предлагали немалые деньги, а кое-кто пытался добиться ее силой.

— Мне нечего вам сказать, — заявил Арлиан. — Я ничего не знаю об эликсире бессмертия.

Он сказал чистейшую правду. Яд дракона не дарил человеку бессмертие, лишь продлевал его жизнь на тысячу лет, чтобы он мог выносить маленького дракона.

— Очень жаль. Я бы отдал за такой эликсир все что угодно.

— Тут я ничем не могу вам помочь, ваша светлость.

Арлиан с трудом сдержал дрожь при мысли о глупце, сидящем на троне тысячу лет и с каждым годом теряющем человеческий облик. Да и кто займет его место — ведь у герцога не было бы детей!

— Ну что ж, — со вздохом сказал герцог, откидываясь на спинку кресла, — я вижу, вы не замышляли измены и не собирались использовать свои копья с каменными наконечниками против меня.

— Клянусь всеми богами, ваша светлость, живыми и ушедшими.

— Тем не менее я не хочу, чтобы вы держали их в Мэнфорте.

— Ваша светлость? — удивился Арлиан.

— Я требую, чтобы вы увезли обсидиановое оружие из Мэнфорта. Вы утверждаете, будто бы оно не обладает колдовскими свойствами и что вы не намерены обратить его против меня, тем не менее, милорд, по городу поползли слухи. Я не настаиваю на уничтожении копий, просто уберите их из города.

После коротких размышлений Арлиан понял, что у него нет выбора. Герцог принял решение.

Арлиан не хотел уезжать из Мэнфорта, опасаясь, что драконы могут напасть на город, но у него имелись дела в Глубоком Шурфе, а также следовало отправить караван в Аритейн за новыми заклинаниями. К тому же на что он мог рассчитывать в борьбе с драконами, если Общество отказало ему в поддержке, а от герцога и вовсе нет никакого толка? Пришла пора покинуть Мэнфорт.

Таскать за собой копья будет не слишком удобно: оружие займет немало места в фургонах, а люди, оставшиеся в городе, лишатся возможности защищаться — впрочем, едва ли драконы нападут на Мэнфорт, если сам Арлиан его покинет. Ведь именно он раскрыл тайны и разгневал драконов.

— Как пожелаете, ваша светлость, — с поклоном сказал Арлиан. — Я планировал отправиться с торговым караваном на юг; обещаю взять с собой обсидиановые копья.

Конечно, путешествие даст Хардиору возможность убить Арлиана, как только он покинет город, но его это не слишком беспокоило. Арлиан не сомневался, что сумеет справиться с наемными убийцами, а если Хардиор рискнет отправить против него крупный отряд, слухи обязательно дойдут до герцога.

— Я не требую, чтобы вы покидали Мэнфорт, милорд, — удивился герцог. — Просто отошлите оружие.

— Я понимаю, ваша светлость, но дела вынуждают меня покинуть город, кроме того, так я смогу лично убедиться в том, что оружие вывезено из Мэнфорта и ваша воля исполнена.

— Понимаю вас. Наверное, это мудрое решение, — заявил герцог. — Ваше присутствие вызвало тревогу у горожан, Мэнфорт нуждается в отдыхе. Да и я тоже. Я рекомендую зам отправиться в путешествие как можно скорее.

— Как пожелаете, ваша светлость, — вновь поклонился Арлиан.

У Арлиана создалось впечатление, что герцог сказал все, что собирался, но Арлиан не хотел так заканчивать разговор, поэтому он быстро спросил:

— Могу я задать вам вопрос, ваша светлость?

— Да?

— Ваша светлость, предположим, мне удастся найти способ убивать драконов. Аритеяне обладают удивительной магией, кто знает, возможно, им известны заклинания, которые окажутся нам полезными.

— Я считал, что драконов невозможно убить, — склонив голову, ответил герцог.

— Долгое время все думали именно так, — ответил Арлиан. — Но лорд Энзит, который потратил очень много сил и времени, изучая драконов, назначил меня своим наследником. Он искал способ борьбы с ними. У меня сложилось впечатление, что лорд Энзит был на правильном пути.

— Как замечательно! Но неужели вы полагаете, что ответ на этот вопрос существует?

— Да, ваша светлость.

— Вы увлекли меня своими рассказами. Продолжайте, пожалуйста!

— Увы, не могу — я связан клятвой. Вы же понимаете, магия имеет ряд удивительных свойств. Даже упомянув об изысканиях лорда Энзита, я сильно рискую.

— Тогда зачем вы вообще заговорили о драконах? — недовольно спросил герцог.

— Чтобы спросить у вас, ваша светлость, готовы ли вы помочь мне в попытках использовать добытые Энзитом знания?

Герцог нахмурился.

— Вполне возможно, — ответил он. — Но прежде вы должны представить доказательства, что дракона можно убить.

— Прошу меня простить, ваша светлость, но о каких доказательствах может идти речь? — удивленно спросил Арлиан.

— Мертвый дракон, естественно. Вы продемонстрируете, что ваша магия способна уничтожить дракона, и клянусь всеми ушедшими богами и духами моих предков, Обсидиан, вы получите мое содействие.

— Но… ваша светлость, как мне быть, если ваша помощь потребуется для убийства первого дракона?

— Тогда вам придется рассчитывать только на себя, милорд. Я не намерен связываться с чудовищами до тех пор, пока не буду уверен в успехе. Вы же знаете, десять или двенадцать лет назад они стерли с лица земли деревню… — Он замолчал и вдруг воскликнул: — Кажется, она называлась Обсидиан. Как любопытно!

— Очень любопытно, милорд. Так уж получилось, что я владею деревней Обсидиан и именно из-за того давнего нападения ищу способы уничтожить драконов.

— В самом деле? Как интересно! Вам очень повезло, милорд, что вас не оказалось в деревне, когда на нее напали драконы!

— Очень повезло, ваша светлость! — сухо ответил Арлиан.

— В любом случае, милорд, я не стану провоцировать драконов, я не хочу, чтобы они сожгли другие деревни. Продемонстрируйте, что вы можете их убивать, и тогда я окажу вам всяческую помощь, но до тех пор рассчитывайте только на свои силы. А сейчас я устал — отправляйтесь в Аритейн или в любое другое место и дайте мне отдохнуть.

Он показал, что аудиенция закончена, и Арлиана проводили к воротам Цитадели.

Глава 31 ОБСУЖДЕНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ

На подготовку каравана у лорда Обсидиана ушло несколько дней. Арлиан прекрасно понимал, что задержка дает лорду Хардиору и другим его врагам время, чтобы нанять убийц, но другого выхода у него не было. Ему предстояла серьезная торговая миссия в Аритейн.

Арлиан с помощью Ворона собрал восемь фургонов и нанял достаточное количество людей, в том числе двадцать стражников. Обычно для сопровождения каравана, состоящего из восьми фургонов, не требовалось такого количества солдат, поскольку их содержание существенно уменьшало доходы, но Арлиан хотел быть уверен, что разбойники, обитающие в южных пределах Пустоши, не будут беспокоить караван.

Арлиан не решил, станет ли он сам сопровождать караван в Аритейн. Сначала они доедут до Глубокого Шурфа, заберут серебро и аметисты, а затем Арлиан, например, вернется в Мэнфорт. Многое зависело от ситуации в Глубоком Шурфе, а также от новостей, которые он получит по пути. Арлиан надеялся, что герцог успеет отдохнуть за время его отсутствия, к тому же после возвращения в Мэнфорт он собирался вести себя тихо.

Арлиан был по горло сыт осложнениями. Что бы он ни делал, ситуация только ухудшалась — теперь его врагами стали не только Торибор, но еще и Пульцера, Хардиор и другие члены Общества Дракона. Герцог сохранил ему жизнь, но отправил в ссылку, во всяком случае, на некоторое время.

Получается, что лучше всего оставаться в стороне и готовиться к худшему. Путешествие в Глубокий Шурф — вполне подходящий повод покинуть Мэнфорт, но не стоит оттуда отправляться в Аритейн, оставив Мэнфорт без защиты на такой большой срок.

Он вернется, если ему удастся избежать новых неприятностей, и посвятит себя подготовке к войне с драконами.

Поэтому Арлиан постарался не усложнять себе жизнь и вплотную занялся путешествием в Глубокий Шурф; поговорил с посредницей по имени Монета, которая продала ему Старый Дворец, и она согласилась помочь ему пристроить Серый Дом, однако желающих сразу найти не удалось.

— В последнее время на рынке появилось несколько поместий, — съязвила Монета, когда Арлиан зашел обсудить с ней дела. — Владения лорда Дришина, лорда Хорима и лорда Стиама.

— Понимаю, — вздохнул Арлиан, — постарайтесь провести мою сделку побыстрее.

Феррезину Арлиан поручил наблюдать за доставкой содержимого Серого Дома в Старый Дворец, а сам вместе с Вороном сосредоточился на сборах.

Приготовления к отъезду занимали большую часть времени, но это не мешало ему быть в курсе новостей и слухов. Слуги приносили домой обрывки чужих разговоров, и однажды, беседуя с Цикадой и Пушинкой, Арлиан узнал, что у Заики имеется целая сеть информаторов. Она составила ее из своих прежних знакомых среди городских нищих, а также из слуг, работающих в других поместьях. Главным образом для того, чтобы развлекать Цикаду и Лилию, которых интересовали городские сплетни.

Пушинка была слишком занята ребенком, чтобы следить за тем, что происходит за воротами дворца.

В то утро Арлиан нашел Заику на кухне и отозвав в сторону.

— Насколько мне известно, ты следишь за городскими новостями, — сказал он.

Она с ужасом посмотрела на него.

— Я… я…

Арлиан положил ей руку на плечо, стараясь успокоить.

— Пожалуйста, не волнуйся, дорогуша! Тебя ни в чем не обвиняют. Ты свободный человек — и, сделав свою работу, можешь делать все, что пожелаешь. Меня радует, что ты интересуешься окружающим миром; мои гости очень довольны, что ты делишься с ними новостями, поскольку они сами не могут покинуть дворец.

Заика неловко сделала реверанс, не в силах ничего произнести. Она совсем не случайно получила свое имя.

— Я узнал, что по Мэнфорту обо мне гуляют самые разнообразные слухи. Что тебе известно?

— Милорд, я… я… не знаю… — Заике не хватало слов, и она не смогла больше ничего сказать.

— Может быть, тебе легче написать на бумаге? — предложил Арлиан.

Заика энергично покачала головой, и Арлиан сообразил, что она, возможно, неграмотная. Арлиана научили читать мать и дед, но кто знает, какое детство было у Заики.

— Я буду рад выслушать все, что ты знаешь, — заверил ее Арлиан, — какими бы ужасными тебе ни казались слухи обо мне. Обещаю тебе, ты не пострадаешь, если все мне расскажешь.

— Я… я не могу, милорд. — Заика опустила глаза и принялась нервно теребить край фартука.

Арлиана разбирало любопытство, но, с другой стороны, никакой срочности и необходимости выпытывать сплетни у Заики он не видел.

— Ладно, — проворчал он, — если передумаешь, дай мне знать.

Он отпустил Заику взмахом руки, она вернулась к столу и принялась месить тесто, время от времени с опаской посматривая в его сторону и стараясь не встречаться с ним взглядом. Арлиан пожалел ее и ушел.

Вечером он сидел в своем кабинете, подсчитывая расходы на караван, когда кто-то тихонько постучал в дверь.

— Войдите, — сказал Арлиан.

Дверь открылась, и в комнату вошла Заика. Она осторожно закрыла за собой дверь, сделала глубокий вдох и сказала:

— Говорят, что вы безумец, милорд, что намерены расправиться со всеми своими врагами, а потом свергнуть самого герцога. Когда лорд Торибор вызвал вас на дуэль, чтобы помешать вам овладеть Землями Людей, вы испугались, тогда он предложил пощадить вас, и вы бросили свое оружие и отказались от коварных планов — во всяком случае, в ближайшем будущем. Теперь болтают, будто вы прячетесь в своем дворце, а когда стало известно, что вы снаряжаете караван, стали говорить, что вас отправляют в позорную ссылку, а беседа с герцогом навела на вас такой ужас, что вы покидаете город навсегда. Я пытаюсь возражать, но мне никто не верит, они твердят, будто вы заколдовали меня или обманули, но они лгут, правда?

Некоторое время Арлиан молча смотрел на Заику, осмысливая ее слова, а потом спокойно ответил:

— Они лгут.

Она ахнула, прижала руки к груди и прошептала:

— Я знала, знала.

— Что еще? — спросил Арлиан.

— Что… что…

Приготовленная Заикой речь подошла к концу.

— Какие еще слухи гуляют по городу? — спросил Арлиан.

Заика кивнула, сглотнула и, взяв себя в руки, вновь заговорила:

— Утверждают, что вы отравили лорда Стиама или наложили на него проклятие, которое узнали от лорда Дришина перед тем, как убить его, или из книг, найденных в доме лорда Энзита. Вы пришли взглянуть, как оно сработало, однако что-то не получилось, волшебство стало видимым, и вам пришлось его рассеять, чтобы скрыть свои преступления, но лорд Уитер узнал правду и рассказал вам об этом на похоронах, и тогда вы пришли в его дом, закололи несчастного, подкупили слуг и управляющего, чтобы они говорили, будто он покончил с собой посредством каменного черного ножа, но нож принадлежал вам, и… — Заика замолчала, беспомощно глядя на Арлиана.

Арлиан сообразил, что она говорит быстро, длинными предложениями, чтобы не заикаться, поэтому спокойно попросил:

— Не торопись.

Она молча смотрела на него.

— Ты знаешь, кто распространяет слухи? — спросил он.

Последовало несколько имен, ни одно из них Арлиан раньше не слышал — Большой Палец, Карга, Корри, Веррин и другие, их Арлиану и вовсе не удалось разобрать. Когда он попытался выяснить, чем они занимаются, ответы Заики и вовсе стали непонятными, но кое-что Арлиан сообразил.

— Они работают на леди Пульцеру? — спросил он. — Или леди Опал?

— И… и… и… — Она сглотнула и добавила: — Хар… Хардиора. И Занера. Или М… Маятника.

Вся компания.

Некоторое время Арлиан обдумывал, не остаться ли ему в Мэнфорте, чтобы опровергнуть эту клеветническую чушь, но почти сразу же понял, что его слова ничего не изменят, а ему необходимо решить ряд вопросов в Глубоком Шурфе, чтобы отправить аритеян за новой порцией заклинаний — в особенности за теми, которые можно использовать против драконов.

И стоит ли обращать внимание на слухи? Со временем они исчезнут.

— Спасибо тебе, — сказал он.

Заика присела в реверансе, но не спешила уходить.

— Ты можешь идти, — сказал Арлиан, — или остаться, если хочешь еще что-то мне рассказать. И вообще, если тебе удастся узнать что-нибудь новенькое, без колебаний приходи.

— Благодарю вас, милорд, — ответила Заика и бесшумно выскользнула за дверь.

Арлиан задумчиво посмотрел ей вслед.

Сами по себе слухи не представляли собой ничего особенного, но Арлиан начал опасаться стоящего за ними заговора. Леди Опал ненавидела его за отказ дать ей яд дракона, тут все понятно; Пульцера решила стать на сторону драконов, которых Арлиан поклялся уничтожить, поэтому ее поведение его не удивило. Хардиор полагал, что в случае исчезновения Арлиана драконы оставят Мэнфорт в покое. Раньше Арлиан считал Хардиора своим союзником, но теперь стало ясно, что он будет всячески ему мешать.

Мотивы Занера и Маятника оставались для Арлиана тайной, но он пришел к выводу, что они солидарны либо с Пульцерой, либо с Хардиором.

Интересно, почему в рассказе Заики не прозвучало имя Торибора? Может быть, она про него забыла? Или незнакома с его домочадцами?

Арлиан нахмурился и вышел в коридор. Заметив молодого слугу, он поманил его к себе.

— Пошли гонца к леди Иней, пусть он передаст, что я хочу с ней встретиться, — сказал Арлиан. — Я с радостью готов навестить ее или принять у себя дома.

Слуга поклонился.

— Слушаюсь, милорд, — сказал он и бросился исполнять распоряжение Арлиана.

Леди Иней осталась единственным членом Общества Дракона, которому он мог доверять, что говорило о его крайне тяжелом положении.

Впрочем, чему тут удивляться? Он прибыл в Мэнфорт, чтобы отомстить, не искал союзников, не пытался подружиться с другими обладателями сердца дракона — не говоря уже о том, что от его руки погибло несколько членов Общества, а остальные понимали, что Арлиан хочет с ними покончить.

Конечно, он мог отправиться в зал Общества и поговорить с теми, кто там окажется, но Арлиан подозревал, что его появление вызовет лишь гнев. Кто будет испытывать сочувствие к человеку, обещавшему уничтожить целое Общество?

Однако он не собирался убивать их сейчас.

Ему показалось, что леди Иней не беспокоят его намерения, возможно, она сможет пролить свет на то, что происходит в Обществе Дракона.

Глава 32 ОТЧЕТ ЛЕДИ ИНЕЙ

Леди Иней прибыла как раз вовремя, чтобы разделить с Арлианом полуденную трапезу.

За столом они обсуждали предстоящее путешествие в Аритейн, и Арлиан предложил леди Иней составить ему компанию, как и в прошлый раз, когда они преследовали Энзита.

— Нет, благодарю, — отказалась она. — В прошлый раз решались проблемы, которые касались всех нас. — Она взглянула на слуг и не стала уточнять, кого она имеет в виду, но Арлиан понял, что речь идет о членах Общества Дракона. — Теперь ты отправляешься по собственным делам, а в Мэнфорте между тем обсуждаются проблемы, которые представляют интерес.

— Вы правы, — согласился Арлиан. — Меня эти проблемы также интересуют. И я бы с удовольствием выслушал ваше мнение.

— Мы поговорим позднее, — ответила Иней, бросив взгляд на слугу, который держал в руках блюдо с мясом.

Арлиан кивнул.

Закончив обед, Леди Иней, Арлиан и Ворон перешли в кабинет, где Иней устроилась в кресле, а Ворон занял место у стены. Арлиан отослал слуг и плотно прикрыл дверь.

— А теперь, — сказал он, поворачиваясь к своей гостье, — расскажите, что происходит среди обладателей сердца дракона.

Иней посмотрела на Ворона, который спокойно встретил ее взгляд.

— Я обещал Ворону, что больше не стану от него ничего скрывать, — сказал Арлиан, подходя к столу.

— Понятно, — ответила Иней, постукивая косточкой по левой ладони. — Но я такого обещания не давала.

— Конечно, но все, что вы сообщите мне, я расскажу Ворону, мне не хочется терять время и повторять вашу историю. Если вы хотите что-то утаить от него, пусть это останется тайной и для меня. — Он отодвинул стул и уселся за стол. — Надеюсь, вы можете кое-что поведать нам обоим.

— Ну что же, это честно. Арлиан, ты умудрился посеять сомнения среди членов Общества. Еще никогда между нами не возникали такие раздоры.

— У меня создалось аналогичное впечатление, — ответил Арлиан.

— Они постоянно спорят. В прошлом я могла зайти в зал практически в любое время — и какие бы события ни происходили во внешнем мире, все пребывали в полнейшем спокойствии. Сейчас в Мэнфорте царят мир и покой, а в зале не стихают яростные споры. В самом начале я обрадовалась твоему появлению, поскольку Общество перестало напоминать сонное царство. Когда ты прямо объявил, что собираешься отомстить пятерым из нас, в наш тихий склеп вернулась жизнь. Твоя честность и открытость были подобны дуновению свежего ветра. Ты расшевелил Пузо и Когтя, и мне это показалось весьма забавным — никогда не видела, чтобы Пузо так разгорячился, да и остальных потрясло твое заявление относительно Энзита. — Она вздохнула. — Боюсь, новизна прошла. Я устала от гнева, страха и постоянных пререканий.

— Мне очень жаль, — сказал Арлиан.

Она погрозила ему косточкой.

— Не стоит. Они сами вынудили тебя сказать правду.

— Я не собираюсь принимать на себя вину, миледи, я лишь сожалею о том, что происходящее вас тревожит.

Леди Иней пожала плечами.

— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь, — ответил Арлиан. — Как и я. Но хотелось бы знать, чего мне ожидать. До меня дошли слухи, циркулирующие по Мэнфорту. Меня обвиняют в смерти всех погибших членов Общества за последние два года и в заговоре против герцога, но о том, что происходит в зале Общества, мне ничего не известно. Я не представляю себе, кто на чьей стороне.

— Ну, сторон оказалось много, — заявила леди Иней.

Арлиан ждал, что она скажет дальше, но Иней лишь постукивала косточкой по ладони.

— Насколько я понимаю, Пульцера продолжает настаивать на союзе с драконами, если вновь начнется война? — наконец спросил Арлиан.

— О да, — ответила леди Иней. — У нее около дюжины сторонников. Во всяком случае, они стали самой крупной фракцией. В нее вошел старейший член Общества, Град. Теперь он ее лидер.

Арлиан нахмурился.

— Град? Кажется, он сражался с драконами и их слугами много веков назад, не так ли?

— Верно. Но человеку свойственно менять свои взгляды в зависимости от ситуации, Арлиан.

— Ясно. А что остальные?

— Хардиор занял выжидательную позицию, во всяком случае, так он говорит; однако он присоединился к тем, кто настаивал на твоей высылке из Мэнфорта, — продолжала леди Иней. — Он считает тебя слишком непредсказуемым и не поддающимся контролю; твой отказ довести до конца дуэль с Торибором убедил Хардиора, что тебе вообще нельзя доверять. Кроме того, он указал на то, что драконы могут ничего не иметь против Общества, а пожелают разделаться с тобой — следовательно, ты являешь собой страшную угрозу для города. Если драконы прилетят в Мэнфорт, то лишь для того, чтобы расправиться с тобой, — в таком случае остальные могут пострадать невинно. Здесь он и леди Пульцера пришли к полному согласию.

— Как я и предполагал, — заметил Арлиан.

Леди Иней кивнула.

— Хардиор пытался убедить всех, что нам следует сохранять единство, если мы хотим удержать главенствующее положение в Землях Людей, но пока ты жив, это невозможно. У меня сложилось впечатление, что Хардиор не верит в реальность появления драконов в Мэнфорте, он уверен, что с твоей смертью решатся все проблемы.

— Я разочарован, — сказал Арлиан. — Мне казалось, что Хардиор умнее.

— Однако они с Пульцерой расходятся по другим вопросам — Пульцера, Град и остальные члены фракции считают, что ты нарушил перемирие с драконами и нам следует пойти к ним в услужение. Хардиор же считает, что, если ты покинешь Мэнфорт, драконы нас не тронут. Маятник и Занер поддерживают Хардиора — остальные против.

Арлиан кивнул. Пока леди Иней не рассказала ничего удивительного.

— Семь или восемь человек — их лидером стал лорд Вориам — считают, что нам следует объявить тебя главой Общества Дракона. Ты наследник Энзита, а кроме того, только ты из ныне живущих членов Общества входил в прямой контакт с драконами, тебя выбрала Судьба. Они много спорили относительно твоей дуэли с Пузо. Вориам заявил, что ты сохранил жизнь Пузо потому, что нам предстоят великие сражения. Они даже предлагали послать за тобой, но не смогли договориться между собой, в какой форме к тебе обратиться. Потом они решили, что сначала им следует заручиться поддержкой большинства членов Общества.

— Это… хм…

Сначала Арлиан хотел сказать, что смешно предлагать ему стать главой Общества, но такое решение могло бы существенно все упростить.

— А какую позицию занимает Торибор? — поинтересовался Арлиан. — Полагаю, он поддерживает Хардиора?

— Пузо? Нет. Его фракция утверждает, что ты не имеешь значения, ведь тайна драконов стала всеобщим достоянием. Однако они называют Града и Пульцеру предателями и готовы сражаться с драконами всеми доступными средствами. Он даже предлагал купить у тебя обсидиановое оружие или начать производить его самостоятельно. Пузо намерен попытаться разыскать пещеры, где спят драконы, — но пока все это лишь разговоры. Мне кажется, он не может заставить себя вступить в переговоры с тобой.

— Вот оно как, — пробормотал Арлиан.

— Однако Пузо встречался с герцогом, — продолжала леди Иней. — Кажется, уговаривал его светлость восстановить городскую стену, чтобы подготовиться к войне с драконами. На самом деле, Арлиан, это поразительно — в течение столетий Пузо не проявлял ни малейшего интереса к политике, а теперь все свое время проводит в Цитадели. — Она хитро улыбнулась. — Даже не знаю, что произойдет, если драконы не появятся. Пузо окажется в дураках, а Хардиор станет пророком.

— Значит, Пузо пытается занять место главного советника герцога?

— Не совсем, — уточнила леди Иней. — Пузо интересует только оборона города, а Хардиор старается избежать разговоров на эту тему.

— Неужели? — удивленно спросил Арлиан.

— О да. Хардиор не верит, что драконы появятся у стен Мэнфорта, и не готов встать на чью-либо сторону — людей или драконов. Хардиор рассчитывает, что ему так и не придется принимать окончательное решение. Он прекрасно понимает, что в любом случае настроит против себя половину Общества. Вы с Пульцерой заставили Общество разделиться на две части, Ари, и я не думаю, что нам когда-нибудь удастся вновь добиться согласия.

Леди Иней и Арлиан некоторое время молча смотрели друг на друга, а потом Арлиан сказал:

— Ну, так или иначе Общество Дракона должно быть уничтожено, если мы не хотим, чтобы на свет появились новые драконы. Раскол положил этому начало.

— Тут ты абсолютно прав. Наше Общество — это что-то вроде смертельной болезни, которая разъедает Земли Людей. В течение многих столетий мы манипулировали людьми, взгляни на наш мир — жестокость и рабство, где с женщинами вроде твоих подружек и моей Розы обращаются как с игрушками, считая, что их можно без колебаний отбросить в сторону за ненадобностью. Мы живем в городе с каменными стенами, непробиваемыми, как наши отравленные сердца.

Ворон смущенно откашлялся. Леди Иней вопросительно посмотрела на него.

— Ваша Роза? — спросил Ворон.

— Моя прапраправнучка, — объяснила леди Иней. — Она жила в «Доме шести лордов». Лорд Энзит разделался с ее семьей, а саму Розу продал в рабство, потом он убил ее, поскольку шестнадцать не делилось на шесть.

— Понятно, — негромко проговорил Ворон, отводя взгляд.

— Я рассказала об этом Арлиану, когда мы ехали в фургоне в Пробковое Дерево, — продолжала леди Иней. — Ты сидел снаружи; я думала, ты все слышал.

— Тогда меня занимали другие проблемы, — признался Ворон.

— И вы никогда не просили Энзита освободить Розу? — спросил Арлиан, хотя уже знал ответ. — И не пытались помочь ей или отомстить Энзиту?

— Нет, — ответила леди Иней.

Арлиан переглянулся с Вороном и сказал:

— Значит, вы считаете, что Общество Дракона должно быть уничтожено?

— Да, — кивнула леди Иней.

— А если я предложу вам, лорду Вориаму и его фракции уничтожить остальных, что станете делать вы?

Леди Иней холодно улыбнулась.

— Ничего, — спокойно ответила она. — Но многие из друзей Вориама согласятся, а я буду наблюдать за бойней, не пытаясь вам помешать. И я подставлю свое горло под нож, когда придет мое время, но сама никогда не возьму в руки оружие.

Арлиан посмотрел на женщину, прожившую столько столетий: седые волосы зачесаны назад, суровое, покрытое морщинами лицо. Она не отводила своих темных глаз.

Леди Иней продолжала постукивать косточкой по ручке кресла. Много лет назад она лишилась одной из ног ниже колена, и эта кость когда-то была частью ее лодыжки. Арлиан так и не решился спросить, почему леди Иней никогда с ней не расстается.

В течение нескольких поколений леди Иней следила за своими потомками, но за прошедшие столетия так и не рассказала им, кто она такая.

Да, членов Общества Дракона, которые согласны с тем, что Общество необходимо уничтожить, будет совсем нетрудно убить. А вот его противники станут сражаться до самого конца — как Торибор.

Но теперь Торибор стал его союзником, он готов сражаться с драконами в отличие от Пульцеры и Града… Все так запуталось.

— Пожалуй, пришло время немного прогуляться, — сказал Арлиан. — Может быть, перейдем в сад? — Он встал и протянул руку леди Иней, чтобы помочь ей подняться с кресла.

Глава 33 НА ПУТИ В ГЛУБОКИЙ ШУРФ

Наконец через одиннадцать дней после аудиенции с герцогом Арлиан повел караван на юг, в сторону Глубокого Шурфа. Он решил, что возьмет там серебро и аметисты, разберется с надсмотрщиками рудника, и караван двинется дальше, через Пустошь к Пограничным Землям, а потом в волшебные южные Царства.

Фургоны покинули Мэнфорт и покатили между цветущими полями, пшеница на которых уже налилась золотом. Если лорд Хардиор и нанял убийц, они не осмелились напасть на караван.

Арлиан отказался занять традиционное место владельца каравана в хвосте; он поместил в задние фургоны волшебников из Аритейна, а сам вместе с Вороном поехал впереди. Он хотел видеть перед собой открытую дорогу, а не глотать пыль в хвосте.

На роль командира стражников Арлиан нанял человека по имени Ловкач, с которым уже раньше путешествовал. Ворон, многие годы зарабатывавший себе на жизнь начальником охраны караванов, стал помощником Арлиана и кучером первого фургона.

Обсидиановое оружие они сложили в двух фургонах в передней части каравана, больше туда ничего не поместилось. Арлиан бросил взгляд через плечо, надеясь, что хрупкие наконечники не пострадают от дорожной тряски.

Ворон заметил тревогу в его взгляде и спросил:

— Ты не собираешься отправить оружие в Аритейн?

— Не собираюсь, — покачал головой Арлиан.

— Тогда его необходимо спрятать после возвращения. Это усложнит его раздачу и использование.

— Мы будем прятать обсидиановые копья до тех пор, пока они не понадобятся, — согласился Арлиан. — А если появятся драконы, мы раздадим оружие нашим людям.

— А как насчет твоих приятелей из Общества Дракона? Когда ты собираешься заняться ими?

Арлиан с удивлением посмотрел на Ворона.

Он и в самом деле размышлял на эту тему, пытаясь найти правильное решение. Драконы вынудили их вынашивать своих детенышей, и убивать ни в чем не повинных людей несправедливо.

Арлиан решил, что даст возможность каждому из обладателей сердца дракона прожить тысячу лет и будет убивать детенышей при рождении; но если Общество распустят, выследить его бывших членов окажется довольно трудной задачей. Может, лучше убить их до того, как Общество прекратит свое существование?

— Не знаю, — ответил Арлиан. — Честно говоря, я не уверен, следует ли их убивать.

— Леди Иней будет разочарована.

— Ничего, как-нибудь переживет.

— Вчера вы оба были полны решимости уничтожить Общество Дракона.

— Ну, просто мы не хотим, чтобы на свет появились новые драконы, — с некоторым смущением проговорил Арлиан.

— Леди Иней смотрит на эту проблему иначе, — заметил Ворон. — Она назвала Общество Дракона болезнью, разъедающей сердце страны.

— Леди Иней преувеличивает.

— А я бы сказал, преуменьшает, — возразил Ворон. — Ари, Общество Дракона не болезнь — это само сердце. Ты когда-нибудь задавался вопросом, кто возглавляет Общество Дракона?

Арлиан с недоумением посмотрел на Ворона.

— Ну, большинство советников герцога — обладатели сердца дракона… — неуверенно проговорил он.

— Но далеко не все, — продолжал Ворон. — Разве ты не обратил внимание на остальных лордов? Ты не назвал их имен, но я могу догадаться. Например, лорд Вориам: он владеет большей частью земель от Норвы до Кариати, а лорду Занеру принадлежат все торговые корабли и склады в Лориголе. Леди Флейта держит в своих руках насосы и акведуки, снабжающие Мэнфорт водой, а также большую часть озера Чистого. Сама леди Иней контролирует соляные копи, сыромятни и красильни.

Ты начал торговать заклинаниями, что само по себе не имеет особого значения, но скажи мне: ты внимательно изучил список владений лорда Энзита, которые перешли к тебе по наследству? Как твой управляющий я просмотрел его вместе с Феррезином. Тебе принадлежат две трети оловянных рудников в Западных Горах и тысячи акров ячменных полей на севере, на твоем заводе в Вестгарде чеканят серебряные монеты, которыми герцог расплачивается со своими солдатами. Имей в виду, я перечислил далеко не все.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — пробормотал Арлиан. Он понял, куда клонит Ворон. — Но даже если нам и принадлежат огромные владения, что с того? Мы ведь лично не выращиваем ячмень и не добываем металлы; если мы умрем, жизнь будет продолжаться.

— Ты уверен? У большинства из вас нет наследников — ты хочешь, чтобы твои владения перешли к герцогу? Представь себе, что он станет не только наследным герцогом Мэнфорта, но и владельцем почти всей недвижимости в Землях Людей. Или, например, что произойдет, если Общество распадется и его члены перестанут общаться друг с другом? Лорд Занер не будет возить твое олово и ячмень на своих кораблях. Герцог откажется доверять серебру, которое ты присылаешь. И наконец, что случится, если появятся драконы и ты начнешь воевать с ними? Мэнфорт может погибнуть, и Земли Людей лишатся своего сердца.

— Вот почему драконы должны умереть, — заявил Арлиан. — Чтобы они не уничтожили то, что создано руками людей.

— Значит, ты готов рискнуть всем, что у нас есть, чтобы защитить то, что создадут наши потомки.

— Да, — ответил Арлиан.

— И что дает тебе право на такой риск?

Арлиан заморгал и посмотрел на Ворона.

— Право? — сказал он. — Речь не идет о праве. Я могу уничтожить драконов — во всяком случае, так я думаю, — и я избран Судьбой.

— Получается, что от тысяч людей, чья жизнь может измениться самым непредсказуемым образом, ничего не зависит?

— Каждый сам выбирает свой путь, — ответил Арлиан. — Они могут присоединиться ко мне, или выступить против, или просто спрятаться, дожидаясь, пока все закончится.

— Но ты считаешь, что они не имеют права сказать тебе: «Оставь нас в покое!»

— Не имеют. Указы герцога ежедневно влияют на благополучие тех, кем он правит; каждое решение лорда так или иначе изменяет жизнь его домочадцев. Все мы зависим от доброй воли других людей.

— Но все знают, что ими правит герцог. Каждый человек имел возможность выбрать себе господина, кроме рабов, разумеется, а ты считаешь, что тебе позволено решать за весь Мэнфорт.

Арлиан нахмурился.

— Ты сравниваешь меня с рабовладельцем, чтобы вывести из равновесия, или действительно полагаешь, что я всерьез отнесусь к столь сомнительным доводам? Никто не станет добровольно подчиняться драконам. Никто не выбирал нынешнего герцога. Никто не может заставить лорда Занера перевозить одни грузы и не перевозить другие, хотя от его решений зависит благополучие людей, живущих в Лориголе. Ворон, неужели ты думаешь, что я все брошу? Энзит мертв, его тайны раскрыты, а мы оказались их заложниками. Лорд Хардиор глупец, если рассчитывает, что моя смерть восстановит прежний порядок вещей.

— Ты можешь выбросить обсидиановое оружие и сказать драконам, что будешь хранить их тайны, если они останутся в своих пещерах. Ты можешь жить в Глубоком Шурфе и никогда не возвращаться в Мэнфорт. Ты можешь попытаться помирить враждующие фракции Общества Дракона.

— Уже слишком поздно пытаться сохранить тайны драконов.

— Ты уверен? Неужели ты забыл о слухах, собранных для тебя Заикой; они растут как грибы после теплого дождя и столь же быстро исчезают. Через год никто, кроме обладателей сердца дракона, не будет помнить, как умер Коготь.

Арлиан ответил не сразу. Фургон покачивался на ухабах, волы неторопливо брели вперед.

— Тут ничего нельзя знать наверняка, — наконец сказал он. — Возможно, ситуация стала необратимой. Нельзя исключать, что драконы уже покинули свои пещеры. И я убежден, что все они заслуживают смерти.

— И ты готов продолжать мстить, даже если это приведет к уничтожению Мэнфорта и разорению Земель Людей?

— Да.

Теперь пришел черед задуматься Ворону. Наконец он попытался подвести итог.

— Итак, ты не станешь мешать распаду Общества Дракона.

— Мне кажется, я не в силах предотвратить неизбежное.

— Мэнфорт лишится своего сердца. Ты думал о том, кто может прийти на смену?

Фургон сильно тряхнуло.

— Что? — не расслышал вопроса Арлиан.

— Возможно, Общество Дракона не более чем сборище жестоких ублюдков, Ари, но они сохраняли мир в Мэнфорте в течение шестисот лет. Если уничтожить Общество или если оно само распадется, кто станет править Мэнфортом? Неужели ты рассчитываешь, что герцог сможет успешно следить за порядком в городе, если рядом не будет Энзита, Хардиора или кого-то еще? Во что превратится Мэнфорт через несколько лет?

— Так ты хочешь, чтобы я организовал восстание против герцога? — спросил Арлиан. — Не стоит забывать: он наследный правитель Мэнфорта и Земель Людей.

— Он идиот.

— Ну да. Но он герцог. Я уверен, что он сумеет найти советников, как и раньше, — но они не будут обладателями драконьих сердец.

— Иными словами, ты хочешь заменить волшебников с многовековым опытом обычными людьми.

— Именно, — ответил Арлиан.

— Тогда ты гораздо более высокого мнения о людях, чем я.

Арлиан ухмыльнулся.

— Нет, — возразил он, — просто я не слишком высокого мнения о волшебниках, наделенных драконьими сердцами. — Он посерьезнел. — Кто придет на смену Обществу Дракона? Смертные мужчины и женщины.

Ворон не стал возражать. Разговор прекратился, и дальше они ехали в молчании. Арлиан размышлял о своих проблемах.

Он пытался представить себе, что станет с Обществом Дракона — не со всей организацией, а с каждым ее членом в отдельности. Они могут превратиться в драконов, если позволить созреть черной крови, или умрут, если пролить их кровь раньше. Но неужели не существует третьего пути?

Ворон спросил, кто заменит Общество Дракона в Мэнфорте. Конечно, простые смертные, и Земли Людей будут существовать и дальше. А вдруг можно поступить так же с каждым из членов Общества?

Он и раньше спрашивал себя: нельзя ли избавить человека, в кровь которого попал яд дракона, от порчи? Он знал, что колдовство здесь бессильно. А вдруг ответ даст дикое волшебство юга?

Может ли волшебство аритеян заменить сердце дракона человеческим?

Ночью, когда караван остановился на постоялом дворе в поселении с названием Дедушка Вяз, Арлиан обратился к аритеянам.

— Я хочу, чтобы вы кое-что привезли для меня, — сказал он.

— Любовный напиток? — с улыбкой спросил Тириф.

— Нет. — Арлиан покачал головой. — Я не о товарах для продажи. Вы лучше меня знаете, что принесет прибыль, — ведь вы прожили в Мэнфорте три месяца, и я не сомневаюсь, что ваш выбор будет разумным. Однако мне хотелось бы при помощи волшебства решить две проблемы — если это вообще возможно.

— Что вы имеете в виду? — спросила Исейн.

— Во-первых, мне нужно найти способ направить копье в сердце дракона.

Аритеяне переглянулись.

— Вы говорили об этом в Мэнфорте, — ответил Тириф. — И мы обсуждали проблему между собой. Нам кажется, что задачу можно решить, но нам необходимо переговорить со старейшинами Дома Дэри.

Арлиан кивнул.

— Прекрасно, — ответил он. — А вторая проблема — мне нужен целитель.

— Вы больны? — с тревогой спросила Исейн.

— Нет, я… ну, возможно. Мне нужен волшебник, способный взять у человека кровь и даже остановить его сердце, сохранив жизнь. Если существует способ заменить зараженную кровь чистой…

Волшебники долго молчали; наконец заговорил Тириф:

— Я не слышал ни о чем подобном.

— Это невозможно?

— Не знаю.

— Тогда узнайте, — попросил Арлиан. — Пожалуйста. Поговорите с волшебниками Аритейна — не только из Дома Дэри, но со всеми одиннадцатью Домами, даже с Домом Слихар. Я заплачу серебром и аметистами или любыми другими товарами; сейчас для меня это самое главное.

— Мы спросим, — обещала Исейн.

Арлиан кивнул.

— Хорошо. Если вам удастся найти нужные заклинания, доставьте их как можно быстрее, даже если придется бросить все остальное. И учтите, мне понадобится много таких заклинаний.

— Как скажете, — поклонилась Исейн.

— Отлично! — Арлиан посмотрел в ночное небо, на котором звезды прятались за тучами, а потом повернулся в сторону постоялого двора. — А теперь поужинаем и отдохнем, пока у нас еще есть такая возможность.

На следующее утро они вновь пустились в дорогу. Небо по-прежнему скрывали тучи, но Арлиан знал, что скоро их встретит жестокий жар Пустоши.

Глава 34 НА РУДНИКЕ

Когда караван въехал на пыльную главную улицу Глубокого Шурфа, Арлиан понял, что никогда здесь не бывал. Он провел семь лет на руднике, но ему ни разу не довелось видеть город, до которого всего полмили.

Город с узкими улицами и деревянными домами раскинулся в долине. Здесь не было рынка и даже площади — но они без труда отыскали постоялый двор. Поскольку город жил от продажи продукции рудника, он не мог обойтись без приличной гостиницы. Арлиан направил усталых волов к воротам постоялого двора и спрыгнул на землю, чувствуя, как по спине течет пот.

Вместе с Вороном они вошли внутрь гостиницы. Пришлось подождать, пока хозяин соизволит обратить на них внимание.

— Могу я вам помочь, милорд? — спросил он, стряхивая с фартука крошки.

— Я ищу человека по имени Литуил, он управляет местным рудником, — сказал Арлиан.

Владелец оглядел сидящих в пивной посетителей и пожал плечами.

— Я знаю Литуила, но здесь его нет.

— Где мы можем его найти?

— Его контора находится на Коричневой улице — второй поворот налево.

— Спасибо, — сказал Арлиан.

Пятнадцать минут спустя Арлиан встретился лицом к лицу со Стариком — впервые за прошедшие десять лет. Только их встреча произошла не в туннелях глубоко под землей, а в пыльном кабинете. На мгновение Арлиану вдруг стало страшно, что Старик его узнает и он вновь окажется под землей, но Арлиан быстро справился с собой — в элегантном молодом лорде не осталось ничего от оборванного одиннадцатилетнего мальчишки.

Однако сам Арлиан узнал Старика, хотя тот стал еще старше и заметно похудел. Все то же морщинистое лицо, знакомая длинная борода, но лицо заострилось, а морщины стали глубже.

Впрочем, подумал Арлиан, возможно, он лишь казался мне тогда большим и толстым.

Однажды этот человек отвел его глубоко под землю и оставил там, превратив в жалкого раба.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, лорд Обсидиан, — сказал Старик. — Какая удача, что сегодня я оказался в городе! Обычно я почти все время провожу на руднике, но срочные дела…

— Да, не сомневаюсь. — Арлиана затошнило от его льстивого голоса, звучавшего десять лет назад совсем по-другому. — Я сам здесь по срочному делу. Полагаю, вам известно, что я владею четырьмя пятыми вашего рудника?

— Я слышал… — начал Литуил.

— Из чего следует, что вы работаете на меня, — вновь перебил его Арлиан. — Я отдал приказ собрать аметисты.

Он показал серебряный медальон с одним из самых больших камней, которые много лет назад передал ему бедный Хэтет.

— Вы исполнили мою волю?

Литуил развел руками.

— Понимаете, милорд, мы еще не успели оценить камни, а рудокопы утверждают, будто им не удается их отыскать.

Он пожал плечами и сконфуженно улыбнулся. Некоторое время Арлиан молча на него смотрел.

— Мое указание было недостаточно точным? — резко спросил он после томительной паузы.

Улыбка Литуила исчезла.

— Я не…

— Я сообщил, что они нужны мне немедленно, вам следовало тут же начать их добычу, — гневно сказал Арлиан. — И вы говорите, что ничего не нашли?

— Милорд, я никогда прежде не слышал об аметистах, — попытался оправдаться Литуил. — Я не знал, что пурпурные камни можно добывать под землей. Я постарался выполнить ваши инструкции и сказал рудокопам, чтобы они искали их и присылали наверх вместе с рудой, но я не получил ни одного камня.

— А что вы предложили рудокопам в качестве награды?

Литуил заморгал.

— Предложил? Милорд, они рабы — я приказал им присылать пурпурные камни.

Некоторое время Арлиан смотрел на него, вспоминая время, проведенное в темных каменных туннелях. Никто из рудокопов не станет собирать камни, если им просто прикажут, а того, кто попытается это сделать, ждет жестокое наказание от своих же товарищей. Даже если кто-то и найдет аметисты, другие позаботятся о том, чтобы они не попали наверх.

Более того, особо усердные могли и вовсе расстаться с жизнью.

— Скажите, а не увеличилось ли количество смертей после того, как рабам приказали собирать аметисты? — спросил он.

Литуил склонил голову набок.

— Больше обычного? Пожалуй, нет. Ну конечно, рабы умирают. Двое убиты в драках. Почему вы спрашиваете? Может быть, камни приносят неудачу?

Арлиан покачал головой.

— Нет, наоборот. Они защищают от некоторых видов магии.

— Тогда почему?..

— Мы отправимся на рудник, — заявил Арлиан, вновь прерывая своего собеседника; он обнаружил, что терпение ему изменяет, когда он говорит с этим неприятным стариком. — Я хочу поговорить с рабами.

На самом деле он намеревался не только говорить.

— Уже поздно, милорд, до ужина осталось совсем немного времени, — запротестовал Литуил. — Давайте посмотрим сегодня книги, вы оцените общую ситуацию, а завтра…

— Мы отправимся на рудник сейчас, — не допускающим возражения тоном заявил Арлиан.

Литуил взглянул в лицо Арлиана и счел за лучшее промолчать.

Через полчаса Арлиан, Литуил, Ворон и четверо тщательно отобранных стражников каравана появились у входа в рудник. Арлиан посмотрел на тяжелую деревянную дверь, вспоминая, при каких обстоятельствах видел ее в последний раз.

Он вышел на свет после семи лет, проведенных в темноте, одетый в тряпье, с мешочком аметистов в руках, но был счастлив вновь обретенной свободой, которую подарили ему два брата — Энир и Линнас в благодарность за то, что Арлиан спас жизнь Энира.

Литуил открыл дверь и отступил в сторону, пропуская лорда Обсидиана; после коротких колебаний Арлиан решительно шагнул вперед. Вдруг ему показалось, что Старик сейчас захлопнет у него за спиной дверь — впрочем, он знал, что Ворон и стражники не допустят ничего подобного.

Каменный туннель освещали редкие факелы, укрепленные на стенах, в воздухе стоял запах дыма. Но здесь уже не чувствовался жар летнего вечера.

Арлиан вспомнил, что в конце туннеля на смену факелам приходят масляные светильники, которые зажигаются перед каждой сменой для удобства стражников, надсмотрщиков и рудокопов, но главная причина в том, что мулы не выносят темноты. Стражники идут по туннелю перед пустыми тележками, заменяя догоревшие факелы или фитили и наполняя светильники маслом.

Очевидно, наступило время смены, как и в тот давний день, когда Арлиан попал сюда впервые.

— Сколько человек работают в руднике? — спросил он у Литуила, когда их небольшой отряд зашагал по туннелю.

— Два надсмотрщика, два стражника и шесть возниц, — ответил Старик.

Естественно, он не упомянул рабов.

— Весьма эффективно, — заметил Арлиан. — И вы доверяете этим людям?

— Вполне.

— А нынешние надсмотрщики давно здесь работают?

Старик удивленно посмотрел на него.

— А что?

Арлиан пожал плечами.

— Меня интересует, на что люди тратят жизнь. Здесь такая тяжёлая работа — проводить целые дни в темноте, с рабами… мне любопытно, как долго они работают на таком месте? Наступает ли момент, когда им надоедает и они уходят?

Он не собирался объяснять, что его интересует Маслолей, надсмотрщик-садист, который когда-то сделал его жизнь невыносимой. Арлиан рассчитывал, что сможет отомстить негодяю.

— По-разному бывает, милорд, — ответил Старик. — Некоторые работают на руднике всю жизнь, другие довольно быстро увольняются.

— А нынешняя пара? Они здесь давно?

Арлиан знал, что Кровавая Рука нанялся на рудник больше десяти лет назад, а Маслолей — лет шесть, но ему так и не удалось выяснить, продолжают ли они работать сейчас.

Он не мог назвать их имена; Кровавая рука и Маслолей — клички, которыми наградили надсмотрщиков рабы. Кровавую Руку на самом деле звали Энир, но истинное имя Маслолея так и осталось для Арлиана тайной.

Литуил покачал головой.

— Нет, — ответил он. — В прошлом году у нас произошел несчастный случай — одного из надсмотрщиков убили рабы, а второй уволился, нам пришлось нанять новых людей. Один из них не справлялся, так что… ну, таким образом, один проработал около года, а другой семь или восемь месяцев.

Арлиан постарался сохранять невозмутимость.

— Рабы убили надсмотрщика?

Литуил пожал плечами.

— Судя по всему. Точно мы так и не узнали.

— А что произошло?

— Другой надсмотрщик, которого звали Энир, пришел на работу, но его напарник не поднялся из шахты. — Арлиан с трудом сдержал вздох облегчения — Кровавая Рука уцелел. — Энир спустился вниз и обнаружил тело Клорикора. Рабы сказали, что произошел несчастный случай, но Энир утверждал, что Клорикора избили, а потом задушили его собственным хлыстом.

— Неприятная смерть, — заметил Арлиан, но не мог не признать, что Маслолей ее заслужил.

Ему больше не нужно мстить Маслолею; рабы разобрались с ним сами.

Конечно, если это был Маслолей.

— А как долго проработал здесь погибший надсмотрщик? — спросил Арлиан.

— Ну, наверное, лет пять или шесть.

Да, речь шла о Маслолее.

— А что стало с виновными рабами? — спросил Арлиан.

Литуил ответил не сразу, и по спине Арлиана пробежал холодок. Неужели рабов убили?

— Нам не удалось узнать, кто разобрался с Клорикором, — наконец проговорил Литуил. — Энир поднялся наверх, и мы решили не кормить рабов до тех пор, пока они не выдадут виновных. Но они продолжали утверждать, что надсмотрщик погиб случайно, а мы не могли допустить, чтобы они все умерли, и через несколько дней сдались. Энир сказал, что больше не может там работать, и не пожелал рисковать жизнью.

— И вам удалось найти новых надсмотрщиков?

Литуил кивнул.

— Мы не рассказали им о том, что случилось с Клорикором.

Арлиан подозревал, что новые надсмотрщики все равно узнали правду. Им наверняка рассказали сами рудокопы. Не исключено, что именно по этой причине один из них ушел.

Неожиданно в разговор вступил Ворон.

— Прошу меня простить, вы сказали, что ранения Клорикора описал Энир. Неужели тела больше никто не видел? Даже вы?

— Э… — Литуил с опаской посмотрел на Арлиана.

— Ну, отвечайте, — резко сказал Арлиан. — Неужели вы полагаете, что имеете право что-то от меня скрывать?

Он пристально посмотрел в глаза Литуила.

— Энир, обнаружив труп, в спешке поднялся наверх, — начал объяснять Литуил. — Он оставил его внизу. А потом… мы решили не кормить рабов.

Арлиан едва не упал, споткнувшись на ровном месте. Он вспомнил, как ему жилось в руднике, как постоянно хотелось есть. Пропуск даже одной кормежки причинял мучительные страдания.

Он прекрасно понял, что произошло с телом Маслолея.

— Они его съели, — сказал Ворон.

Литуил мрачно кивнул. Одного из стражников едва не вырвало.

— Очень неприятная история, — коротко заметил Арлиан, хотя Маслолей и получил по заслугам.

Интересно, подумал Арлиан, стал бы я его есть, если бы остался под землей, среди рабов, или предпочел бы голодать?

— Мы не ожидали, что они окажутся столь ужасными существами, — попытался оправдаться Литуил. — Нам и в голову такое не могло прийти!

Арлиан не нашел, что ответить, да и разговор стало вести труднее, поскольку им навстречу начали попадаться тележки. Воздух наполнился скрипом колес.

Шестеро мужчин отступили к стене, чтобы пропустить очередную тележку.

Через несколько минут они добрались до входа в колодец. Металлический каркас удерживал мощную бадью, висевшую на толстых веревках, — устройство позволяло за один раз поднимать несколько тонн руды. Стражник, одетый в кожу, стоял возле одной из балок и отступил в сторону, увидев нежданных посетителей. Стражник узнал Литуила, но не задал ни одного вопроса; его работа состояла в том, чтобы рабы оставались на своих местах, и ему не было никакого дела до чужих людей, пришедших вместе с хозяином.

Арлиан вдохнул прохладный застоявшийся воздух и ощутил запах пыли и камня. После жары его можно было бы назвать приятным и успокаивающим, если бы Арлиан не знал, что находится внизу.

Здесь заканчивается мир свободных людей, подумал он, заглядывая в колодец, освещенный мерцающими факелами и светильниками. Там, пятнадцатью футами ниже, начинался темный маленький мирок рабов-рудокопов.

Если руду только что подняли наверх, значит, они едят, получив взамен пищу. Большинство или даже все находятся где-нибудь неподалеку.

Арлиан подошел поближе к краю и крикнул:

— Эй, рудокопы! Слушайте меня!

— Милорд, — запротестовал удивленный Литуил.

— Проклятие, это еще кто? — послышался чей-то голос из темноты.

— Я лорд Обсидиан, — ответил Арлиан, не обращая внимания на Литуила. — Я владелец большей части рудника, и я хочу, чтобы вы внимательно выслушали мое предложение.

— Милорд, это…

— Заткнись, — не поворачиваясь к Литуилу, бросил Арлиан. — Ворон, позаботься о том, чтобы он молчал. Если потребуется, перережь ему глотку.

Арлиан услышал шорох клинка, покинувшего ножны. Больше Литуил не протестовал. Арлиан заметил, что стражники каравана убедили местного охранника сохранять спокойствие — один из них, по имени Стилет, сражавшийся бок о бок с Арлианом в Пустоши два года назад, приставил острие своего клинка к горлу охранника.

— Месяц назад вам приказали собирать пурпурные камни, которые называются аметистами, и отправлять их наверх вместе с рудой. Вы не послали ни одного камня. Я вас не виню — что вам предложили взамен?

— Ничего! — ответил один из более смелых рудокопов.

— Вот именно. Мне нужны эти камни, и я готов предложить вам в качестве платы кое-что чрезвычайно ценное. Я знаю, что все люди одинаковы, и не сомневаюсь, что на всякий случай вы собирали аметисты. Отправьте их мне сейчас, и если у вас наберется сто хороших камней, вы все получите свободу.

Когда эхо стихло, наступила ошеломленная тишина; и тут же запротестовал Литуил:

— Вы не можете так поступить!

Арлиан повернулся, положив руку на рукоять шпаги.

— Нет, могу.

— Но они не ваши рабы! Они принадлежат мне!

— Я за них заплачу, — ответил Арлиан, улыбнувшись жесткой, хищной улыбкой. Наконец-то он отомстит Старику.

Потом он вновь обратился к рабам:

— И еще одно — если один из вас умрет до того, как я получу сотню камней, цена вашей свободы возрастет до ста десяти аметистов! Каждая новая смерть будет увеличивать общее число камней на десять. Если вы начнете воровать друг у друга, постарайтесь, чтобы ваша жертва осталась в живых. Учтите, никто, кроме меня, не станет покупать у вас аметисты, а я заплачу вам свободой. Мне все равно, кто из вас найдет больше камней, — на свободу выйдут все или все останутся здесь. И чем быстрее вы найдете сто аметистов, тем быстрее покинете рудник! Сколько вам уже удалось собрать?

Послышались невнятные споры, но четкого ответа не последовало.

— Ладно, я вижу, вы не готовы, — крикнул Арлиан. — Я вернусь в конце смены, вы сложите аметисты в ведро, и тогда мы узнаем, сколько вам удалось собрать.

Мысль о простом ведре вызвала на его губах улыбку; обычно рабы дважды в день наполняли рудой огромную клеть, но для Арлиана одно ведро с аметистами было важнее дюжины клетей, полных руды.

Он обнаружил, что дрожит. Возвращение на рудник не испугало Арлиана, но он испытывал страшное волнение, словно его душа металась между мальчиком, рабом рудника, и лордом Обсидианом, хозяином.

— Мы уходим, — сказал он своим спутникам.

Литуил вновь попытался протестовать, но потом передумал. Охранник явно не знал, что ему делать.

— Ты останешься здесь, — сказал ему Ворон.

Охранник молча поклонился, а остальные зашагали обратно.

Глава 35 ОБМАН ОБНАРУЖЕН

Арлиан со своим караваном поужинал на постоялом дворе Глубокого Шурфа. Литуил не пригласил их к себе домой, как того требовал обычай, а Арлиан не стал напрашиваться. Он прекрасно понимал, что месть Старику, которая принесла Арлиану немалое удовлетворение, заставила Литуила забыть о нормах этикета. Лорд, угрожающий своему подчиненному клинком и заявляющий, что намерен освободить не принадлежащих ему рабов, не может рассчитывать на достойный прием.

Впрочем, Арлиан и не рвался ужинать с Литуилом, он предпочитал общество Ворона и своих друзей.

Четверо волшебников из Аритейна — Тириф, Шибель, Кулу и Исейн — сидели за одним столом и разговаривали на своем языке. Стражники заняли три других стола, а Ворон, Арлиан и Ловкач устроились в дальнем углу.

Как лорд и владелец каравана Арлиан мог потребовать, чтобы ужин ему принесли в комнату, но предпочел остаться в общем зале. Однако решил побаловать себя, заказав свиную отбивную, а не жирные сосиски, которые ели другие посетители. Он придвинул к себе тарелку, но вспомнил о судьбе, постигшей Маслолея, и у него пропал аппетит.

И все же Арлиан ел, разглядывая зал, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Он обратил внимание, что стражники что-то оживленно обсуждают.

— Ловкач, как тебе люди, которых мы наняли? Из них получилась хорошая команда?

Ловкач бросил взгляд через плечо и пожал плечами.

— Они неплохие парни, — ответил он. — Однако считают, что вы сошли с ума, наняв столько стражников для охраны восьми фургонов.

— Наверное, они правы, — задумчиво проговорил Арлиан.

— Ты работал с ними раньше? — спросил Ворон.

— Не со всеми, — ответил Ловкач. — Двадцать человек — это большой отряд. Среди них четыре или пять человек, с которыми я раньше не встречался.

— Они будут сражаться или побегут?

Ворон задал вопрос и сделал большой глоток эля, не спуская внимательного взгляда с лица Ловкача.

— Большинство будут сражаться, — ответил Ловкач, поднимая собственную кружку. — Но один вызывает у меня сомнения — у него слишком развито воображение. Он может представить себе, какую боль причинит ему рана в животе, и решит, что лучше не рисковать.

Он сделал несколько глотков и проворчал:

— По-моему, здесь эль сильно разводят.

— Весьма возможно, — согласился Арлиан. — Этот стражник, который может сбежать с поля боя… почему ты думаешь, что у него избыток воображения?

— Ну, он постоянно задает вопросы, милорд. Верный признак того, что он думает больше остальных. И он задает совсем не такие вопросы, которые приходят в голову Ворону или мне.

— В самом деле? И какие вопросы он задает?

— Ну, прежде всего он интересуется, куда мы направляемся, неужели действительно до самого Аритейна? И будем ли мы где-нибудь останавливаться? Есть ли драконы в Аритейне? Обратите внимание, он не спросил про разбойников. Когда мы с Вороном нанимали отряд, мы сказали, что можем столкнуться с южной магией, но о ней он не говорит, его больше всего занимают драконы.

— Похоже, теперь все связывают тебя с драконами, — заметил Ворон.

— Угу, — буркнул Арлиан, разжевывая кусок свинины.

— Не знаю насчет остальных, лорд Ари, но этот тип определенно связывает вас с драконами! Или он сам на них помешался. Подумать только, он даже спросил, нет ли спящих драконов в рудниках Глубокого Шурфа.

Арлиан заморгал и положил нож. Очень странно — ну не должен стражник задавать такие вопросы. Кому может прийти в голову мысль, что в рудниках спят драконы? Когда сам Арлиан добывал руду, он иногда опасался, что они могут случайно попасть в драконью пещеру, но ему объяснили, что это невозможно.

Почему же стражник задает столь необычные вопросы? Ни рудники, ни драконы не должны его занимать.

Более того, почему его вообще заинтересовали драконы? Обычно люди избегают разговоров о чудовищах, поскольку считается, что любое упоминание о них может навлечь несчастье.

— Как его зовут? — спросил Арлиан.

— Он называет себя Столбом, — ответил Ловкач, показывая на одного из стражников, через два стола от них.

Ворон фыркнул.

— Столб? Наверное, он хочет произвести впечатление на женщин, а на самом деле сразу же сообщает о своих умственных способностях.

— Хорошо еще, — заметил Арлиан, — что он не называет себя Драконом — хотя всячески ими интересуется.

— Драконами и колдовством, — согласился Ловкач. — Я пытался объяснить ему, что южное волшебство не имеет никакого отношения к колдовству, но он меня не понял или ему наплевать. Столб ничего не хочет слышать о Пограничных Землях или Горном Царстве Грез — подавай ему драконов, и все тут. Я постарался побольше узнать о предстоящем путешествии у аритеян, но Столб не проявил к их рассказам ни малейшего интереса. Однако его занимают очень странные вещи! Он интересовался вашим точным возрастом, милорд, словно это имеет какое-то значение — будто он сам не видит.

Некоторое время охваченный подозрениями Арлиан смотрел на Ловкача. Бесспорно, в необычных вопросах Столба улавливалась некая система. Арлиан повернулся, чтобы еще раз взглянуть на охранника.

— Где он? — спросил Арлиан.

— Вон тот, в синем, — ответил Ловкач. Арлиан внимательно оглядел Столба и пришел к выводу, что никогда его не видел.

— Я хочу поговорить с ним, — сказал Арлиан. — Приведи его к моему фургону после ужина.

— Как скажете, — ответил Ловкач.

Ворон вопросительно посмотрел на Арлиана.

— Боюсь, у Столба есть еще один хозяин, — негромко проговорил Арлиан.

— Интересное предположение, — сказал Ворон.

После ужина Арлиан вернулся в свой фургон — но прежде проследил за Ловкачом, который пошел искать странного охранника. Внутри постоялого двора было душно, и Арлиан рассчитывал, что вечерний воздух принесет прохладу, но ошибся. Несмотря на поздний час, жара не спала. Солнце уже давно зашло, но тяжелые тучи скрывали луну и звезды.

Паршивая погода, подумал Арлиан, шагая к каравану. Жарко и темно…

Драконья погода.

Он остановился и посмотрел на небо.

Может быть, Арлиан сам уже понял, или вопросы Столба навели его на размышления, но теперь он был уверен: это драконья погода.

Арлиан обернулся и посмотрел на постоялый двор. Изнутри выходили люди, но в темноте он не смог разглядеть их лиц. Взобравшись на козлы переднего фургона, он стал ждать, не зажигая фонаря у себя над головой.

Арлиан заглянул в фургон, где лежало оружие из обсидиана. Если погода не изменится, оно может очень скоро понадобиться. Кто знает, возможно, следовало оставить в Мэнфорте хотя бы часть.

С улицы послышался шум; Арлиан повернулся и увидел, что сцепились двое мужчин. Один не давал другому сбежать; остальные стояли рядом и молча за ними наблюдали. Свет падал из дверей и окон постоялого двора, поэтому Арлиан сумел разглядеть лишь очертания фигур. И все же ему показалось, что один из них Ловкач, а другой, наверное, Столб. Послышался шум, а потом кто-то крикнул:

— Помогите мне!

Арлиан протянул руку и вытащил шпагу из-под сиденья. Затем положил ножны на колени и обнажил клинок. Трое мужчин тащили к нему четвертого. Арлиан зажег фонарь, встал и крикнул:

— Столб, я не причиню тебе вреда. Подойди ко мне, я хочу с тобой поговорить.

Пленник поднял голову, перестал сопротивляться и позволил подвести себя к фургону. Наконец в свете фонаря Арлиан сумел как следует разглядеть его лицо — да, Ловкач, Стилет и еще двое стражников, их имен Арлиан не знал, держали человека по имени Столб.

— Забирайся, — предложил Арлиан и подвинулся в сторону, чтобы освободить место; его правая рука сжимала рукоять шпаги.

Столб неохотно подчинился.

— Спасибо, Ловкач, — сказал Арлиан. — Ты можешь идти.

Ловкач с сомнением посмотрел на Столба.

— Вы уверены, лорд Ари?

— Абсолютно, — кивнул Арлиан, поудобнее перехватывая шпагу.

Стражники ушли, оставив Арлиана и Столба наедине. Арлиан задумчиво посмотрел на своего соседа. Среднего роста коренастый мужчина, пожалуй, недостаточно молодой для службы в качестве охранника каравана.

Впрочем, Арлиан уже понял, что Столб никогда не зарабатывал себе на жизнь таким способом.

— Если бы ты не сопротивлялся, когда тебе предложили поговорить со мной, были бы шансы убедить меня, что ты задавал вопросы из обычного любопытства. Но теперь ничего не выйдет, — сказал Арлиан.

— Какие вопросы? — прорычал Столб.

— Вопросы насчет драконов, колдовства и моего возраста, — ответил Арлиан. — Очевидно, тебя кто-то послал шпионить за мной в надежде узнать про яд драконов.

— Никто меня не посылал, — угрюмо заявил Столб.

Правой рукой Арлиан продолжал сжимать рукоять шпаги, а левой схватил Столба за горло и ударил головой о край фургона.

— Я же сказал, что врать поздно, — прошипел Арлиан. — После посещения рудника у меня паршивое настроение, к тому же я не люблю такую погоду, так что твой обман, который я пока по доброте душевной не называю предательством, меня изрядно рассердил. Советую говорить правду.

И он слегка ослабил хватку на горле Столба.

— Я не лгал! — запротестовал Столб, сделав несколько судорожных вздохов, и злобно посмотрел на Арлиана.

— Ты утверждаешь, будто тебя никто не посылал, тогда почему ты здесь? Только не говори, что ты и раньше занимался сопровождением караванов.

— Нет, — ответил Столб, потирая шею. — Вы правы, я действительно хотел узнать, где вы берете яд дракона и как его использовать.

— А почему тебя заинтересовал яд дракона? Им ведь легко отравиться.

— Леди Опал сказала, что вы пользуетесь им, чтобы сохранить молодость.

— Тебя послала леди Опал?

— Не совсем. Она обещала заплатить мне, если я доставлю ей яд или хотя бы сведения о том, как его использовать, но она меня не посылала. Я сам решил отправиться с вами.

— Леди Опал.

Арлиан слегка расслабился.

— Да, леди Опал, — продолжал Столб. — Она хотела послать Горна, но вы бы его узнали, и он предложил меня.

— Дура твоя леди Опал.

От неожиданности Столб открыл рот.

Не такая уж плохая новость. Арлиан опасался, что Столб — наемный убийца, которому заплатил лорд Хардиор. Он мог быть шпионом герцога. Или леди Пульцера отправила его к драконам в качестве гонца — Арлиан мог нечаянно поспособствовать найти их. А может, другая фракция Общества Дракона решила за ним проследить. Арлиан даже не исключал, что сами драконы послали Столба следить за ним.

Из всех возможных вариантов леди Опал была наименее опасной — хотя она могла объединить свои силы с Пульцерой и Хардиором.

— Она поручила тебе убить меня после того, как ты получишь ответы на свои вопросы? — спросил Арлиан.

— Нет, — ответил Столб. — Мне очень хорошо известно, что бывает с теми, кто сражается с вами, милорд, или устраивает засады против колдунов. Даже если бы вы не были колдуном и прекрасным фехтовальщиком, попытаться убить владельца каравана, окруженного двумя десятками честных стражников… Я бы никогда не увидел своей семьи. Если леди Опал хочет вашей смерти, пусть нанимает кого-нибудь другого; я бы не взялся за такую работу за все золото Мэнфорта.

— Вижу, у тебя еще есть остатки здравого смысла, — заметил Арлиан.

Столб в ответ пробурчал что-то неразборчивое.

— Она солгала тебе, — небрежно проговорил Арлиан. — Или ввела в заблуждение. Яд дракона не делает человека моложе. Я и в самом деле очень молод.

— Тогда зачем леди Опал так хочет его заполучить? — справившись со страхом, спросил Столб.

— Потому что яд дракона продлевает жизнь, — объяснил Арлиан. — Мне совсем недавно исполнилось двадцать лет, но в Мэнфорте есть мужчины и женщины, которые прожили несколько столетий благодаря эликсиру из яда дракона. Они стареют очень медленно, однако моложе никто из них не становится.

— Столетия? Столб вытаращил глаза.

Арлиан кивнул.

— Лорд Энзит был самым старым, — продолжал он. — И лорд Уитер немногим моложе. Леди Опал узнала обо всем от него.

— Лорд Уитер? Я слышал… одни говорят, будто вы его убили, а другие — что он покончил с собой.

— Лорд Уитер сам отнял у себя жизнь, — сказал Арлиан. — Эликсир не только ее продлевает, у него есть очень неприятные побочные эффекты, Уитер боялся, что ему придется с ними столкнуться.

Однако Столба не убедил рассказ Арлиана.

— И как часто нужно принимать эликсир? — спросил он. — Ну, если вы еще молоды, но потом…

— Я не принимаю эликсир, — прервал его Арлиан. — Я же сказал, леди Опал тебя обманула. Мое путешествие не связано с поисками яда дракона. Достаточно выпить эликсир однажды — и дело сделано, он больше не потребуется. Впрочем, не уверен, что леди Опал в это поверит.

— Да, она не поверит, — подтвердил Столб, да и я тоже, казалось, хотел он добавить.

Некоторое время Арлиан смотрел на него, потом спросил:

— Ты разговаривал со стражниками, которые сопровождали меня на рудник?

— Я…

Столб замолчал, но Арлиан прочел ответ по выражению его лица.

— Они сказали тебе, что я хотел получить на руднике? Говорили что-нибудь о драконах?

— Вы обещали рабам свободу в обмен на аметисты, — признался Столб. — О драконах стражники не упоминали. — После недолгих колебаний он добавил: — А еще они рассказали, что рабы съели надсмотрщика.

Арлиан вздохнул. Он не просил стражников держать язык за зубами, поскольку рассчитывал, что караван в полном составе отправится в Горное Царство Грез и все узнают, зачем нужны аметисты. Теперь этот глупец вернется в Мэнфорт и будет болтать, будто лорд Обсидиан ценит аметисты дороже обсидиана, — и поползут новые слухи.

— А рабы сами съели надсмотрщика или скормили его драконам? — спросил Столб.

— На руднике нет драконов, — устало сказал Арлиан.

И вновь Столб ему не поверил. Да, он непроходимо глуп.

— А зачем вам нужны аметисты? Для приготовления эликсира?

— Нет. Они необходимы, чтобы… — в последний момент Арлиан решил не говорить всей правды, — …торговать с аритеянами. Они очень ценят аметисты.

И тут у Арлиана появилось непреодолимое желание немного приврать, поэтому он добавил:

— А еще они считают, что аметисты отгоняют драконов — вот почему чудовища не нападают на Аритейн. — Арлиан улыбнулся, словно показывая, что не верит в глупые фантазии. — В уплату за свою магию они берут только аметисты — а что еще им нужно, если половина из них самые настоящие волшебники? Мне все равно, зачем им камни, — если они дают за них хорошую цену, меня это устраивает.

— Скажите, аметисты и в самом деле отгоняют драконов? — восхищенно спросил Столб.

Арлиан пожал плечами.

— Откуда мне знать?

Тут ему вновь захотелось подшутить над Столбом, и он добавил:

— Но никто еще не видел драконов в рудниках, хотя их пещеры находятся глубоко под землей.

Столб, затаив дыхание, внимал откровениям лорда Обсидиана. Арлиан откинулся назад и хлопнул себя по бедрам.

— Значит, ты нанялся охранником, потому что леди Опал решила, будто я отправился за драконьим ядом. Теперь ты знаешь, что это неправда. Возвращайся в Мэнфорт и скажи ей, что она ошиблась.

Столб откашлялся.

— Боюсь, что при данных обстоятельствах я не могу оставить тебя в караване, — продолжал Арлиан. — Не сомневаюсь, ты меня поймешь. Я скажу Ловкачу, чтобы он с тобой рассчитался. Можешь забрать свои вещи и уехать утром.

— Так вы не собираетесь… — Столб не закончил.

— Я не намерен тебя наказывать или лишить заработанных денег, — устало сказал Арлиан. — Ты обманул меня, но не совершил никакого преступления. Свои обязанности ты выполнял. А теперь уходи.

Тут в голову Арлиану пришла ужасная мысль, и он добавил:

— И не советую тебе следовать за караваном в Аритейн. Ты не сумеешь преодолеть Пустошь.

— Значит, вы снова направляетесь в Аритейн? — с удивлением спросил Столб.

— Нет, — ответил Арлиан, принявший наконец решение. Он понял, что не может надолго покинуть Мэнфорт. — Мой караван отправится в Аритейн, а я останусь на несколько дней в Глубоком Шурфе, чтобы привести в порядок дела.

— Да-да, — сказал Столб, чтобы только не молчать, но на лице у него вновь появилось недоверие.

Арлиану он окончательно надоел.

— А теперь проваливай, — заявил Арлиан, положив руку на рукоять шпаги. — Я сыт разговорами с тобой по горло. Возвращайся к Опал, и будьте вы оба прокляты!

Столб отпрянул, неловко соскочил на землю и поспешно скрылся в темноте.

Глава 36 ЦЕНА СВОБОДЫ

На следующее утро Арлиан встал на рассвете, чтобы добраться до рудника до начала смены. Но когда он открыл глаза, ему показалось, будто еще не рассвело, таким темным было небо. Затем он сообразил, что его затянули тяжелые тучи.

Стояла изнурительная жара.

Что ж, подумал он, рабам будет легче выйти из рудника, если они уже собрали сотню аметистов.

Он еще не забыл, как его ослепило солнце, когда после многолетнего заточения под землей он оказался на свободе.

Он встал, оделся и взял с собой все необходимое.

Через час он стоял около шахты, вместо тяжелой бальи вниз спустили обычное ведро.

Он слышал, что рудокопы о чем-то переговариваются. Наверное, опасаются, что хозяева в очередной раз их обманут.

Рядом с Арлианом молча стояла большая группа людей — Ворон, Кулу, половина стражников каравана и возницы тележек с рудой; стражники замерли немного в стороне. Надсмотрщик дневной смены, молодой парень, сообщивший, что рудокопы называют его Хлыстом, тоже находился здесь; ночной надсмотрщик оставался в шахте. Арлиан прервал погрузку руды в бадью.

Ведро легло на дно, и веревка ослабла.

— Сложите собранные аметисты в ведро! — крикнул Арлиан.

Голоса внизу зазвучали громче, Арлиан услышал шарканье ног и стук камней о дно ведра.

— Готово! — крикнули снизу.

Дрожа от нетерпения, Арлиан вытащил ведро, в котором сверкали пурпурные камни.

Арлиан передал ведро Кулу, и они вдвоем принялись осматривать и считать камни.

— Что теперь? — спросил Хлыст.

— Можно продолжать грузить руду, наши подсчеты займут некоторое время.

Неожиданно Арлиану пришло в голову, что рудокопы могли подсунуть им вместо аметистов осколки красного стекла или другие минералы подходящего цвета — впрочем, под землей едва ли есть стекло.

Пока им попадались настоящие аметисты, от крошечных до весьма крупных, размером с голубиное яйцо.

Арлиан слышал грохот нагружаемой руды, и в памяти у него вставали воспоминания, по большей части неприятные. Впрочем, звуки были приглушенными — ведь он находился наверху. Арлиан постарался сосредоточиться на подсчете камней.

Всего их оказалось семьдесят один — больше, чем он рассчитывал. Хэтет собирал аметисты в течение десятилетий, но у него их набралось лишь сто шестьдесят восемь; очевидно, кому-то сильно повезло.

— Здесь нет сотни, — сказал Кулу.

— Но камней достаточно для наших целей? — спросил Арлиан.

— Вполне, милорд, — ответил Кулу. — Некоторые из них даже крупнее, чем я рассчитывал.

— Тогда мне больше ничего не нужно, — заявил Арлиан и повернулся к стоящим в тени стражникам. — Как только руда будет перегружена в тележки, опускайте лестницу.

— Вы и в самом деле намерены их отпустить? — спросил надсмотрщик, когда стражники начали спускать вниз лестницу.

— Да, — коротко ответил Арлиан.

Он встал, оставив Кулу сортировать аметисты, и зашагал к спуску. Арлиан собирался крикнуть рудокопам, что скоро они станут свободными людьми, но сообразил, что его голос никто не услышит. Тогда он отошел в сторонку и встал возле стены.

Надсмотрщик внизу подал сигнал возницам, те щелкнули поводьями, и мулы потащили тяжелую бадью наверх. Затем бадья накренилась, и руда посыпалась в тележки, на это ушло несколько минут.

Наконец вся руда оказалась в тележках, и бадью можно было опускать вниз. В нее быстро загрузили еду, бочонок с водой и сосуды с маслом для светильников. Наступила неловкая пауза.

— Ну, опускайте припасы вниз, — сказал Арлиан. — А потом и лестницу.

— А что делать мне? — спросил Хлыст. — Мне нужно спускаться вниз?

— Думаю, да, — ответил Арлиан. — Ты будешь поддерживать порядок, пока устанавливают лестницу.

Хлыст забрался внутрь бадьи — но встал не с краю, как это делали Кровавая Рука и Маслолей.

По команде надсмотрщика мулы двинулись в обратном направлении, бадья медленно опускалась. Арлиану никогда не приходилось наблюдать за этим процессом сверху, и он не представлял себе, как трудно приходится мулам с возницами и какие сложные, оказывается, здесь работают механизмы.

Арлиан подошел к краю, чтобы понаблюдать за происходящим сверху. Он видел сияние светильников, но сами рудокопы оставались в тени — им запрещалось приближаться к бадье, пока она в движении.

Наконец бадья остановилась на куче тряпок, служившей подстилкой, Хлыст вылез наружу и поманил к себе рудокопов.

— Послушайте! — рявкнул он, но наверху его голос был едва слышен. — Лорд Обсидиан намерен вас освободить. — Он поднял свертки с едой.

— Но у нас не набралось сотни камней! — крикнул кто-то, когда рудокопы вышли из туннеля.

— Я знаю, но лорд Обсидиан помешался на своей щедрости! А теперь заткнитесь и в последний раз насладитесь трапезой, за которую вам не придется платить.

Он жестом предложил рудокопам забрать бочонок с водой и все остальное.

На мгновение наступила тишина; затем рудокопы бросились к еде. Арлиан видел, как второй надсмотрщик подошел к Хлысту и что-то прошептал ему на ухо. В памяти Арлиана шевельнулось смутное воспоминание — неужели это Бык, который заменял Кровавую Руку, когда тот был ранен?

Послышался стук дерева о камень — стражники опускали вниз лестницу.

Рудокопы увидели лестницу, и наступила мертвая тишина. Арлиан подошел к краю и крикнул:

— Слушайте меня все!

Он видел, как грязные лица повернулись к нему.

— Я лорд Обсидиан. Я купил эту шахту и освобождаю вас, поскольку человек должен быть свободным. Мои люди опустят лестницу, и каждый из вас может покинуть рудник в любое время. Лестницу не будут убирать. Если вы еще не готовы выйти на свободу, оставайтесь на руднике и работайте на меня. В этом случае вы станете получать два дуката в месяц, а после окончания смены сможете выходить на поверхность. Количество и качество еды улучшится — но не слишком. Надсмотрщики сохранят право применять хлыст, но им не простят убийства или увечья.

Если вы решите окончательно покинуть рудник, вы получите по десять дукатов, и вам придется самостоятельно заботиться о себе. Хорошо обдумайте свой выбор.

Он закончил свою речь и отступил от края. Рудокопы разом заговорили.

Лестница коснулась дна.

Арлиан ждал.

Примерно через минуту послышались первые неуверенные шаги, а потом Арлиан увидел лицо, удивленно озирающееся по сторонам.

Злобень.

Конечно, в прекрасно одетом юном лорде Злобень не узнал своего бывшего товарища. Он сошел с лестницы и в нерешительности остановился.

Десяток стражников, волшебники из Аритейна, лорд Обсидиан и его управляющий наблюдали за рудокопом.

— Могу я подняться вверх на одной из тележек, или мне идти пешком? — спросил Злобень.

Возницы посмотрели на Арлиана, и тот пожал плечами.

— Как хочешь, — ответил он и посмотрел на лестницу; никто не последовал примеру Злобня. — Возможно, ты хочешь сообщить своим товарищам, что тебя не обманули.

Злобень повернулся и прокричал:

— Пока со мной все в порядке!

Он повернулся и решительно зашагал к тележке.

По лестнице начали подниматься бывшие рабы. Арлиан узнал Пачкуна, Топляка, Толкача и Верино, а также еще нескольких рудокопов; среди выбравшихся наружу были и новые лица, не все прежние товарищи Арлиана дожили до освобождения.

И никто из них не узнал своего избавителя.

Как ни странно, Арлиан испытал разочарование. Он семь лет работал бок о бок с этими людьми; неужели он так изменился?

Конечно, большинство из них считали, что он умер. Кровавая Рука попытался их убедить, что забил Арлиана до смерти. Никому из них и в голову не могло прийти, что Арлиан жив и свободен, не говоря уже о превращении в таинственного безумца лорда Обсидиана.

И все же Арлиан не удержался и отвел в сторону Верино. Тот с удивлением посмотрел на него.

— Да, м… милорд? — неуверенно проговорил Верино.

— Однажды мне довелось встретиться с человеком, который покинул этот рудник, — сказал Арлиан.

Верино нахмурился.

— Никому не удалось его покинуть, — ответил он. — Во всяком случае, за то время, что я провел здесь.

Арлиан понял, что совершил ошибку, и уточнил:

— Не раб — надсмотрщик. Кажется, вы называли его Кровавая Рука.

Верино нахмурился.

— Мне бы хотелось узнать о судьбе некоторых рабов, — продолжал Арлиан.

— Если Рука хочет, чтобы я помог вам наказать…

Арлиан поднял руку.

— Верино, я только что вас освободил — зачем мне кого-то наказывать?

Верино ошеломленно заморгал.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Я спросил. А теперь, Верино, скажи мне, Нарыв здесь?

— Он остался внизу.

— Олнеор?

— Умер несколько месяцев назад. Или лет? Сломал бедро и умер.

— Крысолов?

— Разве он не поднялся наверх?

Арлиан задумался, пытаясь вспомнить остальные имена. Кажется, он кого-то забыл…

Но какое это имеет значение?

— А почему Нарыв остался внизу? — спросил он. Верино пожал плечами.

— Не знаю, — ответил он. — Нарыв пошел в Туннель номер двадцать восемь.

Верино немного помолчал, явно набираясь решимости, а потом сказал:

— Могу я задать вам вопрос, милорд?

— Давай.

— Почему вы нас освободили?

Арлиан посмотрел на рудокопа.

— Потому что у меня появилась такая возможность, — ответил он. — Я хочу, чтобы наш мир стал лучше, Верино.

— Значит, вы тратите деньги, выкупая рабов, а потом освобождаете их?

— Нет, — покачал головой Арлиан. — Я не могу освободить всех. Вам просто повезло. Мне понадобились аметисты, и я обратил на вас внимание.

— Значит, все дело в аметистах?

— Да.

— Однако нам не удалось собрать сотню камней.

— Мне хватит того, что есть.

— Мне кажется, у Крысолова остались аметисты. Он начал собирать их много лет назад, потому что один старый безумец по имени Хэтет сказал, что они очень ценные. Мы заставили его отдать часть, но я думаю, остальные он где-то спрятал.

— Спасибо, — сказал Арлиан. — Я с ним разберусь.

После коротких колебаний Верино задал еще один вопрос:

— Сейчас ночь или день?

— Наступило утро, но небо затянуто тучами. Вам придется привыкать к солнечному свету. Наверху темно и жарко.

На лице Верино появилось странное выражение, словно он вспомнил нечто неприятное.

— Драконья погода? — спросил он.

— Драконья погода, — согласился Арлиан.

Верино вздрогнул, поклонился и направился к выходу из рудника.

Глава 37 КРОВАВАЯ ЧАША

Даже тусклый свет, просачивающийся сквозь тяжелые облака, оказался слишком ярким для некоторых рудокопов. Трое разрыдались, увидев небо; четвертый испугался и вернулся обратно в туннель, бормоча себе под нос:

— Нет, это слишком, я не могу, все неправильно.

Однако большинство вышли наружу со счастливыми улыбками, прикрывая от слепящего света глаза. Один принялся истерически хохотать. Арлиан почувствовал, как его губы сами растягиваются в улыбку. Рудокопы были грязными, оборванными и наполовину слепыми — но они получили свободу.

Да, приятно делать людям добро. Гораздо лучше, чем убивать, если не считать лорда Дришина, но, к счастью, чудовища такого рода встречаются довольно редко.

Возможно, подумал Арлиан, пора забыть о мести и попытаться хоть как-то улучшить мир.

Он же сумел простить лорда Торибора; Красотка и Игла исчезли; все его враги, даже Маслолей, мертвы, если не включать в этот список Литуила, леди Опал, лордов Хардиора и Занера, которые лично никого не убивали и не продавали в рабство, хотя наверняка явились причиной смерти немалого числа людей.

Нет, месть не должна простираться так далеко.

Остались лишь драконы. Но если он попытается разделаться с ними, начнется война, и погибнут невинные люди.

А с другой стороны, если не трогать драконов, невинные все равно пострадают. Арлиан попытался убедить себя, что борьба с драконами — это не месть, а попытка выжить.

Он посмотрел на небо, и улыбка исчезла с его лица. Вполне возможно, что драконы уже покинули свои пещеры. Кто знает, быть может, они летят к Мэнфорту или уничтожают ничего не подозревающих людей в какой-нибудь деревушке.

Но если они все еще в пещерах…

— Вон там, — сказал кто-то. — В полумиле.

Арлиан вновь повернулся к рудокопам, которые смущенно топтались на месте. Один из стражников отсчитывал им обещанные деньги, а другой, показывая на дорогу, объяснял, как добраться до Глубокого Шурфа. Тележки с рудой уже катили в сторону плавильни.

— Пойдем.

Арлиан повел весь отряд к городу.

Он заметил, что Кулу не выпускает бесценный мешок с аметистами из рук. Этих камней и серебра, хранившегося на Коричневой улице, хватит, чтобы купить новую порцию заклинаний в Аритейне — вот только каких? Любовные эликсиры и иллюзии — на продажу, или магию, направляющую копье в сердце дракона или способную очистить отравленную драконьим ядом кровь?

Если бы Арлиан сумел убить хотя бы одного дракона, доказав тем самым, что такое возможно, герцог оказал бы ему всяческую поддержку — во всяком случае, он так сказал. Знают ли в Аритейне заклинание, которое поможет ему победить дракона?

А если ему удастся исцелить обладателей сердца дракона, у него больше не будет причин убивать членов Общества. Он вновь посмотрел на небо.

Чтобы доставить из Аритейна заклинания, нужны месяцы — сколько страданий успеют причинить людям драконы?

Может быть, поискать другой способ борьбы с драконами, попытаться договориться с ними, несмотря на то что он уже раскрыл их секреты. В конце концов, у него есть тысяча лет. Если он сумеет удержать их, убедить не нападать на человеческие поселения…

Арлиан постарался не думать о том, что у Энзита тоже была тысяча лет, но он не сумел найти способ уничтожить драконов или помешать своей трансформации. Но Энзиту никто не раскрыл тайну обсидиана; у него ушли столетия, чтобы самому все узнать, — в отличие от Арлиана.

Необходимо войти в контакт с драконами, договориться о перемирии. Арлиан понимал, что драконья погода наступила совсем не случайно — вероятно, его грозный противник имеет к этому непосредственное отношение.

Он должен связаться с драконами и предотвратить их нападение — если еще не поздно.

Вернувшись в Глубокий Шурф, Арлиан сразу же потребовал у хозяина постоялого двора три вещи: комнату, чашу с водой и полного уединения.

Хозяин ворчал, глядя на оборванных, грязных рудокопов, которые пришли вместе с Арлианом в город, но когда Арлиан показал ему золото, довольно быстро выполнил все его указания.

— Вы хотите, чтобы эти люди разместились вместе с вами? — спросил хозяин, показывая на рудокопов.

— Конечно, нет, — ответил Арлиан. — Я же сказал вам, мне необходимо полное уединение.

Хозяин с поклоном удалился.

Арлиану предоставили небольшую комнату на первом этаже, служившую в качестве кладовки. Он закрыл ставни, убедился в том, что дверь надежно запирается изнутри, и уселся на стул, поставив чашу с водой на стол. Затем вытащил мечелом.

Конечно, Арлиан не мог быть уверен, что у него получится; он не понимал механизма работы колдовского заклинания, знал лишь, что так можно вызвать дракона. Тем не менее у него не было выбора. Взяв мечелом в правую руку, он прижал острие клинка к левому предплечью и провел короткую черту.

Он помнил, как в первый раз смыл кровь с рук в чаше, рассказ Конфетки о том, как Энзит вызывал дракона, также смыв кровь с рук. Поэтому Арлиан не стал сразу капать кровью в воду, а размазал ее по пальцам, потом потер руки одну об другую и переплел пальцы.

Только после этого он вымыл руки — и вода потемнела от его крови.

Арлиан посмотрел в миску.

Сначала ничего не происходило. Арлиан не слишком разбирался в колдовстве, но попытался сосредоточиться, как его учила леди Иней, и направил свою внутреннюю энергию в чашу с потемневшей водой.

Вода застыла, превратилась в плоское зеркало, под поверхностью собралась кровь. Появилось знакомое изображение — перед Арлианом возник дракон, с которым он говорил в доме Когтя.

Казалось, дракона позабавило появление незваного гостя. Арлиан ощутил это прежде, чем они успели обменяться словами.

— Почему ты тревожишь нас?

— Я хочу договориться с вами, — сказал Арлиан.

— Поздно договариваться. — Арлиан заметил, что дракон не сказал «слишком поздно». — Ты раскрыл наши секреты.

— Я знаю, — ответил Арлиан, хотя и рассчитывал, что драконам это еще неизвестно. — Но разве мы не можем договориться?

— О, тут возможны разные варианты. Чтобы договориться, одна сторона должна сформулировать свои пожелания, а другая — назвать цену за их выполнение. Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы вы оставались в своих пещерах, никому не причиняя вреда.

Разговор все больше развлекал дракона.

— Слишком поздно.

У Арлиана появилось жуткое предчувствие.

— Почему? — спросил он.

— Потому что мы уже летим, — ответил дракон. — Рыбацкая деревушка горит, скоро мы сожжем еще одну.

— Еще одну? Вторую, и так скоро? Но я думал… вы никогда раньше…

— Мы были связаны, — сказал дракон, прежде чем Арлиан сумел собраться с мыслями. — Связаны обещанием, которое дали другому.

— Значит, вы направляетесь в Мэнфорт? Вы намерены править Землями Людей, как много веков назад?

— Мы не торопимся, — ответил дракон. — Теперь нас не связывает договор, но нас мало, и мы постарели. Сначала нам необходимо восстановить силы, которые заметно истощились.

— Восстановить? — недоуменно спросил Арлиан.

— Мы полагаем, что в первой деревне уцелел один человек — возможно, даже больше. Со временем их число увеличится.

Теперь Арлиан понял.

— Вы создаете новые драконьи сердца.

— Естественно. Ты многих убил, ты и другой. Нам нужно это исправить.

Арлиан был так взволнован, что пропустил мимо ушей информацию о том, что Энзит также убивал обладателей сердца дракона.

— Но они станут драконами только через тысячу лет!

— Мы терпеливы.

— А если я разыщу новых и убью их?

— Тогда мы вновь покинем наши пещеры и сделаем других. Мы очень стары, но тебя мы переживем, малыш. Нас мало, однако ты не сможешь убить всех наших будущих детей.

— Но только не в том случае, если я убью вас!

Арлиану показалось, что еще немного — и дракон засмеется.

— При помощи черных копий? Убьешь всех нас?

— Вы полагаете, я не сумею?

— Мы уверены.

— Я найду способ! Я заставлю вас открыть мне свои тайны.

— Ты не сможешь нас заставить.

— Неужели? Тогда зачем вы говорите со мной?

— Потому что разговор доставляет нам удовольствие. Ты не колдун, малыш. Мы беседуем с тобой потому, что ты нас забавляешь. Если ты попытаешься еще раз связаться с нами, у тебя ничего не выйдет. Нам больше не о чем разговаривать.

— Но вы так и не узнали, что я хотел сказать!

— Все, что ты можешь сказать, не имеет для нас ни малейшего значения.

Смешанная с кровью вода забурлила, и изображение исчезло.

— Нет! — крикнул Арлиан. — Вернись!

Но дракон исчез.

Некоторое время Арлиан смотрел в чашу, пытаясь осмыслить разговор. Сначала он хотел сменить воду и повторить все сначала, но понял, что дракон сказал правду. Конечно, связующее волшебство не могло быть таким простым — в противном случае колдуны из Общества Дракона давно бы им овладели.

Драконы покинули пещеры и начали сжигать деревни на побережье, а он ничего не может сделать.

Ну, почти ничего. Кто-то обязательно уцелеет, и если Арлиан пошлет помощь, перевезет этих людей в Мэнфорт, где сможет держать их под присмотром, то в дальнейшем при помощи волшебства аритеян сумеет очистить их кровь от скверны.

Впрочем, он не знал, какие именно поселения атакуют драконы и где искать уцелевших людей. Большинство попытаются убежать — едва ли можно рассчитывать, что Арлиан найдет новых обладателей сердца дракона в погребах или подвалах, где прятался он сам. К тому моменту когда Арлиан доберется до побережья и найдет уничтоженные деревни, уцелевшие люди покинут свои дома.

Значит, нужно срочно найти способ убивать драконов, чтобы прекратить их нападения, — на перемирие рассчитывать не приходится.

Арлиан встал и отворил ставни, в комнату пролился сумрачный свет — небо по-прежнему скрывали тяжелые Тучи. Тяжело вздохнув, он выплеснул воду и кровь за окно. Затем отпер дверь и вышел из комнаты.

— Тириф, Исейн! — позвал он, решительно шагая к каравану.

Освобожденные рудокопы все еще болтались на улице — из тех, кто покинул рудник, осталось не меньше половины, — они с интересом поглядывали ему вслед, но Арлиан не обратил на них внимания.

Аритеяне вылезли из фургона и вопросительно посмотрели на него.

Когда собрались все четверо волшебников — Тириф, Шибель, Исейн и Кулу, — Арлиан заявил:

— Теперь у вас есть серебро и аметисты. У меня появились другие дела, и я не смогу вас сопровождать, но вы должны поспешить в Аритейн. Постарайтесь вернуться как можно быстрее. Более всего мне необходимы две вещи: целитель, способный поддерживать жизнь в человеке, лишившемся всей своей крови, и заклинания, направляющие копья в сердце дракона.

— Мы постараемся, — обещала Исейн.

— Вы должны их найти, — сказал Арлиан. — Прежде всего мне необходимо оружие против драконов. У нас не осталось времени. Драконы вышли из пещер. Отправляйтесь в путь немедленно!

— Я… — начал Тириф.

— Вперед! — крикнул Арлиан и отвернулся.

Через полчаса караван Арлиана разделился на две части. Шесть фургонов двинулись на юг, в сторону Пустоши, Пограничных Земель и Аритейна, во главе каравана Арлиан поставил Ловкача, поскольку волшебники не справились бы с такой задачей. Два фургона, груженные оружием из обсидиана, отправились на север, к Мэнфорту, возницами стали Стилет и Фириол.

Двое освобожденных рудокопов хотели присоединиться к одному из караванов, но Арлиан им не доверял и разрешения не дал. Он понимал, что этим людям потребуется время, чтобы привыкнуть жить на поверхности.

Еще трое людей, выехавших из Мэнфорта, не присоединились ни к одному из караванов. Столб, как и рудокопы, не заслуживал доверия, а Ворон и Арлиан направились в единственную конюшню Глубокого Шурфа, где Ворон тут же принялся торговаться с хозяином.

— Я развожу лошадей, — заявил хозяин, — и не собираюсь их продавать. Могу предложить мулов.

— Но кобылы приучены к седлу? — спросил Ворон.

— Да, конечно, не могут же они стоять в конюшне без дела, но я их не продаю.

Арлиан высыпал золото на бочку; услышав звон монет, хозяин и Ворон повернулись к нему.

— Сколько? — спросил Арлиан. — Здесь достаточно, чтобы купить других лошадей.

— Э…

— Восемь дукатов, — предложил Ворон.

— О нет, я не продам дешевле, чем за пятьдесят!

Ворон сумел бы сбить цену, но видел, что Арлиан не хочет терять времени, и они ударили по рукам. Когда они выезжали из Глубокого Шурфа, Ворон заявил, что лошадей можно было купить дешевле.

Арлиан пожал плечами.

— Почему ты торопишься вернуться в Мэнфорт? — спросил Ворон. — Почему мы не могли поехать в фургонах?

— Потому что ты не поедешь в Мэнфорт, — ответил Арлиан. — На следующем перекрестке ты свернешь к побережью, нужно посмотреть, что там происходит.

— Ты так думаешь?

— Ну, я надеюсь, — проворчал Арлиан. — Впрочем, ты волен поступать, как пожелаешь. — И он рассказал Ворону о своей беседе с драконом.

Ворон внимательно выслушал его; к тому моменту, когда Арлиан закончил, они догнали оба следующих на север фургона. Стилет помахал им, Ворон в ответ поднял руку.

— Ты прав, мне следует отправиться на восток. А ты что собираешься делать?

— Не знаю, — признался Арлиан. — Я бы поехал с тобой, если ты считаешь, что два человека лучше справятся с разведкой.

— Если задача состоит в том, чтобы оценить, что сотворили драконы, одного человека хватит.

— Кроме того, нужно найти новых обладателей сердца дракона и привезти их в Мэнфорт.

— С этим я и сам справлюсь.

— Тогда я вернусь в Мэнфорт и попытаюсь сплотить Общество Дракона, чтобы приготовиться к сражению.

Он не стал упоминать, что большая часть Общества наверняка откажется.

— Значит, драконы направляются к Мэнфорту? — спросил Ворон.

— Да, — ответил Арлиан.

Но тут он вспомнил, что сказал ему дракон. Да, драконы намерены вернуть себе власть над людьми — но только после того, как восстановят свою численность.

Через тысячу лет.

— Со временем, — добавил Арлиан.

Ворон косо посмотрел на него.

— Опять секреты?

Арлиан ответил не сразу, и Ворон отмахнулся.

— Объяснишь, когда встретимся в следующий раз, — сказал он.

Ворон пришпорил свою кобылу и поскакал в сторону побережья, Арлиан долго смотрел ему вслед.

Глава 38 УБЕЖИЩЕ

Никто не заметил, как Арлиан вернулся в Мэнфорт. Не останавливаясь, он проехал по улицам мимо спешащих по своим делам горожан.

Он сомневался, что кто-нибудь из его врагов подослал к нему наемных убийц, но вздохнул с облегчением, когда оказался за стенами города.

Люди смотрели на него несколько чаще, чем обычно, но Арлиан решил, что это связано с отсутствием эскорта. Богатые лорды обычно разгуливают в сопровождении свиты или ездят в карете.

Он благополучно добрался до Верхнего города и вскоре въехал в Старый Дворец. Без Ворона Арлиан почувствовал себя неуютно — обычно управляющий быстро решал все проблемы, но слуги оставались на своих местах, лошадь сразу же увели на конюшню, а когда Арлиан помылся и переоделся в свежий камзол, его ждал накрытый стол.

Слуга, открывший ему дверь, явно удивился, увидев хозяина, но сумел быстро взять себя в руки. Арлиан решил, что слугу поразило его быстрое возвращение без фургонов и свиты.

Узнав, что Арлиан вернулся, Венлин сразу же взял на себя заботу о нем, однако Арлиану показалось, что он также ведет себя странно. Возможно, в его отсутствие что-то произошло, но он решил отложить расспросы и спустился в малый обеденный зал.

Утолив голод и жажду, Арлиан откинулся на спинку кресла и спросил:

— Что тебя тревожит, Венлин? В мое отсутствие что-то случилось?

— Я хотел задать вам такой же вопрос, милорд, — ответил Венлин. — У вас все в порядке? Вы вернулись без управляющего и фургонов, верхом на сомнительной лошади. Произошла катастрофа?

— Со мной все в порядке, — сказал Арлиан. — Караван движется в Аритейн за исключением двух фургонов, которые я отправил в Вестгард, где они оставят свой груз.

Он не стал уточнять, о каком грузе идет речь; Арлиан доверял Венлину, но их могли подслушать, история со Столбом многому его научила.

— Я отправил Ворона с поручением на восток; надеюсь, он вернется примерно через месяц.

— И никто не пострадал?

— Насколько мне известно, нет, — ответил Арлиан. — А почему ты спрашиваешь? Я понимаю, что мое неожиданное возвращение стало для всех сюрпризом, но такое случалось и прежде.

— На улицах говорят, что вы вовлечены в заговор, вас обвиняют в занятиях черной магией, а караван — лишь предлог для побега из Мэнфорта. Мы постоянно слышим угрозы. Кое-кто даже перешел от слов к делу — слухи множатся.

— К делу? — удивился Арлиан. — Что ты имеешь в виду?

— В ворота Старого Дворца швыряли камни, милорд. Камни и навоз.

— Понятно. — Арлиан нахмурился. — Какая мерзость. Надеюсь, никто не пострадал?

— Никто, милорд. Они разбили одно окно, но мы привели его в порядок.

Арлиан небрежно махнул рукой.

— Окно — пустяк. Рад слышать, что никто не пострадал.

— Я боялся, что Ворон ранен.

— Нет, когда мы расставались, с ним все было в порядке, и у меня нет оснований считать, что ситуация изменилась. Я попросил его кое-что выяснить. Не сомневаюсь, ему будет приятно узнать, что ты о нем беспокоился.

После некоторых колебаний Венлин задал следующий вопрос, что изрядно удивило Арлиана — старик никогда не отличался любопытством. Венлин всегда утверждал, что слуга должен держаться незаметно и ни в коем случае не тревожить своего господина лишними вопросами. Арлиан вдруг понял, что они еще ни разу не вели таких долгих разговоров.

— Могу я спросить, что должен выяснить Ворон, милорд? Отсутствие управляющего вызывает у всех тревогу, нельзя ли ускорить его возвращение?

Арлиан задумчиво посмотрел на своего камердинера и решил, что у него нет оснований скрывать правду.

— Драконы вышли из пещер, — сказал Арлиан. — Я узнал об этом при помощи колдовства. Кроме того, я выяснил, что они уничтожили рыбацкую деревушку на побережье. Я отправил Ворона выяснить, уцелел ли кто-нибудь из жителей.

— После нападения драконов? — В голосе Венлина прозвучало недоверие.

Арлиан вздохнул.

— Мне известно, что по меньшей мере один человек остался в живых.

На морщинистом лице Венлина отчетливо читалась тревога.

— Милорд, — продолжал он, — среди прочего люди утверждают, будто вы специально потревожили драконов, чтобы они покинули свое логово. Ваши слова косвенно подтверждают ужасные слухи, из чего следует, что ненависть к вам только усилится…

— Боюсь, этот слух имеет некоторое отношение к истине, — прервал его Арлиан. — Я действительно потревожил драконов, хотя и случайно.

Венлин сглотнул, еще никогда Арлиан не видел его таким возбужденным. После неловкой паузы Арлиан добавил:

— Вот почему, узнав, что покой драконов потревожен, я приказал начать производство обсидианового оружия.

— Милорд, — пробормотал Венлин.

— Однако они совсем недавно выбрались из пещер, — продолжал Арлиан. — Весьма возможно, что до Мэнфорта они доберутся не скоро. Я поспешил домой, поскольку не хотел, чтобы вам пришлось иметь с ними дело в мое отсутствие.

Венлин ничего не ответил, но не сумел скрыть потрясения. Как успокоить старика? Арлиан не нашел ничего лучшего, как изменить тему разговора.

— С моими гостями все в порядке? — спросил он. — Как Ванниари?

— О, мать и ребенок хорошеют с каждым днем, милорд; гости всем довольны, хотя слухи их тревожат.

Новая тема также не принесла облегчения.

— Есть новости от Монеты относительно продажи Серого Дома?

— О, милорд, продажей Серого Дома занимается Феррезин, и я не в курсе. Послать за ним или Монетой?

Арлиан вяло отмахнулся.

— Это подождет до утра.

На него вдруг навалилась усталость — он не слишком опытный всадник, а поездка получилась долгой и утомительной.

— Мы попытаемся решить все проблемы утром.

Он поставил кубок на стол, сложил руки на груди и прикрыл глаза.

Арлиан плохо помнил, как добрался до постели, и как только его голова коснулась подушки, мгновенно заснул.

Утром он навестил Пушинку и Ванниари, которые завтракали вместе с Лилией и Каплей. Потом Арлиан позвал Киску, Цикаду, Лаванду и Заику, чтобы проверить, нет ли у них каких-нибудь важных новостей. Лилия жаловалась на жаркую погоду и отсутствие дождей, Пушинка подробно рассказала ему о достижениях Ванниари; остальные сообщили лишь незначительные слухи.

В Мэнфорте ничего не знали о пробуждении драконов, а Заика не смогла ничего добавить к рассказам Венлина. Арлиан не стал настаивать, да и тревожить женщин сообщением о проснувшихся драконах посчитал лишним.

Затем он встретился с Феррезином, чтобы обсудить продажу Серого Дома и поговорить о том, как незаметно доставить обсидиановое оружие из Вестгарда в Мэнфорт. Арлиан не сомневался, что у Феррезина имеется немалый опыт в таких вещах — управляющий не стал этого отрицать и охотно взялся за дело.

Монета получила несколько предложений на покупку дома Энзита, но Арлиан с Феррезином сочли их смехотворными — о чем и сообщили Монете в письме.

Днем Арлиан с Феррезином отправились в Вестгард, чтобы подготовить возвращение фургонов. По пути от Старого Дворца к городским воротам размышления Арлиана прервал удар камня в стенку кареты. Он быстро выглянул в окно, но увидел лишь валяющийся на дороге камень. Наткнувшись взглядом на враждебные лица прохожих, Арлиан приказал кучеру ехать дальше.

Настроение у него испортилось; похоже, слухи о его предательстве оказали серьезное влияние на население Мэнфорта. Позднее, когда они добрались до Вестгарда, он обнаружил вмятину на стенке кареты — камень швырнули с немалой силой.

Однако в Вестгарде все прошло успешно, никто не обращал на них внимания; Стилет и Фириол прибыли вовремя, и Арлиан занялся организацией доставки оружия в Мэнфорт.

Покончив с этой проблемой, Арлиан вернулся в Старый Дворец — теперь оставалось только ждать. Ждать, пока оружие вернется в город, ждать Ворона и аритеян; и, главное, ждать появления драконов. Он и в самом деле намеревался вооружить тех членов Общества Дракона, которые согласятся выступить против страшного врага, но никто в Мэнфорте не знал о появлении драконов, да и оружие еще не прибыло в город.

Арлиан с удовольствием вооружил бы стражников герцога, но герцог не даст своего согласия, пока Арлиан не предоставит ему мертвого дракона.

Угнетающая жаркая погода — драконья погода — не менялась, действуя всем на нервы. В течение следующих нескольких дней Арлиан пытался связаться с драконами, чтобы узнать об их планах, но из его попыток ничего не вышло.

Глава 39 ВИЗИТ ЛЕДИ ОПАЛ

Однако ожидание Арлиана было прервано самым неожиданным образом. Он сидел в саду под ясенем возле могилы Конфетки и Голубки, когда появился Венлин.

Венлин никогда не приходил в сад без веской на то причины. Арлиан повернулся к нему и спросил:

— Что случилось?

— Леди Мараса, милорд.

Арлиан заморгал.

— Что она хочет?

— Она ждет вас в малой гостиной.

— Она уже там? Леди Мараса пришла ко мне? — Арлиан удивленно уставился на Венлина.

Что нужно леди Опал? Она ненавидит Арлиана и даже не пытается это скрывать, значит, речь идет не о визите вежливости.

— Да, милорд.

— Вы ее впустили?

— Да, милорд. Леди Мараса умеет быть очень настойчивой.

Да уж, это правда. И хотя леди Опал не обладала сердцем дракона, она, похоже, привыкла добиваться своего. Наверное, именно это и привлекало в ней Уитера.

— Ты оставил ее одну?

— Нет, милорд. С ней Уолт.

В голову Арлиану пришла неприятная мысль.

— Она не видела Довлирила?

Речь шла о лакее, который был свидетелем смерти лорда Уитера; он ушел от леди Опал, и Арлиан нанял его для переправки вещей из Серого Дома в Старый Дворец. Встреча с ним наверняка не порадует леди Опал.

— Нет, милорд.

— Постарайся, чтобы Довлирил не попался ей на глаза, — сказал Арлиан, стряхивая цветочную пыльцу с колен и направляясь к дому.

Вскоре он вошел в малую гостиную и поклонился.

— Леди Опал, — приветствовал Арлиан свою гостью.

Она устроилась на одном из шелковых диванов, подобрав длинный подол белого платья, так что стали видны стройные щиколотки. Опал наклонилась к Арлиану, демонстрируя глубокий вырез. Ее черные волосы были изящно уложены, локоны обрамляли красивое лицо, веки сильно накрашены.

— Милорд, — низким грудным голосом ответила она.

— Уолт, — сказал Арлиан, не сводя глаз с леди Опал, — спасибо, ты можешь идти.

Уолт молча поклонился и вышел через другую дверь. Арлиан услышал, как щелкнул замок.

— Милорд Обсидиан, — сказала Опал. — Как я рада вас видеть!

Несколько мгновений Арлиан молча смотрел на нее, потом ответил:

— Зачем же вы так очевидно лжете, миледи?

Леди Опал фальшиво расхохоталась.

— Мне сказали, вы не реагируете на более тонкие намеки, — ответила она.

Интересно, кто ей такое сказал? — подумал Арлиан.

— Возможно, я просто не видел тонких намеков, миледи, и не понимал, что за ними стоит. А может быть, они меня не интересовали.

Леди Опал слегка нахмурилась, Арлиан не сомневался, что его гостья провела немало времени перед зеркалом, репетируя это выражение в надежде, что оно очарует собеседника.

— Но я знаю, что вы любите женщин! — заявила она и, улыбнувшись, пожала плечами. — Наверное, гарем из полудюжины шлюх вас вполне устраивает.

Только сейчас Арлиан понял, как сильно леди Опал его ненавидит.

— Что вас привело ко мне, миледи? — спросил он. — Что вам угодно?

— Столб вам сказал, — ответила Опал, откидываясь на спинку дивана. — Да вы и раньше знали. Бедный Илрут говорил вам.

— Лорд Уитер считал, что вам следует успокоиться и просто жить дальше, — сказал Арлиан. — Он позаботился о том, чтобы вы не присутствовали во время его смерти и не попытались выпить его кровь.

Леди Опал сделала вид, что поражена; впрочем, ее удивление могло быть искренним.

— Так вот почему! Я не стала бы пить его кровь!

Она вдруг задумалась.

— А это сработало бы?

— Скорее всего нет, — с отвращением ответил Арлиан. — Во всяком случае, до того, как он вонзил нож в сердце и убил растущего там дракона, но после удара — кто знает?

— Я знала, что его кровь была ядовитой, — заявила Опал. — Он рассказал мне о глупой Ворине, погибшей после того, как она ее выпила. Но мне не приходило в голову, что его смерть могла все изменить.

Она с любопытством посмотрела на Арлиана.

— Моя кровь вас не устроит, — с усмешкой сообщил Арлиан, — она еще долго не созреет.

— Ну, есть и другие, — возразила Опал.

— Вполне возможно. Миледи, почему бы вам не отказаться от своих чудовищных намерений и не прожить ту жизнь, которую даровали вам боги?

— Потому что боги оказались очень скупыми, чего не скажешь о драконах! — воскликнула она. — Вам легко говорить о всяких ужасах, о том, как страшно носить в своем сердце маленького дракона, но вам суждено прожить тысячу лет, а мне не больше пятидесяти, причем половину из них я буду старой, сморщенной и седой.

— Такова судьба всех людей, миледи.

— Неужели? Посмотрите на себя, милорд. Разве людям суждено сидеть на шелковых диванчиках под раззолоченными карнизами дворцов? Нет, нам было положено жить в пещерах, нагишом, как варварам. Однако мы смогли изменить свою судьбу; почему бы теперь не продлить еще и жизнь?

— Потому что тем самым мы увеличим число драконов в будущем.

— Драконов можно убить прежде, чем они начнут причинять вред. — Ее глаза возбужденно сверкнули, и она наклонилась вперед. — Вспомните, как вы поступили со Стиамом и Энзитом!

Арлиан вздохнул.

— Миледи, — сказал он, — я не стану вам помогать. Смиритесь с моим решением.

— Вы знаете, где обитают драконы! — ответила Опал. — Только вы, и больше никто. Я спрашивала — леди Пульцера по моей просьбе просмотрела архив Общества и поклялась, что там нет информации о местонахождении логова драконов, но ведь Энзит показал вам их пещеру!

— Вы беседовали с Пульцерой?

— Конечно, — кивнула Опал. — Она сказала, что вы сами это предложили; вот почему я решила, что вы смягчились и вас удастся уговорить.

— Я лишь хотел убедить Пульцеру не убивать вас, миледи, — пожав плечами, сказал Арлиан.

— Ну, спасибо и за это. Но, Обсидиан, вы можете сделать для меня гораздо больше! Я готова для вас на все, если вы покажете мне пещеру драконов. Я отдам вам поместье Уитера и буду подчиняться. Я молода, но Уитер многому меня научил — я могу доставить вам огромное удовольствие, не сомневаюсь, что вашим шлюхам до меня далеко! Я помогу вам убивать драконов, если вы именно этого хотите. Пульцера попытается нас остановить, но я ее предам. Я буду делать все, что вы мне прикажете, милорд!

И она умоляюще заглянула в глаза Арлиана.

— Лорд Уитер был гораздо глупее, чем я думал, если он открыл вам свою тайну, — заметил он.

— Он же не знал того, что стало известно вам! — заявила Опал. — Он был одинок и думал, что бессмертен, — что ж плохого в том, что он мечтал найти спутницу жизни? Я могу стать вашей спутницей, милорд, — или рабыней, если пожелаете!

— Я этого не хочу! — воскликнул потрясенный Арлиан. — И не навлеку на вас проклятие, как бы вы того ни желали!

— Но я мечтаю об этом проклятии! Ну пожалуйста!

Когда леди Опал увидела, что выражение ужаса не сходит с его лица, она вновь откинулась на спинку дивана.

— Обсидиан, — сказала она, — если вам ничего от меня не нужно, возможно, вас заинтересует то, что я могу скрыть. Вам известно, что о лорде Обсидиане ходят самые разные слухи.

— Да, я слышал, — устало кивнул Арлиан.

— По просьбе Пульцеры я помогала их распространять, — призналась леди Опал. — Они с лордом Хардиором решили вас опозорить, чтобы убедить герцога отдать приказ о вашей казни или хотя бы изгнать из Мэнфорта. Пульцера обещала мне содействие — но она говорит, что не знает, где искать пещеры драконов. Она утверждает, что драконы скоро вернутся, и тогда она пойдет к ним в услужение и убедит поделиться со мной ядом, но могу ли я ей верить? Что, если драконы откажутся от ее услуг? Я предпочитаю иметь дело с вами, милорд.

Я отправила с вами Столба в надежде, что вы приведете его к пещерам Пустоши, но он вернулся из Глубокого Шурфа ни с чем. Теперь, когда вы знаете о моих намерениях, я не смогу послать с вами своего шпиона — значит мне нужно заручиться вашим согласием. Я с радостью предам Пульцеру; мои люди будут отрицать слухи, которые она распространяет. Я могу соблазнить герцога и убедить его в вашей верности и мужестве, в желании защитить Мэнфорт. Хардиор называет вас трусом и говорит, что вы испугались и бросили свою шпагу; а я скажу всем, что вы проявили милосердие. Пожалуйста, милорд!

В сердце Арлиана зашевелилась жалость, но он продолжал презирать леди Опал. К тому же она осмелилась назвать женщин, живущих у него в доме, шлюхами, а сама открыто говорила о том, что готова отдаться Арлиану или герцогу, чтобы заполучить эликсир драконов.

— Нет, — жестко сказал он.

— Пожалуйста!

— Леди Опал, вы ставите себя в неловкое положение. Пожалуйста, отправляйтесь домой и еще раз хорошенько все обдумайте. У вас впереди долгая жизнь, вам нет нужды навлекать на себя проклятие драконьего яда.

— Нет, мне мало такой короткой жизни! — воскликнула она. — Мало!

— Я не стану вам помогать.

Она пристально посмотрела на Арлиана и заявила:

— Я не принимаю вашего отказа. Когда-нибудь вы можете изменить свое решение. А до тех пор я буду помогать Пульцере и Хардиору, возможно, они найдут для меня яд. Если вы передумаете, то знайте, я готова отдать вам все, что пожелаете, — но только до тех пор, пока другие не исполнят мою мечту.

— Не думаю, что мое решение изменится, — спокойно сказал Арлиан.

— Тогда вы… — Она прикусила язык. — Все может быть, увидим.

— Да, время покажет. Вы хотели еще чего-нибудь, или сказать Уолту, чтобы он вас проводил?

— Я ухожу, — заявила леди Опал, поднимаясь.

Арлиан открыл перед ней дверь. Она прошла мимо него, высоко вздернув подбородок, но в последний момент бросила через плечо:

— Надеюсь, вы свяжетесь со мной в самое ближайшее время, милорд.

— Никто не в праве отнимать у вас надежду, миледи, — ответил Арлиан.

Глава 40 ВИЗИТ К ЛЕДИ ИНЕЙ

Арлиан еще долго обдумывал свой разговор с леди Опал; его встревожило, что Пульцера и Хардиор организовали против него заговор. Они дали клятву не предпринимать попыток убить его в стенах Мэнфорта — в отличие от леди Опал. Арлиан прекрасно понимал, что ее останавливает лишь надежда на то, что он когда-нибудь передумает и поделится с ней капелькой яда. До тех пор пока никто, кроме него, не знает, где находятся пещеры драконов, она не станет подсылать к нему убийц — но стоит кому-нибудь открыть эту тайну, Опал с радостью прикажет покончить с ненавистным лордом Обсидианом.

Арлиан не сомневался, что с помощью лорда Хардиора она справится с этой задачей лучше, чем Дришин.

Он пожалел, что рядом нет Ворона, с которым можно говорить откровенно.

Чтобы отвлечься от неприятных размышлений и выяснить, каковы настроения в Обществе Дракона, Арлиан решил навестить леди Иней.

Он рассчитывал, что сможет говорить с ней откровенно, как с Вороном, но она вела себя на удивление отстраненно, ее обычная доброжелательность и искренность исчезли, и довольно скоро Арлиан почувствовал неловкость. Наконец во время ужина он прямо спросил: — Может быть, я как-то оскорбил вас, миледи? Я считал, что мы друзья, но вы разговариваете со мной так, будто мы едва знакомы.

Леди Иней внимательно посмотрела на него, отложила вилку и потянулась к любимой косточке.

— Почему ты вернулся? — спросила она.

— А куда еще я мог поехать? — удивился Арлиан.

— Ну, например, в Аритейн. Или в Пустошь. Или в пещеры драконов. Ты мог бы попытаться подстеречь на улице Хардиора или Пузо. А еще ты можешь отправиться в Цитадель и попытаться склонить герцога на свою сторону.

— Я не совсем вас понял, миледи. Не могли бы вы объяснить мне, что имеете в виду?

Она вздохнула.

— Арлиан, я думала, что ты поклялся отомстить и решил посвятить свою жизнь уничтожению драконов. Ты вернулся, покончив с Энзитом и Дришином, и начал готовиться к войне. Потом убил дракона, в которого превратился Коготь, показал, какая нас ждет судьба, уничтожив тем самым Общество Дракона. Затем ты присутствовал при самоубийстве Уитера и дрался на дуэли с Торибором. Наконец, состоялся твой разговор с герцогом.

И вдруг все изменилось, ты неожиданно покинул Мэнфорт, и я решила, что ты отправился свершить справедливое возмездие. Я надеялась, что ты вернешься не скоро, с головой дракона или во главе армии, чтобы сделать новый, решительный шаг в борьбе с драконами.

Однако ты приехал один, не добравшись до Аритейна, — значит у тебя нет новых заклинаний, ты не мог побывать в пещерах в Пустоши. Ты не стал встречаться с герцогом и не появился в Обществе Дракона, однако тебя навестила леди Опал — по слухам, она выглядела весьма обольстительно. Да, ты довольно быстро отправил ее домой, но не помешал ей распространять лживые слухи.

И вот ты пришел ко мне, ведешь вежливую беседу, избегаешь разговора о серьезных проблемах или о мести драконам. А я поглядываю на тебя краем глаза — вдруг ты решил, что пришла моя очередь, и я стану следующим обладателем сердца дракона, которого ты задумал убить. Сейчас я могу думать лишь о том, готова ли умереть сейчас или хотела бы прожить еще пятьсот лет. И еще меня преследует мысль: не погас ли в твоем сердце огонь мести? Быть может, яд подействовал быстрее обычного, и оно стало холодным? Или у тебя есть тайный план, о котором ты мне не говоришь?

— Понятно, — пробормотал Арлиан, немного подумал и заговорил увереннее: — У меня нет намерений убивать вас в обозримом будущем, миледи; тут вы можете быть совершенно спокойны. Я не отказался от мести драконам. И не сбегал из Мэнфорта, просто у меня были дела в Глубоком Шурфе. Покончив с ними, я вернулся домой. Я не собирался наведываться в пещеры Пустоши. Да, сначала я хотел сопровождать своих друзей в Аритейн, но передумал. Весной они вернутся с новыми запасами заклинаний, которые помогут мне свершить месть.

— Почему ты не поехал с ними и вернулся в Мэнфорт?

Арлиан ничего не ответил, молча глядя на леди Иней.

— Ты отправил Ворона и аритеян на юг, а сам остался в стороне? Арлиан, я знакома с тобой не так уж долго, но ты всегда сам решал свои проблемы, не перекладывая их на плечи друзей. Почему ты не последовал вместе с караваном в Аритейн?

— Я не послал Ворона на юг, — сказал Арлиан. — Он получил другое поручение.

— И ты не взялся за него сам?

— Он заявил, что справится без меня, — ответил Арлиан. — И я подумал, что здесь от меня будет больше пользы. Кроме того, я опасался, что у меня нет времени на долгое путешествие в Аритейн.

— Но почему? Почему у тебя нет времени?

После недолгих колебаний Арлиан ответил:

— Миледи, у меня появилось ощущение, что после смерти Энзита все мои поступки лишь ухудшают ситуацию. Такое впечатление, что мне лучше всего бездействовать; но когда я решил вести себя тихо, вы мной недовольны.

— Естественно! Я хочу, чтобы ты закончил начатое и исправил допущенные ошибки.

Арлиан посмотрел в глаза леди Иней. Он не сомневался, что она говорит правду — леди Иней действительно хотела уничтожить драконов, а сейчас пыталась понять, почему он чего-то ждет. Она должна знать правду.

— Ситуация гораздо сложнее, чем все думают, — заявил он. — Драконы вышли из пещер.

— Неужели все драконы проснулись? — резко спросила леди Иней.

— Я не знаю, — признался Арлиан. — Но какая-то часть — совершенно точно.

— Откуда ты знаешь? И почему мы ничего не слышали?

— Я научился у Энзита беседовать с драконами, я вам рассказывал…

— Да, я помню, — перебила его леди Иней. — Многие колдуны Общества пытались это сделать, но никому из них не сопутствовал успех.

— Тем не менее я уже дважды входил с ними в контакт — правда, несколько раз меня постигла неудача. Разговор получается только тогда, когда драконы хотят этого. Я беседовал с ними, когда находился в Глубоком Шурфе, и один из них откровенно надо мной насмехался. Сейчас они уничтожают рыбацкие поселения на побережье, сознательно оставляя в живых часть людей — они хотят увеличить количество обладателей сердца дракона взамен тех, что погибли от моей руки. В Мэнфорте еще ничего не знают — но, боюсь, ждать осталось недолго.

— И ты хочешь быть здесь, когда это произойдет? — спросила леди Иней. — Но почему? Если драконы атакуют побережье, разве тебе не следовало бы находиться в Лориголе или Саркан-Мендоте, чтобы достойно их встретить?

— Разве я смогу с ними справиться, даже с обсидиановым копьем? — спросил Арлиан. — Один человек против дракона в горящем городе? В свое время Мэнфорт построили так, чтобы он выдерживал атаки драконов…

— Семьсот лет назад, — прервала его леди Иней. — Неужели ты думаешь, что сейчас город устоит против огня? Посмотри вокруг, даже здесь не все построено из камня.

Стены обеденного зала были обиты темным деревом, потолок поддерживали мощные деревянные балки. Окна с деревянными рамами выходили во фруктовый сад — огню будет где разгуляться.

— И все же, — не сдавался Арлиан, — есть еще городские стены и стражники герцога…

Леди Иней презрительно фыркнула.

— Уж лучше встретить их здесь, — настаивал на своем Арлиан. — Более того, леди Иней, я уверен, что в Мэнфорт они прилетят обязательно, а Лоригол и Саркан-Мендот вполне могут и обойти стороной. Если я отправлюсь на побережье, где мне их искать? Как я буду с ними сражаться? Они могут улететь, если решат, что я представляю для них опасность, точно стая голубей, напуганных собакой. А здесь они окажутся среди стен и башен, в окружении людей с обсидиановыми копьями. Здесь у нас есть шанс убить хотя бы одного или двух драконов!

— Однако ты послал Ворона на побережье…

— Чтобы собрать новости и найти тех, кто уцелел, а вовсе не сражаться с драконами.

Леди Иней задумалась и через несколько минут проговорила:

— Ты сказал, что драконы будут окружены людьми с копьями — кого ты имеешь в виду? Стражников герцога?

— Честно говоря, я рассчитывал убедить членов Общества — во всяком случае, тех, кто не согласен с Пульцерой и не верит глупым выдумкам Хардиора.

Арлиан не стал упоминать о том, что герцог обещал оказать ему содействие только после того, как будет убит первый дракон.

— Да уж! — проворчала леди Иней.

— Миледи?

— Ари, большинство членов Общества ненавидит тебя.

Несмотря на резкость ее слов, Арлиан с удовлетворением отметил, что леди Иней назвала его Ари — в первый раз за весь визит.

— Даже Вориам испытывает сомнения. Пульцера, Опал и Хардиор продолжают распространять гнусные слухи, ты сыграл им на руку — по приказу герцога покорно покинул город, да еще забрал оружие, а потом трусливо вернулся назад…

— Трусливо? Я въехал в город, ни от кого не скрываясь!

— Без эскорта.

— Мне не нужен эскорт!

Она пожала плечами.

— Ты сохранил жизнь Пузо.

— Лорд Торибор показал, что он мужественный и достойный человек, — запротестовал Арлиан. — И если уж быть честным до конца, именно он даровал мне жизнь.

— Ты поклялся его убить. Мы считали, что ты намерен уничтожить все Общество или умереть.

— Я ищу другие решения. Неужели вы бы предпочли, чтобы я убил вас здесь и сейчас?

— Нет. Хотя я не намерена уступать драконам или идти за Пульцерой, мне не хочется умирать — как и всем нам.

— Нашими врагами являются драконы, миледи, — заметил Арлиан. — Я ничего не имею против Общества, если не считать того, что все его члены рано или поздно должны дать жизнь драконам.

— У тебя нет выбора! Кроме того, что ты намерен делать с жителями деревень, которым удалось уцелеть? Ведь ты перестанешь быть самым молодым обладателем сердца дракона в Землях Людей — как это изменит твои планы?

— Не знаю, — ответил Арлиан. — Пока я жду дальнейшего развития событий.

— На тебя это не похоже.

— Драконы покинули пещеры, миледи, и я должен увидеть, что будет дальше.

— Надеюсь, у тебя еще есть шансы вмешаться, — сказала леди Иней. — Не забывай, что многие люди хотели бы твоей смерти.

— С людьми я как-нибудь справлюсь. Спасибо за разъяснения, миледи, надеюсь, нашу дружбу ничто не омрачит.

— И я тоже, — сказала леди Иней, вновь взявшись за вилку.

Глава 41 О ПРИРОДЕ РАБСТВА

Через три дня после ужина с леди Иней до Мэнфорта дошло известие об уничтожении рыбацкой деревни, носившей название Скалы Кириала и расположенной в нескольких милях к югу от Бентина. Свидетели — а ко всеобщему удивлению остались живые свидетели — рассказали, что неожиданно из-за туч вынырнули три дракона, сожгли пылающим ядом рыбацкий флот, после чего загорелись причал и дома.

Двух рыбаков, отца и сына, выбросило на берег, они получили серьезные ожоги, но выжили.

Известие сопровождалось самыми разнообразными слухами. Кое-кто обвинял Арлиана в сговоре с драконами, но никаких конкретных подробностей не было.

Так или иначе, но в окна Старого Дворца вновь полетели камни, два окна были разбиты, на воротах кто-то кровью написал знак магического проклятия. Арлиан решил, что сейчас не стоит приглашать гостей или покидать Дворец, и занялся хозяйственными делами. Примерно две трети обсидианового оружия уже вернулось в Мэнфорт, Арлиан собрался приостановить операцию, но потом решил, что Стилету виднее.

Очередную партию оружия доставили довольно поздно, но все прошло успешно.

На следующее утро все узнали об уничтожении Тиапола. Тиапол, относительно крупный город, располагался между Скалами Кириала и Бентином, но драконы сожгли его дотла — и вновь остались свидетели, вновь драконы не помешали оставшимся в живых рыбакам доплыть до берега.

И снова на Старый Дворец обрушился град камней; Арлиан приказал закрыть ставни, чтобы сохранить стекла. Интересно, является ли такая реакция жителей Мэнфорта спонтанной, или ими руководят леди Пульцера и Опал.

Арлиану показалось, что он видел в толпе Горна, но мужчина исчез прежде, чем его успели разглядеть.

Во время обеда Арлиан узнал от Заики подробности уничтожения Тиапола, что привело его в мрачное настроение. В конце обеда Уолт принес записку. Арлиан открыл ее и прочитал:.

Я навешу вас сегодня днем. Нам нужно кое-что обсудить.

На пергаменте стоял герб Торибора.

Арлиан тут же направился в свой кабинет, где быстро написал ответ:

Сожалею, что не могу гарантировать вам безопасность, но буду рад вас видеть. Если вы решите отказаться от визита, я вас пойму — в таком случае мы можем договориться о встрече в другом месте.

Он тут же вручил письмо Уолту и отправил его к лорду Торибору.

Ответа не последовало, но через пару часов в ворота Старого Дворца въехала карета лорда Торибора.

Арлиан встретил гостя на галерее, выходившей в сад, что избавляло его от неприятной необходимости видеть улицу. Они вежливо поздоровались, но обошлись без рукопожатия и принялись медленно прогуливаться по галерее.

— Я понимаю, что вы чувствуете себя не лучшим образом у меня в гостях, — сказал Арлиан, — поэтому давайте сразу перейдем к делу.

Торибор облегченно вздохнул, увидев, что Арлиан решил опустить формальности.

— Полагаю, до вас дошли слухи об уничтожении Скал Кириала и Тиапола, — сказал он.

— Конечно.

— Вам известно еще что-нибудь о том, что там произошло? Из всех нас вы теснее всего связаны с драконами — что вы можете добавить?

Арлиан нахмурился.

— Мне о нападении известно не больше, чем вам, — ответил он, — хотя я довольно давно узнал, что часть драконов покинула пещеры.

Торибор нахмурился.

— А как вам удалось это узнать, милорд?

Арлиан вздохнул.

— Несколько недель назад я находился по делам в Глубоком Шурфе, и меня обеспокоила погода — мой дед называл ее драконьей. Я вспомнил, что именно в такую погоду драконы уничтожили мой дом и убили родных. Я испугался, что они могут вновь покинуть пещеры, поэтому связался с ними при помощи чаши с водой и крови.

— Мы тоже пытались, — сказал Торибор, — ни у кого не получилось.

Арлиан кивнул.

— Я знаю. Точнее, теперь я знаю, что это зависит от желания драконов. Я несколько раз пытался войти с ними в контакт, но терпел поражение, однако в Глубоком Шурфе драконы почему-то пожелали говорить со мной. Один из них сообщил, что они вышли из пещер и уже уничтожили одну деревню. Дракон заявил, что на этом они не остановятся; их договор с Энзитом не имеет больше силы, и они намерены создать новых обладателей сердца дракона взамен тех, что я убил.

— Значит, они сознательно подарили нескольким рыбакам жизнь?

— Да, похоже на то.

— Драконы сожгли два поселения. Как вы думаете, они на этом остановятся?

— Они не сказали ничего определенного, но у меня сложилось впечатление, что пока они удовлетворятся двумя поселениями.

Торибор довольно долго мрачно смотрел на Арлиана.

— Вот к чему привело ваше безумное стремление отомстить, — наконец сказал он.

Арлиан не отвел глаз.

— Возможно. Поверьте мне, я глубоко сожалею о гибели ни в чем не повинных людей.

— И все из-за нескольких рабынь!

Арлиан промолчал, но, когда они дошли до конца галереи, поманил Торибора за собой.

— Пойдемте со мной, милорд.

Он повел своего гостя по соседнему коридору, и вскоре они оказались в гостиной, где обычно собирались девушки.

— Я тоже был рабом, милорд, — напомнил Арлиан.

— Да, Энзит совершил ошибку, — проворчал Торибор. — Вы не были рождены рабом, и ему не следовало отнимать у вас свободу и продавать в рабство. Но случившееся не имело никакого отношения к Дришину, который стал бы наследником Энзита. Полагаю, он сумел бы сохранить все его тайны. Я уже не говорю о Клинке, Когте или Каруване.

— В самом деле?

Они вошли в гостиную, и женщины с удивлением на них посмотрели.

Капля сидела у окна и разглядывала затянутое тучами небо; Пушинка и Цикада устроились на полу и играли с Ванниари. Пушинку не смутило появление Торибора, но Капля побледнела, а Цикада нахмурилась.

— Вы узнаете этих женщин, милорд? — спросил Арлиан.

— Две из них принадлежали мне в течение двух лет, — ответил Торибор. — Третья, очевидно, была одной из обитательниц «Дома плотских утех», хотя я ее не помню.

— И вы полагаете, что они рождены рабынями?

Торибор с удивлением посмотрел на Арлиана.

— А разве нет?

— А за те два года, что они провели у вас, вам не приходило в голову спросить у них об этом?

Торибор заметно смутился.

— Нет, — признался он. — Поскольку женщин отыскали Энзит и Дришин, я решил, что они рождены в неволе.

— Давайте начнем с той, которую вы не помните. Ее зовут Пушинка, — сказал Арлиан. — Могу добавить, что она досталась лорду Карувану, от которого и забеременела. Пушинка, ты родилась рабыней?

— Нет, конечно, Ник, — ответила Пушинка. — Ты же знаешь. Моя семья умерла во время чумы, когда мне было девять лет, меня схватили работорговцы.

— Не повезло… — начал Торибор, но Арлиан его перебил:

— Цикада?

Цикада перевела взгляд с одного мужчины на другого и сказала:

— Мой отец умер, когда мне исполнилось десять лет, — у него не выдержало сердце. Мать не могла нас всех прокормить — у меня было три брата и сестра, — и в одиннадцать лет она меня продала. Я была самой старшей, хорошенькой и послушной. Позднее ей пришлось продать мою сестру. А вот братьям повезло больше, насколько мне известно, им удалось сохранить свободу.

Торибор не нашел, что сказать.

— В четырнадцать лет, — вмешалась сидевшая у окна Капля, — я безумно влюбилась в парня по имени Сарчеон, который был старше меня на несколько лет. Я мечтала выйти за него замуж, но отец даже слышать об этом не хотел — тогда мы убежали. Сарчеон постоянно говорил, что хочет на море, поэтому, чтобы обмануть погоню, мы пошли в противоположную сторону.

— Куда? — недоуменно спросил Торибор.

— Я родилась в Сирибеле, милорд, в миле от Саркан-Мендота.

— Вы и этого не знали? — спросил Арлиан.

Торибор покачал головой.

— Я думал, все они из Мэнфорта, — ответил Торибор, — что они здесь родились и воспитаны рабынями.

— Выращивать рабов слишком дорого, милорд, — заметила Капля. — Мало кто этим занимается. Всегда найдутся несчастные, которых можно продать в рабство.

Торибор молча смотрел на нее, и она продолжила:

— Мы добрались только до Ган Петрина, когда у нас кончились деньги и еда, там мы прожили некоторое время, перебиваясь подаянием и работой, которую удавалось раздобыть. Сначала я считала, что у нас замечательное приключение, поскольку была молода, рядом с любимым. Однако мой отец оказался прав — довольно скоро я надоела Сарчеону. Через четыре месяца после побега он продал меня работорговцу. Сарчеон сказал, что пойдет в Колдстрим, но я так и не узнала, солгал он или нет.

— А почему ты не вернулась в Сирибел?

Капля пожала плечами.

— Зачем? Родители не пытались меня искать. Мы прожили в Ган Петрине несколько месяцев, но они никого не послали за нами. Ну и что бы я стала делать в родном доме? — Она показала на свои ноги. — Вы и ваши друзья позаботились о том, чтобы я не могла стать женой обычного мужчины или нормальной матерью — а единственное, чему я научилась, годится только для работы в борделе. Здесь у меня друзья, а слуги Ника о нас заботятся.

— Я не знаю, где сейчас мои братья и мать, — вмешалась Цикада. — Они покинули Лассир.

— Ник и Ванниари стали моей семьей, — заявила Пушинка, протягивая руку, чтобы пощекотать ребенка.

Арлиан улыбнулся и положил руку на плечо Торибора. Они вышли из гостиной и зашагали в сторону галереи.

— Теперь вы видите, милорд, я отношусь к ним как к людям, а не как к рабыням. Возможно, это объясняется тем, что я сам побывал в шкуре раба. А раз они люди, за них следовало отомстить.

— Что ж, возможно, вы правы, — ответил Торибор. — Пусть боги решат, если кто-то из них уцелел. Но вы же не станете спорить, Обсидиан, что ваша месть привела к тому, что драконы обрушили на нас свой гнев.

— Наверное, — ответил Арлиан, — но я не поручусь, что драконы не покинули бы свои пещеры в любом случае. Вы прекрасно знаете, что жить Энзиту оставалось немного — кто бы занял его место? Вполне возможно, что события развивались бы так же.

— Едва ли, — возразил Торибор. — Наследником Энзита мог стать Дришин. И тогда Общество Дракона выступило бы против чудовищ.

— Вы уверены? И что бы это изменило?

— Не знаю, — с тоской проговорил Торибор. — О, ушедшие боги, как все запуталось!

Они свернули на галерею и продолжали идти дальше.

— Милорд, — заговорил Арлиан, — вы считаете меня причиной всех несчастий, а вдруг Судьба послала меня, чтобы положить им конец? Вы ведь хотите избавить мир от драконов?

— Конечно, хочу! Я не предатель вроде Пульцеры.

— А кто, кроме меня, готов выступить против драконов?

— Мы пытаемся объединить союзников, будь оно все проклято, но что толку? Вориам и его соратники ждут вашего появления в сиянии славы, рассчитывая, что вы поведете их к победе, но большинство поддерживает Пульцеру. Они с Хардиором, а также идиотка Опал строят козни, стараясь убедить всех в том, что драконы не тронут Мэнфорт. Эта троица готова пожертвовать Землями Людей, чтобы только защитить себя. А Опал отдаст все свое состояние за несколько капель яда; она стелется перед Пульцерой и Хардиором в надежде получить от них хоть какую-нибудь информацию. И распространяет лживые измышления о вас. — Торибор фыркнул.

— В самом деле? — Арлиану это показалось весьма забавным.

— Ложь и правда, тщательно перемешанные между собой, — продолжал Торибор. — Ей известны многие секреты Общества, я уж и не знаю, что ей рассказал Уитер, а что — Пульцера. — Он искоса посмотрел на Арлиана. — Опал утверждает, будто вы всех предали и намерены править Мэнфортом в качестве наместника драконов. Одновременно она распространяет слух, будто вы устраиваете пьяные оргии с шестью шлюхами.

Арлиан расхохотался, хотя последнее его рассердило.

— Они больше не шлюхи, и я не тревожу их.

— Знаете, Обсидиан, я вам верю.

И Торибор бросил быстрый взгляд в сторону гостиной, откуда они только что вышли.

Несколько шагов они прошли в доброжелательном молчании.

— Пузо, я бы очень хотел сказать вам, что знаю способ загнать драконов обратно в пещеры, но я не стану лгать. Мне известно немногим больше, чем вам. Да, у меня есть кое-какие планы — я надеюсь, что южное волшебство поможет нам решить часть проблем. Кроме того, мне удалось сделать оружие, которое теоретически может убивать драконов. Если драконы явятся в Мэнфорт, приходите ко мне, и я вручу вам копье, чтобы вы могли умереть сражаясь.

— Ну, уже кое-что, — ответил Торибор и посмотрел Арлиану в глаза. — Значит, у вас есть план?

— Скорее, надежда. Я попросил аритеян выяснить, нет ли у них волшебного заклинания, которое могло бы нам помочь. Не следует забывать, что драконы не пытаются вторгнуться в Горное Царство Грез; возможно, что-то их отпугивает.

— Возможно, — задумчиво проговорил Торибор. — Вы знаете, Обсидиан, теперь я рад, что не убил вас. Вы правы — драконы все равно вышли бы из пещер.

Губы Арлиана дрогнули.

— Я тоже рад, что вы оставили мне жизнь. Более того, я счастлив, что не убил вас в Пробковом Дереве в прошлом году.

— Ну, кажется, нам удалось договориться, — заметил Торибор, прощаясь.

Глава 42 ДОЛГОЕ ОКОНЧАНИЕ ЛЕТА

Камни, грязь и навоз продолжали лететь в окна Старого Дворца с утомительной регулярностью. Хулиганам удалось разбить еще несколько окон, но постепенно агрессивность горожан пошла на убыль.

Однако после того как стало известно о нападении драконов на Пробковое Дерево, их злоба разгорелась с новой силой.

На второй день после возобновления обстрела Арлиан сидел в малой гостиной, глядя на разбитое окно и слушая оскорбительные крики толпы. Он уже выглядывал за стену и видел сердитые лица людей, собравшихся вокруг Дворца.

Интересно, что заставлю их прийти сюда? — подумал Арлиан. Ему показалось, что он узнал среди беснующихся горожан Столба и Горна.

Однако уверенности у него не было, и Арлиан отошел от окна, чтобы не провоцировать толпу.

Может быть, драконы специально выбрали Пробковое Дерево, чтобы ему насолить или перехватить караван, движущийся к Аритейну. Известно ли драконам, какой приказ он дал волшебникам? Могут ли они читать его мысли? А может быть, кто-то из близкого окружения Арлиана отправил им сообщение?

Впрочем, Арлиан не представлял себе, кто мог стать предателем, ведь, кроме Ворона, он почти никому не доверял. Конечно, кое-кто из слуг мог что-то слышать, но члены Общества Дракона почти никогда не снисходили до мнения прислуги.

Он рассказал Торибору, что отправил в Аритейн караван в надежде, что тот привезет заклинания против драконов. Быть может, он ошибся, доверившись Пузу?

Все возможно. Вероятно, ему не суждено узнать, случайно ли уничтожено Пробковое Дерево. А вот о судьбе каравана рано или поздно станет известно. В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Арлиан.

Дверь распахнулась, и в гостиную вошел Ворон. Арлиан подскочил, уныние тут же исчезло, а на лице появилась широкая улыбка.

— Ворон! — воскликнул он. — Ты вернулся!

— Ари, — устало кивнул Ворон. — Я снова дома.

Арлиан обнял его, затем, внимательно вглядываясь в лицо друга, отступил на шаг. Оно было усталым и мрачным, волосы выбились из тугого узла на затылке.

— Неужели все так плохо? — спросил Арлиан.

— Хуже некуда, — вздохнул Ворон. — Да и мое возвращение домой оказалось совсем не таким, как я рассчитывал.

Арлиан посмотрел на закрытые ставни, в которые ударил очередной камень.

— Меня винят за опустошение, которое творят драконы. Леди Пульцера, леди Опал и лорд Хардиор распускают лживые слухи.

— Вот оно что, — только и ответил Ворон.

— Тебя они тревожат? — с беспокойством спросил Арлиан.

— Я вошел через заднюю дверь, меня приняли за слугу, — объяснил Ворон. — Никто не трогает слуг — если не считать того, что им приходится все убирать, лорды ведь не привыкли пачкать собственные ручки.

— Сожалею, что не устроил тебе лучшего приема, — сказал Арлиан. — Хочешь есть? Или выпить?

Арлиан потянулся к дверной ручке.

— Я успел немного перекусить, — ответил Ворон. — И оставил своих спутников на кухне, где их обещали накормить.

— Ты о тех, кто уцелел после нападения драконов? Двое рыбаков?

Арлиан распахнул дверь, и они с Вороном зашагали на кухню.

— Пять рыбаков, — поправил его Ворон, — двое из Скал Кириала и трое из Тиапола.

— И они?..

— Обладатели сердца дракона? Трое из пяти, насколько я понял. — Он искоса посмотрел на Арлиана. — Ты намерен их убить? Я и сам мог бы с этим справиться.

Арлиан покачал головой.

— Нет. Прежде всего я должен знать, кто они и где находятся драконы. И еще я хочу поговорить с ними, помочь найти новое место в жизни — и рассказать о том, что их ждет. Возможно, со временем их придется убить, но я не тороплюсь обагрять руки кровью невинных людей. Кроме того, я рассчитываю в ближайшие столетия найти другой способ борьбы с проклятием драконов.

— Столетия, — с горечью повторил Ворон.

Арлиан счел за лучшее промолчать; к счастью, они уже подходили к кухне.

Ворон представил лорда Обсидиана его новым гостям — Пузырю и его отцу Канату из Скал Кириала и троим беглецам из Тиапола: Панцирю, его жене Демве и ее брату Динану. Усталые, грязные люди в тряпье вместо одежды; они потеряли все, что имели, а Арлиан не подумал снабдить Ворона деньгами, чтобы он мог хотя бы одеть несчастных.

Канат, Демва и Динан считали, что проглотили кровь и яд, когда вокруг горели и тонули лодки; Пузырь и Панцирь утверждали, что им удалось этого избежать. Сила, исходящая от обладателей сердца дракона, еще не успела проявиться, но они выпили эликсир всего несколько недель назад, а нужно время, чтобы он начал действовать.

Демва потеряла правую руку, когда от удара мощной лапы дракона рухнула мачта ее лодки, — но культя быстро и удачно зажила. В результате они с братом оказались залиты кровью, необходимой для эликсира; Панцирь находился на другом конце лодки, пытаясь удержать ее на плаву, и совсем не пострадал. На руках и лицах Демвы и Динана остались следы незаживших ожогов — Арлиан знал, что они никогда не затянутся полностью, как и шрам у него на щеке.

Сорвавшаяся веревка ободрала кожу на руке Пузыря, и если бы не попавший туда яд, рваная рана быстро зарубцевалась бы. Его отец упал за борт, Пузырь прыгнул вслед за ним и обнял рукой за шею — так в рот Каната попала кровь, смешанная с ядом.

— Я обещал, что вы хорошо заплатите за их истории, — сказал Ворон.

— Разумеется, — сразу согласился Арлиан. — Им хватит, чтобы начать жизнь сначала — в Мэнфорте или на побережье, как они сами пожелают.

Его гости радостно переглянулись, а осмелевшая Демва спросила:

— Милорд, почему вокруг вашего дворца собралась толпа и швыряет камни?

Она говорила с необычным акцентом, какого Арлиану еще не доводилось слышать.

— Они думают, будто я виноват в нападении драконов, — объяснил Арлиан.

Рыбаки вновь переглянулись, и Канат спросил:

— А это правда?

— Я так не думаю, — ответил Арлиан. — Даже если я имел к этому отношение — то случайно, разве не драконы виноваты во всех ваших несчастьях? Они уничтожили ваши дома; а у меня никогда не было подобных намерений.

— А здесь нам не грозит опасность? — спросил Панцирь. — Толпа может поджечь дворец.

Арлиан хотел ответить, что Мэнфорт построен так, чтобы выдержать любые пожары, но потом вспомнил разговор с леди Иней и оглядел комнату.

Камин и печь выложены камнем, перегородки сделаны из черного железа, но деревянные двери и дверные рамы, не говоря уже о мебели и штукатурке, ничто не защитит от огня.

— Если вас это тревожит, вы можете переехать в дом, выстроенный из камня, — заверил своих гостей Арлиан.

— Серый Дом еще не продан? — спросил Ворон.

Арлиан показал в сторону окна.

— Подозреваю, что возможные покупатели рассчитывают заполучить его дешевле, когда будет объявлен аукцион. Надеюсь их разочаровать. — Он вновь обратился к гостям: — А сейчас, полагаю, вы рискнете провести здесь ночь, отдохните и расскажите о ваших приключениях.

Все пятеро согласились, и Арлиан внимательно выслушал их рассказ о поведении драконов. Он постарался запомнить описание полета драконов и его высоту, отмечал, как они атакуют, опустившись на землю, как удары их лап легко разбивают стены и двери домов — крыши они обычно не трогали.

Когда гости отправились спать, он обсудил разговор с Вороном.

— Когда я отправил тебя на восток, меня именно эти подробности и интересовали, — сказал Арлиан.

— Я по-прежнему считаю, что убить дракона при помощи копья будет очень непросто, — заметил Ворон. — Ведь для этого придется подойти к чудовищу слишком близко.

— Ну, если аритеяне не найдут подходящих заклинаний, мы не сможем убивать драконов на расстоянии, — сказал Арлиан. — Даже стрела с обсидиановым наконечником не пронзит сердце дракона.

— Если только не стрелять из очень большого лука, — с улыбкой заметил Ворон.

Арлиан рассмеялся, но потом посерьезнел.

Очень большая стрела, величиной с копье или даже больше… Почему бы и нет? Обычный лучник не сможет выпустить стрелу, которая пронзит сердце дракона, но можно попытаться построить механизм. Обычному человеку не поднять бадью с рудой, однако блоки, толстые веревки и мулы справляются с этой задачей дважды в день — во всяком случае, так было раньше, когда на руднике трудились рабы.

Вот только направить такую гигантскую стрелу будет непросто, да и с собой в пещеры драконов механизм не потащишь, но все же…

Интересно, почему ему раньше не пришла в голову такая мысль?

Утром Арлиан проводил рыбаков в Серый Дом и проследил за тем, чтобы их там разместили. Он даже отправил часть мебели обратно, а заодно обсудил с Феррезином ряд вопросов. Он вернулся в Старый Дворец поздно вечером и обнаружил, что входные ворота сломаны. Однако толпа разбежалась, вокруг была тишина. Во Дворце царил мрак.

Охваченный ужасом Арлиан подбежал к двери и громко постучал. Когда дверь открылась не сразу, он уже начал бояться худшего, однако створка распахнулась, и он увидел бледного Венлина с копьем в руке — обсидиановый наконечник блестел в лучах светильника. Закрытые ставни не пропускали свет, вот почему Дворец казался таким темным.

Только теперь Арлиан заметил, что замок сломан, и, чтобы открыть дверь, Венлину пришлось отодвинуть баррикаду из тяжелой мебели.

— Милорд, — сказал слуга, — с вами все в порядке?

— Вполне, — ответил Арлиан. — Что здесь произошло?

— Пришло известие об уничтожении еще одной деревни, — доложил Венлин. — Толпа обезумела, проломила ворота и начала штурмовать дом. Я раздал слугам оружие, чтобы достойно встретить нападавших. Возможно, нам бы не удалось отбиться, но мы сказали, что вас нет дома, и они ушли.

— И куда они направились? — спросил Арлиан. — Серый Дом не подвергся нападению.

— Да, они бросились в сад — хорошо еще, что толпа не стала бить окна, иначе нам бы пришлось несладко.

— В сад? — И Арлиан торопливо зашагал в сторону галереи.

Вскоре они с Венлином осматривали изуродованный сад, растоптанные клумбы, сломанные ветки деревьев. Повсюду валялись вырванные с корнем цветы. Арлиан с удивлением смотрел на следы погрома. Зачем они это сделали?

— Кто-нибудь пострадал?

— Нет, насколько мне известно, — ответил Венлин.

Арлиан подошел к могилам Конфетки и Голубки, в углах которых стояли одинаковые белые камни. Арлиан так и не узнал их настоящих имен, поэтому приказал написать на могильном камне Конфетки: «Ее любили».

Камень исчез, а на месте могилы Конфетки зияла яма в фут глубиной. Мародеры осквернили дорогое ему место.

Арлиан вдруг представил себе, как один из мерзавцев встает на четвереньки и спускает штаны. Он наклонился и сказал:

— Прости меня, Конфетка.

Из его глаз хлынули слезы, и он отвернулся.

Впрочем, в этой дикой выходке была и положительная сторона — толпа выплеснула свою ненависть, и в течение следующих нескольких недель нападения не возобновлялись, они даже перестали швырять камни в окна.

За эти недели Арлиан успел привести в порядок Старый Дворец, а также приступил к строительству механизма для метания копий.

Пришел конец и засухе — холодный дождь обрушился на улицы и здания Мэнфорта, смывая следы грязи и пыли. Закончилось лето и драконья погода — в этом году можно было больше не опасаться нападения драконов.

Всего драконы уничтожили пять городов — Скалы Кириала, Тиапол, Пробковое Дерево, Шардин и Блэкуотер. Погибли почти тысяча ни в чем не повинных людей.

Но худшее осталось позади, и Арлиан рассчитывал, что зима станет временем исцеления, а он сумеет наладить отношения с жителями Мэнфорта — люди поймут, что он не виновен в появлении драконов.

Потом он совершил ошибку, забыв закрыть ставни, и вновь раздался звон разбитого стекла.

Когда они с Вороном осматривали повреждения, чувствуя, как в дыру вливается холодный осенний воздух, Арлиан сказал:

— Как бы я хотел сразиться с врагом лицом к лицу, а не иметь дело с безымянной толпой.

— Ну, у них есть имена, — заметил Ворон.

— Конечно, есть, — кивнул Арлиан, — но я уже не знаю, кто на какой стороне. Возьмем, к примеру, лорда Торибора, которого я поклялся убить, — мы с ним пришли к соглашению по всем важным вопросам. А лорд Хардиор, которого я когда-то считал своим главным союзником в борьбе с драконами, мечтает меня убить и распространяет обо мне гнусные слухи. Я не знаю, кто теперь мои враги.

— Ну, глупцы, швыряющие в Старый Дворец камни, едва ли являются твоими друзьями. За ними стоит леди Опал; тебе следует разобраться с ней.

— И тогда у лорда Хардиора появится повод прислать за мной стражу герцога и устроить суд, — ответил Арлиан. — А леди Пульцера скажет, что это очередное доказательство моего вероломства. Если я нанесу удар по одному из моих врагов, позиция остальных усилится. Необходимо уничтожить корни, питающие эту троицу.

— Какие корни ты имеешь в виду?

— Драконов, конечно. Если я сумею убить хотя бы одного, город изменит свое отношение ко мне.

Некоторое время Ворон молча смотрел на него, потом отвернулся.

Глава 43 ВОЗВРАЩЕНИЕ АРИТЕЯН

Зима выдалась холодной и тяжелой. Из-за долгой засухи подготовиться к ней как следует не удаюсь. Улицы опустели, люди предпочитали сидеть в своих домах.

И Старый Дворец не подвергался новым атакам. Рыбаки остались в Сером Доме, но чувствовали себя в городе неуютно, несмотря на все попытки Арлиана скрасить их жизнь. Еще не успел выпасть первый снег, и Арлиан согласился отпустить их на побережье. В обмен на обещание не покидать своих новых домов он сказал, что даст им денег на покупку двух хороших лодок.

Снег все не шел, но погода постоянно менялась, а путешествие на восток было долгим. Рыбаки решили, что покинут Мэнфорт только после наступления весны.

Арлиан нашел для них работу, используя умения рыбаков плести сети и навыки строительства лодок; они помогали в сооружении нового оружия против драконов.

Он дат им понять, что столкновение с драконами навсегда изменило их жизнь, но не объяснил, что они превратились в обладателей сердца дракона, и не рассказал о существовании Общества Дракона, в которое рыбаки могли вступить.

С большим опозданием Арлиан узнал, что Общество приняло решение не допускать его на свои собрания; когда он попытался войти, ему преградил дорогу Привратник.

— Правила изменились, — заявил Привратник. — Лорд Град приказал вас больше не пускать.

Удивленный Арлиан встретился с леди Иней и Торибором — выяснилось, что их также исключили. Теперь Общество Дракона пускало на свои собрания не всех обладателей сердца дракона.

Тем самым было нарушено основное правило существования Общества. Охваченный любопытством Арлиан попытался встретиться с лордом Вориамом, чтобы выяснить, остается ли он членом Общества. Однако узнал, что четыре дня назад лорд Вориам повесился.

Общество Дракона решительно перестроило свои ряды под руководством Града, Хардиора и Пульцеры.

Для Арлиана осталось тайной, какие цели преследуют новые лидеры, но он опасался, что они собираются служить драконам, а не сражаться с ними.

Тем не менее у Арлиана остались друзья среди обладателей сердца дракона — леди Иней и Торибор и, как ни странно, Паук и Щепка. До своего изгнания из Общества Дракона он почти не общался с ними, но теперь довольно часто встречал на улицах или когда заходил к леди Иней.

Когда потеплело, а снег на крыше Дворца начал таять, Арлиан выяснил, что из Общества Дракона исключили только их пятерых. Смерть Вориама положила конец существованию его фракции, верившей, что Арлиан избран вести их в бой против драконов, и ее остатки присоединились к большинству. Фракция Торибора, которая не соглашалась на мир с драконами, но не хотела иметь ничего общего с Арлианом, сократилась до трех членов: Паука, Щепки и самого Торибора.

Все остальные — тридцать два обладателя драконьего сердца — в конце концов согласились с доводами Пульцеры.

У Арлиана эти люди вызывали отвращение, но он не стал особенно сокрушаться; все свободное время он посвятил созданию нового оружия и ведению дел поместья.

Поскольку размер катапульт не позволял сохранить их строительство в тайне, Арлиан решил не использовать обсидиан во время испытаний. Копья с обсидиановыми наконечниками хранились в тайниках, а катапульты стреляли обычными деревянными шестами. Герцог не запретил ему производить оружие — речь шла только об обсидиане. Если его светлость будет возражать против катапульт, Арлиан об этом узнает, а до тех пор он собирался продолжать свои эксперименты.

Самым многообещающим выглядел вариант с использованием мощных противовесов, позволявших разворачивать длинный деревянный рычаг, который ударял в поперечину, выпускавшую копье — или несколько копий. Идея относительно нескольких копий принадлежала Канату, однажды заметившему, что рыбаки используют много удочек, а Ворон добавил, что при стрельбе на большие расстояния недостаток точности компенсируется количеством выпущенных стрел. Такой механизм с достаточной силой метал полдюжины восьмифутовых копий на пару сотен ярдов.

К сожалению, первая работающая катапульта оказалась огромным устройством высотой в три этажа. Арлиан понимал, что перемещать ее во время сражения будет практически невозможно. Позднее катапульту поставили на колеса, но сдвинуть ее с места могли лишь несколько волов — для доставки устройства в другой город ушел бы не один день.

Напади драконы на Мэнфорт, катапульта могла бы оборонять лишь небольшую часть Верхнего города, а Арлиан уже успел убедиться в том, что драконы достаточно умны, чтобы разобраться, откуда исходит опасность.

Да, драконы не люди, и мыслят они иначе; иными словами, людям придется иметь дело с умными существами. Их будет совсем непросто подманить на убойное расстояние.

Арлиан размышлял о том, как, обучив стражников, поставить дюжину катапульт на стенах Мэнфорта, но для этого требовалось согласие герцога, а его светлость, как и прежде, предпочитал слушать советы Хардиора. Окольными путями Арлиану удалось выяснить, что герцог не намерен его принимать. Ненависть толпы подействовала и на правителя Мэнфорта.

Судя по всему, герцог считал, что ничего не изменилось. Иными словами, он окажет содействие Арлиану только после того, как тот сумеет убить взрослого дракона.

Как ни странно, Хардиор и герцог не вмешивались в эксперименты Арлиана. Хардиор наверняка понимал, что катапульта предназначена для борьбы с драконами, и мог без особого труда убедить герцога, что ее можно использовать против Цитадели.

За ужином Арлиан спросил у Заики, что ей известно о настроении герцога, и она ответила:

— Они… они думают… что вы сошли… с ума. Лорд Хар… Хардиор хотел сломать вашу машину, он сказал, что к… катапульта очень опасна, но г… г… герцог заявил, что она… забавная. И все остальные думают так же.

— Понятно, — сказал Арлиан.

— Вот только герцог… сказал еще кое-что, милорд, — продолжала Заика. — Если к… катапульта будет работать… после того, что сотворили драконы прошлым летом, он был бы с… счастлив иметь против них оружие, поэтому герцог запретил Хардиору вам мешать — пусть в… ваше поведение и б… безумно.

А вот это уже интересно, подумал Арлиан. Возможно, герцог не так глуп и не во всем полагается на мнение Хардиора. Если Арлиан сумеет уничтожить хотя бы одного дракона, Хардиору грозит отставка.

Наконец зима подошла к концу, снег начал таять, и подул теплый ветер. Арлиан ждал известий из Аритейна. Даже в те дни, когда становилось жарко, небо продолжало радовать голубизной. Хороший знак — быть может, прошлым летом драконы слишком устали и еще не восстановили силы.

Когда стало ясно, что хорошая погода установилась надолго, Арлиану пришлось отпустить рыбаков на побережье, снабдив их деньгами на покупку двух новых лодок.

Серый Дом вновь опустел, и Арлиан напомнил Монете, что он по-прежнему хочет его продать.

Проходили дни и недели, приближалось лето, и вот караван из Аритейна въехал з Мэнфорт. Новость о его появлении опередила фургоны, и Арлиан в карете отправился к городским воротам. Встреча произошла в сотне ярдов от въезда в Мэнфорт.

Возвратилось пять из шести фургонов, все они выглядели сильно потрепанными, но сидевший на козлах первого Ловкач улыбался. Почти сразу же Арлиан заметил Исейн и Кулу в следующих двух фургонах.

— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил Арлиан у Ловкача.

— Все прошло успешно, милорд, — ответил Ловкач. — По большей части.

Арлиан улыбнулся.

Наконец-то волшебники вернулись. Арлиан надеялся, что они привезли заклинания, позволяющие очистить кровь от яда драконов и направляющие копья в сердца чудовищ.

Быть может, он еще сумеет доказать свою правоту герцогу и всему Мэнфорту.

— Поговорим в Старом Дворце, — сказал Арлиан, усаживаясь в свою карету.

Он дал путешественникам возможность помыться, переодеться и поесть и только ближе к вечеру вместе с Ловкачом, Исейн и Кулу расположился в малой гостиной.

— А что случилось с шестым фургоном? — спросил Арлиан. — Он остался в Аритейне?

— В Пустоши сломалось колесо, — объяснил Ловкач. — Мы перегрузили товар в другие фургоны и бросили его.

— Вы не прихватили запасные колеса? — удивился Арлиан.

— Моя ошибка, милорд. Я никогда не был главным караванщиком…

— Конечно, — торопливо согласился Арлиан. — Ничего страшного. А где Тириф и Шибель? С ними все в порядке?

— Они решили остаться в Аритейне, милорд, — ответила Исейн. — Они имели на это право.

Арлиан замолчал.

— Да, конечно.

Тириф не состоял у Арлиана на службе, давно выполнил все свои обязательства, они с Шибель хотели вернуться домой еще год назад, когда вместе с Арлианом преследовали в Пустоши Энзита.

— С нами приехали трое молодых волшебников, — сказал Кулу, — им хотелось посмотреть на северные земли. Естественно, они готовы поступить к вам на службу.

— Очень хорошо, — ответил Арлиан. — А что еще вы привезли?

— Множество любовных напитков и иллюзий, — ответила Исейн, — а также разные талисманы. Мы привезли прежде всего то, что в прошлый раз продавалось лучше всего.

У Арлиана появилось ужасное подозрение.

— Я просил о двух определенных видах волшебства, — медленно проговорил он. — Вы их нашли?

Исейн смущенно посмотрела на Кулу, но тот лишь прикусил губу и промолчал. Наконец, когда тишина в комнате стала невыносимой, Исейн сказала:

— Мы пытались, милорд. С нами приехала целительница, которая может сделать то, о чем вы просили, но относительно второго вида волшебства… нам ничего не удалось найти.

— Но мне казалось, что эта часть значительно проще! — запротестовал Арлиан. — Нужно лишь направить копье…

— Сожалею, милорд, — сказала Исейн, опустив глаза.

Арлиан собрался возразить, но его взгляд случайно упал на окно — посреди двора стояла мощная катапульта. И его тревога рассеялась. Он что-нибудь придумает.

— Но целительницу вам удалось найти?

Исейн кивнула.

— Ее зовут Эшир, — сказала она. — Она много лет искала способы борьбы с укусами ядовитых существ, которые водятся в Горном Царстве Грез. Мы полагаем, она вам поможет.

— Прекрасно!

— Милорд, относительно другого вида магии… мы долго искали, но ничего не сумели найти…

Арлиан вновь посмотрел в окно на катапульту и улыбнулся Исейн.

— Не имеет значения, — заявил он. — Мне кажется, мы и сами справимся.

Глава 44 ОЧИЩЕНИЕ КРОВИ

Эшир оказалась худощавой пожилой женщиной, которая не слишком хорошо владела языком людей — к тому же она неохотно раскрывала рот. Выслушав рассказ Арлиана и его вопросы, она ответила одной короткой фразой:

— Не имеет значения.

Но когда к ней на языке Аритейна обращалась Исейн, Эшир могла разразиться двадцатиминутной речью. Арлиан уже знал несколько слов аритейнского языка — меньше, чем Эшир на языке людей, — но ему ничего не удавалось понять.

После одной такой тирады Исейн повернулась к Арлиану и заявила:

— Она готова начать в любое время. Приведите пациента.

Арлиан и раньше размышлял на эту тему, но так ничего и не придумал. Кто станет первым пациентом?

Сначала он хотел проверить действие заклинания на себе, но Ворон его отговорил.

— Что, если ты надолго ослабеешь после волшебного исцеления, а толпа — или драконы — появятся раньше, чем ты поправишься?

Оставалось четверо кандидатов — Торибор, Иней, Паук и Щепка.

Арлиан решил, что Торибор еще недостаточно ему доверяет, чтобы согласиться на такую опасную процедуру. Кроме того, он был гораздо лучше знаком с леди Иней, чем с Пауком и Щепкой. А леди Иней сама говорила о том, что готова умереть, чтобы предотвратить появление на свет нового дракона.

Значит, первой должна стать леди Иней — но он не хотел говорить с ней об этом заранее. А вдруг в Аритейне не нашлось бы подходящего заклинания?

Но теперь вопрос решился, Эшир бралась исцелить любого обладателя сердца дракона.

Как только Исейн и Эшир ушли, Арлиан отправил леди Иней послание, в котором спрашивал, когда он может ее навестить. Ответ пришел через час. Леди Иней согласилась принять Арлиана завтра утром.

Сначала Арлиан хотел взять с собой Эшир и все необходимые для операции инструменты, но потом решил, что это будет не слишком вежливо. Он рано лег спать, чтобы как следует отдохнуть перед встречей с леди Иней, но долго не мог уснуть — слишком велико было охватившее его волнение.

В результате он проснулся довольно поздно. Он так рано отправился спать, что не попросил себя разбудить. Арлиан быстро собрался, надел черную бархатную куртку и серебристо-серый камзол, отделанный тончайшим белым кружевом, и уселся в карету. На козлах устроился Ворон.

Арлиан не случайно выбрал такой наряд — ему предстояло сделать леди Иней серьезное предложение, он считал, что должен соблюсти все формальности.

Сначала Арлиан хотел отправиться к леди Иней пешком, но он уже почти полгода не выходил на улицу без охраны. После наступления зимы холода разогнали толпу, которая пока вела себя достаточно спокойно, но он решил не рисковать.

Пришлось ехать в экипаже, хотя особняк леди Иней находился совсем рядом.

Пешком я бы дошел быстрее, нетерпеливо подумал Арлиан, пока карета тряслась по улицам Верхнего города. Когда Ворон остановил экипаж возле изящного особняка леди Иней, Арлиан тут же распахнул дверцу и спрыгнул на землю.

Оставив Ворона заботиться о лошадях, он быстро зашагал к двери, где его встретил слуга леди Иней. Арлиана сразу же провели в гостиную, где его поджидала хозяйка, которая удобно устроилась на обитом розовым шелком диване. На ней было лиловое платье, отлично гармонировавшее с обивкой дивана и седыми распушенными волосами.

— Лорд Обсидиан, — начала она. — Что привело вас в мое скромное жилище в столь приятное утро?

— Миледи. — Арлиан не нашел в себе сил прямо ответить на заданный вопрос. — Надеюсь, у вас все в порядке?

— Вполне, милорд. Как вы знаете, я редко болею.

Он уловил в ее голосе легкую иронию.

— Однако бывают тревоги души…

— Арлиан, — перебила леди Иней своего гостя, — переходи к делу. Ты не стал бы настаивать на столь раннем визите без веской на то причины. Мне не хотелось встречаться с тобой вчера вечером, но любопытство гложет меня с самого утра. Итак, что случилось?

— Из Аритейна вернулся мой караван, — ответил Арлиан.

Леди Иней уселась поудобнее.

— Бесспорно, хорошая новость, но какое отношение она имеет ко мне? Драконы атаковали Пограничные Земли?

Арлиан покачал головой.

— Нет, ничего подобного, — ответил он. — Послушайте, леди Иней, вы помните, что Энзиту удалось на некоторое время оттянуть свое превращение — по меньшей мере на месяцы, возможно, даже на годы, — при помощи настоек и заклинаний. Мне уже давно пришло в голову, что если сработало изощренное, но слабое колдовство Энзита, то сильное волшебство юга способно сделать нечто большее.

Леди Иней склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Арлиана.

— Продолжай, — сказала она.

— Исейн и Кулу привезли из Аритейна целительницу. Она захватила с собой все необходимые устройства и заклинания, которыми пользуется при борьбе с разными видами заражений крови, вызванными волшебными ядами.

— А при чем тут я?

— Несколько месяцев назад вы сказали, что, если я когда-нибудь захочу вас убить, вы не станете сопротивляться, — напомнил Арлиан. — А что, если я попытаюсь вас исцелить?

— А ты пытался исцелить себя?

— Нет, — признался Арлиан. — И должен честно сказать, что сначала хочу посмотреть, чем закончится такое исцеление.

— И ты выбрал меня?

— Ну, едва ли я могу рассчитывать на согласие леди Пульцеры.

Леди Иней сухо улыбнулась.

— Вы готовы пойти на такой риск? — спросил Арлиан.

— А тебе известен метод или ожидаемые результаты?

— Честно говоря, нет, — признался Арлиан. — Сохраните ли вы долголетие? Сомневаюсь. Но я полагаю, что вы восстановите свои человеческие качества и сможете прожить положенное человеку время.

— Или умру в страшных мучениях, если твоя волшебница из Аритейна переоценивает свое мастерство.

— Да, — не стал спорить Арлиан, — такой исход нельзя исключать.

— Иными словами, ты просишь, чтобы я пожертвовала пятью столетиями жизни, а также сверхъестественным обаянием, дающим богатство и могущество всем обладателям сердца дракона, чтобы предотвратить рождение детеныша, которое произойдет лишь через несколько столетий?

— Да.

— И ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы согласиться?

— Я надеюсь на ваше согласие, — ответил Арлиан. — Во всяком случае, я намерен подвергнуться этой процедуре — мне только нужно понять, как работает аритейнское волшебство.

Леди Иней саркастически усмехнулась.

— Знаешь, не исключено, что твои надежды сбудутся. Но не сегодня, Ари. Мне нужно время подумать. Нам нет необходимости торопиться — у нас впереди столетия.

— Да, конечно, — согласился Арлиан, — но их нет у целительницы из Аритейна. Она старая женщина. И я совсем не уверен, что после того, как она умрет, мы сумеем найти ей достойную замену.

Леди Иней кивнула.

— Ну, хотя бы несколько часов ты можешь мне предоставить?

— Конечно.

— Несмотря на цену, которую мне придется заплатить, — заметила леди Иней, — это все же лучше, чем ждать, когда кто-нибудь перережет мне горло, или позволить чудовищу разорвать мою грудь.

— Тут я с вами совершенно согласен, — сказал Арлиан.

— Но если я соглашусь, мне потребуется некоторое время, чтобы привести дела в порядок, вдруг твой эксперимент окажется для меня смертельным. Когда будет готова волшебница из Аритейна?

— В любое удобное для вас время.

— Тогда поговорим сейчас о других проблемах, а о своем решении я сообщу тебе сразу, как только его приму.

Они заговорили о других делах и обменялись сплетнями.

Через три дня леди Иней сообщила Арлиану, что согласна принять участие в эксперименте.

Два дня спустя она прибыла в Старый Дворец, где Эшир приготовила для нее спальню с несколькими талисманами. Постель окружали железные и серебряные цепи, чтобы не подпускать враждебное волшебство.

— Наверное, они не потребуются, — извиняющимся тоном сказала Исейн, отодвигая цепи, чтобы леди Иней смогла подойти к кровати, — но дома мы их обязательно используем — чтобы чувствовать себя увереннее.

— Любопытно, — пробормотала леди Иней, укладываясь на кровать.

Эшир еще не появилась, кроме леди Иней, в комнате находились только Арлиан и Исейн. Ворон вместе с Лилией, Киской и Каплей, которые согласились дать свою кровь, ждали в соседней гостиной.

Арлиан, естественно, не мог поделиться с леди Иней своей кровью, поскольку она была заражена; Пушинка с некоторым сомнением предложила свои услуги, но кормящей матери нужно беречь силы. Цикада сразу отказалась, а Лаванда испугалась, увидев хрустальный клинок в руках Эшир.

— Вам нужно раздеться, миледи, — робко попросила Исейн.

— Я уйду, — обещал Арлиан, когда леди Иней бросила свирепый взгляд на Исейн.

— Вы могли меня предупредить, — проворчала леди Иней, вставая. — Ари, я хочу, чтобы ты остался и приглядывал за этой парочкой. Я им не слишком верю.

— Как хотите, — ответил Арлиан, отступив на шаг к двери.

— А теперь объясните мне, Исейн, — сказала леди Иней, расстегивая пуговицы, — зачем мне раздеваться?

— Чтобы кровь не испачкала одежду, — ответила Исейн. — И чтобы Эшир смогла сделать разрезы на вашем теле.

— Разрезы? Значит, заклинаний и снадобий недостаточно?

Исейн смущенно посмотрела на Арлиана.

— Быть может, нам следует объяснить леди Иней, что мы собираемся сделать?

— Разумеется, — сказал Арлиан. — Пока лечение не началось. Мне известно, что для заклинания необходима свежая кровь, которая должна заменить отравленную, но разве это не все?

— Дело в том… — Исейн искала нужное слово на чужом языке, а потом просто добавила: — Нет.

— Я вас слушаю, — заявила леди Иней.

Исейн перевела взгляд с Арлиана на Иней.

— Много лет назад по соседству с Аритейном селилось множество волшебников, — начала Исейн.

— Их и сейчас немало, — заметил Арлиан.

— Раньше было больше. И они сражались друг с другом, я уже не говорю о постоянной войне с существами, обитающими в Горном Царстве Грез и в других местах.

— Да?

— Да. Многие волшебники погибли, но оставшиеся в живых стали прибегать к одному фокусу, чтобы их было труднее убить. Отправляясь в путешествие, они вырезали из груди сердце и оставляли его дома. Погубить волшебника, у которого нет сердца, не просто. Конечно, его можно сжечь или отрубить голову, но он не умрет от кровотечения или от удара кинжалом, да и яд ему не страшен.

— Подождите минутку… — начала леди Иней.

— Но волшебники не могли долго жить без сердца, — быстро перебила ее Исейн. — Через три дня сердце необходимо было вернуть на прежнее место, иначе волшебник умирал. Поэтому прежде необходимо избавиться от яда. Так стал известен способ борьбы с отравленной кровью, который волшебники Аритейна позаимствовали у старых магов.

— Иными словами, вы собираетесь вырезать мое сердце? — потребовала ответа леди Иней.

— Да, — кивнула Исейн.

Леди Иней посмотрела на Арлиана.

— Я сказала, что вы можете перерезать мне горло, но вы требуете большего…

— Вы не умрете! — заявила Исейн.

— Проклятие, женщина, прекрати меня перебивать! — воскликнула леди Иней, легонько стукнув ее косточкой по руке. — Дай мне подумать.

— Целительница вынет ваше сердце, — продолжала Исейн, — промоет его в воде, наполнит чистой кровью, а затем при помощи амулета вытянет оставшийся яд из вашей груди. После чего вернет сердце на место и исцелит рану.

— И я сумею такое пережить?

— Да! — После некоторых колебаний Исейн добавила: — В Аритейне такие операции проходят успешно, но здесь никто еще не пытался.

— Ободряющее замечание, — с иронией заметила леди Иней. — Скажите, а мне будет больно, когда вы вынете мое сердце?

Исейн опустила глаза.

— Да, — ответила она, — очень больно.

— Разве у вас нет волшебного заклинания, которое притупляет боль?

— Только лекарственные растения, — сказала Исейн, показывая на флаконы на тумбочке. — Они лишат вас способности двигаться и ослабят боль.

— Ослабят?

— Да, но вам будет больно.

— Леди Иней, — вмешался Арлиан, — я об этом не знал. И не обижусь, если вы уйдете.

— В прежние времена волшебники сами вырезали свои сердца, — заявила Исейн. — Они не пользовались настойками, чтобы сохранить ясность ума, но боль не мешала им творить заклинания. Значит, человек способен ее перенести.

— Но я не волшебница, — напомнила леди Иней.

— Но вы владеете колдовством, — заметил Арлиан.

— И у меня сердце дракона, — вздохнула леди Иней. — Будь ты проклят, Арлиан. Ладно, я согласна.

И она вновь принялась расстегивать пуговицы; Арлиан отвернулся.

Когда леди Иней разделась и сняла деревянную ногу, Исейн протянула ей чашку с настойкой; Иней без колебаний выпила ее до дна.

— Какой у нее вкус? — полюбопытствовал Арлиан.

— Довольно приятный, — ответила Иней. — Похоже… — она замолчала, словно ее что-то смутило, — на мяту. — Ее голос звучал не слишком уверенно.

— Ложитесь, — сказала Исейн.

Иней повиновалась. Исейн осторожно вытащила древнюю кость из ее онемевших пальцев и положила на стол.

В этот момент в комнату вошла Эшир.

Она надела причудливую мантию, а в руках держала синюю стеклянную чашу величиной с человеческую голову. Эшир поставила чашу на постель возле единственной ноги Иней.

Леди Иней лежала совершенно неподвижно; очевидно, настойка уже начала оказывать действие.

Арлиан не заметил, откуда Эшир вынула хрустальный нож. Рука Арлиана невольно потянулась к обсидиановому кинжалу, спрятанному под плащом, — вдруг волшебство не сработает и появится дракон.

Размахивая хрустальным ножом, Эшир начала произносить заклинание, и Арлиану показалось, будто лезвие побелело — но, возможно, он ошибся, и на клинке играло отражение солнечных лучей.

Эшир приставила нож к груди леди Иней; несмотря на действие настойки, она дернулась. Затем возникли два талисмана — и вновь Арлиан не заметил, откуда они появились в руках волшебницы. Один, красный, по форме отдаленно напоминал сердце, другой — маленькая статуэтка женщины, вырезанная из белого камня. Эшир сделала неуловимое движение, и Арлиану показалось, что талисман, изображавший сердце, прошел сквозь белый камень.

Красный талисман начал пульсировать. Эшир положила его на шею леди Иней и вновь взяла хрустальный нож.

В следующее мгновение хрустальное лезвие вонзилось в грудь леди Иней.

Конечности Иней начали конвульсивно дергаться; глаза и рот широко открылись от ужаса, но она не проронила ни звука. Хлынула кровь, обагрив клинок.

В глазах у Арлиана потемнело; он сглотнул, борясь с тошнотой.

Эшир, не обращая внимания на кровь и конвульсии своей пациентки, продолжала читать заклинание. Рука с ножом уверенно разрезала грудь леди Иней, клинок легко отделял плоть от костей; другой рукой Эшир придерживала красный талисман у горла Иней.

Арлиану ужасно хотелось вмешаться, но он преодолел искушение.

Исейн, стоя по другую сторону постели, спокойно наблюдала за происходящим.

Наконец Эшир вытащила клинок, и леди Иней перестала дергаться. Волшебница положила окровавленный нож на живот Иней и засунула правую руку в зияющую рану на груди, продолжая левой придерживать красный талисман.

Арлиан понимал, что леди Иней должна умереть — такая рана не могла не быть смертельной. Однако он видел, что она жива — ее глаза были широко раскрыты, пальцы сжимались и разжимались, несмотря на действие настойки.

Воздух в комнате начал струиться, пошел рябью, простыни испускали призрачное сияние. Арлиан вспомнил мерцающие на небе волны дикого волшебства, которые он наблюдал на юге Приграничных Земель. Он никак не ожидал увидеть нечто подобное в Мэнфорте. Казалось, рассеченные ребра леди Иней раздвинулись, чтобы пропустить руку Эшир.

Волшебница напряглась — и вынула из груди Иней нечто красное, сочащееся кровью. Левая рука тут же опустила в разверстую грудь красный талисман.

Оставив талисман в ране, Эшир взяла трепещущее сердце в обе ладони и осторожно опустила его в синюю чашу.

Волшебница закончила произносить заклинание.

— Воды, — коротко бросила Эшир.

Исейн шагнула к ней с кувшином в руках — Арлиан не заметил, когда она его взяла. Исейн принялась аккуратно наливать чистую воду в чашу, а Эшир повернулась к леди Иней. В ее руке вновь возник белый каменный талисман; Эшир поднесла его к губам, поцеловала и прикоснулась им к ране на груди.

Глаза Иней сфокусировались. Пальцы продолжали сжиматься, тело задрожало.

Эшир произнесла какую-то фразу на языке аритеян.

— Камень вытягивает яд, — перевела Исейн.

— Это займет много времени? — спросил Арлиан.

— Она не знает, — ответила Исейн. — Милорд, скоро нам потребуется кровь, чтобы поддержать в сердце жизнь.

— Конечно. — Арлиан подошел к двери и позвал: — Ворон!

Он обрадовался, что может отвлечься. Мысль о том, что из-за него леди Иней подвергается столь чудовищной операции, вызывала у него почти физическую боль.

Ворон остановился возле двери, и Арлиану вдруг стало неприятно, что его друг увидит обнаженное, изуродованное тело леди Иней.

— Отойдем в сторону, — сказал он, уводя за собой Ворона.

Ворон кивнул.

— Что мне делать? — спросил он.

Арлиан заглянул в приоткрытую дверь — Исейн погрузила руки в чашу и принялась, словно кочан капусты, мыть сердце леди Иней.

— Скоро нам понадобится кровь, — сказал Арлиан. — Я не знаю сколько.

— Половина чаши, — крикнула Исейн.

Арлиан закрыл глаза, ему вновь стало не по себе, когда он представил, сколько крови придется отдать его гостям.

— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Не следовало это затевать.

— Ты правильно поступил, — сказала Капля. — Нас это не убьет.

— Я готов, — заявил Ворон. — Исейн даст нам чашу.

— Милорд! — позвала Исейн, в ее голосе слышалась тревога. Арлиан повернулся и увидел, что обе волшебницы в безмолвном ужасе смотрят на грудь леди Иней.

Белый талисман стал алым. Его покрывало кровавое облако, которое прямо у них на глазах превращалось в прозрачные крылья. Арлиан вдруг понял: фигурка женщины начала трансформироваться.

Новое существо было кривым и уродливым, огромная голова, маленькие ножки, похожие на сучки, — крошечный красный дракон. Он медленно перемещался по телу леди Иней, а потом по плечу сполз на залитые кровью простыни.

Арлиан выхватил обсидиановый кинжал и подскочил к постели. Дракончик поднял голову и посмотрел на него.

— Ей будет больно, если я его убью? — спросил Арлиан.

Исейн перевела взгляд с него на Эшир; Арлиан понял, что она не в силах произнести ни слова, и решил действовать на свой страх и риск. Если смерть дракона убьет леди Иней, он хотя бы избавит ее от мучений.

Он вонзил кинжал между крыльев дракона, пришпилив его к постели. Тот взвизгнул, подобно раненой крысе, и исчез — осталась лишь каменная статуэтка женщины, точнее, ее осколки, обсидиановый кинжал разломал статуэтку на дюжину фрагментов.

Кончик кинжала сломался, и треугольный осколок обсидиана торчал из постели.

Прямо у них на глазах белый камень начал чернеть. Простыня под каменными осколками задымилась, и Арлиан уловил новый запах. Лишь через несколько мгновений он его узнал — яд дракона.

Эшир начала что-то быстро говорить на своем языке, но Арлиан прервал ее, указав кинжалом на чашу.

— Что теперь? — спросил он.

Эшир замолчала. Сделав несколько медленных глубоких вдохов, она повернулась к чаше и взяла ее за край.

Затем, изрядно удивив Арлиана, вынула из нее прозрачную чашу. Оказалось, что в синей чаше находился еще один сосуд. Поставив внутреннюю, наполненную водой чашу рядом с синей, она вытащила сердце леди Иней из мутной, смешавшейся с кровью воды и поместила его в пустую синюю чашу.

Сердце продолжало биться. Арлиан облегченно вздохнул: леди Иней не умерла.

— Кровь, — сказала Эшир.

Арлиан кивнул и торопливо вышел в соседнюю комнату.

— Нам нужна кровь, — сказал он Ворону.

Ворон стоял на коленях рядом с Лилией, держа ее руку над серебряной чашей, в которую стекала кровь из разреза на запястье. Рядом сидела побледневшая Капля, сжимая перевязанное запястье. Киска отвернулась к стене, ей явно не хотелось смотреть на кровь подруг.

Арлиан заглянул в серебряную чашу.

— Этого должно хватить, — сказал он.

Ворон кивнул и протянул руку к приготовленным бинтам.

Арлиан осторожно взял серебряную чашу, вернулся в комнату и протянул ее Эшир.

Она оценивающе посмотрела на нее и удовлетворенно кивнула. Взяв серебряную чашу, волшебница вновь начала длинное заклинание, медленно выливая кровь в синюю чашу. Другой рукой она осторожно массировала сердце.

Арлиан не мог на это смотреть, отвел глаза, и его взгляд наткнулся на чашу, где вода смешалась с кровью. Кровь клубилась под ставшей зеркально гладкой поверхностью.

Арлиан заморгал.

Он не в первый раз наблюдал подобное.

— Клянусь ушедшими богами, — пробормотал он, подходя к чаше поближе.

На гладкой поверхности появилось изображение.

Раньше он разговаривал с другим драконом, но мысли этого прозвучали так же ясно и четко. И еще он ощутил его гнев и ненависть.

— Ты убил мое дитя! — сказал дракон.

Глава 45 РАЗЪЯРЕННЫЙ ДРАКОН

Исейн и Эшир испуганно посмотрели на Арлиана. Похоже, они тоже услышали мысли дракона. Эшир запнулась, но тут же заставила себя возобновить заклинание.

— Ты убил мое дитя! — повторил дракон.

— А ты убил мужа леди Иней и ее детей, — холодно ответил Арлиан, глядя в глаза изображению в чаше.

— Я убью тебя. Меня разбудил предсмертный крик моего дитя, и ты заплатишь за его муку. Мы не позволим тебе научить этому других. Нельзя убить дитя и оставить жизнь телу, в котором оно росло. — Голос дракона был полон отвращения и ненависти. — Это непристойно.

Арлиана восхитило, что дракон напрочь забыл о своем собственном происхождении — как мало для него значили теперь ценности людей.

Впрочем, он мог все помнить и понимать, но считать прежние чувства несущественными.

— Драконы пугают меня не в первый раз, — усмехнулся Арлиан, — но я до сих пор жив.

— Ты не имел дела со мной, — заявил дракон. — Ты сгоришь внутри своего Дворца. И эта мерзость, свершившая гнусное убийство, умрет вместе с тобой, а также все те, кто осмелился вторгнуться во владения драконов со своим жалким волшебством. Вас ждет ужасная смерть. Я уже на пути к вам.

Арлиан открыл рот, чтобы ответить дракону, но изображение в чаше исчезло — а сама чаша раскололась, кровь, вода и яд с шипением разлились по столу.

Он повернулся, чтобы взглянуть на леди Иней.

Эшир вернула сердце на место и занялась исцелением раны; голос ее дрожал, но она упорно читала заклинание.

Исейн с ужасом смотрела на разбитую чашу.

Лицо леди Иней исказила жуткая гримаса боли; руки так сильно сжали простыню, что костяшки пальцев побелели, глаза уставились в потолок.

Арлиан услышал шаги, повернулся и увидел в дверях Ворона с кинжалом в руках.

— Что случилось? — резко спросил Ворон. — Кто говорил?

— Дракон, — ответил Арлиан. — Тот, чей яд тек в жилах леди Иней. Похоже, наш маленький эксперимент прошел удачно.

— Дракон направляется к нам?

— Так он сказал.

— Я могу приготовить карету через…

— Не собираюсь убегать, — перебил его Арлиан. — Я уже много лет мечтаю убить дракона. Неужели теперь, когда у меня наконец появилась такая возможность, я обращусь в бегство?

Ворон кивнул, хотел что-то сказать, но Арлиан вновь остановил его.

— Однако женщин следует увезти — в карете или фургоне, как получится. И предупреди остальных. Если кто-то намерен бежать, то лучше это сделать сейчас. Ну а те, кто решит остаться, должны взять в руки обсидиановое оружие. — Он нервно улыбнулся. — И пусть кто-нибудь зарядит катапульту.

Эшир закончила произносить заклинание, и Арлиан повернулся к ней.

— Все, — сказала Эшир, отступив от постели на шаг, в руках она сжимала красный талисман.

Затем она быстро заговорила на своем языке с Исейн.

— Леди Иней нельзя трогать в течение суток, — перевела Исейн и после короткой паузы спросила: — Когда появится дракон?

— Не знаю, — ответил Арлиан. — Мне неизвестно, где находятся пещеры и с какой скоростью он летит. Возможно, пройдут дни или всего несколько минут, кто знает?

Исейн озабоченно посмотрела на леди Иней.

— Если дракон явится менее чем через сутки, наша работа пропадет даром, — сказала она.

— Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, — обещал Арлиан, не сводивший глаз с леди Иней.

Ее обнаженное тело было влажным от пота и крови, простыни тоже намокли. И хотя она продолжала дрожать, рана на груди закрылась, а глаза ясно смотрели на Арлиана.

— Сделайте для нее все, что возможно, — попросил Арлиан. Потом ему в голову пришла новая мысль. — А Эшир может исцелить раны женщин, которые дали кровь?

Исейн перевела его вопрос волшебнице, и Эшир молча вышла в соседнюю комнату. Исейн взяла кувшин с водой и принялась мыть леди Иней.

Арлиан хотел остаться, чтобы ее поддержать, — но у него появились срочные дела.

Дракон летел в Мэнфорт, чтобы расправиться с ним и сжечь Дворец.

— Если я уцелею, то обязательно вернусь, — обещал Арлиан и поспешно выбежал из комнаты.

Два часа спустя катапульту вывезли на середину двора и зарядили шестью лучшими обсидиановыми копьями — чтобы привести ее в действие, достаточно было нажать на рычаг. Арлиан стоял возле нее, внимательно осматривая небо и сжимая в руке обсидиановое копье. На поясе у него висели два обсидиановых кинжала.

Киска, Капля, Цикада, Пушинка, Ванниари, Лилия и Лаванда, а также большинство слуг в сопровождении Ворона срочно уехали в Серый Дом. Арлиан отправил гонцов в Цитадель к Торибору, Пауку и Щепке, предупреждая их о приближении дракона. Все, оставшиеся в Старом Дворце, вооружились обсидиановым оружием.

Все, кроме леди Иней, которая по-прежнему не могла даже сжать пальцев на рукояти кинжала. Исейн, Эшир и леди Иней остались в комнатах на верхнем этаже; леди Иней нельзя было переносить, волшебницы не могли оставить ее одну, но обе с благодарностью приняли каменные кинжалы.

Арлиан не знал, куда делся Кулу, третий волшебник из Аритейна, который уже давно не попадался ему на глаза. Оставалось надеяться, что дракон не в силах определить местонахождение аритеян, и Кулу не грозит опасность.

Арлиан раздумывал, не послать ли сообщение остальным членам Общества Дракона, но отказался от этой мысли, опасаясь, что они придут дракону на помощь.

Все было готово к встрече, однако дракона не было видно.

У Арлиана появилась возможность оценить свои силы, и он пришел к выводу, что шансов на победу у них мало. Да, он построил катапульту, метающую копья, — однако машина получилась слишком большой и тяжелой, и один человек с ней не справится. Более того, даже команда, состоящая из четверых мужчин, не сможет перемещать ее, чтобы поразить движущуюся цель. У них оставался только один шанс попасть в чудовище: если дракон окажется в зоне обстрела.

Конечно, если повезет, дракон может совершить ошибку. Арлиан вспомнил, что леди Иней родом с северо-запада — быть может, логово дракона находится где-то в Западных Горах. Поэтому, пока Венлин и другие слуги не покинули Старый Дворец, Арлиан приказал повернуть катапульту на запад, в сторону главных ворот.

Если дракон прилетит с востока, юга или севера, катапульта окажется бесполезной — но тут Арлиан ничего не мог поделать.

Обитатели Мэнфорта обратили внимание на суматоху в Старом Дворце; любопытные начали собираться у ограды, с интересом разглядывая катапульту и стоящего подле нее Арлиана, вооруженного диковинным копьем. В толпе Арлиан заметил людей всех сословий — от слуг до лордов. Однако необычное зрелище вскоре им наскучило, поскольку во Дворце больше не происходило ничего особенного, и зеваки постепенно разошлись.

Появился Горн, некоторое время понаблюдал за Арлианом и исчез.

Арлиан не обращал на зевак внимания, продолжая разглядывать небо, которое быстро затягивали тяжелые тучи. Несмотря на то что солнце стояло высоко, быстро стемнело и стало неестественно жарко.

Истинная драконья погода еще не наступила, но Арлиан понимал — ждать осталось недолго.

Еще прошлым летом Арлиан сообразил, что драконы сами создают подходящую для своих полетов погоду, слишком долго они царили на земле, чтобы это оказалось простым совпадением, — но его удивило, что один дракон способен так быстро изменить погоду.

Он не сомневался, что драконы владеют могучей магией вроде диковинных существ в Пограничных Землях, где волшебники, демоны и чудовища умеют воздействовать на окружающую среду.

Впрочем, их могущество небезгранично. Возможно, они не просто любят сумрачную жаркую погоду, а нуждаются в ней. Он еще раз оглядел небо.

Затем ход его размышлений прервал крик из-за ворот:

— Обсидиан! Что происходит?

Арлиан повернулся и увидел высокого лысого человека с повязкой на глазу, который остановился по другую сторону ограды. Арлиан улыбнулся.

— Пузо! — воскликнул он. — Заходите, ворота открыты.

Удивительное дело, он был рад видеть человека, которого поклялся убить и с которым дважды дрался на дуэли. Торибор, один из немногих, разделял его ненависть к драконам.

Торибор прошел в ворота и с интересом посмотрел на катапульту.

— Я знал, что вы построили какую-то машину, но в первый раз у меня появилась возможность ее рассмотреть. Эта штука должна прикончить дракона? — с сомнением спросил он.

— Надеюсь, — ответил Арлиан. — Но только если дракон окажется в нужном месте.

— Вы не можете наводить ее на цель?

— Она слишком тяжелая.

— Мне кажется, ее можно развернуть с помощью веревок и рычагов, — заметил Торибор.

— У меня слишком мало времени, — ответил Арлиан, только теперь сообразив, что Торибор прав. — Так или иначе, но дракон уже летит сюда.

— Я получил ваше сообщение. Но в нем вы не объяснили, как вам удалось это узнать.

— Сам дракон сказал, — ответил Арлиан. — Мы беседовали при помощи чаши с водой и кровью.

Торибор посмотрел на Арлиана своим единственным глазом.

— Мне кажется, вы сказали, что они больше не желают с вами разговаривать.

— Я спровоцировал этого дракона, — вздохнул Арлиан. — Похоже, нам удалось найти способ избавить человека от сердца дракона, сохранив ему жизнь.

— Вы уже опробовали этот метод?

Арлиан кивнул.

— Да. На леди Иней. С нами разговаривал дракон, который расправился с ее семьей четыре или пять столетий назад; ему не понравилось, что мы убили его нерожденное дитя.

— Понятно, — кивнул Торибор. — А я думал, что вы его сюда специально заманили.

— Ну что вы, я не стал бы заманивать дракона в центр Мэнфорта.

— Ну, есть и худшие места для встречи с драконом. — Пожав плечами, Торибор вновь бросил взгляд на катапульту. — Значит, вы не придумали способа заманить дракона под выстрел вашей машины?

— Я бы с радостью выслушал ваши идеи.

— Он прилетит специально, чтобы убить вас?

— А также леди Иней и волшебников из Аритейна.

— Надеюсь, когда-нибудь вы мне расскажете о вашем методе.

— Конечно, я не собираюсь хранить его в тайне, однако сейчас меня тревожит совсем другое.

— Вы знаете, когда должен появиться дракон?

— Нет.

— Если вы останетесь стоять на том же месте, дракон пролетит как раз перед вашей жуткой машиной.

— Но только если он появится с востока. А если с севера или юга, то ничего не получится. Кроме того, я должен непременно попасть ему в сердце, а это заметно усложняет задачу.

— Понятно. — Торибор задумался. — А ваши волшебники не могут вам помочь? Например, направить копье? Или при помощи иллюзии заманить дракона в нужное место?

— Понятия не имею, — признался Арлиан. — Две волшебницы находятся рядом с леди Иней; а третий… — Он замолчал.

Кулу мог оказаться полезным; кто знает, а вдруг иллюзии смутят дракона?

Затем он услышал первые крики. Арлиан посмотрел мимо Торибора на небольшую группу зевак, собравшихся возле ограды.

Некоторые из них показывали на небо. На север. Арлиан повернулся и увидел на фоне серых облаков узкую темную тень. Дракон походил на змею, наделенную крыльями, — длинное тело с извивающимся хвостом, мощные крылья быстро рассекают воздух. Чудовище стремительно приближалось.

— Проклятие, как он быстро летит! — выругался Арлиан.

— Дайте мне копье, — попросил Торибор, повернувшись к приближающемуся чудовищу.

— Я не… — Арлиан кивнул и протянул копье Торибору. — Возьмите.

Торибор принял оружие.

Люди за оградой закричали, начали разбегаться в разные стороны, но некоторых так поразил вид приближающегося дракона, что они застыли, не в силах сдвинуться с места. Со всех сторон к Старому Дворцу стали собираться жители Мэнфорта, чтобы взглянуть на удивительное чудище. Вновь появился Горн, на этот раз вместе с леди Опал и Столбом; все трое, глядя на небо, остались стоять на противоположной стороне улицы.

— Герцог! — громко закричали в толпе, люди начали оборачиваться на юг, в сторону Цитадели.

Появление герцога ничего не изменит, подумал Арлиан. Что сможет сделать герцог или его стражники против дракона? Ведь они вооружены стальными клинками.

И тут Арлиан сообразил, что у него самого есть лишь катапульта да пара кинжалов — копье он отдал Торибору.

Торибор явно собирался сражаться. Он даже взобрался на катапульту, чтобы оказаться поближе к дракону.

— Пузо! — закричал Арлиан. — Он прилетел не за вами!

Торибор сверху посмотрел на Арлиана.

— Не имеет значения, — ответил он. — Дракон забрал мой глаз, я давно мечтал расплатиться с ними. Я поклялся сражаться с драконами, и пусть моими свидетелями станут древние боги, я не намерен отказываться от мести!

Арлиан понимал, что спорить с Торибором бесполезно, и пожалел, что рядом нет Ворона, но управляющий — и друг — не успел вернуться из Серого Дома.

А в следующий момент, словно летний ливень, на них обрушился дракон.

Глава 46 МЕСТЬ ДРАКОНА

Когда черная тень накрыла Арлиана, он вытащил один из кинжалов; впрочем, взглянув на брюхо дракона, тут же понял абсурдность своего намерения. Чудовище было огромным; рядом с ним кинжал напоминал булавку.

Арлиан вдруг осознал все безрассудство своих надежд — рассчитывать на победу в борьбе с таким громадным существом мог только безумец. Кто он такой? Он прожил двадцать два года, а его противник — тысячелетия. Одинокий человек, вооруженный кинжалом, против чудовища величиной с дом, изрыгающего пламя и яд, самый маленький коготь которого длиннее и острее кинжала в руке Арлиана.

Сейчас он умрет. Как только чудовище его заметит, он погибнет во вспышке ядовитого пламени или будет перемолот ужасными челюстями.

Однако дракон не нанес удар сразу; вместо этого он помчался к крыше Старого Дворца. Туча яда обрушилась на черепицу, вспыхнул огонь.

Пламя охватило всю крышу, закричали зеваки, но даже их вопли не перекрыли треск лопающейся черепицы.

Затем дракон с оглушительным грохотом ударил передними лапами по крыше Дворца. Арлиан не видел, что происходит, но треск ломающихся тяжелых балок и звон разбитого стекла рассказали ему обо всем без слов. Над Дворцом поднялась туча пыли, смешалась с дымом и медленно поплыла прочь. Сквозь дым изредка проглядывали огромные крылья.

— Что он делает? — спросил Торибор.

— Должно быть, пытается добраться до леди Иней и аритеян! — прокричал Арлиан, хотя чудовище атаковало центральную часть Дворца, а женщины находились в южном крыле.

— Твоя машина направлена в другую сторону.

— Я и сам заметил, — не стал спорить Арлиан.

Катапульта была развернута в противоположную от Дворца сторону. Пока дракон не появился, такое решение выглядело разумным — Арлиан рассчитывал, что сумеет остановить чудовище.

Однако ему не удалось сделать ни одного выстрела. Дракон появился совсем с другой стороны и гораздо быстрее, чем Арлиан рассчитывал.

Дракон начал набирать высоту, Арлиан слышал рев пламени, огонь стремительно пожирал Дворец.

Что ж, дракон выбрал разумную тактику — зачем разыскивать своих врагов по одному, когда можно спалить их в огне? Арлиан вспомнил родную деревню в Курящихся Горах — в тот страшный день сгорели все дома, а люди, которые выскакивали на улицу, погибли в когтях драконов.

А чтобы убить его деда, дракон не стал пускать в ход когти или зубы; заметив, что старик стоит на пороге горящего дома, он просто окатил его пылающим ядом и двинулся дальше.

Этот дракон намерен сжечь Дворец и убить всех, кто попытается убежать.

Если аритеяне сумеют перенести леди Иней в сравнительно безопасное место — винный погреб, например, — они могут уцелеть.

Эх, если бы удалось отвлечь дракона от Дворца… Но чудовище может заинтересовать только его главный враг — сам Арлиан.

Он подошел к катапульте.

— Пузо! — прокричал Арлиан, перекрывая рев пламени и вопли зрителей на противоположной стороне улицы. — Я попытаюсь увести его от Дворца, чтобы у женщин появился шанс спастись. Если он пойдет за мной, попробуй в него выстрелить…

Торибор сверху посмотрел на Арлиана.

— Но я никогда не стрелял из этой штуки, — сказал он. — Я не знаю, как она работает и какая у нее дальность.

— Все очень просто, — крикнул Арлиан. Дракон сделал круг и вновь начал пикировать на Дворец, готовясь к новой атаке. — Нужно…

— Я постараюсь его заманить, — перебил его Торибор. — А ты стреляй. Ты знаешь, как это делается. — Торибор соскочил с платформы и оказался рядом с Арлианом.

— Но дракон не станет… — начал Арлиан.

Однако Торибор толкнул Арлиана в грудь.

— Спрячься, пока он будет за мной гоняться, — рявкнул Торибор и прежде, чем Арлиан восстановил равновесие, побежал к Дворцу, крича во всю мощь своих легких: — Эй, дракон! Ты, вонючий червяк и мерзкое чудовище! Попробуй доберись до меня!

Дракон, мчавшийся к Дворцу, заметил бегущую фигурку человека и свернул в его сторону.

Приманка сработала. Сначала Арлиан не понял почему — Торибора не было среди тех, кто участвовал в уничтожении дитя дракона, к тому же Пузо — обладатель сердца дракона…

Но потом Арлиан сообразил, что дракона переполняет ярость, и он потерял способность рассуждать. Чудовище заметило бегущего человека и бросилось за ним. Дракон был хищником, инстинкт требовал атаковать бегущую жертву.

Широко раскинув крылья, дракон стремительно снижался, пыль и дым окутали катапульту, едва не ослепив Арлиана. Дракон взмахнул крыльями, и поток воздуха чуть не сбил Арлиана с ног.

Торибор добежал до ворот и притормозил, затем оглянулся на Арлиана, очевидно, прикидывал, сумеет ли метательное устройство поразить дракона на таком расстоянии.

Да, дальности хватит. Дракон стремительно приближался. Вскоре его тень уже закрывала небо.

— Давай! — крикнул Арлиан. — Беги!

И Торибор побежал — но ему не хватило скорости. В следующее мгновение дракон оказался уже во дворе Дворца, боком к Арлиану, шея вытянута вперед, голова пытается достать Торибора. Чудовище распахнуло огромные челюсти.

Дракон оказался в идеальном положении, правый бок полностью открыт для выстрела катапульты.

Арлиан нажал на рычаг в тот момент, когда туча пылающего яда накрыла Торибора. От железных ворот полетели искры, пыль и дым стлались по двору, вспышка желтого пламени едва не ослепила Арлиана. Одной рукой он закрыл лицо, но мощное деревянное плечо рычага, стремительно набирая скорость, понеслось вперед.

Оно ударило о раму катапульты, и копья с обсидиановыми наконечниками полетели в сторону дракона, попытавшегося вновь взлететь.

Четыре поразили дракона — на таком расстоянии промахнуться было невозможно. Пятое скользнуло вдоль бока и исчезло в тучах дыма и пламени, поглотившего ворота; шестое улетело прочь, не причинив чудовищу ни малейшего вреда.

Одно из четырех копий пробило правое крыло и застряло в нем. Второе вошло в плечо над передней ногой.

И еще два вонзились в бок чудовища — однако сердце поразить не удалось.

Дракон закричал, Арлиану еще не приходилось слышать ничего подобного — стон новорожденного детеныша не шел с этим воплем ни в какое сравнение. Стекла в окнах разлетелись вдребезги, и Арлиан подумал, что у него не выдержат барабанные перепонки.

Очевидно, ему удалось ранить чудовище — и вызвать у него новый приступ ярости. Когда дракон повернулся к Арлиану, он показался ему еще более великолепным и ужасным.

Мерзкий запах яда, смешавшийся с пылью, дымом и сладковатой горечью горящей плоти, достиг ноздрей Арлиана.

— Ты-ы, — беззвучно произнес дракон.

— Я! — крикнул в ответ Арлиан, вытаскивая оба бесполезных каменных кинжала.

Он знал, что сейчас умрет, но не собирался отступать перед врагом.

Копья не достали до сердца дракона. Одно пробило черную чешую на плече и вошло внутрь более чем на фут.

Совсем рядом, подумал Арлиан.

Однако сердце дракона должно быть большим, если он так холоден и беспощаден!

Если вогнать копье поглубже, быть может…

Он не успел додумать эту мысль до конца; дракон повернул в его сторону голову, и Арлиан побежал, но поскольку с одной стороны стояла катапульта, а с другой высилась стена Дворца, он решил броситься навстречу дракону, к торчащему из правого плеча копью.

Дракон не станет плевать огненным ядом на себя — если его яд оставляет шрамы на теле обладателя сердца дракона, значит, может обжечь и само чудовище.

Шея изогнулась, голова потянулась к Арлиану, но он бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни, а потом прыгнул вперед, вытянув руки с зажатыми обсидиановыми кинжалами. Перед смертью он успеет нанести чудовищу хотя бы небольшие ранения.

Арлиан наткнулся на бок чудовища между двумя торчащими копьями; кинжалы пробили чешую, обеспечив ему упор. Дракон попытался стряхнуть врага, но Арлиан изо всех сил приник к его шкуре.

Живот Арлиана касался чешуи, ноги болтались, не находя опоры, но он попытался поглубже вонзить кинжалы.

Дракон вновь закричал и забил крыльями. Правое, словно огромное кожаное одеяло, прижало Арлиана к боку чудовища, и он лишь в самый последний момент успел отвернуть голову, чтобы не лишиться носа.

Копье, пронзившее крыло, еще сильнее надорвало плоть чудовища, и на землю, заливая лицо Арлиана, хлынула густая темная кровь, однако он успел заметить, что удар крыла еще сильнее загнал оба копья в тело дракона, сломав древко дальнего.

Должно быть, это вызвало острую боль, поскольку дракон тут же поднял вверх оба крыла и закричал от ярости. Арлиан сообразил, что он не может взлететь. Отчаянная храбрость Торибора не пропала даром: если атаковать дракона обсидиановыми копьями, можно его вымотать, а потом…

И если дракон умрет возле Старого Дворца, герцог встанет на сторону Арлиана. Люди будут сражаться с чудовищами.

Чтобы оставить такое наследство, стоит продолжить бой, подумал Арлиан.

Оба кинжала вошли в тело дракона по рукоять, но он не мог дотянуться до древка копий, застрявших в боку и плече чудовища. Выпустив рукоять кинжала, Арлиан потянулся левой рукой к ближайшему копью.

Дракон наконец сумел повернуть голову и взглянуть на него.

— А тебе не откажешь в смелости, — сказал дракон, — но ты глупец. Неужели ты думаешь, что сумеешь причинить мне вред?

— Похоже, я тебя ранил, — выдохнул Арлиан, схватившись за древко копья и сильно надавив на него.

Копье погрузилось в тело дракона, словно палка в рыхлую землю.

Дракон широко раскрыл пасть, глаза засверкали — ему было больно.

— Да, я ранен, мне больно, — прошипел дракон.

— Отлично, — сказал Арлиан, нажимая на копье сильнее.

— Прекрати!

— С какой стати?

— Если ты меня убьешь, остальные прикончат вас всех.

— Пусть попытаются, — мрачно ответил Арлиан.

Копье погрузилось на три фута в тело дракона, почти на половину всей своей длины. Арлиан не знал, удастся ли ему добраться до сердца дракона, но продолжал давить на копье.

Копье вошло еще на несколько дюймов, и древко задрожало — Арлиан ощутил биение огромного сердца. Его накрыла волна ликования.

После стольких лет наконец его мечта сбудется, он убьет дракона — и не только что родившегося на свет, а взрослое чудовище, погубившее множество невинных жизней.

Да, этого дракона не было среди тех, что уничтожили Обсидиан, но их черед еще придет. Даже если самому Арлиану суждено погибнуть, он показал всему миру, что драконов можно убивать. Настанет день, и люди покончат со своими древними врагами.

Он вновь нажал на копье, и темная кровь хлынула по его руке, начала впитываться в черный бархат и белое кружево манжет.

Дракон рухнул. Неожиданно у него подкосились лапы, а поднятое крыло сложилось, словно падающий навес. Из пасти вырвалась последняя струя пылающего яда и черного дыма, голова ударилась о землю; Арлиан ощутил жар, но пламя его не задело.

Тело чудовища замерло — никаких предсмертных судорог. Твердая чешуя под Арлианом вдруг стала мягкой и податливой; кинжал, все еще зажатый в правой руке, рассек плоть дракона, словно подгнивший сыр. Арлиан соскользнул по боку на землю, а как только его ноги коснулись земли, отсек кинжалом крыло от тела.

Дракон не обратился в кровь, как новорожденные детеныши, но смерть его не была похожа на гибель обычного животного. Арлиан вспомнил, как быстро разложилось тело Когтя; с драконом, похоже, происходило то же самое, только процесс шел еще энергичнее. Прямо у Арлиана на глазах плоть съеживалась и обнажались кости.

Запахло разложением и смертью. Он отошел на несколько шагов и полной грудью вдохнул свежий воздух.

И только тогда услышал радостные крики.

Глава 47 КОСТИ И ПЕПЕЛ

Кости и пепел — вот и все, что осталось от Торибора; рядом на коленях стояла какая-то женщина. Далеко не сразу — над землей стелился дым, ветер нес облака пыли и гари — Арлиан ее узнал. Женщина оглянулась, заметила Арлиана и повернулась, чтобы бежать.

Леди Опал.

И хотя Арлиан еще не пришел в себя, он сообразил, что она делает, склонившись над останками Торибора, — леди Опал пыталась найти яд. И не исключено, что нашла.

На противоположной стороне улицы, где еще несколько минут назад было пусто, собралась толпа. Люди аплодировали и радостно кричали:

— Обсидиан! Обсидиан!

Арлиан с удивлением посмотрел через ограду. Он не сразу узнал Ворона, проталкивающегося к нему.

Издалека послышались крики — стражники расчищали дорогу.

Одновременно Арлиан услышал, как у него за спиной ревет огонь; он обернулся и понял, что со смертью дракона сражение не закончилось.

Старый Дворец был охвачен пламенем и дымом, на глазах у Арлиана рухнула одна из стен.

— Леди Иней, — сказал он.

— Ари! — Ворону наконец удалось перекричать толпу и рев пламени. — Ари!

Арлиан повернулся к управляющему.

— Воды! — приказал он. — Принесите воды! Во Дворце остались люди, а леди Иней не может подняться с постели!

Между тем Ворону удалось пробиться сквозь толпу.

— Забудь, Ари! — ответил Ворон. — Такой пожар невозможно потушить — сам посмотри!

— Я не собираюсь тушить пожар, — ответил Арлиан, — но мы должны вытащить оттуда леди Иней!

Ворон обернулся назад.

Стражники в ливрее герцога уже подошли к воротам, и к Арлиану с широкой улыбкой направлялся сам герцог Мэнфортский в синем плаще, украшенном серебром.

— Обсидиан! — воскликнул герцог. — Великолепно! Вы были неподражаемы!

— Ваша светлость, — обратился к герцогу Ворон, — вы можете предоставить нам ваших стражников, чтобы они помогли людям выбраться из дома?

— Конечно, конечно! — ответил герцог. — А остальные принесут ведра — боюсь, Старый Дворец обречен, но у нас есть шанс помешать пламени распространиться, не так ли? — Он вновь радостно улыбнулся. — Обсидиан, я восхищен!

— Благодарю вас, ваша светлость, — ответил Арлиан и обратился к стражникам: — Следуйте за мной!

Позднее Арлиан не мог вспомнить подробности, должно быть, он провел стражников через кухню, а затем они поднялись по черной лестнице в спальни южного крыла.

Исейн заявила, что леди Иней нельзя поднимать с постели ни при каких обстоятельствах.

— Тогда вынесите ее вместе с кроватью, — заявил он. — Пусть по одному человеку возьмутся за углы, еще двое встанут по бокам, а остальные будут расчищать дорогу.

К тому моменту, когда кровать вытащили на улицу, балдахин порвался, но зато леди Иней, Исейн и Эшир оказались в безопасности.

Пожар продолжал бушевать, стены рушились, хотя десятки людей — стражники, слуги и обычные горожане — пытались справиться с огнем; ими руководил Ворон.

Теперь, когда леди Иней была спасена, Арлиан присоединился к Ворону, готовясь занять место в ряду тех, кто боролся с огнем.

И тут же почувствовал, что кто-то хлопает его по плечу — герцог вновь принялся расточать ему комплименты.

— Обсидиан! Обсидиан! — продолжала восторженно скандировать толпа.

— Ваша светлость, — поклонился Арлиан.

Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что среди придворных, сопровождавших герцога, нет лорда Хардиора, как, впрочем, и других обладателей сердца дракона.

— А почему с вами нет лорда Хардиора?

— Этого глупца? Да, его нет с нами! Он называл вас безумцем, утверждал, будто вы навлечете на всех нас катастрофу, а вы убили дракона! Клянусь ушедшими богами, вы сумели с ним справиться! Первый из всех людей! Хардиор твердил, что такое невозможно, а вы вышли победителем из схватки с чудовищем!

— Да, — только и ответил Арлиан, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на поверженное чудовище.

Черная плоть продолжала быстро разлагаться, обнажая белый скелет — ребра, череп и длинные, тонкие кости крыльев блестели под лучами яркого полуденного солнца.

Ветер разметал тучи. Погода менялась так же быстро, как разлагалось тело чудовища.

Возле ворот лежали кости Торибора. Арлиан сглотнул. Последний из шести лордов нашел свою смерть.

Дракон разломал катапульту, часть деталей сгорела.

— Я должен помочь тушить пожар, — сказал Арлиан.

— Будь проклят огонь! Обсидиан, сегодня вы сделали достаточно! Вам пора отдохнуть.

— Вы правы, — сказал Арлиан.

И потерял сознание — сам герцог подхватил нового героя Мэнфорта на руки.

Глава 48 ПОСЛЕДСТВИЯ

Как удачно получилось, что я не успел продать Серый Дом, размышлял Арлиан, лежа без сна в незнакомой постели. У него осталась крыша над головой.

Он огляделся, пытаясь сообразить, в какой комнате Серого Дома его поместили, но не понял.

Более того, выглянув в большое окно, Арлиан сообразил, что он вовсе не в Сером Доме.

Арлиан смутно помнил, как его положили в карету герцога и куда-то повезли, потом чьи-то сильные руки подхватили, понесли и уложили его в постель, и Арлиан решил, что находится в Сером Доме.

Он сел и обнаружил, что у двери стоят двое слуг, один из них развернулся на каблуках и выскочил в коридор — очевидно, побежал докладывать герцогу, что лорд Обсидиан проснулся.

На слугах была ливрея герцога. Арлиан еще раз выглянул в окно — да, теперь он не сомневался, что находится в Цитадели.

— Вы чего-нибудь желаете, милорд? — спросил оставшийся лакей.

— Новости, — ответил Арлиан. — Объяснения. И поесть.

— Я могу принести завтрак, — предложил лакей. — Чего бы вы хотели?

Вскоре Арлиану принесли поднос с хлебом, мясом и вином, а затем лакей объявил, что его светлость герцог Мэнфортский просит аудиенции у лорда Обсидиана.

Арлиан ел и удивлялся.

— Я поговорю с ним, как только поем, — сообщил он между двумя глотками вина.

Состоявшаяся беседа больше напоминала сон — герцог был чрезвычайно любезен, соглашался на любые предложения Арлиана, на все вопросы отвечал прямо. Казалось, их общественное положение — стареющего аристократа, наследного властелина Земель Людей, и сбежавшего молодого раба, сделавшего состояние на украденном золоте и волшебных иллюзиях, — изменилось, и они поменялись местами.

Герцог рассказал, что пожар удалось погасить, но от Старого Дворца остались лишь обгоревшие развалины — несколько стен, камины и часть северного крыла.

Катапульта уничтожена, но часть обсидианового оружия удалось спасти, люди герцога продолжают осматривать руины, собирая имущество Арлиана и обсидиан. Пламя, дым и вода многое уничтожили, однако содержимое ящиков, шкафов и сундуков почти не пострадало.

Кости дракона остались на прежнем месте; останки Торибора по-прежнему лежат у ворот, но кто-то похитил череп.

Арлиан знал кто и не сомневался, что череп Торибора займет свое место на полке в зале Общества Дракона.

Больше никто не видел драконов; погода оставалась ясной, стало прохладней.

— Значит, у нас есть время для подготовки, — заметил Арлиан.

— И мы начнем ее немедленно, — согласился герцог. — Построим сотню, тысячу ваших машин! Расставим их вокруг Мэнфорта, а потом возле всех крупных городов Земель Людей. И если драконы появятся, мы встретим их градом обсидиановых стрел! Наконец мы сумеем сделать то, что оказалось не под силу моим предкам! Мы убьем драконов! И избавим мир от зла раз и навсегда!

Энтузиазм герцога показался Арлиану чрезмерным, но он радостно улыбнулся. После стольких заявлений о его безумии, когда каждый считал своим долгом убедить Арлиана, что месть невозможна, ему удалось продемонстрировать, что драконов можно уничтожить.

К тому же герцог принадлежал к тем немногим людям, которые могли что-то сделать.

— Если бы нам удалось найти их пещеры, — сказал Арлиан, — то мы могли бы добраться до них зимой и убить драконов во сне.

— Превосходная мысль! Великолепная!

Арлиан оглядел зал и обнаружил, что здесь нет ни одного обладателя сердца дракона.

— А лорд Хардиор?.. — начал он.

— Лорд Хардиор извещен, что в его услугах больше не нуждаются. — Улыбка исчезла с лица герцога, он говорил сквозь зубы. — Вы знаете, что он и некоторые его друзья пытались говорить с драконами при помощи колдовства, они хотели заключить с ними какое-то соглашение? И собирались сдаться! Хардиор рассказал мне об этом, когда чудовище подлетало к Мэнфорту: он был готов отдать дракону все, что тот пожелает, ради спасения Цитадели.

— Ах вот оно что, — ответил Арлиан.

— Но вы решились с ним сразиться! Вам удалось вонзить копье в его сердце! — На лице герцога вновь появилась улыбка.

— Да, в сердце, — согласился Арлиан. Слова герцога напомнили ему о другой проблеме. — Могу я спросить, ваша светлость, где находится леди Иней?

— Ее отвезли домой.

— С ней все в порядке?

— Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, милорд, — ваши чужеземцы никого к ней не допускают.

— Я бы хотел ее навестить.

— Если пожелаете, я могу приказать, чтобы леди Иней доставили сюда…

— Нет. — Арлиан покачал головой. — Ей нужно время, чтобы прийти в себя — она подверглась воздействию сильного волшебства. А я… — Он заморгал, сообразив, что собирался сказать. — Сражался с драконом.

Ворон, Капля, Пушинка, Ванниари, Лилия, Лаванда и Цикада благополучно добрались до Серого Дома; как и все остальные домочадцы Арлиана. Удивительно, но никто, кроме Торибора, не погиб в Старом Дворце.

Исейн и Эшир сопровождали леди Иней.

Как только Арлиан вернулся в Серый Дом, Ворон отвел его в сторону.

— Ари, — сказал он, — нам нужно поговорить.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Арлиан.

— Да.

— Тогда говори, дорогой Берон, я внимательно тебя выслушаю.

Ворон слегка смутился, услышав свое настоящее имя, и сказал:

— Я должен принести тебе извинения. Ты рассчитывал на мою верность и считал меня другом, но боюсь, я не оправдал твоих ожиданий.

Арлиан так удивился, что не сразу сумел ответить.

— В каком смысле? — наконец спросил он. — Ты сделал все, о чем я тебя просил, и даже больше!

— Но я не верил в успех. Когда мы встретились, я помогал тебе, поскольку ты был молод и обладал обаянием, против которого трудно устоять; ты нуждался в друге. Наверное, на меня повлияло твое сердце дракона, да и деньги, с которыми ты расставался с удивительной щедростью. Я понял, что ты можешь многого добиться, а твоя одержимость местью завораживала, поэтому я помогал тебе и охотно согласился занять должность управляющего. Я считал, что благодаря тебе сумею занять высокое положение.

— Конечно, — сказал Арлиан.

— Так продолжалось до смерти Энзита. Во время обратного путешествия в Мэнфорт я усомнился в правильности своего выбора. Мне казалось, что твоя жажда мести удовлетворена, однако тебе хотелось большего. Ты мечтал уничтожить всех драконов.

— Да, с самого начала.

— Я же с самого начала считал это чистым безумием. А в последнее время даже начал думать, что ты окончательно сошел с ума.

— Наверное, так и есть, Ворон.

— Однако после смерти Энзита твое безумие становилось все более опасным. Ты начал говорить о том, что проклят, и я понял, что это значит; но если ты проклят, какая судьба ждала меня? У тебя были власть, богатство и столетия долгой жизни, с которыми ты не боялся расстаться, а что оставалось мне? Жизнь слуги.

— Управляющего, — поправил его Арлиан. — А после моей смерти ты мог стать лордом.

— И все равно речь шла о жизни в твоей тени — тени безумца.

Арлиан развел руками.

— Ну, что я могу тебе сказать?

— Ты мог бы сказать, что разум к тебе вернулся. Заявить, что уничтожение драконов — непосильная задача. Ты мог бы предложить мне стать твоим управляющим на долгие годы — смешать кровь и яд для меня. И еще ты мог бы рассказать о надеждах на будущее, а не о бесконечных кампаниях против драконов, которые будут продолжаться и после моей смерти. Тебе бы следовало задуматься о жизни.

Некоторое время Арлиан молча смотрел на своего друга.

— И ты бы принял мое предложение? — наконец спросил он. — Выпил бы эликсир?

— Да, — с тоской ответил Ворон. — Я бы согласился на это даже сейчас. Особенно сейчас, когда ты нашел способ избавляться от сердца дракона!

— Наверное, я бы посчитал такой поступок предательством, — медленно проговорил Арлиан.

— Я знаю, — ответил Ворон.

— Так почему же ты остался со мной? — спросил Арлиан. — Если ты в меня не верил, почему не ушел?

— Ты мне нравишься, Ари. Да и деньги ты мне платишь немалые. А еще у тебя благородные намерения. И самое главное, Капля живет в твоем доме.

— Ага. — Теперь многое прояснилось.

— Через несколько месяцев мы ждем ребенка.

— Она может уйти в любое время, ты — тоже, — осторожно проговорил Арлиан.

— Но ее друзья живут с тобой, кроме того, в любом другом месте наша жизнь была бы не такой удобной.

— И ты остался.

— Если хочешь, мы можем уйти.

— Нет, я не хочу! — Арлиан нахмурился. — Но почему ты заговорил об этом именно сейчас?

— Потому что ты совершил невозможное. Ты убил черного дракона. Тебе удалось доказать, что я ошибался. Теперь ты больше не нуждаешься в моих услугах, тебя поддерживает герцог. К тому же у тебя остался только Серый Дом, огромный Дворец сгорел, так что тебе придется уменьшить количество слуг. Пришло время признать мою ошибку и прояснить ситуацию, а тебе предстоит решить, останемся ли мы с Каплей в Сером Доме.

— Я не буду решать за тебя, Ворон, — покачал головой Арлиан. — Выбор за тобой. Я буду счастлив, если ты останешься моим управляющим и наследником. Да и присутствие Капли с вашим будущим ребенком доставит мне удовольствие. Но ты должен помнить, что моя жизнь прежде всего посвящена уничтожению драконов.

— Конечно, — ответил Ворон. — А ты должен учитывать, что эликсир, как и прежде, ужасно меня влечет.

— Что ж, люди могут иметь разное мнение по некоторым вопросам и оставаться друзьями, — сказал Арлиан и похлопал Ворона по плечу. — Пойдем. Пора навести здесь порядок.

Только через три дня после убийства дракона Арлиану удалось освободиться от герцога и разобраться с проблемами Серого Дома и наконец навестить леди Иней.

Он не рискнул идти пешком — стоило ему появиться на людях, как его сразу же окружала толпа восхищенных почитателей. И хотя его карета не сгорела, она была покрыта сажей, а краска и позолота облупились от жара.

Экипаж отъезжал от ворот, когда послышался голос:

— Милорд! Лорд Обсидиан!

Арлиан уже успел привыкнуть к подобным крикам, но голос показался ему знакомым, и он выглянул в окно. Двое стражников герцога, присланных его охранять, сдерживали мужчину, который размахивал какими-то бумагами. Арлиан узнал Хитреца, писаря лорда Уитера.

— Пропустите его, — сказал Арлиан.

Стражники не спешили выполнить его просьбу, и пришлось вмешаться их капитану.

Хитрец подбежал к карете и протянул бумаги в окно.

— Милорд, — сказал он, — это то, что вам оставил лорд Уитер. Леди Опал не разрешала передавать вам бумаги, она хотела сначала их прочитать, но лорд Уитер это запретил, и я понимал, что должен принести их вам, чтобы исполнить его волю, но я… она сказала…

— Она сказала, что я предатель, — пришел к нему на выручку Арлиан.

— Да, — кивнул Хитрец. — Но когда вы убили дракона, я… ну, я решил украсть бумаги, чтобы передать их вам. Лорд Уитер хотел, чтобы они достались вам.

— Спасибо, — сказал Арлиан, забирая бумаги.

— Это вам спасибо, милорд, — вы убили дракона!

— Милорд… — вмешался капитан.

— Да, капитан, — ответил Арлиан. — Нам пора ехать, я не хочу зря задерживать вас и ваших людей. Спасибо, Хитрец, и пусть хранят вас ушедшие боги. — И он откинулся на спинку сиденья.

Карета выехала на дорогу, и Арлиан посмотрел на первую страницу, где четким почерком Уитера было написано:

Энзит, Рехириан и я воспользовались этой рукописью много лет назад. Как наследник Энзита ты должен ее получить.

На трех древних, выцветших от времени страницах раскрывалась система шифров. Арлиан просмотрел листы и улыбнулся.

Теперь он сумеет прочитать оставленные Энзитом записи — те, что уцелели после пожара.

Однако в стопке оказалось еще несколько страниц. Арлиан быстро их просмотрел, а потом начал читать более внимательно.

Здесь содержалась информация о том, когда и где в течение последних столетий видели драконов. Арлиан не нашел прямых указаний местонахождения их логова, но у него появились хоть какие-то зацепки. Арлиан тщательно сложил бумаги и спрятал их под плащом.

Он стал героем, который должен повести людей на битву с драконами, но подобной чести заслужил не он один. Лорд Энзит, бессердечный монстр, снабдил их оружием; лорд Торибор ценой собственной жизни помог одержать первую победу; лорд Уитер передал ему важнейшую информацию. Арлиан никогда не сможет отплатить этим людям.

И еще леди Иней, которая согласилась принести в жертву сотни лет жизни и подвергнуться мучительному испытанию, чтобы уничтожить дракона, сидевшего в ее сердце. Кроме того, именно благодаря гибели детеныша им удалось выманить взрослого дракона и расправиться с ним. Леди Иней уцелела, и он сможет ее поблагодарить. Арлиану хотелось поскорее рассказать леди Иней последние новости; он выглянул в окно и увидел, что экипаж подъезжает к ее особняку.

Когда Арлиан вошел в ее спальню, леди Иней лежала в постели, но не спала и была надлежащим образом одета. Увидев Арлиана, она села.

Да, она осталась прежней леди Иней, седые волосы убраны в густой хвост, глаза блестят, но что-то безвозвратно исчезло. Казалось, она стала меньше и слабее.

Впрочем, чему тут удивляться — ведь у нее из груди вырвали сердце. Оправиться от таких потрясений за три дня невозможно даже при помощи волшебства.

— О, явился герой, — сказала она.

— Нет, это вы героиня, — возразил Арлиан, подходя к постели леди Иней. — У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Поверьте мне, миледи, когда я обратился к вам со своей просьбой, я не знал, через какие испытания вам предстояло пройти.

Она улыбнулась.

— Арлиан, а тебе известно, какие испытания ждут тебя?

Он улыбнулся в ответ.

— Это никому не дано знать.

— Конечно, но ты, насколько я понимаю, особый случай. Ты стал главным советником герцога?

Арлиан покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Теперь вы его главный советник, по моему настоянию. Я не знаю, как помочь герцогу управлять Землями Людей; у меня нет опыта и мудрости. Я лишь военачальник.

— Военачальник?

Арлиан кивнул.

— Мы находимся в состоянии войны, миледи, — так сказал герцог.

— С драконами. — Это было утверждение.

— Естественно. Честно говоря, мы всегда находились в состоянии войны с драконами, хотя лорду Энзиту удалось навязать им семисотлетнее перемирие, а потом он дал нам знание, которое поможет одержать конечную победу.

— Вы полагаете, что мы победим?

— Леди Иней, нас миллионы, а драконов всего несколько сотен, новые драконы появятся только через тысячу лет. Теперь, когда нам известно, что удар в сердце обсидиановым копьем убивает дракона, у них нет шансов на спасение.

— Но они отнимут жизни у тысяч ни в чем не повинных людей.

— Я знаю.

Иней посмотрела в лицо Арлиана и решила заговорить о другом.

— Однако мы знаем, что на свет должно появиться еще несколько драконов, — напомнила она. — Около трех дюжин обладателей сердца дракона еще живы.

— После нынешнего лета их стало даже больше — но вы, миледи, перестали быть одним из них. Остальным будет предложен выбор: подвергнуться аналогичной операции или умереть. Герцог настроен очень решительно. За последние дни я рассказал ему кое-что о природе обладателей сердца дракона — не всё, но большую часть. Кое о чем он подозревал, я дал ответы на его вопросы, после чего он согласился, что мы не можем позволить существовать тем, кто готов перейти на сторону врага. Нельзя допустить, чтобы ряды драконов множились.

Иней задумалась, а потом сказала:

— Я перенесла самый настоящий кошмар. Мне казалось, я схожу с ума. Были моменты, когда мне хотелось умереть.

— Я знаю.

— А теперь я стала самым обычным человеком, и меня ждут болезни и смерть.

— Наверное.

— Неужели ты думаешь, что другие на это согласятся?

— Наверное, нет, но тогда они будут казнены. Герцог издаст закон, а я доведу дело до конца.

— И Общество Дракона окончательно прекратит свое существование.

— Да.

— Энзит, Дришин, Клинок, Коготь, Уитер, Пузо, Вориам и я — неплохое начало.

— Да.

— И ты согласишься, чтобы у тебя вырвали из груди сердце?

— Со временем. Когда мы одержим победу в войне. А до тех пор я не могу подвергнуться этой операции.

Леди Иней холодно улыбнулась.

— Тогда меня не удивит, если война будет долгой.

Арлиан посмотрел на нее, и улыбка исчезла с его лица.

Шутка не удалась, поняла леди Иней. Победа в войне с драконами стала целью всей жизни Арлиана — по сравнению с этим его собственное благополучие ничего для него не значит.

Более того, долгую жизнь, которую так ценили обладатели сердца дракона и к которой так стремилась леди Опал, Арлиан считал извращением, отравой, проникшей в его кровь вместе с ядом.

И чем дольше будет продолжаться война, тем больше погибнет невинных людей, какими были родные Арлиана — и ее собственная семья. Арлиан это прекрасно понимал. А она на мгновение забыла.

Да, шутка получилась неудачной.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — сказал Арлиан. — Всей душой надеюсь.

— И я тоже, — призналась леди Иней.