Обучение женщиной

Глава 6

В течение нескольких дней после разговора с Учителем я был способен думать только о классификациях. Всех своих друзей и знакомых я рассматривал лишь с этой точки зрения. В моей собственной модели поведения явно начала превалировать интеллектуальная составляющая. Мой мозг с жаром включился в работу и продолжал ее осуществлять уже без подталкивания с моей стороны. Казалось, что моя голова пылает, я ходил словно одурманенный действием наркотика. По мере того, как я все глубже проникал в тонкости понимания структуры человеческой психики, эта эйфория осознания заводила мою эмоциональную и сексуальную сферы.

Теперь я на своем собственном опыте понял, что означает ловить кайф от интеллектуальных построений. Мое сосредоточение на поставленной задаче, помноженное на усиленную мотивацию и наслаждение от познания новой грани человеческой природы, породило жажду интеллектуализации, и я наблюдал, как интенсивное нарастание жажды перекашивает баланс сил моего организма, нарушая гармонию его стихий.

Оказавшаяся уже слишком навязчивой постоянная работа мысли постепенно становилась мне неприятной. Я больше думал, чем чувствовал. Я начал терять свою эмоциональность, доброжелательность и симпатию в отношении к людям, даже природа и сама жизнь перестали вызывать у меня прежнее трепетное отношение удивления и радости, выработанное в медитациях вкуса жизни.

При очередной встрече с Ли я пожаловался ему на свое состояние.

— Это прекрасно, — сказал Учитель. — Состояние внутренней гармонии слишком избаловало тебя, приучив к излишнему внутреннему комфорту. Тебе полезно на короткий срок оказаться в шкуре обычного человека, в модели мира которого явно превалирует интеллектуальная сфера. Зная, что такое гармония, ты можешь видеть, как сильно обездоливают тебя перекосы в ту или иную сторону. Хотя если бы ты не был знаком с состоянием внутренней гармонии, эмоциональное и сексуальное наслаждение от умственной деятельности доставляли бы тебе изрядное удовольствие, и ты бы даже, возможно, стал причислять себя к элите человечества, гордясь своими способностями к рассуждениям и интеллектуальным изысканиям.

В подобную ловушку часто попадают психологи и психиатры. Привыкнув втискивать любые проявления человеческой психики в те или иные рамки схем и теорий, они уже не способны оценивать человека вне своих построений и теряют способность чувствовать и понимать собеседника, анализируя каждую его фразу вместо того, чтобы воспринимать ее на интуитивном уровне. Есть один забавный анекдот про психологов, иллюстрирующий эту их черту:

Ты уже достаточно поработал головой, чтобы сделать классификации пяти первоэлементов и «семи жемчужин» частью своего осознания.

Теперь ум должен отступить. Теперь тебе нужно лишь накапливать опыт и обострять интуицию.

— Я бы и рад перестать думать, — сказал я. — Но это — как навязчивый мотив популярной песенки, — прицепится к тебе и крутится у тебя в мозгу. Теперь, когда я смотрю на человека, я в первую очередь думаю, к какому типу я мог бы его отнести.

— Именно так возникают навязчивые идеи, — проворчал Учитель. — Чтобы избавиться от наваждения, нужно просто сосредоточиться на другом, например, выполнить любую из медитаций вкуса жизни. Ты можешь, например, сосредоточься на образе воды или реки, и вспомнить, что означает принцип недеяния. Недеяние дает энергию и силы, в то время, как деятельность, особенно чересчур интенсивная интеллектуальная деятельность истощает. Одна минута правильно выполненного недеяния способна дать тебе больше, чем год усиленных размышлений…

Мы снова шли по набережной Салгира. Я посмотрел на его мутноватую воду, кажущуюся почти замершей в своем неторопливом течении между бетонных берегов, и это неторопливое спокойствие начало передаваться и мне. Мысли успокаивались. Мне больше не хотелось думать о схемах и классификациях.

— Давай присядем на лавку, — предложил Ли. Некоторое время мы молчали, глядя на реку.

— Способность вовремя переключаться — это исключительно важное умение, позволяющее обходить острые углы в жизни, не лишая себя запаса жизненных сил, — негромко сказал Учитель. — Принцип недеяния заключается не в том, чтобы ничего не делать, а в том, чтобы избегать совершения лишних усилий. Образ реки связан для даоса с образом времени и образом самой жизни. Река для даоса — символ вечно обновляющегося сейчас. Вода, промелькнув на короткий миг перед глазами, уходит в прошлое, но прошлого уже нет… Оно остается лишь в нашем опыте, в наших воспоминаниях. Посмотри на воду и отдайся неторопливому потоку ассоциаций, позволь воде унести тебя в прошлое…

Вода была связана у меня со множеством воспоминаний. Иногда прежде, чем заняться изучением техник любви, кореяночка мыла меня в большом корыте. Это был огромный странный гибрид корыта и ванны без ножек с толстыми металлическими стенками. Корыто стояло в одной из пристроек, входя в которую нужно было открыть дверь и откинуть два полога из толстой материи. Потом, для удобства, мы перетащили его во времянку. Воду брали во дворе из могучей железной трубы с краном. Под трубой располагался сток, по которому через систему ямок и каналов, вода поступала на огород.

Чтобы наполнить корыто, требовалось много времени. Вода разогревалась на трех примусах, в другой пристройке, чтобы их шипение и запах не мешали нам наслаждаться общением во времянке. Мытье стало действием почти ритуальным, и оно доставляло мне и наслаждение и страдание. Страдал я обычно от того, что нагревалась вода слишком медленно, а вид возлюбленной мгновенно разжигал мою страсть, так что я почти полностью терял способность здраво мыслить. Ожидание казалось невыносимым, но выхода не было, и я сдерживал себя из последних сил.

Лин выстилала корыто изнутри мягкими и толстыми верблюжьими одеялами. Сверху, чтобы смягчить их грубость, она покрывала одеяла тонкой и легкой тканью. Под голову и руки она мне подсовывала валики из материи, так, чтобы тело испытывало максимальный комфорт. Иногда, для облегчения доступа к половым органам, она подкладывала мне под ягодицы маленькую надувную подушечку, и, устроенный с такими удобствами, я полностью расслаблялся.

Основным преимуществом этого монстра среди корыт было то, что я в полусидячем положении мог спокойно вытянуть ноги. При моем росте в обычной ванне это мне просто не удавалось. Процедура мытья была долгой и неторопливой, как течение спокойной реки. Каждый раз кореянка ухитрялась внести в этот процесс что-то новое и необычное. В корыте я постигал тайные касания даосов, философскую подоплеку «спящей собаки», наслаждался управлением оргазмическими потоками, пробуждаемыми близостью моей возлюбленной и тонким общением, возникающим между нами, когда Лин намыливала и обмывала меня, растирала и массировала, натирала специальными составами, повышающими сексуальные способности и служащими пряной приправой к изысканной пище любви.

Я с нетерпением ждал момента, когда гибкое красивое тело кореянки, закончившей все процедуры, легко перемахивало через край ванны и с негромким всплеском грациозно погружалось в воду рядом со мной. Каждый раз я наблюдал за этим зрелищем с трепетным благоговением, словно пытаясь остановить, замедлить этот полет.

Иногда, заметив, что мое восхищение почти заставляет меня потерять контроль, Лин начинала говорить о каких-то серьезных вещах, вынуждая меня следить за разговором и снимая таким образом часть напряжения. Но никакие разговоры не могли отвлечь меня от глубокого сосредоточения на прекрасных мгновениях контакта двух любящих тел в благоухающей ароматическими маслами воде.

Наши беседы формировали во мне правильное в даосском понимании отношение к вопросам о любви, браке, взаимоотношениях мужчины и женщины.

Именно во время обоюдного омовения кореяночка рассказала мне о шестерке женщин, формирующих вместе со мной «божественное семь», и женской «пирамиде», которая называлась «камни, сложенные у дороги», и создание которой было мне необходимо для дальнейшего совершенствования.

— Учитель говорит, что даос должен иметь много женщин, — сказал я. — Возможно, он и прав, но мне это не нужно. Ты одна стоишь всех женщин мира.

Лин улыбнулась.

— Не преувеличивай, — сказала она. — Ты же не пробовал всех женщин мира.

— Я и не хочу пробовать.

— А ты уверен, что не хочешь?

Я понял, что кореянке известно о моем троллейбусном романе.

— Тебе рассказал Учитель?

— Какое это имеет значение? Ты все сделал правильно.

— Я просто выполнял задание Ли. Кореянка нежно провела тыльной стороной ладони по моей груди, опуская ее к половым органам и оглаживая их.

— Разве это было так плохо?

— Нет, это было совсем неплохо, но ведь это была не ты!

— В этом весь смысл, — сказала Лин. — Это была не я, но твои отношения с той девушкой тоже были прекрасны. Ты знаешь, что я тебя люблю, и именно потому, что я люблю тебя, я не могу позволить, чтобы ты растратил все свои чувства только на меня. Мужчина по природе своей обязан иметь много женщин. Он не состоится как мужчина и человек, если всю жизнь будет привязан только к одной партнерше.

— Не знаю, так ли это, но для меня это пока кажется дикостью, — возразил я. — Именно за счет общения с тобой я во многом состоялся как мужчина и человек, и если бы мы прожили вместе всю жизнь, я не чувствовал бы себя обделенным.

— Со временем ты убедишься, что я была права, — с отблеском грусти в глазах сказала кореянка.

Действительно, время доказало ее правоту. Пережив боль вынужденной разлуки, я не потерял способности любить и наслаждаться общением с женщиной. Возможно, Лин была для меня лучшей подругой, но на моем пути встречались и другие, совершенно непохожие на нее партнерши, и многие из них тоже были удивительными и неповторимыми. Судьба подарила мне и прекрасные вспышки внезапной любви, и долгую и счастливую совместную жизнь в браке. Если бы я отказался от всего этого, храня верность воспоминаниям о главной любви моей жизни, я действительно лишил бы себя одной из самых прекрасных составляющих моего существования, став одиноким и неудовлетворенным человеком.

— Милый мой, родной, — сказала мне Лин. — Ты должен научиться жить и воспоминаниями и действительностью. Влечение к другой женщине лишь обостряет чувство к твоей возлюбленной, к самой любимой. Имея нескольких женщин, ты начинаешь воспринимать мир по-другому.

У тебя появляются новые точки отсчета, ты обостряешь те нити чувств, которые не были затронуты в процессе общения с твоей основной возлюбленной. Большинство людей по своей натуре собственники, и в первую очередь инстинкт собственничества свойственен женщинам.

Для женщины проще жить с одним мужчиной, отчасти потому, что так устроена ее физиология. Конечно, это верно не для всех женщин, но мужчина гораздо более полигамен. Женщине проще в течение какого-то промежутка времени выдерживать только одного мужчину.

Мир европейцев построен на идее собственности, и их убеждения — это убеждения собственников. Им хотелось бы иметь партнера-мужчину или женщину, — как вещь, принадлежащую им на вечные времена, но они забывают о том, что их партнеры — это свободные существа, и они тоже нуждаются в разнообразии.

Человеку естественно желать разнообразия во многих областях — в пище, в развлечениях, в общении с друзьями, ведь с одним интересно говорить о возвышенном, с другим можно пойти в поход или встретиться в тренировочном зале, с третьим можно заняться чем-нибудь еще…

То же самое относится и к женщинам. Каждая женщина помимо всего прочего — это отдельный мир, который ты открываешь для себя, который ты должен будешь научиться понимать, и к которому тебе придется приспосабливаться. Этот мир насытит твою психику новым, еще незнакомым питанием и подарит твоему телу свежие волнующие переживания.

— То, что ты говоришь, хорошо для мира даосов, — сказал я. — Там подобный взгляд на жизнь естественен. Но я живу совершенно в другой среде, и здесь женщины придерживаются в точности противоположных взглядов на отношения с мужчинами. Мне не хотелось бы обманывать их, внушая им своим поведением ложные надежды, а затем, помимо своего желания, разрушать их иллюзии и мечты, и убивать в них веру в людей и в мужскую порядочность.

— Никто не заставляет тебя лгать, — возразила кореянка. — Тебе и не нужно лгать. Кроме того, ты ошибаешься, считая, что окружающим тебя женщинам так просто разбивать сердца и разрушать их надежды и мечты. Учитель говорил, что ты все еще слишком идеалистичен и даже слегка наивен. Похоже, ты в детстве читал слишком много книг, трактующих взаимоотношения мужчин и женщин в чересчур романтическом свете. Общение с женщинами быстро избавит тебя от иллюзий. Ты научишься жить в реальном мире и поймешь, что для множества прекрасных дам будет интересным лишь твое тело, а не твоя личность, и эти женщины отнюдь не являются наивными мечтательницами с непорочной душой, но общение с ними, если не питать на их счет особых надежд, доставит тебе много приятных минут и добавит жизненного опыта.

В то же время тебе нужно учитывать, в каком обществе ты живешь, и отдавать дань его законам, по возможности избегая конфликтов, одним из поводов для которых может оказаться ревность. Собственник всегда ревнив, и, поскольку собственника не переделаешь, в некоторых случаях тебе придется принимать меры предосторожности.

Ревность обязательно должна учитываться при создании «пирамиды». «Пирамида» обычно содержит от трех до пяти «камней». На вершине пирамиды располагается самая ревнивая женщина, которая не должна знать о существовании соперниц. Две менее ревнивые партнерши могут догадываться о том, что у них есть одна или две соперницы, а три женщины о основании пирамиды должны с пониманием относиться к тому, что они — далеко не единственные в твоей жизни, и воспринимать это, как должное.

Пройдя школу пирамиды, ты окончательно откажешься от собственнических взглядов на другого человека, и чувство ревности навсегда оставит тебя.

Оптимальное построение пирамиды — это пять женщин, представляющих все первоэлементы, включая женщину-дерево, — женщину предназначенную для всестороннего общения, ту, которая дает тебе возможность строить свои отношения с ней в лоне учения Спокойных.

— А в какой форме я должен строить свои отношения с женщинами пирамиды? — спросил я.

— Ты будешь нуждаться в «камнях» пирамиды почти каждый день. Твой организм испытывает сейчас слишком большую нагрузку, и ты отчаянно нуждаешься в краткосрочном, но эффективном каждодневном отдыхе. Этот полноценный отдых тебе лучше всего смогут обеспечить любящие женщины, и, используя при общении с ними техники «спящей собаки», тебе удастся легко восстанавливать силы.

— Это понятно, а для чего нужно так много женщин? Разве нельзя восстанавливать силы с одной-двумя? — спросил я.

— Во-первых, тебе необходимо входить в контакт с каждым из пяти первоэлементов, — объяснила Лин, — а во-вторых, при ускоренном совершенствовании в сексуальных техниках ци-гун нельзя находиться слишком продолжительное время с одной женщиной. Свежесть и новизна ощущений теряются уже после четырех часов сексуального контакта, и для того, чтобы ощущение новизны восстановилось, между встречами должно пройти не менее трех суток. Чтобы использовать «камни» с максимальной эффективностью, с каждой из женщин пирамиды ты должен встречаться только раз в неделю.

— Мне нужно только выполнять упражнения «спящей собаки», или я могу вступать с ними в нормальную половую связь? — спросил я.

— Не стоит с самого начала пугать твоих дам непонятным поведением, — улыбнулась кореянка. — Веди себя так, чтобы выглядеть, как самый нормальный мужчина, и лишь когда ты наладишь со своими «камнями» прочные эмоциональные связи, то сможешь потихоньку начать показывать им даосские техники. Но не забывай, что в данный период обучения, с учетом твоего возраста, в течение недели семя может покидать твой организм не более трех раз в неделю, и два раза из них оно должно возвращаться обратно.

— Целых три раза? — удивился я. — Тогда почему мы с тобой можем иметь нормальный секс лишь один раз в месяц?

— Это совсем другое дело, — сказала Лин. — Мы с тобой общаемся в рамках учения, и наш секс разительно отличается от секса с обычной женщиной. За одну нашу встречу мы задействуем больше энергии, чем ты сможешь израсходовать за месяц общения с пирамидой.

— А как насчет «Божественного семь»? — спросил я. — Каких правил я должен придерживаться в этом случае?

— Пирамида — лишь подготовительная ступень к упражнениям семерки, — сказала кореянка. — Когда ты полностью сформируешь и запустишь в действие «камни, сложенные у дороги», три эякуляции в неделю станут для тебя правилом лишь до того момента, как ты построишь «Божественное семь». Потом ты уже не будешь кончать с женщинами пирамиды, лишь удовлетворяя их и накапливая напряжение и энергию до тех пор, пока ты не разрядишься с шестью партнершами.

«Божественное семь» — исключительно важное построение, потому что оно способствует развитию той части огненного тела, которая способна совершенствоваться спонтанно, без специально направленных на это упражнений.

— Огненное тело? — переспросил я. — Что это такое? Учитель мне еще не говорил о нем.

— Было бы слишком долго и сложно рассказывать сейчас, что это такое, — сказала Лин. — Поэтому я ограничусь самым банальным объяснением, которое на время умерит твое любопытство и удержит тебя от ненужных вопросов. Огненное тело — это что-то вроде души. «Камни» пирамиды будут увеличивать твои силы для того, чтобы ты смог полностью выкладываться в упражнениях «Божественного семь».

Как ты сформируешь «Божественное семь» — это твое дело. Подробности техники, которую ты будешь выполнять, я расскажу тебе, когда ты отыщешь шесть женщин, готовых к совместному сексу. На создание пирамиды и «Божественного семь» тебе отводится месяц.

— Всего месяц? — не поверил я. — Тебе не кажется, что этого недостаточно?

— Для тебя это более, чем достаточно, — уверенно заявила Лин.

Я не разделял ее уверенности.

— Боюсь, ты меня переоцениваешь, — усомнился я.

— Да, и еще одно, — сказала кореянка. — очень важно, чтобы ко всем женщинам пирамиды ты испытывал самую искреннюю любовь и они отвечали тебе взаимностью. Женщин «Божественного семь» ты любить не обязан. Здесь играет роль только взаимное физическое влечение. Ты должен стать лидером группы, которая будет выполнять нужные тебе техники и работать слаженно, как единый механизм.

Все же месячный срок казался мне слишком коротким для столь щекотливого дела, и я с головой ушел в выполнение задании, К счастью, в то время в Советском Союзе люди еще не знали, что такое спид, и даже сифилис считался редкостью. Подбирая себе женщин из достаточно культурных и обеспеченных слоев населения, я практически не рисковал своим здоровьем и смог отдаться увлекательному процессу познания женщины без опасения заразиться. В промежутках между тренировками я начал знакомиться на улицах с понравившимися мне девушками и назначать им свидания. Не знаю, что тут сыграло главную роль — мое мужское обаяние или уроки, преподанные мне Учителем, но через неделю у меня уже была построена пирамида с пятью «камнями», и, хотя эти «камни» еще не полностью соответствовали пяти первоэлементам, я продолжал работать в нужном направлении, подыскивая более подходящих партнерш и начиная потихоньку показывать своим новым подружкам техники работы с сексуальной энергией.

Лин, с интересом слушая отчеты о достигнутых успехах, рекомендовала мне выполнение в пирамиде все новых и новых упражнений, которые доставляли несказанное удовольствие как мне, так и моим любовницам.

Одним из заданий была отработка приемов разноритмичного соития, укрепляющих энергетические каналы и связанные с ними внутренние органы. При этом моей главной задачей было в первую очередь укрепление и оздоровление партнерши, и лишь потом себя, поскольку в идеале напарницы даоса должны обладать хорошо развитой энергетикой и крепким здоровьем. В противном случае нарушения в работе каких-либо органов одного из партнеров сказываются при обмене энергией между мужчиной и женщиной, и даосу приходится затрачивать дополнительные усилия, чтобы нейтрализовать это неблагоприятное воздействие.

Если успех в построении пирамиды я мог полностью записать на свой счет, то с «Божественным семь» мне просто фантастически повезло. Не знаю, было ли это случайностью или объяснялось действием личной силы, да, впрочем, это и не важно. Главное — результат.

Однажды, около часа ночи я шел по улице, возвращаясь с тренировки. Свет фонарей выхватил из темноты две женские фигуры, движущиеся мне навстречу. Машинально я отметил, что обе они приятно сложены, и, судя по походке, должны быть молоды и энергичны.

Когда мы сблизились настолько, что смогли различать черты лица, я замер от изумления. Передо мной были Катя и Оля — две мои давнишние любовницы, которых я уже года два как потерял из виду. Я даже представления не имел о том, что они знакомы.

Девушки узнали меня и искренне обрадовались. После традиционных приветствий, объятий и поцелуев мы принялись рассказывать друг другу о том, что произошло с нами с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я узнал, что Катя надолго уезжала к родителям на Сахалин, а Оля уже успела выйти замуж и даже развестись.

Когда белые пятна в наших биографиях оказались полностью устранены, разговор как-то незаметно перешел на мужчин. Похоже, мужчины ухитрились здорово разочаровать подружек, и эпитеты, слетающие с их свежих алых губок, рисовали сильную половину человечества отнюдь не в радужном свете.

— Все мужики — свиньи, — декларировала Оля. — Свиньи и эгоистичные себялюбивые скоты.

— Это уж точно, — умудрено покачивая головой, ее поддержала Катя. — Можешь мне поверить, уж я-то на них достаточно насмотрелась.

— Целиком и полностью с вами согласен, — дипломатично поддакнул я. — Лично я всегда предпочитал женщин.

Сверкающие негодованием очи девушек смягчились, и в них мелькнул отблеск былой нежности.

— Ты один всегда был настоящим мужчиной, — темпераментно воскликнула Катя.

— По-правде говоря, ты был единственной радостью в моей жизни, — растаяла в сентиментальных воспоминаниях Оля.

— Вы обе — просто чудо! — совершенно искренне воскликнул я. — Даже не знаю, что же мне делать — вас двое, а я один! Как бы мне хотелось сейчас раздвоиться!

— Ну что, может быть поделим его? — шутливо предложила Оля, обращаясь к подруге. — Утром он будет твоим, а вечером — моим!

— Прекрасная идея! — с энтузиазмом согласился я.

Катя задумалась. По ее лукаво-смущенной улыбке было видно, что ей хочется что-то предложить, но она колеблется, прикидывая, стоит ли это делать. Наконец, она решилась.

— Зачем делить то, что может быть нашим уже сейчас, — сказала она. — Мы вместе снимаем квартиру. Она недалеко. Может быть, на эту ночь ты разделишь ее с нами?

— Я был бы счастлив сделать это, — улыбнулся я. Десять минут спустя я окидывал взглядом просторную, но захламленную однокомнатную квартиру в старом запущенном здании довоенной постройки.

В комнате стояли три кровати. Две из них были сдвинуты вместе, а на третьей, массивной, деревянной и источенной жучками, к моему удивлению, возвышалась высокая груда старых пуховых перин, казалось, ожидавших свою принцессу на горошине.

— Зачем здесь это странное сооружение? — поинтересовался я.

— Это табу! — таинственным и предостерегающим жестом подняла вверх указательный палец Оля.

— Табу? — переспросил я.

— Эта кровать принадлежит бабушке хозяйки квартиры, — объяснила девушка. — К ней запрещено прикасаться.

— И что же, вы к ней никогда не прикасаетесь?

— Сейчас увидишь! — рассмеялась Оля.

Подпрыгивая, как вредная девчонка, задумавшая устроить очередную пакость своим нудным и надоедливым предкам, она подскочила к бабушкиному достоянию и принялась сдергивать с него перины, устилая ими пол. Я насчитал шесть перин.

— Эти кровати слишком уж скрипят, — пояснила Катя, доставая из шкафа простыни и накрывая ими перины.

Когда пол превратился в уютное пуховое ложе, девушки со смехом и шутками принялись неторопливо и дразняще раздевать друг друга.

Пока мы шли к ним домой, подруги уже успели прозрачно намекнуть мне, что, разочаровавшись в грубых и эгоистичных мужчинах, они решили все свои проблемы в рамках нежной, уютной и понимающей женской любви. Поскольку я отнесся к такому подходу с полным одобрением, юные лесбиянки решили не сдерживать в моем присутствии своих порывов.

Наконец, последняя деталь одежды была небрежно кинута на бабушкину кровать, и Оля с Катей опустились на перины, целуя и лаская друг друга. В их ласках не было ничего развращенного или пошлого. Они казались двумя очаровательными игривыми зверьками, выбрасывающими излишек жизненных сил в веселой и в то же время чувственной и нежной взаимной забаве.

Возможно, от природы, а может быть в силу даосской традиции, я всегда воспринимал гомосексуализм с глубоким внутренним отвращением. Контакт двух мужчин, согласно воззрениям Спокойных был взаимодействием двух ян, двух огней. Как бумага, подожженная с двух сторон, сгорает дотла, обращаясь в пепел, так и здоровая энергетика мужчин при гомосексуальном контакте разрушается, уничтожаемая двойным огнем ян.

Два инь при лесбийских ласках, наоборот, сливались, подобно двум стаканам воды, укрепляя и усиливая друг друга.

Зрелище моих давних любовниц, обласкивающих друг друга, возбудило меня. Продолжая созерцать их взаимные ласки, я начал выполнять упражнение из «спящей собаки». Уводя энергию вверх от напрягшегося члена и, повращав ее по кругу срединных каналов, я распределял ее по всему телу, так, чтобы она пробудила к жизни каждую его клеточку, каждый нерв, каждый мускул.

Я старался оставаться неподвижным, чтобы не спугнуть двух подружек, но оргазмические ощущения уже вызвали спонтанные серии аутодвижений, заставляющих трепетать мускулы туловища, рук и лица.

Потоки моей изливающейся наружу сексуальной энергии заставили Катю и Олю отодвинуться друг от друга. Они смотрели в мою сторону, словно впитывая своими телами то ощущение, которое передавалось им от меня. Потом, медленно и не сговариваясь, они двинулись ко мне. По их напряженным лицам и изменившемуся дыханию я почувствовал, как, даже еще без телесного контакта, мой мужской ян вступил во взаимодействие с двумя женскими инь.

Девушки медленно и аккуратно снимали с меня одежду, потом их губы, руки и тела бесконечно долго ласкали мою плоть, до тех пор, пока я, вспоминая уроки Лин, не заставил их обеих забиться в глубоком множественном оргазме…

Я стал регулярно посещать квартиру с бабушкиной кроватью. Катя и Оля оказались великолепными ученицами, и даосские техники любви, которые я показывал, вызывали у них все больший восторг и энтузиазм.

Во время третьей встречи я намекнул, что было бы неплохо расширить круг нашего общения, поскольку многие сексуальные техники, которые мы еще не успели испробовать, рассчитаны на большее число партнерш, вплоть до шести, как раз по числу перин, умещающихся на полу.

Девушки отнеслись к этому с пониманием, и во время нашей следующей встречи я обнаружил в квартире двух новых красоток — Лену и Наташу, подружек и единомышленниц Кати и Оли.

— Не стоит сразу пугать их твоими техниками, — прошептала мне на ухо Катя, отозвав меня для разговора на кухню. — Пусть сначала освоятся, а потом уж постепенно мы покажем им что и как.

Несмотря на Катины опасения, приобщение к таинствам даосской любви у новых членов будущей «Божественной семерки» прошло без всяких осложнений и к полному их удовольствию.

Чтобы не привлекать к нашим забавам излишнего внимания страдающих тяжелой формой хронического любопытства соседей, нам приходилось придерживаться строгой конспирации, достойной кружка подпольщиков-революционеров, работающих в тылу врага.

В квартиру мы заходили поодиночке, в разное время. Поскольку наши совместные свидания проходили обычно по утрам и занимали около двух часов, некоторые девушки приходили в любовное гнездышко заранее и оставались там ночевать.

Вскоре дала о себе знать и хозяйка квартиры, Валя. Она получила на работе месячный отпуск и заскочила поболтать к Оле, своей давней подружке. Разговор оказался плодотворным, и во время следующей встречи Оля с гордостью представила мне нового члена нашей группы. Валя легко и быстро влилась в коллектив и внесла свою лепту, отыскав последнюю, недостающую, шестую партнершу. Ею оказалась Света, ее соседка.

Так «Божественное семь» было сформировано, и я, следуя указаниям Лин, начал в ускоренном темпе настраивать энергетику женщин и подготавливать их к сложным групповым упражнениям.

Для этого мне пришлось, на время ограничив общение с женщинами пирамиды, встречаться с шестью моими партнершами два-три раза в неделю. Теперь при свиданиях с «камнями» я уже не мог позволить себе эякуляцию. В одновременном контакте с девушками «Божественного семь» избежать ее было просто невозможно. Обычно я забегал к женщинам пирамиды после тренировки, ужинал, принимал ванну, притаскивал очередную подругу, восстанавливая уставшие мускулы за счет взаимодействия наших энергий, и засыпал, готовясь к новому трудному и насыщенному дню.

Когда «Божественное семь» окончательно оформилось, мы перешли к встречам один раз в неделю. Я по очереди удовлетворял всех женщин, часто используя пальцевые техники, и затем кончал вместе с одной из них, каждую неделю меняя партнершу. Конечно, большую часть работы выполняли сами девушки, а я был, скорее, приправой в этом изысканном блюде любви. Один раз в месяц вся группа действовала в унисон, так, как это было положено согласно даосским канонам.

Лин оказалась права и в том, что одновременный контакт с шестью возлюбленными создавал ощущения и потоки совершенно отличные от тех, которые возникали при общении с одной партнершей, даже столь опытной и искушенной, как она сама.

Я воспринимал совершенно разные типы энергетических потоков от женщин разных стихий, от взаимодействующих стихий, от стихий дополняющих мою собственную энергию и заставляющих закипать «Божественный котел» дань-тяня, сплавляя в нем воедино все первоэлементы, все стихии, необходимые для формирования духа даоса, для формирования его огненного тела. К сожалению, техники, используемые для этого, слишком сложны, чтобы уделять им внимание в этой книге, и, возможно они будут упомянуты в продолжении книги «Сексуальные энергии спящей собаки».

В заключение мне хотелось бы напомнить, что все вышесказанное не следует воспринимать, как оду групповому сексу, лесбиянству или неразборчивым половым связям, и тем более не стоит, как, к сожалению, пытаются делать некоторые ученики, слепо подражать моим действиям.

Обучаясь у Ли, я вступил в рамки другой традиции, другой культуры, основанной на совершенно отличных от привычных нам мировоззрения и морали. Прежде, чем перейти к упражнениям «спящей собаки», я прошел долгий путь по подготовке ума, тела, психики и энергетики, и это определило положительные результаты моего опыта.

Даосский способ общения с женщиной принадлежит именно даосизму, и выдергивать какие-то элементы даосской культуры с тем, чтобы привнести их в сформировавшийся организм европейских традиций и воспитания было бы так же нелепо, как пересаживать в тело человека чужой орган, заведомо зная о несовместимости его тканей с тканями организма.

Как организм отторгнет чужеродную плоть, так и одна культура отторгнет насильственно привнесенную и несовместимую с нею часть другой. Это может привести не только к трениям с окружающим обществом, но и к серьезным внутренним конфликтам, нарушающим нормальную работу психики человека. Только предварительно перестроив свою психику в соответствии с мировоззрением даосизма, можно без опасения погружаться в его сложные, но удивительно интересные техники. Не забывайте об этом. Лучше быть уравновешенным и гармоничным европейцем, чем нелепой пародией на даоса. Берегите себя.