Объект ликвидации

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, англичанин бросился прочь. Добежав до остатков изгороди, он упал на четвереньки, и в тот же момент все содержимое его желудка исторгнулось на землю.

– Никогда не видел ничего ужасней, – простонал он. – Секс с трупом...

– А представьте, что будет с этим горцем, если вдруг случится чудо и кто-то вернет ему память. Он сойдет с ума от содеянного. Поэтому не только наши технологии, но и его собственный мозг будет блокировать это событие. Сейчас у него закрыт доступ к собственному «я» и искусственно создан идефикс: сбить девятого мая самолет.

– Ты сказал: «Представьте, что будет с горцем, если вдруг случится чудо», – неожиданно вступил в разговор все это время молча наблюдавший за происходящим инструктор. – Поверь мне, я давно работаю с этими людьми. Так вот, мне представлять не надо. Он не сойдет с ума. По крайней мере, до тех пор, пока не найдет тебя и не отрежет все, что растет из туловища.

От этих слов Фролов побледнел, но промолчал. Галина прыснула со смеху.

Спустя полчаса двери со страшным скрипом распахнулись и перед взором ожидавших конца кошмара предстал Виссар. Он был мокрый от пота. Его трясло от возбуждения. Взгляд широко открытых глаз был бессмысленным.

– Ну и запашок от него, – поморщилась женщина-инструктор. При появлении чеченца она на всякий случай положила руку на рукоять торчащего из-за пояса пистолета. Фролов предупредил, что в этот момент может наступить просветление и тогда чеченца придется просто убить.

– Все, Виссар, нам надо идти, – властным и в то же время ласковым голосом заговорил Фролов. – Попей воды.

Подскочившая к чеченцу Галина протянула стакан какой-то жидкости.

Виссар медленно выпил, отбросил стакан в сторону и решительным шагом направился в сторону ручья, вдоль которого тянулась тропинка.

Фролов немного отстал и знаками дал понять Галине, чтобы она остановилась.

– Что? – женщина сверху вниз посмотрела на своего босса.

– Иди проверь, жива ли бабка, поправь там все и оставь продукты. – Он бросил взгляд на Нусона и сокрушенно вздохнул: – Нам этого мертвеца надо поддерживать. Она, как оказалось, еще пригодится.

– Как бы не родила, – сострила Галина и отправилась выполнять поручение.

Виссар проснулся в той же комнате, где провел первую после приезда в Косово ночь. Он долго лежал, глядя в потолок, пытаясь понять, что происшедшее с ним, было в реальности, а что – сном. Он помнил, что ему сказали, будто для усвоения материала, который будут давать инструктора, нужно будет пить какой-то препарат. Так или иначе, но, по всей видимости, что-то произошло и он был без сознания. Хотя помнит, как долго и тщательно его мыла какая-то женщина. Он пощупал подушку. Она была влажной. Значит, его уложили в постель с мокрой головой. Неужели он был такой грязный? Сколько времени он здесь?

– Ну что, ожил? – Улыбаясь во весь рот, в комнату вошел Фуад. – Все помнишь?

Вместо ответа Виссар покачал головой.

– Тренировались вы на скалах, – стал рассказывать албанец. – Страховка не выдержала, ты рухнул на камни. У тебя затылок посечен.

Виссар пощупал голову. Действительно, несколько ран, похожих на порезы, присутствовали.

– Зачем мы поперлись в горы? – Виссар вопросительно уставился на албанца. – Я же еду в город. Там нет скал.

– Не знаю, – пожал плечами Фуад. – Спроси об этом своего инструктора.

– У-у, шайтан, – Виссар вскочил с кровати, но тут же присел, ухватившись за стоящий рядом шкафчик. Пол поплыл из-под ног. К горлу подступила тошнота. Ко всему оказалось, что он абсолютно голый. – Дай одежд! – не оборачиваясь, он протянул в направлении албанца руку. Тот взял со стула штаны и бросил ему.

– Я бы на твоем месте еще полежал.

– Хватит! – протянул Виссар. – Сколько занимался, не помню. Что делал, тоже не знаю. Это как надо было упасть?!

– Могу сказать, что за это время в Москву уже доставили одну ракету.

– «Игла»?! – сердце Виссара неожиданно забилось сильнее. Он вдруг представил синее небо и русский самолет. Вот он наводит рамку прицела, и в ней цель – эта железная птица, наушники привычно начинают пищать, сигнализируя о том, что произошел захват головки самонаведения, он нажимает на пуск. Труба вздрагивает, выплевывая в направлении самолета смерть...

Надо быстрее ехать в Россию. Там его место.

Антон в очередной раз не попал домой. Пришлось объясниться с Региной по телефону и остаться ночевать в гостинице учебного центра. На особый период для группы здесь были оборудованы двухместные номера со всем необходимым для проживания. Две кровати, два письменных стола, компьютер, телевизор, телефон. Были даже книги, в основном классика, шахматы, нарды. В любой момент можно было принять душ. Завтрак, обед, ужин – в расположенной в двух шагах от гостиницы столовой.

Но этот комфорт действовал угнетающе. Антон уже неделю разговаривает с женой только по телефону. Одно дело – командировка. Иногда они уезжали на несколько месяцев. Были выезды в Южную Америку и Африку. Здесь же необходимость торчать в набивших оскомину стенах вызвана неизвестностью. В городе появились и проявляют активность представители экстремистских группировок. Это единственная формулировка, которой Родимов оправдал его присутствие. Никто не мог даже примерно назвать ни количество террористов, ни цели, с которыми эти люди появились в столице.

Вторые сутки подряд почти вся группа занимается изучением окружения Амжи. Причем несчастного чеченца обложили не только подчиненные Филиппова. По линии ФСБ в этом направлении также трудились несколько бригад.

Но Амжи словно понял, что за ним наблюдают. Его перемещения по городу можно назвать хаотичными. Переночевал чеченец на съемной квартире, расположенной по улице Щепкина. Едва он оттуда ушел, как сотрудники оперативно-технического наблюдения нашпиговали единственную комнату всеми доступными средствами сбора информации. Как выяснилось, террорист жил там один. По заверениям соседей, никого в дом не приводил. Установили и место так называемой «работы». Он действительно состоял в штате строительной организации, занимающейся ремонтом квартир, офисов и возведением небольших коттеджей. Сама фирма принадлежала его брату по имени Успа. Его жизнь проверили с самых пеленок и также не нашли ничего, что могло бы указывать на связь с криминалом или террористами. Именно этот факт больше всего настораживал Антона. Он понимал: этого не может быть. Попросту они столкнулись с хорошо законспирированной группой, которая тщательно подчистила все концы. Не исключено, что за ней стоял опытный сотрудник одной из иностранных разведок.

С утра, пробежав по учебному центру пару километров и приняв душ, Антон зашел к Родимову.

Генерал просматривал в Интернете последние новости.

– Какие планы на сегодня? – обменявшись рукопожатиями, спросил Антон.

– Хочу взглянуть на репортера, – не отрывая взгляда от экрана монитора, ответил Родимов. – Поедешь?

Вместо ответа Антон кивнул.

– А что будем делать с Амжи? – после паузы поинтересовался он.

– Ждать, когда проколется, – генерал наконец отодвинулся от стола и повернулся в его сторону: – Линев с утра заверил, что чеченец слежку не определил. Просто вы его сильно напугали, вот он и осторожничает.

– Праздники на носу, – Антон потер мочку уха. – Как бы чего не вышло.

Генерал постучал по крышке стола:

– Не должно. Ты собирайся, через десять минут выезжаем. Я уже созвонился с кем положено. Нас будут ждать.

Как оказалось, репортера, врезавшегося в автобус, поместили не в институт имени Сербского, а в НИИ психотехнологий кафедры психоэкологии. На входе в бокс дежурная медсестра выдала Родимову и Антону белые халаты и бахилы. Проведя по длинному, отделанному молочного цвета кафелем коридору в самый конец, она указала на пластиковые двери с табличкой «Сытянов А.А». Антон уже знал, что это академик РАЕН, которого в свое время журналисты окрестили «отцом психотропного оружия». Еще во времена Союза этому человеку ставилась задача создать людей-гениев. Его разработки в области новых психотехнологий были отмечены на многих международных симпозиумах.

Родимов несколько раз стукнул в дверь и вошел в кабинет. Сытянов оказался невысоким, слегка сутуловатым мужчиной с абсолютно седой головой. При появлении посетителей он поднялся из-за стола, пожал Родимову и Антону руки и указал на стоявший у стены диван.

– Как я понял, именно вы – генерал Родимов, – усаживаясь на свое место, Сытянов посмотрел на Федора Павловича.

Генерал едва заметно кивнул.

– Со мной вы знакомы заочно, – доктор положил на стол руки. – Чем могу быть полезен?

– Всем, – емко и категорично ответил Родимов. – По нашим данным, в столицу прибывают преступники, нацеленные на выполнение конкретных задач. Все походит на то, что где-то за пределами России начал работу центр, где делают послушных роботов. Я не исключаю, что это территория Албании, а кураторами работ являются в том числе и чеченские террористы. Нас интересует все. Ваше мнение по этому поводу, особенно в том плане, кто и как может это делать. Хотелось бы узнать о самочувствии Сангинова. Что говорит...

– Начнем с последнего вопроса. – Сытянов взял в руки карандаш и стал его крутить. – Сангинов ничего не говорит.

– Он в коме? – расстроился Родимов.

– Как раз нет. – Сытянов забросил в стаканчик карандаш. – Просто после столкновения он ровным счетом ничего не помнит. Даже как его зовут.

– Вот это номер! – не выдержал Антон. – Это из-за травмы?

– Травма здесь ни при чем, – покачал головой Сытянов. – Склоняюсь к мнению, что репортер стал жертвой чудовищного эксперимента. Ему стерли его собственное «я».

– Но ведь, со слов очевидцев, он в этот день работал, общался с коллегами, – не унимался Антон.

– Все правильно, – подтвердил Сытянов. – Но он уже был без царя в голове, то есть запрограммирован на выполнение определенной команды. Выполнив ее, мозг блокирует все, что связано с личной жизнью.

– Я думал, такое только в кино бывает, – Антон поежился.

– Увы, фильмы как раз снимают, основываясь на реальных фактах, – покачал головой Сытянов. – Сейчас в российских клиниках больше сотни людей с так называемой лакунарной амнезией. Это в основном мужчины от семнадцати до пятидесяти лет. Как видите, все в том возрасте, когда физически активны и способны совершить преступление. Приходят они в себя, как правило, за тысячи километров от того места, где потерялись. Но эти люди даже боятся вспоминать, что они делали в период забытья. Можно только предполагать, что их использовали в своих целях некие преступные группы. У меня было несколько случаев, когда, так же, как и вы, приходили для консультации сотрудники МВД. Они, в частности, столкнулись со странной схемой преступления. Человек находит объект, хладнокровно его расстреливает из пистолета, после чего, оказавшись задержанным, ничего не может объяснить по данному факту. И вообще убитого никогда не знал, их ничто не связывало, и жили они, ко всему, в разных городах.

– Неужели нельзя заставить вспомнить, кто и каким образом принудил их к преступлению? – ошарашенный услышанным, протянул Антон. Он знал, что во многих странах проводятся подобные исследования, но то, что в России у жителей настоящий бум загадочных провалов памяти, слышал впервые.

– Вот и вы столкнулись с подобным феноменом, – развел руками Сытянов. – Сангинов не помнит себя.

– Можно хоть что-то сделать? – молящим голосом спросил Родимов. – Этот человек, возможно, как раз и побывал на той базе, где из людей лепят монстров.

– Будем пытаться, – заверил Сытянов. – Но могу с большой долей уверенности сказать: занятие это зачастую бесперспективное, к тому же опасное.

– Почему? – Родимов подался вперед.

– Обычно, чтобы скрыть от самого человека, какие события происходили с ним, сознание блокируют химическими препаратами и чем-то таким, что он впоследствии сам вспоминать не захочет.

– Как вы думаете, кто этим может заниматься? – прищурился Родимов. – Вам наверняка известно много ученых, имевших отношение к таким экспериментам до развала СССР.

– В этой области работало не так уж и много людей, – задумчиво заговорил Сытянов. – Некоторые из них уехали за границу. Там наши специалисты ценятся. Мы обогнали на этом направлении весь мир на несколько лет...

Разговор был прерван стуком в дверь. На пороге появилась заплаканная женщина в белом халате и с сумочкой в руке:

– Доктор, он не узнает меня! – Слезы с новой силой потекли по ее бледным щечкам.

Не спрашивая разрешения, она прошла к столу и плюхнулась на стул:

– Я больше так не могу! Он что, издевается?

– Ни в коем случае. – Сытянов налил из графина воды, встал из-за стола, подошел к ней: – Выпейте.

Трясущимися руками женщина взяла стакан.

– Вы супруга Сангинова? – неожиданно спросил Антон.

Расплескивая воду, стуча зубами по стеклу, женщина закивала.

– А он не рассказывал вам, куда его возили похитители в Косово?

– Не помнил, – она отставила стакан в сторону. – Кажется, его напоили.

– Мы можем посмотреть на этого человека? – обратился с последней просьбой к Сытянову Родимов.

Сангинов лежал в палате, одна стена которой была выполнена из прочного стекла. Рядом с единственной кроватью стоял какой-то прибор. У окна – столик и стул. Все.

Девушка в белоснежной куртке и штанах открыла им двери. При появлении в палате сразу троих мужчин Сангинов заволновался. Он поджал ноги, потом сел. На голове была повязка, под обоими глазами синяки.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Сытянов. – Как самочувствие?

– Скверное, – Сангинов заиграл желваками. – Приходила жена. Я знаю, что мы жили вместе. Она показывала альбом. Но у меня нет к ней никаких чувств. Чужая.

– Вы какую работу выполняли в Косово? – Родимов склонил голову набок.

– Фотографировал разрушенные храмы, – после небольшой паузы проговорил Сангинов. – По крайней мере, так говорит жена.

– Голубчик, а как звали вашу маму? – неожиданно спросил Сытянов.

Сангинов плотно сжал губы, обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону:

– Ничего не помню...

– Я попытаюсь вам помочь, – снова оказавшись в коридоре, заговорил Сытянов. – И не только тем, что постараюсь определить хотя бы место, куда его возили. Возможно, удастся узнать, кто из моих бывших коллег стал заниматься подобным видом деятельности.

На четвертый день наблюдения за Амжи было установлено, что он встретил приехавшего поездом из Берлина земляка по имени Виссар. Об этом тут же было доложено Родимову.

Чеченец поселился на заранее снятой квартире в Алтуфьеве. Дом новой постройки, третий этаж. Именно с этого момента оперативники и офицеры спецназа стали получать информацию, косвенно подтверждающую, что все эти люди – члены глубоко законспирированной экстремистской группы.

Неожиданным образом проявил себя Успа. Именно у него в фирме числился сотрудником Амжи. Как выяснилось, в день, когда репортер Сангинов таранил автобус, Успа неотлучно следовал за ним. Это удалось установить, просмотрев записи чуть ли не всех камер видеонаблюдения, в поле зрения которых попадал репортер по пути к месту совершения столкновения. Напрашивался единственный вывод: Успа должен был проверить, как сработает репортер после получения соответствующей команды, и отчитаться. Его телефон тут же поставили на прослушку в надежде, что он снова свяжется с теми, кто готовит зомби. Удалось установить и личность человека, стрелявшего в бывшего офицера спецназа МВД. Им оказался житель Средней Азии, русский по национальности мужчина, длительное время тщетно пытавшийся получить российское гражданство. В его поддельном заграничном паспорте была обнаружена отметка о пересечении границы Югославии. Все сводилось к тому, что фабрика по производству на все готовых людей работает в Косово. Генерал принял решение заняться непосредственными поисками этого объекта. С утра вдвоем с Филипповым они ломали голову, каким образом лучше всего выйти на лабораторию. Все усугублялось тем, что работать придется на чужой территории, причем контролируемой не только боевиками, но и подразделениями КФОР и международной полицией.

– Мне кажется, нужно плясать от Чечни, – стал рассуждать Антон. – По крайней мере, нам известно, что одним из заказчиков использования зомби был отец Черного Принца.

– И с какой стороны ты собираешься к нему подъехать? – прищурился генерал. – Ты понимаешь, что человек отомстил кровнику? Пусть не своими руками, чужими, но выполнил свой долг. По крайней мере, он глубоко убежден, что именно так оно и есть. Неужели он расскажет, каким образом вышел на людей, которые смогли ему помочь?

– Разработаем легенду для наших офицеров-чеченцев и подошлем к нему, – не унимался Антон.

– Ты не хуже меня знаешь, что для серьезных людей в этой республике не составит труда расколоть их. Это тебе не в банду, которая мыкается по лесам, агента внедрить. Отец Черного Принца живет в Грозном. Ему легко узнать, есть ли в роду, к которому мы обязаны привязать того же Джина, такой человек.

– Тогда как быть? – Антон выжидающе уставился на Родимова.

– Кое-какие мысли у меня по этому поводу имеются, – уклончиво ответил генерал. – Нужно хорошенько все обдумать. Отложим это на более поздние сроки. Сейчас у нас основная задача – узнать, что замыслили бандиты, и сорвать их планы. До праздника осталось три дня.

– Можно в последний момент всех одновременно задержать, – пожал плечами Антон.

– Ты не подумал, что это только вершина айсберга? – Родимов нахмурил брови. – Не боишься, что в разгар торжеств на улицы выйдут с десяток баб с поясами смертников и устроют свой салют?

– Думаю, до этого дело не дойдет, – неуверенно проговорил Антон и поежился.

– Как себя чувствуют наши герои? – неожиданно сменил тему разговора Родимов.

– Котов и Шаман, как вам уже известно, выполняют задачи в составе группы, – на секунду задумавшись, стал докладывать Антон. – На самочувствие не жалуются. Постепенно приучают себя к нагрузкам. Лаврененко готовятся выписать. Ранений много, но, как говорят врачи, родился в рубашке. Жизненно важные органы не пострадали.

– В бронежилете он родился, – усмехнулся генерал, явно довольный докладом. – Значит, на ближайшее время замена никому не нужна?

– Нет, – уверенно ответил Антон.

В начале марта группа была переброшена на Северный Кавказ. Причиной послужили выборы президента. Попытка боевиков в одном из районов сорвать мероприятие и заявить о себе обернулась тяжелым боестолкновением. Майор Котов, Шаман и прапорщик Лаврененко получили серьезные ранения. Сейчас генерала волновал вопрос об их дальнейшей профпригодности. Конечно, последнее слово за врачами, но Антону уже удалось узнать, что никаких ограничений они давать спецназовцам не собираются.

Неожиданно в кармане куртки заработал сотовый телефон.

Антон приложил трубку к уху.

– Это Банкет, – представился майор. – Нужно встретиться.

– А по телефону нельзя? – удивился Антон.

Средства связи, которыми была обеспечена группа, имели гарантированную стойкость от прослушивания, ко всему кодировали речевое сообщение.

– Тебе лучше самому взглянуть, – уклончиво ответил Банкет, назвал место, где будет ждать Антона, и отключил связь.

– Что? – насторожился Родимов.

– Нужно ехать, – Антон, не спрашивая разрешения, поднялся из-за стола.

Банкет поджидал на Большой Садовой, неподалеку от сада «Аквариум». В машине он был один. Антон остановил свой джип позади его «Ниссана».

Вид у майора был уставший. Антон устроился на сиденье рядом с ним, прикрыл двери и выжидающе уставился на профиль подчиненного. Некоторое время Банкет молчал, глядя прямо перед собой. Он словно в последний раз просчитывал в уме правильность выводов, которые собирался изложить командиру.

– Виссар сегодня неожиданно переехал на Брестскую улицу. Дом старой постройки. Как оказалось, квартира была снята заранее.

– Это в пяти минутах ходьбы отсюда, – Антон дал понять, что хорошо знает этот район.

– И в двух шагах от Тверской. – Банкет посмотрел на Антона странным изучающим взглядом. Словно ждал, что тот догадается сам, чем вызвана столь неожиданная смена места жительства.

– Думаешь, вас заметили? – осторожно предположил Антон.

– Знаешь, я так не думаю, – Банкет устало откинулся на спинку кресла. – И вообще, это самая удачная работа такого характера. Правда, изматывает сильно, но результат облегчает страдания. Я сначала думал, что Амжи заметил «наружку». Но сейчас все говорит о том, что они абсолютно спокойны. Так же считают и смежники, – он показал взглядом на портативную станцию, лежавшую между сиденьями. – Постоянно меняем машины, одежду, людей. У смежников задействованы женщины.

– Ты не уходи в сторону, – зная, что Банкет попросил его приехать не для того, чтобы рассказать, как организовано наблюдение за террористами, попросил Антон.

– По поводу Виссара, – Банкет, пригнувшись, посмотрел в небо. – Сегодня была генеральная репетиция пролета пилотажных групп над Красной площадью. Все самолеты шли этим маршрутом, то есть почти над Тверской. В этот момент Виссар был здесь, у «Аквариума». Подъехал на машине, наружу не выходил, но просидел до конца пролета.

– Это не так уж и много времени, – заметил Антон.

– Согласен, – кивнул Банкет. – Но теперь мы знаем, какая у них задача.

– Обстрелять пилотажную группу, – задумчиво проговорил Антон. – А еще хлеще – летающий танкер. Здесь будет показ дозаправки самолета в воздухе.

– Представь, что будет, если этот сарай рухнет на город, – едва слышно проговорил Банкет.

– Не рухнет, – Антон потрепал его по плечу. – Столько сил задействовано, чтобы Виссар не смог этого сделать.

– Просто становится страшно от их фантазий, – выдохнул Банкет. – Это каким же надо быть уродом, чтобы такое придумать, а потом претворить в жизнь?

– Вспомни Америку, одиннадцатое сентября, – Антон потер мочку уха и вновь посмотрел на Банкета: – Удалось установить, где находится ПЗРК?

– Антон, высота пролета четыреста метров, – пропустив вопрос мимо ушей, Банкет посмотрел на собеседника, как на несмышленого ребенка. – Достаточно пулемета...

Антона обдало жаром. Действительно, на такую дальность любую воздушную цель можно поразить из скорострельного стрелкового оружия.

– Твои предложения? – Антон нервно забарабанил пальцами по приборной доске.

– Во дворы Тишинского переулка сегодня утром пригнали грузопассажирский микроавтобус «Форд». Возможно, там находится оружие. По крайней мере, смежники утверждают, что в квартирах бандиты ничего не хранят. Предлагаю ночью всю эту свору вместе с «Фордом» накрыть, а там будь что будет. Ну и выходить через шефа на главкома ВВС с предложением изменения полетного задания. Пусть поднимаются на тысячу двести метров.

– Цель всей этой игры заключается не только в том, чтобы предотвратить теракт, – решился приоткрыть завесу тайны Антон. – Через недоносков, которые сейчас готовятся омрачить праздник, мы хотим выйти на лабораторию, где из людей делают на все готовых монстров.

– Понятно, – кивнул Банкет.

– Ты до наступления темноты установи, как охраняется «Форд», – принял решение Антон.

– Там автостоянка платная, так что устанавливать нечего, – с ходу доложил Банкет. – Охранников двое. Из окна дома, где поселился Виссар, ее не видно. Так что можно решить любые проблемы.

– Тогда в час встречаемся на этом месте, – с этими словами Антон вышел из машины.

Ему не терпелось проехать по кварталам, о которых говорил Банкет, и посмотреть все своими глазами.

Катаясь по району, сплошь состоявшему из переулков, Антон вдруг понял, что именно эти дома были нарисованы на схеме в записной книжке Амжи. Все сходилось. Он восстановил в памяти расположение разной формы прямоугольников, вспомнил, на каких были нарисованы точки, и сверился с реальной местностью. Как оказалось, это были либо самые высокие дома в районе, либо перекрестки, с которых будут видны самолеты. Не надо было иметь много ума, чтобы догадаться, что террористы определились с огневыми позициями. Возможно, в «Форде» оружие. Нужно было торопиться.

Нусон вернулся в Косово спустя пять суток после отъезда оттуда Виссара. Он был в плохом расположении духа. С одной стороны, ему надоело жить в скотских условиях, а между тем воодушевленное успехами Фролова руководство приняло решение максимально использовать, по сути, стихийно созданную лабораторию.

Только планы были сильно скорректированы. Нусону было предложено работать не с кавказцами, а именно с русскими. По мнению шефа, это усиливает эффект использования зомби вдвое. Основной повод так считать заключался в том, что к чеченцам более предвзято относятся милиция и ФСБ. В случае же с лицами славянской наружности дело упрощается. Кто может подумать, что русская девушка напялит на себя пояс шахида и пойдет в толпу людей с намерением привести его в действие? Нусон не сомневался: рациональное зерно в этом было. Но с другой стороны, такой оборот дела очень сильно насторожит российские спецслужбы. В случае с теми же чеченцами они еще не один год будут считать, что те идут на преступления по религиозным соображениям. Стоит объявиться шахидам из Рязани, как тут же все структуры русских начнут рыть землю носом и наверняка что-то найдут. Нусон был хорошо знаком со способами работы и возможностями тех же ФСБ и ГРУ. Они рушили безупречно составленные планы, легко разгадывали замысел, быстро и оперативно выявляли и уничтожали людей, на которых Нусон тратил огромные деньги. Последнее время он опасался работать за пределами Англии. Профессиональный разведчик прекрасно понимал: о нем и его деятельности давно известно в России. Он был уверен, что при первом удобном случае с ним сведут счеты. Даниель принес колоссальный вред этой стране и даже не рассчитывал, в случае чего, на мирный исход встречи с представителями ФСБ и ГРУ.

За то время, пока Нусон отсутствовал, Фуад и Джеват успели съездить в Турцию и привезти оттуда четырех кандидаток в смертницы. В свое время они поставляли оттуда жриц любви в страны Европы, и для них не было проблемой, воспользовавшись каналом и нужными связями, доставить из этой Мекки беззакония и разврата хоть слона.

Едва придя на базу, англичанин с ходу направился к Фролову, игнорируя привычное в таких случаях умывание.

Доктор находился в небольшом помещении, приспособленном под лабораторию. Сидя за стерильно чистым металлическим столом, он на электронных весах взвешивал какой-то порошок. Потом медленно ссыпал его в пробирки с желтого цвета жидкостью и затыкал резиновыми пробками.

– Как продвигаются дела? – не решаясь переступить через порог из-за опасения надышаться парами гадости, которую в очередной раз создавал Фролов, спросил Нусон.

– Я же просил вас никогда не входить сюда во время работы, – вместо ответа, с нотками раздражения в голосе, почти простонал Фролов.

Нусон давно заметил, что после нахождения в этих стенах доктор некоторое время выглядит неважно. У него даже меняется цвет лица. Он становится желтоватым.

– И все же я бы хотел знать! – разозлился Нусон.

– Привезли с виду неплохой материал, – доктор поднялся со стула и стал стягивать резиновые перчатки. – К работе пока не приступал, поскольку не знаю, какие задачи они должны будут выполнить.

– Все здоровы? – на всякий случай спросил Нусон.

– Насколько я располагаю возможностями диагностики, да. – Фролов наконец справился с перчатками, бросил их в стоящее под столом ведро и повернулся к своей помощнице: – Через семь минут выключишь автоклав, потом наведешь здесь порядок.

– Мог бы не говорить, – Галочка натянуто улыбнулась.

Нусон направился в комнату, которую Фролов считал своим кабинетом. Доктор, тяжело дыша, поднимался следом.

– Ну так что? – усевшись за свой стол, Фролов достал сигарету и закурил. – Какие будут указания?

– Трое из этих кукол должны будут в назначенное время спуститься в метро и сесть на разных станциях в поезда, – стал объяснять план новой акции Нусон. – В багаже у них будет взрывчатка. Подорвать они должны ее одновременно. У одной задача будет немного другая.

– Не вопрос, – Фролов глубоко затянулся, отчего его стал душить кашель. Лицо покрылось малиновыми пятнами. Он с трудом потушил сигарету в переполненной окурками пепельнице, схватил графин и отпил прямо из горлышка.

Нусон непроизвольно поморщился:

– Ты совсем себя не жалеешь.

– Вы правы, сэр, – вытирая выступившие на глазах слезы, выдавил из себя Фролов.

Некоторое время они молчали. Нусон ждал, когда доктор соберется с мыслями. Он понимал, какой последует после этого вопрос или условие.

– Один миллион евро, – наконец проговорил Фролов. – Причем получить я их должен наличными в Германии.

– Ты скоро станешь богаче Билла Гейтса. – Нусон снял очки, вынул платок и стал старательно протирать стекла. – Это много.

– Нормально, – заверил Фролов. – Только я еще не все сказал. Во избежание неприятных недоразумений вы произведете оплату в процессе работы. То есть когда женщины будут готовы лишь наполовину.

– Хорошо, – англичанин развел руками и поднялся со своего места. – Мы заплатим тебе.

Он многозначительно посмотрел на неотлучно следовавшего за ним Фуада.

– Пусть выйдет, – догадавшись, чего хочет от него босс, потребовал албанец. – Пол не хочу пачкать.

– Это вы о чем? – враз побледневший доктор, не мигая, уставился на Нусона.

– Платить тебе будем. – Фуад достал нож и провел подушечкой большого пальца по лезвию. – Думаю, если удалить один палец, ничего страшного не случится.

– Вы что?! – опрокинув стул, Фролов соскочил со своего места и стал пятиться к стене.

– Иди ко мне! – Лицо Фуада вмиг потемнело, глаза налились кровью. Он в два прыжка оказался рядом с доктором. Несильный, но резкий удар в живот заставил Фролова охнуть и сложиться так, что Нусон удивился его гибкости при такой комплекции. Доктор едва не достал лбом носки собственных ботинок. Следующий удар локтем между лопаток припечатал его к полу.

– У-ух, кхе! – извиваясь и корчась, выдавил из себя Фролов вместе с остатками непереваренной пищи.

– Говорил, надо в другой комнате это делать, – поморщился албанец, присел на корточки, взял за запястье руку доктора и прижал ладонь к полу. Однако едва он приставил лезвие к мизинцу, как Нусон остановил его:

– Хватит! Я думаю, он все понял. – Англичанин подошел ближе и слегка наклонился над трясущимся доктором: – Ты будешь еще требовать деньги?

– Нет, – выдохнул доктор.

– Правильно, – Нусон самодовольно улыбнулся. – У нас был с тобой контракт, ты сполна получил по нему. С этого дня начинаешь работать бесплатно. Вернее, за то, что тебя не будут трогать. Бежать тебе некуда, единственная возможность когда-то покинуть эти места – работа.

После этого они с Фуадом отправились смотреть девушек, или, как выражался Фролов, «материал».

Новые пациентки лаборатории еще ничего не подозревали. Они считали, что их привезли в эту глушь для того, чтобы обслуживать многочисленных боевиков, которые занимались охраной лаборатории. Когда девушки спускались с горы, посмотреть на них вышло больше двух десятков бравых черноволосых парней. Что еще могло прийти в голову четырем секс-рабыням?

Сейчас они сидели на кровати в одной из комнат и о чем-то негромко переговаривались. Одна курила длинную тонкую сигарету. При появлении мужчин две соскочили со своих мест. Две, напротив, прижались худенькими плечиками друг к другу, испуганно глядя на визитеров.

– Вас кормили? – спросил Нусон.

– Да, – робко ответила рыжеволосая красотка со слегка вздернутым носом.

– Скажите, когда нас отсюда отпустят? – почти прошептала сидевшая на кровати брюнетка.

– Вы все русские? – проигнорировав вопрос, спросил Нусон.

– Я украинка, – голубоглазая девушка с виноватым видом шмыгнула носом и потупила взгляд.

– В Москве были? – продолжал засыпать вопросами Нусон.

– А как по-другому сюда попасть? – вопросом на вопрос ответила рыжая.

– Да как угодно, – бойко заговорила хохлушка. – Я, например, вообще в Турцию отдыхать поехала.