Очарованный

Глава 1 Никсон

Я смотрел в потолок и запоминал каждый вдох Трейс, все еще размышляя, что делать, и как вернуть все в норму. Всё происходило так медленно, нисходящая спираль в безумие, и теперь я знал больше всего на свете, что не могу дать ей то, что ей нужно — не я. Я мог бы любить ее, но в конце концов, если бы у нее не было собственной жизни, она негодовала бы на меня, а я слишком заботился о ней, чтобы взваливать на ее плечи такую тяжесть.

Вздохнув, я потер лицо руками и повернулся на бок. Темные волосы рассыпались по подушке, словно корона вокруг головы. Черт возьми, она была прекрасна. Каждый день, который я проводил с ней, был как еще один удар в сердце, я слишком сильно заботился о ней, и это пугало меня. Я боялся, что однажды мои враги обнаружат мою слабость — мою жену — и заберут ее у меня.

— Никсон. — она застонала и подняла правую руку, чтобы обхватить мое лицо. Открыв глаза, она улыбнулась. — Тебе опять снятся кошмары?

— Нет. — я наклонился и поцеловал ее в нос, желая прикоснуться к ней, желая быть ближе.

Одержимость, которую я имел над ней, была нелепой, но я говорил себе, что это не не сработает, это просто было. Борьба с этим только утомляла меня; оттолкнув ее, в конце концов, нас обоих это ранило, и именно поэтому мне сейчас было так тяжело.

— Тебе нужна вода или еще что-нибудь? — она на мгновение закрыла глаза, потом открыла их, вероятно, пытаясь не заснуть снова. — Что я могу сделать?

Я облизал губы, кольцо на губе отдавало металлическим привкусом, когда я снова смущенно лизнул сухость губ, черт возьми, почему я так нервничал? Она была моей женой!

Ее брови изогнулись, когда она поднялась в сидячее положение.

— Итак, теперь ты меня пугаешь, что происходит?

— Всё. — я вскочил и обхватил ее руками, ее голова упала мне на грудь. — Я хочу, чтобы ты была нормальной.

— В отличие от сумасшедших?

— В отличие от того, чтобы быть застреленной. — я проклинал тот факт, что не мог сказать это спокойным голосом, не мог даже думать об этом, не дрожа от полной и абсолютной ярости. Мне хотелось бы думать, что я прошёл долгий путь со своим гневом, но мысль о том, что кто-то причинит боль Трейс, был моим переломным моментом, и так будет всегда. — Школа. — я прочистил горло. — Это то, чего хотела твоя бабушка.

— Это… — она отстранилась, чтобы посмотреть на меня. — Причина почему ты выглядишь так, будто кто-то умер, потому что хочешь, чтобы я отправилась в школу?

— Мы говорили об этом несколько недель назад, но потом все произошло, и я просто… я хочу убедиться, что вы, девочки, действительно делаете это. Мне нужно, чтобы ты это сделала.

— Так значит, ты можешь стрелять в мое отсутствие? — поддразнила она.

— Не смешно, я использую свой пистолет только по очень серьезны причинам, насилие не должно быть первым ответом.

— Эй, проповедник, разве ты не стрелял Тексу в плечо несколько недель назад? На кухне из всех возможных мест?

— Были вполне обоснованные обстоятельства, — возразил я. — И ты это знаешь.

— Нормальным было бы просто ударить его.

— У меня проблемы с яростью, — защищался я. — Итак, вернемся к школьной теме…

С ухмылкой Трейс откинулась на мою грудь и несколько раз похлопала меня по плечу.

— Я пойду в школу… если.

— Ох, вау, торг с боссом… расскажи ка мне, как это происходит. — выругался я.

— Ого, вау, как ты командуешь своей женой, дай мне знать, когда захочешь снова заняться сексом.

— Я слушаю. — прорычал я, раздраженный тем, что она снова меня одолела.

— Я хочу научиться драться.

Я сделал глубокий вдох.

— И это все? Хорошо, ты можешь пойти на занятия по кикбоксингу.

— Только не кикбоксинг, — гордо сказала она. — Израильский рукопашный бой.

Я так крепко сжал челюсть, что она чуть не сломалась.

— Это не моя специальность…

— Я знаю.

— Чейза и Текса.…

— И Феникса.

— Черт возьми, нет.

— Доверься ему.

— Нет.

— Никсон… — Трейс повернула мой подбородок к ее лицу. — Думай об этом, как о маленьком шаге. Пусть он тренирует меня, я пойду в школу, и вы, ребята, сможете восстановить эти хрупкие отношения.

— Он напал на тебя! — взревел я, отталкивая ее. — А теперь ты хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе? Чтобы научил тебя защищаться от таких монстров, как он? Садистские уроды, которые думают, что это нормально, взять вверх над девушкой?

Моя грудь тяжело вздымалась от напряжения, когда я сжал кулаки и сумел — только слегка — не ударить кулаком в изголовье кровати, пока мои костяшки не начали кровоточить.

— Видишь? — Трейс никак не отреагировала, по крайней мере внешне. — Ты все еще расстроен, и я думаю, что мне это нужно, Никсон… чтобы справиться с ситуацией, я думаю, что мы все через это пройдём.

— Нет, если я убью его.

— Теперь он босс. — указала Трейс, медленно рисуя пальцами ленивые круги на моей груди. — Ты не можешь.

Я щелкнул зубами.

— Наблюдай.

Я был готов сесть в машину и поехать домой к чертовому Серхио, всадить пулю ему между глаз и никогда не оглядываться назад, гнев был таким угрожающим, таким темным, что было трудно оставаться спокойным, трудно даже думать о том, как он прикасался к ней, используя ту же тактику, которую он использовал раньше.

Я закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу от воспоминаний, от травмы.

— Никсон. — Трейс сжала мои руки в своих. — Ты доверяешь мне, теперь пришло время доверять ему, время прощать. Ты говоришь, что простил его, но сейчас говоришь что-то еще, ты говоришь, что хочешь, чтобы я была счастлива, тогда позволь мне быть счастливой. Позволь мне сделать это, позволь мне исцелиться, позволь мне перестать бояться, позволь ему перестать мучить себя. Давай жить.

Я застонал, касаясь лбом ее лба.

— Я сейчас опасно близок к тому, чтобы привязать тебя к кровати, чтобы ты никому не рассказала об этом плане.

— Пожалуйста. — она фыркнула. — Как будто я останусь связанной, ты всегда сдаешься, как только больше не можешь этого выносить.

— Я неподвижен, — поддразнил я ее. — Как камень или статуя, или…

Ее руки скользнули вниз по моему обнаженному торсу, она засунула большой палец в мои боксеры и наклонила голову.

— О да, прямо как камень, Никсон.

— Я создал монстра.

— Да.

— Мне не нравится этот план.

— Так что… звони, босс. — она крепко поцеловала меня в губы, ее губы прижались к моим, когда ее язык скользнул мимо моего кольца на губе, щелкнув им раз, другой.

Застонав, я отстранился.

— Черт побери, ты же знаешь, что мне это нравится.

— И?

— Хорошо. — мое сердце колотилось в груди. — Но если что-то пойдет не так, а я имею в виду что угодно, ты скажешь мне, ты выбежишь из тренажерного зала и скажешь мне.

— Тогда ты заключил сделку. — она протянула мне руку. Я уставился на неё и снисходительно ухмыльнулся. — Что?

— Прости, милая, но мы не так заключаем сделку в спальне. По крайней мере, не в моем доме.

— А, в твоем доме?

— Моем доме. — я прикусил нижнюю губу и поцеловал ее в шею. — Моя жена. — я схватил ее за плечи и легонько провел ладонями по ее рукам, мои руки легли на ее бедра. — Мое, мое, мое, на всякий случай, если тебе интересно. Это. — я притянул ее тело к себе. — Все мое, так что милая, не думаешь ли ты, что мы можем сделать это лучше… — я пробовал поцеловать открытым ртом ее ключицу, спускаясь вниз, пока не дошёл до ее груди. — Чем рукопожатие?

— Д-да.

— Да что? — поддразнил я ее.

— Да, сэр. — она шлепнула меня по плечу, а потом замолчала, когда я объяснил ей, почему так важно заключить сделку по моему, а не по её.