Очарованный, околдованный, или Темная Фея для дракона (СИ)

Глава 17

Много лет назад

Феи проигрывали, да они понимали, что драконы победили. Им присылали парламентариев, с призывами сдаться, их уговаривали стать вассалами, прекратить бессмысленную бойню. Королева, самая сильная среди них, не верила словам драконов, не хотела сдаваться. В войне она потеряла всех своих дочерей, и была беременная последней. Когда-то прекрасная созидательная сила в ее теле постепенно чернела, превращаясь в ядовитую отраву, что не может созидать.

Разум королевы давно утратил ясность, в голове лишь странные мысли, которым она готова сдаться. Она королева некогда огромной страны, теперь жалкая, ничтожная, гонимая всеми отщепенка. Драконы смогли всех подчинить себе, все мелкие расы давно живут с драконами в мире, лишь феи не смирились со второстепенными ролями.

Королева понимала, что, в конце концов, их загонят как дичь в угол и уничтожат. Хотя нет, ее и ее приближенных воинственных темных фей не уничтожат, возьмут в плен, чтобы сделать из них маток для будущих фей. Магический фон Шарота болен и только далекий от магии не имеющий даже зерна силы не понимает, что мир замер в своём развитии и медленно деградирует.

Боги создали его дуальным. Есть драконы, дети Семиара, есть феи, дети Исхилы, но боги давно не отвечают своим детям, словно разочаровались в их деяниях. А маги чувствовали и знали, как нужно остановить деградацию магических потоков. Для этого нужны феи, которых в Шароте стало очень мало. Гордыня обоих рас создала невиданный за все времена коллапс, причины которого нужно решать быстро. Да, королева понимала, чем будут заниматься ее поданные все последующие года, если она сдастся. И понимала, что на месте драконов сделала бы то же самое для восстановления магических потоков, но она проигравшая сторона и ее удел смирено склонить голову и рожать…

Королева обхватила руками свой живот и замерла. Она не помнила, от кого забеременела своей последней дочерью, она допускала до своего ложа своих человеческих генералов, больше вдохновить их на подвиги ей было уже нечем. Не земель, не сокровищ… королева прислушалась к шёпоту младенца, дети фей почти сразу после зачатия были разумны.

— Приди в бездну, там мы будем сильны, — нашептывал ей нерожденный младенец, — королева покачала головой, чтобы яснее услышать голос малышки, но голос затих. Он сделала свое дело, разум королевы был полностью подчинен, и теперь бездна, которая давно облизывалась на этот мир, сумеет подготовить портал для своих захватчиков. Королева была беременна, но не феей, внутри нее давно и основательно проросло зерно бездны…

Сейчас

Валентайн смотрел на меня нечитаемым взглядом, я так привыкла к тому, что могу чувствовать его что теперь, когда он закрылся. стало одиноко и тоскливо. Фея внутри притихла, вспоминая последние годы своей жизни, и не забывала показывать мне неприятные картинки древности. И чего спрашивается, эти дуры полезли в бездну. Жизнь ведь намного лучше. Ну, признали поражение, нарожали фей да тихо сапой постепенно мир себе забрали, зачем эти страшные войны, когда можно спокойно жить. Мир огромен, в нем не один материк, на котором сейчас все ютятся. Собрались и упорхнули на другой конец света. Да, много разных выходов можно придумать, но нет же, они решили по дурацкому, «так не доставайся же ты никому». Глупость… Бездна никогда не насытится. Амэра это понимала, но ее сестры не имели таких подселенок, как я и поэтому находились под властью своей королевы.

Это было странно, ведь фея должна была заменить Ассамар, но та умерла и на ее место пришла я Тамара, которая фее не поддавалась, слишком я была сильна для небольшого осколка, который остался от феи.

— Нельзя показывать, что ты неподвластен их магии, дракон, — сказала я Валентайну. Мне не нравилось, что я не чувствовала его, сразу стало одиноко и тоскливо.

— Отродье бездны, — рыкнул на меня Валентайн, — когда ты продалась ей Ассамар.

— Дурень, — возмутилась я, — откройся и почувствуй меня, неужели ты считаешь, что я не хочу жить?

Был один плюс, дракон хотя бы не собирался идти и прям сейчас воевать и слушал меня.

— Послушай, я не хочу, чтобы эти твари, — моей фее внутри не понравилось, что я назвала ее сестер тварями, ей было больно, а даже сбилась на секунду, но потом продолжила, — я не хочу, чтоб эти твари уничтожили Шарот, я хочу жить и я не Ассамар, — решилась я все-таки рассказать свою историю. Валентайну.

Он знал Ассамар которая была ярая сторонница фей, что было понятно. В каждом таком роду была оставлена святыня фей, в которой спрятан осколок души темной феи. В трудные времена по преданию нужно разбить артефакт и призвать защитницу фею. Королева придумала этот план, чтобы дождаться, когда потоки магии Шарота будут так истерзаны, что спокойно примут бездну, а маги будут так слабы, что неспособны увидеть темную магию бездны. У меня возник один вопрос… Я-то тут с какого боку?!

— Ты не войдешь в мой разум фея, — дракон старался, чтобы я к нему не подходила слишком близко, а мне было обидно, что он мне не верит.

— Хорошо, — я не стала за ним гонятся и села на кровать, помассировала виски, — хотя бы приоткройся, чтобы понимать, что я говорю правду. Меня зовут Тамара, Тамара Тарасова. Я простая женщина, как у вас тут говорят человечка. В своем мире я наверно умерла, потому что очнулась тут уже в теле Ассамар, но не одна. Внутри была еще одна сущность темная фея.

Я почувствовала, что Валентайн приоткрылся, и заинтересовано смотрит на меня.

— Я ничего не понимала, у нас мир технологических, магии нет, а тут для меня все ново и непонятно. К тому же я очнулась, когда меня выдавали замуж не очень-то приятно.

— У вас люди не женятся? — из голоса Валентайна ушла подозрительность.

— Почему же женятся, но я из такого места, что женятся у нас по желанию, а не из-под палки. Случаи насильного замужества, конечно, есть, но мне повезло жить в стране, где запрещены насильственные браки.

— Фея говорит с тобой?

— Сейчас да, но, когда мы только очнулись, она не говорила, эмоции картинки понемногу пришла в себя.

— Что она тебе говорит сейчас?

— И тебе даже неинтересно, что я из другого мира? — я понимала, что Валентайн прав не время личного интереса, но все равно не удержалась. Я как бы тоже ни ожидала всего этого безумия и была бы уже рада просто спокойно жить и плодится.

— Тебе важно, чтобы мне это было интересно, что это изменит в твоих планах, фея.

— Да не фея я, вернее фея тут тоже есть, но у нас одна задача выжить и желательно вытащить Шарот из той задницы, в которую вы его засунули.

Валентайн хмыкнул и вдруг сделал ко мне пару шагов и резко поднял меня на ноги, заглядывая в глаза, пристально, с узким зрачком дракона, отчего у меня мурашки по телу побежали. Так хотелось, чтобы он меня прижал к себе, поцеловал, сказал, что все будет хорошо и мы спасемся. Фея внутри фыркнула, но я чувствовала, что она была со мной полностью согласна.

— Что нужно делать, чтобы как ты сказала вытащить нас из задницы?

Я выдохнула, неужели поверил, ладно про личное потом, главное — выжить.

— Я сейчас тебе все расскажу.

Валентайн освободил меня из своей хватки, хотя мне хотелось побыть еще немного рядом с ним. Я вздохнула и принялась пересказывать все, что узнала от феи.

— Королева была заражена бездной, сам знаешь, как это действует. Магическое истощение, безысходность, отчаяние и вот она уже слушает бездну, как голос в голове. Она решилась на большой ритуал, по которому жизни ее приближенных фей шли для ее перехода в бездну. Не знаю, как она там прожила все то время, может, там время по-другому идет, что возможно и тут прошло много лет, а там всего мгновение, что вполне вероятно. Осколки душ своих сподвижниц она засунула в артефакты, которые появились во всех сильных магических родах, которые имели в себе кровь фей.

Артефакты меняли вкруг себя все, отравляя ненавистью, и никто этого не замечал, а в нужный момент все феи вышли из артефактов, заменяя собой души девушек рода. Как-то все прекрасно совпало с тем, что драконы решили восстановить популяцию фей и усиленно женили своих отпрысков на потомках фей. Думаю, тут кто-то в ваших верхах заражен, — высказала я свои предположения Валентайну. Ему мое предположение не понравилось, но он не стал возражать было бы глупо не увидеть очевидное.

— Это потом, что нужно делать сейчас? — спросил Валентайн, — Мои люди, что они хотят с ними сделать?

— Убить, — я пожала плечами, — всех принесут в жертву, чтобы королева смогла прийти в это мир. Моя фея. ключница, именно она откроет портал, она дальняя родственница королевы, а Ассамар была ее потомком близкая кровь.

— Все же дед не ошибся, в тебе есть кровь королевы.

Я фыркнула, а Валентайн задумался, потом спросил:

— Как мы им помешаем?

— Я пока не знаю, Амэра предлагает сломать ритуал, и действовать по ситуации, она вообще рисковая, — я хмыкнула.

— А ты? — Валентайн пристально посмотрел на меня, — Ты рисковая? Сколько раз ты позволяла ей занимать это тело?

— Всего лишь один раз, — я с удивлением смотрела на дракона, — тридцать минут назад.

Пришло понимание, дракон злится, что делил постель непонятно с кем, а моя фея внутри возмутилась, что он ничего не понимает в постельной любви. Я улыбнулась, с одной стороны, я ему сочувствовала. Дракону моя улыбка не понравилось:

— Что она тебе говорит?

— Личное, — не стала я ему отвечать, зачем мужика ломать, фея нелестно отзывалась о его умении доставить удовольствие женщине. Фейры мужчины фей были куда изощреннее в постельных утехах, чем несчастные драконы. Я попросила ее не трогать моего мужа, нормальный он в постели. Потом усомнилась, а считаюсь ли я его женой, я не Ассамар. Аккуратно приоткрыла рукав рубахи и посмотрела на золотистую печать. Фея сказала, что мое счастье феи ее не увидели, Валентайна убили бы сразу.

Никто не имеет права быть мужем феи, только фейры, которые все давно погибли. Феи не выходили после этого замуж, не связали души с низшими. Моя фея даже фыркнула, дракон недостоин меня. Так я не поняла, я фея или нет? Моя внутренняя темная паразитка хихикнула и сказала, что я фея, только не отсюда, другая, совсем другая. И она даже догадывается, кто меня сюда привел. А вот это было уже интересно, но Валентайн не дал мне узнать, кто там мне жизнь испортил:

— Смотри, — он был около окна и отодвинув штору, смотрел во внутренний двор.

Я тут же пошла смотреть и замерла. Внутри поднималась ярость и жалость. Бедные люди, тут были не только взрослые, но и дети. Словно зомби они стояли под палящими лучами солнца и холодным светом лун. И если наши только приехали и еще не успели оголодать, то те, кто тут уже не один день походили на скелеты, обтянутые кожей. Конечно, зачем хранить тела, если им нужны только души. Фея внутри меня притихла, но я чувствовала печаль. Феи не должны быть такими.

Я постаралась взять себя в руки, но как же меня бесило, что я совершенно не понимала, как всем помочь.

— Нужно что-то делать? — хриплым голосом сказал дракон.

Фея тут же остерегла меня, сказав, что дракона ее сестры скрутят в два счета, и трепыхнутся не успеет, не ему недомагу с ними тягаться. Феям плевать на эти тела, королева обещала им новые, сразу, как Шарот, станет принадлежат им. Глупые дуры, я ругнулась на этих темных. В дверь неожиданно постучали, я вздрогнула, а у Валентайна раздулись ноздри от злости, что бурлила в нем, я дотронулась до его руки, покачала головой, призывая его успокоится.

— Амэра, чего сидишь в спальне, пойдём вниз, сестры хотят поговорить с тобой и дракошку своего бери, хотим полюбоваться на него, — я скрипнула зубами, а Валентайн громко выдохнул, стараясь убрать с лица появляющуюся чешую.

Я посмотрела, чтобы Рея, а это была она, улетела и повернулась к Валентайну:

— Я наложу на тебя закреп, чтобы ты ненароком не показал, что не поддаешься на их магию. Ты понимаешь, почему так происходит?

Дракон покачал головой:

— Я вышла за тебя замуж.

— Все женились, — все пары женились по древним обычаям, — нахмурился Валентайн, а я хмыкнула.

— Они по драконовским мы по фейским, ты знал, что феи после гибели их мужчин никогда не соединяли свои души с другими расами, только любовники, гордись Нардейл, ты первый за века удостоился полного слияния с феей поэтому на тебя их пыльца не действует, только моя, — я хихикнула, рассматривая удивлённого дракона, который тут же оттянул рукав рубашки и посмотрел на руку, где как у меня красовалась золотистая печать.

— Дед сказал, что не знает, почему печать стала золотая, считал, что это оттого, что ты королева.

— Нет, дорогой мой, это оттого, что ты мой муж, по-настоящему.

— Что я для тебя Ассамар? Почему ты хочешь помочь мне, а не феям?

— Я помогаю не тебе дракон, — хмыкнула, а себе. — Я просто хочу жить, а чтобы жить, мне нужен спокойный здоровый мир. После фей тут останутся пустынные, полные чудовищ земли. Видишь мои желания приземленные и отнюдь не героические. А кого ты видишь во мне?

Дракон замер, разглядывая меня, словно увидел впервые:

— Ты странная, но теперь мне это понятно, если твоя душа из другого мира, так и должно быть. Но ты… — Валентайн выдохнул, прикрыв глаза, — ты говорила правду, я чувствовал это и скажу тебе свою. Ты вызываешь во мне просто бешеную ярость, и в то же время я хочу… хочу тебя всю себе. Не время признаний, и я не верю, что мы можем выжить Ассамар из другого мира. Но если выживем, я не отпущу тебя фея, даже если в тебе будет сто осколков этих злобных тварей, я тебя не отпущу.

Дракон прижал меня к себе и посмотрев в глаза, медленно нагнулся, коснувшись губы поцелуем. У меня в груди все затрепетало от осознания того, что сейчас мне признались в любви, пусть по-своему, дракон просто по-другому не может. Прижалась к его груди щекой, желая услышать биение сердца, и выдохнула из себя все сомнения. Мы выживем, чего бы это ни стоило.

— Нужно идти, — сказала я Валентайну, ко мне вернулась уверенность в себе, как же, оказывается, меня напрягало то, что дракон мне не верит, я просто боялась сама себе в этом признаться. — Я наложу на тебя закреп, чтобы их провокации тебя не выводили из себя. И не сверкай глазами, когда они издеваются. Пусть это будет наша хитрость, небольшое отступление перед атакой. Вместе мы все преодолеем, Валентайн.

Дракон просто мне кивнул.