Гарри слушал армянина, потягивая джин-фиц[6].
— Вы были правы, товарищ… похоже, вам и в самом деле удалось откопать клад. Все сходятся во мнении, что Пенелопа несколько отстала в развитии и при желании ее можно подбить на что угодно.
Молодой человек покраснел — он явно думал не о политике.
— Стало быть, колебаться нечего… Сегодня же вечером приведите ее ко мне в ресторан. Вы нас познакомите… Потом я приглашу вас в гости выпить ракии и расскажу ей какую-нибудь байку (за это время я придумаю историю потрогательнее). Слушайте хорошенько: надо непременно добиться, чтобы эта девчонка выяснила, где Демфри хранит досье «Лавина». Если у нее это получится, попросим потихоньку стащить досье… а потом сообщим о ней в полицию.
— Что?!
— Успокойтесь! Когда Ярд обо всем узнает, мы уже будем в Москве!
— Но… как же Пенелопа? Что сделают с ней?
— Понятия не имею, да и плевать… Это ограниченная маленькая капиталистка, набитая предрассудками и неисправимая. Именем Советского Союза я запрещаю вам в нее влюбляться! Если хотите сделать ее своей любовницей и малость поразвлечься — ваше дело, но не более того. Иначе нам придется считать неисправимым и вас тоже… и предоставить заботу о вашем будущем Скотленд-Ярду. До вечера, товарищ!