Очерк догматики. Лекции, прочитанные в Университете Бонна в летний семестр 1946 года

Лекция 6 Бог‐Отец

Единый Бог, Бог в вышних, Бог единственный есть Отец. Когда мы произносим это слово, говорим об Отце в первом положении исповедания веры, то должны сразу же перейти ко второму: Он есть Сын, и далее к третьему: Он есть Святой Дух. Он есть единый Бог, о котором говорят три положения символа. Это не три Бога, это не расщепленный и разорванный в себе Бог. Триединство говорит не о трех богах, триединство – так это всегда понимала христианская церковь, а другого понимания она не могла обнаружить и в Писании – говорит именно об едином, единственном Боге.

Речь идет не о теоретическом вопросе. Все поставлено в зависимость от того, чтобы не разрывалось содержание трех положений символа, чтобы в этих трех положениях говорилось о Боге‐Творце и о Боге в его деянии в Иисусе Христе и о его воздействии в Святом Духе, а не о трех божественных департаментах со своим «директором» каждый. Речь ведется о едином деянии одного Бога, но при этом о живом деянии. Ведь Бог, в которого мы, христиане, верим, это не мертвый Бог и не одинокий Бог. Единственный, Он в себе, в своем божественном величии один в вышних и тем не менее не одинок. И его деяние, которое позволяет нам встретить и узнать Его, есть подвижное, живое деяние. Он в себе самом по своей природе и вечно, а для нас во времени: единый в трех способах бытия.

На языке ранней церкви – Бог в трех лицах. Если исходить из того понимания личности, которым руководствовалась ранняя церковь, то к этому пониманию не может быть претензий. Ведь «личность» в латинском и в древнегреческом словоупотреблении выражала именно то, что мы обозначили как «способ бытия». Однако когда сегодня заходит речь о личности, то непроизвольно и почти непременно представление о личности определяется тем, какого рода личностями являемся мы, люди. А как раз такое представление меньше всего подходит для описания того, что такое Бог‐Отец, Сын и Святой Дух.