Очерк православного учения об ангелах

Св. Антоний Великий делает такое определение и разделение существ, имеющих жизнь: «Животных, – говорит он, – четыре вида: одни из них бессмертны и одушевлены, как-то: Ангелы; другие имеют ум, душу и дыхание, как-то: люди; иные имеют дыхание и душу, как-то: животные; а некоторые, как-то: растения, – имеют только жизнь, и жизнь сия существует в растениях без души, без дыхания, без ума и без смерти»[87].

Очевидно, что в ряду прочих существ Ангелы занимают первое место и суть существа, отличные от Бога, человека и животных видимого мира, существа действительные, а не воображаемые; по словам св. Григория Богослова, «умные и чувствующие существа»[88], а св. Григорий Двоеслов говорит: «Ангелы живут, чувствуют и рассуждают»[89].

«По устройству природы своей они (Ангелы) не равны между собой, а в разной степени наделены от Господа силами и совершенствами, один – более, другой – менее»[90].

Самое существо, или природу, Ангелов Православная Церковь определяет следующими словами: «Ангелы суть духи бесплотные, одаренные умом, волей и могуществом»[91].

Посему, в размышлении о существе Ангелов раздельно рассмотрим: духовно-бесплотный образ и одаренность их умом, волей и могуществом.

Духовно-бесплотный образ Ангелов

Св. Афанасий Александрийский говорит: «Ангелы в отношении к себе самим и все прочие существа также между собой единоестественны»[92].

Эту единоестественность Ангелов Св. Писание означает, именуя их духами (Пс. 103, 4; Евр. 1, 7, 14), чуждыми всякой вещественности, не имеющими в себе ничего тончайшего, эфирного или огненного, как думали некоторые (как-то: Иустин мученик, Ориген, Мефодий, Феогност)[93].

Нельзя допускать в духовном образе Ангелов и никакой естественной сложности, хотя и говорит св. Амвросий: «По моему мнению, нет ничего совершенно непричастного сложности, кроме единого существа Пресвятой Троицы, которое есть чистейшее и простейшее».

Правда, что «сущность чистых духов (Ангелов) не может постигнуть мысль»[94], как говорит св. Ефрем Сирин. Но бесплотность существа Ангелов весьма ясно подтверждается многими местами Св. Писания. Например: сами Ангелы неоднократно свидетельствовали, что они никакой вещественной пищи вкушать не могут. Когда Гедеон желал угостить Ангела, явившегося ему, Ангел не мог вкусить и не вкусил его пищи (Суд. 6, 21, 22). Ангел, казавшийся Товии вкушавшим пищу телесную, при окончании своего явления сказал: вся дни являхся вам, и не ядох, ниже пих, но видение вы зрясте (Тов. 12, 19). Блж. Феодорит говорит: «Когда Маной пожелал принести Ангелу козлище, Ангел Божий сказал: аще мя понудиши, не буду ясти хлеба твоего; но аще сотвориши всесожжение Господеви, то вознеси е (Суд. 13, 16); то есть не имею нужды в пище и жертвы не приемлю, последняя принадлежит Богу, а первая свойственна природе человеческой. Я и в пище не нуждаюсь подобно человеку, и не восхищаю себе Божеской чести. И из сего явствует, что Ангелы, угощенные Авраамом, предложенную пищу потребили каким-либо иным образом»[95].

«Как сами они (Ангелы), – говорит тот же учитель Церкви, – и Владыка их, имея бесплотное естество, казались имеющими тела (потому что через сие стали видимы); так представлялись ядущими, не в уста и чрево внося пищу (потому что и тел не имели), но истребляя ее, как им было угодно. Ибо крайнего неразумия дело любопытствовать, как совершилось неизреченное»[96].

Объясняя слова пророка Даниила: видех во сне нощию на ложи моем, и се бодрый и святый от небесе сниде (Дан. 4, 10), тот же блж. Феодорит учит: «Бодрым называется бдительный (γρηγορων), ибо таково значение еллинского слова. Бдительным же называется Ангел, и означается сим его бесплотность, потому что обложенный плотью порабощен сну, и не преодолеваемый сном свободен от тела»[97].

Св. Ефрем Сирин говорит: «Патриарх Авраам предложил земные яства, и они ели. Великое подлинно чудо – видеть, как бесплотные вкушают на земле предложенные в снедь плоти»[98].

При бесплотности, или лучше – при чистой духовности своей, Ангелы имеют свой образ. Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Ангел, душа и демон, хотя и не имеют грубости телесной, но также имеют вид и ограниченность, свойственную своей природе. Ибо мы верим, что они, как существа духовные, в духовных областях духовно присутствуют и действуют»[99].

Прп. Макарий Египетский говорит: «Как Ангелы имеют образ и зрак, и как внешний человек имеет образ, так и внутренний человек имеет образ, подобный Ангелу, и зрак, подобный внешнему человеку»[100].

Духовный зрак, или образ, Ангелов невозможно изобразить вполне языком человеческим: не подлежащее чувствам телесным и совершенно духовное существо Ангельское неизобразимо ни посредством слов наших, ни посредством предметов видимых. Для сообщения людям хотя некоторых свойств Ангельских, свв. Ангелы и сами являлись людям в различных видах, заимствованных из видимого мира; и пророки, и некоторые из прозорливцев описали естественный образ Ангелов; но, как выражается св. Ефрем Сирин, Ангелы являлись и изображаются «не в собственном виде, но в виде птиц и животных, почитаемых у нас на земле более благородными и сильными»[101].

Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Бог, не желая оставить нас в совершенном неведении о бестелесных существах, облек их в образы и виды, свойственные их природе, – в виды телесные, созерцаемые невещественным оком ума. И сим-то образом мы их представляем и изображаем. Иначе, как бы можно было представить и изобразить Херувимов?»[102]

Впрочем, и читая таковые описания и взирая на таковые изображения Ангелов, мы не можем постигнуть вполне умом самого духовного образа Ангелов. «Скажи мне, – говорит св. Кирилл Иерусалимский, – какое естество у Херувимов, и тогда взирай на Седящего» (ср. Дан. 3, 54). Хотя пророк Иезекииль, по возможности, сделал им описание, сказав, что четыре лица единому (Иез. 1, 6): лице человеческое, лице львиное, лице орлее и лице тельчее (ст. 10), что четыре крыла у каждого, и очи у них повсюду, и под каждым из них четверочастное колесо (ст. 15–21); однако же, хотя пророк сделал описание, мы, читая, не можем еще постигнуть оного»[103].

Св. Дионисий Ареопагит в творениях своих о небесной и церковной иерархии оставил нам очень много объяснений различных образов, приписываемых в Св. Писании Ангелам. Для назидания нашего приведем здесь несколько его объяснений.

«Многоразличие их (Серафимов) лиц и многоножие означает, по моему мнению, – говорит св. Дионисий, – многозрительность их в отношении к божественному свету и приснодвижное и проницательное разумение божественных благ. Шестеричное же расположение крил, как говорит Слово Божие (Ис. 6, 2), означает, я думаю, не таинственное некое число, как некоторые полагают, а то, что у высшей сущности и чина, стоящего окрест Бога, все возводительно и совершенно свободно и премирно – и первые, и средние, и низшие его мысленные и боговидные силы. Посему-то священнейшая премудрость Слова Божия, священнописуя начертание крил, полагает крылья наверх, середину и ноги (Серафимов), выражая тем совершенную их подвижность и всестороннюю способность восхождения к истинно сущему. Если же они покрывают лица и ноги и летают одними средними крилами, то ты священноразумей (под сим), что столько превознесенный над высшими сущностями чин благоговеет перед тем, что выше и глубже его разумения, и благоразмеренно возводится к боговидению на средних крилах, в подчинении жизни своей божественным весам, которые священнорасполагают его к познанию самого себя»[104].

Что значат приписываемые Ангелам чувства зрения, обоняния, слуха, вкуса и осязания – ресницы и брови, возраст юношеский, зубы, плечи, локти и руки, сердце, грудь, хребет и ноги? Св. Дионисий говорит: «Можно сказать, что способность зрения означает их (Ангелов) яснейшее созерцание божественного Света и вместе простое, спокойное, беспрепятственное, быстрое, чистое и бесстрастное приятие божественного озарения. Распознавательные силы обоняния означают способность воспринимать, сколько возможно, превышающее благоухание, верно различать от зловония и совершенно избегать его. Чувство слуха – способность участвовать в божественном вдохновении и разумно принимать оное. Вкус – насыщение духовной пищей и приятие божественных и питательных струй. Осязание – способность верно различать полезное и вредное. Ресницы и брови – способность охранять божественные познания. Цветущий и юношеский возраст – всегда цветущую жизненную силу. Зубы означают способность разделять совершенную принимаемую пищу, ибо каждое духовное существо, приняв простое познание от существа высшего себя, со всем тщанием разделяет оное и умножает, передавая существам низшим себя, сообразно с их приемлемостью. Плечи, локти и руки означают силу производить, действовать и совершать. Сердце есть символ жизни богоподобной, которая свою жизненную силу щедро разделяет с тем, что вверено ее попечению. Далее, грудь означает неутомимую силу, которая хранит животворный дар в лежащем под нею сердце. Хребет означает то, что содержит все жизненные силы. Ноги – движение, быстроту и скорость стремления их к божественному. Потому-то Богословие изображает ноги святых существ окрыленными. Ибо крыло означает быстрое парение вверх, небесный и выспренний полет, который, по своему стремлению горе, возвышается над всем земным. Легкость крыльев означает совершенное отделение от земного, всецелое, беспрепятственное и легкое стремление выспрь; нагота и неимение обуви – свободу всегдашнюю, ничем неудержимую готовность, отдаление от всего внешнего и возможное уподобление простоте существа Божия»[105].

Что означают приписываемые Ангелам одежды, пояса, жезлы, копья и орудия геометрические? Св. Дионисий учит: «Светлая и огнеподобная одежда, как я думаю, означает подобием огня их богоподобие и силу освещать сообразно с их состоянием на небе, где обитает свет, который духовно сияет и сам осиявается. Священническая одежда означает их близость к божественным и таинственным видениям и посвящение жизни Богу. Пояса означают их способность охранять в себе плодотворные силы и сосредоточение их действования в одной цели, утвержденного навсегда в одинаковом состоянии, как в правильном круге. Жезлы означают их царское и владычественное достоинство и прямое всего исполнение. Копья и секира означают силу отделять то, что им не свойственно, остроту, деятельность и действие различительных сил. Орудия геометрические и художнические – способность основывать, созидать и совершать, и вообще все, что относится к действию возведения к Богу и обращения существ внешних. Иногда же орудия, с которыми изображаются святые Ангелы, служат символами судов Божиих о нас (Чис. 22, 23; 2 Цар. 24; Апок. 20; Амос. 8; Захар. 3; Иерем. 24). Одни из сих орудий означают исправительное наставление или наказывающее правосудие, другие – освобождение от опасностей, или цель наставлений, или восстановление первого блаженства, или умножение других даров малых или великих, чувственных или духовных. Словом, проницательный ум не усомнится в том, что видимое употреблено собственно для означения невидимого»[106].

Что означают приписываемые Ангелам виды ветров, облаков, меди и камней разноцветных? Св. Дионисий учит: «То, что они (Ангелы) называются ветрами (Дан. 7, 2; Пс. 17, 11; 103, 3), означает быстроту их деятельности, которая безостановочно всюду проникает, их способность переноситься сверху вниз и снизу вверх, возводящую низших на выспреннюю высоту, а высших побуждающую к сообщению с низшими и попечению о них. Можно также сказать, что через наименование ветрами означается богоподобие небесных умов, ибо и ветер имеет в себе подобие и образ божественного действия (как и довольно показал это в символическом Богословии при таинственном изъяснении четырех стихий), по своей естественной и животворной удободвижимости, по своему быстрому, ничем неудержимому стремлению, и по неизвестности и сокровенности для нас начала и конца его движений. Не веси бо, сказано, откуду приходит и камо идет (Ин. 3, 8). Далее Богословие окружает их облаками, означая сим, что священные умы непостижимым образом исполняются таинственным светом, принимают в себя первоначальный свет без тщеславия и обильно передают оный существам низшим, сообразно с их природой; что они одарены силой рождать, оживотворять, возвращать и совершать по образу дождя умственного, который обильными каплями возбуждает к животворному рождению недро, им орошаемое. Если же Богословие применяет к небесным существам вид меди (напр. Иез. 1, 7; 40, 3; Дан. 10, 6), янтаря и камней разноцветных (напр. Апок. 4, 3), то янтарь, как нечто златовидное и сребровидное, означает немерцающий, неистощимый, неуменьшаемый и неизменяемый блеск, как в золоте и как в серебре – яркое, световидное, небесное сияние. К меди же должно отнести или свойство огня или свойство золота, о которых мы уже говорили. Что же касается различных цветов камней, то надобно думать, что белый цвет изображает светлость, красный – пламенность, желтый – златовидность, зеленый – юность и бодрость; словом, в каждом виде символических образов ты найдешь таинственное изъяснение»[107].

Что означают приписываемые Ангелам образы льва, вола, орла, коней, огненных рек, колесниц и колес? Св. Дионисий Ареопагит учит: «Образ льва (Апок. 4, 7; Иез. 1, 10), должно думать, означает господствующую, крепкую, непреодолимую силу и посильное уподобление непостижимому и неизреченному Богу в том, что они таинственно закрывают духовные стези и пути, ведущие, при божественном просвещении, к Богу. Образ вола (Иез. 1, 10) означает крепость, бодрость и то, что делает духовные борозды способными к принятию небесных и плодоносных дождей; рога же означают охранительную и непобедимую силу. Образ орла (там же) означает царское достоинство, выспренность, скорость летания, зоркость, бдительность, быстроту и искусство в снискании пищи, укрепляющей силы, и, наконец, способность, при сильном напряжении зрения, свободно, прямо, неуклонно смотреть на полный и светоносный луч, истекающий от божественного света. Образ коней означает покорность и скорое послушание; белые (Зах. 6, 3) кони означают светлость, или, лучше, сродство со светом божественным; вороные (ст. 2) – тайны неведомые; рыжие (ст. 2) – пламенность и быструю деятельность; пестрые (ст. 3) – черного и белого цвета – силу, посредством которой связываются крайности, и премудро первое соединяется со вторым, второе с первым. Огненные реки (Дан. 7, 10) означают божественные истоки, обильно и непрестанно увлажняющие оные существа и питающие их животворным плодоносием. Колесницы (4 Цар. 2, 2; 6, 17) означают согласное действование равных. Колеса же (Иез. 1, 16; 10, 2) окрыленные, неуклонно и прямо движущиеся вперед, означают силу небесных существ идти к деятельности своей по прямому и правильному пути, поскольку всякое их духовное стремление свыше направляется по прямому и неуклонному пути. Можно и в другом таинственном смысле принять изображение духовных колес. Им дано название, как говорит Богослов, галгал (Иез. 10, 13), что на еврейском языке означает: вращение и откровение. Огненным и божественным колесам принадлежит вращение, поскольку они непрестанно обращаются вокруг одного и того же блага; откровения, поскольку они раскрывают тайны, возводят низших и низводят долу высшее освещение»[108].

Эти приведенные нами глубокомысленные объяснения св. Дионисия Ареопагита сообщают достаточно познаний о совершенствах Ангелов.

Одаренность Ангелов умом, волей и могуществом