Очерки истории Китая с древнейших времен до середины XVII века

В начале XIII в. в степях Центральной Азии возникло Монгольское государство во главе с Темучином (Чингис-ханом, т. е. великим ханом). Внутренняя и внешняя политика Чингис-хана — завоевательные войны, ограбление богатых соседних стран, главным образом Китая, — велась в интересах степной феодализирующейся аристократии (нойонов). Успехам захватнических походов Чингис-хана благоприятствовало то обстоятельство, что государства, с которыми монголам пришлось столкнуться, были внутренне ослаблены.

Уже в 1205, а затем в 1207 и 1210 гг. Чингис-хан направил удар против царства Западное Ся, но значительных успехов не имел. Тангутский правитель обязался платить дань монголам. В 1210 г. завоевателям удалось значительно расширить свои владения на западе и севере, одновременно их войска готовились к вторжению в Китай. В следующем году главные силы монгольских полчищ двинулись в Северный Китай. Армия чжурчжэней не была в состоянии оказать им серьезного сопротивления. Выступления китайских крестьян против чжурчжэньских угнетателей, внутренние феодальные распри сделали положение Цзиньского государства весьма неустойчивым.

В 1215 г. после ожесточенных боев монголы заняли Пекин. Этим успехом они обязаны тому, что научились у китайцев изготовлению и применению тяжелых стенобитных и камнеметных орудий. Пекин был предан разграблению и сожжен. Такая же судьба постигла 90 северокитайских городов. С этого времени берет начало монгольское владычество в Китае. К новым активным действиям против государств на территории Китая монголы приступили лишь в 1226 г. При этом их главной целью было окончательное покорение Тангутского царства. Это был последний поход с участием самого Чингис-хана. Как и раньше, войска и население Западного Ся оказали завоевателям упорное сопротивление, и лишь ценой больших усилий и жертв монголы в 1227 г. разгромили тангутов.

Новое вторжение началось в 1231 г. В Хэнани захватчики натолкнулись на упорное сопротивление. До последней возможности держался Кайфын, куда чжурчжэни перенесли свою столицу после потери Пекина. Осада затянулась. Монгольское командование обратилось за помощью к южносунскому правительству, пообещав ему передать территорию Хэнани. Китайский император принял предложение, рассчитывая с помощью монголов разгромить своих давних врагов — чжурчжэней, откупиться от монголов и вернуть захваченные чжурчжэнями земли. Началось совместное наступление сунских и монгольских войск на чжурчжэней. Кайфын был вскоре взят монголами, вслед за ним пали и другие подвластные Цзиням города. В 1234 г. чжурчжэни лишились последних владений на территории Китая. Империя Цзинь прекратила существование. Конечно, монгольский хан и не думал выполнять свое обещание о передаче Южным Сунам провинции Хэнань.

В 1235 г. монгольский хан организовал первое наступление на владения Южно-Сунского государства. Отныне монголам пришлось столкнуться непосредственно с китайскими войсками и населением. Война затянулась надолго и носила исключительно ожесточенный характер.

Особенно значительный размах военные действия монголов против Южных Сунов приняли с 1251 г. В этом году хан Хубилай во главе большой армии направился на юг с целью окончательного покорения Китая. Китайская армия и население повсюду давали отпор монгольской рати. Южный Китай был окружен монголами с трех сторон: севера, запада и юга. Императорский двор оказался не в состоянии обеспечить оборону страны и организовать силы на отпор врагу. Но китайский народ самоотверженно защищал родину. Воинские гарнизоны, горожане и крестьянские ополчения во многих городах, крепостях и сельских населенных пунктах героически отбивали атаки противника. В течение трех лет защищалась крепость Сянъян на р. Ханыпуй, многократно переходил из рук в руки гор. Цзян-лин (в Хубэе), в продолжение 30 лет удерживали гор. Дяоюй (в Сычуани) его жители и солдаты. Как славный пример отваги и упорства вошла в историю героическая оборона Янчжоу и других южнокитайских городов. Ожесточенные бои с захватчиками вели патриоты в Гуанси, Хунани, Фуцзяни и других провинциях. Значительный вклад в антимонгольскую борьбу внесли некитайские племена и народности на юге Китая и в Тибете (яо, мяо, ицзу, ли и т. д.)

Многие передовые представители китайской интеллигенции решительно отказывались от сотрудничества с врагами. Среди них был и знаменитый китайский историк Ма Дуань-линь.

Замечательную страницу в историю освободительного антимонгольского движения вписали крестьянские вооруженные отряды «красных курток», действовавшие до 1264 г. на территории провинций Хэбэй и Шаньдун.

Тем не менее Хубилаю удалось до 1259 г. значительно потеснить армию Южно-Сунского государства. Но затем в течение нескольких лет вследствие тяжелых внутренних потрясений, которые пережила монгольская держава, войны не велись.

В 1271 г. хан Хубилай перенес столицу из Каракорума в Пекин. В этом же году он дал своей династии китайское название Юань. Это название распространялось на всю Монгольскую империю.

С этого времени все свое внимание Хубилай направил на окончательное подчинение Южного Китая. Междоусобица, раздиравшая в этот период Южно-Сунскую империю, значительно облегчала осуществление замыслов монгольского хана.

Постепенно завоеватели подходили к юго-восточным морским границам Китая. При приближении монголов к Ханчжоу — южносунской столице — китайское правительство начало переговоры о сдаче города, и в 1276 г. Ханчжоу пал.

Однако на этом борьба не закончилась. Несмотря на капитуляцию верховных правителей Южно-Сунской империи, население, организованное в патриотические дружины, а также остатки китайских войск во главе с преданными родине военачальниками продолжали сопротивление. В Цзянси ими командовал южно-сунский сановник Вэнь Тянь-сян (1236–1282) — национальный герой китайского народа. Однако перевес был на стороне завоевателей, они подавили сопротивление китайцев. Вэнь Тянь-сян был схвачен. Монголы упорно уговаривали его поступить на службу к Хубилаю, но генерал патриот предпочел смерть измене.

Некоторое время упорную борьбу на море продолжали последние остатки китайских войск, отплывшие на судах на прибрежные острова. Но в 1280 г. и они были разгромлены.

В междуречье Янцзы и Чжуцзян борьба не утихала ни на один год. Только в 1283 г. в этом районе более чем в 200 местах действовали патриотические отряды; некоторые из них имели до 10 тысяч человек. Но все эти разрозненные выступления теопели поражение.

Так завершилась продолжавшаяся в течение многих десятилетий война монголов за покорение Китая.

Монгольское завоевание сопровождалось дальнейшим закрепощением китайского крестьянства. Крестьяне утратили даже те остатки личной свободы, которые они сохраняли в прежние периоды.

Значительное распространение при монголах получили арендные отношения. Крестьяне-арендаторы фактически представляли собой крепостных. Если крестьянин убегал, то по закону помещики прибегали к помощи властей для его поимки. Практиковались купля-продажа и залог арендаторов и их семей. В деревнях была установлена система надзора и круговой поруки.

Помимо обычных, так называемых годовых налогов, крестьяне должны были уплачивать «налоги без твердых ставок», т. е. различные поборы за пользование водоемами, рубку камыша, собирание хвороста, рыбную ловлю. Для этих поборов не существовало твердых ставок. Особый налог взимался с каждого взрослого мужчины.

В середине юаньского периода из народа выколачивалось различных поборов в 20 раз больше, чем в конце XIII в.

Особенно губительной для населения была существовавшая в первый период монгольского владычества практика отдачи налогов на откуп, преимущественно купцам мусульманам, которые при этом постоянно использовали прямую вооруженную поддержку монгольских войск.

Тяжелым бременем для китайских крестьян была конная повинность. Нередки были произвольные реквизиции скота, земледельческой продукции и другого имущества. Тяжкой повинностью на плечи китайских трудящихся легла почтовая служба.

Много зла принесло китайским крестьянам и ремесленникам возведение монгольской столицы Каракорума, завершенное в 1235 г., и Кайпина (1256) — одной из будущих юаньских столиц. Множество крепостных, согнанных на строительные работы, погибло от голода и болезней.

Тысячи крестьян были обращены в рабов, существовали рабовладельческие скотоводческие хозяйства. У монгольского правителя Хунани, Хубэя, например, было 3800 рабов. Развернулась работорговля. Рабство объявлялось наследственным состоянием. Размеры крестьянских владений сократились до предела.

Наиболее тяжелым было положение крестьян на севере. Недаром столь частыми были здесь бегства сельского населения на юг. Так, например, по официальным данным только за один 1238 г. в южные районы переселилось, уклоняясь от нестерпимых налогов и повинностей, около 150 тысяч крестьянских семей.

Ремесленников завоеватели превращали в рабов или зависимых, принуждая работать в мастерских ханов, монгольской аристократии, монастырей. Ремесленники обязаны были платить тяжелые налоги и, кроме того, бесплатно работать в определенные дни. Нередко все их изделия отбирались, а взамен выдавался скудный паек. Новые хозяева страны по своему произволу переселяли большое число ремесленников в свои коренные владения (в Монголию).

На казенных предприятиях ремесленники вынуждены были находиться в мастерских 294 дня в году. Государственные ремесленники и члены их семей были лишены свободы в вопросах брака. Женщины — выходцы из других слоев должны были получать от властей санкцию на вступление в брак с казенными ремесленниками; после брака их юридические права сильно ущемлялись. Монголы разделили население на четыре категории по признаку национально-территориальной принадлежности и на десять сословий, поставив китайцев в самое унизительное и бесправное положение.

Если монгол убивал китайца, то его ожидали штраф в размере стоимости одного осла, а в худшем случае — назначение в военную экспедицию. Если же китаец убивал или даже просто ударял монгола, то незамедлительно следовала казнь. Завоеватели запретили китайцам ношение и хранение оружия, охоту, обучение стрельбе из лука и т. п.

Монгольские властители переняли китайские государственное формы государственной организации. Были оставлены почти в полной неприкосновенности те же органы центрального государственного аппарата, которые существовали в Сунской империи. Но китайский господствующий класс, китайские чиновники на первых порах были отстранены от власти. А так как сами завоеватели — отсталые кочевники — не могли своими силами обеспечить нормальное функционирование бюрократической системы, то ханы охотно назначали на административные должности в центре и на местах иностранцев: уйгуров, тюрков, сирийцев, европейцев (францисканских монахов) и др. Так, финансовым ведомством управлял узбек Ахмед — крупный откупщик, ростовщик и всесильный феодал. Среди иноземцев, поселившихся в это время в Китае, было также много ремесленников, мастеров и художников. Например, переехавший в Китай в 1261 г. непальский скульптор и строитель Анико, который прославился постройкой «Золотой пагоды» (в Тибете), возглавлял строительное управление при юаньском дворе.

В Каракоруме постоянно работали русские умельцы, здесь подолгу проживали русские князья. Около Пекина находились русские поселения, где бок о бок с китайцами жили русские охотники, рыбаки и воины. Когда венецианский купец Марко Поло попал в Пекин, он видел там русских людей. Еще до Марко Поло (1246) в Каракоруме побывал францисканский монах Плано Карпини, посол папы римского. В ставке хана он застал князя Ярослава, отца Александра Невского. Здесь он встретил русского золотых дел мастера Кузьму, работавшего у хана. О нем Карпини вспоминал с большой теплотой. Китайская летопись сообщает, что в 1330 г. в Пекине было до десяти тысяч русских.

Так, еще в тяжелые времена монгольского ига закладывались первые основы русско-китайской дружбы.

Численность иностранцев в Китае увеличилась до небывалых размеров. В одном только Пекине жило тогда до 5 тысяч христиан.

Однако довольно скоро стало очевидно, что без прямой помощи китайского господствующего класса монголы не в состоянии удержать власть в стране. Эту мысль весьма образно выразил один видный монгольский государственный деятель в следующих словах: «Хотя мы империю получили сидя на лошадях, но управлять ею, сидя на лошадях, невозможно». К тому же отстранение китайских служилых феодалов от управления было чревато опасностями для завоевателей: среди китайских феодалов нередко возникали тайные заговоры и мятежи. Один из таких мятежей произошел еще в 1262 г. в Шаньдуне. В 1282 г. в ханской столице Пекине вспыхнуло восстание, во время которого был убит начальник финансового ведомства Ахмед. После этого иностранцы начали покидать столицу.

После смерти Хубилая монголы стали привлекать к управлению страной китайских чиновников, предоставили им ряд уступок и, в частности, возродили традиционную китайскую систему государственных экзаменов. Часть китайских феодалов пошла на сотрудничество с монголами. На службе у завоевателей находилось свыше 4 тысяч конфуцианцев. Однако высшие посты в гражданских административных органах и все без исключения военные должности по-прежнему оставались в руках монгольских помещиков и духовенства, и лишь на второстепенных постах использовались китайцы.

Вся страна была разделена на 10 провинций («дорог») во главе с монголами. Сельское население было организовано в соседские общины, каждая из которых объединяла 50 семейств. Во главе общин назначались старосты, в обязанности которых входило содействие сбору налогов, поддержание порядка, постоянная слежка за благонадежностью населения. Придирчивый надзор за каждым шагом крестьянина дополнялся мелочной регламентацией хозяйственной жизни каждого двора: власти предписывали даже, когда, где, сколько и какие деревья сажать. Эта система вводилась в 60—80-х гг. XIII в. насильственным путем — не без помощи войск — и означала на деле насаждение крепостничества для всего крестьянства. Китайское население всячески противодействовало ее осуществлению.

Первоначально монголы отказались было от услуг конфуцианства; государственной религией в Юаньской империи признавался только буддизм, хотя и допускалось одновременное существование также ислама, христианства и конфуцианства.

Особенно большую поддержку и покровительство буддизм получил после похода Хубилая в Тибет и установления вассальной зависимости Тибета. Буддийскому духовенству предоставлялись обширные земельные владения, оно было свободно от налогов и повинностей.

Хубилай вознамерился было обойтись без китайской письменности. С помощью верховного буддийского владыки была сделана попытка заменить иероглифику особым квадратным письмом. Государственным языком был монгольский язык.

Несмотря на огромные разрушительные последствия монгольских походов торговые связи Китая не прерывались. Торговля велась с 20 с лишним странами на западе, юге, востоке и севере, прежде всего по сухопутью (через Восточный Туркестан). Большой размах приобрела также заморская торговля — с Индией, Сиамом, Явой, Суматрой, Малайей и Филиппинами. Ее значение возросло после распада Монгольской империи (1260), когда были затруднены отношения с Средней и Передней Азией. Главными внешнеторговыми центрами были морские порты Гуанчжоу, Цюаньчжоу, Ханчжоу и Янчжоу.

Развертыванию внутренней торговли способствовали упорядочение путей сообщения, создание почтовых служб, расширение сети каналов. Устройство дорог и почтовой связи требовалось монголам главным образом по соображениям военно-стратегическим. Но этими дорогами пользовалось и купечество. При Хубилае была начата реконструкция Великого канала. Пекин стал речным портом.

Со времени установления монгольского владычества в Китай хлынули арабские, персидские, среднеазиатские, индийские, европейские купцы, дипломаты, путешественники, проповедники и всякого рода авантюристы. Так, в течение 17 лет в Китае находился знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1323). Он посетил различные части страны и области, пограничные с Китаем. Первым из европейцев Поло описал Китай. «Книга» Марко Поло сыграла большую роль в развитии географии XIV–XV вв. Она была в свое время настольной книгой для многих выдающихся мореплавателей, в том числе для Христофора Колумба. «Книга» и поныне возбуждает интерес географов, историков, этнографов и филологов.

В 1294 г. в Пекин прибыл посол римского папы монах Иоанн Монте Корвино. Он построил в Пекине католическую церковь, перевел на монгольский язык Новый завет.

Первым европейским путешественникам, побывавшим в XIII–XIV вв. в Китае, страна эта показалась краем чудес. Они описывали Китай с почтительным удивлением. Венеция — Жемчужина Адриатики — казалась Марко Поло жалким захолустьем в сравнении с цветущими приморскими городами Фуцзяни и Гуандуна. Его описание Ханчжоу — города «самого лучшего и величавого на свете» — перекликается с восторженными отзывами Одорика Порденоне, жившего в Китае в 1318–1325 гг.

Хубилай почти не выпускал металлические деньги. На первых порах выпуск бумажных денег жестко контролировался, что поначалу обеспечило их довольно устойчивый курс. Но с течением времени картина резко переменилась. Взамен серебра стали выпускать непомерное количество бумажных и кожаных денег, которые наводнили страну. В 1296 г. бумажных денежных знаков было выпущено примерно в 12, а в 1312 г. — в 25 с лишним раз больше, чем в 1260-х гг. Деньги насильно навязывались крестьянам, ремесленникам и купцам.

В городской ремесленной промышленности по-прежнему господствовал феодальный цеховой строй. Монгольские завоевания не остановили роста торгово-ремесленных объединений. В Ханчжоу, например, по свидетельству Марко Поло, имелось 15 таких объединений. В цеховом ремесле большим влиянием пользовались купцы-скупщики. Цеховые организации обязаны были почти бесплатно поставлять свои изделия монгольским захватчикам. С них взималась вначале натуральная, а в дальнейшем взамен нее денежная подать соответственно имуществу мастерового.

На государственных ремесленных предприятиях были заняты крепостные и рабы. Они работали, будучи закованными в кандалы, и жили взаперти.

В юаньский период продолжался дальнейший рост городов как центров товарного производства и торговли. Изготовление тканей, фарфора и иных изделий было сконцентрировано в Чанчжоу, Сучжоу, Ханчжоу, Сиани, Тайюани и других городах. По своим размерам и численности населения некоторые из них намного превосходили европейские города того времени. Великий арабский путешественник Ибн-Баттута, посетивший Китай в 40-х гг. XIV в., с восторгом описывал колоссальные корабли, которые строились на верфях Цюаньчжоу для дальних плаваний в открытых океанских водах. «Каждый из них имеет на борту тысячу человек… На больших кораблях четыре палубы и от трех до двенадцати парусов из тростниковых циновок».

ИЗГНАНИЕ МОНГОЛЬСКИХ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВСЕНАРОДНОГО ВОССТАНИЯ

В XIV в. власть монгольских завоевателей в Китае ослабела. Вместо единой Монгольской империи в это время существовали четыре государства чингисидов. Упадок политического могущества усугублялся ожесточенными распрями среди монгольской знати.

Главным фактором, обусловившим шаткость политического господства Юаньской монархии, была героическая борьба китайского народа против иноземных поработителей. Эта борьба не прекращалась ни на один год. На юге Китая одно за другим вспыхивали восстания. Повсюду собирались отряды беглых крестьян, солдат, ремесленников и рабов. Даосы, тайные даосские и буддийские секты вербовали сторонников среди крестьян и горожан. Вступившие в секты давали клятву не щадить сил и жизни для борьбы с иноземцами.

Монгольские власти стремились террором предотвратить возникновение очагов народных брожений и вооруженных выступлений. Но никакие репрессии не могли остановить роста антимонгольских настроений и патриотических восстаний.

История антимонгольской борьбы китайского народа в XIV в. связана с тайным обществом «Белый лотос». Общество возникло как религиозная секта еще в IV–VI вв. на северо-востоке Китая (прежде всего в Шаньдуне). Это тайное братство имело свой устав и ритуал. Руководители «Белого лотоса» провозгласили борьбу против чужеземного ига, и общество приобрело большую известность в массах.

Год за годом нелегальная деятельность «Белого лотоса» принимала все более широкий размах. В одном только Шаньдуне его члены участвовали в 300 выступлениях. В сферу влияния общества входила огромная территория от северо-восточных провинций до Сычуани.

Главной движущей силой антимонгольской борьбы было крестьянство. К крестьянам все чаще примыкали горожане, мелкие торговцы, чиновники, представители ученого сословия и др. Они нападали на монгольские гарнизоны, открывали городские ворота крестьянским отрядам, готовили им оружие.

В 20—30-х гг. XIV в. «Белый лотос» организовал восстания в Сычуани, Шэньси, Гуандуне, Цзянсу, Аньхуэе, Хубэе, Хэнани, Хэбэе, Шаньдуне. В борьбу включились яо, мяо и другие некитайские народности. Эти восстания «Белого лотоса» подготовили почву для последующего широкого освободительного движения против иноземных поработителей.

Толчком к массовым восстаниям послужило стихийное бедствие (разлив Хуанхэ), которое разразилось в 1350–1351 гг. на территории Хэнани, Хэбэя и Шаньдуна. Чаша народного терпения была переполнена. В 1351 г. крестьяне восстали в Шаньдуне, Хэнани, Хэбэе, Цзянсу и Хубэе.

Главной силой широкого антимонгольского движения были массовые вооруженные отряды, известные под названием «красных повязок», или «красных отрядов». Ядро этих отрядов составляли члены «Белого лотоса» во главе с Лю Фу-туном и Хань Линь-эром. Повстанцам удалось овладеть огромной территорией на юге и севере, а также в Центральном Китае. В их руки перешел ряд городов, в том числе такие крупные, как Цзинань, Баодин, Датун, Кайфын, Ханчжоу и др. Не раз они наносили поражение войскам монголов и китайских предателей.

Восставшие убивали крупных монгольских чиновников и китайских феодалов, изменивших родине. Будучи по своей идеологии царистами, они провозглашали власть императоров. Так, например, в начале 1355 г. повстанцы Лю Фу-туна объявили императором своего вожака Хань Линь-эра.

В требованиях крестьян нередко проскальзывали мечты о социальных преобразованиях. В ряде мест они отменяли и снижали подати и повинности, аннулировали крестьянские долги и недоимки, расправлялись с помещиками, раздавали крестьянам захваченную у феодалов землю.

Следовательно, движение носило как патриотический, освободительный, так и антифеодальный характер, хотя главные силы движения были направлены на борьбу против чужеземного ига.

В 1356 г. монголы сосредоточили против повстанческих отрядов огромную армию и в течение нескольких лет добились значительных военных успехов. Основные силы Лю Фу-туна были разгромлены. К 1362 г. монгольская власть была восстановлена на территории Шаньдуна, Хэнани, Шаньси и Шэньси. Но южные и центральные районы по-прежнему оставались в руках восставших. Среди повстанческих войск в Центральном Китае с особым успехом начиная с 1352 г. действовала группа Го Цзы-сина (вскоре погибшего) и Чжу Юань-чжана.

Чжу Юань-чжан происходил из бедной крестьянской семьи. В 17 лет он лишился родителей и стал послушником в буддийском монастыре. Примкнув к антимонгольскому движению, он вскоре выдвинулся в число наиболее видных повстанческих вождей. Среди его ближайших сподвижников были крестьяне-бедняки, городская голытьба, а также представители интеллигенции (конфуцианцы) и помещичье-чиновничьи элементы. Возглавленное им войско, тоже носившее наименование «красные повязки», получило поддержку «Белого лотоса». В результате длительной борьбы Чжу Юань-чжану удалось оттеснить или уничтожить своих соперников из числа повстанческих вожаков и объединить под своим командованием подавляющее большинство патриотических отрядов. Он стал общепризнанным руководителем повстанцев.

Чжу Юань-чжан поощрял развитие земледелия и шелководства на захваченной восставшими территории, отменил монгольские законы, освободил заключенных, пресекал засилье и произвол чиновничества, грабежи и мародерство солдат; снизил, а в ряде мест и вообще ликвидировал на время налоги и повинности, предоставил крестьянам наделы земли, раздавал беднякам зерно, снял недоимки и долги, старался привлечь на свою сторону образованных и талантливых людей из рядов господствующего класса, а также из числа мусульман и самих монголов. Столь гибкая политика обеспечила Чжу Юань-чжану широкую поддержку со стороны различных слоев населения.

Укрепившись в долине Янцзы и в провинции Чжэцзян, Чжу Юань-чжан в 1367 г. начал большой поход на север. В его распоряжении находились конница, пешие воины и флот. Вскоре восставшие захватили Нанкин — важнейший стратегический пункт в Центральном Китае. В ходе дальнейших операций были освобождены Хэнань и Шаньдун, а в следующем году повстанцы почти беспрепятственно овладели Пекином. Последний юаньский император Тогон-Тимур бежал во Внутреннюю Монголию. После смерти Тогон-Тимура (1370) остатки армии монголов ушли во Внешнюю Монголию.

В 1368 г. Чжу Юань-чжан провозгласил новую китайскую династию Мин со столицей в Нанкине (в 1421 г. столица была перенесена в Пекин); сам он был объявлен императором. Однако окончательное объединение страны под властью новой династии произошло лишь в 1387 г.

Так пало монгольское иго.

Монгольские завоевания оставили глубокий след в истории Китая и других порабощенных стран, а равно и самой Монголии. Они явились одной из важнейших причин, обусловивших известную задержку и нарушение нормального развития экономики и культуры Китая.

Монгольское иго значительно затормозило развитие научных знании, литературы и искусства в Китае. Тем не менее юаньский период отмечен целым рядом замечательных достижений китайского народа в области материальной и духовной культуры.

В начале XIV в. Ван Чжэн написал «Книгу о земледелии» — подлинно энциклопедический труд по земледелию, животноводству, сельскохозяйственной технике, крестьянским промыслам, гидротехнике Китая на протяжении нескольких столетий.

Усилиями историографов были созданы династийные истории государств Сун, Ляо и Цзинь. «История династии Сун», составленная в 1343–1345 гг., по своему объему (496 глав) значительно превосходит любую из династийных историй. В сочинении «Исследования письменных памятников» замечательный ученый-патриот Ma Дуань-линь, несмотря на преследования монгольских властей, стремился передать подлинную историческую картину. Эта огромная (в 348 томов) историческая и литературная энциклопедия содержит обширный материал о хозяйстве и быте китайцев, аграрных отношениях, административной и военной системах, культуре и просвещении, нравах и обычаях, религиях, уголовном законодательстве, астрологии, географии Китая.

Национальный и социальный гнет порождал в культурной среде настроения неудовлетворенности и протеста. И не случайно многие выдающиеся поэты юаньского периода посвятили свои стихотворения острым социальным темам. В условиях монгольского завоевания, когда юаньское законодательство предусматривало смертную казнь за всякое проявление недовольства и свободомыслия, они бесстрашно поднимали свой голос против беззаконий и жестокостей, царивших в Юаньской империи, в защиту обездоленных людей. Некоторые поэты юаньского времени нередко своим творчеством звали народ на борьбу с угнетателями. Характерны в этом отношении отдельные стихи Лю Цзи, в которых он обращается к героическим восстаниям китайского крестьянства, имевшим место в прошлом, как достойному подражания примеру свободолюбия и бесстрашия для современников.

В период монгольского владычества на основе творчества народных сказителей расцвело искусство романа. В XIV в. крупнейший художник слова Ло Гуань-чжун создает исторический роман «Троецарствие», а его старший современник Ши Най-ань (1296–1370) роман тоже исторического жанра «Речные заводи» (оба романа переведены на русский язык). Это наиболее популярные и любимые в Китае произведения, известные буквально каждому китайцу. В «Троецарствии» в художественной форме отображены действительные события, относящиеся к III в., когда страна переживала один из наиболее драматических периодов своей истории. В нем повествуется о подвигах народа, о бесстрашных героях и искусных полководцах, о злых тиранах и узурпаторах. Роман пронизывают благородные идеи дружбы, братской верности, глубокой человечности и мудрости.

Сюжетной канвой романа «Речные заводи» явилось подлинное историческое событие — восстание крестьян под руководством Сун Цзяна (1120–1122). Основой произведения послужили многочисленные устные народные предания, столетиями передававшиеся из поколения в поколение. В увлекательной форме Ши Най-ань показал самоотверженную борьбу бесстрашных повстанцев, поднявшихся против произвола помещиков и чиновников. Имена многих героев романа стали в Китае символом мужества, доблести, верности долгу, силы и непобедимости. Автор воспел высокие человеческие качества народных воителей — волю к жизни, самоотверженность, непреклонность в достижении цели, бескорыстие и преданность в дружбе.

Талантливые писатели-реалисты Ло Гуань-чжун и Ши Най-ань воссоздали в своих романах картину острой социальной борьбы, раскрыли страшную действительность с ее общественными контрастами и несправедливостями и всей логикой своих художественных повествований звали к борьбе. Прославляя национальных героев прошлого, они старались пробудить в читателях и слушателях патриотические чувства.

Так в тяжелое время монгольского владычества китайский народ вдохновлялся своей национальной героикой.

Ведущее место в литературе юаньской эпохи занимала драма, ставшая искусством, рассчитанным на широкую аудиторию горожан. За время монгольского завоевания было написано около 600 пьес, из них сохранились 170. Именно в этот период складывается классическая форма китайской драмы.

Перу талантливого драматурга и поэта Гуань Хань-цина принадлежат 67 пьес. До нас дошли 18 его трагедий и комедий.

В исторических пьесах Гуань Хань-цина зритель видел многие приметы своей трагической эпохи, они напоминали ему о том, что творилось в действительности. В них отражена жизнь простого народа, бесправие угнетенных женщин из общественных низов, содержится призыв к борьбе с лиходеями-помещиками, воплощены думы писателя-патриота о справедливом возмездии палачам и тиранам, его протест против общества, в котором, говоря устами одной из героинь Гуань Хань-цина, благородной и отважной женщины из народа, «власти забыли о законах, люди не смеют слова сказать».

В драматургическом творчестве другого выдающегося писателя Ван Ши-фу — младшего современника Гуань Хань-цина — раскрывается трагедия забитой и зависимой женщины в условиях средневекового гнета, заложены гуманистические мысли о свободе личности, о праве на любовь и т. п. Из двух сохранившихся произведений Ван Ши-фу (всего им были написаны 14 пьес) пьеса «Западный флигель» является и сейчас одной из самых популярных пьес китайского классического театра. Пьеса эта известна в СССР в постановках китайских и советских актеров.