Очерки турецкой мифологии: По материалам волшебной сказки

Глава II Сочетание святых и демонических сил в дервише

Выше было сказано, что демонические персонажи — дэв, арап и пери в турецких волшебных сказках выполняют не только функцию противников главного героя, что соответствует их демонической природе, но также функцию помощников. Дервиш в турецких волшебных сказках является только помощником, концентрируя вокруг себя добро и святые силы. Однако, как мы покажем ниже, ряд характеристик этого персонажа вводит его в ранг сверхъестественных существ, имеющих связь с миром демонов.

Дервиш в обычном понимании этого термина — мусульманский странствующий монах, давший обет бедности, живущий на подаяние, человек, отказавшийся от всех мирских благ. Дервиши объединялись в ордены, или братства, которые по уставу отличались друг от друга, но всегда были связаны с суфизмом — религиозно-философским учением, распространенным на мусульманском Востоке. В народе считалось, что дервиши умеют колдовать, а в переносном значении слово дервиш обозначало даже «нищий, бродяга».

Необходимо подчеркнуть, что дервиш в турецких сказках — это человек исключительной святости, служитель Аллаха, отшельник, отказавшийся от земных благ. Вместе с тем он обладает магической силой, может распоряжаться волшебными предметами, как колдун. В текстах турецких волшебных сказок он обозначается словами derviş и derviş baba, где baba означает «отец», «родитель», в переносном значении — «благодетель»; это слово может употребляться также при почтительном упоминании или обращении к человеку старшему по возрасту. Поэтому при переводе турецких сказок на русский язык derviş baba, согласно общему контексту той или иной сказки, передается как «старик-дервиш», «отец-дервиш», «батюшка-дервиш».

Вместе с тем слово baba в религиозной традиции обозначает главу (шейха) некоторых дервишских орденов, а также бродячего проповедника, миссионера, старца-наставника. Большое число тюркских странствующих дервишей (baba) появилось в Малой Азии в XIII в. во время нашествия монголов. Вообще сельджукидский период в Малой Азии отличался тем, что мистицизм был тесно связан с распространением и утверждением мусульманской культуры в этом регионе. Дервиши-суфии пользовались поддержкой сельджукидских властей, им оказывали покровительство и при дворах других правителей, например Ирака. Популярности ислама среди населения (в том числе христиан) способствовали такие качества дервишей-мистиков, как гостеприимство к путникам, забота о больных и бедных. Энтузиазм, с которым они проявляли свои душевные качества в чисто практических делах, резко отличали их от ортодоксальных мусульман[26]. Как отличительная черта дервишей эта традиция оказания помощи ближним сохранилась в текстах турецких сказок вплоть до наших дней.

Отметим положительные характеристики данного мифологического персонажа.

1. Влияние дервиша на появление у бездетных людей потомства. Так, дервиш «по воле Аллаха» посылает ребенка бездетным купцу и его жене («Ситти Нусрет»). В одной из сказок дервиш дает яблоко, половину которого должен съесть падишах, другую половину — его жена, чтобы зачать ребенка, и сообщает: «…после этого Аллах пошлет тебе сына» («Инджи-бей и Мерджан-ханым»). В другой сказке при соблюдении тех же условий дервиш обещает, что у падишаха и его жены родится дочь («Илик-султан»).

2. Дервиш выступает в роли спасителя и советчика. Так, «отец-дервиш» спасает детей, брошенных в сундуке в море, потом растит их, заботится о них до тех пор, пока они не вырастают и не истекает срок его отшельнического обета («Чан-Кушу, Чор-Кушу»). В другой сказке с похожим сюжетом «старик-дервиш» спасает детей, плывущих в сундуке по Дунаю, и заботится о них, пока они не вырастают («Падишах и три девушки»). В следующем сюжете «батюшка-дервиш» спасает брошенную на произвол судьбы девушку, заботится о ней и выдает ее замуж за сына падишаха («Попугай»).

Дервиш научил героя сказки, как не погибнуть, когда юноша спустился в глубокий сухой колодец, намереваясь отворить путь воде («Мехмед-лежебока»); дал совет герою, как добиться успеха в порученном ему деле («Чан-Кушу, Чор-Кушу»).

3. Дервиш может оживить человека. Так, в одной из сказок дервиш возвращает жизнь героям — юноше и девушке, покончившим с собой из-за недоразумения, а злую девушку-завистницу он «отправил в ад» («Аху-Мелек»).

4. Дервиш может выполнять функцию дарителя волшебных предметов, помогающих героям достичь благополучия. Так, «отец-дервиш», умирая, оставляет спасенным им детям перстень — если его лизнуть, появится арап, исполняющий любое приказание; волшебные баранью шкуру и плетку — если этой плеткой ударить по бараньей шкуре, тоже появится арап, который может перенести владельца волшебных предметов в любое место; колпак — если его надеть, станешь невидимым («Падишах и три девушки»). В одной из сказок в событиях поочередно участвуют несколько дервишей, дающие герою какой-нибудь волшебный предмет. Один дервиш дает чудесный посох, который по приказу доставляет любую вещь; другой — тыкву, из нее появляется арап и начинает собирать войско; третий дервиш дает колпак, с его помощью можно стать невидимым; еще один «старик-дервиш» дает молитвенный коврик, летающий по воздуху. Все эти предметы юноша — герой сказки получает от дервишей в обмен на волшебный орех, из него по приказу владельца появляются всевозможные кушанья; орех же был получен им от падишаха пери («Дочь Короля-падишаха»). В другой сказке дервиш дарит человеку черную плеть, с помощью которой можно добыть черную курицу, несущую драгоценные яйца («Черная курица»).

Несмотря на эти безусловно положительные действия по отношению к герою-человеку — действия спасителя, помощника, советчика, дарителя, — дервиш производит впечатление существа опасного, обладающего магической силой неясного происхождения. Это подтверждается следующими обстоятельствами. Так, дервиш всегда появляется перед героями турецких волшебных сказок в диком, пустынном месте, даже в горах, т. е. в неблагоприятном, «чужом», «опасном» пространстве волшебной сказки. Хотя, конечно, человек, посвятивший себя отшельнической жизни, вроде бы и должен находиться в пустынных местностях, однако именно такие места — обычное обиталище дэвов, существ демонической природы. Дервиш, обладая магической силой, как хозяин волшебных предметов, связан со сверхъестественным миром. Другими персонажами, которые выполняют функцию дарителя волшебных предметов в турецких сказках, являются арап, т. е. джинн, и падишах пери — существа, как было показано выше, безусловно демонические. Таким образом, дервиш не просто святой отшельник, посвятивший себя молитвам Богу, а колдун, которого функция дарителя волшебных предметов сближает с такими опасными сверхъестественными персонажами, как арап и пери.

Кроме этого, в одной из сказок девушка-героиня видит, что покровительствующий ей «отец-дервиш» сидит на кладбище за одним из могильных камней и пожирает печень покойников («Ситти Нусрет»). Заметим, что подобное поведение более характерно для гуля — мифологического персонажа, заимствованного из арабской демонологии домусульманского времени. В арабской мусульманской мифологии гули — это джинны женского пола, которые, изменив свой внешний вид, заманивают путников, убивают их и поедают[27].

Согласно народным поверьям турок, гули — это особый вид арабских джиннов женского пола, которые обитают на кладбище и в пустынной местности, питаются мертвечиной, они называются гуль-ябани («гуль из пустыни»)[28]. Другим тюркским народам также известен этот мифологический персонаж, имеющий в разных тюркских языках фонетические модификации в названиях, куда обязательно входят два понятия: гуль (араб. — «чудовище») и ябан (перс. — «пустыня»).

Таджики считают, что гуль-ябани — это антропоморфное существо, которое обитает в горных лесах. Оно отличается огромным ростом и неприятным запахом, покрыто черной шерстью, имеет вывернутые ступни или когти на руках и ногах, являясь людям, разговаривает человеческим языком[29]. По некоторым персидским поверьям, гули — это сверхъестественные существа, которые не отличаются от дэвов, по другим — они представляют собой особый вид духов. Гули обитают в пустынях и недоступных горных ущельях, куда заманивают путников и поедают их. Они также пожирают мертвые тела на кладбищах и ведут себя как оборотни[30]. Гуль — персонаж арабского фольклора, злой дух-людоед[31].

Приведенные описания данного мифологического персонажа свидетельствуют о его очевидной близости в фольклоре тюркских и иранских народов к другому мифологическому персонажу — дэву, но святой «отец-дервиш» не может вести себя как гуль или дэв, даже если он делает это намеренно, чтобы испытать терпение героини. В этой же сказке дервиш подвергает героиню еще более жестокому испытанию: в течение нескольких лет он похищает ночью ее рождающихся детей, мажет ее губы кровью, чтобы все думали, что она поедает своих детей. Героиня сказки знает, что с ней проделывает дервиш, но молчит, идя на всякие унижения, терпит гнев мужа и его матери. В финале сказки все разъясняется, дервиш возвращает героине ее детей невредимыми, похвалив за терпение и покорность. Хотя сказка завершается, как обычно, благополучным концом, остается впечатление, что дервиш испытывал свою приемную дочь уж слишком жестоко для святого отца («Ситти Нусрет»).

В другой сказке дервиш, явившийся девушке-героине во сне, дает ей такой совет, с которого начинаются все ее злоключения («Мехмед-лежебока»).

Таким образом, ряд характеристик дервиша сближает его то с арапом, то с дэвом, то даже с гулем, хотя последний ни в женском, ни в мужском облике в исследуемых турецких сказках не встречается.

Нечеткость в разграничении функций указанных персонажей проявляется и в том, что на призыв «из глубины души и сердца: „Ох-ох!“» в одной из сказок явился дервиш, а не арап, хотя, как было показано выше, «Ох» — это имя арапа, т. е. имя дьявола («Мехмед-разбойник»). И наоборот, демонический, отрицательный персонаж арап может заимствовать положительные функции святого дервиша. Так, в одной сказке яблоко для зачатия ребенка дает арап, т. е. джинн, а не святой отец («Ослиная голова»), в другой — арап, а не дервиш является падишаху во сне и говорит, что у него наконец-то родится дочь («Беспутная дочь падишаха»).

Смешение святых и демонических сил в указанных персонажах особенно отчетливо видно на примерах двух похожих сюжетов сказок «Попугай» и «Батюшка-дэв». Все то, что в сказке «Попугай» совершает для дочери падишаха «старик-дервиш», помогая ей добиться счастья, в сказке «Батюшка-дэв» выполняет дэв.

Следовательно, дервиш, дэв и арап могут дублировать роли друг друга, что доказывает отсутствие твердого разграничения функций и понимания сущности данных мифологических существ людьми середины XX столетия, когда были записаны эти сказки.