Одарённая

Глава 6

– Это лубрикус профитум, – любовно поглаживая листики пышного деревца, вещала госпожа Арабелла. – Его особенность в том, что он обладает способностью двигаться, поэтому его крайне сложно сорвать или пересадить.

В теплице было влажно и жарко, но мне казалось, что я попала в Рай. Вокруг было столько растений: диковинных и не очень, хищных, сладкопахнущих и источающих дурной аромат, с острыми листьями и пышными бутонами или вовсе неприметные. И все они говорили со мной! Я слышала их шелест, тихий зов, напоминающий отдаленный шепот моря или шуршание листвы. Но ответить не могла – госпожа Арабелла вела лекцию, рассказывая о свойствах редких трав, и делала это интересно и увлекательно. Заслушалась не одна я – студенты столпились возле большого стола, заставленного горшочками, удобрениями и садовым инвентарем, разглядывая лубрикус профитум. Цветок выглядел обычно – пышный низкий кустик с сердцевидными листочками, которые постоянно пребывали в движении, и мелкими соцветиями в виде бледно-голубых звездочек. Зато обладал удивительным эффектом – по словам госпожи Арабеллы, если заварить листья растения, то получится сонный отвар, способный отправить человека в мир снов за считанные минуты – достаточно одной чайной ложки.

– А цветы лубрикуса используются при сильном магическом истощении, – продолжала лекцию госпожа Арабелла. – Если их растереть и…

Рини, стоявшая сбоку от меня, еле слышно простонала и интенсивно принялась обмахиваться блокнотом.

– Как тут жарко, я сейчас сварюсь! Может, отпроситься в туалет? – жалобным шепотом протянула подруга.

Один из целителей шикнул на Рини, прижав палец к губам. Рини в ответ высунула язык.

– А сейчас мы будем пересаживать лубрикус профитум из горшков в землю, – повысила голос госпожа Арабелла, смерив нас негодующим взглядом. Растение активно зашевелилось. – Ведите себя тише. И будьте аккуратны: ничего не трогайте и не ешьте без моего разрешения.

Сзади раздался шорох, а потом сдавленное булькание. Обернувшись как по команде, мы узрели Лили, которая прижимала ладонь ко рту, а на глазах ее наворачивались слезы.

– Простите, госпожа Арабелла…Я не хотела…

– Деточка, – ахнула преподаватель, стремительно направляясь к Лилиан. Черные юбки Арабеллы взвихрились и мелькнули прямо перед моим носом – несмотря на возраст, скорость целительницы не уступала гепарду. – Что ты съела?

– Вишню, – уже прорыдала Лили, заливаясь слезами. – Я очень люблю вишню, и увидела несколько плодов…Подумала, что ничего страшного, если съем одну… Простите, госпожа Арабелла!

Рот Лили и в самом деле был перепачкан красным соком. Однокурсники возмущенно шептались, кто-то из целителей ехидно ухмылялся, видимо, зная о свойствах растения.

– Я же говорила: ничего не есть! – всплеснула руками госпожа Арабелла. Глаза Лили напоминали размером чайные блюдца: огромные, испуганные, блестящие от слез.

– И что теперь будет? Я умру? – шепотом спросила стихийница. На середине фразы голос ее дрогнул, и она вновь заревела.

– У Эрдосской Вишни другие свойства, – ехидно ответил Майк. Розалин возмущенно шикнула на него.

– Нет, милочка, – покачала головой преподаватель. – От Эрдосской Вишни еще никто не умирал. Счастье, что ты съела только одну ягоду. Значит, эффект будет недолгим.

– Какой эффект? – насмерть перепуганная Лили переводила взгляд то на госпожу Арабеллу, то на однокурсников.

– Эйфория, – рассмеялся Майк. – Сейчас тебе станет так хорошо, как никогда не было.

Фраза получилась довольно двусмысленной, девочки покраснели, а Чарльз Крассен и парни довольно заулыбались, награждая Лили сальными взглядами.

– Может, поспорим, что я лучше Эрдосской вишни? – крикнул некромант. Госпожа Арабелла осуждающе сдвинула брови, Лили вздохнула с облегчением, а я недовольно посмотрела на Майка: мимолетная симпатия к нему улетучилась после этого высказывания.

– Чарльз Крассен, сопроводите Лили в госпиталь, – распорядилась госпожа Арабелла. – Все остальные принимаются за пересадку лубрикуса. Живо!

Студенты встрепенулись, и послушно бросились к растениям. Я подошла к своему образцу, легонько дотронулась до зеленого листочка, и прикрыла глаза.

«Здравствуй, Слышащая», – прошелестел в голове голос.

«Лубрикус?», – уточнила я.

«Да. Нас много, но мы говорим от его лица».

«Кто это: мы?».

«Все саженцы», – отозвался голос. – «Помочь тебе?».

«Да, пожалуйста», – попросила я, и, следуя инструкциям растения, аккуратно выкопала саженец и пересадила его возле клумбы с пышными розами.

– Амеллин, подойдите сюда, – позвала госпожа Арабелла, внимательно наблюдающая за студентами. Я направилась к преподавателю, замечая завистливые взгляды однокурсников – некоторые из них до сих пор не знали, как подступиться к бойкому растению.

– Слушаю, госпожа Арабелла.

Я встала напротив преподавателя, не зная, куда деть перепачканные в земле руки.

– Ты говорила с лубрикусом?

– Да.

– Хорошо, – госпожа Арабелла рассмеялась. – У меня будет к тебе небольшая просьба. Дело в том, что… Рини! Снимите кольцо, оно вам мешает. Да и вы можете его потерять.

Рини, возящаяся со своим саженцем, замерла и виновато посмотрела на госпожу Арабеллу.

– Я не могу его снять, – глухо ответила подруга. – Оно досталось мне от мамы.

– Рини, кольцо запачкается, или вовсе соскользнет, – терпеливо повторила преподаватель. – Положите пока в ящик моего стола – там оно будет в целости и сохранности.

– Нет, – заупрямилась Рини. Я посмотрела на ее руки – колечко было непримечательным: из темного серебра, украшенное светлым фиолетовым камушком. Меня поразила другое: ногти Рини – длинные, ухоженные и аккуратные, никак не вязались с образом простой девушки из бедной семьи. Однако подруга с энтузиазмом принялась рыться в земле, и я успокоилась – никакая белоручка так бы не поступила.

– В общем, – вернулась к теме разговора госпожа Арабелла. – Есть одно растение – мальвин Эфенд. Оно из соседней страны, и очень капризно. Мне привез саженец мой приятель, и мальвин вроде прижился, но в последнее время чахнет. Чтобы я не делала – все без толку! Может быть, вы сможете поговорить с ним?

– Конечно, я попробую, – с готовностью кивнула я. – Где оно?

– После того, как занятие закончится, я отведу вас, – пообещала преподаватель. – Спасибо, Амеллин. Так, аккуратнее с корнями, Майк! Розалин, не надо бояться – лубрикус не кусается.

Госпожа Арабелла вернулась к студентам, а я отправилась помогать Рини. У нее неплохо получалось, только вот она никак не могла ухватить растение за стебель, чтобы поднять вверх.

– Дай помогу, – я присела рядышком, привлекая внимание однокурсников.

– Оно все время вертится, – пожаловалась Рини, закусив губу от усердия.

– Эй, а почему это она помогает ей? Так разве можно? – возмутился кто-то из некромантов. Лицо парня было перепачкано землей – лубрикус при помощи корней швырнул в него мелкие комочки грязи.

– Можно, Микаэль, – смерила его грозным взглядом госпожа Арабелла. – Вот вы сейчас закончите, и поможете вашей соседке.

Микаэль обиженно замолчал, и вернулся к пересадке. К концу занятия только пятерым удалось покорить бойкое растение, и среди счастливых и перемазанных землей студентов больше всех радовалась Рини.

– Теперь я могу что угодно, – заявила подруга, утирая тыльной стороной ладони лоб. – Пойдем скорее домой, есть хочу – сейчас умру от голода.

– Погоди, – я ухватила проворную Рини за локоть. – Мне нужно помочь госпоже Арабелле. Можешь без меня идти, в столовой встретимся.

– Нет уж, подожду.

Подтверждая свои слова, Рини уселась на табуретку в углу теплицы, и нахохлилась, словно птичка. Госпожа Арабелла, осмотрев пересаженные лубрикусы, жестом указала мне идти за ней в дальний угол, и остановилась возле чахлого росточка в коричневой кадке.

– Вот он, – с гордостью объявила преподаватель. – Мальвин Эфенд.

Столь почитаемый госпожой Арабеллой мальвин выглядел жалко: одинокий стебель возвышался над землей, слегка наклоняясь к низу; был кривоват и сер. Я скептически воззрилась на сие чудо, а преподаватель, прижав руки к груди, взволнованно спросила:

– Вы сможете поговорить с ним? Спросите… у него, что ему нужно. Почему он чахнет?

– Хорошо, я постараюсь, – уклончиво ответила я, присаживаясь на корточки возле кадки. Преподаватель кивнула, и умчалась встречать других студентов, пришедших на занятие: черные юбки целительницы взметнулись и исчезли.

Сосредоточившись, я закрыла глаза и позвала растение. Ничего. Сделав глубокий вздох, коснулась стебля, и еще раз мысленно повторила зов. Студенты, активно переговаривающиеся и смеющиеся, сильно мешали и отвлекали внимание. Раздражение, вызванное еще одним громким взрывом смеха, заклокотало в груди, и я резко обернулась, чтобы попросить вести себя потише.

Финн стоял, окруженный одногруппниками, возле большого стола и внимательно слушал парня в очках, который присутствовал на тренировке. Другие студенты окружили их кучкой, с обожанием смотря на Дегросса, а Эллария и вовсе висла на его руке, взглядом давая понять всем: он мой! Не трогать!

Подавив вздох, я повернулась к цветку. «Попробуй еще раз», – мысленный приказ самой себе. Отбросив эмоции и поглаживая стебель, я позвала растение. И оно откликнулось! Совсем слабо, еле слышно, но отозвалось!

«Слышащая», – голос мальвина был похож на дуновение ветерка. «Помоги».

«Что мне сделать?».

«Не хватает…Воздуха».

На этом цветок затих. Как бы я не пыталась снова поговорить с ним, в ответ слышала только смех и подначки студентов сзади. Когда на плечо легла чужая рука, я вздрогнула и пошатнулась, неуклюже упав на пятую точку.

– Ох, Амеллин, простите!

Госпожа Арабелла виновато улыбнулась, и помогла мне встать.

– Я хотела спросить, как ваши успехи. Удалось?

– Да, – деловито отряхивая юбку, я утвердительно кивнула. – Я смогла поговорить с мальвином, но недолго – он слаб.

– И что…что он сказал?

– Ему не хватает воздуха, – сообщила я.

– Воздуха? – озадачилась преподаватель. Один из студентов уронил горшок, и тот разбился с жутким грохотом.

– Говард! – взорвалась госпожа Арабелла, глядя на осколки горшка, веером рассыпавшихся на полу. – Можно поаккуратнее!

Говард – пухлый стихийник, который вчера был мастерски сбит атакой Элларии в столовой, попытался собрать остатки посуды, но только еще больше раскидал осколки.

– Похудей, Говард, а то как слон в посудной лавке, – крикнула Эллария. Остальные девушки засмеялись, кто-то похвалил шутку. Бедный Говард, красный от смущения и стыда, вслепую шарил по полу, перетаскивая части горшка.

– Давай помогу, – Рини, встрепенувшись, вылезла из своего угла, и бросилась к стихийнику, ловко собирая осколки тонкими пальцами.

– Не надо, – Говард покраснел еще больше. – Ты поранишься.

Госпожа Арабелла только покачала головой, смотря на это действо, а Рини махнула рукой: «Ерунда», продолжая убирать беспорядок.

– Говард, у тебя что, появилась подружка? – противно рассмеялась Эллария. Остальные вторили ей, и, что самое неприятное – Финн тоже улыбался! Запрокинув голову и проводя рукой по волосам, смеялся громко и от души.

– А ты местная сваха? – осведомилась Рини, отряхивая ладони от грязи и пыли.

Окружающие притихли. Госпожа Арабелла стояла рядом со мной, скрестив руки на груди, а я готова была броситься на защиту Рини.

– Что? – визгливо спросила Эллария. – Ты кто такая?

– В чем дело, Эллария? – нетерпеливо поинтересовалась подруга, с вызовом глядя на водницу. – Ты так любишь обижать слабых? У тебя комплексы? Родители не любили тебя в детстве? Мама не заплетала тебе косички перед сном, а папа не катал на плечах?

Эллария побледнела и как-то осунулась, сделав шаг назад.

– Что ты…– прошептала она. – Откуда ты…

Неожиданно она запнулась, и, нелепо взмахнув руками, плюхнулась в свежевскопанные грядки, угодив прямо в место для удобрений. Студенты расхохотались, госпожа Арабелла улыбнулась кончиками губ, тут же пряча улыбку, а я наблюдала за Финном: он не сделал ни одной попытки, чтобы помочь Элларии.

– Пойдем, – Рини повернулась ко мне. Выслушав слова благодарности от преподавателя, я пошла вслед за подругой.

– Слушай, – на выходе из теплицы Рини радостно расхохоталась. – А тут действительно бывает весело! Жалко, что падение Элларии не сфотографировали на живой фотоаппарат.

– Это точно, – согласилась я. – Она бы составила отличную компанию Балларду.

И мы обе согнулись от смеха, вспоминая снимки Энтони с мокрым лицом.