Одержимость Альфы (СИ)

Глава 21. Морад

Последние недели моей жизни были пропитаны болью. Ее было слишком много, настолько, что научился различать ее грани. Она была разная. Боль душевная, терзающая от того, что не справился и не оправдал надежд своей стаи.

Боль физическая, когда ведьмочка тянула жизненные силы из моего организма. На смену ей пришла боль яростная и всепоглощающая от осознания, что встретил свою пару и не видел совместного будущего. Проклинал высшие силы, которые вознаградили и одновременно прокляли.

После последовала самая привычная боль, физическая. С ней знаком с ранних лет, она трансформировалась, но всегда присутствовала в моей жизни. Спарринги, отстаивания своего права альфы. Схватки с минарами тоже не проходили гладко, и порой раны нанесенные магическим огнем и тьмой, затягивались мучительно долго.

Когда нас с Хеленой переместили в клан кинов, снова ощутил боль, но она была привычной, почти ничего не задевала, кроме физической оболочки. Такой же итог несла боль от ударов кнута. Скорее корчился от собственных эмоций. На коленях, перед палачом, безвольный и скованный.

Это ранило гораздо глубже, чем порезы на спине. Они заживут, стянутся, а вот ощущения позора не сотрется с моей памяти. Тогда мне казалось, что прочувствовал весь спектр боли, но как же я ошибался.

Оказалось, что гораздо сильнее меня ранит боль Хелены.

Она не показывала, держалась гордо и делала вид, что все вытерпит, что железная. Но я-то уже успел почувствовать, успел узнать, какая она на самом деле. Со сложной переломанной судьбой, без крова над головой, без безопасной гавани. Она сильная, но не достаточно, чтобы не надломиться внутри.

Когда предложил исполосовать свою спину, склонившись перед ней на колени, знал, что только выпустил на волю своих демонов, она освободится, переродится. Оказывается ее чувства ранили гораздо сильнее всего остального. Смог стерпеть всякое за свою жизнь, но видеть, как любимая женщина страдает, не смог.

Пожалуй, любимая. Нет смысла отрицать, что она пролезла под кожу, что стала важной и незаменимой. У меня не замирает сердце при взгляде на ведьмочку, не перехватывает дыхание как у юнцов.

Мои чувства глубже.

Не смогу дать точное определение любовь ли это.

Она должна быть светлой и мягкой. Обволакивать и согревать изнутри. А между нами лишь тьма и руины. Но где-то среди всего этого апокалипсиса, мы тянемся друг другу. Вместо нежных объятий, зачастую у нас схватка, вместо поцелуев, вгрызаемся в плоть друг друга.

Мы калечим и раним друг друга, но вместе с тем создаем свой уникальный мир.

Неповторимый и стойкий.

Он простоит веками.

Ему нестрашны катаклизмы. Он построен на руинах, а сейчас процветает во всей красе.

Нам не нужны ласковые слова, чтобы сказать главное. Не нужны громогласные эпитеты, чтобы сравнить наше чувство с другими парами. Мы израненные внутри, покалеченные и только в объятиях друг друга исцеляемся.

Уверен, что и дальше будем противостоять, ругаться, кидаться друг на друга, как дикие звери. Но только в моменты обнажения своей кровавой натуры мы едины.

Наши стремления едины.

Наши судьбы соединяются.

Эта наша любовь.

Горькая. Страшная. Пугающая.

Но она наша.

Когда после выброса негатива Хелена затихает в моих руках, наслаждаюсь. Все ее слова отрицания действуют, как бальзам на истерзанные раны. Значит, в ней возродились силы. Она готова идти дальше. А для того, чтобы ведьмочка пошла одной со мной дорогой, сделаю абсолютно все. Вытерплю любые испытания.

Если изначально отрицал и не принимал ее как пару. Злился, что она ведьма, то теперь узнав, какая она на самом деле, не приму другую. И дело даже не в том, что она выбор зверя. Я принимаю ее, без указки зверя. Нужно было провести некоторое время отрезанным от зверя, чтобы осознать, даже без его подпитки, она моя женщина.

Другой такой нет и не будет.

Будут только тонкие копии. Маленькие принцессы.

Просыпаюсь от того, чтобы Хелена пытается выскользнуть из моих объятий. Глупо было надеяться с ее стороны, что не замечу и отпущу.

— Куда? — рычу возле ее уха и прикусываю за шею.

Хелена начинает активнее дергаться, пытаясь ускользнуть. Одним слитным движением подминаю под себя и смотрю в глаза. Пытаясь понять все ли, она выплеснула вчера или в глубине ее колдовские глаза еще плещется горечь.

— Мне нужно, слезь с меня, — возмущается и трепыхается.

От каждого ее движения, завожусь все сильнее. В эти глаза. В них нахожу искры жизни. Она переродилась. Расправила крылья и готова покорять хоть весь мир.

— Куда? — приглушенно переспрашиваю, толкаясь бедрами вперед.

Я очень удачно расположился между разведенных ног и отпускать ее не собираюсь. Слишком быстро. Хелена прячет взгляд и краснеет. Мило, но таким меня не проймешь.

Наклоняюсь и прикусываю ее губу, оттянув, отпускаю.

— Мне правда нужно, — еле слышно произносит.

Голова плохо соображает, сейчас все силы организма сконцентрированы в паху. Хочу ее. Но вот этот тон и смущение. Догадка долетает до затуманенного мозга, и я отпускаю ведьмочку на свободу. Она срывается с постели под мой раскатистый смех.

Стоять обнаженной передо мной, полосовать спину хлыстом это нормально. Смущения не вызывает. Стонать и извиваться во время секса тоже приемлемо. А вот сказать вслух, что ей нужно отлучиться в туалет, это катастрофа и проблема.

Смешная.

Стоит только ей вернутся и у меня появляется полный обзор на ее платье. Теперь могу думать только о том, как скоро окажусь в ее лоне. Мы легли спать в чем были, не переодеваясь. И только сейчас смог оценить глубокое декольте.

Ложусь на спину и маню указательным пальцем.

— Иди ко мне. Помнишь, обещал тебе поиграть в пациента и целительницу. Время пришло.

И снова на ее щеках появляется очаровательный красный оттенок. Не такой явный, но все же.

— Угомонись. Ты обещал быть послушным, — стрельнув глазками, напоминает.

— А я тебя послушно трахну. Медленно и со вкусом.

— Морад! — восклицает.

— Хочешь деталей? Помнится меня, ты ими щедра наградила, — предлагаю заранее зная, что она смутится.

И да, на миг Хелена прикрывает глаза. Видимо, не совсем правильно угадал реакции ведьмочки, когда она их открывает, там читается прямой посыл.

"Не слушай меня, а действуй"

— Хорошо, — уверенно заявляет, откинув стыдливость.

Вот это поворот. Только за.

— Но на моих условиях, — прилетает вдогонку.

— Каких? — ухмыляюсь еще шире.

Интересно, что она задумала. Интригует.

— Мне понравилось, когда у тебя были связаны руки, — смело выдвигает, смотря прямо в глаза, а потом закусывает губу.

Интересный поворот. Даже могу сказать, неожиданный.

Возможно, есть подвох, но пока не попробую, не узнаю.

— Согласен.

Хелена убегает в гардеробную и возвращается с поясом от халата в руках.

Говорить ей, что смогу его порвать или пусть думает, что надежно связан?

Придержу такую информацию при себе. Видя, как моя девочка старается, не озвучиваю очевидное. Если ее заводит мое обездвиживание, пусть играется. Завязав несколько узлов, она садится рядом и хитро улыбается. Так и знал, что будет подвох.

— Теперь мы можем поговорить, — заявляет моя проказница.

Рычу, не сдерживаясь и для убедительности, несколько раз дергаю руками. Только бы силу рассчитать, чтобы этот пояс не порвался раньше времени. Видя мое состояние Хелена улыбается беззаботно и сияет.

Эта маленькая уловка стоила того, чтобы она вот так открыто улыбнулась.

— Хелена, — рычу возмущенно.

Хотя в душе ликую и наслаждаюсь, но ей незачем об этом знать.

— Не сердись, — надув губки, проговаривает, а потом наклоняется и невесомо целует в губы.

Настолько удивлен проявлениям инициативы, что в первые секунды нахожусь в ступоре. А потом ощущаю, словно что-то настолько мощное врезается в меня, что разрывает мир надвое.

Она впервые сама меня целует.

Что я там думал недавно, что не буду счастлив, как неопытный юнец. Буду, еще как буду.

Рывком подаюсь вперед и сминаю желанные губки, мне бы руки освободить и зарылся пятерней в ее волосы, но маскировка превыше всего. Успеваю юркнуть языком в ротик, как ведьмочка отстраняется. Всего лишь на мгновение вижу растерянность в его глазах.

Будто не она меня поцеловала, а это за нее кто-то сделал, но Хелена умеет держать лицо, сразу исправляет свою ошибку.

— Ведьмы дали подсказку. Видимо, поняв, что мы бездари и провозимся с этим тайным ходом слишком долго. Он в библиотеке. Она открыта, сегодня придется засесть там и обшарить все стены на предмет прохода.

— Поищи, но не ходи туда сама, — вношу свою лепту.

— Как ты себе это представляешь? — возмущенно проговаривает. — Я могу перевести тебя в покои, но ты не сможешь свободно разгуливать по замку.

— Придумай что-нибудь. У тебя знания ведьмы, а теперь еще и демонессы. Не верю, что в арсенале двух женщин не найдется, какого нибудь отвара или заклинания на этот случай. Напряги память.

Вот эти невинные шалости со связыванием рук могу перетерпеть, а вот отпускать ее по тайным ходам саму, нет. Мало ли с кем или чем она там столкнется, а еще этот демон, которого мы должны освободить.

Кто знает, сколько он провел в заточении и как у него с психикой. Как бы не была сильна ведьмочка, но лучше идти вдвоем. Хелена задумывается, перебирает варианты в голове. Настолько погружается в свои мысли, что, скорее всего, и не замечает, как ногтем царапает мне грудь.

Так уже было, когда она задумалась, а я лежал на диване с окровавленной спиной. Ее действия неосознанные. Она не отдает себе отчета в них, и от этого они самые правдивые.

— Дурман трава не подойдет… — бубнит под нос и начинает постукивать пальцами по груди.

Оставаться неподвижным становится все сложнее. Но ей нужно время.

— Чары могут не сработать… — снова бубнеж, но теперь вместо постукиваний она гладит кожу. — Нужно наверняка и быстро…

Нужно прекращать или накинусь на нее.

— Хелена, выясни для начала, какие травы хранятся в замке, а потом действуй.

— Знаю я все, — раздраженно высказывается и бьет по груди кулаком.

Для меня ее удар не ощутим, как укус комара, но бездна меня раздери так приятен.

— Они должны быть без сознания и с потерей памяти, — снова бубнит себе под нос.

А потом ведьмочка решает, что ей мало выделенного пространства на кровати. Забирается с ногами и ложится рядом со мной. Значит поглаживания закончились. С такого положения достаточно неудобно будет дотягиваться до моего торса.

Но оказывается снова недооценил свои девочку, она упирает сосредоточенный взгляд на картину и ложится на бок, и снова принялась поглаживать. Только уже не грудь, а живот. Как бы мне хотелось, чтобы ее пальчики опустились ниже, а в идеале залезли под ткань.

Уже готов и дымлюсь. Но преданно жду, пока она додумает эту бесконечную мысль. Время тянется как резиновое, а мнимые путы на руках начинают раздражать.

— Точно, как я раньше не вспомнила, — наконец-то восклицает Хелена.

Она переводит свой взгляд на меня и выдает на одном дыхании.

— Будешь в качестве подстраховки. Замковым стражникам прочищу мозги, чтобы они даже не вспомнили, кто и когда мимо них проходил. А вот если в тайном проходе встретятся еще, то ты их вырубишь, а потом сотрем им память эликсиром. К нему добавим зелье для сна, срок действия не велик. У нас будет от силы полчаса максимум час, и они о нас и не вспомнят. Думаю, что на больший срок будет рискованно.

Стоило только ей до конца озвучит свою мысль, как срываю путы и набрасываюсь на свою долгожданную добычу.