Одержимость Ростовщика 2 (СИ)

31

На следующий день я просыпалась несколько раз. Уставшая. Едва соображающая, а потом почти сразу снова засыпала.

Но мне кажется, что скорее это всё было долгим сном, потому что при каждом пробуждении находила Рагнара рядом с собой. Он то кормил меня, то поил водой или лекарством. Чаще я заставала его сидящим на кресле с ноутбуком, ловила хмурый взгляд и снова засыпала.

Окончательно проснулась лишь ранними утром следующего дня. Слабость в теле ещё не оставила меня. Голова отказывалась нормально работать, хотя я и чувствовала себя гораздо лучше. По крайне мере было уже не так плохо, как тогда когда потеряла сознание. И тошнота прошла…

" — Р-Рагнар… ещё, ещё…" — в голове резко вспыхнула картина моих последних минут, перед тем, как я потеряла сознание.

Нет, нет, нет… ааааа….

Это был просто сон. Этого не было на самом деле. Мне все приснилось, как и раньше. Стыдно признаться, но я часто видела подобные сны… где мы… с Рагнаром…Это происходило в те ночи, когда мне особенно сильно… хотелось его.

Ворочаясь из стороны в сторону, я схватилась за голову и убеждала саму себя в том, что случившееся не было правдой. Этого просто не могло быть… но застав Рагнара спящим на кресле, убедилась в обратном. Всё было самой настоящей реальностью. От начала и до конца.

Почему я такая невезучая? И как теперь ему всё объяснять, чтобы не понял меня неправильно? Лучше бы всё и правда оказалось сном. По крайне мере, можно было просто оставить всё так, как есть…

Стоп. Выходит и вся забота Рагнара, приснившаяся мне, была на самом деле?

На тумбе, рядом с телефоном стоял поднос с пустой тарелкой, графин с водой и пакетик лекарства, а на мне накрыто несколько одеял. Теперь хотя бы понятно, почему было так жарко. Сам же мой бывший палач, сидел на всё том же кресле и спал, откинув голову назад. На коленях у него лежал ноутбук, а на полу бумаги. Наверно рассыпались, когда он уснул.

Значит и правда за мной ухаживал, пока лежала…

Вот ведь… И как теперь его ненавидеть?

Встав с постели, я шатаясь сделала несколько шагов в его сторону. Вдруг стало холодно. Опустила голову и поперхнувшись воздухом увидела, что стою абсолютно голая.

Ррррагнар…

Этот извращенец никогда не изменится.

Оглянулась, но как и думала, одежды никакой рядом не нашла. С другой стороны, я бы больше удивилась, если бы он одел меня. Этот извращенец только раздевать и умеет.

Наглый, упрямый, невыносимый… родной извращенец. Но его уже не переделать. Да и меня это больше не касается. Пусть переделывает та, которая пойдёт за него.

Чёрт… снова в груди жжёт.

Еле дойдя до шкафа, я накинула на себя длинную рубашку. После долгого сна и от слабости, ноги ещё дрожали. С таким же трудом, но я всё же сумела добраться до кресла. Собрав с пола бумаги, положила стопку на стол, а следом ушёл и ноут.

Его я старалась поднять максимально незаметно. Едва касаясь кожи палача, чтобы не разбудить Рагнара. Он всегда чутко спал. Просыпался от каждого подозрительного шороха, будто в любой момент кто-то мог ворваться и навредить. Я даже переживала, что он не высыпается из-за этого. Ведь нельзя быть постоянно настороже.

Но иногда… очень редко, он всё же спал крепко. И сейчас, кажется, один из таких случаев, раз мой шум его не разбудил.

А я, как наглый воришка, пользуюсь моментом и исподтишка смотрю на Рагнара. Ну, как исподтишка… сажусь рядом, на подлокотник и, разглядываю будто в первый раз.

Я уже совсем забыла какой он огромный. Массивный. Едва умещается в кресло. Руки сжаты в кулаки. Даже во сне ему спокойно не живётся. Брови хмуро сведены. Борода немного разрослась. Стала более густой, делая Рагнара на вид ещё старше своих лет, но его лица это нисколько не портило. Медведь так и остался медведем. Напряженным, жестоким, своевольным, властным.

Сердце больно колыхало в груди. Дрожало. Ныло. За последние два месяца не было ни дня, чтобы меня не посещало это чувство. Я настолько срослась с ним, что успела уже привыкнуть к нему. Научиться с ним жить. Но сейчас было совсем невыносимо. Даже не знала, что так скучала по нему.

Скучала и не сдерживая себя, потянулась вперёд. Хотя наверно стоит сказать, что рука сама потянулась к нему. Кожа на пальцах покалывала. Так хотелось вновь ощутить жар его кожи. Хоть немного.

Я осторожно коснулась его лба, кончиком пальца пальцем и, тут же отдернула, будто обожглась. Но увидела, что Рагнар не проснулся и стала смелее.

Разгладила раздражающие складки… опустилась ниже. К точечному носу… снова ниже. губам. К тонким, ровным губам… и к открытой, манящей шее.

Это было какое-то помутнение. Минутное помешательство, подгоняемое невыносимым желание получить большее. Больше жара. Больше голой кожи. Больше Рагнара. Чтобы хоть немного утолить двухмесячный голод по нему.

Я списывала это на что угодно, лишь оправдать свои последующие действия. Когда пошла дальше и почти неощутимо дотронулась до его губ своими. Всего лишь на секунду. Надеялась, что этого хватит, но… как же это было мало. Чертовски мало, чтобы утолить ту жажду по нему, которая накапливалась все эти два месяца.

А дальше я уже просто потеряла рассудок. Забыв об осторожности, уткнулась носом в мужскую шею. Начала вдыхать его терпкий запах. Головокружительный. Сводящий с ума. Ставший родным.

Опъянённая им, лизнула пульсирующую жилку и пришла в себя, когда посторонняя рука вплелась в волосы.

И тут же отстраняюсь, сталкиваясь с чёрным, бездонным омутом.

— Проснулась? — хриплым голосом, вкрадчиво прошептал он.

Вторая, более наглая рука, легла на колено. Не прикрытом рубашкой месте. Гладит большим пальцем. Обжигает голую кожу, но это лечебный огонь. Заживляющий.

В унисон ей, рука на затылке вплетается в волосы. Массирует. Расслабляет. Сбивает с толку, пока вторая поднимается выше. Проскальзывает под одежду. Выше. Ещё. Ближе к месту, что давно считает своим. Хотя Рагнар уже давно считает меня своей. Всю. Целиком. С макушки до кончиков пальцев ног. Так было с самого начала и продолжается по сей день.

Нет, нельзя. Нельзя позволять ему затуманивать себе разум. Снова.

Я выскальзываю из его рук. Не удерживаюсь на ногах и падаю, но продолжаю отползать. Не поворачиваясь спиной. Глядя на него отхожу, как можно дальше. Сам учил не поворачиваться спиной к противникам.

А он на меня и не смотрел. То есть смотрел, но не в глаза. Затемненный взгляд устремился ниже. Не совсем понимаю куда, пока не опускаю голову.

Вот ведь… Когда только успел?

Верхние пуговицы одежды были расстёгнуты, оголяя не прикрытую бельём грудь. А я даже не почувствовала. Тело всё ещё горело, будто я находилась в эпицентре пожара.

Я поправляю ткань. Застёгиваю все пуговицы до самого горла. Подскакиваю с места и схватив одеяло, накрываюсь ещё с верху. Укутываюсь в своеобразный кокон.

Рагнар недовольно хмуриться, но мне то что? Нечего глазеть на то, что тебе больше не принадлежит. Как бы он там не думал, я была свободна.

— Снова бодаться начала? — наконец соизволил он поднять глаза к лицу.

Но даже на него он смотрел с неменьшим голодным блеском. Будто ему было плевать, лицо, грудь или любая другая часть тела. Он желал всё с одинаковой жаждой. Неутолимой… Одержимой…

— Я и не прекращала, — ответила ему, как можно более уверенно.

И обязательно глядя в глаза. Чтобы не почувствовал слабины. Иначе ухватиться и тогда бой будет проигран.

По крайне мере я считала это боем. Схваткой, где по какой-то причине отвоёвывала по новой, уже принадлежащую мне свободу. Но для Рагнара, кажется, всё было игрой. Густая бровь взметнулась вверх. а на губах заиграла снисходительная ухмылка, будто я сказала какую-то глупость.

— Голодна? Будешь есть? — ни с того, ни с сего спросил он, достав телефон.

Я даже немного растерялась от такой перемены разговора.

— Нет, — взяла себя в руки и вернула хладнокровие. Пусть знает, не он один так может.

Однако сохранить его надолго не удалось.

Услышав про еду, мой живот предательски заурчал. Ему было плевать на то, что хозяйка сейчас как бы отвоёвывала свободу. Этот монстра думал только о себе любимом. И о том, чем его будут в этот раз кормить.

— Умывайся и на кухню, — раскомандовался, как у себя дома. — Что хочешь на завтрак?

— Я сама приготовлю себе завтрак. А тебе лучше уйти. Спасибо за помощь и заботу, но дальше я сама.

Немигающим взглядом, он смотрел на меня короткое время, после чего просто взял и… молча ушёл. Вот так… поднялся и оставил одну… наедине со звенящей тишиной. И пониманием собственной глупости. Ощущением злости на неё и на своё упрямство, из-за которого прогнала Рагнара.

Хотя почему это глупости? Я сделала всё правильно, прогнав его. Поступила правильно настояв на поставленной изначально цели. А сомнения? Это просто привычка.

Привычка возникшая временем, проведённым с ним. Болезнь от которой надо лечиться. И я почти излечилась. Почти научилась жить без него. Ещё бы немного и боль по нему бы тоже прошла. Все бы было хорошо. В какой-то степени. Рагнара бы я не забыла. Это однозначно. Такое невозможно забыть, но смогла бы существовать более-менее нормально.

Мне просто требовалось больше времени, потому что Рагнар напоминал о себе постоянно. Присылал подарки, цветы, не давая возможности выбросить из головы. Возвращалась домой, видела цветы на пороге и снова его лицо перед глазами. Его голос, словно доносимый ветром, который звал. Его треклятая ''мелкая''…

И вот сейчас. Явился лично и воскресил, что хоть немного сумела в себе уничтожить.

Ничего. Начну всё заново. Получилось один раз, получится и во второй.

Я провела под душем тридцать минут. Всё надеялась, что вода хоть немного снимет накатившую холеру и поднимет настроения, но в груди всё сдавливало без изменений. Зато сил прибавилось. Ноги не дрожали. И голова протрезвела.

Набросив на себя халат, посмотрела время на телефоне. До пар оставался ещё целый час, однако желания идти куд-либо не было. Хотелось просто просидеть весь день дома. Полежать перед телевизором, посмотреть фильм и поесть всяких гадостей. Но пришлось дать себе затрещину и напомнить, что теперь я сама за себя в ответе. У меня нет за спиной страховки, а значит позволять себе расслабиться не могу. Надо брать себя в руки и идти дальше. Тем более сегодня ещё на работу, а я и так прогуляла вчерашний день.

Ладно. Сперва надо поесть. Что у нас там от позавчерашнего ужина оставалось? Или что-то свежее приготовить, раз до универа ещё есть время?

Телефон в руках зазвенел, только я зашла в гостиную. Посмотрела на экран и улыбнулась.

— Привет, Кэйт.

— Наконец-то ты ответила, — облегчённо выдохнула подруга по ту сторону связи. — Я тут себе все нервы вымотала. Вчера когда бы не позвонила, отвечал твой старик и говорил, что ты спишь. Думала, если и сегодня не очнешься, снова вызову врача и сама поеду к тебе.

— А кто бы тебя пустил? — раздался знакомый мужской голос на заднем плане.

— А кто бы запретил? — возмущённо фыркнула Кэйт.

Я же только улыбнулась. Хоть что-то в этом мире остаётся постоянным. Знать бы только кому именно принадлежал этот голос. В принципе ответ я знала, только вариантов у меня было два. Но вспомнила, что тон говорящего был ровным. Почти бесстрастным и остался только один.

— Ким давно проснулся? — присела я на кресло.

— Вчера. Когда к тебе пыталась сбежать. Думала хотя бы его получится уговорить отпустить меня… куда там… На пару с Джэком держат в квартире и не выпускают. Говорят, что к тебе сразу побегу.

— А это не так?

— Так-то так, но я пытаюсь убедить их в обратном.

— Прилипала, ты же в курсе, что я всё слышу, — слышится насмешливый голос Джэка.

— А ты не слушай. Не для тебя разговор.

Скрип стула. Шаги. Хлопок двери. Видимо она ушла в другую комнату. Подальше от лишних ушей.

— Ты как там? — уже более серьёзным голосом заговорила она. — Как себя чувствуешь?

— Бодра, весела и готова к новым подвигам.

— О, это уже хорошо. Я тут как раз на днях думала банк грабануть и мне срочным образом понадобился соучастник.

— Родители снова прекратили давать карманные деньги? — сразу догадалась я.

— Ага… Им не нравится моя дружба с Кимом… Ну и Джэком.

— Хрена с два я тебе друг, — очередной крик на заднем плане.

— Иди в задницу.

— Только если в твою.

— В общем они запрещают мне с ним общаться, — говорила она уже мне.

И я даже понимаю почему. Во-первых, общество ''близнецов'' давало свои плоды и, Кэйт стала ругаться чаще обычного. Даже при родителях не сдерживалась пару раз. А во-вторых… Клеймо убийц, повешенное на парней преследовало этих двоих и сегодня. Почему двоих? А, потому что, кто-то начал говорить, что в убийстве Ким и Джэйк оба принимали участие. И это приостановило дело Джэка, о праве получения наследства. Насчёт Кима вопрос уже был решён. Он останется ни с чем, хотя там вроде как и борятся по этому поводу.

— А ты что? — покосилась на проём в кухне.

На секунду показалось, что там проскользнула тень.

— А что я? Естественно не собираюсь слушать родителей. И прекращать общаться с Кимом Джэком не собираюсь… Я не оставлю их. Хотя оба и бесят меня.

Усмехнувшись, я откинула голову назад.

Меня удивляла недогадливость подруги. Ежу понятно, что эти двое не безразличны ей, только сама того не понимала. А может понимала, просто отказывалась принять. По понятным причинам. Нельзя остаться с ними двумя.

— Что у вас там с Рагнаром? Вы помирились? — резко перевела она тему.

Я ж подскочила и чуть снова не свалилась.

— Почему мы должны были помириться?

— Но он ведь приехал и… Он ничего тебе не сказал?

— А что он должен был мне сказать? — уже напряглась я.

— Вот же… Ладно. Это не телефонный разговор. Сейчас я приеду и мы поговорим.

— Нет. У нас пары через тридцать минут, так что давай встретимся в универе и там…

— Ты собралась идти в университет? В таком состоянии?

— Всё с моим состоянием нормально. Успокойся, пожалуйста.

— Джинни…

— Я иду завтракать. Увидимся в универе.

— Дженевьева… — быстро отключилась я, не дав договорить ей и спокойно выдохнув пошла на кухню.

Времени готовить уже не оставалось, поэтому придется греть остатки ужина.

И вновь моё самолечение от зависимости по бывшему палачу было прервано, нахождением этой самой причины на моей кухне. Более того, Рагнар стоял в одних брюках и с невозмутимым видом, строчил что-то в телефоне перед столом, набитым едой.