Одержимый любовью

Глава 2

Колтон

— Нет, спасибо, — слышу я из-за стола в углу комнаты. — Я собираюсь домой.

Кровь приливает к члену, и сердце почти болезненно бьется в груди, едва мозг успевает окончательно сформулировать мысль.

Это она. Дежурная. Я никогда не видел ее раньше, но слышал этот голос так много раз в одинокие дни и ночи на задании.

Сколько раз она спасала мне жизнь из-за этого стола? Десятки? Она вообще знает?

Развернувшись, я направляюсь к столу. Отсюда не могу ее видеть — новобранец загораживает мне обзор, когда наклоняется к ней над столом. Без сомнения, он только что из спецназа, с легкой улыбкой и красивым лицом, перед которым большинство женщин не могут устоять.

«Извини, говнюк, — мрачно думаю я, — она уже занята».

Новобранец крупный, но я еще больше, и он не может сбросить мою руку, когда оттаскиваю его от стола.

— Спасибо, что составил компанию моей девушке, — говорю я. — А теперь беги. Папочка дома.

Я очень вежлив, но в голосе слышится скрытая угроза, и знаю, что в моих глазах читается убийство. Он отшатывается назад, чуть ли не падая, и бежит прочь, тихо выругавшись, пока я смотрю, как он отступает.

А потом поворачиваюсь, чтобы в первый раз взглянуть на нее.

Во время наших разговоров шепотом я представлял себе очень многое — наверное, мог бы спросить ее, как она выглядит, но что-то удерживало меня. Кем бы она ни была, как бы ни выглядела, знал, что она будет великолепной, и с удовольствием ждал.

Мое воображение даже близко не соответствовало действительности.

Она походила на ожившую статую, белый мрамор которого превратился в золотистую кожу, напоминающую мне жаркое солнце Средиземного моря. Густые каштановые локоны ниспадали по плечам и лежали на груди. Я умираю от желания протянуть руку и коснуться пряди, чтобы убедиться, такая же она шелковистая и мягкая, как выглядит отсюда. И ее лицо — Господи, это лицо. Огромные темно-карие глаза обрамляли темные брови, изысканный нос и полные, сочные губы. Готов поспорить на свою левую гайку в колене, что роскошная дежурная — итальянская принцесса. Римская богиня, и я готов пасть к ее ногам и поклониться ей.

Не отдавая себе отчета, я не осознанно двинулся к ее столу, пока не оказался всего в нескольких дюймах от нее. Наклонившись, провожу носом по ее скуле, вдыхая свежий, чистый аромат и просто щекоча ее кожу. Наматываю темный локон на указательный палец — о, черт возьми, да, они густые и шелковистые, идеально подходят, чтобы запустить в них пальцы, когда прижму ее к себе, чтобы поиграть, чтобы трахнуть, чтобы поглощать.

— Я годами ждал встречи с тобой, — бормочу я, зарываясь лицом в ее волосы. Облизываю мочку ее уха, совсем чуть-чуть. — Ты ждала меня?

Она вздрагивает, и я почти стону, когда ее бедро касается переда моих штанов. Член дергается в ответ, и я почти стону от нежной стимуляции. Обнимаю дежурную за талию и нежно поворачиваю к себе. Ее полные губы приоткрываются, и я воспринимаю это как приглашение.

— Майклс? — зовет голос, разрушая напряжение между нами.

Черт. Это Бофорт.

Я быстро поцеловал ее в губы, прежде чем она успела отвернуться.

— Мы еще не закончили, принцесса, — шепчу я. Ее глаза вспыхивают, когда она отступает на шаг. Я просто улыбаюсь и поправляю член в штанах, а потом поворачиваюсь к Бофорту, который недавно вышел из лифта.

— Анна, — слышу за спиной знакомый голос и оборачиваюсь на нее.

— Мое настоящее имя Анна, — повторяет она.

Я не отвечаю — просто улыбаюсь и быстро киваю ей, направляясь навстречу к Бофору, облизывая на ходу губы, словно смакуя каждую частичку ее тела.

И она восхитительна.

Я работаю под прикрытием уже четыре года, и у меня нет ни семьи, ни друзей, из-за которых хотелось бы вернуться домой. Только один единственный голос в темноте согревал меня. Ее голос. Хантер, в итоге, выдернул меня после того, как я повредил колено в жестокой драке, и после пребывания в больнице в Германии, я вернулся в комплекс. Отдохнуть, заняться физиотерапией и решить, что делать дальше.

Допрос — стандартный процедура: беседа, заполнение каких-то бумаг, пара психологических оценок, а потом Бофорт нажимает кнопку, и бац, семизначная премия падает на мой и без того переполненный банковский счет.

— За службу Агентству и твоей стране, — говорит он, подмигивая. — Не трать все в одном месте.

Я ухмыляюсь. — У меня есть кое-какие идеи, — говорю я, думая о моей кудрявой принцессе.

Бофорт встает из-за стола и провожает меня к двери своего кабинета. — Мы отнесли твои вещи в один из коттеджей. Он достаточно далеко от тренировочного поля, так что у тебя будет заслуженный покой и отдых. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Кухня полностью укомплектована, и ты можешь пользоваться машиной, а также пропуском, чтобы входить и выходить из комплекса, когда захочешь.

Усталость внезапно обрушивается на меня, словно удар кувалды. Тридцать шесть часов пути с недолгим сном, если у меня получалось уснуть. Годы бессонных ночей в подполье, мои чувства были обострённые настолько, что не давали мне покоя.

— Звучит неплохо, приятель, — говорю я, закрывая зевок рукой, покрытой шрамами. — Показывай дорогу.

Сажусь в машину Бофорта, и он везет меня к аккуратному маленькому коттеджу. Всего несколько из них разбросаны по лесистому пространству за раскинувшимся штабом, но только в двух из них горит свет внутри. Мой и соседний.

Я прощаюсь с Бофортом и бреду на свое новое место. Удивительно просторный домик для одного человека, со всеми охранными наворотами, которые нужны такому помешанному на контроле, как я, чтобы чувствовать себя комфортно. Открыв холодильник, обнаруживаю, что в нем даже есть мое любимое пиво, и открываю одну бутылку, прежде чем отправиться в спальню, раздеться догола и плюхнуться на огромную кровать. Поврежденное колено пульсирует после стольких часов на ногах, оно все еще заживало после того, как лучшие хирурги мира собрали его воедино, и я чувствую себя чертовски невероятно, когда, наконец-то, улегся поудобнее.

Я задумчиво потягиваю пиво, и мои мысли возвращаются к Анне. Моя сладкоголосая принцесса — единственная женщина, с которой я был по-настоящему много лет, даже если это всего лишь ее голос.

Что-то нежное просачивается в комнату, слышное даже через закрытое окно.

Музыка.

Я скатываюсь с кровати, натренированным ухом улавливая направление и расстояние, и иду навстречу звуку.

Это... домик по соседству. Осторожно — очень аккуратно, заглядываю в окно, и от того, что вижу, у меня перехватывает дыхание.

Это Анна — моя Анна, думаю я с чувством собственника — с закрытыми глазами, мягко покачиваясь на фортепьянной скамейке, наигрывает нежную мелодию. Музыка окутывает мое сердце и сжимает, не больно, словно напоминает о тех ночах, которые я провел в одиночестве, и о времени, когда она была моей единственной подругой.

Из уголка моего глаза скатывается слезинка, я опускаюсь под окном, прислоняясь спиной к стене, и впускаю ее музыку, заполняющую пустоту в моей душе, которая, как думал, всегда будет болеть болью одиночества.

Меня едва не захлестывает чувство спокойствия оттого, что я в безопасности — в безопасности настолько, что могу сидеть и слушать, как моя принцесса играет на пианино.

Анна долго играет нежные мелодии, которые напоминают мне о любви, о ласковом ночном бризе, мягком шепоте и звездах, которые смотрят на нас обоих. Она все еще играет, когда я вернулся в домик, забрался под прохладные простыни и заснул.

Впервые насколько помню, я проспал всю ночь. Полноценный отдых, который делает меня более отдохнувшим и наполняет меня новыми силами.

И готовым покорять новые вершины.