Глава 6

Диана

В сотый раз за утро проверяю венок, пытаюсь найти повод придраться, но ничего такого нет. Он идеальный. Стильный. И у меня давно не было такого воодушевления в работе, стараюсь не думать, что явилось причиной этого подъема.

«Яндекс.Пробки» советует мне без необходимости не покидать дом, весело готовиться к Новому году. Если что-то нужно, рекомендует воспользоваться рядом находящимся магазином. Возможно, я бы прислушалась к нему, если бы сама не назначила на сегодня встречу, благо хватило ума не оговаривать точное время. Адам сказал, что будет весь день дома и ему не сложно выехать в город. Я заверила его, что мне все равно по пути. Мне, действительно, по пути. В сорока километрах от поселка Адама по той же трассе находится дом отца.

Тридцать первого декабря на дорогах настоящее чистилище, проверка на крепость нервов. Я нервно барабаню по рулю, периодически бросая выразительный взгляд на часы. От моего нетерпеливого ерзанья в машине ситуация не изменится, позднее утро плавно переходит в день, дай бог мне вырваться из этого хаоса в течение двух часов. Мой телефон молчит, никто сейчас не звонит, все заняты приготовлением праздничного стола. У папы этим вопросом занимается Елена Николаевна, наша хранительница домашнего очага.

Вырвавшись на дорогу в сторону области, с удовольствием втапливаю педаль газа до упора, соблюдая при этом скоростной режим. Вполне предсказуемо, что Адам живет в охраняемом поселке, где спрашивают, к кому едете, и проверяют паспорт. Как только по рации получают подтверждение, поднимается шлагбаум, и меня пропускают на территорию поселка.

Дома спрятаны за высокими заборами, по периметру камеры, и ни души. Реально, пока я ехала к нужному дому, никого не встретила. У папы в поселке поживее будет, и с соседями мы общаемся, ходим в гости друг к другу. Тут же… Гробовая тишина. Передергиваю плечами, неуютно здесь как-то. Останавливаюсь возле высокого каменного забора с нужным мне номером дома. Из калитки выходит незнакомый бритоголовый парень, смотрит на номера моей машины, что-то говорит в рацию, за его спиной медленно отодвигаются ворота. Заезжаю во двор.

Первое, что вижу, – огромный дом в два этажа, с мансардой, с крыльцом. Сбоку замечаю террасу под навесом, чуть подальше от дома гараж на три автомобиля. Возле ворот и калитки два небольших домика. И ухоженная территория. Из-за отсутствия снега зеленый газон смотрится противоестественно в конце декабря.

С крыльца поспешно спускается мужчина. Я узнаю в нем вчерашнего водителя. Торопливо покидаю салон машины, прихватив с собой главный повод моего приезда в эту резиденцию.

– Добрый день, Диана Денисовна. Как доехали?

– Добрый день. Если бы не пробки, было бы в два раза быстрее, а так вы понимаете, что сейчас творится на дорогах. Кстати, с наступающим вас Новым годом.

– Благодарю. Вас тоже с наступающим Новым годом. – Мужчина делает приглашающий жест в сторону дома, идет вперед, я за ним. Нас никто не встречает. Оглядываюсь по сторонам. Здесь очень красиво и дорого. Каждая деталь интерьера продумана и подобрана со вкусом. Но меня не покидает ощущение музейности. Нет милых сердцу фотографий на столе возле зеркала, вазочки для ключей от дома и машин. Проходя мимо гостиной, замечаю, что и тут нет фотографий, книг, подушек. Словно выставочный образец элитного жилья.

Длинный коридор, закрытые двери, неожиданно перед одной замираем. Вчерашний водитель любезно открывает дверь, не заходит. Я благодарю кивком, переступаю порог. Первый порыв – развернуться и бежать куда глаза глядят. Второй порыв – не дышать и просто впитывать в себя все, что вижу.

Меня привели в тренажерный зал, совмещенный с огромным бассейном. Но не это заставляет биться сердце в тахикардии, задерживать дыхание. Мой взгляд фокусируется на мужчине, который сейчас висит на турнике ко мне спиной, с легкостью подтягивается на руках. Осторожно пытаюсь сглотнуть, а сглатывать нечем. Слюны нет, во рту сухо, выпить воды мне бы не помешало. Да и в себя прийти от увиденного, а смотреть есть на что.

Черная борцовка подчеркивает размах широких плеч, крутость накачанных мышц и смуглую кожу, влажную от пота. Глаза опускаются ниже. Никогда не смотрела ранее на пятую точку у парней, это Лина любительница оценивать задницу своих потенциальных жертв, мне это было неважно. Мне было больше интересно, о чем можно разговаривать с человеком. Но сейчас… сейчас я даю десять из десяти по шкале своей подруги. Она бы тоже выставила такой высокий бал за зад Адама в черных свободных шортах. Его тело притягивает взгляд, хочешь не хочешь, но ты будешь смотреть и давиться слюной, как только она появится.

Чувствую, как полыхают щеки на моем бледном лице, эти два алых пятна не скроешь. Отвожу глаза в сторону, пытаюсь взять себя в руки, хреново получается. Я вновь смотрю на Адама, потому что он спрыгивает и поворачивается ко мне лицом.

Со своим венком в руках я тут совсем не к месту. Топчусь, готовая провалиться сквозь землю. Адам секунду растерянно на меня смотрит, вынимает из одного уха беспроводный наушник. Лоб блестит от пота, темные волосы прилипли, грудь размеренно поднимается и опускается. Он снимает с рук митенки, бросает их на скамейку для пресса, берет с велотренажера полотенце и вытирает лицо.

– Я звонила, когда выезжала. Вы не ответили. Думала, доеду за час, попала в жуткую пробку. Это была плохая идея встретиться тридцать первого декабря. Извините, ради бога. Вот венок, и я поеду, не буду вас отвлекать. – Я готова тарахтеть без умолку и одновременно молчать. Пока у меня преобладает чрезмерная говорливость.

– Чай? Кофе? – Ощущение, что Адам только сейчас осознал мое присутствие. Пить хочется, от волнения у меня до сих пор сухо во рту. Согласно киваю, он вопросительно приподнимает бровь.

– Чай.

– Хорошо. Позвольте вас оставить на десять минут, – указывает на дверь за спиной, я поворачиваюсь, затылком чувствуя внезапный жар. У меня даже волосы приподнимаются от напряжения. Смотрю через плечо на мужчину, поспешно отвожу глаза в сторону. Его взгляд пугает до мурашек – какой-то демонический, черный, затягивающий в свой омут.

– Иван, – обращается к водителю, тот материализуется, словно из воздуха. – Проводи гостью в столовую. И две чашки чая.

– Хорошо, Адам Сулимович. – Иван улыбается, вновь меня куда-то ведет. Я не оглядываюсь, борюсь с этим желанием, мне достаточно того, что взгляд Адама чувствую до тех пор, пока не скрываюсь за поворотом. Сразу становится легче дышать, сердце обретает свой умеренный ритм.

Меня приводят в просторную столовую, оформленную в светлых тонах, с белой мебелью. Присаживаюсь за стол, положив несчастный венок на соседний стул. Он тут будет выделяться, потому что я не вижу новогоднего декора, даже не чувствую запаха елки и мандаринов.

В одиночестве нахожусь недолго, входит молодая женщина с подносом. Передо мной появляется чашка. Чайник, сахарницу ставят там, где, видимо, сидит хозяин. Как только прислуга удаляется, приходит Адам.

Боже, чего меня так лихорадит в его присутствии? Руки потеют, сердце волнуется, дыхание сбивается. Проходит мимо, а я улавливаю запах его геля для душа. Пахнет хвоей. Еще он пахнет собой. Садится, я нервно тереблю под столом свои пальцы, стараясь не пялиться на расстегнутый ворот рубашки кофейного оттенка, подчеркивающего насыщенность цвета его глаз.

– Извините, что заставил вас ждать в одиночестве, – берет чайник и наливает мне чай. Я, как малолетка, пристально смотрю на его пальцы. Они идеально длинные, как у музыканта, с аккуратным маникюром. И кольца нет. Хмурюсь. Какое мне-то дело до его статуса?

– Ничего страшного, это я свалилась как снег на голову. – Нервно заправляю волосы за ухо, подвигая чашку к себе.

– Снега в этом году не помешало бы, – иронично замечает Адам, мимолетно улыбаясь. У него улыбка, как солнечный зайчик, попробуй еще поймать.

– Вы любите снег?

– Нет. Я не люблю снег, не люблю мандарины, не люблю Новый год, – поджимает губы, и взгляд тяжелеет, смотрит перед собой. Я переживаю за ручку чашки: слишком сильно он ее стискивает в руке, но тут же лицо смягчается и в глазах появляется интерес.

– Как вы пришли к тому, чем сейчас занимаетесь?

– О, это у меня с детства. Мы с мамой постоянно что-то плели, вышивали, декорировали, красили. Наши руки никогда не знали скуки. После смерти мамы я решила, что хочу создавать красоту. Так появилась идея моей сегодняшней студии декора. Я довольна, миллионы лопатой не гребу, но на жизнь хватает.

– Отец не поддерживает?

– О нет, – смеюсь, – я уже отдала деньги, которые у него занимала для развития своего бизнеса. Папа гордится мной. – Смущаюсь от пристального взгляда Адама. Вот блин, сижу и разливаюсь тут соловьем о себе хорошей. Звучит как скрытая реклама. Вспоминаю о венке, беру его в руки.

– Не знаю, правда, куда его повесить в вашем доме.

– Найдем место. Самое видное, которое только есть, – улыбается. Я подвисаю от манящего взгляда карих глаз, от этого невообразимого притяжения, которое вновь меня толкает к нему. Я не знаю, что между нами происходит, но каждый раз, когда оказываюсь рядом с ним, меня парализует. Я превращаюсь в какого-то другого человека, которому нужен вот этот мужчина. Нужен – до скрежета зубов. Нужен – до нервной дрожи. И меня это пугает, потому что остатки разума до хрипоты увещевают бежать, бежать без оглядки, если хочу сохранить себя себе. Я всю ночь не спала, перебирая каждую секунду нашей встречи, разгадывая оттенки его взгляда и тембр его голоса.

Моя жизнь слишком пресна, скучна. Я принадлежу обществу с деньгами, так называемой элите. Для меня открыты двери многих известных домов, но у меня нет ни желания, ни потребности контактировать с людьми, которым важен внешний лоск, статус, кошелек. Мне откровенно скучно находиться среди лицемерия, наигранности. Мне тяжело постоянно анализировать слова своего собеседника и думать, предаст он или нет, искренен он со мной или за спиной говорит гадости. Адам – вот загадка. Он очень сложный ребус. И мне хочется его разгадать, даже если это будет моя последняя головоломка. Но… я никогда не иду на поводу своих желаний, поэтому улыбаюсь мужчине вежливой улыбкой.

– Если у вас есть камин, можно над ним повесить или над телевизором. В крайнем случае, можно повесить на входную дверь. – Поспешно передаю венок Адаму, он мельком на него смотрит и отдает Ивану, который вновь неожиданно появляется возле стола.

– Спасибо за чай. Очень вкусный. – Встаю, хозяин дома тоже встает, его глаза мерцают. – С наступающим вас Новым годом.

– Спасибо. Вас так же с наступающим.

Он молча провожает меня до холла, под его равнодушно-вежливым взглядом одеваюсь, откидываю волосы на спину. Мы смотрим друг другу в глаза. Невидимые нити тянут меня в сторону Адама, все то же самое, как вчера. Вновь делаю несколько шагов в его сторону. Замираю перед ним и судорожно делаю несколько вздохов, чтобы заполнить свои легкие до отказа его запахом. Его губы так близко, слишком близко, и порочное искушение толкает меня на безумие – поцеловать в губы. Его дыхание опаляет мое лицо, жар его тела чувствуется на расстоянии, руки уже тянутся к нему, чтобы прикоснуться… Боже, я схожу с ума без причины. Мне все же удается шагнуть назад, вырваться из этого порочного круга или бермудского треугольника, отвести глаза в сторону, вздрогнуть от его шумного вздоха.

– До свидания, – хриплю простуженным голосом.

– До свидания. – Его голос звучит не лучше. Нужно уходить. Срочно, иначе что-то случится. Отворачиваюсь, стараюсь не бежать, но мой уход со стороны, наверное, выглядит побегом. Я последний раз поднимаю глаза на дом, смотрю на мужчину, стоящего на крыльце, и предчувствие подсказывает мне – это последняя наша встреча в этом году, но не вообще.

Загрузка...