Одержимый запретным желанием

Глава 3

После ужина все разошлись кто куда. Мужчины отправились сразиться в бильярд, а женщины удалились в гостиную, чтобы за чашечкой кофе обсудить предстоящую свадьбу.

Дана уже смирилась с тем фактом, что ей не удастся сегодня более тесно пообщаться с Адамом. Зак буквально не отходил от него ни на шаг. Ее также раздражало то, что ее выдумка о головной боли начинает сбываться.

«Это послужит мне уроком», – подумала она и, извинившись, прошла в свою спальню.

Даже с открытым окном в небольшой комнате было душно. Дана лежала в кровати обнаженная, прикрываясь простыней, и все равно чувствовала, что задыхается. Головная боль становилась сильнее.

«Стресс, – сделала она вывод, тщетно ища прохладного места на подушке. – Напряжение. Так и есть. И я точно знаю, кто в этом виноват».

Проглотив пару таблеток от головной боли, которые нашла в шкафчике в ванной, она все же провалилась в беспокойный сон.

Ее разбудили раскаты грома, из окна веяло прохладой, дождь барабанил по подоконнику.

– Неужели все это из-за меня? – простонала она, сползла с кровати, закрыла окно и надела сорочку. – Что еще я навлеку на себя?»

Дана знала, что теперь не сможет уснуть, пока не закончится гроза, тогда как утром она должна выглядеть отдохнувшей и блистать остроумием весь день.

Она не привезла с собой ни книги, ни журналов, но внизу, в комнате, которая когда-то была кабинетом Серафины, должны лежать журналы, которые помогут ей скоротать эту ночь.

Дана надела халат, плотно затянула пояс на талии и спустилась вниз. В доме было тихо – похоже, только ее разбудила гроза. Она вошла в кабинет, подошла к столу и включила лампу.

– Buongiorno, – учтиво поздоровался Зак.

Дана вздрогнула, ее сердце колотилось.

Он сидел в кресле с высокой спинкой рядом с потухшим камином, полностью одетый, только пиджак и галстук лежали рядом на полу.

– Что вы здесь делаете? – спросила она прерывающимся голосом.

Зак встал и лениво провел рукой по волосам.

– Мне нужно было уединение, чтобы подумать, а потом я уснул и спал до тех пор, пока вы, маленькая ведьма, не вызвали грозу. Я наслаждался светомузыкальным шоу природы. Это было впечатляюще. А вы? Вы спустились, чтобы танцевать между каплями дождя?

– Очень смешно. – Дана взяла ближайший журнал со стола. – Пожалуйста, продолжайте просмотр. Я более не буду вам мешать.

– Если бы это было правдой, – сказал он тихо. – Но мы оба знаем, что это не так.

– Ничего подобного, – отрезала она, жалея, что ее халат из шелка, а не из более плотной ткани, потому что Зак пристально смотрел на нее.

– Не обманывайте себя. – Пока он говорил, раздался еще один раскат грома, и настольная лампа погасла, оставив их в полной темноте.

Дана ахнула:

– Что случилось?

– Местная электростанция отключилась. Из-за грозы оборудование вышло из строя. Это часто случается, я уверен, вы помните.

Да, Дана это помнила, просто не подумала, что это может произойти прямо сейчас.

– Я лучше вернусь в свою комнату.

– К чему такая спешка? – спросил он. – Мы и раньше оставались в темноте. Вы и я.

«Как будто я могла забыть!» – подумала Дана и содрогнулась. И эту ситуацию она не собиралась повторять.

Зак не двигался. Но она готова была поклясться, что он стал ближе к ней, будто комната уменьшилась в размере. Стены сдавили ее, так что нельзя было сделать вдох. Здесь она не чувствовала себя в безопасности.

Дана сделала шаг в сторону двери, но зацепилась за что-то ногой.

«О, это его пиджак», – подумала она, теряя равновесие.

Падая, Дана оказалась в кольце его рук и едва не задохнулась от аромата одеколона, которым он пользовался и раньше. Она почувствовала, что хватка становится сильнее. Ее охватила паника.

– Отпустите меня, черт побери!

Дана вцепилась ногтями ему в лицо, и Зак, пробормотав проклятия, отпустил ее.

Яркая вспышка молнии осветила комнату. Запахнув халат на груди, Дана бросилась к двери и дальше, к лестнице, дважды споткнулась, схватилась за перила и буквально взлетела по ступеням вверх.

Если бы она закричала, ей пришлось объяснять всем сбежавшимся на крик людям причину своего испуга. Впрочем, истинную причину, почему она так боится Зака, пришлось бы скрыть. Навсегда.

Забежав в свою комнату, Дана подняла сброшенное на пол одеяло и, закутавшись в него с головой, легла в кровать, ожидая, когда ее сердце восстановит свой ритм и выровняется дыхание.

Но одеяло не защищало ее от мыслей и воспоминаний. Возможно, для того чтобы стать свободной от них, придется вспомнить события семилетней давности.

То лето она не должна была провести в Мэннионе. Тетя Джосс приехала в школу, чтобы неловко сообщить ей о планируемой альтернативе.

– Моя подруга, миссис Льюис, нашла тебе работу через агентство по трудоустройству. Миссис Хестон нужна помощница, которая будет приглядывать за восьмилетней девочкой и трехлетними близнецами. Ты будешь жить в их семье, и миссис Хестон проследит, чтобы ты успевала справляться со своими летними заданиями, которые тебе зададут в школе.

– Но я не хочу проводить каникулы с незнакомыми людьми, – возразила Дана. – Никола ждет меня дома. Будет много гостей, будут вечеринки. И день рождения Адама.

– Я отлично осведомлена о предстоящих мероприятиях, поскольку основная часть по их приготовлению ляжет на мои плечи.

– Если бы я была там, то смогла бы помочь.

– Не сомневаюсь. – Тетя Джосс помолчала. – Ты была хорошей компанией для Николы, но вы больше не дети, и в будущем у вас будут совсем разные жизни. Особенно когда решение, принятое миссис Латимер относительно дома, вступит в силу.

Лежа на узкой кровати в самой обшарпанной комнате Мэнниона, Дана прокручивала варианты, но снова и снова возвращалась мысленно к Адаму. Дана не ожидала, что он обратит на нее внимание. Для него все эти годы она была не более чем подружка младшей сестры. Но благодаря Николе все изменилось, когда Адам с друзьями решил устроить в Мэннионе импровизированный турнир по теннису.

Никола сразу же отклонила приглашение Адама быть его партнершей в матче.

– Тебе лучше попросить Дану. Она состоит в школьной команде и играет в сто раз лучше меня.

Если Адам и был удивлен, что ему навязали в партнеры племянницу экономки, то никак не показал своего удивления. В благодарность Дана старалась изо всех сил, и они заняли второе место в турнире.

– Вы должны были выиграть, – сказал Зак Белисандро, который пришел посмотреть на турнир. Он взглянул на Адама: – Но ты слишком часто играл не на своей половине корта, и мяч летел в сетку.

Дана почувствовала прилив негодования. Она ненавидела то, как Зак относился к жизни. Будто все было создано только для его удовольствия.

Она старалась избегать его, когда он приезжал в Мэннион, вот только Зак приезжал довольно часто.

– Это не вина Адама, – порывисто сказала она. – Он знает, что удар с лету не моя сильная сторона. Он просто пытался прикрыть меня.

– Вот оно как. – Зак насмешливо приподнял брови, потом повернулся к Адаму: – Серафина напоминает вам, что чай на террасе.

– Точно, ты мой щит и моя защита. – Адам приобнял ее за плечи небрежным жестом. – Мы будем пить чай с клубникой и сливками, даже если это не Уимблдон.

Дана просияла.

Пожалуй, именно тогда она всерьез увлеклась Адамом.

Следующие два года она с нетерпением ожидала наступления летних каникул и его приезда в Мэннион. А затем снова ждала, когда он ее заметит.

К тому времени ей уже исполнилось семнадцать, миновал возраст, когда полно прыщей на лице, а волосы кажутся немытыми. Дана изменилась настолько, что Адам начал поглядывать на нее совсем другими глазами, вызывая в ней тайное волнение.

«Я стала женщиной, и он заметил это», – думала она, ликуя.

И свое открытие он ознаменовал в Рождество поцелуем под омелой. О, этот поцелуй длился, казалось, бесконечно и практически лишил ее дыхания, намекая на что-то большее.

– Боже мой, – прошептал Адам хрипло, когда они неохотно оторвались друг от друга. – Ты полна сюрпризов, милая Дана. И я хочу обнаружить их все.

Затем он позволил ей уйти, так, словно сам испугался своего заявления.

Но Дана знала, что будут и другие моменты. Ведь именно это он и имел в виду. И она ожидала этого с трепетом предвкушения. Может быть, на Пасху…

Но на Пасху он не приехал в Мэннион.

– Адам уехал в Корнуолл с Заком и другими приятелями, – небрежно сообщила ей Никола.

Чутье подсказало Дане, что в компании были не только приятели, но и приятельницы. Она знала от Николы, что у него есть подружки в Лондоне, но он никогда не привозил их в Мэннион.

– Потому что Серафина не позволит им жить в одной комнате, она очень строга в таких вещах, – с хихиканьем поделилась с ней Никола. – И Адам не хочет ее расстраивать, особенно сейчас.

«Что такого особенного происходит сейчас?» Этот вопрос не давал Дане покоя.

А затем тетя Джосс рассказала ей о передаче Мэнниона, и Дана все поняла.

Поняла и скрепя сердце согласилась поехать к миссис Хестон. То лето обещало быть совершенно ужасным – восемь недель ей предстояло присматривать за тремя неугомонными детьми. Об этом даже думать было тяжко…

«Меня спасет только чудо», – сказала она себе.

Не прошло и часа, как ее вызвали в кабинет директора.

Обычно посещение мисс Браун не сулило ничего хорошего, но в тот раз Дана вышла от нее чуть ли не крутя «колесо» по коридору.

– Дети Хестонов подхватили ветрянку, и вся семья на карантине, потому что никто из них не болел этой болезнью, так же, как и я! – сказала она Николе, не скрывая ликования.

– О, как чудесно. – Лицо Николы вспыхнуло. – В Мэннионе было бы так ужасно без тебя. Теперь же у нас будет самое лучшее лето!

«О да, – сказала себе Дана, – с Адамом».

Гроза стихла, и лишь отдаленные раскаты грома напоминали о ней. Дана встала с кровати, подошла к окну и глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Подтянув стул, она села и, положив сложенные руки на подоконник, уставилась в темноту. На небе не было видно ни луны, ни звезд.

И все же она могла видеть летний домик так ясно, как если бы он был освещен лучом прожектора. А может, просто каждая деталь этого домика отпечаталась в ее памяти.

Деревянный, с соломенной крышей и верандой, где стояло ротанговое кресло Серафины. Этот летний домик с видом на главный дом был особенным для нее местом.

Деревянные ставни на незастекленных окнах и широкая дверь открывались наружу. Внутри небольшой стол с керамической чайной посудой и свечами в подсвечниках. Складные стулья, стоящие около одной стены, напротив входной двери – огромный старый диван. На полу красовался некогда роскошный сильно обветшавший ковер.

Когда они с Николой переросли тайное убежище в кустах, Серафина позволила им играть там. Конечно, были строгие правила относительно пребывания в домике. Все должно оставаться в чистоте и порядке. Нельзя было зажигать свечи, и они должны были всегда закрывать ставни на ночь.

– Белки, – лаконично объяснила Никола.

Также всегда нужно было закрывать дверь на ключ и относить его в дом и вешать на крючок в кладовке для обуви.

Но это была небольшая плата за долгие летние дни и бесконечные игры.

Дана с нетерпением ждала, что она и дальше сможет проводить там время, возможно с Адамом. Но у тети Джосс были другие планы.

– С ветрянкой ничего не поделаешь, – сказала она хмуро. – Но я не могу позволить тебе болтаться без дела. Так что миссис Сансом из «Королевского дуба» согласилась взять тебя к себе. Будешь помогать ей с уборкой комнат и накрывать на стол, хотя за стойкой бара ты еще не можешь работать. Она заплатит тебе немного, но у тебя еще будут чаевые. Твоя смена будет заканчиваться после обеда.

Дана слушала, потрясенная. Даже мысль о том, что ей удастся заработать денег, не могла ее примирить с тем, что ей придется проводить полдня на побегушках у миссис Сансом.

А хуже всего было то, что Дженис Коттон, которая была самой главной хулиганкой в сельской школе, где училась Дана, тоже работала в «Дубе», на кухне и, скорее всего, будет ждать момента, чтобы снова поиздеваться над ней.

И если Адам с друзьями решит зайти и пообедать в «Королевский дуб», то она должна будет их обслуживать, приносить еду, накрывать на стол, при этом одетая в этот ужасный розовый костюм с ярко-зеленым дубовым листком на груди.

«А я думала, что приглядывать за детьми и помогать по дому будет ужасным занятием…» – мысленно простонала она.

Однако выбора у нее не было, и на следующее утро она уже ехала на велосипеде в деревню. И конечно же, к ее великой досаде, первой, кого она встретила, была Дженис.

– Так-так, неужто это леди Мэннион собственной персоной, – прозвучало воинственное приветствие. – Устали от изысканных манер там, в вашем большом доме, что снизошли до нас, крестьян? Извините, если я не делаю реверанс.

Дана молча поставила свой велосипед, размышляя над тем, что лето ей придется провести с закушенной губой.

Ее первая встреча с работодателем также не подняла ее дух. Миссис Сансом, как она сама часто повторяла, любила, чтобы все ходили по струнке. Ее тон подсказывал всем, что любой ослушник сразу же расстанется со своей работой.

«Королевский дуб» предлагал комнаты и завтрак, а потому смену белья в номерах и уборку следовало производить быстро и эффективно. Предполагалось, что номера должны освобождаться к 10 утра, но так происходило не часто. И обычно надо было бегом убирать комнаты, менять белье, чтобы успеть отнести его к грузовичку, который отвозил белье в прачечную, затем расставить зонтики над столиками, проверить, чистые ли пепельницы на столиках, потом вымыть руки и умыться и, переодевшись в ненавистное розовое платье, разносить еду.

А также все это время она должна была отражать нападки Дженис, которая и дня не пропускала без издевательств, сосредоточив свое внимание на ее розовой форме. Самым любимым развлечением Дженис было толкнуть Дану под локоть, когда та наливала сок в кувшин на завтрак или разливала по тарелкам суп. Всякий раз форма была испачкана, приходилось переодеваться, что влекло за собой новые проблемы.

– Ты действительно неуклюжая девочка, – резко сказала миссис Сансом, когда Дана показалась ей на глаза в последнем чистом платье, рукав которого таинственным образом был наполовину оторван от проймы. – Как это случилось?

– Я не знаю, миссис Сансом, – произнесла Дана, хотя могла высказать предположение, что на кухне имеются ножницы.

– Ну, я думаю, сегодня ты будешь работать в своей одежде, но в следующий раз будь осмотрительнее, или мне придется поговорить с твоей тетей. Тебе крупно повезло, эта форма стоит денег, и я не буду вычитать ущерб из твоей зарплаты.

К счастью, на этот раз повар, Бетти Вилфлей, которая оставляла предыдущие инциденты без комментариев, видимо, решила, что это явно перебор, и позвала Дженис на пару слов.

Неделю или две все было спокойно. Затем после долгого, изнурительного дня, когда температура воздуха поднялась до небывалых высот, когда все номера были забиты, а кухня работа без передышки, Дана вышла позже, чем обычно, и обнаружила, что ее велосипед исчез со стоянки.

– Только не это!

Она надеялась, что велосипед просто переставили на другое место. Но все ее поиски оказались тщетными. Оставалось только сесть на мостовую и заплакать.

Дана выдохнула, затянула шнурки кроссовок и пошагала в сторону дома, с каждым шагом проклиная Дженис.

Она уже прошла полмили, когда ее догнал темно-синий кабриолет.

– Добрый день, – сказал Зак Белисандро. – Немного жарковато для прогулки, не находите?

– Этого не было у меня в планах.

Дана бросила на него взгляд и едва не присвистнула. В тот день Зак был одет с изысканной небрежностью: белые шорты выше колена, темно-красная рубашка с коротким рукавом, расстегнутая почти наполовину. Она не видела, чтобы он так одевался.

– Вроде у вас есть велосипед?

Откуда он знает это?

– Я не смогла его найти. Должно быть, кто-то позаимствовал его.

– Без разрешения?

Девушка пожала плечами:

– Как видите. В любом случае прогулка мне не повредит.

– Я так не думаю. – Зак наклонился и открыл дверцу: – Садитесь.

«О нет, только не это…»

– Нет, спасибо, я дойду сама. Вам не стоит беспокоиться.

– Это обеспокоит меня только в одном случае, когда мне придется затаскивать вас в машину. Вы же едва на ногах держитесь, – сказал он будничным тоном. – Ради нас обоих, делайте как вам сказали.

Пришлось повиноваться. С весьма раздраженным видом Дана скользнула на сиденье и пристегнулась.