Один день на любовь

Глава 24

Маргарита

Какой ужас! Как же я могла уснуть прямо на совещании! После своего выступления я сидела, слушала других выступающих и вдруг почувствовала, что меня клонит в сон. Я старалась держать глаза открытыми, но веки становились всё тяжелее и тяжелее. В конце концов я сдалась и закрыла глаза, надеясь, что смогу продержаться ещё немного. Но через несколько секунд я уже спала. Интересно, что про меня все подумали? Это было непрофессионально и неэтично. Надо было перед совещанием выпить еще кофе, но я не успела. Ладно уже, надо перестать об этом переживать. Пусть все думаю, что хотят!

Я приезжаю домой и отпускаю няню, ее рабочий день завершается, а мой еще в самом разгаре. Поеду-ка я сейчас с малышами гулять на пляж, и сама проветрюсь, и им не помешает свежий морской воздух. Вроде и погода на улице не сильно жаркая, уже наступил сентябрь, но дождей пока нет. Я быстро собираю детей, погружаю их в машину, и мы выезжаем. По пути заезжаю в ближайшее кафешку и покупаю себе очередной кофе.

Я, как всегда, еду в отдалённую бухту, где почти никогда не бывает людей. Оставляю машину на парковке и спускаюсь с коляской по деревянному настилу. Песок уже прохладный, поэтому не хочу ставить детей на него. Выбираю тихое и спокойное место, чтобы младенцам было комфортно. Так и оставляю коляску со спящими двойняшками на деревянном пирсе, а сама сажусь рядом с ней, свешивая ноги на песок. Малыши спят сладким сном, пока я наслаждается звуками прибоя и шелестом волн, набегающих на песок. Ветер ласкает мое лицо и развевает волосы. Мысли снова возвращаются к Матвею. Вспоминаю его улыбку, его голос, его прикосновения. Мое сердце болит от тоски по нему. Как же я снова хочу ощутить его поцелуи и почувствовать его объятия.

Но тут просыпаются дети. Вначале один, а потом и второй. При виде меня они улыбаются. Беру в одну руку Марка, а в другую Мирославу, спускаюсь с ними на песок и подхожу к морю. Медленно иду по пляжу, мои малыши дёргают меня за волосы, весело смеются от того, как я щекочу их пузики и чмокаю щечки. Как же я люблю своих крошек! Это самое главное, что осталось в моей жизни! Они такие милые, такие забавные, такие удивительные. Каждый день они открывают для меня что-то новое, каждый день они дарят мне радость и счастье. Их маленькие ручки, их нежные голоса, их беззубые улыбки — все это вызывает у меня бесконечный восторг. И готова посвятить всю свою жизнь своим малышам, потому что они — мое самое большое счастье и радость.

Вдруг слышу сзади шаги, которые становятся все громче и громче. Я разворачиваюсь, перед нами стоит Матвей. Я молчу, не знаю, что сказать, паника мгновенно охватывает всё моё тело и душу. Что же сейчас будет? Матвей просто подходит к нам, сгребает нас всех в охапку, и крепко-крепко обнимает. А потом отстраняется и говорит

— Марго, я не могу найти себе места. Прошу тебя, прости меня за то, что оставил тебя одну в такой сложный период. Если бы я только знал, что ты ждёшь наших детей, я бы ни за что не позволил тебе пройти через все эти испытания в одиночку. Мне нет оправдания, я понимаю это, но умоляю, прости меня. Когда я узнал, что у нас есть двойняшки, счастью моему не было предела. Я благодарен тебе за то, что ты сохранила им жизнь, несмотря на все трудности. Я готов сделать всё, чтобы наши малыши ни в чём не нуждались. Прошу тебя, дай мне шанс быть рядом с вами. Я обещаю, что не подведу вас.

Я просто не знаю, что сказать, из глаз градом льются слёзы. Он хочет быть рядом с малышами, но не со мной. Он хочет быть отцом воскресного дня, как был мой отец для моих братьев. Про меня Матвей не сказал не слова. Удушающий ком подкатывает к горлу, но все же нахожу в себе силы ответить:

— Матвей, я уже давно простила тебя и не держу зла. Никто из нас не мог предположить такого развития событий, поэтому не стоит винить себя. Главное, что сейчас, наши малыши растут в любви и заботе, а это для меня самое важное. Спасибо тебе за поддержку и понимание. — Говорю я сквозь слезы.

— Тише, не плачь, моя милая, я здесь я рядом, больше ты никогда не останешься одна с малышами. Я всегда тебе буду помогать. — Говорит Матвей. А потом аккуратно берёт из моих рук Мирославу и ведёт меня за руку к коляске.

Девочка на удивление не брыкается и не сопротивляется при виде чужого человека, а внимательно с интересом его рассматривает, трогает ручками его щетину, его нос, пытается дотянуться до волос и подержаться за них, что-то весело гулит. Марк все хочет повторять за сестренкой, и тоже протягивает ручки к Матвею. Он берет у меня из рук и сына и сажает в коляску. Я пристёгиваю детей в автолюльке, и мы медленно поднимаемся на променад.

Я качу перед собой коляску, а Матвей идёт рядом и говорит:

— Марго, как видишь, я всё знаю, и если сможешь, то прости меня. Если бы я только раньше узнал! Почему ты мне сразу не сказала? Все могло выйти по-другому!

— Матвей я хотела тебе рассказать про них, честно. — Тихо говорю я. — Я пришла тогда в твой отель в Париже, но встретила одну девушку Кристину, она сказала, что она твоя невеста, вы скоро поженитесь, что даже уже назначен день свадьбы. И да, что шлюх ты в этот день не вызывал. Она приняла меня за девушку лёгкого поведения, которую ты вызвал, чтобы скоротать свой день в отсутствии невесты.

— Я убью её. — Резко говорю я. — Мы с ней расстались ещё за полгода до того события. Я никогда не был женат, и у меня никогда не было невесты. А уж тем более я не рассматривал в качестве её Кристину. На таких как она, не женятся. Почему ты меня не подождала? Почему ты ей поверила! Я бежал за тобой, я пытался тебя найти и в тот день, и целый год я тебя разыскивал. Я перевернул все университеты Франции, на тебя там не было. Я подумал, что ты меня обманула.

— Я училась в Англии. — Спокойно говорю я. — Разве я тебе не говорила, а в Париж приехала на каникулы на неделю. После них я должна была улететь на свадьбу Артема, а потом уже вернуть в Лондон.

— Нет, ты тогда умолчала об этом, а я сам решил, что раз мы встретились во Франции, то ты там и учишься. Можно мне? Спрашивает он, дотрагиваясь руками до ручки коляски.

— Да бери, конечно. — С улыбкой отвечаю я.

— У Марка такие же глазки как у меня. — Говорю я, толкая перед собой коляску. Твой отец тогда сказал, что знает одного человека с такими глазами, а я тогда не предал этому никакого значения. Но ты очень быстро сориентировалась тогда, хитрая лисичка.

— Да, цвет глаз передался по наследству, как ты и говорил, но только Марку. И меня постоянно мучают этим вопросом, откуда у него такие глаза. Я сразу же вспоминаю тебя, и как тебя бесит этот вопрос. А у Миры мои глаза. — С улыбкой говорю я.

— Да, и она очень на тебя похожа, красавица. — Говорит Матвей. — Ты поэтому такая сонная в последнее время была? Плохо спят ночью?

— Если честно, вообще не спят. — Отвечаю я. — И родители в отпуск уехали. Няня сидит с ними днем, а мне остается ночь.

— Ну и почему ты не сказала мне о том, что ты реально измотана? Я бы тебя отправил в какой-нибудь номер днем, чтобы отдохнула! Я же не начальник-монстр какой-нибудь. Многие сотрудники так делают, когда немного работы.

— Тогда бы пришлось рассказать и про детей. — Парирую я.

— А когда ты убежала из оранжереи, якобы к маме, которая руку сломала, что произошло? Что-то с детьми случилось? — Взволнованно спросил Матвей.

— Да, Мирослава упала с кровати, и мы с отцом возили ее в детскую больницу. Слава богу, что тогда все обошлось. Мы отделались легким испугом и большой шишкой на лбу. — Тяжело вздохнув, ответила я. — А ты откуда узнал, что мама руку не ломала?

— Вечером Артему позвонил, поинтересоваться, как здоровье его мачехи. — Усмехнулся Матвей. — И оказалось, что Эльмира в полном здравии.

Мы останавливаемся на небольшом пирсе, Матвей присаживается на корточки рядом с коляской и целует деткам ручки.

— Марго, они такие чудесные!

— Это тебе сейчас кажется, а вот ночью, когда они откроют свои сладкие ротики, ты бы по-другому запел. — Смеюсь я. — Матвей, а ты откуда про детей узнал? Тебе папа рассказал или Алина? Только они знали обо всем. Отец догадался в ту ночь, когда ты привез меня из Турции. Твои глаза сказали ему о многом. — И я одариваю Матвея нежной улыбкой.

— Нет, не думай ничего плохого о своих родственниках. Я сам навел о тебе небольшие справки. Ты, наверное, не в курсе, но при поступлении на работу в наш отель, начальник службы безопасности всех тщательно проверяет. И когда он проверил тебя, выяснилось, что у тебя есть двое младенцев. Он пришел с этой новостью ко мне. Ну, а дальше мне пришлось сопоставить факты, и вот я оказался здесь.

Матвей подходит ко мне совсем близко, что у меня перехватывает дыхание, берёт меня за руки и спрашивает, гладя большими пальцами моей ладони.

— Когда мы сможем с тобой поговорить? Нам надо решить много вопросов, касаемых наших детей, и что делать дальше.

— Мне уже пора ехать домой, завтра нам рано к врачу, я отпросилась у Игоря Владимировича до двенадцати. Давай завтра в обед в отеле все обсудим?

— Хорошо я буду ждать, очень буду ждать. Марго, может вас отвезти?

— Нет спасибо, мы сами. Я не могу оставить здесь машину, мне она с утра понадобится.

Матвей помогает мне разместить детей в машине, убирает коляску в багажник и сопровождает нас почти до самого дома. В зеркало заднего вида я все время вижу его черный кроссовер.

Я прихожу домой, быстро кормлю и переодеваю детей. Как же я устала и хочу спать! А завтра рано утром у нас детский врач, а потом работа. Может и вправду попросить у Матвея номер на один день, чтобы отоспаться. Он сам предложил, и эта мысль теперь кажется очень заманчивой. У Игоря Владимировича я отпросилась ещё заранее. И тут я вспоминаю что оставила на своём рабочем столе детские свидетельства о рождении. Я брала их с собой в офис, чтобы сделать ксерокопию, и без оригиналов нас врач завтра не примет. Я звоню няне и прошу её срочно приехать к нам, чтобы посидеть с детьми часик, а сама быстро собираюсь и еду на работу.

На улице уже стемнело. Фары встречных машин мелькают, словно вспышки фотоаппаратов. Я еду по вечернему городу, полностью погружённая в свои мысли. Я думаю о нём — человеке, которого люблю всем сердцем, отце своих детей. Как жаль, что эта любовь безответная. Каждый раз, когда я вижу Матвея, мое сердце бьет чаще. Когда мы случайно касаемся друг друга, по моему телу пробегает дрожь. Завтра, когда мы с ним поговорим, все решится.