Один контракт

Глава 3

Я нервно оборачиваюсь на Престона. Он прижимает бокал шампанского к груди, наблюдая за мной, будто за животным, загнанным в клетку. Не уверена, стало ли мне спокойнее от того, что Тобиас ушел, потому что, когда он запугивает меня, то ведет себе как мужчина, придерживающийся четких правил. Контракт... думаю, эта инициатива исходила от него. А Престон, в свою очередь, как мне кажется, наоборот, был темной лошадкой - слишком непредсказуемый.

Поставив напиток на стол, он продолжает смотреть на меня.

- Тогда пойдем.

- Мне нужно для начала зайти в свою квартиру и...

- Нет. Не нужно. Тебе ничего не нужно брать с собой, кроме своей очаровательной персоны, и, кроме того, обо всем уже позаботились. - Я открываю рот, чтобы ответить, но он прижимает палец к моим губам, выгнув бровь. - Никаких вопросов и полное подчинение, помнишь?

Кивнув, я сглатываю. На что я только что согласилась?

Его серьезное выражение лица сменяется сексуальной ухмылкой, а затем мужчина подмигивает. Он предлагает мне руку, и я принимаю ее, проводя пальцами по дорогой ткани его пиджака.

Мы направляемся к лифту, и он достает ключ-карту из кармана, считывая ее сканером. Мигает зеленый свет, и он засовывает карту обратно в карман. Пока мы ждем, мой разум полностью поглощен мыслями. Семь дней. Начиная с этого момента. С собой у меня ничего нет. Никто не знает, где я. Дверь лифта открывается, и мы заходим внутрь.

- Люди могут начать задавать вопросы, куда я пропала, - говорю осторожно.

Он поворачивается ко мне и сокращает между нами расстояние, напирая на меня, пока я не оказываюсь прижатой к стене тесной кабинки лифта. Его лицо склоняется к моей шее, и он проводит носом по моему горлу, вдыхая запах моей кожи. Я пытаюсь контролировать дыхание и сосредоточиться на чем-то, помимо жара его тела или аромата одеколона. Я даже не знаю этого мужчину, а он пытается запугать меня каждым своим действием, и именно по этой причине все это не должно мне нравиться, я попросту не должна желать подобного, но, боюсь, со мной что-то не так, потому что меня его поведение совсем не отпугивает, а, наоборот, лишь привлекает.

- Ты переживаешь, что мы можем сделать с тобой что-то ужасное? - его губы касаются мочки моего уха.

- Нет... - Чем дольше я гадаю, причинят ли они мне на самом деле боль, тем быстрее ускоряется мой пульс. Мою голову наполняют сумбурные размышления, почему такие мужчины, как они, захотели заплатить такую огромную сумму денег незнакомке, чтобы та исполняла все их прихоти в течение целой недели.

Его зубы слегка прикусывают мое ухо.

- Никто не знает, где ты... - шепчет он.

Я тяжело сглатываю.

- Я просто... - пытаюсь сделать вдох, потому что мне кажется, я задыхаюсь. - Я просто не хочу тревожить своих... своих друзей, знаешь, будет странно, что я исчезла на неделю.

- У тебя нет никого, кто мог бы заметить твою пропажу. - И мое сердце пропускает удар, а кровь в жилах застывает от внезапно нахлынувшего страха. – Будь осторожна... - предупреждает он. - Полное подчинение. Разумом, телом, душой... Не лги мне, - он отходит на один шаг. Он пристально смотрит своими темными глазами прямо в мои, и из-за этого снисходительного взгляда мне хочется провалиться сквозь землю.

- Я просто... - Мое сердце в этот момент бьется так сильно, что тело охватывает нездоровый жар. - Я... - Лифт продолжает спускаться, оповещая о прохождении каждого этажа коротким мелодичным сигналом. Мои мышцы горят от напряжения, и чем дольше он смотрит на меня, тем сложнее мне дается держать себя в руках.

- Мы владеем тобой, Элла. На семь дней твоего независимого "я" больше не существует.

Вокруг меня начинаются кружиться и вертеться стены, цвета смешиваются и смазываются в хаотичные пятна. В ушах стоит звон, а затем… меня поглощает полная темнота.

Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что мое тело покрыто потом, а волосы на голове спутались. Из-за вибрирующего гула несущихся шин подо мной, у меня создается впечатление, что я двигаюсь. Я в машине. Меня окутывает знакомый запах дорогого одеколона, и, разомкнув веки, я встречаюсь с зелеными глазами Тобиаса. Мелькающий за окном свет от фонарных столбов освещает его лицо в темном салоне, пока он смотрит на меня. Приложив руку к голове, я медленно сажусь, хотя меня все еще мучает головокружение.

- Ах, спящая красавица проснулась, - медленно произносит Престон, вытягивая сигарету изо рта и выкидывая ее в открытое окно. Я была зажата между ними на заднем сидении. Мой взгляд перемещается от него к Тобиасу и обратно, и после произошедшего в лифте я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что подумала, будто Престон менее ужасающий из них двоих. Они оба опасны.

Мой взгляд скользит по поднятой перегородке между нами и водителем.

- Водитель в курсе ситуации, - отвечает Тобиас на мой невысказанный вопрос. - Не волнуйся.

Я хочу уйти. Все мои инстинкты сходят с ума, приказывая мне бежать как можно дальше от всего этого, но иногда награда превышает степень риска. Эти двое представляют собой очень большой риск. Я их не знаю. Они хотят меня купить. Трахнуть. Возможно, убить... а я подписала контракт, как будто ничего страшного произойти не может. Отлично сработано, Элла. Они как будто завладели моим разумом на той крыше, а теперь… теперь я с ними. Грудь сжимает от осознания собственной глупости, но, опять же, я буквально оказалась на самом дне. У меня ничего нет. И ничего не будет, а это... это соглашение может обеспечить мне безопасность, которую я никогда не смогу получить. Определение шлюхи подразумевает унижение ради недостойных мотивов. Миллион долларов, спасение себя от банкротства - насколько это является недостойным? Но все же...

- Я не... - запинаюсь я. - Не уверена, что мне хочется...

Тобиас впивается в меня ледяным взглядом, и я вздрагиваю.

- Ты пугаешь ее, Тобиас, - вмешивается Престон, улыбаясь, и манит меня пальцем. - Иди сюда, Элла.

Тобиас кивает. И Престон хватает меня за руки, перетаскивая к себе на колени и заставляя усесться на него, расположив ноги по обе стороны от его бедер. Он притягивает меня ближе к себе, пока мое платье не задирается по бедрам вверх, а тело не прижимается к нему в тесном контакте. Его темный взгляд опускается к моим губам, и он мягко убирает волосы с моей шеи. Смесь страха, наполняющего вены, и ощущения его легких, как перышко, ласк, вызывают дрожь в теле.

Он берет мою ладонь и кладет ее на свою теплую грудь.

- Скажи, что ты чувствуешь? - шепчет он всего в нескольких дюймах от моего рта.

Мои пальцы скользят по мягкому материалу рубашки, и я прижимаю ладонь к его груди. Его сердце бьется ровно даже напротив моей руки.

- Что ты чувствуешь, Элла?

- Тебя, - я задыхаюсь. - И ты меня пугаешь.

Его губы кривятся в ухмылке, когда он проводит кончиками пальцев по моей щеке. Это прикосновение такое нежное, словно ласка любовника, и все же этот человек не тот, за кого себя выдает. Совсем не тот. Его лоб прижимается к моему, я чувствую его дыхание и запах сигарет.

- Страх заставляет нас чувствовать себя живыми, - и затем его теплые и твердые губы прижимаются к моим. Мягко, но требовательно. На несколько секунд я забываю о контракте. На несколько секунд я забываю, что нахожусь в машине с двумя мужчинами, которых не знаю, и забываю, что человек, целующий меня, хочет, чтобы я стала его шлюхой.

И почему?

Потому что он заставляет исчезнуть все. Вызывает во мне желание продать намного больше, чем просто тело, ради этих ощущений, острого напряжения и невероятной жажды. Его рука скользит вверх по моей спине, прижимая меня так крепко к его груди, что я выгибаюсь. Единственная преграда, разделяющая мою киску и его твердый член, - это ткань его брюк. И есть что-то очень возбуждающее в этом знании. Мои руки скользят по его груди в бесстыдной потребности и мольбе о большем. Я приоткрываю губы и осторожно прикасаюсь языком к его. Он рычит, и его хватка усиливается. А затем он обхватывает меня за челюсть и отводит лицо в сторону с самодовольной улыбкой. К моим щекам приливает кровь, и я пытаюсь смотреть куда угодно, но не на него. Он крепче стискивает мою челюсть, заставляя встретиться с ним взглядом.

- Ты чертовски прекрасна, - он наклоняется вперед. - Чертовски идеальна. А я ведь все еще не был внутри тебя, ягненок, - рычит он мне в ухо.

С его уст срывается тихий смешок, когда он осторожно пересаживает меня со своих коленей на прежнее место - между ним и Тобиасом.

Их взгляды встречаются, и между ними что-то проскакивает.

- Она может стать проблемой, - говорит Престон, приводя себя в порядок.

Взгляд Тобиаса скользит по моим голым ногам.

- Согласен.

Водитель высаживает нас у дверей, и я направляюсь ко входу здания, мужчины расположились с обеих сторон от меня. Портье открывает перед нами дверь.

- Добрый вечер, мистер Бентон, мистер Лукас.

Они оба кивают, а я неотрывно смотрю вперед.

- Ты здесь по своему собственному желанию, - бормочет Тобиас на ухо, склонившись ко мне. - Попытайся не выглядеть как заложница.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь расслабиться, но ничего не могу с собой поделать. Женщины бесстыдно пялятся на них, когда они проходят мимо, некоторые бросают завистливые взгляды в мою сторону. Мы останавливаемся напротив лифта, и мужчина в костюме становится рядом с Тобиасом.

- Как долго вы задержитесь в городе на этот раз? - спрашивает он.

- На семь дней.

- Дольше, чем обычно, - комментирует незнакомец.

- Хочу развлечься, - его взгляд опускается на меня, и он усмехается в тот момент, когда открываются двери. И мы заходим внутрь: я, Тобиас, Престон и этот мужчина.

Весь путь до пентхауса мужчины болтают о бизнесе, а я пытаюсь себя вести, как ни в чем не бывало. Когда передо мной, наконец, открываются двери, ведущие в пустой холл, мне становится тяжело двигаться. Престон нежно берет меня за руку, выводит из лифта и ведет коридору. Тобиас останавливается напротив последней двери и открывает ее, широко распахивая и пропуская нас в фойе, выложенное мрамором, которое плавно переходит в огромную гостиную. Над белым камином висит картина абстрактной живописи, а в огромном, от пола до потолка, окне перед нами разворачивается переливающийся огнями пейзаж Манхэттена.

Престон направляется в комнату, а Тобиас небрежно бросает ключи на барную стойку. Я наблюдаю, как он откручивает крышку хрустального графина и наполняет бокал виски. Медленно он поворачивается ко мне, его взгляд не отрывается от меня, когда он подносит стакан к губам и делает глоток.

- Тебе нужно привести себя в порядок, - он манит меня пальцем, приказывая следовать за ним, поэтому я подчиняюсь, пытаясь выбросить все мучающие меня вопросы из головы.

Мы заходим в спальню, где Престон уже лежит, развалившись на огромной кровати с балдахином, рассматривая что-то в телефоне. Тобиас берет меня за руку и ведет в ванную. Он ставит стакан на гранитный туалетный столик, открывает стеклянную душевую дверь, включает воду, и все это время неотрывно впивается в меня взглядом.

- Раздевайся, - приказывает он, снова взяв в руки бокал.

Закрыв глаза, я напоминаю себе, что это соглашение - мое спасение, единственный шанс избежать банкротства. Поэтому я делаю глубокий вдох и хватаюсь за подол платья, стягивая его через голову.

- Посмотри на меня, - говорит он, и его глубокий волос отдается эхом в ванной.

Я открываю глаза и встречаю его напряженный взгляд, и эти зеленные, как мох, глаза, в которых постоянно сверкает что-то загадочное и неприкасаемое, нечто, заставляющее меня чувствовать, что он в каком-то роде может быть богом - хозяином, имеющим власть. Я расстегиваю бюстгальтер и бросаю на пол. Взгляд Тобиаса перемещается на душ, и я захожу внутрь, закрывая за собой дверцу. Горячая вода помогает моим напряженным мышцам расслабиться, и я откидываю голову назад, чтобы намочить волосы. На какое-то мгновение я забываю, где нахожусь, пока мои глаза не натыкаются на Тобиаса, который пристально наблюдает за мной сквозь запотевшее стекло.

Он усмехается.

- Повернись ко мне и поставь ногу на скамейку. - Я делаю, как он говорит, и ставлю ногу на холодное каменное сидение, встроенное в стену. - Прикоснись к себе, - приказывает он.

- Ты собираешься стоять и смотреть? - спрашиваю я, и в тот же момент он стремительно приближается к двери, оказавшись так близко, что стекло потеет от его дыхания.

- Первое нарушение.

- Но...

- Вопросы, Элла, и не стоит забывать последнее правило. Полное подчинение.

Мне хочется закричать, но вместо этого я просто смотрю на него, и злость буквально клокочет во мне, когда я опускаю руку между ног и медленно провожу пальцами по киске. Когда я ввожу в себя палец, его взгляд все еще неотрывно устремлен в мои глаза, и хотя ситуация до крайности постыдная, я теку. Даже если он и вселяет в меня ужас, я завелась сильнее, чем когда-либо в жизни. Я прислоняюсь ближе к стеклу, мои соски касаются холодной поверхности, конденсат медленно стекает каплями, оставляя дорожки, по двери душевой.

Застонав, я ввожу в себя еще один палец, раздвигая ноги шире и умоляя его посмотреть на меня. Я закрываю глаза и начинаю сильнее трахать себя рукой, запрокидывая голову назад, ощущая, как теплая вода стекает по плечам. Одной рукой я ласкаю тело, пощипывая и сжимая, в то время как другой все сильнее и быстрее проникаю в себя, чувствуя, как это приносит мне нечто намного более глубокое, чем простое удовольствие.

Его взгляд буквально приклеен ко мне, к моей руке, неотрывно следит за пальцами, которые находятся глубоко внутри меня. Я прикусываю нижнюю губу и издаю стон:

- Тобиас... - И он прижимает ладони к стеклу, словно он нуждается в опоре. Это... Это так возбуждающе - иметь в распоряжении настолько властного и сдержанного мужчину, который наблюдает за мной сквозь стекло, будто я какой-то ценный приз, выставленный на показ ради его удовольствия.

Напряжение нарастает, разгораясь между ног, колени вот-вот подогнутся под моим весом, и, когда блаженный жар взрывается во мне яркой вспышкой, я падаю вниз с громким стоном, пытаясь сделать вдох. В тот момент, когда я оказываюсь на полу, ощущения власти и собственной ценности покидают меня, и вместо этого я чувствую себя грязной. Я встаю, и Тобиас смотрит на меня с ухмылкой.

- Теперь помойся, - бросив эту фразу, он покидает ванную.

И я остаюсь в одиночестве, в состоянии лишь гадать, во что я себя втянула.