Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

Испания, Марокко

Первые полчаса дороги все идет прекрасно. Потом, в сорока километрах от Бари, замечаю, что на черный резиновый полик подтекает масло. Вероятно, каким-то неловким движением ноги я сломал пластиковый глазок уровня масла. По счастью, замечаю это вовремя: без поступления масла в бензин мотор неизбежно заклинивает. Начиная с этого момента и на протяжении всего путешествия, мне придется готовить смесь самостоятельно.

В половине седьмого вечера я уже в Риме. Ночую в квартире, любезно предоставленной мне одним другом. Веспа остается в маленьком ресторанчике, принадлежащем земляку-салентинцу. Когда на рассвете прихожу забрать ее, хозяин сообщает, что ночью в заведение – через вентиляционную решетку подвала – проникли воры и забрали всю дневную выручку. С замирающим сердцем бросаюсь к Веспе, чтобы проверить, все ли в сохранности. Уфф! Багаж не вскрыт, ничего не тронули. Выражаю сочувствие и сожаление хозяину, прощаюсь с ним и еду в направлении Чивитавеккья.

На одном из перекрестков, хотя у меня есть право преимущественного проезда, какой-то парень за рулем легкового автомобиля не останавливается, а продолжает ехать навстречу с безрассудным намерением заставить меня упасть. Отмечаю его безумный взгляд, очень похоже, что он под воздействием наркотиков. Почти чудом избегаю наезда и останавливаю Веспу в нескольких сантиметрах от тротуара. Обрушиваю на парня поток ругательств, и мой гнев настолько силен, что я с превеликим удовольствием набил бы этому идиоту рожу.

Из Чивитавеккья отправляюсь морем в Испанию.

На корабле во время ужина рядом со мной сидят четыре водителя грузовиков и обсуждают свои дела. Услышав, что один из них родом из Галлиполи, я представляюсь, и мы начинаем приятную застольную беседу земляков, которая помогает скоротать время.

Пятого марта, почти сразу после полудня, приходим в Барселону. Я представлял, что окажусь в жаркой Испании, но вместо этого меня встречает зверский холод. Натягиваю трико, надеваю теплые брюки, толстый свитер, куртку; натягиваю на руки перчатки и надеваю подшлемник. Все бесполезно!

Ледяной ветер будет хлестать меня без передышки на протяжении тысячи двухсот километров – двух с половиной дней – на всем пути до Гибралтара. Первую ночь в Испании провожу возле автострады, на стояночной площадке, где, дрожа от холода, устанавливаю палатку. Следующую ночь предпочту спать в скромном отельчике, в каком-то селении поблизости от трассы.

Когда дорога чуть удалится от побережья, я увижу еще заснеженные вершины гор. Все время дует сильнейший холодный ветер, выворачивая и стремительно унося иссохшие кусты. В какой-то момент на дороге оказывается и перегораживает ее гигантский куст ежевики, он прицепляется к лобовому стеклу, закрывая мне обзор. Какой-то сельский житель, наблюдая эту сцену, издает крик страха, и я уже почти вижу себя на земле, но мгновением позже судьбоносный и сильный порыв ветра уносит куст прочь – он продолжает свой сумасшедший и бесполезный бег по полям справа от меня.

В Альхесирасе покупаю билет до Марокко и вечером 7 марта я уже в Танжере. Город и порт существенно изменились за последние годы. Еще пятнадцать лет назад того, кто прибывал сюда, осаждали разные деловые посредники, липовые гиды, распространители наркотиков, и приходилось – не без труда – выдерживать настойчивое вымогательство денег со стороны полицейских и таможенников. Сейчас Танжер – спокойный, аккуратный порт и, главное, отлично обустроенный.

В Африке существует хорошее правило – не путешествовать ночью, потому что есть реальный риск упасть из-за плачевного состояния дорог или попасть в дорожное происшествие. Поэтому решаю провести первую африканскую ночь в Танжере.

Нахожу маленький отель неподалеку от набережной. Комната обставлена по-спартански, но чистая. Тем не менее, не доверяю постельному белью и застилаю кровать своим полотном от дождя, сверху укладываю спальный мешок (подобным образом я буду поступать во всех отелях и на протяжении всего путешествия), потом выхожу перекусить в ресторан на набережной.

После не очень вдохновляющего ужина мне бы хотелось побродить по улочкам Медины, чтобы вновь почувствовать очарование Танжера былых времен, которое так поражало, начиная с 30-х годов, артистов и писателей калибра Уильяма Берроуза и Пола Боулза, доходивших в своем эстетическом поиске до грани необузданности и нарушения всех правил.

Но я очень устал и решаю вернуться в отель. В вестибюле отеля встречаю ночного портье, симпатичного старичка, останавливаюсь поговорить с ним и спрашиваю, нет ли у него сигарет на продажу. Он отвечает, что может сходить и купить их для меня. Даю деньги и прошу купить две пачки сигарет, какие ему понравятся, одну для меня, а вторую – для него.

В семь утра, после быстрого завтрака, я уже на дороге в направлении Мекнеса, первого крупного марокканского города в 206 километрах от Танжера, там остановлюсь на несколько дней у друзей.

Я действительно рад вернуться в Марокко, в страну, которую очень хорошо знаю – за последние пятнадцать лет я проехал ее вдоль и поперек. Это удивительная страна, с невероятно разнообразными и прекраснейшими пейзажами: длинные и просторные пляжи атлантического побережья, горы Высокого и Среднего Атласа, дюны Мерзуга, укрепленные оазисы и пустыня ближе к границе с Алжиром. Не менее очаровательны и города с их мединами и узкими улочками, образующими настоящие лабиринты. Рабат, Фес, Мекнес и особенно Марракеш дарят путешественнику незабываемые зрительные и обонятельные впечатления. Но больше всего поражает в Марокко сердечность и гостеприимство людей, к иностранцу там испытывают какое-то благоговение. Не единожды на мой вопрос, где можно найти укромное местечко, чтобы поставить на ночь палатку, мне отвечали: «В моем доме»…

Дорога в Мекнес – отличная, климат здесь мягкий, местность утопает в зелени, в воздухе разлит приятнейший аромат, и я его жадно вдыхаю. Я рад быть в Марокко именно в это время года… Но скоро моя радость исчезнет. Проезжаю через Асилу, где каждый год проходит международный фестиваль культуры. После Лараша и Эль-Ксар-эль-Кебир въезжаю в Сук-эль-Арба через мост, вдоль которого бежит старая железнодорожная колея. Внезапно переднее колесо проваливается во впадину; Веспа движется по вынужденной траектории, и я не могу изменить ее для удержания равновесия. Стремительно падаю на асфальт, левая нога остается зажатой под тяжестью Веспы. На помощь подбегают люди: кто-то поднимает скутер, и я наконец-то могу встать на ноги. Поцарапал правый локоть и колени; туристические ботинки уберегли мои ноги, шлем тоже выполнил свое предназначение. Веспа завалилась на левый бок, ветровое стекло разбилось в верхней части. Думаю, что, в общей сложности, я еще легко отделался, потому что обычно при падении на асфальт случаются более серьезные повреждения. С успокаивающей улыбкой благодарю всех, кто пришел мне на помощь и, еще не вполне придя в себя, отправляюсь дальше.

Фатима и Азиз, мои друзья в Мекнесе, уже давно ждут моего прибытия, а их дети, увидев меня, едва сдерживают радость. Шеркауи, брат Фатимы, живет и работает в Италии более двадцати лет, а Азиз приходится ей двоюродным братом. Фатима и Азиз – очень дружная семейная пара. Я рад новой встрече, знаком с ними долгое время и за пятнадцать лет видел, как рождались и росли трое их детей. Азиз – опытный энолог и квалифицированный компьютерщик. В последнее время он сменил работу, оставил место в крупной компании по производству ценных вин и открыл свое собственное дело – небольшую школу информатики.

В Мекнесе я остаюсь три дня, как раз столько времени требуется, чтобы привести в порядок Веспу и багаж и навестить семью Шеркауи. Его отец и мать, а также два брата со своими семьями живут в большом поместье, где разводят скот и возделывают землю. Их гостеприимство – сдержанное, но они очень внимательны по отношению ко мне. На следующее утро после приезда чувствую что-то неладное с желудком: меня тошнит, и я испытываю частые позывы к рвоте. Начинаю тревожиться: я только в начале путешествия и в превосходных гигиенических условиях, так что же может случиться, когда придется столкнуться с ситуациями, которые подвергнут мой организм суровым испытаниям.

Целый день ничего не ем, пью лишь травяной настой, приготовленный матерью Шеркауи. На следующий день я уже в нормальном состоянии, а к середине дня и вовсе чувствую себя отлично. Между тем жена каким-то образом (не могу понять, как) узнала о моем падении и звонит, уговаривает вернуться домой, полагая, что я поранился при падении. Известно, что издалека все то плохое, что случается с близкими людьми, преувеличивается, и пустяк превращается в трагедию. Пытаюсь успокоить ее, объясняя спокойным и шутливым тоном, что на мне нет ни царапины. Сегодня 13 марта, прошли едва десять дней с момента отъезда из дома, можно даже сказать, что путешествие еще и не началось, и я совершенно не намерен прерывать его. Чтобы в будущем не тревожить семью и уберечь ее от тревожных мыслей, решаю ни в коем случае не сообщать о том плохом, что может случиться со мной впоследствии, включая падения (а всего таких падений будет больше пятнадцати).

Покинув Бёни-Меллаль, я быстро преодолеваю две сотни километров до Марракеша, где предполагаю остановиться только на три дня. Доехав, сразу же отправляюсь на площадь Джемаа аль-Фна повидать моих давних друзей-заклинателей змей. Они, едва заприметив меня и Веспу, сразу же меня узнают и изо всех сил стараются привлечь внимание. Мы горячо приветствуем друг друга, меня усаживают под тентом, рядом с коброй и пустынной гадюкой и угощают тонизирующим мятным чаем. Они все – родственники, а старейший из них, Ахмед Садык Будкер, благодарит за переданные через Шеркауи подарки и спрашивает, где я остановлюсь. Отвечаю, что еще не искал отель – хотел первым делом встретиться с ними. Тогда он, ни минуты не раздумывая, говорит, что готов принять меня в своем доме. С какой же радостью я принимаю его приглашение! Старый Ахмед Будкер все еще хранит чувство гостеприимства по отношению к иностранцу, несмотря на то, что его отношения с туристами опосредованы деньгами. Его сын Садык провожает меня до дома, чтобы я мог сгрузить багаж и принять душ.

Дом у них – новый и красивый. Потолки комнат украшены гипсовой лепниной, а стены выложены майоликовой плиткой; в соответствии с арабской традицией по всему периметру гостиной располагаются диваны с дамасской обивкой коричневого и орехового цвета с геометрическим рисунком. Спрашиваю Садыка, где они держат змей, и он ведет меня в комнату на первом этаже. Там при постоянном освещении стоят штук тридцать деревянных ящиков с десятками кобр, гадюк и безобидных ужей – все пойманы в пустыне в районе Уарзазат. Сыдык рассказывает о технике отлова змей, об их дрессировке и кормлении. Спрашиваю, не боится ли он змеиных укусов. Он отвечает, что начал заниматься змеями с малых лет и обращаться с ними ему кажется совершенно естественным делом.

Кроме того, рептилии учатся распознавать руки хозяина и утрачивают агрессивность. Выходим из комнаты, оставляя за собой резкий запах воздуха в ней и жаркую духоту; в целях безопасности комната закрывается на две толстых цепи. Потом на Веспе возвращаемся на площадь Джемаа аль-Фна.

Эта площадь Марракеша известна во всем мире. Сейчас она вымощена, но еще несколько лет назад там была лишь утоптанная земля. По утрам и в дневное время она являет собой грандиозную сцену, где дают представления фокусники, акробаты, сказители, глотатели огня, зазывалы всех сортов, пытающиеся продать тебе волшебные напитки и магические травы, и три – четыре группы заклинателей змей. По вечерам площадь превращается в огромный ресторан с сотнями столов и стульев для туристов, но также и для местных, если они захотят поесть чего-нибудь и потратить при этом мало денег. Вся еда готовится на месте, и от плит поднимается дым, он смешивается с манящими запахами, привлекающими туристов, жадных до новых и экзотических гастрономических опытов.

18 марта скрепя сердце прощаюсь с Марракешем и беру направление на Агадир на атлантическом побережье. Есть два пути добраться туда. Первая дорога короче, но намного трудней, потому что карабкается и круто петляет по горам Антиатласа, с которых можно полюбоваться фантастическим зрелищем горы Тубкаль, высотой 4167 метров. Другая дорога проходит по равнине, она асфальтирована – путь этот длинней, но зато легче. Выбираю второй вариант еще и потому, что горная дорога для меня не внове – по ней я проезжал три раза. В Агадире останавливаюсь ненадолго – только чтобы перекусить – и следую дальше, намереваясь провести ночь в Тизните. За пару часов добираюсь до цели. Ставлю палатку в кемпинге, к сожалению, прямо на солнце, но другого свободного места нет.

В действительности, кемпингов – десятки; почти все их владельцы – пожилые немцы и французы, которые, выйдя на пенсию, решили проводить большую часть года в Марокко.

На закате, помывшись в душе, выхожу поужинать. Охранник у ворот говорит мне, что в нескольких сотнях метров от кемпинга есть хороший ресторан, управляемый пожилой француженкой. Я прихожу туда и остаюсь разочарован: заведение грязное, везде пыль. Тем не менее, мне не хочется искать другое место, поэтому устраиваюсь за одним из столиков. Неохотно ем то, что мне приносят, и мечтаю поскорей уйти. Прежде чем попросить счет, замечаю официанту, что никогда еще не видывал в Марокко такого грязного и унылого ресторана. Тот оправдывается, говорит, что утром пронеслась песчаная буря, и у него не было времени убрать все. Потом добавляет, возможно, чтобы снять с себя чувство вины, что если приду на следующий день, то меня накормят бесплатно. Уходя из ресторана, думаю, что я, наверное, был слишком суров с молодым человеком; возможно, из-за накопившейся за день усталости я оказался нервным и нетерпимым.

Возвращаюсь в кемпинг; еще не стемнело, пользуюсь этим и занимаюсь Веспой. Завтра мне предстоит этап почти в двести пятьдесят километров. После Гулимина, называемоего вратами пустыни, пейзаж сделается более засушливым и суровым, и я окажусь в Западной Сахаре.